Она сидела, согнувшись, и перед глазами текла река лиц и воспоминаний, сколько же их тут было! Каждый связан с чем-то, большинство уже потеряло имена, всплывали и случайные образы, какие-то обрывки фраз. Река была широкой и полноводной. Мостки поскрипывали на ветру, а с неба начинал моросить мелкий дождик.
- Устала я... - тихо сама себе сказала она, - устала...
За спиной послышался шорох, она подобралась, а потом как-то совеем безразлично спросила:
- Уже все да?
- Нет, - голос был тихим, но настойчивым, - еще не все, у вас еще пять минут, а потом действительно все.
- Хорошо, - отозвалась она, - это хорошо...
Она тихо закрыла глаза, перед внутренним взором всплыли воспоминания рождения ее ребенка, самый счастливый момент, самый яркий, ярче не было потом больше. А потом нахлынули темной водой воспоминания, как он взрослел, и как началась война, и сын ушел, сказав, что это важно, а потом приходили письма, но редко, а потом ей прислали этот листок, она него так и не прочитала, они были все одинаковые эти листки, такой же пришел ее соседке. Он и сейчас лежал у нее за пазухой. Это был конец всего, сперва она долго кричала и ждала, ждала, ждала, писала, даже ездила, но все безрезультатно. И тогда она поехала сюда, хотя говорили что сюда нельзя, но тут ее сына видели в последний раз. Руки тонкие и бледные, с паутиной перечертивших их вен, закрыли лицо.
* * *
Тут была первая зона, самая первая зона, где применили это новое оружие. Никто сперва ничего не понял, вроде была опасность, были странные статьи в газетах о заражении, но никто не умирал, не болел, все было как прежде, а потом в один день в первой зоне погибли все животные. Просто в момент умерли и все. Тогда газеты запестрели новыми предупреждениями, и никто еще не знал, что зона давно перекрыта, туда можно было еще въехать, но выехать уже было нельзя... Молодые ребята те, что служили поблизости, были направлены в первую зону, для сохранения порядка и защиты в случае нападения. Но, спустя совсем немного времени, в первой зоне стали "засыпать" люди, они ложились вечером и не вставали более уже никогда. Началась паника, люди перестали спать, участились случаи сердечных приступов, а за первой стали появляться еще зоны заражения. Жители первой продолжали умирать, а матерям военнослужащих стали приходить конверты с красной печатью, внутри лежал листок, на котором выражались официальные соболезнования с информацией, что военнослужащий пропал без вести. Никто не верил, но правды было не дождаться, в первую тогда уже не пускали, а новое оружие получило название "Танатос". Телевидение на все голоса освящало катаклизмы, война гигантской гидрой расползалась по стране и миру.
Она, эта худая женщина с потерянным взглядом, пробилась, каким-то чудом пробилась в первую зону, окольными путями, в одиночку, пешком через лес голодная и истощенная. Лицо побледнело и осунулось, волосы покрылись пеплом души. Она стояла на поляне, одна и, Господи, как же тут было красиво и мертво, только деревья все объятые зеленью. А потом начались поиски сына, и сердце болело нестерпимо, уже зная ответ, в первой не хоронили, в первой сжигали. Из всего отряда остался только капитан.
* * *
Конверт проклятый конверт! Ее душа кричала, а губы молчали. Глаза больше не плакали, они устали плакать очень быстро, а потом пошла вереница пустых дней. Эта война, война бессмысленная, бесполезная, война денег, война политиков, которая отнимала жизни. Хотелось выбежать и закричать, завыть, но она молчала. А дождик моросил по плечам и голове, усиливаясь и ей осталось только пять минут, всего пять, но было совсем не страшно, потому что впереди было избавление.
- Нам пора, - голос был требовательный и спокойный
Она не ответила, молча поднялась на ноги, молча пошла за капитаном, остановилась и оглянулась на мостик и реку, охватила взглядом и плакучую иву, улыбнулась. Люди в костюмах радиационной и химической защиты двигались вперед уводя последних. Капитан приостановился:
- Может что-то хотите?
- Нет, спасибо, капитан, - отозвалась она.
- Зря вы, - вздохнул молодой человек, - я же вас предупреждал, я просил, зачем вы приехали сюда?
- Капитан, - ее лицо бледное с пролегшими синяками под глазами, перечерченное глубокими морщинами, смягчилось, - оставьте это, я и так вижу, что вы хороший человек, но эта война, она всех нас убила.
Молодой человек кивнул:
- Мне будет жаль, - сказал он, - может вы все же попробуйте вакцину?
- Оставьте, капитан, - она тяжело вздохнула, - мира, который был моим уже нет, да и меня уже нет... Посмотрите как красива земля, когда на ней нет человека... Может так оно и к лучшему? - голос ее дрогнул.
* * *
Бункер был маленьким и тесным, но ей было все равно, она легла и закрыла глаза, впервые за эти четыре дня, сил больше не было.
- Я иду, сынок, - на лице осталась легкая улыбка.
Когда демон Танатос присел на край ее лежанки, она уже была мертва:
- Спи, человек, ты не оправдал надежд, в стремлении ты забыл самое главное, свою человечность, а теперь спи, я дам тебе то, чего ты так жаждешь, я дам тебе покой...