1

Когда Саломея перестала со мной встречаться и принялась отговариваться от встреч, оправдываясь различными предлогами, со мной случилась комическая сценка в духе великого Чарли.

Заметил я на переходе станции метро девушку, похожую на Саломею и побежал за ней. Причем побежал наверх по спускающемуся эскалатору. Хорошо, эскалатор был небольшой; а затем, увидев, что эта девушка спускается, стал бежать вниз по эскалатору, который поднимал людей. Совсем как великий немой в своих бессмертных комедиях. Разница была лишь в том, что я людей смешить не намеревался, но насмешил.

Девушка же, которую я все же догнал, при ближайшем рассмотрении оказалась на Саломею совсем не похожа. То есть внешнее сходство было, но на этом все сходство и исчерпывалось.

После свадьбы Саломеи и Леонида, после этого двойного предательства, последовавшего от друга и любимой женщины, повстречавшийся со мной Савелий Трифонович, улыбаясь, сказал:

- Не грусти. Это была не твоя жена, твоя мимо тебя не пройдет. Жизнь, как бурное море, побросает твой кораблик из стороны в сторону, солено-горькой водой напоит, но не погубит. Шторм утихнет, волны улягутся и все будет хорошо. Вспомнишь тогда эти слова мои.

Я посмотрел на него, как на выжившего из ума старика. Он ободряюще похлопал меня по спине и рассказал подробности прошедшей свадьбы.

Будучи уже наряженной в дорогое и пышное белое платье по дороге во Дворец бракосочетания Саломея попросила остановить машину и пошла в магазин. Леонид и все остальные, разумеется, за ней. Она стала в очередь у прилавка и стала стоять. Люди, находившиеся в магазине, смотрели на нее, улыбаясь.Те, что стояли в очереди перед ней, предложили ей отовариться без очереди. Она стала отказываться, очередь- настаивать. Тогда она подошла к продавцу и стала спрашивать у него все подряд.

- Мы завтра придем и все это купим,- говорил Леонид.

- Нет. Сегодня. Сейчас. Это не каприз. Мне это все необходимо.

Магазин был хозяйственный, а приценивалась она к лопатам, вилам и прочим подобного рода изделиям. Леонид извинился перед продавцом и, взяв Саломею за руку, силой увел ее от прилавка.

- Отпусти меня! Ятебе еще не жена,- капризно закричала Саломея и, обращаясь ко всем, находящимся в магазине, истерично добавила,- вот, полюбуйтесь на моего избранника, хорош? Правда, хорош собой? Аведь замуж за него я идти не собираюсь.

С этими словами она вырвалась, нырнула в дверь, ведущую в подсобку и, пробежав по коридору до конца, исчезла в кабинете директора.

- Миленькая, хорошая,- обращалась она к директору хозяйственного магазина,- немедленно закройте дверь на ключ и никого не пускайте, я вас прошу, просто умоляю.

Директором хозяйственного магазина была немолодая полная женщина, пользовавшаяся на рабочем месте медицинским препаратом "берегите уши", в просторечии называемым берушами. Она совершенно не удивилась, увидев перед собой девушку в свадебном платье,- давно уже ничему не удивлялась и ни во что не верила и, уж конечно, выполнять ее просьбу она не поторопилась.

Вслед за беглянкой в кабинет вошли ее родители и только после этого директриса заперла дверь на ключ. Неизвестно, о чем они там говорили, но через пятнадцать минут Саломея вышла, готовая к церемонии бракосочетания. Она молча села в машину, молча приехала во Дворец бракосочетания и молча, кивком головы дала ответ чиновнице ЗАГСа, спрашивавшей, согласна ли она стать женой Москалева Леонида Леонидовича. Ее кивок, сказав "согласна", за нее озвучила мать. Эсфира Арнольдовна, предчувствуя подобное, предуведомила чиновницу, так что та не раздражала Саломею более пристрастным дознанием клещами из нее словесное согласие не тянула.

Свадьба проходила в дорогом центральном ресторане, при входе в который молодым поднесли хлеб да соль и заставили выпить по бокалу шампанского. После того, как шампанское было выпито, эти хрустальные бокалы следовало расколошматить на счастье.

Леонид посмотрел на обслуживающий персонал, стоявший с заранее приготовленными совками и вениками в руках, размахнулся и шарахнул бокал об пол. Но тот, вместо того, чтобы разлететься вдребезги, остался цел-целехонек. Сломалась часть ножки, на которой он стоял. Второй попытки Леониду сделать не дали, подбежали, замели осколки от бокала Саломеи и его "подранка".

Далее было все так, как бывает на других свадьбах, пили за молодых, за их родителей. Играл инструментальный ансамбль. Через пару-тройку часов, подвыпив, Леонид отобрал у вокалиста микрофон и спел для всех арию Мистера Икса из оперетты "Принцесса цирка":

- Цветы роняют лепестки на песок,

Никто не знает, как мой путь одинок,

Сквозь дождь и ветер мне идти суждено,

Нигде не светит мне родное окно.

Устал я греться у чужого огня,

Но где же сердце, что полюбит меня,

Живу без маски, боль свою затая,

Всегда быть в маске- судьба моя.

После ресторана молодые поехали в свою новую квартиру.

В конце ноября Леонид с Саломеей ездили в Париж на праздник вина Божоле. Пили там вино нового урожая, закусывая его гусиной печенкой и французским сыром. Ауже в начале декабря произошло следующее.

2

Сидел я на койке в общежитии, читал книгу и вдруг ко мне пришли, позвали к телефону. Звонила Саломея. Сказала, что находится в больнице, что ей должны будут делать операцию и просила продиктовать молитву об исцелении телесных недугов. Неудобно было спрашивать, что с ней случилось, я почему-то сразу решил, что ей предстоит перенести операцию на сердце. Ипредставьте себе такую картину (ясбегал за молитвословом и стал диктовать ей молитву). Стою я на вахте, в общежитии, тут же входят и выходят с сальными шуточками проживающие и их гости,- у меня под боком люди рассматривают почту, к тому же, как любил повторять Скорый-старший, "Идеологию марксизма-ленинизма еще никто не отменял". Ия стою, диктую молитву об исцелении болящего. Причем, Саломея звонила из больницы, где телефон, после двух минут разговора автоматически отключался. Она была вынуждена то и дело подбрасывать монеты. Пищали предупреждающие сигналы: "Вот-вот прервется связь, брось монетку ко мне в пасть". Иписала она на стене, медленно, то есть все это, по моим ощущениям, длилось целую вечность.

Всю ночь я не спал, мне почему-то казалось, что Саломея не выживет, и что я ее больше никогда не увижу. Но по иронии судьбы увидел уже на следующий день. Винституте отыскал меня Леонид, дал в руки сумку и попросил отнести ее Саломее в больницу. Сказал, что она делает аборт и что в сумке туалетная бумага, тапочки, различные вещи, фрукты, гостинцы, что сам он отнести сумку не может, а передоверить кроме меня некому.

Да, жизнь преподносит такие сюрпризы, что только держись. Никогда бы не поверил, что Саломея будет делать аборт, а я ей понесу сумку с гостинцами и туалетной бумагой. Ядо сих пор не могу понять, как я на это согласился. Яоказался в шкуре Шурика из фильма Гайдая "Кавказская пленница", которому дядя героини, мерзавец, сказал: "Нина хотела, чтобы этим джигитом были именно вы" и тот пошел ее красть. Ия точно так же пошел в больницу.

В больнице пришлось заплатить за пакеты, на обувь надеваемые, так как необходима была сменная обувь, а ее у меня не было. Надел я пакеты, пошел по указанному маршруту. Пошел и заблудился. Лукавый водил меня по лабиринтам больничного подземелья. Азатем врач, смотревший на меня странно, указал дорогу.

А там, куда пришел, я стал свидетелем такому! Такое увидел! Все началось с курилки; площадки на лестнице между этажами. Женская курилка, в воздухе хоть топор вешай. Стоят, курят двадцать женщин и у всех удивительно похожий, воспаленно-блудливый взгляд. Ав отделении на этаже воздух просто дрожал и переливался, как от жара в пустыне, дрожит и переливается. Но в отделении он дрожал и переливался не от избытка раскаленного песка, а от переизбытка низменной похотливой энергии. Было много посетителей. Иникто никого не стеснялся. Пока я шагал по коридору к палате, невольно насмотрелся всякого. Япроходил мимо сидевших и стоявших парочек, которые разве что только не совокуплялись. Яневольно оказался свидетелем самой настоящей оргии, узаконенной, официальной. Одни мужчины, запустив руки под халаты, тискали и лапали своих жен, секретарш, любовниц, а может, и медсестер заодно (многие были в белых халатах). Кто их разберет? Сцелью ободрить и настроить их на операцию, другие утешали и клялись в преданности прооперированным. Души убиенных младенцев, казалось, так же не торопились в Рай, а жили в этих стенах, в этом коридоре и взирали на всех этих убийц с немым укором.

Мне стало так плохо, что я, шагая по коридору, стал вилять из стороны в сторону, как пьяный и чуть было не упал.

Насилу разыскал палату Саломеи, прямо на пороге передал ей сумку и стремглав помчался оттуда прочь. Ивыйдя на улицу, так радовался, как должно быть, радуется только узник, освободившийся из тюрьмы после долгого заключения.

3

"Ивсе же, как же так?- Вголове моей не укладывалось.- Молодая семья. Зачем вступать в брак, жениться, выходить замуж, если сразу же делать аборт, уничтожать плод совместной любви?". Мне было этого не понять. Возможно, Леонид ревновал и думал, что это мой ребенок? Разве что только этим можно было бы хоть как-то объяснить такое его решение. Но если это так, то... Боже мой, моего ребенка убьют, уничтожат, а я не в силах этому помешать, не вправе. Как же в этом случае быть? Что делать? Сидеть, сложа руки и страдать? Да, это единственное, что оставалось. Но глупо страдать, придумывая для себя причину страдания. Надо бы знать точно. Акак узнать? Как спросить об этом? Да и зачем? Зачем?

Предположения мои косвенно подтвердились на дне рождения Леонида, на которое я был приглашен. Гуляли на новой квартире, Саломея подняла за меня тост:

- Яхочу выпить за Дмитрия. Если бы не он, я бы не познакомилась со своим идеальным мужем. Спасибо тебе, Дима, надеюсь, ты понял меня правильно. Ясчитаю тебя не сводником, а настоящим другом Леонида. Надеюсь, и моим. Хочу, чтобы все выпили за Дмитрия.

Услышав слова "идеальный муж", я невольно вздрогнул и покосился на Леонида, но он, как ни странно, эти слова воспринял спокойно и совершенно серьезно, так как будто никак иначе Саломея о нем и не могла сказать.

Говоря тост, Саломея вдруг стала похожа на свою мать, такие же ужимки, полуулыбки. Такие же интонации, такой же прищур глаз. Ни один профессиональный пародист не передразнил бы так умело Эсфиру Арнольдовну, как это сделала родная дочь. Результат был поразительный и, по-моему, кроме меня, никем не замеченный, разве что еще Леонидом. Он поморщился и тут же встал и сказал:

- Ана свадьбе обращаются к теще, поздравляют ее. Аона делает вид, что задумалась, не отвечает. Как писал Толстой: "Ее мучила зависть к счастью своей дочери".

И тут произошло то, что натолкнуло меня на мысль, что отцом погубленного ребенка был я. Оказывается, и Леонид, и Саломея очень хотели ребенка. Возможно, об этом наедине часами говорили, так как тема эта как-то сама собой выплыла и на пьяном застолье.

- Ябуду присутствовать на родах обязательно,- заговорил вдруг Леонид.- Это никакое не нововведение. Еще французские королевы рожали в присутствии близких родственников, всех принцев и принцесс крови. Иминистр юстиции сидел в ногах, удостоверял пол ребенка и своим присутствием подтверждал законность появившегося наследника.

Мне казалось, что это был совершенно неуместный разговор, так как после аборта Саломеи не прошло еще и недели, и травмировать мать, уничтожившую своего ребенка надеждами на другого было кощунством, на мой взгляд. Япостарался переменить тему, спросил о том, как поживает Андрей Сергеевич, к которому, я знал, Саломея с Леонидом ездили.

- Впсихушке он лежит,- смеясь, сказал Леонид.

- Как же, это?..

- Да. Сейчас все расскажу. Собрал он охотников, сказал, что пойдет на медведя. Сидят охотники у него в доме, пьют, готовятся идти в лес. ААндрей твой Сергеевич сообщает им одну историю страшней другой. Вподробностях рассказывает о том, какой свирепый зверь медведь, и как он жестоко с охотниками расправляется. Какого-то разорвал на мелкие части, с другого скальп снял, и так далее. Слушающие дрожат уже от страха, а за окном светает, время топать в лес, к берлоге. Чувствует Андрей Сергеевич, что и сам от товарищей своих страхом заразился. Понимает, что в таком состоянии на медведя не ходят. Аслово не воробей, коли пообещал, надо идти. Сам же всех подбил, сам же всех на медведя идти уговаривал. Вышли они из избы, а ноги в лес не идут. Ходят они по двору, мнутся, за калитку выйти боятся. Тут он, чтобы как-то их развлечь, завел в сарай, похвастаться скотиной. Ив сарае у охотников сдали нервы, и первым пример показал хозяин. Он зарядил ружье и принялся палить по курам, по корове, по поросенку. За ним и все остальные стали стрелять. Опомнились, образумились только тогда, когда весь свой боезапас поизрасходовали. Вот, чтобы он всю скотину в деревне не перебил, положили его в психушку. Там теперь про медведя рассказывает.

4

У Саломеи после аборта возникли осложнения по женской части. Врачи сказали, что она не сможет иметь детей. Леонид возил ее в МОНИИАГ (Московский областной научно-исследовательский институт акушерства и гинекологии), возил в Центр репродукции человека, возил к бабкам и дедкам, к добрым волшебникам и злым колдунам. Много денег и сил потратил, но своего не добился. Рожать Саломея не могла. Чтобы как-то загладить вину, купил ей автомобиль. Автомобиль купил, а учить ее вождению было некогда. Обучение доверил боксеру, Аркаше Бокову. Ион ее научил, любитель подслушивать чужие разговоры. Они стали любовниками. Да и особенно не прятались. Дошло до того, что Леониду пришлось взять ситуацию в свои руки. Аркаша слов не понимал.

- Яему по-хорошему говорю,- рассказывал Леонид,- перестань встречаться с моей женой. "Нет,- говорит,- не перестану". Яобъясняю: "Это может плохо кончиться". Не понимает, говорит: "Пусть будет, что будет". "Вот что будет,- говорю,- пойдем, наглядно покажу". Спускаемся к машинам. Яберу у дворника, коловшего лед во дворе лом и говорю: "Видишь ее машину? Новая, дорогая". Идавай ломом ее рехтовать. "То же самое сделаю и с твоей машиной и с тобой. Вот что будет. Теперь понял?". "Теперь,- говорит,- понял. Ясловно спал, теперь проснулся и вижу, что не в свои сани сел. Прости. Этого больше не повторится". Адо разговора они в ЗАГС ездили, боксер уговорил ее заявление на развод подать. Япрознал и туда бегом. ЗАГС закрыт. Яу работников спрашиваю: "Куда перевели?". Объясняю, что жена с дружком расписаться тайно хочет. Они смеются надо мной, прямо в глаза, но мне не до них, дали другой адрес. Ятуда бегом. Бегу по подземному переходу, машу руками, кричу: "Расступись". Микроинфаркт получил тогда, а следом и ребра переломал. Напился пьяным о порожек споткнулся и упал грудью на унитаз. Как Александр Матросов. Грудью своей закрыл амбразуру. Я, как ребра сломал, инфаркт прошел; организм, оказывается, универсален, если насморк- прими слабительное и насморк пройдет. Серьезно.

Леонид с радостью сообщил мне, что подаренная мной Саломее золотая рыбка заболела и сом ее съел.

- Мы ее нигде не нашли, а по сытым глазам усатого, блестящим из-под коряги, я понял, что это его рук дело.

Толя так же почему-то обрадовался, что сом съел золотую рыбку, какая-то личностная радость была. Ятак и не понял, чему они радовались.

Леонид в открытую жаловался на Саломею:

- Ко всему у нее апатия. Ничего не хочет, ничего не делает, не готовит, не убирается, посуду не моет. Проснется, встанет, да так и ходит нечесанная, немытая. Ато вдруг засвербит, станет убирать все. Мыть, чистить, но так же с каким-то нехорошим чувством. Пристанет: "Отодвинь шкаф, я за ним вымету". До скандала каждый раз доводит. Что-то нехорошее с ней происходит, надо бы врачам ее показать. Совместная жизнь уже стала невозможной.

Фелицата Трифоновна вторила сыну:

- Она большую ошибку делает, не создавая в доме уюта. Готовить не умеет и не хочет учиться. Спит днем и ночью. Лишний раз посуду не помоет, веником не махнет.- Фелицата Трифоновна, приблизившись ко мне и приглушив голос, сказала,- не надо было на еврейке жениться.

Но не найдя во мне сочувствия и понимания, стала продолжать разговор, перейдя на другую тему.

Встретил Эсфиру Арнольдовну (забыл сказать, что работала она врачом, решала, кому давать пенсию по инвалидности, кому не давать. Скользкое было место, все время несли ей подарки и деньги, те, кому отказывала, грозились убийством), она мне стала жаловаться на зятя:

- Вы знаете, Дмитрий, нет ничего хуже циничного взгляда на мир. как с ним люди живут, я имею в виду Леонида, просто не знаю. Аглавное, эта зараза очень прилипчива. Муж мой никогда в жизни матом не ругался и слов плохих не говорил, а теперь, знаете, слышу...- она достала платок и высморкалась.- Слышу, играют они с Леонидом в шахматы, и вдруг зять говорит мужу: " Не пора ли тебе, голубчик..."- это он уважаемому человеку такие слова, но это не главное, слушайте дальше. "...Принять випросал!". Понимаете? Ви- проссал! Иговорит с тем циничным выражением, которое свойственно только ему. Ясначала не поняла, в чем вся соль, но он тут же это слово произнес так, что никаких сомнений у меня не осталось. Ведь випросал- это мазь? Аон: "Давай, давай, запихивай випроссальчик себе под язык, не кочевряжься". Это название лекарства звучит в его устах, как бранное слово.

Она так мастерски спародировала интонацию Леонида, и с ее-то внешностью и с таким солидным обликом! Яне выдержал и хохотнул, правда, тут же смутился и закрыл рот рукой. Она сделала вид. Что не заметила и продолжала свой рассказ:

- Ипредставьте себе, Дмитрий, ситуацию. Вчера пришел к нам в гости старинный друг мужа. Конечно, был стол, конечно, беседы, немного спиртного и что же? Стали играть в шахматы и вдруг я слышу, мой муж... Вы же знакомы с Сергей Сергеевичем, с тем же цинизмом, с которым накануне к нему обращался зять, говорит Захару Мелентьевичу, что тому, "засранцу", пора принимать випроссал. Итот тоже хохочет и говорит: "Погоди, Сережа, я тебе сам это снадобье выпишу". Понимаете? Понимаете, какая это липучая гадость, все эти словечки зятя моего. Ато увидел меня в магазине и кричит через головы людские: "Ну что, "унижали" сегодня?". Ясмущаюсь, киваю головой, думаю, поймет, что это неприлично, такие вопросы задавать, да еще при людях. Какой там! Кричит: "Сухими или бутылкой с конфетами?". Говорю: "По-всякому", а сама красная, как рак, хочется под землю провалиться. Иведь что самое страшное,- ни ему, ни дочери сказать об этом нельзя. Посмотрят, как на ненормальную: "Чего ты к нам лезешь?".

Я почти уверен, что женись я на ее дочери и встреть она Леонида, ситуация была бы схожая. Так же стала бы жаловаться на зятя.

Все повторилось бы, за исключением деталей. Поэтому слушал я ее в пол-уха. Кончилось все разводом. Брак Саломеи с Леонидом распался.