Аннотация к разделу: Третья попытка 'нашего' американца.'Все тяжелей переезжать, все реже гложет зависть к птицам, все чаще хочется сбежать в глухой поселок из столицы', -- эти строки написал коренной рижанин Михаил Эдидович (Эдич), когда осенью 2004-го 'сбежал' из Нью-Йорка, торговой столицы мира, в Юрмалу. А в Нью-Йорк - из Риги, столицы Латвии. А в Ригу - из Магадана, столицы Колымского края. А в Магадан…'По красным дням над красной черепицей над головами спящих горожан бьет колокол, и медленные птицы с кирпичных башен падают в туман'… Красиво, не правда ли? Тогда сбежал зачем?! Влюбился, а родители против: сначала институт, а потом ЗАГС. Вот юные рижане Михаил и Марина сбежали в 1960-м, да с такой прытью, что только в Бухте Провидения на Чукотке (в дороге родился сын Марк, ныне известный латвийский предприниматель) остановились -- дальше некуда, граница, за которой Соединенные Штаты.На Севере Крайнем Михаил бил моржей и китов, метил белых медведей, выпасал оленей, писал стихи, выпускал газету 'Полярник', окончив к тому времени Дальневосточный госуниверситет. В 70-х вернулся в Ригу, но ни в одну редакцию члена Союза журналистов из-за 'пятого пункта' не взяли, -- к тому времени за кордон свалили и Гордон, и Вайль, и Генис, и Героль, и добрый десяток других известных в Риге 'летописцев современности'. Тертый калач Яков Мотель, шеф 'Латвийского моряка', устроил литраба матросом на теплоход 'Колхозница' (зарплату репортер получал у боцмана, а задания - у главреда). Протянули руку помощи и коллеги из Латвийского радио: Владимир Лебедев (ныне в Бостоне) и Евгений Троицкий (по-прежнему в Риге) закрывали глаза на репортажи, которые таскал им Эдидович под фамилиями студентов факультета журналистики ЛГУ. Долго этот 'спектакль с переодеванием' идти не мог. Соплеменники советовали Михаилу 'свалить в Израиль', но…'Дальний потомок библейских пророков, сын обрусевших рабов ремесла, сбросив вериги житейских уроков, понял: из двух наболевших Востоков -- Дальний мне ближе родного угла'. И - 'он добровольно, он добровольно', как писал Высоцкий, -- снова стал северянином, стал магаданцем, проработал целых десять лет в местном Доме радио, выпустил несколько стихотворных сборников, перевел стихи первой чукотской и первой эскимосской поэтесс, вступил в Союз писателей.В перестроечные 80-е второй раз вернулся на родину. Ни в одну из редакций опять не взяли, пришлось зарабатывать на жизнь в Латвийском рекламном агентстве, куда к тому времени перешли те же Лебедев и Троицкий. Тогда же с Андреем Дозорцевым и Григорием Крупниковым, ныне удачливыми бизнесменами, стал выпускать независимый еврейский журнал 'ВЕК', а с ансамблем Сэма Хейфеца Via Tercia - гастролировать по неразвалившемуся еще Союзу с двухчасовой музыкально-поэтической программой 'Еврейские диалоги'. Но в начале 90-х, разочаровавшись в перспективах 'еврейского Ренессанса' в Латвии, перебрался в Америку, а точнее в Нью-Йорк, где проработал лет десять в 'Новом русском слове', единственной ежедневной американской газете на русском языке, выходящей с 1910 года. Именно в НРСлове в свое время работали рижане Седых (он же Цвибак, секретарь Бунина ), ставший издателем этого органа эмигрантской печати, а также Вайль, Генис, Париянц.Рижанин Михаил Эдидович третий раз вернулся на родину. В спорте третья попытка - последняя. А в жизни?..