В грязном привокзальном ресторане сидели два приятеля, мужчины средних лет. Один маленький, толстенький, белокурый, розовый, как поросёнок. Другой, в противоположность ему, высокий, худощавый, с волосами чёрными, как смоль.
- За собой не следит, пол не метёт, не моет, - говорил белокурый товарищу. - Еду не готовит, не работает. Ни друзей, ни подруг у неё нет. Принесла с улицы больных кошек. Я этих кошек и лечу, и кормлю, и горшки за ними убираю. Интима не спрашивай, супружеского долга не отдаёт. Приходится на работе восполнять этот пробел, добирать недополученные дома нежности.
- Это ещё что, - перебил его чернявый, - А вот моя "стрекоза" на трёх работах зачем-то работает. Всё денег ей мало. Подруг и знакомых целая свора. Каждый день новый наряд надевает. Мне ничего по дому делать не позволяет. Лежу на диване, как узник совести и телевизор смотрю. Сама готовит, стирает, ковры пылесосит. За собой следит с такой тщательностью, словно у неё на работе десять молодых любовников. Волосы красит, ногти красит и на руках и на ногах. В бассейн два раза в неделю ходит, к массажисту три раза в месяц. Каждый день у неё занят. То в театр тащится, то в консерваторию бежит. То день рождения у подруги Вали, то сорок дней у бывшего начальника Ивана Ивановича. А главное, от этой бесконечной суеты не устаёт. Ночью требует нежности и ласки. Специального, прозрачного, белья целый ворох накупила. Одних чулок на резинке разных расцветок десять пар. Ты, вот, говоришь, что на производстве занимаешься "непотребством". Вот и моя, должно быть, на работе "лакомится". Раскочегарят её там, она домой прибегает, как ошалелая и меня тормошит, чтобы я добавил пару в её машину. А я уж видеть её не могу, в этих её нарядах бесстыжих. Я смертельно устал от её затей.
Молодая официантка Люся Нянькина, четвертый раз меняла им пустой графин водки на полный. Как поняла она из обрывков подслушанных разговоров, собутыльники жаловались на своих жён.
Передав услышанное поварихе, Люся в сердцах сказала:
- Честное слово, Марья Васильевна. Не поймёшь, что мужикам надо.
Повариха грустно улыбнулась и ответила:
- Детей, знать, нет, ни у той, ни у другой. Вот бабы и бесятся. А у меня пятеро спиногрызов, успевай только поворачиваться. Нет времени рассуждать, да жаловаться. Ой, Люсь! Смотри, твои пятый графин требуют. Неси. Пусть упьются до поросячьего визга. Ты же им не жена, в конце концов, чтобы сказать "хватит".