Аннотация: Дети хотели стать бизнесменами и адвокатами. Водителями погрузчиков и продавцами мороженного. А я хотел стать инопланетянином. Перестать быть человеком, ощущая синей кожей ветра еще не открытых планет.
Дети хотели стать бизнесменами и адвокатами. Водителями погрузчиков и продавцами мороженного. А я хотел стать инопланетянином. Перестать быть человеком, ощущая синей кожей ветра еще не открытых планет. Еще не уничтоженных звездных систем. Брэдбери и Шекли вместо скучных классиков. Под партой. Космос, он такой. Легко прячется под грудами книг. Особенно если это твой личный космос, упакованный в белые листы офсетной бумаги. Космос вырывался из нее, как сумасшедший из смирительной рубашки. И расцветали под партой миры Стругацких и Хайнлайна.
А потом космос кончился. Я узнал, что там ничего нет. Лишь куски камня, именуемые астероидами, а жизни нет. Да и даже если есть, то мы о ней никогда не узнаем. Наверно, это разочарование было самым сильным в моей жизни. Даже когда моя одноклассница при всех сожгла валентинку, которую я ей подарил, мне не было так горько. Но я все равно решил, что буду инопланетянином. Пусть единственным в своем роде земным инопланетянином. Но буду. Хотя бы в память о тех людях, которые верили, что там, в звездных глубинах неба, есть что-то кроме людей, бесконечно одиноких в своем стремлении понять и упорядочить природу.
Вместе со мной в космосе разочаровалось, похоже, все человечество. Да и не только в космосе. Похоже, что во всем техническом прогрессе. Когда технологии стали служить прежде всего конкретному человеку, а не всему человечеству, интерес к науке резко упал. Кроме того, все новые технологии требовали огромного количества знаний, таким образом становясь доступными лишь для кучки избранных. Если простой Вася из шестидесятых мог своими руками спаять радио, то айфон или робота условный Коля из двухтысячных спаять не может. Плюс к этому исследовались все новые и новые планеты - жизни не было нигде. Вот Луна - там пусто. Марс - увы, ни души. На падение интереса к технологиям и космосу живо откликнулась литература. На смену неинтересным теперь "космическим операм" (мы-то знаем, что в космосе ничего нет) пришли фэнтезийные миры. И это был некий акт отчаяния. Человечеству хотелось чего-то нового, но космос пуст, поэтому оставалось верить только в какие-то потусторонние миры, населенные сказками. Это было признание той громадной пустоты, что нависла над Землей. Понимание того, что мы, возможно, единственные разумные существа во вселенной. И отчаянная попытка создать братьев по разуму если не на просторах планетных орбит, так хотя бы в другом, непонятном мире.
Теперь на просторах книжных полок больше не резвятся синекожие жители Марса или Тау Кита. Их место прочно заняли хоббиты и эльфы. Мы возвращаемся к истокам, к древним мифам и легендам. Отхватив себе будущее и высокие технологии, мы оказались неспособны мечтать дальше. И именно поэтому космос, видимо, больше никогда не будет покорен. Зачем это, если есть гномы и орки? Ведь зачастую именно фантастика была толчком для создания интереса к межпланетным полетам. Этот жанр канул в Лету, а вместе с ним коллективная мечта о временах, когда слетать до Юпитера будет легче, чем в Турцию.
Но однажды и орки с нежитью покажутся нам слишком скучными и предельно нереальными. И вот тогда умрет и фэнтези, оставив нас наедине с серой реальностью, потому что замену этому жанру мы уже не придумаем. Назгул обнимет марсианина, они махнут нам руками, а затем исчезнут в неизвестном направлении. А с ними и наша способность мечтать. Оставив нас с дорогими и бесполезными айфонами.
А я пока еще верю, что однажды на зеленую поляну прилетит звездолет. И я пойму, что я не единственный инопланетянин.