Джо, Тива 47 : другие произведения.

"...Пропал Без Вести, Вероятно, Погиб..." часть первая

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
Оценка: 3.33*19  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Первая часть романа.

"...ПРОПАЛ БЕЗ ВЕСТИ, ВЕРОЯТНО, ПОГИБ..."

  

"Он разведчик. Значит, воин. Законы войны одинаковы для всех."

(В. Крапивин)

"Наиболее зловещей игрой является, конечно, война"

(Э.Берн)

  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  

ПРОЛОГ

I. КОЛДУН

   Существенную долю валового национального дохода ЭОР составляет доход от турбизнеса. Наслоение культур, наций, религиозных культов, и всё это -- на фоне яркой субэкваториальной природы, -- хорошая приманка для туристов со всех концов мира. Даже во времена "железного занавеса" их было немало, а уж теперь... На интуристах делает бизнес всё население Республики -- по мере сил и возможностей, -- от владельцев шикарных отелей до последнего пацана, моющего тачки на перекрёстке или торгующего обломками кораллов.
   Павел вышел на пенсию не в шестьдесят, как полагалось, а в семьдесят, -- не хотели отпускать коллеги, ценившие спеца старой закалки. Но уважение -- уважением, а пенсии всё же было маловато, -- не на жизнь, а побаловать многочисленных внуков-правнуков. Вот и решил дед заработать на том, что всю жизнь было его хобби.
   В местной газете частных объявлений появилась строка "Составляю поздравления, пожелания, адреса в стихотворной форме", а на площади неподалёку от рынка -- столик под тентом; табличка на столике вещала: "Потомственный шаман. Стихотворные пророчества на русском и немецком языках".
   Сам Павел в душе потешался: хорош "шаман"! С двумя высшими образованиями!! Причём одно получено в Москве!!! Да и вообще, шаманы -- это в Сибири, а у нас, копи, -- колдуны. Впрочем, туристам -- без разницы, а ему -- так тем более, платили бы.
   Забавно, конечно (как сказали бы его внуки, -- "прикольно"), когда он в свои семьдесят с лишним влезает во все эти псевдошаманские тряпки-бусы-перья (или, как сказали бы те же внуки, -- "прибамбасы"). Но, что поделать, -- антураж! А внешность для колдуна у него самая, что ни на есть, подходящая: среднего роста, сухопарый, кожа -- чёрно-лиловая; частично лысый, частично седой; даже борода имеется... Работая "под шамана", он назывался своим папуасским именем -- Пуам; русское -- Павел -- это для соседей и ближних знакомых.
   Здесь, на площади, его клиенты -- иностранцы, для него они все -- на одно лицо. Павел, правда, быстро научился различать, кто приходит к нему с проблемами, кто "получить заговор на дальнейшую удачу", а кто -- шутки ради ("поприкалываться" -- сказали бы внуки). С настоящими проблемами к нему почти не ходят. А на остальное у него есть стандартные заготовки, из которых он легко лепит то, что надо, -- всё-таки рифмоплёт он со стажем. Зато не-клиентов, тех, кто живёт в соседних кварталах, он знает хорошо, хоть порой и не знает их имён.
   Вот, например, та толстуха в сари. За пять с половиной лет, что он сидит тут, у неё неизменно прибавлялись две вещи -- объём тела и количество детей. Она мусульманка, мужа её Павел тоже знает. Тот -- бизнесмен из "средних", но шестой год ездит на одной тачке: всю ораву нужно одеть, накормить и образование дать. А дети у них благополучные, -- серьёзные, вежливые.
   ...Чего не скажешь, например, вон о той угрюмой девице. Ей -- лет двадцать или около того; она -- тощая, сутулая и некрасивая. Это чудо выросло из голенастого, угловатого, вечно хмурого подростка. Павел думает иногда, что если бы она улыбнулась и расправила плечи, то стала бы весьма привлекательной; но она никогда не улыбается. Она -- вечная неудачница.
   Эту установку вбила в неё её мать, -- такая же вечная неудачница, которая из немолодой усталой грымзы быстро превратилась в откровенно старую грымзу. Павел знает обеих с тех самых пор, как стал здесь "работать", -- пять с половиной лет. Грустно.
   А вот тот парнишка появился здесь недавно, с год назад. И сразу привлёк внимание Павла целым рядом странностей. Во-первых, в любую погоду паренёк ходил в джинсах и кроссовках; ни шорт, ни сандалий, не говоря уж о купальных тапочках; притом, что верхняя половина тела могла быть "упакована" более, чем легкомысленно. Во-вторых, эта самая верхняя половина жила какой-то своей жизнью, совершенно отдельной от жизни ног: она была ловкой, гибкой и радостной, ноги же такого впечатления не производили. Парень вроде хромал... А может быть -- нет, не поймёшь... И, наконец, лицо юноши было вечно прикрыто, как маской, мягкой доброжелательной полуулыбкой -- независимо от погоды, сезона и времени суток, -- и лицо при этом не казалось застывшим! Но глаза, следившие за миром из-под "маски", ей не соответствовали.
   Сначала Павел видел этого парнишку одного. Недавно тот стал появляться в обществе девушки. Симпатичной, кстати. Без печати вечной неудачницы на челе. Павел был далёк от того, чтобы ворчать по поводу нравов современной молодёжи, он был из тех стариков, кто помнит себя полвека назад, но эта пара вела себя на его взгляд уж чересчур пуритански! Притом, что девчонка (она была, похоже, чуть постарше, -- лет девятнадцать-двадцать, а ему -- что-то около восемнадцати) явно пребывала без ума от данного джинсоносца с его странной походкой и вечной полуулыбкой.
   ...Казалось, он не снимет эту "маску" никогда. А вот вскоре после Нового года Павел убедился, что "личина" всё же снимается.
   ...Парнишку было просто узнать нельзя, и дело тут совсем не в дожде, поливавшем с утра. Юноша вынырнул из ливня, откровенно хромая, и смотрел перед собой абсолютно пустым взором, похоже, не замечая ничего вокруг. С девушкой рассорился? -- Павел следил за "знакомым незнакомцем", клиентов в такой дождь всё равно нет, но может быть ещё распогодится... -- Нет, что-то хуже, с девушкой помириться можно... Парнишка проковылял мимо, и "шаман" неожиданно для самого себя вдруг гаркнул джинсоносцу вслед:
   -- Эй, парень! -- честно говоря, Павел не думал, что юноша отреагирует. Но тот оглянулся. -- Подойди-ка сюда! -- ещё менее вероятно было, что эта просьба будет выполнена. Но видно, юноше было уж очень хреново. Подхромал. Невидящим взглядом уставился на "шамана":
   -- Вы -- мне?
   -- Тебе... -- Павел, в общем, не знал сам, зачем подозвал парнишку. Только больно тот не в себе. Ещё вляпается во что-нибудь. -- У тебя, вижу, проблемы? -- юноша молча кивнул. -- Так что стряслось, что ты на себя не похож?
   Тот же пустой взгляд. Пауза. Павел снова, было, решил, что парень сейчас развернётся и уйдёт, но нет, ответил-таки:
   -- Друзья погибли.
   Так. Слово "погиб" звучит благозвучнее, чем "умер", хоть суть и та же; этим словом можно обозначить любую смерть от ДТП до передозировки наркотика. Но вот "друзья"...
   -- И сколько их, друзей-то?
   Тяжёлый взгляд. Попытка надеть обычную полуулыбку. Крайне неудачная попытка. Но хоть что-то.
   -- Шаман! -- с презрительной горечью в голосе.
   Но вот на это у Павла был стандартный "отбой":
   -- Я -- шаман, а не гадалка, -- он сказал это спокойно, с достоинством. Он уже знал, что теперь парень никуда не уйдёт, он -- "на крючке", в таком состоянии люди цепляются за любую надежду... Стоп! "Надежда"?! Какая ещё надежда, если "погибли"?!! И всё же где-то в бесцветном голосе скользнуло это чувство. -- Ты ведь сам знаешь: они не погибли.
   Точно, была эта надежда. И есть. Вот она:
   -- Ну, пропали без вести... -- юноша не то, чтобы осёкся, но голос его к концу фразы как бы "сошёл на нет", словно парень о чём-то вспомнил. О чём-то таком, что не говорят первому встречному.
   Вот тут-то всё и встало на свои места: и хромота - не хромота, и джинсы-кроссовки, и "погибли - пропали без вести", вот теперь, после того, как человек прикусил язык.
   -- Парень, я до того, как к семейному ремеслу вернулся, полста лет в "почтовом ящике" пахал, у меня подписок о неразглашении несколько больше, чем у тебя. И неужели ты думаешь, я не вижу, что ты -- на протезе? Сколько друзей-то?
   -- Шесть, -- вот теперь глаза слегка загорелись, а "маску" наконец-то удалось вернуть на лицо. Хорошо. Глупостей уже не наделает. Впрочем, он их и так не наделал бы. Но хорошему человеку -- отчего не помочь?
   -- Здесь, на Островах, пропали?
   -- Да.
   -- С Явы ребята?
   -- Да.
   -- Зеир гут. Разведка?
   -- Да...
   -- Они живы, -- Павел сказал это очень твёрдо, чтобы у парнишки не возникло и тени сомнения. -- Живы, но пока в опасности. Но... -- он воздел костлявый палец к небу, -- ...я приложу все свои уменья, чтобы они вернулись. Сейчас...
   Он вытащил из пачки бумаги лист и, прикрывая от брызг дождя, написал:
   "Шесть разведчиков с острова Ява
   Затерялись средь джунглей и травы,
   Но они не сдадутся
   И обратно вернутся,
   Шесть разведчиков с острова Ява."
   Парень взял "пророчество", прочитал и уже спокойным деловым тоном спросил:
   -- И сколько -- за это?
   Павел улыбнулся:
   -- Нисколько. Заплатишь, когда вернутся.
   -- Официально их признают погибшими через десять лет.
   -- Тогда придёшь сюда и свернёшь мне шею. Я ещё буду жив, шаманы живут долго. Но, если ты будешь ждать и верить, то они вернутся раньше. Ступай, парень, -- Павел сделал отстраняющий жест. -- Иди.
   Парнишка пожал плечами, развернулся и растворился в пелене дождя.

II. ГИД

   -- Доброе утро! Вам гид нужен? Не, не за бесплатно, конечно, но в турбюро Вам станет дороже. А я Вас проведу не хуже, честное слово.
   Пойдёмте.
   Вы откуда? Из России -- понятно, а из какого города? Из Питера? Классно. Вам жарко, наверное, в нашем-то климате? Правда, пока ещё рано, но уже припекает, а к полудню такое будет!
   Я-то? -- Местный. Тоже русский. Хотя про нас говорят, что "меланпольцы -- отдельная национальность, причём -- очень интернациональная". Но по метрике -- я русский, а примесей, наверное, хватает всяких. Не, одесситы -- не настолько интернациональны, у них папуасов не было...
   Пойдёмте. Вот сюда. Это -- смотровая площадка, вся бухта видна, порт. Вон -- линейный крейсер "Гавайи" на вечной стоянке. Только фотографировать не разрешают в сторону моря. Там, почти прямо под нами, говорят, причалил Неарх, флотоводец Александра Македонского, знаете?
   Александр тогда уже умер, но перед смертью приказал Неарху исследовать Ойкумену дальше Индии. Неарх построил флот в девяносто кораблей и поплыл, но попал в бурю, а буря принесла его сюда. Правда, от девяноста кораблей осталось двадцать шесть, -- те, которые вместе держались. Тут они первым делом помолились Посейдону и возвели ему храм за то, что он позволил им уцелеть и не потеряться, могли ведь и все погибнуть. А потом построили здесь город. Поэтому у нашей столицы греческое название...
   Конечно знаю, "Меланполь" -- "Чёрный город", здесь ведь мрамора не было, только тёмный базальт; поэтому Акрополь и все храмы -- тёмные, чёрные... Ну что, пойдём к храму? Он уцелел, вон сколько веков простоял, и ничего ему не сделалось. Почти. Несмотря на землетрясения.
   ...Трясёт часто, но не сильно. Сильные землетрясения редко бывают, а что?
   Вы где остановились? В "Посейдоне"? -- Уважаю. Там можете ничего не бояться, он -- сейсмостойкий, это же пять звёздочек!
   Откуда я это всё знаю? Так я же живу здесь, вот и знаю! Ну, в школе что-то проходили, книжки читаю...
   Одиннадцать. Да, так многие подрабатывают, -- по воскресеньям и в каникулы. Кто -- на карманные, а кто -- всерьёз, родителям помогает, зарплату же не всем платят... Нет, я-то на себя: ручки, жвачки, ролики... По-разному. Детдомовцы, вон, машины драят. А кто же пустит тачки мыть, если у тебя родители есть? Ну, разве там -- не родители, а последние алкаши... Опасно. При чём тут "наедут"?! Перегреться можно; баллончик в руках может взорваться -- пальцы только так оторвёт или глаза выбьет. Оно нам надо?
   Чем здесь можно развлечься? Смотря, чем интересуетесь. По Акрополю я Вас сейчас проведу, по морской крепости с фортом, можно ещё в метро спуститься, -- эту ветку специально оставили для туристов, -- красиво и недорого. Ресторанов в городе полно, да зачем Вам далеко ходить? -- У Вас в "Посейдоне" -- полный комплект: и ресторан, и видеозал, и дискотека ночная, и стрип-бар, и Бог знает, что ещё. Вам на неделю хватит! Вы на две приехали? -- И на две хватит! Ещё у нас аквапарк классный, не хуже, чем где-нибудь на Канарах, честно. Зоопарк есть с аквариумом, интересует? Картинная галерея -- так себе, особенно Вам, после Эрмитажа, да? Я же говорю, я книжки читаю. А вот Военно-морской Музей у нас, может, и почище вашего. А Вы пойдите, посмотрите, -- сами убедитесь.
   Да, забыл, у нас ещё тиры классные. Нет, не игровые автоматы, а настоящие тиры. Игровых тоже хватает, но в них только лохи ходят. Призы -- не так чтобы очень хорошие, но заработать их всё равно трудно. А Вы что думаете: в Меланполе военных -- больше, чем бродячих собак, -- на призах разоришься только так. Да мелочь всякая: зажигалки, ручки, брелки, игрушки китайские, воздушные шарики, жвачки... Хорошие призы -- только в "Зеркальном". Нет, "Зеркальный" -- это самый крутой тир на Островах! Там надо стрелять, стоя спиной к мишени, целясь через зеркала. Нет, конечно, никакого практического смысла, просто трудно очень. Зато там призы классные. Можно и машину выиграть, только никто пока не выигрывал. Что выигрывали? -- Часы, утюги, стиральные машины, диктофоны, -- да что есть... Парфюм там бывает хороший, коньяк дорогой. Вообще-то бренди, но армянское, так что коньяк.
   Что? Вам уже жарко? Это ещё ничего, потом так ещё жарко будет! Вон, смотрите, отсюда видно, как детдомовские тачки моют; во-о-он там, на перекрёстке, -- видите? У Вас хорошее зрение!
   Пойдёмте к храму. А потом в музей. Да там вход-то -- полторы гривны, а мне -- так пятьдесят грошей. А это уж как Вы решите. Спасибо.
   ...А спустимся -- на фуникулёре... Что?
   А, это -- "кречеты". Из десантной школы. Да, они там все в форме ходят. Нет, когда отпуск, то они в гражданке, только их всё равно видать, выправка-то чувствуется. А сегодня у них просто увольнительные, вот они и в форме... Нет, туда я точно не попаду. Отбор, конечно, есть, но дело не в этом: а на фига мне туда надо? Как отбирают? Дети военных, кто без родителей остался, и -- по желанию, но тогда -- экзамены сдавать. Им потом в военное -- льготы при поступлении, и вообще... При чём здесь "казарма"? У Вас в Питере Нахимовское училище есть? Ну, а мы чем хуже?
   А вообще они -- ничего ребята. Справедливые. Вон у нас Глеб Мирохин, идиот из девятого, вечно до всех докапывался, а тут трое пацанов, -- раньше с нами учились, а потом они в "Кречет" поступили, -- поймали его и приласкали. Нет, не избили, а именно приласкали, объяснили ему, чтоб мелких не трогал, особенно детдомовских. Пусть попробует теперь докопаться, и ничего его папаша не сделает, хоть и на "Форде" ездит.
   Можете подойти, если хотите. Только они от Вас улизнут, у них -- свои дела, своя компания, им туристы неинтересны.
   Лучше пойдёмте в храм, а то сейчас цивильные группы нахлынут, ничего не разглядите...
  

Часть I. "Я ГЛЯЖУ НА ФОТОКАРТОЧКУ..."

  

В КОМНАТЕ С БЕЛЫМ ПОТОЛКОМ, С ПРАВОМ НА НАДЕЖДУ...

  
   Полковник Романов Владимир Борисович сел за стол и включил компьютер.
   Тяжело. Всегда тяжело включать компьютер по такому поводу. Конечно, "такой повод" бывает редко, значительно реже, чем могли бы предположить те немногие сторонние наблюдатели, что знают об ОСпН "Скаут". И всё-таки, часто, слишком часто... И каждый раз приходит всё та же незваная мысль: "И кому это всё нужно?"
   Он гнал её прочь шестой год подряд. И шестой год подряд она возвращалась, навязчивая, как попсовая мелодия. Он гнал её прочь, а потом пил валерьянку с пустырником и прочую "тошную мерзость", -- инфаркта ему только не хватало!
   Он знал, что эта мысль посещает не только его, что многие на визит данной гостьи реагируют однозначно: уходят на "более спокойную работу". Хотя профессию психолога "спокойной" назвать можно только с большой натяжкой, где бы ты ни работал. Но лучше уж в детсаду, в школе, в приюте, да хоть в наркодиспансере, -- лишь бы не здесь! Да, там не помрёшь со скуки, но ведь и от разрыва сердца тоже. А тут, -- хоть переключайся на профессиональный уровень, хоть нет, а...
   Впрочем, есть и те, кто проникается. И остаётся. Надолго ли? Да неважно, лишний год -- уже хлеб. Женька, вон, остался, а колдобило же парня поначалу. И не только поначалу, три четверти срока отслужил, когда проняло его. А то ведь светился от радости на каждом отбракованном пацане. И ходил тенью, когда набор был достаточно велик. И был абсолютно прав. Война -- никак не детское дело... Более того -- и не взрослое тоже. И таких вот "недетских-невзрослых", увы, и помимо войны хватает...
   А ведь понял в конце-то концов Женька, подал рапорт на продление офицерского контракта. И понял-то, пожалуй, после того самого Вересова. Того самого... Сколько же совпадений в жизни! Большей частью грустных совпадений. Или очень грустных.
   Как же вам не повезло, мальчики! И почему вам так не повезло?! Опять -- из-за взрослых игр, из-за чьего-то гонора. Взрослый м....-вертолётчик полез в зону, закрытую для полётов, и сгинул там, ну и хрен бы с ним! Так нет, какого рожна он так подставил вас, всю группу?!
   Стоп, стоп. Aut bene -- aut nihil. Давай-ка, Борисыч, на другой уровень. Так: РГСпН-314. Шесть человек. Пропали без вести в районе острова Сумба. Пока ещё над ними висит формулировка "пропали без вести". Пока факт их гибели не подтверждён экспертами из экспертно-идентификационного отдела Центра ДНК-идентификации.
   Полковник пробежался пальцами по клавиатуре, и на экране появилась фотография.
   Шесть парней -- весёлых, смеющихся (или, по крайней мере, улыбающихся), в полевой форме... У самого младшего на плече сидит рыжая крыса. Какие же они все разноцветные! Яркая группа... Была.
   А собственно говоря, почему "была"? Сейчас ещё рано говорить что-либо определённое. Рано. Хотя факт гибели ребят, кажется, ни у кого сомнений не вызывает. Ни у кого, кроме Романова. И на что он надеется, спрашивается, старый дурак?
   Их сбили двадцать девятого декабря. Тридцатого аварийно-спасательная служба флота обнаружила место падения вертолёта. На фотографии, сделанной со спутника, были хорошо видны выжженные джунгли и искорёженный корпус "вертушки". Но проведение настоящих спасательных мероприятий в этом районе -- конкретная войсковая операция, за час её не подготовишь, а новогодние циклоны вкупе с праздниками сделали своё чёрное дело: поисково-спасательную группу высадили только второго. С места катастрофы доставили около десятка обгорелых трупов, частично -- фрагментами. Трудно даже определить, скольким людям эти фрагменты принадлежали, -- девяти? десяти? двенадцати? Ответ даст анализ ДНК. Через месяц, не меньше. С двумя телами всё более-менее ясно -- это вертолётчики: их останки находились там, где положено находиться пилотам, и на них сохранились идентификационные жетоны с личными номерами. Анализ белковых структур должен в этом случае лишь подтвердить то, что и так ясно. Похоже, что с остальными дело обстоит точно так же. Всё и так ясно. Анализ ДНК должен лишь подтвердить, что обгоревшие фрагменты принадлежали... были шестью скаутами -- теми, что улыбаются сейчас с монитора. Там был ещё один человек -- техник. Стало быть, всего -- девять тел...
   Но надежда живёт. Всё равно живёт. Безумная надежда непонятно на что. Хотя нет, понятно. Понятно полковнику, и пусть другие думают, что хотят. На пилотах были жетоны. Ни на одном из других обугленных тел, ни поблизости не было обнаружено ни жетонов, ни каких-либо ещё "цацек", которые, как было известно Романову, у ребят имелись. Ни крестиков, ни серёжек, ни цепочек, а ведь парни были на отдыхе, в отпуске, так куда же весь этот мелкий металлолом делся, спрашивается? Вот что даёт надежду, -- тень надежды. Но даёт.
   Это безумие продлится месяц или больше. Или меньше. Меньше -- если они вдруг объявятся, -- нет, не живьём, но хотя бы в эфире (до сих пор эфир молчал). Больше -- до момента, когда эксперты скажут: нет, это не они. Или: да, это они. И в первом случае на каждом из них всерьёз и надолго зависнет странный и пугающий ярлык "Пропал без вести, вероятно, погиб". И ещё десять лет эта формулировка будет "висеть" над ними. И ячейка в "стене памяти" не получит урну с условным прахом с предполагаемого места гибели. Эти шесть не добавятся к тридцати двум детским лицам "Пантеона павших героев" ещё целое десятилетие.
   Для двух групп из первого выпуска этот срок истечёт через четыре с половиной года. А есть ещё одна группа, которая сгинула так же, как триста четырнадцатая, четыре года назад. Шесть лет безумной надежды, которая не оправдается, но умрёт последней. И ещё восемь ребят, -- в разные годы, на разных заданиях... Их никто не видел мёртвыми, -- и ещё какое-то время они будут считаться "как бы живыми", просто папки с их личными делами плавно перекочёвывают в другой сейф, а информация в компьютере -- на другой файл.
   Во втором случае десяти лет безумного ожидания не будет. Будет холодная пустота в груди слева и заполненная ячейка в "Пантеоне".
   Так, -- на профессиональный уровень! Щёлкнем тумблером; папку с делами доблестной триста четырнадцатой убираем в сейф. Вместе с безумной надеждой. В конце концов, были же случаи, когда "пропащие" находились недели через две-три. Подождём...
   Взгляд на экран. Там по-прежнему групповое фото. Весёлые, довольные жизнью, железками увешаны... Крайний слева -- командир группы -- Владимир Капасовский. На этой фотографии он, единственный, -- в берете и действительно смотрится военным, а не хулиганствующим подростком, играющим в партизана, -- noblesse oblige. Капасовский -- Капа, Кэп, Капрал (это прозвище он не любит), Вольдемар. Умница парень, начитанный; хотел поступать на юридический. И как же непривычно думать о нём в прошедшем времени! И не надо до поры. Подождём.
   Полковник Романов знал, что чудеса в этой жизни пусть редко, но случаются. Если это можно назвать верой в чудеса, то он в чудеса верил.
   А вдруг?! А вдруг ты ещё вернёшься, Вовка? -- И уж тогда точно поступишь на юридический...
   Переждём. Сначала -- две-три недели. Потом -- ещё десять лет. Возможно, не доживём, но всё-таки будем ждать, потому что надежда умирает последней.
  

КАПАСОВСКИЙ ВЛАДИМИР ЛАЗАРЕВИЧ

(Выдержки из личного дела)

  
   I. Анкетные данные
      -- Фамилия, имя, отчество
   Капасовский Владимир Лазаревич
      -- Формы имени, прозвища, клички, псевдонимы
   Вовка; Вольдемар; Капа, Кэп, Капрал; Папа
      -- Дата рождения, знак зодиака
   21.04.94; Овен с сильным влиянием Тельца
      -- Место рождения
   г. Миклухо-Маклайск, о. Ява
   5. Национальность
   по паспорту: русский; фактически: русский со стороны матери (с др. славянскими примесями (украинская, польская) в 4-ом колене; со стороны отца - еврей. Внешне обнаруживает черты, типичные для европеоида (индо-европеец северо-западного региона), которые могут быть истолкованы как симитские
   6. Сведения о родителях
   Мать: Капасовская Анна Анатольевна (урождённая Павленкова), 15.08.1966, г.Чиламая, о.Ява - 11.05.2004, г.Миклухо-Маклайск, о.Ява (погибла под развалинами здания в результате землетрясения, см. Приложение, док-ты NN 5-8)
   Отец: Капасовский Лазарь Соломонович, 24.02.65, г.Миклухо-Маклайск, о.Ява - 13.05.2004, г. Миклухо-Маклайск, о. Ява (скончался в больнице от травм, полученных в результате землетрясения, см. Приложение, док-ты NN 9-12)
   7. Сведения о ближайших родственниках
   На настоящий момент не имеет живых ближайших (1-2-ая степени родства) родственников
   NB! Возможно обнаружение дальних (от 3-ей и далее степени родства) родственников на территории ЭОР, территориях республик бывшего СССР, а так же на территориях других государств (Израиль)
   8. Партийность и религиозность
   Не относится к какой-либо конфессии, неверующий; суеверен; б/п
   9. Образование и специальность по образованию
   Среднее специальное (6 классов средней общеобразовательной школы + 3 г/о по специальной программе ШЮПД "Кречет" + курсы сержантского состава); снайпер, командир РДГ
   10. Знание иностранных языков
   Технический английский; разговорный английский (может объясняться); "кухонная латынь"
   II. Особенности личности
   А. Физические особенности
      -- Рост
   Высокий (188-185 см)
      -- Телосложение, упитанность, склонность к полноте/худобе
   Астеническое, худощав, имеет склонность к худобе
      -- Лицо
   Овальное, удлинённое; линия волос на лбу слабоволнистая; нос узкий, длинный, с небольшой горбинкой; подбородок округлый, широкий; брови средней ширины, короткие, со слабым изломом; уши прилегающие, средних размеров, посажены высоко, имеют небольшую приросшую мочку; кожа чистая, сухая, смуглая, загар оливковый, ложится легко
      -- Глаза
   Среднего размера, поставлены нормально (РЦ 64-66), слегка скошены книзу; цвет -- тёмно-серый
      -- Волосы
   Мягкие, тонкие, прямые; цвет -- тёмно-русый с красноватым блеском; ложатся на левую сторону
      -- Зубы
   Среднего размера, эмаль сероватая; дефекты см. Приложение, документы NN 48-50
      -- Особые приметы
   См. Приложение, док-ты NN31-33
   Б. Функциональные особенности
      -- Походка
   Спортивная, темп быстрый, при движении руки могут давать слабую перекрестную отмашку (контролируется)
      -- Жестикуляция
   Сдержанная (контролируется)
      -- Мимика
   Выразительная, скупая, "наглядно иллюстрирует" состояние психики (контролируется): удивление выражается поднятием левой брови, отказ от продолжения разговора -- нарочитым зевком и т.п.
      -- Улыбка
   Сдержанная; используется, как и мимика символически, может выражать широкую гамму чувств от надменного презрения, до дружелюбного участия. Почти всегда контролируется
      -- Голос
   Низкий баритон, произвольно переводимый в бас
      -- Речь
   Богатая; может говорить как с широким употреблением ненормативной лексики (использует непечатные выражения творчески: многоуровневый мат со сложными оборотами), так и полностью литературно, употребляя художественные обороты, цитаты и т.п. Вообще речь ориентирована на аудиторию
   Словечки, выражения:
   К подчинённым обращается "волки", "организмы"
      -- Динамика кожи
   "Бледнеющий тип"
   В. Общие особенности
   1. Жизненные привычки
   а) Музыка
   Стойких предпочтений нет; слушает как классическую, так и современную музыку. Склонен получать новую информацию с целью ориентации в музыкальном мире. Может идентифицировать авторов незнакомых произведений по стилю
   б) Кушанья, напитки, кухня
   Стойких предпочтений нет. В принципе, всеяден
   в) Литература
   Русская и зарубежная классика (как поэзия, так и беллетристика), приключенческие и исторические романы; философская, юридическая, психологическая литература, лит-ра по социологии; научная литература по специальности
   г) Бытовые наркотики
   Курит не интенсивно (от 1-2 сигарет/3-4 дня до 5-7/сут.); может не курить до 2-3 нед., но после перерыва интенсивность курения возрастает до 15-18 сиг./сут. Стаж курения -- с 11,5 лет. Стойких предпочтений относительно марки табачных изделий не имеет, но курит только сигареты с фильтром. Фильтрами и мундштуками не пользуется. Суточная интенсивность курения возрастает в след-х случаях:
  -- предшествовавший перерыв на нес-ко суток
  -- сильное физическое или моральное напряжение
  -- использование более лёгких сортов табачных изделий, чем обычно
   Несколько раз делал попытки бросить курить; намерение осталось в силе
   Устойчивость к алкоголю средняя. Похмельный синдром выражен средне, снимается легко. Стойкого предпочтения определённого типа спиртных напитков нет (отрицательное отношение к некачественным напиткам и ликёрным винам); на отдыхе -- пиво; на людях отдаёт предпочтение крепким алкогольным напиткам высокого качества; в целом к алкоголю безразличен
   д) Доминирующее настроение
   Оптимистично-ироническое; с приступами плохого настроения справляется волевым усилием, не прибегая к допингу, антидепрессантам, алкоголю
   е) Режим сна
   Беспорядочный, аритмик ("горлица"). Слегка пониженная суточная потребность в сне (ок. 6 часов/сут.)
   ж) Пресса
   По специальности, научная и научно-популярная периодика на социально-психологические темы, так же -- юридическая, политическая; развлекательная
   з) Темы разговора
   В силу довольно широкого круга интересов может поддерживать разговор практически на любую тему, кроме узкоспециальных. Охотно говорит об оружии; так же -- обсуждает литературу и фильмы; может вести "интеллектуальные беседы", говорить "ни о чём"
   и) Досуг
   Чтение, просмотр фильмов, реже -- телепередач; посещение баров, ресторанов; азартные игры
   к) Одежда, обувь, причёска; усы, борода; очки; украшения; используемая парфюмерия
   Ок. 80% всего свободного времени носит форму (в парадном варианте -- со знаками различия, беретом); в остальное время обычно носит одежду военного образца или спортивного стиля ("джинс", "сафари") хорошего покроя и уровня пошива, из обуви -- ботинки или кроссовки; одежду выбирает придирчиво, ориентируясь на высокое качество кроя -- пошива
   Волосы стрижёт коротко, иногда обривает голову наголо
   Может отпустить небольшие усы.
   Может носить солнечные очки-"хамелеоны" (предпочитает тонкую металлическую оправу)
   Украшения:
   Может носить металлические цепочки, браслеты, но в целом к украшениям равнодушен
   Активно пользуется лечебно-профилактической и сан-гигиенической парфюмерией и косметикой высокого качества (мыло, гели для душа, кремы для/после бритья, дезодоранты, одеколоны); предпочитаемые гаммы запахов -- хвойная и цитрусовая.
   Предпочитаемые цвета:
   Белый, пастельные, красный холодных оттенков -- бордо, кумач)
   2. Национализм
   Не является националистом. Учитывая при общении т.н. "национальный менталитет", оценивает партнёров по общению, опираясь на личные качества. Временами проявляет интерес к национальным культурам вообще, сравнивает традиции, обычаи и т.п. В случае необходимости может вспомнить, что он -- "русский" или "еврей"
   3. Отношение к себе, мнение о себе
   Критическое, требовательное; адекватное, высокое
   4. Увлечения, хобби
   Чтение, психология
      -- Избегаемые места, ситуации, виды деятельности
  
      -- Умения
   Убеждать; выстраивать логические цепочки, обосновывать, придавая ироническую окраску; руководить вообще; хорошее пространственное воображение: легко читает чертежи, схемы, представляет конструктивные особенности; играть в карты, особенно -- в преферанс и подобные игры; склонен к структурной лингвистике
      -- Странности, особенности поведения, слабости
   Перепады стиля общения с подчинёнными в боевой/деловой обстановке (очень жёсткий стиль руководства) и на отдыхе (сильное смягчение, но под постоянным контролем); подчёркнутая простота внешнего облика (отрицание любых украшений) при высоком качестве используемых предметов обихода
      -- Поведение в нетрезвом виде
   Постоянный самоконтроль, усиливающийся по мере повышения количества выпитого: полностью контроль никогда не теряется: речь становится сдержаннее, стиль поведения -- жёстче
      -- Поведение в экстремальной ситуации
   Выжидание с поиском "слабых мест" противника и последующим "контрударом" в максимально жёсткой форме и в минимальные сроки
      -- Поведение в группе
   Стремление к лидерству; если цель достижима при наличии другого лидера, возможна "передача бразд правления" в руки "конкурента" (с сохранением контроля над ситуацией); стремится к разумному руководству группой
   11. Приоритетная мотивация
   При наличии чётко поставленной задачи приоритетной мотивацией является достижение цели любой ценой

1. КАПА

  
   Капа -- Вовка Капасовский -- сидел за партой и пытался сосредоточиться на математике. Получалось с большим трудом: климат Меланполя к учёбе вообще располагает не слишком, а тут ещё и гудение кондиционера жёлтой сборки, заглушавшее объяснения педагога, и мысли о том, как подработать в субботу-воскресенье, и злость на жизненные обстоятельства, так по-сволочному подставившие его.
   Когда тебе десять лет, и ты разом теряешь всех родственников и остаёшься один, как перст, наедине с жизненными проблемами, то очень легко сломаться. Вовка не сломался тогда: в десять с небольшим лет подобные потери осознаются с трудом, кажется, что всё это -- нелепая шутка или глупый затянувшийся сон, что проснёшься, и всё нормализуется, а пока надо жить по законам сна; и он жил по законам сна.
   Он спокойно перенёс устройство в детдом, доучился год, даже закончил пятый класс вполне прилично, без "троек". Лето прошло тоже без особых эксцессов, а осенью судьба нанесла очередной удар разводным ключом по темечку.
   Впрочем, сначала казалось, что повезло: именно тогда набрала силу акция "Евреи -- в землю Израиля" под лозунгом "Вернём еврейским детям-сиротам землю их предков!". В Маклайске, как и в других городах Республики, сирот хватало, а администрация детских домов всегда не прочь сплавить на сторону всякий лишний рот... Вовка вместе с ещё шестнадцатью обитателями того же приюта упаковал вещи и под присмотром двух незнакомых учителей был отправлен в столицу. Здесь их поселили в трёхзвёздочный отель (организаторы акции действовали с размахом, сняв гостиницу целиком на месяц), раскидали по этажам и номерам, смешали с несколькими сотнями таких же, -- разновозрастных, семитского вида и не очень, более или менее интеллигентных, но одинаково обездоленных, -- до поры.
   Везение кончилось быстро. Отбор шёл по старинному принципу: "иудей или дитя еврейки". К религии Капа был абсолютно индифферентен: ни отец, ни мать, ни дед никакой просветительской работы с ним на этот счёт не вели; ни в синагоге, ни в церкви он никогда не бывал... В общем, сказались остатки ещё советского атеистического воспитания. С национальностью по материнской линии тоже прокол вышел. Евреем был отец Вовки -- Лазарь Соломонович. А вот с материнской стороны, хоть убей, ни капли еврейской крови! Так и остался Капа за бортом корабля, увозившего еврейских детей в Землю Обетованную...
   Таких "неудачников" набралось около сотни, и что с ними делать, никто толком не знал. Кого-то, у кого нашлись родственники, вернули на их прежние места обитания. У Капы родственников на Островах не осталось. В Маклайске его тоже не ждали. И в этом он был не одинок: около трёх с половиной десятков таких же, как он, со скрипом распихали по детским домам Меланполя.
   Второй "облом" также мог бы подкосить и человека постарше, но Вовка оказался крепким орешком: он опять выстоял. Очутившись в школе и обнаружив, что за полгода бюрократической волокиты, в которую его втравили взрослые, сверстники ушли вперёд, он не сломался, а стал налегать на учёбу. У него была цель -- догнать лучших в классе: он просто не привык плестись в хвосте.
   И вот тут обнаружилось то, что было хуже всего. В одном классе с ним сидели ребята разного возраста и очень разных жизненных обстоятельств; были те, кто спал с ним в одной комнате и ел за соседним столом, -- детдомовские, интернатские; были из благополучных семей, даже из семей военных. Установки у них были тоже разные: от упёртости до полнейшего пофигизма. У Капы сохранилась установка, данная родителями ещё до школы: Вовка знал, что поступит в ВУЗ, не знал лишь, в какой. Поэтому, отстав на полгода, он закусил удила и стал догонять лучших. А когда наверстал упущенное, то вдруг оказалось, что здесь его рвение никому не нужно. Он учился теперь лучше всех детдомовских и многих "благополучных", он за три месяца добрал материал полугода, но не услышал ни одного доброго слова по этому поводу. Учителям не было дела до приютских, -- ни до хороших, ни до плохих. Пожалуй, на "плохих" обращали даже больше внимания. Тех, у кого были родители, хвалили и ругали; сирот ругали, -- если был повод, -- и игнорировали во всех других случаях. Почему? -- Этого Вовка понять не мог и растерялся.
   Потом сосед по комнате, Игорь Цыганов -- Гарька Цыган, -- объяснил ему:
   -- Чё ты рыпаешься? Всё равно нам ничего не светит.
   -- Как "не светит"? -- не понял Вовка. Он словно вынырнул из своих мыслей и целей и обнаружил, что погружался где-то в совсем другом месте.
   -- После детдома ты будешь либо работягой, либо матросом.
   -- Я буду поступать в Университет, -- отрезал Капа.
   -- Ага. Тебя там так и ждут, -- осклабился Цыган, -- прямо с распростёртыми объятиями, -- и добавил уже серьёзно: -- В ВУЗ после детдома не попасть, и не мечтай.
   Он был старше Капы на два года, но сидел в том же классе. В своей группе в детдоме Игорь был тираном средней степени тяжести, но на Вовку не наезжал: тот мог дать списать, а иногда -- объяснить доходчиво, что тоже весьма ценилось.
   -- Так что "ботань" -- не "ботань"... -- Цыган не закончил фразу, предоставляя Капе самому сделать вывод.
   Вот тогда у Вовки и опустились руки. У него исчезла цель в жизни, и он растерялся. Наверное, это продлилось бы недолго. Поразмыслив на досуге, он решил бы, что лишним образование вряд ли будет, тем паче, что уже теперь стриг купоны со своей учёбы. Но сейчас, сидя за партой, он слушал математика лишь по привычке, переживая события последних дней.
   Позавчера у него был день рождения. И в первый раз за свою недолгую жизнь он не проснулся в этот день от запаха пирогов, не нашёл под подушкой подарка... И только сейчас до него по-настоящему дошло, что все события, начиная с того страшного майского дня, -- увы, не бред, не сон, а самая, что ни на есть реальность, и что в этой реальности надо как-то жить и пробиваться, а как -- он не знал: сложновата задачка для одиннадцатилетнего пацана...
   Похоже, его развезло бы прямо на уроке, но вдруг дверь класса распахнулась, и вошёл Козьма Борисович, директор школы. У директора не было привычки здороваться с учителем, в класс к которому он входил, однако его самого приветствовать было необходимо. Класс, нехотя, поднялся. Постепенно стало тихо, лишь натужно гудели кондиционеры.
   -- Вернули нам. Нашу радость, -- без предисловий сообщил директор, обращаясь не к математику Сан Санычу и не к классу, а куда-то в пространство. -- Заходите. Самые умные. Вундеркинды.
   В класс вошли два пацана на вид чуть старше Вовки. Переминавшиеся около своих парт шестиклассники (Козёл Бараныч, как за глаза звала директора вся школа, и не подумал усадить класс) встретили вошедших сдержанным шумком, -- громче шуметь при начальстве не стоило. Директор проводил прибывших пустым взглядом, проследил, как они побросали сумки около свободных мест на задней парте, и вышел, не закрыв за собой дверь.
   Математик задумчиво посмотрел в спину удалявшегося Козьмы Борисовича, тихо подошёл к двери и прикрыл её. Класс облегчённо выдохнул, как один человек, народ стал плюхаться на места, шумок, которым встретили "вундеркиндов", перерос в шум. Атмосфера разрядилась и стала абсолютно нерабочей. Сан Саныч с тяжёлым вздохом -- "Ну-ну, встреча на Эльбе!" -- посмотрел на часы, махнул рукой и уткнулся в журнал.
   По реакции класса Вовка понял, что пришедшие не были "новенькими", -- их здесь явно знали, -- и теперь гадал, где их носило несколько месяцев, и что означали непонятные слова Козла Бараныча: отдыхали? пытались куда-то поступить? Парту, за которой сидели два загадочных для него объекта, облепили пацаны, народ вполголоса проводил пресс-конференцию. Девчонки, не покидая своих мест, косились на "конференц-камчатку" издалека.
   Математик заполнил журнал, снова вздохнул и стал записывать домашнее задание.
   -- Отвлекитесь, -- он постучал мелом по доске, привлекая внимание, -- запишите на дом. Не говорите потом, что не слышали. Розов и Вешнин, к вам это тоже относится.
   По-видимому, "Розов и Вешнин" -- были фамилии вновь прибывших. То есть, математик знал их тоже. Вовка вынырнул из своих мрачных мыслей, ему уже было интересно, что за этими событиями стояло.

***

   К его удивлению оба кадра оказались детдомовскими.
   Перед отбоем "пресс-конференция" повторилась в расширенном варианте. Пацаны наперебой расспрашивали обоих, но отвечал на вопросы преимущественно один, -- Илюха Розов, Вешнин отмалчивался.
   -- Нам, братва, ещё повезло, -- разглагольствовал, размахивая руками, Илюха. -- Кто поначалу так дурит, как мы с Михой, тех просто назад отфутболивают, как нас сейчас. Потому, что мы ничего пока не знаем... такого... секретного. Да ещё потом, осенью -- на следующий год -- могут снова дать попытаться поучиться, это пока не окончательный отсев. А вот если ты сначала ничего себе учишься, а потом дурить начнёшь, то вот тут тебе...
   -- Что? -- спросил Цыган. -- Покоцают?
   -- Не сразу, конечно, -- Илюха понизил голос, -- сперва ещё проведут воспитательную работу: в наряды погоняют, в карцер там... А ла гер, ком а ла гер...
   -- Ты чё ругаешься! -- восхищённо выдохнул кто-то из младших.
   -- Молчи, дурень, это "на войне, как на войне", -- изрёк Цыган, -- фильмы смотреть надо внимательнее. Давай, ври дальше, что там после карцера? Порка?
   -- Я не вру, мне старшие рассказывали, -- обиделся Розов, -- а они сами видели, знают...
   -- Ладно, валяй, рассказывай!
   -- У них учат стрелять, да?! Сначала -- по деревянным мишеням, потом -- по живым. Вот для того, чтобы умели по живым, этих двоечников, на кого ни наряды, ни карцер не действуют...
   -- Врёшь. Такого не бывает. Им же отчитываться, -- недоверчиво сказал кто-то, впрочем, с сомнением в голосе.
   -- А перед кем отчитываться-то за нас? Мы же детдомовские, от нас, вон, и школа, и интернат только избавиться рады. А они потом пишут наверх: погиб, мол, на боевом посту, -- и никто не будет разбираться, что его вместо мишени поставили, -- все притихли, переваривая жуткую информацию. Выдержав выразительную паузу, Илья продолжал: -- Они, конечно, каждого не к своей роте ставят, а к другой, к своей нельзя, совсем озвереют...
   -- Да уж куда больше-то!..
   -- Есть и ещё: у них обучают из горящего танка спасаться; так обвяжут двоечника бутылками с зажигательной смесью -- и под танк. Тоже экономия, хоронить уже не надо... А ещё...
   -- А если в это время не нужны ни мишени, ни под танк, то что? -- Цыган задвинул малышню и просто впился горящими глазами в Илюху. Тот хмыкнул:
   -- Они всегда нужны. У них круглый год учения да тренировки. В каникулы -- игры военные в лагере. Но иногда могут повару отдать.
   -- В смысле?
   -- На мясо. Там повар -- папуас... или -- яли, что ли... Он, говорят, людоед, ему иногда надо человечины, вот ему и отдают таких, но это редко, раза два в год, он же их один ест...
   -- Заврался ты, Роз, -- уверенно сказал Игорь. -- Ну, мишень, ну танк, но чтоб на мясо...
   -- Да я этого Бэзила сам видел! -- Илья гулко двинул себя кулаком в грудь (этот довольно нелепый для двенадцатилетнего пацана жест должен был, по-видимому, придать веса его словам). -- Чёрный, как вакса, лохматый, страшный... но готовил хорошо.
   -- А ты что молчишь? Врёт он? -- Цыган вдруг повернулся к Мишке Вешнину, лежавшему на соседней койке вниз лицом. Тот поднял голову, пожал плечами:
   -- А что тут говорить? -- он отвернулся к стене.
   -- Не, ты скажи, ты же тоже там был? Врёт он или как? -- Цыган развернул Миху к себе.
   -- Лопухнулись мы крупно, вот что я скажу, -- хмуро изрёк Вешнин. -- Пашка один умный оказался.
   -- А он-то где?
   -- Про Пашку-то мы и забыли!
   -- А его взяли, да? совсем?!
   Пацаны наседали, забрасывая Илью и Михаила вопросами о каком-то Павле, которого тоже "взяли", и который, видимо, остался "там".
   Но Миха опять замолчал, высвободился из рук Игоря и снова отвернулся к стене.
   -- Он там остался, -- Илюха привлёк внимание обратно к себе и сиял, как медный грош. -- Он, как там оказался, уже так налёг на учёбу, "ботан", да и только!
   -- А вы-то с чего вылетели? А? -- Цыган, по-видимому, остро завидовал "счастливчикам" и теперь то ли наслаждался их "обломом", то ли сопереживал. Во всяком случае, его интересовали все подробности.
   -- Физ-ры там было до хрена... -- Розу отвечать на этот вопрос, видимо, не хотелось, но Гарька был местной властью. -- Во всех видах. Каждый день... И зарядка... -- окончание фразы потонуло в негромком, но дружном хихиканье. Похоже, у Илюхи были сложные отношения с физкультурой, и об этом знали все.
   -- Говорил я тебе, Роз, -- внушительно сказал Цыган, -- спортом заниматься надо, а ты, дурак, мне "Да ладно, главное, чтоб мозги были!" Вот и получил по мозгам. А он -- что?
   -- Он... У него с матишей не вышло, что ли.
   -- Ага, -- односложно подтвердил Мишка, не поворачиваясь. -- У кого с матишей, а кому трепаться поменьше надо...
   Хихиканье усилилось: Илюха был хорошо известен как неисправимое трепло. Однако Гарька, видимо, заподозрил в этой фразе какой-то подтекст:
   -- Ну, кому меньше трепаться надо было, ясно. Горбатого могила исправит. А о чём трепаться-то? Вы ж ничего секретного не знали...
   Вешнин на мгновенье повернулся к "аудитории":
   -- Как о чём? Чё он за меня говорит? Я -- вот он, сам, что ли, сказать не могу? Ну, с матишей проблемы, так мои они, не его... -- он снова отвернулся к стенке.
   -- Так этому помочь легко! -- хмыкнул Игорь (он явно был разочарован: возможная "стр-р-рашная" тайна, за разглашение которой Роза выперли из "кречетов", обернулась банальностью типа "А чё он за меня базлает?!"). -- Вон у нас спец по матише объявился. Хоть что объяснит лучше Сан Саныча, -- Гарька ткнул пальцем в Вовку: -- Капа! Ты подзаработать не хошь? Вишня тебе весь воскресный заработок выложит, чтоб только обратно попасть. Верно, Мих?
   Вешнин сжался в комок на своей койке. Вовка сказал:
   -- Я чё, совсем урод, на своих зарабатывать? Ты за кого меня держишь, Гарри?
   -- Ты "ботан", и он "ботан" -- два сапога пара подобрались. Толку-то... -- плюнул Цыган и вновь повернулся к Розову: -- А ты ведь тоже хочешь туда вернуться, Роз, скажешь нет?..
   Ответить Илюха не успел, в комнату вломился воспитатель и всех разогнал по койкам.
   ...Так Вовка впервые получил конкретную информацию о Школе Юных Парашютистов-Десантников "Кречет", а точнее -- об отдельно взятых взводах-классах в составе ШЮПД, которые непонятно чем занимаются. Как это часто бывает, жизнь, нарисовав один крупный сюжет, начинает подкидывать факты помельче, -- но из того же ряда, -- как бы для полноты картины. Разом вспомнились Капе и фигурки пацанов в камуфляже, появлявшиеся в городе по воскресеньям; и трёп старшеклассниц на переменах "Это вам не дискотня какая-нибудь, их там настоящим танцам учат...", "...и все вежливые такие, и не поверишь, что они же..."; и -- "они же" -- разборки, учиняемые малолетками в форме со сверстниками, впрочем, разборки, как правило, бескровные...

***

   Сначала информацию о "кречетах" Вовка собирал как бы исподволь, незаметно. Когда первый вал интереса к "вернувшимся с того свету" "вундеркиндам" пошёл на убыль, а произошло это день на четвёртый после их явления на урок математики, Капа подъехал к Розу. Илья, для которого каждая капля внимания была -- бальзам на душу, охотно ответил на его расспросы.
   Как отбирают? Слушай.
   -- ...Раз в год -- сразу после летних каникул -- раздают анкеты. Нет, не всем, а только детдомовским, только пацанам одиннадцати с половиной -- двенадцати лет, ну иногда и тринадцатилетним тоже, если в детдоме недавно... Заполнишь, значит, анкетку, сдашь... А потом, через недельку, за тобой придут. А может, и не придут, -- это уж как фишка ляжет. И никто не знает, как на те анкеты отвечать надо, а списать, тоже не спишешь, никто же не знает, что там быть должно...
   Какие вопросы?
   -- Да разные. Есть вовсе дурацкие. Например, любишь ли манную кашу? Наверное, для отвода глаз. А есть и другие. Да разве упомнишь, они на четырёх листах! А потом всё равно, у них с Мишкой и Пашкой ответы были совсем разные, но их "забрали", а вот Цыгана -- нет, хоть он и рвётся.
   Что потом?
   -- Учёба. Поначалу -- как в школе, только физ-ры много, потом могут отсеять или дальше учишься, там уже спецы начинаются...
   Какие?
   -- А чёрт их знает! Учат, вроде, на спецназ. Ну, спецназ "Кречета", вроде...
   Почему я хочу туда снова?
   -- Потому, что потом я смогу в ВУЗ поступить или в военное училище, "кречетам" -- льготы... В общем, добьюсь чего-нибудь такого... А иначе не пробиться, будешь грузчиком в порту, или шоферюгой, или рис на плантациях полоть... А по воскресеньям -- водярой наливаться. Меж прочим, жрать водку в таких количествах в таком климате могут только русские...
   А Вишня почему?
   -- Потому же. А впрочем, чёрт его знает, ты у него спроси.
   С Илюхой трудно было общаться: полезную информацию он выдавал в час по чайной ложке, перемежая её дурацкими шутками и совсем не смешными приколами, активно "валяя Ваньку". Но Капа уже умел отделять главное от второстепенного и понял: ему надо попасть в "кречеты". Кровь из носу надо. Сейчас Вовке казалось, это -- единственный путь в Университет. Конечно, анкеты с непонятными вопросами -- серьёзная преграда, а анкету ещё не каждому дают, но это он надеялся как-нибудь преодолеть. От Илюхи он узнал, что в "Кречет" берут и добровольцев, правда, в этом случае пришлось бы сдавать экзамены. Но это его не пугало: учёба давалась ему легко. Даже сейчас.
   Позже, уже будучи командиром РГСпН-314, Вовка узнал, что его шансы попасть в загадочный "спецназ" "Кречета", а потом -- в "Скаут", изначально были очень высоки, что туда, как правило, и попадали те, кто, как он, лишились родителей относительно недавно, такие же "домашние детишки", не сломавшиеся в трудных условиях. Таких детей в Республике было довольно много: когда государство всё время потрясают локальные военные конфликты, то гибнут больше взрослые, а страдают в результате -- дети.
   ...Но тогда он этого не знал, и хорошо, что не знал. Он увидел цель и двинулся к ней, а неизвестные в этом жизненном уравнении не позволяли расслабиться.
   В остальном он вёл жизнь нормального детдомовца: подрабатывал мойкой машин, смотрел дешёвый видеопрокат, "отрывался" в "Макдональдсе", пытался курить в туалете... Ну, может, больше других читал: у его родителей была приличная библиотека, он привык и любил читать. Где они были теперь, те книги?

***

   Как-то незаметно он сошёлся с другим "героем "спецназовской" эпопеи" -- Мишкой Вешниным. Вовка действительно стал помогать ему по математике, -- не потому, что хотел подработать, и не потому, что так сказал Цыган (ещё не хватало!), а потому, что просто надоело смотреть, как мучается человек. Мишка упорно зубрил математику, не пытаясь даже вникнуть в смысл формул и формулировок. Он почему-то был уверен, что ему этого всё равно не понять, а память у него была приличная. Но, когда ускользает смысл, решить что-либо просто невозможно... Однажды Вовка, не выдержав, подсел к зубрящему очередное правило Мишке и сказал:
   -- Вишня, давай я тебе объясню, а?
   -- Всё равно ничего не пойму, -- хмуро буркнул Вешнин.
   -- Цыган и то понимает, а ты что, хуже? -- хорошо, что Гарьки рядом не было, а то бы Вовке влетело, невзирая на прошлые заслуги. -- Он же вообще Пномпень, а сечёт. Расслабься, не трясись так. Смотри...
   ...Конечно, великим математиком Мишка не стал, но дела пошли на лад. Впрочем, в школе этого никто не заметил; но сам Вешнин не унывал.
   -- Если я тут учиться начал нормально, то всё -- хоккей! -- анкету по второму разу дадут, -- так сказал он однажды Капе, когда понял, что стал кое-что соображать в математических премудростях.
   Вот тогда-то Вовка и задал Мишке давно терзавший его вопрос:
   -- А что тебя туда так тянет? Тоже в Универ поступать хочешь?
   -- Может... -- неохотно ответил Вишня, -- не в том дело... -- и неожиданно решил "расколоться": -- Я собак люблю, а здесь мне псину держать фиг позволят. У меня дома такая Найда была, а потом -- под машину попала... Родители собирались новую собаку завести, -- не успели...
   По тому, как губы у Мишки задрожали, а голос зазвенел, Вовка понял, что коснулся запретного: те, кто помнил родителей, говорили о них редко, а уж о том, как они погибли, упоминать и вовсе было не принято. Поэтому Капа аккуратно вернул разговор к исходной точке:
   -- Ну, любишь ты собак, и что? Там ведь тоже не заведёшь.
   -- Заведёшь, -- серьёзно сказал Вешнин. -- У них разрешено держать любимцев, я знаю. Только чтобы ты сам ухаживал, и чтобы он никому не мешал. Я справлюсь, я же с Найдой справлялся, хоть и совсем мелкий был, -- и гулял с ней, и купал, даже дрессировал чуть-чуть...
   -- Откуда ты знаешь, что можно зверьё держать? Тоже старшие рассказывали? -- Вовка был заинтригован.
   -- Нет, я сам видел. В столовой. Только первые полгода нельзя, а потом можно...
   -- Собак видел? В столовой?
   -- Нет, собаку в столовку не потащишь. Хомяка видел; у одного парня кускус был, классный такой... Некоторые удавчиков держат, небольших, сэмэ по восемьдесят.
   Вовку передёрнуло: змей он недолюбливал. Даже удавов.
   -- А ты какого пса хочешь завести, какой породы?
   -- Далматинца. Найда была далматинка, -- Вишня примолк, погрузившись в воспоминания. Капа тоже припомнил -- всё, что успел узнать о Мишке: да, на естествознании Вешнин выделялся даже среди "благополучных", чувствовалось, что ему нравится этот предмет. Но из всех животных собаки, по-видимому, были вне конкуренции.
   -- А потом что ты с собакой делать будешь, когда выучишься?
   -- Ну, собаки, они очень даже нужны, и спецназу тоже: и по следу разыскать, и сторожить, и мину обнаружить или дурь, допустим; и связные собаки бывают, и санитарные...
   -- Розыскные -- это доберманы да немцы, -- Вовка решил блеснуть знаниями. -- У далматинца чутьё похуже.
   -- На человека да, а на тол, например, -- вполне. Далматинец может стать сапёром. Или -- связистом, -- Мишка помолчал и добавил. -- Теперь-то уж я оттуда точно не вылечу. Хорошо бы, тебя тоже выбрали по анкете...

***

   Перед самым концом учебного года приют потрясло ещё одно небольшое событие. В старшую дошкольную группу определили нового пацанёнка. В детдомах новости и разного рода слухи распространяются со скоростями воистину космическими, и к концу первых суток пребывания новенького в группе весь приют знал: в его стены пожаловала легендарная личность. Рассказывали разное, но все сходились на том, что, оставшись с год назад без родителей, этот мелкий не жил ни в одном детдоме дольше месяца, -- убегал. Подробностей совершенно фантастических приплетали, конечно, ворох, но о побегах говорилось не только в сплетнях, но и в скупых строчках анкет. Ясно было, что и здесь сей "Неуловимый Джо", как его окрестили несколько месяцев назад в очередном приёмнике-распределителе, не задержится.
   За пару дней в старшей дошкольной группе умудрились перебывать почти все воспитанники детдома: всем хотелось взглянуть на "чудо". Все уходили, разочаровавшись: стоило устраивать весь зоопарк из-за этого заморыша! И каждый разочаровавшийся в свою очередь интриговал тех, кто ещё не смотрел: никому не хотелось быть единственным дураком.
   Вовка с Мишкой тоже наведались к дошкольникам под каким-то благовидным предлогом. Легендарная личность оказалась невзрачным существом без особых примет, смотревшимся года на два моложе своих шести с половиной. Пацана вовсе не интересовал ажиотаж, поднявшийся в приюте по поводу его появления на горизонте. Капа и Вишня, как и прочие, спокойно разочаровались и забыли о Неуловимом.
   А через неделю о нём забыли и все остальные: сенсации в детдомах недолговечны. А ещё через пять дней Джо убежал. Те, кто не успел пойти на него посмотреть (таких было немного), переживали. Те, кто успел -- и разочаровался, -- были довольны; а ещё через неделю забыли и об этом, потому что учебный год кончился, и наступили каникулы.

***

   Сентябрь долбил в окна школы тропическими ливнями, которые и "летом"-то достали. "Летние" месяцы в том году были очень дождливыми, и тачки надо было мыть редко, так что и подработать почти ничего не удалось. Старшие нанимались в "Макдональдс" -- уборщиками, официантами, хлеборезами, -- но туда брали на работу с четырнадцати лет. Кто помоложе, могли быть разве что на побегушках, но для этого необходим был стартовый капитал... Сплошные проблемы! Впрочем, Вовка с Мишкой кое-что за лето всё же заработали -- и тут же истратили, чтобы Цыган не тряс слишком больших процентов. Он совсем озверел за последнее время, возможно, -- отыгрывался напоследок, чуя, что Вишня скоро уйдёт из-под его власти навсегда, и предчувствуя, что Капу ждёт та же судьба.
   На второй день учебных занятий в класс, как всегда без стука, вошёл Козёл Бараныч и тусклым голосом объявил вставшим семиклассникам:
   -- Вешнин, Капасовский, Ратаев, Розов, Цыганов, Чумикин, -- выйти к доске.
   Илюха с Мишкой с трудом скрывали радость. Все выстроились у доски. Директор вышел, и кто-то попытался сесть, но на него зашикали, и человек понял свою ошибку. Через несколько томительных минут Козьма Борисович вернулся, причём не один, а со школьным секретарём. "Счастливчики", получившие на руки анкеты (каждая -- на четырёх листах, сколотых скрепкой), вопросительно посмотрели на Козла Бараныча.
   -- Ступайте по местам. Заполняйте, -- буркнул директор и вышел. Следом процокала каблучками секретарша, тщательно прикрыв за собой дверь.
   Класс, выдержавший на ногах более трёх с половиной минут, показавшихся десятилетием, усаживался на места на редкость тихо, а шестеро "счастливчиков" уже вчитывались в серые буквы вопросов, распечатанных на струйном принтере. Постепенно все, кроме заинтересованных, вернулись к уроку, а те строчили в анкетах -- проставляли галочки напротив вариантов ответов. После урока Вероника Фёдоровна со вздохом собрала заполненные анкеты и куда-то унесла их, наверное, к директору в кабинет.

***

   И снова всё затихло. Только Цыган зверствовал чуть больше обычного, -- впрочем, не над "счастливцами", к которым он формально тоже относился (но -- только формально, -- он чувствовал, что ему, как и раньше, "не светит"), а над остальными. Капу же, как и прочих, -- Вишню, Роза, Чумикина, Ратаева и ещё тринадцать человек из других классов, -- окружало почтительно-настороженное молчание. Они как бы выбыли из приютской жизни, -- почти, до поры, -- а потом должны были либо "вернуться в строй", либо выбыть вовсе.
   Так прошло чуть меньше недели. И вновь -- визит директора на очередной урок, без стука, без "здравствуйте", и его пустой голос:
   -- Вешнин, Капасовский, Розов, Чумикин, -- на выход. Учебники выложить на парту.
   В вестибюле школы толпились те, чьи анкеты чем-то понравились загадочным "отбирателям". Из девятнадцати человек отобрали одиннадцать. Процессом "призыва" рулили двое в парадной форме: шевроны, погоны со звёздами, иконостасы колодок, лихо заломленные голубые береты, какие-то знаки... В мундир майора был запакован красавец-мужчина лет сорока с лишним, стройный, высокий, подтянутый, седеющий, -- полный боекомплект, чтобы сразить наповал любую романтически настроенную особу женска полу от шестнадцати до шестидесяти. Другой офицер был помоложе майора, колодок поменьше, звёзды на погонах -- помельче (зато -- не по одной)... Директор вился вокруг с подобострастной миной на лице, -- редчайшее зрелище. Доносились обрывки фраз директора "А Вы не могли бы... У нас столько проблем с ним... Да, конечно, Вы и так снимаете с наших плеч... Цыганов..." и ответы майора "Не положено... Мы понимаем, но армия -- не помойка... Это не нам решать... Да, отбор очень жёсткий..." Пацанов построили, вывели из школы, погрузили в армейский автобус, довезли до здания приюта и велели сходить за вещами -- в течение десяти минут.
   Много ли личных вещей у детдомовца? У Вовки не оказалось даже книг. Всё его имущество влезло в школьную сумку (сумка была его собственная, купленная на "кровные"). Он не стал брать кое-какую мелочь типа комиксов -- оставил на тумбочке, пусть достанется кому-нибудь (он, правда, был почти уверен, что всё равно Гарька захапает).
   Одиннадцатерых "новобранцев" не пришлось ждать, все они оказались внутри автобуса через восемь с половиной минут.
   -- Молодцы! -- одобрительно хмыкнул младший из офицеров. И добавил, обращаясь к водителю: -- Поехали. Теперь -- в сторону проспекта Макарова, там ещё восемь гавриков забрать.
   В небе громыхнуло. Сквозь хлещущий, как из шланга, ливень автобус увозил Капу в другую жизнь.
  

...УВИДЕТЬСЯ -- БЫЛО Б ЗДОРОВО, А ПИСЕМ ОН НЕ ЛЮБИЛ.

  
   "22.12., Лумаджанг.
   Здорово, народ!
   Как вы там, парни?
   С Наступающим вас и со всеми Рождествами сразу.
   Получил вашу фотку и отчёт об операции. Чья бы корова "му", а ваша бы "цыц", -- о партизанах-то! Ну, подумаешь, белые гольфы, ну не фиг бы с ними, а?! Сами-то! Из всех -- один Кэп б-м на вояку и тянет. А все остальные -- банда взбесившихся тинов, косящих под герильес! Железом обвешались и думают, что крутые! Рэмбо -- в пулемётных лентах -- рев. матрос из прошлого века -- и спичку грызёт, как боброкадавр! Ян -- вообще шулер со снайперкой! Костыль -- рога Ромке делает, и нечего мне внушать, что это -- "Непобедимый Пятый Легион"! Да ещё этот недомерок с крысой!
   Народ, вы офигели, да?! И это -- гордость "Скаута" и лично тов. Романова -- 314-я?! O tempora, o mores! Куда же мы катимся?!
   Ладно, это я со зла. Жутко тянет к вам. Письма -- не то. Как-нибудь нагряну до вас, лично пообщаюсь. Фома, обрати внимание, на тебя я не наезжал...
   Кстати, отныне можете слать любую информацию на дисках, -- у меня теперь есть своя персоналка с кучей разных прибамбасов. Вашу фотку я отсканировал и присобачил туда нас с Мерзляшей, -- неплохо получилось. Я нас всунул за Рэмом, там всё равно пулемёт торчит, композицию нарушает. Так что теперь там два нормальных вояки в беретках, как конвоиры при куче дебоширящих подростков. Куплю лазерник, распечатаю, -- вышлю. Жаль, у вас машина специфическая, а то трепались бы по Интернету.
   Ладно, братва. Шлите отчёты и переводы в твёрдой валюте. Будете проходить мимо, -- не проходите мимо!
   Приеду в Черноград -- вломлюсь к вам на базу, так и знайте (летом, когда у меня сессия будет на заоке), и всех умучаю вусмерть.
   Балшой виртуальный прювет!
   Будущий Главный Системный Программист о. Ява,
   Ар. Б."
  
   О содержании письма полковник Романов не знал, хотя и догадывался. Артур Босых -- прежний N1 снайперской пары -- полтора года назад остался без ноги, и был списан "на гражданку". После отлёжки в госпитале Ар махнул "на родину" -- в Лумаджанг, где быстро нашёл себе работу оператора ЭВМ с перспективой стать программистом. Летом прошлого года он вернулся в Меланполь ("Прискакал на одной ноге", как он сам выразился), с первого же захода поступил на заочное отделение МГУ и укатил обратно "к себе" -- к работе, к уже имеющемуся "углу", к смутно обрисовавшейся вдруг подруге...
   Письмо доставили на базу ещё полторы недели назад, и теперь оно лежало на столе у Романова. Нужно было как-то отвечать, что-то отписывать. И кто знает, какими словами надо обрисовать ситуацию, чтобы Артур понял то, что понимал сам полковник: всё не совсем безнадёжно, даже сейчас; надо подождать. Существует исчезающе малая вероятность, что тела, которые по кусочкам собрала ПСГ на жутком выгоревшем пятне -- вовсе не "триста четырнадцатая". Исчезающе малая вероятность, и всё-таки она есть. Около месяца можно надеяться, -- пока не завершён белковый анализ. Результаты покажут, можно ли надеяться дальше, настраиваться на долгое ожидание или...
   А если настраиваться на долгое, -- то не значит ли это, что "товарищи по оружию" постепенно подёрнутся в памяти розовой дымкой и переселятся в область легенд и преданий... Но как написать об этом? Ясно, что сухая формулировка "пропали без вести, вероятно, погибли..." здесь не катит.
   Что же сказать тебе, Ар? Что сказал бы тебе Гришка Фоменко, Гриц, Хохол, Фома, -- после Мерзлякова ты ставил его мнение выше всех, даже выше мнения Кэпа, хотя и не показывал этого никогда. Впрочем, с Капасовским в роли командира ты был лишь на одном выходе, на том самом, роковом, -- для тебя. Но Гриня был в твоих глазах авторитетом, и не случайно, наверное, он фактически вытащил тебя с того света...
  

ФОМЕНКО ГРИГОРИЙ ТРОФИМОВИЧ

(Выдержки из личного дела)

  
   I. Анкетные данные
      -- Фамилия, имя, отчество
   Фоменко Григорий Трофимович
      -- Формы имени, прозвища, клички, псевдонимы
   Гриша, Гриня, Гриц; <Упрямый> Фома; Хохол
      -- Дата рождения, знак зодиака
   06.09.1994; Дева
      -- Место рождения
   г. Порт-Морсби, Конфидеративный Союз Островов. NB! Является гражданином КСО по рождению; по официальным документам КСО числится погибшим 01.09.2000 в море Банда (см. Приложение, док-т N3)
      -- Национальность
   Украинец
      -- Сведения о родителях
   Мать: Фоменкова Олеся Тимофеевна (ур. Климчуковна), 17.05.1974, г. Калуш, Ивано-Франковской обл. Украинской ССР - 01.09.2000, море Банда (погибла при потоплении БПК "Адмирал Юмашенко", п/п Порт-Морсби, см. Приложение, д-ты NN 5-8)
   Отец: Фоменко Трофим Яковлевич, 07.01.1970, с. Жёлтое Славяносербского р-на Ворошиловоградской обл. Украинской ССР - 01.09.2000, море Банда (погиб при потоплении БПК "Адмирал Юмашенко", п/п Порт-Морсби, см. Приложение, д-ты NN 9-12)
      -- Сведения о ближайших родственниках
   В ЭОР родственников нет. Имеются родственники (2-ой и далее степеней родства) на территории бывших союзных республик СССР (Российская Федерация, Украина), см. Приложение, док-ты NN 13-26. NB! Возможно наличие родственников (от 3-ей и далее степени родства) также на терр. Канады, в составе украинских диаспор
      -- Партийность и религиозность
   Формально крещён в католицизм (родители относились к греко-католической (униатской) конфессии, но не имели возможности крестить сына в греко-католической церкви, за отсутствием таковой в г. Порт-Морсби), см. Приложение, док-т N 2; фактически неверующий, суеверен; б/п
      -- Образование и специальность по образованию
   Среднее специальное (4,5 класса средней общеобразовательной школы + 3 г/о по специальной программе ШЮПД "Кречет")
   А) радист
   Б) медбрат (фактически -- фельдшер со специализацией на полевые условия работы)
      -- Знание иностранных языков
   Английский -- технический + разговорный минимум; украинский -- свободно говорит на нескольких диалектах. NB! Украинский -- родной язык, но русским владеет свободно
   II. Особенности личности
   А. Физические особенности
      -- Рост
   Средний (170-167 см)
      -- Телосложение, упитанность, склонность к полноте/худобе
   Атлетическое, плотное; лёгкая склонность к полноте
      -- Лицо
   Круглое; линия волос на лбу дугообразная с небольшим мыском посередине; нос короткий, средней ширины, вздёрнутый; подбородок заострённый; брови широкие, густые, дугообразные, цвет -- тёмно-тёмно русый; уши прилегающие к голове, мочка полуприрощенная; кожа смуглая, загар шоколадного оттенка; в незагорелом состоянии на лице в области спинки носа имеются мелкие локальные пигментные пятна ("веснушки") -- очень мелкие тёмно-тёмно коричневого цвета
      -- Глаза
   Чуть крупнее среднего размера, поставлены широко (РЦ 68-70), слегка скошены внутрь; цвет радужки тёмно-тёмно карий; ресницы тёмные
      -- Волосы
   Густые, толстые, средней жёсткости, ложатся произвольно; прямые; цвет -- светло-русый с жёлтым оттенком (т.н., "золотой блонд")
      -- Зубы
   Средних размеров, эмаль и пульпа белые, дефекты см. Приложение док. NN 16-20
      -- Особые приметы
   В нижней правой части живота шрам -- рез-т операции по удалению аппендикса (см. Приложение док-т N22); мелкие шрамы см. Приложение док-ты NN19-21
   Б. Функциональные особенности
      -- Походка
   В нормальном состоянии -- неторопливая, "вразвалочку", при опасности -- очень быстрая; при ходьбе может держать руки в карманах
      -- Жестикуляция
   Поставленная, выразительная: жестами подчёркиваются слова; в возбуждённом состоянии может держать руки на талии (т.н. "подбоченивание"); отказ от продолжения разговора (пассивное сопротивление) сопровождается убиранием рук за спину
      -- Мимика
   Богатая, контролируемая; имеет несколько "масок" для общения с малознакомыми людьми ("деловой", "бедный ребёнок", "пофигист", "убийца" и т.п.)
   4. Улыбка
   Насмешливая, ехидная; выражает триумф, издевательство; при улыбке губы слегка поджимаются (т.н., "тонкая улыбка"), зубы не показывает
      -- Голос
   Тенор; в состоянии стресса может сбиваться на фальцет
   6. Речь
   В спокойном состоянии -- неторопливая; произвольно может переходить на очень быстрый темп (не сбивчиво, членораздельно, не глотая окончаний); легко переходит с русского языка на украинский и обратно: может говорить с лёгким южнорусским акцентом (мягкое "г" и пр.), но акцент также произвольно убирается; активно пользуется арготизмами и жаргонизмами (русскими и украинскими), может говорить на чистом литературном языке
   Характерные словечки, выражения: "Цэ дыло ще трэба разжуваты", "Это две -- большие разницы или четыре маленькие" и др. околофольклорные фразы на русском и украинском языках
   7. Динамика кожи
   "Бледнеющий" тип
   В. Общие особенности
   1. Жизненные привычки
   а) Музыка
   Фолк, классика, построенная на фолклорной музыке (Брамс, Чайковский и пр.)
   б) Кушанья, напитки, кухня
   Славянская, особенно -- украинская; в экстремальных ситуациях -- всеяден
   в) Литература
   С национальным уклоном: читает любую литературу, имеющую отношение к Украине и украинцам; знает наизусть много песен и стихов на украинском языке (скрывает)
   г) Бытовые наркотики
   Не курит (попытки курить были в возрасте 11-12 лет, но стойкой привычки не возникло)
   К алкоголю устойчив, умеет "правильно" закусывать и похмеляться. Предпочитает крепкие спиртные напитки. К алкогольной зависимости не склонен
   д) Доминирующее настроение
   Оптимист
   е) Режим сна
   Потребность в сне пониженная ("Наполеон"), более активен в первой половине суток ("жаворонок"); суточная потребность в сне -- 4-5 часов
   ж) Пресса
   По специальности, с/х, политическая (то, что касается "исторической родины")
   з) Темы разговора
   Планы на будущее (официально рекламируемый, тщательно обговариваемый план: уехать в Канаду, заняться сельским хозяйством); коммерция
   и) Досуг
   Чтение; карточные игры (играет редко, "для поддержания формы", основная игра -- преферанс)
   к) Одежда, обувь, причёска; усы, борода; очки; украшения; используемая парфюмерия
   Одевается просто, практично, но с некоторым изяществом. Очень чётко различает назначение одежды (домашняя, рабочая, выходная и пр.). Допускает украшения на одежде (вышивка в стиле фолк, отстрочка)
   Волосы средней длины, обычная стрижка -- "под горшок", на косой пробор
   Украшения: металлические браслеты, цепочки плоского плетения. NB! Никогда не носит изделия из жёлтого металла (золото, латунь, бронза и др.)
   Предпочитаемые цвета:
   Неяркие, немаркие: беж, оттенки коричневого, хаки
   2. Национализм
   Гордится своей нацией, собирает о ней любую информацию; считает правильным соблюдение традиций. Отношение к другим нациям индиффирентное, но приветствует у любого человека трепетное отношение к "национальным корням", осуждает "забвение родства". В беседе с близкими людьми может сравнивать украинские национальные традиции, обычаи с другими, искать сходство и отличие и т.п.
      -- Отношение к себе, мнение о себе
   Требовательное, адекватное; прагматик
      -- Увлечения, хобби
   Стихийная коммерческая деятельность, "бартер" ( в группе добровольно взял на себя обязанности завхоза); контрольрует материальное обеспечение любых меромпрятий группы (совместное времяпрепровождение, отдых и пр.)
   5. Избегаемые места, ситуации, виды деятельности
   6. Умения
   Занимаясь коммерческой деятельностью, умеет извлекать материальную пользу для максимального количества задействованных сторон; хорошо готовит
   7. Странности, особенности поведения, слабости
      -- Поведение в нетрезвом виде
   Агрессивен на короткое время, затем -- замыкается в себе; потери контроля, как правило, не происходит; может сознательно ограничить количество потребляемого алкоголя и жёстко держаться установленной нормы
      -- Поведение в экстремальной ситуации
   Максимальное выжидание с последующей агрессией; использование любых обстоятельств в собственных интересах и интересах группы
      -- Поведение в группе
   Стремление к разумному подчинению (приказ выполняется, но желательно обосновать); идеальный лидер N2
      -- Приоритетная мотивация
   Порядок во всём (материальном мире, человеческих отношениях); выгода своя и других, в идеале -- взаимная практическая польза

2. ФОМА

  
   В детдомах не принято говорить о родителях, в этом неписаные законы приютов совпадают, -- от Меланполя до самой глухой провинции, в какой только может быть детдом.
   В "Кречете" предками принято было гордиться. Если ты хорошо их помнишь, -- гордись тем, что помнишь; если о них мало известно, -- изобретай или придумывай что-либо правдоподобное; если о них не известно ровным счётом ничего, -- предполагай, дай волю фантазии, возьми на вооружение любую версию, которой можно гордиться.
   Фома -- Гриша Фоменко -- своих родителей помнил прекрасно, хотя и нечасто видел. Контрактники с Украины, оба -- такие махровые хохлы. Мать прекрасно готовила украинский борщ, вареники, галушки и прочие изыски национальной кухни. Отец знал наизусть невероятное количество стихов, и фольклорных, и авторских, -- от Шевченко до совсем малоизвестных поэтов. Дома говорили только на "украйинской мове", мешая западную и восточную, но никогда не переходя на русский. Вот только "дома" Гришке приходилось бывать редко. Впрочем, дома он был Гриц, и только. "Гриша" -- это в интернате, где он жил неделями и месяцами, пока его родители трудились, отлаживая аппаратуру на очередном плавсредстве. Затем они получали короткий отпуск, возвращались в общагу-малосемейку и забирали Грица из интерната. Неделю-другую ребёнок отъедался домашней стряпнёй, столь не похожей на интернатский "общепит", засыпал под "Черемшину" или "Ничь така мисячна..." и забывал, как говорят по-русски.
   Потом он возвращался в интернат, вспоминал русскую речь и начинал ждать следующего отпуска родителей. Так было всегда, сколько он себя помнил, а потому в его голове долго не могли утрястись некоторые факты: не было "свободной полочки".
   К шестому дню рождения родители решили сделать ребёнку презент: взяли с собой на объект на две недели. Гриц был дитём спокойным, рассудительным, никому не мешал, делал исключительно то, что было разрешено, а в случае неясности задавал вопрос "Можу?" и не совершал никаких действий, пока не получал утвердительного ответа. Ангел, а не ребёнок!
   Но вдруг что-то случилось, что-то такое, абсолютно не лезущее ни в какие рамки, что-то странное... Внезапно Гриц обнаружил себя на надувном плоту посреди моря, одежда на нём была почему-то насквозь мокрая, с волос текло, вокруг на волнах что-то плавало...
   А после он оказался в каком-то замкнутом пространстве, без окон, среди совсем непонятных предметов и незнакомых людей. Эти люди задавали ему какие-то вопросы на русском языке, а он был настолько ошарашен внезапной сменой обстановки, что отвечал по-украински, вызывая тем недоумение новых знакомых.
   Позже он перезнакомился почти со всеми, запомнил, как кого звать; рассказал им всё про себя, маму, папу, -- что знал. И сам задал вопрос, на который никто не смог ему ответить: когда появятся его родители?
   Пространство, в котором он понемногу освоился, было довольно большим, но замкнутым, и это тоже не сразу уложилось в голове Грица: до сих пор из любого помещения, будь то групповая, квартира или каюта, имелся выход. Здесь выхода почему-то не было, а как он сюда попал, он не помнил. Он жил в этом странном замкнутом мире довольно долго.
   Потом выход обнаружился: оказалось, надо было подняться как бы на чердак... А через несколько месяцев Гриц покинул это странное жильё навсегда.
   Он оказался в детдоме, похожем на привычный с младенчества интернат, только воспитатели и ребята были другие, -- к этому привыкнуть было легко. А так -- всё то же самое: казённые стены, казённое бельё, казённый вкус супа в столовой... Говорили тоже привычно -- по-русски. Здесь его снова подробно расспросили, как зовут его самого, его папу, маму, сколько ему лет, когда день его рождения, где он жил раньше. Он рассказал, объяснил, что он украинец, даже спел "Черемшину", которую так любил его отец...
   Поначалу он ждал, что родители приедут к нему через несколько месяцев, как обычно, но их не было. Он терпеливо ждал, он уже умел ждать к своим шести годам. Он перестал ждать только к середине второго класса, просто потому, что устал. А устав, сообразил, что в тот день, когда обнаружил себя на плоту посреди моря, случилось что-то не просто плохое, а непоправимое.
   Его "удержала на плаву" его национальность, -- не столько сама по себе, сколько осознание себя представителем данного этноса. Он был украинец и гордился этим, как научили его родители. Уже учась в школе, он с особым интересом выискивал в хрестоматиях стихи, переведённые с украинского, и с удовольствием демонстрировал всем окружающим знание оригинала; а когда началось изучение истории, то всё, имеющее отношение к "земле предков", учил мало не наизусть.
   Поначалу немного расстраивало отсутствие личной собственности. Прежде, в интернате, у него были кое-какие свои вещи, а здесь -- только то, что на нём. Но это продолжалось недолго: у Грица была явная коммерческая жилка и особенная рассудительная прижимистость, -- по-видимому, тоже национальные черты, унаследованные от родителей, -- в сочетании с невероятным упрямством это давало свои результаты; вскоре он буквально "оброс" собственностью типа карандашей, ручек, солдатиков, фантиков, винтиков и тому подобного мелкого "мусора". Он собирал всё это, сортировал, чинил, менялся, разве что не продавал, -- впрочем, и продавал тоже, но редко; единственное, чем он не занимался никогда -- это ростовщичество, хотя просто занять деньги или дать напрокат какую-нибудь вещицу мог (впрочем, не всегда и не каждому; он не был жадиной в классическом смысле этого слова, просто поступал так, как считал нужным, и если он решил, что эта вещь вам не нужна, то вы можете искать её в любом другом месте, вот и всё). Переубедить его можно было только фактами. На "слабо" он не ловился.
   С первого класса к нему приклеилось прозвище "Фома", против которого он ничего не имел: не хуже и не лучше, чем всякое другое, а прозвища были у всех. Иногда говорили "Упрямый Фома" -- по известному детскому стишку; на это он тоже не обижался: своим упрямством он гордился и прозвище "Упрямый Фома" считал поэтому за комплимент.
   Временами он задумывался о том, что, всё-таки, случилось с ним, и куда пропали его родители. Но эту тайну он раскрыл, уже оказавшись в ОСпН "Скаут". Он обратился к документам, которые оформили на него в Комиссии по Делам Несовершеннолетних, когда устраивали в детдом. Вот тут-то и выяснилось, что отчество его матери фигурировало там с пометкой "усл.", а местом рождения был записан город Порт-Морсби -- с той же пометкой. Порт-Морсби находился на территории Конфедеративного Союза Островов, отколовшегося от Республики и объявившего о своей "самостийности" за год до его появления на свет. Григорий привык доводить начатое до конца и послал в Конфедерацию запрос о судьбе семьи Фоменко. Из присланного ответа он узнал, что и его отец, Фоменко Трофим Яковлевич, и мать, Фоменкова Олеся Тимофеевна, урождённая Климчуковна, -- граждане Украины, -- и он сам, Фоменко Григорий Трофимович, гражданин КСО по рождению, "погибли 01.09.2000." Узнал он и о том, где в последний раз видел своих родителей, -- на БПК "Адмирал Юмашенко", находившемся в стадии "доводки" после капремонта, и потопленном в то несчастное утро торпедой с подлодки Б-101. Вот тогда-то Гриц и достроил, наконец, всю событийную цепочку, звеном которой был он сам.
   Несчастливым то утро было не только для него: торпедой, оборвавшей жизни экипажа "Юмашенко" и всех, кто находился на борту, кроме самого Фомы, началась очередная братоубийственная война, -- ещё один локальный конфликт в масштабах шарика между осколками бывшего СССР: Армения -- Карабах, Грузия -- Абхазия, Молдова -- Приднестровье, Экваториальная Островная Республика -- Конфедеративный Союз Островов... На свою беду "Юмашенко" в то утро забрёл в территориальные воды Республики (в запросе, посланном радистом подлодки "на землю", значилось "6 миль"; на самом деле, вероятно, было значительно меньше; важна была не глубина проникновения, а прецедент). Потом говорили, что командиру подлодки, де, не давала спать слава Бесноватого Адольфа: развязал войну первого сентября; иной раз добавляли, что лучше бы помнил, чем это закончилось для Бесноватого...
   Возможно, командир подлодки, впрямь, худо закончил, но этого Григорий выяснять не стал, его это не интересовало. К тому же, экипаж того плавсредства относился к нему совсем неплохо: на то была своя причина. Подводники Республики, потопившие "Юмашенко", были немало удивлены, обнаружив на поверхности плот с единственным уцелевшим. Но, если этот белоголовый детёныш мало что мог понять в происходящем, то экипаж подводной лодки понял сразу и всё.
   ...Это суеверие родилось в армии США во время войны в Корее и, Бог ведает какими путями, проникло в Республику -- осколок советской империи: если вы убили родителей, а киндер при этом уцелел, то такой ребёнок становился для вас живым талисманом. Сугубо сухопутная примета: раздобыть подобный "оберег" морякам, тем паче подводникам, было практически невозможно. Тем ценнее оказался для экипажа Гриц, хотя и был много старше любого "талисмана" времён Кореи (там в этой роли котировались младенцы одного-трёх лет), но здесь выбирать не приходилось...
   Фома не знал, сколько пришлось напрягаться потом полковнику Романову, доказывая "верхнему" начальству, что этот кадр нельзя упустить, несмотря на рождение в стане оппонентов. Впрочем, у Романова работа была такая: он взвешивал все анкетные "pro" и "contra" каждого киндера, и, отыскав довольно аргументов "за", доказывал с пеной у рта, что ни одно "против" не является достаточно весомым для отсева, -- ни одно, кроме плохой учёбы во время испытательного срока. Но "вылетало" не так уж много народу; а попав в "спецназ" по новой, пацаны, как правило, уже не упускали свой шанс. И это -- при том, что почти каждый из них был ну очень неблагополучен. Почему бы?!
  

...ЖДИ, КОГДА ДРУГИХ НЕ ЖДУТ...

  
   В кабинете полковника Романова зазвонил телефон. Евгений Дэн снял трубку:
   -- Отдел комплектования. Старший лейтенант Дэн слушает. Да, -- и, нажав кнопку "S", сказал, -- Владимир Борисович, к Вам Мерзляков по личному вопросу.
   -- Пусть пропустят, -- отвечал Романов, не отрываясь от компьютера.
   -- Пропустить, -- сказал в микрофон Дэн. Он мог бы сказать это, и не обращаясь к полковнику с вопросом: Мерзлякова он знал, ответ просто не мог быть иным. Тем более -- сейчас.
   ...Январь. В "Кречете" отгремели новогодние праздники с неизменным балом-маскарадом. Очередная девятая учебная рота готовится к экзаменам... Парни из электронной разведки 12-го ДДК в очередной раз хакерствуют -- взламывают банки данных Комиссии по Опеке и Попечительству: очередной набор грядёт. Горячее время. А когда оно не горячее, спрашивается?
   ...Стук в дверь.
   -- Товарищ полковник, разрешите войти! -- На пороге -- стройный, гибкий, как хлыст, парень, затянутый в синие джинсы и белую рубашку с короткими рукавами; на кармане рубашки -- разовый пропуск; стёкла солнцезащитных очков-хамелеонов в тонкой металлической оправе медленно светлеют в полутьме кабинета.
   -- Игоряша, давай без церемоний, а? Здравствуй, орёлик, -- отвечает Романов, поворачиваясь к вошедшему. -- Проходи, садись. Штаб штабом, а чужие здесь не ходят.
   -- Здравствуйте, Владим Борисыч, здравствуйте, Евгений Петрович. Всех -- с наступившим. И с наступающим -- Рождеством...
   Игорь Мерзляков был с Дэном на "Вы". Когда-то, в самом начале карьеры тогда ещё лейтенанта в Отделе комплектования ОСпН "Скаут", Мерзляков умудрился с ним поцапаться, и до сих пор отношения были прохладными, а общение -- подчёркнуто-вежливым. Но сейчас от внимания Игоря не ускользнуло то, что Дэн смотрит на него как-то растерянно; и игла беспокойства вновь кольнула в сердце, уже не в первый, ой, далеко не в первый раз.
   -- Садись, Игорь, -- повторил Романов, и Мерзляков понял со всей определённостью: что-то случилось. Что-то из рук вон плохое... Ох, не случайно не нагрянули к нему ребята на католическое Рождество и перед Новым годом, как прежде было. Год назад, "похитив" Джо с учебки, они вломились к нему в общагу всем кагалом. И лишь проводив Старый год тридцатого, отбыли в гостиницу, чтобы встречать Новый где-то в городе. А нынче -- ни ответа, ни привета. Он получил письмо от Артура и знал, что триста четырнадцатая должна была получить такое же, но...
   Если они не притопали к нему, значит, всё ещё не вернулись из вылазки, а должны были вернуться... Значит... Значит...
   Игорь медленно опустился на стул напротив Романова. Сквозь окончательно посветлевшие стёкла очков на полковника вопросительно уставились серо-голубые глаза.
   Романов вздохнул, снял свои очки, аккуратно сложил их и положил на коврик для мыши.
   -- Ты уже всё понял, Игорёк. Правда, не хочу тебя пугать раньше времени, возможно, ещё обойдётся...
   -- Они что, до сих пор не вернулись?
   -- До сих пор.
   -- Но должны были? Давно?
   -- Неделю назад.
   -- Пропали..? -- Игорь вцепился рукой в край стола так, что костяшки пальцев побелели.
   -- Да, -- Романов накрыл его руку своей. -- Игоряша, я не хочу тебя пугать, но не хочу и давать особой надежды. Они возвращались с задания и... вертолёт, на котором они возвращались, сбили.
   -- Их никто не видел мёртвыми?! Да? -- Игорь кидал вопросы резко, отрывисто, голос его вдруг зазвенел мальчишеским дискантом, но сам он этого не замечал.
   -- Достоверно -- никто. Их сбили двадцать девятого, второго там высадилась ПСГ и обнаружила то, что может быть... В общем, ты понял, чем. Сейчас проводятся лабораторные анализы. Скорее -- на подтверждение, чем на опровержение. Но как знать...
   -- "Там" -- это где?
   -- Сумба.
   -- Как?! Как их занесло туда? Там же закрытая зона! Владим Борисыч, этого не может быть! Это ошибка!
   -- Нет, Игоряша, к сожалению, это не ошибка. Они возвращались попутным палубником, и пилот, вероятно, решил "срезать угол". Теперь мы уже вряд ли узнаем, зачем его понесло туда, возможно, на то и были веские причины... Ясно одно: от вертолёта мало чего осталось, -- Романов надел очки, прошёлся пальцами по клавиатуре компьютера. На экране появилась фотография: выгоревшие джунгли -- вид сверху. -- Это со спутника. А вот это уже -- снимки, сделанные ПСГ, -- изображения на экране сменяли друг друга. Не дай Бог увидеть такое "живьём"! -- Там собрали около десятка тел -- фрагментарно, в основном. В обугленном состоянии. Количество тел приблизительно совпадает...
   -- Кто там был ещё? Ребята, пилот...
   -- Два пилота и техник. Девять человек. С пилотами всё более-менее понятно, -- сохранились жетоны. А вот больше -- ни одного жетона, ни пряжки, ни крестика. А наши поисковики -- ребята дотошные, всю золу перетрясли, уж будь уверен... Так что намёк на надежду есть. Но не более. Посмотрим, что скажут в лаборатории.
   -- Радиограммы?..
   -- Нет. Ни с борта, ни от них.
   -- Владимир Борисович, кто их сбил, как Вы думаете?
   -- Игорь, ты что полагаешь, я -- Господь Бог? На этом островке сидит с полдюжины воинствующих банд, которые дерутся между собой, как пауки в банке; и любая из этих милитаристских сект рада укокошить всё, что движется и "не наше". По принципу "кто не с нами, тот -- против нас"...
   -- Шансы?..
   -- Игорь, я не оцениваю шансы. Просто жду, чего и тебе советую. Результаты анализов станут известны к началу-середине февраля. Но, если они вдруг уцелели, то проявятся раньше. Чему-чему, а уж выживанию-то они обучены, сам знаешь.
   -- Уж знаю... Владимир Борисович, неужели ничего нельзя сделать?
   -- Пока единственное, что мы можем делать, -- это ждать.
   -- Артур в курсе?
   -- Да. Я известил его по электронной почте.
   Игорь уронил голову. Дэн смотрел на него с сочувствием. Какими бы ни были их отношения, Евгений мог представить себе, что такое "братство по оружию", и какая тоскливая буря бушует сейчас в душе Мерзлякова, потерявшего разом пятерых "братьев". Или -- шестерых? Игорь не был в вылазках с Джо -- самым младшим в группе, -- но как знать... Но, возможно, он пока не потерял их?!
   "Господи, как же это? Как получилось, что их занесло на этот растреклятый остров? ПСГ -- как они работали в этом кошмаре? Как собирали фрагменты тел... О, Боже! Но вдруг, вдруг они всё-таки живы, вдруг они всё-таки уцелели? Пусть не все, но всё-таки... Нет, пусть все... Это невозможно..."
   -- Игорь, как твои-то дела? -- голос Романова выдернул Мерзлякова в реальный мир. -- Ты ведь с сессии сорвался, сюда прискакал. Как учёба-то?
   -- Да нормально... -- Игорь не вник в смысл вопроса, ответил на "автомате", у него не укладывалось в голове: при чём здесь учёба, когда такое?
   -- Нормально -- хорошо или нормально -- плохо? -- уточнил Романов. -- Как зачётная неделя?
   -- Без "троек"... Владимир Борисович, о чём Вы?
   -- О тебе. О них мы пока всё сказали, разве нет?
   -- Да, пожалуй... -- Игорь постепенно "возвращался", но процесс шёл медленно.
   -- Добро. Теперь давай и экзамены так же. Понимаю, говорить об этом пока рановато, но о "красном" дипломе не думаешь?
   -- Думаю. То, что в диплом -- надо на "отлично". Может, и выйдет что... Владимир Борисович, зачем..?
   -- Зачем "красный" диплом? Нет, конечно, Игорь, "красный" диплом не должен быть самоцелью, достаточно того, что ты будешь хорошим врачом. Тем более, как говорится в том анекдоте, лучше "синий" диплом и красная физиономия...
   -- Я буду хорошим врачом, -- Игорь произнёс это как клятву. И, неожиданно для себя самого, добавил, -- может, Дворянцкова заменю когда-нибудь...
   -- Хм, неплохая идея. Я пошлю запрос твоему декану, пусть на практику тебя сюда направят. Мед, лечфак, как там дальше?
   -- Группа 18-10...
   -- Жди запроса.
   -- Жду, -- Мерзляков сказал это с особым нажимом.
   Молчавший Дэн поднял голову от клавиатуры, посмотрел на Игоря, пожал плечами: слишком много информации "между строк" для одного разговора.
   -- Вот и хорошо. Жди.
   -- Владимир Борисович, я пойду, пожалуй. У меня через два дня экзамен...
   -- Иди, Игоряша. Удачи тебе -- на всю сессию.
   -- Спасибо, Владимир Борисович.
   -- Я буду держать тебя в курсе дела. Счастливо.
   -- Всего доброго, Владимир Борисович. До свиданья, Евгений Петрович.

***

   Выйдя на крыльцо штаб-модуля, Игорь задержался на несколько минут. Он стоял, глядя в небо, и пытался припомнить какую-нибудь молитву, но не мог. Мерзляков не знал даже "Отче наш" -- "молитву на каждый день": в ОСпН "Скаут" подбирали арелигиозный народ. Поэтому Игорь просто смотрел в небо сквозь вновь потемневшие стёкла очков и думал: "Пусть всё обойдётся, пусть... Они вернутся, они должны вернуться, они не могут не вернуться. Братишки, вернитесь, а?! Пожалуйста, вернитесь; я вас жду. Мы с Артуром ждём вас!.."
   Он смотрел в небо, но видел не небо, а лица, ожившие лица с той фотографии, которую они привезли ему. Ару они тоже отослали такую фотку, тот что-то вытворял с ней на компьютере, грозился распечатать и прислать... Все они -- живые, живые, живые: Кэп, Фома, Рэм, Мешок, Стрелок...
  
  
  
  

НАЛБАНДЯН РОМАН СУРЕНОВИЧ

(Выдержки из личного дела)

  
   I. Анкетные данные
      -- Фамилия, имя, отчество
   Налбандян Роман Суренович
      -- Формы имени, прозвища, клички, псевдонимы
   Рома, Ромка; Ромул, Рэм, Рэмбо
      -- Дата рождения, знак зодиака
   08.12.1994; Стрелец
      -- Место рождения
   г. Меланполь, о. Ява
      -- Национальность
   по паспорту: русский; фактически: русский со стороны матери (с примесями в 3-4 колене), со стороны отца -- армянин; внешне обнаруживает черты, типичные для армянина
      -- Сведения о родителях
   Мать: Синицына Лариса Геннадьевна (фамилию в браке не изменяла), 22.03.1975, г. Миклухо-Маклайск, о. Ява - 06.02.2004, р-он г. Гомо, Китай (погибла при аварии пассажирского самолёта, см. Приложение, док-ты NN 4-5)
   Отец: Налбандян Сурен Анастасович, 11.10.1970, г. Ленинакан, Армянская ССР - ок. 16.08.1998 (пропал без вести в р-не г. Ахурян, Армения, с 16.08.2008 считается погибшим, см. Приложение, док-ты NN 6-7, 48)
      -- Сведения о ближайших родственниках
   Тётка (со стороны матери) -- Синицына Любовь Геннадьевна, родная сестра матери, 1968 г/р, проживает в г. Миклухо-Маклайске, о. Ява. От опекунства и связанных с этим прав отказалась (см. Приложение, док-ты NN 11-14)
   NB! Возможно обнаружение родственников (от 2-ой и далее степени родства) со стороны отца в Армении, др. бывших республиках Советского Союза, а так же в армянских диаспорах на терр. др. гос-в (США, Канада, Израиль)
      -- Партийность и религиозность
   Формально относится к православной конфессии (см. Приложение, док-т N2), фактически -- атеист, суеверен; б/п
      -- Образование и специальность по образованию
   Среднее специальное (5 классов средней общеобразовательной школы + 3 г/о по специальной программе в ШЮПД "Кречет"); стрелок-пулемётчик
      -- Знание иностранных языков
   Техн. англ. со словарём
   II. Особенности личности
   А. Физические особенности
      -- Рост
   Средний (168-165 см), имеет тенденцию расти
      -- Телосложение, упитанность, склонность к полноте/худобе
   Астеническое, худощав, склонности к полноте не имеет
      -- Лицо
   Форма овальная, пропорциональное; брови широкие, густые, сросшиеся, цвет -- чёрный; нос крупный, с горбинкой; лоб широкий; губы крупные, широкие, средней толщины
      -- Глаза
   Крупные, поставлены нормально (РЦ 62-64 мм), посажены глубоко, слегка скошены внутрь; цвет радужной оболочки -- зелёный, меняется в зависимости от освещения от светло-карего с зелёным отливом до ярко-зелёного ("травяного"); ресницы длинные, густые, чёрного цвета
      -- Волосы
   Чёрные, без блеска; вьющиеся; густые, толстые, жёсткие; ложатся произвольно
      -- Зубы
   Крупные, эмаль желтоватая; дефекты см. Приложение, док-ты NN 17-25
      -- Особые приметы
   См. Приложение, док-ты NN15-16
   Б. Функциональные особенности
      -- Походка
   Быстрая, слегка подпрыгивающая или "танцующая"; при движении руки дают слабую перекрестную отмашку
      -- Жестикуляция
   Очень интенсивная (жестами "подкрепляются" фразы, вопросы и т.п.), контролируется слабо; в состоянии стресса сходит на нет ("затаивание")
      -- Мимика
   Очень богатая; в состоянии расслабления мысли и эмоции "отражаются" на лице, легко могут быть считаны; может активно "работать на публику"
      -- Улыбка
   Открытая, обаятельная, легко переходящая в смех; демонстрирует доброжелательность, кокетство, участие
      -- Голос
   Высокий баритон
      -- Речь
   Темп быстрый; в стрессовом состоянии -- лёгкий кавказский акцент; в состоянии возбуждения -- речь сбивчивая, "глотаются" окончания слов; артикуляция легко ставится; активно пользуется арготизмами и жаргонизмами, использование ненормативной лексики умеренное, может выражаться полностью литературно
      -- Динамика кожи
   Краснеет в состоянии возбуждения, гнева; при испуге бледнеет; в стрессовом состоянии -- потливость ладоней
   В. Общие особенности
   1. Жизненные привычки
   а) Музыка
   Любая подвижная, танцевальная, маршевая
   б) Кушанья, напитки, кухня
   Стойких предпочтений нет; любит острое, сладкое (последнее -- скрывает)
   в) Литература
   Развлекательная, приключенческая (боевики, детективы)
   г) Бытовые наркотики
   Курит интенсивно (ок. 1,5 пачек сигарет/сут.); стаж курения -- с 8,5 лет; тип используемых табачных изделий -- любой, но предпочитает сигареты с фильтром (предпочитаемая марка "Camel", следующая -- "Пётр I").
   К алкоголю неустойчив: легко теряет контроль, похмельный синдром выражен ярко; "неграмотное" похмеление может привести к "возобновлению процесса"; склонен "мешать" напитки в процессе потребления; предпочитает натуральные виноградные вина (сухие, полусухие, полусладкие), но скрывает это, "на людях" отдавая предпочтение более крепким напиткам
   д) Доминирующее настроение
   Оптимист, бывают короткие приступы плохого настроения ("мини-депрессии")
   е) Режим сна
   Беспорядочный; аритмик; "суслик" (повышенная потребность в сне -- до 10 час/сут.); способен спать урывками (1-4) практически в любых условиях (вертикальное положение тела, яркий свет, шум и т.п.)
   ж) Пресса
   Развлекательного характера (комиксы, анекдоты и пр.)
   з) Темы разговора
   Азартные игры, женщины, спиртные напитки; обсуждение просмотренных теле--видео--фильмов (в т.ч. -- с профессиональной точки зрения)
   и) Досуг
   Азартные игры (карты, кости, рулетка); NB! Очень азартен, эмоционален
   Флирт. Посещение ресторанов, дискотек
   к) Одежда, обувь, причёска; усы, борода; очки; украшения; используемая парфюмерия
   Следует молодёжной моде, склонен к подражанию киногероям ("Рэмбо" -- имеет несколько повязок для волос ("хайратников") различной ширины, конструкции, оттенков зелёного цвета)
   Волосы стрижёт коротко, но может отпустить "по воротник"
   Может отпустить усы
   Может носить солнцезащитные очки (в вариантах: "хамелеоны", очень тёмные с небольшими стёклами, дымчатые -- с крупными)
   Украшения: мелкие металлические предметы (перстни-печатки, цепочки, браслеты), "фенечки" (из стекляруса, ниток, кожи, бусин, природных камней и т.п.)
   Использует разнообразный парфюм, в т.ч. -- туалетную воду, духи, дезодоранты; предпочитаемые гаммы запахов -- "цитрусовая", "хвойная"
   Предпочитаемые цвета: зелёный в оттенках от изумрудного до травяного
   2. Национализм
   Отношение к обеим ветвям происхождения (армянской и русской) индифферентное
   3. Отношение к себе, мнение о себе
   Попустительское, адекватное; декларируемое мнение о себе ("на публику") -- завышенное
   4. Увлечения, хобби
   Азартные игры; музыка (обладая внутренним слухом, пробует петь); танцы; флирт, секс
   5. Избегаемые места, ситуации, виды деятельности
   Любые виды воздушного транспорта (в принципе, лёгкая фобия; преодолевается волевым усилием при моральной поддержке со стороны)
   6. Умения
   Хорошая ритмическая память (мелодии, числовые ряды, танец, стихи и пр.), в связи с этим -- танцует очень хорошо, "чувствует" партнёршу; знает наизусть много стихотворных и прозаических (но ритмически согласованных) текстов (скрывает); обучен методике быстрого чтения ("по диагонали"); имеет способности к изучению иностранных языков и звукоподражанию (не реализовано); артистичен, умеет "входить в образ", "работать на публику"
   7. Странности, особенности поведения, слабости
   Сильно возбудим; зависим от мнения окружающих, обидчив; легко берётся на "слабо"
   Имеет склонность к истерикам (при моральных и эмоциональных перегрузках), знает об этом, преодолевает волевым усилием и/или при помощи со стороны
   8. Поведение в нетрезвом виде
   Быстрое опьянение с потерей контроля и последующей амнезией. Агрессивность умеренная
   9. Поведение в экстремальной ситуации
   "Затаивание", затем -- резкая встречная агрессия (контроль осуществляется с трудом)
   10. Поведение в группе
   Стремление быть в центре внимания, неоправданное стремление к лидерству (может захватить власть, но не умеет руководить); уживаемость низкая
   11. Приоритетная мотивация
   Стремление быть в центре внимания, выделяться любой ценой (или хотя бы смотреться "не хуже других")

3. РЭМ

  
   Отца Ромка помнил плохо, почти не помнил.
   Сурен Налбандян работал на Яве по пятилетнему контракту. Он был красив: высокий, стройный, смуглый кудрявый брюнет, глаза -- в пол-лица, ресницам всякая женщина позавидует, -- восточный принц, да и только. Плюс обаяние. Неудивительно, что Сурен быстро завоевал сердце юной аборигенки преимущественно русских кровей. Он даже женился на ней, несмотря на сопротивление её родственников. Лариса, мать Ромки, с юности обладала прекрасной практической хваткой и не стала прописывать заокеанского мужа-джигита на свою жилплощадь, мало ли, что в жизни бывает. Мать Ларисы, хоть с трудом, но примирилась с наличием такого зятя, тем более, что жить приходилось в той же квартире. Сурен относился к ней почтительно, как к пожилой женщине, но об особо тёплых отношениях там говорить не приходилось. Старшая сестра Ларисы, Люба, жившая в Маклайске, так и не простила младшей замужества за "хачиком" и, приезжая в Меланполь в гости, принципиально с зятем не разговаривала.
   Ромка унаследовал красоту отца и сильно походил на него внешне, лишь глаза были не карие, а зелёные. Сурен души не чаял в сынишке. Но жгучая кавказская кровь давала себя знать: при всей любви к жене и сыну, Сурен стал погуливать, чем ближе к завершению контракта, -- тем больше. Лариса поговорила с ним раз, другой, потом подала на развод. Сурен шумел, скандалил, бил себя кулаками в грудь, вставал на колени и божился, что "любит только свою Ришу", но Риша проявила твёрдость и довела дело до конца. Ребёнка она оставила себе, от алиментов отказалась, бумажку с адресом мужа в Армении разодрала в клочья и пустила по ветру.
   Сурен рвал и метал: контракт закончился, и пришлось улететь домой, пообещав вернуться, завербовавшись ещё на пять лет. Он улетел и сгинул. Ларису это не особенно волновало, она была даже рада. У неё имелась хорошая работа, получала она достаточно, чтобы содержать ребёнка и мать-пенсионерку, а остальное -- было и быльём поросло. Так Ромке от отца осталась одна фамилия. Ему было тогда три с половиной года.
   Через полтора года Роман остался без бабушки, -- её подкосил инфаркт. Без тётки он, фактически, остался ещё раньше: Люба перенесла неприятие зятя на племянника, а на поминках окончательно расцапалась с Ларисой, заявив, что это та "своими замужествами-разводами" свела мать в могилу. Лариса холодно указала сестре на дверь.
   Когда Роман пошёл в школу, его матери подвернулась новая работа, ещё более денежная, но связанная с дальними загранкомандировками. Игра стоила свеч. Лариса оставляла Ромку под присмотр соседей и улетала на три-четыре дня, иногда на неделю. Она надеялась подкопить денег и купить квартиру (эта, в которой они жили, была государственная, -- неплохая, но на первом этаже), но не успела: не вернулась из очередной командировки.
   Получив телеграмму от фирмы, соседи отбили другую -- в Маклайск, Любе. Та приехала, пожала плечами и наотрез отказалась от опекунства над племянником; она и прежде-то ласковее, чем "пащенком", его не называла.
   Официальные лица дали запрос в Армению. Через некоторое время пришёл официальный ответ. Налбандянов в Армении -- что пальм на Яве, но нашли... Не отца Ромки, только информацию о нём. "Пропал без вести, вероятно, погиб", -- вот что значилось в ответе. И дата, -- это произошло через несколько месяцев после возвращения Сурена Налбандяна домой. Роман так и не выяснил, было ли виновато какое-нибудь землетрясение или локальный военный конфликт с "соседями", -- и того, и другого у Армении, как и у Экваториальной Островной Республики, хватало; и то, и другое подходило по времени.
   Восьмилетний Ромка был довольно самостоятельным ребёнком, -- успел стать таким за время материнских командировок. Эта самостоятельность вкупе с отчаянной драчливостью и невероятной любознательностью и спасли его от отупения в условиях детдома.
   Конечно, поначалу Роман надеялся, что всё это ошибка, что мама жива и скоро приедет, просто командировка затянулась. Ведь он не видел её мёртвой (он смутно помнил похороны бабушки и представлял себе, что такое "умерла"). Поэтому он старательно учился, узнавал новые для себя вещи, -- чтобы рассказать маме, когда она вернётся. Память у него была хорошая, особенно на всё, что связано с ритмом: стихи, движенья, числовые ряды. По-видимому, у него был и музыкальный слух, но внутренний, с голосом не связанный, поэтому петь он любил, но от его пенья "все тараканы дохли", как выразилась о нём за глаза одна из детдомовских воспитательниц. Он, впрочем, был артистичен, а хорошая память на тексты, особенно поэтические, привела его на местную "сцену" и сделала "звездой" детдомовской эрзац-драматургии, -- ни один монтаж, утренник, спектаклик не обходился без его участия.
   Роман рано начал осознавать свою смазливость -- и то досадовать на неё (в кругу сверстников хотелось казаться старше и мужественнее), то активно пользоваться ею (воспитатели и учителя "ловились" на красоту и обаяние юного "артиста", а уж тут можно было и покапризничать, и кое-какие поблажки выпросить). С ним трудно было дружить: он помыкал теми, чей характер был слабее, инстинктивно ища дружбы более сильных личностей, чем он сам; а те, в свою очередь, не очень интересовались им. Временами Ромка затёсывался в какую-нибудь компанию, но к его приколам теряли интерес прежде, чем он успевал стать "своим", и Роман вновь оказывался один. Его душа просила общества и не умела уживаться с другими, -- не дитя, а клубок противоречий.
   Поначалу, попав в "спецназ" "Кречета", Ромка возмутился жёсткими установками: здесь никто не давал ему поблажек за красивые глаза, курить было запрещено, за это можно было схлопотать наряд -- на кухне или где похуже. Он чуть было не вылетел, но вдруг до него дошло, что это и есть то самое воспитание мужественного воина-джигита, которого он столь жаждал; только так он мог уподобиться героям дешёвых боевиков, которых уже успел насмотреться. И сообразив всё это, Роман зубами вцепился в науку.
   В "Кречете" он впервые посмотрел допотопный, но культовый фильм "Рэмбо" с Сильвестром Сталлоне в главной роли, -- и "заболел" им. Втуне старшеклассники прикалывались, убеждая "ребёнка", что его супергерой вовсе не такой крутой, а скорее -- всмятку. Даже позже, утратив иллюзии, Ромка сохранил романтическое отношение к любимому киногерою. Но в первый раз при издевательстве кого-то из старших над Слаем Роман полез в драку. То, что силы противника явно превосходили его собственные, не смущало: в прежней, детдомовской, жизни он часто держал верх только за счёт темперамента и напора энергии. Здесь его не испугались, а просто посмотрели, как на дурака, и пожали плечами, вырастешь, мол, -- поумнеешь. Ромка же впал в подражание киноидолу: обзавёлся хайратником, стал качаться (в связи с чем воспылал просто пламенной любовью к физкультуре, отношения с которой прежде были не то, чтобы прохладными, но довольно спокойными) и научился грызть спички. Впрочем, несмотря на постоянную спичку в зубах, учёба у него теперь шла не ниже среднего уровня, и в "отсев" он не угодил.
   После зимних каникул Ромка огляделся в новых условиях более внимательно. Он заметил то, что раньше ускользало: "спецназ" учился несколько иначе, -- если у "кречетов" наличествовал профессионально поставленный десантный антураж, то у "стервятников" (народ в "спецназе" меж собой прикалывался: если уж они -- "кречеты", то мы -- вообще та-а-акие стервятники!) общеобразовательные предметы свелись к минимуму или трансформировались с учётом специфики обучения, и начались спецы. Пять недель народ учился по шесть рабочих дней, а в воскресенье устраивались экскурсии. На шестую неделю всех вывозили на полевые занятия ("стервятников" -- вне зависимости от погоды: жара -- так жара, ливень -- так ливень). Роману это нравилось: он чувствовал, что приближается к своему идеалу.
   Труднее было привыкнуть к системе "не рекомендуется" (имевшей место быть только в "спецназе"), -- помимо запрещённых вещей и действий были "не рекомендуемые", например, карточные игры (причём, не все, а только "примитивные"). Ещё сложнее было с компьютерными играми: разрешены были только сложнейшие стратегические игрушки, "стрелялки" -- запрещены категорически, "примитив" типа "тетриса" -- "не рекомендовался". За нарушение следовало наказание -- наряды. Причём внеочередные наряды приходились на учебные часы и часы самоподготовки, а навёрстывать учебный материал приходилось сполна. В противном случае, -- при упущенной учёбе, -- звучало, как проклятие, сакраментальное "Тебе только окопы рыть! Голыми руками! Потому, что лопатой копать -- тоже интеллект нужен!" Приходилось напрягаться: вместо "буры" -- набивать руку и мозги в преф или покер; вместо "сапёра" -- разбираться в вариациях "Цивилизации"...
   Со второго полугодия число гуманитарных предметов свелось к минимуму: русский и английский языки, история, психология и... бальные танцы.
   Кто придумал, что в "Кречете" должны преподаваться бальные танцы, не могли припомнить даже организаторы.
   Впрочем, возможно, полковник Романов В.Б. и помнил это, но никому не рассказывал.
   Во всяком случае, Школа много приобрела, включив эту дисциплину в учебный план. И "приобретение" то не переводилось ни в деньги, ни в иные материальные ценности, хоть, иной раз, и заставляло кое-кого скрежетать зубами.
   Когда стал вопрос о преподавателе этакой экзотики, на сцене появилась некая Мелконян Нина Баграмовна, -- полковник ГРУ в отставке. Карьера Нины Баграмовны начиналась ещё в СССР, когда-то она была агентом "Кармен"... Выйдя в отставку в сорок пять лет уже на Островах, она недолго оставалась без дела: судьба вскоре привела её в "Кречет".
   Теперь Нине Баграмовне было за пятьдесят, но по её внешности это было трудно заподозрить: стройная подтянутая фигура, чёрные волосы, даже не тронутые сединой, быстрые, но необычайно плавные движения... За смуглую кожу, шевелюру цвета воронова крыла, пластичность движений, а главное -- за особенности характера ("хитра, бесстрашна и беспощадна") -- она получила у курсантов прозвище Багира. Об этом прозвище она знала, и оно ей, по-видимому, даже нравилось, но отношения к нему она никогда не выказывала.
   Свой предмет она преподавала от души, но младшие "кречеты" выли и рыдали от общения с ней: после её уроков даже строевая подготовка казалась пляжем (строевой, впрочем, в "Кречете" занимались по минимуму -- "для общего военного развития"). Иные детишки были бы рады от Багиры хоть в наряд, но -- увы! -- со своих уроков Нина Баграмовна не отпускала никого. У педагогов это вызывало недовольство. Её пытались уговорить, ей пытались приказать; и то, и другое было бесполезно: не явиться на её урок курсант мог только в случае тяжёлой болезни. Наряды, полученные юными головорезами, её не касались; снимайте, если надо, но не с моих уроков, -- и всё тут! Лишь два человека могли ей что-либо приказать -- директор Припута да Романов, но они-то, как раз, приказывать ей не спешили, а всех остальных преподавателей (в чинах от майора и ниже) Багира попросту строила. Им оставалось лишь тихо роптать. Во время педсоветов рык Нины Баграмовны был слышен даже сквозь двойные шлюзовые двери учительской, правда, снаружи слова разобрать не удавалось, -- тем больше простора для фантазии детишек, слушавших под дверью.
   В местном фольклоре Багира занимала особое место: что-то вроде Афины-Паллады древнегреческого пантеона -- прекрасная, грозная, умеющая оказать неожиданную помощь. Малышня вполголоса пересказывала друг другу сплетни о её подвигах, неизменно жутко кровавые, с горами трупов. Особое место в этих байках занимало длинное ожерелье из чёрного жемчуга, без которого она редко появлялась на люди. Рассказывали, будто Багира не то сняла этот трофей с шеи застреленной конкурентки -- шпионки из другой разведки, не то покупала каждую жемчужину на гонорар за очередную диверсионную акцию. Правдой в этих страшилках было только то, что Нина Баграмовна действительно была разведчицей, да факт наличия ожерелья. Об этих сказках Багира тоже, вероятно, знала и к ним тоже не выказывала отношения.
   Если пяти- шести- классники, в массе, от бальных танцев рыдали, то класса с седьмого-восьмого отношение к предмету и преподавателю менялось диаметрально. Впрочем, именно тогда начинались воскресные танцевальные вечера (своих девушек в "Кречете" было мало, поэтому специально для этой цели выписывали "барышень" из Меланполя). Эти "балы" ничем не походили на дискотеки в столичных дансингах и барах: в ярко освещённом зале, только бальные танцы прошлого-позапрошлого века. Два раза в год -- под Новый год и в середине "лета" -- в лагере -- проводились особые мероприятия: балы-маскарады с конкурсом костюмов среди курсантов. За лучший костюм следовал приз: загранпоездка в "землю предков" -- Россию.
   Все эти дела организовывала и пробивала сама Багира, а пробивная сила у неё была действительно чудовищная. Военные чины из начальства поначалу смотрели на подобные безумия, как на что-то ужасное, но постепенно прониклись и втянулись.
   Что же до преподавателей спецпредметов, то их временами подмывало нанять для Нины Баграмовны киллера. Останавливала лишь жалость к возможному самоубийце, который взялся бы за заведомо неразрешимую задачу, -- если бы такого камикадзе ещё сумели отыскать. Можно было бы подослать убийцу к тому, кто придумал бальные танцы в "Кречете", но история не сохранила его имени. Впрочем, как сказано выше, возможно, полковник Романов и знал это имя. Не исключено даже, что этим человеком был он сам.
   Пока же было ясно, что предмет "бальные танцы" умрёт только со смертью самой Нины Баграмовны, а она помирать в ближайшее время явно не собиралась.
   Помимо пробивной силы, железного характера и эффектной внешности Багира обладала ещё одним качеством: она была заядлой картёжницей и прекрасно играла как в преферанс, так и в покер. С этими её способностями так же было связано немало примет и баек.
   Как-то раз, в конце первого года учёбы, юный "стервятник" Ромка, только начинавший тогда осваивать преферанс, сошёлся в картёжной баталии с двумя восьмиклассниками-"кречетами": те взялись обучать его "сочинке". Троица пристроилась в каком-то закоулке учебного корпуса, а роль "зелёного сукна" играла поставленная "на попа" рация. Получив на руки карты, Ромка, сидевший на первой "лапе", стал изучать их, пытаясь вникнуть в суть, и не вдруг заметил, что его партнёры стали медленно подниматься с мест, глядя куда-то поверх его головы. Он понял, что что-то произошло, лишь тогда, когда оба уже стояли по стойке "смирно", пряча карты в рукав. Роман не был приучен к такому заныкиванию и инстинктивно сделал жест "карты к орденам", а потом оглянулся. Тут же его сдунуло с места, на котором он сидел: позади стояла Багира. Непроницаемым взглядом Нина Баграмовна изучила троих стоящих перед ней навытяжку пацанов, потом обратилась к Ромке:
   -- Налбандян, Вы на первой "лапе"? -- Роман обалдело кивнул. -- Ну, так о чём Вы думаете?! Играйте "бескозырку", у Вас минимум семь...
   И Багира, милостиво кивнув, удалилась.
   -- Фу! -- дуэтом сказали Ромкины партнёры, переводя дыхание и усаживаясь. -- Ну, тебе повезло!
   -- Что, не заложит? -- уточнил Роман.
   -- Багира никого никогда не закладывает, -- авторитетно сообщил один из восьмиклассников. -- Она, если что, тебя сама так заездит, -- небо с овчинку покажется. Причём -- в алмазах...
   -- Она подсказала, тебе теперь карта попрёт, проверено, -- объяснил другой. -- С тобой уже можно не играть сегодня, Багирина подсказка -- всё равно, что "преферанс" на руки получить или тузовый покер -- в покере.
   -- Так может, с ним и не играть? -- спросил первый. -- Без толку ведь.
   -- Ему учиться надо. Не всякий день Багира подсказывает.
   -- А она что, всех так быстро по фамилиям запоминает? -- спросил Ромка.
   -- Она же разведчица, чудо! У неё память фотографическая! Играй. Что она сказала, "семь без козыря"? Я -- пас...
   В тот раз Роману действительно пошла карта; впрочем, говорят, что новичкам везёт, а он играл в преф едва ли не первый раз в жизни.
   Но на ближайшем уроке бальных танцев с него, и впрямь, сошло семь потов: Багира свирепствовала. Нине Баграмовне были глубоко фиолетовы и зелёные глаза Ромки, и общность происхождения. Для неё играл роль только один фактор -- уровень мастерства; а Роме Налбандяну до мастерства было пока ой, как далеко! Даже с его способностями. Тем более с его способностями. "Больше способности -- больше и спрос!" -- говорила Багира. Если судить по тому, сколько она требовала с каждого курсанта, там всё были суперодарёнными...
   Хорошим картёжником Ромка так и не стал. Ни покер, ни преферанс так и не сделались его стихией, хотя играть он любил и делал это весьма эмоционально. Зато танцевать скоро стал "терпимо" -- едва ли не высшая похвала в устах Нины Баграмовны.
   В конце первого года учёбы в "Кречете" Роман обрел, наконец, и прозвище, -- то самое, к которому стремился. Правда, поначалу его называли "Ромул", имея в виду, что Рэм -- на экране видака; чуть позже его всё-таки стали звать "Рэмбо", пусть и с долей иронии, но он кликухой всё равно гордился; наконец, в начале восьмого класса, он окончательно и бесповоротно стал Рэмом.
   Специализация у "стервятников" начиналась с середины второго года обучения, но уже в третьем полугодии Рэм понял, что его призвание -- пулемётчик, это коррелировало с его темпераментом.
   Что Ромке особенно нравилось в "Кречете", так это возможность с пользой проводить досуг. Разумеется, свободного времени было немного, но тем выше оно ценилось. В детдоме с этим было хуже; там, конечно, тоже были и библиотека, и видеотека, но со здешними их было не сравнить. В библиотеке Школы имелся богатейший набор детективно-приключенческой литературы с описанием выживания в экстремальных условиях и всяких психологических заморочек. Но как раз в библиотеке-то Роман был редким гостем... Ещё можно было пойти в тир пострелять или в спортзал -- на тренажёры. Через полгода обучения курсантам (как "кречетам", так и "стервятникам") стали давать увольнительные: если в воскресенье не было плановых мероприятий, и сам нигде не проштрафился в течение недели, -- можно было съездить в Меланполь.
   А вот платить стипендию начинали сразу, с момента поступления. Правда, у Романа от этих денег уже на второй-третий день ничего не оставалось: он был мот. Он просаживал всю наличность в покер, тратил на разную ерунду, просто терял... Единственным, пожалуй, действительно ценным (по крайней мере, для него) приобретением за всё время учёбы стали хайратники, -- у него их было несколько, неизменно зелёного цвета.
  

ПИНИГИН КОНСТАНТИН ИВАНОВИЧ

(Выдержки из личного дела)

  
   I. Анкетные данные
   1. Фамилия, имя, отчество
   Пинигин Константин Иванович. NB! ФИО -- условные, подробности см. Приложение, док-т N3
   2. Формы имени, прозвища, клички, псевдонимы
   Костя, Костик, Костян, Костыль; Мешок <c взрывчаткой/минами>
   3. Дата рождения, знак зодиака
   <01.02.>1994 (дата рождения -- условная; реальная -- в промежутке от 29.01.1994 до 06.02.1994 -- мнение вр. Асеева В.Д., см. Приложение, док-т N2). Водолей
   4. Место рождения
   Не установлено; вероятно, г. Меланполь, о. Ява
   5. Национальность
   Не установлена. Усл. -- русский. По внешним данным -- типичный представитель европеоидной расы (северо-западного региона), семитских черт не несёт
   6. Сведения о родителях
   Полностью отсутствуют. По результатам анализа белковых структур, можно предположить наличие у биологических родителей ПКИ следующих данных: группы крови ОО (I), OA (II), OB (III), резус-фактор Rh- ("минус"); подробнее -- см. Приложение, док-ты NN4-6
   7. Сведения о ближайших родственниках
   Полностью отсутствуют
   8. Партийность и религиозность
   Б/п; атеист
   9. Образование и специальность по образованию
   Среднее специальное (5 классов средней общеобразовательной школы + 3 г/о по специальной программе в ШЮПД "Кречет" + школа сержантского состава); подрывник-пиротехник, сапёр. Подробнее -- см. Приложение, док-ты NN 20-26
   10. Знание иностранных языков
   Техн. англ. со словарём; так же -- разговорный минимум
   II. Особенности личности
   А. Физические особенности
   1. Рост
   Высокий (198-192 см)
   2. Телосложение, упитанность, склонность к полноте/худобе
   Атлетическое, худощавый, к полноте не склонен
   3. Лицо
   Удлинённое; линия волос на лбу волнистая; спинка носа волнистая; подбородок слегка раздвоенный; брови густые, короткие, с изломом, светло-рыжие; уши крупные, посажены средне, мочка крупная, отделённая, левое ухо имеет два прокола под серьги в области мочки; кожа светлая, пигментация слабая, имеются пигментные пятна ("веснушки") светло-коричневого оттенка, крупные, размытые
   4. Глаза
   Среднего размера, поставлены нормально (РЦ 64-66), слегка скошены внутрь, цвет радужки -- светло-светло-карий; ресницы светло-рыжие
   5. Волосы
   Светло-рыжие, сильно вьющиеся, тонкие, мягкие, густые ложатся произвольно
   6. Зубы
   Мелкие; эмаль желтоватая; дефекты -- см. Приложение, док-ты NN 38-46
   7. Особые приметы
   На руках и плечах имеются пигментные пятна ("веснушки"), такого же характера, как на лице (см. выше); на левой брови косой шрам длиной ок.1,2 см; так же -- см. Приложение, док-т N 48
   Б. Функциональные особенности
   1. Походка
   Вразвалку ("моряцкая") -- контролируется
   2. Жестикуляция
   Интенсивная, выразительная (контролируется)
   3. Мимика
   Очень богатая; артистичен; мимикой способен передавать сложнейшие оттенки чувств, мыслей
   4. Улыбка
   Весёлая, дружелюбная, обаятельная; при улыбке на щеках появляются ямочки; улыбаясь, показывает зубы; демонстрирует радость, дружелюбие, хорошее настроение
   5. Голос
   Баритон, иногда слегка грассирует
   6. Речь
   Темп нормальный; без акцента; активно использует арготизмы и жаргонизмы, в т.ч. -- непечатные; может выражаться полностью литературно; вставляет в речь присвистывание или напевает (т.н. "мурлыкание")
   7. Динамика кожи
   Легко краснеет (в состоянии возбуждения, гнева, раздражения). Реже -- бледнеет (при очень сильном испуге, на короткий <до 1 мин.> промежуток времени)
   В. Общие особенности
   1. Жизненные привычки
   а) Музыка
   Любая подвижная, танцевального типа -- от классики (Оффенбах, Брамс) до ультрасовременных стилей; так же -- фолк
   б) Кушанья, напитки, кухня
   Стойких предпочтений нет, но любит экспериментировать, пробовать новое, в т.ч., -- экзотические кухни. В принципе всеяден
   в) Литература
   Хорошая приключенческая литература, профессионально написанные боевики. NB! Склонен к критике: всегда выделяет неубедительно написанные или логически необоснованные эпизоды произведений
   г) Бытовые наркотики
   Предпочитает крепкие алкогольные напитки. Устойчивость к алкоголю средняя.
   Курит интенсивно, регулярно; табачные изделия употребляет любые; на отдыхе предпочитает сигары или трубку; стаж курения -- с 7,5 лет
   д) Доминирующее настроение
   Оптимистическое; исследователь по натуре, ориентирован на получение новых ощущений
   е) Режим сна
   Беспорядочный
   ж) Пресса
   По специальности; развлекательного характера (комиксы, анекдоты)
   з) Темы разговора
   Мода; женщины; пиротехника; спиртные напитки; драка; карточные игры
   и) Досуг
   Посещение баров, ресторанов, дискотек; флирт различной степени тяжести; карточные игры
   к) Одежда, обувь, причёска; усы, борода; очки; украшения; используемая парфюмерия
   Следует молодёжной моде в "золотом" варианте с несоблюдением чувства меры, иногда -- эксцентричные элементы.
   Может отпустить усы, бородку.
   Может носить солнцезащитные очки ("хамелеоны" или обычные).
   Украшения: серьги; цепи на шее; металлические браслеты и часы на браслетке; металлический пояс; в "ресторанном" варианте -- запонки и заколка д/галстука; на отдыхе иногда использует имитации татуировок ("переводные картинки"), как правило, сложные по композиции, многоцветные.
   Предпочитаемые цвета: жёлтый, оранжевый.
   Активно использует парфюмерию, в т.ч. -- туалетную воду, духи, дезодоранты; предпочитаемая гамма запахов -- фантазийная
   2. Национализм
   Не зная своих "корней", к национальному вопросу индифферентен; людей оценивает исключительно по их личным качествам
   3. Отношение к себе, мнение о себе
   Попустительское; адекватное
   4. Увлечения, хобби
   Пиротехника; флирт; карты
   5. Избегаемые места, ситуации, виды деятельности
   Не вступает в сексуальные связи с женщинами намного старше себя (от шести и более лет), мотивируя это тем, что боится вступить в связь с собственной матерью (скрывает)
   6. Умения
   Изобретать пиротехнические "новинки"; идентифицировать ВВ и их отдельные ингредиенты на внешний вид, запах и т.п.; флиртовать -- от ни к чему не обязывающих хороших отношений до "серьёзного" романа с намёком на продолжение и юридическое закрепление отношений; создавать имидж, используя детали костюма, причёску, мимику и др. "подручные средства".
   7. Странности, особенности поведения, слабости
   Часто отказывает чувство меры; падок на алкоголь, секс.
   8. Поведение в нетрезвом виде
   Расслабление, повышение настроения, раскованность; затем -- по мере повышения дозы -- агрессивность; потеря контроля -- редко; в случае потери контроля -- дальнейшая частичная амнезия.
   9. Поведение в экстремальной ситуации
   Короткое выжидание д/оценки ситуации, затем -- встречная агрессия.
   10. Поведение в группе
   Склонность к анархии.
   11. Приоритетная мотивация
   Стремление попробовать всё, поиск новых ощущений.

4. МЕШОК

   Косте Пинигину в этой жизни крупно подфартило. Или -- крупно не подфартило, это уж как посмотреть.
   С одной стороны, быть подкидышем -- радость невеликая. С другой -- и выжил, и болел сравнительно мало, и с воспитателями в детдоме везло.
   С одной стороны, такой характер, как у него, -- раздолбай высшей пробы, да ещё и с пироманскими наклонностями, -- проблемы в детсаду, школе, и вообще мука мученическая учителям и прочим взрослым. С другой, именно такой характер -- суть следование классическому "Take it easy!" ("Восприми это легко!" или попросту "Успокойся!"); а махнув на неприятности рукой, легче жить. И просто жить, и выживать. Особенно -- оптимисту.
   Костя был оптимистом.
   Он был "классическим" подкидышем. Однажды утром работники одного из меланпольских Домов Матери и Ребёнка обнаружили на пороге мяукающий свёрток. Событие не относилось к разряду экстраординарных: подобные "презенты" сотрудники получали в среднем раз в полтора-два месяца. Возраст "подарёнков" исчислялся сутками (а иногда -- и часами!), неделями, месяцами. Этому было около двух недель. Довольно крупный по росту, но тощий рыжий мальчишка, -- жить будет! Подкидыши чаще всего бывали недоношенными или с врождёнными патологиями. Рыжий был здоров. Настолько, насколько это в принципе было возможно.
   Мама детёныша не объявилась в ближайшую неделю, не проявилась она и позже. Стали оформлять документы: записали имя -- Константин ("от балды"); отчество -- Иванович (потому, что все подкидыши считались детьми "некоего условного Ивана Ивановича"); фамилию -- Пинигин (по фамилии медсестры, обнаружившей его на крыльце). Дату рождения условно записали -- "первое февраля", она такой и была плюс-минус два-три дня.
   Вообще, подкидыши, с младенчества воспитанные в приюте, в "Кречете" были редкостью: они не являлись детьми военнослужащих, а сдать даже простенький экзамен таким обычно не под силу. Костя был счастливым исключением (возможно, -- несчастным, но это опять-таки, с какой стороны посмотреть), он своим раздолбайством и здесь сумел выбиться из общего ряда, -- и всё-то у него было, не как у нормальных людей!
   Правда, вертопрашная натура сказалась и тут, -- с первой попытки вышел облом, -- он вылетел: надо было учиться, а он был не только оптимистом, но и пофигистом. Такие детишки с трудом сидят на уроках, а если сидят, то абсолютно не вникают в происходящее, "отключаются". "Стервятникам" требовалось вникать. Возможно, пофигизм и сыграл бы с Костей злую шутку, но было у него одно увлечение, которое могло реализоваться только в "Скауте" или другой подобной организации: пиротехника.
   Устраивать разного рода взрывы и фейерверки он любил ещё с дошкольного возраста. Больше всего на свете Костя ненавидел бы фразу "Спички -- детям не игрушка!", если бы не относился к ней с юмором, как и к другим неприятностям разной степени гадостности. Спички он добывал всеми правдами и неправдами и мастерил из них миниракеты. Это были его первые опыты в самопальной пиротехнике, лет в пять.
   К первому классу начались эксперименты по созданию пороха; тогда же Костя начал курить. Он сбегал с уроков и химичил где-нибудь в укромном уголке до тех пор, пока его не вытаскивал оттуда за ухо кто-либо из учителей. Отказаться от увлекательного занятия Пинигин не мог и не хотел, поэтому прогулы превратились в прогулки -- за пределы школьной территории.
   После второго класса Костик присоединился к армии мойщиков машин. С этой работы он имел дополнительный кайф: собирал использованные баллончики от аэрозоля и взрывал, сняв фольгу, которой их обычно оборачивали в солнечные дни. Он взрывал баллончики, просто ставя их на солнцепёк, или в костре; несколько раз чуть не остался без глаз, но судьба хранила его: "чуть" в иную стадию так и не перешло.
   Когда у Кости появились карманные деньги, пришёл черёд покупной пиротехники, преимущественно китайской: месяца два он накупал килограммами петарды, хлопушки, ракеты и прочие изыски. Потом -- как отрезало: надоело, стало скучно. Ему был интересен сам процесс создания очередной адской смеси или "адской машинки", а конечный результат имел смысл лишь для выяснения, что же в конце концов получилось, -- действительно что-либо стоящее или банальный пшик.
   Он уже к пятому классу ориентировался в химии, -- правда, был исключительно практиком, но практиком довольно высокого класса: используемые вещества знал на внешний вид, запах, когда возможно -- на вкус.
   Своё прозвище он получил, как ни странно, ещё до "Кречета". В третьем классе после очередного незапланированного взрыва на уроке (в портфеле у Костика рванула забытая упаковка от спрея, -- Бог знает, почему рванула, вроде бы и жарко-то не было) их классная воскликнула:
   -- Это не ребёнок, а какой-то мешок со взрывчаткой!
   После чего одноклассники уже не звали Костю иначе, чем "Мешок со взрывчаткой", или "Мешок с минами", либо просто "Мешок". К этой кличке Костик привык, иной раз так и представлялся, вводя в заблуждение окружающих, которые начинали думать, что "Мешок" -- от Мишки, Михаила.
   Ещё одной чертой Кости с самого, что ни на есть, "нежного щенячьего возраста" было потрясающее женолюбие. Он влюблялся во всех женщин подряд, причём возраст "объекта" ровным счётом ничего не значил. Ему не было жалко улыбки ни для одногруппницы, ни для пожилой нянечки. Позже к добродушным улыбкам добавились комплименты, неуклюжие, но, как правило, уместные. В сочетании с абсолютной незлопамятностью это производило странное впечатление: кое-кто из учителей считал Костика дурачком, но были и такие, кто говорил "Всё не так просто. Этот парень ещё даст стране угля. Мелкого, но мно-о-ого!". Что же до одноклассниц-одногруппниц, то у них Мешок-с-Взрывчаткой котировался как отличный приятель, с которым можно было от души посмеяться, которому можно было выплакаться в жилетку, и который мог устроить фейерверк с абсолютно непредсказуемым результатом.
   Кроме того, к нему обращались за помощью для организованных срывов уроков: он подстраивал "случайный" взрыв, а потом спокойно переносил "проработку" в кабинете директора школы, -- отключался и лучезарно улыбался, пока его ругали. Кончалось это всегда одинаково: директор плевался и отправлял "этого идиота Пинигина" обратно в класс, а одноклассники встречали Костю, как героя.
   В общем, когда фамилия "Пинигин" была названа в числе прочих кандидатов в "кречеты", учителя облегчённо вздохнули, а у одноклассников и особенно одноклассниц Мешка наступил день траура. Через несколько месяцев ситуация повторилась -- с точностью до наоборот. А ещё через некоторый промежуток времени Костя распростился и с детдомом, и со школой -- на веки вечные.
   Самым большим феноменом в истории Пинигина было то, что он не только попал в "спецназ" "Кречета", но и сумел там удержаться, пусть и со второй попытки. Типичный случай из серии "этого не может быть, потому что не может быть никогда". У "стервятников" надо было учиться, -- он был раздолбаем и пофигистом, учиться не умел; он был женолюб, -- среди курсантов и преподавателей женщины были редкостью (ко всему прочему, за девушкой, чуть что хватавшейся за десантный ботинок и могущей завернуть какой-нибудь цветистый ненормативный оборот, -- а курсантки в массе, увы, были такими, -- ухаживать как-то не тянуло); он пытался выпендриваться в плане одежды (его культовым фильмом были "Няньки"), -- здесь было обязательным ношение формы... Таких аргументов "contra" была масса. И всё-таки он удержался. Неужели только за счёт увлечения пиротехникой? -- да Бог весть!
   Конечно, даже напрягшись в первые полгода, он остался вертопрахом, что выливалось в "трояки" и угрозы "отправить рыть противотанковые рвы" -- со стороны учителей.
   Стипухи ему не хватало, поэтому он научился играть в покер и подрабатывал мелким бартером: натаскивал своих однокашников по тем предметам, которые ему давались (такие были). Впрочем, последний способ подработки был, в основном, "дашь на дашь" -- его тоже натаскивали.
   В конце первого года обучения с ним произошло событие, которое стало для него своеобразной вехой: у него появился друг. До сих пор же были приятели и приятельницы, не более; следствие его образа жизни, -- он не привязывался никогда и ни к кому: в детдоме привязываться было нельзя, это был его способ психозащиты. В "Кречете" было иначе...
   В тот день Костя отрабатывал набранные накануне наряды: драил коридор. Среди звуков, доносившихся из классов, он вдруг различил вопли инструктора по скалолазанию. Преподаватель был человеком спокойным, но на этом уроке, видимо, произошло нечто, выбившее его из колеи:
   -- Налбандян! Что Вы мне тут наплели?! Что это за макраме?!! И как Вам это удалось без спиц, крючка и прочих подручных инструментов? Да Вы талант, а! Имейте в виду: Александр Македонский умер очень давно, Ваши узлы имени Гордия разрубать некому! Вам с Вашими способностями -- окопы по углам выравнивать художественно!
   Налбандян? -- Костя напрягся. Так: это -- "стервятник" из параллельного взвода, чернявый такой, под Рэмбо косит... Чего же он там этакого наплёл, что "Скалолаз" так взвился?.. У Мешка с альпинизмом вообще и с узлами в частности всё было более чем в порядке, и он взял себе на заметку, что можно подработать. "Дашь на дашь", конечно: репетиторствовать за деньги среди "стервятников" принято не было, драть башли с "боевого товарища" не годилось; товаро-денежные отношения в "чистом виде" существовали преимущественно с "кречетами".
   Вечером, в часы самоподготовки, Мешок подъехал к Налбандяну и, не размениваясь на долгие вступления, сразу брякнул:
   -- У тебя проблемы с узлами? По скалалазанью?
   -- Ну, -- угрюмо буркнул Ромка. Он осознавал, что сегодняшняя "разборка" на альпинизме чревата дальнейшими неприятностями, а если вспомнить, как парни над ним ржали... Настроение, понятное дело, было мрачным. А тут ещё этот соль, понимаешь, на рану сыплет... "Этот" был из параллельного класса-взвода, а звали его то Костыль, то Мешок...
   -- Давай натаскаю, -- предложил между тем Костыль-Мешок.
   Рэм вскинул глаза: и чё привязался, да? Что этой рыжести ходячей всё-таки нужно? Поиздеваться решил?
   Костыль широко улыбался, ожидая ответа. Сначала он сомневался, не опередил ли его кто-нибудь с деловым предложением, но теперь по угрюмому виду Ромки понял, что дорогу никто перебежать не успел, и потому был уверен в успехе предприятия.
   -- Натаскаешь? За просто так, что ли? -- Для Романа этот день начался разносом скалолаза, продолжился залётом на два наряда (за курение) и крупным (по его меркам) проигрышем в покер... Чего ещё ждать? Особенно -- хорошего.
   -- Могу и "за просто так", мне не жалко, -- Костик улыбнулся ещё шире, хотя это и казалось в принципе невозможным. -- Но, если не в лом, помоги с русишем, а то у меня там такое, -- хоть под танк ложись!
   Рэм недоверчиво покосился на веснушчатую рожу, улыбавшуюся ему в тридцать два зуба. Неужели, наконец повезло? Впервые за этот день? У Ромки с русским было не настолько блестяще, чтобы предлагать кому-либо услуги. Даже "своим", не говоря уж о "кречетах". А тут... Не издевается ли "клиент"? -- Да нет, вроде...
   -- Да я не так хорошо, по русишу-то... Чтобы объяснять-то... А впрочем -- давай! -- решился Ромка. -- А когда?
   -- А хоть сейчас! -- Костя плюхнулся рядом с Романом за парту. -- У тебя верёвка есть? Нет? Ладно... -- он быстро расшнуровал кроссовки и продемонстрировал два шнурка: -- Вот. Что у тебя там не выходило? Булинь? Ты чё, это же "элементарно, Ватсон!" Смотри...
   Как заниматься русским, Ромка представлял себе слабо, но, пораскинув мозгами, решил, что для начала надо просто пописать диктанты. Это был чистой воды экспромт, но Костя отнёсся к нему вполне серьёзно. Дело пошло.
   Чуть позже выяснилось, что Костик мог помочь Роману не только по альпинизму, таким образом "бартер" расширился. Они спелись.
   Через некоторое время обнаружилось, что они прекрасно дополняют друг друга при игре в карты: Ромка был слабым, но очень азартным и эмоциональным игроком, Костя -- чуть сдержаннее, зато играл не в пример лучше. Таким образом, Роман был приманкой для желающих "ободрать" милую парочку, а играл Мешок, -- и тут уже "бабушка надвое сказала", -- парочка могла и выиграть. В общем, нашли люди друг друга.
   То, что Ромка и Костя учились в разных классах-взводах, роли не играло, всё равно на втором году учёбы -- после "отсева" -- их объединили в один; а специализация у ребят была разная (что было даже хорошо: их могли направить в одну разведгруппу, как и случилось впоследствии). Пока же сложилась классическая ситуация: "встретились два одиночества". С Романом трудно было дружить, но пофигистский характер Кости компенсировал Рэмовы противоречия, а безумствовали они на пару; когда их увольнительные совпадали, они сматывались в Меланполь, кутили там в меру своих скромных финансовых возможностей, знакомились с девушками, ввязывались в потасовки... Словом, подобно нескольким сотням других "кречетов", успешно ставили столицу на уши.
  

ПЕТЕРС ЯНИС ИОНОВИЧ

(Выдержки из личного дела)

  
      -- Анкетные данные
      -- Фамилия, имя, отчество
   Петерс Янис Ионович
      -- Формы имени, прозвища, клички, псевдонимы
   Ян; <Красный/ Латышский> Стрелок; Латыш; Снайпер
      -- Дата рождения, знак зодиака
   31.10.95; Скорпион
      -- Место рождения
   г. Меланполь, о. Ява
      -- Национальность
   Латыш. NB! Латыш со стороны матери (см.), со стороны отца -- сведения полностью отсутствуют. Внешне обнаруживает черты, типичные для представителя заявленной национальности
      -- Сведения о родителях
   Мать: Петере Айна Альгердасовна (22.07.74., г. Алое Латвийской ССР - 17.10.06., г. Меланполь о. Ява). NB! Анкетные данные лица, условно называемого "Петере А. А." -- вероятно вымышленные (частично или полностью), достоверна только дата и место смерти
   Отец: Петерс Ион Альфредович. NB! Заявленный отец вымышлен, биологический отец неизвестен
      -- Сведения о ближайших родственниках
   Полностью отсутствуют
      -- Партийность и религиозность
   Формально: относится к католической конфессии (крещён, см. Приложение, док. N2); фактически: атеист, суеверен; б/п
      -- Образование и специальность по образованию
   Среднее специальное (4 класса средней общеобразовательной школы с углублённым изучением английского языка + 4 класса по специальной программе в ШЮПД "Кречет"); снайпер
      -- Знание иностранных языков
   Техн. английский (читает, может переводить, может объясняться); так же -- разговорный минимум. Самостоятельно изучает немецкий (может переводить со словарём несложные технические тексты, например -- инструкции). Знает отдельные слова и фразы из латышского.
   II. Особенности личности
   А. Физические особенности
      -- Рост
   Средний (175-170 см); имеет тенденцию расти
      -- Телосложение, упитанность, склонность к полноте/худобе
   Астеническое, худощав, имеет склонность к худобе
      -- Лицо
   Овальное, удлинённое; линия волос на лбу овальная; спинка носа прямая; брови прямые, длинные, широкие, светло-светло русые; уши крупные, высоко посаженные, мочка небольшая, приросшая; кожа очень светлая, загар ложится слабо, загар красноватый; пигментные пятна отсутствуют; подбородок широкий
      -- Глаза
   Среднего размера, поставлены узко (РЦ 60-62); цвет радужки светлый серо-голубой; ресницы светло-светло русые
      -- Волосы
   Толстые, густые; жёсткость средняя; ложатся на левую сторону; прямые; цвет светло-светло русый с блеском (т.н., "светло-платиновый" или "светлый жемчуг")
      -- Зубы
   Крупные, эмаль белая; дефекты см. Приложение док-ты NN 38-41
      -- Особые приметы
   Наличие шрамов см. Приложение док-ты NN43-44
   Б. Функциональные особенности
      -- Походка
   Плавная ("скользящая", "плывущая")
      -- Жестикуляция
   Сдержанная, все движения максимально экономичны; в состоянии нервного напряжения, дискомфорта, руки перемещаются на оружие
      -- Мимика
   Сдержанная, чаще всего -- "маска невозмутимости"; в состоянии напряжения -- "игра желваками"
      -- Улыбка
   Сдержанная, спокойная. Выражает триумф, презрение, иронию; реже -- удовольствие, доброжелательность
      -- Голос
   Высокий баритон; иногда -- лёгкий прибалтийский акцент (контролируется)
      -- Речь
   Правильная, темп средний, отрывистая; интонации сдержанные, говорит мало, короткими ёмкими фразами; не склонен к "досужей болтовне"; жаргонизмами и арготизмами (в т.ч. -- непечатными) пользуется в исключительных случаях; вставляет в речь иностранные фразы, слова (англ., нем., лат)
   Характерные словечки, выражения: "Люди, не надо меня огорчать!"
      -- Динамика кожи
   "Бледнеющий" тип
   В. Общие особенности
   1. Жизненные привычки
   а) Музыка
   Сложная -- от симфонической классики до джазовых и роковых импровизаций с детальной разработкой темы
   б) Кушанья, напитки, кухня
   Предпочитает овощные, молочные, крупяные блюда с высоким содержанием белка, из животных продуктов -- рыбу и морепродукты. Употребление пряностей умеренное. В целом -- всеяден. Из безалкогольных напитков предпочитает чёрный кофе (б/с), фруктовые соки
   в) Литература
   Читает много художественной литературы приключенческого характера, в т.ч. -- фантастику, но отдаёт предпочтение реалистическим произведениям; так же -- по специальности (в т.ч. -- художественные произведения). В остальном выбор литературы бессистемный
   г) Бытовые наркотики
   Не курит.
   К алкоголю устойчив. Любит светлое пиво, и "западные" коктейли типа "мартини", "джин-тоник"; из крепких напитков -- ликёры, бальзамы, коньяк; крепкие напитки употребляет в основном "за компанию", в ограниченных количествах. К водке отношение спокойное
   д) Доминирующее настроение
   Оптимист
   е) Режим сна
   Наиболее активен в 1-ой половине дня ("жаворонок"), пониженная суточная потребность в сне (4-5 часов/сут., -- "Наполеон"). NB! Очень хорошие "внутренние часы": способен "закодировать" момент пробуждения с точностью до 2-3 мин. (в т.ч., при сне "урывками": "отключаться" на 1 цикл сна -- 15-20 минут)
   ж) Пресса
   По специальности
   з) Темы разговора
   Способен поддерживать любую тему, вести разговор "ни о чём"; обсуждение планов на будущее ("официальный" план -- занятие с/х с использованием современных техник и технологий); карточные игры; национальные корни
   и) Досуг
   Тир; игра в карты (преферанс, покер). NB! И то, и другое является средством добывания материальных ценностей, но интерес испытывается к процессу игры/стрельбы, "трофеи" интересуют умеренно
   к) Одежда, обувь, причёска; усы, борода; очки; украшения; используемая парфюмерия
   В выборе одежды сдержан, предпочитает одеваться нейтрально, не выделяться (джинсы, шорты, футболки (тенниски, поло и т.п.), кроссовки, бейсболки/козырьки), избегает разного рода крайностей
   Волосы стрижёт коротко, может отпустить по воротник, носит чёлку. Усы и бороду не отпускает.
   Может носить солнцезащитные очки с зеркальными или дымчатыми стёклами.
   Украшения:
   Нательный крест из белого металла, цепочка (якорное плетение) из белого металла, монета 20 sento (Латвия, 1924г.); металлические браслеты-цепочки (редко); наручные часы в корпусе белого металла на браслетке
   Предпочитаемые цвета:
   Белый, серый, голубой
   Использует только лечебно-профилактическую и гигиеническую парфюмерию (дезодоранты, мыло, шампуни, кремы, одеколон); предпочитаемые запахи -- хвойная гамма или парфюм без запаха
   2. Национализм
   Национальность не скрывает; проявляет умеренный интерес к национальным обычаям, традициям, литературе и т.п.
   3. Отношение к себе, мнение о себе
   Критическое, требовательное; адекватное
      -- Увлечения, хобби
   Стрельба (спортивная, снайпинг); оружие; иностранные языки; карточные игры
   5. Избегаемые места, ситуации, виды деятельности
   6. Умения
   Просчитывать варианты развития ситуаций (точность до 85%); быстро считает в уме; хорошая зрительная память; память на мелодии (способен выделить основную тему в вариациях (например, джазовых) и узнавать её в принципиально иной обработке); быстрое чтение "по диагонали"; хорошо играет в карты (вследствие умения просчитывать комбинации и зрительной памяти)
   7. Странности, особенности поведения, слабости
   Говоря о матери, всегда называет её по имени (только "Айна", никогда -- "мама")
      -- Поведение в нетрезвом виде
   Сдержанное; никогда не употребляет дозы, провоцирующие потерю контроля, похмельный синдром
      -- Поведение в экстремальной ситуации
   "Затаивание", просчитывание ситуации, принятие оптимального решения
      -- Поведение в группе
   Стремление к изолированности, индивидуальному контакту с каждым членом группы, но не с группой в целом
      -- Приоритетная мотивация
   Сохранение независимости при сохранении хороших отношений

5. СТРЕЛОК

  
   В ШЮПД "Кречет" попадают по-разному. То есть, попадают-то, в принципе, одинаково, а вот остаются по-разному. Кто-то, как Кэп, видит в этом единственную возможность поступить в ВУЗ; кто-то, как Мишка Вешнин, "повёрнут" на кинологии (а может быть "повёрнут" на чём угодно, не лезущем в рамки средней школы и детдома, -- пиротехнике, альпинизме, психологии)... А кто-то -- с пелёнок военный. И такое бывает.
   Когда в середине января 1995-го года на о. Ява в городе Меланполе появилась Петере Айна Альгердасовна, бывшая гражданка бывшего СССР, местным бюрократам было не до неё: именно тогда экваториальный осколок Советского Союза сцепился с соседней Индонезией.
   Однако Айна заставила с собой считаться: в кратчайшие сроки оформила статус беженки (этот статус на Островах существовал номинально, его почти не использовали), получила комнату в общаге и предложила свои услуги товарищам военным в качестве инструктора по снайпингу. Как ей удалось провернуть подобное за полторы недели, сказать трудно. Но никому почему-то не хотелось ей возражать. Даже седые вояки, много повидавшие на своём веку, вздрагивали, впервые оказавшись под взглядом её очень светлых голубых глаз, начиная чувствовать себя в перекрестье прицела. Её любимым присловьем было: "Люди, я вас всех люблю, только не надо меня огорчать; а то, если я огорчусь, то ведь никому мало не покажется". Никому не хотелось огорчать её. На работу её приняли без разговоров: шла война, снайперы были нужны. Прошло около трёх месяцев, и Айна съехала из казённой "конуры" в трёхкомнатную квартиру в "сталинке". Она явно осела в Меланполе надолго...
   Местные спецслужбы, "прощупывавшие" всех вновь прибывших на предмет благонадёжности, не оставили её своим вниманием, но в биографии данной леди всё было чисто: она не числилась в розыске... Был лишь один подозрительный момент: до появления Петере А. А. на о. Ява её... просто не существовало в природе. Впрочем, спецслужбы тоже заинтересованы в хороших инструкторах, и потому они закрыли глаза на некоторые факты. Например, на то, что чуть раньше этого времени в России таинственным образом оборвалась карьера снайперши, известной под кличкой Ипполита. Дело, заведённое на неё ФСК, заканчивалось записью "Пропала без вести, вероятно, погибла". Впрочем, возможно Ипполита действительно погибла? Последний раз её видели в Чечне. Она была среди тех, кого называли "Белыми колготками", но её снайперская карьера началась раньше. Приднестровье, Абхазия, Чечня... Кто была та снайперша, Ипполита, Лита, Игла, -- Дауните Илга Карлисовна, одна из немногих латышек среди "Белых колготок"? Что с ней сталось?
   ...Среди коллег Айну за глаза называли Амазонкой. Её уважали и побаивались. Она была красива -- холодноватой балтийско-скандинавской красотой: платиновые волосы, светлая "огнеупорная" кожа, глаза цвета перванш. За ней пытались ухаживать, но все попытки разбивались о её каменную неприступность; впрочем, дружить с собой она позволяла. Никому не было известно ничего о том, чтобы она была благосклонна к какому-нибудь из поклонников, никогда -- за все годы её жизни в Меланполе. И потому, когда формы её к августу того же 1995-го года стали округляться, а потом она оформила декретный отпуск, то это уже тогда показалось странным -- всем, кто успел узнать её. В последний день октября она родила сына, назвала его Янисом, вписав в метрику, как отца, явно вымышленное лицо, и почти сразу вернулась на работу.
   О таких, как Ян, было сказано: "родился под трубами, рос под шеломами, вскормлен с конца копья". Он рос в буквальном смысле под звуки выстрелов; ходить, говорить и стрелять научился, по-видимому, одновременно. Возможно, стрелять -- чуть раньше. И никогда ничего не слышал об отце. Поговаривали, что он -- "дитя из пробирки", не исключено, что так оно и было. Во всяком случае, он унаследовал платиновую шевелюру матери и её пронзительные бледно-голубые глаза, чужих же черт в нём не просматривалось. Но он вовсе не был обойдён мужским воспитанием -- с детства по стрельбищам и тирам, среди военных...
   Номинально Айна числилась католичкой и крестила сына, но тем и ограничилось его "религиозное воспитание": она и сама в костёл не ходила, постов не блюла, и Яна подобными вещами не занимала; она, правда, носила крест, был крест и у него, а ещё на той же цепочке висела монета с приваренным ушком, на монете было изображение всадника с мечом...
   Для чего она родила и растила сына? -- Это так и осталось неизвестным. Возможно -- для мести? -- Кто знает. Наверное, он узнал бы эту тайну лет так в 14-15, но однажды вечером, когда Ян учил уроки, Амазонка решила выйти за хлебом, -- булочная была в том же доме... Ян не удивился, что мать не вернулась через 15 минут, всяко бывает; он удивился лишь потом, когда в дверь позвонили: у неё были ключи...
   ...Она лежала на нижней лестнице подъезда, а рядом валялся китайский "ТТ" с глушителем. Киллер не удовлетворился двумя выстрелами, выпустив в неё всю обойму, гильз вокруг было... На лице Айны застыла маска изумления: должно быть, она не ожидала такого через столько лет.
   Убийцу не нашли, да не очень-то и искали: ясно было, что убийство заказное, и что заказчики находятся не в Меланполе. Спецслужбы снова промолчали: их рыльце было в пуху, копать это дело не стоило.
   Если загадочная Игла и Амазонка были, и впрямь, одним и тем же лицом, то те, кто не поверил в гибель снайперши в конце 1994-го года, шли по её следу действительно очень долго. Что там было замешано -- как знать?! И кто-то не верил стандартной формуле "пропала без вести, вероятно, погибла", несмотря на то, что при такой формулировке человек официально признаётся погибшим через 5 -- 7 -- 10 лет.
   Яну осталось кое-какое имущество: квартира, машина и денежные вклады, но до шестнадцати лет он, фактически, не имел к ним доступа. У него не было родственников, которые могли бы взять на себя опекунство. Помогли коллеги матери. Один из пожилых полковников, бывших в дружбе с Айной, сумел оформить сдачу квартиры в аренду до 2011-го года, то есть до Янова шестнадцатилетия. Даже при официальной, через госструктуры, сдаче внаём с вычетом всех налогов, сумм на прокорм и обучение, это давало неплохой навар. Правда, деньги переводились на счёт в банке, к которому Ян не имел доступа до тех же шестнадцати лет. А пока Янису Петерсу светил детдом, правда, не за казённый счёт.
   На сороковинах ребёнку прочили военное училище, жалея лишь, что до поступления ждать года четыре. Вот тут-то Ян и произнёс фразу, которую отметили и запомнили:
   -- А я буду "кречетом"...
   Это было сказано так, что ни у кого не возникло и тени сомнения, да, он будет там, в Школе Юных Парашютистов-Десантников "Кречет". Действительно, как может быть иначе?! И все присутствующие в который раз поразились сходством Яна с матерью: казалось, воскресшая Айна обводит всех ледяным взглядом -- как сквозь оптический прицел, -- "Ну, кто усомнится, кто посмеет огорчить меня?!"
   Её присказка "Не надо меня огорчать..!" стала и его присказкой.
   Он попал в "Кречет" без анкет и экзаменов: снова помогли друзья Айны. В одиннадцать с половиной лет его пригласил на собеседование седовласый полковник -- психолог школы (так Яну казалось до той беседы); после короткого диалога Ян: а) понял, что п-к Романов -- не только школьный психолог; б) был переведён в другой класс-взвод, "спецназ" "Кречета".
   Пока он учился в обычном взводе, его жизнь мало чем отличалась от той, что была при матери: её друзья опекали его -- там, где он нуждался в опеке; он по-прежнему при любом удобном случае сматывался на стрельбище; а "бомбить" Меланпольские тиры на мелкие призы он начал ещё раньше, лет с восьми.
   Как-то раз Ян даже принял участие в республиканском чемпионате по спортивной стрельбе и занял там второе место. В мероприятии он участвовал от Школы; одноклассники попытались было упрекнуть Яна, -- что ж, мол, не первое? -- но... не стали его "огорчать". Потом он сам рассказал, спокойно, не так, как оправдываются:
   -- Первое место было у одного парня из какой-то деревни с периферии. Он -- охотник. У них лишний выстрел -- лишние расходы, он не имеет права промахнуться. У меня все три пули легли "в яблочко" и у него -- тоже; только у меня были три отдельные дыры, а у него -- "трилистник", мы мишени потом рассматривали; да там на его мишень все судьи сбежались смотреть, не каждый день такое увидишь. У него лучший результат -- первое место. Он потом приз выбирал долго: первые призы -- всякие электрические штуки, а у них в деревне электричества нет, не проведено. Ну, он и выбрал лодочный мотор, -- сам Ян получил японский СD-плеер, чем был очень доволен. -- Я говорил с ним потом...
   На вопрос, не разозлился ли он на соперника, не завидовал ли, Ян отвечал отрицательно: он был прагматик, ему было невыгодно отягощать себя завистью; зависть отнимает время и силы, -- нам оно надо?

***

   В ОСпН "Скаут" группы не являются чем-то стабильным. Сохраняя номер, группа из года в год меняется по составу: кто-то только пришёл с учебки, ему -- пятнадцать, а то и четырнадцать с хвостиком; а кому-то восемнадцать стукнуло -- завтра на срочку уйдёт или экзамены в ВУЗ сдавать будет. Максимум два года одинаковый состав группы. Это -- не говоря о "временных", "пришлых", например, -- кинологах, не входящих в команду, а "сажаемых" на неё на короткое время. И -- не говоря о всяких "сводных отрядах"... И уж обязательно почти всё время каждая команда кого-нибудь "пасёт" -- на плановую замену.
   Кандидата на "выпас" подыскивают из восьмых-девятых классов учебки. Как оно бывает? -- Командир группы пишет рапорт начальнику Отдела Комплектования, что следующая плановая замена предполагается по такой-то специализации. Психологи (а Отдел Комплектования из них и состоит) просматривают наличный "фонд" учебки и начинают гонять на компе туда-сюда анкеты представителей данной военной специальности и народа, составляющего на данный конкретный момент данную группу. Подобные штуки похожи на колдовство, а, будучи оформлены ещё и бюрократическими закидонами, кажутся просто чёрной магией. Но пока, между прочим, начальник Отдела Комплектования к рапорту и не притронулся: у него других дел хватает. Наконец, из тридцати, например, пулемётчиков отобрано десять тех, что не противоречат духу группы, могут "вписаться" в неё. Только тогда и рапорт, и личные дела курсантов лягут на стол перед Романовым В.Б.. Тут и начнётся самое интересное. Возьмёт Владимир Борисович и половину личных дел сдвинет в сторону, оставит пять. Не глядя. И вызовет к себе командира группы (а тот явится немедля: рапорт на плановую замену пишется с тем расчётом, чтобы вклиниться между боевыми выходами и операционками); и получит командир папку с личными делами и приказ: на такую-то операционную базу на неделю. А через неделю -- будьте любезны рапорт -- кто из предложенных пяти -- ваш подшефный. Впрочем -- не для протокола -- Владимир Борисович обязательно скажет: "И к другим присмотритесь. Возникнет инициатива -- докладывайте, рассмотрим". И кидают группу на ту же операционку, где проходят "летнюю" практику курсанты. Времени "приглядываться" немного: в казарме -- с утра и перед отбоем (а то -- и после), в столовой в середине дня -- если совпадут по времени ваши трапезы... Правда, есть ещё и совместные мероприятия...
   И через неделю, как правило, Романов уже знает, кто избран на замену (из им рекомендованных, или -- из им отложенных, или -- откуда-то ещё). Очень редко бывает -- не подбираются необходимые люди ни за неделю, ни за две. Тогда Романов свирепеет. А это не есть хорошо. Он ведь может назначить в группу подопечным курсанта по своему выбору. И не сказать, чтобы выбор Владимира Борисовича был плох, он плохим не бывает по определению, но волевым решением назначенный человек -- всё-таки не то, что избранный группой.
   В начале июня 2009г. РГСпН N314 получила сразу троих "новичков": Мешка, Рэма, Фому. Предстояло притираться друг к другу, срабатываться в условиях, приближенных к боевым. Но сперва следовало подать Романову рапорт: в будущем году надо было менять снайпера, так как Мерзлякову предстояло уйти, передав командование Кэпу. Рапорт Игорь подал как обычно, и уже на следующий день Романов вызвал Мерзлякова к себе. Быстро.
   В коридоре Школы на Игоря внезапно откуда-то выскочил невысокий худой костистый подросток, вскинул два пальца к берету и выдал:
   -- Товарищ старший сержант, разрешите обратиться! Курсант Петерс, четвёртый взод, восьмая учебная рота.
   -- Обращайтесь, товарищ курсант, -- Мерзляков окинул пацана взглядом: ноги здоровенные -- начал расти, за год-другой вымахает... неизвестно, на сколько. Стоит навытяжку легко, естественно... хм... Беретка голубая... Кожа светлая, шевелюра светлая, белобрысый... глаза... ну и ледышки!
   ...-- Товарищ старший сержант, Вы -- командир РГСпН N314?
   "Так. Интересно."
   -- Да.
   -- В следующем году у Вас в группе будет происходить плановая замена снайпера?
   "Ещё интереснее."
   -- Да.
   -- Моя специальность -- снайпер. И... Я хочу быть в Вашей группе.
   -- Курсант, в армии неи слов "хочу" и "не хочу". Вам это известно? -- Игорь сказал это максимально мягко с оттенком иронии. Парнишка кивнул и взглянул своими "ледышками" в глаза Мерзлякову. Игорю захотелось поёжиться.
   -- Так точно, товарищ старший сержант, известно. И всё-таки, куда мне обратиться?
   "А ведь прекрасно знает, куда и к кому надо обращаться! Это он для меня решил обозначиться. Умён, зараза!" -- Мерзляков мог поспорить на что угодно, что рапорт на имя Романова у этого умника давно готов, а возможно -- уже и подан! Да нет, не "возможно", -- точно подан!
   -- Пишите рапорт в Отдел Комплектования. Подавайте по инстанции, -- Игорь сделал крошечную паузу. -- Лично я, юноша, против Вас ничего не имею. Ясно?
   -- Так точно. Разрешите идти?
   -- Идите.
   Парень развернулся, и, по мере того, как он удалялся, Игорь подумал, что действительно не имеет ничего против данной кандидатуры. А вот "за" уже имелись. Во-первых, если мальчишка почему-то выбрал триста четырнадцатую, то значит, он добывал сравнительную информацию о ней и других группах. Во-вторых, курсант установил, кто -- командир группы и кто нужен на замену. Движется ловко... А между прочим, это -- утечка информации...
   В Отделе Комплектования полковник Романов вручил Мерзлякову папку с личными делами:
   -- Здесь -- шесть из девятого класса, столько же восьмиклассников. Рекомендую сначала девятый пошерстить, восьмой -- резерв. Ну... и присмотритесь там... Вдруг -- неформальное какое решение...
   Игорь открыл было рот, спросить относительно "курсанта Петерса", но промолчал: он ведь ещё не заглядывал в личные дела. Вдруг там этот жук есть? Он спросил:
   -- Разрешите идти?
   -- Ступайте.
   ...Но, бегло проглядев все двенадцать дел, Игорь не нашёл среди них ничего похожего на давешнюю "умную заразу" с льняной шевелюрой и ледяными глазами. А ведь рапорт точно уже был подан! А Владимир Борисович даже не упомянул об этом! Почему? Ждал, когда Мерзляков спросит? Стоп-стоп. А с какой, собственно говоря, стати полковник Романов должен сообщать ему, сержанту, об этом рапорте? Конечно, ни один рапорт в корзину для бумаг не отправится, но -- "подшили -- забыли"... А вдруг у Старого -- свои планы на данного ребёнка? Ведь не всякий курсант-салага чувствует себя вправе заявить "Я хочу быть в вашей группе"? Лады, не будем ломать голову, -- у меня выбор из дюжины гавриков... Ну -- из шести. И потом, Старик упомянул относительно "неформальных решений". Правда, он всем так говорит...
   Прибыв на базу, Игорь для начала устроил своим "разбор полётов" на тему "Откель каждая салага знает...". Стиль разборок у Мерзлякова слегка отличался от Вовкиных "стальных тисков", которые тот продемонстрировал, приняв руководство группой, у Игоря была скорее "железная рука в бархатной перчатке", то есть, по форме -- вроде и мягче, а на деле... Впрочем, утечка информации находилась в пределах допустимого: если знать номер группы, вычислить командира не составит труда; если знать, кого заменили вновь пришедшие (радист, он же медик, пиротехник и пулемётчик), то очевидно, что в следующем году будут менять снайпера. А что именно так понравилось ребёнку в триста четырнадцатой -- уже личное ребёнкино дело.
   После разноса командир раскинул перед группой шесть фоток:
   -- Смотрите. Завтра будем на месте -- увидим живьём. Сразу отводы есть? -- вопрос касался преимущественно "младших": те могли помнить кого-либо по учебке.
   Так и случилось:
   -- Игоре, вот ц'эго нам нэ трэба, -- Гринька поднял два пальца, затем придвинул командиру фотографию.
   -- Почему? -- Мерзляков передал карточку Ромке и Костику. Пусть подтвердят или опровергнут.
   -- Та шумный вин шибко...
   -- Григорий, будьте добры, перейдите на русский. Желательно -- литературный.
   -- Он того... Эмоционален, что ли... Светится, в общем, фонтанирует. Много его чересчур... -- Гриц махнул рукой, отчаявшись подыскать адекватное определение.
   -- Хорошо. Ваше мнение? -- Игорь повернулся к "чёрно-красной парочке".
   -- Он прав, -- кивнул Мешок. -- Много его. Какой он снайпер?! Хотя... Может и хороший... Только... Игорь, ну на фига ж тебе в группе ещё один безбашенный? Те нас мало?! Так мы ж с Ромкой-джаном друг на друге повиснем -- и лады, а этому юному психу -- с Аром срабатываться...
   -- Артур?
   Босой взял фотку, вгляделся в неё, пожал плечами:
   -- Пятый, ты ж знаешь, я с кем угодно сработаюсь, но, ей-бо, это чудо даже я помню, он с шестого класса светился, как Фаросский маяк.
   -- Значит, -- убираем? -- Мерзляков оглядел группу.
   "Новички" согласно тряхнули разноцветными шевелюрами. Ар пожал плечами и кивнул. Вовка тоже опустил голову в знак согласия: этот шебутной, которого помнили все (и он -- в том числе), придёт в группу уже под его командование, так -- к чему лишние проблемы?
   -- Ещё возражения?
   Больше возражений не последовало. Мерзляков перетасовал фотки и вручил каждому по одной:
   -- Завтра приглядывайтесь. Я буду наблюдать за всеми. И -- присматривайтесь к другим тоже. Могут возникнуть альтернативные варианты.
   Ромка с Костылём воросительно переглянулись; Гриц поджал губы и прищурился; Кэп вздохнул: по поводу "альтернативных вариантов" он уже слышал, но, когда присматривали ту троицу, что сидела с ним сейчас за одним столом, всё получилось вовсе не по альтернативному, а по самому, что ни на есть, основному варианту; Артур пожал плечами и снова кивнул.
   -- Финита, -- подвёл итог Игорь.

***

   На операционке, как уже было сказано, приглядываться к курсантам, вроде, и некогда. Обычно, побурчав для порядка, народ делает своё дело, памятуя, что разведка есть разведка. Но в триста четырнадцатой даже бурчания для порядка на сей раз не было: "новенькие" ещё чувствовали себя новенькими -- помнили, что не так давно приглядывали и "пасли" их самих; Кэп отнёсся ко всему "не по-детски серьёзно", так как уже готовился на смену Мерзляше; а Босой -- просто не тот характер.
   К концу первых суток на базе Игорь собрал своих подчинённых в тихом углу поодаль от жилых помещений и поинтересовался:
   -- Мнения? Капасовский?
   Вовка мысленно воссоздал те две или три ситуации, в которых успел увидеть порученного ему пацана. Вроде, ничего особенного. Ни плохого, ни хорошего. Так он и ответил.
   -- Босых?
   Ар помолчал, крутя в пальцах какую-то веточку. Потом сказал:
   -- Совместное занятие бы... Так понять сложно.
   В прошлый раз так и было -- совместное занятие -- и "сладкая парочка с примкнувшим к ним Фоменкой" нашлись как бы сами собой. А за сутки в режиме "пришёл - ушёл" -- что узнаешь? Впрочем, и совместное занятие ещё будет...
   ...-- Но возражений нет?
   -- Пока -- нет.
   -- Пинигин?
   -- Парень как парень. Ни "да", ни "нет".
   -- Фоменко?
   -- Тако же... -- Игорь поморщился.
   -- Налбандян?
   Ромка замялся. Лично на него порученный ему курсант произвёл странное впечатление. Но Рэм знал свою неуживчивость, навязчивость и прочие не лучшие черты характера... И всё же его царапнуло нечто в том пацане... Стоит ли говорить? Ведь его самого заметно "обтесали", пока они с Костиком срабатывались с группой...
   Пауза затягивалась.
   -- Рэм, -- Мерзляков разбил игру в молчанку, -- ты сомневаешься, поделись, что ли? Может, парень чавкает, когда ест, а может -- в носу не так ковыряет? -- народ захихикал. Ромка окончательно растерялся. Подспудно у него мелькнула мысль: а меня, что -- так же обсуждали? Ему было неуютно. -- Ром, ты пойми, ежли вдруг мы выберем его, -- тебе с ним на боевые ходить, вытаскивать его, если что, или -- ему тебя... В паре работать, прикрывать друг друга... Тут мелочей нет, понимаешь?
   -- Я потерплю... -- тихо сказал Рэм. Он окончательно закомплексовал. -- Вы ж мои закидоны терпите...
   -- Нет, Рома, нет. Никто твои закидоны терпеть не собирается. Если что, тебя и мы с Аром да Вовкой, и Костик твой драгоценный, а уж Гришка -- с превеликим удовольствием -- та-а-ак обломают! Никто тебя два-три года терпеть не будет. И ты его -- даже не думай! Выкладывай давай, что там у тебя!
   -- Ну, я и не знаю, -- протянул Ромка. -- Он -- то ли брезгливый какой-то, то ли что... Морщится всё время, всё ему не так, что ли... Держится словно... -- и вдруг Рэма прорвало, -- ...словно все вокруг ему по сто гривен должны, а он, блин, верблюд, плюёт на всех, да-а?! Слюшай, да?.. -- у Ромки внезапно прорезался кавказский акцент: -- ...Стакан в столовке берёт, морщится, да?! Гразный, понимаэшь?!! Ему тут рэстаран, да-а?! Или апэрационная база, блин?!! И ваще, можэт я нэ панэмаю, но снайпер, если нада, он хоть пад пэнь трухлявый, хоть пад г...о замаскираватся должэн, да-а?! А он -- грази баится, да-а?!. -- Роман осёкся, поняв, что в пылу возмущения едва не начал орать. Оглянулся, ожидая насмешки, но оказалось, что все очень внимательно его слушают. Рэм перевёл дыхание, посмотрел на Мерзлякова. Тот одобрительно кивнул:
   -- Ясно. Только эмоций поменьше, Ром. И постарайся без акцента. Немного мешает. Будем отдыхать -- так хоть на галимый армянский переходи, -- (армянского Ромка не знал, что Игорю было известно). -- К Вам, товарищ Фоменко, это тоже относится, -- Гриц махнул головой: "Понял!". -- Ар, возьми этого друга... Ром, отдай ему фотку... Посмотришь, всё ли так клинически.
   Мешок хлопнул Рэма по плечу:
   -- А ты, братан, глазаст, блин! Я, вон, у своего -- ничё не разглядел, а ты -- ого!
   -- Не "ого", а "ага", -- уточнил Гришка, поднимая два пальца. -- Игорь, как насчёт альтернативных вариантов?
   Мерзляков усмехнулся: кажущийся поначалу неторопливым увальнем Фоменко освоился в группе сразу, а два нахала вдруг заробели.
   -- Давай. У тебя человек или соображения?
   -- Пока -- соображения. Снайпер, если я понял, -- человек-невидимка, так? И он терпеливым должен быть, да? Вроде меня, любимого?
   -- Терпеливый ты наш! Но, в общем, -- да. И что?
   -- А то, -- ехидно сказал Гриц, -- что он не в глаза бросаться должен, а наоборот... Задачка нам: найти невидимку; пойди, типа, туда, не знаю куда...
   -- Ежли не знаешь, мы пошлём... Как пошлём...
   -- Но вот найти -- то не знаю что! -- торжествующе выдал Гришка.
   -- И -- что? -- поинтересовался Игорь.
   -- А то, -- теперь стало ясно, что Фома, высказав вполне банальную мысль, не знал, что сказать дальше, и ступил на скользкий путь импровизации, -- что надо бы, когда они спят на них посмотреть...
   -- Хм... Это, в принципе, можно. Сейчас и посмотрим.

***

   Пока возвращались в казарму, Игорь "разбил" оную по секторам, распределив их между соратниками, приказав докладывать обо всём необычном. А сам в это же время прикинул: "курсанта Петерса" он вроде бы видел утром? Днём -- точно нет...
   Однако, проверив по "расходу", Мерзляков убедился: ребёнок находится в этом расположении. А вдруг дядька Романов имел в виду именно его? Ну и что, что он всем говорит одну и ту же фразу?
   ...Обнаружились интересные вещи. Во-первых, иные мелкие не спали, а лишь прикидывались спящими: кто -- лучше, кто -- хуже (есть такие "Наполеоны", что и после целого дня беготни с железом и прочих экзерсисов, какие и взрослого в гроб загонят, спят по четыре-пять часов и чувствуют себя превосходно); забавно также рассматривать, в каких позах спят детишки (да и не только они) -- массу выводов сделать можно...
   Мерзляков неспешно разглядывал детиков в "своём" секторе казармы, когда перед ним почти одновременно нарисовались Вовка и Гриц: каждый обнаружил "у себя" что-то нестандартное. Секунду подумав, Игорь направился за Гришкой.
   На первый взгляд, ничего особенного на указанной койке не было: спит себе ребёнок, с головой завернувшись в простыню... На второй взгляд -- тоже: одежда, обувь, всё -- по Уставу... А вот на третий взгляд... Тот, вернее -- то, что лежало на койке, не совершало никаких движений, не издавало никаких звуков, -- ни дыхания, ни сопения... Чучело! Ещё раз приглядевшись, Игорь двинулся к "выходу", туда, где маячил Кэп.
   Но, когда Вовка в свою очередь подвёл командира к отмеченной им койке, то в ней не было совершенно ничего необычного -- ни на какой по счёту взгляд: курсант наличиствовал. Мерзляков повернулся к Кэпу и увидел, что лицо того окаменело. Игорь снова вгляделся в лежащего ничком пацана: физии не видно, но волосы прямые, светлые, под простынёй угадывалась мослатая фигура... Зрительная память у всех чуть-чуть разная: кто-то лучше помнит цвет, кто -- лица, кто -- местность... У Мерзлякова была абсолютная память на телосложение. Кивнув Вовке, Игорь пошёл "на выход".
   В освещённой части помещения он подозвал Артура и вместе с ним подошёл к дежурному. Вернулся к своим уже без Ара. Кэп сидел на койке мрачный. Игорь подошёл к Вовке и сказал без тени вопроса в голосе:
   -- Там было чучело.
   -- Успел вернуться, пока я... -- в голосе Кэпа явно слышалась досада, но не на детёныша, а на себя, растяпу... И кто он есть, спрашивается, после того, как его обштопал курсант-салажонок?!
   -- Ефрейтор Капасовский! Отставить мысленное самобичевание! Каков был приказ? -- Правильно, докладывать командиру обо всех необычных явлениях, а не караулить момент появления на месте убывшего курсанта... -- Вовка пожал плечами, но слегка расслабился. -- Всё. Отбой. Все -- по койкам.

***

   На следующий день в перерыве между "боями" Мерзляков собрал триста четырнадцатую, ласково оглядел соратников и начал самым неофициальным тоном:
   -- Ну-с, соколики-кречеты, орёлики-стервятнички... Что мы имеем в активе, чабаны-табунщики, а?
   Группа молчала. Народ не вполне врубился в происходящее.
   Мерзляков иронически улыбнулся и уточнил:
   -- Вчера мы по предложению рядового Фоменко решили отеческим глазом взглянуть на детишек: всем ли спится хорошо, не мучают ли кошмары?.. Молодец, Гриша, кабы не ты, -- по сю пору пребывали бы в неведении, что и на нас детишки посмотрели... Сквозь оптику... Так, Ар?
   Босых кивнул:
   -- Похоже.
   -- Конкретнее, пожалуйста. Что ты там нашёл?
   -- Снайперскую позицию, Пятый. Вполне прилично оборудованную. Хотя и наскоро... Метрах в двадцати...
   -- Что-о?!! -- народ разом повскидывал головы, а кто -- и вскочил, -- кроме Мерзлякова: командир, видимо, ожидал чего-то подобного.
   -- ...От того места, где мы обсуждали, кого "пасти"... Думаю, один из "снайперов" -- назовём их так -- выдвигался ближе и не только видел нас, но и слышал всё, о чём мы базлали.
   Костик поднял два пальца.
   -- Да?
   -- Эти "снайпера" -- из тех, кого нам рекомендовал Старик?
   -- Нет. Один -- его койку с чучелом обнаружил Гришка -- вообще проходит по специальности "радист". А вот второй -- его упустил Кэп -- снайпер. И хочет быть в нашей группе.
   -- Он хочет быть у нас? -- это Рэм. -- И Дед его нам не рекомендовал?!!
   -- Может, Старый считает, слишком хорош для нас? -- Вовка в глубине души продолжал комплексовать.
   -- Может, -- согласился Мерзляков. -- Но сам снайпер думает иначе. Короче, волки-хищники, свободный народ, вот факты: курсант Петерс перебежал мне дорогу, когда я направлялся в Отдел Комплектования на рандеву со Старым, и сообщил, что желает быть в нашей группе; внимание, ребятки: он знал номер группы, то, что я -- командир, то, что следующая плановая замена -- снайпер. По прибытии на базу курсант Петерс не светился, но был в курсе, где мы собрались, и не только видел, но, предположительно, -- слышал нашу... "летучку". Улизнул из казармы -- не один, а с другим курсантом, -- оставшись незамеченным, оставив на месте одежду, заменив себя -- и, предположительно, напарника -- добротно сделанными чучелами. Оборудовал снайперскую позицию. Вернулся на место незамеченным, по поводу чего ефрейтор Капасовский... -- Игорь скосил глаза на Вовку, -- ...мысленно уже поседел и скоро мысленно же облысеет... Ваше мнение, товарищи разведчики?
   -- Пятый, пиши Романову рапорт... Если этот ниндзя ещё не передумал, его надо хватать всеми наличными руками, -- это Ар.
   -- Петерс, говоришь? -- Мешок пхнул в бок Ромку. -- Рэмбо-джан, те эта фамилия ничего не напоминает?
   -- Ага-ага, -- покивал Ромка, -- фамилия -- напоминает, но, как он выглядит, -- на куски рэжь, не вспомню...
   Мерзляков вопросительно посмотрел на пиротехника с пулемётчиком.
   -- Этот мелкий -- в преф играет как... как профессиональный шулер, блин. Нет, он честно играет, без подтасовок, но карта к нему прёт -- из серии "такого не бывает"...
   -- Подробности, плиз.
   -- На учебке, неделя "класс", март месяц... Сидели втроём... с кем, Ром?
   -- С Чалым. Русликом.
   -- Ага, с ним. Втроём расписали сочи, но мы ж друг друга, как облупленных, от первого ика до последнего чиха -- скукота... Тут Чалый и говорит: давайте, мол, "классику" распишем. А я говорю: четвёртый человек нужен. А Руслик говорит: сейчас, мол, будет четвёртый... И притаскивает какого-то мелкого...
   -- Ага, молчаливого такого, -- добавил Рэм: -- Мы -- всё шутим... А этот -- молчок.
   -- ...В общем, лучше бы не расписывали. Он молчком ободрал нас, как обезьяна банан, и так же молчком смылся. А Руслик потом только руками развёл: прости, мол, борода, фигня вышла! Я у него и спросил тогда: что, мол, за молчун такой? А он говорит: фамилия -- Петерс, прозвище -- Стрелок. Но больше я его особо не замечал...
   -- Я -- тоже, -- снова подал голос Ромка.
   Фома мечтательно завёл глаза горе:
   -- Послушайте, граждане, это ж что, -- чувствовалось, как старательно Гришка придерживается русской речи, -- сплошная прибыль, расходов никаких... Ценный человек!

***

   -- Итак, Игорь, изложите, как Вы дошли до жизни такой, -- Романов улыбался -- поди, разбери, что та улыбка значит...
   Мерзляков изложил всё от момента "пересечения" с курсантом Петерсом в коридоре Школы до обнаруженной снайперской позиции, -- в том числе и свои соображения по поводу. Владимир Борисович выслушал, покивал, прошёлся по кабинету.
   -- Молодчина Ян. Впрочем, в нём я и не сомневался.
   -- Ян?
   -- Янис.
   -- А чем мы ему так понравились?
   -- А вот у него и поинтересуйтесь. Но не уверен, что он вам сообщит. Ну, милости прошу к машине, знакомьтесь с будущим соратником. Правда, с тобой лично, Игорь, он на боевые ходить не будет. А вообще-то вы, орёлики, ещё не подозреваете, как вам повезло...
   -- Подозреваем, Владимир Борисович.
   -- Нет, даже и не догадываетесь. Этот кречет -- снайпер потомственный, у него погремушками стреляные гильзы работали.
   -- Отец -- офицер? -- Игорь уткнулся в экран.
   -- Кто отец, вообще неизвестно. Мать -- инструктор по снайпингу. Думается, до приезда в Республику её биография была весьма бурной.
   -- Думается? -- "Интересная формулировка для Старика".
   -- Документальных подтверждений нет. Но есть основания думать. Например -- вот это... -- Романов взялся за мышь, подвёл курсор к дате смерти Петере А. А., и на экране возникло окошко-врезка с текстом и фотографиями.
   Игорь впился взглядом в изображение -- лежащую на лестнице молодую светловолосую женщину с удивлённым лицом. "Как похож-то, блин!" -- мелькнула нелепая мысль.
   -- Кто ж её так?
   -- Киллер, Игорёк. А ведь двенадцать лет прошло с той поры, как она кому-то насолила. Могла насолить. Самое меньшее -- двенадцать.
   Мерзляков машинально увеличил фрагмент фотографии -- что-то блестело на полу чуть в стороне от трупа. Так и есть: гильзы. Четыре, попавшие в кадр. Сколько ж их всего-то было? -- Ага. Вся обойма. Боялись её, ой боялись. Минимум через двенадцать лет. То ли киллер дурак был... Почему об этом неизвестном убийце вдруг подумалось "был"? Игорь не задержался на этой мысли, она была правильной, вот и всё: "был". У Айны Петере была бурная биография... Айна Петере... Петрова... Янис Петерс -- Иван Петров... Иванов -- Петров -- Сидоров...
   -- Владимир Борисович, о том, кто она такая, -- Игорь кивнул на экран, -- на самом деле, известно хоть что-нибудь?
   -- Что-нибудь... -- Романов снова взялся за мышь, повёл курсором, щелчок -- и ещё одна вставка -- страница газеты "Советский спорт" с заметкой о сборной женской команде по биатлону, фотография -- эта самая команда. Увеличив фотку, Мерзляков зацепился взглядом за крайнюю правую из стоящих девушек, затем метнулся глазами к подписи: И. Дауните. Поднял глаза на Романова.
   -- Что, похожа? Но это, Игорёк, -- не более, чем версия, причём -- неофициальная. Один из моих ребят раскопал, а я -- к делу подшил... -- полковник закрыл "окошко", вздохнул. -- Целеустремлённая была женщина. И Ян -- такой же. Нет, не знаете вы, как вам повезло.
  
  

ВЕРЕСОВ СЕРГЕЙ АЛЕКСАНДРОВИЧ

(Выдержки из личного дела)

  
   I. Анкетные данные
      -- Фамилия, имя, отчество
   Вересов Сергей Александрович
      -- Формы имени, прозвища, клички, псевдонимы
   Серёга, Серёжка, Серый; <Неуловимый> Джо
      -- Дата рождения, знак зодиака
   17.01.1999; Козерог
      -- Место рождения
   Г. Купанг, о. Тимор
      -- Национальность
   Русский (мать и отец -- русские со славянскими, тюркскими, возможно -- папуасскими (отец) примесями в 4-6 поколении)
      -- Сведения о родителях
   Мать: Вересова Татьяна Игнатьевна (урождённая Павлова), 07.04.1971., г. Оса Пермской обл. РСФСР - 16.02.2004., пропала без вести, вероятно, погибла при потоплении тр. "Бангкок" в р-не о-вов Сабалана, море Флорес (см. Приложение, док-ты NN 9-16)
   NB! Сам Вересов С. А. Уверен, что мать не погибла, неоднократно высказывал мысль, что она жива, но страдает амнезией; надеется разыскать
   Отец: Вересов Александр Степанович, 23.07.1968, г. Макаров, о. Бали - предположительно, 21.06.2001., Яванское море, р-он о. Бавеан, погиб при аварии ДПЛ Б-149, см. Приложение, док-ты NN 6-8
      -- Сведения о ближайших родственниках
   Сведения о родственниках на территории ЭОР отсутствуют; возможно обнаружение родственников от 3-ей и далее степени родства на территории РФ
      -- Партийность и религиозность
   Атеист; б/п
      -- Образование и специальность по образованию
   Неполное среднее специальное (обучался по ускоренной программе); программа за 6 классов средней общеобразовательной школы -- экстерном; 1 г/о спецкурса в ШЮПД "Кречет" по специальной программе, далее переведён на экстернат (см. Приложение, док-ты NN 81-87); снайпер-разведчик
      -- Знание иностранных языков
   Английский технический -- читает со словарём, разговорный минимум (может объясняться)
   II. Особенности личности
   А. Физические особенности
      -- Рост
   148-146 см, имеет тенденцию расти
      -- Телосложение, упитанность, склонность к полноте/худобе
   Астеническое, упитанность средняя; склонен к худобе
      -- Лицо
   Форма овальная; нос узкий со слабоволнистой спинкой, кончик носа слегка вздёрнутый; уши небольшие, посажены средне, слегка оттопырены, мочка маленькая, отделённая; кожа смуглая, загар "оливкового" оттенка
      -- Глаза
   Цвет радужки -- серо-зелёный вокруг зрачка -- жёлто-коричневый "ореол"; слегка скошены наружу; поставлены нормально (РЦ 59-61)
      -- Волосы
   Русые с холодным ("лиловатым") блеском, прямые, густые, жёсткие, ложатся произвольно
      -- Зубы
   Мелкие, эмаль голубоватая; дефекты см. Приложение, док-т N102
      -- Особые приметы
   Две симметричные макушки, волосы ложатся возле правой -- по часовой, вокруг левой -- против часовой стрелки. Наличие шрамов, родинок см. Приложение док-ты NN 37, 39, 97
   Б. Функциональные особенности
      -- Походка
   Быстрая, неустоявшаяся; возможны варианты от "моряцкой" до "спортивной"; произвольно -- "шаркающая"
      -- Жестикуляция
   Скупая
      -- Мимика
   Богатая, передаёт сложнейшие оттенки чувств; контролируется слабо (в рабочей обстановке, стрессовой ситуации); наиболее удающаяся "маска" -- "испуг"
      -- Улыбка
   Непроизвольная, открытая, переходящая в смех
      -- Голос
   Дискант, хрипловатый
      -- Речь
   Преимущественно разговорная с употреблением жаргонизмов; употребление ненормативной лексики слабое; может произвольно подстраиваться под собеседника, копируя его стиль речи ("зеркало")
   Характерные словечки, выражения: "клиент" (по отношению к любой личности мужского пола -- "...И тут подходит этот клиент..."); "Всё, приехали/приплыли!"
      -- Динамика кожи
   В стессовых ситуациях бледнеет, может также появиться т.н. "чахоточный" румянец (ярко выраженные, резко очерченные симметричные пятна румянца на скулах)
   В. Общие особенности
   1. Жизненные привычки
   а) Музыка
   Стойких предпочтений нет
   б) Кушанья, напитки, кухня
   "Всеяден"
   в) Литература
   Приключенческая; по специальности
   г) Бытовые наркотики
   Пробовал различные (по крепости, качеству и т.п.) спиртные напитки, но стойких предпочтений не сформировалось; пьёт пиво
   Курит мало (1-5 шт./сут.), но регулярно; стойких предпочтений относительно типа и марки табачных изделий не сформировалось
   PS.: В плане употребления бытовых наркотиков испытывает сильный психологический прессинг со стороны товарищей по группе -- с установкой на ограничение (спиртное)/прекращение употребления (табак)
   д) Доминирующее настроение
   Оптимистично-уравновешенное; в прошлом были характерны резкие перепады настроения вследствие повышенной тревожности, высокого уровня фрустрации; с изменением психологической обстановки настроение стабилизировалось. См. Приложение, док-ты NN 44-45
   е) Режим сна
   Беспорядочный; аритмик; способен длительное время обходиться без сна, "добирая" урывками, с последующим "досыпанием" в течение длительного (6-10 часов подряд) времени; просыпается с трудом
   ж) Пресса
   Не читает
   з) Темы разговора
   Любые; "зеркальная" подстройка под собеседника; воспоминания о беспризорном прошлом
   и) Досуг
   Чтение, азартные игры (карты), просмотр кино- видеофильмов
   к) Одежда, обувь, причёска; усы, борода; очки; украшения; используемая парфюмерия
   Джинсы, шорты; майки, футболки; обувь -- спортивная; волосы -- короткие
   Украшения: носит значки; может носить футболки с девизами, рекламой, портретами и т.п.
   Предпочитаемые цвета: фиолетово-сиреневая и зелёно-голубая гамма
   Из парфюмерно-косметических средств использует гигиенический минимум (мыло, шампунь, зубные пасты); предпочитаемая гамма запахов -- цветочно-фруктовая (скрывает)
   2. Национализм
   Стойких взглядов в данной области не имеет
   3. Отношение к себе, мнение о себе
   Критическое; в целом -- адекватное, но с перепадами от слегка заниженного до слегка завышенного
   4. Увлечения, хобби
   Чтение приключенческой литературы (при любом удобном случае "глотает" книги); животные (держит ручныю крысу)
   5. Избегаемые места, ситуации, виды деятельности
   6. Умения
   Убегать от представителей власти, пользуясь переключением внимания на другой объект, иногда -- создавая удобные ситуации; поддерживать общение на "зеркальном" уровне -- непроизвольно; быстро ориентироваться в ситуации
   7.Странности, особенности поведения, слабости
   Любит поддразнивать тех, кто сильнее (физически, юридически и т.п.) -- от лёгкой иронии до откровенного издевательства в словесной форме, иногда преступает безопасные пределы, действуя себе в ущерб
      -- Поведение в нетрезвом виде
   Подавленное состояние
      -- Поведение в экстремальной ситуации
   Быстрая ориентировка в ситуации, затем действие по обстановке (как правило, выбор варианта действия -- оптимальный): встречная агрессия, затаивание, бегство
      -- Поведение в группе
   Стремление к разумному подчинению
      -- Приоритетная мотивация
   Стремление к чувству защищённости, осознанию своей необходимости
  

6. ДЖО. "ЛУЧШЕ БЫТЬ НУЖНЫМ, ЧЕМ СВОБОДНЫМ..."

  
   -- Джо, это уж слишком! -- мент потрясённо разглядывал пистолет, держа его за предохранительную скобу. -- На хрена он тебе?
   Серёжка в ответ буркнул что-то невразумительное, мол, чтоб был.
   -- "Спрингфилд инк", -- прочитал коп на затворе, -- модель 1911-А1, сорок пятый калибр, -- он нажал кнопку защёлки и извлёк магазин. -- Так, четыре патрона, пятый по ходу в стволе, -- лязгнул передёрнутый затвор, по полу запрыгал жёлтый латунный цилиндрик патрона. -- Ну, точно. Патроны китайские, ещё и предохранитель изолентой примотал! Тебе что, жить надоело?
   -- Да его ж не выжмешь, случись чё! Как стрелять-то?
   -- "Случись что"? -- коп аккуратно положил пистолет на стол к кучке имущества из Серёгиных карманов. -- Ты что, Джо, в киллеры решил податься? Или как?
   -- Ворон я из него стреляю, нельзя что ли?
   -- Ты бы их ещё из гаубицы стрелял! Так, Татарин, пиши: бродяжничество, незаконное хранение и ношение огнестрельного оружия, жестокость по отношению к животным. Джо, ты попал! Три статьи УКа, как с куста!
   -- Я ещё маленький!
   Коп N2, трудившийся за столом над описью изъятых вещей, отложил ручку и вздохнул:
   -- Дмитрич, глянь, какая опись шикарная получается! Двадцать грошей мелочью, два телефонных жетона, китайская бензиновая зажигалка, брелок для ключей и штатовский шпалер сорок пятого калибра! Я хренею, дорогая редакция, чем дальше, тем больше! Ты где его взял, чудо в перьях?
   -- В порту нашёл.
   -- Ага. Он там рос под портальным краном. Там, блин, россыпи штатовских пистолетов! Колись, Джо, откуда ствол?
   -- Говорю ж, в порту нашёл.
   Татарин, крутя в пальцах "изделие ПР-92", задал в воздух вопрос:
   -- Может, ему в лоб съездить? Не сильно, просто чтоб прочувствовал?
   -- Ага, а он на тебя там петицию накатает на трёх листах. Джо, ты ж у нас читать-писать умеешь?
   -- Умею...
   -- Во-во, и вояки в бутылку полезут, -- как, мол, почти ихнюю собственность в опорнике дубинками побили... Тебе это надо?
   Татарин подозрительно глянул на Серёгу:
   -- Что ты топчешься? А скажи ещё, в туалет хочешь! Такие фокусы с нами проходят один раз!
   -- Холодно! Пол бетонный, как-никак!
   -- Вот и поменял бы шпалер на кроссовки! А то босиком, но при стволе! Или с пистолетом обувку достать не мог?
   -- Я -- честный человек, грабежами не занимаюсь! А если меняться, -- на фига мне контейнер кроссовок?
   -- Ага, мелкий пока, вот и не занимаешься. Честный он, расскажи об этом моей бабушке! Топай в "обезьянник", чудовище! Лезь на скамейку и сиди там тихо! Не зли меня в последний раз, будь человеком! -- Дмитрич направился к выходу.
   -- Почему "в последний"? -- Серёжка забрался на скамейку с ногами.
   -- Там с тобой цацкаться не будут!
   -- "Там" -- где?
   -- Те сказали: сиди тихо! Или проблем хочешь?
   Проблем Серёжка не хотел и затих. Татарин уткнулся в газету, а Дмитрич вышел.

***

   ...Кого жизнь гладит, кого -- утюжит.
   Первый наезд "жизненного парового катка" Сергей не помнил. Старая, ещё советской постройки, подлодка проекта 641Б убила его отца, кап-три Вересова. 19.06.2001 лодка ушла в свой первый после капремонта рейс и сгинула в пучине. Субмарину случайно нашли спустя два года и поднимать не стали. Корпус Б-149 лежал на глубине полкилометра, раздавленный в лепёшку. Заключение комиссии гласило: "...Погибла по неизвестной причине. Вероятно, дефект магистральных трубопроводов. Экипаж погиб. Координаты ............... считать братской могилой экипажа Б-149...".
   Морю показалось мало Серёжкиного отца. 16.02.2004 реквизированный военным ведомством по случаю войны балкер "Бангкок" с двумя тысячами беженцев с захваченного вражеским десантом Тимора получил в борт торпеду с подлодки оппонентов. Чтобы спасти людей, экипаж выбросил "Бангкок" на крошечный коралловый риф. Корабли эскорта сняли большинство пассажиров, но две противокорабельные ракеты окончательно доконали это гражданское плавсредство. Пятьдесят один человек числился погибшим (умершие на кораблях от ран и выловленные из воды трупы), а двести восемьдесят пять -- пропавшими без вести. В их число попала и Серёжкина мама. Сомнений в том, что эти люди погибли, не было ни у кого: ни корабли разгромленного каравана, ни вражеские подлодки и палубные вертолёты, никакие иные техсредства других стран в районе гибели "Бангкока" никого больше не обнаружили. Но нет тела -- нет официального признания смерти. По крайней мере -- в течение десяти лет. Выданный Серёге казённый бланк с формулировкой "пропала без вести" был его последней надеждой.
   Прожив полгода в интернате в Сурабае, Серёжка сбежал в первый раз и с этим бланком заявился в справочную службу ВМС. С проблемами аналогичного порядка в справочную службу военно-морской базы Сурабаи обращались ежедневно сотни человек, но капитана третьего ранга А. С. Вересова там помнили. От шестилетнего пацана не отмахнулись, и посаженный возле компьютера Сергей собственными глазами увидел, как принтер выдал бумажку, на которой чёрным по белому значилось: "...Капитан третьего ранга Вересов Александр Степанович, командир ДПЛ Б-149, погиб предположительно 21.06.2001. ...Служащая ВМС Вересова Татьяна Игнатьевна пропала без вести при потоплении транспорта "Бангкок" 16.02.2004., вероятно, погибла..."
   Всхлипывающего пацанёнка отпоили кофе и уложили спать в дежурке (дело было под вечер), а поутру сдали в местную детскую комнату полиции. А что им было делать?
   Второй раз Серёга сбёг уже в Меланполь и появился в офисе компании, которой принадлежал "Бангкок". Там малолетнего беглеца завернули обратно и сдали полиции сразу по факту появления. Но бумажку, аналогичную ВМСовской всё же дали. В детдоме, куда Серёжку доставила полиция, ему устроили "разбор полётов" по поводу двух побегов и утраты казённого имущества, и он, обидевшись, сбежал окончательно.
   Побеги из различных учреждений стали для Серёги чем-то вроде спорта. Полиция его заметила, и вскоре молодой стажёр, оформляя на Серого очередной бланк задержания, одарил его прозвищем "Джо Неуловимый" по аналогии с известным анекдотом. Погоняло прижилось настолько, что в графе "ФИО" пару раз накатали "Джо..." и долго ржали по этому поводу.
   Серёжка, может, и был неуловимым, но уж точно -- никому не нужным. Родственников на Островах у него не было; сослуживцы отца, приглядывавшие за ним поначалу, погибли или перевелись служить в другие места; мать -- пропала без вести. Последней надеждой была медицина, бывают же случаи амнезии после контузий и ранений. Но с горьким опытом двух первых визитов Серёга не спешил куда-либо обращаться и ждал момента. Какого? -- Он не знал сам, но отчаянно верил, что в третий раз ему повезёт. Верил настолько, что даже не знал, что будет, если на очередном официальном бланке ему напишут "пропала без вести" или "нет данных о дальнейшей судьбе".
   ...Раз в три-четыре месяца он сдавался сам. В очередной конторе он отмывался, отъедался, отсыпался, переодевался и через пару недель исчезал вновь. Если же период был относительно спокойным и сытым, а отсутствие некоторых предметов одежды (вроде обуви или куртки -- в сезон дождей) не казалось катастрофой, Джо мог не проявляться и по полгода, а попавшись полиции, сбегал из приёмника-распределителя или отделения сразу, не дожидаясь, когда им займутся.
   Как-то раз он был отловлен с пистолетом "ТТ" китайского производства, правда, без патронов. Полиция Меланполя прибалдела, "ТТ" отстреляли, он оказался "чистым. Обьяснению- "нашел..." поверили, так как никакого особого криминала за Джо за всё время его беглой жизни не числилось. Но, по факту незаконного хранения и ношения, Комиссия по Делам Несовершеннолетних отправила его в спецшколу. Там Серёга провёл полтора месяца, что было "официально зарегистрированным рекордом". Он сделал ноги и оттуда. Появившись вновь в районе Старого порта, Серёжка узнал, что в детской комнате заключали пари, через сколько он смоется "из-за колючки".
   Портовая ментовка к Джо привыкла и особо внимания не обращала: неуловим, так как никому не нужен...

***

   Сегодня поутру стоящий в судоразделе старый ракетный катер N105, в ходовой рубке которого Серёга жил последние два месяца, поволокли "на эшафот".
   Сидя на кнехте, Серый с лёгкой грустью проводил взглядом плавсредство, поддёрнул съезжающие под весом пистолета шорты и двинулся по причалу, прикидывая, куда бы вселиться. Выбор был довольно богатый, так как всяких судов в разделе стояла масса. Наличие шпалера позволяло остановиться на любом более-менее обжитом "кораблике". Но прокачивать права, лязгая затвором, не хотелось.
   Пистолет Серёжке проспорил один юный рецидивист-"форточник" во время пребывания в спецшколе. Точнее, не сам агрегат, а место, где оный был спрятан. Через две недели после "выхода на свободу" Серёга посетил указанную "нычку", не особо веря, что там что-то есть. К его удивлению, там, как и клялся оппонент, лежал никелированный "Спрингфилд" сорок пятого калибра -- производная от классического "Кольта". Джо покрутил приобретение в руках и решил: раз есть, пусть будет.
   "Спрингфилд" пригодился уже вечером, когда Диня, новый "тиран-деспот" портовых пацанов, начал качать права (прежний, с которым у Серого были вполне нормальные отношения, отправился туда, откуда Джо только что выбрался). Аргумент калибра 11,43 мм впечатление произвёл, правда, пришлось разок стрельнуть, и Серёгу чуть не пришибло отдачей. По факту стрельбы был заключён договор, чем-то напоминавший "до зубов вооружённое перемирие": Серёжка жил на судоразделе, занимался своими делами на стороне и не кантовал "братву"; в свою очередь "братва" не кантовала Джо и привлекала последнего к своим делам только по обоюдному согласию. Серого это вполне устраивало, мнением "тирана-деспота" он не интересовался: Бог создал людей слабыми и сильными, а полковник Кольт сделал их равными, -- "Кольта" у "тирана" не было.
   ...Третий причал со всякой "мелочью", вроде ракетных катеров, буксиров, тралботов и прочим кончился, и перед Серёжкой раскинулась старая акватория. Самым обжитым здесь был дряхлый пограничный СКР "Менжинский", но это плавсредство всерьёз и надолго числилось за Дининой "братвой". Место было хорошо тем, что "Менжинский" стоял не у пирса, а у бочки, и полиция могла попасть на него:
   а) с вертолёта (площадка на корме СКР была);
   б) с катера, -- но на старой акватории полицейских катеров не видели давно...
   Рядом у пирса стоял почти новый сторожевик "Гепард", который полностью выгорел результате пожара. Как на нём умудрялись жить два бомжа-пофигиста, было неясно.
   В отдалении с жутким креном на левый борт лежал "Отважный", БПК проекта 61-МУ, ещё в советские времена отправленный в отстой и в 1995-ом году по ошибке накрытый индонезийской ракетой "Отомат".
   Два гражданских пассажирских теплохода были наглухо оккупированы взрослой "братвой".
   Стоявшие на выходе китобойная база и севший на грунт БДК "Аллигатор" годились для жизни разве что отшельникам, которым ни в порту, ни в Меланполе делать нечего...
   Серёжка остановился, сунул руку в карман жилетки, вытащил крысёнка и спросил:
   -- Ну что, Крис, где жить будем? -- Крис недовольно фыркал и буравил Серого глазами-бусинами, мол, живи, где хочешь, дай поспать спокойно! -- М-да... Ответа от тебя не дождёшься, -- Серёга сунул крысёнка обратно в карман. Тот повозился там и, по-видимому, уснул.
   Крис нарисовался в жизни Джо три дня назад. Видно, Серёжка за пять с гаком лет беглой жизни устал от одиночества...
   Возвращаясь вечером на свой "сто пятый", он увидел, что под тусклой одинокой лампочкой здоровенный портовый котяра с классической кликухой "Боцман" играет то ли мелким крысёнком, то ли крупной мышью. На Серёгу, как, впрочем, и на остальных пацанов, Боцман не обращал никакого внимания: для защиты своей добычи и своей персоны кот имел немелких размеров набор клыков и когтей, и вторая его кликуха была "Крюгер". Оппонента в шортах или бермудах (а кто даже из "нормальных" мальчишек моложе пятнадцати годов будет гонять в джинсах в субэкваториальном климате?) и, тем более, босиком, кот мог подрать конкретно. Джинсы, выданные "за колючкой", Серёжка обрезал сразу по выходе; китайские тапочки развалились месяц назад. Вступать при такой экипировке с Боцманом-Крюгером в рукопашный бой было безумием, но крысёнка (а добыча оказалась именно крысёнком) было, как ни странно, жаль.
   На сакраментальное "Кыш, скотина!" Боцман даже не дёрнулся, только косо глянул на Джо, мол, дитя, ты кто?!
   Серёга плюнул, дотопал до жилплощади, извлёк из-под панели пистолет, передёрнул затвор, пристроил ствол на остатках леерного ограждения и, прицелившись на полметра выше Боцмана (гробить животину он пока не хотел), нажал на спусковой крючок.
   Стрельба из "Спрингфилда" была мазохистским развлечением, -- рифлёная рукоятка судорожно дёрнулась в ладонях, форс пламени из ствола заставил Джо моргать с полминуты, а уши заложило на полчаса, не меньше. Но эффект от выстрела был обалденный. Рука у Серёжки дрогнула, и пуля прорубила в деревянном настиле между Боцманом и крысёнком шестидесятисантиметровую борозду. Крюгер взвился вверх на метр, глянул на мальчишку с пистолетом огромными, с чайное блюдце, зелёными глазищами, мол, мужик, ты что, офигел, да?! И пулей исчез вдали.
   Серый положил пистолет, спрыгнул на пирс и подошёл к "месту происшествия"; из-под обломка доски торчал мелко дрожащий хвостик. Серёга зацепил его двумя пальцами и вытащил "жертву" на свет Божий. Крысёнок висел молча -- косил под ветошь.
   -- М-да... А я на тебя целый патрон угробил... -- нервы у животинки были явно не железные, крысёнок задёргался и запищал. -- Ладно, разберёмся, -- Серёжка сунул "добычу" в карман жилета и потопал на "сто пятый".
   Крыс Крис прижился. Он обитал в нагрудном кармане жилета и вылазил оттуда:
   а) поесть
   б) погулять пару-тройку минут.

***

   ...В тот момент, когда Серёга убрал Криса, рядом с ним "причалила" бело-синяя "Тойота-Камри" портовой ППС.

***

   -- Товарищ сержант! Сколько ещё сидеть, а?
   -- Тамбовский волк тебе товарищ! Сказали тебе сидеть, вот и сиди, -- Татарин перелистнул газету и вновь углубился в чтение.
   -- Я есть хочу! И холодно тут...
   -- Не помрёшь за полчаса... Джо, тебе сказали молчать или как?!
   -- Ага, уже часа два, как полчаса! Хоть в приёмник направьте, там обед скоро!
   Крис зашевелился в кармане, из-под клапана появилась пуговка носа, затем и вся мордочка; взгляд крысёнка говорил: хозяин, не знаю, как ты, а я жрать хочу! Серёжка указательным пальцем аккуратно задвинул животину назад.
   -- Это что такое?!! -- Татарин отложил газету и удивлённо пялился на Серёгин карман.
   -- Крысёнок ручной! Он маленький! -- Серёга вцепился в карман обеими руками.
   Реакция Татарина на крыс в его опорнике была вполне предсказуема:
   -- Джо, ты что, совсем охренел?! Крыса, блин, ручная! На х.. её отсюда!
   -- Так всё равно через полчаса сплавите! Товарищ сержант, не надо, пожалуйста! -- Серёжка приготовился образцово-показательно зареветь, благо, стараться особо было не надо: к Крису он успел привязаться.
   -- Б...., я х...! Вересов, если твоё "ручное" у..... сунется из "обезьянника", я его пристрелю, а потом тебя прибью, понял?!
   -- Понял, понял! Крис, сиди там, дурак! -- Серёга старательно закрыл карман на "липучку" и застегнул на кнопку. Крис внутри ворочался и возмущённо пищал.
   В помещение ввалился Дмитрич:
   -- Что за шум, а драки нет?! Татарин, он что, смыться пробовал?
   -- Дак лучше бы пробовал! У него, б...., крыса, понимаешь ли, ручная в кармане! Ты как его обыскивал, лабух?!
   -- Татарин, не было у него никакой крысы! Джо, стервец, где ты её взял?
   -- Да на скамейке я его оставил! Пока вы меня шмонали... Товарищ сержант, он маленький и ручной... не надо!
   -- Ладно, не стони! На х.. мне твоя крыса... Татарин, уймись, всё -- не так страшно: если животное уместилось в кармане, значит в натуре мелкое, это раз; а во-вторых, я до вояк дозвонился. Через двадцать минут нас ждут у второго дока с налом за киндера. У тебя наручники какого размера?
   -- Один-эм. А что?
   -- Блин, у меня тоже. Там, в столе, глянь, разовые остались?
   -- Ну, есть ещё штуки три... -- Татарин открыл стол. -- Зачем они тебе? На этого, что ли хочешь надеть?
   -- Ну.
   -- Господи, мир полон идиотов! Ты ещё глаза ему завяжи и ноги спутай!
   -- Нет, Татарин, ты как хочешь, а я воякам уже сказал, что мы его изловили, и бабки за него платят некислые. Если он вдруг умудрится слинять, что мы им скажем? Что это не мы два остолопа, а просто Джо -- супергерой? Татарин, ты что, мне не доверяешь? Мы ж с тобой напарники!
   Татарин выложил на стол чёрную тряпичную ленту:
   -- Мы с тобой напарники, пока ты делом занимаешься. А когда ты всякую фигню вытворяешь, то гусь свинье -- не товарищ! Я тут не при чём!
   -- Хрюндель, не переживай, всё будет путём... Открой камеру! -- Дмитрич шагнул внутрь "обезьянника". Серёжка обречённо вздохнул и протянул ему руки: дубинки, наручники и прочие мелкие мерзости сопровождают каждый залёт в полицию, -- к этому, с трудом, но привыкаешь. -- Не, милый, спиной поворачивайся, так ты у меня точно хрен куда денешься!
   Синтетическая петля плотно охватила запястья, Дмитрич пару раз сильно дёрнул за свободный конец, затягивая её. Крис притих в кармане. Серёга зашипел от боли:
   -- Больно же!
   -- М-да, переборщил малость... Извини, борода, фигня вышла; она не ослабляется, её теперь только резать. Не маленький, не в первый раз, не помрёшь за пятнадцать минут... Татарин, заводи рыдван, поехали! Ты, Джо, посиди пару сек, отдохни...

***

   Армия при взгляде изнутри кажется очень странной организацией.
   Вовка Капасовский -- свежеиспечённый командир РГСпН-314 -- стоял на плацу и думал, кому всё это нужно? Смысл проводимого мероприятия улавливался с трудом. Услышав "Капасовский занимается решением известной ему проблемы...", Вовка тяжело вздохнул. Для того, чтобы это узнать, по его личному мнению, необязательно было торчать полчаса на разводе. Всё -- как в анекдоте: "Мы с отцом -- за дровами, остальные -- разойдись!"
   Самый тяжелый период в жизни любой разведгруппы -- "штабной", когда народ живёт на базе и старательно, но не всегда успешно, изображает из себя "настоящих" военных. Завистливые и восторженные взгляды на улице (камуфляж, чёрная беретка, шевроны с летучей мышью!) не компенсируют необходимости козырять каждому встречному военному и долго объясняться с патрулями военной же комендатуры. И, в конце концов, вы представляете себе, что такое чёрный шерстяной берет в сорокоградусную жару?! -- "Попробуйте, Вам понравится!.."
   ...Отпустили, наконец! Вовка двинулся в сторону модуля триста четырнадцатой, запихивая берет под погон и на ходу закатывая рукава; не по Уставу, конечно, но на территории базы это терпели.
   В модуле натужно выл кондиционер. Появление командира на личный состав не произвело никакого впечатления.
   Главной проблемой в "Скауте" было то, что народ не чувствовал себя военными. Разведчиками? -- Да! Диверсантами? -- Да. Защитниками Отечества? -- Очень может быть... Военными? -- Это как? "Смирно! -- Вольно! -- Есть! -- Никак нет! -- Так точно! -- Ура!"? -- Да Вы что, озверели, да?! -- Нет, конечно!!!
   ...Ромка с Яном резались в покер; Гришка колдовал над кофеваркой; Костыль валялся на койке и что-то читал. Единственной реакцией на появление Вовки был вопрос Фомы:
   -- "Занимаемся решением известной нам проблемы"?
   -- Ага.
   -- Кофе буш?
   -- Буду.
   -- Ща, погоди минутку...
   Вовка, не снимая ботинок, завалился на лежак. До конца недели, данной Романовым на поиски человека, осталось три дня. По истечении этого срока полковник назначал в триста четырнадцатую любого выпускника учебки по своему усмотрению. Это было не смертельно, но нежелательно.
   Гришка разлил кофе в две кружки и одну из них выдал Вовке.
   Зазвонил телефон. Ян, оторвавшись от карт, взял трубку, зажал её плечом и, вновь взяв карты, выдал в микрофон:
   -- Дневальный по расположению РГСпН-314 рядовой Петерс! Какого сержанта? Младшего или старшего? "Просто сержанта"? Нет тут такого! "Как нету?" -- просто нет, и всё! Есть младший сержант Пинигин, есть старший сержант Капасовский. Вам какого? Командира? -- Кэп, тебя.
   Вовка, кряхтя, слез с койки и взял трубку:
   -- Старший сержант Капасовский!
   Голос на другом конце провода сказал:
   -- Здорово, сержант. Тебе Джо нужен или как?
   -- Нужен! -- трубка чуть не выскользнула из руки Кэпа. Удача, кажется, вернулась к триста четырнадцатой.
   -- Бабки есть?
   -- Есть.
   -- Старый порт знаешь?
   -- Ну, более-менее...
   -- У второго дока. Сколько тебе нужно времени?
   -- Минут тридцать. Ну, полчаса, если так понятней.
   -- Лады, ждём-с, -- и короткие гудки.
   Кэп положил трубку и глянул на часы. Полчаса -- масса времени...
   -- Фома, нужны колёса! В течение десяти минут!
   Гришка со стуком поставил кружку на стол:
   -- Вовка, что, всё так плохо? Ломка? Сейчас достану...
   Костыль оторвался от книги и удивлённо глянул на Фому.
   -- Идиот! Тачка нужна! -- возмутился Вовка.
   -- Всего лишь?! -- Гриц взялся за телефон. -- Андрию! Здоровеньки булы! Братан, транспорт трэба! Пляшка? Та само собою... Ты що, офигел? На ц'ём в мисто... Скильки за нормальный? Братан, ты що?! И що, бильше нияк?.. добрэ, добрэ, берэм. Як -- колы? -- Зараз! -- Фома положил трубку. -- Есть транспорт, стоит бутылку в день.
   Вовка махом развил бурную деятельность:
   -- Фома, ты -- за руль. Костыль, едешь с нами!
   Мешок отложил книгу:
   -- Кэп, ты бы спросил, что он арендовал...
   -- Гринь, что за транспорт?
   -- Вам "колёса" нужны? -- Есть "колёса". Какие вопросы?
   -- Фома, это -- велик? Или танк?!
   -- Ни то, ни другое! Мы едем куда или как?
   -- Так, Ян -- за главного. Вперёд, организмы!
   ..."Транспорт" оказался БРДМ-3 соседнего механизированного полка. Костыль обошёл приобретение, вздохнул "Вовка, я тя предупреждал!" и полез внутрь.
   -- Фома, это как понимать?! Ты озверел, что ли?! Нам же в город ехать!
   Гриц ощетинился:
   -- Вы чё просили? "Колёса" за десять минут! Цэ що? -- "колёса"! Не велик, не танк! Какие претензии?!
   Тут пришла очередь вздыхать Вовке:
   -- Ладно, не выступай. Лезь за баранку...
   Главным достоинством БРДМ была дешевизна, но развивать эту тему не имело смысла: в вопросах экономии Фома был неисправим.

***

   Серёжка скорчился на заднем сидении "Тойоты" и панически боялся думать, чем всё это закончится. Связанные за спиной руки и пара фраз Дмитрича о каких-то деньгах, которые должны получить за него, Серёгу, оба мента, наводили на самые мрачные мысли. Всё происходящее не лезло ни в какие ворота.
   -- Во, едут! Татарин, посиди здесь, я пойду, побазарю.
   -- Дмитрич, это что же, киднеппинг, никак?!
   -- До тебя только допёрло! Статья сто пятьдесят вторая пункты в) и г): "Купля-продажа несовершеннолетнего, совершённая по предварительному сговору группой лиц с использованием служебного положения", -- от трёх до десяти лет. Не дрейфь, прорвёмся!
   Татарин матерился вполголоса.
   В конце переулка показалась здоровенная сизо-серо-зелёно-чёрно-коричневая четырёхколёсная "платформа" с пулемётной башенкой.
   -- Вот это, я понимаю, техника! Сиди и разглядывай нарушителей закона в панкратическую оптику! Как чё увидел, -- нежно гладишь электроспуск... Ладно, Татарин, я пошёл!
   Громко хлопнула дверь. Татарин начал материться в полный голос. Серёжке стало совсем нехорошо: что такое киднеппинг, он знал.
   "Платформа" затормозила метрах в пятнадцати от "Тойоты". Дмитрич неспехом двинулся к ней. Люк откинулся, и на побитый асфальт приземлился здоровенный парнишка в камуфляже "камыш", чёрном берете и светло-коричневых ботинках с высоким берцем. Далее события напоминали рыночные торги. Впоследствии Серёжка узнал, что коп старательно набивал цену. Джо пытался вспомнить хоть одну молитву, -- прочитать, чтобы сделка провалилась. Не вышло. На улице ударили по рукам, и Дмитрич сделал Татарину ручкой, мол, выводи!
   Татарин в последний раз матерно помянул судьбу и вылез из машины. Дверца "пассажирского" сидения распахнулась, коп почти с жалостью глянул на Серого и буркнул:
   -- Вылазь, всё...
   Серёга несколько раз слабо трепыхнулся, но ничего из этой попытки сопротивления не вышло: Татарин сцапал его под мышки и выволок на свет Божий. Держа Серёжку за локоть, он подцепил с переднего сиденья плотный серый пакет и подтолкнул Джо к "платформе". Эти пятнадцать метров показались Серёге длинными, как сериал "Санта-Барбара".
   ...Пришли. Парализующий страх окончательно захлестнул Серёжку. Сил посмотреть в лицо "покупателю" не было. Было страшно. Очень. Серёга старательно разглядывал пряжку поясного ремня, которая была на уровне его груди...
   -- Ну, и на кой так обезьянничать?! Вы бы ещё гирю двухпудовую ему к ноге прицепили! Менты -- вы и есть менты... -- это "покупатель".
   -- Попроще о ментах-то! Ладно, киндер, -- вот он, живой и здоровый, с барахлом. Бабки где?
   -- На, держи, -- презрение в голосе "покупателя" было жуткое.
   -- Замечательно! Значит так, получай: киндер -- одна штука, барахло -- один пакет, опись имущества -- один экземпляр, -- в пакете. Вопрос можно напоследок?
   -- Ну?
   -- Зачем он вам?
   -- Для самых грязных целей... Не дёргайся, -- ещё более грязных, чем ты думаешь.
   -- Ну, это -- дело ваше. Бывай, сержант!..
   Двери "Тойоты" хлопнули одновременно, и машина, урча мотором, укатила. Серёга остался один на один со своим будущим.

***

   ...Менты были на месте. Сине-белая "Камри" уже стояла в переулке. "Торги" закончились быстро. Небольшого роста коп, смахивающий на хорька, махнул напарнику рукой. Второй коп вручил Кэпу "товар"; получив и быстренько пересчитав деньгу, полиция укатила. Под сенью башенных пулемётов менты явно чувствовали себя неуютно и сильно торопились.
   Вовка, наконец, внимательно взглянул на "приобретение". Перед Кэпом стоял довольно мелкий для своих одиннадцати с половиной календарных лет пацанёнок, тощий, весь какой-то взъерошенный, со связанными за спиной руками. Босой. Из одежды -- шорты, явно самопальные, из обрезанных джинсов, и жилетка с множеством карманов. Давно не стриженые волосы трудноопределимого цвета свисали сосульками. Голые руки, ноги, рёбра, торчащие из-под жилетки, даже слегка оттопыренные уши были покрыты равномерным слоем оливкового загара, разноцветной грязи и мелких ссадин-царапин-синяков-шрамов.
   Мальчишка медленно поднял голову. Глаза, смотревшие на Вовку с выражением "гремучей смеси" из ужаса, вызова и упрямства, были сложного серо-зелёного цвета. Белки глаз были слегка порозовевшие, веки -- припухшие, -- пацан, по-видимому, недавно ревел или собирался этим заняться.
   В одном из карманов шевельнулось что-то живое, и парнишка дёрнул плечами, -- если бы не связанные руки, он явно попытался бы накрыть карман ладонью...

***

   Страх не только парализует, но и высасывает силы, как губка. Остатков самолюбия у Серёжки хватало разве что не наделать в штаны и не упасть. Медленно, очень медленно, он поднял голову и посмотрел в лицо "покупателя", -- проще бояться того, что хоть раз увидел, чем стоять и представлять, что же там такое...
   Физиономия как физиономия, -- ни клыков в палец длиной, ни красных глаз, -- "покупатель" оказался молодым парнем, лет так от силы семнадцати...
   -- М-да, твои чувства и мысли читаются на твоём бесхитростном лице, как в открытом томике Мао Дзедуна. Костыль! Подь сюды! "Вампира" захвати попутно... -- при слове "вампир" Серёга дёрнулся. -- Что эти недоумки тебе наговорили?
   "Да вообще ничего. Знаешь, дядя, это ещё хуже..."
   -- Не бойся, "Вампир" -- это ножик такой...
   "Утешил..."
   Из БТРа (при близком рассмотрении "платформа" оказалась именно БТРом) вылез долговязый рыжий парень -- тоже в камуфляже, с береткой под погоном и жутковатого вида ножом в руке. Это был, видимо, "Костыль". Тот обошёл Сергея как новогоднюю ёлку -- по кругу, остановился рядом с "покупателем", почесал переносицу рукояткой ножа и изрёк:
   -- Вовка, мелковат он...
   "Какой уж есть..."
   -- Развяжи его. Ладно, ехать пора, Романов нас ждёт...
   "Развязать -- мысль неплохая..."
   Костыль долго и довольно аккуратно кромсал наручники. Наконец лента, так сильно портившая Серёге жизнь, лопнула. Вовка-"покупатель" сунул ему в руки бумажный ментовской пакет:
   -- Держи своё имущество. Поехали, ждут нас...
   Пакет оказался неожиданно тяжёлым...
   "Мамочки, там же пистолет!"
   Впервые за этот день у Серёжки появилась возможность влиять на ситуацию. Он робко кивнул, мол, сейчас, сунул руку в пакет, нащупал рифлёную рукоять "Спрингфилда", щёлкнул предохранителем и выхватил шпалер. Пистолет замер в десятке сантиметров от Вовкиной пряжки.
   -- Не подходи, убью, -- Серёга хотел это крикнуть, но получился хриплый шёпот. Услышали все.
   Стоявший чуть правее Костик неуловимым движением перехватил нож за клинок. Серёжка дёрнул в его сторону стволом.
   -- Костыль, не надо! -- Вовка опустился перед Серёгой на корточки. -- Послушай, Серёжа... Тебя ведь Сергеем зовут, так?
   "Угадал," -- Серёжка кивнул.
   -- Я не знаю, что эти идиоты тебе наговорили...
   "Дубль два: ничего!"
   -- ...Но, даже если ты положишь пистолет на землю...
   "Вот ещё глупости!"
   -- ...Ни я, ни Костик, никто из нас, тебе ничего плохого не сделает...
   "Так я и поверил!"
   -- ...Это раз...
   "А что -- "два"?"
   -- ...В нашем деле нужен доброволец, будь ты хоть Рэмбо в миниатюре, но, не имея желания с этим связываться...
   "Никакого!!!"
   -- ...Ты можешь топать на все четыре стороны...
   "Интересно, что бы ты пел, не будь у меня пистолета?"
   ...Из БТРа медленно лез третий...
   -- Во-вторых, даже если ты так сильно захочешь меня убить...
   "Сложный вопрос..."
   -- ...У тебя ни хрена не выйдет...
   "Ничего сложного: жму на спусковой крючок, и твои мозги, трепло несчастное, забрызгают эту курносую харю..."
   -- ...Так как у несамовзводных "Кольтов" перед первым выстрелом надо курок взвести, во-первых...
   "Спасибо!" -- Серёжка торопливо взвёл курок большими пальцами обеих рук.
   -- ...А во-вторых, у тебя обоймы в рукоятке нет!
   "Как это?!" -- Серёга инстинктивно попытался проверить, но пистолет, как по мановению волшебной палочки, оказался в руках у Вовки.
   Тот вздохнул:
   -- Серёжа, пожалуйста, не делай так больше, ладно? Веришь ты мне или нет, но надо только доехать до базы, -- это минут десять, и, если ты не подходишь нам, или сам не хочешь, -- иди, куда пожелаешь, даже шпалер верну. Не дури, поехали...
   Костыль положил свою лапищу Серёжке на плечо:
   -- Давай, Джо Неуловимый, ты нужен дяде Сэму!..

***

   Впервые за пять с половиной лет Серёжка услышал "Ты нужен" и поначалу просто не понял смысла этой фразы. "Джо Неуловимый" -- почему Неуловимый? -- Потому, что на фиг никому не нужен!". "Никому не нужен" -- это была аксиома и, как любая аксиома, она не требовала доказательств. Слова рыжего Кости ставили привычные представления о мире и будущем с ног на голову; или, возможно, наоборот -- возвращали всё на свои места?! Эта мысль была новой и требовала времени для осмысления. Если эта троица в камуфляже хотела его удивить, то у них это получилось на сто процентов.
   Дальше всё происходило быстро. Серёга, выбитый из колеи словами Костыля, не успевал фиксировать происходящее. Меньше чем через минуту Сергей катил по Меланполю в оказавшемся очень тесным бронетранспортёре. На мгновение он "вынырнул" в окружающий мир, глянув на него через оптику пулемётного прицела (в БТРе его усадили в кресло наводчика). Такого Серый не видел никогда: мир оказался неожиданно огромен и усеян всяческими шкалами, перекрестьями и прочими непонятными фенечками. Сидевший рядом Костя сквозь рёв двигателей объяснял назначение разных кнопок, ручек, маховиков, -- это оказалось на удивление просто. Серёжка аккуратно провернул башню на 360о и окончательно увлёкся этой игрой, одновременно сложной и интересной. Единственное грозное "Ай-яй-яй!" было выдано по поводу удобно расположенной прямо под указательным пальцем правой руки кнопки.
   -- Электроспуск! -- слово было незнакомым, но смысл дошёл до Серого через несколько секунд: кнопка приводила в действие оба пулемёта, установленных в башне. Ещё через минуту в перекрестье прицела "вплыл" бело-синий фургон Меланпольской полиции и Серёжка с трудом подавил в себе желание нажать кнопку до упора.
   БТР подкатил к серым железным воротам с жёлтым республиканским орлом. Один из парней (тот, который Вовка) распахнул люк и, высунувшись из него по пояс, несколько секунд о чём-то препирался с нарядом. Ворота распахнулись, и бронетранспортёр въехал внутрь.
   Все сомнения и нехорошие мысли снова зашевелились в Серёгиной душе. "Ты нужен..." -- это, безусловно, хорошо, но... нужен -- зачем? Ответа Сергей не знал, и это пугало.

***

   Всю обратную дорогу Вовка искоса наблюдал за мальчишкой и ловил себя на мысли, что с трудом представляет его вторым номером снайперской пары. Во всё время, потраченное на поиски этой легендарной и полумифической личности, доминировали аргументы "за". Сейчас наружу толпой попёрли аргументы "против". Пацан действительно был мелкий, больше всего подходило определение "заморыш" (Вовка уже не помнил, что тем же самым словом он мысленно обозвал Джо когда-то давно, когда сам был ещё не Кэпом, а Капой). Хотя "мелкий"? -- за год в этом возрасте люди вытягиваются о-го-го как, -- Ян, вон, за полгода "дал стрелку" сантиметров на пятнадцать и останавливаться, похоже, не думает. "Тощий"? -- на учебке Бэзил быстро откормит кого угодно из хронического дистрофика до нормального состояния... По данным полицейского медосмотра трёхмесячной давности в спецшколе пацан был абсолютно здоров, что даже для взрослого человека, прожившего пять лет на улице, задача трудная. Двадцать четыре зафиксированных побега из различных учреждений от банального приюта до сравнительно неплохо охраняемой спецшколы наводили на размышления. Любопытная петрушка получалась также из графика "добровольных сдач" Джо органам: всё говорило о том, что пацан делал это специально, -- одежда, обувь, в конце концов -- просто нормально поесть и отоспаться... Мозги у киндера определённо были. Об этом же говорило и то, что, отучившись в школе от силы год в складчину, Сергей умел сносно читать и писать.
   Главным аргументом "за" были действия пацана при купле-продаже. Копы запугали его насмерть, скорее всего, даже не ужасными сказками, а поведением. То, как быстро они изловили Джо, свидетельствовало о том, что эта парочка прекрасно знала, где его искать. Поставив себя на место мальчишки, Кэп понял, что тому было, чего бояться: два полузнакомых мента изловили, связали и в буквальном смысле продали кому-то абсолютно левому и незнакомому. Страшных финалов для жертвы такой торговли Вовка, не задумываясь, мог назвать штуки три-четыре. Пацан же, освободившись от наручников и получив пакет с имуществом, добавил к своему портрету очень важный штрих: вместо одного из двух, казалось бы, самых вероятных вариантов развития событий, -- полная покорность или паническое бегство, -- Серёжка выбрал путь осмысленного сопротивления происходящему, -- несмотря на страх, причём, видимо, очень сильный, он сообразил, что в пакете имеется пистолет, снял его с предохранителя и почти успешно попытался выкрутиться из переплёта.
   Снайпером-разведчиком РГСпН-314 Вовка всё равно представлял Сергея с трудом, но повод для размышлений, как ему казалось, был.
   Первоочередных задач сейчас было, видимо, три: киндера следовало отмыть, накормить, и представить пред светлые очи полковника Романова.

***

   Бронетранспортёр остановился перед серым модулем средних размеров. Рёв дизелей стих, и в повисшей тишине все прежние страхи навалились на Серёжку с новой силой и воодушевлением. К старым ужастикам добавился ещё один: воображение услужливо подкинуло слышанные когда-то побасенки о страшно секретных лабораториях военных, где мерзко хихикающие эскулапы в камуфлированных халатах ставят жуткие опыты над бедными детишками, изобретая очередные кошмарные гадости массового поражения. Но почти сразу Серёга отказался от этой мысли и даже улыбнулся, настолько бредовой она была.
   Парни полезли наружу, и кресло наводчика вдруг показалось Серёжке чем-то очень родным и близким, в отличие от мира за бортом. В десантный отсек сунулась курносая физиономия "номера третьего":
   -- Чё, понравилось? -- в интонации не было никакого намёка на агрессию или ещё что-либо нехорошее.
   Серёга кивнул, -- логика требовала хоть как-то ответить на вопрос.
   -- Вылазь, -- "курносый" вздохнул: -- Мне эту коробку хозяевам отгонять. Нормальная тачка, чего они булькают?
   Кто именно "булькает", хозяева броника или первые два парня, Серый не понял, но снова кивнул. На всякий случай. Делать нечего, надо было вылезать. Дяде Армстронгу первый шаг на лунную поверхность дался явно проще, чем Серёжке -- прыжок на тёплый асфальт перед модулем.
   На крыльце сидел и курил "номер первый" -- Вовка.
   -- Фома! Пакет парню подай, а то всё его имущество береговикам достанется.
   Из люка высунулся "курносый", который и оказался Фомой, и протянул Серёге пакет.
   -- Кэп, я до ментовки. Потом -- обратно, лады?
   -- До какой такой ментовки? -- Вовка удивлённо поднял левую бровь.
   -- Где эти ханурики трудятся. Дитё, у них опорник -- в районе Старой гавани?
   Серёжка кивнул в третий раз, попутно подумав, что на "дитё" можно, в принципе, и оскорбиться. Ладно, попробуем, что получится:
   -- Я -- не дитё! -- вышло гораздо тише, чем хотелось, но возмущение в голосе, вроде бы, чувствовалось.
   -- Конечно, не дитё! Ты у нас -- будущая гордость разведгруппы специального назначения номер триста четырнадцать! -- курносый хохотнул, но, вроде, не обидно. Весело так, без особой насмешки. -- Ладно, Кэп, я порулил.
   -- Стой! На кой тебе эти дурики? -- Вовка встал и шагнул к БТРу.
   -- Я чё, этим двум г.....ам просто так отдам сто гривен?! Весь процесс купли-продажи -- на плёнке! Ты в кадр не попал ни разу. Вернут бабки, как милые! Это же -- киднеппинг в классическом виде! Оставлю пару гривен на пиво -- и хватит с них...
   Вовка расхохотался и махнул рукой, езжай, мол! Бронетранспортёр завёлся и укатил.
   -- Есть хочешь? -- Кэп повернулся к Серёге.
   -- Хочу... -- голос к Серому, вроде бы, вернулся. Что бы по отношению к нему здесь не замышляли, поесть стоило.
   -- На, -- Вовка протянул Серёжке пистолет. -- Для душевного равновесия. Только не заряжай, будь человеком, у него спуск больно лёгкий.
   Серёга с пистолетом в одной руке и пакетом в другой шагнул вслед за Кэпом в дверь модуля.
   В комнате за столом резались в карты ещё двое: блондинистый юноша (он взглянул на Серого "сквозь оптический прицел" и вернулся к игре) и кавказской внешности кучерявый брюнет с зелёной повязкой "а ля Рэмбо" на голове.
   -- Костыль, пацана покормить, -- у Фомы в тумбочке сухпай заначен, я знаю. Латыш, ты дневальный? -- блондин кивнул. -- Так, организуй помывку молодого пополнения. Ребёнка не обижать. Как покормите и помоете, -- позвоните Романову, я там.
   Реакция на первое выступление и декларируемое отсутствие в ближайшем будущем мерзких планов на его счёт толкнули Серёжку на выступление N2:
   -- Я -- не ребёнок! -- вышло чуть громче. Обитатели комнаты дружно засмеялись. -- Чё ржёте! -- это был уже почти наезд, но его проигнорировали.
   "Латыш" положил карты на стол рубашкой вверх и встал:
   -- Иди сюда, "не ребёнок", будем тебя кормить... Ты сухпайки номер два ешь?
   Что такое "сухой паёк номер два", Серёга не знал, но энергично кивнул, -- есть хотелось действительно сильно. Через пару минут Серёжка, сидя за столом, уминал холодную тушёнку и хрустел галетой. "Рэмбо", сидевший напротив, собрал карты и взглянул на него с жалостью:
   -- Бедолага, как ты это можешь в холодном виде есть? Костыль, хоть подогреть всё это надо, оно ж в неразогретом состоянии несъедобно по определению...
   Мнение Серёги по этому поводу было диаметрально противоположным, но он промолчал. В кармане, почуяв съестное, зашевелился Крис. "Рэмбо" с Латышом это заметили и переглянулись. Серёжка незаметно, как ему казалось, сунул в карман кусочек галеты. Крис, расправляясь с угощением, зашебуршился ещё активнее. Теперь заметил и Костыль. Народ безмолвствовал. Серый жевал и делал вид, что в кармане ничего нет. Процесс "первоначального набивания желудка" остановился на третьей банке консервов и второй пачке галет. Крис вёл себя совсем безобразно, -- решив, что всё в порядке, он возился вовсю. Карман ходил ходуном.
   -- Всё пока? -- Костя выдал Серёжке полотенце. -- Лезь мойся. Как закончишь, ещё чего придумаем... Душ -- там, -- Серёга двинулся в указанном направлении и услышал за спиной: -- Животину выпусти погулять. Или ты и её полоскать будешь?
   Серёжка замер. Реакцию этих парней на крысёнка он предвидеть не мог, это вам не Татарин. Парни были слегка непонятные, но пока все эксперименты в этой странной организации заканчивались, вроде бы, нормально. Серёга вернулся, вздохнул и осторожно выпустил на стол Криса. Крысёнок оглядел собравшихся, глянул на хозяина и деловито направился к недоеденной банке тушёнки. Народ молчал. Крис сунулся в банку и начал жевать. Тишину прервал Костыль:
   -- Ну, по крайней мере, не королевская кобра... Иди, мойся, нам ещё к Романову топать.
   Когда Серёжка вылез из душа, "диспозиция" в комнате была прежней: Латыш с "Рэмбо" резались в карты. Костя сидел на корточках, играя с Крисом в "Попробуй отними!", -- он привязал к нитке кусочек тушёнки и таскал это сооружение у крысёнка перед носом; отъевшийся Крис пытался совместить приятное с полезным, -- поймать лакомство, не сходя с места. Получалось плохо. Заметив Серёгу, Костыль встал:
   -- М-да... Тебя бы в санчасть сводить. Ладно, потом. Есть ещё будешь?
   С точки зрения практической требовалось наедаться до упора, впрок. С точки зрения желудка это было безнадёжно.
   -- Не, потом...
   -- Латыш, афганка твоя где? Она тебе всё равно мала.
   Блондин окинул Серого "прицельным" взглядом:
   -- Он в ней будет бултыхаться, как горошина в спальном мешке.
   -- До Романова и обратно хватит... -- Костик с хрустом сломал на столе сухпаёчную шоколадку и отправил в рот сразу три дольки. Снова глянул на Серёгу, -- Будешь?
   -- Угу.
   Пока Костыль с Серёжкой жевали шоколад, Латыш извлёк из тумбочки относительно новую афганку.
   -- Да... Штаны -- полная безнадёга. Куртка, -- если рукава подвернуть, -- покатит. Держи!
   Серёга поймал куртку на лету и надел. Троица весело захихикала. Прогноз о горошине в спальнике не оправдался, это было -- как горошина... ну, скажем, в средних размеров полиэтиленовом пакете... Серёжка подвернул рукава и глянул на себя в зеркало. Сразу вспомнилась поговорка "Солдат должен внушать ужас врагу". На правом нарукавном кармане был пришит смутно знакомый шеврон -- чёрная летучая мышь на фоне бирюзового земного шара; по кругу шли буквы: "РУМО ОСпН "Скаут"". На груди была нашивка -- парашют с крылышками.
   "Рэмбо" оторвался от карт:
   -- Нашивки спорите, народ в штабе со смеху подохнет.
   -- Ну вот не по фигу ли, а? Ну что, готов?
   Ситуация требовала разъяснения.
   -- К чему? -- Сергей подобрал с полу почти спящего Криса; тот сонно фыркнул, мол, ни минуты покоя!
   -- Как "к чему?"? -- К Романову идти!
   "Как будто я знаю, кто такой Романов!"
   -- Зачем? -- в Серёге проснулись отголоски прежних сомнений.
   Костыль это, кажется, понял:
   -- Слушай, тебе чего-нибудь плохого пока сделали?
   -- Нет, -- "но никогда не поздно".
   -- Романов -- это полковник, начальник Отдела Комплектования, грубо говоря, -- главный психолог этой конторы. Одиннадцатилетних пацанов он не ест даже свежепомытых. Если боишься, скажи прямо...
   На "слабо" Серёга не покупался уже давно:
   -- Может и боюсь! Вы хоть объясните, на кой я вам дался! Что вам всем от меня нужно! -- Серёжка почти сорвался на крик.
   Блондин откинулся на спинку стула, тасуя колоду:
   -- Мешок, ты знаешь, стоит объяснить. Если он сам ещё не понял, -- надо ввести в курс дела.
   -- Вот и объясни!
   -- Я тут при чём? Моё дело простое: сказали "Фоер!" -- я клиента угробил; не сказали, -- пусть живёт пока. Я -- снайпер. А ты у нас -- младший командный состав. В отсутствие Кэпа работа с личным составом -- на тебе. Вот и дерзай.
   Брюнет, вскрывая карты, выдал:
   -- Костыль, Стрелок прав: эту афёру закрутили вы с Кэпом. Вот и объясни пацану, что почём...
   -- Сговорились, да? "Вы с Кэпом"! А вы здесь оба -- не при базаре, да?
   -- Нет, Костыль, пацан лично мне нравится... Да и Стрелку, по ходу, -- тоже. Ян, я прав? -- "снайпер" кивнул. -- Но в начальниках у нас -- вы с Кэпом, вот и объясни киндеру, что к чему, чё препираться!
   -- Вот вы как! Ну, ладно-ладно... Иди сюда, -- Костя отвёл Серёгу в сторону, усадил в кресло и сел перед ним на корточки. -- Контора наша называется "двенадцатое Десантно-Диверсионное командование", конкретнее -- "Отряд специального назначения "Скаут"". Вот это, -- Костик сделал широкий жест, -- разведывательная группа специального назначения номер триста четырнадцать. Командир -- Вовка Капасовский. Нам нужен человек в группу. Почему Кэп решил, что это будешь ты, я не совсем понял. Спросишь у него сам. Хотя ты нам нравишься. Но дело сугубо добровольное. Романов только определяет пригодность клиентов вроде тебя и решает, брать их или не брать. Как он это делает, не знаю, но ошибается Старик редко. Если тебе на твоей помойке...
   -- Не помойка, а судораздел! -- хмуро уточнил Серёжка.
   -- Ладно, извини, если тебе на твоём судоразделе лучше, -- можешь уйти прямо сейчас. Я тебя пойму, я был таким же, как ты. Ясное дело, такие вещи не решаются за пять минут, но ты просто прикинь, что с тобой будет дальше? Здесь к четырнадцати годам ты получишь паспорт, военник и все гражданские права. Будешь военным -- у тебя будет зарплата, бесплатный проезд в транспорте и тэдэ, и тэпэ. Образование среднее специальное в конце концов, а если напрягёшься, -- среднее техническое, а это уже колледж. Жить будет гораздо проще. Думай. Останешься с нами, -- к восемнадцати годам получишь пару медалей и всеобщее уважение. А может быть, -- торжественные похороны... Но, если так, прикинь сам, -- там, за забором, случись что, тебя даже не похоронят по-людски. Решай. Сейчас от тебя требуется пройти триста метров до штаба. И всё. Слушай, в конце концов, за то, чтобы просто вот так побазарить с тобой, мы заплатили сто гривен! Неужели всё -- так сложно? Или у тебя аллергия на военных?
   -- На ментов у меня аллергия... -- народ дружно заржал. -- А если я скажу "нет", вы меня им и сдадите... "За колючку", я как раз в розыске... -- после упоминания о ста гривнах самооценка Сергея резко повысилась, а "я в розыске" звучало просто гордо.
   -- Ты что, охренел! -- Костыль оскорбился до глубины души. -- Во-первых, тут диверсионный отряд, а не Клуб Юных Помощников Полиции; во-вторых, ты за кого нас тут держишь?! -- Серёжка сообразил, что про ментов он ляпнул зря: Костя обиделся всерьёз. -- Вот ещё с ментовкой я связываться буду!
   -- Но связались же, чтоб меня поймать!
   -- Ты это Кэпу скажи...
   -- Вот он меня и сдаст...
   Ян подал голос:
   -- Мешок, дай ему по шее, чтоб фигню всякую не нёс...
   Перспектива поссориться с этой компанией настолько, чтобы схлопотать по шее, Серёге вдруг резко не понравилась. Здесь ему было хорошо. По крайней мере, пока. Сейчас эти парни обидятся (а было на что) и выпрут его отсюда...
   -- Пошли к Романову вашему, что ли... -- Серёжка быстро встал. Ещё, вроде, надо было извиниться, -- по крайней мере, перед Костылём. Это стоило некоторых усилий над собой: последние года три Серый не делал этого ни разу. -- И... ну... извини, ляпнул, не подумал... -- голос внезапно сел.
   Костя встал, глянул на Серёжку сверху вниз:
   -- Ладно, проехали. Идём?

***

   Романов оказался представительным дядькой в сером кителе с приличных размеров иконостасом на груди и седой всклокоченной шевелюрой. Увидев Серёгу, он весело присвистнул:
   -- Капасовский, это что, и есть легендарный Джо Неуловимый?! Проходи, добрый молодец, проходи. Спасибо, Пинигин, можете идти, -- Костыль аккуратно прикрыл за собой дверь. -- Вовка, ты уверен, что это то, что тебе нужно?
   Кэп кивнул:
   -- Пока да. Вам решать, Владимир Борисович, но нас он вполне устраивает.
   -- Решать, безусловно, мне... Ладно, Владимир, пускай пока заполняет анкету. Опосля своди его к Дворянцкову. Определим пригодность ребёнка к занятиям, а принимать решение, как это будет выглядеть, станем чуть позже. Сам должен понимать, между аналитической запиской и программой -- разница большая, -- Романов встал. -- Дитя, ты писать-читать умеешь?
   "Я -- не дитя!" -- чуть было не сказал Серёжка, но удержался-таки. Место было немного не то.
   -- Умею...
   -- Замечательно! Вовка, я знал, что у тебя есть нюх на таланты. С анкетой сам справишься? -- последний вопрос был адресован явно Серёге.
   -- Постараюсь...
   -- Евгений! -- в комнате "материализовался" лейтенант, внешне -- чуть старше Кэпа. -- Выдайте ребёнку анкету, ручку и обеспечьте рабочим местом. Что будет непонятно, -- объяснить. Дитя, ступай с товарищем лейтенантом, он тебе всё разъяснит.
   "Я -- не... Тьфу, достали вы все меня!" -- Серёжка двинулся за лейтенантом, пытаясь понять, что бы это всё значило.

***

   Процесс заполнения анкеты занял гораздо больше времени, чем предполагал Евгений Дэн. Мальчишка, безусловно, умел читать и писать, но если читал он вполне нормально, то с чистописанием у пацана, как выразился Дэн, было плохо. Причём "плохо", -- пожалуй, даже незаслуженный комплимент. На деле всё обстояло просто безобразно. Со стандартной вступительной частью, где требовалось рисовать крестики в квадратиках "да" и "нет", киндер справился более-менее. Но когда дело дошло до листа с вопросами, Дэн ужаснулся. Пацан изображал свои ответы немыслимыми каракулями, совершая абсолютно фантастические ошибки. Ужас происходящего был в том, что обрабатывать всё это на компьютере должен был он, лейтенант Дэн. В том, что, отсканировав текст, машина не поймёт в этой "шифровке" ни слова, сомнений не было. Ответы придётся набивать вручную, но и сам Дэн "шифр" понимал не более компьютера...
   Через три минуты лихорадочного "мозгового штурма" Евгений изыскал-таки решение проблемы. Он отобрал у мальчишки анкету и ручку, включил машину, нашёл файл с текстом опросника, и дело пошло. Сергей читал вопросы с экрана и сообщал ответы Дэну, а тот сразу забивал их в память компьютера.
   За сорок минут продуктивной совместной работы выпускник кафедры детской психологии Меланпольского Государственного Университета Евгений Дэн открыл для себя новый, ранее неизведанный, жутковатый мир трущоб Меланполя. Сидевший рядом русоголовый мальчишка спокойным голосом выдавал такие "убойные", а порой просто кошмарные подробности своей недолгой жизни, что Евгению казалось: волосы встанут дыбом и будут находиться в таком состоянии неделю.
   Над, казалось бы, безобидным вопросом "Вы любите манную кашу? Да. Нет. По возможности обоснуйте". Сергей думал с минуту и в итоге попросил Дэна напомнить, что это такое. Ещё через минуту ошарашенный Евгений набил: "Не знаю. Когда последний раз пробовал, не помню".
   На слегка коварный вопрос "Сильно ли Вас били в детстве? Да. Нет. По возможности раскройте ответ." (коварство вопроса заключалось в том, что человек с толикой логического мышления сразу понимал: односложно ответить нельзя) пацан категорически заявил, что его в детстве не били вообще. Пришлось уточнить, что такое в его понимании "детство"? -- Когда была мама. -- А после пяти лет?.. Тут ребёнок сумрачно уточнил, считается ли, когда в приёмнике-распределителе пристёгивают к решётке наручниками и лупят дубинками? -- Считается? -- Тогда -- да.
   И так -- далее. При этом с психикой у Сергея, вроде как, всё было в порядке.
   Когда, наконец, они осилили все четыре листа текста, Дэн чувствовал себя как выжатый лимон -- с одной стороны, и переполненным до краёв информацией самого мерзкого характера -- с другой. Он облегчённо вздохнул, выдал пацану банку колы и отправил в коридор подождать. "Боже, где мы живём?!" -- мысленно возопил Евгений. Единственный раз, когда Дэн от души посмеялся, был ответ на вопрос "Любите ли Вы животных? Да. Нет. Почему и каких?". Сергей обстоятельно объяснил, что хорошо относится к собакам, особенно -- к большим, они умнее, никак -- к кошкам, и терпеть не может крыс. При этом по сканеру гулял крысёнок, только что извлечённый из кармана; он был, как выяснилось, исключением.
   Переварив полученную информацию, машина выдала на экран, что "Вересов Сергей Александрович по основным параметрам соответствует требованиям, но желательно..." -- далее следовал список советов вроде дотягивания ребёнка до общего уровня по школьной программе и тому подобного.
   Евгений Дэн не был милитаристом и не относился к армии даже с лёгкой симпатией; свои погоны он носил потому, что после Университета требовалось отслужить два года в ВС; ОСпН "Скаут" Дэн считал организацией монстерической и искренне радовался, когда кто-то из ребят "оставался за бортом"; но сейчас, прочитав результат, Евгений поймал себя на мысли, что рад тому, что мальчишка, в принципе, должен остаться здесь, а не отправиться обратно на улицу. Романов, кроме компьютерного заключения, делал ещё и свои выводы из анкет, но шансы Сергея были высоки. Дэн собрал в стопку листы с распечаткой и отправился к полковнику.

***

   Выставленный в коридор Серёжка устроился в стоявшем здесь "клубном" кресле с откидным сидением. Смысл дела, которым они занимались с лейтенантом, был, в принципе, ясен, но всё же не до конца...
   В торце коридора маячил парнишка старше Серёги года на три, который стоял у прозрачной двери и проверял пропуска, -- точнее, пытался этим заниматься, но получалось плохо, так как основная часть шныряющих по коридору офицеров попросту игнорировала его, несмотря на "суровый" вид часового, -- он был упакован в камуфляж, берцы, берет, набор белых ремней, бронежилет и вооружён автоматом, кажется, "Калашниковым" с откидным прикладом. Серёжка слегка пожалел "сторожа": в таком прикиде и при такой погоде!
   Часовой побродил туда-сюда у двери и заметил, наконец, Сергея. "Клиент" изучил нашивки и шевроны с расстояния метров десяти, удивлённо хмыкнул и вальяжной походкой классического "представителя власти" двинулся к "самозванцу". Серёга быстро прикинул, чем всё это может кончиться, и пришёл к выводу, что "крыша", притащившая его сюда, несколько круче, чем это "чудо" с АКМСом. Возможности поиздеваться над любыми "крутыми" мальчиками в форме и при оружии Серёжка не упускал никогда. Особенно -- если это относительно безопасно... "Клиент" остановился перед Сергеем, сунул ладони за широкий белый ремень портупеи и, медленно покачиваясь с пятки на носок, стал изучать Серёгу подозрительным взглядом. Пауза затягивалась. Если он пытался нагнать таким макаром страху, то эффект был достигнут противоположный, -- Серёжка едва удерживался от смеха. Он сидел и в упор пялился на "автоматчика", стараясь казаться ну очень сурьёзным и слегка напуганным. Наконец "клиент", пройдясь по Серёге ещё одним "взглядом-рентгеном" (так ему, по-видимому, казалось), "нагрелся" до диалога:
   -- Ты кто? -- вопрос был любопытный.
   -- Человек.
   -- Вижу, что, вроде, не сетчатый питон... Ты что здесь делаешь?
   -- Сижу, -- Серёжка поставил на пол пустую банку и поудобнее устроился в кресле. "Клиент" начинал заводиться.
   -- Вижу, что не на хвосте висишь! Документы есть? -- вопрос был ещё любопытнее, чем первый. Серый не удержался и хихикнул:
   -- Нет, конечно!
   На лице "клиента" отобразилась сложная гамма чувств, -- от удивления ("Как ты тогда сюда попал?") до злорадства ("Ага!.."). Парнишка явно не был дураком, но жара и дело, которым он занимался, его доконали:
   -- Как нету?! -- с Серёжкиной точки зрения трудно было придумать вопрос глупее.
   -- Так. Нет, и всё.
   -- Тогда пошли разбираться!
   -- Иди, разбирайся...
   -- Это как? -- шутки парень не понял, но уже слегка озверел, а этот сопляк в афганке на три размера больше окончательно вывел его из себя.
   -- Как, как... Ты что просил? -- "Пошли разбираться". Я тебя и послал: "иди, разбирайся". Чего ещё надо?
   Парень побагровел, в воздухе почти ощутимо щёлкнул тумблер. Ситуация явно вышла из-под контроля. "М-да, зря я его так!" -- самокритично признал Серёга.
   ...Вовка вырулил из кабинета Романова как нельзя вовремя.
   -- Ребятки, вы чем тут занимаетесь?
   "Клиент" изобразил искреннее возмущение:
   -- Кэп, я пытаюсь проверить документы у этого... А он...
   -- Батарейкин, откуда у него документы? Пойдём, Серёга!
   Серёжка соскользнул с кресла и, не удержавшись, показал "автоматчику" язык. Это было последней каплей. Парень побледнел и вцепился в цевьё автомата, -- будь его воля, Сергея уже не было бы на свете.
   Кэп хмыкнул и за локоть выволок Серёгу из коридора:
   -- Джо, не задирай часовых: опасное занятие!
   -- И чё дальше? -- Серёжка с Вовкой стояли на крыльце штаба. За стеклянной дверью маячил ещё не успокоившийся часовой.
   -- Дальше? К Дворянчику в санчасть и обедать. Или, если хочешь, -- сначала обедать, а потом -- к Дворянчику, без разницы, -- Кэп потянулся. -- Решай.
   -- А в санчасть зачем? -- медицины Серёга слегка побаивался.
   -- Милый, это же -- диверсионный отряд! Ты можешь быть супервундеркиндом и помереть на первом же марш-броске от застарелого порока сердца! Тут без Дворянчика -- никак.
   -- А если "помру", что тогда? Турнёте?
   -- На хрена? Ты ж -- кадр бесценный! Тебе ситуацию обрисовали?
   -- Обрисовали... Костик.
   -- Ну вот. Какой тут "турнём"! Лечить будут -- до победного. Здесь это умеют.
   -- Так зачем я вам нужен? -- Серёжка в общих чертах понял, зачем, но кое-что требовалось уточнить.
   -- Ты ж говоришь, -- Костыль обрисовал?
   -- Ага. Нужен человек в группу, причём нужен сильно. Почему именно я, мол, спрашивай у Кэпа, у тебя то есть...
   -- Вот что... Значит так: у нас в группе не хватает человека. В принципе, когда происходит плановая замена...
   -- Это как?
   -- В восемнадцать годов народ уходит на срочку. Или поступает куда. У нас ушёл Игоряша Мерзляков, -- он командиром был до меня. В мед поступил. Ты его ещё увидишь. Командиром стал я, а в группу взяли Латыша...
   -- Это который Ян? Снайпер?
   -- Именно. Кандидатов на замену подбирают за полгода-год. Латыш был с нами на трёх выходах, пока учился в девятом классе. В середине июня ушёл Игоряша, -- официально взяли Яна, и всё было чинно-благородно. В середине июля... Я понятно излагаю?
   -- Да вроде понятно.
   -- Ну вот, в середине июля новым составом пошли на дело и... -- тут у Вовки вышла короткая заминка. -- В общем, мы влипли. Одного из наших...
   -- Убили?! -- Серёга внезапно понял, что всё, оказывается, очень серьёзно, ещё серьёзней... "Мне "Фоер!" скомандуют -- угроблю клиента, нет -- пусть живёт пока", -- от вскользь услышанной фразы Яна вдруг повеяло какой-то нездешней жутью. Да и Костыль вроде в шутку, а вроде и нет, -- "а может, и торжественные похороны..."
   Серёжка глянул на Кэпа снизу вверх... Тот смотрел спокойно и очень серьёзно:
   -- Нет, не убили. Ранило. Конкретно. В строй уже не вернётся никогда. Жить будет, но отвоевался парень. Теперь нам нужен человек. Борисыч нас снял с рейдов и пихает на агентурное обеспечение...
   -- Это как?
   -- Да сидит наш Штирлиц в их штабе; спёр жутко секретную бумажку, заложил в тайник, -- надо забрать; обеспечение забирает. Кого ухлопать -- обеспечение. Надо Штирлица срочно вытащить -- обеспечение. В общем, надо много и часто появляться в населённых пунктах оппонентов. Нам это проблемно...
   -- А мне, значит, -- нет?.. -- до Серёги начало доходить.
   -- Тебе проще: документов особых не надо, да и кто что на киндера подумает так сразу? Короче, год учебки, -- и ходишь с нами на боевые... Если за год передумаешь, -- просто закончишь учебку, со всеми, в пятнадцать годов. Вовсе не желаешь со всем этим связываться, -- прямо сейчас могу вывести за КПП. Или -- завтра с утра, а сегодня у нас перекантуешься. В общем, думай, -- Кэп замолчал.
   -- А... как его ранило? -- зачем Серёжка это спросил, он и сам не знал. Как будто что-то подтолкнуло.
   Вовка поморщился:
   -- Серый, это так важно? Знаешь, есть поговорка "пуля -- дура"...
   -- Знаю. "Штык -- молодец", да?
   -- Это в классическом варианте. А у нас так: "Пуля -- дура, осколок -- идиот, а мина -- совсем клинический случай". Ар "нашёл" противопехотку. Через два часа после выброски... Уже светает, -- никакой вертолёт днём не прилетит; кровищи -- море... Слушай, давай не будем об этом, а?
   Кэпу действительно не хотелось рассказывать, как Артур нарвался на "нормальную" противопехотку. Как объяснить этому пацанёнку, что это такое -- оторванная выше колена нога? Кровь -- чуть ли не фонтаном, торчащий из обрубка сахарно-белый обломок бедренной кости, сорванные и вывернутые наружу-вверх мышцы... Как рассказать, что он действительно испугался, когда увидел в глазах стоящего перед Артуром на коленях Гришки растерянность: натасканный Игоряшей на все мыслимые и немыслимые ситуации, не боящийся ни крови, ничего, Гриц не знал, что делать... Как радиостанция бубнила: "...дождитесь темноты...", и какой-то умник в Центре предлагал совершить пятнадцатикилометровый марш до запасной площадки. Вовка открытым текстом послал тогда всех подальше, сообщил координаты подрыва, и группа заняла круговую оборону. У Фомы в вертолёте потом тряслись руки; как ему удалось заставить Ара дожить до вечера, не знал никто. Даже сам Гришка, -- так он говорил всем. Как такое рассказывать?!
   Кэп молчал. Сергей -- тоже. О чём тут говорить?
   Но на один вопрос ответ всё же требовался. Обязательно.
   -- Вовка...
   -- Что?
   -- Вовка, почему -- я?
   Кэп помолчал ещё с полминуты:
   -- Тебе как, в общих чертах или подробно?
   -- Лучше подробно...
   -- Короче, сидим на базе. Гришка ходит к Романову, у него -- боевая психическая травма. На меня Борисыч рычит: где человек? Из выпускников учебки -- после девятого класса -- половину забраковал Старик, остатки -- мы; из восьмого брать некого; а "пасти" клиента с седьмого, -- пара кандидатов была, -- долго. Попалась мне тут на глаза в кабинете Романова аналитическая записка какого-то умника из его отдела -- о том, что при агентурной обеспеке имеет смысл использовать совсем мелких киндеров, класса из шестого, от силы -- седьмого. А тут ещё знакомый тип встретился -- местный аналог жёлтой прессы в гибриде с цветным телевизором. Мы с ним в одном приюте были до учебки. Носитель массы ненужной информации. В общем, подъезжает он ко мне и говорит: "Кэп, помнишь Джо Неуловимого?"... -- Серёжка удивлённо воззрился на Вовку, мол, откуда вы меня знаете?! -- Милый, тебя к нам в детдом привозили... Мне тогда было примерно столько, сколько тебе сейчас, а ты у нас был в дошкольной группе. Смылся ты недели через две, кажется, точно не помню...
   -- Вовка, я не помню, ни тебя, ни вашего приюта!
   -- Правильно. Сколько у тебя побегов? Двадцать четыре? Причём это -- только фиксированные. А на тебя смотреть пол-интерната ходило... Ну вот, "Помнишь," -- говорит, -- "Джо? Он, говорят, из спецшколы убёг..." Тут меня осенило. Взял я Костыля и поехал в ментовку. В детской комнате ЦУВДа поднимаем твоё личное дело и охреневаем: по улицам солнечного Меланполя шастает в доску наш человек, а мы голову ломаем, как придурки! Бабам -- две шоколадки, ксерим документ, везём Романову. Он охреневает тоже. Особенно -- в свете той записки. Даёт он нам неделю. Задача -- проще простого: найти в шестимиллионном городе одиннадцатилетнего пацана, учитывая то, что ребёнок совсем не хочет, чтобы его нашли...
   -- Я -- не ребёнок! -- Серёга остановился посреди дорожки, сунул ладони за пояс шортов и глянул на Кэпа в стиле "автоматчика". -- Чё вы заладили?!
   -- Ладно, ладно, извини, не подумавши... Ты -- не ребёнок, ты -- чудовище! Кошмар Меланпольской полиции... Устроит?
   -- Да хоть так... А то -- "ребёнок"! Достали уже! -- Серый медленно остывал.
   -- Ну что, продолжать?
   -- Давай...
   -- В общем, и целом -- задачка "туши свет". И вспомнились мне тут слова классика русской литературы, я вообще ребёнок начитанный... -- Серёжка звонко рассмеялся: "Ну ни фига себе ребёночек!" -- ...А.С.Пушкина ""Всё куплю!" -- сказало злато". Зрительно прикинули, где ты можешь обитать, -- судораздел, Старый порт, центральная городская свалка. Позвонили по опорникам, кинули парням мысль: бартер -- деньги на Джо. На третьи сутки звонят с судораздела: Джо нужен? Дальше -- сам знаешь... Ты, Серый, нас прости, конечно, но сам прикинь, как тебя искать? Мы, разумеется, военная разведка, но... Понимаю, ты у этих придурков натерпелся. За тебя, конечно, деньги плочены, но, если захочешь уйти, -- ступай, дело твоё...
   -- А если не захочу? В смысле -- уйти?
   -- Значит оставайся, -- Вовка слегка повеселел. -- Старик, в принципе, дал "добро". На учебку тебя возьмут.
   -- На год или на три?
   -- Пока не знаю. Романов попробует протащить тебя по специальной программе. Личность ты -- вполне подходящая, это я почти сразу понял...
   -- Это, когда я в тебя пистолетом тыкать стал?
   -- Почти тогда.
   -- Так я с перепугу. Меня ж всего трясло, думал -- всё, приехали! Копы ещё, в принципе, вполне нормальные, вроде, были... Я Татарину пару раз за сигаретами бегал... А тут поймали, связали, продали неизвестно кому...
   -- Да, это всё читалось на твоей бесхитростной физиономии. Было написано во-о-от такими буквами. Я по ходу смотрелся там убойно...
   -- Да уж, такой "работорговец"! -- Серёжка вспомнил, как его колотило от страха и ненависти, и он снова посмотрел на Кэпа: парень как парень, симпатичный... А утром он был готов прострелить этому "покупателю" башку, и прострелил бы, если бы смог, без всяких сомнений. -- А за шпалер я с перепугу схватился...
   -- Конечно, с перепугу. Но, что показательно, ты вообще за него схватился, -- не сделал ноги сразу, как развязали, не стоял и тихо гадил в штаны, мол, дяденька, только не бейте!.. А самое интересное то, что ты пистолет с предохранителя снял. Про это в аналогичной ситуации вспоминает от силы пара человек из десятка, причём эту пару специально натаскивают. Так, пришли... Ну, что решил?
   -- Я ж сказал, что не уйду... -- Серёга слегка удивился.
   -- Не, ты сказал "а если я не захочу уйти?" Это -- две большие разницы. Или -- четыре маленькие, как говаривает наш Гриня.
   -- Не уйду. По крайней мере -- пока.
   -- Утешил. Ща разрыдаюсь от радости...
   -- Хватит издеваться! Вовка, а Фома у копов деньги в натуре заберёт?!
   -- Фома свои бабки заберёт даже у царя Кощея, который над златом чахнет. Он у нас такой... Долго на пороге стоять будем?
   ...В модуле полным ходом шёл видеосеанс с показом культового триллера "Работорговцы XXI века". Ромка и Ян, слушая комментарии вернувшегося Фомы, с интересом пялились в экран: "живьём" купли-продажи они не видели.
   Серый глянул туда же, и ему стало стыдно за себя: перепуганный насмерть ребёнок с животиной в кармане. При взгляде со стороны наличие Криса было очевидно. Особенно глупыми теперь казались попытки "закосить под ветошь", когда его здесь кормили. "Идиот," -- подумал Серёжка, -- "Сам дурак и других дураками считаешь..." Придя к этой, вроде бы логичной, мысли, Сергей посмотрел на экран снова, и ему стало совсем нехорошо: триллер плавно перетёк в боевик. "Кретин. Полный и безысходный..."
   Вовка мазнул взглядом по экрану, потом -- по Серёге и скомандовал:
   -- Хорош! Хватит дурью маяться! Нечего ребёнка травмировать.
   Народ радостно заржал. Видак выключили.
   Возмущаться на тему "я -- не ребёнок!" после просмотра видеоролика почему-то расхотелось. "Да кто ж ты ещё есть?" -- самокритично признал Серёжка. -- "Мелкое, несчастное, насмерть запуганное дитя... Тьфу, смотреть тошно!"
   -- Фома, у тебя чего вышло или как? -- Вовка плюхнулся в единственное в модуле кресло. -- Волки, я жрать хочу!
   Костыль взглянул на Серёгу и жизнерадостно спросил:
   -- И Серёжа -- тоже?!
   Грянул хохот. Уровень Серёгиной самооценки, поднявшийся за минувшее утро, рухнул вниз, со свистом миновал нулевую отметку и продолжил проваливаться в тартарары. "Всё. Приехали. Надо делать ноги. А вроде так хорошо завязалось..."
   Мешок в углу шаманил над нежно-зелёным полевым примусом, напевая под нос "Гриша любит пиццу, Рома любит пиццу, Ян любит пиццу, Вова любит пиццу, та-та-та, и Серёжа -- тоже! Куда ж он у нас денется... Больше нету ни хрена!"
   Народ продолжал хихикать.
   Вовка растёкся по креслу и прицельно глянул на Фому:
   -- Гриц, если мы при твоём скупердяйском характере жрём пиццу, а не сухпайки, значит, всё получилось! Где деньги?
   На Гришкином лбу нарисовалась гармошка из горизонтальных морщинок:
   -- Какие деньги?
   -- Как "какие"? Много-много синих таких бумажек... Гони тридцатку, жлоб! Парню кроссовки хоть купим.
   -- На кой ему кроссовки? -- на роже Фомы появилось выражение глубочайшего удивления.
   -- Чтоб были. Гриша, не зли меня!
   -- Кэп, ему Фердыщенко через неделю выдаст столько барахла! В том числе -- кеды. Симпатичные такие. Китайские-китайские. А главное -- на халяву...
   -- И что, по-твоему, он своим видом будет неделю пугать всю базу?
   -- Вовка! Народ на базе -- термоядерным взрывом на плацу не напугаешь... Нелогично!
   -- Фоменко! Армия и логика -- вещи несовместимые по определению! Гриш, хошь, ляжку прострелю?!
   Гриц укрылся за Мешком и примусом с пиццей:
   -- Костыль, хоть ты ему скажи..!
   Костик щёлкнул зажигалкой и закурил:
   -- Не, Фома, у меня лишней ляжки нету. Если у нас через твоё жлобство появится Одноногий Сильвер, то пусть он будет один...
   -- Кто -- жлоб?! Это я -- жлоб?! Да я... Я о вас... Вот вы как, да!..
   -- Фома, не растекайся мыслию по древу! Ты не жлоб, утешься, ты гораздо хуже. Деньги давай, а потом можешь обижаться хоть на весь белый свет!
   Гриц встал в позу партизана на допросе:
   -- Хрен вам, а не деньги! Джо, не обижайся: ничего личного, но вот эти от меня не получат ни гроша!
   Вовка печально улыбнулся:
   -- Костыль, у нас есть паяльник?
   -- А зачем именно паяльником?
   -- А чем ещё? Ничего, кроме электроприборов в голову не лезет... Разве что в натуре пристрелить его, и дело с концом...
   Ромка сунулся к Мешку через плечо, мол, как там пицца:
   -- Не, парни, не убивайте его, он нам ещё пригодится. Кость, долго ещё?
   -- Тебе -- долго. Не лезь под руку!
   -- Почему долго? Она ж -- почти совсем...
   -- Первыми в списке -- командный состав и молодое пополнение, простые смертные -- потом.
   -- Вовка, это -- дискриминация по социальному признаку!
   Кэп мерзко улыбнулся:
   -- Ещё какая! Костыль, Фома жрать не хочет...
   Гришка взвился:
   -- Это почему..?
   -- Считай, что экономическая блокада. Ща поедим и будем тебя пытать... Больно и сильно, -- пока денег не дашь. Фома, мне нужна только тридцатка. Начнём пытать -- заберу всё!
   Сергей скукожился у входа. Глаза его сначала округлились, а теперь делали попытку принять сложную многоугольную форму. Впервые присутствуя при подобном дружеском "междусобойчике", он не мог понять, что же, собственно говоря, происходит? Это что, всё так серьёзно? Они действительно будут пытать Грица? Или это всё-таки -- шутка?! В голове не укладывается...
   Между тем, диалог продолжал развиваться:
   -- Да на тридцать гривен можно кроссовок купить пар десять! Червонец, и ни грошем больше!
   -- Фома, уболтал, -- двадцать. Соглашайся, пока не поздно!
   -- Пятнадцать!
   -- Ладно, давай, жмот... Господи, почему я его до сих пор не убил?..
   -- Вов, может двенадцать?
   -- Фоменко, торг здесь неуместен! Жить надоело?! -- Гришка со скорбным выражением лица выдал Кэпу три бумажки по пять гривен. -- Костыль, включи Фоменко в списки живых.
   -- Завхоз!
   Фома встрепенулся. Вовка приподнял за предохранительную скобу Серёгин "Спрингфилд":
   -- Поставь на баланс пистолет "Спрингфилд Армори" М1911А1 с одной обоймой и пятью патронами. Оформи по ведомости на Вересова Эс А. Народ, общее объявление! -- модуль утих. -- Человека зовут Сергей. Прошу любить и жаловать.
   Мешок поставил на стол сковороду с пиццей:
   -- Все в курсе. Уже любим и жалуем... Серёга, чё ты там стоишь, как бедный родственник? Иди лопать, пока горячее. Рома, не дёргайся: в первом потоке -- шеф и молодое пополнение! Кыш, чудовище! Джо, объясни своему хвостатому кошмару, что его номер седьмой -- объедки! -- Костик за хвост оттаскивал Криса от сковородки. Тот верещал и сопротивлялся. Крысёнок быстрее хозяина просёк ситуацию и явно понимал, что в этой компании от пиццы объедков не предвидится. Несмотря на отчаянное сопротивление, Криса выдворили со стола.
   С точки зрения практической логичнее было сначала поесть, а потом делать ноги. Серёжка получил свои полпиццы и начал сосредоточенно жевать. Крис "роился" под столом, пытаясь добраться до продукта; забраться по голым ногам хозяина было проблемно: Сергей спихивал крысёнка свободной ступнёй; тот снова делал попытку восхождения. Народ, наблюдая за этим, тихо хихикал.
   -- Серёга, улыбнись! Жисть прекрасна! -- временами бывает... Не те, правда, времена, но это -- мелочи... -- Костыль распаковывал следующую пиццу. В народе возник ажиотаж, -- начались разборки за "второе место". -- Молчать, рыбы! -- Мешок плюхнул изделие на сковородку. -- Вторым номером идёт младший командный состав, то есть -- я, любимый, и батарея тяжёлых пулемётов, -- Ромка жизнерадостно заулыбался. -- Киллеры и жлобствующие подростки -- в конец очереди.
   Среди "киллеров" и "жлобов" возникло тихое возмущение:
   -- Это почему? -- Фома явно пробовал "качать права".
   -- Что -- "почему"? Киллеры -- по причине малолетства. Как поётся в антикварной песне? -- Правильно: "Старикам везде у нас почёт". Завхозы -- педагогическая акция. Чтобы выступали поменьше.
   Гриц поперхнулся заготовленной фразой. Зато подал голос молчавший до сих пор Ян:
   -- Во-первых, я не -- "киллер", а снайпер. Две большие разницы. У киллеров -- оплата по факту: грохнул -- заработал; у меня -- оклад фиксированный. Во-вторых, Вовка, это -- дедовщина! Крутейший неуставняк!
   Кэп проглотил очередной кусок:
   -- Подай рапорт установленной формы на моё имя -- по инстанции. Получу -- рассмотрим.
   -- По инстанции -- это как?
   -- Младшему сержанту Пинигину. Он подпишет, -- тащи мне... Ещё вопросы? У меня продукт стынет, -- Латыш замолк: бороться с военной бюрократией было бесполезно. -- Джо, хватит косить под могильный камень! -- Вовка прикончил пиццу и, блаженно улыбаясь, откинулся в кресле. Серёжка, дожёвывая продукт, кисло улыбнулся, мол, я чё, я -- ничё... -- Всё не так страшно. Доёдывай, и потопаем к Дворянчику.
   Ромка мерзко хихикнул:
   -- Ну-ну, конечно, "всё не так страшно", всё -- гораздо страшнее! Ща майор Дворянцков будет тыкать в ребёнка иголками, ковыряться в нём всякими железками, бр-р-р, жуть какая! Кэп, а может не надо?! Жалко всё же, хороший, вроде, парнишка...
   При упоминании иголок и железок Серёга поперхнулся пиццей и чуть не сказанным "я -- не...".
   -- Рэмбо, придурок, хватит пугать человека! -- Ян проницательно взглянул на Серого. -- Он и так сидит бледный и печальный, думает, бедняга, съесть пиццу и сделать ноги, или -- ну её на фиг, эту пиццу! И ты ещё лезешь со своими приколами!
   Ромка счёл своим долгом отбрехаться:
   -- Ну вот, и пошутить нельзя! Серёга, всё -- не так печально. Кость, помнишь, меня тээспэшник на ночных через пээнвэшку на плёнку снял? -- Мешок улыбнулся, кивнул, мол, было такое. -- Весь курс ржал! Рыбаков, сволочь такая, неделю показывал, -- как, мол, не надо ночью преодолевать минные поля. Хорошо, Романыч просёк и прикрыл лавочку. А так -- до сих пор, небось, числилась бы кассетка ненаглядным пособием! Серый, в тяжёлые минуты жизни меньше всего думаешь о том, чтобы выглядеть поприличнее. Особенно, -- когда не в курсах, что тебя снимают. Расслабься, всё нормально!
   После всего сказанного уровень самооценки у Сергея слегка приподнялся.
   Кэп встал и начал перед зеркалом "правильно" заламывать берет. Серёжка торопливо проглотил последний кусок и слез с табуретки:
   -- Вовка, чё, правда, будут иголками и железками?!
   -- Ты что, сомневаешься? У нас санчасть -- филиал контрразведки в случае войны. На ком же Дворянчику практиковаться, как не на молодом пополнении? Спокойно, я шучу! Серёга, до завтра без кроссовок переживёшь? А то сегодня не успеем уже...
   -- Да он и неделю переживёт, -- Грицу явно не давал покоя непрактичный расход денег.
   -- Я и месяц так могу топать... -- Фома расцвёл, мол, я ж говорил. -- Вовка, может не надо в санчасть, а?
   Кэп выразительно посмотрел на Ромку, чё, мол, доприкалывался? Рэм возмутился:
   -- Кэп, на тему контрразведки я молчал как могила! Чё сразу я!
   Костыль поддержал кореша:
   -- Вовка, он молчал. Это ты проболтался!
   ""Проболтался"?! Они что, серьёзно?!" -- Серёжке стало нехорошо.
   -- Аллё, сограждане! -- Ян решил вмешаться. -- Вы что творите! Он вам уже поверил и ща смоется! Серёга, это -- полный гон и лажа!
   -- А-а-а! -- разрядил ситуацию вопль Фомы. -- Мешок, зараза! За пиццей я смотреть буду?!
   Продукт "третьего потока", всеми забытый, чадил на примусе, как дымовая шашка. Гришка броском преодолел модуль и начал борьбу за выживание обеда.
   -- Я вам чё, штатный кулинар-затейник? Ваша пицца, вы и смотрите! -- Костыль завалился на лежак и взялся за книгу. -- Не нравится -- топайте в столовку! Талонов ещё два десятка...
   -- Это что, пицца, по-твоему?! -- Гриц стряхнул "пожарище" на тарелку. -- Это -- Хатынь после визита карателей! Ян, это диверсия!
   Латыш печально разглядывал дымящиеся "угли" и молчал: что тут говорить?
   -- Если бы это была диверсия, то я заложил бы в полуфабрикат грамм двадцать "торпекса" или октола, и ты бы щас не выступал, а собирал зубы по жилплощади! Вот это -- диверсия. А здесь -- результат вашего с Латышом раздолбайства.
   -- Хватит собачиться! -- прикрикнул Вовка. -- Что сгорело -- обрежьте. Мыша покормим заодно. Мешок, с двадцати граммов октола мы бы мозги Гринины с потолка соскребали... Серый, к Дворянчику идём завтра, время терпит. Пойдём, до военторга дотопаем, может, там чего купим.
   -- На хрена в военник?! -- Фома отдирал от сковороды остатки продукта. -- Лучше идите на барахолку, -- лишний километр, зато дешевле. И, если решил ребёнка...
   -- Я -- не ребёнок!!! -- Серёжка был готов удавить Грица на месте. Если получится...
   -- Оклемался, слава тебе, Господи! И, если решил "не ребёнка" привести в божеский вид, купи ему шорты и футболку, что ли... Ещё и на шлёпанцы хватить должно.
   -- Логично. Гони ещё пятёрку.
   Гришка чуть не выронил сковороду:
   -- На хрена?! Тут и пятнадцати хватит выше крыши!
   -- Гриша, не начинай по новой! Могу я пива попить спокойно или как? Вот так бы сразу! Фома, к нашему возвращению приготовь душещипательную историю о твоей многотрудной борьбе с Меланпольской ППС. Костыль -- за старшего. Пошли, Серёга.
   ...Далеко уйти не удалось. Как только Серёжка с Кэпом вышли на крыльцо, на Вовку налетел запыхавшийся пацан, по возрасту -- Серёгин сверстник, но, в отличие от него, в форме и с повязкой на рукаве.
   -- Товарищ старший сержант... -- парнишка едва не врезался в Кэпа.
   -- Ты что, юноша, смерти моей хочешь?! -- Вовка поймал "юношу" на расстоянии вытянутой руки. -- Чего тебе надобно, старче?
   -- Товарищ старший сержант, разрешите обра...
   -- Родной, ближе к делу! Время -- деньги!
   -- Вас полковник Романов! Срочно! -- пацан от нетерпения почти пританцовывал на месте.
   -- Чё случилось? Война? Цунами?
   -- Не знаю...
   Вовка вытащил из кармана три бумажки по пять гривен, сунулся в дверь модуля:
   -- Фома! Меня к Борисычу вызвали. Сходи на "блошку".
   -- Да я сам... -- рыпнулся было Серёжка.
   -- Не дури. Покупать тебя у ментов по новой, веришь ли, охоты нет никакой. Сходите с Гриней. Он у нас -- торгаш ещё тот. Пошли, убивец! -- Кэп обратил своё благосклонное внимание на "юношу"...

***

   -- Бабка, ты что?! За этот кусок дерюжки -- три с полтиной?!! Охренеть можно! Джо, пошли отседова, у старой крезометр зашкалило...
   Футболки у старухи были самые дешёвые, но Сергей молчал: Гришка явно знал, что делает.
   -- Аллё, мальчики! Покупатели! Погодите, может, сторгуемся!
   Гриц оглянулся:
   -- Бабка, я -- не мальчик уже Бог знат сколько!
   -- Ну ладно, -- военный! Солдатик, торг уместен...
   Зря это она...
   -- Бабка, да я за трёшку охапку такого барахла наберу! Ну ладно, не охапку, -- но пару штук -- уж точно! Две гривны, и ни грошем больше.
   -- Милок, да ты что! Что на две гривны купишь! Не, так дело не пойдёт... Две с полтиной.
   -- Две двадцать пять!
   -- Солдатик, не мелочись...
   -- Ладно, старая, уболтала: шесть за футболку и джинсы. Хотя нет, червонец, так и быть -- за джинсы, футболку и шлёпанцы.
   Бабка задумалась:
   -- Милый, дак штаны одни -- восемь... Пятнадцать!
   -- Бабуль, это уже -- мелкий опт. Одиннадцать. Максимум -- одиннадцать с полтиной. Щас или никогда. Нет? Серый, почапали отсюда...
   -- Молодые люди! Двенадцать! Или -- проваливайте! Достали...
   Фома ехидно улыбнулся и расплатился.
   Серёжка решил уточнить:
   -- Гриш, зачем джинсы-то?
   -- Ты видел, сколько у неё шорты стоят? Ща мы штаны обкорнаем -- будут тебе шорты... Мужик, сколько ножницы? Чё? За эту фигню? За этот чайниковский металлолом?! Не, дядь, ты меня пугаешь! Они ж кокнутся сразу по факту! Ну дай, проверю... -- Гриц захапал с лотка здоровенные портняжные ножницы и в два взмаха превратил джинсы в шорты. -- Мужик, извини! Осознал, проникся! Ща, погоди, за бабками сходим... Штанины нужны? -- Ну, бери, не стесняйся!.. -- Фома с Серёгой отошли от лотка, оставив обалдевшему дядьке ножницы и две штанины. -- Серый, пойдёт? -- Гришка явно имел в виду "новодел".
   -- Нормально. Карманы только мелкие...
   -- Что тебе в них класть? Мильён гривенниками?
   -- Криса.
   -- Твою мать! Забыл! Надо было тенниску покупать, там карман нагрудный был... Во! Чего я дурю?! Мы тебе подсумок выдадим, этого барахла -- как грязи! На, обувайся, -- Фома уронил на асфальт шлёпанцы. -- Нам ещё чего надо? Вроде, нет... Порулили домой?

***

   -- Фома, ну что, нормальные шорты не судьба была купить? -- Гришка открыл было рот... -- А-а-а, ну тебя на фиг! -- Вовка приземлился в кресло. -- Серый, ты как?
   -- Да живой он, живой, -- Ромка дожёвывал бутерброд. -- Где "не ребёнок" спать будет?
   -- Джо, на второй ярус полезешь?
   -- Угу, -- Серёжка уткнулся в книжку, -- полезу.
   -- А куда ж ты денешься... Что ты там нашёл?
   Серёга закрыл книгу:
   -- "Взрыв генерального штаба", Вэ Крапивин.
   Костыль подал голос от телевизора:
   -- Это я в библиотеке взял. Дурь страшная, но интересно почитать.
   Сергей пожал плечами и вновь открыл книгу.
   -- Фома, имущество на баланс поставил?
   Гриц хмыкнул, мол, обижаешь, начальник, и вытащил из тумбочки пакет:
   -- Так. Пистолет -- одна штука, патроны -- пять штук, зажигалка бензиновая китайская -- одна штука, -- не работает...
   -- Бензин пробовали заливать?
   -- Нет. А на фига? Жетоны телефонные...
   -- Гриш, короче можно?
   -- Можно. Ещё -- шорты и крыса...
   -- Крис -- не имущество, он живой! -- возмутился Серёжка, не отрываясь от книги.
   -- Пока живой...
   -- Почему "пока"? -- Кэп с интересом глянул на Грица.
   -- У животины наглухо отсутствует состояние "сыт". Жрёт непрерывно с момента появления. Проще Джо прокормить.
   -- Ну, пока к Борисычу шастали, положим, он не жрал... Но такими темпами он через неделю будет ростом с овчара, и придётся сдать его к кинологам в питомник...
   ...Из угла доносились чавканье и хруст, -- Крис уничтожал остатки ужина.
   -- Жилетку выбросили, -- продолжал рапортовать Фома, -- попробовали постирать, сунули в машинку, -- разъехалась по швам.
   -- Кэп, что Романов сказал? -- Ромка завалился на койку.
   -- Да вроде, всё нормально. Киндера оформили как очередной эксперимент. Программа на год. Серёга, через год будешь у нас микросуперменом. Гриц, ты чё, -- спать?! А сказку на ночь? -- Фома недвусмысленно устраивался на кровати.
   -- Какую вам сказку? Я що, Андерсен?
   -- Не, ты -- Фоменко... Как "какую"? Душещипательную историю о тяжёлой борьбе завхоза РГСпН-314 с Меланпольской ППС. Точнее, с отдельными её представителями.
   -- Чё рассказывать... Приехал на место. Предъявил улики, -- клиенты охренели и выпали в осадок. Потом пришли в себя, -- полезли в бутылку...
   -- Как? Григорий, подробнее освещайте, пожалуйста!
   -- Как тебе "подробнее"? Все много и долго матерились. Тот, который помельче, пробовал мне шпалером в рожу тыкать. Пришлось рассказать страшную сказку, что в коробке сидит маньяк Рэмбо и пялится на происходящее в двенадцатикратную пулемётную оптику. Ребятки утихли. Поторговались малость, но семьдесят пять гривен вернули. Они, заразы, пива набрать успели... Кэпа и Джо долго поминали по матушке. Всё. Спокойной ночи.
   -- Спи, Гриша. Мягкой подушки, приятных кошмаров. Пусть тебе приснится, что эти гаврики бабки не вернули...

***

   Прошло пять дней.
   Много позже, вспоминая, как всё это начиналось, Серёжка думал, что это были пять самых спокойных, даже счастливых, дней его тогдашней жизни. За эти дни исчез страх. Точнее, даже не страх, -- за пять лет уличной жизни Сергей разучился бояться многого из того, что пугает нормальных людей. Исчезла неопределённость будущего. Прежде, просыпаясь утром, он не знал, "что день грядущий нам готовит". Сейчас всё изменилось. К концу третьего дня Серёге стало казаться, что он знаком с этими парнями всю жизнь. Пять же лет беспризорного существования неуловимо переместились на задний план, а чуть позже -- стали казаться сном. Просто -- очень плохим сном, почти кошмаром. Нет, мелкие приколы, всякие заморочки с побегами из разных "контор", "бесценный" жизненный опыт, -- всё это осталось. Серёжка делился этим, смеялся над этим, рассказывая смешные случаи; и просыпался по ночам в холодном поту, -- и с невероятным облегчением снова засыпал, понимая, что это -- только сны, и в одной комнате с ним есть пять парней, которые за него "порвут, как прелые трусы" любого реально существующего отрицательного персонажа этих снов. Он присутствовал здесь на правах младшего братишки и, кажется, стал им. Серёга не мог этого для себя объяснить, но это было так.

***

   -- Ром, ну пришей, а?! Я волшебное слово знаю: пожалуйста! -- Серёжка шипел и дул на истыканный иголкой палец.
   В модуле из народа наличествовал один Рэм, -- он был дневальным.
   -- Нефига! Я ж тебе показывал, как это делается. Серый, не дури, всё в жизни когда-нибудь делаешь в первый раз... На учебке кто тебе шевроны шить будет? -- Ромка даже не шевельнулся.
   -- Ну, тогда я через край лепить буду!
   -- Лепи. Только потом по новой шить придётся. Дня так через два.
   -- Ром, а может, его приклеить? ПВА шлёпнуть, и всё?..
   -- Рано тебе ещё их клеить, -- Рэм встал. -- Серый, не стони!
   -- Ага, "не стони!", да я помру на этих нашлёпках!
   -- Выживешь, никуда ты у нас не денешься. Кофе буш?
   Ромка включил чайник. На столе взвыл "тапик".
   -- Блин, как всегда вовремя! -- Рэм зацапал трубку. -- Дневальный по расположению РГСпН-314 рядовой Налбандян! Кэп, это ты, зараза! Да-да, стою "смирно"... Чё хочу? Серый? -- Мыша пришивает. Не, какого Криса! Шеврон. Быстрей -- никак: "не дитё" рычит, шипит и жалостливо просит меня доделать это за него. Нет, ты что, я -- как кремень! Ну как я его подгоню? Шпалер к затылку приставлю? С дрыном за спиной встану? Сам пришью?! Кэп, ты чё?! Я фигею! Ладно, ладно, осознал, проникся... Есть! Так точно! Ура! Вперёд! Вольно! Есть "не юродствовать"... Кэп, я -- не Исаев... а кто это такой? Я -- лох? Нет, это я -- лох?! Товарищ старший сержант! Я жаловаться буду! Долго и слезливо... Не был я в Тамбове! Всё, лады, ща исполним... -- Ромка бросил трубку. -- Давай сюда, халявщик! Считай, что тебе повезло...
   -- Ура! -- Серёга спрыгнул с табуретки. -- Ром, кофе буш?
   -- Лей... Одевайся пока. Ты что, озверел?! В форму! Милый, ты у нас теперь военный. Курсант Школы Юных Парашютистов-Десантников "Кречет" или -- "стервятник" от РУМО, -- как больше нравится...
   ...Форму Кэп притащил накануне вечером: камуфляж, берцы, кепи, брезентовый пистолетный ремень и конверт с шевроном, двумя нашивками, двумя дюралевыми полевыми эмблемками и полевой "мишенью" на кепку.
   -- На, держи, -- Серёжка приволок кружку с кофе.
   -- Поставь на стол. На, получай! Припахали старого военного. Укатали Сивку мелкие сявки! -- Рэм запустил в Серого курткой. -- Халявщик!
   -- Я не халявщик!
   -- Ага, ты -- портнёр, -- от слова "портить"... Одевайся, на тебя Старик глянуть хочет.
   -- Какой? Романов? -- Серёжка застегнул куртку и крутил в руках ремень.
   -- Дай сюда, чудо в перьях! Смотри: утягивается это так... Ну вот, молодец. Ты подаёшь надежды. Куда! Заправляют китель без нижних карманов, а у тебя -- нормальная пехотная, значит -- навыпуск. Ремень -- по верхнему срезу клапанов. Шнурок снизу затяни... Да не так сильно! Подверни подол, что ли... Тебе можно, у тебя крыша есть. Козырёк -- на два пальца от бровей... Шучу, дурак! Под погон сунь её пока. Готов?
   Серёга глянул на себя в зеркало. "М-да! Ну, вы, блин, даёте!" -- из зеркала на него смотрел изумлёнными глазищами русоголовый пацан в новеньком камуфляже-"стекляшке", берцах... -- в общем, жутко военное дитя. "Серый, как ты дошёл до жизни такой?" -- читалось на удивлённой физиономии. В зеркале проявился Рэм.
   -- Да, Джо, если ты -- военный, то я -- грузинский лётчик камикадзе. Ладно, покатит, хуже не будет. Ступай, "не дитя". Ты дорогу до штаба помнишь?
   -- Помню. Я -- не дитя!
   -- А я чё говорю? -- "Не дитя"! Что, докопался?! Топай, ждут тебя... Как представляться, знаешь?
   -- Знаю.

***

   -- Ты кто, юноша? -- парнишка с автоматом (в бронежилетке и белых ремнях -- всё, как в прошлый раз!) удивлённо разглядывал Серёгу.
   -- Человек, -- трагедия повторялась как фарс.
   -- Не, человек ты -- если в гражданке. Если в форме -- тогда военный. Военный, что тебе тут надобно, а? -- Серёжка почувствовал себя слегка не в своей тарелке: парнишка был прав. -- Да. Весь такой новенький-новенький, -- живая реклама ШЮПД "Кречет"... До начала набора, вроде, неделя с гаком... -- "клиент" явно размышлял вслух. -- Братан, ты откуда взялся?
   Вопрос был любопытный. Фарс повторялся как трагедия...
   -- С судораздела, -- это, в принципе, была правда. Что ещё можно сказать, когда сказать нечего?
   -- Что, с "пятьдесят седьмого" перевели? Или -- сам?! Замучили бедного мореманы... К кому топаешь, жертва боевых пловцов-диверсантов?
   Что такое "пятьдесят седьмой", и какие такие мореманы его замучили, Сергей не понял, но выяснять, о чём речь, не тянуло. Пусть думает, что хочет.
   -- К Романову.
   -- К полковнику?
   -- Ну...
   Парнишка хмыкнул и потянулся к телефону:
   -- Товарищ полковник! Помощник дежурного по штабу курсант Тишин! К Вам тут дитя, всё такое новое-новое... Как фамилия? -- Тишин прикрыл микрофон ладонью и глянул на Серого: -- Тебя как звать?
   -- Серёга.
   -- Не, -- фамилия?
   -- Вересов.
   -- Товарищ полковник! Вересов Сергей! Пропустить? Есть, -- парень брякнул трубку на место. -- Куда идти, знаешь, или проводить?
   -- Знаю.
   -- Тогда топай... Кепи надень.

***

   -- Разрешите? Товарищ полковник, курсант Вересов по Вашему приказанию прибыл! -- выдав всё это торопливой скороговоркой, Серёжка представил себя со стороны. Зрелище, явно, было ещё то. "Ладно, прорвёмся!"
   В кабинете присутствовали трое: Романов, Кэп и лейтенант, помогавший Серёге заполнять анкету. Вся троица, глядя на "явление", заулыбалась, подтверждая Серёжкино мнение о том, как он гляделся.
   Слегка затянувшуюся паузу прервал Романов:
   -- Проходи, Сергей. Присаживайся, -- полковник указал на стул против своего стола. -- Евгений, ступайте, пообедайте, перерыв как-никак. Вовка, ты посиди пока в коридоре. Мы с Сергеем пообщаемся немного "тет-а-тет"...
   Дэн вышел. Кэп на секунду задержался перед зеркалом, поправляя берет, шепнул Серёге:
   -- Кепку сними.
   Комната опустела.
   -- Ну, и как тебе здесь? -- вопрос был странный. Что имел в виду полковник? "Триста четырнадцатую"? ОСпН "Скаут"? Или -- армию в целом?!
   -- Не знаю. Пока, вроде, нормально... -- как вести себя с Романовым, Серёжка не знал; новое "социальное положение" -- военный -- ставило его в тупик.
   -- Хочу сразу уточнить, Сергей, ты -- пока ещё не курсант, -- Серый удивился: весь комплекс "агитационных мероприятий", проведённый триста четырнадцатой за эти пять дней, убедил Серёжку, что он надел форму, и -- уже всё, свершилось... -- Курсантом ты станешь, дав своё согласие после вот этой беседы. И сказав "да", ты загонишь свою жизнь в определённые рамки. По крайней мере -- на полгода. А в перспективе -- до восемнадцати лет, -- Романов на секунду замолчал. -- По результатам тестирования, медосмотра, по мнению ребят из группы, ты, Сергей, подходишь нам. Это важно, но главное, -- подходим ли мы тебе. Главное -- твоё согласие. Ты был в Пантеоне?
   -- Нет.
   -- Тогда давай прогуляемся. Ты не против?
   -- Да нет... -- поведение Романова было абсолютно непонятно. Это армия или как?!
   Полковник встал, надел фуражку и посмотрел на Серёгу, что, мол, пойдём? Вышли в коридор. Сидящий там Кэп, похоже, такому развитию событий не удивился.
   Что такое "Пантеон", Сергей не знал.
   ...Как выяснилось, Пантеон располагался в отдалённом углу базы. От основной, "рабочей" части его отгораживала лесополоска буйствующей зелени; к нему вела дорожка-аллейка, замощенная бетонными плитами.
   Странное место. Классические определения -- "кладбище", "колумбарий" -- сюда не годились. "Пантеон"? -- тоже вряд ли... Углом сошлись две серые бетонные же стены, одна -- гладкая, другая -- вся в ячейках, как соты; и как соты -- одни ячейки были запечатаны крышками-дверцами, только не восковыми, -- мраморными, а другие -- зияли пустотой, готовностью принять в себя... Принять -- что?! -- Урны с прахом -- настоящим или "условным" -- землёй с места гибели...
   А с мраморных дверок глядели пацаны -- из-под стекла, с цветных фоток, очень качественных фоток... Пацаны в форме и в гражданке, -- спокойные, деловые и -- гораздо чаще -- весёлые, беззаботно хохочущие. Рядом на каждой крышке-дверце золотились имена, фамилии, даты -- всё как положено.
   Но сначала Сергей не заметил ни позолоты, ни цифр, -- всё это он разглядел позже. В первый момент он просто почувствовал себя под взглядом многих пар глаз. Не жёстких, "прицельных", как у Яна, -- это были живые, очень живые, очень доброжелательные взгляды очень живых людей. Это было странное, жутковатое ощущение, -- Серёжка ощутил некое присутствие; он понял, куда его привели; он почувствовал, -- не читая надписей, -- что всех этих ребят нет в живых; и при том он ощущал, что все эти пацаны -- более чем живы... "А может -- торжественные похороны..." -- вновь всплыла в памяти фраза Кости. Но теперь эта фраза уже не показалась ему такой жуткой, как в прошлый раз. Почему? -- Этого Сергей не смог бы объяснить...
   Кэп с Романовым сели на скамейку около гладкой стены, предоставив Серёжке свободу действий.
   Серёга двинулся вдоль стенки, теперь уже вчитываясь в имена и даты, вглядываясь в лица. На большинстве крышек были одиночные фотографии, но на четырёх он увидел "семейные" портреты -- группы целиком. Хотя и не на всех четырёх -- целиком: на одной фотке один из персонажей присутствовал в виде небесно-голубого силуэта, ещё на одной таких силуэтов было два. "Это -- уцелевшие," -- понял Сергей. Он шагнул дальше, и его взгляд упёрся в последнюю запечатанную ячейку. Из стеклянного зазеркалья на него смотрел раскосый прямоволосый смуглый пацан, а с плеча его свисал гибкий тёмно-золотистый зверёк, скалясь в объектив. Мальчишка придерживал мангуста рукой и улыбался гораздо сдержаннее, чем его любимец, -- монголоидные лица вообще менее эмоциональны. "Ли Александр Андреевич. 29.V.1993--03.III.2010." -- прочитал Серёжка. Он поднял глаза вверх: над стеной колыхались зелёные ветви, сквозь них просвечивало небо. Звуки как-то не воспринимались, только шелест листьев да крики птиц, а больше -- ничего. Странно... Словно этот уголок находился в каком-то совершенно другом мире... Сергея вдруг пробила дрожь: да что же это?! Он опустил глаза и снова встретился взглядом с пацаном на фотографии. И отвёл их, не сумев выдержать этот взгляд.
   Медленно, очень медленно Сергей повернулся к скамейке, где сидели... Нет, уже сидел -- один Кэп. Романов исчез, неизвестно, когда и как. Вовка смотрел на Серёжку серьёзно и печально, совсем, как тогда, когда рассказывал о парне, которого ранило. А ведь здесь того парня не было, он выжил, хотя и "отвоевался", как выразился Кэп.
   Сергей подошёл к Вовке и потянул его за рукав, -- к "выходу" -- молча. Ему очень не хотелось говорить. Кэп встал и направился по бетонной тропке -- непонятно, к штабу или к модулю, да и не важно, в общем...
   Если сначала это место спокойно, даже ласково, приняло посетителей, то сейчас оно выталкивало, отторгало, словно вода кусок пенопласта, -- это Серёжка очень хорошо почувствовал. От всей этой мистики у него слегка кружилась голова и звенело в ушах, он вдруг позабыл, что он теперь -- такой в доску военный; волна ужаса накрыла его, и он, как самое что ни на есть перепуганное дитя, вцепился в руку Кэпа. И, что самое интересное, Вовка позволил ему это.
   Так и дошли до середины аллейки. Тут, наконец, Кэп остановился, аккуратно разжал Серёгину кисть, потёр руку, -- на ней остались следы Серёжкиных пальцев, -- и пошёл дальше, всё так же молча. Сергей оглянулся, -- издали фотки смотрелись размытыми яркими пятнами на сером фоне, -- и рванулся вперёд, догоняя Вовку.

***

   -- Я согласен. Я ведь уже сказал, что согласен, -- Серёга разглядывал носки своих ботинок. -- Товарищ полковник, разрешите идти?
   -- Идите. Вольдемар, задержитесь-ка на минутку. Евгений, проводите курсанта Вересова к месту проживания.
   "Уже "курсант"?!" -- Сергей вскинул глаза на Романова, и у него само собой вырвалось:
   -- Есть! -- он выпрямился, козырнул, почти правильно развернулся (почти -- через правое плечо, растяпа!) и покинул комнату.
   Дэн вышел за Серёгой. Романов улыбнулся им вслед и посмотрел на Вовку. Кэп тоже улыбнулся, но вымученно:
   -- Владимир Борисович, Вы уверены..?
   -- Вовка, если бы я не был уверен, я не стал бы этого делать. Не забывай, твой Джо -- один большой эксперимент; эксперимент на живом человеке, как это ни страшно звучит; конечно, сейчас он попросту "упёрся", в нём говорят, в общем-то, самые лучшие чувства и прекрасные порывы: благодарность, верность слову. Большая редкость в наше время. И в таких условиях. Ну, и тяга к комфорту не в последнюю очередь конечно, чувство защищённости. Но он может и передумать -- даже сейчас. Очень даже может.
   -- А когда будет ясно, что не передумает?
   -- Вероятно, к завтрашнему утру. Сейчас, как вернёшься "домой", скажи, что утром его отправят на учебку.
   -- И что?
   -- Всё. К рассвету он либо попытается удрать, либо окончательно останется. Надеюсь на второй вариант -- процентов восемьдесят. Но и от "козлиных прыжков в сторону" никто не застрахован. Тем более -- после такого потрясения, -- не очень-то это "прыжки" и, тем паче, не очень-то "козлиные"... Всё, Вовка, ступай. Будем надеяться на благоприятный исход, нервы у парня, вроде бы, приличные. До завтра.
   -- До завтра, Владим Борисыч...
  

7. ДЖО. ВЕК ЖИВИ -- ВЕК УЧИСЬ

  
   Большинство учеников "Кречета" попадают в школу в начале сентября. Серёжка попал на учебку в конце августа.
   Для него-то -- даже хорошо: ему было, что навёрстывать. У большинства курсантов, как бы плохо они ни учились в школе, всё равно запас знаний бывает не меньше, чем класса на три. У Сергея суммарное образование тянуло максимум на полтора года средней школы: он умел довольно прилично читать и немного -- писать (лучше всего -- печатными буквами; когда Серый пытался перейти на письменные, то получалось та-а-акое..!); он умел считать, в смысле подсчитывать, но представление об арифметических действиях у него было смутное. И всё. С "детских" лет (то есть, до исчезновения матери) он помнил какие-то сказки, песни, стихи, загадки, поговорки... Что-то -- от неё, что-то -- от сослуживцев отца. Но помнил он это отрывочно; такая информация хранилась по дальним углам его памяти, -- а память у него была прекрасная, -- и всплывала время от времени. Единственное, что он умел делать хорошо -- это бегать и прятаться.
   И, разумеется, лишняя неделя на учебке для него лишней не оказалась. Словесница и математик, взявшие его в оборот с первого сентября, начинали с ним почти с нуля, но результаты были вполне обнадёживающими. Хуже обстояло с английским: у Серёги в голове получилась мешанина из русских и английских букв, и в результате дело чуть не дошло до нервного срыва, но потом англичанка сообразила, что пока лучше учить детёныша на слух, и всё устаканилось.
   Со второй недели начали прибывать новобранцы, среди которых Сергей немедленно почувствовал себя старым и опытным. Правда, это ощущение продержалось недолго: скоро надоело разъяснять вновь прибывшим, что к чему, да и роль гида-сказителя охотно взяли на себя другие -- те, для кого гидом был он сам.
   С началом регулярных учебных занятий нагрузка у Серёги выросла немерено: он отсиживал шесть часов со всеми, а на часах самоподготовки топал на индивидуальные, отнимавшие почти всё оставшееся время. Когда делать уроки, было неясно, он их и не делал, что, конечно, сказывалось на успеваемости: по общеобразовательным предметам Серёжка перебивался с двойки на тройку. Словеснице становилось дурно от его ошибок; англичанка поджимала губы, слыша его "Ай дон'т кнов нафинг!"
   Впрочем, с математикой пока всё было в порядке. Валерий Ефимович, математик, на весь урок клал перед Серёгой задачник и спокойно начинал заниматься с остальными, а Сергей решал задачи и примеры с фанатичным упорством; при непонятках Серёжка совался в лежащий тут же учебник; и уж только в случае "клинической загрузки" обращался к Валерию Ефимовичу.
   Если по общеобразовательным предметам Серый плёлся в хвосте, то по спецам он, в силу своих "особых обстоятельств", бежал впереди одноклассников. В первом полугодии шестого класса спецпредметов, как таковых, нет; но у Сергея они были, съедая всё возможное свободное время.
   "Особые обстоятельства" давали себя знать, как ни крути. Были спецпредметы с первого полугодия учёбы, большая нагрузка на полевых занятиях (причём, жил он со своим взводом, а значит, то, что относилось к третьему учебному взводу, по отношению к Серёге никто не отменял). Была опека со стороны триста четырнадцатой (прочим шестиклассникам подобное внимание со стороны скаутов светило только года через два), а стало быть -- и увольнительные по воскресеньям сразу, а не через полгода (триста четырнадцатая в рамках опеки временами "умыкала" Джо на выходной). Был ещё и Крис.
   Курсантам любимцы позволялись с того же второго полугодия. Сергей и здесь был исключением: Крис попал на учебку вместе с ним. "Местом постоянной прописки" крысёнка (уже почти взрослого) был подсумок, выданный Серёге Фомой специально для этой цели ещё летом. Там Крис жил большую часть времени, иногда переселяясь в карман камуфляжа. Во время полевых недель крысёнок был вместе с хозяином в лагере, но на всякие замороченные вылазки типа преодоления полосы препятствий Серёжка Криса, конечно, не брал: жалел животинку. Одноклассники относились к крысу по-разному: кто-то любил животных и остро завидовал Серёге, кто-то побаивался, а один -- Ванька Немцов по прозвищу Ганс -- даже поменялся койками, чтобы быть подальше от Сергея с его "ручным кошмаром".
   А вот в чём Серёга стоял в общем ряду с другими -- так это в плане нарядов. "Залетать" в наряды Серёжка начал, как только оказался не один в своём взводе. И уж здесь никакое "особое положение" не спасало. А схлопотать внеочередной наряд можно было за что угодно: за невычищенную обувь, любое опоздание на две-три минуты, курение, выступление Криса -- не к месту и не ко времени, возражение начальству (ещё бы! Сергей, правда, быстро научился отвечать "Есть!", в душе будучи категорически несогласным, но у некоторых хватало ума поспорить). Что же до курения, то Серёга злостным курильщиком не был, но мог подымить "за компанию". И так же -- за компанию -- схлопотать наряд. Когда об этом в начале января узнал Латыш, то Серый получил такую выволочку, после которой и десяток нарядов со всеми вытекающими последствиями казались праздником, ибо девиз Яна был "Курящий снайпер -- мёртвый снайпер!", а уж залёт на почве курения "за компанию" -- глупей не придумаешь! -- Но, впрочем, пока всё это было в перспективе.
   Появились новые друзья. Конечно, триста четырнадцатая была вне конкуренции, но это была как бы семья, которая всегда может посоветовать, помочь, прикрыть, а семья -- она семья и есть... Ближе всех "однополчан" Сергей сошёлся с Алёшкой Коноплёвым по прозвищу Анаша (прозвище своё Лёха получил не только из-за фамилии, но и потому, что курилкой был тем ещё; курил он лет с пяти, и сигареты были у него всегда); Лёшка очень прилично рисовал -- в стиле "комикс", это было его валютой, -- рисунками Анаша расплачивался за репетиторство, ими же, по-видимому, зарабатывал и на курево. В наряды Сергей с Алексеем довольно скоро стали залетать вдвоём, что дало повод для приколов типа "мы с Тамарой по нарядам -- парой", что звучало довольно двусмысленно.
   Из всех возможных нарядов предпочтительнее всего были, конечно, кухонные. Бэзил -- "обер-лейтенант кухонно-поварской службы", как он сам определял, если выразить эту фразу более-менее по-русски, был дядькой с юмором, хотя строгим и придирчивым, но особо садистическими манерами не отличался. К тому же о любых возможных осложнениях он всегда предупреждал заранее.
   В первый раз Серёжка видел Бэзила ещё до начала учёбы. А ещё раньше слышал об этом "людоеде" от "братишек" по триста четырнадцатой. Увидев повара в первый раз, Сергей решил, что тот, пожалуй, не такой уж чёрный и страшный, как ему расписывали. Хотя, конечно, весо-габаритные показатели Бэзила впечатляли (росту в нём было около двух метров, в плечах -- косая сажень, грудная клетка -- размером с несгораемый шкаф, -- всё это прекрасно просматривалось: выше пояса на поваре не было ничего, кроме фартука). Цвет кожи был скорее светло-коричневый, вроде швейцарского молочного шоколада; глаза -- неожиданно тёмно-синие с очень белыми белками; волосы -- "a la мелкий бес". На поясе брюк болтался устрашающий комплект всевозможных ножей, штук десять, от "палаша" длиной в руку и шириной в ладонь, до десятисантиметровой картофелечистки; кроме того, там же висели топорик для отбивания/рубки мяса и двузубая вилка сантиметров в сорок. В общем, можно было догадаться, откуда все эти каннибалистические легенды. Стоя на пороге кухни, Бэзил улыбался вполне дружелюбно, обнажая ровные, белые до голубизны зубы, -- тоже можно при желании счесть за людоедскую ухмылку...
   В первый наряд Серёга угодил как раз на кухню. С Витькой Зубовым. Попав в недра здания за столовкой, оба залётчика предстали пред светлые очи шефа. Находясь на рабочем месте, повар был облачён кроме обычных фартука и брюк в белоснежный тюрбан, скрывавший всю шевелюру. Бэзил окинул обоих пацанов внимательным ультрамариновым взором и поинтересовался:
   -- Ви ист, хау это на русиш... нарюшител? -- Витька и Серёжка подобного приветствия не ожидали и потрясённо молчали. -- Моя знать, да, йес, ю... Я-а, -- злостный курилька! Киндер, моя не есть любить смоукинг бойз, ит быть помеха в ауэр профессион... О! Вас ист дас?!
   Последнее замечание относилось к Крису, высунувшему нос из кармана х/б.
   -- Это Крис, крысёнок, он ручной... -- торопливо объяснил Серёга, -- он ничего плохого не сделает... -- Сергей был "на особом положении", и Криса терпели, но Бэзил -- он Бэзил и есть, кто знает...
   -- О, моя ист понимайт! Рючной крис -- как это инс рашн? -- он есть любимец, но их хэв долгом предо... предить, йя? -- Ит ист рючной, только пока он есть на рука, да? Ин хенде, ферштейн?! Айзе -- в покет, или -- ин сюмка, ер? Если ит ушоль на айн раз полметра, то он ист дикий, вайлд, и тогда он из подлежать хант. Андерстэнд? Моя тогда говориль: это ист май добыча! Моя будет иметь его кай-кай, ням-ням... Понималь?
   -- Да Вы его сначала поймайте! -- выступил Зуб.
   -- Моя не будет плэй с криса в киттен-маус, нет, их нихт Том, а крис не из Джерри... Моя убиваль ит и -- мэйк шишлык...
   -- Как убивать?! -- каким-то шестым чувством Серёжка уловил, что в этой части речи Бэзил отнюдь не шутит, он не знал, почему, но чувствовал, что Криса лучше не отпускать от себя далеко.
   -- Так. Моя тэйк литтл ножик унд делаль со: ху! -- Бэзил отцепил от пояса немелкий нож и замахнулся им. Ребята отшатнулись. Бэзил засмеялся: -- Ви ист рано эфрэйд. Моя из пока джоук. Твоя глядель на косяк, доз, -- лук зэа! Там есть литтл гвоздь... Ин сентре, твоя си-и? -- ребята покивали: из верхней планки наличника действительно торчал гвоздь. Но до двери было метров шесть-семь... -- Моя эм гут охотник. А ю смотрель?!
   Ребята смотрели. Но уследить за броском им не удалось. Просто нож вдруг оказался торчащим в притолоке, прямо под гвоздём.
   -- Ох! -- разом выдохнули оба пацана. Бэзил довольно оскалился:
   -- Ну, а ю ферштейн? Ист моя хантер?
   -- Вот это да! -- обрёл дар речи Витька.
   -- Ист их? -- повторил повар.
   -- Да-да! Вы есть... то есть, да, Вы -- отличный охотник! -- Серёга буквально взвыл и прикрыл карман обеими руками, совсем как когда-то от копов в кутузке.
   Но Бэзил вовсе не собирался съесть Криса, по крайней мере, прямо сейчас. Он подошёл к двери, легко, одним движением, вытащил нож из косяка и привесил его на пояс. Потом вернулся к ребятам.
   -- Моя, -- гордо сообщил он, -- ист грэндсан мэни лидер... чивз... как это ин русиш? -- вожди. Бэд охотник не убиваль швайн, не ит порк... Плёхой хантер -- морт челёвек... Давать крис моя -- ван раз, -- он протянул руку.
   -- Нет!!! -- Сергей в ужасе вцепился в карман.
   -- Не есть надо эфрэйд, киндер. Моя не лайк кай-кай рэтс, иф он ист не жареный... Твоя давать мне айн раз крис и тэйк ит обратно... Элайв.
   Серёжка, как заворожённый, вытащил из кармана крысёнка и посадил его в протянутую розовую ладонь Бэзила. Тот аккуратно поднёс Криса к лицу, посмотрел в глаза-бусины, поцокал языком, просвистел какой-то мотив и, в довершение, выдал вовсе уж невероятное тремоло, после чего так же, на открытой ладони, протянул крысёнка Серёге. За всё время этого непонятного действа Крис, как ни странно, не только не пытался бежать, но даже не шелохнулся. Когда Бэзил поднёс зверька к карману Серёжкиного камуфляжа, крысёнок развернулся к хозяину, но как-то неуверенно. Тут повар поцокал языком, -- и Крис мгновенно шмыгнул в карман и затих там.
   -- Он нау будет ноу, когда ай ист близько, -- объяснил Бэзил. -- Будет ран хоум, -- он ткнул коричневым пальцем в карман х/б. -- Криса ист отшень клэвэ, ит есть умней, чем один-другой бойз... Она не смоук, унд ноу, когда есть опасно. Со, лет'с арбайтен, мучачос. Моя вилл гив, -- как это инс русиш? -- ЦэУ... ер?
   ...Странно, но они прекрасно поняли то, чем "озадачил" их Бэзил в тот, первый, залёт, как, впрочем, понимали его задания и в дальнейшем. Каждый раз, вникая в суть его распоряжений, излагаемых на жуткой смеси русского, английского, немецкого, иногда -- испанского и малайско-папуасских наречий, ребята понимали и запоминали всё -- до мелочи -- именно за счёт подобной манеры изложения.
   Приблизительно через год один из бывших уже "однополчан" Сергея поведал ему под жутким секретом, что Бэзил, оказывается, прекрасно говорит на чистейшем русском; Серёжка тогда воспринял информацию безо всякого удивления: он подозревал об этом с самого начала.
   Интересно было то, что Крис, и впрямь, загодя узнавал о появлении повара на горизонте: если крысёнок вдруг резко оставлял свои дела и смывался в карман, то через полминуты Бэзил являлся собственной персоной. Если же Крис, как ни в чём не бывало, разгуливал по полу, скамейкам, мешкам с картошкой и тому подобным деталям рельефа "местности", можно было расслабиться: повар находился вне пределов прямой слышимости.
   Готовил Бэзил действительно отменно. Пища в учебке разительно отличалась от жратвы в лагерях и на базах. От неё никогда не бывало изжоги и других неприятностей. Однажды Сергей расхрабрился и спросил у повара, как тому удаётся подобное, продукты же всем одинаковые выделяют?
   Бэзил улыбнулся в тридцать два белоснежных зуба:
   -- Моя не лайк это... "комбижир", олеум, бр-р-р! Она не ист... это... не съедобен, ю вилл би илл... Моя дариль ит ту Фердыщенко, презент, ферштейн? Фердыщенко ист смазывать ит берцы... Унд гив ми презент тоже, твоя понималь? Мач мит, порк, гранд-презент, андерстэнд? Э лот оф спайс... Зеир гут.
   В тонкости бартера между поваром и заведующим материально-хозяйственной частью Серый так и не вник, но сделал вывод, что товарообмен был выгоден не только обеим сторонам, но и учебке в целом.
   Вообще, у Фердыщенко с начальником столовой были какие-то свои, по-видимому, довольно сложные и интересные отношения. Плохими оные назвать было никак нельзя; скорее, они описывались некой алгебраической формулой, график которой целиком зависал над осью х, но частично снижался почти до нуля, частично парил довольно высоко.
   Все залётчики проходили через лапы Фердыщенко, а уж он направлял -- кого полы драить, кого -- сортиры чистить, кого -- на погрузочно-разгрузочные работы, а кого и в распоряжение Бэзила... После общения с Тарасом Калиновичем любой людоед казался милым и нежным. Но уж передав залётчика в другие руки, завхоз больше не вмешивался, хоть и ворчал, мол, балует Василь детишек, не загружает... Бэзил на это бульканье лишь ухмылялся.
   Пить они, вроде бы, тоже не пили вместе: повар ходил в трезвенниках, потребляя только пиво.
   -- Моя нихт дринк в такой климат, -- объяснял он. -- Моя вилл айн раз дай... Морт. Моя виш есть элайв. Джин, шнапс, -- ит кэн толко русиш... Рашн ист крэйзи пипл... Их ван'т би крэйзи, нихт хотель би илл...
   "Да, это уж он-то "илл"! Здоров, как стадо буйволов! Интересно, его хоть из гранатомёта прошибёшь?!"
   ...Однажды Серёга стал свидетелем интересной сцены. На кухню завезли продукты, и бригаду залётчиков человек из пяти Бэзил направил на разгрузку. В числе прочего было несколько ящиков свежезамороженных овощей. Пацаны ворочали здоровенные коробки и не вдруг заметили завхоза, остановившегося поблизости и с интересом разглядывавшего наклейку на картоне.
   -- Що цэ такэ, Васылю? -- поинтересовался Фердыщенко у повара, наблюдавшего за разгрузкой из дверей кухни.
   Бэзил пожал плечами.
   -- Украйинский борщ, -- прочитал Тарас Калинович на наклейке. -- Васылю, цэ, що, пшеки роблют?
   -- Йя-а, -- протянул начстоловой неохотно, но в синих глазах его прыгали черти.
   -- Та що ж цэ робится! -- заорал Фердыщенко так, что два пацана, тащивших ящик к пандусу подвала, едва не выронили его -- из рук на ноги. -- Та що ж цэ такэ! Кляти ляхы роблють украйинский борщ, та сплавляють його нам, ироды! Тарасе Грыгоровичу, ты у свойий домовыни перевернувся! Цэ ж ганьба!
   -- Тарасе, когда их кук борщ, ю кай-кай ит, та нихт лук, вер он зроблен... -- напевно произнёс Бэзил, умудрившись добавить к своему языковому комплекту ещё и украинский. Одновременно он помахал рукой раскрывшим рот пацанам, мол, о деле не забывайте!
   -- Ну, так що! Ты ж, Васылю, так зробышь, що нэ будэшь дивиться, дэ той борщ вырис, та дэ по мишкам розкидан... А будэшь йисты, та щоб язык нэ того, нэ з'исты з тим борщом... -- примирительно сказал Фердыщенко. -- Та и я -- хоть и Тарас, та нэ Грыгорович, а и до домовыны мэни ще неблизько...
   -- Со, тоды о'кей! -- сказал повар. -- А то их стадиед готъёвить ит фром твоя, ай думаль, ит нихт гут, моя нот разумию...
   -- Та я ж тоби показав, як варыты, та ты ж, Васылю, так файно робишь, як моя бабушка нэ робила...
   Из данного подслушанно-подсмотренного диалога Серый сделал ряд выводов: во-первых, Бэзил с Фердыщенко, говоря, вроде бы, на разных языках (хм, Фердыщенко -- на мове, а вот на каком -- Бэзил?!), прекрасно понимали друг друга; во-вторых, профессиональные способности повара завхоз ценил очень высоко. Зачем ему эта информация, Серёга толком не знал, но уже уяснил, что никакие сведения, в принципе, лишними не бывают (вспомнилось, кстати, и то, что сам он попал в "Кречет" благодаря "носителю массы ненужной информации"); он отправил данные факты на специальную дальнюю полку своей памяти с пометкой "на всякий случай".
   Между прочим, если Бэзил относился к Серому вполне лояльно, как и к большинству пацанов (начстоловой всегда сам выбирал из списка залётчиков желательных людей, просто об этом знали двое: сам Бэзил и Фердыщенко), то для завхоза Сергей однозначно проходил, как "хулиган и двоешник". Серёжке не было обидно за "двоечника" -- это соответствовало действительности, по крайней мере -- по русскому языку, но -- "хулиган"?!
   Когда Серёжка поделился этими соображениями с триста четырнадцатой, народ долго и весело ржал, а потом Кэп серьёзно разъяснил Серёге, что по меркам "нормальной" школы 99% всех курсантов-"стервятников" -- не просто хулиганы, а отпетые уголовники. Что же касается триста четырнадцатой, то среди них наличествует редчайший экземпляр, тот самый 1%, который может считаться "хорошим мальчиком", -- Ян. Так что, все обиды -- абсолютно излишни. Что же до Фердыщенко, то для него любой курсант, хоть раз залетевший в наряд, -- "хулиган" до самого выпуска, то есть, по сути, -- все "кречеты".
   -- Я -- тоже, -- уточнил Фома. -- Это он меня сейчас так любит. А то и я был "хулиган".
   -- Ну, ты-то -- до середины второго года учёбы, -- заметил Латыш, -- он тебя рано разглядел. Нашим в пример ставил.
   -- Что да, то да, -- согласился Гриц. -- Но у меня привилегированное положение не по личным качествам, а по национальному признаку. Тебе, Серёга, это не светит.
   -- Один хохол -- казак, два хохла -- Запорожская Сечь... Гриня, что там -- три хохла, а? -- поинтересовался Мешок.
   -- В нашем случае -- три не набирается... А Школа "Кречет" -- чем вам не Запорожская Сечь? "Директор" да завхоз -- хохлы, а все остальные -- "хулиганы и двоешники"...
   -- Калиныч чает тебя себе на смену, -- вякнул Ромка. -- Пойдёшь?
   -- Нэхай чае... Можэ и пийду. В осьмнадцать рокив. Тоды к двадцаты п'яти я соби точно хутор зроблю...
   -- На Украине? -- уточнил Ромка.
   -- В Канаде, -- ответил за Фому Латыш. В своих жизненных планах они с Грицем были довольно схожи и географическое положение будущего тандема "хутор-мыза" обсуждали не раз и весьма подробно.
   Разговор плавно перетёк в другое русло.

***

   Помимо всего прочего, жизнь в "Кречете" оказалась состоящей из сплошных тестов. На сообразительность, на лидерство, на чувство локтя, на Бог весть что ещё... По крайней мере -- у "стервятников". Было ли такое у "просто кречетов", Серёжка поначалу не загружался. Потом -- стало не до того. Лишь значительно позже Сергей мимоходом узнал: не было так у обычных курсантов ШЮПД, только у "спецназа"; но тогда его это уже не интересовало.
   ...Так вот. Простенький пример. После зарядки -- куда курсанты бегут? -- правильно, в душ. Душевая -- длинная комната, с торца -- вход, слева и справа -- открытые кабинки, по 10 с каждой стороны; трубы, подающие воду -- возле двери, над дверью они расходятся, все души с каждой стороны "висят" на единой трубе. Напор и температура горячей воды зависят от "востребованности", то есть -- от того, сколько душей и на какую мощность включены; но существует и "потолок" напора... Таким образом, если, допустим, первым первую от входа кабинку справа занял, скажем, Лёха Аксёнов, а следующую с той же стороны -- Ванька Немцов, то при включении горячей воды у Ганса, во второй кабинке, и Ванька получит кипятка меньше, чем хотел, и у Аксёна вода тоже похолодает... Меньше всего горячей воды достаётся дальним от входа кабинкам: их "обкрадывают" предыдущие 9. Разумеется, поначалу дальние кабинки популярностью не пользовались. Но затем кто-то (возможно, это был Анаша, но -- не факт...) почему-то стал, врываясь в душевую первым, зашкериваться в дальний угол. Почему? -- А вот почему: если первым включить душ в дальнем от входа торце, причём включить на полную дурь, то можно "управлять" подачей горячей воды в остальных кабинках своего ряда, а они на твою существенного влияния уже не окажут.
   Но прежде, чем открытие Коноплёва (или -- кого-то ещё) стало достоянием гласности, и развернулась борьба за дальние кабинки душа, этот факт взяли, да и разобрали на уроке психологии... Кого-то вся история повергла в лёгкий шок. Но -- именно в лёгкий, так как насчёт камер скрытого слежения знали все, а курсантские байки вообще утверждали, что за каждым из них следят непрерывно, чего, разумеется, быть не могло. Просто... в душе.... Ну и что, что в душе, в конце-то концов?! Зато в Анаше и в ком-то ещё, кто тоже стремился первым занять последний душ (2 ряда кабин-то!), обнаружили лидерские и организационные способности и ещё что-то ценное.
   Впрочем, латентной склонностью к лидерству среди "стервятников" обладали почти все.
   Другой пример. Во время обеда вдруг выясняется, что одному из взвода не хватает порции, -- обсчитались, типа, на раздаче... Какова реакция того, кто остался без жратвы? Какова -- окружающих? А Бэзил стоит в дверях кухни, белозубо лыбится и разводит руками: нету еды, ну нет, ребята, и всё тут! Твоя--моя--не--понимай! Конечно, в конце концов, "стервятник" накормлен будет, но как он (и не только он) этого добьётся? И после -- снова "разбор полётов" на психологии... И ведь никогда не бывает подобного "инцидента" ни за завтраком, ни за ужином, а только -- в середине дня, когда жрать хотят все!..

***

   Приближался Новый год.
   Триста четырнадцатая ушла "на дело" неполным составом (кажется, их там объединили с кем-то, Серый точно не знал), и выходной предстояло провести в кругу "однополчан".
   После выхода на экскурсию в зоопарк Серёга забрёл в библиотеку. Что его туда занесло, он и сам не знал. Художественную литературу он читал от случая к случаю, правда, довольно быстро (у него катастрофически не хватало времени, и читать медленно он просто не мог себе позволить; а от быстрого чтения пропадала половина кайфа). Летом он так и не осилил "Взрыв генерального штаба". Просто потому, что читал тогда довольно хреново. Сейчас он надеялся найти эту книгу и "добить" до конца.
   В библиотеке народ кучковался тихий, как и положено. Серёжка прикинул, кого из триста четырнадцатой можно было бы легко представить себе в библиотеке, и решил, что естественно здесь смотрелся бы только Кэп. Ян нормальнее всего гляделся бы в тире, Мешок -- в ночном кабаке с дискотекой, Рэм -- тоже в кабаке, но с рулеткой, Фома... Тут у Сергея стоял большой вопросительный знак: где отдыхает Фома? Всплыла фраза из допотопного мультика: "Я экономить буду!"... Кэп смотрелся бы в библиотеке нормально, как, впрочем, и в дискотеке... Серёге очень хотелось быть похожим на Вовку, именно на Вовку, хотя он и считал достойным подражания любого из "братишек". И Мерзляшу, разумеется, тоже.
   Занятый своими мыслями Серёжка бродил вдоль стеллажей, ища букву "к" (фамилию автора он запомнил) и исподволь прислушиваясь к разговорам, доносившимся от столов.
   -- Эй, Горя, Горелый! -- шёпот через читальный зал, -- от кресла к креслу, от стола к столу.
   -- Чё тебе?!
   -- Смотри, тут про тебя написано! С твоим Куськой!
   Серёге стало интересно, про кого это там написано, с каким таким Куськой, и он высунулся из-за стеллажа. Куську он увидел сразу: на плече у какого-то старшеклассника сидел крупный нетопырь. Потом Серый разглядел Горю и лишь после -- того, кто сказал "тут про тебя написано!" -- ещё одного старшеклассника (ни одного, ни другого Серёжка не знал); этот "второй" показывал Горе обложку книги, про которую, видимо, и говорил. На обложке фигурировал жутковатого вида бородатый дядька со столь же жуткого вида топором в руках. Чуть дальше дядьки была нарисована ещё более страшного вида тётька с немелким ножиком. Прочесть название Серый не успел, узнал его другим путём.
   -- А-а-а, "Волкодав"! -- протянул "Горелый". -- Как же, знаем... Там ещё продолжение есть. Куське всё понравилось.
   -- Он у тебя, чё, и читать умеет?
   -- А то! Особенно родственник глянулся... И мне -- тоже. По-моему, это самый крутой герой во всей книге...
   Сергей решил вернуться к поискам. В конце концов, можно и слушать, и искать.
   Крапивина он, наконец, нашёл, но "Взрыва" на полке не обнаружилось. Серёжка немного подумал и решил, что если одна книга оказалась интересной, то могут быть и другие интересные у того же автора. Он вытащил наугад какой-то том... И тут кто-то положил руку ему на плечо...
   Самым забавным было то, что у Серого сработали рефлексы: он присел на корточки, одновременно крутанувшись навстречу "потенциальной опасности" и пытаясь нашарить на поясе пистолет, и только тут взглянул на того, кто его напугал. Перед Серёжкой, в ужасе пялясь на него, стоял Анаша:
   -- Джо, ты чё, озверел?!
   -- Сам ты озверел, -- пробурчал Серёга, вскакивая и отряхиваясь. -- Нельзя же так, сзади, да по плечу...
   -- Да я же тихонько... -- оправдывался Лёшка.
   -- Ага, "тихонько"... Погоняют тебя с моё на спецах...
   -- А-а-а, -- уважительно протянул Коноплёв, -- вон ты почему... Джо, помощь нужна. Поможешь?
   -- Какая? -- Серый вздохнул и поставил книгу на место: не судьба ему почитать Крапивина.
   -- Там старшие к маскараду готовятся... Меня просят... Ну... типа художника, да? А я один не справлюсь...
   ...Перед Новым годом все мало-мальски рисующие люди были в "Кречете" нарасхват. Костюмы для маскарада сооружались из доступных материалов, причём портить эти материалы было строжайшим образом запрещено. Поэтому народ изгалялся, кто как может, и, разумеется, не последняя роль отводилась гриму. Находились смельчаки, гримировавшиеся сами, но основная масса прибегала к помощи "профессионалов". В том числе ценились и "мелкие", сами не участвовавшие в маскараде.
   -- Анаша, ты же рисуешь, не я... -- Сергей направился к выходу.
   -- Тебе чё, ни по чему поднатаскаться не надо?! Ни по русишу, ни по инглишу, да? Я тут за тебя договариваюсь, стараюсь, а ты... Не дрейфь, прорвёмся. Там не рисовать надо, а рожи размалёвывать.
   "Так. Вот они, организаторские способности, будь они неладны..."
   -- Чё, прям щас? До Нового года -- ещё тьма времени!
   -- Щас потренируемся, прикинем, а перед маскарадом уже "набело" размалюем.
   -- И сколько таких... Которых красить надо?
   -- Четыре лба. Потом больше будет.
   -- Анаша, я не справлюсь ни фига... Раскрашу кого-нибудь не так, а они мне рожу разукрасят вместо русиша с инглишем... Да и когда заниматься-то?
   -- Тебя разукрасишь... Придут твои братишки-дядюшки-дедушки и всех сначала построят, а потом -- положат. Стройными рядами.
   -- До свиданья, -- Серёга прошёл мимо дежурного сержанта-библиотекаря, подняв руки, -- у меня -- ничего.
   Лёшка повторил его манёвр. Дежурный ощупал обоих прицельным взглядом и кивнул, проходите, мол.
   Горя с нетопырём поднял голову от книги и живо вскочил с места.
   -- Подождите! -- донёсся его отчаянный крик-шёпот.
   Анаша оглянулся и, посветлев лицом, шепнул Серёжке:
   -- Хоп! Ещё один! -- Сергей ничего не понял.
   Горя сдал книгу и догнал парочку уже за дверью.
   -- Это ты -- Анаша? -- обратился он к Лёшке.
   Тот кивнул.
   -- Рисуешь? Да?
   Лёха ещё раз кивнул.
   -- Мне загримироваться надо. К Новому году...
   Анаша принял важный вид:
   -- Чё, сам, что ли, не могёшь? За два с половиной года не научили?
   -- Это же не в джунгли ночью! Мне шрам нарисовать надо. Так, чтоб как настоящий...
   -- Попробуем. А что нам за это будет?
   -- Вам?!
   -- У меня -- коллега! -- авторитетно заявил Лёшка. -- Вот! -- он хлопнул Серёгу по плечу. Серый подавил в себе желание сгруппироваться, как прежде.
   -- А это что, дороже?
   -- А то... -- Лёшка старательно набивал цену.
   -- А может, без коллег обойдёмся, а?
   -- Мне помощник нужен, образ искать. Не устраивает -- рисуй сам. Или -- ищи кого другого.
   Горя сник. Искать кого другого сейчас было нереально. Все художники уже понабрали заказов по самое "не балуйся". О Коноплёве старшие классы просто пока мало знали, он был последней надеждой.
   Куська, почувствовав смену настроения хозяина, зашипел на мелких. Из кармана Серёгиного х/б высунулся Крис и заверещал. Перебранка двух животин выглядела забавно, и все трое прыснули. Атмосфера разрядилась. Отсмеявшись, Горя спросил:
   -- А обязательно -- деньгой?
   -- Нет, конечно, зачем -- деньгой? -- Лёшка сказал это с особенной интонацией: бартер требовал внимания, не продешевить бы... -- Можешь -- уроками. Если нет, то курево. Штукатурка -- твоя. Или -- отдельный тариф.
   Горя расцвёл:
   -- По чему тянуть?
   ...Договорились наконец. Лёха важно обговорил место и время встречи, а Серёжка мысленно вздохнул: времени у него и так было негусто, а с этими художественными прибамбасами и с оплатой репетиторством он влезал в тот ещё цейтнот. Он сделал последнюю попытку "отмазаться":
   -- Лёх, когда маскарад этот?
   -- Тридцатого, а чё?
   -- Лёх, меня, может, мои заберут...
   -- Чудак-человек, может -- заберут, а может -- и нет. А во-вторых, самая помощь сейчас нужна, пока прикидываем, что да как. Короче, тебя, чё, так не тянет помалевать? Чё, ну так ломает?
   Серый был вынужден признать, что не так, чтобы очень. Кроме того, интересно было узнать, что за костюмы будут. Тем паче, что ему маскарады не светили как факт -- издержки "специальной" программы. "Однополчане" уже заранее завидовали Серёге по этому поводу, в сладком ужасе предвкушая "зверства" Багиры; триста четырнадцатая, наоборот, жалела Серёжку, мол, ничему-то путному "не дитя" не научится: ни танго танцевать, ни в карты играть...
   Деловые рандеву на предмет "боевой раскраски" назначались в разных потайных (но хорошо освещаемых) углах жилого корпуса. Серёга был "на подхвате": закрашивал фон, а уж Лёха доводил "образ" до состояния минишедевра, попутно уточняя, какие элементы "штукатурки" ещё понадобятся. Разрисовываемый народ почтительно внимал. Анаша купался в лучах этого почтения: ну по какому ещё случаю старшие будут смотреть "салаге" в рот?
   "А ведь он не за курево пашет!" -- осенило Серёгу. -- "Ему сам процесс -- по кайфу!"
   ...Лёшка в этот момент как раз смыл на очередной физии кусок раскраски и потребовал:
   -- Серый, намажь светло-зелёным, вдруг лучше будет?
   ...К ужину как раз уложились с последним клиентом, тем самым Горей (как выяснилось, погоняло было от фамилии -- Горельский). Шрам получился -- лучше некуда; правда, что там за костюм, Серёга с Лёхой так и не поняли. Немного мешал Куська. Во время процесса он находился рядом и считал своим долгом влезть в банки со "штукатуркой", чихал от запаха косметики и пробовал на зуб всё подряд. В конце концов, Горя взял свою зверюгу на руки, и всё устаканилось, хотя оскорблённый нетопырь и продолжал шипеть на "художников": по-видимому, считал, что хозяина обижают.
   На ужин Серёжка полз, что называется "без задних ног" -- умотался вусмерть. Тяжёлое это, оказывается, ремесло -- быть художником! Анаша, наоборот, был доволен собой и всем окружающим миром, ещё бы: десяток пачек разнокалиберных сигарет, и ещё столько же он получит тридцатого. А может -- больше.
   А вот с тридцатым вышел облом. Двадцать восьмого Сергей с Лёхой залетели на три внеочередных наряда, -- как обычно, на пару и за курение. Наряды были до пяти, а бал начинался в семь. Размалевать за два часа семерых гавриков (к Лёхе поступили ещё два заказа) было нереально даже вдвоём; даже если знаешь, что и как делать. Утешало одно: наряды все были кухонные; если работа выполнялась, Бэзил особо не придирался; то есть, можно спихнуть работу на остальных залётчиков, но в этом случае придётся делиться с ними прибылью...
  

8. РГСПН-314. БЕЗ ДЖО, НО С ТРИСТА ПЕРВОЙ...

  
   -- Хочу ещё раз напомнить, что операция абсолютно "чёрная", -- "клиент" в костюме встал. Сидящий на инструктаже народ ошеломлённо молчал: всё, ранее сказанное, не лезло ни в какие рамки. -- Цель операции -- тотальное уничтожение. Никто не должен остаться в живых. Только трупы. Пленных не брать. Раненых добить на месте. Эти г....ки должны понять, что государство не намерено терпеть подобного на своей территории!
   -- Разрешите вопрос? -- в аудитории встал стройный флотский лейтенант.
   -- Валяйте! -- "костюм" вальяжно сел и закинул ногу на ногу.
   -- Лейтенант Соколов, восьмая группа пловцов-подрывников ВМС, командир команды А-168. Господин Ретровский, если мне не изменяет память, то в Конституции и законе "О КССО" чётко сказано, что ни одно из представленных здесь подразделений, -- Соколов жестом обвёл аудиторию, -- не имеет права вести операции на территории Республики в мирное время. Этим правом обладают ВВ и Объединённый Антитеррористический Центр. Мы же, выполнив этот приказ, автоматически превращаемся в уголовных преступников. Я правильно понимаю ситуацию?
   -- Во-первых, лейтенант, Вы правильно заметили: это -- приказ. А, как я помню, в армии приказы принято выполнять...
   -- Извините, господин Ретровский, я хочу уточнить. Я думаю, что никто из здесь присутствующих не против избавить Республику от полутора десятков торговцев наркотиками и пары-тройки тонн "товара". Меня волнует, что будет с нами потом?
   -- Поэтому я и напоминаю, что операция -- "чёрная". Если вы сами не будете рассказывать на каждом углу о том, что вы убивали граждан Республики без суда и следствия, то, соответственно, никто не будет выдвигать никаких обвинений. Что же до ВВ и ОАтЦ, то вы все знаете, что такое коррупция. Эти парни связаны УК, а у оппонентов есть в организациях осведомители. Привлекая к операции спецгруппы ВВ и Центра, мы автоматически уменьшаем результативность. Ребята прекрасно подготовлены, у нас нет ни малейших сомнений в их профессионализме, но действия этих организаций "пасут" отделы ВБ и журналисты. Малейшая ошибка, -- и у оппонентов появится шанс. Вы же появитесь из ниоткуда и, сделав своё дело, исчезнете в никуда. Если кто-то из противников чудом и выживет, -- может с пеной у рта доказывать, что эта акция -- дело рук Правительства. Доказательств нет и не будет. Ещё вопросы? -- аудитория молчала. -- Тогда всё. Командирам групп опросить личный состав на предмет участия, -- дело это, всё же, добровольное, -- и, при отсутствии отказников... -- тут из аудитории донёсся смешок, мол, добровольное, как же..! -- ...довести тактические планы до подразделений. К девятнадцати ноль-ноль подать заявки на оружие, стволы будут наши, боеприпасы -- тоже. Начало развёртывания -- завтра в двадцать два тридцать. Все свободны! -- "пиджак" собрал бумаги и вышел.
   Народ потянулся следом.
   В курилке к триста четырнадцатой в полном составе присоединилась триста первая, -- "Скаут" выделил на это безумие все свободные группы. Антон "Интрудер" -- командир триста первой -- щёлкнул зажигалкой, закуривая:
   -- Кэп, поздравляю! -- судя по голосу, лично "Интрудеру" радости во всём этом было мало.
   -- С чем? С тем, что мы вляпались в эту дурь?
   -- Да нет... Ты ж у нас теперь -- балшой человек! Командир сводного отряда, как-никак...
   -- Какого отряда?! -- если Антон хотел Вовку удивить, то это ему удалось.
   -- Ты что, не в курсе? Триста первую объединили с триста четырнадцатой в сводный отряд. Под твоей командой.
   -- Да? Лично я -- не в курсах... Ты откуда это взял?
   -- Сходи в оперативный, там тебе официальную бумажку дадут... Твою мать! Не было печали... Аэфбэшников нам только не хватало!
   -- Так откажись. Добровольно же, вроде...
   -- Кэп, а ты сам-то в это веришь? Ну-ну, "приказ в армии -- дело добровольное: хошь -- выполняй, хошь -- попробуй не выполни!" -- Вовка промолчал: "Интрудер" был прав. -- Как работать будем? -- Антон забычковал окурок.
   Разговор перешёл из фазы "бульканья" в деловую.
   -- Как-как... Твои парни -- в штурмовую, мои -- в огневую подгруппу. Вы ж в упор пострелять любите?
   -- Любим, любим...
   -- Тогда я беру одну "метёлку" и пару "Шмелей"...
   -- Лучше РПГ-7 -- легче...
   -- На кой? Возьмём два "Шмеля" и штук пять РПГ-26 на обе группы. Латышу вместо снайперки -- АРГБ, Фоме -- подствольник. На каждого -- по "монке", ОЗМу и паре-тройке шашек. Батальон хватит заколбасить из засады...
   -- Тогда я беру две "бесшумки" сверху... Шилу вместо ПК -- "ультимакс". Пиротехнику нам брать?
   -- По минимуму... Может "поднос" возьмём?
   -- Ага, и батарею самоходок в придачу! Линкор из Сурабаи вызовем? Или сразу "Гусева" приглашаем?

***

   Ночь в джунглях наступает быстро, как будто щёлкнули рубильником.
   Триста четырнадцатой "повезло", -- оппоненты выбрали местом "последнего упокоения" именно эту площадку.
   Лежащий рядом с Кэпом Мешок долгим матерным шёпотом выражал своё отношение к происходящему.
   Вчера, в полдвенадцатого ночи сводный отряд "Скаута" высадили в десятке кэмэ отсюда. Шли всю ночь. Утром, едва успели заминировать место и "оформить" позиции, как на точке "Альфа" (так в плане операции называлась эта посадочная площадка) появился "Врэнглер" с четырьмя мужиками, вооружёнными АК. Ребятки бегло оглядели поляну, закатили джип в кусты, накрыли его масксеткой и стали ждать.
   Кэп вышел в эфир и доложил, что "кипеж" по ходу дела будет здесь. В обед к "Врэнглеру" присоединился антикварный "Додж" и ещё три человека. Всё стало окончательно ясно, когда Ян в семикратную оптику разглядел у одного из свежеприбывших старую армейскую "Ромашку". Кэпа известили, что дорогу, ведущую к "Альфе" перекроют морпехи. Скаутам предстояло завалить "вертушку" и окружающих. Приятного в этом было мало.
   Засаду Кэп организовал классически -- в форме буквы "Г": на коротком "плече" кучно располагалась триста четырнадцатая с двумя "Печенегами", "Шмелями" и АРГБ; на длинном -- триста первая. Момент атаки определял Кэп. Сигналом к открытию огня был выстрел Вовки из РПО по вертолёту. Огневой налёт N1 должен был длиться десять секунд -- по сотне патронов у пулемётчиков и два рожка у Фомы. Одновременно от взрыва "Шмеля" на площадке срабатывали десять мин ОЗМ-72 с акустическими взрывателями. Триста первая в течение первого налёта обрабатывала цели за пределами "зоны смерти". Сигналом к прекращению огня был второй выстрел "Шмелём" по центру площадки. Если после этого обнаруживались уцелевшие очаги сопротивления, Кэп давал целеуказание трассерами, и в указанную точку автоматчики отстреливали по рожку, пулемётчики -- по пятьдесят патронов. Триста первая в этот момент выдвигалась к площадке. По команде Антона триста четырнадцатая прекращала огонь, и на поляну вступала триста первая, добивая всё живое. По завершении следовало подорвать уцелевшую технику и вызвать эвакуацию.
   Перед закатом на поляну медленно вкатили две "шишиги" и новенький "Черокки". События набирали обороты. Кэп доложил обстановку, -- на поляне в этот момент было почти два десятка вооружённых мужиков и пять машин. Ему предложили не дёргаться и следовать тактическому плану. В качестве крайней меры на близлежащей авиабазе в трёхминутной готовности к вылету стоял "Спектр" КССО, но это был последний козырь, и привлечение его было нежелательно: свидетель...
   Напряжение достигло пика. Кэп хотел было использовать свои очки ночного видения, но "оппоненты" неожиданно сами помогли отряду: "Врэнглер" и "Додж" включили фары, залив поляну ослепительным светом галогеновых ламп. Иллюминация слепила самих "оппонентов".
   -- Идиоты! -- прошептал Костыль. -- Боже, какие идиоты!.. Рэм, ты как?
   -- Нормально, только курить хочу, сил нет...
   -- Курить -- здоровью вредить, -- донеслось от Яна.
   -- Это нервное... Не дрейфь, всё будет пучком! Ну нет, почему таким серьёзным делом, как торговля дурью, занимаются такие лохи?..
   Диспозиция группы была такова: в "углу" буквы "Г" располагались Латыш с АРГБ и Мешок с пулемётом; дальше -- Кэп со "Шмелями", АКМСом и ГП-30 и Рэм с "Печенегом"; тыл группы прикрывал Фома также с "Калашниковым" и подствольником. Боевых порядков триста первой Мешок не знал, но на правой стороне его "бойницы" была воткнута очищенная от коры веточка -- напоминание о том, что триста первая засела в той стороне, и стрелять туда нельзя.
   Ожидание выматывает больше всего. Когда в отдалении послышался гул летящего вертолёта, Кэп да, пожалуй, и весь отряд, испытали облегчение: всё, сейчас... В наушнике радиостанции пропели три тоновых сигнала; Вовка подал команду: приготовиться. Пулемёты приподнялись на сошках, предохранители сняты. Кэп, находившийся почти в середине огневого рубежа, взвалил на плечо десятикилограммовую тушу "Шмеля" Люди на поляне торопливо доживали последние минуты жизни, не ведая, что ребята уже прижали приклады к плечам и прицелились, пальцы выбрали свободный ход спусковых крючков...
   Вертолёт сел. На поляне царил ажиотаж. Лопасти вертолётного ротора ещё не успели остановиться, когда к открытой рампе двинулась одна из "шишиг". Кэп дал ей почти целиком вкатить во чрево Ми-6 и выстрелил.
   Зрелище было ещё то: граната впорхнула внутрь вертолёта и взорвалась. Ми-6 полыхнул, засветившись изнутри, как новогодняя ёлка. Одновременно со взрывом "Шмеля" сработали вышибные заряды "ОЗМок". Противопехотные мины, подброшенные на высоту человеческого роста, взорвались, осыпая всех, находящихся на поляне, убийственным градом осколков. Время остановилось в тот момент, когда из стволов вырвалось пламя. Всё утонуло в грохоте выстрелов. Развернувшаяся картина была ужасна, но в то же время неотвратимо влекла к себе: по всей поляне мелькали цилиндрические языки пламени, освещавшие мечущихся людей подобно множеству фонарей мигалок...
   Всё стихло неправдоподобно быстро. Повисла звенящая тишина. На поляне полыхал лежащий на боку остов вертолёта. "Врэнглер" и "Додж" даже с такого расстояния напоминали четырёхколёсные супердуршлаги...
   -- Латыш, перезарядился?
   -- Да.
   -- По второму "шестьдесят шестому" три гранаты дай...
   Три раза раскатисто хлопнул АРГБ. Одна из гранат, видимо, угодила в бак, и машина взорвалась. Ни движения. Странно...
   -- "Бекас", приём, -- Вовка взялся за гарнитуру радиостанции.
   -- На проводе...
   -- Вперёд!
   -- Понял, -- триста первая снялась с позиции и двинулась в сторону поляны.
   -- Латыш, "барашка" -- Фоме, сам -- со мной... Как парни на поляну выйдут... Мешок!
   -- Я.
   -- Выдвигайся сразу на запаску. Е..... всё, что шевелится.
   -- Понял...
   Ян проявился рядом с Вовкой. В руках -- СВД-С. "Петерс без снайперки -- не Петерс".
   -- "Триплекс", мы -- на рубеже, -- "Блин, какой дурак позывные придумывал?!."
   -- Понял, ждите... Костыль, давай!
   Ребята растворились в ночи. Два пулемёта и "барашек", случись что, надёжно перекроют единственную дорогу к отступлению.
   "Что они так долго?"
   -- "Триплекс-четыре" -- "Триплексу". На месте. Приём!
   -- Бдите.
   -- Понял.
   -- "Бекас"!
   -- На проводе.
   -- Выходите. Ян, вперёд...
   Когда Вовка с Яном появились на поляне, триста первая вовсю занималась "делом". Парни разбились на пары и проверяли трупы: один страхует, второй пинком отбрасывает автомат убитого и добавляет "контрольный" в голову. Мерзкое зрелище.
   -- Кэп, у тебя как? -- к Вовке подошёл Антон. За его спиной маячила тщедушная фигура "ангела-хранителя" -- Эдьки Плеханова с СВУ. Вовка хмыкнул: за его спиной с таким же сосредоточенным видом стоял Ян.
   -- Нормально. Твои как?
   -- Шила зацепило, вскользь. Пинцет уже обработал...
   -- Жить будет?
   -- Да куда он денется! -- Антон закурил. -- Слишком всё хорошо... Трах-бабах, и -- одни жмурики...
   -- Да чё... -- начал было Вовка, когда от "Черокки" ударила длинная очередь.
   Антон рывком передёрнул АКС на двойной петле, вскидывая автомат. Ещё очередь! В стрельбу включился пулемёт, а затем -- ещё пара "Калашниковых". От разбитого джипа в сторону дороги рванулась тёмная фигура. "А-а-а-а!" -- донёсся до Вовки как через слой ваты совершенно животный вопль. По бегущему палили уже пять автоматов и ручник, -- мимо! "Клиент" стремительно удалялся. Внезапно стрельба стихла: четвёрка -- Кэп, Антон, Эдька, Ян -- закрывала ребятам цель.
   "Интрудер" опустил автомат:
   -- Плехан!
   Эдька вскинул СВУшку и с немым вопросом глянул на Яна, мол, -- кто?
   -- Латыш, добери его, -- Вовка вздохнул. -- А то, глядишь, убежит ещё...
   Стрелок сплюнул, выдал в воздух "В-военные, твою мать!.." и вскинул винтовку. Звук выстрела неожиданно хлёстко ударил по барабанным перепонкам. Беглец подпрыгнул и кувыркнулся через голову, как подстреленный заяц...
   -- "Триплекс-четыре"!
   -- Слушаю.
   -- Видел?
   -- Ага.
   -- Добери.
   -- Понял.
   С запаски ударил пулемёт, длинной, выстрелов двадцать пять -- тридцать, очередью пройдясь по "клиенту". Тело пару раз дёрнулось. Хана.
   Антон повернулся к своим:
   -- Парни, вы классно стреляете! Я -- в тасках!
   Народ безмолвствовал: что тут скажешь?!
   -- Документы, бумажки, записнухи собрали?
   -- Да...
   -- Кэп, ну чё, рвём всё и уходим?
   -- На кой рвать-то?
   -- Да глянь, сколько мусора! "Мясо" по всей поляне раскидано...
   -- Сюда утром ВВСовский "Бэкфайр" полуторатонку вакуумную уронит. И будет всё чисто и красиво. У них учения начинаются...
   -- А-а! Тоды -- ой. Сворачиваемся?
   -- Давай.
   -- Группа, ко мне! -- триста первая собралась вокруг командира почти мгновенно. -- Жмуриков сколько?
   -- Девятнадцать.
   -- Трое в "шишиге" были. Кэп, всё.
   -- "Триплекс-четыре", приём!
   -- На проводе.
   -- Давайте сюда.
   -- Понял.
   "Интрудер" в этот момент проводил экспресс-разбор полётов:
   -- Молодцы! С десяти метров из шести стволов -- и мимо!
   -- Тох, ну повезло ему, бывает... Выскочил, как чёрт из табакерки...
   -- "Бывает"! Ладно, будем тренироваться!
   Подошли Мешок, Фома, Рэм.
   -- Морпехи дорогу перекрыли, -- это Хохол. -- На нашей частоте по УКВ вышли...
   -- Лады, Гриц, вызывай "метлу".
   -- Ща, момент, плиз... -- Гришка защёлкал тумблерами радиостанции.
   -- Скинь сигнал: всё путём, без потерь.
   -- Готово! -- Гриц встал. -- Пять минут -- подлётное время.
   -- Кэп, глянь, -- к Вовке подошёл Мешок.
   -- Чего?
   -- У этого ханурика было... -- в руках у Костыля была порядочных размеров барсетка-органайзер из чёрной кожи. -- Глянем?
   -- Валяй.
   Прибамбас вскрыли, Мешок посветил внутрь фонариком, -- в мертвенно-синем триниевом свете было видно, что оба отделения забиты бумажками.
   -- Галимая бумага, -- вздохнул Костик и, перевернув органайзер, встряхнул его. На траву выскользнуло что-то блестящее, да вспорхнул одинокий синий листик; остальное держалось на месте. Вовка опустил фонарик, Костыль нагнулся и поднял выпавшее. -- Ну ни фига себе! -- на ладони Мешка лежал золотой "Ролекс" -- не самый дорогой, но и не самый дешёвый -- тыщи полторы баксов... -- Ян, держи, ты ж его...
   Латыш мельком глянул на трофей:
   -- На кой он мне?
   Вовка пожал плечами:
   -- Мешок, возьмёшь?
   -- А то нет! Если отдаёте...
   -- Забирай... Ещё чё там?
   -- Пятьсот гривен одной бумажкой... Сдадим? -- в голосе Кости послышалась лёгкая ирония.
   -- Кэп, Новый год на носу, -- это Рэм. -- С триста первой и прогуляем... Отпуск недели две по любому дадут. После операции -- железно.
   -- Тох, ты как?
   Рядом проявился "Интрудер":
   -- Давай. У вас сколько?
   -- Пять сотен...
   -- Так, и у нас шестьсот сорок -- мелочёвки. Крупными -- тыщ пять-шесть, но ну их на фиг... Логично?
   -- В принципе -- да.
   -- С крупняком, кредитками -- пусть АФБшники разбираются. Итого -- штука сто сорок. Хорошо погудим! За то, что сами живы, да и за упокой этих надо...
   Уже было слышно вертолёт.
   "Господи, прости нам грехи наши -- вольные и невольные..."
  

9. РГСПН-314. НОВЫЙ ГОД: ДО И ПОСЛЕ

  
   -- Проблема не в том, заберу я киндера или нет. Проблема в другом: ежли я доеду на этом рыдване до учебки, то дотянет ли этот чемодан обратно до Меланполя? -- Кэп грязно выругался, затронув при этом конструктора тачки, людей, её собиравших, и конкретно Фому, неизвестно на какой свалке это транспортное средство нашедшего.
   Авто представляло собой джип "Азия-Рокста" южнокорейского производства и местной отвёрточной сборки. Всю свою долгую жизнь джип "стойко переносил тяготы и лишения воинской службы" на одной из республиканских авиабаз, о чём свидетельствовали мужественный военно-полевой цвет корпуса и ВВСовские крылышки на двери водителя. Авто громыхало своими старческими потрохами на каждой мало-мальски заметной выбоине, натужно завывая "турбиной", карабкалось на подъёмы и, в довершение всего, нещадно дымило, как истребитель, получивший пару ракет в винтомоторную группу. В данный момент джип перевалил через вершину очередного холма.
   -- Блин, откуда Фома выкопал этот рыдван?! -- вопрос Кэпа был риторичен и обращён в никуда. -- Этому катафалку только в выставках исторических авто участвовать! Все призы его будут! Он просто вне конкуренции!
   -- Вовка, не булькай, -- халява, плиз! Ну, или почти халява, -- Ромка выудил из кармана своей жутко милитаристской на вид, но совершенно гражданской жилетки пачку "Кэмела", щелчком выбил сигарету и попытался воткнуть прикуриватель в рабочее положение. После двухминутной схватки, которую Рэм проиграл вчистую, он прикурил от своей зажигалки, бурча под нос "Утиль твою мать!"
   -- Вот ведь зараза, Великий Комбинатор! "Заберите, парни, с "Северного-пятнадцать" джип!" Ещё авиаторам бутылку остались должны! Если это -- джип, то я -- малайский лётчик-истребитель! "Давай быстрей! Попутным вертолётом!" Нет, Фома -- покойник! Я его, гада, из табельного "Хеклера" пришью! На ступенях приёмной МВД! -- эта часть угрозы легко могла быть воплощена в жизнь: табельный "Хеклер-Кох" висел на поясе Кэпа в уставной "наркомовской" кобуре.
   -- Кэп, а почему именно "на ступенях приёмной МВД"? -- Мешок вытащил из-под цветастой рубахи китайский "ТТ" и демонстративно лязгнул затвором. -- За такие приколы надо убивать на месте! На этом монстрике даже по бабам хрен съездишь! С тем же успехом можно по Приморскому на "Запоре" гонять -- эффект такой же!
   -- Аллё! Ты попроще со шпалером! -- Вовка искоса глянул на пистолет.
   -- Спокойно! У меня обойма пустая! -- Костыль нажал кнопку выбрасывателя, -- обойма выскользнула из рукояти, -- высунул руку с "ТТ" в окно и нажал на спусковой крючок.
   -- Так, парни, я вас высаживаю на автовокзале, -- там и монорельс, и автобус. Пробегите по магазинам. Ромка, только водку не набирайте! Нам ещё жить неделю. Есть тоже что-то надо. Знаете, и кушать временами хочется!
   Рэм хохотнул:
   -- Ну, вот её мы, милую, и будем кушать! Всю неделю!
   -- Керосинить можно было и на базе. Дешевле и проще! Костыль, наберёте одной водяры, -- поубиваю вместе с Фомой! Если деньги останутся, в "Меге" возьмите напрокат телевизор, -- Фома зажмёт, я сердцем чую!
   Грохоча подвеской, "Рокста" вкатила на стоянку перед автовокзалом. Мирные местные жители шарахнулись в разные стороны от болотно-зелёного, воняющего несгоревшим бензином чудовища. Первым на мягкий от солнца асфальт Меланполя ступил Костыль -- очаровательный чудо-юноша, прикинутый на пять своих последних зарплат. Сверкая голливудской улыбкой в тридцать два зуба и золотым трофейным "Ролексом", он вальяжной походкой двинулся в сторону основного здания вокзала. Вторым номером этого шоу был Ромка -- в бермудах, жилетке "а ля милитари", с рейдовым рюкзаком "Эксплоер" на плече и зелёным хайратником в смоляных кудрях. Гвоздём программы стал Кэп -- в камуфляже, лихо заломленном чёрном берете, с пистолетом на поясе.
   -- Костыль, Ромка! Пожрать купить не забудьте! -- этот вопль вдогонку удаляющейся парочке на всём вокзале не услышал разве что глухой.
   Вовка тяжело вздохнул и оглянулся. Сзади, в полуметре от его "Роксты" причалил огромный "Гранд Черокки Лимитед". Кэп своим монстриком явно занял любимое место местной "козло-ностры". Из "Черокки" уже вовсю полезли, было, на разбор большие и накачанные мальчики, когда кто-то из них заметил, наконец, Вовку. Ребятки изучили прикид "оккупанта", особенно пистолет, и с кислыми рожами полезли обратно. Кэп смерил "Черокки" презрительным взглядом и рявкнул:
   -- Шеф! Убери свою колымагу! Разъездились тут, понимаешь...
   "Черокки" медленно сдал назад.

***

   Проклиная Фому и чудовищное порождение корейско-республиканской дружбы, Кэп за сорок минут, взмокнув, как цуцик, добрался до учебки, -- кондиционер умер на полдороге. Жизнь медленно, но уверенно, приобретала мрачно-багровые тона. Матерясь вполголоса, Вовка вылез из джипа, пнул ногой колесо, отбил большой палец и озверел вконец. Совершение безумств вроде отстрела по авто обоймы из табельного пистолета останавливала лишь близость патруля военной полиции. В конце концов, эта несчастная груда железа была здесь, вроде как, ни при чём.
   Кэп медленно досчитал до ста, вытер физиономию беретом, засунул его под погон и двинулся в сторону КПП.
   Краем глаза Вовка заметил в стороне от стоянки в тени деревьев цветастый тент, под которым явно находилось что-то живое. "Бабы..." -- отметил Кэп. Но от мрачных мыслей это не отвлекло. Действительно, из-под тента высунулась физия Алёны, известной всему "Кречету", как Лёшка, -- "курсантской мамы" и "боевой подруги", ошивавшейся при Школе с момента её создания. Лёшка сделала Вовке ручкой и проорала что-то в смысле наступающего Нового года... Кэп отвернулся. Настроение было несколько не то, чтобы реагировать адекватно.
   ...-- Помощник дежурного по КПП курсант Ахтырка!
   ...Вовка в этот момент боролся с желанием врезать ногой по вертушке. Тормозили два момента: во-первых, вертушка была виновата не больше джипа, во-вторых, палец всё ещё болел.
   -- Как-как фамилия? -- голос помдежа вывел Кэпа из состояния остервенения.
   -- Курсант Ахтырка, товарищ старший сержант! -- на Вовку преданно пялился мальчишка класса восьмого-девятого в выцветшем до белизны х/б, голубой беретке и начищенных до блеска берцах; на плече помдежа висела затёртая, явно ещё совдеповская "Ксюха". "Похоже, всё-таки девятый класс," -- решил Кэп.
   -- Тамбовский волк тебе товарищ! Расслабься, юноша! -- "Блин, встреча двух поколений!" -- Вовка смотрел на своё прошлое, а пацан, возможно, -- на своё будущее. -- Я -- к полковнику Романову по личному вопросу.
   В глазах "прошлого" мелькнула тень неуверенности:
   -- Позвонить надо. Дежурному по батальону...
   -- Так звони! -- Кэп приземлился на широкий подоконник. -- "Ща слезу умиления вышибет! Расплачусь от воспоминаний!"
   -- Товарищ старший сержант, спрашивают, -- кто?
   -- Капасовский. Старший сержант Капасовский.
   Пацан снова появился в коридоре:
   -- Велели выписать пропуск и пропустить.
   -- Так пиши...
   Кэп ещё минуты две наблюдал, как мальчишка старательно заполняет бланк разового пропуска, потом засовывает его в пластиковую "корочку" с зажимом.
   -- Всё, товарищ старший сержант, только прицепите его...
   Вовка ещё раз смерил помдежа "фирменным" сержантским взглядом:
   -- Ну сколько раз повторять, чтобы дошло? Расслабься, юноша! -- Кэп пришпилил пропуск к карману куртки. -- Развели тут бюрократию, понимаешь! -- помдеж робко улыбнулся. -- Ладно, бди! -- Вовка шагнул к выходу. -- Кондиционер включи, чудик, задохнешься здесь!..
   С Романовым Кэп столкнулся в холле главного учебного корпуса.
   На учебке был аврал. ПХД...

***

   ...Сейчас перед Фомой стояла весьма интересная задача: снять жильё для всей команды на декаду.
   От мысли арендовать коттедж он отказался сразу. Во-первых, коттедж -- значит окраина, а отрываться в дешёвых забегаловках не тянуло; наоборот, на элитные кабаки не хватило бы средств. Во-вторых, если окраина, -- то до центра добираться, значит -- транспорт и опять-таки расходы. В-третьих, домик даже на сутки -- та-а-акая куча денег, что его куркульская душа взбунтовалась и запросилась на биллютень.
   Заманчивее была идея снять квартиру, но увы! -- квартиры на декаду никто не сдавал, -- либо месяц и больше, либо уик-энд. Жаль.
   Оставался вариант с гостиницей, тем более, что все, кроме Джо, были при паспортах, а Джо в силу его мелкости можно было не прописывать вообще. Значит гостиница.
   Разумеется, не пятизвёздочный монстр для интуристов типа "Посейдона" или "Акрополя", даже не четырёхзвёздочный "Пасифик"... Что-то он слышал такое..? А, "Мегаполис"! Где оно? Верхнеприморский бульвар, рядом со Стрелецкой? -- Едем.
   Получив от Кэпа "добро" на "Мег", Гриц стартовал, прихватив в качестве сопровождающего Стрелка, -- тот был просто незаменим как живое счётное устройство и ещё одна холодная голова.
   ..."Мегаполис" оказался чудовищным сооружением двадцати этажей в высоту. Наверное, с его крыши прекрасно просматривались не только оба Приморских бульвара, но и Акрополь, и порт... Так, посмотрим, каково это чудище изнутри...
   По сути, "Мег" представлял собой гибрид нормального трёхзвёздочного отеля с общагой-малосемейкой. От общаги была манера селить по три-четыре человека в одной комнате и разрешение готовить в номерах (там даже был закуток, гордо именуемый "кухней"); кроме того, при входной двери имелся звонок. От отеля было наличие кое-какой техники. Собственно говоря, кроме кондиционеров в каждом номере были: холодильник, стиральная машина-автомат и сушильный шкаф. Кухонное электронное оборудование, а так же аудио-, видео- аппаратуру можно было взять напрокат за отдельную плату.
   ...Изучив цены на двухместные люксы со второго по пятый этаж, Фома мысленно плюнул и сразу перелистнул на четырёхместные (от десятого и выше). Тут его лицо прояснилось, движения стали осмысленными настолько, что Ян подозрительно покосился на него и спросил:
   -- Ты чё задумал? Снять бассейн на час и всех нас утопить? А ну колись!
   -- Слушай, нам ведь не все койки сразу нужны, да? Мы же гулять будем: один спит, другой пьёт, третий...
   -- Ты это к чему? Предлагаешь снять один трёхместный вместо двух? И спать валетом? А если кто удумает девку притащить?
   -- Трёхместный -- дорого, это полулюкс. А вот четырёх -- самое то. Мы же всё равно в городе тусоваться будем, а не в номере сидеть. И девок сюда тащить необязательно, у них свой угол должен быть.
   -- Должен, не должен... Ты сначала найди такую, у которой не "должен", а есть. Да и не в этом дело... Вшестером в четырёхместной комнатухе -- это ведь озвереть можно!
   -- Да мы там будем полтора часа в сутки! Пришёл, проспался и -- гуляй дальше... Ну, снимаем четырёхместный, а?
   -- Дай глянуть, -- Латыш пробежал глазами цены, -- валяй, снимай. Что будем брать из аппаратуры? Видеодвойку?
   -- На фига? В городе видеозалов немерено, я же говорю, мы здесь жить не будем. Кто и что будет смотреть в номере?! Только деньги тратить коту под хвост! Вот чайник я бы взял, это вещь полезная, особенно, если переберёшь. Кофейку глотнуть...
   -- Для меня неактуально: пьяный снайпер -- это не снайпер вообще. Но чайник мы возьмём. И микроволновку. Когда у меня будет своя мыза, у меня там будет комплект всяких кухонных прибамбасов: микроволновка, ростер, миксер, электромясорубки разные в ассортименте...
   -- Это у тебя что будет, мыза или фабрика-кухня?
   -- Одно с другим коррелирует. Ты деньгу давай, а то уводишь разговор в сторону.
   -- Это не мыза, не кухня, это будет застенок инквизиции: микроволновка, мясорубка, миксер -- звучит-то как!
   -- Гони деньгу и оформляй номер, а я пойду возьму агрегаты, а то устроит нам Кэп инквизицию, шестиместного номера уже не понадобится, до конца отпуска будем койки в госпитале пролёживать. С ногами на растяжках.
   -- Здесь нет шестиместных.
   -- Тем более. Давай деньгу, Фома, не тяни душу, а то у меня "ПМ" с глушителем без дела скучает... Не огорчай меня.
   -- Ладно, держи, -- Гришка отсчитал деньги, необходимые на прокат чайника, прикинул что-то и спросил, -- а может без микроволновки перебьёмся?
   -- Нет, не перебьёмся, -- глаза Стрелка посветлели и стали холодными, как две ледышки. -- Одним кофе сыт не будешь. В кабак идти жрать? Тебе денег не жалко? А так...
   -- А так?
   -- А так накупил китайской лапши, водой залил, сунул-вынул и хошь лопай, хошь по ушам развешивай.
   -- "Сунул-вынул"... Это печь или... Гм... что-нибудь другое?!
   -- Ты отстёгивай бабки! Не огорчай меня!
   -- Уболтал... Навесил мне на уши китайской лапши, и я под действием политики с позиции силы, превосходящих сил противника... -- Гриц, кряхтя, выдал Яну требуемую сумму. Стрелок невозмутимо пересчитал финансы и отчалил за электроникой.
   Хозяева "Мега" переняли западный обычай, и тринадцатых номеров в гостинице не было, но целый этаж в карман всё же не спрячешь. Понятно, что "несчастливый" этаж популярностью не пользовался. Вот это-то и обнаружил Фома к своей радости, причём совершенно случайно. У него были свои приметы, и когда среди свободных номеров он увидел число "1314", то просто расцвёл. А когда администратор сообщила ему, что весь этаж дешевле прочих на 15%, то радости его не было предела, какие там "несчастливые" номера! Это же экономия!!!
   Наконец, получив бумаги на вселение, Гриц поднялся на нужный этаж и подъехал к портье на предмет ключа.
   По-видимому, скаутов это заведение ещё не знало: девушка подозрительно посмотрела на пацана, небрежно протянувшего ей купон на четырёхместный номер. Ну очень молодой человек явно чувствовал себя ну очень взрослым и крутым. Хотя по возрасту вряд ли тянул даже на студента. Светлану так и подмывало спросить, где же взрослые, с кем он будет делить номер, но уже после второго взгляда на круглую курносую физиономию ей расхотелось это делать. Что-то такое было в ленивом взгляде этих чёрных глаз, что-то уж больно недетское... Молча взяв квиток, портье уткнулась в него и мысленно присвистнула: четыре шпингалета, не старше семнадцати каждый! И, судя по фамилиям, -- совсем не родственники друг другу! Что же это будет? Она подняла глаза и упёрлась взглядом в развёрнутый отпускной билет. Вопрос умер у неё на устах, не успев родиться. Она задала другой вопрос:
   -- Вы -- все четверо... с этим?
   -- Больше чем все. Ещё двое будут. Один -- "с этим", другой -- без. И без паспорта. И вообще -- без документов, -- про курсантское удостоверение Гришка решил не упоминать.
   -- Почему без документов?
   -- Потому, что мелкий, -- объяснил Фома. -- Ему ещё четырнадцати нет.
   -- Без прописки... Не полагается...
   -- У нас в учебке говорили "Что не положено, на то... -- ну, сами знаете, что, -- положено...", пардон, барышня, мы -- военные, люди простые, выражаемся пятиэт... то есть пятистопным... ямбом... Мы, что, гостей не можем привести?
   -- Хм... Можете, -- в глазах портье на миг возникла элегическая дымка, -- тоска по тем временам, когда "гости" разрешались лишь до двадцати трёх ноль-ноль. Правда, о тех временах она знала только понаслышке. -- Но...
   -- Сударыня, -- проникновенно сказал пацан, -- какие ещё "но"? Ну неужели Вы опуститесь до сдирания взятки с бедных несовершеннолетних солдат? Жертв трудного детства и прочих обстоятельств?! -- произошла внезапная трансформация образа: вместо крутого парня перед изумлённой Светланой оказался действительно бедный ребёнок, ну такая дрожащая жертва обстоятельств, волею несчастного случая угодившая в армейскую мясорубку! -- брови сложились домиком, углы рта опустились, курносый нос сморщился, -- ну вот-вот зарыдает дитя; но чёрные глаза смотрели по-прежнему жёстко, никаких слёз в них не было и в помине. Господи, да что же это за существо такое?! И тут существо добило. -- ...Тем более -- на этом этаже, с таким номером! Да это Вы нам взятку должны давать за то, что мы тут вообще поселиться согласились! Да ещё двух лишних с собой привели! В качестве рекламы заведения.
   Портье не выдержала:
   -- Чёрт с вами! Получите ключ и приводите кого и когда хотите! А взятку за рекламу пусть вам администрация даёт, я на окладе сижу! Ваш номер направо по коридору. Вселяйтесь.
   -- Спасибо! -- парень выпрямился и снова стал крутым и деловым. -- Сидите Вы, барышня, вроде как на стуле, -- или Вам оклад стульями выдают? Сейчас здесь появится один из тех, кто со мной, -- он чайники напрокат берёт, -- блондин, голубоглазый, в синих джинсах... Вы ему объясните, куда, лады?
   -- Объясню, объясню, -- отмахнулась Светлана.
   В начале коридора пацан обернулся и заметил:
   -- А насчёт "приводить кого и когда хотим", ловлю Вас на слове, леди. Вы через два дня на третий дежурите? Вот в Ваши дежурства и приведём кого-нибудь. В паре-тройке экземпляров...
   -- Через день. Ничего у вас не выйдет -- у меня только дневные дежурства, -- мстительно сказала девушка. Она поняла, на что ей намекнули, и внутренне ужаснулась в очередной раз: им же по пятнадцать лет, неужели они уже услугами шлюх пользуются? Жуть! Куда же мы катимся?! Мальчик-одуванчик, а глаза... Нет, не стариковские, конечно, но и не детские. Ох, не хотелось бы с таким на узкой дорожке столкнуться, не дай Бог!
   Через несколько минут в холле нарисовался обещанный голубоглазый блондин со здоровенной картонной коробкой в одной руке и чуть менее объёмным бумажным пакетом -- в другой. Этот коротко осведомился "Триста четырнадцатый -- куда? Туда? Туда? -- Туда!" и удалился по коридору. Вполне вежливый мальчик. Однако после секундного общения с этим паинькой Светлане стало и вовсе дурно: если у первого пацана глазки были просто недетскими, то под взглядом второго она почувствовала себя кроликом перед удавом... Н-да, хорошо, что он посмотрел на неё только мельком. И всё равно, стоило глотнуть валерьянки. Что же будет, когда они все здесь поселятся? Во что превратится тихий тринадцатый этаж? В зоопарк?! В серпентарий?!! Детки из клетки... До конца её смены было ещё три с половиной часа, дожить бы.
   ...Отперев дверь номера, Фома окинул его намётанным глазом и решил, что жить здесь можно. Обошёл комнату по периметру, заглянул в шкафы, в сортир ("душевую комнату", как значилось это помещение на схеме эвакуации), обнаружил балкон, вернее узкую шестиметровую лоджию (приятная неожиданность!), включил холодильник (работает), кондиционер (тоже работает, хотя и с натугой)... Когда в номер ворвался Стрелок, Хохол изучал посуду в кухонном шкафчике.
   -- А чего это оно всё пластиковое? -- подозрительно осведомился Гришка в пространство. -- В целях экономии?
   -- Не бойся, никто твоих лавров Глубокого Подводного Эконома не оспаривает, -- промурлыкал Ян, распаковывая микроволновку. -- Это -- "защита от дурака", не скажу, от какого именно...
   -- Но-но, без наездов!
   -- ...Потому что в нашей группе все умные. Но мы здесь в первый раз, они нас ещё не знают. А вообще в мире дураков хватает, знаешь ли.
   -- Ты объясни толком, в чём защита? Боятся, что металлической сковородкой клиенты друг друга покоцают, а потом за персонал примутся? Так что ли?
   -- Вот эта техника, -- пояснил Стрелок, погладив микроволновку, -- не терпит никакого металла, -- он воткнул вилку в розетку, -- даже золотых ободков по краю тарелки. Взрывается. Поэтому, когда её выдают напрокат, подробно инструктируют, чего нельзя делать, и в номерах -- только подходящая посуда. Ну, и экономия заодно, керамика -- дорогое удовольствие. Кстати, ознакомься, -- он протянул Фоме инструкцию по пользованию МВП.
   Гриц вышел из "кухни", наощупь упал на одну из коек и углубился в чтение. Ян подключил к сети старенький "Филипс", наполнил его водой и вздёрнул кнопку включения.
   -- Ты что, озверел? -- Фома на секунду "вынырнул" из инструкции. -- И так дышать нечем.
   -- Пиво нескоро приедет, да пока ещё охладится... А кофейку можно и сейчас... -- Латыш повторил путь Грица вокруг номера, исследуя возможности, потом вылез на балкон, посмотрел вниз. -- Классно. Может отсюда кого-нибудь с парашютом скинуть? Сверхмалая высота... В книгу Гиннеса попадёт человек. Правда -- посмертно, -- он плюнул вниз и крикнул в открытую дверь, -- Фома, наши будут тут минут через сорок. Готовься морально.
   -- С чего ты взял?
   -- Дребезжание слышу. Кварталов за пять отсюда. Как раз за сорок минут доберутся, ежли не рассыплется по дороге эта гнилая конструкция. Сколько тебе стоила её аренда? Ноль-восемь? Переплата, однако, за бутылку её всю купить можно, со всеми её ржавыми потрохами. С твоим талантом мог бы уболтать хозяев подарить нам эту галошу за просто так, -- или ты теряешь квалификацию? От Кэпа тебе влетит...
   -- Утихни, -- беззлобно огрызнулся Гриц. -- Налей кофейку лучше.
   -- Кто-то на жару жаловался, а у меня -- дефицит кофе...
   -- Не жмотись. Я же знаю, на какие призы ты в основном тиры разоряешь. Когда у меня будет свой хутор, то я тебе со всей душой продемонстрирую, что такое найкраща чорна ковбаса по-малороссийски. И сало. А пока, будь ласков, налей кофею...
   -- Когда у меня будет мыза, то... Будем пить "бялу каву", я так это слово выговариваю? А пока придётся глушить чёрный растворимый, ты прав, -- дешёвый приз из дешёвого тира! -- это пошло, как запивать джин водкой... На, пей!
   -- Никогда не освою этот маразм, -- Хохол с отвращением отбросил инструкцию. -- Горячий дешёвый растворимый кофе в тридцатиградусную жару... -- всё лучше, чем ничего! -- закончил он неожиданно. -- Лучше выпить кофея...
   -- Тебе сахар нужен? -- сам Ян пил кофе без сахара, чем: а) очень гордился; б) шокировал окружающих.
   -- А что, у тебя есть сахар?
   -- Нет, но надо же предложить из вежливости. Кроме того, возможно, он есть у тебя.
   -- У мэне-то нэ тильки цукор, у мэне много чого е... -- Фома плавно перешёл на мову. Он вытащил из заднего кармана брюк "Аэрофлотовскую" упаковку сахара, надорвал, аккуратно вытряхнул содержимое в кофе, разболтал пластиковой ложкой и брезгливо бросил её на тумбочку. -- Тьфу, пакость, даже ложек нормальных у них нет!
   -- Пакость как пакость. Я понимаю, несписываемое имущество ближе твоей сквалыжной натуре...

***

   -- Ну ни фига себе!
   Кэп щелчком отправил окурок в урну, проводив взглядом чемоданообразный "Патруль" Романова.
   -- Новый будешь выписывать?
   Помдеж удивлённо глянул на Кэпа:
   -- Зачем?
   -- Да кто тебя, бюрократа, знает...
   ...На первом этаже Вовка за шиворот изловил совсем уж мелкого "юношу" со значком дневального.
   -- Юноша, узнай, где курсант Вересов, шестая рота, третий взвод. Я у дежурного буду, -- оценив реакцию "юноши" на свои весо-габаритные показатели, шевроны, лычки и главное -- на хорошо поставленный "командный" голос, Кэп добавил чуть мягче, с намёком на улыбку, -- только по-быстрому, лады? -- "юноша" судорожно сглотнул, кивнул и попытался изобразить что-то типа "так точно!" или "есть!" -- Расслабься! С Новым годом! Наступающим.
   "Юноша" исчез, и Вовка двинулся к дежурному.
   -- Разрешите, товарищ майор, -- Вовка вскинул два пальца к берету и представился, -- старший сержант Капасовский!
   -- Ладно, не изгаляйся. Как тебе это удалось? -- Кэп, скромно потупив взор, пожал плечами. -- Хорошо иметь большую волосатую лапу! И где я тебе в среду двадцать девятого декабря, в обед отпускной брать должен? Строевая с утра Новый год празднует! Может твоего киндера по увольняшке отпустить?
   -- На неделю с лишним? До первого патруля?
   -- Сержант, это уже -- твои трудности!
   Вовка снова пожал плечами, мол, если поймают, -- будут и Ваши.
   -- Разрешите, товарищ майор! -- в дежурку, как торнадо, ворвался давешний "юноша". -- Дневальный по шестой учебной роте курсант Зубов! Разрешите обратиться к старшему сержанту... -- тут у "юноши" вышла заминка: фамилию Кэпа он не знал.
   Майор в этот момент извлёк из сейфа пыльную бумажку, на свету оказавшуюся отпускным билетом, и занёс над ней ручку. Мельком глянул на дневального:
   -- Обращайся, обращайся.
   -- Курсант Вересов сейчас в наряде по столовой! Им с Лёшкой Коноплёвым вчера старший прапорщик Фердыщенко три наряда повесил! Разрешите идти? -- вопрос был адресован, как ни странно, Кэпу.
   -- Иди.
   Грохнула дверь. На столе у майора подпрыгнул полупустой пластиковый стакан с кофе. Дежурный проводил Зубова взглядом и горестно вздохнул:
   -- Блин, не армия, а милитаристский детский сад! Когда это кончится? -- Кэп в третий раз за последние пять минут пожал плечами. -- Так. Вересов. Как его там по имени-отчеству?
   -- Сергей Александрович. Девяносто девятого года рождения.
   Майор поднял голову и с любопытством посмотрел на Кэпа:
   -- Капасовский, тебе когда-нибудь в отпускном год рождения ставили?
   -- Нет.
   -- А на кой тогда это мне?
   -- Так, для информации.
   -- Юморист! -- майор вернулся к отпускному. -- До какого?
   -- До восьмого.
   -- К десяти утра!
   -- Товарищ майор, может до вечера?
   -- Капасовский, торг здесь неуместен! Где гулять будете?
   -- В Меланполе. В "Меге".
   -- Ну-ну. Богатые мальчики, богатые, -- Кэп неопределённо хмыкнул, мол, на бедность не жалуемся. -- Фоменко у тебя в группе?
   -- Да.
   -- Тогда всё ясно, -- что было ясно майору, Вовка так и не понял. Майор размашисто изобразил на отпускном подпись "директора" Школы, скептически оглядел документ ещё раз и протянул его Кэпу. -- Топай к Фердыщенко, пока он домой не срулил. Денег на пацана нету, -- они на Новый год скидывались.
   -- Спасибо, товарищ майор! С Новым годом!
   -- Это Романову скажи "спасибо". Тебя так же!

***

   Место постоянной дислокации заведующего материально-хозяйственной частью старшего прапорщика Фердыщенко мало кому в учебке было досконально известно, -- катакомбы подвала простирались вширь, вузь и вглубь под всем учебным корпусом и, возможно, дальше, а по запутанности смело могли соперничать с Критским Лабиринтом (кстати, в местном фольклоре сам Тарас Калинович вполне коррелировал с Минотавром), но вход в таинственную пещеру был известен всем.
   Миновав "предбанник" около тира, Кэп ступил в полутёмный коридорчик, с которого, собственно говоря, и начинались владения завхоза, и сразу насторожился: в подвале явно происходило что-то экстраординарное. Три года учебки и два с половиной -- разведслужбы научили Вовку абсолютно бесшумному передвижению; он тенью скользнул к дверному проёму и застыл, распластавшись по стене.
   Его глазам предстала интересная картина. На переднем плане громоздились снарядные ящики, а ещё ближе маячили две мелкие фигуры в х/б, -- Кэп явно не был единственным зрителем захватывающей сцены, -- просто "юноши" заняли партер, а он сам оказался на галёрке. Но основное действие разворачивалось в глубине комнаты, заставленной по периметру разной загадочной мебелью, заваленной упаковками с аппаратурой, боеприпасами и вполне мирными вещами типа посуды и полотенец. Там, в глубине, стоял хорошо знакомый многим маленький столик, на котором старший прапорщик Фердыщенко Т. К. обычно подписывал документацию о приёме, выдаче и списании различного имущества; столик, который, как пароль "Сезам", отгораживал данную проходную комнату от недр подвала, и дальше которого побывали очень немногие представители даже командного состава; столик, за которым порой сходились поговорить "за жизнь" завхоз и "директор" Школы полковник Припута (но об этом мало кто знал). Сейчас по сторонам столика тоже сидели два человека, и один из них был, конечно, Калиныч. Но другой! Кэп был сражён наповал: напротив завхоза на другом снарядном ящике, небрежно откинув шлейф парчового бального платья, расположилась Багира! Вот это номер! -- Неудивительно, что детишки глаз от подобного зрелища оторвать не могли, таясь за ящиками и старательно сдерживая дыхание. Вот это, как раз, они делали зря: пыхтение слышно куда лучше, чем обычные вдохи-выдохи, -- Вовка был уверен, что Багира, хоть и сидела к пацанам спиной вполоборота, прекрасно знала об их наличии, но делала вид, что здесь никого нет. Почуяла ли Нина Баграмовна появление самого Кэпа, было для него загадкой, -- могло быть и так, и этак.
   Как таковое общение Багиры с завхозом вовсе не было чудом из чудес, но, взглянув на сервировку стола, Вовка признался самому себе, что Фердыщенко, пожалуй, ни для кого никогда так не усердствовал. Причём не только лично на его памяти, но даже по слухам. В центре торжественно возвышалась пузатая бутылка с золотисто-коричневыми этикетками. По периферии были расставлены тонкие тарелки (потом выяснилось, что это -- японский фарфор; и откуда такое у Калиныча?!) с кружочками лимона, нарезкой балыка и бекона, в руках у завхоза и учительницы бальных танцев были пузатые бокалы, прозрачные и почти нематериальные -- мыльные пузыри, да и только! Багира лелеяла в ладони свой бокал, где золотисто-коричневый в тон этикетке напиток был налит на самое дно, и, полуприкрыв глаза, наслаждалась его ароматом. Калиныч же, по-видимому, подзабыв о напитке, откровенно любовался Багирой; если он и отвлекался на что, так это на сало.
   "Да," -- подумал Кэп, вжимаясь в стену, -- "чтобы такое увидеть, стоило даже прокатиться на этом драндулете, который взял напрокат Фома. Вот уж действительно, новогодний сюрприз!"
   Между тем Багира, смакуя, допила свой коньяк, закусила долькой лимона (при этом обнаружилась ранее упущенная деталь сервировки: двузубая мельхиоровая вилка) и что-то тихо промурлыкала завхозу. Мелкие за снарядными ящиками выпали в осадок от одного тона, не вникая в слова: им-то больше был знаком командный рык, слышимый сквозь любые бронированные двери...
   ...Наконец Нина Баграмовна легко вспорхнула со своего ящика и склонилась перед старшим прапорщиком в глубоком реверансе. Тот ответил поклоном в меру своих скромных возможностей, но если она была -- Багира, то Фердыщенко сегодня явно претендовал на роль Балу.
   Проходя мимо ящиков, за которыми прятались киндеры, старая разведчица чуть задержалась: её пальцы отбили "ЩСА-5", потом она проследовала дальше, шелестя платьем и цокая шпильками туфель. Мимо Вовки она продефилировала без единого звука, словно не заметив (Кэп успел поразиться: неужто не обнаружила?!), но перед самым выходом в "предбанник" Багира обернулась, задорно улыбнулась Кэпу, лукаво подмигнула, и Вовка прочёл с её губ "С наступающим, Капасовский!"
   "Ни фига себе, она меня ещё помнит?!", -- Кэп обалдело помотал головой и, отлепившись от стены, посмотрел на опустевшую на пятьдесят процентов "сцену".
   Фердыщенко, тяжело вздохнув, проводил взглядом удаляющуюся царственной походкой Багиру и отвернулся, аккуратно убирая бутылку с остатками коньяка под столик.
   -- Разрешите, Тарас Калинович? -- Кэп решил, что время -- деньги, и не дал завхозу возможности прийти в себя.
   Фердыщенко вздрогнул, возвращаясь в реальный мир:
   -- А, Капасовский! Заходь, Вовка, заходь! Що трэба, чи так зайшов, старого вояку провидаты? -- Фердыщенко был явно настроен слегка лирически, что было на него совсем не похоже.
   -- С наступающим Вас!
   -- Тоби тако же! Як вона, "нелёгкая ратная"?
   -- Нормально. Что с нами может случиться! Вам, Тарас Калинович, Фоменко привет передавал, -- большой и пламенный! -- это было полнейшей отсебятиной, но Фому давно считали достойной заменой завхозу, а сам он в Грице души не чаял. Так что, по Вовкиным планам, это должно было стать столовой ложкой бальзама на лирически настроенную душу Фердыщенко.
   -- И ты йому вид мэне прывит пэрэдай! Гарный хлопець! Вовка, ты його там нэ дужэ тирань, добрэ? -- Кэп улыбнулся в тридцать два зуба, мол, как можно такого гарного парнишку тиранить?! Фердыщенко снова выставил на стол пузатую полупустую бутыль с "золотой" этикеткой ("Ахтамар" -- прочёл Кэп). -- Будэш двадцять грамм? Свято, як-нияк!
   "Совсем старик расклеился! Нет, Багира -- это оружие массового поражения: бьёт по сердцу, выходит боком!.."
   -- Тарас Калинович, я за рулём!
   -- Що, машину купылы?
   -- Нет. Фома на праздники у кого-то на "Северном" по дешёвке арендовал.
   Старший прапорщик с одобрением кивнул седой головой, мол, как Фома мог арендовать авто не по дешёвке? Кэп с трудом подавил в себе желание матерно высказать всё, что он думает о Гришке и колымаге, которую тот достал.
   Фердыщенко набулькал себе в пузатый бокал из бутылки, опрокинул в себя и удовлетворённо крякнул:
   -- Гарна ричь! Ну, як знаеш, колы за рулём. Так що тоби, кажеш, трэба?
   -- Тарас Калинович, мне бы барахло на киндера с парой кроссовок. До восьмого.
   -- Розмир який?
   -- Тридцать седьмой.
   -- Там, за ящиками берци, в коробци, глянь тапц'и, бельё беры заодно. "Сидор" трэба?
   -- Да, пожалуй.
   -- Трохи дали пройды, там эрдэшки нови в стопци. Документ брать будэшь?
   -- Ага.
   -- В шкапи, трэтий ящик звирху. Шостая, трэтий взвод?
   -- Да.
   -- Вересов?
   -- Он самый.
   -- Хулиган и двоэшник! Вы там йому полытику партийи об'йясныте!
   -- Обязательно! -- Кэп засунул в новенький рюкзак кроссовки и полез в ящик за Серёгиным пропуском.
   -- Вин у мэнэ до п'яти в наряди, пусть достойит, чи спешишь?
   -- Да пускай, время терпит.
   -- Вот и я про цэ. Повинна буты на свити социальная справедливость? А то кого я вмисто вашего ханурыка поставлю? -- Кэп вырулил на свет с полупустым рюкзаком в одной руке и парой ботинок в другой. -- Що, сам усе цэ попрэшь? Садысь, посидым: до п'яти ще полторы годины!
   Мысль была неплохая. Вовка аккуратно сложил Серёгино имущество у выхода и двинул к столу снарядный ящик.

***

   -- Картошка -- это не только пюре к ужину, но и стопроцентная занятость залётчиков!
   Лёшка стряхнул кеды, пристроил их на подоконнике и шагнул к Серёге. Пол в "предбаннике" овощерезки был на пару сантиметров выше, и вода не переливалась в кухонный зал. Сток был наглухо забит очистками.
   -- Ещё полцентнера и финиш: да здравствует пупочная грыжа!
   Серёжка отправил очередную картофелину в ванну, чуть не задев сидящего на краю Криса. Тот недовольно фыркнул, побежал по краю, сорвался на пол, заверещал, доплыл до ближайшего бархана очистков, взобрался по нему на мешок и начал отряхиваться, гневно кося глазом на обидчика.
   -- Джо, оторвись от этого безобразия, нам дэпэ выдали за вредность!
   Серёга воткнул штык-нож в скамейку. Лёха вытащил из кармана крохотную банку сухпаёчного джема и два куска хлеба.
   -- За какую вредность? За твою?
   -- За нашу. Не хочешь -- как хочешь! Нам больше достанется!
   Крис при виде ДП сиганул с мешка на скамейку, нырнул Серому под локоть, вылез на колено и изобразил на нём стойку.
   Лёшка зараз откусил полбутерброда:
   -- Кыш отсюда, живой кошмар санэпидемстанции!
   -- Анаша, не пугай животинку! -- Серёжка отломил кусок Крису, тот вцепился в него передними лапками.
   С минуту вся компания сосредоточенно жевала.
   Выдавать для чистки картошки штык-нож от АК-74 -- издевательство над нарядом. Наряд в свою очередь издевался над картошкой, превращая её в кубики.
   Серёга снял крысёнка с колена, пересадил его на ванну и потянулся, попутно окинув взглядом "поле боя": воды -- по щиколотку, килограммов пятьдесят очистков, полная ванна картошки.
   -- Лёх, как наряд сдавать будем? Мы же здесь порядок употеем наводить!
   -- Фигня! У нас кто его принимать будет? -- Ганс со Змеем. А мы у них -- завтра. Три ж наряда схлопотали. Они, чё, самоубийцы -- нам мозги пудрить?!
   Лёшка выудил из кармана шортов мятую пачку "Лаки Страйк".
   -- Джо, дай зажигалку!
   -- Осторожней, что ли, Бэзил застукает -- съест...
   В овощерезку сунулся Витька Зубов:
   -- Серый, там твоя вторая папа появилась! -- он увернулся от запущенной в него картошки. -- У Хохла сейчас сидит. Лёш, дай затянуться пару раз!
   Лёшка косо глянул на Серёгу:
   -- Твои появились?
   -- Да. Зуб, в форме?
   -- Ага. Сержант. Старший.
   -- Значит Вольдемар.
   -- Заберут по ходу?
   -- Не знаю... -- Сергей надеялся, что заберут, но вслух этого не сказал, боясь сглазить.
   -- Если вдруг заберут, я ж тут один помру на этой картошке! Давай хоть этот мешок достругаем! Зуб, помоги, тебе всё равно делать нечего! -- Лёшка чувствовал себя довольно тоскливо. Если Серого заберут, то он завтра теряет половину подработки на гриме. Ох, невезуха!
   -- Вы офигели! Мне наряд через полчаса сдавать!
   -- Чё его сдавать! Сегодня пэхэдэ было! Парни и так отдраили всё, что можно и не можно! Тебе значок с ножиком по команде передать -- и всё! Придёт время, и на нашей улице вагон с пряниками перевернётся!
   -- Ну вот, припахали! -- Витька со скорбной физиономией вытащил из ножен "Вампира". -- Воду спустите, волки!
   В три ножа с мешком расправились быстро. Витька вытер нож о рукав Серёгиной куртки, пожелал скорейшей катастрофы вагону и убежал сдавать наряд. Лёха перед лицом угрозы остаться одному развил бурную деятельность:
   -- Серый, давай эту беду на поддон закидаем!
   В две лопаты очистки загрузили на поддон.
   -- Вроде всё. Пол сами помоют, чай не маленькие.
   -- На кой его вообще мыть? Им по ходу столько же картофана на завтрак чистить!
   В этот момент в каморку сунулся старший наряда -- восьмиклассник Биг (росту в нём было почти метр восемьдесят):
   -- Вересов... Тьфу, убери свою бактериологическую войну! Сейчас сюда Бэзил припрётся и контузит меня вместе с твоей крысой! А я тебя -- потом!
   -- Не контузит, Крис раньше смоется...
   -- ...Короче... Обувайся, переодевайся и топай в дежурку, -- к тебе приехали. Коноплёв, полы здесь я, что ли, мыть буду?! Хоть из рукава окати! Офигели детишки! Поубиваю!

***

   -- Разрешите?! Товарищ майор, курсант Вересов по Вашему приказанию прибыл! -- Серёга появился в дежурке в пять десять.
   Кэп в этот момент наливал себе из кофеварки кофе, а дежурный писал рапорт. Вовка пролил кофе на паркет; у майора выскользнула из пальцев ручка и изобразила прямую, как стрела, черту через весь документ. Дежурный с минуту изучал Серёжку долгим взглядом, потом повернулся к Кэпу:
   -- М-да. У тебя на него всё готово?
   -- Да.
   -- Только переодень его. Курсант! Форма одежды: ботинки, хэбэ под ремень, кепи. Вопросы есть?
   -- Никак нет!
   -- Исполняй, -- майор потянулся, не вставая с кресла. -- А то этот пионерско-милитаристский прикид косит инфарктами ряды патрулей почище картечи! Тебе это надо?
   -- Да нет. Евгений Михайлович, может всё же -- до вечера? А то у нас такой гроб на колёсах, что не езда, а лотерея.
   -- Вовка, в одиннадцать часов восьмого Припута будет контору смотреть! Мне-то -- хоть насовсем забирай, их тут -- тыщи три, одним больше -- одним меньше...
   Сергей проявился через три минуты. Майор хмыкнул:
   -- М-да, Вовка, пусть ботинки почистит, что ли... Если он -- военный, то я -- перуанская балерина! Так, курсант, восьмого, к десяти ноль-ноль -- как штык здесь! Первые пять минут опоздания -- часы нарядов, следующие пятнадцать -- уже сутки. Понял?
   -- Так точно!
   -- В Меланполе -- водку не пить, к женщинам не приставать, местных не бить! Понял?
   -- Так точно! Я женщинами вообще не интересуюсь...
   -- Всё. Успехов! С наступающим! Вовка, забирай свой малоразмерный кошмар... Это что?!!
   -- Крысёнок, товарищ майор. Он ручной... -- Серёжка судорожно пытался засунуть Криса обратно в карман. Тот верещал и сопротивлялся.
   -- Канайте отсюда оба! Пока я не передумал!
   Когда дверь дежурки захлопнулась, майор в очередной раз горестно вздохнул:
   -- Петрович, я тебя прибью! "Тихо, спокойно, киндеры роятся..." Когда же это всё кончится, а?!

***

   ...Входная дверь номера распахнулась, и в неё с шумом вломились Ромка с Костылём, увешанные рюкзаками. Рэм с грохотом сбросил с правого плеча два небольших "сидора", обвёл номер взглядом и радостно метнулся к холодильнику. Из здоровенного бумажного пакета, зажатого в левой руке, стал выгребать пивные банки и метать их в недра агрегата. Мешок сгрузил с себя манатки чуть менее шумно и подозрительно спросил:
   -- Это мы что, здесь жить будем? А ещё где?
   -- Только здесь. Тебя что-нибудь не устраивает? Что именно? -- разом утратив благодушие, ощетинился Фома.
   -- Всё! Вшестером в такую конуру! А если я притащу подругу? Где мне с ней дело иметь, а?!
   Латыш выразительно посмотрел на Грица и пожал плечами, предупреждал, мол. Хохол отхлебнул кофе ("А правда, горячий кофе в жару -- что-то в этом есть. Даже не очень мазохистское...") и пробурчал:
   -- Свет клином на этих бабах сошёлся! А откуда средства на них у тебя лично? Если бы я взял два трёхместных, башлей даже на пузырь не осталось бы, не то что подругу снять. Не веришь -- спустись и посмотри цены... О вас же пекусь, дурики.
   Рыжему вовсе не хотелось спускаться вниз и изучать прейскурант, о чём он и заявил откровенно:
   -- В лом. Всё равно врёшь ведь, небось...
   Это была оплеуха. До сих пор честность Григория в денежных делах сомнению не подвергалась. Фома надулся; Латыш вскинул брови; Роман на секунду отвлёкся от утрамбовки пивных банок в холодильнике и вякнул:
   -- Мешок, оставь ты Гриню в покое! Он всё равно ночами квасить где-нибудь будет, а Кэп -- Серого пасти, -- вот тебе уже минус три занятые койки. А хочешь -- любись на балконе, хоть с двумя подругами, тринадцатый этаж, экзотика, под звёздным небом, -- женщины это любят... -- он ещё не совсем въехал в ситуацию.
   -- Ага, под тропическим ливнем... -- Костя не закончил фразу, до него дошёл упущенный поначалу факт. -- А что, тут балкон имеется?! -- и он ринулся осматривать лоджию.
   -- Разведка, блин! Слона-то я и не приметил! -- откомментировал Стрелок и, повернувшись к Рэму, поинтересовался: -- Мы ёлку ставить будем?
   -- На фига? -- Роман просёк, что Гришка обиделся не на шутку, и теперь соображал, что же в данной ситуации следует делать лично ему.
   -- В Новый год полагается ёлка. Впрочем, можно поставить вместо ёлки тебя: зелёный, весь увешанный пивными банками и обмотанный пулемётной лентой в качестве гирлянды; будет очень убедительно. Так, Фома?
   -- Ага, -- Гриц постепенно выходил из шока.
   -- Налейте ёлочке сто грамм! -- фальшиво пропел Ромка. Гришка поморщился.
   -- А вот и ни фига! -- пропел Стрелок в тон Рэму.
   Тут вошёл Мешок, вдоволь наглядевшийся с балкона; веселье смолкло; Константин покосился на Фому, на Ромку, на холодильник и спросил, как бы ни к кому не обращаясь:
   -- Но хоть на выпивку-то деньги остались?
   Народ безмолвствовал. Потом Ян спросил у Романа:
   -- А где Кэп с Джо застряли?
   Костя переводил взгляд с одного на другого, с другого на третьего, но все трое его игнорировали.
   -- Кэп ищет место для парковки этого драндулета: возле гостиницы стоянка под завязку забита. Джо с ним.
   -- Ребята, ну что вы, правда?! -- Мешок не понимал причин игры в молчанку. -- Фома, ну хватит уже, ну неправ был, каюсь! Ну, Гриш, хоре дуться, как Крис на мешок с крупой! Ну сволочь я, ну набери дерьма в рот и плюнь в мою наглую рыжую морду!
   -- Я, пожалуй, пойду покурю! -- решительно заявил Рэм и вышел на балкон; Стрелок пожал плечами и выскользнул за ним. Костыль и Гришка остались тет-а-тет. Хохол поднял голову и впервые за последние полчаса глянул Мешку в глаза, в упор, как выстрелил:
   -- Давай, я передам обязанности завхоза тебе, Костыль, а? В самом деле, что я мучаюсь?! Я -- и радист, и доктор, и эконом, и чёрти-кто ещё. И швец, и жнец, и на бандуре игрец. В одном флаконе. Давай, подрывник, все финансы у тебя будут, банкир -- балшой человек, да? -- видела бы портье Светлана Грица сейчас, она не поверила бы, что это -- то же существо: теперь он действительно готов был зарыдать. -- Раньше за такое на дуэль вызывали, меж прочим!
   -- Да что я такого сказал?! -- не выдержал Мешок.
   -- Ага. Совсем ничего. Думать, что говоришь и говорить, что думаешь, а тем паче -- чего не думаешь, -- две большие разницы. Или четыре маленьких. Я могу наврать про свои похождения, я могу наплести любой бред, -- но не о деньгах. Работа у меня такая.
   -- Прости, Фома, я правда не подумал, -- теперь Костя был серьёзен, -- я тебе всегда по финансовым вопросам доверял, я ж знаю, что твоя жаба давит тебя в первую очередь, что ради экономии ты скорее себя, любимого, голодом уморишь, ну?!
   -- Иди в пень. Кинь лучше пивка, трепло, язык без костей... Стрелок, Рэм, вы там что, умерли?!
   ...К появлению Кэпа и Серёги в номере уже царила нормальная непринуждённая атмосфера.

***

   Вовка явился в гостиницу усталый и злой, как чёрт: сражение с монстриком, продолжавшееся чуть не полный рабочий день, тягомотина с военной бюрократией (Аллилуйя Владимиру Борисовичу! Что бы без него можно было сделать? -- Да ничего!), а теперь ещё и поиск стоянки, -- все эти вещи привели Кэпа в отнюдь не радужное расположение духа. Единственным светлым моментом оставалась сцена с Фердыщенко и Багирой, но после поездки от учебки до "Мега" и она слегка потускнела. Правда, те же самые события умотали Вовку в корень, и на нормальный взрыв ярости просто не было сил. К тому же рядом находился "братишка" -- дополнительный сдерживающий фактор: перед Серёгой ронять себя ну очень не хотелось.
   Узнав у администратора номер, Кэп присвистнул: "Ну Фома, ну жмот-патриот! Доберусь я до него!"
   На тринадцатом этаже, в холле, Вовка обнаружил насмерть перепуганную портье. Едва взглянув на Кэпа и Сергея, девушка вздрогнула и, стуча зубами, осведомилась:
   -- Вы в четырнадцатый?
   -- В тысяча триста четырнадцатый.
   -- Направо по коридору... -- похоже, девица собиралась хлопнуться в обморок.
   -- Я пойду, командир? -- Серёжка тоже едва не падал от усталости, но у него-то настроение, как раз, было -- радостнее некуда: ещё бы, с учебки вытащили, такие каникулы наклёвывались!
   -- Ступай. Леди, что с Вами? Может доктора вызвать? Жарковато сегодня...
   Это было явно слишком мягко сказано: тридцать четыре с половиной по Цельсию в тени -- конечно далеко не предел, но...
   -- Нет, ничего, всё хорошо, Вы идите в номер, молодой человек, Вас там ждут, -- Светлана замахала руками. Не хватало ещё, чтобы этот юный головорез прикончил её прямо здесь за полчаса до прихода сменщика.
   "Перепугана до икоты. Что они с ней делали? В контрразведку играли?! Всех раскатаю тонким слоем. И пойду под трибунал с чистой совестью..." -- мысли Кэпа путались, но ситуация требовала немедленного разъяснения.
   -- Леди, Вас что, обидели мои изверги? Вы только скажите, я разберусь, -- Вовка старался говорить как можно мягче, но после целого дня рявканья командным басом и сдавленной матерщины это плохо получалось.
   "Боже мой, это же их главный! А ведь действительно "разберётся", ужас какой! Что с ними там делают у этих вояк?!" -- за свои двадцать шесть лет Светлана сталкивалась с военными настолько мало, насколько это вообще возможно в городе типа Меланполя, а вплотную, можно сказать, не сталкивалась совсем. Зато леденящего душу фольклора о "защитниках Отечества" слышала вполне достаточно.
   -- Нет, что Вы, ничем не обидели, такие милые юноши, вежливые, симпатичные, -- портье попыталась изобразить приветливую улыбку, которая удалась ей примерно так же, как смягчение голоса Кэпу. "Один -- один". Со знаком "минус".
   "Странно," -- подумал Вовка, -- "если обидели, то что она их выгораживает? А если нет, то что она так трясётся? Чёрт их разберёт, этих женщин."
   -- Ну хорошо, хорошо. Если что, обращайтесь... -- Кэп развернулся и побрёл по коридору.
   Светлана облегчённо вздохнула.
   Перед дверью номера Вовка встряхнулся, подобрался, стиснул зубы и, как можно тише отворив дверь, вошёл. Компания дегустировала пиво. Серый выпустил Криса и теперь следил, как тот знакомится с помещением. Вовка абсолютно бесшумно миновал крошечную прихожую и встал у стены так, чтобы видеть всю комнату. Потом сказал негромко:
   -- Добрый вечер.
   Его увидели. Смолкли мелкие подначки, смех; зависла тягостная пауза. Лицо Кэпа из просто усталого сделалось глубоко-печальным, лирически-задумчивым; все, кроме Серёжки, прекрасно знали, что это обычно предвещало: ничего хорошего. Нежный, грустный взгляд командира скользнул по Яну (тот встретил взор Вовки с полной невозмутимостью: он был чист, как слеза), чуть задержался сперва на Рэме (тот с тяжким вздохом отвёл глаза), потом на Косте (тот застенчиво опустил очи долу), наконец -- остановился на Фоме. Да, стычка с Мешком -- это были семечки! Гриц чувствовал, что сейчас получит на орехи, причём по минимуму -- на кокосовые. Ох, лучше бы Кэп орал, лучше бы он матерился как угодно, чем это грустное молчание!
   Командир подробно рассматривал Хохла так, словно видел его впервые, печальным взглядом изучал все подробности фигуры, одежды, головы, -- и Фома сполз с койки, на которой сидел, отставил в сторону пивную банку, встал навытяжку, словно для того, чтобы Кэпу было удобнее его разглядывать. Горестное лицо Вовки между тем приняло оттенок мировой скорби; тишина в номере сгустилась настолько, что даже Крис, прекратив свою исследовательскую деятельность, шмыгнул к Серёге, взобрался по штанам и рубашке и убрался в карман (топоток его лапок и шорох коготков по х/б звучали, как гром небесный, но атмосферы это не разрядило); наконец Мешок, не выдержав, пробормотал "Ну, Фома, ты попал...", Вовка на секунду перевёл на него взгляд, и Костя с бурчанием "А я чё, я ничё..." отвернулся.
   В конце концов Гриц сломался:
   -- Кэп, я хотел как лучше, правда... -- Вовка не отвечал. -- Кэп, я...
   Кэп наконец поглядел всё тем же проникновенно-скорбным взором в глаза Фоме, и тот осёкся.
   -- А получилось как всегда, да? -- это было сказано тихо-тихо, вкрадчиво, с намёком на продолжение, но продолжения не было, и в воздухе опять повисло томительное молчание.
   -- Я... -- Гришка мучительно искал оправдание и не находил: конечно, надо было проверить, что там такое "на ходу", а не покупаться на дешевизну; конечно, он понимал, что если тачку не брали напрокат за такую, с позволения сказать, "цену", то скорее всего от подобной техники стоило не просто бежать, а без оглядки; конечно, он лоханулся по-чёрному, причём в этом случае его жаба давила в первую очередь не его...
   -- Ты у кого стажировался, инквизитор? -- голос Вовки звучал всё тише и напряжённее. -- У Торквемады? У Берии? У Пол Пота? "На ходу" -- было такое "на ходу"; газовая камера "на ходу"; "душегубка" называлось это изделие. Военную историю двадцатого века помнишь? Сколько народу в Европе-матушке этой штукой передушили? Тебе слава Бесноватого Адольфа покоя не даёт? А "не ребёнка" за что мучить? -- Кэп кивнул в сторону Серёги (тот смотрел на Вовку с нескрываемым восхищением). -- Ты себе хоть представляешь, что такое это сооружение "на ходу", без кондиционера, при неполном сгорании бензина -- в Меланполе?! Кстати, благородный дон в курсе, сколько горючего переводит это техническое устройство? -- тише говорить Кэп не мог при всём желании, зато интонации становились всё более проникновенными, -- Вы не читали в детстве книгу про Мюнхгаузена? Там есть замечательный момент: главный герой пытается напоить лошадь, у которой отсутствует задняя половина... Вы догадываетесь, что происходило? Я не стал бы возражать, если бы милый агрегат, взятый Вами в аренду, жрал бензин, о нет. Но он жрал его на четверть, -- это в лучшем случае! Больше половины попросту вылетало через выхлопнушку! А из того, что чудом удерживалось внутри, сгорало тоже не больше половины. Я удивляюсь, как меня затормозили всего два раза и всего-навсего ДПС, а не Служба Экологического Надзора; полагаю, что их от одного вида сего транспортного средства посещал Кондратий, возможно, -- даже раньше -- от звука или аромата. С "яшками" я тихо разобрался без денежных потерь, но это -- целиком моя заслуга, сэр, Вы к данному феномену непричастны. Похоже, Вы уже в столь юном возрасте страдаете склерозом и подзабыли старую, как товаро-денежные отношения, истину -- какую именно, а?
   -- Скупой платит дважды, -- выдавил из себя Фома. Порка была им заслужена, и он выносил её стоически. Но сколько же он реально переплатил, пытаясь сэкономить? От этой мысли его колотила крупная дрожь, уже заметная со стороны. Свидетели экзекуции благоразумно помалкивали.
   -- Дважды? Ну, если бы только дважды, сие было бы замечательно, я был бы просто счастлив. А четырежды? А в десять раз? А сторицей? Мсье, Вы упустили из виду крошечную деталь: кондиционер. Тот самый, что тоже был "на ходу" и ёкнулся "на ходу". А теперь хозяева этого "Ролс-Ройса" вправе взыскать с нас сумму на ремонт; а поскольку ремонту данное устройство не подлежит, они имеют полное юридическое право затребовать с нас новый кондиционер, причём аналогичной модели или той же фирмы; а если эта фирма канула в Лету, то любой -- на их усмотрение... Прекрасная экономия, не так ли?!
   -- Кэп... Вовка... ну... -- Фома окончательно утратил дар речи, махнув рукой, сел на койку, закрыл лицо ладонями.
   -- Кэп, правда, не добивай ты парня, -- вмешался Мешок, чувствуя, что командир иссяк, -- ну будет с него.
   Вовка смерил Костю тяжёлым взглядом:
   -- А кто утречком сказал, что за такие приколы надо расстреливать на месте?
   -- Да ты его уже расстрелял, полчаса расстреливал, -- Костыль ещё помнил, как сам час назад обидел Гришку, и ему хотелось загладить свою вину. -- Ну не пинай мертвеца, а? Ну хватит уже над трупом издеваться! Ты устал, есть хочешь наверно, да?
   -- Мы пиццу купили, -- развил тему Рэм. -- Давай подогреем?
   -- Какие все заботливые, -- сказал Кэп сквозь зубы, -- просто жуть берёт. Сначала пройдётесь по моей нежной ранимой душе коваными сапогами, а потом...
   Он рухнул на стул, облокотился на стол и положил голову на сцепленные руки, устремив взгляд в никуда. Внезапно перед ним появилась пластиковая кружка с дымящимся кофе, -- Ян, не размениваясь на слова, взялся сразу конкретными действиями восстанавливать душевные силы командира. Вовка навёл резкость, взял кружку, осторожно отхлебнул глоток: кофе был сладкий. Поднял голову. Перед ним, по другую сторону стола, сидел совершенно убитый Гриц.
   -- Я всё понял. Ну, и что нам теперь делать, а?
   Кэп пожал плечами и снова отхлебнул из кружки:
   -- Утро вечера мудренее. Ложиться спать, а там разберёмся.
   -- А как номер? Тоже дрянь?
   Вовка оглянулся, опять пожал плечами:
   -- Да нет, ничего. Номер -- ничего. Но ты этой ночью спишь на полу. Всё равно от тебя уже только астральное тело осталось...
   -- На полу -- где?
   -- Да где хошь, хоть на балконе.
   Фома расцвёл. Хотя бы в чём-то его одобрили, ну почти одобрили...
   И словесный мордобой закончился. А спать на полу -- это ерунда, всё могло быть гораздо хуже.

***

   Гриц проснулся и лежал с открытыми глазами, глядя в потолок. Ещё рано. Но он -- "жаворонок", просыпается раньше других. Мысли текли неторопливо. Тридцатое. Беспокойный день будет. И уж ему-то сегодня предстоят серьёзные моральные муки: предстоят траты; эту мысль Гришка попытался задавить в зародыше: на новогодних подарках не экономят.
   ...Остальные пока спят. Джо свернулся клубком (привычка из беспризорного прошлого), Мешок наоборот разметался, аж с койки свесился (интересно, как он умудряется в койке с девками умещаться?! но умещается же, факт!)... Вчера они с Рэмом отпросились у Кэпа в бар, клятвенно пообещав вернуться тверёзыми; Вовка был до того измотан, что махнул на "сладкую парочку" рукой; впрочем, обещание своё они, как ни странно, сдержали: вернулись часа через три, на своих ногах, не "сухие", конечно, но более-менее... Параллельно с ними куда-то испарился Латыш. И вернулся минут на пять раньше, -- с раскладушкой, той самой, на которой спал на базе. На подначки типа "А в джунгли ты её тоже с собой потащишь?" Ян не отозвался, деловито сдвинул стол, освобождая место, и отбыл в страну Морфея, предварительно уточнив у Кэпа:
   -- Завтра дрыхнем "от пуза"?
   Сейчас он пребывает в отключке, лёжа ничком с опорой на правый бок. Он почти всегда спит ничком, опираясь на один или другой бок... Ничего, Стрелок спит мало, скоро проснётся...
   Сегодня они поедут к Мерзляше в общагу. Поздравят с Наступающим... Прошлый Новый встречали на базе. Всемером. Яна умыкнули на каникулы, как Серёгу в этом году. Вот только Латыш к тому времени учился в "Кречете" третий год и успел побывать с триста четырнадцатой на одной вылазке.
   Ян перевернулся на левый бок, но всё равно лежал лицом вниз. Ща выйдет из коматоза и потопает кофе заваривать... Он всегда ворочается перед тем как проснуться.
   ...Да, тогда было весело, хотя и на базе. Отослали открытки "бывшим", -- тем, кого заменили в группе они -- Мешок, Рэм и он сам, Гриц Фоменко, Фома; все трое "бывших" ушли на срочку, служат пока. На остальных семерых купили кружки со знаками Зодиака, а потом заказали написать имена. Теперь у каждого из них -- личная кружка. Уже год. В этом году придумаем что-нибудь другое. Тоже -- на всю группу, плюс Джо и Мерзляков. И Артуру отослать надо. А то сидит там, в своей Мурлындии...
   Мысли перекинулись на Ара. Да, не повезло парню... Только Старик и знал, что он, Гриц, почувствовал тогда, когда Ар напоролся на мину; когда он, Фома, понял, что Артур умирает, да умирает, -- кончится прямо здесь и сейчас, у него на руках, от болевого шока и потери крови... Да, это знал только Романов. Если бы не Старый, хрен знает, где бы он сам сейчас был, ведь слетела бы крыша, точно слетела бы...
   ...Пока триста четырнадцатая искала Ару замену, тот валялся по госпиталям, потом восстанавливался в санатории... В сентябре неожиданно пришло письмо из Лумаджанга. Артур писал, что работает оператором ЭВМ, собирается становиться программистом и поступать в МГУ на заочный... Все знали, что Ар был родом из Лумаджанга, и с компом он всегда был на "ты", но у Гришки в душе почему-то сразу поселилась уверенность, что к возвращению "на родину" и быстро найденной работе Романов имеет самое непосредственное отношение. Фома не делился с "однополчанами" этими соображениями, но подозревал, что другие думают так же.
   С раскладушки донёсся глубокий вдох, голова Яна приподнялась над подушкой:
   -- Привет. Чё, все -- ещё..?
   -- Ну, -- говорить Фоме леняво.
   А вот Латышу -- вставать -- видимо нет: прошлёпал босыми ногами на "кухню", наполнил чайник, включил, нырнул в душевую... Что ж, и нам пора подниматься. Гриц сел на постели, потянулся...
   К моменту пробуждения Вовки и Кости оба "жаворонка" уже хлебали кофе. Постель Хохла вместе с раскладушкой Яна покоились в шифоньере. Командный состав получил кофе, в который Мешок сразу вцепился, попутно кляня на чём свет стоит вчерашний коктейль. Бодрствующие соратники от комментариев воздержались: Латыш хмыкнул, Кэп пожал плечами, Фома просто промолчал. Костыль поворчал ещё, примолк, потом уточнил, что голова у него не болит, а просто тяжёлая. Народ снова не отреагировал: Гриц всё ещё был погружён в мрачные размышления о прошлом, Вовка -- в деловые о будущем, а Стрелок резонно считал, что "каждый выбирает для себя..." -- в том числе и головную боль. Отсутствие реакции простимулировало дальнейшие действия Мешка: не выпуская кружку из рук, он отправился будить Романа. Это уже было интересно. Кэп немедленно переставил стул, устроившись так, чтобы быть "в партере", Латыш повторил его манёвр, откомментировав:
   -- Стрип-поп-шоу! Хлеб и зрелища в одном флаконе!
   Костыль пощекотал Ромкину пятку -- тот поджал ногу и только. Мешок отхлебнул кофе и попытался свободной рукой вытащить из-под Рэмовой башки подушку; пулемётчик, не просыпаясь, обхватил её обеими руками и подгрёб под себя... Костя допил кофе, поставил кружку на стол, закурил и продолжил операцию "Не спи, замёрзнешь!" Кэп наблюдал за процессом с живейшим интересом. От шума проснулся Серёжка и непонимающе уставился на непривычное зрелище. На учебке и на базе ничего подобного и быть не могло: там вставали по команде. Постепенно Серый проникся юмором ситуации и захихикал. Подушка уже была изъята, Костыль только что кровать не перевернул, а Ромка всё спал... Наконец зрелище, видимо, наскучило Вовке, и он рявкнул "Подъём!". Романа с койки сдунуло... Рефлексы.
   Часа через два команда топала по здоровенному крытому вещевому рынку, который по уровню цен конечно -- не "блошка", но и не бутик, зато выбор товаров и услуг -- раз в десять шире, чем там и там вкупе. "С хренком покатит," -- буркнул Гришка. Несмотря на героическую "самонакрутку" (на презентах не экономят!), твёрдые цены вызывали у него внутренний протест: не поторгуешься.
   ...За чашкой кофе (для Рэма и Серого -- первой, для командного состава -- второй, для "жаворонков" -- очередной) проблему "Чё дарить друг другу" обсудили, но к единому мнению так и не пришли. Договорились лишь до того, что подарки должны быть как и в прошлом году -- однотипными, но индивидуальными; а вот чем они должны быть... Бейсболки? Фенечки? -- да нет, конечно...
   Решение подсказал случай. Ромка сунулся к прилавку с хайратниками и другими цацками -- просто по привычке -- покупать вроде ничего не собирался, а Костыль, которому бисер был без надобности (рядом с его-то "Ролексом"! вот картинка была бы!), уставился на выставку (иначе не скажешь!) разноцветных футболок ("Made in India"!, "Cotton 100%"!!, "Все размеры и расцветки"!!!). Мешок изучал ассортимент, прикидывая, что не всё ж ему при полном параде шляться, имеет смысл и попроще одеться иной раз. Но стильно. А футболка -- она и к джинсам, и к бермудам, и к... Да к чему угодно!..

***

   Стас подрабатывал при лавочке с индийским хлопком уже два месяца. Рыночная охрана до него не докапывалась -- что взять со студента?! Продавцы поначалу косились, но скоро сообразили, что художник -- не конкурент, даже наоборот, -- при нём гладкие футболки пошли нарасхват. Донимали лишь мелкие рэкетиры ("трясуны", как про себя именовал их сам Стас); подобный "бизнес" и так-то не больно доходен -- фломастеры по ткани стоят дорого; впрочем, если улизнуть от "трясунов", то добавка к стипухе получалась вполне ощутимая. Особенно сейчас, в предпраздничные дни, можно было надеяться на приличный "улов". День ещё только начался, а к нему уже подходили; правда заказы были односложные, без изысков, стоили недорого, но пару гривен он состриг. Лады, ещё не вечер.
   Стас вздохнул. Книгу со шрифтами и кальки с рисунками приходилось задействовать редко, за последние недели две -- ни разу. Может -- ну их на фиг? Этюдник и пустой-то на четыре кило тянет... Таскать на себе всю эту муть... Стас прогнал эту мысль: к своему "делу" он подходил серьёзно и основательно.
   Сейчас у "витрины" было затишье. Сиеста, мать её. Хоть рынок и крытый, а жара даёт себя знать, и народу совсем мало. Вот к вечеру -- толпизм ещё тот будет. А завтра -- так вообще...
   К прилавку с футболками неторопливо вразвалочку подрулил здоровенный огненно-рыжий парень в довольно дорогом прикиде и с золотыми часами на руке. Стаську этот субъект мало заинтересовал: в такой одежде -- вряд ли это клиент. Другой вопрос, что вообще так одетому парню на рынке делать? Но у богатых -- свои причуды... Рыжий изучал ассортимент. Одна из двух продавщиц, дремавших в глубине контейнера, поинтересовалась: "Вам что-нибудь показать?" Парень мотнул головой. Стас только успел подумать, что этот типчик со столь эффектной внешностью -- его ровесник или даже помоложе, как рядом с "типчиком" нарисовался другой -- помельче на голову, жгучий брюнет, явно -- "лицо кавказской национальности". Этот одет был попроще: бермуды, зелёный "военный" жилет, хайратник, на руках -- куча разнокалиберных фенечек, на плече -- рюкзак.
   -- Потопали! -- он потянул рыжего за край рубахи, но тут его взгляд упал на "витрину" лавочки и на лице изобразился интерес. -- Ого! Слу-у-ушай!..
   -- Вот и я про то же, -- рыжий закурил и вновь углубился в глубокомысленное созерцание индийских изысков. "Кавказец" присоединился, но у него "изучение" шло более эмоционально: он постоянно пихал приятеля локтем в бок, отпускал какие-то комментарии и ржал.
   Откуда-то проявились ещё трое: два блондина (золотистый и платиновый) в джинсах и теннисках (Стас "навскидку" прикинул: этим -- лет по четырнадцать-пятнадцать) и с ними -- совсем уж мелкий пацан, годов, может, одиннадцати, в шортах и футболке. У прилавка сразу стало тесно. Мелкий почти влез на "витрину", разглядывая товар, остальные четверо обменивались какими-то замечаниями, какими, -- Стас не слышал, но было ясно: вся пятёрка -- одна шайка-лейка. Стаська подумал, что в этих парнях есть что-то неуловимо общее, несмотря на разницу внешности и прикидов. Секундой позже он понял, что именно. Этим подросткам была присуща какая-то особенная скупость движений; так двигаются... да, так движутся детёныши хищников, -- вышедшие из младенческого возраста и уже умеющие... охотиться. Стас с детства любил торчать в зоопарке, делать наброски, знал повадки животных, ошибки быть не могло. Сейчас перед его внутренним взором пронеслось видение: вон два медвежонка-пестуна -- бурый и гималайский, гепард, лис и волчонок-переярок... Стасу стало смешно и чуть страшновато. Страшновато потому, что эти "зверёныши" уже умели... охотиться... убивать. Нет, они -- не клиенты, но лучше бы они его и не заметили вовсе. Хотя... на "трясунов"-гопников эти, вроде, не похожи (те у Стаськи ассоциировались исключительно с шакалами). Да и настроена эта шайка-"стайка" миролюбиво. Пока.
   ...Около прилавка образовалась небольшая толпа. Казалось -- со всего рынка народ сбежался именно сюда. Вот что значит реклама! -- пять человек подошло, а где пять, там и пятнадцать! И больше. Стас, почти собравшийся улизнуть, усилием воли заставил себя остаться на месте: могли появиться заказы. И точно: пара человек попросили шлёпнуть термоаппликации (на майках в контейнере таких картинок не было, продавцы ничего против не имели). Гривна, ещё гривна...
   Стаська поднял голову, надеясь, что "стая" ушла, и вздрогнул: напротив лавочки с футболками, с усмешкой наблюдая толкотню у прилавка, стоял ещё один тинэйджер, явно из той же компании, -- шестой... Этот напоминал леопарда, -- молодого, но очень, очень опасного... Откуда-то из глубокого несознательного детства всплыли в памяти стишки: "Леопардик -- очень мил, он -- в пушистой шубке, он ещё не отрастил коготки и зубки..." Впрочем, у данного индивидуума с "коготками и зубками" явно всё было в порядке, -- полный комплект, и немелкие видимо... Парнишка выглядел расслабленным, но, мысленно одев его в пятнистую шкуру, Стас как наяву увидел, что кончик хвоста шевелится: зверь был настороже. "Барс" повернулся в сторону этюдника и стал в упор разглядывать Стаську. "Всё. Каюк." Но парень неожиданно довольно мягко улыбнулся художнику и вновь посмотрел на роящийся у контейнера народ.
   Из толпы вынырнул желтоволосый курносый субъект, напомнивший Стасу лису. Он с ходу чуть не впечатался в "Леопарда" и сообщил довольно громко:
   -- Там Мишка ща выпрут, ему пепел стряхивать некуда, товар попортить могёт...
   -- Понравилось что? -- скучающим голосом осведомился его собеседник ("А хвост так и ходит..!"), и Стаська вдруг понял с совершенной определённостью: "Барс" в этой "стае" -- главный.
   -- Там всё яркое больно. Хотя такое барахло в хозяйстве лишним не бывает...
   -- По-моему, это -- то, что нам надо.
   "О чём это он?"
   -- В смысле? -- курносый, видно, тоже не понял сразу, что имел в виду "начальник". Потом, наверное, сообразил и поморщился. -- Дороговато... -- "Леопард" ответил ну очень выразительным взглядом, и "Лис" пошёл на попятный: -- А в общем, да. Только картинки хреновые у них.
   -- Возьмём гладкие. Вон художник сидит, он нам напишет-нарисует, -- "Барс" кивнул в сторону Стаса.
   "Точно, главный. Дурак я, надо было смываться. Фиг с ними, с деньгами..."
   К удивлению художника "Лис" подошёл к этюднику и с угрюмой миной уткнулся в прейскурант. Постепенно лицо курносого прояснилось; по-видимому, тот прикинул, сколько может стоить гладкая футболка с рисунком "От Стаса", и нашёл, что так будет дешевле, чем готовая картинка. "Леопард" поймал встревоженный Стаськин взгляд и вдруг заговорщицки подмигнул ему, улыбнувшись краем рта.
   ...Из очереди вывалился взъерошенный "Волчонок", -- самый мелкий, -- подкатился к начальству и заявил:
   -- Рисунки хреновые. Анаша и то лучше монстриков рисует. Фигня!
   -- Фигня, говоришь?
   -- Ага, -- мальчишка произнёс это мягко, с придыханием, "аха".
   -- Фома тоже так считает.
   "Фома" -- это, по-видимому, о "Лисе"; кажется, он в этой шайке -- что-то типа казначея. Уйти стало невозможно, и Стас затеял сам с собой игру "Угадай, кто есть кто".
   -- А где... -- тут "Волчонок" углядел "Лиса" ("Фому"?), потом самого Стаську и сунулся в этюдник. -- А ты как рисуешь?
   -- В основном пишу. Молча, -- на душе у Стаса было ох, как неспокойно, но лучше уж объяснять киндеру тонкости работы, чем думать о возможных негативных последствиях.
   -- Эт как?
   -- Ну молча: взял флом и пишу.
   -- Флом?
   -- Специальные фломастеры по ткани, -- пояснил Стаська.
   -- Покажь! -- глаза "Волчонка" загорелись. Стас сдвинул в сторону рамку ("Что я делаю!"), и пацан восхищённо выдохнул. -- Ого! А не просветит? -- по-видимому, имелось в виду, не протечёт ли краска на спину футболки.
   -- Не, -- Стаська ткнул пальцем в рамку, -- сюда натяну и всё.
   -- А... А как писать умеешь?
   -- Могу так, каля-маля типа, а могу и шрифтом, -- очередной раз ужаснувшись про себя ("Что я делаю!"), Стас вытянул из-под себя книжку и полистал перед носом "Волчонка", -- из этих -- любым.
   -- Здорово! А рисуешь что?
   -- Так, по мелочи. Узоры могу. Ну и простенькие всякие мульки, -- здесь "Волчонок" почему-то хихикнул. -- А хочешь -- переводную картинку шлёпну, -- Стаська веером развернул перед пареньком термоаппликации, но тот мазнул по ним взглядом и отмахнулся:
   -- Не, эт -- как там, муть...
   Из-за крышки этюдника вылезла голова "Лиса"-Фомы:
   -- А "прочее" -- эт чё такое?
   -- В смысле? -- Стас не сразу врубился.
   -- У тя тут написано: "Шрифтом -- умножить на два, иностранная надпись -- умножить на два, прочее -- умножить на два". Чё такое "прочее"?
   "Он что, серьёзно, заказывать собирается? И платить?!!"
   -- Ну например, если ты надписью рисунок делаешь, вот так, -- на этот случай у Стаськи был стандартный пример -- "рыбка", -- или зеркалка, скажем.
   "Лис" покивал:
   -- Цэ добрэ дило, -- и, обернувшись, добавил в пространство: -- Покатит, Кэп!
   "Украинец?! А остальные? Тоже? "Кэп" -- это, наверное, главный, -- "Барс"..."
   Стас поднял голову и увидел, что "стая" окружила этюдник. Впрочем, новых "зверят", к его немалому облегчению, не прибавилось. Ребятишки, кстати, были настроены не только миролюбиво, но и дружелюбно. Да, они все были опасны, очень опасны, причем не только вместе, но и поодиночке; но вряд ли, -- подумалось ему, -- кто из них из чистой блажи опрокинет этюдник, станет топтать фломастеры... И мелкий не попробует стянуть у него маркёр или отобрать книгу, чтобы пустить на курево, зря он боялся. Это -- определённо не "трясуны", нет. Хотя, если бы вон тот, на гепарда похожий, занялся рэкетом, то он, Станислав Кологривый, студент МСХПУ им. Верещагина, лучший шрифтовик второго курса, не думая, отдал бы весь дневной заработок, чтоб только живым уйти. Всё это проскользнуло у Стаськи в голове мгновенно. "Вожак стаи" (видимо, "Кэп") распорядился:
   -- Лады. Футболки выбираем гладкие, без рисунков, подбиваем бабки, Гриня платит, подходим сюда... И гуляем по очереди, пока маэстро работать будет.
   "Маэстро" -- это, видимо, о нём. Издевается, что ли? Нет, -- серьёзен, как паталоганатом. "Гриня" -- это кто?
   -- Вовк, гулять-то зачем? -- это "кавказец", похожий на гималайского медведя.
   "Вовка" -- видимо, тот же персонаж, что и "Кэп". Начальник.
   -- Вам, рядовой Налбандян, гулять явно незачем, Вы уже отоварились. Впрочем, по случаю праздника можете открытки приглядеть получше...
   В голове Стаса друг на друга наслоилась целая компания мыслей.
   Первая выглядела приблизительно так: ""Рядовой"? Военные?! А что с ними мелкий делает?!!" Но это открытие неожиданно успокоило художника: вояки -- люди серьёзные, не шантрапа какая-нибудь; закажут -- так уж и заплатят, а не будут пугать ножичком, мол, заткнись, а то хуже будет! Среди его клиентов военные уже случались, -- и всё всегда было о'кей. Просто с такими он пока не сталкивался. Но не так уж долго он здесь работает.
   Вторая мысль была попроще: "Надо же, и правда кавказец!"
   Третья мысль в слова не была оформлена вообще; Стаська просто проследил взгляд командира (военные, значит -- командир!) и заметил среди фенечек "Гималайского медведя" кожаный браслет с камушками, который ещё сегодня утром болтался на витрине лавочки контейнера за два отсюда.
   -- А пивка хлебнуть? -- это рыжий.
   -- А Вы, младший сержант Пинигин, свою норму до завтрашнего вечера уже оприходовали! Вопросы? Короче, марш футболки выбирать! Вы, маэстро, подождите нас чуть, лады? -- Стас обалдело кивнул.
   Минуты через две "вояки" вновь окружили этюдник -- уже с обновами в руках. Кроме того, у "Фомы" на руку был нанизан чуть не десяток разноцветных пакетов в золотую и серебряную звёздочку и прочую "новогоднюю" лабуду.
   Первым "погулять" отправили самого мелкого. Парень удалился в сторону видневшегося вдалеке навеса, где торговали сластями. Старшие склонились над этюдником, загородив Стаське свет. Стас открыл в блокноте чистый лист:
   -- Что писать-рисовать?
   -- Ща сообразим, ты не спеши, маэстро, -- видимо вся команда решила так именовать художника вслед за командиром. Сейчас это сказал рыжий ("младший сержант Пинигин").
   -- Может так и написать -- "Джо Неуловимый"? -- это "рядовой Налбандян".
   Стас взял протянутый Фомой-"Лисом" пакет, вытащил из него небольшую светло-лиловую футболку, осторожно натянул на рамку и вопросительно посмотрел на "Кэпа"-Вовку. Тот мотнул головой:
   -- У нас что, клуб знакомств? Скорее уж "Мне всё фиолетово!"
   -- Если бы ему всё фиолетово было... Может про Криса чё?
   -- А по-моему, у Джо девиз "Я -- не ребёнок!!!" -- впервые открыл рот "Гепард".
   -- Покатит. Пишите, маэстро.
   -- Каким цветом? И шрифтом?
   -- Любым. И тем, и тем, -- без изысков, стало быть... Но, даже если так, "вояк" -- шесть душ, навар обещает быть... хорошим.
   Стас написал; на отдельном листочке подбил бабки, показал сумму; помахал рамкой в воздухе, проверил, сухо ли? -- да, надпись высохла; аккуратно снял готовую футболку с рамки, протянул... сам не зная, кому. "Лис" взял шмотку, обстоятельно сложил, засунул сначала в "родной" прозрачный пакет, потом в фиолетовый со звёздами, залепил скотчем, спрятал в рюкзак, болтавшийся на плече брюнета. Стаська тем временем скомкал листик с надписью, а тот, где вёл подсчёт деньгам, прилепил на край этюдника.
   -- Латыш, иди, зови "Не дитя"!
   "Хохол, армянин, теперь ещё и латыш, -- интербригада какая-то!"
   "Гепард" кивнул и испарился. Мелкий ("Джо") проявился через минуту, чем-то радостно чавкая. На плече у него сидела небольшая рыжая крыса (прежде её не было!). На этюдник перед Стасом легла белоснежная футболка, и Фома (по-видимому, он в команде всё-таки -- казначей или что-то вроде того) предупредил:
   -- Писать голубым, -- "маэстро" показал штук пять голубых маркёров, продемонстрировал как каждый пишет, и "Лис" выбрал. -- Этим.
   Последовала новая дискуссия:
   -- "Курящий снайпер -- мёртвый снайпер!"
   -- Нефига, он и так не курит. Потом -- на фига писать, что он снайпер? Ты ещё мишень пририсуй!
   -- "Люди, не надо меня огорчать!"
   -- Не, не то... Он и так одну эту фразу говорит. Напишем -- совсем замолкнет.
   -- "Точность -- вежливость снайпера"?
   -- Да чё ты всё о снайперах?! Ещё мишень пририсовать...
   -- А вообще -- ништяк, -- это Вовка-"Кэп". -- Мишень не надо. Сделать бы как-нибудь... Потрудночитаемее...
   -- Наизнанку! Зеркалку! Ты можешь? -- спрашивали вроде как Стаса.
   Он пожал плечами, написал на листочке весь текст -- сначала прямо, потом -- зеркально.
   -- Покатит?
   -- Вполне. Пиши.
   -- А ещё, -- Стаська отважился проявить инициативу, -- можно готиком написать.
   -- Это как? -- Фома смотрел подозрительно.
   Стас открыл книгу:
   -- Вот так. Ваш снайпер, он же -- латыш?
   -- Наизнанку и готик... А справишься? -- "Лис" смотрел слегка обалдело.
   -- Да.
   -- Круто! -- на лице парня обалдение сменилось смесью уважения с восхищением. -- Вдвое-вдвое? -- видимо, имелась в виду цена.
   -- Ага.
   -- Пиши.
   Стас начал работать, не замечая, как переглядываются за спиной "Лиса" командир и "младший сержант". Когда надпись была готова, Фома извлёк откуда-то зеркало, поднёс к футболке и восхищённо затряс головой. Пока футболка упаковывалась, Стаська подвёл итог и предъявил заказчикам. Возражений не поступило. Курносый поймал взгляд командира, передал ему пакеты и скотч и растворился в толпе (время сиесты миновало, народу на рынке заметно прибавилось). На его месте почти сразу нарисовался снайпер, мазнул глазами по "чеку" и улыбнулся углом рта (так же, как раньше Вовка-"Кэп").
   Футболка "Лиса" оказалась бежевой, и Стас выбрал шоколадный маркёр. Украинского шрифта в книге не было, Стаська предложил было славянский устав, но "Кэпу" эта идея почему-то не понравилась. Наконец остановились на классической антикве. А для компенсации "национального духа" плечи и горловину Стас разрисовал узорами в стиле "a la Khokhland". Получилось необычно, но неплохо. И кальки наконец-то пригодились! Этот заказ вышел самым дорогим...
   Дело потихоньку шло. Готовые футболки упаковывались и убирались в рюкзак. Для последних двух девизы сочинялись всей шестёркой -- будущие хозяева отсутствовали. Наконец последний пакет упакован... Стаська неожиданно почувствовал, что устал, -- работа длилась наверное час, может даже больше. Он сложил ранее полученные суммы и вздрогнул: больше червонца! Да, время было потрачено явно не впустую! Стас вздохнул и показал листок заказчикам. Нехотя сказал:
   -- За опт могу скинуть...
   Он поднял глаза и увидел секундный поединок взглядов -- между командиром и тем, чью должность для себя определил, как "казначей". Фома потупился, потом посмотрел на художника, и Стас удивился: ему почему-то казалось, что глаза "Лиса" должны быть жёлтыми или зелёными, а оказалось, что он черноглаз...
   -- Не надо, -- под сдержанное хихиканье команды Фома стал отсчитывать деньги.
   ...-- С наступающим, маэстро! -- компания удалилась.
   Стаська задумчиво сложил этюдник. Надо сбегать домой. Перекусить, забросить выручку... А к вечеру он вернётся.

***

   Кэп рвал и метал. Рэм успел исчезнуть до возвращения командира, прихватив с собой ключ от номера, Стрелок всё ещё болтался где-то в городе, а Фома с Мешком, как выразился один из потерпевших, "попали под бульдозер".
   "Разбор полётов" подходил к концу. Гриц, делая вид, что всё это его не касается, трясущимися руками сражался с микроволновкой; Костя, стоя перед Вовкой, старательно изображал провинившегося первоклассника, который "не понимает, за что его ругают".
   -- Извините, сэр, что я вмешиваюсь не в свои дела, но Вы плохо выглядите. Лучше бы Вам вести более спокойный образ жизни, -- Кэп постепенно остывал, но яду в его голосе всё ещё хватало.
   -- Врач в ментовке говорил то же самое, -- Мешок всем своим видом показывал: "Не доставай, без тебя тошно!"
   -- Врачи обычно дают хорошие советы, -- ласково напомнил Вовка.
   -- Знаю. Кэп, ну мы вчера слишком много приняли на грудь... Двести грамм нас спасут. И больше сегодня ни капли. Фома, я прав?
   -- Пробежка в четыре кэмэ куда лучше помогает с похмелья. Ты, Костыль, -- один из самых умных людей, которых мне приходилось встречать. Вот и поступай по-умному. Конец совета, -- Вовка пожал плечами и обратил свой взор на Фому, который наконец засунул пиццу в печку и теперь пытался договориться с таймером.
   -- Знаешь, Кэп, если бы ты стал доктором вместо диверсанта, твои консультации были бы исключительно эффективными, -- Мешок вымученно улыбнулся.
   -- Это почему?
   -- Мало кто из пациентов осмелился бы не последовать твоим советам.
   -- Я -- самый мягкий и добрый человек из всех, кого мне приходилось встречать, -- возразил Вовка.
   -- Ага. Никому не удалось дожить до того момента, когда ты по-настоящему придёшь в ярость. Все умирают гораздо раньше, -- стоит тебе стать лишь слегка недовольным, -- пробормотал Гришка, оставив в покое микроволновку. -- Мешок, включи это электронное чудовище!
   -- Всё. Финиш. Допились! -- горестно вздохнул Кэп. -- Серый, может кого из них прибить? В педагогических целях...
   Серёга, не отрываясь от "Руководства по подрывным работам", пожал плечами.
   Мешок, украдкой хряпнув сто грамм, осмелел и обрёл дар речи:
   -- Вообще, Кэп, у пацана каникулы. Ещё целая неделя. Он этой мути успеет начитаться до полного офигения. Изверг!
   -- Заботливый ты наш! Кого я ещё вчера просил парню новую гражданку купить? Фома, скупердяйская рожа, сколько вы пропили, сволочи?
   Гриц по целому ряду объективных и не очень объективных причин не хотел касаться этого скользкого вопроса:
   -- Денег ещё немерено! На фига ему новая гражданка?! До первого его нормального отпуска ещё года полтора! Он изо всего вырастет... Если доживёт.
   -- Немерено?! Так: все премиальные просадили в "Золотом телёнке", расколошматили витрину на Стрелецкой, -- Кэп загибал пальцы, -- сняли двух тёлок на Приморском, и ещё сегодня поутру с меня в ментовке содрали залог за то, что вас отпустили! -- Вовка весомо тряхнул перед Фомой сжатым кулаком. -- Так мы к концу недели на сухпайки перейдём, благо они бесплатно достаются!
   -- Хорошая мысль! Ты, Кэп, прикинь, сколько можно денег сэкономить! -- Фоме последняя идея явно пришлась по душе.
   -- Теперь где этих двух авантюристов разыскивать?! -- думал Вовка вслух. -- Рэм -- чёрт с ним, далеко не уйдёт... не ушёл... Но где этот Красный Латышский Стрелок?!
   -- Здесь! -- раздалось в ответ, и входная дверь грохнула так, что задребезжали стёкла. Выразив таким образом свой протест, Ян предстал пред светлые очи командира; умудрился щёлкнуть несуществующими у кроссовок каблуками, вытянулся по стойке "смирно", приложил два пальца к безумно-розовой китайской бейсболке, надетой козырьком назад, и отрапортовал:
   -- Господин капрал, рядовой Петерс по Вашему вызову явился! -- обращение "господин капрал" явно было местью за "Красного Латышского Стрелка".
   Кэп, тщательно пряча улыбку, разглядывал пёстрое чучело, стоявшее перед ним навытяжку. Помимо бейсболки к костюму Стрелка добавилась псевдояпонская бумажная курточка, многочисленные карманы которой подозрительно топорщились, как, впрочем, и карманы джинсов. Кроме того, Яна шатало, но явно не с перепоя, а просто от усталости.
   -- Вольно! -- буркнул Вовка, насмотревшись. -- Марш спать.
   -- Есть вольно, -- Стрелок расслабился, сделал шаг в направлении стола и под визг микроволновки стал выкладывать добычу: пачку дешёвых фломастеров, карманный фонарик, двух плюшевых зайцев (поменьше, с кулак, -- сиреневого, побольше, с волейбольный мяч -- ядовито-зелёного), горсть "Дирола" вперемешку со "Стиморол", калькулятор, брелок с эмблемой "Мерса" и белый пластиковый тюбик внушительных размеров. Кучу трофеев накрыли ветровка и бейсболка, после чего опустошённый Латыш добрёл до ближайшей койки и рухнул в неё, уснув на лету.
   -- Н-да... -- четыре пары глаз изучали кунсткамеру, в которую превратился стол. Мешок на ощупь извлекал пиццу из недр микроволновки. Фома приподнял за край курточку и полюбопытствовал:
   -- А это откуда? В тирах таких призов не бывает.
   -- Выменял на что-нибудь... С тобой поведёшься -- тому ещё бартеру научишься! -- Кэпа гораздо больше заинтересовал тюбик, и теперь он вертел этот миниаэростат в руках, читая синие надписи, сделанные почти исключительно по-русски. -- "Формакон"... Детище российской конверсии?.. Похоже, Латыш добрался до "Зеркального".
   -- Що?! -- Гриц от изумления перешёл на мову. -- Що цэ такэ?
   -- Крем после бритья. Именно то, что требуется, -- Вовка провёл рукой по подбородку и направился в сторону душевой. На пороге задержался, кинул Гришке "Поставь эту мелочь на баланс!" и скрылся за дверью.
   -- Садимся есть, что ли? -- Мешок сдвинул боевые трофеи Стрелка в сторону, разложил пиццу по тарелкам и соображал, чего не хватает на столе. -- Джо, да оторвись ты от этого бреда, фанатик!
   Некоторое время было тихо, лишь из душевой доносился плеск воды, посапывал Ян, да трещало у кого-то за ушами; потом раздался звонок (тембр звонка в этом номере был на редкость гнусен), входная дверь распахнулась, и на пороге обнаружился шкафообразный дядя, облачённый в просторные бермуды и обтягивающую майку с рекламой "Посетите солнечный Меланполь!"; на руке громилы безжизненно висел Ромка. Одновременно из душа вывалился свежевыбритый Кэп с полотенцем на голове.
   -- Это ваш экземпляр? -- жизнерадостно осведомился качок. -- Получите! Можете даже не расписываться! -- он аккуратно положил на тумбочку ключ с биркой ""Мегаполис" 1314".
   -- Так... Откуда это тело? -- Вовка чувствовал, что на сегодня с него вполне достаточно; он сдёрнул полотенце с головы и, не глядя, швырнул на стул.
   -- Да вот наше заведение, напротив, -- "Неарх"...
   "Вышибала", -- подумал Кэп. -- "Что этот идиот ещё отчебучил?"
   -- Дрался, буянил, бил окна, посуду, клиентов?!
   -- Да в общем-то нет... -- дядька улыбался вполне дружелюбно. -- Песни пел, правда... Перебрал вот малость.
   -- Доплачивать надо?
   -- Нет, он вперёд заплатил... А по скольку же вам годов, молодцы? -- громила наконец сообразил, что в номере нет ни одного взрослого.
   -- Кому сколько... Мешок, Фома, уложите этот организм! Пел он...
   -- Так вы -- военные, что ли? -- вышибала явно сложил в уме два и два, получил в сумме восемь и несколько обалдел.
   -- Они самые. Пел он... Карузо хренов! Это же какие нервы надо иметь, чтобы его пенье выдержать! Получите компенсацию за моральный ущерб! -- Вовка выудил из кучи на столе брелок и сунул в руки мужику; теперь перед ним стояла задача выставить постороннего из номера по возможности оперативно и без потерь. -- Спасибо за помощь. Как Вы нас нашли?
   -- Да он всё ключ вертел на пальце, -- громила, видимо, слегка растерялся, а Кэп, пользуясь ситуацией, развернул его и направил к выходу. -- Вы заходите к нам, ребята, у нас тихо, и выпивка дешёвая, и закуска вкусная...
   "Тихо у них... Зайдём -- громко станет... Уже стало, пел он, Поль Робсон, чтоб его! Ну хватит, дёру отсюда! Только этого спровадить, и дёру! А если бы он ключ посеял?! Тоже радость большая..."
   Вернувшись в номер, Кэп яростно расчесал свою успевшую высохнуть шевелюру, влез в белую рубашку и джинсы и решительно оттащил Серого от "Подрывных работ", в которые тот вновь вцепился, доев пиццу. Крис, активно участвовавший в завтраке, спал в кармане х/б.
   -- Пошли отсюда. Они тебя плохому научат: пить, курить и кататься на танке. Григорий, деньги на бочку.
   -- Какие деньги? -- Фома выглядел обиженным. -- Ты чё брелок стырил, я его уже в реестр внёс!
   -- Сам говорил, что денег немерено. А брелок как внёс, так и вынесешь, а так же вот это, -- Вовка взял за уши зайца побольше, повертел его в руке. -- "Ну и рожа у тебя, Шарапов!"
   -- Вот так всегда, Стрелок добывает, а Кэп пользуется...-- протянул Мешок, на всякий случай ретируясь в сторону окна.
   -- С Латышом я вопрос утрясу сам. А кремом воспользоваться тебе лично настоятельно рекомендую... -- Вовка нахлобучил на Серёгу бейсболку и повернулся к Грицу: -- Григорий, деньги на бочку, считаю до... Раз!
   Фома, старательно кряхтя и всем видом демонстрируя оскорблённую невинность, выложил на стол крупную купюру. Кэп свёл брови:
   -- И это -- всё, что осталось?! Где моя карманная дыба?
   Гришку сдунуло, он забрикадировался в душевой и включил воду. Вовка с тяжким вздохом взял деньги, окинул номер взглядом: Стрелок и Рэм храпели по койкам, Мешок сидел на подоконнике с тоской во взоре.
   -- Костыль -- за старшего. "Подрывное дело" спрячь подальше, чтобы Серый не сразу нашёл. Номер не покидать. Когда этот, -- кивок в сторону Ромки, -- проспится, пусть Фома наконец поучит его грамотно похмеляться. Мы ушли.
   -- Далеко? Он тебе что, свечку будет держать? -- меланхолически поинтересовался Костя. Белая рубашка и зелёный заяц навели его на вполне определённые размышления относительно намерений командира.
   -- Ты был прав. Надо устроить "не дитю" каникулы. Хотя бы -- на жалкие сто гривен... Пойдём, Серёга.
   Когда дверь номера захлопнулась, Мешок некоторое время прислушивался, потом спрыгнул с подоконника, постучал в душевую и крикнул, перекрывая плеск воды:
   -- Фома, вылазь, они ушли. Доставай заначку, я знаю, у тебя ещё пузырь где-то спрятан!
   Ян перевернулся на другой бок, пробормотав "Не огорчайте меня, люди!..", и засопел с новой силой.
   Гриц приоткрыл дверь душевой, повертел головой и выполз весь, озираясь. В его руке было вафельное полотенце, под которым угадывался предмет цилиндрической формы...

***

   По возвращении Кэп и Джо застали в номере почти идиллическую картину: все четыре койки были застелены, посуда в основном перемыта, сушилка работала на полную мощность, загруженная под завязку свежепостиранными манатками; скауты, обряженные в тоги и набедренные повязки из простынь и полотенец, ожесточённо резались в преферанс. Что-то было не так. Этого просто не могло быть. Но было.
   Отправив Сергея в душ, Вовка заглянул в пулю, и картина начала проясняться. Играли "сотню"; выигрывали Латыш с Хохлом: Ян вёл в "пуле", у него уже перевалило за семьдесят, Гриц -- по вистам; Ромка прочно сидел в "горе", в "пуле" у него была "пустынная зима"; у Кости везде было так себе. Ещё через пару секунд картина прояснилась полностью: при попытке сыграть "семь треф" Рэм недобрал две "лапы", получил очередную запись в "гору", и его немедленно озадачили: домыть посуду и заварить кофе.
   "Сколько же они уже играют?!" -- подумал Кэп, -- "Если после каждой "горы" -- перерыв на бытовые дела?" Он ещё раз скосился на расчерченный листок, потом -- на прибранный номер, и ему сделалось дурно. "Пойти что ли, надраться?" -- подумал он тоскливо. -- "Это ведь надо так опошлить благородную игру, олухи... Они вчера отрывались, а мне что, нельзя? Ну почему, почему я должен один пасти этих идиотов?" Мысли постепенно ушли, в голове повисла звенящая пустота, сквозь которую с трудом долетали реплики игроков, шум воды, бульканье чайника... Осталось горячее желание немедленно спуститься вниз, перейти дорогу, завалиться в "Неарх" и упиться до состояния "борода в салате". Но, несмотря на интеллектуальный вакуум, Вовка знал, что пьянка его не спасёт. Ребята поймут, дело не в них. Просто, там, в "Неархе", он будет таким же одиноким, отгороженным от всех, как здесь -- от своей команды. И ещё он знал, знал где-то вне мыслей, глубже, что это его теперешнее состояние -- всего лишь усталость, что оно пройдёт, просто надо пережить этот момент. Наконец появилась мысль, она была примитивна до предела: "Им этого занятия ещё надолго хватит. В койку."
   Когда Вовка принял горизонтальное положение, к нему стали возвращаться звуки окружающего мира: перебранка картёжников (Стрелок очередной раз играл мизер), рёв большого города за окнами, шлёпанье по полу мокрых ног Серого, вылезшего из душа, недовольное фырканье Криса... Мешок, оторвавшись от игры, задал какой-то вопрос, наверное предложил еды или кофе, Кэп, не вдаваясь, мотнул головой. Он понимал, что безумствовавшая вчера троица старательно "метёт перед ним хвостом", но ему это было глубоко до фени. Он устал, а такие вот пай-мальчики вызывали смутное опасение: чего ещё вытворят?! -- и это мешало расслабиться. Наконец он сделал над собой усилие и заснул.

***

   Когда восьмого января Сергей вернулся в расположение своего взвода, то первый его вопрос к Лёшке Коноплёву был:
   -- Анаша, у кого первое место?
   Народ вокруг уронил челюсти от такого приветствия, но Серый с Лёхой понимали друг друга с полуслова. Лёшка молча вытащил из кармана новую пачку "Золотой Явы", распечатал, встряхнул и протянул Серёге, показав три пальца.
   "Кто-то из "наших". Но кто?"
   За приз художникам, помогавшим с гримом и костюмом, от заказчиков следовала премия. Конечно, три сигареты с пачки -- маловато, но, с другой стороны, в окончательном "размалёвывании" Сергей не участвовал совсем.
   -- "Дуб", -- раскрыл наконец рот Анаша. -- Он мне уже стрелку забил на следующий маскарад.
   Серёга удивился: грим "Дуба зелёного" был, наверное, самым примитивным из всего, что они делали -- как на полевой выход. "Бывает же..." -- он искренне пожалел, что не видел костюма в окончательном варианте. "Дуб..." был костюм восьмиклассника-"кречета" Дрюни Дубровского, носящего то же прозвище, странноватого паренька, "повёрнутого" на двух вещах: на ветеринарии и на... Пушкине. Том самом, Александре Сергеевиче, которого цитировал Серёжке Кэп в бесконечно далёкий августовский день, перевернувший Сергею всю жизнь.
   -- ...Он просто охренел от счастья, -- рассказывал между тем Лёшка, -- ходит парень по учебке и светится, как стосвечовая лампочка Ильича. Меня нашёл, сунул пачку, хотел две дать, да я не взял...
   "Зря", -- подумал Серёга, -- "Фома бы точно взял."
   -- ..."Русалку" Лёшке подарил, он у неё штукатуркой разживался...
   "Так вот откуда у него столько помады всякой," -- что касалось "Русалки" -- варианта "Барби", то, по Серёгиному мнению, Лёшка должна была быть довольна до поросячьего визга; Серёжка вспомнил Галку, подругу Кэпа, и подаренного ей ядовито-зелёного китайского зайца. -- "У баб странные вкусы..."
   -- ...На маскараде его только по коту и узнали, никто не думал, что он свою кликуху обыграет...
   "А ведь точно, был же ещё кот... Сиамец, мелкий такой..." -- в отличие от Куськи котёнок никуда не лез, а сидел на противопожарном щитке, куда его усадил хозяин, и осуждающе смотрел на происходящее холодными голубыми глазами.
   Интересно было то, что среди "клиентов" Анаши оказалось несколько курсантов с разными животинами. Любимцы были явлением не редким, но и не таким уж частым. Кое-кто из "животноводов", участвующих в маскараде, умудрялся обыграть свою зверюгу как часть костюма. Но почему они все ринулись за помощью именно к Коноплёву, словно других художников не было?
   -- ...Багира и та от такого наворота в осадок выпала...
   "Да, чтобы Багира выпала в осадок, это нужно постараться. Зря он вторую пачку не взял. А может -- не зря..." -- по рассказам триста четырнадцатой Сергей знал, что в последний раз Нина Баграмовна одобрила костюм года три назад, когда один из курсантов нарядился какой-то королевой или маркизой; шикарное платье со шлейфом на кринолине было состряпано из парашюта, причём парашют остался при этом целым.
   -- Куда в этом году возили? В Волгоград, в Питер, в Кёнигсберг?
   -- В Москву.
   -- Лишний повод охренеть, -- пробурчал Серёжка, смутно припоминая, что любимый поэт Дубровского, вроде бы, был москвич; в памяти всплыли какие-то строки из учебника русского языка и цитаты, которыми Дуб сыпал, занимаясь с Серёгой русишем. Хорошо, кстати, занимались. Своим "трояком" по данному предмету Серый был обязан именно Дрюне.
   ...А потом опять пошли будни. Начался отсев, и из тридцати с лишним человек во взводе осталось шестнадцать. Серёга вытянул общеобразовательные предметы на твёрдые "тройки", а математику -- даже на "три с плюсом". В наряды он стал залетать реже: разнос, учинённый Яном бесследно не прошёл.
  

10. ДЖО. "ТЯЖЕЛО В УЧЕНЬИ..."

  
   ""Взвод, подъём! Тревога!" -- с моей личной точки зрения это -- самый варварский армейский обычай. Вот так выдёргивать человека из уютного мира снов и теней в суровую реальность -- издевательство высшей пробы!
   Нет, они озверели вконец! Два месяца назад кончился карантин со всеми его ночными заморочками, вроде отрывания окопов полного профиля, отработки бесшумного передвижения ночью в непогоду... Что это такое? Поднимают тебя часа так в два, ползаешь по грязюке с автоматом и прочим барахлом часов так до четырёх, в полпятого утра тебя отпускают "спать", но вскользь упоминают, что с утра все должны быть, само собой, чистыми и опрятными. Подъём в пять тридцать. Во взводе -- шестнадцать человек. Утром после зарядки и уборки располаги устраивают экспресс-строевой смотр и безжалостно дрючат тех, кто что-то не успел сделать, а вместе с ними -- и весь взвод. О том, что ты всю ночь занимался всякой фигнёй, днём никто не вспоминает... Спать? -- По команде "отбой", в двадцать два тридцать, а до того -- кто ж тебе днём спать разрешит?! -- Днём за партой сидим...
   Издевательство?! Нет, позвольте, вступительные экзамены в институт -- тоже, по-Вашему, издевательство? В институт не берут нерадивых и тупых, а сюда, -- в разведку, -- людей без внутреннего стержня... Не, это не я придумал, это Кэп сказал. А что, вроде так оно и есть. Как это -- "так ничего не определишь"? Вам этого мало? Ну Вы даёте!..
   Можно ещё, например, во время марш-броска кэмэ так на восемь-десять... Жара -- под сорок. Добегаем до колодца. Команда: "Наполнить фляги, но не пить". Наполняешь. Ещё команда: "Воду вылить, вода отравлена". Выливаешь... И -- побежали дальше.
   Очень даже неплохой повод с точки зрения некоторых бежать "звонить в колокольчик". Какой "колокольчик"? На первом этаже, напротив дежурки, висит рында корабельная. Вот, значит, если совсем "туши свет", -- топаешь туда, кладёшь на специальную скамеечку кепку и звонишь, мол, всё, приехали. Чтобы на тебя обратили внимание, трезвонить надо минуты две-три, -- народу там немерено всегда; через полчаса ты -- гражданский человек. Только если тебя турнули "без звонка", в следующий набор возьмут назад безо всяких: дубль два; а коль позвонил, анкету так -- уже не дадут, сам должен попросить. И идёшь в общем потоке, -- гадай теперь, возьмут снова или как..?
   Нет, они точно озверели! Завтра ж... тьфу! -- уже сегодня! -- выходной! Воскресенье! Нет, "выходной" здесь -- понятие относительное, начинается он после обеда, до него ещё всякими спортивными праздниками загонять успеют... Но всё равно, сегодня ж -- зарядки нет, и подъём на час позже... Всё, хана, накрылось воскресенье: до обеда кросс бежать шесть кэмэ, и подняли в полвторого ночи...
   Мама, роди меня обратно! Вовка, ну почему -- именно я!"

***

   -- Равняйсь! Смирно! -- капитан выдержал паузу. -- Вольно!
   ...Капитан Азарьев числился на курсе под прозвищем "ТТ". Вёл он топографию и ТСП, вот его и окрестили. Каждый год каждый новый набор "стервятников" складывал вместе первые буквы предметов, которые вёл Азарьев, вспоминал, что есть на свете такой пистолет "ТТ", и жутко гордился собой. Дней этак пять. Потом выяснялось, что капитана уже год, два, три, -- да всю жизнь, пожалуй, -- звали "ТТ".
   -- Так, парни, -- "ТТ", видно, решил перейти к делу. -- Тема занятия: "Ориентирование и движение на местности без карты". Цель -- практическое закрепление навыков, полученных на занятиях. Время -- сто двадцать минут. Провожу я и курсант Ризнич, -- стоявший рядом с кэптаном парнишка-девятиклассник ехидно улыбнулся. Серёжка поддёрнул ремень АКМСа. Спать хотелось до невозможности. Предчувствия по поводу предстоящих занятий были самые мерзкие: когда "ТТ" творчески подходил к делу (а он это делал всегда), то ничем хорошим это кончиться не могло. -- ...Точка начала движения -- второй КПП. Направление -- ориентир "железобетонная труба"; далее -- ориентир номер два, "высокое дерево"... Курсант Огарёв! Ау-у, проснись, золотко, Родина-мать зовёт! Курсант Огарёв!
   Мишка проснулся:
   -- Я!
   -- Милый, ты как собираешься работать? Я второй раз повторять не буду!.. От ориентира номер два выдвигаемся к номеру третьему, "куст на берегу реки"; форсируем речку и двигаемся к ориентиру четыре, "пальма"; далее -- по гребню холма до номера пять, "широкий куст"; оттуда -- на пункт сбора -- городок ВДП. На маршруте действуют группы захвата условного противника. Забор у ПС -- парный патруль. Задача: за сорок минут пройти маршрут и выйти на ПС. "Противник" -- девятый класс, им желательно не попадаться, -- незачёт гарантирую. Мальчики, смотрите под ноги: каждый "найденный" сюрприз -- штрафное очко, шесть очей -- незачёт. Опоздание более десяти минут -- незачёт. Карточки азимутов получите перед началом движения. Эдуард Борисович, как у них с компасами и тэ пэ?
   Взводный, старший лейтенант Дозоров, зевнул:
   -- Всё в наличии, Николай Викторович, у меня на прошлой неделе Фердыщенко инвентаризацию проводил...
   Капитан с сочувствием кивнул, мол, и так бывает.
   -- Патронов у них боекомплект?
   -- Да, по сто двадцать штук на брата. Маркерные, свежеполученные.
   Капитан повернулся к стоящему в две шеренги взводу:
   -- Ребята, вы там во всё, что движется и дышит, не палите, ладно? Расход всех боеприпасов -- штрафное очко. Как минимум, рожок энзэ на ПС чтобы был у каждого! Борисыч, давай журнал, -- выпускаем по списку с интервалом в пять минут, -- "ТТ" повернулся к Ризничу: -- Твои все экипированы? А то детишки инвалидов из них наделают...
   -- Всё в норме, товарищ капитан. Броники, шлем-маски, "Хеклер-Кохи" и по пять магазинов на брата.
   -- Хорошо. Так, взвод, разойдись. Кто первый, Борисыч?
   Дозоров открыл журнал:
   -- Аксёнов!
   -- Я.
   -- На эшафот, юноша! "Ave, Cezar, morituri te salutant!"
   Лёшка вздохнул и шагнул к кэптану. Тот вручил ему кусок картона с азимутами.
   -- В качестве подсказки: ориентир номер один -- там, -- "ТТ" махнул рукой в темноту. -- Пётр, пиши: у Аксёнова время -- два десять. Вперёд!
   Лёха скрылся в ночи.
   Ребята разбрелись по площадке. Серёжка прикинул: интервал -- пять минут, перед ним, кроме Лёхи, -- ещё четверо; как минимум минут двадцать можно покемарить.
   Он скинул рюкзак и завалился на траву.
   Рядом приземлился Коноплёв:
   -- Блин, что ни день, то приключения! Серый, когда это кончится?!
   -- Для меня -- через полгода; для тебя -- через три с полтиной. Лёш, как меня вызовут -- разбудишь?
   -- Ага. Где тебя носило? На отбое тебя не было...
   -- У Штирлица в шпиёнов играл. Он же сегодня дежурным...
   -- Ладно, спи. Если сам не усну -- разбужу.
   Хорошие мысли приходят на сон грядущий. Серёжка порылся в карманах и нашёл, что искал, -- почти израсходованный тюбик чёрного грима. Жизнь в учебке -- сплошные тесты на сообразительность. Команды размалеваться могли и не дать, но топать почти два кэмэ, а "подлый враг" в лице девятого класса своего не упустит. Уже почти уснув, Сергей, не глядя, повозил валиком по физиономии и рукам. Сидящий неподалёку Зубов хмыкнул:
   -- Джо, тебе делать нечего?
   Серёга его проигнорировал. Процессом заинтересовался Лёха:
   -- Джо, у тя смывка есть?
   -- Есть.
   -- На двоих хватит?
   -- Хватит...
   Заснул Серёжка под сосредоточенное сопение Анаши: Лёха размалёвывался тоже.
   ...А проснулся под дружное ржание всего взвода:
   -- Аллё, Вересов! Курсант, подъём!
   Над ним стояли Азарьев и Дозоров:
   -- Укатали дитя экспериментами... Вересов, ты бы проснулся, что ли. Пожалуйста! -- последнее звучало слегка издевательски. -- Эдуард Борисович, кто у нас следующим по списку?
   -- Вырубов.
   -- Курсант Вырубов, вперёд! Вересов, у тебя пять минут, чтобы проснуться!
   Серёжка сел и ошалело огляделся: Лёха рядом тихо сопел. Во, зараза!
   Витька Вырубов, кося на Серёгу гневным взором, отмечался у Ризнича.
   Нет, надо просыпаться. Встать, попрыгать, может, гремит что...
   Серёжка встал, попрыгал, -- в кармане гремел коробок спичек, в подсумках -- магазины. Ладно, это исправимо:
   -- Зуб, спички нужны?
   -- Давай. Джо, ты как на войну собрался...
   -- Ага. Тяжело в ученьи -- легко в мученьи. Изолента есть?
   -- Есть немного.
   -- Давай.
   Проблема с автоматными рожками решалась относительно просто. Пару Серёга смотал изолентой через щепку горловинами в одну сторону. Делать так не рекомендовалось, но плевать. Ещё один рожок загнал в автомат. Четвёртый -- в карман эрдэшки -- НЗ.
   В процессе всех этих приготовлений проснулся Лёха:
   -- Джо, ты чё?
   -- Спи, будильник хренов.
   Ну, что осталось? Вроде всё. Можно разве ботинки перешнуровать... Перешнуровал. Всё.
   -- Вересов, ты готов?
   -- Ага.
   -- Армия, твою мать! Вересов, ты где? Ау, проснись!
   -- Так точно, товарищ капитан.
   -- Хоть так... На, держи. Успехов. Ориентиры помнишь?
   -- Помню.
   -- Вперёд.

***

   Где находится "ориентир N1", Серёжка знал и без подсказки Азарьева. Штук шесть бетонных плит и обломок железобетонной трубы валялись рядом с забором учебки ещё с советских времён. Добравшись до "N1" бегом, он тормознул, забрался в середину свалки и при бледно-синем свете тритиевого фонарика изучил карточку. Так, интересно получается: если верить азимуту, "N2" -- это костровая площадка на берегу Переплюйки. Площадку он знал, как облупленную. Можно расслабиться.
   ...Вся эта экспериментальность временами вылезала Серёге боком: все люди -- как люди, получили в оружейке "Ксюхи"; ему выдали АКМС. Народ, где социальная справедливость?! Серёга откинул приклад, снял автомат с предохранителя, передёрнул затвор. Поехали. Серёжка двинулся вдоль кустарника. Приклад в плечо, ствол опущен под сорок пять градусов к земле. Двигаемся медленно, предварительно смотрим, куда наступаем. Пару раз он чуть не начал стрелять на звук, но удержался.
   У "ориентира N2" на костровой площадке горел костёр. Так, к чему это? Дядя Азарьев ничего просто так не делает. Стараясь не попасть в пятно света и не глядеть на костёр, обошёл площадку по кругу. Пусто. Так. На площадке лежала планшетка. Риторический вопрос "Что делать?" родился у Серёги в голове сам собой.
   В принципе, следовало обойти площадку и топать дальше, -- прошло 11 минут...
   Нет, но что эта хреновина тут делает, а? Ладно, посмотрим. Сергей вышел на площадку, сел перед планшеткой на корточки и взялся за ремешок. Нет, что-то здесь не так. Ладно, всё делаем по науке. Серёжка привязал к ремню планшета верёвку и с расстояния метра в три стащил его с места. Планшет был пуст.
   -- Ну-ну, гениальное дитя... -- рядом проявился парнишка девятого класса. Серёга крутанулся на пятках, вскидывая автомат. -- Спокойно! Контроль! -- парень поднял руки. -- Ловить тебя не я буду! Фамилия как, юноша?
   Серёжка опустил АКМС:
   -- Вересов... А чё?
   -- Ничё, топай дальше, или у тебя времени немерено?
   Так, прошло 15 минут.
   -- Двигай давай!..
   Что там у нас с азимутами? "Ориентир N3" -- "куст на берегу реки". До реки метров пятьдесят, не больше. Ладно, поехали.
   Серёга успел сделать с ярко освещённой поляны шага три... Трах!!!
   Серый сел на "пятую точку", ошарашенно помотал головой, водя стволом по горизонту. "Билли, что это было?!" В голове, которой Серёга так лихо приложился об "сюрприз от дяди Азарьева", стоял гул. Серёжка посмотрел вверх. Там бесшумно раскачивалось обычное оцинкованное ведро. "Твою мать! Товарищ капитан, ну на хрена ж так делать, а?!" Хорошо хоть, на спуск не нажал... "Контроль" появился вновь:
   -- Чё, приложился?
   -- Что, не слышно было?
   -- Слышно, слышно. Ты не переживай, вы все об него стучитесь... Помнёте ведро, изверги... Как, говоришь, звать -- Вересов?
   -- Ну.
   -- Не понукай, не запряг. Топай и гляди по сторонам.
   Пока Серёга думал, что сказать в ответ, "контроль" исчез. Сколько, интересно, времени прошло? Серёжка глянул на фосфоресцирующий циферблат.
   19 минут.
   Он встал и шагнул вперёд... Стоп, будем думать логически: после того, как клиент приложился черепом об вёдрышко, следующую заподлянку надо ставить на грунте. Так, это -- не сигналка, -- свист и пуски "звёздок" слышно и видно за полкилометра. Если всего этого нет (а кто-нибудь из предшественников должен был "найти" этот "презент"), значит -- всё проще и грубее. Как вёдрышко. Вперёд. Серёга двинулся к реке, осторожно ощупывая тропинку. Вот оно! -- Немаленьких размеров яма, накрытая листом фанеры. "ТТ", ты -- изверг!
   Вздохнув с некоторым облегчением, Серёжка обошёл ловушку и, сам не понимая почему, вскинул руку перед собой; так и есть: ещё одно ведро. Вот зараза! "ТТ", ты что, все вёдра с учебки здесь развесил?! Оставшийся десяток метров до реки Серёга протопал без происшествий.
   Через речку на двух столбах со снижением к противоположному берегу была натянута верёвка. Нефига, либо столбы "сложатся", либо верёвка оборвётся. Серёжка сверился с компасом и вошёл в воду. До берега было метров тридцать. Воды -- сначала по щиколотку, потом -- до колена, -- жить можно. Сергей совсем было выбрался на берег, когда в ночной тишине почти в упор прогремела автоматная очередь. Ощущение -- непередаваемое! Нет, стрельба с маршрута доносилась периодически, но чтобы так... Серёга плюхнулся в воду с грацией подвыпившего бегемота, вскочил и рванулся на берег, выпустив в ответ одной длинной очередью весь магазин. За те три или четыре секунды, которые он потратил, перезаряжая АКМС, Серый пытался услышать "оппонентов". Тихо. В ушах после всей этой стрельбы стоял звон, но, вроде, никто не пытался зацапать Джо за шкирку. Мамочка, так же и заикой остаться недолго!
   Озираясь на каждый шорох, Серёга добрался до "ориентира N4" -- "пальма". Пальма, в натуре, присутствовала. Пока Серёжка топал до неё, два раза чуть не пропахал носом траву на "растяжках". Но "контроль" не появился, значит прокатило.
   Что дальше? "Ориентир N5" -- "широкий куст". Обалденно точная характеристика! Кустов в округе -- навалом! Какой из них "широкий"? Компас, азимут, -- потопали. Где "условный противник", а? От пальмы до "широкого куста" путь лежал по гребню бугра.
   "Ежли топать, как удобнее, видно тебя будет на фоне неба, как облупленного. Ладно, берём чуть ниже; как это называется, товарищ капитан, -- "тактический гребень", да? Сколько у нас прошло времени?"
   28 минут.
   "Серый, может поторопимся, а?"
   Пока Серёжка обдумывал эту неплохую, в принципе, мысль, чья-то рука (кто там вспоминал об "условном противнике"?!) сграбастала его за шиворот и приподняла над землёй.
   -- Орёл, глянь, четвёртый! -- всё произошло так быстро и неожиданно, что пару секунд Серёга хлопал глазами и висел, изображая Буратино в застенках Карабаса-Барабаса.
   -- Тащи сюда! Новый шедевр домашней коллекции! -- в поле зрения проявился "противник" в очках ночного видения. Мысль, насколько по-идиотски выглядел он, курсант Вересов, в инфракрасных лучах, махом вернула Серёжке сообразительность. Ребятки, изловив троих, малость оборзели. Из умных и свежих мыслей в башке нашлась одна, которую он и реализовал немедленно, -- лягнул ногой "клиента", державшего его за шиворот. Эффект был потрясающий. Целил Серёга, в принципе, под колено, но попал выше, гораздо выше. Чуть ниже живота. "Враг" издал сдавленный вой, уронил "трофей" и сел на траву. "Номер два" рванулся вперёд, и "восстание пупсиков" было бы подавлено на месте, если бы Серёжка не нарушил грубейшим образом ТБ: автомат после реки на предохранитель он так и не поставил; "клиента" встретила короткая очередь, отправившая его в аут. Серёга рванулся с полянки к "ориентиру N5", не разбирая дороги. "Номер третий" столкнулся с Серым тютелька в тютельку у пресловутого "широкого куста". Парнишка спешил к месту "разборки" и схлопотал прикладом в лоб. Жестоко, но эффективно. "Клиент" лёг Серёге под ноги, изображая труп. "Не, слушай, а может он -- того?!" Серый слегка испугался. "Клиент" был жив, но пребывал в глубокой отключке. "Извини, борода, фигня вышла..."
   Так, "ориентир N5". Почему "широкий"? -- Куст как куст...
   Время -- 34 минуты.
   Двигаться по науке -- хрен успеешь; бежать, сломя голову (а так, в принципе, и надо делать) -- сцапает очередная группа захвата... "Ладно, побежали!"
   Пункт сбора был на территории учебки, и путь к нему преграждал трёхметровый забор с "колючкой" поверху.
   Время -- 38 минут... Блин, 39 уже!
   Вдоль забора по асфальтовой дорожке леняво бродил парный патруль. По тому, как демонстративно ребята патрулировали, можно было предположить, что третий сидит где-то рядом со снайперкой и "пасёт" окрестности от "клиентов", желающих пробиться к цели в стиле "Рэмбо" (то есть, обстрелять дозор и лезть на забор) и в стиле "ниндзя" (то есть, надурить караул и тихо перемахнуть ограду). Выход, в принципе, был: найти снайпера, грохнуть его, перестрелять патруль и спокойно двигать к цели, но... Нормального снайпера найти можно было разве что к утру, да и шансов, что он грохнет Серёгу раньше, было больше восьмидесяти процентов! "Позвольте, но кто сказал, что лезть на забор надо здесь?! Что там говорил "ТТ"? -- "От широкого куста -- до пункта сбора"?! В ста метрах от Серёжки был КПП N1, ворота которого были гораздо ниже и без "колючки". Вперёд! Стараясь не шуметь, Серёга побежал к КПП. Иллюминация здесь -- покруче, чем у забора...
   Время -- "Ч" + 3 минуты, -- осталось 7.
   Серёжка изучал обстановку из-за легковушки, припаркованной возле ворот. Так, что это? Дверь КПП лязгнула и на крыльцо вышли трое.
   -- Тим, не закрывай, сейчас парни притопают... -- двое двинулись по дорожке к патрулю. Смена! Тим явно был помдежем. Стрелять наряд команды не было. Помдеж сам помог Серёге, -- он зафиксировал дверь шваброй и закурил, глядя на "смену караула". "Родной, милый, хороший Тим, только не оборачивайся! Будь человеком!" Между Серёжкой и дверью было метров десять. Когда до двери осталось два, Тим обернулся.
   -- Какого хрена! -- парнишка схватился за "Ксюху". Серёга одним броском преодолел последние метры, попутно выбив "фиксатор". Дверь громыхнула, поставив перед Тимой четырёхмиллиметровый броневой заслон. Тим -- в ауте. Всё, влип! -- В коридоре КПП стоял "номер третий" патруля с эрзац-снайперкой на плече, ещё один "клиент", явно разводной, валялся на лежаке и смотрел телевизор. "Номер второй" из наряда вскрывал банку консервов.
   -- А-а-а! -- Серый сдёрнул с плеча АКМС и нажал на спусковой крючок, пройдясь по троице длинной очередью.
   -- Ты чё, охренел?! -- "снайпер", уложенный на пол Серёгиной очередью, пялился на Сергея огромными, с зенитный прожектор, глазищами. Выяснять, "чьи в лесу шишки", не хотелось. Серёжка перескочил через "снайпера" и грянул плечом во вторую дверь. Открыто! Он кубарем скатился со ступенек.
   Время -- "Ч" + 6 минут.
   До ПС -- метров двести по прямой. Бегом! Серёга успел пробежать метров сто, когда от КПП ударили автоматы, видимо патруль перемахнул через ворота. Поздно, парни! Серёжка изобразил пару зигзагов "а ля заяц в панике" и ласточкой взлетел на забор из сетки-рабицы, отгораживающий городок ВДП от основной территории.
   Всё, вроде успел: время -- "Ч" + 7.
   Серёжка похромал к ПС.
   На пункте сбора, постелив на землю спальник, дрых Лёха Аксёнов. Из начальства -- "ТТ".
   -- Товарищ капитан, курсант Вересов задание выполнил! -- Серёга чуть было не вскинул руку к голове, но вовремя сообразил, что кепка осталась у "широкого куста".
   -- М-да... Живой?
   -- Так точно.
   -- Сорок восемь минут -- уложился. Не фонтан, конечно... Но дошёл, молодец. Отдыхай.
   -- Есть!
   -- Расслабься, жертва безумных экспериментов. Как все соберётесь, будем разбор устраивать. Штрафных много?
   -- Вроде, одно -- после костра.
   -- Ладно, спи.

***

   -- Вересов, твою мать! Подъём! -- Серёжка открыл один глаз с чувством, что не спал вообще. -- Вересов, я тебе что -- штатный будильник? -- Серёга вскочил, точнее -- попытался это сделать. -- Ну слава тебе, Господи! Вставай, дитя, нас ждут великие дела. Живые, в одну шеренгу становись! -- Азарьев шагнул дальше.
   "Живых" было восемь человек -- из двадцати четырёх. К городку ВДП подкатил "Урал", из которого начали прыгать "мёртвые" -- хмурые, помятые, без ремней, оружия и рюкзаков. Ризнич подошёл к Азарьеву:
   -- Николай Викторович, я их забираю?
   -- После разбора, Пётр, я их к тебе отправлю. Так, отставить одну шеренгу. Взвод, становись! Равняйсь! Смирно! В класс ВДП шагом марш!
   До класса добрались быстро. Серёжка глянул на часы: шесть двадцать пять. До подъёма -- пять минут.
   -- Так, общие итоги: в сорок минут уложились двое -- Аксёнов и Коноплёв; в пятьдесят -- трое -- Вересов, Новосильцев, Огарёв. Условно живой -- Лемешко, опоздание на ПС на полторы минуты от крайнего срока. Незачёт по штрафным -- Кошкарёв и Боженко, но на ПС в срок они вышли. Итого: из двадцати четырёх человек -- пятеро, ну ладно, -- шестеро, уложились в условия задачи; двое -- почти уложились. Но шестнадцать не вышли на ПС вовсе! Ребята, вы чем полгода занимались?! Почему Аксёнов смог пройти весь маршрут за тридцать пять минут без единого выстрела и штрафного очка? Почему Вересов сумел отбрыкаться от группы захвата? Почему только восемь человек из пятнадцати, вышедших к забору у городка ВДП, подумали головой и не полезли на забор на самом видном месте? При чём тут приказ?! Я что, точно указал место пересечения периметра?!! Короче, Аксёнов... сидите. Коноплёв, Вересов, Огарёв, Новосильцев -- внеочередное увольнение до восьми ноль-ноль понедельника. Лемешко, Кошкарёв, Боженко, -- на завтрак и спать, перед обедом подойдете к взводному, до вечера можете топать в городок. Остальные, -- после завтрака организованно убываем в распоряжение девятой учебной роты, им нужна грубая физическая сила. Повторные занятия -- этой ночью. "Живые" -- на месте; остальные, -- свободны до завтрака.
   "Мертвые", глухо бормоча под нос что-то неразборчивое, громыхая стульями, удалились.
   Азарьев сел на край стола и закурил:
   -- Теперь с вами, молодцы... Вопрос номер один: ребята, все на ТСП ходили? -- молчание. Вроде все. -- Парни, тогда почему закамуфлировались только Вересов, Коноплёв и Лемешко? Даже ты, Алексей, -- "ТТ" указал сигаретой на Лешку Аксёнова, -- всё сделано как будто отлично, но... Вроде, твержу постоянно: взял в руки оружие, получил БЗ, -- замаскируйся! Ты жив, пока тебя не видно!
   Так, далее -- костер у ориентира N2. Что надо было делать, увидев планшет? Либо, как Аксёнов и Боженко, проигнорировать, -- в ЦУ о планшете не было ни слова, так ведь? Либо -- брать по науке, Огарёв, Новосильцев, -- кто вас учил выскакивать на свет, не осмотрев окрестности? Ребята, вы -- самоубийцы? Так. Далее: как производится осмотр потенциальных трофеев? Огарёв, Новосильцев, Лемешко, Кошкарёв? Вроде говорил раз сто: цепляем веревку и сдвигаем с места с безопасного расстояния! Вересов, с безопасного! -- это больше трёх метров! Тебя, в принципе, следовало отнести к группе товарищей, которые просто подобрали "изделие" с грунта. Сергей, три метра -- мало!
   Следующий пункт. Я, кажется, всем говорил: смотрите под ноги? Кошкарёв, Боженко, вы до речки собрали все "сюрпризы" до одного! Николай, -- Азарьев махнул сигаретой в сторону Боженко, -- как звучала тема занятия? Правильно, "Ориентирование и движение на местности без карты", а не "Огневой бой с превосходящими силами противника"! Коля, зачем было устраивать "Рэмбо-шоу"?! -- Колька обижено шмыгнул носом, мол, чё, пострелять нельзя?! -- И вообще, ребятки, я понимаю: хороший враг -- мёртвый враг, но что гласит ненародная мудрость? Правильно, "первый выстрел разведгруппы в тылу врага -- начало её конца". Выстрел без глушителя -- брак в работе разведки! Парни, осознайте: мы -- разведка, а не десантно-штурмовой батальон! Короче, более одного рожка на ПС имели Аксёнов и Вересов. Остальные -- активно играли в войну... Сергей, ты тоже этим грешил. Лёшка, объяснишь ребятам потом, как можно пройти маршрут без стрельбы... Всё. Вывод: нормально, почти хорошо... Для первого года обучения, Сергей. Будем тренироваться. Топайте отдыхать.

***

   -- Аксёнов, Вересов, Коноплёв, Огарёв -- в канцелярию роты! -- дневальный Колька Боженко распахнул дверь располаги и выдал это в пространство быстрой скороговоркой.
   Серёжка поднял голову с подушки и глянул на Мишку, мол, к чему это? Тот пожал плечами.
   -- Подъём, парни! -- Лёшка Аксёнов слез с койки.
   В канцелярии сидели ротный -- майор Гладкий, он же Штирлиц, и комвзвода Дозоров.
   -- Дети, вы рапорт подавали неделю назад?
   Так, что было неделю назад? Писали рапорт на сдачу на берет, и -- что?
   Аксёнов сообразил первым:
   -- Так точно!
   -- Ребята, а на кой это вам сейчас? Вересов -- понятно, у него -- свои проблемы. Но вам-то это зачем? На улице покрасоваться? -- ротный откинулся в кресле, с любопытством разглядывая четвёрку. В канцелярии повисло молчание. Серёгину позицию обозначили без него. У Аксёна -- тоже свои планы, -- личность он целеустремлённая. Лёха Коноплёв и Мишка написали рапорта за компанию с Серёжкой. -- Молчим? -- ротный решил нарушить затянувшуюся паузу. -- Ну, это -- дело ваше. Так, Аксёнов, Вересов, Огарёв, завтра после зарядки получаете у Фердыщенко имущество, и после завтрака у первого КПП автобус забирает народ на сборы. Коноплёв, твой рапорт зарубили. Вопросы?
   -- Товарищ майор, почему?! -- Анаша побледнел.
   -- Алексей, в армии нет вопроса "почему?". Романов считает, что ты к такого рода мероприятиям не готов. Почему -- спроси у него. Все свободны.
   -- Разрешите идти? -- это Аксён.
   -- Идите, идите...
   -- Парни, ну почему меня, а? -- Лёшка никак не мог успокоиться.
   -- Лёха, всё нормально. Старый сказал "нет", и теперь ты хрен чего исправишь. На следующий год пойдёшь. Не переживай, -- утешение было слабым, но что ещё скажешь?

***

   Сдавать на берет можно на любом году обучения. Только получив чёрную беретку с летучей мышью на околыше, ты становишься полноправным членом ОСпН "Скаут". До этого ты -- "юноша", "салага", "жеребчик" и т.д. И неважно, в каком ты при этом классе. К концу девятого на берет надо сдать обязательно. Прийти в отряд с учебки без беретки -- позор. Берет -- символ разведки, того, что ты готов и в огонь, и в воду... Если у тебя его нет, -- парень, что ты три (а то и четыре!) года делал?
   В первый год, как правило, никто не дёргается -- рано. Первые смельчаки находятся на втором году. Основная масса со второй-третьей попытки получает беретку, учась в девятом классе.
   Серёжке со всей его экспериментальностью идти в отряд предстояло через два месяца. Дядька Романов в ходе эксперимента не предусмотрел для Серёги никаких скидок в вопросе о беретке. Специально или нет, неизвестно.
   За всю историю Школы получить берет на первом году обучения пытались человек двадцать. Получили шесть.
   Слухи о том, как проходит это мероприятие, ходили разные. Счастливые обладатели беретов хранили молчание, как им этот прибамбас достался. РГСпН-314 по этому поводу молчала тоже. Если же верить байкам, то кандидатов без разбора избивают, принуждают пить кровь, заставляют голодать неделями, пытают и стреляют... Какими бы нелепыми не казались эти россказни, повторялись они столь часто, что напрочь отвергать их было нельзя. А потому Сергей с почти мазохистским удовольствием выслушивал рассказчиков (беретов у них, как правило, не было, но получить они пытались) и выспрашивал подробности, стараясь понять, где парни говорят правду, а где -- безбожно врут. Точно было известно одно: требовалось пройти двухнедельные сборы. Дожившие до конца второй недели получали вожделенный берет.

***

   На следующий день, получив имущество у подозрительно глядящего на шестиклассников Фердыщенко, Серёга сдал Криса с рук на руки Лёньке Кошкарёву (тащить животину с собой в неизвестность Серёжка не хотел: "У меня -- креза, а бедная зверюга тут при чём?") и в компании Лёшки с Михой явился к КПП N1.
   Кандидатов от "Кречета" (набралось почти сорок человек) отвезли на автобусе на "Северный-15", откуда "метлой" доставили в отборочный лагерь на Борнео.
   Лагерь как лагерь: два модуля -- под казармы, модуль-штаб, отдельные двухместные домики -- начальству и сержантам-инструкторам. Всего народу набралось человек сто -- сто двадцать со всех частей спецназа РУМО. Народ нервно расхаживал взад-вперёд, видимо ожидая, что сразу начнутся бесчеловечные пытки, избиения и т.п., но инструктора прогуливались вокруг и беспечно болтали с прибывшими. На парней из "Кречета" особого внимания никто не обращал, видно привыкли. Атмосфера была почти дружеской. Лишь обнаружив троицу "Серёжка -- Лёха -- Мишка", инструктора начинали добродушно ржать и задавать идиотские вопросы вроде "Пацаны, а вы тут что забыли?" После ответа, что "пацаны" приехали сдавать на берет, хохот усиливался. И всё.
   Начиналось всё не очень страшно. Поначалу шли зачёты по физо, огневой, специальной и т.д. Подтянуться нужное количество раз, пробежать стометровку и стандартный набор кроссов, -- проблем с этим у троицы не возникло. Как, пожалуй, у любого из парней их взвода, окажись они здесь. Пока всё шло хорошо.
   Только на третий день непрерывных тестов, зачётов, упражнений сборы начали собирать свою дань с команды "Кречета". После пятнадцатикилометрового марш-броска с полной выкладкой за девяносто минут ушли трое, -- восьмиклассник и два девятиклассника. К пятому дню народ проделал все мыслимые и немыслимые упражнения и зачёты. Занимались с рассвета до заката, затем шли на ориентирование на местности, на ВМП, на огневую и так -- до полуночи; в пять ноль-ноль всё начиналось по новой. Пока всё это было очень трудным, но ни в коей мере не жестоким или мучительным. Троица держалась, более того, ребятам начало казаться, что пройти всё это, в принципе, возможно.
   Из ста двадцати с лишним человек отсеялось уже одиннадцать (четверо -- "стервятников"), с этим тут было просто, -- никаких "колокольчиков", говоришь "всё", и тебя немедленно отчисляют. Ещё шестнадцать человек ушли из-за травм, -- это было поводом отчислиться, сохранив уважение товарищей.
   Первая неделя подходила к концу; казалось, всё идёт нормально. В пятницу началось самое интересное. С утра Лёха Аксёнов крепко разбил колено при спуске на СУ-Ре и, несмотря на негодующие вопли, был в обед отправлен попутным вертолётом обратно. После обеда в казарме появился улыбающийся в тридцать два зуба Анаша с бумажкой от командования ШЮПД, что все необходимые зачёты за первую неделю он сдал там. Инструктора, до обеда незло прикалывавшиеся над тем, что "мелкая и храбрая, но безумная троица" понесла первые потери, увидев Коноплёва и узнав, что он -- тоже Лёха, ржали до ужина.
   За ужином умудрился вляпаться Серёга. Поначалу всё было нормально. Серёжка проглотил ужин и решил взять ещё одну чашку кофе. Он шагнул к раздаче и внезапно почувствовал, что что-то не так. В правой руке -- кружка с кофе, в левой -- ложка... Мамочка! АКМС стоял у стола вне пределов досягаемости. Одним из главных правил здесь было то, что кандидат должен постоянно быть при оружии, чем бы он ни занимался. Правило было не совсем понятным, но закон есть закон, а Серёга это правило нарушил. Сергей оглянулся и увидел одного из инструкторов-сержантов, тот мерзко улыбался: он заметил всё.
   Сержант поманил Серёгу пальцем:
   -- Дитя, как ты думаешь, почему мы стремимся вбить вам в головы, что вы должны постоянно быть при оружии?
   Сказано это было спокойным тоном и тихим голосом. Когда начальство реагирует на проколы так, а не устраивает классические разносы в армейском стиле, есть отчего насторожиться. Как правильно ответить, Серёжка не знал.
   -- Я... я... не знаю, товарищ сержант, -- Серёга попытался закосить под мелкого испуганного ребёнка.
   Сержант на это не клюнул:
   -- Пошли, пройдёмся и обсудим это, -- проходя мимо стола, Серый прихватил автомат. -- Молодец, сообразил, -- Лёха с Мишкой почувствовали, что дело пахнет "разбором полётов" и попытались двинуться следом. -- Сидите, молодцы, ничего страшного я с ним не сделаю...
   Если это было правдой, то, пожалуй, можно было расслабиться, но почему-то верилось с трудом.
   Зайдя за столовую, сержант прочёл Серёжке лекцию о дисциплине и занятиях, напирая на ценность поощрения и наказания. Итог был таким, как и предполагал Серёга: инструктор поинтересовался Серёжкиным мнением относительно того, какое наказание он заслужил. Вопрос был на засыпку.
   -- Пятьдесят отжиманий с хлопком в ладоши на выходе... -- Серёга искренне надеялся, что этого более чем достаточно.
   -- Да, пожалуй для обычного военного этого бы хватило, но ведь мы -- спецназ? -- сержант улыбнулся.
   -- Мы -- военная разведка...
   -- Непринципиально. Ну, так -- сколько?
   -- Семьдесят пять...
   Сержант нахмурился.
   Вылетать со сборов на первой неделе из-за кружки кофе не хотелось жутко.
   -- Сто двадцать...
   Сержант кивнул, сел на скамейку и стал разминать сигарету.
   ...На семьдесят пятом разе Серёжка почувствовал, что всё, хана, казалось, что продолжать дальше невозможно. Любой шестиклассник на седьмом месяце обучения мог "на ура" отжаться раз сто. Серёга испортил себе жизнь упоминанием о хлопке на выходе.
   "Язык твой, Серый, -- враг твой!"
   На девяносто шестом разе Сергей почувствовал, что его сейчас вырвет. На девяносто восьмом это и произошло. На сто первом Серёга потерял сознание. Он пришёл в себя через несколько секунд, обнаружив, что лежит носом в блевотине, а сержант, раскурив вторую сигарету, невозмутимо наблюдает за ним.
   -- Осталось всего девятнадцать... -- сержант ободряюще улыбнулся.
   Когда Серёжка отжался последний сто двадцатый раз и поднялся, его повело в сторону. Инструктор поймал Серого за шиворот и прислонил к стене столовой.
   -- М-да... Я удовлетворился бы и сотней, -- констатировал он и удалился грациозной походкой.
   Неподалёку у стены столовой стояла двухсотлитровая бочка с водой. Серёжка со второй попытки подобрал с земли автомат и двинулся к ней вдоль стенки. Умылся.
   Из столовки выскочили Мишка и Лёха:
   -- Серый, чё случилось?!
   Серёга вцепился в край бочки, чтобы не упасть:
   -- Да так... Выясняли вопрос ценности поощрения и наказания...
   -- Чё эта тварь с тобой сделала?!
   -- Отжимался я... Живой я, парни, живой...

***

   Суббота прошла относительно спокойно: народ готовился к восьмикилометровому забегу на полосе.
   Началось всё в воскресенье после завтрака.
   С началом забега небеса одарили участников мелким (по местным меркам) тропическим ливнем. Старт -- с "нормальной" полосы препятствий, посреди которой есть, правда немаленькое вязкое болотце. В промокшем насквозь х/б выбираешься на берег и под аккомпанемент взрывов бежишь. Колючка, барьеры, деревянные стены, бетонные блоки... Кругом -- огонь, едкий вонючий дым ДШ, автоматная пальба; впереди -- кусок джунглей, окутанный облаком хлорпикрина. Врываешься в лесок. Колючие ветки больно хлещут по роже и рукам, судорожно вцепившимся в автомат. Переплетения лиан дополнены завалами и опутаны "колючкой". Спотыкаешься, задыхаешься от дыма, падаешь, карабкаешься в противогазе с запотевшими стёклами на высокую бревенчатую баррикаду... "Господи, только бы до конца добраться!" Выползаешь из джунглей и попадаешь на ОШП...
   Там всё повторяется, только в слегка урбанизированном виде. "Мышеловка" под пулями, пылающая двухэтажка, канаты и в конце -- полёт на СУ-Ре с пятиэтажной "хрущобы". В окно четвёртого этажа -- пять патронов очередью, на третьем этаже готовишь РГН, на втором, выбив раму, бросаешь её в комнату...
   Сил уже нет совсем, а тебе ещё надо на зачёт отстреляться из гранатомёта, пулемёта, СВД-С, пистолета и, на десерт, -- из башенного пулемёта БТР-80. Под занавес надо прыгнуть из движущегося "Урала", собрать и настроить на указанную волну радиостанцию, -- доложить об окончании своих мучений.
   К финишу приходят вконец измученные парни в изодранных в клочья камуфляжах. Хочется завалиться на травку и тихо помереть. Не дают, сволочи...
   Когда мелкая троица прошла через всё это, ржание среди инструкторов прекратилось. Мишка, правда, чуть не завалил стрельбу, а Серёга едва не сломал шею, прыгая с грузовика... Но "чуть" здесь не считалось. Прошли. К концу дня отсеялось половина "стервятников" и треть взрослых участников.
   В этот вечер державшиеся прежде особняком сержанты собрались в столовой вместе с полусотней "оставшихся в живых" кандидатов. Появилось полдюжины ящиков пива, и народ стал активно изничтожать его, полагая, видимо, что всё -- позади; мелкой троице выдали, хихикая, упаковку баночной кока-колы. Но сержанты на пиво особо не налегали, точнее -- не пили совсем. Что-то было не так. Да и прошла всего неделя.
   ...В четыре сорок утра понедельника казарму потряс вой сирены. Тревога! Через двадцать минут "уцелевших" посадили в грузовики и повезли в джунгли, где разделили на шесть рейдовых групп и дали задание на патрулирование местности.
   Группа, куда попали Мишка, Лёха и Серёга, оказалась целиком "Кречетской".
   Поначалу, казалось, речь шла о простом однодневном марше. Вдруг сержант дал команду остановиться:
   -- Один из вас спёкся, -- народ с недоумением разглядывал друг друга. -- Одного из вас нужно тащить на руках, -- разъяснил инструктор.
   Стоявший рядом с Серёжкой незнакомый девятиклассник просёк ситуацию и сграбастал Серого за шкирку:
   -- Он сдох, зараза! Точно говорю: идти больше не могёт!
   -- Не, спёкся этот милый ребёнок, -- сержант внёс коррективы, указав на парнишку по прозвищу Крошка (весу в "ребёнке" было кило, этак, восемьдесят).
   Делать нечего, соорудили носилки и попёрли Крошку на себе. Темп движения резко упал, простой однодневный марш превратился в тяжёлую полуторасуточную работу. Семнадцать часов группа тащила Крошку по холмам и долинам. На ПС смогли выйти только к трём часам следующего утра. Там встали на днёвку и съели сухпайки. Когда Серёжка всерьёз рассматривал вопрос о том, чтобы завалиться спать, появился сержант с ехидной улыбкой на роже:
   -- Парни, возникли проблемы с транспортом.
   -- А в чём дело, товарищ сержант? -- наивно улыбаясь, спросил Крошка.
   -- Грузовик захвачен условным противником, и вас заберёт вертолёт, -- в это Сергей почему-то сразу не поверил, -- ПС в восемнадцати кэмэ отсюда, время сбора -- четырнадцать ноль-ноль, -- Серёга глянул на часы: нет, если так, то пару часов всё же можно поспать. -- Извините, ребята, совсем забыл: нужно донести до вертолёта эту радиостанцию, -- сержант указал на немаленьких размеров зелёный ящик. Что-то подсказывало, что ящик тяжёлый (вскоре выяснилось, что он доверху набит камнями и песком, -- охренеть можно...).
   -- А как насчёт сухпайков? -- задал кто-то вопрос.
   -- Они остались в грузовике...
   ...Свернули днёвку, соорудили перевязь и попёрли ящик в указанном направлении. На новый ПС вышли в три часа дня. Тут одиноко сидел один из сержантов. Группа попыталась изобразить радостные улыбки, но после тридцати шести часов без сна получилось плохо.
   У сержанта с улыбкой было всё нормально:
   -- Вы опоздали к вертолёту!
   Этого и следовало ожидать. Крошка напомнил о сухпайках.
   -- Вертолёт не мог долго задерживаться, вам оставили немного воды, -- "Хоть что-то!" -- но, предположительно, поблизости находится противник, -- сержант подозрительно огляделся. -- В километре отсюда стоит "таблетка"...
   Группе указали направление. Разлив воду по флягам, направились туда. Пройдя три километра, действительно нашли "УАЗик", возле которого сидел ещё один сержант.
   У "таблетки" отсутствовало колесо, -- решили поставить запаску и на "УАЗе" добраться до нового пункта сбора, где группу, вроде как, ждал грузовик. Колесо поставили, но у "таблетки" оказался пустой бак, чего, в принципе, и следовало ожидать. Сержант сообщил, что джип нельзя оставлять врагу, и его придётся толкать. К этому моменту в группе осталось пять человек, -- троица, Крошка и восьмиклассник Биг. Народ толкал джип всю ночь и на рассвете добрался наконец до места, где стоял грузовик. Прошло сорок восемь часов без сна. Есть не хотел уже никто, все хотели только спать.
   -- Серый, чё они от нас хотят? -- Лёха упал рядом.
   -- Кто бы знал...
   -- Ребя, добром это не кончится! -- Мишка допил воду из фляги. -- Надо спать, пока дают.
   Логика была железная. Серёжка заснул мгновенно.
   -- Подъём, мать вашу! -- Серёга вскочил и глянул на часы: прошло двадцать минут. -- Враг высадил десант. Надо срочно уходить из района высадки. Грузовик подбит... -- из кузова "Урала" лениво дымила ДШ. -- Быстрее, чего копаетесь!..
   -- А пожрать? -- подал голос Крошка.
   -- Сухпайки сгорели вместе с "Уралом". Вперёд!
   Крошка сел и заявил, что с него хватит. Вскоре появился совершенно исправный "Урал" и увёз его. Ребят осталось четверо.
   Остатки рейдовой группы N4 шли весь день и всю следующую ночь. Прошло уже трое суток, как никто толком не смыкал глаз.
   Под утро группе указали район и велели его прочесать, -- там, с понтом дела, мог находиться условный противник. "Врагов" там не нашли, но Мишка провалился в какую-то яму и умудрился сломать ногу. Ему вкололи обезболивающее и наложили шину. Мишка всхлипывал и бормотал:
   -- Пацаны, я не нарочно... Не заметил я её, ей-ей...
   Ему верили. Через двадцать минут прилетел вертолёт, и Мишку забрали. Вместе с ним улетел Биг. Серёга с Лёхой остались вдвоём.
   ...Дни сменялись ночами. Серёжка начал путать восходы и закаты солнца. Патрулирование превратилось в бессмысленное продирание через кустарник. Спать ложились, казалось, только для того, чтобы через несколько минут ребят растолкали и известили об очередной "проблеме". Сухпайки всегда были "в следующем пункте сбора", и конца этому не было видно.
   Серёга окончательно перестал понимать, на хрена ему этот берет. Лёха при упоминании о беретке непечатно выражался. Это был конец.
   В один прекрасный момент Серый и Лёшка сломались одновременно. По очередному ЦУ требовалось перетащить четыре автопокрышки и две уложенных в тюки палатки в "секретное" место в холмах. До места было девять километров. Лил дождь, и двигаться вверх по склону стало невозможно: почва раскисла и сделалась практически непроходимой. За час всё барахло удалось перетащить метров на тридцать. Очередной сержант безмолвно наблюдал за этим.
   -- На х.. всё это! -- Лёха бросил покрышку, и она покатилась вниз по склону. -- Серый, в п...., завязываем!
   -- Ага, -- они сели в грязь спина к спине. -- Лёх, у тя курить есть?
   -- Последняя. Покурим... -- Лёшка щёлкнул зажигалкой. -- Всё, хана, дембель. Как только доберусь до учебки, звоню в "колокольчик"! Достали! Я теперь, б...., воинствующий пацифист! -- Лёху прорвало. -- Серый, ты как?
   -- Ага, -- говорить сил не было, но Лёхины взгляды на будущее Серёжка разделял полностью. Куда угодно: на судораздел, в кутузку, в спецшколу, -- никаких экспериментов...
   Сержант обрёл дар речи:
   -- Ни разу за всю мою службу, -- напыщенно произнёс он, -- ни разу я не видел более жалкого зрелища! Какие вы спецназовцы! Вы недостойны даже стройбата! В детсад обоих вас надо! Вы -- просто за.....ы! Вы -- оба!
   Промокший до нитки, грязный, голодный, весь покрытый кровоточащими царапинами, Серёга внезапно понял, что сержант прав. После длящихся неизвестно сколько (неужели всего неделю?!) недосыпания, недоедания, бесконечных физических и моральных нагрузок он пришёл к такому же выводу: он -- за.....ц!
   "Всё, как только дотопаем до следующего ПС, на х.. отсюда!"
   Следующим ПС оказался лагерь. Из почти шестидесяти человек "в живых" осталось двенадцать; из "Кречета" -- трое: Сергей, Лёшка и незнакомый восьмиклассник.
   -- Лёх, а может посмотрим, чем это кончится?..
   -- Давай. Но если нас опять куда-нибудь отправят покрышки таскать, я -- пас!
   -- Я тоже, не переживай...
   Всех собрали в столовой. Посреди зала стоял стол, на котором лежали двенадцать беретов и корочки. Кроме табуна сержантов ("Ромка, где ты со своим пулемётом? -- Так кучно стоят, твари!..") в зале присутствовал благообразный, сверкающий орденскими планками полковник.
   Полкан занялся любимым делом любого полковника -- начал толкать речь. Смысл её ускользал от Серёги, фиксировались лишь отдельные фразы. В голове крутилась одна-единственная мысль: "Где подвох?!"
   -- ...Вы все -- мужественные люди и заслуживаете всеобщего уважения за то, что выдержали этот наисложнейший экзамен! -- закончил полковник.
   Вторым номером шоу оказался совсем незнакомый майор, судя по шеврону, -- из штаба ССО.
   -- Ну что, парни, приступим к самому главному? Так, гвардии сержант Козленко Александр Владимирович, двести двадцать четвёртая отдельная бригада спецназ...
   Серёжка глянул на Лёшку, -- тот, плюнув на происходящее, приземлился на подоконник и уже спал.
   -- ...Лейтенант Кузнецов Анатолий Семёнович, командир роты разведки десантно-штурмового батальона второй дивизии лёгкой пехоты...
   "Не, я чё, рыжий что ли?" -- Лёху никто не трогал. Серёга успел только добраться до другого подоконника, когда услышал:
   -- ...Курсанты Вересов Сергей Александрович и Коноплёв Алексей Михайлович, Школа Юных Парашютистов-Десантников "Кречет"!
   -- Лёха, подъём!
   -- А... чего... куда опять?!.
   -- Пойдём, нас...
  

"WE SHALL OVERCOME..."

  
   "Н-да..." -- полковник Романов чувствовал себя странно: с одной стороны, приехавшая из Армении женщина умудрилась сделать это более чем не вовремя; с другой -- решить с ней проблему "как сообщить" куда проще, чем с Мерзляковым, тем паче -- с Артуром Босых. Конечно, он не будет оглоушивать её известием о том, что недавно -- пару месяцев назад -- найденный племянник канул в небытие. К тому же, пока не доказано, что он погиб. Ей-то можно сообщить, что Ромка находится на задании, сколько это продлится, точно сказать невозможно, -- и это будет отчасти правдой: он не вернулся с задания; не вернулся -- пока; возможно, ещё вернётся; возможно; вот когда -- сказать невозможно... Можно показать ей фотографии -- одного и с группой. А потом -- вежливо направить домой, в Армению. А после, -- если анализы подтвердят предположение, -- ей вышлют официальное извещение... Похоронку. Мирное время, твою налево!
   ...В их личных делах есть графа "Сведения о ближайших родственниках". И, словно предупредительный сигнал, в ней -- часто встречающаяся фраза: "Возможно обнаружение родственников (от 2-ой степени родства и далее) в республиках бывшего СССР и..." Чаще всего такие слова -- в досье "нацменов", -- грузин, татар, армян, украинцев, евреев... Как ни грустно, но оправдывает себя присловье о русских "Иваны, родства не помнящие". С русскими пацанами в этом смысле -- проще. Той простотой, что хуже воровства.
   Бывает смутный всплеск радости, когда у кого-то из парней вдруг обнаруживается какая-никакая родня, не открещивающаяся от брата-племянника; и -- смутный же всплеск тревоги: а где ж вы до сих пор-то были, милые? Мальчишка у нас -- с одиннадцати с половиной лет, ему уже семнадцать, почитай, а вы -- только прочухались?! Нужна ли нам такая вновь обретённая родня? И ещё -- отнюдь не смутный всплеск опасения: ну а как придётся этим вновь обретённым похоронку слать?! И -- облегчение, когда не приходилось.
   А тут -- не письмо, тут "живьём" общаться придётся. "Живые" родственники -- редкое явление, четвёртый раз за всю историю "Скаута"; таких Романов принимал сам. Угораздило же её именно сейчас приехать, именно тогда, когда исследования близятся к завершению... Так, Борисыч, а вот об этом не думать!

***

   ...Она оказалась невысокой, довольно красивой женщиной сорока с лишним лет, темноглазой, с крашеными в красный цвет волосами. Наверное там, у себя, в Армении, это была властная, решительная особа, -- об этом говорили гордая посадка её головы и жёсткая линия губ. Но здесь она явно чувствовала себя довольно неуверенно: слишком много бюрократических "рогаток" пришлось ей преодолеть на пути к кабинету полковника. Романов ещё раз мысленно вздохнул: преодолела, добралась, а толку-то?
   Он изложил ей всё, как и задумал, показал фотографии Романа. Она выслушала молча, лишь, когда разглядывала портреты Ромки с экрана компьютера, попросила, если можно, увеличить. Долго всматривалась в лицо, видимо ища родные черты, и наконец сказала со вздохом:
   -- Да, очень на Суренчика похож. Только глаза зелёные. Я-то его на детских видела, там он совсем маленький. Спасибо Вам, Вы для меня от дел отрываетесь, большое спасибо. Значит не знаете, как вернётся?..
   Романов развёл руками:
   -- Увы. Возможно -- в течение месяца; может -- и позже. Если пожелаете, оставьте Ваш адрес, мы Вас известим... -- "Известим. Да. Известим обязательно. Но вот о чём? -- Спокойно, она не должна понять этого, не дай Бог!"
   Женщина вытащила из сумки ручку, пошарила в поисках чистого листка и беспомощно оглянулась. Романов оторвал карточку от блока для записи и придвинул ей.
   -- Здесь не только в Армении адрес, я здешнюю гостиницу написала, я поживу тут ещё, вдруг он вернётся скоро, -- она говорила быстро, часто, словно боялась, что полковник может не взять адрес; видимо, что-то всё же почувствовала.
   -- Хорошо, спасибо.
   -- Вам спасибо, Вам! Вы на меня отвлеклись... До свидания, -- чувствовалось, что она не привыкла говорить вот так, скороговоркой. Она, несомненно, угадала в Романове начальство довольно высокого ранга и не очень-то знала, как себя с ним вести. Да, именно угадала: что могла сказать ей формулировка "начальник Отдела Комплектования"? Особенно -- в ряду всевозможных чинуш всех уровней, которых ей пришлось встретить на пути сюда...
   -- Всего доброго. Мы сообщим Вам.
   Романов взглянул на карточку: адрес в Армении был написан по-русски и по-армянски; мелкий убористый почерк, -- да, упрямая особа, только здесь перепугалась. Всё-таки она что-то почувствовала. -- Что? Неуверенность в голосе? Флюиды какие-нибудь?.. Упрямая особа, -- сквозь все круги бюрократического ада прошла. Смелая женщина. Каков же был её брат, отец Ромки? В него ли эта лихая, а временами -- просто безбашенная, удаль Романа? Скорее всего, да.
   -- Евгений, будьте любезны, внесите информацию о ближайших родственниках Налбандяна Романа Суреновича в базу данных... -- прежде адреса Ромкиной тётки в "Скауте" не было: запрос пришёл через фирму, ответ также был выслан на адрес фирмы.
   Полковник встал, подошёл к окну. Ещё минуту, -- мысли в порядок привести, эмоции к стороне сдвинуть. И -- не думать о том, что будет, если этой смелой и упрямой женщине придётся высылать не вызов, а похоронку...

***

   Шушаник тряслась в автобусе и думала о той странной аудиенции, участницей которой была полчаса назад.
   Всё это началось давно, восемнадцать... нет, уже -- почти девятнадцать лет назад, когда Сурен завербовался на пять лет сюда... На Острова. Вскоре пришло письмо с новостью: женился. Поставил родителей перед свершившимся фактом. Отец, Анастас Ваганович, плюнул и сказал, что всегда, мол, младший был безголовым, куда деваться! Анаид Кареновна, мать, покачала головой: не к добру это!
   В письмах Сурен присылал фотки: он и Лариса; он, Лариса и Ромка... Анаид поджимала губы: ни разу не виденная ею невестка не сменила фамилию, -- не к добру, ох, не к добру!.. Но родителям было не до того: детей -- пусть и выросших -- ещё пять душ; а младший сын, хоть и далеко, да при деле -- деньги зарабатывает и писать не забывает; а тут -- "то гульба, то пальба", хлопот и без него -- полон рот.
   Потом -- за полгода до окончания контракта -- письма вдруг погрустнели. А затем вернулся сам Сурен. Один. Ни жены, ни сына. Он хотел завербоваться ещё на пять лет, собирал документы... Был у него приятель, вместе работали, тот, вроде, тоже хотел вернуться на Острова; Сурен поехал к нему -- и сгинул; приятель жил в глухом ауле, а в горах -- то тряхнёт, то боевики какие-нибудь, и не поймёшь -- за кого, против кого... Исчез Сурен. Тачку, вроде как, потом разыскали где-то в пропасти, тело -- так и не нашли.
   Сбылось "не к добру". Впрочем, вся семья надеялась, что непутёвый младший обнаружится рано или поздно. Даже тогда надеялись, когда машину на опознание предъявили: тела-то не отыскали, да и машина -- вроде наша, а вроде и нет, поди разбери, что там от неё осталось...
   Шушаник, если честно, в то время не слишком до того было: своих двое, поднимать надо, а не больно-то поднимешь на учительскую зарплату... Муж тогда вообще без работы сидел. Потом всё, вроде как, наладилось: перешла в фирму одну переводчицей со знанием компьютера, это было уже что-то...
   И не заметили родители, как десять лет пролетели. Да и она -- тоже. И лишь когда смерть Сурена была юридически признана, вдруг что-то стукнуло: а ведь его жена-то, поди, ничего не знает; и Ромка растёт, не ведая, что сирота.
   Вот и втемяшилось ей невестку с племянником разыскать. Фамилию Ларисы она знала -- Синицына; место жительства -- г. Меланполь, столица ЭОР, более точного адреса не имелось; о возрасте знала лишь, что та была моложе Сурена года на три-четыре... Или -- на пять?
   Стала писать-рассылать запросы. Почему, зачем? Своих проблем не хватало, что ли? Официальные инстанции долго не могли найти ничего об интересующей её особе: нелегко, не зная ни отчества, ни года рождения. Наконец нашли, да так, что лучше бы не находили: погибла, оказывается, Лариса, их решительная невестка. Впрочем, погибла одна, без Ромки.
   Снова запросы, ещё более условные (известно отчество и год рождения, но Шушаник не знала, чью фамилию носил Ромка); да ещё к каждому запросу приходилось прилагать кипу бумажек, доказывающих родство, приходилось разъяснять, что имеешь право интересоваться, что интерес -- не праздный...
   Эта тягомотина продолжалась два с половиной года. Но Шушаник закусила удила: какой смысл сдаваться, когда столько усилий уже приложено?! Наконец, в конце прошлого лета, ей ответили, что Налбандян Роман Суренович в январе 2006-го года был отобран по конкурсу для поступления в ШЮПД "Кречет".
   Отобран по конкурсу? Значит её племянник обнаружил какие-то таланты, что ли?! Только больно уж странная аббревиатура... Шушаник посоветовалась с мужем, тот посмотрел на официальный бланк и ответил:
   -- Помяни моё слово, это -- армия, либо госбезопасность, -- и добавил, видя её испуг, -- может, типа Суворовского в Москве.
   Шушаник отправила запрос в этот самый "Кречет". В начале зимы пришёл ответ: да, есть такой. Но уже не учится, а закончил Школу и является военнослужащим 12-го ДДК.
   В семнадцать лет? Военнослужащий?! Прав был муж, таки военные! Шушаник пыталась представить себе Романа выросшим и не могла: мешал пухлый малыш с фотографий.
   Они тогда сидели на чемоданах: перетасовывали жилплощадь младшей сестры, родителей и её собственную. Потому она не послала в "Кречет" домашнего адреса: неясно ещё с жильём было; и ответ пришёл на адрес фирмы, где она работала.
   Месяц она собиралась -- параллельно со всеми обменами-прописками. Её одержимость и упрямство взяли верх над бюрократической системой, упорно не желавшей, выпускать её за границу ("за границу"! это теперь -- "ближнее зарубежье", а прежде -- одна страна была!) без вызова, командировки или турпоездки.
   Пробилась. Прилетела. И -- растерялась. Меланполь -- громадный город. Есть, от чего растеряться: тут и порт, и центр турбизнеса, и...
   Потом -- сконцентрировалась, сориентировалась, номер в гостинице сняла на две недели. И стала пробиваться дальше. На удивление быстро, всего за неделю, выяснила, что это за "12-ое ДДК", о котором никто ничего толком сказать не мог. Оказалось, что её путь лежит в ту часть 12-го ДДК, которую местные официальные лица знают, как ОСпН "Скаут". Ещё неделю ухлопала на то, чтобы пробиться в этот самый "Скаут". Продлила номер на неделю. Больше не было денег -- только на обратную дорогу, да кое-какие подарки родне купить.
   Наконец её известили, что встретиться с племянником она не сможет, но её примет некий полковник Романов В.Б.
   В душе Шушаник всколыхнулась тревога: почему нельзя увидеть сразу Ромку? Зачем ей встречаться с каким-то Романовым? Кто этот человек? -- Но лучше что-то, чем ничего... Авось, что-нибудь да узнаем. Она пошла на эту встречу, решив, что скорее всего это -- очередная бюрократическая "рогатка".
   "Аудиенция" была назначена на десять ноль-ноль; Шушаник вышла за два с половиной часа, так как не знала, как и куда добираться.
   Оказалось, что её угораздило поселиться в самом отдаленном от "Кречета" районе Меланполя. Нужно было добираться до автовокзала, а затем ещё -- минут двадцать от черты города. Пришлось ждать автобуса, ходившего по расписанию приблизительно раз в час. Очередной раз мысленно похвалив себя за предусмотрительность (вышла с запасом!), Шушаник вылезла из автобуса на конечной и неуверенно направилась к КПП.
   Из-за вертушки на неё с любопытством воззрился пацанчик лет четырнадцати-пятнадцати в военной форме, с автоматом. Шушаник мысленно вздохнула: Господи, неужели мало того, что взрослые друг друга... он же совсем дитя, у неё младшая -- его лет; а автомат -- явно не игрушка... Парнишка представился и спросил, куда, к кому, документы. Не очень надеясь на быстрое решение вопроса и беспокоясь, хватит ли времени (было уже девять восемнадцать), Шушаник предъявила мальчишке свой загранпаспорт и официальное письмо, где сообщалось о назначенной встрече. К её удивлению парень деловито кивнул и взялся за телефон. Через минуту он, улыбаясь, доложил:
   -- Сейчас пропуск выпишу, и Вас проводят. Только Вы рановато пришли, подождать придётся.
   -- Лучше -- раньше и подождать, чем опоздать...
   -- Ага, -- мальчишка что-то писал на небольшом листке, -- дайте ещё раз Ваш паспорт, пожалуйста. Вот, держите, -- он протянул свежеизготовленный "аусвайс" Шушаник. -- Прикрепите его к чему-нибудь.
   ...В КПП нарисовался ещё один "юноша", помоложе первого. Шушаник впол-уха слушала обмен приветствиями, затем -- "неофициальную часть", произносимую вполголоса:
   -- ...К Старому...
   -- ...Кто?..
   -- ...Знает. Армянка...
   -- ...Назначает сам. Местная?
   -- ...Проводишь к Старику. Шушаник Анастасовна, Вы уже проходите пожалуйста! -- это, кажется, -- ей.
   Она прошла за вертушку. Мальчишка N2 также широко улыбнулся и представился:
   -- Курсант седьмой учебной роты Немцов Иван! Вас велено проводить...
   "Проводник" доставил её в какое-то здание и оставил в коридоре перед дверью всё с тем же комментарием:
   -- Придётся подождать, Вы рано пришли.
   Шушаник обречённо вздохнула, покивала. Ждать придётся, да, конечно, и уж наверняка -- дольше тех пятнадцати минут, что оставались до назначенного срока. Начальники всех уровней любят заставлять ждать: это -- часть их власти; она знала это, ещё по школе помнила.
   К её удивлению, в девять пятьдесят восемь дверь открылась и подтянутый молодой человек в офицерской форме (но явно не Романов -- молод!) пригласил её:
   -- Проходите, Шушаник Анастасовна.
   Это было странно. Настолько необычно, что она растерялась окончательно. Гораздо больше, чем когда оказалась в Меланполе и начала оббивать пороги: она настраивалась на драку, но её обезоружили -- вот так просто -- не заставили прождать лишнюю минуту...
   Другой офицер -- пожилой -- принял её участливо. И опять-таки, не демонстративно-душевно, как сделал бы иной чинуша, пытаясь показать, какой он хороший; нет, всё -- абсолютно естественно: ни широченных улыбок, ничего подобного. Чувствовалось, что этот немолодой человек просто выполняет свою работу, но выполняет со знанием дела и с полной отдачей. Хотя, казалось бы, каким краем могла относиться она, Шушаник, к работе "начальника Отдела Комплектования"? Но, наверное, каким-то образом относилась.
   Он говорил мало: группа, в которой Роман, -- на задании; когда вернутся -- неизвестно; должны вернуться в течение месяца, но -- люди военные, всяко может быть; как вернутся, мы Вам обязательно сообщим. Показал фотографии: одну -- одиночную, другую -- Рома с товарищами. Да, Роман несомненно был похож на отца, словно сам Сурен глянул на сестру через столько лет, из своего пятнадцати-шестнадцатилетия... Потом Романов взял адреса и распрощался. Вот и всё.
   Казалось бы... Но почему-то Шушаник почувствовала, что всё не так просто. От полковника исходила сила, не внешняя -- внутренняя, осознание своей правоты, что ли; и -- усталость, безумная многолетняя усталость. Шушаник почувствовала это там, в кабинете, и отчего-то показалась самой себе вовсе уж мелкой и глупой, как деревенская девчонка, впервые в жизни приехавшая в город на базар... Она поняла, что в этот раз её принимает действительно серьёзный человек, не пешка, возомнившая себя ферзём, не канцелярская крыса, ищущая лёгкой штабной жизни. Но кто же он -- "начальник Отдела Комплектования"? Что это за должность такая?!
   И ещё. Этот начальник что-то знал о Романе. Фамилия её племянника -- явно не пустой звук для этого седого офицера, по возрасту -- сверстника её отца, Ромкиного деда. Кто же он всё-таки? Преподаватель? -- тогда всё более-менее ясно: учителя своих учеников помнят, ну и что, что учитель -- в погонах... Но при чём здесь "Отдел Комплектования"?
   Кроме того, он что-то недоговаривал, этот Романов. Какие-то несказанные слова висели в воздухе во время разговора, висели очень ощутимо, -- как усталость, исходящая от полковника, как его внутренняя сила, как его искреннее участие. Он что-то недоговаривал, что-то... плохое. Нет, не то. Тяжёлое. Такое, что не сразу знаешь, как и сообщить. Нет, он не прятал глаз, и в голосе его не чувствовалось фальши. Но в его искренности была печальная тайна; была тень недосказанности и драмы. И всё это каким-то краем касалось Романа.
   А ещё, как ни странно, царапнуло то, что на компьютере были две такие фотографии, цветные фотографии, абсолютно неуместные для официального учреждения, для официальных документов. Шушаник знала, что в личных делах должны быть фотографии, возможно даже -- цветные, да, конечно цветные, -- столица всё-таки! Но эти две -- они были очень неказёнными, такие в личные дела не клеят. Так зачем они там, в компьютере? Какой во всём этом смысл?
   Вопросы, вопросы...
   Ладно, поживём -- увидим. У неё ещё неделя, чтобы пожить здесь и увидеть. А пока надо подарки родне сообразить. Так, отцу...
  
   Экваториальная Островная Республика (ЭОР) -- далее: Острова или Республика
   Одно из папуасских племён
   Отряд Специального Назначения "Скаут" входит в состав 12-го Десантно-Диверсионного Командования (12-го ДДК). Был сформирован в ходе реализации проекта "Скаут" (подробнее см. Приложение)
   Либо хорошо, либо ничего <о мёртвых> -- лат.
   Разведгруппа специального назначения
   Положение обязывает -- франц.
   Разведывательно-диверсионная группа
   Чернокожее новогвинейское племя, до начала XXI в. сохранившее традиции людоедства
   Более-менее
   Латинская буква "V" (Виктория -- победа) и римская цифра "пять" (номер "непобедимого" легиона) изображаются одинаково
   О времена, о нравы! -- лат.
   Меланполь
   Меланпольский Государственный университет
   Украинский язык; далее -- просто "мова"
   Далее -- Конфедерация
   Большой противолодочный корабль
   "...Все знали Багиру, и никто не смел становиться ей поперёк дороги, ибо она была хитра, как Табаки, бесстрашна, как дикий буйвол, и беспощадна, как раненый слон..." (Р. Киплинг "Книга Джунглей")
   "Сочинка", "сочи" -- "пляжный преферанс", наиболее простой вид преферанса
   В данном случае: первый заход. Получив на руки карты, игроки торгуются за право заказать игру; заказывает тот, кто обязуется взять наибольшее число взяток; первое слово в этом "аукционе" принадлежит сидящему на первой "лапе".
   Игра без козыря
   Комбинация, когда у игрока его десять карт с двумя картами прикупа -- тузы, короли и дамы в четырёх мастях
   Высшая комбинация в покере -- пять тузов
   В данном случае -- отказ от участия в "аукционе"
   "Слово о полку Игореве"
   Палка резиновая (дубинка)
   Дизельная подводная лодка
   "...-- А почему его не могут поймать? -- А кому он на фиг нужен!!!"
   Сторожевой корабль
   Большой десантный корабль
   Мужские N 1
   Андрей! Здравствуй. Братан, нужен транспорт. Бутылка? Да само собой... Ты что, офигел? На этом в город... Сколько за нормальный? Братан, ты что?! И что, больше никак? Ладно, ладно, берём. Как когда? -- Сейчас! -- укр.
   Боевая разведывательно-дозорная машина
   Кэп цитирует С. Лукьяненко, роман "Линия грёз"
   Сухой паёк N2 включает в себя: 2 банки каши с мясом (как правило, перловая + гречневая/ячневая/рисовая), банку тушёнки, 2 одноразовых пакетика чая, сахар; к этому прилагаются хлебопродукты (пачка галет/упаковка сухарей/буханка хлеба)
   Разведуправление Министерства Обороны
   "Огонь!" -- нем.
   Центральное управление внутренних дел
   Преподаватель ТСП -- тактико-специальной подготовки
   ПНВ -- прибор ночного видения
   Взрывчатые вещества
   Полевой телефон ТА-57, ТА-88 -- сленг.
   57-й Учебный Центр подготовки Боевых Пловцов ВМС -- флотский аналог "Скаута"
   "Я ничего не знаю!" -- англ., с ошибками
   Вы, -- как это по-русски... нарушители? -- нем. + англ. + русск., с ошибками
   Я знаю, да, да, вы... Да, -- злостные курилки! Дети, я не люблю курящих мальчишек, это -- помеха в нашей профессии... О! Что это такое?! -- нем.+ англ.+русск. с ошибками
   О, я понимаю! Ручной крыс -- как это по-русски? -- Он -- любимец; но я считаю своим долгом преду... предить, да? Он -- ручной, пока он на руках, да? В руках, понятно? Или -- в кармане, или в сумке, да? Если же он ушёл на полметра, то он -- дикий, и тогда он подлежит охоте. Понятно? Я тогда говорю: это моя добыча! Я его съем... Понятно? -- смесь различных языков, с ошибками
   Я не буду играть с крысой в кошки-мышки, нет, я -- не Том, а крыса -- не Джерри. Я убью её и сделаю шашлык. -- смесь различных языков, с ошибками
   Так. Я беру маленький ножик и делаю так: ху! -- русск.+ англ., с ошибками
   Вы рано испугались. Я пока шучу. Смотрите на косяк, дверь, -- вон туда! Там -- маленький гвоздь... В центре, видите? -- смесь различных языков, с ошибками
   Я -- хороший охотник. Вы смотрите?! -- смесь различных языков, с ошибками
   Ну, вы поняли? Охотник я? -- смесь различных языков, с ошибками
   Да? -- нем.
   Я -- внук многих вождей, как это по-русски? Вождей. Плохой охотник не убьёт свинью, не поест свинины... Плохой охотник -- мертвец. Дай крысу мне. -- смесь различных языков, с ошибками
   Не бойся, дитя. Я не люблю есть крыс, пока они не жареные... Дай мне крысу и забирай её обратно... Живую. -- смесь различных языков, с ошибками
   Он теперь будет знать, когда я близко. Будет бежать домой. Крысы -- очень умные, умнее, чем иные мальчишки. Они не курят и знают, когда опасно. Ну, давайте работать, парни. Я дам -- как это по-русски? -- ЦэУ <ценные указания>... да? -- смесь различных языков, с ошибками
   Я не люблю это... "комбижир", жир, бр-р-р! Он не... это... несъедобен, ты заболеешь... Я дарю его Фердыщенко, подарок, понимаешь? Фердыщенко смазывает им берцы... И тоже дарит мне подарки, понял? Много мяса, свинины, большие подарки, понимаешь? Много пряностей... Очень хорошо. -- смесь различных языков, с ошибками
   Я не пью в таком климате. Я помру. Я жить хочу. Джин, водку -- это могут только русские... Русские -- ненормальные люди... Я не хочу свихнуться или заболеть... -- смесь различных языков, с ошибками
   Болеть -- англ.
   Что это такое, Василь? -- укр.
   Украинский борщ... Василь, это что, пшеки <поляки> делают? -- укр.
   Да -- нем.
   Да что ж это делается! Да что ж это такое! Проклятые поляки делают украинский борщ и сплавляют его нам, ироды! Тарас Григорьевич, ты в своём гробу перевернулся! Это же -- позор! -- укр.
   Тарас, когда я готовлю борщ, ты ешь его, а не смотришь, где он изготовлен. -- смесь различных языков
   Ну, так что ж, ты ж, Василь, так сделаешь, что не будешь смотреть, где тот борщ вырос, да где по мешкам раскидан... А будешь есть, да так, чтоб язык не съесть с тем борщом...-- укр.
   Да и я -- хоть и Тарас, а не Григорьевич, а и до гроба мне пока далеко. -- укр.
   Ну, тогда -- о'кей. А то я учился готовить его у тебя, я думал, он плохо <получается>, я не понял...-- смесь различных языков, с ошибками
   Да, я же тебе показал, как варить, но ты же, Василь, так прекрасно делаешь, как моя бабушка не делала. -- укр.
   Пусть чает. Может и пойду. В восемнадцать лет. Тогда к двадцати пяти я себе точно хутор сделаю. -- укр.
   Командование Сил Специальных Операций
   Внутренней Безопасности
   АФБ -- Агентство Федеральной Безопасности
   Пулемёт -- сленг.
   РПО-А, реактивный огнемёт разового применения
   Противотанковый гранатомёт
   То же, что и РПГ-7, но разового применения, гораздо легче
   Автоматический ручной гранатомёт Барышева, в просторечии -- "барашек"
   МОН-50, противопехотная мина -- сленг.
   ОЗМ-72, противопехотная мина -- сленг.
   Пулемёт Калашникова
   Ручной пулемёт Сингапурского производства
   Миномёт калибра 82мм
   Атомный многоцелевой авианосец "Адмирал флота Советского Союза Гусев"
   Радиостанция для связи с летательным аппаратом
   Автомобиль ГАЗ-66 -- сленг.
   Самолёт противопартизанской борьбы Ан-72 с двумя тридцатимиллиметровыми шестиствольными автоматами, одним стадвадцатимиллиметровым автоматическим миномётом "Василёк" и системой управления огнём. Применяется при поддержке групп спецназ
   Подствольный гранатомёт
   Снайперская винтовка Драгунова со складным прикладом
   Снайперская винтовка Драгунова, перекомпанованная по схеме "Булпап"
   НАТОвское наименование бомбардировщика Ту-22м3
   Бомба, где в качестве взрывчатого вещества используется газо-воздушная смесь. В корпусе бомбы находится сжиженный полепропилен/этилен и двухступенчатый взрыватель. В момент срабатывания боеприпаса первая ступень взрывателя разрушает корпус бомбы и сжиженный полепропилен переходит в газообразное состояние. При срабатывании второй ступени взрывается газовоздушная смесь
   АКС-74У -- сленг.
   Парко-хозяйственный день
   Бутылка 0,75 л
   "Белый кофе", т.е., кофе с молоком или со сливками -- укр.
   У меня-то не только сахар, у меня много чего есть -- укр.
   "Слышу вас отлично" -- Щ-код, сленг радистов
   А, Капасовский! Заходи, Вовка, заходи! Надо что, или так зашёл, старого вояку навестить? -- укр.
   Тебя так же! Как она, "нелёгкая ратная"? -- укр.
   И ты ему от меня привет передай! Славный парень! Вовка, ты его там не особо тирань, ладно? -- укр.
   Будешь двадцать грамм? Праздник, как-никак! -- укр.
   Что, машину купили? -- укр.
   Хорошая вещь! Ну, как знаешь, если за рулём. Так что тебе, говоришь, нужно?
   -- укр.
   Какой размер? -- укр.
   Там, за ящиками -- берцы, в коробке, глянь, тапки, бельё возьми заодно. "Сидор" нужен? -- укр.
   РД -- рюкзак десантный
   Чуть дальше пройди, там эрдэшки новые в стопке. Документ брать будешь? -- укр.
   В шкафу, третий ящик сверху. Шестая, третий взвод? -- укр.
   Хулиган и двоечник! Вы ему там политику партии объясните! -- укр.
   Он у меня до пяти в наряде, пусть достоит, или спешишь? -- укр.
   Вот и я про то же. Должна быть на свете социальная справедливость? А то кого я вместо вашего ханурика поставлю? -- укр.
   Что, сам всё это попрёшь? Садись, посидим: до пяти -- ещё полтора часа. -- укр.
   ДП -- дополнительное питание/дополнительный паёк
   Майор имел в виду форму "три-прим" для младших (до седьмого класса): кеды, шорты, куртку от афганки навыпуск
   Дорожно-патрульная служба
   Меланпольское Среднее Художественно-Промышленное училище
   "А-ля Хохланд", т.е., "под Украину"
   При игре в "сочинку" каждый играющий должен набрать определённое количество очков, "закрыться", т.е., удачно сыграть ряд игр. Обычно играют "двадцатку", реже -- от "тридцатки" до "пятидесятки". "Сотня" играется очень долго
   В данном случае -- те очки, которые набраны за игру, т.е., те, которыми "закрываются"
   Очки, обозначающие "живые деньги", которые игроки должны друг другу. Соотносятся с очками в "пуле" 10 : 1
   Штрафные очки, начисляемые за неудачную игру (недобранные взятки); приравниваются к очкам в "пуле", т.е. одно очко в "горе" "стоит" 10 вистов
   Игра, где играющий обязуется взять семь взяток при козыре "крести" ("трефы")
   В данном случае -- взятки
   Собственно говоря, отказ от игры, т.е., обязательство не взять ни одной взятки. По количеству очков в "пулю" сыгранный мизер приравнивается к максимальной игре -- "десять"
   Воздушно-десантной подготовки
   Боеприпас, патрон которого при попадании в цель даёт отметку яркой краской
   НЗ -- неприкосновенный запас
   "Хеклер-Кох" -- пистолет-пулемёт МП-5
   "Здравствуй, Цезарь, идущие на смерть тебя приветствуют!" (приветствие гладиаторов) -- лат.
   В данном случае -- М-16 с оптическим прицелом
   "Метла", "помело" -- вертолёт -- сленг.
   Военно-медицинская подготовка
   Спусковое устройство
   В данном случае -- дымовая шашка
   Огненно-штурмовая полоса
   Ручная граната наступательная
   "Мы преодолеем..." -- англ.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   61

  
  
  
  
  
Оценка: 3.33*19  Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"