Голод - перманентная составляющая существования большевистского государства. Не было в истории совдепии такого периода, чтобы какая-то часть населения не голодала. Время от времени голод приобретал чудовищные масштабы, когда миллионы людей умирали голодной смертью, сходили с ума от голода, процветало людоедство и тому подобные достижения социализма.
Второе издание Большой Советской Энциклопедии так превозносит "завоевания" большевизма: "Социализм избавил трудящихся от нищеты и Г., обеспечил им все условия для зажиточной и культурной жизни." (БСЭ, Второе издание, Том 11, С. 623). Каким образом "избавил" и "обеспечил", мы сейчас и попробуем проследить в хронологическом порядке.
Рвавшийся к власти Ленин прекрасно понимал, какое действенное оружие оказалось в его руках. Вот что он писал в конце сентября - начале октября 1917 года, то есть ещё до захвата власти, в своей статье "Удержат ли большевики государственную власть":
"Хлебная монополия, хлебная карточка, всеобщая трудовая повинность являются в руках пролетарского государства, в руках полновластных Советов, самым могучим средством учета и контроля, таким средством, которое, будучи распространено на капиталистов и на богатых вообще, будучи применено к ним рабочими, даст невиданную еще в истории силу "приведения в движение" государственного аппарата, для преодоления сопротивления капиталистов, для подчинения их пролетарскому государству. Это средство контроля и принуждения к труду посильнее законов конвента и его гильотины. Гильотина только запугивала, только сламывала активное сопротивление. Нам этого мало.
<...>
Нам надо не только сломить какое бы то ни было сопротивление. Нам надо заставить работать в новых организационно-государственных рамках. <...> И мы имеем средство для этого. Нам дало для этого средство и оружие в руки само воюющее капиталистическое государство. Это средство - хлебная монополия, хлебная карточка, всеобщая трудовая повинность". (В.И. Ленин, ПСС, Том 34, С. 310)
Таким образом становится очевидным, что массовый голод был "великим гуманистом" в теории запланирован ещё до Октябрьского переворота.
"Голод пришел в Россию сразу после захвата власти большевиками. "И вызван он был отнюдь не фронтами и не гражданской войной. Достаточно заметить, что нигде на территориях, занятых антибольшевистскими силами, голода и в помине не было. О каком влиянии "кольца фронтов" можно говорить, если в Астрахани вдруг не стало... рыбы? Да и в Центральной России урожай был неплохой и в 18-м, и в 19-м годах. Голод вызвала всего лишь политика продразверстки, введенная Лениным. Та самая "хлебная монополия", которая по мысли Ильича должна была стать средством принуждения "посильнее гильотины".
Свободная торговля продовольствием запрещалась под страхом смертной казни и конфискации имущества. Выставлялись заградотряды, чтобы вылавливать "мешочников". Но взамен власть дать ничего не могла, потому что и здесь теоретические схемы вождя не срабатывали". (В.Е. Шамбаров, "Государство и революции", М., Алгоритм, 2002)
Но выживать людям как-то было надо. Горожане ехали в деревню сами, пытаясь выменять что-нибудь из одежды или утвари на продовольствие. Тут уже сельские жители не упускали случая покуражиться да поиздеваться над "городскими", "буржуями". Никакой эмпатией тут и не пахло. Вот как описывает отношение деревенских к городской интеллигенции Максим Горький в статье "О русском крестьянстве":
"Не хочется говорить о грубо насмешливом, мстительном издевательстве, которым деревня встречала голодных людей города.
Всегда выигрывая на обмане, крестьяне - в большинстве - старались и умели придать обману унизительный характер милостыни, которую они нехотя дают барину, "прожившемуся на революции". Замечено было, что к рабочему относились не то чтобы человечнее, но осторожнее. Вероятно, осторожность эта объясняется анекдотическим советом одного крестьянина другому:
- Ты с ним осторожнее, он, говорят, где-то Совдеп держал.
Интеллигент почти неизбежно подвергался моральному истязанию. Например: установив после долгого спора точные условия обмена, мужик или баба равнодушно говорили человеку, у которого дома дети в цинге:
- Нет, иди с Богом. Раздумали мы, не дадим картофеля...
Когда человек говорил, что слишком долго приходится ждать, он получал в ответ злопамятные слова:
- Мы - бывало, ваших милостей еще больше ждали.
Да, чем другим, а великодушием русский крестьянин не отличается. Про него можно сказать, что он не злопамятен: он не помнит зла, творимого им самим, да, кстати, не помнит и добра, содеянного в его пользу другим.
<...>
Но необходимо отметить, что унижение хитроумного горожанина перед деревней имело для неё очень серьезное и поучительное значение: деревня хорошо поняла зависимость города от неё, до этого момента она чувствовала только свою зависимость от города". (М. Горький, "О русском крестьянстве", Берлин, Издательство И.П. Ладыжникова, 1922)
Отношение "деревенских" к "городским" Буревестник рволюции подметил точно, но вот об ограблении крестьян большевистской властью ни словом не упомянул.
Как уже упоминалось выше, для большевиков голод был одним из инструментов подчинения и порабощения населения империи. Вот как описывает этот процесс историк Андрей Буровский:
"На протяжении всей Гражданской войны, в 1917, 1918, 1919, 1920 годах, в России было вполне достаточно хлеба. Хлеб был на всей территории России, ничто не грозило голодом. Голода НИКОГДА не было НИ НА ОДНОЙ из территорий белых государств России. Голода не было на территории банд, крестьянских армий, иностранных воинских подразделений, НИГДЕ.
Во время Гражданской войны голод был ТОЛЬКО на территории, которую контролировали большевики. Он возникал везде, где они появлялись, и исчезал везде, откуда они уходили. Если бы большевики хотели этого, они уничтожили бы голод на протяжении нескольких часов.
Хлебные запасы в центре страны накоплены по крайней мере на год или два. Даже не получая ни зёрнышка из урожая 1918 года, города прекрасно доживут до весны 1919 года. И Красную Армию прокормят.Весной 1918 года хлебом были полны все элеваторы, и если в городах голод - то причина не в отсутствии хлеба. Тем более 15 февраля 1918 года вышел декрет о национализации всех зернохранилищ. Весь хлеб - в руках государства; это государство его не выдаёт, запрещает торговать хлебом; это в государстве большевиков за ввоз хлеба в города полагается немедленный расстрел.
По-видимому, большевики хотят всё же не уничтожения голода.
С деревней не надо даже воевать, чтобы начался голод в городах. Этот голод уже организовали, он уже есть.
Но триумфальное шествие Советской власти прошлось по городам. Деревня ещё оставалась сама по себе. Даже те крестьяне, которые считали себя большевиками, понимали большевизм не по-ленински. А согласно тем лозунгам, которые и привели большевиков к власти.
Внесоветскую деревню большевики хотели сделать советской - причём знакомым им способом, путём Гражданской войны. В апреле 1918 года Свердлов всё чаще говорит во ВЦИК о необходимости "переносить классовую борьбу в деревню".
<...>
В СССР во всех учебниках и справочниках всегда писалось, что кулаки "отказывались продавать хлеб Советскому государству. Важнейшие хлебные районы были захвачены войсками иностранных империалистов и внутренней контрреволюции". А коли так, то продразвёрстка стала "единственным методом мобилизации продуктов с. х-ва". При этом крестьяне "получали от Советской власти в бесплатное пользование землю и защиту от помещика и кулака", и вообще всё это было временной мерой - эдакой ссудой, которую Советская власть и вернула. (БСЭ, Второе издание, Т. 34, статья "Продразвёрстка", С. 602).
При этом во всех решительно справочниках коммунисты "путаются в показаниях" - с какого времени существовала продразвёрстка? И чаще всего говорят - с 1918 года. Декрет о продразвёрстке вышел от 11 января 1919 года, но получается - была продразвёрстка и раньше...
Это неправда. Политика продовольственной развёрстки действительно началась в январе 1919 года. Продовольственная развёрстка - это когда каждая сельская местность обязана была сдать государству определённое количество "излишков". Нормы продразвёрстки устанавливались произвольно, выполнялась она в лучшем случае на треть и вызывала тьму восстаний. Но продразвёрстка - это счастливый завтрашний день Советской республики 1918 года.
До продразвёрстки была ДИКТАТУРА.
9 мая 1918 года Ленин выпускает декрет "О продовольственной диктатуре". Не о развёрстке, а о диктатуре. 13 мая - новый декрет, "О чрезвычайных полномочиях народного комиссариата по продовольствию", которым ведал А. Д. Цюрупа.
Согласно декрету, кулаки и вообще сельская буржуазия прячут, скрывают хлеб, и этот хлеб у них следует отнять.
Крестьянам надо оставить минимальный паёк - столько, чтобы только живы остались. А остальное пусть везут на заготовительные пункты! Кто не сдал "излишки" - тот "враг народа", его сажают на срок не менее 10 лет, с конфискацией всего имущества. "Провести беспощадную террористическую войну против крестьянской и иной буржуазии, удерживающей у себя излишки хлеба", - писал Ленин.
<...>
27 мая 1918 года создаются первые "продовольственные отряды". В них вступают рабочие, которым прямо говорится: хлеб для вас придерживают кулаки. Пойдите убейте кулаков, у ваших детей будет хлеб. Не все верят большевикам, многие не хотят вступать в продотряды, и всё же 30 тысяч вооруженных рабочих города выставили.
<...>
Армию тоже бросают против "кулачества" - до 75 тысяч солдат. Не все они готовы идти против собственного народа. Расстрелы, порки, ссылки в концлагеря - обычные средства сломать волю крестьянских парней, заставить их выполнять желания большевистского командования." (А.М. Буровский, "Россия, умытая кровью. Самая страшная русская трагедия", М., ЯУЗА-ЭКСМО, 2011)
"Многих, уклоняющихся от призыва в Красную армию, военкомат беспощадно расстреливал: для устрашения других". (Т.К. Чугунов, "Деревня на Голгофе", Мюнхен, Издание автора, 1968. Есть в интернете: http://boris-mojaev.narod.ru/index.files/chygynov.htm)
Кто-то же устраивал эти расстрелы, порки, ссылки в концлагеря. Тоже ведь простые русские люди. И было их немало, раз оказались в состоянии запугать и сломить волю тысяч красноармейцев. Правда, многие соглашались грабить крестьян добровольно. Казалось бы, как же так? Крестьянские парни, выросшие в деревне, с детства знакомые с нелёгким сельскохозяйственным трудом, без зазрения совести готовы обдирать как липку таких же, как они сами и их папа с мамой, сельских жителей?
На самом деле никакого парадокса тут нет и причин такого отношения красноармейцев к земледельцам достаточно много.
Во-первых, неразумно было бы предполагать, что малограмотный сельский парень в состоянии мыслить в категориях крестьянства в целом, как социального слоя, к которому и сам ещё недавно принадлежал, и поэтому будет испытывать абстрактную эмпатию к чужим людям. Вот что писал о типичном крестьянском сознании Максим Горький в уже упоминавшейся выше статье "О русском крестьянстве":
"Немало бесед вёл я с крестьянами на разные темы и, в общем, они вызвали у меня тяжелое впечатление: люди много видят, но - до отчаяния мало понимают. <...> В России - небывалый, ужасающий голод, он убивает десятки тысяч людей, убьёт миллионы. Эта драма возбуждает сострадание даже у людей, относящихся враждебно к России, стране, где, по словам одной американки, "всегда холера или революция". Как относится к этой драме русский, сравнительно пока еще сытый, крестьянин?
- "Не плачут в Рязани о Псковском неурожае", - отвечает он на этот вопрос старинной пословицей.
- "Люди мрут - нам дороги трут", - сказал мне старик новгородец, а его сын, красавец, курсант военной школы, развил мысль отца так:
- Несчастье - большое, и народу вымрет - много. Но - кто вымрет? Слабые, трепанные жизнью; тем, кто жив останется, в пять раз легче будет". (М. Горький, "О русском крестьянстве", Берлин, Издательство И.П. Ладыжникова, 1922)
Во-вторых, этот самый красноармеец вырвался уже из деревенского быта, смотрит на него со стороны и даже свысока. Ему кажется, что он столько успел повидать вне родной деревни, настолько поумнел, что продолжающих копаться в земле селян за ровню себе не считает.
В-третьих, сыграли свою злокачественную роль большевистские обещания и пропаганда.
В-четвёртых, в армии одевают, обувают и кормят, к тому же тяжёлым сельским трудом заниматься не надо.
А в-пятых, человек с винтовкой в руках чувствует свою власть над тёмным, безоружным, бесправным крестьянином. А такое ощущение превосходства и безнаказанности, как известно, легко развращает незрелое сознание.
Декрет Совета народных комиссаров от 9 мая 1918 года объявил "хлебную монополию". Официальные советские историки в своих публикациях делают упор на вызванную необходимостью "продразвёрстку", как составную часть политики "военного коммунизма". Однако продразвёрстка официально была введена большевиками только в январе 1919 года, а до этого момента, как уже упоминалось выше, начиная с 13 мая 1918 года действовала "продовольственная диктатура". Какими методами эта "диктатура" проводилась, свидетельствуют, например, многочисленные истерические приказы Ленина, рассылавшиеся представителям большевистской власти на местах, ответственным за незамедлительное и максимально энергичное ограбление крестьянства.
"Важное место в планах снабжения городов играла Пензенская губерния. По настоянию В.И. Ленина и Я.М. Свердлова в Пензу была направлена Евгения Бош, где она возглавила губком РКП(б). В этом регионе, по мнению В.И. Ленина, была "необходима твёрдая рука" для активизации работы по изъятию хлеба у кулаков. В Пензенской губернии надолго запомнили жестокость Е. Бош, проявленную при подавлении крестьянских восстаний в уездах.
<...>
По воспоминаниям очевидцев, "в с. Кучки Бош во время митинга на сельской площади лично застрелила крестьянина, отказавшегося сдавать хлеб. Именно этот поступок возмутил крестьян и вызвал цепную реакцию насилия". Жестокость Е. Бош по отношению к крестьянству сочеталась с её неспособностью пресечь злоупотребления своих продотрядовцев, многие из которых не сдавали изъятый у крестьян хлеб, а обменивали на вино и водку." ( "Крестьянское восстание в Пензенской губернии", статья из Википедии)
5 августа.
В селе Кучки Пензенского уезда были убиты пятеро продармейцев и трое членов сельского комитета бедноты. Узнав об этом происшествии, Ильич начинает бомбардировать Пензу телеграммами:
9 августа 1918 года (Москва)
Пенза. Губисполком. Копия Евгении Богдановне Бош.
Получил Вашу телеграмму. Необходимо организовать усиленную охрану из отборно надежных людей. Провести беспощадный массовый террор против кулаков, попов и белогвардейцев; сомнительных запереть в концентрационный лагерь вне города. Экспедицию пустите в ход. Телеграфируйте об исполнении.
Предсовнаркома Ленин.
10 августа 1918 года. В. И. Ленин наркомпроду Цюрупе:
"В каждой хлебной волости назначить 25-30 заложников из богачей, отвечающих жизнью за сбор и ссыпку хлеба...Инструкция назначить заложников даётся комитетам бедноты, всем продотрядам".
В ночь на 11 августа.
В Пензу.
Предгубисполкома, копия Бош.
При подавлении восстания пяти волостей приложите все усилия и примите все меры, в целях изъятия из рук держателей всех дочиста излишков хлеба, осуществляя это одновременно с подавлением восстания.
Для этого по каждой волости назначайте (не берите, а назначайте) поимённо заложников из кулаков, богатеев и мироедов, на коих возложите обязанности собрать и свезти на указанные станции или ссыпные пункты и сдать властям все дочиста излишки хлеба в волости.
Заложники отвечают жизнью за точное, в кратчайший срок, исполнение наложенной контрибуции. Общее количество излишков по волости определяются предгубисполкомом и губпродкомиссариатом, на основании данных об урожае 1918 года и об остатков хлебов от урожаев прошлых лет. Мера это должна быть проведена решительно, стремительно и беспощадно за вашей, губпродкомиссара и военкомиссара ответственностью, для чего указанным лицам даются соответствующие полномочия.
Осуществление меры сопроводить обращением к населению листком, в котором разъяснить значение её. Укажите, что ответственность заложников налагается на кулаков, мародеров, богатеев, исконных врагов бедноты.
О получении сего телеграфируйте регулярно. Сообщайте о ходе операции не реже, чем через день, повторяем - не реже.
Предсовнаркома В. Ульянов (Ленин), Наркомтруд Цюрупа, Наркомвоен Склянский.
11 августа.
В Пензу
Т-щам Кураеву, Бош, Минкину и другим пензенским коммунистам.
Т-щи! Восстание пяти волостей кулачья должно повести к беспощадному подавлению. Этого требует интерес всей революции, ибо теперь везде "последний решительный бой" с кулачьем. Образец надо дать.
1.Повесить (непременно повесить, дабы народ видел) не меньше 100 заведомых кулаков, богатеев, кровопийц.
2.Опубликовать их имена.
3.Отнять у них весь хлеб.
4.Назначить заложников - согласно вчерашней телеграмме.
Сделать так, чтобы на сотни верст народ видел, трепетал, знал, кричал: душат и задушат кровопийц кулаков.
Телеграфируйте получение и исполнение. Ваш Ленин.
P.S. Найдите людей потверже.
12 августа 1918 г. (Москва)
Пенза, Губисполком, Бош.
Получил Вашу телеграмму. Крайне удивлен отсутствием сообщений о ходе и исходе подавления кулацкого восстания пяти волостей. Не хочу думать, чтобы Вы проявили промедление или слабость при подавлении и при образцовой конфискации всего имущества и особенно хлеба у восставших кулаков.
14 августа. В. И. Ленин - в Пензу Минкину.
"Получил на Вас две жалобы. Первую, что Вы обнаруживаете мягкость при подавлении кулаков. Если это верно, то Вы совершаете великое преступление против революции..."
Пензенское восстание - не единственное. Судя только по телеграммам Ленина, крестьянские волнения вспыхивают во всех уголках оккупированной большевиками территории России:
17 августа. В. И. Ленин - в Задонск Болдыреву.
"Действуйте самым решительным образом против кулаков и левоэсеровской сволочи. Необходимо беспощадное подавление кулаков-кровопийцев".
19 августа. В. И. Ленин - в Здоровец, Орловской губ., Бурову.
"Необходимо соединить беспощадное подавление кулацко-левоэсеровского восстания с конфискацией всего хлеба у кулаков и с образцовой очисткой излишков хлеба полностью".
20 августа. В. И. Ленин - в Ливны исполкому.
"Проведите энергичное подавление кулаков и белогвардейцев в уезде. Необходимо ковать железо, пока горячо, и не упуская ни минуты конфисковать весь хлеб и всё имущество у восставших кулаков, повесить зачинщиков..."
24 августа. В. И. Ленин - в Вятку Шлихтеру.
Вы остались в Вятке в главном для энергичнейших продовольственных операций в связи с успешно идущим подавлением кулацких восстаний к югу от Вятки в целях беспощадного истребления кулаков и конфискации у них всего хлеба".
29 августа. В. И. Ленин - в Петровск Карпову:
"Составить поволостные списки богатейших крестьян, отвечающих жизнью за правильный ход работ по снабжению хлебом голодающих столиц". (В.И. Ленин, ПСС, Том 50, Письма: июль - август 1918 г.) ( "Террорист N 1. Ленин: малоизвестные документы, от которых стынет кровь", https://rusmonitor.com/lenin150let-lenin-terrorist-%E2%84%961-lenin-maloizvestnye-dokumenty-ot-kotoryh-stynet-krov.html)
Обратите внимание на то, как "добрый дедушка Ленин" всеми силами старается разжечь "гражданскую войну" в деревне, то есть, расколоть крестьянство на два лагеря в соответствии со своими догматическими марксисськими представлениями, и натравить одних на других. Это проявляется прежде всего в его фразеологии: "кулаки", "богатеи", "кровопийцы", мироеды". Ему хочется, чтобы вся страна взяла на вооружение эту возбуждающую взаимную ненависть терминологию. При этом ему даже не приходит в голову, что главным мироедом и человеконенавистником является он сам. Ведь это он устроил всей стране перманентный голод, следуя его установкам на всей контролируемой большевиками территории идет массовое уничтожение "буржуев", офицеров, интеллигенции, духовенства и просто недовольных политикой его партии рабочих и крестьян, чьим именем большевики демагогически прикрываются, совершая свои преступления. Это его стараниями вся страна погружается в тотальный кошмар гражданской войны. Он бьется в истерике, рассылая во все концы людоедские приказы: "Повесить! Расстрелять! Брать заложников! Отправить в концлагерь! Объявить вне закона!", лицемерно оправдывая свою запредельную жестокость "борьбой за светлое будущее трудового народа". В то время, как в реальности его главной целью является укрепление собственной власти над загнанным в невиданное до сих пор рабство народом огромной страны. Для достижения этой цели "вождь пролетариата" готов уничтожить столько этого самого пролетариата, сколько потребуется, ни сомнений, ни малейшего сострадания при этом не испытывая.
Грабежами сельского населения занимались многочисленные летучие отряды Красной гвардии. В одной только Тамбовской губернии действовали около 50 продотрядов численностью до 5000 человек. Руководили этими грабежами губпродкомиссар Гольдин, секретари губкома Райвид и Пинсон, заведующий отделом пропаганды Эйдман, предгубисполкома Шлихтер и другие.
Летучие отряды почти наполовину состояли из "интернационалистов" - немцев, австрийцев, мадьяр, латышей, китайцев, турок. В другую половину входили большевики, левые эсеры, анархо-коммунисты и различные люмпены и уголовники. Латышами называли не только собственно латышей, но и немцев, австрийцев и мадьяр-венгров. Дело в том, что латыши были российскими подданными, а те - военнопленными гражданами стран, которые были врагами России во время войны. Поэтому их в пропагандистских целях выдавали за латышей. Турецких военнопленных выдавали за кавказцев. Китайцы оставались китайцами - их ни с кем не спутаешь.
Во многих деревнях Тамбовской губернии побывала со своим отрядом матросов, анархистов, мадьяр и китайцев Софа Нухимовна Гельберг ("Красная Соня" или "Кровавая Соня"), отличавшаяся патологической жестокостью. По словам очевидцев, она любила собственноручно расстреливать офицеров, священников и гимназистов на глазах матерей, жен и детей. Крестьяне начали организовывать самооборону. Они посменно стали дежурить на колокольнях церквей, откуда был хороший обзор близлежащей местности, и установили связь с соседними деревнями и селами, с которыми можно было объединиться и дать отпор этим наглым установителям новой власти. При приближении к селу или деревне "летучего отряда" крестьяне оповещали колоколом свою деревню и посылали мальчишек в близлежащие деревни за подмогой, а сами занимали оборону. Прочно заняв позиции, они вступали в бой с "летучками" и ждали подмоги от соседей, которая обязательно подходила. Отряд Красной Сони вскоре был разбит и уничтожен крестьянами, а Соня была взята живой и невредимой, и по приговору нескольких сёл посажена на кол, где ей пришлось умирать в течение трех дней. Так жестокость порождала ответную жестокость.
<...>
О следующем случае, который сохранила память, рассказали жители села Козловки. Туда пришел такой же "летучий отряд", в задачу которого входило установление советской власти и, как водится, ограбить сельские лавки и чайное заведение. Придя на место, коммунисты согнали всех к церкви на сход. Комиссар этого отряда в пенсне с черной бородкой, на вид добрый дядюшка, кряхтя, влез на тачанку с пулеметом и обратился к собранным крестьянам с речью. Он сказал, что отныне у них теперь будет советская власть, от которой им ничего, кроме хорошего, не будет, а поэтому нужно будет им создать совет из местных жителей. Дальше он попросил, чтобы сход назвал ему всех уважаемых людей. Крестьяне, переговорив между собой, решили так, что если в этом совете будут хорошие и всеми уважаемые люди, то пусть будет совет. И начали называть имена всех уважаемых людей. Когда были названы все, комиссар ласковым голосом предложил всем названным выйти к тачанке. Когда вышли все, их сразу же взяли в кольцо китайцы и, щелкая затворами своих винтовок, стали оттеснять к церковной стене. Раздалась команда и прозвучал винтовочный залп. Среди народа раздался женский истошный вопль, а затем заголосили и все остальные женщины. Мужики, шокированные произошедшим, не могли прийти в себя от такой подлости комиссара. Выходило, что они ему выдали на смерть всех, кого уважали. Первыми на китайцев и остальных отрядников кинулись бабы, а потом опомнились и мужики, похватав оглобли и колья. Раздались беспорядочные выстрелы, но народ своей массой уже смял Красную гвардию. Комиссар кинулся к пулемету, но у того перекосило ленту. Озверевший народ, отбирая у китайцев винтовки, забивал их оглоблями и колами, топча ногами под вой и крики. Было убито помимо расстрелянных несколько баб и один ребенок четырех лет. Вскоре отряд весь был уничтожен озверевшей толпой, а комиссара чуть живого с выбитыми глазами мужики подтащили к козлам для распиловки дров и кинули на них. Держа голову и ноги комиссара, вопящего от боли, его распилили пилой-поперечкой живого пополам. (Б.В. Сенников, "Тамбовское восстание и раскрестьянивание России", М., Содружество Посев, 2004).
В интернете есть фотография памятника с надписью: "Здесь похоронены коммунисты, погибшие от рук кулаков во время кулацкого восстания в 1921 году. Беккер Н.Г., Борш Н.Н., Волде И.Н., Гассман А., Госниц И., Герман Т.И., Зальцман В.Е., Кеслер И.И., Сандер Н.И., Штерцер П.Л., Шуллер И.Я." (http://blagin-anton.livejournal.com/127527.html).
О жестокости крестьян писал и Максим Горький в своей брошюре "О русском крестьянстве":
"Если б факты жестокости являлись выражением извращенной психологии единиц - о них можно было не говорить, в этом случае они материал психиатра, а не бытописателя. Но я имею в виду только коллективные забавы муками человека.
В Сибири крестьяне, выкопав ямы, опускали туда - вниз головой - пленных красноармейцев, оставляя ноги их - до колен - на поверхности земли; потом они постепенно засыпали яму землею, следя по судорогам ног, кто из мучимых окажется выносливее, живучее, кто задохнется позднее других.
Забайкальские казаки учили рубке молодежь свою на пленных.
В Тамбовской губернии коммунистов пригвождали железнодорожными костылями в левую руку и в левую ногу к деревьям на высоте метра над землею и наблюдали, как эти - нарочито неправильно распятые люди - мучаются.
Вскрыв пленному живот, вынимали тонкую кишку и, прибив ее гвоздем к дереву или столбу телеграфа, гоняли человека ударами вокруг дерева, глядя, как из раны выматывается кишка. Раздев пленного офицера донага, сдирали с плеч его куски кожи, в форме погон, а на место звездочек вбивали гвозди; сдирали кожу по линиям портупей и лампасов - эта операция называлась "одеть по форме". Она, несомненно, требовала немало времени и большого искусства.
Творилось еще много подобных гадостей, отвращение не позволяет увеличивать количество описаний этих кровавых забав.
<...>
Но где же - наконец - тот добродушный, вдумчивый русский крестьянин, неутомимый искатель правды и справедливости, о котором так убедительно и красиво рассказывала миру русская литература XIX века?
В юности моей я усиленно искал такого человека по деревням России и - не нашел его. Я встретил там сурового реалиста и хитреца, который, когда это выгодно ему, прекрасно умеет показать себя простаком. По природе своей он не глуп и сам хорошо знает это.
<...>
В заключение этого невеселого очерка я приведу рассказ одного из участников научной экспедиции, работавшей на Урале в 1921 году. Крестьянин обратился к членам экспедиции с таким вопросом:
- Вы люди ученые, скажите, как мне быть. Зарезал у меня башкир корову, я башкира, КОНЕЧНО, убил, а после того сам свел корову у его семьи, так вот: будет мне за корову наказание?
Когда его спросили: а за убийство человека разве он не ждет наказания, - мужик спокойно ответил:
- Это - ничего, человек теперь дёшев.
Характерно здесь слово "конечно", оно свидетельствует, что убийство стало делом простым, обычным. Это - отражение гражданской войны и бандитизма.
<...>
А отношение крестьян к коммунистам - выражено, по моему мнению, всего искреннее и точнее в совете, данном односельчанами моему знакомому крестьянину, талантливому поэту:
- Ты, Иван, смотри, в коммуну не поступай, а то мы у тебя и отца и брата зарежем, да - кроме того - и соседей обоих тоже.
- Соседей-то за что?
- Дух ваш искоренять надо.
<...>
Я очертил - так, как я ее понимаю, - среду, в которой разыгралась и разыгрывается трагедия русской революции. Это - среда полудиких людей.
Жестокость форм революции я объясняю исключительной жестокостью русского народа.
<...>
Нет, я просто хочу сказать то, что хорошо знаю и что - в мягкой форме - можно выразить словами печальной, но истинной правды: какими бы идеями ни руководились люди, - в своей практической деятельности они все еще остаются зверями. И часто - бешеными, причем иногда бешенство объяснимо страхом". (М. Горький, "О русском крестьянстве", Берлин, Издательство И.П. Ладыжникова, 1922)
Известный писатель рассказывает нам о жестокости сельских жителей, но ничего не говорит о причинах этой жестокости. Простая мысль о том, что до большевиков, кажется, крестьяне никого живьём в землю не зарывали, на деревьях не распинали, на кол не сажали и пилой пополам не перепиливали, в голову ему не приходит. О том, что делали красноармейцы с селянами, тоже не задумывается. А мы вспомним.
Официальные источники дают примерно такое определение Гражданской войне в России: "...ожесточённая война в масштабах всей страны между вооружёнными силами Советской власти, Белого движения и национальных движений за независимость при участии Центральных держав и Антанты". ( "Гражданская война в России", статья из Википедии)
Интересно, даже про "участие Центральных держав и Антанты" не забыли, но ни слова не сказано про то, что это была только половина Гражданской войны. Вторая половина состояла из военных действий против российского крестьянства, вернее сказать - из подавления сотен крестьянских восстаний, вспыхивавших во всех уголках огромной страны.
Историческая литература худо-бедно упоминала о Тамбовском восстании (19 августа 1920 - июнь 1921 гг.), но об остальных стыдливо умалчивала. Что мы знаем, например, о крупнейшем в истории страны народном восстании против большевиков в Западной Сибири? "Даже в 20-е годы прошлого века, когда из участников подавления "кулацко-эсеровско-белобандитских мятежей" лепили советский пантеон героев, о восстаниях в Сибири хранили подозрительное молчание. Имена главарей мятежей словно канули в Лету, словно и не было никакой крестьянской войны, полыхавшей на огромных просторах страны - от Тюменской губернии и далее по Западной Сибири до Северного Казахстана и Зауралья. Впрочем, изучая архивные документы, начинаешь понимать причины, побудившие большевиков постараться вычеркнуть сибирские крестьянские восстания из памяти народной. Слишком уж много может возникнуть нелицеприятных вопросов о том, как большевистский режим стремился уничтожить - нет, вовсе не мятежников и бандитов! - но свободных русских крестьян, сам становой хребет нации. Много вопросов возникает и об одном из основополагающих мифов Гражданской войны - о красных сибирских партизанах, погнавших Колчака, о которых в Стране советов слагались песни: "Этих лет не смолкнет слава, Не померкнет никогда! Партизанские отряды Занимали города". И вдруг выясняется, что именно эти красные партизаны и были главными белобандитами". (В. Тихомиров, "Сибирская Вандея: людей рубили по классовому признаку", https://s-t-o-l.com/material/67889-sibirskaya-vandeya-belovode-krasnoe-ot-krovi/)
"К числу важнейших составляющих гражданской войны в России нужно отнести народное сопротивление коммунистическому режиму. В 1918-1922 годах это сопротивление имело различные масштабы и формы проявления, вплоть до крупных вооружённых выступлений. Огромные пласты источников, содержащие объективную информацию об этих восстаниях, именовавшихся в сочинениях советских историков "контрреволюционными мятежами", были засекречены и оказались недоступными для исследователей.
<...>
На фоне появившихся публикаций явно отстаёт изучение восстания, получившего не совсем точное название Западно-Сибирского. Это восстание было самым крупным - как по количеству участникв, так и по охваченной им территории - за все годы существования советской власти в России. В течение февраля-апреля 1921 г. повстанческие отряды и соединения действовали на огромной территории Западной Сибири, Зауралья и современной республики Казахстан, включавшей в себя по административно-территориальному делению того времени Тюменскую губернию, Атбасарский, Кокчетавский, Петропавловский, Тарский и Тюкалинский уезды Омской губернии, Курганский уезд Челябинской губернии, Камышовский и Шадринский уезды Екатеринбургской губернии. По приблизительным оценкам современных исследователей, в разное время в рядах повстанцев сражалось не менее ста тысяч человек, что почти в четыре раза превышало численность "антоновцев"". (В.И. Шишкин, составитель, "Сибирская Вандея", Том 1, М., Международный фонд "Демократия", 2000)
Февраль 1920. "ВИЛОЧНОЕ ВОССТАНИЕ".
Начавшееся в деревне Новая Елань, оно, как и другие, было вызвано жестокостью продотрядов. Коммунисты заперли отказавшихся выдавать хлеб крестьян, с женщинами и детьми, без теплой одежды в ледяной амбар и отправились на выпивку, во время которой родственники посаженных в амбар их закололи вилами. Восстание захватило город Белебей и прилегающую территорию с 400 тыс. жителей. Дзержинский лично подбирал карательные отряды, применявшие против восставших артиллерию. В апреле очевидец писал: "Настроение у крестьян самое подавленное за большое в марте месяце восстание. Они сильно поплатились, многих из них расстреляли, других выпороли, часть посадили в дома принудительных работ. Население стало запуганное, боится больше всего солдат.
Май - октябрь 1920. Крестьянское восстание в СТЕПНОМ АЛТАЕ.
Руководитель отрядов крестьянских партизан Ф. Д. Плотников. Это была настоящая армия, насчитывавшая около 18 тысяч человек. Отряды Плотникова успешно воевали с крупными соединениями Красных, уничтожали карательные отряды. В Славгороде находился и В. И. Игнатьев, создавший в июне в Омске Сибирский крестьянский союз с целью согласования действий для свержения власти коммунистов. Губернские комитеты Союза возникли в Новониколаевске, Барнауле, Красноярске, Тюмени, Тобольске. Остатки повстанцев Плотникова отступили осенью в Китай, а сам он вернулся на Алтай организовывать новые восстания. ( "История России. ХХ век. Как Россия шла к ХХ веку (1894-1922)", Том I, под ред. А.Б. Зубова, М., Издательство "Э", 2017)
Можно считать установленным, что общая численность Народной повстанческой армии Степного Алтая была не меньше 18 тыс. человек, т. е. почти вдвое больше, чем утверждается в публикациях советских историков. Это было самое крупное антикоммунистическое вооруженное выступление в Сибири в 1920 г. и самое мощное - за все годы существования коммунистического режима на Алтае. В нем участвовали представители всех социальных слоев крестьянства и казачества.
<...>
Такое поведение свободолюбивого сибирского крестьянства и казачества интепретировалось красными вождями как естественная реакция мелкой буржуазии на коммунистическую политику, которая заслуживала единственного ответа - немедленного и жестокого военного подавления. (В.И. Шишкин, "Народная повстанческая армия Степного Алтая (лето 1920 года)", http://zaimka.ru/shishkin-rebels/)
В этом восстании участвовали русские крестьяне, казаки, киргизы. После начальных успехов и последующих затем ожесточенных боёв коммунисты подавили восстание к концу августа. Отдельные отряды, укрываясь на китайской территории, действовали до 1922 г.
6 - 11 июля 1920. КОЛЫВАНОВСКОЕ ВОССТАНИЕ.
Оно охватило много деревень до самого Новониколаевска (Новосибирска) и открыто отождествляло себя с Белым движением. Восставшие, около 6,5 тысяч человек, убили 300 коммунистов, захватили два парохода, но, будучи слабо вооружены, были быстро разбиты Красными, бросившими против них целую дивизию. За каждого своего убитого большевики обещали убивать 10 крестьян.
20 - 30 сентября 1920. ЛУБКОВЩИНА.
Названо по имени крестьянина-партизана П. К. Лубкова, действовавшего в Мариинском уезде. Лубков вел партизанскую войну против Белых еще с 1918 г., но теперь захватил бронепоезд коммунистов и несколько военных эшелонов, разобрал пути. Потерпев поражение, раненый Лубков ушел в тайгу, откуда продолжал сопротивление до 1921 г.
Сентябрь - октябрь 1920. ЗЕЛЕДЕЕВСКОЕ, СЕРЕЖСКОЕ и ГОЛОПУПОВСКОЕ восстания.
Названы по селам, где они начались. В них участвовали крестьяне и енисейские ("белоярские") казаки.
Октябрь 1920. БАЛАГАНСКОЕ, ВЕРХОЛЕНСКОЕ и ГОЛУМЕТСКОЕ восстания в Иркутской губернии.
Руководили ими люди разного происхождения, от крестьянина-бедняка Донскова до штабс-капитана Черепанова, и участвовало в них около 2 тыс. русских поселенцев, казаков и бурятов. Восстания были подавлены к концу года, часть восставших ушла в тайгу. ( "История России. ХХ век. Как Россия шла к ХХ веку (1894-1922)", Том I, под ред. А.Б. Зубова, М., Издательство "Э", 2017)
Январь - март 1921. Большевики утратили контроль над губерниями Тобольской, Омской, Оренбургской, Екатеринбургской, т. е. территорией, превосходящей по размерам Францию. Транссибирская магистраль - единственная железная дорога, связывающая европейскую часть России с Сибирью, - оказалась перерезанной. 21 февраля Народная крестьянская армия овладела Тобольском и удерживала город до 30 марта. (В.Д. Игнатов, "Палачи и казни в истории России и СССР", М., Вече, 2014)
Февраль 1921. ЗАПАДНО-СИБИРСКОЕ восстание.
Оно началось в Ишимском уезде Тюменской губернии в ответ на реквизиции семенного зерна. Характерно для политики большевиков и то, что ради выполнения разверстки по шерсти они заставляли стричь овец зимой, в результате чего те дохли от холода. Восстание началось в селе Челноковском под руководством лесничего Ключенко, начальником штаба у него стал Н. Иноземцев из соседней Викуловской волости. Видную роль в начале восстания играли женщины, захватывавшие грабивших их продотрядников. Восстание вскоре охватило все 7 уездов Тюменской, 4 уезда Омской губернии и Курганский уезд. Крестьяне захватывали советские учреждения и склады зерна, убивали коммунистов и сотрудников продотрядов. По советским данным было убито 7,5 тысячи функционеров. Восставшие перерезали Транссибирскую магистраль, не смогли взять Тюмень и Ишим, но на два дня овладели Петропавловском и на два месяца утвердились в Тобольске; подошли к Акмолинску, в марте заняли Сургут и Берёзов. Всего в рядах повстанцев сражалось до 70 тысяч человек. ( "История России. ХХ век. Как Россия шла к ХХ веку (1894-1922)", Том I, под ред. А.Б. Зубова, М., Издательство "Э", 2017)