Повесть о том, как примирился Иоанн Кронштадтский со Львом Толстым.
Часть первая.
От слов своих оправдаешься и от слов своих осудишься /Мф.12:32/
Воздвигнуть надо дух православия в себе самих и объединиться в восстании против всякого образа мыслей, не согласного с ним.
Этим одним отразим врагов Христа. Начать должны вы - светские.
Между вами расходится зло, вы должны начать восстание против него. Говорите же и пишите. Вы всё слагаете на духовных. Да, мы только по догадке судим какие речи там между вами ходят.
Придите и откройтесь, что такое там делается между вами.
Мы гадаем только, что есть лица, которые составляют заговоры против Христа Спасителя и против Святой Церкви Его. Но какими мыслями они руководствуются - не слышим. Спорить же с предположениями есть то же, что борьба с тенями. Святитель Феофан Затворник //
Вопрос: За что был предан анафеме Толстой, являющийся, по моему мнению, настоящим христианином по убеждению? Действует ли анафема до сих пор?
Андрей /газета 'Символ Веры'/
Ответ: Лев Толстой настойчиво убеждал, что может верить в Бога и не принадлежать Церкви. Он сам не принадлежал Церкви. Церковь лишь констатировала факт.
Но скажите, если человеку известен закон всемирного тяготения, и, зная последствия, он бросается с 9 этажа и разбивается - кто виноват?
У Церкви совсем другие примеры настоящих христиан: преп. Серафим Саровский, Сергий Радонежский, Амвросий Оптинский, святые страстотерпцы Борис и Глеб, благоверные князья Александр Невский,..., Даниил, Моисей и тысячи других.
А вот образ Толстого абсолютно не соответствует святости этих людей.
Преп. Серафим Саровский говорил: Стяжи дух мирен и вокруг тебя спасутся тысячи.
А что же стяжал к концу жизни Толстой? - Одиночество, мятущаяся душа, постоянные колебания.
Прочтите ещё раз его 'Исповедь' . Вряд ли вы после прочтения сможете признать, что Толстой не сомневался в истинности своего христианства. Иначе не пошёл бы он в Оптину пустынь, не ходил бы вокруг скита в 1910 году, не посылал бы телеграмму в Оптину с просьбой к старцу Иосифу прибыть к нему.
Ветвь, оторвавшаяся от дерева, засохнет. От гордыни не смог вернуться обратно.
Иеромонах Амвросий /Ермаков/газета 'Символ Веры'
Вымыслы человеческие ненавижу, а закон Твой люблю; ненавижу ложь и гнушаюсь ею; закон же Твой люблю. /Пс.118:113/
За что ? Вопрос, заданный Андреем, нередко возникает у многих. Ответы, как правило , путанные, разные и противоречивые. Над Православной Церковью, кажется, тяготеет какое-то странное, необъяснимое и, что всего хуже, неприятное недоразумение. При перечитывании писем и дневников Льва Толстого мне пришла мысль организовать встречу, свести вместе двух общепринятых противников - мыслителей, протоиерея, настоятеля Андреевского собора в Кронштадте, Иоанна Кронштадтского , причисленного к лику святых Русской Православной Церковью , одного из основателей 'Союза русского народа' , участника церковной травли Толстого, и...жертву этой травли, самого Льва Николаевича, которого представлять не нужно.
Мысль эта пришла, может быть, совсем и не случайно. Богу было угодно, - а тут подвернулся я. Ведь Бог иногда использует и крайне немощные сосуды, когда Ему что-то нужно сделать срочно, а под рукой ничего путного не оказывается.
Сначала я противился: мол, а что подумают люди? Почитатели Иоанна Кронштадтского скажут,- кощунство!
Почитатели Толстого, в свою очередь, - да как можно?! Человекам нельзя, а Богу всё можно.
В теле встретиться они уже не могут, да и делать это не к чему, тем паче, что оба презирали плоть и с высочайшим почтением и осторожностью относились к мысли. Обоим выпала доля быть не только созерцателями но и участниками предреволюционных событий. На краю своей земной жизни эти два старца дышали одним и тем же грозовым воздухом, читали прессу, возмущались и тревожились за будущее.
Они оставили нам самое ценное, что у них было - мысли. Мысли эти пролежали уже сто лет под спудом по понятным причинам. И теперь, когда обнародованы дневниковые записи Иоанна Кронштадтского , а письма и дневники Льва Толстого лежали и лежат в пыли среди многотомных изданий, было бы непозволительной роскошью пренебрегать ими, если не сказать - преступно. Предлагаемый ниже диалог позволит в какой-то степени заглянуть во внутренний мир людей, силою обстоятельств оказавшихся противниками, так и не поняв друг друга.
По ходу диалога обнаружилось поразительное взаимопонимание и согласие по самым важным вопросам мироощущения, взаимодействия Бога и человека, природы Бога и человека. Каждый поведал о своей невидимой брани и своём понятии Царского Закона. Несколько витиеватый слог Иоанна Кронштадтского и обилие цитат из Евангелия на церковно-славянском языке нисколько не затрудняют понимание, а скорее создают своеобразный колорит. Наставнический же тон Иоанна Кронштадтского и исповедальный тон Льва Толстого придают разговору правдоподобный и доверительный характер размышления и нащупывания Бога, где Лев Толстой воспринимается как ищущий и сомневающийся, а Иоанн Кронштадтский как нашедший и самоуверенный.
Самым болезненным был вопрос о соотношении веры и разума. Настойчивое увещевание Иоанна Кронштадтского, настаивание на том, чтобы Лев Толстой вернулся в лоно Православной Церкви, вызывает недоумение со стороны последнего, для которого это сделать так же трудно, как 'птице снова войти в яйцо'.
'Да умастится сердце моё благоуханием незлобия' - таким напутствием открывает диалог Иоанн Кронштадтский.
.
1. И.К. Обильно открыл Ты мне, Господи, истину Твою и правду Твою. Через образование меня науками открыл Ты мне все богатства веры и природы и разума человеческого. Уведал я слово Твоё - слово любви, проходящее до разделения души же и духа нашего /Евр.4:12/; изучил законы ума человеческого и его любомудрие, строение и красоту речи; проник отчасти в тайны природы, в законы её, в бездны мироздания и законы мирообращения...о лицах знаменитых, о делах их, прошедших своею чередою в мире, познал великую науку самопознания и приближения к Тебе;...и доселе ещё многое узнаю. Много книг у меня многоразличного содержания, читаю и перечитываю их, но всё ещё не насытился. Всё ещё дух мой жаждет знаний,...но не может получить полного блаженства. Пияй от воды сея/от мирских знаний/, вжаждется паки: а пияй от воды, юже Аз дам ему, не вжаждется вовеки; но вода, юже Аз дам ему, будет в нем источник воды текущия в живот вечный /Ин. 4:13, 14/
2. Л.Т. Я всею душою хотел быть хорошим; но я был молод, у меня были страсти, а я был один, совершенно один, когда искал хорошего.
3. И.К. Должно убить в себе земную любовь, любовь к земной плотской красоте, к сластям, к корысти, к чести и оживить любовь к небу - истинному отечеству.
4. Л.Т. Всякий раз, когда я пытался высказывать то, что составляло самые душевные мои желания: то, что я хочу быть нравственно хорошим, я встречал презрение и насмешки; а когда только я предавался гадким страстям, меня хвалили и поощряли.
5. И.К. Пусть смеются над тобой, противятся тебе,.. но горько сожалей о смеющихся над словами и делами веры и благочестия, правды, о противящихся добру, которое ты делаешь и которое хочешь насадить в других. Да сохранит тебя Бог озлобляться на них, ибо они жалки и достойны слёз.
6. Л.Т. Без ужаса, омерзения и боли сердечной не могу вспомнить о том, как я убивал людей на войне, вызывал на дуэли, чтоб убить, проигрывал в карты, проедал труды мужиков, казнил их, блудил, обманывал...,и за всё это меня хвалили, считали и считают мои сверстники сравнительно нравственным человеком.
7. И.К. Ты очень ясно видишь, что тебе чрезвычайно трудно, а без благодати Божией и усердной молитвы и воздержания невозможно измениться к лучшему; ты ощущаешь в себе действие множества страстей: и гордости, и злобы, и зависти, и сребролюбия, и уныния, и лености, и прелюбодеяния, и нетерпения, и непокорности, и остаёшься с ними, и бываешь часто связуем ими, а долготерпеливый Владыко терпит тебя, ожидая твоего обращения и исправления и всеми дарами Своей благодати наделяет тебя.
8. Л.Т. Я стал писать из тщеславия, корыстолюбия и гордости. В писаниях своих я делал то же самое, что и в жизни. Для того чтобы иметь славу и деньги, для которых я писал, надо было скрывать хорошее и высказывать дурное. Я так и делал.
9. И.К. О, из кладезя бездны исходящий смрад сатанинский! Пишут, пишут, пишут...чего-чего не напишут в продолжение своей литературной или беллетристической деятельности?
10. Л.Т. Сколько раз я ухитрялся скрывать в писаниях своих, под видом равнодушия и даже лёгкой насмешливости, те мои стремления к добру, которые составляли смысл моей жизни. И я достигал этого: меня хвалили. В Петербурге писатели меня приняли как своего, льстили мне.
11. И.К. А о Боге, а о Спасителе, а о Церкви, о Богослужении, праздниках христианских, о воскресении плоти нашей, о суде, о загробной жизни - хоть бы вспомянули. Не наша, говорят, область, не наше дело. Мы от мира есмы, от мира глаголем: и потому мир нас слушает; а станешь говорить о Боге, пожалуй, и читать не станут.
12. Л.Т. И не успел я оглянуться, как сословные писательские взгляды на жизнь тех людей, с которыми я сошелся, усвоились мною и уже совершенно изгладили во мне все мои прежние попытки сделаться лучше.
13. И.К. Таким образом, светская литература совершенно чужда христианского духа, она даже стыдится духа Христова.
14. Л.Т. Я считался чудесным художником и поэтом, и потому мне очень естественно было усвоить эту теорию - учить людей. И я довольно долго жил в этой вере, не сомневаясь в её истинности. Затем я стал замечать, что жрецы этой веры не все были согласны между собою. Они ссорились, спорили, бранились, обманывали, плутовали друг против друга.
15. И.К. Сатана имеет своих клевретов и помощников для распространения в людях своего владычества.
16. Л.Т. Усомнившись в истинности самой веры писательской, я стал внимательно наблюдать жрецов её и убедился, что почти все жрецы этой веры, писатели, были люди безнравственные и, в большинстве люди плохие, ничтожные по характерам - много ниже тех людей, которых я встречал в моей прежней разгульной и военной жизни - но самоуверенные и довольные собой, как только могут быть довольны люди совсем святые или такие, которые и не знают, что такое святость. Люди мне опротивели, и сам себе я опротивел, и я понял что вера эта - обман .
17. И.К. Необразование, неразвитие, неумягчение и неисправление сердца в тысячу раз виновнее, нежели необразованность ума : ибо необразованный умом есть тёмный человек, достойный снисхождения и сожаления, а образованный, но преданный страстям и порокам, злобе, гордости, презорству, зависти, чревоугодию, пьянству, любостяжанию, блуду и другим страстям, при многом своём знании, равно как при знании воли Божией, есть человек чёрствый сердцем, мёртвый для Бога, ибо не прилагает узнанных правил к делу.
18. Л.Т. Так я и жил, предаваясь этому безумию. Сближение моё с передовыми европейскими людьми утвердило меня ещё больше в той вере совершенствования вообще, которой я жил.
19. И.К. Как превратен сей свет! Тут веселье, музыка - здесь заупокойные молитвы, плачь об умершем; здесь цветущее здоровье, избыток сил - там болезни, дряхлость; здесь просвещение, многознание - тут невежество, мрак; или здесь со светской образованностью высокое духовное просвещение и благочестие, и в этом соединении прекрасная и приятная гармония, красота духовная; здесь же светское просвещение и при нём безверие, безнравственность - это духовное безобразие, дисгармония, диссонанс, раздирающий душу.
20. Л.Т. Вера эта выражалась словом 'прогресс'. Я не понимал ещё того, что, мучимый, как всякий живой человек, вопросами, как мне жить, я, отвечая: жить сообразно с прогрессом, - говорю совершенно то же, что скажет человек, несомый в лодке по волнам и по ветру, на главный и единственный для него вопрос: 'куда держаться?' - если он, не отвечая на вопрос, скажет: 'нас несёт куда-то'.
21. И.К. Кто не навык вере и страху Божию и житию благочестивому, тот как судно, пущенное во время бури без руля, без снастей и парусов. Современное ложное просвещение удаляет от истинного Света, 'просвещающего всякого человека, грядущего в мир'/Ин. 1: 9/, а не приближает к Нему. А без Христа суетно всё образование.
22. Л.Т. Поняв это, я осознал, что и нельзя было искать в разумном знании ответа на мой вопрос и что ответ, даваемый разумным знанием, есть только указание на то, что ответ может быть получен только при иной постановке вопроса, только когда в рассуждение будет введён вопрос отношения конечного к бесконечному.
23. И.К. Сердечная вера необходима человеку, потому что светоч ума нашего очень ограниченный, не много вмещает в себе света умного.
24. Л.Т. Разумное знание привело меня к признанию того, что жизнь бессмысленна, жизнь моя остановилась, и я хотел уничтожить себя. Оглянувшись на людей, на всё человечество/на людей других стран, на современных мне и отживших/ я увидал, что люди живут и утверждают, что знают смысл жизни. На себя оглянулся: я жил, пока знал смысл жизни. Как другим людям, так и мне смысл жизни и возможность жизни давала вера .
25. И.К. Господь Бог есть беспредельный Свет, и мир есть бездна Его всемогущества и премудрости, тогда как в нас только ничтожная, так сказать, капля Его силы и мудрости, потому что столько, а не больше вместить мы могли в своём бренном теле.
26. Л.Т. И действительно, строго разумное знание откидывает всякое допущенное на веру и строит вновь на законах разума и опыта и не может дать иного ответа на вопрос о смысле жизни, как что-то неопределённое или ничто. Я прежде думал, что разум /разумение/ есть главное свойство души человеческой. Это была ошибка, и я смутно чувствовал это. Разум есть только орудие освобождения, проявления сущности души - любви.
27. И.К. Свободу нужно употреблять как средство ,как орудие, на то, чтобы сделать сколь можно добра, на усовершенствование себя во всякой добродетели, чтобы принести Богу плод сторичный.
28. Л.Т. Свобода воли есть сознание своей жизни. Кто хочет жизнь свою сберечь...Свободен тот, кто сознаёт себя живущим, то есть сознаёт закон своей жизни и стремится к исполнению этого закона. Увеличение свободы есть просветвлённое сознание. Свобода есть освобождение от иллюзии, обмана личности.
29. И.К. Иже восхощет душу свою спасти, погубит ю/Мф.16:25/ Без умерщвления плотского, ветхого человека нет истинной жизни. Чем сильнее и мучительнее умерщвление ветхого человека, тем совершеннее обновление и перерождение его, тем совершеннее жизнь его и выше блаженство его в будущем веке. Умерщвляй себя и оживешь.
30. Л.Т. 'Но для чего же эта личность/животная/, от блага которой я, человек, должен отречься, чтобы получить жизнь?' - говорят люди, признающие своё животное существование жизнью. Животная личность, в которой застаёт себя человек и которую он призван подчинить своему разумному сознанию, есть не преграда, но средство которым он достигает цели своего блага.
31. И.К. И в нынешнее время и в прошедшее только те люди успешно совершили своё умственное и нравственное воспитание, которые вверились Богу, жили по Его заповедям, которые ныне живут по Евангелию и учению Церкви, подчиняясь её руководству. Вот вам полезное замечание, все современные педагоги!
32. Л.Т. Животная личность для человека есть то орудие, которым он работает, это лопата, которая дана разумному существу для того, чтобы ею копать и, копая, тупить её и точить, тратить, а не очищать и хранить, Это талант, данный ему для прироста, а не для хранения. И кто хочет жизнь свою сберечь, тот потеряет её. И кто потеряет жизнь свою ради Меня, тот обретёт её.
33. И.К. Наук-то у нас много, а дела выходит мало, у юношей наших в голове много, а в сердце мало, а часто - увы! - нет ничего. Но аще всем вся тайны и весь разум, любве же не имам, никакая польза ми есть1 Кор. 13:2, 3/
34. Л.Т. Я понимал это, но от этого мне было не легче. Я готов был принять теперь всякую веру, только бы она не требовала от меня прямого отрицания разума, которое было бы ложью. И я изучал и буддизм, и магометанство по книгам, и более всего христианство и по книгам, и по живым людям, окружавшим меня. Я, естественно, обратился прежде всего к верующим людям моего круга, к людям учёным, к православным богословам, к монахам-старцам, к православным богословам нового оттенка и даже к так называемым новым христианам, исповедующим спасение верою в искупление. Несмотря на то, что я делал всевозможные уступки, избегал всяких споров, я не мог принять веры этих людей, - я видел, что то, что они выдавали за веру, было не объяснение, а затемнение смысла жизни.
35. И.К. Ваша душа ищет истинной жизни, сродни себе пищи, пищи - уму, сердцу - покоя и блаженства, воле - нормального направления и законности. Ходите в церковь: она всё это доставит вам с избытком; она всем этим обладает преизобильно. Она столп и утверждение истины /Тим.3:15/
36. Л.Т. Церковь, как собрание верующих, соединённых любовью и потому имеющих истинное знание, сделалось основой моей веры. Я говорил себе, что Божеская истина не может быть доступна одному человеку, она открывается только для всей совокупности людей, соединённых любовью.
37. И.К. Так как первый учитель нашей молитве есть Церковь, которая научена молиться так прекрасно Самим Духом Святым, так как мы сами не вемы, о чесом помолимся, якоже подобает /Рим.8:26/
38. Л.Т. Не то, что в изложении своего вероучения верующие люди нашего круга примешивали к всегда бывшим мне близким христианским истинам ещё много ненужных и неразумных вещей, - не это оттолкнуло меня; но меня оттолкнуло то, что жизнь этих людей была та же, как и моя, с тою только разницей, что она не соответствовала тем самым началам, которые они излагали в своём вероучении. Я ясно чувствовал, что они обманывают себя и что у них, так же как у меня, нет другого смысла жизни, как того, чтобы жить , пока живётся, и брать всё, что может взять рука. Верующие нашего круга, точно так же, как и я, и все мы, неверующие, жили, удовлетворяя похотям, жили так же дурно, если не хуже, чем неверующие.
39. И.К. Доколе люди других верований и исповеданий будут на нас указывать и говорить: смотрите - вот христиане, называющиеся православными, - как они живут! Каковы у них познания о вере! Каковы у них священники! Как они худо учат народ вере, жить по вере! Господи! Пошли ревностных деятелей в вертоград Твой, не ищущих своих си/1 Кор. 13:5/
40. Л.Т. Поняв, что вера этих людей - не та вера, которой я искал, а только одно из эпикурейских утешений в жизни, я стал сближаться с верующими из бедных, простых, неучёных людей, с странниками, монахами, раскольниками, мужиками. Их вероучение было тоже христианское, как вероучение мнимо верующих из нашего круга. К истинам христианским примешано было тоже очень много суеверий, но разница была в том, что суеверия верующих нашего круга были совсем не нужны им, не вязались с их жизнью, были только своего рода эпикурейской потехой;...
41. И.К. Обязанность всякого христианина знать язык матери своей - Церкви. Грех тому, кто не знает достаточно; грех особенно тем, которые, научившись языкам иностранным, не хотели и не хотят учиться языку Матери - спасительницы.
42. Л.Т. Суеверия же верующих из трудового народа были до такой степени связаны с их жизнью, что нельзя было представить себе их жизнь без этих суеверий, - они были необходимым условием этой жизни. И чем больше я вглядывался в жизнь и верования этих людей, тем больше убеждался, что у них есть настоящая вера, что вера их необходима для них и она даёт им смысл и возможность жизни.
43. И.К. В необразованном человеке простота сердца, кротость, незлобие, смирение, молчаливость, терпение дороже перед Богом всех наших познаний, всего внешнего лоска, всех заученных выражений, всех приторных учтивостей, всех продолжительных молитв, всех хитросплетенных речей; даже самые грехи, как грехи неверия, извинительнее.
44. Л.Т. В отличие от людей нашего круга, эти люди принимали болезни и горести без всякого недоумения, противления, а со спокойной и твёрдой уверенностью в том, что всё это должно быть и не может быть иначе, что всё это - добро.
45. И.К. Необразованные - это младенцы о Христе, которым иногда Господь открывает тайны Свои. Поэтому уважай простую необразованность и учись у неё тому, чего нет у мнимо образованного, то есть простоте, незлобию, терпению и прочее.
46. Л.Т. И я полюбил этих людей. Чем больше я вникал в их жизнь..., тем больше я любил их, и тем легче мне самому становилось жить...
47. И.К. Вы не могли не заметить, что вся сила в сердце: легко на сердце - всему человеку легко, хорошо; тяжело на сердце - и всему худо; но это облегчение вы можете найти только в вере и, значит, особенно, в церкви, как месте веры по преимуществу; здесь Бог касается очищающею благодатию Своею сердец ваших и даёт вам носить Своё благое иго.
48. Л.Т. Со мной случился переворот, который давно готовился во мне и задатки которого всегда были во мне. Жизнь нашего круга - богатых, учёных - не только опротивела мне, но потеряла всякий смысл. Все наши действия, рассуждения, наука, искусство - всё это предстало мне как баловство. И я понял, что смысл , придаваемый в этой жизни у простых людей, есть истина, и я принял его.
49. И.К. Как я пристальнее посмотрю на иных нищих и несколько поговорю с ними, так вижу, какие они любезные, кроткие, смиренные, простосердечные, искренно доброжелательные, нищие телесно, но богатые духовно; они посрамляют меня, грубого, гордого, злого, презорливого и раздражительного, лукавого, хладного к Богу и людям, завистливого и скупого. О, друзья Бога моего, бедные братья мои, вы истинные богачи по духу, а я истинно нищий, окаянный и бедный.
50. Л.Т. Я отрёкся от жизни нашего круга. Простой трудовой народ вокруг меня был русский народ, и я обратился к нему и к тому смыслу, который он придаёт жизни. Смысл этот народ черпает из всего вероучения, переданного и передаваемого ему пастырями и преданием, живущим в народе и выражающемся в легендах, пословицах, рассказах. Я понял ту истину, впоследствии найденную мною в Евангелии, что люди более возлюбили тьму, нежели свет, потому что дела их были злы.
51. И.К. Святые помышления или слова жизни и истины легко отличить от помышлений или слов лжи и смерти; первые приносят в душу мир и жизнь, последние томление, беспокойство и смерть духовную. Мудрование плотское смерть есть, а мудрование духовное - живот и мир/Рим.8:6/
52. Л.Т. Задача человеческой жизни - спасти свою душу; чтобы спасти свою душу, нужно жить по-Божьи, нужно отрекаться от всех утех жизни, трудиться, смиряться, терпеть и быть милостивым. Смысл этот был мне ясен и близок моему сердцу. Но с этим смыслом народной веры неразрывно связано у нашего нераскольничьего народа, среди которого я жил, много такого, что отталкивало меня и представлялось необъяснимым: таинства, церковные службы, посты, поклонение мощам и иконам.
53. И.К. Господь сказал о Церкви Своей: созижду Церковь Мою, и врата ада не одолеют ей/Мф.16:18/. Это сказано как о пастырях Церкви, или иерархии церковной, и о всех истинно верующих, так и о всех таинствах, о всех догматах, заповедях святой православной веры, и о всех чинопоследованиях таинств, например, литургии, священства, брака, крещения, миропомазания, елеосвещения, которые установлены на все века и прошли уже многие столетия и тысячелетия неизменно.
54. Л.Т. Как ни странно мне было многое из того, что входило в веру народа, я принял всё: ходил ко службам, становился утром и вечером на молитву, постился, говел, и первое время разум мой не противился ничему. То самое, что прежде казалось мне невозможным, теперь не возбуждало во мне противления.
55. И.К. Вот как тверда Церковь, основанная Господом! Помни эти слова Господни и ни мало не колеблись, совершая какое-либо таинство. Будь как адамант твёрд.
56. Л.Т. Как и когда совершился во мне переворот, я не мог бы сказать. Как незаметно, постепенно уничтожалась во мне сила жизни, и я пришёл к невозможности жить, к остановке жизни, к потребности самоубийства, так же постепенно, незаметно возвратилась ко мне эта сила жизни.
57. И.К. Достойное, сердечное, благоговейное, с верою живою служение Господу в храме есть источник мира, радости, блаженства для души нашей.
58. Л.Т. Берег - это был Бог, направление - это было предание, весла - это была данная мне свобода выгрестись к берегу - соединиться с Богом. Итак, сила жизни возобновилась во мне, и я опять начал жить.
59. И.К. О если бы нам благополучно высадиться на берег Небесного отечества. Так благоговейный священник, совершающий службы, таинства, молитвословия, в самом деле своём обретает для себя величайшее наслаждение и блаженство.
60. . Л.Т. Сомнения, которые теперь я в состоянии высказать более или менее связно, тогда я не мог бы высказать. И я бы сказал неправду, если бы сказал, что я разумом пришёл к тому, к чему я пришёл, и не убил себя. Разум работал, но работало ещё что-то другое, что я не могу назвать иначе, как сознанием жизни .
61. И.К. Столько заботится Отец Небесный обо мне, что Сына Своего Единородного не пожалел ради моего спасения и послал Его в мир на страдания и смерть, и питает меня Его Плотью и Кровью.
62. Л.Т. Когда предание говорит, что я должен хоть раз в год пить вино, которое называется Кровью Бога, я, понимая по-своему или вовсе не понимая этого акта, исполняю его. В нём нет ничего такого, что противоречило бы смутному сознанию.
63. И.К. Доколе я священник, я каждую неделю могу причащаться их, и большею частью несколько раз в неделю.
64. Л.Т. Работала ещё та сила, которая заставляла меня обращать внимание на то, а не на это, и эта-то сила и вывела меня из моего отчаянного положения и совершенно иначе направила разум. Оглядывая тесный кружок сверстных мне людей, я видел только людей, не понимавших вопроса, понимавших и заглушавших вопрос пьянством жизни, понявших и прекращавших жизнь и понявших и по слабости доживавших отчаянную жизнь.
65. И.К. Величайшее, постоянное заблуждение нашего сердца...будто мы можем быть без Бога, хотя бы на одно мгновенье. Так как Бог есть мысленное Существо, то чрезвычайно скоро можно потерять Его из сердца; равно как скоро можно решительным покаянием во грехах приобресть Его сердцу.
66. Л.Т. Не два, не три раза, а десятки, сотни раз приходил я в эти положения - то радости и оживления, то опять отчаяния и сознания невозможности жизни. Что же такое эти оживления и умирания? Ведь я не живу, когда теряю веру в существование Бога, ведь я бы уже давно убил себя, если б у меня не было смутной надежды найти Его. Ведь я живу, истинно живу только тогда, когда чувствую Его и ищу Его. Так чего же я ищу ещё? - вскрикнул во мне голос...Так вот Он. Он - то, без чего нельзя жить. Знать Бога и жить - одно и то же. Бог есть Жизнь .
67. И.К. Как представить Сущего? - Сочти всё видимое и невидимое за ничто, и представь, что един только Господь и есть!
68. Л.Т. Тем то Он и Бог, что Его Существо я не могу представить себе. Да Он и не Бог, Он - Закон и Сила.
69. И.К. Бог - Жизнь, животворящая Сила и Ангелы - Силы небесные. Человеческая душа есть тоже сила. Смерть есть сила умерщвляющая...появилась первая в лице дьявола, и от чего перешла на людей и на прочие твари земные, ибо 'сама тварь повинуется рабству тления по воле покорившего её человека /Рим.8:20/.
70. Л.Т. Жизнь - тайна. Одно название её - Бог, другое - Сила. Всё равно- она тайна. Я говорю, что это искание Бога было не рассуждение, но чувство, потому что это искание вытекало не из моего хода мыслей,- оно было даже прямо противоположно им, - оно вытекало из сердца. Это было чувство страха, сиротливости и одиночества среди всего чужого и надежды на чью-то помощь.
71. И.К. Как мать младенца учит ходить, так Господь учит живой вере в Него. Поставит мать младенца, оставит его самому себе, а сама отойдёт, потом велит идти к себе младенцу. Младенец плачет без матери, хочет идти к ней, но боится сделать попытку шагнуть, силится подойти, делает шаг и падает. Так и христианина Господь учит вере в Него, как ходьбе /вера - духовный путь/: так слаба наша вера, как младенец, учащийся ходить. Так в насилиях от дьявола и во всех скорбях надо живо узреть сердцем.
72. Л.Т. Бога знаешь не столько разумом, даже не сердцем, но по чувствуемой полной зависимости от Него, в роде того чувства, которое испытывает грудной ребёнок на руках матери. Он не знает, кто его держит, кто греет, кто кормит; но знает, что есть этот кто-то, и мало того, что знает, - любит его. Жизнь как шаги ребёнка, которого мать выпустила из объятий и опять примет. Завтра.
73. И.К. С какою любовию материнскою, или лучше Божественною, Церковь ежедневно как бы носит нас на руках своих, вознося о всех нас непрестанные молитвы ко Господу, вечером, в полночь, утром и около середины дня; поучает нас, очищает, освящает, врачует и укрепляет таинствами и всеми способами руководствует нас нежнейшим и кротчайшим образом ко спасению и вечной жизни.
74. Л.Т. Бога никак нельзя понять умом. Мы знаем, что Он есть, только по тому, что знаем Его не умом, а тем, что сознаём Его в себе...Спрашивать, есть ли Бог, всё равно, что спрашивать 'есть ли я?'. То, чем я живу, это и есть Бог.
75. И.К. Всякий видит, что свет льётся на землю с неба, ибо солнце, месяц, звёзды светят нам с небесного круга. Это указывает нам на то, что и несозданный умный Свет - Господь Бог наш обитает преимущественно на небесах и от него нисходит к нам всякий свет и вещественный и духовный, свет ума и сердца.
76. Л.Т. Я прежде видел явления жизни, не думая, откуда они и почему я вижу их. Потом понял, что всё, что я вижу, происходит от света, который есть разумение...Но потом я увидел, что разумение есть свет, доходящий до меня через какое-то матовое стекло.
77. И.К. Зажигательное стекло тогда зажигает дерево или бумагу, или другое что удобосгораемое, когда мы наведём его на предмет так, что лучи солнечные, сосредоточенные в фокусе стекла, все сосредотачиваются на одной точке зажигаемого предмета, всей своей совокупностью действуют на него ,и, таким образом как бы всё солнце в уменьшенном виде помещается на предмете. Так и в молитве, тогда душа наша согревается, оживляется и воспламеняется умным Солнцем - Богом, когда умом своим мы наведём Его , как зажигательным стеклом на сердце, как на духовную точку в нашем существе; это мысленное Солнце будет действовать на сердце всей Своей простотой и Своей силой.
78. Л.Т. Свет я вижу, но То, что даёт свет этот, я не знаю, но знаю, что Оно есть. Это - то, что есть источник света, освещающий меня, которое я не знаю, но существование которого знаю, есть Бог. Душа - стекло. Бог - это Свет, проходящий сквозь стекло.
79. И.К. Что Бог везде, этому сильным доказательством служит самое неверие в вездесущее или вообще в какой бы то ни было грех. Так при неверии сердце моё стесняется, претерпевает какое-то жжение, томится, мучится, ум помрачается, я нахожусь весь в безотрадном положении. Но при живой вере, что Бог везде, на всяком месте, и , значит, всегда со мной и во мне, моё сердце широко, свободно, легко, живо; ум светел; я - в отрадном положении. Не ищи Его вне себя.
80. Л.Т. Познать Бога можно только в себе. Пока не найдёшь Его в себе, не найдёшь Его нигде. Нет Бога для того, кто не знает Его в себе. Местоимение 'Он' уже несколько нарушает для меня Бога. 'Он' как-то умаляет Его. Называя Его, я признаю свою недостаточность, стараюсь - слабое, частное вместилище Его - раскрыть себя, ту часть себя, которая принимает Его...Главное же, Он мне нужен для того, чтобы выразить то, куда я иду и к Кому приду.
81. И.К. Господь, наполняя всё творение,- содержит его, до мельчайшей былинки и пылинки в деснице Своей и не ограничиваясь ни великими ни малыми в Нём творениями - существует в бесконечности, всесовершенно наполнил как бы и пустоту, ибо Он единственное Бытие, почему и называет Себя Сый / Исх. 3:14/, то есть Я есмь Тот, который есмь.
82. Л.Т. Бог есть неограниченное Всё, человек есть только ограниченное проявление Его. Бог есть то неограниченное Всё, чего человек сознаёт себя ограниченной частью.
83. И.К. Бог есть Дух бесконечный. В чём эта бесконечность заключается? В Его вездесущности, во всей мысленной, духовной и бессловесной твари, равно как и вещественной. Везде и во всём Бог.
84. Л.Т. Истинно существует только Бог, человек есть проявление Его в веществе, времени и пространстве.
85. И.К. Мы потому и можем мыслить, что есть Беспредельная Мысль, как потому и дышим, что есть беспредельность воздушного пространства. Вот отчего и называются вдохновением светлые мысли о каком -либо предмете. Мысль наша постоянно течёт именно под условием существования беспредельно мыслящего Духа. Вот почему и Спаситель говорит:не пецытеся, како или что возглаголете, дастбося вам, что возглаголете /Мф.10:19/
86. Л.Т. Есть два способа познания внешнего мира: один самый грубый и неизбежный способ познания пятью чувствами. Из этого способа познания не сложился бы в нас тот мир, который мы знаем, а был бы хаос, дающий нам различные ощущения.
87. И.К. Везде в мире видим царство мысли: в распределении стихий света, воздуха, воды, земли, огня...и во всех животных - птицах, рыбах, гадах, зверях и человеке, в их мудром и целесообразном устройстве, даже в бездушном камне и песчине - везде видим царство мысли.
88. Л.Т Другой способ состоит в том, чтобы, познав любовью к себе себя, познать потом любовью к другим существам эти существа; перенестись мыслью в другого человека, животного, растение, камень даже.
89. И.К. Видишь, и мысль и даже самое слово /вдохновение/ приходят к нам отвне. Это, впрочем, в состоянии благодати и в случае нужды. Все светлые мысли от Ангела-хранителя и от Духа Божия; тогда как, напротив, нечистые, тёмные - от нашего повреждённого существа и от дьявола, всегда приседящего нам.
90. Л.Т. Этим способом познаёшь изнутри и образуешь весь мир, как мы знаем его. Этот способ есть то, что называют поэтическим даром, это же есть любовь.. Это есть восстановление нарушенного как будто единения между существами. Выходишь из себя и входишь в другого. И можно войти во всё. Всё - слиться с Богом, со Всем.
91. И.К. Ты по опыту знаешь, что для полёта мысли не составляют препятствия стены или то место, на коем ты живёшь. Она во мгновение может уноситься за облака или из одной части света в другую.
92. Л.Т. Всё, что я знаю, я знаю потому, что есть Бог и я знаю Его. Только на этом можно основываться твёрдо и в отношениях к людям и себе, и к внеземной и вневременной жизни. Я не только не нахожу это мистичным, но нахожу, что противоположный взгляд есть мистицизм, а что это одна самая понятная и всем доступная реальность.
93. И.К. Но душа твоя, это мыслящее разумное начало, есть образ Божий, малый образ бесконечного Духа - Бога...,есть как бы некоторый отпечаток Божества. Если мысль твою не удерживают четыре стены, не стесняют пространство и время, то что может удержать Господа, всё создавшего? Око Его всех и всё зрит. У нас внутри есть духовное око, которым мы в миллион раз больше видим, чем телесным зрением, которое есть только орудие нашего душевного ока.
94. Л.Т. Знание Бога даётся только любовью. Любовь есть единственный орган познания Его. Прежде чем узнать Бога, человек должен узнать самого себя. Если я растоплюсь на Божьем огне, то Бог оттиснет на мне Свой образ. Заповедь любви к Богу я понимаю, как закон любви к Богу моему, к тому, что во мне. Любить не свою личность, но духовное начало в себе. Любовь эта влечёт к чистоте, к соблюдению и взращиванию в себе божественной сущности.
95. И.К. Один Бог сердца моего, Господь мой и Бог мой, и Он всё для меня, как всё для мира видимого и невидимого, который создан Им из ничего. Потому ни к чему , кроме Бога моего , я не должен прилепляться и со всем, что имею, без сожаления должен расставаться, как с прахом, который под ногами, и единую любовь в сердце иметь к Богу и к ближнему, принятому во Христе в единение божественного естества.
96. Л.Т. Человек, который будет любить Бога своего/в себе/, будет любить неизбежно и ближнего своего. Любовь к ближнему одна сама по себе не имеет смысла. Зачем мне любить ближнего, когда я себя люблю...Но любовь к Богу в себе уничтожает эгоизм, животное начало...Бог во мне любит всех людей, и только потому я люблю людей, что люблю Его, то есть не себя самого, а свою духовную сущность.
97. И.К. Не гоняйся за призраками ненавистника рода человеческого, оставь всякую вражду и люби всякого, ибо любовь от Бога.
98. Л.Т. Можно любить всякого человека. Только чтобы любить так человека, надо любить его не за что-нибудь, а ни за что. Только начни любить, так - и найдёшь за что.
99. И.К. Любовь к Богу тогда начинает в нас проявляться и действовать, когда мы начинаем любить ближнего как себя и не щадить ни себя и ничего своего для него как образа Божия, когда стараемся служить ему во спасение всем, чем можем; когда отказываемся, ради угождения Богу, от угождения своему чреву, своему зрению плотскому, от угождения своему плотскому разуму, не покоряющемуся разуму Божию. Не любяй брата своего, его же видя, Бога ,Его же не виде, как может любити? /1 Ио.4:20/
100. Л.Т. Любовь к Богу значит желать того, что желает Бог. Желает же Он блага всему. Любовь есть проявление в себе Бога и потому желание выйти из себя, освободиться, жить божеской жизнью. Стремление же это вызывает Бога, то есть любовь в других. Главное в том, что любовь вызывает любовь в других: Бог, проснувшийся в тебе, вызывает пробуждение того же Бога в других. Бояться Бога хорошо, ещё лучше любить Его. Но лучше всего воскресенье Его в себе.