Нашему приезду все были очень рады, а я - невероятно соскучилась по Чарли. Мы не виделись целых 9 дней, и я с ужасом думала, что будет, когда отец всё-таки отправит сына в школу. Разлучиться с ним на много месяцев было бы для меня пыткой. Пока мистер Джонсон приходил в себя после путешествия, уютно устроившись на подушках в ротондовом кресле на веранде, мы с Чарли отправились на прогулку по огромному парку, и он без умолку рассказывал, какие деревья тут растут и какая живность обитает. Затем продекламировал мне отрывок на латыни, показывая, как усердно он учился.

Мой милый мальчик! Мы насобирали большой букет разноцветных листьев и решили засушить их на память, разложив между страницами большого словаря. Всё утро мы пропадали на прогулке и, вернувшись, были встречены суровой отповедью, что я отвлекаю юношу от занятий. Что ж... Чарли отправился к скучающему господину Шпаку, а я провела остаток дня в обществе фон Херманнов и их гостей. Чай, бессмысленная болтовня, снова чай - ничего особенного.

11 октября

Сегодня мужчины отправились на охоту, а женщины были вольны развлекать себя разнообразными играми. Я же, никем не замеченная, отправилась на прогулку, где продолжила читать дневник.

"Единственное, чему я радовалась, вернувшись за город, - была природа. Я очень любила гулять по лесным тропкам ранним утром в одинокой тишине, слушая пение птиц и легкий шорох под ногами. Выучила наизусть прелестный путь вокруг усадьбы, через лес кругом. Я выходила рано, пока весь дом ещё спал, и возвращалась к завтраку.

Было прохладное майское утро. Я шла своим привычным маршрутом по тропинке среди весенних деревьев. Внезапно позади меня хрустнули ветки. Я оглянулась.

- Мистер Уильямс? - моему удивлению не было предела.

- Да, это я. Приехал с батюшкой позавчера, - улыбнулся он мне своей белозубой улыбкой, вежливо приподнимая шляпу над головой.

- И утаили это от нас? - пожурила я его. Он лишь пожал плечами. - Вы же не любите пешие прогулки, - продолжила я разговор.

- Раньше не любил. Но теперь они кажутся мне невероятно привлекательными. - Вы позволите? - и он предложил мне свою руку, на которую я с радостью смогла опереться. И мы продолжили прогулку вместе.

С тех пор каким-то странным образом мы стали часто встречаться по утрам на этой лесной тропинке. Сперва лишь пару раз в неделю, а затем - каждый день.

Иногда мы просто бродили молча, иногда беседовали. Перед нами открылась целая бездна тем - порой мы часами не могли наговориться. Иногда Генри приносил мне новые книги, привезённые им из столицы, или даже из его поездки по Европе. На немецком, французском и итальянском! Затем мы долго обсуждали прочитанное, сидя на поваленном дереве и наслаждаясь теплым весенним солнцем.

Вечерами мы виделись на приёмах у наших соседей, у тётушки или у мистера Уильямса старшего. Пожалуй, теперь не было ни дня, чтобы мы не встретились друг с другом.

***

Медленно в наши края пришла теплая погода - скоро должно наступить лето. А с ним - и череда дней рождений соседских прелестниц, отмечаемых пышными балами, на которые все мы были приглашены. Тётушка выделила приличную сумму денег на новые платья и шляпки для Фанни. Мои же выглядели как новенькие после того, как я поменяла кружева и ленточки.

Во время нашей следующей с Генри утренней встречи он показался мне удручённым. Молчал и был сосредоточен на своих мыслях. Когда мы дошли до большого поля, рядом с которым лежала "наша" поваленная берёза, Генри заговорил.

- Мы с тобой, пожалуй, обсудили всю современную литературу. Пора мне привезти тебе новую пищу для ума, - сказал он, ковыряя веткой землю у своих ног.

- Разве можно обсудить всё? Та книга, которую ты мне принес вчера, ещё не прочитана, - улыбнулась я.

Генри не отвечал. Мы сидели так, совсем близко, а над нами чирикали весенние птицы и ярко светило солнце.

-Тогда пришла пора привезти тебе какой-нибудь диковинный подарок издалека, - продолжил он.

-Но мне не нужно никаких подарков...

- Я должен поехать на юг, Алисия, - после долгого молчания ответил он. - У батюшки есть там важные дела, но его здоровье уже не то, что прежде и я должен поехать вместо него.

- На юг? Это же невероятно долго и очень опасно!

- Совершенно не опасно. И с нынешними дорогами совсем не долго. При хорошей погоде всего месяц - и я буду там! Да, если всё пойдет удачно, то я успею вернуться до осени.

- Но это безумие! Это так опасно! А как же индейцы? Они снимают скальпы и закалывают отравленными стрелами! - я вспомнила все страшные истории, услышанные мной от знакомых. - Тебе не стоит переживать. Где ты начиталась этой чепухи? Индейцы почти уничтожены, да и у меня будет конвой. И к осени я вернусь. - До осени, - тихо повторила я. - Но это же так... долго, - постепенно я осознала, что эта предстоящая разлука причиняет мне боль. Что это, должно быть, совершенно невероятное время, необъятное, бесконечно долгое.

- Алиси... Я уезжаю завтра утром, - добавил Генри чуть погодя.

- Завтра... Завтра?

- Алиси... Если бы я мог писать тебе! - он взял меня за руки, как когда-то полковник или мистер Браун. Но в этот раз во мне не было того странного чувства отторжения и противостояния. Я почувствовала, что между нашими ладонями словно возникло что-то жгуче-горячее.

- Но как же ты сможешь мне писать? Это совершенно невозможно, - я была в отчаянии.

- Это возможно, если бы мы были помолвлены...

Я посмотрела на него в изумлении.

- Я не знаю, как не замечал в себе этого раньше. Наверное, я совершеннейший дурак. Но я всегда, я с самого детства любил тебя. Ты была для меня как ангел, или сказочная фея. Когда же я уехал учиться, а ты помнишь, как долго меня не было, я встречал многих женщин, но ни одна не была хоть чуточку такой прекрасной, как ты. Доброй, нежной, умной и очень красивой.

То, что он говорил, отзывалось такой радостью и одновременно такой тоской в моём сердце. Ведь я понимала - всё, что он говорит, чувствую и я тоже!

- Милая, дорогая моя Алисия, любишь ли ты меня так, как я тебя? Смогла бы ты дождаться меня и стать моей женой?

- Конечно! Конечно, я смогла бы! Я смогу и стану, ведь я очень люблю тебя! - сразу же в ответ проговорила я и мы обнялись.

Нужно ли писать, что я чувствовала себя счастливейшей из всех дев? Сердце моё было переполнено самыми светлыми эмоциями! Я - помолвлена! Я помолвлена, и я выйду замуж за лучшего человека на свете! Как же я счастлива... Даже долгая разлука не омрачала моих мыслей. Мы сговорились, что пока не будем никому говорить о нашем обещании, пока Генри не уладит дела и не вернется. Мистер де Йонг, сопровождавший его, будет передавать с письмами для сестры послания для меня. А та станет пересылать корреспонденцию мне. Вот так, тайно, мы смогли бы переписываться.

Останется только лишь ждать. Ждать...

***

Пришло долгожданное лето со всеми своими увеселениями. Балы у соседей, музыкальные вечера, прогулки верхом. Всё это не приносило мне никакой радости. Я вся превратилась в ожидание.

Лишь получив письмо от мисс де Йонг со вложенным внутрь посланием от известной персоны, сердце моё немного успокаивалось. Я хотела нарисовать карту и отмечать красной атласной ленточкой маршрут, по которому должен был двигаться мой любимый, но тогда об этом наверняка узнает Фанни. А я этого пока не хотела. Мне оставалось только водить пальцем по атласу и представлять себе, как мой любимый движется на юг или же уже находится в пути домой, ко мне.

***

Совсем скоро наступит сентябрь, но Генри всё не возвращался. В начале осени я получила от него весточку, в которой он возмущенно писал о затянувшихся делах и невозможности приехать до конца ноября. Там он будет пытаться вернуться при первой же возможности и будет стараться прибыть к Рождеству. Ещё четыре месяца ожидания! Четыре невыносимых, долгих месяца!

Я нарисовала календарь на обрывке листка и решила зачеркивать прошедшие дни. Так ожидание станет легче...

***

Прошел ноябрь, затем и декабрь. Снег укрыл наш сад, мороз украсил окна затейливыми снежинками. С каким нетерпением я ждала Рождества! И каким разочарованием было узнать, что Генри не приедет раньше апреля...

Вот так случилось всё. Вчера я была самой счастливой на Земле, сегодня - я самая несчастная на свете! Целая вечность! Ещё январь, февраль, март... Как это можно пережить? Как можно ещё дольше ждать, если все мечты, надежды увидеть любимого не оправдывались столько раз?

Все готовились к Рождеству. Но это было самое печальное Рождество в моей жизни. Да, я поняла, что все мысли мои направлены на один лишь предмет и что это и зовётся любовью. Я была счастлива мимолетные мгновения, но теперь было так грустно, что я не могла ничего с собой поделать! Зачем же нужна эта любовь, если она причиняет столько неудобств, столько волнений и боли?!

Иногда я получала письма от Генри, но не так часто, как бы мне того хотелось. Наш с ним план остался нераскрытым, даже Фанни не знала о том, кто на самом деле стоит за письмами от мисс де Йонг.

Письма, письма, письма... Короткие и длинные. Иногда полные нежных чувств и радостные, а иногда - печальные и безнадёжные. Читая их, я чувствовала себя лучше. Но всё это не шло ни в какое сравнение с нашими литературными вечерами и тайными утренними прогулками, где никто не мешал нам держаться за руки и... Да, да... я признаюсь, мы целовались! Я дождна была бы стыдиться такой своей вольности, но как же это было прекрасно, какой счастливой я была! Вот и сейчас я держу в руках высушенные цветы с тех тропинок, по которым мы гуляли. А вот - и колокольчик, которым Генри украсил мои волосы однажды.

Но всё это - эта глупая мишура - не могло заменить мне живого человека, которого я очень любила и с нетерпением верно ждала.

***

Наступил апрель. Мы перебрались в Хартфорд, где тётушка собиралась посетить с нами все возможные мероприятия угасающего сезона. Я не находила себе места от нетерпения и порой часами сидела у окна в ожидании. Наконец, я получила весточку от мисс де Йонг.

"Дорогая мисс Грэй,

Сегодня прибыли заказанные мною шляпки и кружева. Их привёз мне мой любимый братец. Уверена, что Вы захотите лично их посмотреть.

С нетерпением жду Вас и Вашу сестрицу к чаю.

Ваша и проч.

Лотте де Йонг"

Я рассказала тётушке о приглашении, она прочитала письмо и кивнула.

-Проследи, чтобы Фанни надела своё лучшее платье, - наказала она мне. - А ты, - оглядела она меня с ног для головы, - итак одета достаточно нарядно.

-Конечно, тётушка.

Экипаж, крыльцо, входная дверь, дворецкий, принимающий наши с Фанни пальто - всё это тянулось так медленно, что я сходила с ума от нетерпения. Наконец, наши имена огласили, и мы прошли в гостиную.

- Дорогие мои, как я рада вас видеть! - пролепетала мисс де Йонг.

Я не слышала слов, обращенных ко мне, я не видела никого и ничего в этой гостиной - я видела только его! Генри стоял у окна, вполоборота к нам и смотрел в стену. Вот он шевельнулся и взглянул на меня. Показалось, глаза его загорелись, он улыбнулся. Чуть заметно. Наверное, никто и не обратил внимания, но я... Сердце моё билось так сильно, так сильно, что казалось, все услышат этот стук в моей груди. Как же сложно держать себя в руках! Но мы остались каждый на своем месте, стеснённые глупыми приличиями.

- Прошу Вас, проходите, я покажу вам новые картины, которые я привёз для нашего поместья! - позвал нас всех мистер де Йонг и его сестра, взяв под руку Фанни, первой вышла из гостиной.

Когда комната опустела, Генри подбежал ко мне, мы обнялись и стояли так, наверное, целую вечность.

- Больше никогда, никогда я не уеду от тебя, - шептал он. - Никогда больше в жизни я тебя не покину. Ты по-прежнему любишь меня? Или же ты вновь покорила чьё-то сердце, или сама влюбилась? - сказал Генри, глядя мне в глаза.

- Только если ещё сильнее - в тебя.

Минуты уединения, подаренные нам де Йонгами, скоро прошли. Нужно было присоединяться к ним. Мне казалось, я не в состоянии скрывать свои чувства, и они заметны всем, хотя единственным человеком, до сих пор пребывавшим в неведении, была Фанни.

С этого дня мы с Генри вновь стали видеться ежедневно. Встречались в парке на прогулке, или же в гостях у друзей. Часто нам удавалось поговорить наедине и, поскольку Фанни, такая строгая в правилах приличия, ничего мне не говорила, я была склонна полагать, что наша помолвка до сих пор не раскрыта, как того и хотел Генри.

- Я пытался заговорить с батюшкой о нашем будущем. Вернее, о моём будущем вообще. Но беседа никак не складывается. Он обещал, что к началу лета полностью переложит дела в поместье и в городе на меня. Тогда я буду волен поступать, как считаю нужным и сразу же открыто объявлю о нашем союзе.

Я согласно кивала и была на всё согласна.

- Алиси, у меня к тебе совершенно безумное предложение. Но это всё от того, что у меня нет сил более терпеть разлуку с тобой, - внезапно сказал он.

- Разлуку? Но мы видимся ежедневно, - ответила я ему.

- Но мы расстаёмся каждый вечер. И это для меня уже нестерпимо. Я хочу видеть тебя постоянно рядом с собой. Алиси, давай обвенчаемся тайно, - предложил Генри и тут же умолк, так как к нам подошла Фанни.

- Дорогая, нам пора. Матушка устала и собирается домой.

- Конечно! Я сейчас иду! - но Фанни не уходила и мне пришлось последовать за ней, оставив Генри без ответа.

- Алисия, - шепнула мне Фанни, - ты проводишь неприлично много времени в компании этого молодого человека.

- Но Фанни! Он же наш сосед и друг! - возмутилась я.

- Да, но ты общаешься с ним больше, и чаще, чем просто с соседом и другом, - тут мы подошли к тётушке и Фанни воскликнула: Матушка, мы готовы ехать!

- Прекрасно! - сухо ответила та. - Экипаж уже ждёт нас.