Два офицера, которые занимались наблюдением, лежали помятые в кустах, как сломанные куклы. У них были такие сильные повреждения, что мой глаз не мог разобраться с одного взгляда. Это всегда плохо, когда мозг говорит: нет, я не позволю тебе увидеть это. Это последнее предупреждение ума для Вас, чтобы закрыть глаза и не добавлять себе кошмаров. Но у меня был значок, и это означало, что я не имела права закрыть глаза и пожелать, чтобы плохое исчезло.
Все мы с нашими разными значками стояли и смотрели на то, что осталось от двух человек. Один брюнет, другой... голова была настолько вся в крови, что я не была уверена. Тела были растерзаны, как будто что-то очень большое и очень сильное, разворотило грудную клетку. Было много внутренних органов, перемешанных с кровью, но органы не были узнаваемы, как если бы кто-то или что-то, растоптал их в кашу.
- Они их сначала разорвали, - предположила я, - а потом прошлись по внутренним органам?
- Скорее всего, - сказал Эдуард.
Бернардо был позади нас. Шоу нигде не было видно. Может быть, Бернардо увел его настолько, чтобы он забыл, что не хотел меня здесь видеть, или, может быть, все это было из-за очередных мертвых офицеров. Шоу хватало других забот, помимо маленькой старушки меня. Бернардо присоединился к нам для осмотра тел, но он сначала отвернулся, как обычно. И да, это было минус очко для него в моей книге. Хотя, откровенно говоря, по этому пункту я испытывала некоторого рода сочувствие.
- Я видел много убийств, совершенных ликантропами, - сказал Бернардо, - но ничего подобного ни разу.
- Ну, это был лишь один из них. Мы взяли его, - сказал Хупер.
Слабый порыв горячего ветра принес запах кишечника и желчевыводящих путей, слишком сильный. Я почувствовала, что моя последняя еда начала подниматься к горлу, и мне пришлось отойти достаточно, чтобы убедиться, что если я действительно потеряю контроль, то не запачкаю место преступления.
- У тебя все нормально, Анита? - Это был Олаф.
Эдуард знал меня лучше. Бернарду было все равно. Хупер не знал меня достаточно хорошо, чтобы почувствовать в любом случае.
- Я в порядке, - сказала я. За последние годы меня ни разу не вывернуло на месте преступления. Что со мной случилось? Хупер отметил:
- Это Майкла, потому что темные волосы, а это...
- Стоп, - сказала я. - Не говорите мне больше имен. Дайте мне взглянуть на него без эмоций сначала.
- Неужели вы можете смотреть на это и ничего не чувствовать? - Спросил он. Пришла первая вспышка гнева. Она отодвинула тошноту. Я выдала ему недружелюбный взгляд, но часть меня была благодарна за то, что он отвлек меня.
- Я стараюсь делать свою работу, Хупер, и думать о них в первую очередь, как о телах, помогает мне. Они умерли, и они не люди. Они - тело, никаких личных местоимений, никакого очеловечивания. Потому что если я тоже подумаю об этом, о них, я не смогу нормально работать. Если я чувствую слишком много, я что-то упущу. Может быть, я упущу ключ, который поможет нам предотвратить следующее преступление.
- Мы убили животное, которое сделало это, - сказал Хупер, указывая назад в направлении тела вертигра, хотя он был сейчас вне поля зрения из-за толпы.
- Разве? Вы на сто процентов уверены в этом?
- Да, - сказал он.
Эдуард смотрел на нас, как-будто это было шоу. Олаф вернулся к осмотру тела. Бернард смотрел в сторону от всех нас.
- Кто-нибудь лично видел, что это сделал вертигр, которого мы только что убили? Что-то проскользнуло в его глазах - возможно, удивление, - но он был слишком коп, чтобы показать это.
- Пока свидетелей нет.
- Тогда думай, как коп, а не чей-то друг.
- Мы считаем, что мы взяли единственного причастного вертигра, но мы не знаем этого наверняка.
Я указала на тела.
- Здесь слишком много повреждений для одного вертигра за очень ограниченный промежуток времени. Кровь даже не загустела и не начала засыхать. В такую жару, это означает, что они умерли недавно.
- Я думаю, как коп. Это ты все усложняешь, Блейк. Когда жена оказывается мертвой, обычно это муж. Когда исчезает ребенок, проверьте родителей. Когда девушка исчезает по дороге в колледж, проверьте друга, а потом преподавателя, который отвечал за ее безопасность.
- Да, большинство полицейской работы - это бритва Оккама.
- Да, самое простое решением и есть верное.
- Пока вы не добавите монстров, - сказала я.
- Тот факт, что наш плохой парень - вертигр, не влияет на то, как мы выполняем нашу работу, Блейк.
- Ты можешь присоединиться к беседе в любое время, Тед. - Я позволила ему услышать раздражение в своем голосе. Он мог бы оказать и большую помощь.
- Маршал Блейк пытается сказать, - произнес он своим таким разумным голосом Теда, - что, может быть, мы ищем более чем одного оборотня. И что, если он помог Бендесу сделать подобное с вашими офицерами, то нам необходимо найти сукиного сына.
Я вздохнула. Хупер был прав, я усугубляла ситуацию. Я указала пальцем на Эдуарда.
- В точности то, что он сказал, и я прошу прощения за излишние объяснения.
- Ты была потрясена видом тел, - сказал Олаф.
- Что это значит?
- Ты слишком вдаешься в объяснения, когда нервничаешь или испугана. Это один из немногих случаев, когда ты ведешь себя, как девушка.
Я понятия не имела, что сказать, так что я проигнорировала его слова. Я редко попадала в неприятности, имея дело с мужчинами, если я не встречалась с ними. Тогда они могли игнорировать меня, если случалось расстаться.
- Тела были разорваны, Хупер: либо это было нечто большее, чем мертвый вертигр, или это были двое вертигров, и они работали вместе.
- На телах нет укусов, - сказал Олаф.
- Я даже не уверен, что эти царапины от когтей, - произнес Эдуард, и он сделал то, что я не хотела делать. Он присел на корточки рядом с телами, просто вне досягаемости от лужи крови.
Мне так не хотелось приближаться, но я вдохнула неглубоко через рот и опустилась на корточки рядом с ним. Когда работаешь с Эдуардом, это всегда немного смахивает на долбаное состязание. Он знал, что меня тошнит, поэтому он заставил меня приблизиться. Ублюдок.
Я смотрела мимо бойни и на самом деле старалась увидеть следы когтей. Я предположила, что они там были, поскольку мой ум нарисовал их, но были ли они на самом деле?
Олаф опустился на колени рядом со мной, сев на корточки, он по-прежнему возвышался надо мной. Но не в высоте было дело, а в том, что он специально подобрался достаточно близко так, чтобы наши ноги почти касались. Для того, чтобы убраться от него, мне нужно было подняться, а я опасалась, что вляпаюсь в кровь и царящий беспорядок. Подняться вверх, казалось, означало слишком много неудобств. Тогда у меня появилась мысль.
- Ты помнишь, как я сказала в морге, что не могу нормально думать, когда ты рядом со мной?
- Да, - ответил он глубоким голосом.
- Не мог бы ты стать на колени по другую сторону от Теда, а не рядом со мной?
- Ты хочешь сказать, что я отвлекаю?
-Да, - сказала я.
Его губы дрогнули, но если это и была улыбка, он встал и спрятал его от меня. Он перешел на другую сторону от Эдуарда. Когда он не находился рядом со мной, я могла думать. Честно говоря, не такое уж сильное улучшение, как могло бы быть.
Я заставила себя по-настоящему посмотреть на рваные края тел.
- Черт, - сказала я, и встала, не потому, что хотела быть как можно дальше, просто у меня слабые колени, и вы не можете сидеть на корточках вечно, чтобы они при этом не заболели. Я стояла, но продолжала смотреть вниз на тела. Мне больше не было плохо, или страшно, я работала. Это всегда так было: если мне удавалось оттолкнуть от себя долбаный фактор и эмоции, я могла видеть, думать и выяснить многие вещи.
- Я думаю, ты прав. Я не вижу следов когтей. Похоже, их просто разорвал кто-то огромный.
Эдуард спокойно поднялся.
- Как мальчик отрывает крылья мухе.
- Что это должно означать? - Спросил Хупер.
- Я не вижу никаких следов оружия, - сказал Олаф, потом встал.
Бернардо сказал:
- Ликантропы просто не разрывают людей своими человеческими руками. Они не так сильны в человеческом облике, верно?
- Я так не думаю, но это спорный вопрос. Это одна из причин, по которой ликантропы борятся в судах, чтобы им разрешили участвовать в профессиональном спорте. Если они смогут доказать, что ликантропия ограничена в человеческом виде, то, может быть, - сказала я.
- Причина, почему никто не знает, состоит в том, что когда дело доходит до драки, они как все. Они пользуются всем, что у них есть, - сказал Бернардо. - Если оборотень может отрастить когти на концах его рук, он сделает это, по крайней мере, чтобы уничтожить двух копов.
- Это имеет смысл, - сказала я.
- Но только потому, что это имеет смысл для нас, - сказал Эдуард, - не означает, этот ублюдок сделал именно так.
- Итак, вы искренне полагаете, что есть еще один монстр-ликантроп в Вегасе? - Спросил Хупер.
- Кроме Бендеса, в Вегасе есть еще нечто, - сказала я.
- Насколько ты уверена? - Спросил он.
- Пусть медэксперты посмотрят на все это, - сказал Эдуард. - Может быть, мы просто не можем видеть следы когтей. Может быть, если тела очистить... - Он пожал плечами.
- Вы не верите в это, - сказал Хупер.
Эдуард посмотрел на меня. Я покачала головой.
- Нет, не верим.
- Так был ли Бендес нашим парнем, или же он просто попал в это дерьмо по другой причине? Нужно ли нам еще допрашивать других вертигров? Или он только привел нас к ублюдку, который убрал нашу команду вместе с Бендесом?
- Это отличные вопросы, - сказала я.
- Но у вас нет отличных ответов на них, не так ли?
Я сделала глубокий вдох, было ошибкой делать это так близко к недавно умершим. Я поборола свой желудок еще один раз, потом сказала спокойно: