Закрываю глаза и вижу тебя....открываю глаза и вижу тебя....боги, что за ужас, что за бред, что за наваждение!
Эта болезнь, она забрала тебя у меня. ТЫ помнишь, как это было, до болезни? ТЫ помнишь, как это было до того, как всё вокруг превратилось в странное серое месиво из боли и борьбы....
ТЫ помнишь первый день, когда все вокруг погрузилось в болезнь. Сначала ей заразились только несколько человек. В телевизоре безучастные дикторы говорили, что это необыкновенное заболевание, то ли божья кара, то ли божья милость. Тогда все думали, что в это скоро закончится и никогда нас не коснется. Как же мы жестоко ошибались.
Ты помнишь второй день болезни?! Хотя....вряд ли ты что-то помнишь....а я помню, как - будто это было вчера!! Или это и было вчера? Я уже ни в чем не уверен. Болезнь поглотила уже 10 процентов всего населения Земли. Не правда ли, слишком быстро, для редкого и не опасного заболевания?! Но ведь 10 процентов это не конец?!! Ведь мы же люди, мы быстро найдем, как справиться с ней. Быстро изобретем лекарство и победим болезнь. Но никто из нас не мог предположить, что всё станет настолько ужасно.
Вспоминаю твои глаза в тот день.....и мне сразу же представляются голубые акварельные краски, с зелеными крапинками мелких брызг, нечаянно оставленных неопытным художником. Как будто художник хотел сделать твои глаза слишком зелеными, для голубых и слишком голубыми, для зеленых. Я помню твои волосы в тот день, они никогда не казались мне такими ослепительно золотыми. Где-то, в глубине души, я, наверно, что это наш последний день....последний день без болезни
В тот день блики солнца играли в наших глазах. Мы сидели на зеленой траве, под деревом и молчали. Молчали не от того, что нам нечего было сказать, а от того, что сказать хотелось слишком много. Ты оперся спиной на шершавый ствол дерева, а я положил голову тебе на колени. Ты улыбался. От улыбки твоей веяло уходящим летом, сладким запахом алкоголя и любовью. В голубом голубом небе кружили стаи птиц, сквозь зеленую листву дерева я почти не мог их видеть. ТЫ описывал их мне, как безупречно красиво смотрятся их крылья, в идеально голубом небе. Я, закрыв глаза, представлял мерные взмахи крыльев, этих белоснежных птиц, я слышал шелест каждого пера, я ощущал биение их трепещущих от высоты сердец.
А потом я ощутил прикосновение твоей руки к моей голове, ты мягко гладил мои волосы, твой голос затихал под ветвями. Но сквозь плотно сжатые веки мне можно было видеть голубое голубое небо и стаи птиц, парящих высоко в нем.
Это был третий день болезни. ТЫ стал заболевать, ты стал составляющим тех 40 процентов населения Земли, зараженного этим вирусом.
Пристальный взгляд разбудил меня, ты лежал рядом и смотрел на меня. Мне пришлось придвинуться ближе и крепко обнять, чтобы твой взгляд сфокусировался на мне и тогда, ты посмотрел на меня, своими голубовато-зелеными глазами и спросил:
- А Ты кто?
С этим вопросом на меня свалилась вся боль мира, мне так показалось. Но ведь это было только началом.
Эта болезнь на латинском называлась Recordatio. Она слишком стремительно распространялась и слишком быстро поражала людей. Когда человек заболевал ею, часть его воспоминаний куда-то исчезали и образовавшиеся пустоты заполнялись чужими воспоминаниями, из жизни других людей. Ты как будто менялся воспоминаниями с кем-то. Твои же воспоминания, никогда не могли вернуться к тебе.
За одну ночь в твоей памяти изгладились воспоминания о нас, всю следующую ночь мне оставалось только сидеть неподвижно, возле тебя и, ощущая твое тепло желать, чтобы утром я стал таким же, как и ты или чтоб ты стал таким же, как и я.
Но среди всего населения земного шара набралась лишь горстка людей, которые имели иммунитет к этой болезни. Но об этом я узнал намного позже.
Волна сумасшествия прокатилась по зараженной территории спустя две недели. Люди, уставшие от постоянной смены воспоминаний, стали сходить с ума, каждое утро они как будто рождались заново. Но это было не чистое и чудесное рождение, а грязь и пережитая боль других воспоминаний.
Каждое утро стало похожим на то, которое стало первым утром твоей болезни. ТЫ сходил с ума на моих глазах, ты умирал, и нельзя было ничего сделать с этим. Самое поразительное в этом всём, так это то, что каждый раз, чьи бы воспоминания не попали к тебе в голову, и всегда четко рисовали картины самоубийств.
Откуда я всё это знаю? Каждое утро, просыпаясь, мы знакомились заново с тобою и ты мне снова, и снова рассказывал, какие воспоминания посетили тебя сегодня. ТЫ стал бояться оставаться один, стал бояться темноты и сна, ты стал сходить с ума. И всё ярче и ярче твое воображение рисовало твою же смерть.
Исследования для создания лекарства даже ни начинали, потому что ученые тоже были подвержены этой болезни, а те, кто остался, вряд ли могли совершить чудо. По крайней мере, не сейчас. Телевидение и радио не работали, потому что почти все их работники тоже были заражены. В магазинах не было продуктов, потому что никто не мог пополнить запасы. Всё смешалось. На улицах стали слышны разные языки, и уже сложно было отличить, в такой какофонии выговоров, свой собственный.
За недолгое время болезни, окружающий мир приобрел совершенно иной облик. Но те, кто до сих пор сохранял воспоминания, и свой разум пытались бороться. Нас было слишком мало, конечно это не оправдывает поражение, но, тем не менее....мы так можем себя успокоить.
Чем больше проходило дней, тем больше становилось заболевших. Все всё забывали и не только людей, события из своей жизни, но и то, как делать привычные и обыденные вещи. Люди забывали, как пользоваться эскалатором и кофеваркой, ноутбуком и обычной печью. По улицам стали гулять умалишенные и убийцы, а в камерах сидели врачи и старушки. Воспоминания толкали людей на кровавые и жестокие убийства, а другие воспоминания помогали пятилетней девочки спасти шесть людей из горящего здания. Взрослые люди могли плакать, как младенцы, сидя на проезжей части, а маленькие дети забивали коров на ферме, чтобы поесть. С появлением первых трупов городские улочки приобретали всё более и более устрашающий вид. Тех, кто мог хоронить мертвецов, становилось всё меньше, тех, кто сходил с ума - всё больше.
С чьих-то потолков капала кровавая вода, у кого-то в соседней квартире на балконе висел труп, чьи-то останки до сих пор лежали у подъезда. Но никто не мог ничего поделать, потому что никто не знал, что надо делать.
Жизнь, как в фильме ужасов, с оглядкой на то, что всё это реальность.....Никто не знал, какие воспоминания появятся в головах людей, после того, как они проснутся.
Ты был рядом со мной, поэтому у меня получилось удержать тебя от самоубийства, но с каждым днем ты становился всё безумнее. И с каждым днем становилось всё сложнее и сложнее понять, что связывало меня и тебя.
И однажды, когда дождь не прекращался уже третьи сутки, ты ушел. Я сразу понял, что это конец. Знаешь, точно так же делают кошки - уходят, чтобы умереть. ТЫ сделал то же самое - ушел - чтобы никто не видел победу смерти над тобой, чтобы в памяти ты остался гордым и независимым. Мне кажется, что в твоем сознании осталась капелька настоящего тебя. Теплого, летнего и ласкового ребенка, который с упоением рассказывал, как белые птицы, взмахом своих крыльев, разрезают голубу материю неба.