Аннотация: "Мне страшно. Так страшно... как никогда еще не было. Надеюсь, не забуду раньше, чем... Короче... Начну с начала..."
Для лиц старше 16 лет
Нам незачем об этом вспоминать.
Нам не стоило б об этом вспоминать.
Нам не стоит волноваться понрапрасну.
Так зачем ж чертей в округу зазывать
С огнеметами и бомбами взавязку?
Нам не стоит раздевать наши тела,
И не стоит зажигать пламя страсти -
Как сказали нам уже слова:
На прощание не говорят друг другу
здравствуй.
Надо наконец уже решить:
Прошлым жить и немного согрешить
Или исчезнуть, чтобы не судить
В будущем свои ленивые решенья.
Дневник.
Цензура.
Дневник.
Открытый.
Дневник.
Для ошибок памяти.
Против... за... всерьез нельзя?
Яркость экрана надо увеличить.
Ч-черт, здесь нет голосового ввода? У меня руки трясутся...
Ну и на хрена?
Что за ёпт?
"Мне страшно. Так страшно... как никогда еще не было. Надеюсь, не забуду раньше, чем... Короче... Начну с начала..."
Кристиану было 19, когда он ударился в наркотики. В 21 он пережил клиническую смерть. В 23 потерял мать, а в 24 был объявлен полноправным наследником семьи. Отец врет самому себе, что сын образумиться после такого собственного опрометчивого шага. Отдать всю фирму и поместье в горах, а еще виллу, машины, ну и конечно вип-статус мажора.
Кристиан лжет себе, что отец успокоиться и укажет в завещании имя Донателлы - его старшей сестры.
Потеряли правду - остались без долгов.
Отец слишком часто читал мантры Лакшми, а сын слишком долго засовывал себе в рот косячок. Избалованные, о честные по своим правилам.
- Найди себе жену.
Это и есть начало. Как и во всех сказках - счастье стоило еще и найти. Но не без усмешек - добрых или злых. Счастье слишком взрослое, чтоб обменять свою иронию на жалость.
Крису не смешно, ему завидно.
Зависть к простоте, счастью, взрослости.
А потому в самых дешевых квартирах он искал серых мышей. Можно таких же - завистливых к простоте, счастью, взрослости.
Десяток хвстиков на самых кончиках волос. Каштановые глазки и почти полное отсутствие груди.
Губы.
- Тебя как зовут?
- Доу...
Шутка?
- Доу...
Нет.
- Куришь? - Доу хитро умыкнула косяк, - Гашиш?
- Анаша.
- Зажжешь?
- Выйдешь за меня?
Это не беседа. Просто слова. Детские и бездарные.
- Посмотрим на эффект.
Не я. Не я. Не я.
- Не вопрос.
- Нет. Не вопрос.
Почему ее рука такая горячая? Неужели еще живая?
Или мертвецы теплые, потому что из земли лава их греет?
- Ты кто?
- Доу. А ты?
- К...с... Тиан...
- Тиан, спасибо.
Я чувствую своей рукой ее плечи. Хрупкие. Белые. Как носки отца. Как колготки Доны в 1 классе. Как чистый лист нового листа жизни.
- Ты завидуешь, Доу?
- Да...
Она отодвигается, неловко заправиви за ухо хвостик.
- Я завидую твоему теплу, Доу...
- Ты тоже теплый, Тиан.
- Доу...
Ничто.
- Я подарю тебе весь мир. Так говорит мне отец. Я подарю тебе весь мир, Доу. Только прижмись ко мне поближе.
- Я, Тиан. Я не могу. Я не...
- Доу... Ты красивая...
У нее колючие мурашки.
- Я дам тебе все деньги мира - сожжешь их, чтобы согреться. Но я ими согреться не могу. Отдай мне свое тепло...
Она тонкая. Гладкая. Острая. Теплая.
Скольжу рукой по груди.
Неужели такое бывает?
Ничего... Как же хорошо, что не межают все эти железы, лишние округлости, чтобы добраться к сердцу... Быстрый, жаркий... Простой, глухой.
- Всё, перестань, Тиан. Не хочу...
- Хорошо.
- Ты - панк?
- Да, я пру, как танк. Все... нормально...
"Мы встречались так еще несколько дней, но потом... "
Я влюбился в нее. Мне не нужны косяки, чтобы понять, насколько она идеальна для меня.
Отец лжет себе, что она из высоких кругов. Дона, непонимающая Дона... ревнует.
А я перестал завидовать. Перестал стремиться к счастью и взрослости - они в моих руках.
- Я люблю тебя, Доу.
Сегодня она в простой маечке, джинсах и кофте на бедрах. Слишком легко, слишком по-мужски.
- Мне нужно тебе кое-что сказать... - ее извечные слова.
Ей всегда надо что-то сказать.
- Выходи за меня замуж...
Кольцо.
Доу широко открыла рот от удивления. Она не верила, что у меня есть деньги?
Обида замолкла сразу же как Доу шагнула назад.
- Мы же друзья?
Какой неверящий тон.
Нуежели забыла наши свидания?
- Я не могу, Тиан. Неужели ты подумал, что я... я не...
- Доу, ты уже замужем?
Неловко поднимаюсь с колен и подхожу вплотную.
- Так где твой муж? Где кольцо? Почему ты... такая?!
Я уже не вижу ее лица.
Не думал, что умею плакать.
- Я мужчина, Тиан. Я ж тебе столько раз это говорил! Я не женщина и не гей!
"Не представляете, как я был влюблен в вымышленную Доу. Хрупкую девочку, что выкрадывалась из моей небрежной памяти. Я хочу ее до сих пор. Но ведь ее нет?.. Нет, она рядом. За моей спиной - грустно улыбается и поддерживает..."
- Снова ты?! Не лезь к нашему мальчику!
Женщина не пускала меня к нему. Похожая, как писал Диккенс, на шхуну. Пыталась себе придать уверенности насупленными бровями.
- Отойдите! Доу! Доу, с*ка, выйди немедленно!
- Кто такой Доу? - подала голос Шхуна, поменяв положение своих бровей, - Его зовут Майкл. Майкл! А ты даже не удосужился имени его узнать?!
- Майкл?..
- Да, Тиан, я - Майкл. Зачем пришел? Уходи.
Он прислонился к косяку двери. Я дождался, пока он со Шхуной не обменяется взглядами, и тут же толкнул его обратно в комнату:
- Ни хрена не получишь, убл*док! Верни мне Доу!
- Тиан, ты что, опять обкурился?
Какое неверие! Какое сожаление! И какой страх!
Но тепло моей Доу под кожей... Под кожей?
- Ты там... Я знаю...
Тело Майкла на столе, но я слышу биение сердца Доу.
- Тиан...
Тепло Доу у меня в голове, на плечах.
- Тиан...
Голос Доу у меня в ушах. Я ощущаю запах ее голоса.