Дьяченко Алексей Иванович : другие произведения.

Начало

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:

  Начало
  Хроники Андрея Гарного
  Книга первая. Попытка не пытка
  Часть первая
  
  Глава 1 День рождения
  
  14 апреля 1986 года
  Сегодня день моего рождения. Мне исполнилось двадцать три года.
  В прошлом году я напился и в самый разгар празднества стал принимать ванну. Мама постучалась и сказала: "Андрюша, гости уходят", - "Пусть уходят", - злым, пьяным голосом ответил я. Гостями были мои друзья. Они не обиделись, а только понимающе засмеялись. В этом году я отменил застолье и на душе стало легче.
  Весь день я ходил по Москве. День серый и неуютный. Посмотрел фильм "Грачи" в кинотеатре "Буревестник". Актёры замечательные, играют хорошо, но кинокартина грустная. Угостил буфетчицу шоколадкой. Молодая, симпатичная женщина тридцати лет, принимая от меня подарок, подумала было о продолжении так внезапно начавшихся отношений. Но взглянула в мои потухшие, безразличные глаза и остыла. В метро видел красивую девушку, всю дорогу переглядывались с ней. Она даже сошла на моей станции, но познакомиться я с ней не захотел. В последний момент решил, что не надо. А дома, оставшись один, жалел, что не подошёл.
  Отпуск мой подходит к концу, скоро опять увижу Гохран. Надо уходить с этой работы. Много молодого времени трачу впустую, чувствую, что на глазах превращаюсь в старого беспомощного старика. Впрочем, я забылся. Прежде всего мне следует представиться и рассказать о себе.
  Зовут меня Андрей Гарный, родился и живу в Москве, в Кунцевском районе. Окончил восемь классов средней школы, затем Электромеханический техникум, служил в Группе Советских Войск в Германии. В данный момент работаю электромехаником по лифтам в Гохране. Гохран по-другому ещё называется, - Третье главное управление при Министерстве финансов СССР. Как там оказался? Справедливый вопрос. Есть у меня друг Борис. Мы с ним не разлей вода, дружим с самого детства. Вместе дотянули до восьмого класса, гоняли голубей, разводили канареек, посещали секцию дзюдо. Окончили техникум, где нашли себе друзей.
  Армия разбросала. Я служил в Германии, Борис на Сахалине. После службы в Советской армии снова сошлись наши пути-дорожки. Сначала решили устроиться в КГБ. Пригласительное письмо из этой организации получили. Но Борька не прошёл по зрению и я, за компанию, решил тоже туда не ходить. И куда мы только не просились. Пробовали устроиться санитарами в Пятнадцатую психиатрическую больницу и в Институт имени Склифосовского. Сотрудники этих учреждений нас от этой затеи отговорили. А потом вспомнили, что у нас всё же есть специальность. Мы же техникум Электромеханический окончили и даже немножко поработали. Восемь месяцев практики на третьем курсе и месяц перед призывом на службу в Советскую армию. Надо признать, что мы не хотели работать по специальности. Тут надо сказать, что у нас с Борисом в техникуме появились друзья. У одного из этих друзей, у Женьки, брат Валера, в своё время тоже окончивший наш техникум, работал в Гохране по специальности. Он пригласил нас к себе. Долго не думая, мы согласились. Так и очутились в Третьем главном управлении при Министерстве финансов СССР. Гохран - солидное учреждение. Красивое здание, от дома моего не так далеко, - одна остановка на электричке. Как теперь понимаю, даже отслужив в армии, мы всё ещё в какой-то степени оставались несмышлёными детьми. Нас всё ещё направляли. Куда скажут, туда мы и шли. Но попав в Гохран, не прогадали. Огромный коллектив, все люди хорошие, работа не обременяла. Это был без всяких оговорок молодёжный земной рай. О котором каждый из нас в душе мечтал и не надеялся, что когда-нибудь мечты его сбудутся. Две тысячи молодых девушек и женщин от семнадцати до двадцати восьми лет, бесплатный спирт рекой, раз в месяц, а то и чаще, танцы под духовой оркестр дивизии имени Дзержинского в собственном клубе, закрытом для посторонних. Бесплатная газировка, молоко. На пятнадцатом этаже просторная треугольная мастерская, южная сторона которой почти вся из толстого стекла. На подоконниках с весны до осени растут помидоры в большом количестве, так как рассаду мы берём из совхозного парника. В мастерской стоят аквариумы с рыбками, цветы в горшках, висят картины.
  Два слова о работе, что называется, без лирики и по существу. Тружусь я в ОГМ. В отделе главного механика. В группе подъёмных механизмов. А это значит, что на нашей совести не только работа лифтов, но и два приспособления для мойки окон, так называемые люльки и маленький кран, который называется "Пионер". И этот самый кран - "Пионер", и люльки, для мойки окон, стоят нам на радость, бездействуют, - никто ими не пользуется. Два раза в год мы в эти люльки загружаем чугунные чушки, отрываем посредством электрического сигнала их на полметра от земли и смотрим, не оборвутся ли троса, на которых эти люльки держатся. Это называется испытанием. В другое время к этим механизмам никто не прикасается. К "Пионеру" так и вовсе не подходим. В нашей группе подъёмных механизмов есть инженер, который за них отвечает. Ему тридцать лет, закончил МАДИ, зовут Александром Якимовым. Мы зовём его Саней. Это самый весёлый и добродушный человек на свете. Возвращаясь к руководству. Начальник ОГМ, Зуйков Николай Иванович, его заместитель Анатолий Никифорович Дешёвый.
  Когда мы с Борисом устраивались на работу, мы и помыслить не могли, что существуют такие фамилии. Сели напротив Анатолия Никифоровича, он нас расспросил обо всём, проинструктировал. Затем поднял трубку местного телефона и сказал: "Дешёвый беспокоит". Мы сидели в маленькой комнатке прямо напротив него. Молодые, сразу после армии, все на нервах. Такое огромное красивое здание, такая серьёзная организация, такая торжественная минута и вдруг - "Дешёвый беспокоит". Мы, не глядя друг на друга, принялись в голос хохотать. Анатолий Никифорович дал нам отсмеяться, не обиделся. Видимо, не раз приходилось страдать за фамилию. И направил нас в группу. Формально начальником группы был Николай Кириллович Зоткин, Коля. На деле начальником считался Анатолий Васильевич Щербаков, Толя. Числился он старшим инженером. Он в своё время закончил тот же техникум, что и мы с Борисом, теперь учился в вечернем институте. Итак, Толя, Коля, Саня, Боря и я - Андрей, работаем по пять дней в неделю. А теперь внимание. Дежурные механики. Они работают в смену, сутки - трое. Их четверо. Первый - ветеран ВОВ, пенсионер и бывший начальник группы подъёмных механизмов - Константин Андреевич Дубровин. Всеми нами уважаемый Андреич. Второй - Валерий Николаевич Кулямин, старший брат нашего с Борькой друга Евгения, человек, устроивший нас в Гохран. Он нам, через Женьку почти родственник. Третий - Валерий Чекуров. Бывший музыкант, торговец аквариумными рыбками на Птичьем рынке, муж красавицы жены. Весёлый беззаботный человек. Четвёртый - Владимир Максимович Бантиков. Поэт, алкоголик. По совместительству Бантиков работает в гостинице "Россия" таким же электромехаником по лифтам, так же в смену сутки-трое. Так же, как и у нас, пьёт там беспробудно горькую.
  И это только мужская часть нашего большого коллектива. А женская часть не уступает в многочисленности мужской.
  Марина Авдеева - диспетчер, постоянно находится в мастерской, смотрит на пульт, следит за движением лифтов. А лифты работают хорошо, так как финские, скоростные. Я работал с лифтами российского производства, - небо и земля. Это я говорю не к тому, чтобы лишний раз поругать отечественное лифтостроение, хулителей и без меня достаточно. Я это к тому сказал, что работы у нас фактически не было никакой. Лифты работают, не ломаются, мы бездельничаем. Женщины-лифтёрши следят за чистотой в пассажирских лифтах, моют полы, протирают зеркала. В качестве проводника сопровождают пассажиров в грузовом лифте. У них свой график, они сами по договорённости меняются и в мастерской сидят не всё время.
  Сама мастерская - произведение архитектурного искусства. Она у нас треугольная. Одна стена практически полностью стеклянная, выходит на южную сторону. Из мебели два дивана, два лакированных стола, четыре кресла и три стула. В огромном треугольнике нашей мастерской располагается треугольник меньшего размера, маленькая комнатка. В ней находятся металлические шкафчики, в которые мы, переодеваясь, прячем свою одежду. В этой же маленькой комнатке шкаф с посудой, электроплитка, чайник, стол и стул. Работа с восьми до семнадцати, обед с одиннадцати до двух.
  Собственно, первый год - сплошной праздник с объятьями и поцелуями. Приятельские беседы, выпивки, влюблённости, головокружение от успеха. А затем всё надоело - и товарищи, и спирт, и безделье, и деньги, и женщины. Человеку нужно развитие, понимание того, кто он, зачем он живёт и в чём цель его жизни. А главное, что ждёт его впереди. А у меня всего этого нет.
  Мне исполнилось двадцать три года. Байрон в своём дневнике пишет: "в двадцать пять лет, надо уже быть чем-то - а что на моём счету?". Вот и на моём горизонте пусто. От этого просыпаюсь в холодном поту по ночам и днём не нахожу себе места. Хочется стать великим человеком, а перспектив для этого никаких. Нужно много учиться, много трудиться, видеть цель и идти к ней. А я прозябаю на постылой работе. А ведь до двадцати пяти лет, что называется рукой подать.
  С семнадцатого марта я в отпуске, продлил его посредством больничного до двадцать первого апреля, но вечно же не будешь продлевать. Хватит прятаться от самого себя, надо что-то решать.
  
  Глава 2 Знакомство с Анной. Таня
  
  Ночью не мог заснуть, болела голова. С самого утра поехал в кино. Смотрел фильм производства студии ДЕФА "Человек и его имя", про молодого парня в послевоенной Германии.
  Сегодня шестнадцатое апреля, - ровно четыре года, как меня призвали на службу в Советскую Армию. Служил в ГСВГ, Группе Советских Войск в Германии. Был такой же ненастный день, только чуть холоднее. Помню корочку льда на лужах. Армия явилась как нельзя кстати. К моменту призыва я окончательно отбился от рук. В хамской форме потребовал у родителей отдать мне те триста рублей из страховки, которые они откладывали по копейке в течение восемнадцати лет. Мотивировал это тем, что ещё неизвестно, вернусь ли я из армии живым. К моему удивлению, родители потакали моим прихотям и исполняли мои дикие просьбы. Дали требуемые мной деньги, которые я беспечно потратил.
  Я окончил техникум, у меня появилась девушка, Оля Добрынина. В свои восемнадцать лет Ольга уже созрела, заневестилась, - ей хотелось скорее замуж. Не уйди я в армию, она непременно женила бы меня на себе. Но ничего хорошего из этого б не вышло.
  В ожидании повестки из военкомата, с деньгами в кармане, очень весело проводил я время. Полюбил выпивать в кругу друзей. Мы сделали привычку каждый вечер посещать бар, где подавали дорогие коктейли на спиртовой основе.
  Армия оторвала от всех этих соблазнов молодой жизни. Умом я понимал, что служба в Советской армии это благо, а натура всячески противилась. Хотелось дружеских пирушек, поцелуев с женщинами и ещё чего-то необъяснимого, но приземлённого.
  Несмотря на мои занятия в секции дзюдо в юношеском возрасте, я к девятнадцати годам, вследствие увлечения винопитием, выглядел как совершенный дистрофик, длинный, худой и нескладный. Не удержусь поблагодарить Советскую армию за то, что она сделала из меня человека.
  Замполит части, подполковник Кржижановский, подойдя на утреннем построении перед зарядкой ко мне, сказал окружавшим его офицерам: "Посмотрите, кого поставляют военкоматы. Разве сделаешь из такого хорошего солдата?".
  Через полгода я стал ефрейтором, то есть отличным солдатом, через год сержантом. Через полтора года службы я командовал ротой молодого пополнения. Как с игрушкой, обращался с гирей в тридцать два килограмма, качался на брусьях и без труда делал "выход силы" на турнике. По тревоге бегал двенадцать километров в запасной район, уничтожать вымышленный десант противника.
  Моё дистрофичное тело, незаметно для меня, превратилось в тело атлета, на которое любо-дорого было смотреть. А вернувшись со службы и мельком глянув на свой обнажённый торс в зеркало, я смутился и покраснел. До того гармонично сложенного молодого человека я увидел в отражении. Ещё раз спасибо Советской армии.
  Сегодня случилось ещё одно знаменательное событие, - познакомился с Анной. Я уже несколько раз видел её мельком. Она волновала моё воображение своей красотой. Обменялись с Анной телефонами, мило побеседовали. Знакомство превзошло все ожидания. От встречи на душе осталось тёплое ощущение. Особенно запомнились её глаза, - красивые, умные, внимательные, загадочные. Впрочем, и всё остальное у неё на месте.
  Ох уж эти влюблённости! Про Добрынину я вам уже в двух словах сказал, необходимо рассказать про Таню. Познакомился я с ней сразу после армии и в наших отношениях до сих пор не поставлена точка.
  Я услышал о Тане сразу же, как только пришёл на работу. Марина Авдеева, наш диспетчер, говорила мне: "Ты завидный жених, Андрюшка, равных себе не видишь, но берегись, выйдет из декретного отпуска Танька, - влюбишься, потеряешь голову".
  Марья Михайловна в молодые годы работавшая уборщицей в ЦК КПСС, любила вспоминать: "Когда я работала в ЦК...". Слушавшие её в этот момент вздрагивали, про себя думая: "А не сошла ли старуха с ума". Так вот эта самая Марья Михайловна также о Тане упоминала: "Когда второй раз Суслова (Суслова - девичья фамилия Тани) выходила замуж, отец сказал, что свадебное платье покупать ей не будет". Мой начальник, старший инженер, Анатолий Васильевич, говорил о Тане: "Красивая бабенция, но слаба на передок". А голос его при этом дрожал. И на лице было выражение, схожее с той лисой из басни, которая не может достать виноград и поэтому называет его кислым. Чувствовалось, что не по зубам ему, выражаясь его же словами, эта "бабенция". "Красивая гордячка", - говорил про неё инженер, знаток женщин и любимец всей нашей группы подъёмных механизмов, шутник и балагур Александр Якимов, - "На всех смотрит свысока, никого вокруг себя не замечает". Короче говоря, я был о Татьяне наслышан и подготовлен к встрече с ней.
  И вот Андрианова вышла из декретного отпуска.
  У нас в Гохране есть длинный коридор, ведущий к столовой. Иду я на обед, а навстречу грациозно шагает девушка, которой раньше я не видел. И кроме нас никого.
  Надо признать, что это была большая редкость, так как работников на предприятии тысячи. Сблизившись, мы замедлили шаг, мне даже показалось, на какое-то мгновение приостановились, посмотрели друг на друга оценивающе. И я почему-то сразу понял, что это именно она, Таня Андрианова, о которой мне так много говорили. Мы не поздоровались, так как были незнакомы. Но узнали друг друга. Именно узнали.
  Вернувшись в мастерскую, я поинтересовался у диспетчера Марины Авдеевой, как выглядит Андрианова, о которой столько говорят: "Блондинка, носик вздернутый, глаза синие, платье брусничного цвета?". "Да, это она, Танька", - тихо, словно открывая мне какой-то секрет, ответила Авдеева, - "Она зайдет ко мне в гости, я тебя с ней познакомлю. Она тоже увлекается театром, как и ты". Так, собственно и получилось.
  На следующий день к нам в мастерскую пришла Татьяна. Анатолий Васильевич покраснел, как помидор, смешно было на него смотреть. Андрианова, как мне показалось, принарядилась для такого случая. Пришла в брючном костюме песочного цвета, в зелёной шёлковой блузке. Когда глаза наши встретились, она не выдержала моего взгляда и отвернулась. На все шутки отвечала благосклонным смехом.
  Говорили всё больше о пустом, но в каждом моём слове, обращённом к ней, звучал вопрос: "Можно?". И в каждом её смешке на мою шутку, в каждом её ответе я слышал: "Да".
  Я был не слишком искушён в амурных делах, но понимал, что это именно так. С другой стороны, у Татьяны муж, которому тридцать лет. Он высок, красив, умен, силен. Парторг своего отдела. Душа компании, всеми уважаемый человек. Только что ребёнка от него родила. Может, я ошибаюсь в её благосклонности? Может, это всего-навсего обычная вежливость? Тут Андрианова мне сама помогла.
  Она появилась у нас в мастерской и, улучив момент, когда Толя с Колей ушли в машинное помещение, а Марина Авдеева оставила нас на какое-то время, сказала: "Завтра в обед я могу прийти к тебе в гости и почитать свои стихи". Но не настолько же я кретин, чтобы не понимать таких намёков. Договорились встретиться в час дня на автобусной остановке у моего дома.
  Вернулась Марина. Таня с нами попрощалась и ушла. Хладнокровию Татьяны можно было позавидовать.
  На следующий день в обеденный перерыв я отпросился у Анатолия Васильевича домой. Меня отпустили. Встретились с Таней на остановке. Я привёл её домой. В моей комнате даже штор на окне не было. Не было замка на двери. Письменный стол, софа, разложенная и застеленная и три деревянных стула, стоявших вдоль стены.
  Татьяну не смутил такой интерьер. Она действительно стала читать свои стихи. Я какое-то время их слушал, а потом не выдержал и кинулся к ней с объятиями. Она вернула меня на место и настояла на том, чтобы я её дослушал. Я был обескуражен: она казалась холодной и недоступной. "Неужели всё этим и кончится? Неужели только ради стихов она и приходила?".
  Когда вышли в коридор, собираясь уходить, я на свой страх и риск привлек её к себе и поцеловал. Таня ответила взаимностью. Чувства захлестнули меня, голова кружилась. Я неуверенно стоял на ногах, качаясь, как пьяный. Татьяна, находясь в моих объятиях, вдруг выронила сумочку из рук.
  Андрианова попросила проводить её до моста через Сетуньку. Она жила в круглом доме в Матвеевском. По дороге говорили о театре, но слишком поверхностно. На мосту перед прощанием она мне сказала, что возможно, завтра в обед заглянет ко мне, и мы о театре поговорим подробней. После поцелуя в коридоре это звучало, как аванс на нечто большее.
  Я опять что-то соврал руководству и отпросился домой в обеденный перерыв. Встретились на остановке, пришли ко мне.
  Войдя в комнату, Таня села на софу, а не на стул, как это сделала вчера. Я присел рядом, осторожно поцеловал её в щёку, она не отстранилась. Затем поцеловались холодно, не как вчера в прихожей. Тут мною словно кто-то посторонний руководил. Преодолевая робость, я потянулся и расстегнул ей верхнюю пуговку на блузке. Ожидал получить оплеуху. Но вышло иначе. Она улыбнулась и, как бы уступая мне, сказала: "Ну, хорошо". После чего принялась раздеваться. Я глазам своим не поверил. Встал с софы, отвернулся и стал расстегивать непослушными пальцами пуговицы на рубашке.
  "Возможно ли это? Не брежу ли я?", - спрашивал я себя. Оглянулся, а Таня нагая сидела на софе. Не помня себя, я как можно скорее скинул с себя оставшуюся одежду и бросился к ней в объятия. Спроси меня в этот момент: "Отдашь ли жизнь за этот миг?", - ответил бы: "Забирайте".
  И начались наши встречи с Таней. Короткие, часовые, не успеешь лечь в постель и обнять возлюбленную, надо вставать. Час пролетал, словно одна минута. Я считал наши встречи, запоминая подробности каждой из них, опасаясь, что вот-вот всё закончится. После двадцатой встречи я привык к своему счастью.
  Помню, как-то она пришла в воскресенье. Пробыла не час, а два. Я в шутку спросил тогда Таню: "Выйдешь за меня замуж?". Она мне серьёзно ответила: "Не выйду. Сейчас нам с тобой хорошо, но так будет не вечно. Привыкну, стану тебе изменять с другими". На том тогда и порешили, посмеялись и забыли. Но это моё предложение, высказанное в шутливой форме, как потом выяснилось, легло на благодатную почву.
  Встречались мы с Таней не только у меня дома. Случалось, на квартире у её родителей. Там она чувствовала себя свободней.
  Заведующий клубом, Дёмин Юрий Иванович, готовил вместе с нами театральные сценки, учил нас танцам. Мы с Таней танцевали в паре так, что все смотрели на нас, разинув рты. Подходили мы друг другу не только физически. С ней я говорил так, как ни с кем не говорил, даже с друзьями. Это была предельная искренность. А уж она мне рассказывала всё. Всю свою жизнь с самого детства, все мысли текущего дня.
  Прошло три месяца, и Таня стала проситься за меня замуж. Не впрямую, но косвенно. И я, понимая, что она своего добьется, так как всегда привыкла добиваться своего, не знал, что с этим делать. Летом поехал с друзьями в отпуск, писал ей из отпуска письма "до востребования". Осенью встретились, она сказала, что ей необходимо будет сделать небольшую операцию, - аборт. "От кого?", - испуганно поинтересовался я. "Ну, тебя же месяц не было", - уклончиво ответила Таня. Я этим ответом удовлетворился. Она звонила мне из больницы, мы с ней подолгу беседовали. Точнее, это были даже не беседы, - восстановление нашего целостного организма, состоящего из нас двоих.
  После больницы она пришла ко мне сильно изменившаяся, фактически пришла "половина Тани". Когда я полез целоваться, она мне сказала: "Пока нельзя". Мы мирно лежали на софе, и она со смехом рассказывала о том, как её начальник, Крылов, вытаращил глаза, увидев в бюллетене в графе "заболевание" диагноз "мед.аборт". Крылов, красивый статный сорокалетний мужчина, в прошлом сотрудник КГБ, конечно, знал о наших с Таней отношениях. В нашем клубе я уступил Тане место, был излишне предупредителен и заботлив. Крылов смотрел на нас понимающим взором. Я, глянув на него, сразу догадался, что он знает всё, даже то, что она рассказывала мне о нём и о записи в больничном листе. Чуткий был человек. Боготворил Таню и на меня смотрел с каким-то непонятным для меня интересом. Разговаривал со мной вежливо.
  Там же, в постели, Таня сказала: "Нельзя будет месяца два". Потом разомлев после поцелуев, смилостивилась и сократила запретный срок до месяца. Но пошло что-то не так, она стала лечиться, ходить к нашему гинекологу, что был на предприятии.
  В эти дни мы с ней встречались ежедневно. Порознь доезжали до станции метро "Филевский парк", там садились в такси, и я вёз её домой, в Матвеевское. По дороге беседовали. Именно тогда она и стала настаивать на том, чтобы я на ней женился.
  Я сказал: "Ну не могу я сейчас на тебе жениться. Мне надо встать на ноги", - "Как знаешь. Ну, а мне нужно здоровье восстанавливать и жизнь устраивать". После этого разговора мы ездить на такси перестали. И даже перестали перезваниваться.
  Но тут Новый год на носу. Заведующий клубом разучивал с нами номера. Мы по-прежнему на радость всем вместе танцевали поставленные для нас Юрием Ивановичем танцы. Взяли в прокат костюмы. По мнению заведующего клубом, я должен был сыграть Деда Мороза, а Таня - Золушку. Золотое платье ей очень нравилось и очень шло.
  Мы уже репетировали "генеральную", сидели в зале, смотрели номера, в которых не принимали участия. Сидели втроём - я, Таня и девушка, игравшая роль Снегурочки. Ни с того ни с сего, эта девочка, обращаясь к Тане, фальшивым голосом предложила: "Ну, хочешь, ты играй Снегурочку". "Хорошо", - ухватившись за предложение, тотчас согласилась Таня. Девочка сама была не рада тому, что сказала. Посмотрела на меня, прося поддержки и помощи, но я, как заговорщик, отвёл глаза в сторону и промолчал. Девушка и рада была бы забрать свои слова обратно, она очень хотела быть Снегурочкой, смотрела вопросительно то на Таню, то на меня. А потом вдруг, словно что-то поняв, сникла. После этого разговора она исчезла не только из новогодней группы, но и из творческого коллектива нашего клуба.
  Отыграли мы новогодние праздники. Таню перевели на объект "Загородное", и мы стали с ней редко видеться. Это позволяло мне осмотреться, подумать о будущем.
  Быть может, с Анной обрету мир в душе? Время покажет.
  
  Глава 3 Театральная студия
  
  Пятнадцатого апреля я впервые был в Театре на Таганке. Здание театра, интерьер, буфет, зал, - всё понравилось. О спектакле М. Горького "На дне". Декорации скромные. Актёры играют повсюду - и на сцене, и в зрительном зале. Какие-то реплики издавали даже за спинами зрителей. То есть использовали всё пространство. Актёр Трофимов, высокий и худой, играл старца Луку. Вначале были у него проблемы с голосом, дал "петуха", но потом исправился. Актёру, игравшему Сатина, я не поверил, как впрочем, и всем остальным. Не сумели создать атмосферу, барабанили текст бездумно, не обращая внимания на партнёров, не понимая, что говорят. Тем не менее, после спектакля было хорошее настроение. То ли от умных и въедливых слов Горького, то ли от новых впечатлений, разом нахлынувших. В вагоне метро я время от времени проваливался в раздумья об актёрской жизни, о творчестве актёра.
  Семнадцатого апреля впервые надел отцовское тёмно-синее пальто. Сидит на мне хорошо, только жарко в нём в безветрие. В девятнадцать часов пошли с Женькой в филиал Малого театра смотреть постановку "Мой любимый клоун". Спектакль понравился. Виталий Соломин и его партнёр по спектаклю, игравший второго клоуна, были на редкость органичны. Я смотрел с галёрки, и мне было видно не только сцену, но и зал, который дышал и жил спектаклем. Были маленькие сбои, ну да как без них.
  Работая в Гохране, я ходил в наш клуб, посещал драмкружок, который вёл заведующий клубом, бывший танцовщик и балетмейстер Большого театра Дёмин Юрий Иванович. Конечно, он больше танцам нас учил, и все номера у него были танцевальные. Танцы - это хорошо, но, как говорится, мало. На втором году своей работы в Гохране я поступил в театральную студию при Народном театре ДК им. Горбунова. Осенью пришёл, весной мне стало там уже тесно. От театральной студии я всё, что хотел, получил. Даже узнал, что такое успех.
  Когда зимой готовили отрывки, Ольга Николаевна, педагог по мастерству, дала мне задание сыграть человека, вернувшегося в отчий дом после долгого отсутствия, то ли с фронта, то ли из вражеского плена, не исключено, что из мест заключения. Короче, долго где-то скитался человек, мучился, стремился домой и вот, наконец, свершилось. Я сделал первую неудачную попытку, стал кривляться, наигрывать. Ольга Николаевна меня отругала, велела, чтобы я к заданию отнёсся, как можно серьёзнее. Я спустился в гардероб, надел пальто, вошёл в образ. Два слова о моей верхней одежде. То ли из форса, то ли из озорства, но в студию я ходил в отцовском, донельзя старомодном драповом пальто с побитым кое-где молью каракулевым воротником. Вот это самое пальто я на себя надел, собрался с мыслями, что называется, вошёл в образ. Неспешно зашёл в учебный класс, окинул взором свою импровизированную квартиру, стол, стулья, нехитрый реквизит и как принялся в голос рыдать. Лил слёзы я долгую минуту, пока следом за мной не вошла Леночка Феклистова, моя партнёрша по сцене, игравшая мою жену, и у нас с ней не завязался диалог. У видевших этот отрывок студийцев и педагога Ольги Николаевны, дрожали губы. Глядя на них, я понял, насколько велика сила настоящего искусства. Я вжился в образ. Ощущение было такое, словно я проник в какое-то особенное пространство, в котором с успехом существовал, пока не услышал голос Ольги Николаевны: "Всё! Спасибо!". А помогла мне войти в образ размолвка с Таней. Дело в том, что все эти последние дни я носил в себе переживания, связанные с этой размолвкой. Тут они из меня разом вместе со слезами и вылились. После этого отрывка товарищи по театральной студии стали смотреть на меня другими глазами. Я и сам не предполагал, что во мне наличествует столь волшебная способность к перевоплощению. Ощущение было такое, что я сразу поднялся на три ступени вверх. Случилось Нечто, произошло Событие. Были и положенные этому последствия.
  Меня, как известного народного артиста, словно я уже знаменитость Союзного значения, Витя Котов, мой товарищ по театральной студии пригласил к себе в гости, познакомил с мамой. А стол они накрыли такой, за который не стыдно было бы посадить самого генерального секретаря. Это и есть последствия славы. А главное, я это воспринимал, как должное. Мой "Эверест" в самодеятельности был уже пройден. На экзамен, конечно, этот звёздный отрывок не вынесли, пожалели меня. Очень уж сложный с эмоциональной точки зрения. На экзамене я играл Илью в "Девчатах", Тосю играла Лена Феклистова. Соревновался я в этой роли с кинозвездой уходящего времени Николаем Рыбниковым. Порадовали меня и студийцы, мои товарищи. Ольга Николаевна подобрала для всех подходящие отрывки. Признаться, я никак не ожидал такой блистательной игры. Для очередного экзамена мне предложили звёздные роли. Я репетировал Хлестакова в "Ревизоре" и Графа Альмавиву в спектакле "Безумный день или женитьба Фигаро". Роли замечательные, разноплановые, но у меня душа уже к ним не лежала. Мне было скучно в самодеятельности. К тому же партнёрши по сцене несерьёзно относились к своим ролям. Чувствовалось, что всё это не то, никому не нужное, лишнее.
  Попалась на глаза заметка в газете "Вечерняя Москва", а при ней фотография паренька в кепке, практически моего сверстника, учившегося во ВГИКе, его звали Валерий Тодоровский. Я тогда ходил точно в такой же кепке. И на той крохотной газетной фотографии он был чем-то похож на меня. Я подумал и сказал себе: "А почему бы и мне не дерзнуть? Чем он лучше меня?". Надо пробовать поступать в театральные.
  Я попросил Ольгу Николаевну помочь мне с подготовкой к поступлению. Но у неё, как оказалось, были на меня совсем другие планы. Не желала ни студия, ни народный театр расставаться с нами, студийцами. Тогда в обход своего педагога по мастерству я попросил помощи у соседки, Ирины Власовой, заканчивавшей ГИТИС.
  
  Глава 4 Последние дни отпуска
  
  18 апреля 1986 года, пятница.
  Звонил Толя Щербаков, мой начальник, старший инженер группы подъёмных механизмов, сообщил, что мне присвоили звание "Ударник коммунистического труда". Напомнил, что в понедельник, двадцать первого апреля, я должен выйти на работу. А то я без него не знаю. Звонил Данила Перов, мой товарищ по театральной студии, сын актрисы Раисы Рязановой, в которую я был в детстве влюблён. Данила сказал, что завтра в Народном театре в семнадцать часов репетиция.
  Воздух сладкий, но ветер холодный и порывистый, - пробирает до слёз. В метро, на перроне, видел влюблённых. Молодые, красивые и отношение друг к другу возвышенное. Так бы и смотрел на них целую вечность, но неудобно.
  
  19 апреля 1986 года, суббота.
  Необычайный душевный подъём. Тепло, как летом. Всё кругом ожило, а я словно всё проспал. В тёплом пальто, в шапке. По дороге в Народный театр зашёл в библиотеку, продлил срок "Ревизора" и двух других книг.
  Режиссёр Наталья Борисовна ставила на сцене нашего театра спектакль по пьесе Шекспира "Много шума из ничего". Репетицию начали со сцены, в которой я в образе Конрада веду беседу с Дон Хуаном.
  После окончания репетиции встретил гитаристок, которые сначала замечательно пели, а потом пригласили к себе в клуб самодеятельной песни. Нарисовали сложную схему, как добраться до клуба и предложили мне клеить их рекламные афиши. Я поблагодарил за приглашение, но при этом твёрдо сказал: "Нет". Недолюбливаю я самодеятельную песню.
  Заметив Витю Павлюченкова, я распрощался с ними.
  Витя появился в студии практически вместе со мной. Посещал он только занятия по сценическому движению, которое нам преподавал Сева. Виктор уже состоял в штате Народного театра и даже был занят в нескольких эпизодических ролях. В своё время он окончил техникум, был направлен на завод имени Хруничева в цех, где начальствовал Сергей Николаевич Суворов. Он и привёл Витю в Народный театр, так как и сам являлся одним из его актёров. То есть в театральной студии Виктор оказался ещё до службы в армии. У нас с ним много общего. Мы почти сверстники, он младше меня на год, занимаемся одним делом. Оба служили в Германии. Этой весной собираемся поступать в театральные училища.
  Долго беседовать с приятелем не удалось. Ольга Николаевна пригласила на репетицию отрывка из "Ревизора". На тот отрывок, где Хлестаков в моём лице признаётся в любви жене и дочери городничего. Репетиция шла, как по маслу. Девчонкам, игравшим жену и дочь, нравилось, как я крадусь на четвереньках. Такой был режиссёрский ход, придуманный Ольгой Николаевной. Мои партнёрши по сцене звонко смеялись, срывая репетицию и просили начать сначала. В результате десяти дублей хождения на четвереньках по дубовому паркету, мои колени покрылись ровными синяками.
  После репетиции отрывка пошёл к Севе на сценическое движение. И за час занятий пришёл в форму, которая от меня молниеносно уходит, благодаря моей сидячей работе в Третьем главном управлении при Министерстве финансов СССР. Там через год я, несомненно, стану вялым стариком. Единственный выход - оставить эту работу, набрать актёрскую форму и поступить в театральное училище.
  Хотели завтра с Витькой Павлюченковым съездить в Загорск, посмотреть лавру, да репетиция в четырнадцать часов, - её откладывать нельзя. Поедем в Загорск, когда станет совсем тепло и не будет репетиций.
  Перед сном приятное ощущение усталости.
  
  20 апреля 1986 года, воскресенье.
  Подходит к концу мой отпуск, начавшийся семнадцатого марта и продлённый мной посредством больничного листа. Сегодня последний день. Завтра на работу к восьми часам утра.
  К четырнадцати часам ездил во Дворец культуры на репетицию "Ревизора". Девочка, игравшая Марью Антоновну, не пришла, так что репетировали с Ларисой Гуреевой, игравшей Анну Андреевну. Всю репетицию проползал на четвереньках и несмотря на то, что сегодня репетировал в наколенниках, всё равно, ужасно болят колени. В завершении отрывка, Хлестаков, в моём лице, должен будет галантно поднять Анну Андреевну на руки. Пробовали сегодня, - с этим пока туго.
  Надо будет с завтрашнего дня заняться восстановлением физической формы. На сценическом движении поносить Ларису на руках, научить её группироваться, чтобы было легче её поднимать.
  
  Глава 5 Рабочие будни
  
  21 апреля 1986 года, понедельник.
  Ночь была беспокойной. Снились яркие цветные сны, в которых я умирал и снова возрождался в разных лицах. То я шекспировский Конрад из пьесы "Много шума из ничего", то какой-то король, то Хлестаков.
  Первый рабочий день после отпуска. Погода - дрянь. За окном идёт мелкий, нудный дождь. Отвёз Борьке его свадебные фотографии и кипу пригласительных в наш Народный театр на спектакль "Последние" по пьесе Максима Горького. Пасха в этом году будет четвёртого мая и в этот же день спектакль. Постановку, на которую зазываю людей, сам я не видел, надо будет посмотреть.
  На работе, как всегда, посиделки, табачный дым, сердце от всего этого устало и болит. После отпуска меня встретили по-разному, кто в объятья, кто в штыки. Так и должно быть. Видел Володьку Киреева, сослуживца, музыканта, работающего у нас в Гохране на токарном станке. Он собрался жениться. Показал мне газету со своей фотографией. На фото он в шёлковом костюме стоит на сцене, с электрогитарой в руках, в составе ВИА "Апрель". Они заняли первое место на конкурсе ВИА в Москве.
  Я купил карточку "Спортлото", 5 из 36. Дал её заполнить маме.
  
  22 апреля 1986 года, вторник.
  Заходил сегодня к Юрию Ивановичу в клуб, повторили номер "Ходит парень". Учит меня чечётке. Какие красивые у нас в клубе картины на стенах. Вышивка гладью, лучше, чем рисованные. Горы, закаты. Я в первый раз вижу такое. Ещё раз убеждаешься, как человек многогранен. Сколько в каждом из нас скрыто талантов.
  Видел Таню, переглянулись с ней, поговорить не удалось.
  Звонил Данила Перов, просил купить лимонад. Завтра будем чествовать трёх именинниц из нашей студии.
  Ходили с Женькой в кинотеатр "Правда" на фильм "Аплодисменты, аплодисменты". В главной роли - Людмила Гурченко. В зале сначала сделал замечание сидящим по соседству девушкам, строго сказал, чтобы перестали болтать. А потом бесцеремонно стал целовать ту из них, что сидела ближе ко мне. Мы целовались с ней весь фильм. Сказала, что учится в горном институте. Как зовут, не помню, а ведь она мне представилась и перед выходом из кинотеатра свой телефон продиктовала. Возвращался домой на семьдесят седьмом автобусе. Третий раз попадаю в автобус с одной и той же безумной старухой, которая без передышки что-то лопочет. Сначала от неприязни к ней заболело сердце, а потом я расслабился, переменил к ней отношение и хохотал над её чепухой всю дорогу.
  
  23 апреля 1986 года, среда.
  Николай Иванович сказал, что за свой счёт может дать только две недели. Я согласился на две.
  Видел Таню, поговорили. Настроение поднялось, поплясал на работе для зрителей, посмеялся. А потом опять весёлость ушла, скрылась как солнце за чёрную тучу.
  В студию приехал злой и хмурый. Партнёрш моих не было, и Ольга Николаевна отправила меня на сценическое движение. Только там я понял, какой урон моей физической форме нанесли прошедшие три дня на работе. Пот катился градом, я стал задыхаться. Но чуть погодя разошёлся, ушло плохое настроение.
  Придумали с Витькой новые приёмы для этюда. После занятия Сева показывал актёрское мастерство, читал стихи. Отмечали дни рождения сразу трёх Королев. Опять не на должном артистическом уровне, но уже лучше, чем прежде. Пели цыганские песни, плясали. Пели замечательные лирические песни про Москву, Россию, любовь и верность. Хорошо в такие минуты!
  Шагая к метро, дышали сладким, весенним, вечерним воздухом. И пели хором на весь парк. Никто нам слова не сказал, идущие навстречу люди приветливо улыбались. В метро ехал вместе с Витькой, пели песню: "Нас не нужно жалеть, ведь и мы никого не жалели". Приехав домой и приняв ванну, "пал смертью храбрых" в свою мягкую постель.
  
  24 апреля 1986 года, четверг.
  С утра пошёл на объект "Загородное". Подтянулся на турнике в два подхода по десять раз, сделал свою работу и вернулся в "Гохран" есть суп из пакета. Насчёт отпуска за свой счёт ничего не слышно. Завтра последний рабочий день, я просил за свой счёт с понедельника.
  Приехал во Дворец культуры с маленьким опозданием. Пошли с Витькой Павлюченковым, Аркашей Царёвым и Данилой Перовым в соседний магазин и там выпили сока. Когда вернулись, меня послали с Телегиным и Суворовым репетировать отрывок из "Много шума из ничего" самостоятельно. Сколько же они мне анекдотов рассказали. Долго я смеялся и настроение было приподнятое. Отрепетировали, для оправдания перед режиссёром, часть сцены. Съели по кусочку оставшегося со вчерашнего дня торта "Полёт". И в половине одиннадцатого вечера, вместе с Витей и Натальей Борисовной, вышли из Дворца культуры.
  Луна на небе была большая и светлая, а воздух такой, что хоть пей. Вкусный, нежный. Я проводил до Киевской своих коллег, а сам на встречном поезде отправился домой.
  
  25 апреля 1986 года, пятница.
  Утром с Борисом поехал учиться в Медведково. Я с работы уходить собрался, а меня отправляют на курсы повышения квалификации. На курсы я не попал. Доехав до станции, моя ненависть, а скорее отвращение полилось через край. Предварительно позвонив Толе, я поехал на работу.
  У начальника сегодня день рождения. На момент моего приезда все уже были сильно навеселе. Вместе с ними я выпил вина и пошёл за молоком, которое стали нам выдавать за вредность. Лена Роговенко вышла навстречу и вынесла молоко. Обернувшись, я посмотрел, не скрывая взгляда, на выходящую из столовой Таню. Наш главный комсомолец Питерский обратил на это внимание. Когда я резко перевёл взгляд на него, он улыбнулся и поздоровался.
  Вернувшись в мастерскую, слушал Максимыча. Он читал свои несовершенные стихи. Николай Иванович, начальник нашего отдела, дал добро и выбил мне две недели за свой счёт. С понедельника гуляю.
  Сегодня в ДК им. Горбунова на большой сцене был прогон пьесы "Много шума из ничего".
  Сегодня на редкость тёплый, хороший день. В первый раз вышел в джинсовой курточке без плаща. И ни капельки дождя на мою грешную голову с неба не упало.
  
  26 апреля 1986 года, суббота.
  Погода чудесная. Вышел из метро, снял джинсовую курточку, оставшись в рубашке с короткими рукавами и всё равно было жарко. По дороге в ДК встретил механика сцены Кримермана и студийца Аркадия Царёва. С Аркашей пошли вместе на репетицию. С двенадцати тридцати до двух часов по полудню занимались в классе сценой ареста Борачио и Конрада. В два часа перешли на сцену, где уже были поставлены металлические арки и стали прогонять массовые сцены. Отпросившись на пятнадцать минут, сбегали в магазин, где подкрепились булочками за девять копеек и айвовым соком.
  Витька, не занятый в постановке, сказал, что у него есть два билета во МХАТ на спектакль "Живой труп". Сначала я решил отказаться и вернуться на репетицию, но подумав и решив, что не очень-то я там и нужен, - поехал с Витей в театр.
  Буфет, фойе, зал, сцена - всё понравилось. Федю Протасова играл Александр Калягин. Играл бесподобно. Я мысленно примерил эту роль на себя. Стал размышлять, как бы я сыграл? Все актёры играли замечательно. После окончания спектакля никто не побежал в гардероб, все стоя аплодировали. Аплодировал и я, окончательно влюблённый в театр. Спектакль мне дал атомный заряд оптимизма. Витя во время спектакля плакал, пряча от меня слёзы. До двенадцати часов ночи мы гуляли по Москве и мечтали о своей актёрской будущности.
  
  27 апреля 1986 года, воскресенье
  Воскресный тёплый день. Репетиция была в ДК с Суворовым и Телегиным. Третий раз режиссёр меняет Дону Хуану и Конраду, то есть мне, творческую задачу. Приходится третий раз менять мизансцену. Репетиция прошла хорошо, с подъёмом. Я всё больше убеждаюсь в правильности выбранного пути. Наталья Борисовна ко мне стала добра и ласкова. Это удесятеряет мои силы. В актёрском деле самое главное - это взаимопонимание.
  После ДК заехал в библиотеку, взял напрокат две пластинки Валерия Леонтьева. В читальном зале полистал Блока, Шукшина и бегом домой.
  Приезжали ребята, Женька с Володькой, не дождались. Я на такси поехал в театр имени Гоголя. Спектакль "Берег". Какая чудесная постановка. Плакал. В финале кричал: "Браво!".
  
  28 апреля 1986 года, понедельник.
  Утром послушал пластинку Валерия Леонтьева, что взял в библиотеке-фонотеке. По понедельникам у них выходной, а так совсем неплохо, ходи и пользуйся. В десять часов звонили с работы, интересовались, почему не вышел. Оказывается, кроме Максимыча, никто не знает, что я в бесплатном отпуске. А смена сегодня Валерки Кулямина, Максимыч ему мои слова об отпуске за свой счёт не передал. Валерка отрастил себе бороду, как у Льва Толстого и хочет через меня её продать в театр. Коммерсант.
  
  Глава 6 Знакомство с Анной Яковлевной
  
  29 апреля 1986 года, вторник
  Поехал на работу за деньгами. Выплатили восемьдесят пять целковых вместо ста пяти. И то - хлеб. Поговорил с Юрием Ивановичем, заведующим клуба.
  Марина Авдеева вышла на работу и всё желала мне удачи с поступлением в Театральное училище. Столько людей хочет, чтобы я поступил на актёра, их просто нельзя подвести. А себя особенно. Позвонил Тане, не надеясь днём застать её дома, но она подняла трубку. Сказала, что после праздников, может быть, заедет, а сейчас сидит с больной дочкой.
  Решился сегодня позвонить Анне Яковлевне, театральному педагогу. Её телефон мне дала соседка Ира Власова, закончившая ГИТИС. Стал искать телефон и как назло, он пропал без следа. Взяв зонт, я отправился из дома.
  На лестничной площадке, в окно, увидел Иру Власову с какой-то женщиной. Нагнал их только в девяносто первом автобусе, стоявшем на конечной остановке. Оказалось, женщина и была та самая учительница, чей телефон мне дала Ирка. Мы познакомились.
  Анна Яковлевна оказалась обаятельным человеком и настоящим педагогом. Не теряя времени, прямо в автобусе она стала подбирать мне репертуар. Решила заехать вместе со мной в институт, к сыну. Сын у неё учится в ГИТИСе на курсе Петра Наумовича Фоменко. Замечательный человек, зовут Артём. Очень приятный и добрый. Продиктовал мне отрывок, дал ручку и блокнот для записи.
  В институте много народа, все молодые, красивые и беспрестанно целуются друг с другом, не понятно, кто кому кем приходится. В конце концов, я пришёл к выводу, что целуются однокурсники, вместо приветствия.
  После института Анна Яковлевна дала задание, которое к завтрашнему дню я должен осилить. Народный театр со всеми его репетициями я решил потихоньку оставить.
  
  30 апреля 1986 года, среда
  На квартиру к Анне Яковлевне приехал на двадцать минут раньше оговоренного времени и встретил её на улице. Она сказала, что с комнатой всё очень плохо, там Артём репетирует своего "Слона" ("Золотого слона" Копкова) и предложила посидеть на скамеечке у подъезда и позаниматься прямо на улице.
  Из подъезда вышла крупная красивая женщина, блондинка, с ярко красными накрашенными губами и подошла к нам. Оказалось, это тёща Артёма. Она поговорила с Анной Яковлевной о театральных делах и весёлая, побежала по своим делам, оставив нас в покое.
  Анна Яковлевна дала мне поэму Маяковского "Про это" и велела выучить предложенный отрывок к завтрашнему дню. Кроме того, отрывок из Горького "Мои университеты". А также стихотворение Пушкина "Воевода". Заметив, что я совершенно замёрз, она поднялась со мной в квартиру к сыну. Оказалось, что студенты-актёры ещё не пришли.
  Мы поработали над "Перезвоном", тем стихотворением, которое я должен был выучить к сегодняшнему дню. Артём сначала сел, чтобы послушать меня, но увидев моё смущение, ушёл на кухню. Артём был в смурном настроении. То ли от болезни, то ли от неприятностей в институте. И потом, он кого-то ждал из тех гостей, которым встреча с его мамой не очень была необходима. Поэтому в скором времени, извинившись, он попросил нас уйти.
  Мы хотели позаниматься на лавочке, но там собрался народ. Какое-то время, по просьбе Анны Яковлевны, мы шпионили. Она хотела знать, кого скрывает от неё сын. Но никого не дождавшись, она разрешила мне ехать домой.
  Я поехал, чтобы учить полученный материал. Дома сразу засел за Маяковского и Горького. Записал отрывки на магнитофон и стал крутить и слушать. Перечитывал по книгам, переписывал в тетрадь.
  Как назло, всем я сразу понадобился. Зазвонил телефон. Звонил Володя Копорев, который сам никогда никому не звонит, звонил Женька, которому я рассказал новости. Звонил Данила Перов, которому я сказал, что не приду на репетицию.
  У Вити Павлюченкова сегодня день рождения. Через Данилу Перова я передал ему поздравления. Освоение литературного материала проходило туго. Маяковский не даётся совершенно, ни одна строка не лезет в голову. Ни одно слово не влезает в душу. Слушал магнитофон с записью отрывка, а мысли были далеко.
  Тогда я взялся за отрывок Горького "Мои университеты". То ли из-за того, что мы читали и разбирали его вместе с Анной Яковлевной, то ли оттого, что слова проще и вкрадчивей, - я увидел тех бородатых грузчиков, о которых в отрывке рассказывал Горький, их нелёгкую работу и предложение за предложением стало укладываться в мою память. "В темноте, на палубе баржи...". Я словно сам стоял на той дощатой палубе и наблюдал за всем этим процессом разгрузки. От умственного напряжения кровью налились щёки, голова приятно гудела. Несколько раз ходил умываться холодной водой, чтобы взбодриться и сбросить жар с пылающих огнём щёк. В отражении зеркала я видел перед собой лицо человека, занятого важным и нужным для него делом.
  
  1 мая 1986 года, четверг.
  Красный день календаря. Проснулся в половине седьмого. Праздник, люди идут по Красной площади стройными колонами, отмечая День солидарности трудящихся. В девять часов надо быть на Преображенской площади у Анны Яковлевны.
  Голова утром гудела, наверное, от бессонной ночи. Приехал раньше на двадцать минут.
  Анна Яковлевна живёт в коммунальной квартире, где полы скрипят так же, как и у меня. Она не хотела будить соседей, видимо, они не приветствуют её занятия, и мы пошли во двор на лавочку. С чугунной головой, испытывая озноб, слова с языка слетали совсем чужие. Да и душа, надо признаться, спала беспробудным сном.
  Вспомнил бессонные ночи, проходившие в сильном возбуждении, с ясной головой, с отсутствием усталости с одной лишь навязчивой мыслью в голове: что всё тебе под силу. А сейчас изо дня в день я забиваю себе голову новой информацией, огромные тексты, а душа к ним не лежит. Нет никакого желания эти тексты воспроизвести, вдохнуть в них жизнь. Получается из одного обмана в другой. И учитель бьётся со мной над каждым словом. А душа не в состоянии родить.
  Заметив, что взрослые люди что-то вслух читают, вокруг нас собрались дети, гулявшие во дворе. Появились любопытные в окнах, нахально следящие за нашим уроком, включили громкую музыку, - праздник. Музыка отвлекала мои мысли в сторону. Кое-как учительница вытянула из меня крупицы тех знаний, которые всё же осели в моей голове.
  Чтобы как-то разрядить обстановку, - уж слишком рьяно Анна Яковлевна за меня взялась, - она стала рассказывать о себе. Сказала, что у неё квартира в Астрахани, и она никак не может её обменять на Москву. Жаловалась, что с сыном сложные отношения. "Раньше были очень хорошие, а теперь, видимо, разница в возрасте сказывается". Она велела мне как следует выучить материал. Договорились, что репетировать будем у меня на квартире. С тем я и уехал.
  
  2 мая 1986 года, пятница.
  Красный день календаря. Учил отрывки всю ночь, под утро упал, как подкошенный, с радостью в сердце и усталостью в теле. А встал с муками. Надо было навести в комнате порядок и успеть повторить материал до прихода Анны Яковлевны. Без десяти одиннадцать пошёл её встречать на остановку в приподнятом настроении. Встретил благополучно, привёл, познакомил с родителями. Она сказала, что я в маму удался, а младшая сестра выглядит старше меня.
  Занимались три часа без перерыва. Учительница поправляла меня на каждом слове. Требовала чувств, осознания текста. У меня идёт не всё гладко, огромная информация в голове крутится, как водоворот, в котором что-то пропадает, а что-то появляется.
  Репетировали бойко, она заставляла меня кричать во всё горло, так чтобы услышали Горьковские грузчики, находящиеся на другом конце баржи. Не знаю, как вымышленные грузчики, но все жильцы в нашем подъезде думаю, меня слышали.
  Анна Яковлевна сказала, что любовные места у меня на редкость хорошо получаются и, может быть, в мой репертуар надо набрать побольше лирики. Обнадёжила, сказав, что проблёскивают искры таланта. Но чтобы из этих искр собралось что-то в виде пламени, надо работать и работать. Я и сам чувствую, насколько несовершенен мой речевой аппарат. Насколько низок профессиональный уровень. Оно может и неплохо, что я всё это осознаю, но мне от этого не легче. Надо работать над собой, настраивать себя, как инструмент.
  После занятий пили чай. Анна Яковлевна сказала, что через неделю будем штурмовать все театральные вузы. Проходить накатку. Очень она недовольна моим культурным уровнем. Моим дремучим незнанием всего и вся. Я тоже недоволен, но что поделаешь. Будем работать и над этим, будем совершенствоваться.
  
  Глава 7 Несмыкание связок
  
  3 мая 1986 года, суббота
   Холодный ветер, неуютно. Но салатовые, нежные, девственные листья тополя видны повсюду. Сегодня первый день, когда я обратил внимание на листву. Хотел до двенадцати часов, то есть до прихода учителя повторить пройденное, но так и не смог.
  Пробежался для здоровья по малому кругу, принял душ и пошёл встречать Анну Яковлевну. Второй день мы занимались три часа без перерыва. Сегодня у меня пересохло в горле. Учитель похвалил мою басню "Ворона и лиса", сказал, что хорошо получается. Работали над Есениным "Мы теперь уходим понемногу". Лёгкое, на мой поверхностный взгляд, стихотворение оказалось трудным и тяжёлым для актёрского исполнения. С него начали, через басню повторили всё старое, а за Пушкина получил я взбучку.
  После занятия вместе обедали. Анна Яковлевна сказала, что числа двенадцатого пойдём на смотрины.
  Отец привёз пригласительные билеты на Пасху в Елоховский Богоявленский собор. Витька просил. Я звонил ему, но он тоже готовится к поступлению, от пригласительного отказался. Володя с Женькой в бар с молоденькими девчонками идут, тоже не захотели пойти в церковь на Пасху, - отказались. Так, наверное, и пропадут драгоценные пригласительные. Прогулялся для моциона до универмага "Минск". Встретил Аню. Красивая, манящая. Я и пошёл туда, к "Минску", имея в мыслях с ней встретиться. Как будто телепатический импульс от неё получил. Встретился, извинился, что не брит. Легко с ней, мы словно экстрасенсы, друг друга понимаем без слов. У меня замирает сердце, когда её вижу. Давно такого чувства не испытывал. Хорошо-то как! Поездил на автобусе после многодневного домашнего заключения. Свежим глазом всё замечаешь, словно питаешься увиденным. Всё глаз радовало.
  
  4 мая 1986 года, воскресенье.
  Пасха! Христос Воскресе! С утра ничего не повторил, ровно в двенадцать выбежал встречать учителя. Работали интенсивно. Маяковский - маленький отрывок, а такое ощущение, что целая книга. Горький тяжело шёл, но потом я разбередил душу. Анна Яковлевна сказала, что сегодня заметила ещё одно моё достоинство. Сказала, если я буду много работать над собой, то со временем смогу играть как трагедийные, так и комедийные роли.
  Она делала столько комментариев по каждому стихотворению, что от информации у меня лопалась голова. Лермонтов отложен на завтра. Похвалила за басню, хоть я её перевирал и забывал. Но мои находки ей нравились. Велела выучить ещё одну басню и стих из "Огонька".
  Проводив учителя, я сбегал в библиотеку и переписал стихотворение Степана Щипачёва, которое мне было рекомендовано. Называется оно "22 июня 1941 года". Не понравилось в стихотворении мне одно слово. Ну да ладно. Коли сам не пишешь, приходится разучивать чужие. Звонили, узнавали по училищам, когда начинаются консультации. Анна Яковлевна хочет меня до двенадцатого числа сводить. Чтобы мне уже "накататься" чуть - чуть.
  5 мая 1986 года, понедельник
  Насыщенный день. С утра звонок в дверь - приехала Анна Яковлевна и мы начали заниматься. Занимались, как всегда, три часа подряд. То есть я стою и декламирую, а Анна Яковлевна поправляет меня, объясняет, что зачем. Я сказал, что в Щукинском сегодня прослушивания, и я с утра уже настроился на них. Анна Яковлевна послала меня попробовать, поглядеть, чтобы я обтёрся.
  Опоздал, но прошёл второй, последней группой. Читать стал первым. Начал с отрывка Максима Горького, потом басня Крылова "Любопытный". Басня понравилась. И в завершении - Маяковский. За мной читали ещё шесть человек, самые последние. Люди все случайные, без подготовки. Меня пропустили на первый тур. Вот когда он будет, надо звонить, узнавать. Сегодня на переходе станция метро Киевская встретил свою первую любовь Ольгу Добрынину, три года назад приславшую мне в армию письмо со словами: "Прости и пойми меня правильно, иначе поступить я не могла". Это она написала о том, что влюбилась до беспамятства и выходит замуж. И вот она сидит передо мной на деревянной скамейке метрополитена и смотрит пристально в глаза, стараясь в них что-то прочитать. С мужем она полгода назад развелась, изучает психологию, "совершенствуется". Взгляд завистливый, беспокойный. И очень несчастна, как мне показалось. Никак не сравнить с той Ольгой, которая при нашей последней встрече "держала хвост трубой". Не возникло ни малейшего желания с ней, свободной, встречаться, видеться. Стала злой, а кому такие нужны. В памяти останется светлый образ той Оли, которую любил. Образ наивной, доброй и прекрасной девушки.
  
  6 мая 1986 года, вторник
  Мучили кошмарные сны, с утра тяжело поднимался. Много всякой всячины было в кошмаре намешано. Под музыку попрыгал, вроде пришёл в себя.
  Анну Яковлевну встретил у самого дома, рассказал, как прошло прослушивание. И после недолгих разговоров стали репетировать. Сегодня не хотелось заниматься. То ли от бессонной ночи, то ли от других причин, но сначала не шла работа. Потом разошёлся и порадовал учителя. Маяковский, басня, - она более-менее довольна. А вот отрывок никак не идёт. Она говорит, что я бездумно пробрасываю слова. Наверное, так и есть.
  Позвонил в ГИТИС, узнал, что завтра прослушивание в пятнадцать часов. Поеду. С Анной Яковлевной пообедали, послушали во время обеда песни Александра Дольского. И разъехались каждый по своим делам. Она - в ГИТИС к сыну Артёму на показ самостоятельных работ. Я - на работу за деньгами.
  Начислили пятьдесят два рубля, которые я благополучно получил. После чего поднялся в мастерскую и рассказал присутствующим последние новости. Саню Якимова нашёл в расстроенных чувствах, попивает валерьянку. Шишкина схватила меня за руки и не выпускала. Анастасия Ивановна заболела.
  Попил чая и с работы я поехал в библиотеку. Там пересмотрел все имевшиеся журналы "Экран". Переписал стихи молодых авторов. А также взял книгу Ярослава Гашека "Похождения бравого солдата Швейка", переписать отрывок. Нашёл то место, где Швейк в больнице. И так меня разобрало. Так я смеялся, ушло накопившееся напряжение вместе со смехом и слезами. Что значит талант и сила письма.
  
  7 мая 1986 года, среда.
  День начался с мучительного вставания, но после тридцати минут пластических движений под музыку вроде проснулся. Анна Яковлевна приехала в одиннадцать, так как в пятнадцать часов я должен был ехать на консультацию в ГИТИС. Наши занятия с учителем закончились в тринадцать часов. Мы пообедали и поехали на смотрины.
  Анну Яковлевну тревожил мой охрипший голос. Она даже отговаривала меня ехать, чтобы не опозориться. Но всё же решили, что если и выгонят, то хоть получу закалку. Приехали к четырнадцати тридцати и я записался тридцать восьмым.
  В семнадцать часов, после долгих ожиданий и разговоров с назойливыми студентками, я зашёл в небольшую аудиторию, в которой сидели трое. Две молодых девушки и одна пожилая женщина, курившая сигарету с фильтром. Читал последним из шестёрки. Начал с Маяковского "Про это", затем басня "Любопытный", а после басни - Горький, "Мои университеты". Поговорили со мной, выяснили, что мне двадцать три года и армия уже за спиной. Попросили спеть. К этому времени мой осипший голос совсем пропал. И вдруг откуда-то изнутри прорвался высокий чистый, словно и не мой голос, исполнивший первый куплет песни "Там, вдали за рекой". Посоветовавшись между собой, мне сказали, чтобы я пришёл на второй тур, минуя первый, с тем условием, чтобы к тому времени голос я восстановил. А второй тур где-то в начале июля месяца.
  Чувствуя себя победителем, я поехал во Дворец Культуры. Соскучился по ребятам из студии, они мне обрадовались. Видел Севу Хабарова. Встретил Лену Чеснокову, объяснил, что готовлюсь к экзаменам и приходить в студию не смогу. Она ответила, что из-за моей неявки придётся снимать отрывок из "Ревизора", где я должен был играть Хлестакова. Погулял по Москве. Хорошо!
  
  8 мая 1986 года, четверг.
  Утром сбегал в поликлинику. Оказалось, что врача-специалиста в поликлинике нет. Который год голосовые связки проверить некому. В одиннадцать часов встретил Анну Яковлевну. Немного позанимались шёпотом, и она сказала, чтобы я обязательно шёл к врачу. Проводив её, снова отправился в поликлинику, уже за направлением в больницу.
  Дома я один. Звонила Анна Яковлевна, интересовалась, что с голосом. Велела молчать. Попробую не разговаривать. Узнаю, лучше ли от этого будет. Голос совсем угас, - как свеча на ветру. Сегодня узнал, что курс во МХАТе набирает Александр Калягин. Вот бы к нему.
  
  9 мая 1986 года, пятница.
  Красный день календаря. День победы. Голос мой совсем плох. Что с ним делать, не знаю. Под моим окном, выходящим на проезжую часть, проехали машины и мотоциклы с флагами "ДОСААФ". Большая колонна, машин сто.
  Ходил в "Ударник" на "Одиночное плавание". Там, в фойе, артисты пели песни военных лет. Ветеранов, слушавших песни, было всего двое.
  Видел Женькиных сокурсников Васильева и Гусеву, они готовятся к свадьбе. Мужем и женой хотят стать. Окликнули меня на Павелецкой. Расспросили. Женька им, видимо, сказал, что я держу экзамен на артиста. Вот они и интересовались. Пожелали счастья. За неделю, наверное, сто человек желали счастливой сдачи. Кто искренно, кто не совсем.
  Звонил Борьке, дома не застал. Он поехал сажать картошку к тестю на дачу и ещё не вернулся. А сам я уже четвёртый год ничего на даче не сажаю.
  Володя Копорев мне звонил, напросился в гости. Я ему налил рюмку бальзама. Он выпил за моё успешное поступление в институт и стал учить игре на гитаре. Показывал, как играть песни: "Ой, мороз - мороз" и "Ходят кони над рекою". Предлагал мне выучить их к просмотру. Посмотрели по телевизору фильм "Победа" и Володя уехал домой.
  Первый час ночи, а я только сел стихи учить. Активность наступает только под вечер.
  Как странно, пропал голос именно тогда, когда он мне позарез нужен.
  
  10 мая 1986 года, суббота
  С утра пораньше сделал зарядку. Голос плохой. Звонила Анна Яковлевна. Сказала, чтобы я немедленно шёл к врачу. Предупредила, что сегодня её не будет, а завтра приедет ровно в двенадцать.
  Пошёл в поликлинику, там только дежурный терапевт, который выписал мне польские таблетки и ингалятор. Не знаю, зачем я купил таблетки, ведь я их не употребляю. Показать Анне Яковлевне, что лечусь? Из ингалятора пшикал несколько раз в горло, эффекта никакого.
  Борька с дачи не вернулся. С Женькой вечером поехали в театр имени Пушкина. В этом театре мы впервые. В буфете сок яблочный по цвету, как берёзовый. На вкус, как вода. Билеты у нас были на балкон, четвёртый ряд. Но так как зрителей в зале было мало, мы устроились в первом ряду партера. Всё было хорошо видно и слышно. Вот только пришлось табачного дыма понюхать, - герои спектакля курили. И чуть было не получили травму от летящих в нас щепок, - актёр Георгий Бурков слишком уж рьяно рубил топором на сцене дом полицая.
  Спектакль понравился. Я несколько раз вместе с залом смеялся и плакал от смеха. Но спектакль держится только на Буркове. Убрать его - и всё пойдёт прахом. Партнёры его сильно наигрывали, совершенно как в плохой самодеятельности.
  Во МХАТе идет "Чайка", очень хочется посмотреть этот спектакль. Сказали, что сегодня играет Смоктуновский.
  К вечеру голосовые связки стали лучше работать. Стал я говорить. В понедельник пойду на конкурсное прослушивание во МХАТ.
  
  11 мая 1986 года, воскресенье.
  Рабочий день. Утром пошёл на остановку, встречать Анну Яковлевну. Учительница купила вкусный торт и подарила его мне, поздравив с Девятым мая. Занятия наши прошли тихо. Поскольку я был безголосый, то усвоенный материал, который прежде Анна Яковлевна заставляла читать так громко, что слышал весь дом, теперь был вынужден проговаривать шёпотом. Работали над правильной смысловой нагрузкой. Где-то она меня похвалила, где-то в переходах я опять торопился, а в местах, говорящих о любви, стал плохо показывать своё чувство.
  В поисках ЛОРа отправился к главврачу нашей районной сороковой поликлиники и пожаловался ему. Женщина-главврач оказалась чутким и внимательным человеком, она обзвонила все близлежащие поликлиники, ЛОРа не оказалось ни в одной. После чего написала мне записку, по которой я завтра, в рабочее время, должен буду съездить в больницу.
  
  12 мая 1986 года, понедельник.
  Сегодня встал в половине седьмого, кончился отпуск за свой счёт. Первый рабочий день. На работе встретили хорошо. Я привёз с собой книгу басен и тетрадь с записями. Почитал перед благодарными зрителями свой репертуар. Сразу получил сотню советов и заключений.
  У нас на работе есть свой медпункт. Пошёл в перерыве к нашему врачу за направлением к ЛОРу. Так она опять мне сделала полный осмотр, спрашивая по несколько раз об одном и том же. Написала направление в Минфиновскую поликлинику.
  После работы я отправился на конкурсное прослушивание во МХАТ. Народу пропасть, не пробиться. Пока ждал своей очереди, познакомился с абитуриентом Олегом Ефимовым.
  Читал не так как нужно, да ещё и голос сел окончательно. Забраковали. А слушавший меня педагог сказал, что набраны уже более сильные и что не стоит даже "прыгать". Новый знакомый Олег, услышав, что меня подвел голос, рассердился на меня и сказал, что мне перед выступлением следовало принять пятьдесят грамм коньячку для восстановления голоса. Его комментарий вызвал у меня неподдельную улыбку.
  Во МХАТе отбор серьёзнее тех вузов, куда я до этого пробовался. Просят разный репертуар, давай им новое, ещё что-нибудь, ещё. И разговаривают с таким апломбом, а всё для того, чтобы в конце сказать - "спасибо, вы нам не подходите".
  Анна Яковлевна расстроилась, узнав об отрицательном результате. Но сказала, что после врачей опять попробуем. И во МХАТ и в Щепкинское, а пока - горло лечить.
  Звонил Витьке Павлюченкову, он ещё не пробовал поступать, уезжает, по работе, в Воронеж за скороварками. Я ему рассказал, что случилось с моим голосом. И Борьке позвонил, попросил, чтобы он предупредил наших "отцов-командиров", Толю и Колю, о моей завтрашней отлучке в поликлинику Минфина.
  
  13 мая 1986 года, вторник
  С утра, еле раскачавшись, поехал в поликлинику Минфина, где был принят очень вежливо. Ходил к ЛОРу. Врач внимательно, через зеркальце посмотрел на мои связки и сказал, что некомпетентен в данном вопросе и что двадцать второго мая меня будет осматривать другой специалист. А сам он может констатировать только визуальное несмыкание голосовых связок.
  Возвращаясь на работу, встретил директора клуба, Дёмина Юрия Ивановича. Он велел зайти и получить пять рублей за Новогоднее представление, где я выступал в роли Деда мороза, а Таня была тогда моей Снегурочкой. Вот профком и наградил премией в пять рублей.
  Голос у меня то появляется, то пропадает. Несмотря на это, я повеселился на работе, посмеялся с Саней Якимовым. Пять рублей я так и не получил, а комсомольские взносы заплатил.
  После работы поехал к Борису, взял фотографии с его свадьбы. Погуляли с собакой Мишкой, поужинали, и я отправился домой. Сегодня плюс двадцать два, а я в габардиновом пальто и кашне. Вот что значит не слушать прогноз погоды.
  Приехал домой, по телевизору шла передача о Шукшине. Хорошо его вспоминали актёры Лебедев и Бурков. Очень по-доброму, с болью в голосе.
  Звонил Анне Яковлевне, договорились, что завтра я иду в библиотеку и беру рассказы Чехова, чтобы приготовить отрывок для чтения на конкурс. И дайте боги голос мне, чтобы в этом году поступить в театральное училище.
  
  14 мая 1986 года, среда
  На работе плясал перед нашими старушками и показывал им актёрское мастерство. Они уверены, что артист - это бездельник и только ради своего удовольствия выступает, показывая то, что ему заблагорассудится. Марья Михайловна меня напутствовала, сказала, что если я попаду в артисты, то буду петь, плясать, начнётся весёлая жизнь, при которой жениться не надо, а только "поджениваться". Говорила всё это с нескрываемой злостью. Словно во всех её бедах виноваты артисты или я, грешный.
  Получил у Юрия Ивановича пять рублей за Деда Мороза. Валерка Кулямин уговаривал меня повлиять на Женьку, чтобы тот не тянул с обменом квартиры. Я думаю, Женьке виднее самому. Толя сегодня мне исповедовался, говорил, что работа ему не нравится, а начинать что-то новое уже поздно.
  Ездил в библиотеку, взял Чехова, нужен рассказ "Шуточка". Звонила Анна Яковлевна, обещала приехать в субботу, настояла, чтобы я взял стихотворение Неверова "Полька-мазурка". "А пока учи и голос лечи". Голос то появляется, то исчезает, да так что и слова не вымолвить.
  По телевизору показывали выступление Генсека. Михаил Сергеевич Горбачёв сначала говорил про Чернобыльскую АЭС, а потом про мораторий на ядерные взрывы.
  
  15 мая 1986 года, четверг.
  Приехал на работу рано, чуть ли не полвосьмого. Коля отпустил в магазин за продуктами. По пути встретил Борьку, и мы пошли в магазин вместе. Делали две попытки поехать в Одинцово за рассадой помидоров. Но железнодорожные пути ремонтировались и мы, прошлявшись два часа по жаре и съев по два апельсина, вернулись на работу.
  Закончив работать, отправился в библиотеку, сдал рассказы Чехова, взял Неверова и бегом домой. Всё бросил, сел на двести первый автобус и поехал в театр им. Гоголя на спектакль "Декамерон". В автобусе уснул и спал до Киевского вокзала.
  Прямо у выхода из метро, на Курской, стали спрашивать лишнего билета в театр. Такого никогда не было, чтобы ни свободных мест, ни лишнего билета. Меня узнали и пустили без билета. Сел на откидное сидение и посмотрев до антракта, поехал домой. Спектакль я смотрел второй раз, много замен и все в худшую сторону.
  Когда я вернулся домой, мне позвонил студиец Аркадий Царёв, сказал, что скучает и что завтра я должен быть на репетиции. Завтра я на репетицию не пойду, так как голоса нет и других дел у меня хватает. Завтра едем с Борькой в учебный комбинат, учиться лифтовой науке.
  
  16 мая 1986 года, пятница.
  Ездили с Борькой в учебный комбинат. Давненько я там не был. По дороге видели мёртвого кота, лежащего на дороге, и ворону, подкрадывающуюся к нему приставными шажками, как бы невзначай. Именно в этот момент, там, в Медведково, захотелось поскорее уйти с работы.
  Сидели за партой с восьми тридцати до половины второго. Отсидел всё что есть, извертелся. В перерыве сходили в пивной бар, он до двух часов только соками торгует. Продавцы, молодые ребята, почему-то все бритые наголо. Напоили томатным соком, приготовленным из томатной пасты.
  После уроков Борька поехал домой, а я - в кинотеатр "Октябрь", на фильм "Шутки в сторону". Удивило то, что билетёрша, как нанятая, расхваливала фильм и зарекалась, что никто не уйдёт с него. И словно сглазила. Восемь или девять раз плёнка обрывалась и столько же раз терялась резкость. Так что половина зрителей ушла во время сеанса.
  Голос мой плох и не думает восстанавливаться, а приёмные туры не за горами. Звонила Анна Яковлевна, обещала быть у меня завтра в половине третьего. Продиктовала по телефону отрывок, который мне к завтрашнему дню нужно будет выучить и попрощалась.
  
  17 мая 1986 года, суббота.
  Анна Яковлевна пришла в четырнадцать-тридцать. Сообщила новость. Ира Власова поступила в театр Советской армии. Владимир Зельдин помог. Можно за Ирку только порадоваться.
  Прочитал Анне Яковлевне "Польку-бабочку" шёпотом и решили мы, что мне этот стих подойдёт. Так же Некрасова "Орина, мать солдатская". И Блока "Железная дорога". Звонил Артёму насчёт отрывка из Салтыкова-Щедрина. Он сказал, чтобы я завтра подъехал в ГИТИС, где он мне покажет этот текст.
  Понёс в библиотеку сдавать Маяковского. И выяснилось, что другую книгу принёс сдавать. Маяковский, да не тот. Книга из библиотеки Минфина.
  Горло моё не проходит. Как бы не пролететь с конкурсами.
  С работы решил потихоньку уйти, чтобы больше репетировать. Потому как на работе таланты мои сгорают в бездеятельном просиживании. Из библиотеки поехал на встречу с Женькой. Встретились на "Арбатской", среди разбуженной теплом толпы и направились в кинотеатр "Октябрь" на фильм "Конец резидента".
  В кинотеатре эстрада, музыканты играют что-то приятное. Заметил, что на меня стала поглядывать скрипачка лет тридцати. С таким же интересом смотрит на меня жена нашего бывшего комсомольского вожака. Обе смазливые, но для меня староваты. То ли тёплые деньки на них так по-курортному действуют, то ли ещё какой фактор.
  Фильм оказался неважным, артисты играли плохо.
  Перед сном хотел выучить отрывок или стихотворение, но не смог. Отложил на завтра. Спать ложусь в час ночи, а вставать в восемь утра.
  
  Глава 8 Девушки красавицы
  
  18 мая 1986 года, воскресенье
  Перед тем, как лечь спать, оставил на кухонном столе записку с просьбой разбудить меня в восемь часов. Я наладил магнитофон и стал записывать песни из фильма "Табор уходит в небо", который начался в восемь пятнадцать. Закончив с записью, побежал кросс, позанимался на брусьях и решил ежедневно бегать и качаться.
  В одиннадцать часов Юрий Николаев, ведущий "Утреннюю почту", пожаловался. Сказал, что тяжело быть актёром.
  Позанимавшись на гитаре, я в два часа был в библиотеке. По дороге неизвестный спросил у меня, какие номера выпали в "Спортлото" 5 из 36-ти и расстроился из-за того, что я не знаю.
  Прямо из библиотеки, в которой взял Салтыкова-Щедрина, я поехал в ГИТИС. Артём простым карандашом отчеркнул мне нужный материал. Возвращаясь к метро, познакомился со студенткой ГИТИСа Юлей Силаевой. С ней я уже имел беседу в день консультации. Она дала мне свой адрес, жила в театральном общежитии на улице Трифоновская, телефон вахты и пожелала счастливого поступления.
  Собрать бы всех желавших мне счастливого поступления, - можно было бы зарегистрировать рекорд в книге Гиннеса. Получается, я всем хвастаюсь, направо и налево, что не есть хорошо. После ГИТИСа встретился с Женькой и Володькой, пошли в Парк культуры, где послушали студенческих бардов, певших в Зелёном Театре с эстрады и девочек с ДК "Октябрьский".
  От метро "Парк культуры" доехали до станции метро "Добрынинская". Вышли на улицу и посмотрели киноафишу, на такси поехали в кинотеатр "Кунцево". На французский фильм не попали, пошли на сказку "После дождичка в четверг". Понравился Табаков в роли Кощея Бессмертного и молодая актриса Марина Зудина, игравшая принцессу. Красавица! Но нам, простым смертным, о таких девушках нельзя даже мечтать.
  
  19 мая 1986 года, понедельник
  Встал, как солдат, в шесть часов, надел синий спортивный костюм и отправился на зарядку. Весь путь прошёл пешком, пробежался только перед турником. На турник не полез, позанимался на брусьях и всё.
  На работу ехал на двести первом автобусе. Откуда столько народа? Много бабушек. То ли за пенсией с утра пораньше, то ли в церковь на праздник. На остановке "Бородинская панорама" не дали выйти из автобуса. Пришлось ехать до метро "Кутузовская", чтобы оттуда на метро возвращаться на станцию "Фили". В вагоне метро встретил Борьку, ехавшего из центра.
  Пришли на работу, переоделись в рабочие халаты и - в магазин. Купили сливочное масло, хлеб к чаю. Помогли Сане передвинуть его подъёмную машину на крыше нашего здания. Толя стал приставать с электрическими схемами, экзаменует наше обучение, но потом отстал, дал поучить отрывок. Ни черта не выучил. Сдал книги в библиотеку.
  Видел Таню в новом платье. Сразу кровь ударила в лицо. Зашёл в лифт, а из зеркала на меня смотрит отражение влюблённого, озабоченного похотливыми мыслями молодого человека. Так со стороны любой, даже самый посторонний, непридирчивый взгляд определит, что я к ней неравнодушен. Надо быть осторожнее. Хорошо, что вместе не работаем.
  Домой поехал на семьдесят седьмом автобусе, огромном "Икарусе", "колбаса с гармошкой". Таких раньше не было. Были одни "ЛИАЗы". Сидел до самого дома. Привык на работе к сидячему образу жизни, так и в автобусе стараюсь скорее занять свободное место, сесть поудобней.
  Выйдя из автобуса, встретил Димку Шкарубского, друга детства. Рассказывал он о себе мало, да я и не требовал от него откровений. В пионерлагере мы были влюблены в одну девушку, Киру. Все мальчишки были в неё влюблены. Когда Димка узнал, что она дала мне свой телефон, он, спокойный, тихий, домашний мальчик, кричал во весь голос, называя, Киру, разумеется, за глаза, проституткой. Такие вот были недетские страсти.
  Я рассказал Димке свои последние новости. Сказал, что в театральный ВУЗ собираюсь поступать, посадил его в двести первый автобус, а сам пошёл домой.
  Звонила Анна Яковлевна, мы перенесли занятие на двадцать первое число. Но учить всё равно надо, никуда не денешься. Как хочется уйти с работы! Только Таня держит, из-за неё не ухожу. Но я думаю, можно будет всё уладить с ней, и с работы с чистым сердцем уйти. А иначе в театральный ВУЗ не попасть.
  
  20 мая 1986 года, вторник
  Встал и побежал на зарядку. Через брусья хорошо взбодрился. Холодный душ и - как огурчик. Приехал на работу, переоделся в рабочий халат, и вся моя зарядка пошла прахом. С Борисом с самого утра пошли в магазин, купили хлеб с маслом на завтрак. После обеда стали с Борькой учить отрывок из "Истории одного города" Салтыкова-Щедрина, про градоначальника Угрюм-Бурчеева. Хорошо пошёл, сразу выучил с начала и до конца. Домой приехал, душевно потрудившимся и приятно уставшим, позанимался на гитаре.
  Смотрел по телевизору выступление Никиты Михалкова. Он говорил, что величайшее достижение социализма, отсутствие безработицы у актёров театра и кино, оборачивается бедой. Сказал, что любит театр и считает русскую театральную школу самой значительной. А дети, прежде чем слушать магнитофон, должны слушать сказки. После выступления Михалкова я ушёл в свою комнату и выучил "Железную дорогу" Блока.
  
  21 мая 1986 года, среда
  Встал не в шесть часов, а в шесть-тридцать. Поэтому бежал по маленькому кругу и успел позаниматься на турнике и брусьях. Не спеша зашёл в магазин, купил хлеба с маслом и явился на работу в восемь тридцать.
  Саня был взволнован, кричал на Марию Михайловну и принял участие в пьянке, организованной Толей. Мы с Борькой пошли было в столовую, но испугавшись аромата, исходящего от блюд, решили сходить в магазин и приготовить себе обед самостоятельно.
  Саня с Толей и "пришельцем", Андрюхой Пограничником, так сильно напились, что нам обедать пришлось только в два часа.
  Повторяли с Борькой "Угрюм-Бурчеева" и "Железную дорогу". Слушали Саню и Толю. Они в пьяном виде замечательные вещи рассказывали. Таню сегодня не видел.
  Дождался Анну Яковлевну, она меня похвалила за отрывок про Угрюм-Бурчеева. Сказала, что завтра позвонит, и я её проводил. Позанимался на гитаре и стал листать словарь Даля, давно я с ним не занимался. Я выбираю в словаре интересные слова и рифмую их. Таким образом пытаюсь расширить свой словесный запас.
  
  22 мая 1986 года, четверг
  Выйдя на зарядку, в половине седьмого, я снова побежал по маленькому кругу. А с брусьев чуть было не свалился. Руки подвели, - ослабли. Прибежал домой и стал качать бицепсы железными гантелями.
  На работе Толя после смены пошёл домой, Саня уехал на другой объект. Остались с Борькой вдвоём.
  Звонили с поликлиники Минфина, сообщили, что специалист по голосовым связкам будет двадцать девятого мая. Видимо, ждут, пока несмыкание связок само по себе пройдёт.
  Валерка Кулямин сегодня выкинул номер, не пришёл на смену и Борька был вынужден остаться дежурить вместо него. Звонили Толе, его дома не было. После работы я заехал в универмаг "Минск", купил шариковые ручки и рабочие тетради. По дороге встретил Лену из театральной студии, она собралась в Щукинское поступать. Пусть пробует.
  Дома занимался на гитаре. Звонил Женька, он сдал свой экзамен на четвёрку. Молодец. Смотрел сегодня по телевизору диспут о школе. Спорили учащиеся и учителя, кандидаты наук и замминистра.
  
  23 мая 1986 года, пятница
  Встал в шесть часов и решил, что учиться сегодня в Медведково на лифтовые курсы не поеду и на работу не пойду. Лёг в постель и проснулся в девять-тридцать. Побежал по залитой солнцем Москве и невыразимое чувство восторга охватило меня. Как в такие дни можно просиживать штаны в кабинетах, пропуская мимо себя такую красоту? Особенно обидно, когда тебе двадцать три года и день за днём уходят молодые годы, а ты ещё ничего не сделал.
  После зарядки и дýша играл на гитаре, выписывал из словаря Даля интересующие меня слова. И вдруг захотелось написать рассказ. И написал. Позвонил Борьке. Он, оказывается, тоже не пошёл на учёбу. Собирается ехать в деревню, окапывать тестю яблони. А дежурить вчера всё же Валерка остался, приехал на работу в шесть часов вечера. Звонил Витька Котов из студии, поговорили с ним.
  К семнадцати тридцати поехал на встречу с Анной Яковлевной в Щукинское училище. Решили просить, чтобы отложили моё слушание из-за расстроенных связок. Там встретил МХАТовского знакомца Олега Ефимова и Витьку Павлюченкова. Тоже пробуют свои силы.
  Анна Яковлевна зашла в ректорат и узнала, что первый тур будет ещё идти целый месяц. В любое удобное время можно будет прийти и сдать. После чего мы с ней дошли до Минфиновской поликлиники, где Анна Яковлевна дала разгон медперсоналу.
  Я проводил её до Комсомольской, а сам поехал домой.
  
  24 мая 1986 год, суббота
  Встал в половине девятого. Одевшись в спортивную форму, пошёл по кругу. Пройдя большой круг пешком, я десять раз отжался на брусьях и вернулся домой. В одиннадцать часов встретил Анну Яковлевну. Мы с ней работали до тех пор, пока у меня не заболели связки. Позавтракали. Анна Яковлевна любит Высоцкого. Просила, чтобы я поставил кассету. Послушали песни Владимира Семёновича и я её проводил.
  Поехал в ГИТИС. На остановке девяносто первого автобуса встретил Иру Власову. Она стала обучать меня массажу горла и рекомендовала пить горячее молоко с коровьим маслом.
  Приехал в ГИТИС, посидел немного в скверике и увидел Юлю Силаеву. У неё в семь вечера начиналась репетиция, и мы решили до этого времени прогуляться по Москве. Она рассказала о себе. Сказала, что родом из Куйбышева, приехала в Москву и поступила за две недели. Рассказала, что у неё уже есть диплом учителя музыки, поделилась своими ощущениями. Москва ей показалась большим городом, с массой чужих людей. Сказала, что у неё есть младшая сестра, которая учится в восьмом классе.
  В начале Тверского бульвара играл духовой оркестр. Мы с ней постояли, послушали музыку. Затем я проводил её до театра имени Маяковского, где, собственно, и должна была быть у неё репетиция. Сам же поехал в кино, на французский фильм "Откройте, полиция!" про полицейского-взяточника. Но сегодня суббота и билетов нет.
  Отправился домой. Во дворе наблюдал, как дети играют в классики и в вышибалы. Вспомнилось своё детство. Старушки на скамеечках всё те же. Интересно, сколько им лет?
  Отцу сегодня исполнилось шестьдесят два года.
  
  Глава 9 А этот выпал из гнезда
  
  25 мая 1986 года, воскресенье
  
  Позавтракал и позвонил Анне. У неё завтра экзамен, но это не помешало нам хорошо пообщаться. Я рассказал ей свою эпопею, связанную с поступлением в театральные училища и мы условились, что я буду держать её в курсе всех моих дел. После телефонного разговора поехал в кино, но прежде купил билет в театр Моссовета на спектакль "Вдовий пароход" с Ольгой Остроумовой.
  В кинотеатре "Ударник" смотрел фильм "Откройте, полиция!". А перед фильмом зашёл в чайную, там познакомился с девушкой- преподавателем английского языка в Техническом училище им. Баумана. Мило беседуя, прогулялись с ней по набережной Москвы-реки и пошли в кинотеатр. В "Ударнике" каждый сел на своё место. После окончания фильма, в толпе идущих к выходу, в этой широкой людской реке, она окликнула меня, и я с ней попрощался.
  Заехал домой, перекусил бутербродами с чаем и поехал в театр им. Моссовета. Мне там всё понравилось. И актёрский коллектив впечатляющий, и обслуживающий персонал корректный. Домой добирался на девяносто первом автобусе. Вечер такой сладкий и красивый, что хоть песни пой.
  
  26 мая 1986 года, понедельник
  На работу поехал на час позже, якобы ездил в поликлинику Минфина. Купил по дороге шесть булочек. Придя на работу, застал такую картину. Толя с Колей "нарезались", как свиньи, и исполнившийся мужества Анатолий Васильевич мне стал выговаривать накопившееся. Дескать, мы с Борисом совсем обнаглели, стали прогуливать занятия в Медведково. Я слушал его бредни недолго, он был после дежурства и вскоре ушёл домой.
  Борька поехал на Курский вокзал за посылкой. А я остался вдвоём с Колей. Николай Кириллович был сильно пьян. И всякий раз падал, когда предпринимал попытку встать с диванчика. Порывался звонить Николаю Ивановичу, чтобы тот отпустил его с работы домой, но потом одумался и стал учить меня правде-жизни.
  Валерка Кулямин заявил, что они с женой ждут шестого ребёнка. В обеденный перерыв я спустился в буфет и сел за столик строителей. Им специально поставили столик в отдалении, чтобы они своей грязной спецовкой никого не пачкали. Шестое чувство меня не подвело.
  Из-за перегородки, с раздачи, с подносом в руках, вышла Таня. Она, бедная, увидев меня, чуть поднос не уронила. И потом, сев уже за столик, покраснела и не могла кусок проглотить. Со стороны наши отношения очень заметны, даже совсем постороннему наблюдателю. Я и сам в лице меняюсь, когда вижу её. И это при всём желании казаться равнодушным. От природы никуда не уйдёшь.
  Ездил к ЛОРу в поликлинику Минфина к половине седьмого. Просил направление к специалисту. Врач, строго посмотрев на меня, повторила: "Двадцать девятого в пятнадцать часов". Звонила Анна Яковлевна, приедет ко мне двадцать восьмого числа. Женька звонил, сдал второй экзамен на четвёрку.
  Приехала с дачи уставшая мама. Хотела поесть, а у сестры суп прокис. По телевизору была передача про театр. Говорил Олег Ефремов, выступали молодые актёры. Показывали Театр-студию на Юго-западе.
  Звонил Аркадий Царёв из театральной студии. Пригласил на зачёт, который состоится первого июня.
  
  27 мая 1986 года, вторник
  Пробежался с утра, на брусьях позанимался и на девяносто первом автобусе добрался до работы. Проводили Валерку Кулямина со смены и встретили Максимыча. Позавтракав, стали с Борисом разгуливать по магазинам и аптекам.
  Таню сегодня не встречал, зато видел её благоверного. Андрианов посмотрел на меня пристально, вопросительно. Видимо, дома был скандал. И стиснул своей ручищей-тисками мою руку при рукопожатии. Пока что всё обходится мирно, без мордобития.
  Жена бывшего комсомольского вождя приходила познакомиться, показалась сегодня в новом шикарном платье. Учили с Борькой отрывок, так и не доучили. Как трудно запоминается. Может оттого, что не нравится? Показывал сегодня танец вместе с Марией Михайловной, под музыку "Клуба кинопутешественников". С Борькой жарили и ели котлеты.
  Юля Силаева позвонила в двадцать минут пятого, а должна была в три часа позвонить. Но её задержали. Сегодня встреча не состоится, она занята. Через два дня у неё зачёт. Пусть спокойно готовится.
  Приехал домой, побренчал на гитаре. Вернулся отец с дачи, загорелый как с жаркого юга.
  Горло почти прошло, с каждым днём всё лучше и лучше. Сегодня в столовой ко мне подошла незнакомая девушка и поздравила с поступлением в театральное училище. Как быстро разлетаются сплетни. Звонила Анна Яковлевна, завтра жду её в половине седьмого.
  
  28 мая 1986 года, среда
  По улице не бегал, под песню Розенбаума делал гимнастические упражнения в комнате. На работу приехал с опозданием и не ошибся. Ни Коли, ни Толи на работе не было. С Чекуровым Валерой и Борькой мы были в мастерской втроём.
  Борька в пятнадцать часов уехал за ордером на квартиру. До этого ходили с ним в магазин. Он купил пять метров белой ткани на брюки.
  Солнце припекало, но и ветер был сильный. "Гурьян" никак не учится. Голос то появляется, то пропадает. Звонила Анна Яковлевна, мы с ней занятие перенесли на первое июня на одиннадцать часов.
  Гости должны были приехать, брат двоюродный с семьёй. Не приехали. Ходил в театр им. Гоголя на спектакль "А этот выпал из гнезда", по книге Кена Кизи "Пролетая над гнездом кукушки". Билеты купил в кассе, меня там стали узнавать. И предлагают хорошие билеты в партер. "Вам третий или шестой ряд? Место пятнадцатое или шестнадцатое?". Спектакль понравился. Много мыслей возникло в процессе просмотра. В метро познакомился с девушкой Олей, живёт одна в коммунальной квартире на Кутузовском проспекте. Работает в СЭВе. На чашечку чая не пригласила.
  Возле своего дома пошутил, окликнув девушку. Сказал, что она потеряла бумажные деньги. Она сначала засуетилась, а потом сказала, что сегодня бумажных денег с собой не брала. Так что если собрались грабить, то поищите себе другую жертву. С девушками шутить нельзя.
  
  29 мая 1986 года, четверг
  Устроив себе утренний моцион, прогулялся пешком по кругу. На работу поехал с опозданием. В автобусе столкнулся с Витей Митиным. Он то ли токарь, то ли фрезеровщик. Витя всю дорогу мне рассказывал про то дежурство, из-за которого был наказан.
  Ездил в Одинцово, за саженцами помидоров. Туда от Филей ещё ничего, а вот обратно пришлось добираться с трудностями.
  Третий день не вижу Тани и её мужа. А сотрудники её мужа смотрят на меня, как на волка. Что-то случилось. А что? Ничего неизвестно. Может, мне кажется, но я хорошо чувствую людей и их отношение ко мне. Ходил к врачу-специалисту по голосовым связкам в поликлинику Минфина. Направил на обследование в НИИ при Боткинской больнице. Записался там к профессору Василенко на четвёртое июня. При мне привезли молодого парня с пробитой головой. Работа у врачей, конечно, особенная. Нужно привыкнуть ко всему этому или призвание иметь.
  Ходил в театр им. Гоголя. Вместо спектакля "Не было ни гроша, да вдруг алтын", снова смотрел "А этот выпал из гнезда". Сидел на первом ряду. Много замен и мизансцены из-за этого совершенно другие.
  В гости приехал Валерка с семьёй, сын дяди Яши.
  
  Глава 10 Без вины виноватый. Брат зовёт в Каунас
  
  30 мая 1986 года, пятница
  Я не пошёл учиться лифтовому делу, которое в скором времени намеревался предать. Поехал в кинотеатр "Россия" на американский фильм. После фильма позвонил Женьке. Дома его не оказалось, поехал к нему в институт. Там поймал его, сдавшего экзамен на "пять", в хорошем настроении. Пошли в пельменную, перекусили и на четырнадцать часов, с опозданием, но пробрались в кинотеатр "Правда" на фильм "Большие манёвры".
  Так как я купил на девятнадцать часов билеты в Театр-студию киноактёра, а у нас в запасе было три часа свободного времени, мы пошли в зоопарк. Посмотрели на розовых фламинго, выпили по два стакана томатного сока и сев на десятый троллейбус поехали в противоположную от намеченной цели сторону. Но благодаря коммуникабельности, быстро исправили ошибку и за сорок пять минут до начала спектакля уже бродили по фойе и разглядывали фотографии актёров. Спектакль, на который мы пошли, назывался "Без вины виноватый". Игравшие на сцене киноактёры приложили всё своё неумение, чтобы испортить эту замечательную пьесу Островского, своей нелепой игрой. Хуже ничего не видел. Все актёры настолько скверно играли, что просто нет слов. За нашими спинами сидел настоящий клакер и давал знать публике, что пришло время хлопать. В зале не было людей, некому было хлопать. После спектакля, когда актёры вышли кланяться, не замечая пустого зала, я не мог смотреть на них, опустил глаза.
  
  31 мая 1986 года, суббота
  Брат Валера с утра вместе с семьёй отправился смотреть Москву. Я же, проспав до часа дня, не спеша прогулялся по большому кругу, чтобы окончательно проснуться.
  В библиотеке взял басни Крылова. Библиотекарша со мной кокетничает. Дала книгу и напомнила, чтобы другие книги я завтра сдал. Ходил за хлебом. В булочной маленькие девочки ко мне пристали с вопросом: "Какой высокий мальчик. Сколько тебе лет?". То мальчиком, то дяденькой называли.
  Хлеба в булочной не было. Купил батон только в универсаме на Славянском бульваре и из-за этого приехал домой на взводе. Съел полкоробки шоколадных конфет, что гости привезли из Каунаса.
  С дачи вернулся отец, весь разбитый и подавленный. Купленный дом в деревне Исаково работники разобрали, а перевозить его некому. Просил, чтобы я в следующую субботу съездил на дачу и помог ему. Я позвонил Борьке, Володе, до Женьки не дозвонился. Борька отозвался с радостью, хоть жена молодая и боится его отпускать. Володя тоже дал согласие поехать помочь. Так что в четверг мне к врачу, в пятницу на дачу. Глядишь, с работы по тридцать третьей статье и вылечу.
  Позвонил в общежитие ГИТИСа, оставил на вахте свой домашний телефон для Юлии Силаевой. Обещали передать. В девять часов вечера поставил на проигрыватель пластинку с названием "Аэробика" и под эту музыку стал заниматься. Пот покатился градом. Давно так не занимался.
  Звонил Витя Павлюченков из Народного театра. Он поступал во МХАТ, дошёл до Калягина. Говорит, все условия были созданы и обстановка добродушная, и всё что нужно. Только возьми и хорошо покажись. Но у Вити не получилось показать себя с хорошей стороны. Сам знает, где и как сфальшивил. Из его десятки пять человек отобрали. Это немало. А мне неделю назад сказали, что курс практически набран.
  Завтра будет зачёт у студийцев Дворца культуры имени Горбунова, я не смогу пойти. Всю ночь проговорил с братом Валерой и его женой. Приглашали в гости, в Каунас. Рассказали, что у них единственный в мире музей чертей. И много ещё чего единственного в мире.
  Я показал им картины Валеры Мокеева, он мне двоюродный брат по материнской линии. Картины они хвалили. "А карандаш мне его не нравится, - говорила Валерина жена, - так как сама четыре года училась в изостудии и считаю себя вправе распекать человека, закончившего художественный институт".
  Завтра в пятнадцать часов приедет Анна Яковлевна, а у гостей моих в это время поезд. Не смогу проводить.
  Хочется съездить в Каунас.
  
  1 июня 1986 года, воскресенье
  Утром уехали родственники, я прибрался в комнате и стал ждать Анну Яковлевну. Она позвонила и отменила занятие, перенесла на пятое число. Я обрадовался и поехал во Дворец Культуры им. Горбунова смотреть зачёт студийцев. Приехал к трём часам дня, как выяснилось, к шапочному разбору. Зачёт перенесли на более раннее время.
  Попал на показательный урок по сценическому движению. Понравился рыбнадзор на лодке, оштрафовавший старика за золотую рыбку. Понравилась девочка из младшей Севиной группы. Есть в ней изюминка, какая-то тайна.
  Кто-то из студийцев меня радостно встретил, кто-то - как предателя. Ольга Николаевна посмотрела на меня, как на врага, и Лена Чеснокова хотела сказать что-то неприятное, злое, но сдержалась. Они решили, что я пришёл просить прощения, проситься снова в студию. За что мне перед ними извиняться? Я посмотрел показательный урок вместе с другими зрителями, попрощался и ушёл.
  Зашли вместе с Генкой Стручковым в столовую, перекусили, он рассказал про спектакли Анатолия Эфроса.
  Распрощавшись с Генкой, я поехал в театр имени Гоголя на спектакль "Берег", по одноимённому роману Юрия Бондарева. Я уже смотрел эту постановку с другим составом. Оба состава достаточно сильные. Снова слезу своей игрой вышибли. Плакал я и в прошлый раз и сегодня. Места в кассе мне дают самые лучшие и с такой нежностью со мной все работники общаются, словно я им родной. На эту постановку и в прошлый раз и сегодня пришло много немцев. В антракте они живо что-то обсуждали, жаль, не знаю языка.
  Возвращаясь домой, попал под сильный дождь.
  
  2 июня 1986 года, понедельник
  С утра шёл дождь, поэтому даже маленький круг я не смог пробежать и закончил зарядку дома. На работу, как водится, опоздал. Видел Таню и её мужа. Коля на работе опять напился.
  Хотел, чтобы заведующий клубом показал мне цыганочку, но на месте его не нашёл.
  Учили с Борькой стихотворение Некрасова "Орина - мать солдатская", половину выучили.
  Мама звонила, - ключ дома оставила, - просила сразу после работы приехать домой. Борька после работы договорился с женой встретиться у нашего здания, у фонтана. Там две тропинки к калитке и заросли, в прошлый раз он с ней разминулся.
  Звонил Женьке, он не сможет поехать с нами перевозить разобранный дом, у него в субботу экзамен. Звонил Борьке, он футбол смотрит, чемпионат мира. Наши выиграли первый тайм 3:0. Всё к телевизору рвался, так толком и не поговорили. Сегодня я написал ещё два маленьких рассказа. Завтра понесу на работу, покажу Борису.
  
  3 июня 1986 года, вторник
  С утра пешком дошёл до брусьев, выжал двенадцать раз. Взбодрился и побежал под душ. На работе затишье. Толю так и не видел. Он после дежурства отправился загорать. Коля уходит к электрикам играть в шахматы, остаёмся в мастерской с Борькой вдвоём.
  Ходил в обеденный перерыв в токарно-фрезерную мастерскую к Володе Кирееву. Он женился, жена ждёт ребёнка. Рассказал, как спас утопающего, как делал ему искусственное дыхание и как тот ожил на его глазах, встал и ушёл, не поблагодарив. Везёт ему на несчастные случаи и всегда он кого-то спасает. В юные годы родители его определили в техникум. Сейчас он работает на токарном станке. Как и у меня, к своему призванию у него долгая дорога.
  Сегодня надел старую, ярко-красную рубашку навыпуск и ходил, как Распутин. То ли рубашка виновата, то ли жара, но все встречные женщины принимались со мной кокетничать. Завтра пойду к профессору на консультацию, может с горлом поможет.
  После работы отправились с Борькой к Бородинской панораме, видели Таню с мужем. Ехали к метро "Кутузовская" в одном троллейбусе с ними.
  Мы было нацелились на неделю мексиканских фильмов в кинотеатре "Зарядье". Но поменяв решение, поехали в "Ударник" смотреть новый фильм, "Приключения доктора Джекила и мистера Хайта", где в главной роли Смоктуновский.
  Устроил вечером себе кросс до седьмого пота.
  
  4 июня 1986 года, среда
  Утром встал бодрым и побежал на зарядку в одних трусах. Очень хорошо провёл зарядку. В одиннадцать часов поехал в поликлинику при Боткинской больнице к профессору Василенко, специалисту в области голосовых связок. Прождал больше положенного, затем мои связки осмотрел помощник профессора. Обо всём расспросил, поговорили о театре. А затем за меня взялся и сам профессор. Он выписал мне таблетки и пригласил завтра к трём часам на "Дыхательные проверки".
  Ходил в театр им. Гоголя. На его сцене "Новый драматический театр" показывал свой спектакль "Старый дом". Постановка понравилась.
  Звонил Юрке Васильцову, он по приговору суда работает на заводе. Шесть месяцев прошли, но он не хочет уходить с завода, привык. Звонил Володе Копореву, он не сможет в пятницу утром поехать. Так что с Борькой отправимся в Пирово вдвоём.
  Глава 11 Перевозка дома из Исаково в Пирово
  
  5 июня 1986 года, четверг
  Зарядку провёл в спортивном костюме, неспешно пройдясь по большому кругу. С утра поиграл с чёрным котёнком, настоящий красавец, в овощном магазине живёт. Уже обживает владения, с пустой витрины по-хозяйски кричал на меня.
  К трём часам был у профессора Василенко. Долго с ним беседовали. Он расспросил о моей родне и обо всех моих болезнях. Показал дыхательную гимнастику и сказал, чтобы в пятницу я пришёл к нему на осмотр.
  На работе получил семьдесят три рубля, из которых пять рублей сдал на восстановление Чернобыльской АЭС.
  Анну Яковлевну на остановке ждал целый час, попал под дождь. Оказывается, перепутал время, да и она заблудилась, пошла незнакомой дорогой. Занимались по мере возможности, голос ещё плохой. Я показал, что приготовил. Анне Яковлевне понравилось. Когда уставший и нервы на взводе, хорошо играется. Анна Яковлевна продемонстрировала мне, как я в зажиме по-стариковски губы сжимаю. Надо от этого избавляться. Трапезничали втроём: я, мама и Анна Яковлевна.
  Проводив учителя до остановки, поехал к Борьке. Приехал к нему в половине одиннадцатого вечера. Пили чай, говорили о завтрашней поездке.
  Поедем на дачу, через Малоярославец, Медынь, в деревню Пирово. Будем перевозить купленный отцом в деревне Исаково дом. Давно я физически не работал, будут потом мышцы болеть.
  
  6 июня 1986 года, пятница
  С утра шёл сильный дождь, и я уже собрался надевать резиновые сапоги, но перед самым выходом из дома дождь закончился. С Борькой встретились на станции "Матвеевская". Он уже купил билеты и стоял, ждал нас, насквозь промокший. В электричке мы с ним играли в карты, потом уснули. Ехать два часа до Малоярославца. На площади в Малоярославце к нам подошла цыганка и сначала Борьке что-то нагадала, сходу определив, что он женат. А затем стала гадать мне. Сказала, что у моей жены будет имя Валя и попросила денег якобы для своего малолетнего сына, стоящего рядом с ней, с опухшими, красными глазами. Я пожелал мальчику, работающему её сыном, здоровья и счастья, - на том и разошлись.
  Добрались до Пирово. Нас уже дожидались два работника, приехавшие на гусеничном тракторе с прицепом, Мы с Борисом быстро переоделись в рабочие спецовки и поехали с ними в Исаково. Сидели мы с другом в прицепе, высокой телеге с колёсами от грузовика, предназначенной для перевозки брёвен.
  Исаково за Хвощами. Деревня без единого жителя. Такое ощущение, что Мамай прошёл. Купленный отцом дом был разобран только наполовину. На целой стене висела фотография в раме. С этой фотографии бывшие хозяева, молодые, счастливые, глядели на нас. Сельские жители, нанятые отцом, стали подавать нам с Борисом брёвна. А мы стали загружать брёвна в прицеп. Сняв портрет в раме со стены, мы разобрали эту стенку дома и сделали на тракторе две ходки. То есть дважды полностью загружали прицеп, возили брёвна в Пирово и там разгружали. Постоянно бездельничать и вдруг такая интенсивная, тяжёлая работа. С меня сошло десять потов. Взбудораженный, ночью я всё никак не мог заснуть.
  
  7 июня 1986 года, суббота
  С утра, в семь часов, приехали работники. Мы все вместе позавтракали и отправились на работу в Исаково. Ехали, как и вчера, в высокой телеге на колёсах от грузовика. С утра сон взялся за ослабевшее, растренированное тело. Чуть было я не свалился с телеги в речку. Видел лисицу, она медленно бежала по полю и юркнула в лес. Видел лося, кабанов.
  Утром мы загрузили брёвнами телегу, деревенские на ней уехали в Пирово. Мы с Борькой остались вдвоём разбирать сарай. Только разобрали крышу, начался солнцепёк. Вода, привезённая с собой, кончилась. В поисках воды пошли по пустой деревне. Нашли всего один колодец-журавль, - вода в нём оказалась тухлой. В крайнем доме попили из рукомойника, висевшего во дворе и подошли к заросшему пожарному пруду. Ни искупаться в нём, ни подойти удобнее, чтобы хотя бы умыться. Слепни гудят вокруг, солнце печёт. Нашли плот, взяли в руки дрын, оттолкнулись с его помощью и выплыли на центр пруда. Поочерёдно умылись и смочили водой головы, стало легче.
  При разборе сарая я нашёл птичье гнездо с яйцами и, решив, что оно брошено, в рабочем азарте выбросил его в крапиву. Вечером прилетела птица и стала искать гнездо так, как ищет мать своего потерявшегося ребёнка. Я почувствовал себя убийцей.
  Сотни оводов вились вокруг нас с таким гулом, что мы не услышали, как подъехал гусеничный трактор. Приехали работники, мы загрузили вторую тачку и усевшись верхом на брёвна, поехали в Пирово. В деревне брёвна разгрузили и в этот момент меня окончательно оставили силы. На завтра осталось перевезти то, что осталось от сарая. Перед сном с Борькой прогулялись и легли спать. Воздух в деревне сладок и чист.
  
  8 июня 1986 года, воскресенье
  Встали в восемь часов. Ждали трактористов, чтобы ехать разбирать сарай. Но так и не дождались. Два раза поели и, переодевшись, отправились домой. Родители нас отпустили. С Фёдоровки автобус отправлялся в четырнадцать часов, а мы на остановке были в одиннадцать. Попутные машины шли мимо, не собираясь нас подвозить. Мы искупались в деревенском пруду и всё-таки время почти не двигалось. На наше счастье, нас подвёз до Медыни попутный мотоцикл с коляской. Мотоциклом управлял старик, который на поверку оказался лихачом. Он нас прокатил с ветерком, доставил до самой автобусной станции. Так что свой рубль заработал честно.
  В Медыни ближайший автобус на Малоярославец надо было ждать два часа. Мы наняли такси за десять рублей и поехали. Я уснул в салоне "Волги" и проснулся уже в городе. В Малоярославце кишмя кишели цыгане, а вот воды купить было негде. В электричке посмотрел журнал "Крокодил" и опять уснул. Приехав в Москву, помылся и сел к телевизору. Укусы оводов ноют на теле, как пулевые ранения. По телевизору посмотрел документальный фильм о Сергее Апполинариевиче Герасимове. Звонил Тане. Смотрел фильм "Золотой телёнок" с Сергеем Юрским в главной роли.
  
  9 июня 1986 года, понедельник
  Зарядку не делал. Еле-еле встал с постели. Мышцы не болят, а самочувствие такое, как после тяжёлой болезни. На работу поехал на полчаса позже. В киоске купил три журнала: "Спутник кинозрителя", "Юность" и ещё один, забыл название. В "Юности" весь номер отдан выпускникам Литературного института им. Горького. Я остался недоволен от прочтения стихов и прозы.
  Сегодня Марина Авдеева угостила тортом. Женщины, собравшиеся за чаепитием по поводу её ухода в отпуск, не стесняясь, ругали мужчин. Затем Мария Михайловна поведала нам в сотый раз, что Толя платит алименты за чужого ребёнка. Комсорг Михалёв велел заплатить взносы, культсектор приказал поехать на слёт. Общественник Володя предупредил, что одиннадцатого числа дружина. Встретил завклубом Дёмина. У Юрия Ивановича насморк, он осведомился о состоянии моего горла, пожелал успеха с поступлением и пошёл по своим делам.
  В столовую с Борькой не ходили. На сковородке пожарили картошку и съели с курицей, закусывая огурцами. Звонил Женька, договорились встретиться на "Киевской". Смотрели с ним мексиканский фильм "Победа над пиратами". Фильм оказался паршивым, ушли, не досмотрев. Поехали в кинотеатр "Спорт" на фильм "Калина красная". Я смотрел этот ленту пятый раз и всегда открываю для себя в ней что-то новое. Женька сдал в институте последний экзамен, теперь у него практика.
  
  Глава 12 Увольнение с работы
  
  10 июня 1986 года, вторник
  Дежурил Толя. Он рассказал, что Вера Шишацкая пожаловалась на меня врачу. Сказала, что я сумасшедший, - не замечаю такую прекрасную женщину, как она. Видел Таниного мужа, хмур, как туча. Встретил Таню с хриплым, простуженным голосом. Брали сметану в столовой, не съели, принесли к себе в мастерскую.
   Уехали с Борькой с работы в половине третьего. Я уже забыл, когда работал полный день. Поели у Бориса дома, послушали песню Пугачёвой "Беда" и разошлись кто куда. Он с женой в кинотеатр "Алмаз", я поехал в театр.
  В здании театра им. Гоголя опять идёт спектакль "Нового драматического театра". Вернувшись домой, смотрел фильм "Личной безопасности не гарантирую". Звонил два раза Лене Варламовой, её не было дома. Мама с волнением в голосе просила меня перезвонить завтра днём. Звонил Аркаша, приглашал в студию двадцать первого числа на день рождения Лены Акимовой и на свои проводы в армию. Надо будет сходить.
  
  11 июня 1986 года, среда
  Зарядку не делал, не выспался. Глаза по-настоящему открылись только после двух часов пребывания на работе. На работе видел Таню с подбитым глазом. Красивая, порядочная девушка с "фонарём", прикрытым тёмными очками, смотрится особенно обворожительно. Видимо довела своего спокойного, флегматичного мужа до белого каления. Поговорил с ней о её театральной студии. Про подбитый глаз не стал спрашивать.
  Купил два билета во МХАТ на "Последние" Горького. Искал Женьку, никак не мог найти. В метро видел красивую девушку, она смотрела на меня так, что я чуть было не пропустил свою остановку. В театр пошёл один, второй билет хотел продать, но потом передумал, оставил на память. Денег с собой не было, а как назло, есть захотелось, так и ходил по фойе голодный. Спектакль слабый, актёры играли плохо. Смотрел выставку фотографий, узнал, что Яншин полвека отдал театру. Сегодня должны были идти в народную дружину, но вместо дружины я попал в театр.
  Звонила Анна Яковлевна, сказала, чтобы я взял Байрона и посмотрел что понравится. Лена в пятницу будет звонить после того, как я схожу к профессору Василенко.
  
  12 июня 1986 года, четверг
  С утра поехали учиться в комбинат. Я еле отсидел до перерыва и ушёл домой. Дома поел и собрался на "Макбет" в Театр Советской Армии. Но по дороге встретил Иру Власову, актрису этого театра, и она мне посоветовала сходить на "Статью". Сказала, чтобы я показался в институт и попросил отсрочки. Я принарядился и поехал в театр. Я был в Театре Советской Армии в детстве с учителем русского языка Юлией Матвеевной Девятовой, но то были детские впечатления. Теперь же я наслаждался, глядя на всё взрослыми глазами. Спектакль понравился.
  Хорошо летним вечером прогуляться пешёчком. Завтра пойду к Николаю Ивановичу, попрошу, чтобы уволил с работы. К профессору Василенко завтра в пятнадцать часов. И голос никак не возвращается. А ведь хочется в этом году поступить и все шансы для этого есть.
  
  13 июня 1986 года, пятница
  Утром зарядку не делал. Приехал на работу и объявил, что хочу уволиться. Это всеми было воспринято в штыки. Стали говорить: "Ясное дело, солнце. Загорать идёшь". Сегодня с Чекуровым "чистил" шахту. Он жаловался. Говорил, что всю жизнь проработал на проклятых лифтах. А сам любит аквариумных рыбок и будь его воля, занимался бы их селекцией.
  Я написал заявление и отнёс Зуйкову. Николай Иванович разрешил с восемнадцатого числа уходить. Коля всё не унимался, стыдил меня. Забыв, как неделю назад, напившись, говорил обратное. В пятнадцать часов ездил к профессору Василенко, он смотрел мои голосовые связки и нашёл их в неважном состоянии. Борька на работу так и не пришёл, Коля злой на нас, но поделать ничего не может.
  Звонил Лене, её дома не было. Мама сказала, что она уехала к отцу на день рождения. Звонила Анна Яковлевна, договорились, что встретимся с ней в следующую пятницу. Сегодня купил пантокрин по профессорскому рецепту. Выпил и уснул.
  Проснувшись, отправился в общежитие к Юле Силаевой. Застал её спящей. Соседка по комнате разбудила Юлю. Мы коротко поговорили и она пригласила меня на экзамен восемнадцатого числа.
  
  14 июня 1986 года, суббота
  С утра под музыку размялся, съездил на "Добрынинскую", купил в театральной кассе билеты в театр имени Е. Вахтангова на "Ричарда Третьего". Сходил в магазин за продуктами. В квартире произвёл уборку, приготовил еду. Перекусил и поехал в кино. На улице попал под ливень. Хорошо, что зонт прихватил. Посмотрел американский фильм "Цветок кактуса".
  Звонил Женьке, не застал дома. Так что билет в театр продал молодому человеку. Вышла целая история. Этот молодой человек в театр пришёл с девушкой. У меня он купил билет в партер, у кого-то ещё билет на балкон. И слёзно просил, чтобы я отдал ему второй билет в партер, а сам бы с его билетом отправился на галёрку. Разумеется, я пошёл им навстречу.
  Михаил Ульянов - режиссёр этого спектакля и он же в роли Ричарда Третьего. Много неоправданной суеты на сцене, финал слабый. Да и актёры, словно сговорившись, играли неважно. В конце спектакля Ульянов кланяться не стал. С высоко поднятой головой принимал цветы от зрителей. Должно быть, всё ещё находился в образе Ричарда. Спектакль меня огорчил. Образно говоря, я шёл на свадьбу, а попал на похороны.
  
  15 июня 1986 года, воскресенье
  Проснулся, зарядку не делал, позвонил Лене. Мама сказала, что от отца она ещё не вернулась. Посмотрев "Утреннюю почту", поехал в театральные кассы за билетом. Все кассы закрыты. Съездил в кинотеатр "Зарядье", куда так же не попал из-за неимоверно большой очереди и вернулся домой.
  На Киевском вокзале наблюдал за влюблённой парой и задумался на несколько секунд. А когда очнулся, то увидел в окошке проезжавшего мимо автобуса приветливое девичье личико, улыбавшееся мне. Всю дорогу домой находился в приподнятом настроении. Во внутреннем кармане пиджака я нашёл билет на спектакль "Нюрнберг - 48" Театра Драмы Латвийской ССР им. Андрея Упита, который дали мне в нагрузку. Латышский театр остановился в здании Малого театра. Посмотрев по телевизору мультфильмы для взрослых, я поехал на спектакль.
  В здании Малого театра я впервые. Осмотрелся. Походил, посмотрел театр изнутри, галерею актёров Малого театра. Купил книжицу с латышскими актёрами. Я впервые на спектакле с переводом. Оказывается, наушники совсем не мешают восприятию действа. Играли латыши очень хорошо. Не один-два, а все без исключения. Световое оформление, музыка - всё бесподобно. Я не мог предположить, что спектакль понравится. В конце, под аплодисменты, захотелось крикнуть "Браво", но из-за отсутствия голоса не смог. Просто какая-то чертовщина. Как пропал голос, так три раза, по разным поводам, хотелось кричать "браво" и все три раза сделать этого не смог. Но ничего. Думаю, и голос вернётся, и желание кричать "Браво" не оставит меня.
  16 июня 1986 года, понедельник
  Еле поднялся. Послушал "Кони привередливые" В. Высоцкого и на девяносто первом автобусе приехал на работу. В смену вышел Владимир Максимович Бантиков, патентованный алкоголик. Вышел на работу Толя и вместе с Колей, втроём они нажрались дармового спирта. Борька вместо меня пошёл на стройку лабораторного корпуса, а я полез в шахту, готовить к сдаче лифт. Проштамповал комсомольский и профсоюзный билеты. Николай Иванович написал характеристику, за четырьмя подписями. Имел разговор с начальником отдела кадров, он уговаривал не увольняться, взять две недели за свой счёт (когда просил, не дали), но я был неумолим. Он пообещал, что завтра даст мне обходной листок.
  За обедом за мой столик сел Андрианов и стал судорожно есть. Увидев Таню, направлявшуюся к нашему столу, я закончил обед раньше него и, пожелав приятного аппетита, ушёл. После обеда ходил в магазин и на обратном пути второй раз встретил Таню. Но ни поговорить, ни поздороваться так и не смог.
  Позвонила Лена Варламова, и мы с ней встретились у меня на дому. Показал картины брата-художника, фотографии с юга, она подарила мне складные очки. Познакомил её с родителями, выпили по бокалу шампанского, и я проводил её до станции "Кунцево".
  Сегодня звонил два раза Аркадий я с ним так и не смог поговорить. Звонил Витька, он везде прошёл на второй тур, - молодец. Двадцать первого собираются во Дворце Горбунова на проводы в армию Аркаши Царёва и на день рождения Лены Акимовой одновременно. Надо сходить. Голос становится всё лучше и лучше. Может, не всё ещё пропало? Не всё ушло от меня?
  
  17 июня 1986 года, вторник
  Приехал на работу, получил обходной в отделе кадров и стал ходить по кабинетам. Не так хлопотно, как мне казалось. Помог начальник, подписав на честное слово. Снялся с учёта в Минфине, получил на руки профсоюзный билет. В шахту сегодня не лазал. Глядя на меня, и Андрюха Зайцев, пограничник, у Николая Ивановича попросил расчёт. Родители мои не знают ничего, сегодня уехали в деревню. На работу позвонила Таня, просила, чтобы я ей отдал наши фотографии и плёнки, где мы с ней вместе. Звонила Анна Яковлевна, интересовалась, как я себя чувствую. Нашёл для Лены Варламовой телефон мастерской, где с фотографии рисуют картины маслом. Звонил Женьке. Договорились встретиться в пятнадцать часов на станции метро "Арбатская", чтобы сходить в театр Маяковского на дипломный просмотр Юлии Силаевой.
  Купил два торта, завтра понесу на работу. Осталось сдать одну книгу в рабочую библиотеку и с Гохраном распрощаюсь. С Таней не хочется расставаться, было очень хорошо. Она намекнула, что появились какие-то обстоятельства, которые мешают нашей встрече. Я не настаивал. Смотрел "Щит и меч", читал "Сочинения Козьмы Пруткова". Стал перечитывать "Мастера и Маргариту", совершенно новое восприятие с первых строк пошло. Ощутил мощь Булгакова. Как могли такого исполина не признавать, скрывать долгие годы. Преступники!
  
  18 июня 1986 года, среда
  Утром встал - один-одинёшенек в пустой квартире. Уложил все плёнки и фотографии с Таней в пакет с ручками, в другой руке - два торта. Встретился на остановке с Таней в назначенное время, отдал ей фотографии. Вместе поехали на девяносто первом автобусе на работу. Поговорили, я пожелал ей жить с мужем в радостях. Она посмотрела на меня пристально и усмехнулась. Сердце сжалось от её взгляда. Я сказал: "Ты, пожалуйста, прости меня". Она покраснела и отвернулась. Шагая рядом в полном молчании мы дошли до работы.
  Сдал в библиотеку книгу, дал подписку в особый отдел и получил в отделе кадров трудовую книжку. Попили чай с тортами. Чекуров с Колей напились. Мы с Борькой сходили в столовую, пообедали. Я взял яичницу с корейкой и ананасовый сок, больше ничего в горло не лезло. Кстати, горло прошло, и я на работе опять стал петь песни. С работы ушёл в четырнадцать часов. Жаль, с Саней Якимовым не попрощался. А может, с ним не надо прощаться, ещё увидимся. Завёз документы домой и поехал на встречу с Женькой. У кинотеатра "Художественный" встретились и пошли в театр им. Маяковского на просмотр. У служебного входа собралась большая толпа народа.
  На просмотр мы не попали, пошли в кино. Сначала на "Чудо - невиданное", а потом на "Мадам Вонг".
  Гуляли по Москве. Хорошая у нас столица. Красиво летом, повсюду парочки целуются. Коты, собаки свободно разгуливают по скверам и аллеям. Всем хорошо. Было бы лето тёплое и поменьше дождей.
  
  
  Глава 13 На вольных хлебах
  
  19 Июня 1986 года, четверг
  Первый день моей свободной жизни. Встал поздно, принял ванну и поехал за билетами в театр, а также за книгой "Школа игры на шестиструнной гитаре Маттео Каркасси". В театр билетов не было, а книгу купил, даже две. Маттео Каркасси и хрестоматию по фольклористике. Пробовал готовить материал для поступления, но прочитал одного Маяковского.
  Из журнала "Юность" выписал интересный и близкий мне по духу рассказ Яковлева, выпускника Литературного института. Убрался в квартире, сходил в магазин, почистил картошку. Поставил её вариться, а сам пошёл в комнату разговаривать по телефону с Борисом. Не заметил, как вода в кастрюле выкипела, а картошка подгорела. Написал небольшой рассказ, называется "Под дождём".
  Посмотрел фильм "Щит и меч" и поехал прогуляться по Арбату. Это моё излюбленное место прогулки. Вечером звонил Лене, продиктовал ей телефон мастерской, где с фотографии делают картину маслом на холсте.
  Завтра к профессору идти, - голоса-то нет.
  
  20 июня 1986 года, пятница
  С утра позвонил Женька, я отказался идти в поход. С работы звонил Борька и уговорил меня. Я снова связался с Женькой, он приехал ко мне и мы пошли по магазинам. Картошку в магазине не смогли найти, нет в продаже. Купили на рынке по шестьдесят копеек за килограмм. В кулинарии взяли пять килограмм вырезки для шашлыков.
  Борис берёт с собой палатку и котелки. Съездили к Юрке за шампурами, посмотрели на сына. Ребёнок мирно спал, похож на Юрку. Четыре месяца осталось Юрке на заводе работать. Он хочет вернуться в свой магазин. Посмотрели фильм, попили чай с конфетами и поехали домой.
  
  21 июня 1986 года, суббота
  Встретились в девять часов на Белорусском вокзале. На Можайской электричке доехали до станции Тучково. Далее на автобусе до Старой Рузы. В местном магазине купил десять книжечек со стихами современных поэтов. До нашего места шли долго. Понравился навесной мост над рекой, что-то непередаваемое. А сразу за мостом "Белая тайга". Миллион берёз, все белые и чистые. Такая благодать, что хоть на колени вставай и целуй землю. Дошли до горки, что рядом с речкой. Под горкой бил родник. Выбрали подходящую площадку и обосновались. Разложили палатку, зажгли костёр. Вскипятили воду и сварили рыбный суп. Я заварил чай. А на углях, ближе к вечеру, жарили шашлыки. Борька с женой играли в бадминтон, Женька с Володей, выпив водки и захмелев, "резались" в шахматы. Смеялись над своей заторможенной реакцией. Я в это время просматривал стихи.
  Вечером к нам пришли гости из местных, спросили закурить и зазывали к себе в клуб на танцы под магнитофон. Я не пошёл, а Володя отозвался на приглашение с большим удовольствием. Мы с Женькой остались вдвоём у затухающего костра. Набрали ещё сухих дров и распалили костёр, как следует. Поговорили с ним о жизни. Вернулся Володя с двумя девушками. Заметив, что ими не интересуются, девушки вскоре ушли. Борька с женой спать легли рано, а мы так и сидели у костра. Костёр в лесу - это магнит. Так и тянет к себе, смотришь на него, греешься. Что ещё надо? Впереди целая жизнь.
  
  22 июня 1986 года, воскресенье
  Самый длинный день в году. Он для меня начался с ноля часов ноля минут. Встретил этот день у костра. Подбросил дров, разогрел шашлык. Друзья варёную колбасу надели на шампуры и поджарили. Чай был горячий, чайник на углях стоял, так что ничего не мешало сидеть и беседовать. Володя пробовал положить на музыку стихи из тоненьких книжечек, купленных мною накануне. Получающиеся песни вызывали общий смех. В два часа ночи стало светать, открылись просторы. Ёлки на фоне светлого неба обрели сказочные очертания. Река, костёр, палатка, песни под гитару. Всё было настолько здорово. Нет ничего лучше нашей среднерусской природы.
  В четыре утра Женька пошёл спать, в пять часов Володя. Я лёг самый последний в половине шестого. Встал последним в двенадцать часов дня. Друзья уже приготовили суп с тушёнкой и вермишелью. Заварили свежий чай. Пообедав, стали готовиться к отъезду. Тут нас дождик слегка накрыл. Быстренько собрались и отправились в обратный путь. В электричке ехали стоя, сесть не удалось, было много народа. Играли в "рифму", в "слова".
  Дома ждали родители и сестра, вернувшаяся из отпуска. Марина привезла фрукты и цветные фотографии. Главная новость - голос у меня появился! Появился так же внезапно, как и пропал. Я так пропах костром, что и за неделю запах не выветрится.
  
  23 июня 1986 года, понедельник
  Проснулся в двенадцать часов, дома никого. Пришла Марина из магазина, она ещё в отпуске, накормила меня.
  Звонил Борька, сказал, что по телевизору показывают странного человека. И действительно, ещё не видя изображения, услышав только голос, я рассмеялся. Из Останкино вёл урок литературы Ленинградский учитель Ильин. Человек оказался не простым и интересным.
  Звонил Аркадий Царёв, сказал, что завтра его провожают на службу в Советскую армию. Пригласил на проводы. Я обещал прийти.
  Повторил Маяковского, Горького, басню Крылова "Любопытный". Тот материал, что приготовил к экзаменам в театральный.
  
  24 июня 1986 года, вторник
  До четырёх часов утра читал "Мастера и Маргариту" М. А. Булгакова. Встал в половине первого и, позавтракав, повторил материал. После занятия я поел и отправился к Аркаше. В автобусе ехал вместе с соседом с пятого этажа. Он мне рассказывал о своей службе в армии. О том, как его друг, получив прощальное письмо от девушки, встретил её в своей части в качестве офицерской жены. И как они вернулись вдвоём домой. Сюжет для небольшого рассказа. К Аркаше я приехал в девятнадцать часов. Подъехал Витька Павлюченков, Сева Хабаров с Ирой Веселовой. Приехали ещё две девочки из студии, - Лариса Гуреева и Лена Кублицкая. Каждый сказал Аркадию несколько напутственных слов. Пели песни. Я плясал цыганочку с Ирой Веселовой. Давно так хорошо не получалось. Душа разлилась, как река по весне.
  Сева вернулся со съёмок в Подольске, много об этом рассказывал. Всю ночь, не смыкая глаз, мы проговорили с ребятами. Я беседовал с отцом Аркаши. Он мне поведал, что его семья отдала заводу сто двадцать лет. Сказал, что не был "летуном". Намекнув, наверное, на мой, с позволения сказать, "подвиг". Я ему признался, что ещё не поступив в ВУЗ, уже уволился с работы.
  Пили чай и я был настолько бодр, что не появилось даже малейшего желания приткнуться и заснуть. Сева, чтобы взбодриться, выпил крепкий кофе и замерил пульс у себя и у меня. Оказались примерно равные. С Витькой много пели. Он пел свои песни и хорошо пел.
  
  25 июня 1986 года, среда
  Фактически ночи никто не заметил. После дня сразу начался новый день. От Аркадия ушли в половине восьмого. Все вместе сели в один автобус и поехали к метро. Со станции метро "Фили" Витька поехал со мной до "Кунцевской", чтобы оттуда на шестьсот восемьдесят восьмом добираться до дома, до Юго-Западной. Но увидев в кинотеатре "Кунцево" на одиннадцать часов фильм-сказку с участием Андрея Миронова, решили заехать ко мне, позавтракать, а затем пойти на кинокартину "Мио, мой Мио".
  На фильме начался "клёв". Мы с Витькой по очереди то отключались, то включались в просмотр фильма. После кинотеатра разъехались по домам и я, еле добравшись до софы, лёг спать. Звонил Женька, напомнил, что нам надо идти в театр Советской Армии на спектакль "Статья".
  Атмосфера в зале была чуть холоднее той, которая царила в первый мой просмотр. Главную роль играл другой артист. Но всё равно, и слеза выкатилась, и смех не заставил себя долго ждать. И Женьке спектакль понравился.
  
  26 июня 1986 год, четверг
  Утром встал в двенадцать, позавтракал и занялся делами. Прибрал в комнате, постирал свою одежду, помыл пол на кухне. Оказывается, не так это просто. Решил, что буду читать экзаменационной комиссии старый репертуар и ограничусь только ГИТИСом, где меня пропустили на второй тур. Возьмут безголосого - хорошо. Не возьмут - попытаем счастье на следующий год. Будет время хорошенько подготовиться к экзаменам. Сейчас в голове идёт брожение, посмотрим, что будет через год. Может, и вовсе изменятся планы.
  По телевизору смотрел фильм "Как царь Пётр арапа женил". Высоцкий, Петренко, Табаков. Какие актёры! Смотрел футбол Аргентина - Бельгия. Я вообще-то не любитель футбола, но десятый номер в команде Аргентины, Марадона - мастер высокого класса. Глядя на него, пришла в голову мысль. Неважно, какого ты роста, какая у тебя фигура, какое лицо. Главное, какой ты в деле. Будь ты футболист, артист, бульдозерист или милиционер.
  С Анной Яковлевной разговаривал по телефону, сказал, что и как - обещала проконсультировать. И книга библиотечная у неё. Надо забрать и вернуть в библиотеку.
  По телевизору показывали Вознесенского и Рождественского, писательский съезд состоялся.
  
  27 июня 1986 года, пятница
  Поднялся в половине двенадцатого. Под песни Пугачевой и Боярского позанимался гимнастикой. Выдохся. Не надо было на проводах у Аркаши водку пить. Приезжал Женька, смотрели кинопанораму. Я поехал его провожать. На "Арбатской" простился с ним, вышел из метро и пошёл гулять по Москве. Через Старый Арбат, по Калининскому, мимо ГИТИСа. Переулками, через "Националь" вышел на улицу Горького, она же Тверская. Сколько же там людей. В половине первого я стоял на Красной площади и любовался Кремлём. На площади было около тридцати человек и за мной стояли два КГБшника, отличавшиеся от всех остальных зевак. Ребята молодые, мне ровесники. А главное, что и меня приняли за своего. Один другому, глядя на меня, так и сказал: "наш". В метро спускался пешком по остановленному эскалатору. И от улицы Клочкова шёл домой пешком. Красиво в Москве летними вечерами.
  
  28 июня 1986 года, суббота
  Встал в половине второго. Ночью комары кусали. Дома никого. Попрыгал под музыку и принял душ. Позавтракал и поехал гулять по Москве. На улице жарко и я запарился в своём пиджаке. Ходил по Москве, помог в переходе коляску детскую спустить и поднять. Вернулся домой, приготовил обед. В половине шестого позвонил Женька.
  Встретились и направились в кинотеатр "Горизонт" на фильм "Этот безумный, безумный, безумный мир". До начала сеанса зашли в церковь и посмотрели на обряд миропомазания. Много красивых икон, дьякон при голосе, пел неплохо. Ходил Батюшка с кадилом по церкви и ладаном каждый уголок окуривал. При мне молодую девицу старуха научала, как Богу молиться. Люди в церкви разные. Были и молодые, - ходят в церковь, успокаивают душу мятежную. Крестиков и ладанок каких только нет в продаже. Стоят две копилки. Одна - сбор денег на Данилов монастырь, другая - на общую свечу. По Храму ходят нарядные, богато одетые люди со свечками.
  После посещения церкви смотрели фильм. Кинокартина старая, но актёры хорошо играют и снято хорошо. Посмеялись, - было над чем. Пешком прогулялись до метро. Вернувшись домой, принял душ, поел и записал три зарисовки.
  
  29 июня 1986 года, воскресенье
  Проснулся в половине второго на Маринкин звонок в дверь. Надел форму и под музыку стал заниматься гимнастикой. После чего принял душ и охрипшим голосом повторил репертуар для поступления в ГИТИС. Вроде неплохо получилось, вот только голос снова стал подводить. Позвонил Борьке, мама сказала, что он гуляет с собакой. Смотрел картину "Мы из джаза". Фильм понравился. Затем футбол ФРГ - Аргентина. Команды боролись за звание чемпиона мира. Когда я начал смотреть, Аргентина вела два ноль, затем немцы сравняли счёт, стало 2:2. И всё же Аргентина забила третий гол и вырвала победу. Какая же упорнейшая борьба за мяч шла на поле, болельщики ревели на трибунах. На стадионе творилось что-то невообразимое. После футбола я взял бумагу, ручку и писал до четырёх часов ночи рассказы. Что называется, подзарядился эмоциями.
  
  Глава 14 Витька победитель
  
  30 Июня 1986 года, понедельник
  Проснулся один в четырнадцать часов. Снились кошмары, встал разбитым. Повторил материал к поступлению в ГИТИС. Написал вступление к новому рассказу и перечитал вчерашнее. Кое-что добавил, кое-что убрал, - получилось неплохо. Съел глазунью из четырёх яиц и поехал в кино. На "Добрынинской" посмотрел афишу и решил отправиться в кинотеатр "Ударник" на французскую картину. Не получилось, билеты проданы.
  В кинотеатре "Правда" встал в очередь за билетами. Фильм "Чужие здесь не ходят". До кассы оставалось четыре человека, когда за спиной раздался голос: "Кому один?". Я повернулся и мне достался очень странный билет - ряд двадцать седьмой и место двадцать седьмое.
  До начала сеанса оставалось полчаса, я не пошёл в душное фойе. Стал разгуливать возле кинотеатра и разглядывать театральную афишу. На глаза попалась скромная рекламная полоса театра "Современник". Спектакль "Близнец" с участием Вениамина Смехова, Леонида Филатова, Игоря Кваши, Марины Неёловой. Тридцатого июня. То есть играли они сегодня. До спектакля полтора часа. Правда, купить билет в театр "Современник" нет ни малейшей возможности. А здесь билет на руках и кинотеатр рядом. Мысли забегали и вдруг я увидел сорок первый автобус, приближающийся к остановке. Решение было принято в считанные мгновения. Продираясь сквозь насаженный кустарник у кинотеатра "Правда", я побежал к автобусу и вскоре уже ехал к станции метро.
  На метро доехал до "Лермонтовской" и спросил у девушки, как добраться до театра "Современник". Она посоветовала доехать до "Кировской", что я и сделал. Как только вышел из метро, ко мне сразу подскочило несколько человек, спрашивали лишнего билетика. Тем самым как бы напоминая, что шансов у меня никаких. Но несмотря на это, какая-то уверенность вела, толкала меня вперёд.
  Я внушил себе, что мне необходимо попасть на этот спектакль. "Поэтому ничего не будет зазорного", - думал я, - "если я зайду в театр со служебного входа и обращусь к дежурному на вахте. Скажу, что согласен сидеть на самом неприглядном месте, пусть даже с осветителями". Он же тоже человек и должен меня понять.
  Почти так и получилось. Обойдя театр я стал искать служебный вход и нашёл его. Скромная дверь с металлической ручкой и никого.
  Я притворился уставшим, нехотя открыл дверь и вошёл. Женщина-вахтёр, сидевшая за столом, сначала встрепенулась, а потом глянув на меня, успокоилась. На мне была косоворотка вишнёвого цвета, сошёл за своего. Обычные люди в такой одежде по улице не ходили.
  Окинув беглым взглядом комнатушку, я понял, что внутрь мне никак не пробраться. Подошёл к телефонному аппарату, висевшему на стене. Сделал вид, что жду своей очереди. В это время мужчина средних лет крутил пальцем диск, набирая номер. Звонивший разыскивал актёра Леонида Филатова.
  Не помню, с какими словами я обратился к нему, упрашивая, чтобы он мне помог попасть в театр. Мужчина представился старшим научным сотрудником МГУ Филимоновым, а Филатову он принёс редкую книгу стихов. Пока они беседовали, я, поздоровавшись с актёром, смиренно стоял рядом и слушал их разговор. Узнал, что Филатов летит на один день в Мюнхен, а потом вместе с театром куда-то уезжает.
  Далее было так. Пошли мы со старшим научным сотрудником в кассу и в окошке администратора ему дали контрамарку на два лица. Сам Филимонов в театр идти не собирался. После того, как девушка спросила у нас лишнего билетика, он представил ей меня и отправился по своим делам. Но перед тем, как откланяться, напомнил, что за возможность попасть в театр мы должны благодарить Леонида Александровича. Таким образом, я оказался на спектакле "Близнец". Был голодный, но поесть не успел и программку купить не удалось.
  Зал был переполнен, мы сидели на ступенях лестницы на бельэтаже. Постановку я не понял, но игра актёров меня поразила. На голову выше, чем в театре имени Гоголя. Другие смыслы, другая энергетика. Играли превосходно. До того тонко и жизненно, что дух замирал. Так могут играть только большие мастера.
  Приехали родители с дачи, привезли первую смородину. Дом строители не собирают, неизвестно, что там у них случилось. А на самом деле известно - деньги заплатили вперёд. Жди после этого работу.
  
  1 июля 1986 года, вторник
  Проспал двенадцать часов. Лёг в час ночи, а проснулся во втором часу дня. Встал с постели, как пьяный. Занимался под музыку гимнастикой и прыжками. После зарядки сделал себе завтрак. Или обед? Только поел, позвонил Женька. Встретились на "Добрынинской". Пошли в кинотеатр "Ударник" на французский фильм "Короли шутки". Все билеты проданы. Решили сходить в кинотеатр "Новороссийск" на картину "Начни сначала". В фойе кинотеатра была выставка. На медных листах рисовано глазурью. Впервые видел такие работы. Исполнитель главной роли Андрей Макаревич поднялся в моих глазах. Хотя и нельзя судить о человеке по роли в одной картине. После просмотра разъехались по домам.
  По телевизору смотрел фильм "Обломов". Успел к концу первой серии. Какие талантливые актёры Елена Соловей, Богатырёв, Табаков.
  
  2 июля 1986 года, среда
  В час дня разбудил звонок. Звонил Женька. Договорились встретиться у кинотеатра "Ударник". Третья попытка попасть на французский фильм "Короли шутки". Я поел, оделся и за полтора часа до сеанса был уже у кинотеатра. Женька успел взять билеты. Фильм-комедия наполнен шутками. Смеялся и после окончания картины.
  Затем поехали в "Звёздный" на американский фильм. Сюжет незамысловат. Индеец бегун после злоключений и страданий, женился на любимой и завоевал в Токио медаль олимпийца.
  Звонил Витька. Он в растерянности. Подал документы в ГИТИС, а из Щепкинского звонили, интересовались: "Почему не к нам?".
  Съездил на Старый Арбат, прогулялся перед сном.
  
  3 июля 1986 года, четверг
  Встал утром в восемь часов и побежал на зарядку. Сначала дождик только накрапывал, а потом "врезал" в полную силу. Так что получился "кросс на время". Бежал по большому кругу и под конец начал уставать. Перешёл на шаг и под градом крупных капель дошёл до дома.
  Принял душ, повторил вступительную программу и поехал в ГИТИС. Узнал, что второй тур завтра в пятнадцать часов. А сегодня заехал в Щукинское, думал, на первый тур удастся попасть, голос слегка поправился. Но первый тур там уже закончился. Поехал в Щепкинское училище. До прослушивания познакомился с молодым человеком, рассказавшим мне про Ленинград. Приёмная комиссия всех слушала сонно. Как только я взошёл на сцену, преподаватели проснулись, заулыбались. Благожелательно со мной побеседовав, начали прослушивание. Будь при мне голос, даже несмотря на то, что группы уже "сбиты", я уверен, меня бы взяли в училище. Подвёл голос, а точнее, его отсутствие.
  Домой приехал расстроенный, позвонил Анне. Она меня как могла, утешала. Сказала, что изо всех сил желает, чтобы я поступил. Ну что ж, завтра постараемся в ГИТИСе охрипшим голосом что-то доказать.
  Звонил Женьке, он сегодня первый день на работе в ЦУМе. Не понравилось ему там. Отец ходил в дружину, пришёл весёлый и отдохнувший. Катался в качестве дружинника на теплоходе по Москве-реке. Родители на субботу-воскресенье собираются ехать на дачу. А мы что-нибудь придумаем, может, в поход с ребятами пойдём. Какой замечательный отдых в лесу с палаткой!
  
  4 июля 1986 года, пятница
  С утра тяжело вставал. Поднявшись наконец, надел спортивную форму и вышел прогуляться. Гулял полтора часа, сходил к универмагу "Минск". Вернувшись, принял душ, поел, оделся и отправился в ГИТИС.
  Приехав на час раньше, стал блуждать среди сдающих третий тур молодых людей. Много желающих и мало подающих надежды. Так мне показалось. Сказали, что второй тур перенесут, и будет он после третьего. Встретил вчерашних знакомых и пошёл вместе с ними в кафе. Вернувшись, обнаружил, что прошла только половина всех желающих сдать третий тур. Мог бы ещё погулять.
  Встретил Витьку, он приехал узнать, как его дела. Я же так ничего и не дождался. Перенесли мой второй тур на завтра. Будет в десять часов утра. А сегодня с Витькой поехали провожать Генку Стручкова в Уфу с Казанского вокзала. Сначала искали поезд, потом Генку в нём. Генки в вагоне не оказалось. Подошёл перед самым отходом поезда.
  Приехав домой, позвонил Ане. Сказал, что второй тур перенесли на завтра. Договорились, что как только я вернусь с прослушивания, так сразу позвоню, и мы условимся о встрече.
  
  5 июля 1986 года, суббота
  С утра встал, пробежался, выпил три сырых яйца и поехал в ГИТИС. Приехал раньше десяти часов. В институт никого не пускали, всё было закрыто. Я пошёл в кафе, но и оно с десяти. Поговорил с вчерашней знакомой, её "срезали" с третьего тура на курсе Евгения Лазарева. Сегодня она пришла пробоваться на курс к Голубовскому. Голова у меня с утра плохо соображала и как читать в таком состоянии, я не знал.
  В десять часов пришёл Левертов, и я в составе пятёрки прошёл в зал со сценой. Педагог честно предупредил, что курс уже набран и только тот, у кого проявятся особенные краски, может на что-то рассчитывать. Читали все плохо. Я читал последним и выгодно отличался от предыдущих соискателей "красочного" места. Начал своё выступление посланием апостола Петра:
  "Широк путь зде и угодный сласти творити, но горько будет в последний день, егда душа от тела разлучатися будет: блюдися от сих, человече, Царствия ради Божия".
  Педагогам это понравилось. После чего читал дореволюционных поэтов из журнала "Сатирикон". Тоже понравилось. Стали просить, чтобы я прочитал всё, что готовил. Одним словом, увидели во мне те краски, недостающие на курсе, о которых Левертов говорил в предварительной речи. Я забыл про больное горло и показывал всё, что у меня было. Но всё же не так ярко, как того от меня ожидали. Что называется, "не выстрелил".
  Меня искренно поблагодарили, как и всех остальных, и сказали "до свидания". Я думаю, что именно до свидания, а не прощай. Я всё ещё хочу поступить и учиться в театральном институте. Вышел из ГИТИСа в хорошем настроении, но через десять минут оно сменилось на минорное.
  Приехав домой, позвонил Анне, и мы с ней говорили часа полтора. Договорились, что завтра встретимся.
  А сегодня я гулял по Москве до двенадцати ночи. Был на Красной площади. Смотрел салют. Как оказалось, сегодня день открытия Игр Доброй Воли. В Москву приехало много китайцев, все со значками Мао Цзэдуна.
  
  Часть вторая
  
  Глава 1 Встреча с Анной
  
  6 июля 1986 года, воскресенье
  Встал в одиннадцать часов, посмотрел "Утреннюю почту". После чего переоделся в спортивную форму и пошёл, не торопясь, по большому кругу, чтобы окончательно отойти от сна.
  Встретил учителя. Забрал у Анны Яковлевны книгу и в подробностях рассказал ей о своём вчерашнем походе в ГИТИС.
  В девятнадцать тридцать встретился с Анной у магазина "Минск".
  Аня пришла, немного запоздав, как и полагается молодым девушкам приходить на первое свидание. Направились в еловый лес, известный у нас под названием "Девятый километр" или дача Сталина. По дороге к нам пристала чёрная собачонка и провожала нас до лавочки, на которую мы присели.
  Я ей рассказал про армию, смешные эпизоды из своей рабочей жизни. На тот момент, когда прилетели комары и стали нас прогонять, мы как раз вдоволь наговорились. Я её проводил до подъезда. Прогулка получилась содержательной, но не достаточно душевной. Не могу выкинуть из головы Таню. Да и чего греха таить, провал в театральных училищах давал о себе знать. Ощущение несостоятельности угнетало.
  Домой вернулся в неважном настроении. Апатия подбирается, надо работать. Завтра в библиотеке выходной день, а жаль.
  
  7 июля 1986 года, понедельник
  Встал в одиннадцать утра, нарядился в спортивный костюм и вышел на улицу. Жара обдала с ног до головы, но я не стал подниматься и переодеваться в более лёгкую форму одежды, побежал по большому кругу. Изрядно вспотел, но после контрастного душа и хорошего завтрака почувствовал облегчение в теле. Взяв гитару, стал наигрывать и напевать песенку про русалку, которую написал три дня назад.
  Затем поехал к Женьке в ЦУМ. Встретившись, пошли вместе обедать в столовую для персонала. Я взял только салат и шоколад с чаем. Ни к чему другому душа не лежала. Пообедав, зашли в студенческий штаб, поговорили с командирами. Но они чего-то застеснялись меня и разбежались. Остались мы втроём. Я, Женька и молодая студентка, рисовавшая стенгазету. После перерыва другу нужно было становиться к прилавку и стоять до шести вечера. А я решил в это время съездить в общежитие ГИТИСа. Узнать, уехал ли первый курс домой. А точнее, Юля Силаева. Вахтёр мне сказал, что она уже дома. Вернувшись в ЦУМ, встретил Андрея Шеставицкого с Женькиного курса. Андрей, "сбитый лётчик", перевёлся из авиационного военно-воздушного училища в торговый институт. Он с завистью в голосе рассказал мне о родственнике, работающем в морге. О том, какие большие деньги этот родственник получает. Я терпел его разговоры до тех пор, пока у Женьки не закончился рабочий день. Оставив Андрея со своими мечтами о лучшей жизни, мы с другом отправились в кино.
  В "Зарядье" не попали. У касс народ толпился и гудел, как потревоженные пчёлы в улье. Заехали в пельменную на Добрынинскую, там заправились и пошли в кинотеатр "Ударник" на фильм "Выйти замуж за капитана". Скучная картина.
  Спать лёг в три часа ночи.
  
  8 июля 1986 года, вторник
  Встал рано, в одних спортивных трусах пробежался по большому кругу. После душа и завтрака поехал за картошкой на Овощной базар, что на станции метро "Добрынинская". Базар открывается в десять. Я приехал в двадцать минут одиннадцатого. Передо мной в очереди стояло пятнадцать человек. Я был последним, кому досталась картошка. По сорок копеек за килограмм и ту нигде в Москве не найдёшь.
  Сходил в аптеку, купил зубную пасту и зубную щётку. Вернувшись домой, побренчал на гитаре и перекусив, пошёл в библиотеку. Провёл там шесть часов за чтением Маяковского.
  Звонил Борьке, нам так и не дали побеседовать. Телефон стоит в родительской комнате, а мама с папой разговаривали чересчур громко.
  Звонил Аркадий, его завтра призывают в армию. Просил подъехать утром к Киевскому военкомату. Я ему продиктовал свой индекс, адрес он знает.
  По совету друзей начал полоскать горло холодной водой. Сразу как-то с голосом лучше стало. Может, это самовнушение?
  
  9 июля 1986 года, среда
  Встал полседьмого. Поел и поехал к Киевскому военкомату к станции метро "Кутузовская". Аркадия провожали в армию отец с матерью, дедушка с бабушкой, я, да ещё один его техникумовский приятель.
  Пока Аркаша проходил медосмотр, его отец мне рассказал, что сын им трудно достался и до пяти лет был очень слаб. А затем стал звать меня к себе на завод, жалуясь, что с кадрами настоящая беда. Тем временем из военкомата вышел сам герой, сел в автобус и, помахав из окна всем нам рукой, поехал служить.
  Доехав на метро до станции "Площадь Ногина", я пошёл в кинотеатр "Зарядье". Смотрел фильм "Короли шутки". Следом в том же кинотеатре -кинокартину "Соседка" с Фанни Ардан и Жераром Депардье. После этого заправившись в пельменой на "Добрынинской", я успел в "Новороссийск", на фильм "Начни сначала".
  После просмотра дошёл пешком до "Курской" и на метро поехал домой. Побренчав на гитаре, лёг и уснул. Ранний подъём и просмотр трёх фильмов подряд дали о себе знать.
  
  10 июля 1986 года, четверг
  Разбудила мама звонком, просила купить хлеба. Вслед за ней, сразу позвонил Борис. Его сегодня отпустили с работы, и я пригласил его к себе.
  Приехал Борька, я почитал ему свои рассказы. Опять звонок. Женьку тоже отпустили с работы. Договорившись, встретились на "Киевской". И все вместе поехали к Борису на "Шаболовскую".
  Смотрели по телевизору фильм "Ключ без права передачи". Кроме Алексея Петренко, никто не понравился. Борькин пёсик по кличке Мишка, заметно похудел и на прогулке уже не задыхается.
  Весь день напролёт лил дождь. Я не успел на девяносто первый автобус и был вынужден ехать на сто пятьдесят седьмом до остановки "Улица Клочкова". Домой прибежал мокрый и злой.
  Позвонил Анне и предупредил её, что с отцом завтра еду на дачу. И как только вернусь, позвоню.
  
  Глава 2 С отцом в Пѝрово
  
  11 июля 1986 года, пятница
  Разбудил отец. За окном шёл дождь и отправляться в деревню не было ни малейшего желания. Но делать нечего, коли обещал, надо ехать.
  На железнодорожной станции "Матвеевская" сели в калужскую электричку. Народа было мало. Я облокотился на рюкзак, стоящий рядом, и заснул. Просыпаясь и снова засыпая, доехал до Малоярославца. Там на площади, перед автобусной станцией видел знакомых цыганок в пуховых платках. Билетные аферисты медовыми голосами спрашивали билеты из Москвы. Всё, как и в прошлую поездку. Купили с отцом по стаканчику вишни и подкрепились ею вместо завтрака. Съев вишню, я раскрыл пакетик с хрустящей картошкой. Ко мне тотчас подбежал уличный кот и стал просить поесть. Я сказал: "Со всей душой, но ты её есть не станешь". Но всё-таки дал ему ломтик. Кот с удовольствием его съел. Видимо, голод не тётка и сытый голодного не поймёт. Тогда я дал ему ещё сухой картошки.
  От Малоярославца до Медыни ехали в свободном автобусе. А от Медыни до Фёдоровки - как сельди в банке. Еле сошли на остановке. Под дождём, по распутице шли мы в свою деревню. В дороге я промочил ноги. Но главные неприятности ждали впереди. Электричества в доме не было, что расстроило, похоже, только меня. Отец, неисправимый оптимист, взял корзины, рюкзак и не глядя на дождь, пошёл в лес за грибами.
  Я растопил печь, вскипятил чайник, поел и лёг спать. Во сне согрелся. Отец принёс из леса грибы и на огне мы их сварили. Приёмник у меня на батарейках, что позволило на ночь послушать постановку театра Сатиры "Трёхгрошовая опера".
  Полюбовавшись на тлеющие угли в печи, я лёг в тёплую постель и уснул.
  
  12 июля 1986 года, суббота
  Сквозь сон слышал, как отец уходит за грибами. Часто просыпался и ворочался. Встал в тринадцать часов. Растопил печку, вскипятил чайник, света так и не дали. На улице шёл дождь и не думал прекращаться. Вчера в автобусе старушка сказала, что дождь попал на праздник Самсона и теперь будет лить, не переставая, сорок дней. Не знаю, правда это или вымысел, но пока идёт, не переставая. И нет просвета, одни тучи. Зашёл в гости дядя Миша из крайнего дома, по прозвищу "Щёголь". Стал расспрашивать, как дошли, да как через речку перешли. Мы, сами того не зная, перешли речку в единственно возможном месте. Из-за дождей речка разлилась и перейти её в других местах стало невозможно. Поговорили о том-о сём, и он пошёл к себе домой. А я по приёмнику стал слушать "Бегущая по волнам" Александра Грина, читал Михаил Казаков. Затем слушал рассказ Марка Твена в исполнении Валентина Гафта.
  Приехала мама, сразу прибралась. Я нарубил дров, растопили печь. Отец из леса принёс опят, стали их варить. Я сидел у окна и смотрел на высокое красивое небо. Дождь то утихал, то принимался идти с новой силой. Перед сном долго смотрел на тлеющие угли. Надо жить в деревне.
  
  13 июля 1986 года, воскресенье
  Проснулся в натопленной комнате. Всю ночь не мог уснуть - так было жарко. Пока я спал, отец собрал трёхлитровую банку малины и полкорзины в придачу. Я позавтракал и стал перетирать малину с сахарным песком. Получившуюся массу мама поместила в трёхлитровые банки. Варёные грибы в эмалированные вёдра с крышками.
  На двухчасовой автобус вышли с опозданием. С нами шла соседка, она тоже ехала в Москву. Под дождём добрались до остановки в деревне Фёдоровка. Кроме нас четверых, ожидало автобус ещё семь человек. Надежды на то, что все поместимся в маленький ПАЗик, не было никакой. Но тем не менее как-то сели. Основательно прижатый со всех сторон, я был вынужден часть дороги двенадцатилитровое ведро с грибами и сумку с двумя трёхлитровыми банками, наполненными малиной с сахаром держать в руках, навесу.
  От Медыни ехали свободно, на дополнительном автобусе. Я купил в киоске "Неделю" и был рад тому, что писатель Михаил Рощин разделяет мои мысли относительно строящегося Парка Победы. Я тоже против того, чтобы на смену лесополосе приходил бетон.
  
  
  
  14 июля 1986 года, понедельник
  Встал в десять часов утра, а в это время должен был находиться в Щепкинском училище. Небритый, с температурой, наскоро одевшись, поехал туда. Витьку там не застал, зато встретил Ольгу Николаевну, мою студийную учительницу. Мы с ней перекинулись несколькими словами, и я пошёл к Женьке в ЦУМ. Он отпросился, и мы вдвоём пошли в столовую для персонала. Там я съел запеканку и сочник. Поговорили, прогулялись до Большого театра и расстались. Он пошёл работать, а я поехал домой. Дома слушал классическую музыку, потом стал заниматься гимнастикой. Воды горячей не было, и я принял холодный душ. Понравилось. Я дал себе слово постоянно после физических упражнений принимать холодный душ. Два раза звонил Анне домой, сначала попал на её маму, поговорил. Второй раз на папу. Они сказали, что её нет дома. И действительно, не было. Скоро я в этом убедился. Я оделся и поехал к Борису. А по дороге, на станции метро "Киевская" встретил Аню. Мы сели на скамейку, поговорили. И она, наверно, не поверила, что в такой поздний час я еду к другу. Сама она ехала домой, и я, прощаясь, обещал позвонить.
  К Борьке приехал, и его собака так радостно меня встретила. С визгом, с лаем, с наскоком, что я даже испугался. Выпили чаю, поговорили о работе и посмотрели отрывок из французского фильма. Возвращаясь домой, в автобусе встретил сослуживца Игоря Кирюшенкова, он рекомендовал мне идти работать грузчиком в аэропорт Внуково.
  
  15 июля 1986 года, вторник
  Разбудили в семь утра, как и просил. Отец мне дал пятнадцать рублей на боксёрские перчатки и гантели. И я в полудрёме опять лёг в постель. Проснулся в десять часов и в спортивных трусах побежал по большому кругу. Моросил дождь, было прохладно. Прохожие в плащах косились на меня. После пробежки принял холодный душ. Не знаю, как дальше будет, но пока мне нравится. Перекусил и на сто четвёртом автобусе поехал на станцию "Рабочий посёлок" в магазин "Спорт". Гантелей не было, а боксёрские перчатки не моего размера.
  Вернувшись домой, перекусил и пошёл в библиотеку, где стал штудировать Маяковского. Просидев в библиотеке с двух часов до половины седьмого и проголодавшись, пошёл домой. В стихах Маяковского много сочных упоминаний о еде. Дома перекусил и позвонил Ане. Она сказала, что только пришла и просила позвонить завтра в восемь. Положив трубку, отправился в кинотеатр "Бородино" на фильм "Агония", сеанс двадцать один ноль ноль.
  Вернувшись домой, встретил на кухне Маринкиных гостей из Дагестана. Загорелые и весёлые. Ничуть не смутила их наша дождливая погода. Я попил чаю, поговорил с гостями и пошёл к себе в комнату.
  
  16 июля 1986 года, среда
  Встал в десять часов и после танца под музыку принял холодный душ. Позвонил Женька. Он сегодня выходной. Я позвал его к себе в гости. Он привёз мою рабочую тетрадь, и высказал нелицеприятное мнение о моих ранних литературных пробах. Перекусив, поехали в кинотеатр "Звёздный" на фильм "Вспышка". Картина понравилась. Возвращаясь домой, после фильма, я в метро столкнулся с Данилой Перовым. Он переселился и живёт теперь не на "Багратионовской", а в другом месте. Сдаёт экзамен в Щукинское училище, осталось обществоведение.
  Приехав домой, я созвонился с Анной. Мы с ней встретились и погуляли около её дома. Завтра она идёт на свадьбу к двоюродному брату, просила придумать ей тост. Я придумал. Тост ей понравился, но она его сразу не записала. К моменту расставания я забыл тост и не смог повторить. Аня просила позвонить ей завтра в одиннадцать часов, она обещала достать мне билеты в театральную студию Табакова и сообщить свой рабочий телефон. С тем условием, что к этому времени я вспомню придуманный тост для поздравления молодых.
  
  17 июля 1986 года, четверг
  Звонок будильника разбудил меня без пятнадцати одиннадцать. В одиннадцать я позвонил Анне и предложил сразу несколько приготовленных для неё тостов. Она выбрала понравившийся и поблагодарила.
  Я разленился, не делал сегодня зарядки и не принимал холодного душа. Умылся, оделся и поехал к Женьке в ЦУМ с тем расчётом, чтобы нам вместе пообедать. Но он был занят. В обеденное время привезли товар, и Женька разгружал контейнер.
  Дождь сменялся солнцем и так целый день. А так как я был в рубашке с короткими рукавами и без зонта, то мне приходилось всё время прятаться от дождя.
  Я поехал в пельменную на "Добрынинскую", но и там попал на обеденный перерыв. Пообедал в "Варениках". Затем пошёл в кинотеатр "Правда" на фильм "Секретный эксперимент". Не досмотрев картины, поехал к Женьке. Подгадал к концу его рабочего дня. С ним поехали в кинотеатр "Баррикады" на мультфильмы. Смотрели четырнадцатую и пятнадцатую серии "Ну погоди!", а также японский мультфильм "Босоногий Ген".
  Я даже не представлял себе, что существуют такие мультфильмы, японский мультик меня потряс. Настоящее произведение искусства. Сюжет - атомная бомбардировка Хиросимы и её последствия. Передать, какое фильм произвёл на меня впечатление, даже не берусь. Не с моими нервами смотреть такие мультфильмы. Состояние такое, будто сам был жертвой бомбардировки.
  И как после всего этого японцы терпят на своей территории американцев? Странная нация.
  
  18 июля 1986 года, пятница
  Перед тем как принять холодный душ, я включил музыку и стал отжиматься от пола под песню Михаила Боярского "Вот и расстались". И только когда силы стали оставлять, поймал себя на мысли, что чересчур внимательно вслушиваюсь в слова этой песни. Вспомнил, что ночью снилась Таня с мужем.
  Холодный душ пошёл на пользу. Ощущения такие же, как при купании в реке. Позвонил Анне на работу. Извиняясь, она сказала, что человек, обещавший билеты в студию Табакова, всё ещё на даче. Даже жалко стало Аню. Билетов нет, но сама идея неплохая. Почему бы мне не поступить в эту театральную студию? Без тренировки теряются навыки.
  Заехал в ЦУМ. Встретились с Женькой и поехали в кинотеатр "Победа" на фильм "Осенний марафон". Все билеты были проданы. Тогда мы решили отправиться в кинотеатр "Улан-Батор" на киноленту "Граница". Мы вспомнили, что смотрели этот старый и плохой фильм и ушли после титров. Поехали в кинотеатр "Спорт" на картину "Зеркало треснуло". И там все билеты проданы.
  Прогулялись по Москве в тщетных попытках попасть куда-либо и поехали по домам.
  
  19 июля 1986 года, суббота
  В восемь утра позавтракав, я прилёг на пятнадцать минут в свою кровать и проспал восемь часов. Проснувшись, позвонил Борьке и долго с ним разговаривали. Затем позвонил Анне. Договорились завтра сходить в кино.
  Смотрел по телевизору выступление наших гимнасток, боксёров и дзюдоистов, страсти кипели. Съездил в кинотеатр "Брест", в третий раз посмотрел фильм "Двойной капкан".
  Звонил Женьке. Поговорили с ним о поэзии. Оказывается, сегодня день рождения В.В.Маяковского.
  
  20 июля 1986 года, воскресенье
  Рано утром в спортивных трусах и кроссовках пробежался по большому кругу. Принял холодный душ, позавтракал и позвонил Анне. Мне сказали, что она уехала загорать.
  Позвонил Женьке, встретились с ним у кинотеатра "Пионер". Смотрели фильм "Операция "Ы" и другие приключения Шурика". Не помню, в который раз смотрели, но не надоедает.
  Купил два билета в кинотеатр "Призыв" на картину "Выйти замуж за капитана", сеанс в половине девятого. Фильм, на который я собираюсь пойти вместе с Аней.
  Пообедав в "Варениках", зашли на Дорогомиловский рынок, купили груши. Идя к Киевскому вокзалу, обратили внимание на афишу, в которой сообщалось, что Еврейский театр-студия в киноконцертном зале "Луч" показывает два своих спектакля. Что-то новенькое, надо будет сходить.
  На Киевском вокзале я сел в двести первый автобус, а Женька пошёл на метро.
  Вернувшись домой, позвонил Анне. Она только проснулась и сказала, что неплохо бы пойти в кино завтра. Но так, как я уезжаю на неделю на дачу, то мы с ней простились до следующего воскресенья.
  Получил письмо от Аркадия из армии.
  
  Глава 3 Рынок
  
  21 июля 1986 года, понедельник
  Поднялся по маминой команде. Поел, собрался и на двести тридцать шестом автобусе мы втроём: я, папа, мама, поехали на платформу "Матвеевская" Киевской железной дороги. В ларьке купил газету "Купи-продай" и журнал "Советский экран". В электричке читал о Пятом съезде кинематографистов. На автобусной площадке в Малоярославце подошла цыганка. Развязная, матом ругается. Чужого ребёнка выдаёт за своего, чтобы под него денег просить. О чём сама, не стесняясь, рассказывает. Денег я ей не дал.
  До Фёдоровки ехали сидя. И до родной деревни Пирово шли хорошей дорогой, подсохло. Как пришли, мама сразу стала готовить, а мы с отцом пошли собирать малину, кусты которой росли вдоль забора. Я почувствовал, что комары оставляют горячие "поцелуи" на моих щеках. Чтобы как-то защититься от укусов насекомых, я надел на голову шляпу пчеловода с мелкой сеткой и снова отправился на трудовую вахту. Тут у нашего забора появился сосед Женя Бочкарёв, гримёр с киностудии им. Горького. Обращаясь ко мне, он спросил: "Что, и тебя заставили работать на плантациях?". Сам Женя никогда не помогал в сборе ягод, а только ел их. Подошёл его отчим дед Сергей. Стал рассказывать, что на их рынок в Кузьминках везут смородину и малину с Тулы и тем самым составляют ему конкуренцию.
  Вечером слушал приёмник "Альпинист" и рассматривал в огромное зеркало искусанное комарами лицо. Завтра с отцом думаем в обед ехать в Москву и вернуться через день.
  
  22 июля 1986 года, вторник
  Когда проснулся, отец находился в саду и успел уже собрать корзину смородины. Мы с мамой позавтракали, помогли отцу наполнить вторую корзину чёрной смородины и принялись за крыжовник. Его собирать легко, он крупный и висит гроздьями. Набрали корзину крыжовника и корзинку созревшей малины.
  Перекусив, отправились на Фёдоровку. Дорога сухая, хорошая. Шли по дороге, а не лесом. На остановке поговорили с пастухом, он рассказал анекдоты. Не дождавшись рейсового автобуса, уехали на попутном, рабочем. В Медыни народа в автобус набилось битком, но поскольку мы загодя заняли места, то ехали с комфортом до самого Малоярославца. И до Москвы нас везла свободная электричка.
  Прибыв на "Матвеевскую" зашли в магазин, купили хлеба, колбасы и масла. Тем временем перед самым носом ушли два семьдесят седьмых автобуса. До дома доехали на двести тридцать шестом.
  Маринка звонила, сказала, что поздно придёт, у неё на работе "сабантуй". Звонил её молодой друг. А сам я никому позвонить не успел. Помылся, поел. Посмотрел фильм Николая Губенко "И жизнь, и слёзы, и любовь".
  Завтра опять в деревню.
  
  23 июля 1986 года, среда
  Отец разбудил утром раненько, и мы с корзинами отправились на двести первом автобусе на Дорогомиловский рынок.
  Отец пошёл за весами, а я, заняв место, стал знакомился с продавцами. У торговавших цветами розы были, как в сказке, волшебной красоты., Старушка, продававшая черемшу и маринованный чеснок мулатам пела для них песню: "Куба, любовь моя". С торговцем арбузов поговорили о жизни.
  В то время, как отец вёл торговлю, я купил помидоров, поел в пельменной и познакомился с продавщицей соков, студенткой института иностранных языков.
  Дойдя до Киевского вокзала, купил билеты до Малоярославца. Но уехать в этот день нам было не суждено, - все электрички отменили. Я даже обрадовался возможности лишний день побыть в Москве.
  Приехав домой, я почувствовал, что слегка приболел, простудился. Но несмотря на недомогание, помылся и поехал к Женьке в ЦУМ. В отделе не застал его. Пошёл в комитет комсомола и там с ним встретился. Пока он работал, успел съездить в кинотеатр "Зарядье" и посмотреть в третий раз фильм "Начни сначала".
  После того, как Женька освободился, мы сначала "заправились" в пельменной на "Добрынинской". Затем поехали в кинотеатр "Спорт" на фильм "Тридцать три несчастья". Перед сеансом заглянули в Новодевичий монастырь и поговорили с девушками, художницами, рисовавшими купола. Зашли в церковь, там шла служба. В церкви нам сказали, что сегодня день рождения Патриарха всея Руси Пимена.
  В кинозале у меня появился насморк. Простуда всё явственнее давала о себе знать. А ведь завтра надо ехать с отцом в деревню.
  
  24 июля 1986 года, четверг
  Утром с тяжёлой головой, не выспавшись, встал по команде отца. Сели в семьдесят седьмой автобус. Хотел было подремать, но уже на следующей остановке увидел в окно красивую девушку, бежавшую к нашему автобусу. Посмотрев на часы, я удивился - семь часов, двадцать минут. До всех наших промышленных предприятий - пять, от силы десять минут езды. Куда она так торопится?
  В полупустой электричке, растянувшись, как пьяница, на все три сидения, я заснул. Отец, стесняясь моего безобразного поведения, отсел, благо мест в вагоне было много.
  В Малоярославце сели в "сквозной" автобус до Егорья и, не останавливаясь в Медыни, доехали прямо до Фёдоровки. До деревни Пѝрово шагалось легко. Стоявшая в последнее время жара высушила дорогу. Добравшись до дома, я принял таблетку аспирина, поел и лёг спать.
  Мама всё это время не сидела без дела, собрала две корзины чёрной смородины. Пока я спал, родители наполнили третью корзину красной смородиной. После того, как я, выспавшись, вышел к ним на подмогу, мы втроём набрали ещё и корзину крыжовника.
  Приезжали работники, подрядившиеся собрать нам дом, привезли тюк пакли весом семьдесят килограмм, выпили водки и уехали.
  Готовили на печи, так как не было электричества.
  Прослушав по приёмнику все программы и новости, я лёг спать, но не смог заснуть. То ли днём выспался, то ли жарко было от натопленной печи. Всю ночь провалялся с открытыми глазами.
  
  25 июля 1986 года, пятница
  Бессонная ночь, температура. Утром вставать не хотелось. Ел плохо, "поклевал" варёной картошки и вместе с отцом отправились на Фёдоровку.
  Отец предложил на Егорьевском автобусе сначала доехать до конечной, до Егорья, чтобы потом без проблем добраться до Малоярославца. Случалось, переполненный автобус проходил мимо Фёдоровки, не останавливаясь. Но его план провалился. Мы упустили автобус в сторону Егорья.
  К нашему счастью, автобус из Егорья был не такой полный, и мы смогли войти. До Медыни стояли, стиснутые со всех сторон. А в Медыни удалось занять места и до Малоярославца ехали сидя. Рассчитывали попасть на утреннюю электричку, но шофёра это не волновало, он не собирался из-за нас прибавлять газа. Вёл автобус, не торопясь, по своему графику, и мы опоздали буквально на пять минут. "Не думают о людях", - с горечью в голосе сказал отец.
  Пришлось три часа ждать следующую электричку.
  Доехав до Киевского вокзала, мы с отцом пешком дошли до рынка. Проверив ягоду на наличие радиации, - после Чернобыля обязательная процедура, - нам дали разрешение на торговлю. Чёрная смородина пошла хорошо, а вот с крыжовником дела обстояли хуже. Но и его, в конце концов, продали. Пока отец занимался торговлей, я бродил по рынку в надежде найти друзей-торговцев. Но не нашёл. Девушек, торговавших розами, не было. Арбузы продавала незнакомая женщина. Я сделал комплемент женщине, торговавшей луком, сказал, что у неё красивая дочка. Им это понравилось. Ответили: "Засылай сватов".
  Домой с отцом вернулись уставшие. Ночью снились кошмары. Видимо из-за температуры.
  
  26 июля 1986 года, суббота
  Утром встал с тенденцией к выздоровлению. В электричке опять спал, растянувшись во всю длину скамейки. В Малоярославце купили чернику в картонных стаканчиках и с удовольствием съели. На рынке за одним из прилавков стоял дядька, одетый с вызовом, а-ля "великий художник", в блузе и берете. Перед ним в открытом чемодане лежала лесная нечисть, вылепленная из глины и разрисованная красками. Покупатели смеялись над горе-продавцом и отпускали комментарии: "У нас всё, что с Богом связано под запретом, а чертями торговать не возбраняется". Я вместе с другими разглядывал глиняные фигурки, но не приценивался.
  Купили билеты на "сквозной" Егорьевский автобус и до Фёдоровки ехали с комфортом. Я всю дорогу спал.
  Мама собрала для нас две корзины красной смородины. Втроём набрали ещё две корзины смородины и маленькую корзину с малиной.
  Закончив с трудами, я стал отдыхать. Заинтересовался критической статьёй Инны Туманян в "Литературной газете", о киностудии им. Горького.
  К тому, что я прочитал, многое добавил сосед по даче Евгений Бочкарёв. Он рассказал о бесхозяйственности и воровстве, взятках и коррупции. Поведал о том, как Голливуд у них на студии снимал "Петра Великого". Вспомнил, что ему за незначительную оказанную помощь американцы заплатили баснословные в его понимании деньги. Признался, что только десять процентов рабочего времени отдаёт киностудии, а девяносто процентов тратит на "халтуру", на свои дела.
  За разговором не заметили, как звёзды зажглись над нашими головами. И только нещадные укусы комаров, да ночная прохлада развела нас по домам.
  У меня опять поднялась температура.
  
  27 июля 1986 года, воскресенье
  Решили сегодня на Егорьевский автобус не спешить, а ехать на Глуховском. Он тоже сквозной, но идёт чуть позже. Несмотря на то, что вышли не слишком рано, мы замочили ноги о высокую траву, так как стояла большая роса. Пока шли по лесной дороге от Пирово до Фёдоровки, под солнышком просохли.
  На большом по сравнению с крохотным Егорьевским ПАЗиком, автобусе приехали сначала на конечную, в Глухово. Про себя я отметил, что не без основания так когда-то назвали село, теперь похожее на небольшую деревню. У меня сложилось ощущение, что мы остановились на опушке дремучего леса. Из окна автобуса видны были только деревья да сарай, в котором хранится сено.
  Водитель куда-то отлучился, потом вернулся и автобус отправился в обратный путь.
  В Малоярославце я купил себе журнал "Огонёк" и на той же электричке, что и позавчера, мы поехали в Москву. По дороге прочитал статью о поэте Игоре Северянине, о котором был много наслышан. Фамилия эта мелькала в книгах Маяковского, Вознесенского и Евтушенко. Почитав его стихи, открыл для себя нового поэта.
  На рынке пришлось ждать полчаса, пока выдадут весы, попали на обеденный перерыв. Заметив меня за прилавком, ко мне подошла Мария Михайловна. Звала на работу. Я ей продал смородину с "походом", передал привет всем нашим и сказал, что над предложением подумаю.
  Как только две корзины освободились, я взял их и отправился домой. Отец остался на рынке продавать оставшуюся смородину. Приехав домой, позвонил Анне. Сначала её не застал. Но предприняв вторую попытку, попал на её нежный голосок. Она сегодня встретиться не могла, направлялась на собеседование. О том, на какую работу собиралась переходить, умолчала Предложила встретиться завтра. Узнав, что я уезжаю в деревню, шутя, наказала: "Давай, там не "загуливай", и как только приедешь, - звони".
  Позвонил Женьке Кулямину, дома не застал. Его мама сказала, что он отправился с девушкой в поход на речку. Позвонил Борьке, он на смене.
  
  28 июля 1986 года, понедельник
  Проснулся в дурном настроении, не хотелось ехать в деревню. Отец только завтра поедет, сестра совсем о Пирово слышать не хочет. Но деваться некуда. Умылся, оделся, попил чай с печеньем и поехал.
  Электричка ушла перед самым носом. Пока ожидал следующую, увидел Таню, неспешно шагавшую к автобусной остановке. Сердце забилось, захотелось к ней подойти, но вдали показался электропоезд. В вагоне спал, как завсегдатай, растянувшись на сиденьях.
  От Малоярославца до Медыни ехал в полупустом автобусе. А в Медыни в салон набилось столько желающих уехать, что я на своей остановке еле выбрался. От Фёдоровки до Пирово дошёл быстро, так как был налегке. По пути читал вслух стихи Северянина, которые выучил вчера ночью.
  Маму застал в саду за сбором урожая. Она меня покормила, и с ней вдвоём мы набрали корзину красной смородины. Приходил дед Сергей. Он пародийно показывал покупателей Кузьминковского рынка, на котором продаёт грибы и ягоды. У деда Сергея бесспорный актёрский дар. Приходил лесник из Александровки, просил выпить. Заглянула Орлова, хотела смородину купить.
  Вечером у колодца встретился с Евгением Бочкарёвым. Он завтра в четыре утра уезжает. Укрывшись от комаров в его машине, беседовали с ним об актёрах. А точнее, он рассказывал о тех, с кем приходилось сталкиваться по работе, а я слушал.
  
  29 июля 1986 года, вторник
  Мама разбудила меня в десять часов. Мы с ней позавтракали и пошли собирать красную смородину. В этом году её уродилось много. В два часа дня приехал отец, взял отпуск за свой счёт, до следующего четверга. Привёз продукты. Мы сразу сели обедать.
  После обеда я пошёл прогуляться. Читал вслух стихи Северянина, Маяковского. Вернувшись, отправился на сбор смородины.
  Вечером, вставив в приёмник новые батарейки, прослушал "Ромео и Джульетту" в исполнении Алексея Баталова. Следом за ней передачу о Чаадаеве.
  
  30 июля 1986 года, среда
  Встали с отцом в пять утра и отправились в Москву на Дорогомиловский рынок. Солнце малиновым краешком выглядывало из-за леса. Какое же оно красивое! Глаз не оторвать. Идём прямо на восток. Единственная помеха - большая роса. Успели на Егорьевский. Это маленький автобус "ПАЗ" на четырнадцать сидячих мест. Сели и поехали в сторону Егорья, чтобы в обратную сторону сидеть до Малоярославца. Решение было правильное, так как на обратном пути автобус не остановился на Фёдоровке. Остались бы мы с носом.
  Как только отъехали от Медыни, пассажиры стали кричать на водителя, чтобы он гнал автобус и успел бы к электричке. И шофёр прибавил газа. Успели и на электричку, и на рынок до обеда.
  Торгуя смородиной, я заметил актёра Леонида Маркова из театра имени Моссовета. Он выбирал укроп. Я хотел подарить ему кулёк с ягодой, но отец мне этого сделать не позволил. Вспылив, я поехал домой.
  Дома выпив четыре сырых яйца, я успокоился и вернулся на рынок, за пустыми корзинами.
  Вечером помылся, оделся и поехал в ЦУМ. Женька был замечен мной издалека. Он стоял за прилавком в состоянии растерянности. Представители дружественной Болгарии украли у него два калькулятора. Женьке пришлось возмещать убыток из своего кармана.
  Заехали с ним к Борьке, попили чая с домашним печеньем. Затем вчетвером, я, Женька и Борька с женой Надеждой, пошли в кинотеатр "Буревестник" на прибалтийский фильм "Встреча на млечном пути". Хорошая картина, про войну. После неё полночи не мог заснуть.
  
  31 июля 1986 года, четверг
  Утром Марина подогрела нам жареную картошку, но ехать на дачу собирать ягоду категорически отказалась. Картошка в горло не лезла. Кое-как я проглотил два ломтика и мы с отцом отправились в деревню.
  Выйдя из дома, заметили семьдесят седьмой автобус, подъезжавший к остановке. Пришлось с утра заделаться в спринтеры.
  В электричке было много народа, спать пришлось сидя. То и дело просыпался оттого, что заваливался на соседа, который это сносил спокойно. Проехав полпути, я проснулся и попросил у сидящего передо мной мужчины газету "Собеседник". Прочитал статью о В.С.Высоцком и выписал стихотворение Расула Гамзатова "Аплодисменты".
  На станции Малоярославец купили вишню в бумажных стаканчиках. Своей-то нет. У нас почему-то не растёт.
  Дошли до дома быстро. Мама уже собрала полторы корзины смородины. Я пообедал и, слушая Ростислава Плятта, читавшего рассказ Конана Дойла о Шерлоке Холмсе, стал засыпать, сидя на диване. Перебравшись в свою кровать, я заснул богатырским сном.
  Стал спать днём, после чего ночью не могу уснуть.
  Проснувшись через час, пошёл собирать смородину. Набрали четыре корзины. В гости приходила соседка Вера Петровна, мама Жени Бочкарёва. Слушал доклад Горбачёва, который он сделал на Дальнем Востоке. Спать ложусь поздно, да вроде как уже и выспался.
  
  1 августа 1986 года, пятница
  Разбудили рано, чтобы успеть на сквозной Егорьевский автобус. Опять шли по росе, пробиваясь через высокую траву, к пустынной сельской дорожке.
  Ехали хорошо. Шофёр гнал, как гонщик, и мы были на перроне Малоярославского железнодорожного вокзала за пятнадцать минут до прихода электрички. В киоске купил журнал "Москва" и газеты, чтобы не скучать в электричке.
  С сегодняшнего дня водка стала на два рубля дороже. Никогда бы не поверил, что за бутылку придётся платить десять рублей. Хотя ещё при Брежневе пели частушку: "Стоит пусть, хоть семь, хоть восемь - всё равно мы пить не бросим. Передайте Ильичу, нам и десять по плечу". Прошло пять лет, и прислушались к фольклору, сделали, как просили. Готовьте плечи.
  На Дорогомиловском рынке я оставил отца продавать смородину, - он это любит, - а сам сначала заехал домой, а потом отправился к Борису. Он сегодня выходной.
  Борька отпустил усы, стал выглядеть старше и солиднее. Поговорили с ним о работе, с которой я ушёл. Попили чай с конфетами, и я вернулся к отцу на Дорогомиловской рынок. Торговля у него шла из рук вон плохо, и я решил помочь. Стал зазывать покупателей шутками, прибаутками и народ пошёл. Люди нуждаются в общении. Полторы корзины продали, остальное я раздал ветеранам и пенсионерам, отнёс знакомым бабушкам-продавщицам.
  Встретил на рынке Володю-электрика. Уговаривая меня вернуться на работу, он пошутил: "В дружину некому ходить". Я обещал подумать.
  Из дома звонил Анне на работу, сказал, что жив и здоров. По телевизору смотрел итальянский фильм "Спрут".
  Позвонил Тане, дал условный сигнал - два гудка. Она перезвонила и мы поговорили.
  Поздно вечером посмотрел картину "Ярославна, королева Франции" и лёг спать.
  
  2 августа 1986 года, суббота
  Проснулся от возгласа отца: "Проспали! Опоздали!". Вставать не хотелось.
  Никуда мы не опоздали. В электричке спал, растянувшись. Я привык к дороге, и она мне уже не казалась длинной и трудной.
  Шагая по безлюдной лесной дороге от Фёдоровки до Пирово, я во всё горло пел песни. Голос, оказывается, не пропал.
  Дома перекусив, мы принялись за сбор урожая. Надо заметить, что наступил предел моему терпению и на ягоды уже глаза не смотрят. С огромным нежеланием собирал я красную смородину.
  Вечером слушал хорошую передачу о памятниках архитектуры города Москвы. Рассказывали, как в тридцать третьем году началась компания по сносу бесценных зданий. Перед сном прогулялся. Красиво в деревне. А с этим судорожным сбором ягод ничего не замечаешь.
  
  3 Августа 1986 года, воскресение
  Меня разбудили. Утро прохладное. Перекусив, пошли по привычной дороге в деревню Фёдоровка, к автобусной остановке. Солнышко закрыто тучами. Съездили до Егорья, оттуда до Малоярославца.
  Автобус привёз нас в Малоярославец за пять минут до отхода электрички. Билеты купить успели.
  Привезли на рынок свой товар. Я встал за прилавок рядом с отцом и стал помогать продавать смородину. Подошли студенты, девушка и молодой человек и попросили взвесить им сто грамм малины. Догадавшись, что они без денег, угостил их ещё и красной смородиной. По соседству с нами стоял смешливый, добродушный пожилой человек, продававший кабачки всех стран и народов. И канадские, и итальянские, - на любой вкус и цвет. Я с ним разговорился. Вдруг добродушие разом слетело с его лица, и он принялся ругать жителей Африки, обзывая их лентяями: "Три урожая в год можно снимать, а они, видишь ли, от голода там дохнут".
  Бабушка, торгующая разносолами, пыталась угостить меня маринованным чесноком и черемшой. Я отказался, сказав, что иду на свидание.
  Разговорился с мастером, который из кости вытачивает разные фигурки. Запомнилась одна из них. Мужик за спиной несёт огромный заплатанный мешок, на котором сидят четыре крысы.
  
  Глава 4 С Витей на пруду и в Красногорске
  
  4 августа 1986 года, понедельник
  Утром отец без меня отправился в деревню. А я позавтракал и поехал в кино. В метро меня развеселила огромная пожилая женщина. Она громко, никого не стесняясь и не боясь, пела на весь вагон "аллилуйя". Я стал хохотать над её непосредственностью. Она одобрила мой искренний смех и, выходя из вагона, наказала мне, чтобы я ни на мгновение не отходил от Господа.
  В кинотеатре "Россия" смотрел фильм "Обвиняется свадьба". Затем в кинотеатре "Зарядье" - картину "Русь изначальная". Не досмотрев до конца, отправился к Женьке в ЦУМ.
  Поужинав в пельменной на "Добрынинской", мы отправились в кинотеатр "Спорт" на кинокомедию "Сто грамм для храбрости". Перед фильмом зашли в Новодевичий монастырь. Я с интересом наблюдал за тем, как проходила служба.
  
  5 августа 1986 года, вторник
  Проснулся в десять тридцать, позвонил Борису. У него гости. Завтра пойдёт, получит деньги. И свои, и мои. Мне тоже, оказывается, начислили. Посмотрим, сколько. Звонил на работу Анне. Сказали: "Анечка заболела". Телефонировал ей домой, и она подняла трубку. Они с мамой собрались в город. Анина болезнь оказалась не настоящей.
  Созвонился с Витей и пригласил его к себе в гости. Когда он приехал, я его не узнал. Работая на заводе, он был не на своём месте, из-за чего ощущал себя угнетённым и выглядел соответственно. Теперь же, после поступления в ГИТИС, словно крылья расправил. Смотрел соколом, чувствовал себя победителем.
  Пообедали. Затем Витька спел и сыграл на гитаре. После чего я читал вслух свои рассказы. Сначала робел, но потом освоился. Витька комментировал, указывал, где на его взгляд, слабые места.
  Позднее отправились на пруд, что у станции метро "Пионерская". Взяли напрокат катамаран и рассекали на нём водную гладь пруда до тех пор, пока не кончилось оплаченное время.
  Сойдя на берег, подошли к двум девушкам, отдыхавшим на берегу. Они охотно с нами познакомились. Одна из них даже предоставила справку из венерического диспансера, свидетельствующую о том, что она здорова. То есть у них были далеко идущие планы. Но мы с девушками только побеседовали.
  Проводив Витю, я позвонил Анне, договорились послезавтра встретиться.
  
  6 августа 1986 года, среда
  Погода с утра установилась хорошая. Тучи ушли, рассеялись, стало светить солнышко. Мы в десять часов договорились встретиться с Витей на Пионерском пруду. Не успел я закончить свой завтрак, как кто-то позвонил. Я не успел к телефону. Оказывается, это был сигнал, два звонка, звонила Таня. Я ей перезвонил. Она стала мне рассказывать о своих делах и зачем-то поведала, что у неё появилась новая любовь. Я опаздывал на пруд, и мы договорились с ней встретиться одиннадцатого августа на мосту, через реку Сетунь и там вдоволь наговориться.
  На пруду я Витьку не обнаружил в условленном месте. Расположившись на берегу, я стал его ожидать. Он пришёл с гитарой, привёз варёную картошку и малосольные огурцы. Выпили по сто грамм, позагорали. В два часа поехали ко мне домой. Пообедав, купили в магазине пива и вернулись на пруд.
  Усевшись с бутылками и гитарой в катамаран, мы стали кататься и петь весёлые песни. Просрочили на два с половиной часа срок проката. Из сложившегося положения вышли следующим образом. Угостили оставшейся бутылкой пива ответственного за водные велосипеды и он сделал вид, что мы в расчёте.
  Затем поехали в кинотеатр "Украина" на станцию метро "Багратионовская", смотрели французский фильм "Соседка" с Жераром Депардье. Я смотрел картину второй раз, но с таким же удовольствием, как и в первый. Решили с Витькой в субботу съездить к Аркаше в часть.
  
  7 августа 1986 года, четверг
  Проснувшись, позвонил Анне. Договорились встретиться в половине пятого, на остановке у её дома. Позавтракал, оделся и поехал к Женьке в ЦУМ. Поговорил с ним, прогулялся по Арбату и вернулся домой.
  Встретившись с Аней, я неожиданно для себя пригласил её к себе домой. И Аня, так же неожиданно для меня, согласилась. Я ей показал свой армейский альбом, а потом мы стали целоваться. Аня оказалась очень нежной. Такой, какой я её себе и представлял. Живописные картины моего брата мы посмотреть не успели. Не успел я ей почитать и свои рассказы. Она пробыла у меня достаточно долго, но мы с ней только целовались.
  Я провожал её до дома. Открыв дверь своего подъезда, она обернулась и пристально посмотрела мне в глаза. Сказала, что возможно в воскресенье мы встретимся снова.
  Вернувшись домой, я помогал родителям выжимать сок из красной смородины. Перед сном смотрел передачу об Александре Блоке.
  
  8 августа 1986 года, пятница
  Встал с утра в хорошем настроении. Дома никого. Позавтракав, поехал в кинотеатр "Ударник" на французскую картину "Седьмая мишень". Фильм не понравился.
  Вернувшись домой, пообедал и взяв гитару, запел. Голос был уверенный и сильный. Давно так хорошо не звучал. Теперь и не знаю, бегать мне или нет? Помогает это голосу или вредит? А может, бег на голос совсем никак не влияет?
  Женьку я поймал после работы, на рабочем месте. Мы сначала заглянули в пельменную на "Добрынинской", а потом отправились в клуб ЗВИ на французский фильм "Бал". Оказывается, мы эту картину уже смотрели. Дойдя пешком до Даниловского монастыря, мы сели в трамвай и поехали в кинотеатр "Победа". Там посмотрели фильм "Подсудимый". Картина неплохая. Прогулялись по вечерней Москве.
  Завтра мы собирались с Витькой ехать в гости к Аркаше в его часть. Созвонившись, договорились встретиться на станции метро "Беговая" в одиннадцать часов.
  
  9 августа 1986 года, суббота
  Встретились с Витькой на станции метро "Беговая". Доехали до "Тушинской", далее на автобусе до Красногорска. Нашли КПП той части, в которой служил Аркадий, но нам его не позвали. Сказали, что только после семнадцати часов.
  Мы с Витей пошли к реке. На берегу было много отдыхающих. Мы познакомились с двумя девушками, поиграли с ними в волейбол. После короткого разговора выяснилось, что наши собеседницы или глупы или осторожны, - не поддерживали беседу.
  Извинившись, мы оставили их и перекусив частью того, что предназначалось Аркадию, искупались.
  Только собрались идти к КПП, как я заметил нашего друга на берегу среди работающих солдат. Заняв скамеечку, мы угостили Аркадия яствами и рассказали новости. Он признался, что ещё ни разу не был в наряде и что в части у него родственник капитан.
  Мы проводили Аркадия до КПП и вернулись в Москву.
  
  Глава 5 Бердянск
  
  10 августа 1986 года, воскресенье
  Позвонил Анне в одиннадцать. Она ждала моего звонка. С родителями уезжает на дачу, встретиться не получится. Я без настроения посмотрел "Утреннюю почту". Созвонился с Женькой и, встретившись на "Добрынинской", мы с ним поехали в кинотеатр "Рекорд" на фильм "Небывальщина".
  Потом отправились в гости к Борису. Сидели за столом и пили чай с домашним печеньем. По цветному телевизору смотрели чёрно-белых "Знатоков", затем "9 студию" и "Вокруг смеха".. Женька вдруг сказал: "Надоели ваши шутки, давайте Розенбаума". И тотчас сатирик Иванов объявил Александра Розенбаума. Певец исполнил две свои песни. Я представлял его себе другим, сегодня в первый раз увидел. Но и такого принял, так как до этого полюбил его песни.
  
  11 августа 1986 года, понедельник
  Прождал до половины десятого, никто не позвонил. Тогда я сам позвонил Ане на работу. Но вспомнил, что она работает с десяти. После гимнастических занятий под музыку, позавтракав, снова позвонил. На работе Аню оставили одну и по её словам, она "разрывалась" на трёх телефонах. Просила звонить ближе к шести.
  Я созвонился с Борькой и поехал к нему. Женьке не дозвонился, он уезжал к брату в Никольское. Приехав к Борьке, занялись хозяйством, сходили на улицу, выбили половики. Он мне дал футболку, чтобы я свою нарядную рубашку не испачкал. Футболка до того мне пришлась по вкусу, что я в ней, как мальчишка, залез на дерево. Вернулось что-то ушедшее. Видел Борькину соседку, когда-то домогавшуюся меня. Изменилась и постарела. Пообедав у Борьки, вернулся домой.
  Посмотрел по телевизору фильм про Америку. Поиграл на гитаре, попробовал петь. Сегодня голос звучал так чисто и красиво, что сам себе стал завидовать. Вечером встретился с Аней, погуляли в районе Давыдково. Поцеловавшись, разошлись по домам. Она просила, чтобы я разбудил её в восемь утра телефонным звонком.
  Вернувшись домой, я принял душ и написал два маленьких рассказа. Телефонировал Женьке, он завтра к десяти часам приедет ко мне. Мы с ним завтра в пятнадцать часов отбываем в город Бердянск. Отец дал адрес своей двоюродной сестры по фамилии Гарбуз.
  Сегодня была изумительная ночь, звёзды, воздух. И какое-то тревожное предчувствие. Аня сказала, что на смену тревожным предчувствиям всегда приходят хорошие, весёлые дни. Что ж, посмотрим, как будет.
  
  12 августа 1986 года, вторник
  Утром три раза будили. Это мать, отец и сестра поочерёдно приходили прощаться. Вскочил по будильнику в восемь часов и позвонил Анне. Она просила, чтобы я её разбудил, а на деле так же хотела сказать пару слов на прощание. Я попрощался с ней до сентября. Но этого мне показалось мало, я поехал к ней на остановку, но всё-таки её прозевал. Она уехала на работу раньше.
  В двенадцатом часу приехал Женька. Мы с ним сходили в магазин, купили две коробки шоколадных конфет.
  Позвонила Таня, тоже пожелала мне хорошо отдохнуть.
  На поезд сели за полчаса до отправления. Я сразу раскрыл общую тетрадь и сходу написал рассказ "Поминки". Вагон тронулся с места полупустой. Больше того, проехали полпути, а к нам никто не подсаживался.
  По соседству с нами едут интересные люди. Только и слышу счёт: "Раз, два, три". Это молодая мама своего малолетнего сына всё заставляет делать на три счёта. Дрессирует. Проехали Тулу, Орёл - это те города, которые запомнились. В Орле красивый вокзал в сталинском стиле. Повсюду цветущие розы в большом количестве. Впечатляет. Съели Женькину курицу и ватрушки с чаем. Чая выпил три стакана. Стал расплачиваться, металлические деньги посыпались из кармана на пол. Проводник пошутил: "Не утруждайтесь, я потом всё подмету".
  Только что проехали станцию Поныри. Уже стемнело и пишу практически во тьме. Взяли с собой кубик Рубика, а собирать его не умеем. Женька читал Блока и сказал, что в четырёх прочитанных им стихотворениях преобладает одно и то же слово - туман. Вот и мы едем в туман, в неизвестность.
  
  13 августа 1986 года, среда
  Просыпался ночью от детского смеха и лепетания. Утром встали в одиннадцать часов. В Бердянск приехали в половине второго. В городе жарко. Пешком дошли сначала до рынка, а потом до автостанции. Билеты до села Осипенко стоят пятьдесят копеек. Купили два билета и через тридцать пять минут были в селе. Ехали комфортно, свободно. Сначала поблуждали, но потом нашли дом Анны Павловны Гарбуз. Приехали в печальный день, в селе хоронили молодого парня.
  Нас встретил сын хозяйки Юра и, как следует накормив, повёл на речку. Ловили рыбу бреднем. Поймали окуня и щуку. Щука у меня из рук выпрыгнула, а окуня сын Юры Витька отпустил. У Юры ещё маленькая дочь Марина. Всегда улыбается, что-то лопочет - очень весёлая. На речку приехал старший брат Юрки, как звать, не помню. Запомнил, что Окунем его называли. Старший брат привёз с собой настойку из абрикосов и мы её пили за наш приезд. В первый же день я наелся арбузов.
  Юрка взял бычков у колхоза на откорм. Один из бычков меня чуть было не угробил. Стал резвиться, носиться вокруг меня, а цепь, к которой он был прикован, пошла мне под ноги. Хорошо, что я успел рукой цепь перехватить. В хозяйстве у Гарбузов есть молодая чёрная собака по кличке Дружок. Сначала сильно лаяла на нас, но уже вечером Женька подходил к ней и гладил. Да и в мою сторону Дружок вроде ласково смотрит. Я собак побаиваюсь, не понимаю. Купил себе кепку светлую, салатовую, за три рубля. Перед сном в холодной воде помылись, ноги в горячей помыли, так как весь день ходили босиком. Легли спать в чистые мягкие постели, как в самом настоящем раю.
  
  14 августа 1986 года, четверг
  Снились красочные сны. Под утро я залез с головой под одеяло. Мухи не давали спать. Позавтракав, отправились в город. Еле успели на автобус, он уже отъезжал. Приехав в город, сразу пошли на море. Пляж был забит битком. Мы разделись на камнях, искупались и пошли прогуляться по всей длине пляжа. Цыгане продавали сладкую вату и конфеты - длинные и круглые. Вернувшись на место, улеглись на горячие булыжники. Я даже заснул под палящим солнцем, проснулся от смеха. Пятидесятилетняя полная женщина поскользнулась на подводном камне и упала в море. Над ней все дружно смеялись.
  Слушая небылицы соседей по пляжу про филиппинских врачей, я смотрел на мозоли, образовавшиеся на пальцах моих ног. Результат первого дня носки новых сандалий. Я спрашивал у всех перочинный нож, выручила девушка, которая принесла из дома лезвие от бритвы. Я отрезал задние лямки и сделал из сандалий шлёпанцы.
  Обедали в пельменной, где с меня катился пот градом. В течение дня мы только одного томатного сока выпили по десять стаканов. Сок здесь вкусный. Вернувшись в село, съели арбуз и пошли в сельский клуб смотреть кино. Фильм "Раскиданное гнездо" сначала смотрели вдвоём, а потом пришли ещё трое. Клуб старый, кресла массивные, деревянные.
  Когда вышли, было уже темно. Возле клуба собрались местные ребята, но к нам не решились подойти. Ужином опять накормили, что называется "от пуза". И в завершении блины с вареньем и молоко. Дома я так много не ем.
  
  15 августа 1986 года, пятница
  Спали хорошо, мухи не беспокоили. На завтрак поели супа, картошки, арбузов и отправились на остановку. Автобус пришлось ждать сорок пять минут. В киоске "Союзпечать" я купил книгу Георгия Товстоногова "Зеркало сцены". Коротая время, зашли в библиотеку, просмотрели подшивку "Комсомольской правды". В автобусе ехали ровно час, было жарко.
  На пляже было много отдыхающих, решили идти дальше, на камни. Устроившись, искупались. Море тёплое, купались в нём охотно и с удовольствием.
  Загорая, стали вслух по очереди читать книгу Товстоногова. Выходя в очередной раз из моря, Женька наступил на стекло. Я отправился на пляж, на станцию спасателей, искать врача. Там врача не оказалось. Ко мне подошла девушка и вызвалась отвести нас в санчасть. Но к этому времени Женька уже извлёк стекло из ноги и сказал, что рана неопасная.
  После пляжа сели в свой автобус и поехали в село. Поужинали и взяв удочки, отправились на речку. Сначала не могли найти червяка, но потом откопали двух тоненьких. Их сразу же скормили маленькой рыбёшке. А на хлеб, что казалось маловероятно, стали ловиться жирные караси. Женька поймал трёх карасей, я одного.
  Пришли домой и сразу попали на комедию "Верные друзья". Старая комедия, но посмотрели с большим удовольствием. Меркурьев, Грибов, Чирков и другие.
  Вечером приехал Юрка, он ездил на реку Берду и привёз много рыбы, большой и малой. Он подъёмником её ловил. Спать легли после двенадцати ночи. Мозоли на ногах так и не проходят. Приходится ходить в закрытой обуви.
  
  16 августа 1986 года, суббота
  Спал хорошо, без мух. Даже встревожился, - не к холодам ли они пропали? Снились сны о театральной студии. И Борька снился, который рассказывал что-то непонятное. Утром Женька собрался на рыбалку и звал меня. Я не пошёл и всё утро провалялся в постели. Завтракали второпях. Съели картошку с помидорами и белым хлебом. Не успели ни чая попить, ни арбуз съесть, торопились на рейс "девять тридцать пять".
  Приехав в город, зашли в кафе, выпили томатного сока. После этого отправились на море. Искупавшись, мы растянулись на прибрежных камнях и уснули. С моря дул сильный ветер, я не заметил, как обгорел.
  Познакомились с девушкой, она представилась Викторией. Сказала, что живёт и работает в городе. Нас она приняла за студентов актёрского факультета. По разговору определила, что мы из Москвы.
  В село возвращались в полном автобусе.
  Приходил средний брат, больше похожий на старшего, чем на Юрку. С ним я только поздоровался. Никак не мог подумать, что у меня здесь столько братьев. Заметив мою растерянность, он из деликатности общался больше с Женькой, чем со мной.
  Вечером пошли в сельский клуб на французскую кинокартину "Неприступная маркиза". Я догадывался, что это фильм про Анжелику и догадки мои оправдались. Фильм нудный с плохо придуманной историей. Так и не досидели до конца. Но народа пришло в клуб гораздо больше, чем на Белорусский фильм. После фильма, нас накормили и напоили чаем, который специально сделали для нас. Хозяева чай не пьют, не имеют привычки.
  
  17 августа 1986 года, воскресенье
  Встали рано, чтобы успеть к автобусу рейсом "девять-тридцать пять". Съели арбуз с хлебом и пошли к остановке. В автобусе было тесно.
  Приехав в город, зашли в пельменную, съели супа и выпили томатного сока. На нашем каменистом месте собралась целая ватага ребят. Шумные, - смеялись, толкались, задирались друг с дружкой, как не подрались, до сих пор не пойму. Один всё подкидывал карты и, обращаясь к другу, выкрикивал единственное слово - "пацан".
  Сегодня я установил для себя, боящегося воды, рекорд. Сделал два заплыва по сто пятьдесят метров.
  Обедали в столовой, у входа в которую лежали торпеда и круглая рогатая мина. Ел плохо, без аппетита. Напился холодного томатного сока, отчего заболело горло.
  Вечером в селе взяли удочки и пошли на речку. Большую рыбу не поймали, зато маленькие ловились ежеминутно.
  
  18 августа 1986 года, понедельник
  Проснулись за сорок пять минут до отхода автобуса. Не торопясь, поели блинов с чаем и пошли к остановке. Но нас поджидало разочарование, - автобус отменили. Мы безуспешно пытались сесть на проходивший мимо автобус "Донецк-Бердянск", но он не остановился.
  Отправились с Женькой в библиотеку, читать подшивку "Комсомольской правды". Остальное всё на украинском языке, которого мы не знаем. Женщина-библиотекарь записала нас в читальный зал. Сказала, что ей это необходимо для плана. Женька нашёл новую газету, "Аргументы и факты". Выходит раз в неделю, на первый взгляд, интересная. Может быть, выписать её на следующий год?
  В Бердянск отправились на автобусе "одиннадцать тридцать пять". Сегодня море чистое, купаться в нём было приятно. Пройдясь от камней до песчаного пляжа, наткнулись на шашлычную. Взяли по две порции шашлыка и три арбуза и всё съели прямо на пляже. Вернувшись на камни к своим вещам, обнаружили сидящую рядом с ними Викторию с томиком Бунина. Вместе с ней провели весь день. Прощаясь, она сказала, что и завтра придёт на это место.
  Из-за Виктории чуть было не опоздали на автобус. Сломя голову неслись от пляжа к автостанции, чтобы успеть на свой рейс. Через сорок минут были в селе Осипенко.
  Приехав на место, поели и отправились в сельский клуб на киносеанс. Смотрели фильм киностудии имени Горького "Призвание". Про мальчика Алёшу, который добился своего, - стал музыкантом. Кинокартина понравилась.
  Возвращались домой уже ночью. На небе была огромная, круглая луна. Стрекочут цикады, тепло. Живи и наслаждайся.
  
  19 августа 1986 года, вторник
  Проснулся в восемь-тридцать и опять заснул. Окончательно встали только после того, как разбудила Анна Павловна. Тут началась спешка. Забегали мы с Женькой, засуетились и успели на автобус. С автобусной станции зашли в кассу Аэрофлота, хотели купить билеты на самолет в Москву. Было много народа, решили прийти часа через два. Мужик, стоявший у касс, нам похвастался: "Пришёл сегодня в четыре утра и записался в очередь сто тридцатым".
  На берегу моря я достал блокнот и принялся за дело. Открыл для себя хорошую тему, разговор ребёнка со взрослыми. Написал несколько коротких рассказов про дядю Славу и ребёнка, задающего ему вопросы. Позагорав, пришли в кассу, там перед нами извинились и сказали, что на сегодня лимит продаж исчерпан, билетов нет. Предложили прийти завтра.
  Я вспомнил, что родственник отца, дядя Володя, работает провизором в городской аптеке. В городе оказалось десять аптек. Выбрали телефон одной из них и позвонили. Поднявшему трубку задали вопрос: "В какой из аптек работает Владимир Григорьевич Гарный?". Нам сразу назвали адрес аптеки.
  Дядя Володя закончил работу в пятнадцать часов, и мы пошли к нему домой. Съели по сочной груше и решили воспользоваться его предложением завтра же перебраться в Бердянск к нему на квартиру, поближе к морю.
  
  20 августа 1986 года, среда
  Встали утром в девять часов. Дома были только дети и Анна Павловна Гарбуз. Мы сфотографировались с ними на память, уложили арбузы в рюкзак, попрощались и поехали в Бердянск. В городе очень быстро нашли нужную нам квартиру.
  Дядя Володя накормил нас супом из голубя и пошёл на работу. Мы помылись и отправились на пляж. Сегодня море было неспокойно, - кипело, пенилось, о камни бились большие волны. Купаться не стали. Зато, сидя на парапете, я написал сразу два рассказа. Как только напишу, даю читать Женьке. Ему рассказы нравятся. Посидев у пенного моря, отправились в "Пельменную". Там плотно подкрепились и пошли гулять по городу. В клубе имени Калинина смотрели фильм "Танцплощадка".
  Когда мы вышли на улицу, нас обласкал изумительный морской ветер. Что за чудо ночное море! Порт нас приветствовал огнями. Звуки баяна заманили нас на территорию базы отдыха. Наслушавшись вдоволь веселых песен, мы вышли на набережную и стали гулять вдоль моря. Как же отдыхают нервы в такие вечера! Как мне стало хорошо! Только сегодня разрядился, отдохнул душой, спало напряжение. Целый год нервозности и встрясок. Куда спешим? Зачем волнуемся по пустякам?
  
  21 августа 1986 года, четверг
  Первым проснулся Женька и разбудил меня. Мы встали и пошли на разведку к железнодорожным кассам. Записались в очередь сорок третьими, как вдруг подошла элегантная парочка и предложила нам билеты на тридцать первое августа. Женька остался с ними, а я побежал за деньгами. Билеты выкупили и со спокойной душой пошли вместе с Сергеем, сыном дяди Володи, в городскую баню. Мне там понравилось. Я три раза заходил в парилку.
  Вернувшись домой, я сыграл на гитаре и спел для Сергея несколько песен. Знаю, что неважно играю, ещё хуже пою, но брату моё творчество понравилось.
  Оставив Серёгу дома, мы с Женькой пошли на море. Оно сегодня опять всё в водорослях. Дул сильный ветер. Не купались. Я написал рассказ в блокнот, и мы пошли в "Пельменную". Перекусив, отправились в кинотеатр на фильм "Чегемский детектив". Перед показом был длинный и нудный журнал. И картина оказалась неважной.
  Выйдя из кинотеатра, купили виноград и, поплёвывая косточками, пошли в сторону моря. Хотели узнать, есть ли в городе церковь. Нас направляли в разные стороны. Мы так и не рискнули идти искать. Может, их несколько? На берегу познакомились с двумя юными москвичками. Они с удовольствием побеседовали с нами.
  
  22 августа 1986 года, пятница
  Встали в восемь-тридцать и хотели идти на море. Но нас хозяева не отпустили без завтрака. Поев, мы на автобусе поехали на косу. Доехали вполне прилично, без давки и драки. Бурлящее море не располагало к купанию. Мы разложили покрывала и впервые за всё время отдыха улеглись на песчаном берегу. Ветер был сильный, меня продуло. Когда под вечер возвращались с косы, я почувствовал, что заболела шея. Обедали арбузами, купленными на рынке по тридцать пять копеек за килограмм. Два арбуза съели, два оставили на завтра. Таких красных и тонкокожих арбузов в Москве никогда не бывает в продаже.
  Читали журнал "Юность". Ужинали в "Пельменной". После чего стали ходить по кинотеатрам. Нигде ничего не привлекало. Всё пересмотрели в Москве, все фильмы видели.
  Решили найти и посмотреть единственную церковь в городе. Собираемся пятый день, всё идём и никак не дойдём. Пошли в церковь, а пришли в кино. По дороге встретился кинотеатр "Юность", фильм "Прощание славянки". Картина средненькая, понравился Евгений Лебедев и Юрий Назаров.
  Сегодня днём я снова играл на гитаре и пел песни. Под окном собрались благодарные слушатели, стояли и наслаждались моим исполнением. Дело в том, что мы живём в кирпичном доме, на первом этаже и прямо под окном проходит асфальтированная дорожка, по которой ходят люди.
  Сегодня ночью было холодновато, я даже просыпался от холода.
  
  23 августа 1986 года, суббота
  Во сколько встали, не помню. Завтракали в новой столовой. Накормили так же хорошо, как в московской. После завтрака отправились на море. Оно третий день бурлит, неприятное, пенное. На берегу собралось много рыбаков. Они не успевали закидывать удочки, вытаскивали рыбу одну за другой. Рыба, видимо, изголодалась за три дня шторма и сама лезла на крючок. Промаявшись на пляже до обеда под сильным ветром, отлежав себе грудь и спину на холодных камнях, мы пошли обедать в "Пельменную".
  После обеда просмотрели афиши и решили сходить на фильм "Конвой", который шёл в Парке Шмидта, в кинотеатре "Дружба". Перед сеансом показали интересную документальную ленту производства "Казахфильм-студия" "Замки из песка". А фильм "Конвой" не понравился. Возвращаясь домой, подошли к танцплощадке, вход на которую был только по билетам или по контрамарке. Мы попросились вместо вышедших и контролер нас пропустил. Заиграла музыка, запела англоязычная певица. Я стал танцевать в самом центре, вокруг меня собрались молодые люди и сначала от смущения смеялись, но потом присоединились ко мне. Как выяснилось, это был финальный танец дискотеки. Домой возвращались по берегу моря.
  Чувствуется, что есть маленькая температура.
  
  24 августа 1986 года, воскресенье
  Утром встали поздно, в квартире одни. Пошли в "Пельменную", где позавтракали супом с фрикадельками. Пришли на море, оно неспокойно, но солнце припекало. Позагорав, я заглянул в магазин "Соки". Там наблюдал забавную картину. Женщина из стакана отпивала сок по глотку и после каждого отставляла стакан на вытянутую руку и смотрела, сколько осталось. После последнего глотка она сняла краем стакана каплю с нижней губы и поставила порожний стакан на стойку.
  Обедали и ужинали арбузами без хлеба. Посмотрели по телевизору украинскую программу с завершающими словами "до побачания" и пошли в Парк Шмидта, в кинотеатр "Дружба" на выступление гипнотизера.
  Профессор психологии показывал чудеса, творимые с помощью гипноза. Начал он вяло, уныло. Стал читать лекцию о вреде табака и алкоголя. Это публике не нравилось, но то, что увидели впоследствии, с лихвою оправдало наше присутствие на сеансе гипноза. Профессор из сорока претендентов, не сумевших расцепить руки после его установки, выбрал семерых и погрузил их в состояние сна. Только спали они бодро. Находясь на ногах с закрытыми глазами, они смело ходили по сцене и делали всё то, что он им говорил.
  Один, считая себя волком из мультфильма "Ну погоди!", жарил зайца на вертеле, другой считая себя дрессировщиком, загонял в клетку льва. Понравился момент, когда парень из Запорожья ловил рыбу. Он удил рыбу так естественно, как это делают только заправские рыбаки и ползал за сорвавшейся большой рыбой так жадно, что зал заливался от смеха. Одна из женщин "летала в небе". Её положили на спинки двух стульев. Она "летала" и рассказывала, что видит. Был и Д'Артаньян с мушкетёрами, опьяневший и отказывавшийся пить со своими друзьями Портосом, Атосом и Арамисом. Была Констанция, готовая отдаться Д'Артаньяну. А у неё в зале муж сидел с двумя детьми, смотрели, как мать в образе Констанции при всех словесно отдаётся Д'Артаньяну. Никогда я не видел ничего подобного.
  
  25 августа 1986 года, понедельник
  Встали довольно поздно, но Серёга ещё спал. Мы не стали его будить и пошли на море. Состояние у меня болезненное, температурю. Есть совершенно не хочется. Женька пошёл завтракать, а я стал читать стихи Блока и Лермонтова, книги прихватил с собой.
  Пришёл Женька, прочитал вслух статью Андрея Гончарова о театре, которая была напечатана в газете "Правда". Я декламировал стихи, позже пошёл в магазин и купил хлеба и кефира. За колбасой была большая очередь, не стал стоять. Мы съели то, что я принёс и расположились под палящим солнцем.
  Вечером ходили в кинотеатр, смотрели фильм "Капкан для шакалов". Картина не понравилась. Трюки и всё остальное совершенно неоправданно. Стыдно смотреть на экран. Затем отправились на танцплощадку у памятника Калинину. Площадка платная, без билета не пускают.
  
  26 августа 1986 года, вторник
  Утром проснулся от звонка мусорной машины. Здесь такие порядки, что на звон все выходят из квартир и выносят мусор. Спросонья что-то злое сказал про этот перезвон и встал. Смотрю, Серёга всё это слышавший, поёжился от моих слов. Надо быть сдержанней, тем более, когда ты в гостях.
  Сварили яйца и заварили чай, позавтракали. Сходили на море, оно опять волнуется. Отправились на рынок за арбузами. Выбираем без полосок, сплошные, они вкуснее полосатых. Взяли шесть штук, на двенадцать килограмм потянули. Возле рынка в киоске купили целый ворох русских газет. Обед готовили вместе с Сергеем. Варили суп с голубями. Получился замечательный, как две капли воды похож на куриный. И сами тушки голубиные съели с аппетитом. Голубей для супа привёз Серёга из села. У него там своя голубятня.
  Разучил три песни под гитару. "Мама", "Огонь" и "Детскую колыбельную", - "спят мышата, спят ежата". Подобрал и вроде бы неплохо получается. Читали газеты на берегу моря, сидя на скамейках. Не купаться, так хоть подышать морским воздухом. Понравилась статья Ростислава Плятта в "Литературной газете".
  Вечером надел джинсовку, было прохладно, и пошли на дискотеку. Мероприятие происходило под открытым небом. Много молодёжи, меня узнали. Девушки подходили и знакомились. Одна пробовала танцевать так же, как и я. Так что успех уже имеем.
  Весь вечер я был заводилой на танцах.
  
  27 августа 1986 год, среда
  Встали до знакомого перезвона уборочной машины. Дома были Сергей и Владимир Григорьевич. Мы позавтракали чаем и варёными яйцами. Взяв газеты и рабочие тетради, пошли на пляж. Сегодня ветер дул не с моря, а на море. Так что мы спокойно уселись на берегу. Правда, место выбрали не совсем удачно. Только сели, как перед нами женщина поскользнулась и ухнулась с камня, по которому шла в море. За ней на этом же месте поскользнулся и громко грязно выругавшись, упал мужчина. И дети, каждый второй, на этом скользком камне падали.
  Женька, сославшись на отсутствие аппетита, от обеда отказался. Я пошёл домой один. Новый суп варить не стал. Серёга отдал мне свою тарелку с супом. Пообедав и разучив ещё две песни на гитаре, я вернулся к Женьке. Написал ещё несколько диалогов маленького мальчика и дяди Славы.
  После пляжа купили хлеб, колбасу, яйца, сахарный песок. Здесь в Бердянске с продуктами неплохо. Многие товары дешевле, чем в Москве.
  Серёга познакомил нас со своим другом Андреем и предложил всем вместе идти на танцы. Мы с Женькой сказали, что подойдём позже, у нас на руках билеты на фильм "Любовь и голуби".
  В кинозал нас не пустили, так как мы опоздали на десять минут. Направились на танцплощадку.
  Только подсели на скамеечку к Сергею и Андрею, как заиграла ритмичная музыка. Я выбежал в центр пустого круга и стал танцевать. Появились кураж и сила.
  Дело в том, что танцевать все начинают, только когда стемнеет. А до этого стоят, сидят и только музыку слушают. В круг никто не выходит.
  Когда я вернулся на скамейку, меня окружили местные девицы. Они засыпали меня смешными и наивными вопросами.
  Женька тем временем познакомился с москвичами. Договорились с ними встретиться завтра на берегу.
  
  28 августа 1986 года, четверг
  С утра перезвон помойки, потом завтрак. И вместо того, чтобы идти на пляж, сели за книги, стали читать и писать. Женька написал письмо Игорю в армию и читал стихи Лермонтова. Я написал два маленьких рассказа, для поступления в театральный ВУЗ. После этого стали чистить картошку. Приготовили суп с голубем и пообедали. Пока суп варился, слушали по радио трансляцию повести А.С.Пушкина "Барышня-крестьянка". Читал Михаил Козаков.
  На пляж пришли после обеда. К нам подошли наши вчерашние знакомые москвичи и завели разговор. Один из Текстильного института, другой из МАИ. С ними была девушка из Белоруссии. Поговорив, мы с ними распрощались до танцев, и они ушли.
  Пока сидели у моря, я написал много диалогов. Блокнот с одной стороны был полностью исписан.
  Возвращаясь домой, купили белого хлеба, здесь чёрный не продаётся. Приготовив яичницу с любительской колбасой, поужинали. Потом вместе с Сергеем и его друзьями отправились на дискотеку. По дороге в парк нас окликнула та самая девушка из Белоруссии. Она сказала, что дискотеки не будет. Мы оставили своих спутников и отправились на берег моря.
  
  29 августа 1986 года, пятница
  За завтраком съели по три яйца с чаем и хлебом и пошли на пляж. Море спокойное, дул лёгкий ветерок с берега. Все условия для пляжного отдыха. Мы искупались, после этого я стал писать стихи. Написал пять или шесть.
  Дома съели арбуз с хлебом, а затем пошли в сосисочную. Там играла замечательная музыка. Три молодые поварихи с любовью и нежностью следили за тем, как мы едим.
  После обеда пошли на пляж, на камни. Там с мальчишками ловили бычков. Интересная забава, правда, ни одну рыбу я не поймал. Вечером поиграл на гитаре, повторил аккорды вновь выученных песен. Съев арбуз, отправились на танцы. Дискотеку опять отменили. Мы зашли в кулинарию. Я выпил кофе и съел пирожное.
  Выйдя из кулинарии направившись к морю, встретили свою знакомую из Белоруссии. Все вместе гуляли по набережной.
  
  30 августа 1986 года, суббота
  Встали с мыслью, что завтра уезжать. Ни поев, ни попив, пошли на рынок. Купили восемь арбузов по двадцать копеек за килограмм. Стали ждать автобуса, чтобы не тащиться с грузом пешком через весь город. Ждали долго, но дождались. Сели и успокоились. А он возьми, да и повези нас вокруг города. Сделал нам импровизированную экскурсию.
  Оставив арбузы дома, мы перекусили в сосисочной и купили в дорогу два десятка яиц. Решив, что к отъезду готовы, взяли покрывала и пошли на пляж.
  Море сегодня спокойное, тёплое. Взор ласкали миллионы солнечных зайчиков, качающихся на мелких волнах. Раз шесть я входил в море, всё не мог накупаться. И успокоился лишь тогда, когда выходя на берег, порезал ногу об острый камень.
  Белорусская девушка Наташа загорала с нами. Угостила виноградом и попросила, чтобы я почитал ей что-то из своего "загадочного" блокнота. Я прочёл, ей понравилось.
  Пока Женька загорал, я принёс на пляж арбузы и хлеб. Мы подкрепились, наблюдая за ловлей бычков. Побеседовал с мальчишками рыболовами, с женщиной, купавшей своего ребёнка. Вечером ходили на танцы. Перед сном пил крепкий горячий чай с куском белого хлеба.
  
  31 августа 1986 года, воскресенье
  Проснулся в хорошем настроении. Пошли в ближайший магазин и купили помидоры, колбасу, хлеб, яйца, газированную воду. Всё, что нужно взять в дорогу. Перед выходом из дома посмотрели начало передачи "Утренняя почта" и отправились на вокзал к своему поезду. Я тащил на спине тяжеленный рюкзак, Женька и Серёга, который пошёл нас провожать, в руках несли сумки.
  Когда поезд тронулся, я вспомнил, что колбаса осталась в холодильнике. Не успели далеко отъехать, как поезд остановился. Станция Прилуки. Там все продавцы стоят в ряд, как на базаре и цены, как на московском рынке. Пассажиры высыпали из поезда и стали скупать всё подряд, словно были из голодного края. Мы взяли помидоры и вареную кукурузу.
  Подошла бабушка, решившая отдать нам сливы даром. Свернула кулёк из газеты, насыпала туда ягоды и вручила Женьке. После чего мило улыбаясь, попросила рубль. Пришлось заплатить.
  Наши соседи по плацкарту - молодая супружеская чета, не нуждавшаяся в общении. Мы не стали им себя навязывать. На боковых местах ехали женщины и кляли на чём свет стоит кассиров, продавших им билеты на плохие места. Действительно, в вагоне восемь мест были пустые.
  Подошла проводница и поинтересовалась: "Хотите чая?". "Позже", - ответили мы. "Тогда завтра",- категорично заявила проводница. Слегка побранившись с ней, мы собрались ложиться спать. Я расположился внизу, а Женька на верхней полке.
  Вдруг поезд остановился и пошёл в обратную сторону. Как потом выяснилось, он двигался не по прямой, а зигзагами. Колёса сильно стучали на стыках.
  Перед сном я ознакомился с прессой, которую взяли в дорогу. С фотографии в газете "Правда" на меня смотрели ребята из Промышленного техникума, занимавшиеся в театральной студии и сыгравшие уже в тридцати спектаклях. Что же это за постановки, если в нашем Народном театре один выпускают в течение года и то, с величайшим трудом и большими огрехами?
  Что дала мне эта поездка в Бердянск? Родственников узнал. Хорошо, что сначала в деревне пожили. Какие же там вечера! Видел ещё раз дом, в котором отец родился. Вспомнил свои детские впечатления, с этим домом связанные. В шесть лет отец меня к себе на родину привозил. В-общем, всё увиденное и услышанное так или иначе пойдёт на пользу. Наташа - дизайнер из Минска, со своими девичьими размышлениями о жизни и людях так же мне очень помогла. Неплохо бы пообщаться с известными людьми, но к сожалению, таких возможностей у меня нет. А как это было бы здорово - интересные знакомства, новые мнения.
  Теплое солнце, ласковое море, в последний день перед отъездом просто сказочное, радушный приём, - грех обижаться. Можно сказать: "Спасибо за хороший отдых".
  
  1 сентября 1986 года, понедельник
  Ночью то и дело просыпался, скорый поезд останавливался на каждом полустанке. Утром встали и сразу поняли, что ласкового южного солнца нам не увидеть, а вместе с ним и лета. Так называемая "средняя полоса" - тучи, серое низкое небо. Стало холодно и неуютно. Выпили по два стакана чая и нахохлившись, как два воробья, молча смотрели в окно до самой Москвы.
  С Курского вокзала на метро я добрался до "Киевской". Вышел на улицу и на двести первом автобусе приехал на улицу Артамонова.
  Дома так всё приятно и хорошо, сразу мятежная душа успокоилась. У каждого человека должен быть дом, чтобы он мог уходить из него на время и обязательно в него возвращаться, испытывая эти сладостные минуты.
  Помылся, поел и позвонил Анне на работу. Побренчал на гитаре. Высоцкого послушал опять же по-новому, так сказать, свежим ухом.
  Созвонившись с Женькой, договорились встретиться на станции метро "Добрынинская". Не успел выйти из квартиры, - звонок. Генка Стручков из Дворца культуры им. Горбунова. Он говорил, что соскучился, сообщил, что сегодня был сбор труппы, звал в театр. Наверное, схожу к ним в среду.
  С Женькой в кинотеатре "Ударник" смотрели фильм "Бармен из "Золотого якоря"".
  Вечером звонил Борьке. Мне, оказывается, семьдесят рублей начислили в премию. Завтра поеду, заберу. Читал маме свои рассказы про дядю Славу, - смеялась. Когда узнала, что рассказы написал я, - смеяться перестала.
  Ко всякому проявлению творчества с моей стороны родители относятся с настороженностью.
  
  Глава 6 Попытки вернуться
  
  2 сентября 1986 года, вторник
  Встал в десять часов, послушал магнитофон, позавтракал и позвонил Борьке. Борис с женой в отпуске, пригласили в гости. После маленьких приготовлений я поехал к ним на Шаболовку.
  По дороге купил десять штук надувных шаров. По совету профессора Василенко с их помощью буду делать дыхательную гимнастику.
  В гостях у Бориса я стал надувать шарик, он не выдержал и лопнул. Собака Мишка боится потока воздуха, выходящего из шарика, прячется под софу. Меня накормили рыбным супом, пловом и чаем с медовым пирогом. Борька передал мне премию. Сказал, что начальник отдела Николай Иванович Зуйков ждёт моего возвращения.
  Оставив гостеприимных хозяев, я отправился на встречу с Женькой. Посмотрев афишу на "Добрынинской", мы выбрали кинотеатр "Керчь" и картину "Грачи". Я смотрел этот фильм второй раз, но всё с тем же большим интересом. Узнал фамилию актёра, с которым мельком столкнулся на проходной в театре "Современник", - Шаповалов. С Филатовым и Смеховым они служили в театре "На Таганке". Говорят, с новым режиссёром Таганки Анатолием Эфросом не сработались и перебежали к Галине Волчек.
  Из кинотеатра вернулся в полночь. Поел и написал три стихотворения. Появился сухой кашель и горло красное.
  
  3 сентября 1986 года, среда
  Встал в десять часов. В окно увидел, как Ирка Власова побежала на службу в театр Советской Армии. Под песни Тото Кутуньо я позанимался гимнастикой и надувал шарик до тех пор, пока он не лопнул. Позвонил Анне на работу. Она получила повышение и видимо, с работы не уйдёт. Да и привыкла, лет пять проработала на одном месте.
  Поехал в Народный театр, переговорил с главным режиссёром.
  Николай Сергеевич сказал, что уже завтра у меня репетиция, а в воскресенье спектакль "Аленький цветочек", в котором я помощник режиссёра.
  Из дома позвонил профессору Василенко и вскоре был в его кабинете. Он осмотрел моё горло и сказал, что всё ещё наблюдается несмыкание и мне необходимо воздержаться от перенапряжения голосовых связок. Показал мне дыхательные и голосовые упражнения. Возвращаясь домой, я попал под проливной дождь.
  Звонил Борьке, просил его сходить в клуб ЗВИ, узнать, есть ли возможность сходить на выступление Константина Райкина. Оказалось, все билеты проданы.
  Аня плохо себя чувствует, договорились перенести нашу встречу на выходные. Смотрел передачу о театре "Зеркало сцены". О Фаине Раневской вспоминали Плятт и Юрский. Показывали отрывки из фильмов с её участием.
  
  4 сентября 1986 года, четверг
  Встал без четверти десять. Помывшись и позавтракав, собрался сходить в библиотеку, почитать Маяковского. Уложил в "дипломат" складной зонтик, общую зелёную тетрадь, как вдруг звонок. Звонил Женька, он заканчивал без десяти час и просил, чтобы я подъехал к институту. Библиотеку я отложил на завтра, мы встретились и поехали на фильм Динары Асановой "Пацаны".
  Вернувшись домой, я стал искать тетрадь с расписанием занавесов и звонков в спектакле, который я веду, как помреж в Народном театре. Покопавшись в столе среди театральных программок, я нашёл, что искал.
  К девятнадцати часам поехал во Дворец культуры им. Горбунова на прогон "Аленького цветочка". По дороге встретил Кукушкину Ирину, загорелую, отдохнувшую. В спектакле она играет Алёнушку. Ирина поступает в Историко-архивный институт, завтра у неё экзамен. Пока шли, говорили о театральных и житейских делах. Приятная девушка, милая. Вместе с ней и Телегиным, которого встретили на входе, мы и вошли в канцелярию, - кабинет главного режиссёра. Там уже сидели актёры Народного театра и встретили нас восторженными возгласами. Меня приняли очень радушно, без малейшей обиды. Я не ожидал такого приёма. Даже Суворов, который в метро со мной не пожелал поздороваться, сегодня обрадовался мне, как родному брату. Как говорится, влился в реку ручей.
  Наблюдая за репетицией, я порадовался за своих коллег. Хорошо, тепло на сердце стало.
  Вечером по телевизору смотрел фильм: "Толстяк на связь не вышел".
  
  5 сентября 1986 года, пятница
  Проснулся, сделал зарядку, поел и сел за работу. Разбирал корреспонденции "Шизфилософа", как тот сам себя называет. Кое-что выписал в рабочую тетрадь. Его письма в редакцию "Комсомольской правды" мне дала Лена Феклистова, работающая в газете. Мысли больного человека разбирать трудно, но интересно.
  Позвонил Женька в час дня. Я решил, что он на перемене, а у него уже закончились занятия. Я быстро оделся и через час был на станции метро "Добрынинская".
  Заехали в "Вареники", поели и заглянув в клуб ЗВИ, отправились в кинотеатр "Новороссийск" на фильм "Повторный брак". Я эту кинокартину в детстве смотрел много раз, но и сегодня пошла хорошо. После фильма зашли в театр им. Гоголя, труппа была на гастролях. Приедет тринадцатого сентября. Отправились по домам.
  Я помылся и не успел вытереться, как позвонила Таня. Травила душу, рассказывая про свои похождения. А я всё слушал. Брал её грехи на себя, словно был виноват в том, что она стала вести такой образ жизни. Сколько же она всего рассказала, совершенно не контролируя себя. Хотелось бросить трубку, прервать разговор. Но я продолжал её слушать, временами с большим вниманием. Два часа разговора пролетели, как одна минута. На следующий год она собирается поступать на режиссёрский в ГИТИС или во ВГИК. Думает, это просто. У неё есть актёрские задатки. Есть природная красота, харизма. Хотя пусть пробует, мне бы со своими делами разобраться.
  
  6 сентября 1986 года, суббота
  Встал, поплясал под музыку в качестве зарядки и сел за разбор корреспонденции от "шизфилософа" из города Андропова. Позвонил Анне, поговорили недолго, она сказала, что ждёт гостей. Насчёт завтрашней встречи обговорили детали. Как вернусь из Народного театра, после спектакля "Аленький цветочек", созвонимся и всё уточним. Позвонил Володя Копорев, я его пригласил в гости. Пока он добирался от своей "Ждановской", я успел посмотреть фильм про знатоков. Ту самую серию, где Георгий Менглет играет начальника свалки. Хохотал, глядя, как Георгий Менглет и Валерий Носик замечательно играют жуликов.
  Приехал Володя, сели обедать, выпили с ним по пятьдесят грамм. Он мне настроил гитару. Смотрели повторение программы "Вокруг смеха". Выступал Александр Розенбаум.
  Читал Володе свои рукописные труды. Он молча слушал. Володя вообще-то молчаливый, но сегодня разговорился. Рассказал, что отдыхал с приятелями в Крыму, в Судаке и полюбил подводную охоту. Съели последний бердянский арбуз. Звонил Артёму Хрякову, сыну Анны Яковлевны, приглашал на "Аленький цветочек". Он сказал, что занят, готовит дипломный спектакль. Поинтересовался, не сдаёт ли кто квартиру. И ещё сказал, что я на него могу рассчитывать в любых вопросах. И это были не пустые слова. Он серьёзный человек. Я обратил на это внимание при знакомстве.
  Вечером смотрел хороший фильм "Начальник Чукотки". Замечательно играли Алексей Грибов и Михаил Кононов. Завтра в двенадцать часов дня спектакль, а мне надо ехать к восьми утра, устраивать прогон. Но не могу оторваться.
  Спать лёг поздно, в первом часу ночи.
  
  7 сентября 1986 года, воскресенье
  Первый спектакль в сезоне. А сезон для Народного театра уже пятьдесят пятый. Утром, как ни старался, но всё же опаздывал к восьми часам. Взял такси и домчался до Дворца культуры. Был на месте без двадцати восемь. Вошёл через служебный вход, никого на сцене не было, - темнота. Но основные декорации уже стояли. А вспомогательных больше, чем основных.
  Потихоньку актёры собрались, и мы успели "прогнать" почти весь спектакль. Как всегда с приключениями. Опять запоздали с "волшебным" появлением стола с яствами для проголодавшейся Алёнушки. Маленькая девочка Марина, игравшая в спектакле роль голубя, упала в оркестровую яму. Чудом с ней ничего не случилось. Мне пришлось самому, сняв рубашку, ложиться под шкуру чудовища. Я должен был вместе со шкурой, в тот момент, когда погасят свет, быстренько убраться со сцены, уступая место наряженному в парчу и бархат добру молодцу, сбросившему с себя заклятия и преображённому силой любви.
  Плохо ли, хорошо ли, - отыграли. Зрители аплодировали, остались довольны. Женька приходил смотреть спектакль. Генка Стручков мне дал почитать пьесу своего учителя по Институту Культуры Юрия Щекочихина: "Ловушка No 46, рост второй", она во вторник пойдёт в первой репетиции. Буду по предварительным намёткам репетировать роль Интера. Наталья Борисовна поймала меня в антракте и сказала, что в пятницу я должен быть на репетиции спектакля "Много шума из ничего". Закружило, понесло.
  Приехал домой, как выжатый лимон, простуженный и голодный. А в квартиру попасть не могу. Оказалось, ключи дома забыл. И из родных на месте никого. Родители на даче, сестра уехала по делам.
  Из телефона-автомата позвонил Женьке. Встретились на Киевском вокзале. Вместе с ним мы поели в пельменной и сходили в кино.
  Вечером мне дверь открыли родители, вернувшиеся из деревни. Они сообщили, что работники потихоньку начали собирать дом.
  Я позвонил Анне, извинился. Сказал, что раньше освободиться не получилось. Она не обиделась. Сказала, что нашла для меня хороший рассказ, для вступительных экзаменов в следующем году. Позвонил Артёму, продиктовал телефон сдающейся квартиры, который мне дала Анна.
  Голова гудит, слишком много событий для одного дня.
  
  8 Сентября 1986 года, понедельник
  Неважно себя чувствую. Решил прогнать болезнь с помощью гимнастики. Энергично подвигался под музыку, пропотел. Принял душ. Но болезненное состояние не ушло. Пришлось весь день сидеть дома.
  Написал рассказ и два маленьких диалога. Звонил на бывшую работу. Трубку поднял Саня, в своей юмористической манере пожаловался мне на всех. Посмеялись и на этом разговор закончили. Вечером позвонил мне домой Коля Зоткин с работы, он сегодня дежурит. Пьяный, лыка не вяжет. Учил жить и звал на работу, дал телефон Николая Ивановича Зуйкова. Действительно, пора возвращаться, подурачился и хватит.
  Борька с Надей ждут ребёнка. Как же быстро жизнь бежит. Не заметишь, как появятся дети у друзей и сверстников. Самому становится тревожно, глядя на эти тенденции, как бы не опоздать. Но на самом деле я стараюсь держаться подальше от невест и от возможной свадьбы. Боюсь, что они мне помешают с поступлением в институт, а если поступлю, то с учёбой.
  Весь день пью чай с мёдом, вдруг поможет на ноги встать. Смотрел Родиона Нахапетова в роли ведущего Кинорекламы. Завтра репетиция Генкиного спектакля. Пьесу "Ловушка No 46, рост второй" я прочитал. На мой взгляд, вещь наивная, вымученная. Странно, что такой умный человек, как Генка, к этой слабой пьесе серьёзно относятся.
  
  9 сентября 1986 года, вторник
  Проснулся разбитым. Позвонил на работу, сказали, что Николай Иванович с сегодняшнего дня в отпуске. Я не стал разговаривать с его заместителем Анатолием Никифоровичем и положил трубку. Позанимался гимнастикой под музыку и после душа позвонил Борису. Он попросил, чтобы я приехал. Съездили к его тёще, забрали продукты. Борьке завтра дают ордер на квартиру.
  Неожиданная радость! В результате моих постоянных дыхательных и голосовых тренировок у меня прорезался такой голос, что я сам себе позавидовал.
  Был в Народном театре. Витьке Котову отдал его книгу стихов, а Генке Стручкову - пьесу "Ловушка No46, рост второй". Произведение Щекочихина, оказывается, запрещено главным режиссёром Захаровым Николаем Сергеевичем к постановке.
  Сходили с Генкой в магазин, купили печенье, поели всухомятку, и я поехал домой. Смотрел по телевизору пресс-конференцию с участием Михаила Ульянова и прочих деятелей культуры. Задавали им вопросы, а они на них отвечали. Написал два рассказа, лёг спать в половине третьего ночи.
  
  10 сентября 1986 года, среда
  Встал в одиннадцатом часу. Поплясал под музыку, сделал голосовые упражнения. За завтраком слушал Высоцкого.
  Созвонившись, приехал к Борьке на "Шаболовку". Пообедали. Стал в последнее время много есть.
  Слышал, что на Малой Грузинской открылся музей-квартира Высоцкого и что из квартиры Булгакова собрались сделать музей.
  Ходили с Борисом в кино на картину "Соучастие в убийстве". В этом фильме, в эпизоде снимался Писаренко. Он с Севой Хабаровым в Малом театре служит. Где-то теперь Сева? Картина мне не понравилась. Наивный взгляд на Запад.
  Дома, по телевизору посмотрел ещё два фильма. Перед сном написал короткий рассказ. Голова совсем не светлая, набита чёрти чем. Не надо телевизор смотреть. Плохо он влияет на здоровье.
  
  11 сентября 1986 года, четверг
  Встал в половине двенадцатого, Борька меня не дождался, уехал один квартиру смотреть.
  Зарядка, голосовые тренировки, душ и завтрак под Высоцкого. После чего написал рассказ. Звонил Женька, он опять рано освободился. Через полчаса я был уже на Киевском вокзале. Видел литовского артиста Будрайтиса, видимо, он с Мосфильма ехал. Пошли с Женькой в кинотеатр "Октябрь" на картину "Прорыв". После фильма купили билеты в театр МХАТ на ул. Москвина д.3 на спектакль "Юристы". До спектакля оставалось время, и мы поехали ко мне домой. Пока я готовил еду, Женька знакомился с моими новыми работами, но дочитать не успел, так как мы опаздывали. В театре на улице Москвина мы впервые. Понравилась игра Табакова, Киндинова, Акуловой, Богатырёва. Поставил спектакль Гюнтер из ФРГ.
  
  12 сентября 1986 года, пятница
  Встал с больной головой. Но после песни Михаила Боярского "Сяду в скорый поезд" и моих занятий гимнастикой, общее состояние организма улучшилось. Позавтракав, позвонил Анне на работу. После чего сел и стал перерабатывать бердянский материал. Переписал в рабочую тетрадь рассказ "Поминки" и практически все стихи.
  Звонил в общежитие ГИТИСа, оставил номер своего телефона на вахте для Юли Силаевой. У неё в разгаре учебный процесс.
  Поехал в Народный театр. Спектакль "Много шума из ничего" решили всё-таки ставить. И опять репетиции, опять я - Конрад. "Прогнали" все три сцены с моим участием. Наталья Борисовна приятно удивилась, что я не забыл текст. Прошли всё по памяти, не имея в руках пьесы. Всё вспоминали на ходу. Сегодня получил письмо из ДК "Станколит", приглашают в "Агит-театр" и обещают подготовить к поступлению в театральный ВУЗ. Первое занятие в воскресенье, двадцать восьмого сентября. Когда время придёт, будет видно, идти к ним или нет. Может быть, съезжу, познакомлюсь.
  Домой возвращались с Чульжановым, молодым милиционером, посещающим театральную студию. Он рассказал про неудачные попытки поступления в театральный институт. Слушая его жалобы, я вспоминал свои провалы. Пришёл к выводу, что, как правило, причиной всех неудач является исключительно сам человек, а не обстоятельства и не чей-то злой умысел.
  
  13 сентября 1986 года, суббота
  Проснулся в десять утра, сделал зарядку под музыку и поехал на станцию метро "Новые Черёмушки". Там мне назначили встречу Борька с женой Надеждой и Женька. Приехал вовремя. Вчетвером поехали на новую Борькину квартиру в Ясенево, где уже вовсю трудились его родители.
  Дядя Саша врезал новый замок. Тётя Женя убрала мусор и нам осталось его только вынести. Вместе мы оттёрли от краски окна, двери, - всё то, что можно было помыть и оттереть. Привели квартиру в состояние, приемлемое для проживания. После чего пообедали. Я сидел на полу, - необычное, замечательное ощущение. Вспомнил детские годы, когда можно было сидеть на чём угодно. Пили чай. Мне, как ценителю этого напитка, отвели самую большую кружку. И всё было замечательно, даже сильная усталость - благодарная, приятная какая-то. Где взять такую работу, чтобы от усталости блаженство исходило? Человек должен обязательно трудиться и обязательно уставать, а от усталости испытывать блаженство.
  Дома сестра накормила куриным супом и жареной курицей. Очень вкусно. Вечером смотрел КВН, реанимированный после нескольких десятилетий перерыва. Ребята показывали чудеса.
  
  Глава 7 Каунас
  
  14 сентября 1986 года, воскресенье
  Весь день просидел дома. Смотрел фильм "Следствие ведут знатоки". Приезжал Женька с магнитофоном и кассетами, переписывали Розенбаума и Токарева.
  Сестра оставалась за хозяйку и хорошо справлялась со своими обязанностями. Приготовила завтрак, обед и ужин. Всё вкусно, - готовая жена. И когда всему научилась?
  Мы с Женькой разделились, Женька читал мои новые рассказы, а я ушёл на кухню, достал свои старые черновики. Их оказалось много, не хватит недели, чтобы пересмотреть. А пересмотреть и переработать необходимо. В этих тетрадях сказки, биография нашего рода по материнской линии. Начинается с прапрадеда, прожившего сто пять лет. Добрался до пьесы "Вишнёвый сад", сегодня перед сном прочитал первое действие.
  
  15 сентября 1986 года, понедельник
  Утром гимнастика, дыхание, душ. С голосом не работал. Женька позвонил рано, у него уже закончились занятия. Встретились у станции метро "Добрынинская". Купили билеты в филиал Малого театра на спектакль "Накануне" по Тургеневу.
  Очередь наблюдал в винный магазин. Длинная, злая. Водка дорогая, но берут помногу.
  В фойе театра разговорились с пожилым мужчиной. Он нас уверял, что пьеса "Накануне" не для нас. Отсылал смотреть "Ящерицу" в театр Маяковского. Он ошибся. Пьеса меня потрясла. Нервы загудели, как струны, душа проснулась и стала сопереживать всему тому, что происходило на сцене.
  
  16 сентября 1986 года, вторник
  Утром, за завтраком ничего в горло не лезло. Давно такого не было. Со станции "Кунцево" на электричке доехал до Белорусского вокзала. Купил два билета в Каунас, на завтра, на семнадцать часов на 23-й скорый. На обратный поезд ни за какие деньги билетов мне не продали.
  Поехал в ЦУМ, купил себе синий картуз с чёрным пластиковым козырьком и оттуда к Женьке в институт. В институте добрая женщина показала, где он учится. Забрав проявленные плёнки из лаборатории, мы с ним поехали в кино. Картина называлась "Последняя индульгенция". Наивный фильм и актёры не на своём месте. Пообедали в Диетической столовой. Рационом остались недовольны. Зашли к Борьке на Шаболовку. Почаёвничали, поговорили. Я опоздал на репетицию. Все мои партнёры по сцене как-то сразу поняли, что не держусь я за свою роль. Сказал, что связки у меня не смыкаются и репетировать я не в состоянии. Меня хотели сделать бессловесным участником спектакля. Но как только я показал билеты в Каунас, меня сразу отпустили.
  Заказал разговор с Каунасом. Со мной разговорилась молодая телефонистка, сказала, что живёт на улице Инициативная. Училась в моей восемьсот третьей школе. Рассказала мне про Тамару Андреевну, нашу легендарную личность. Поговорили с ней, а заказ так и пропал. Пришлось звонить второй раз. Договорился с братом Валерой, что послезавтра он будет нас встречать на вокзале города Каунаса.
  Разговаривал по телефону с Аней, она не рада, что я опять уезжаю. Отговорился тем, что билет уже куплен и брат предупреждён.
  
  17 сентября 1986 года, среда
  Проснулся в двенадцать. Мама звонила с работы, просила передать Валере баночку желе из красной смородины и несколько пакетов с гречкой. Я всё уложил в жёлтую походную сумку и взял конфет в дорогу. С Женькой встретились на "Белорусской" в центре зала в половине пятого. Наш поезд отходил в семнадцать часов шестнадцать минут. И отправился минута в минуту.
  В купе чисто, красиво, на столике сахар с печеньем. Первым из двух попутчиков был молодой литовец, ехавший до Вильнюса. Представился он Стасисом, но заметив, что мы улыбнулись, поправился и отрекомендовался Станиславом. Родом из деревни, не очень хорошо говорит по-русски, но по-литовски изъясняется прекрасно. Второй попутчик, мужчина лет пятидесяти, тоже литовец. Он сначала сидел тихо и не разговаривал с нами, но чуть погодя, попив чая, разошёлся и оказался большим шутником. Юмор у них своеобразный и голос у мужичка был тоже очень смешной. Писклявый, похожий на детский, особенно когда он говорил по-русски.
  Стасиса мы накормили своими продуктами, с собой у него ничего не было и он совершенно освоился в нашей компании. Стал рассказывать про службу в армии, жаловаться на то, что долго строят его дом. Вечером к нам в купе зашла проводница с чемоданчиком, представляя какую-то фирму добрых услуг. Чего в чемоданчике только не было - от мягкой игрушки "чёрный кот-проказник", до карандашей для бровей всех расцветок. А так же чулки для миниюбки.
  Спать легли в полночь, оставив маленькую щель в двери для вентиляции.
  
  18 сентября 1986 года, четверг
  Всю ночь не спал, хотя все условия для хорошего сна были. Ночью проводница разбудила Стасиса, ему на два часа раньше надо было вставать. После его выхода я окончательно не мог заснуть. Перед прибытием в Каунас, замелькали домики непривычной архитектуры. Надписи на литовском языке. Вспомнилась Германия, где я служил.
  В Каунасе на перроне нас встретил брат Валера. Сразу же купил нам в кассах обратный билет и разместил нас в трёхкомнатной квартире принадлежавшей заводу, где он работал. Хорошая квартира, меблированная, с телевизором и всеми необходимыми для проживания мелочами. Мы сразу посетили Старый город, ратушу и костёл, как уверяли мои родственники, самый красивый в Литве. В костёле в качестве сувенира я купил два деревянных креста с распятием и чётки.
  Мы обошли весь Каунас вдоль и поперёк. Посетили выставку с витражами. Музей чертей, собранных Антанасом Жмуйдзинавичюсом. Черти из разного материала, со всех концов земли. Заходили в аптеки, тут у каждой своё лицо, свой стиль. Залезли на гору, где летом работают аттракционы. Теперь аттракционы стоят в полной тишине и покое и никем не охраняются. Пообедали в столовой. Люди всё больше говорят на литовском, по-русски неохотно изъясняются. И такое ощущение, что они на тебя за что-то сердятся. Почувствовал себя эмигрантом в чужой стране. Здесь совсем нетрудно представить себя чужим и никому не нужным. Купил себе галстук-бабочку.
  Сходили на американский фильм про борцов за мир, которые закончили электрическим стулом. Картина мне понравилась.
  Дома вечером пили чай с конфетами. По телевизору смотрели фильм, в котором готовилось покушение на президента США.
  
  19 сентября 1986 года, пятница
  Спал хорошо, снилось что-то приятное. Встали в двенадцать часов, позавтракали в столовой. За наш столик подсела литовка в возрасте, быстро поела и, вставая из-за стола, пожелала нам по-литовски приятного аппетита. В ларьке с сувенирами нас с готовностью обслужили. Женька купил вымпел Каунасского "Жальгиреса" на память.
  Было солнечно, гуляли по старому городу и опять заглянули в костёл. Я приобрёл открытки с изображением Святой Елены и Матери Божьей. Из Старого города вышли на Лайсвес аллею. Я почему-то решил, что в переводе это - липовая аллея. Да и липы там растут. Впоследствии узнали, что Лайсвес аллея переводится как Аллея Свободы. Зашли в книжный магазин, там я купил две книги, одна из которых, через пять минут после покупки стала носительницей замечательного автографа. Следом за нами в магазин вошли Котэ Махарадзе и Софико Чаурели. Их театр им. Марджанишвили выступал в Каунасском Государственном Драматическом театре с гастролями. Я подошёл к Махарадзе и сказал, что без автографа мы его не отпустим. Он засмеялся и спросив, как меня зовут, оставил в моей книге доброе пожелание. Котэ весёлый и обаятельный человек, поговорил с нами, пригласил в театр на свой спектакль.
  Но на постановку с его участием нам попасть не удалось. Сегодня мы смотрели спектакль "Хаки Адзба", на грузинском языке, сидя с наушниками на балконе. Актёры играют хорошо, но такое ощущение, что присутствуешь на эмигрантском представлении. В спектакле большевики представлены в неприглядном свете, зато белогвардейский князь, - главный герой, - верх чести и порядочности. В Москве такой вольности не увидишь.
  После спектакля вернулись домой, поужинали. После программы "Время" посмотрели четвёртую серию "Противостояния".
  
  20 сентября 1986 года, суббота
  Проснулись поздно, позавтракали и поехали в город. В четырнадцать часов нас должен был ждать Валерка на вокзале. Автобус завёз куда-то в неизвестный район. Но мобилизовав все силы, мы вышли на вокзальную площадь вовремя. Встречать нас приехал не брат Валера, а брат Саша. Я его еле узнал, он изменился. Сели в его "Жигули", там нас уже ждали его жена Лиля и его дети.
  Приехав к Валерке на квартиру, сели за стол. Атмосфера была тёплая. В качестве экзотики угощали нас водкой, в которой плавал красный перчик.
  Дети в доме - счастье. Они смеялись, играли во что-то, только им ведомое. После застолья смотрели слайды, которые сделал Валера в Югославии, Венгрии, в городе Таураге, где живёт Саша.
  Затем Валерина жена Таня сходила к родственнику и принесла переносной телевизор. Хотели показать нам польскую программу, а свой телевизор у них не работал.
  Польша показывала рекламу порошка от тараканов, цирк, мультфильмы и нудистов.
  Нудисты - это такие люди, которые собираются в компании и проводят время, находясь совершенно голыми. Я впервые таких видел, смеялся и отказывался верить своим глазам.
  Родственники интересовались, понравилось ли нам в Литве и в частности, в Каунасе. Трудно сказать, что понравилось. Сложное, ещё не сформировавшееся чувство бродит во мне. Главное, что получил массу новых впечатлений, новой информации. Побеседовал с людьми, - это пойдёт в мой багаж. А во что всё это выльется, время покажет.
  
  21 сентября 1986 года, воскресенье
  День отъезда из Каунаса. Утром позавтракали и отправились в путь. На электричке поехали в Вильнюс. Валерка дал в дорогу сыр с тмином, необычный на вид. В Вильнюсе купили карту города и сразу же освоились. По улице Горького, через ворота, попали в старый город. Сколько же церквей, монастырей и костёлов в этом городе! Да какие все величественные, огромные, уходящие крестами в небо.
  Зашли в костёл, обратил внимание на молодую женщину, которая молилась и плакала. Все присутствующие почему-то молились и плакали.
  Зашли в православную церковь, очень красивая с богатым убранством. Там я раздал милостыню. У костёлов не сидят, не просят. Достали из фотоаппарата каунасскую плёнку и полностью "отщёлкали" новую. Залезали на башню, с которой весь Вильнюс, как на ладони. Попросили, чтобы нас сфотографировали. Возвращаясь, заблудились в улочках и чуть было не получили "на пряники" от попавшихся подвыпивших ребят. Но к счастью, всё обошлось и уже через полчаса мы сидели в привокзальном ресторане.
  В поезд "Вильнюс-Москва" садились сытыми и весёлыми. Познакомились с попутчиками, Борисом и Алёной. Разговорились. Они, оказывается, заметили меня в городе и приняли за литовского националиста, так как я ходил в плаще и картузе. Над чем, по-доброму, потом много смеялись.
  
  22 сентября 1986 года, понедельник
  Тысячу раз засыпал и тысячу раз просыпался. Видел множество снов долгих, как вечность и коротких, как вздохи больного. После того, как проводница включила по радио музыку и понесла чай, я встал и уже не ложился. В поезде познакомились с маленьким мальчиком Андреем, он восхищённо смотрел на мой рост, должно быть, мечтая вырасти таким же высоким. Общительный, непосредственный, давно таких детей не встречал. Он всё показывал свою игрушечную машину.
  Ночью ходила проводница с чемоданчиком и навязала мне духи "Рижская сирень" и крем для бритья. Цыган подходил, спрашивал карты, почему-то был убеждён, что они у нас есть. Доехали вовремя, минута в минуту. Пунктуально ходят поезда на западном направлении.
  Простились с попутчиками и с вокзала сразу в метро. Женька поехал в институт учиться, а я домой.
  Побродил по комнатам в раздумье, поиграл на гитаре, и сам не заметил, как свалился на кровать и уснул. Разбудила мама, вернувшаяся с работы. Рассказала, что новый дом почти готов. Пришёл отец, сестра, - поделились своими новостями. Такое ощущение, что меня месяц дома не было, столько новостей.
  Звонил Анне, хотел с ней сегодня встретиться. Она кашляет, простудилась. Так ни о чём и не договорились. Звонил Борису, он уже вышел после отпуска на работу. Просил его узнать насчёт моего трудоустройства.
  Звонил Женька, смеясь, рассказал, как чуть было не заснул на лекциях. Всё-таки дорога сказывается. Смотрел по телевизору два фильма. Первый про революцию, второй "Свет в конце туннеля". Вспомнилось детство. Я этот фильм смотрел мальчишкой в кинотеатре "Бородино". Как же неуловимо летит время.
  
  Глава 8 Возвращение на работу
  
  23 сентября 1986 год, вторник
  С утра лил дождь и сразу испортил настроение. Звонил Ане, она сидит дома под одеялом и боится выходить на улицу. Телефонировал Борька с работы. Рассказал, что ходил к начальству и говорил обо мне. Ему ответили: "Пусть подаёт заявление в отдел кадров". Борис всё это сделал за меня. Так что теперь жду сигнала, когда мне выходить на работу.
  Просматривал Пушкина и Гоголя, искал прозу для экзамена в театральный институт. Отрывок из прозы надо готовить быстрыми темпами, а иначе опять "пролечу, как фанера над Парижем". Остановился было на "Портрете" Гоголя, но потом отказался от этого материала.
  Выполнял дыхательные упражнения, пел, играл на гитаре. Пока всё зыбко. Голос балансирует от неустойчивого, до совершенного пропадания. Сходил, подстригся. Прямо из парикмахерской поехал к Борису. У него посмотрел вторую серию "Угол падения" и фильм "Отцы и дети". Поужинали вместе. Пёсик Мишка за ужином поскуливал, просил, чтобы его покормили кусочками со стола. Но все знают, что собаку нужно держать на диете и никто, включая меня, его не побаловал. Возвращаясь домой, чуть было не ввязался в пьяную драку. В автобусе к девушке приставал подвыпивший парень, его "остудили" до меня.
  
  24 сентября 1986 года, среда
  Утром делал зарядку под печальный голос Тото Кутуньо, а после завтрака слушал весёлые песни Вилли Токарева. Звонил Ане, из трубки послышался расстроенный голос. Говорит, что в её жизни идёт тёмная полоса. Как мне не хочется, чтобы она грустила. У неё такие светлые, прекрасные глаза. Грустными я их себе и не представляю. И сама она словно создана только для радости и веселья. Наша встреча переносится на завтра.
  Поехал к Женьке в институт. Отыскал его среди сокурсниц. У него закончились занятия, и мы поехали в театр Гоголя. Посмотрели их афишу, сегодня идёт "Декамерон" Боккаччо. Да ещё и народ у касс толпится. Мы разъехались по своим делам. Женька в Народную дружину, его там выбрали главным, а я домой.
  Играл на гитаре и пел песни. Думал, только бы сегодня не побеспокоили, не позвонили с работы. С работы не было звонка, а с Народного театра позвонила Света Гасикова и пригласила в пятницу на репетицию. Голоса нет, им на это плевать, день премьеры уже назначен. Видишь ли, заменить им меня некем, видимо, придётся играть. В воскресенье в "Станколит" надо будет съездить, если в Народном театре репетицию не назначат.
  
  25 сентября 1986 года, четверг
  Сегодня был волшебный день, путанный и смешной. С утра позвонил Ане, она просила перезвонить через полчаса. Звоню через полчаса, трубку поднимает мужик и хриплым, пьяным голосом говорит, что Аня ушла. Я прошу его ей передать пару слов, он говорит, что когда она вернётся, его уже не будет. Телефонный узел сегодня соединял меня раз пять с чужими квартирами, путая телефоны.
  Ездил к Женьке в институт, там его не нашёл. В кинотеатр "Октябрь" на Хазанова не попал. На спектакль в театр Маяковского не попал. Какая-то незримая сила мне сегодня мешала. У ГИТИСа видел Артёма с женой Капитолиной, но не подошёл. Возвращаясь домой, обогнал группу из театральной студии. Кто-то из них сказал мне вдогонку: "Смотрите, какой фраер". Посмеиваясь, подослали ко мне самую смелую девицу, чтобы познакомилась. Возможно, с целью залучить к себе в студию. Она шла прямо за моей спиной метров десять. А когда я, внезапно обернувшись, взял её за руку и стал расспрашивать, - смутилась, вырвалась и убежала к своим.
  На Киевском вокзале перед самым носом, один за другим, ушли два "девяносто первых" автобуса. Я поднял руку, "голосуя", но водитель не остановил, проехал мимо меня. Из-за спины послышался старческий голос: "Не взял нас с тобой автобус". Но судьба распорядилась так, что домой всё-таки мы приехали на "беглеце". Сели со стариком в "сто пятьдесят седьмой" экспресс и обогнали "девяносто первый" автобус, который ушёл от нас. Вышли из "сто пятьдесят седьмого" на остановке "Улица Дунаевского" и пересели в "девяносто первый".
  Борька звонил, сказал, что завтра на работе меня ждут с документами. Вечером звонил Ане, она смеялась, когда я ей говорил про пьяного дядьку, ни одному моему слову она не поверила. Договорились встретиться в субботу.
  
  26 сентября 1986 года, пятница
  Встал утром, позавтракал и поехал устраиваться на свою прежнюю работу. В бюро пропусков выписали пропуск. Все бумаги оформили и сказали, чтобы тридцатого сентября выходил на работу. Встретил человек десять знакомых. Все искренно обрадовались, увидев меня. В срочной фотографии у метро "Фили" сделал снимок на пропуск и поехал к Женьке в институт. Стал поджидать его у входа в главный корпус в толпе курящих девиц. Шёл дождь, пришлось стоять под навесом рядом с ними. Они меня так обкурили, что я чуть было не задохнулся. Прибежал Женька, сказал, что работает в столовой на мойке и освободиться не может. Я поехал домой. Съел арбуз с хлебом и отправился в Народный театр репетировать "Много шума из ничего". Правда, пришлось подождать коллег, народных артистов. Пока ждал, наблюдал через окно за соревнованием городошников. Оказывается, увлекательная и даже азартная игра.
  На репетиции Наталья Борисовна мне сказала: "Приходи завтра к пятнадцати часам. Тебе замены нет и мы согласны на всё, лишь бы ты играл в спектакле. Пусть немой, зато в штанах. Мы не в состоянии найти в такой короткий срок замену".
  Возвращаясь домой, встретил Наташку Игумнову и Ларису Узойкину. Как же быстро они выросли и приобрели соблазнительные формы.
  
  27 сентября 1986 года, суббота
  С утра позвонил Ане и переговорил насчёт встречи. Она заболела и увы, встреча не состоится. Сегодня с самого утра идёт снег. Но настроение хорошее. По первому снегу поехал в Народный театр. Там со студийцами репетировал сцены из спектакля "Много шума из ничего". Вернувшись домой, позвонил ещё раз Ане, она к понедельнику хочет выздороветь, чтобы встретиться со мной. Мне же во вторник тридцатого на работу. А в среду она улетает в Палангу. Позвонил Женьке, мы с ним встретились на "Курской" и пошли в театр имени Гоголя. В кассе нам продали билеты на хорошие места, как постоянным посетителям. В буфете съели бутерброды с колбасой по тридцать копеек и поговорили в фойе с суворовцами. Много молодых девушек работает в театре, - в гардеробе, в буфете. Наверное, студентки. Смотрели спектакль по пьесе Островского "Не было ни гроша, да вдруг алтын". Актёры сегодня играли плохо, видимо ещё не вошли в рабочую колею.
  Со мной в одном вагоне метро ехали школьники с учителем, видимо тоже возвращались из театра. Щебетали всю дорогу. Учительница улыбалась. Звонила Лимма, знакомая, которой я должен передать посылку из Каунаса. Завтра приедет, заберёт. Вечером написал частушки и два маленьких рассказа.
  
  28 сентября 1986 года, воскресенье
  Смотрел "Утреннюю почту". Позвонила Лимма, а потом и приехала с дочерью. Смешная дочка у неё, молчит, как партизан. Но хоть яблоки взяла.
  Встретились с Женькой на станции метро Арбатская. Объяснили девушке, как пройти к театру Маяковского, а потом и сами решили попытать счастья в кассах этого театра. С билетами нам не повезло. Дошли до театра-студии "На Красной Пресне". Посмотрели на закрытые двери и поехали по домам.
  Звонил Борису, сказал, что с утра написал девять рассказов про Максимыча. Вечером написал ещё две вещи, подражание Шекспиру. "Суровое время" и "Сказка об актёре". Всё не совсем удачно, но тянется "рука к перу, перо к бумаге". Если уж родилось, пусть поживёт в черновой тетради.
  
  29 сентября 1986 года, понедельник
  С утра отвёз фотографии на работу, отдал в бюро пропусков. Погода паршивая, дождь со снегом и сильный, холодный ветер. Звонил Ане, она сказала, чтобы перезвонил в шестнадцать часов, а сейчас она уезжает. В ожидании я стал писать сказки в рабочую тетрадь. Когда ездил на работу отдавать фотографии, встретил Володьку Киреева, сослуживца своего. Он вместе со мной работает в отделе главного механика. Только я электромехаником по лифтам, а он на токарном или фрезерном станке, я точно не знаю. Володька рассказал, что скоро станет папой, что играл с ансамблем в Олимпийской деревне концерт и что через год уйдёт из ансамбля "на улицу". Вернётся друг-музыкант из армии и будут они вместе работать. Пожаловался на тех, с кем приходится ему играть. Сказал, что они плохо разбираются и в музыке, и в людях. Я проводил его до поликлиники, потом он меня до остановки, там мы и расстались.
  Смотрел по телевизору документальный фильм про Бабий Яр. Страшные съёмки, взволновали меня чрезвычайно. Смотрел "Зеркало сцены", интервью Никиты Михалкова. Он критиковал качество плёнки "Свема". Показывали директорат фабрики "Свема". Весёлые, жизнерадостные, и на качество плёнки, и на критику Михалкова им плевать. Написал сегодня восемь сказок. Пишутся и пишутся. Начал вяло, а потом разошёлся, не остановить. Где-то форма пошаливает, но по сути хорошие. Обыкновенно по стольку не писалось. Каждая сказка, даже строчка, как рождение ребёнка, волнительно и торжественно, а главное, требует большого усилия. До тех высот, к которым я стремлюсь, мне ещё далеко.
  
  30 сентября 1986 года, вторник
  Проснулся не выспавшимся с тяжёлой головой и стал собираться на работу. Ехал на семьдесят седьмом автобусе и был на месте за пятнадцать минут до начала рабочего дня. Дали пропуск со странной подписью. Меня на каждом посту из-за этой подписи останавливали и вызывали начальника караула. На рабочее место пришёл не сразу, сначала прошёл все инструктажи. Всех пожарников послушал, дал подписку в особом отделе и прочее.
  Первым, кого увидел перед входом в мастерскую, был Саня. Он, зажав в верстаке какую-то болванку, что-то вытачивал себе для дома. Мы с ним обнялись и под общий смех и общую радость вошли в мастерскую. Там всё было по-прежнему. Даже люди остались такими же, какими я их оставил в своей памяти. Не было Толи, не было Ленки.
  Мы заварили чай, подкрепились. Освоившись, я стал петь и плясать. Демонстрировать то, что должен был показывать приёмной комиссии театральных вузов. Моё поведение не одобрила Таисия Яковлевна, с ней в ссоре все ребята. Весь день пили чай с бутербродами. Пообедали Борькиным супом.
  Видел два раза Андрианова, он был взволнован. Наверное, решил, что я к его жене на "Загородное" уже успел сбегать. Несчастный муж. Звонил Ане с работы, договорились встретиться возле универмага "Минск". Погода менялась от плохой, до очень плохой. Так что поговорить особенно не получилось. Мы сразу замёрзли, но чуть посидев на лавочке, всё-таки кое о чём поговорили. Аня сегодня в полночь уезжает в Палангу, а вернётся через неделю-полторы.
  Вечером по телевизору смотрел "Фауста" в постановке Михаила Казакова. Перед сном написал три маленьких рассказа, - "Голод не тётка", "Артист" и "Серебряный корабль". Я решил с сегодняшнего дня писать по рассказу каждый день.
  
  1 октября 1986 года, среда
  Сегодня без дождя и сильного ветра. До рабочего места добирался на "двести первом" автобусе. Из-за толкучки в автобусе, выйти на остановке "Бородинская панорама" не получилось, пришлось проехаться до станции метро "Кутузовская". А оттуда на метро до станции "Фили". На работу взял арбуз и антоновских яблок. Для Бориса и Сани подарки, по медальону с образом Святой Елены из Кафедрального Каунасского собора, на счастье. Саня поблагодарил, но взять подарок отказался, мотивируя это тем, что он человек православный и католические медальоны ему ни к чему. Весь день смеялся. Сначала с Борькой и Саней, над шутками и анекдотами, потом над Толей и Колей. Они сегодня получили канистру спирта и, разумеется, сразу "вылакали" определённую долю полученного.
  Встретился с Чешковым, снабженцем, он приглашает к себе, обещал хорошую спецовку, большие деньги. Я поблагодарил за приглашение, но отказался. Был на профсоюзном собрании, всё как полгода назад, болото болотом. Таисия Яковлевна совсем сошла с ума, уже жалуется мне на меня. Но я пока всё терплю и прощаю. Саня сегодня психанул. Толя с Колей поминутно его приглашали за шкафчики и исповедовались. Ему надоело слушать пьяные бредни, и он стал рваться от них. Обещают ему к Новому году оклад сто девяносто рублей, чтобы только не переводился в гараж. Борька сегодня остаётся в смену. Завтра я не работаю, буду помогать ему переезжать на новую квартиру.
  После работы ходил в библиотеку, читал Маяковского. Рано сегодня они закрылись, - в девятнадцать часов, обыкновенно закрываются в восемь вечера. Звонил Женька, он тоже завтра приедет на помощь.
  Смотрел по телевизору фильм-балет "Аллегро". Клоун бил чечётку, стоя на барабане. А после программы "Время" китайский фильм о производстве. Мало мы знаем о китайцах. Удивило то, что жестикуляция у них такая же, как и у русских. Перед сном написал два рассказа. Надо стремиться к тому, чтобы писать хотя бы по одному рассказу, но ежедневно.
  
  2 октября 1986 года, четверг
  С постели поднялся в восемь утра. К десяти должен быть у Бориса на квартире, на улице Лестева. Надел телогрейку, чёрную кепку и в десять часов был на месте. Загружали сначала вдвоём, потом подошёл Женька. Заехали к Борькиной тёще, взяли диван и письменный стол. Сами мы ехали в кузове машины, вместе с вещами. За разговорами не заметил, как приехали. Разгружались быстро, к пятнадцати часам всё расставили и пили чай с печеньем.
  Сегодня же отметили новоселье. Бутылка пшеничной водки на семь человек. После трудов праведных и в хорошей компании водка показалась вкусной.
  Из дома звонил Женьке, у него второй день в квартире нет света, сидит в темноте. После разговора смотрел волейбол "СССР - США" и очень переживал. Уставшие, играли из последних сил, но победили американцев со счётом 15:12. Приятно чувствовать себя победителем. Не менее приятно, когда побеждает тот, за кого болеешь.
  Перед сном исписал две страницы.
  
  Глава 9 Возвращение в Народный театр
  
  3 октября 1986 года, пятница
  На работу приехал с опозданием, избаловался. В мастерской сидели Коля и Таисия Яковлевна. Они посмотрели на меня с укоризной, но промолчали. Я в свою очередь тоже не стал оправдываться. Читал на работе повести Пушкина и сделал для себя очередное открытие. Александр Сергеевич пишет просто, складно, на все времена, не зря признан гением. Гениальность его не в мудрёности, не в "зауми", как говорит Саня, - а в ясности мысли и доступности.
   Выписали и выдали деньги за один рабочий день - шесть рублей семьдесят пять копеек. На работе плясал и бил чечётку. Таисия Яковлевна меня не понимает, пристала ко мне с требованием немедленно прекратить безобразие. Получил спецовку и две пары рабочих штанов, как водится. Они мне коротковаты, носить их можно только заправляя в резиновые сапоги. В деревне пригодятся.
  После работы, заехав домой, отправился в ДК им. Горбунова на репетицию "Много шума из ничего". Опять волынили, долго разбирались с массовкой. А в массовке все словно глупые, - переспрашивают по сотне раз. Таким объясняй, не объясняй, всё сделают по-своему. То есть не так как нужно. А деваться некуда - других нет.
  Во Дворец Культуры я приехал уставший, но кое-как порепетировали. Послушал гитару и пение коллег по Народному театру. Хоть это в радость. Перед сном принял душ и сел писать. Написал два рассказа.
  
  4 октября 1986 года, суббота
  Привёз на работу книгу "Этюд и школа" а читать не читал. Купил по дороге на работу журнал "Крокодил". На обложке - ворон, купающийся в горке пшеницы, оставленной на бездорожье грузовиком. А рядом на ветке сидит ворона, подруга вóрона. Ворон говорит ей: "Ну, теперь ты видишь, какой я богатый. Теперь ты выйдешь за меня замуж?". Намёк на чиновников, наживающихся на бесхозяйственности. Хороший рисунок, сделан с душой.
  На работе снова пьянка. Напился Толя, Чекуров и Константин Андреевич. Толя с Чекуровым ушли, а Андреич чуть было не попался. Снова кричал, командовал, как в прежние времена, когда ещё он, а не Толя был начальником группы подъёмных механизмов. Смешно было на всё это смотреть.
  Саня мне читал статью о наркоманах, говорил, что во всём виноват указ Горбачёва, направленный на ограничение торговли спиртопродуктом. Уверял, что раньше молодые люди не кололи себе в вену наркотиков.
  После работы встретились с Женькой на "Киевской" и поехали в кинотеатр "Победа", на литовский фильм "Женщина и четверо её мужчин".
  Зашли в "Сосисочную" на "Таганской". "Сосисочная" оказалась замаскированной пивной. Нам это не подходит. В другой точке общепита было всё продано. В третьей поели, наконец, сосисок и отправились по домам.
  В автобусе, в котором я ехал, завязалась драка. В воцарившейся суматохе я взял напуганную девушку под охрану и вывел из автобуса. Она оказалась сестрой нашей актрисы из Народного театра и знала меня. Тесен мир. Домой добрался на следующем автобусе.
  
  5 октября 1986 года, воскресенье
  В квартире вдвоём с сестрой, родители на даче. Звонил Женька, встретились с ним на "Курской". Приобрели билеты в Еврейский театр-студию. Билеты по два рубля пятьдесят копеек. Недешёвые, надо заметить. Поехали ко мне домой обедать. Дома сестра с подругой, как знали, обед приготовили. За полчаса мы закончили с трапезой и отправились на поиски Еврейского театра. В билетах и на афишах название спектакля "Дамский портной", а в программке "Ночь перед Бабьим Яром". Из пришедших на спектакль зрителей процентов семьдесят евреи. Зал небольшой, но и он был занят не полностью. Это обстоятельство огорчало главного режиссёра театра Якова Губенко. Он выступил перед спектаклем, приглашал приходить на все постановки, чтобы можно было объективно судить о театре.
  Артисты играли кто лучше, кто хуже, но в целом ощущение от спектакля грандиозное, смотрел и плакал. Тема закрытая, о ней никто никогда не говорил. Я из театра вышел другим человеком.
  
  6 октября 1986 года, понедельник
  Смотрел по телевизору фильм Алова и Наумова "Бег". Всё время после просмотра этой картины ощущаю опустошение.
  У нас опять в гостях была Маринина подруга. Меня накормили обедом и я поехал проветриться. Съездил в общежитие ГИТИСа, никого там не застал. Все уехали на праздники домой. И как потом уже выяснилось, мы разминулись с Витькой. Он вернулся сегодня с картошки и был у ребят в общежитии, где-то в это же время. Я погулял по рынку, что на станции метро "Рижская". Посмотрел на продавцов, на покупателей, записал кое-какие наблюдения в блокнот и поехал домой.
  Вечером остался в квартире один, сестра ночует у подруги. Посмотрел Ленинградскую программу "Монитор". Поговорил с Витькой по телефону, затем с Женькой. С Витькой завтра договорились встретиться во Дворце культуры им. Горбунова. А Женьке завтра идти в Народную дружину.
  
  7 октября 1986 года, вторник (Красный день календаря)
  Сегодня праздник - День Конституции. Налив горячего чая в термос, поехал в Народный театр. Там с десяти утра шла репетиция "Много шума из ничего". До моей сцены с Суворовым было время, и мне написали аккорды песни "Вальс-бостон" Александра Розенбаума.
  Свои сцены мы "прогнали" хорошо, даже повторять не просили. В четырнадцать часов приехал Витька. Мы втроём: я, Витька и Генка Стручков, отыграли сцену и поехали ко мне домой обедать.
  До обеда, который готовили для нас Марина с подругой, я почитал друзьям свои сказки. Генка раскритиковал их в пух и прах. Сказал, что для взрослого читателя важна жизнь, а не красивые слова и не вымыслы.
  За круглый стол в большой комнате уселись впятером. Не так часто за моим столом много гостей. Мы выпили бутылку подаренного нам в Литве ликера и пообедали. Слушали Высоцкого, смотрели передачу, посвящённую Гладкову, а главное, общались. Говорил я всё больше с Генкой, Витя слушал и напряжённо молчал.
  Засиделись допоздна, съели арбуз и Маринкины орехи. Уходили гости от меня с разным настроением, Генке вроде свежей крови добавилось, поехал бодрый, с зарядом оптимизма. А Витька был грустным.
  Проводив гостей до остановки, я вернулся домой и стал дожидаться родителей. Они сегодня запоздали с возвращением. Сообщили, что дом уже собран и осталось только крышу накрыть рубероидом.
  Писать не стал, грустно на душе и ничего хорошего на бумагу не ляжет. Завтра на работу, а девятнадцатого премьера. Билеты уже в кармане.
  
  8 октября 1986 года, среда
  Первый рабочий день после праздников, в автобусе все ноги оттоптали. Много людей выехало сегодня на производство. На работе всё по-старому. Сплетни, чай, белый хлеб с маслом. По учебнику Бархударова "Русский язык. 5-6 класс", учил родную речь.
  После работы поехал в библиотеку, там сделали выставку картин двух местных художников. Некоторые картины понравились. В читальном зале взял книгу "О Москве от А до Я". Узнал много нового. Взял стихи Рубцова и Маяковского. Два паренька в читальном зале так громко разговаривали, что их невозможно было унять. Какой-то психоз охватил ребят, они никого не желали слушать и выходить из читального зала не собирались. Я оставил чтение и пошёл домой.
  По телевизору смотрел фильм "Мы, нижеподписавшиеся". После программы "Время" картину "Ночной патруль". Звонил Борьке, он сообщил мне страшную новость. Его родной дядя, Витька Зверев, побитый, попал четвёртого числа в больницу и сейчас лежит в реанимации. Дела его совсем плохи. Тот самый Витька, что так замечательно пел у Бориса на свадьбе. Я его хорошо знаю, как красавца и богатыря и вдруг - реанимация. Странно, страшно, несправедливо. У него трое детей. Как же так? Я после Борькиной новости не мог об этом не рассказать домашним и даже позвонил Витьке Павлюченкову, поделился с ним. А тягостные мысли всё не оставляют, мучают. "Зачем? За что?".
  Перед сном читал стихи Рубцова, он, оказывается, в тридцать пять лет погиб от ножа любимой. Стихи его мне близки, иной раз складывается впечатление, что их я написал. Завтра Борька выходит в смену. Может, с Витькой случится чудо, и он выкарабкается. Чудо так необходимо.
  
  9 октября 1986 года, четверг
  День выдался тяжёлым. Позвонил профорг отдела и сказал, чтобы я в составе комиссии прошёлся по участкам. Весь этот мир фальшивобумажный, смешной и убогий посмотрел, всю их бухгалтерию. Становится страшно, когда взрослые серьёзные люди занимаются глупостью, граничащей с безумием. Борис привёз на работу за новоселье торт "Чародейка". Толя, Коля и Максимыч напились, как водится, и снова начались обнимания, обещания и прочая хмельная ахинея.
  На работу я захватил с собой книгу стихов Николая Рубцова, но так и не смог её почитать. Все рассматривали книгу, перелистывали. Максимыч, как местный сочинитель, сопел и делал вид, что читает. Он дал мне прочитать свой короткий рассказ без начала, конца и морали. Собственно, в рассказе высветился весь Владимир Максимович Бантиков, какой он есть на самом деле. За это я его рассказ и похвалил.
  После работы приехал домой совершенно разбитый. Позанимался под музыку физическими упражнениями и стало легче. Смотрел вторую серию картины "Мы, нижеподписавшиеся". Звонил Борьке, он остался дежурить, сообщил мне последние новости. Витьке сделали операцию, но состояние по-прежнему тяжёлое.
  Звонил Ане. Её мама сказала: "Анечка приедет одиннадцатого числа". После программы "Время" смотрел интересный документальный фильм о режиссёре документалисте М.С.Литвянове. Показывали отрывки из его фильмов, снятых каким-то чудесным образом. Один другого лучше и все на высшем уровне.
  В рабочую тетрадь не пишу, нет вдохновения, нет мысли.
  
  10 октября 1986 года, пятница
  С утра, с опозданием на полчаса пошёл на работу. Борька отправился отдыхать, на смену заступал Максимыч. Позвонили врачи из медпункта, позвали на прививку от гриппа. Мы с Саней не стали её делать, а Толя сначала отказывался, а потом передумал и укололся. Рабочий день тянулся медленно. Я чуть было не сцепился с Максимычем. Он напился и, одуревши в доску, начал качать права. Захотелось ему погонять молодых, а из молодых один я в мастерской, он ко мне и стал цепляться. Пришлось "послать по адресу". Только после этого успокоился.
  На работу перед самым моим уходом позвонил Женька. Встретились с ним на метро "Добрынинская". Зашли в клуб ЗВИ и поехали в еврейский театр. Шёл спектакль "С любимыми не расставайтесь". Мы открыли для себя новых актёров.
  В театре к нам подошли иностранцы и пытались познакомиться. Они хорошо говорили по русски, но мы от знакомства уклонились.
  Вечером позвонила Наталья Борисовна и отругала за пропущенное занятие. Оно, оказывается, было сегодня. Сказала, что завтра меня ждут в половине шестого. А послезавтра - в восемь часов утра. Кричала: "Спектакль через девять дней показываем зрителю, а он ещё совсем сырой". Словно я режиссёр спектакля, а не она.
  
  11 октября 1986 года, суббота
  Рабочая суббота. С утра народа мало и в метро, и в автобусах. Всё-таки многие отдыхают. Погода с утра дождливая и от этого настроение пришло в упадок. На работе прочитал воспоминания одной женщины о Есенине, которая Сергею Александровичу, по её словам, была небезразлична. Очень хорошие воспоминания, и о Маяковском хорошо написала.
  Толя, дрожа всем телом и волнуясь, попросил меня сделать вместо него доклад. Я согласился. Пошли в конференц-зал. Я вышел на сцену и, как учили меня в театральной студии, поздоровался с людьми, сидящими в зале. Затем представился. Сказал, кто я есть такой, после чего прочитал подготовленный доклад.
  По словам Сани, на Толю было жалко смотреть. Он покраснел и не знал, куда деться из-за моего свободного обращения. Выбирали по два человека от отдела на ноябрьскую демонстрацию. Решили, что с нашим комсоргом на Красную площадь отправится Борька.
  Ходил к Володе Кирееву в токарно-фрезерную мастерскую, он увёл меня в раздевалку, достал из своего шкафчика электрогитару и поиграл для меня. Я слушал его игру на гитаре, а про себя думал: "Зачем с таким талантом он работает на токарном станке. Время теперь не военное, чтобы музыкантов к станкам ставить". Он и сам всё это понимает, но находятся видимо какие-то причины, обстоятельства, в результате которых творческая жизнь идёт мимо него, а он всё находится в мастерской.
  После работы поехал в ДК им. Горбунова на репетицию. Сегодня пришла в Народный театр Ольга Николаевна и девочки, с которыми я посещал студию в прошлом сезоне. Все, оказывается, на месте. Увидев меня, обступили, зацеловали. Стало приятно, вспомнил застолья. Всё сразу вспомнил. Репетировал с Телегиным и двумя молодыми ребятами сцену драки. После репетиции пили чай с Натальей Борисовной. О многом поговорили. Под дождём я побежал домой.
  Дома гости, - тётя Аня, жена маминого брата Вани и её дочка Тося. Они приехали из Саранска. Витька Павлюченков звонил и какая-то робкая, несмелая девушка. Скорее всего, Аня.
  
  12 октября 1986 года, воскресенье
  Я должен был приехать в ДК имени Горбунова к восьми часам утра, но приехал раньше. На сцене стояли динамики и осветительная часть, как потом выяснилось, стоившая шестьсот тысяч рублей. Так государство помогает рок-музыкантам в нашей стране жить и набирать силу. По словам механика сцены, такое же освещение государство купило и группе "Машина времени".
  Кроме аппаратуры на сцене стояли декорации. В половине девятого начался "прогон" спектакля. Я долго просил о замене, никак не могли подыскать, а тут Сергей Геннадьевич Суворов, очень ценящий свой талант, обиженный на весь белый свет и почему-то на меня особенно, сразу решил этот вопрос. Нашёл мне замену. Сегодня я работал в массовке и мне там понравилось. По мне бы и на спектакле остаться в ней, да молодого моего сменщика, к сожалению, не "натаскать" к премьере. Придётся мне в роли Конрада, вместе с Суворовым работать.
  Из ДК вместе с Витей поехали ко мне домой. Пообедали и отправились в кинотеатр "Брест" на киноленту "Письма мёртвого человека". В главной роли Ролан Быков. Мне про фильм наговорили с три короба и советовали не смотреть. Картина меня потрясла глубиной философской мысли и конечно, игрой Ролана Быкова. Витьке завтра первый день после картошки посещать институт. Он волнуется, наверное, это неплохо. Дома гостей уже не было - уехали. Позвонил Ане, побеседовали. Посмотрел телевизор, трансляцию пресс-конференции Горбачёва из Рейкьявика. Так и не договорились они с Рейганом, тот упёрся в программу СОЕ и его уже не сдвинуть.
  Читаю книгу "Момент истины" Богомолова.
  
  13 октября 1986 года, понедельник
  С утра на работе почти ничего не ел. Не переодеваясь, пошёл по этажам, распространять билеты на спектакли Народного театра, "Аленький цветочек" и "Много шума из ничего". Затем поехал в Министерство финансов, становиться на учёт в комсомольскую организацию. По дороге к метро увидел сидящего на камне домашнего кота. Присел на корточки и заговорил с ним. Кот спрыгнул с камня, подбежал ко мне и стал тереться о мою ногу. Глазами, переполненными подхалимства, смотрел на меня снизу вверх. Мимо проходили люди и улыбались, глядя на такую идиллию. Я из артистизма заговаривал с прохожими, уговаривая взять такого замечательного кота домой, поскольку он любит людей и жить не может без ласки. Сердобольная бабушка сказала, что я добрый человек, но кота взять отказалась. Молодым девчонкам я говорил: "Купите ручного кота, отдаю всего за пять рублей". Они смеялись и шли к метро. В конце концов, я показал коту указательным пальцем на камень, и он послушно вернулся на своё место.
  На перроне станции метро "Фили" ко мне подошла девушка и спросила: "Продал?", - "Что?", - не понял я. "Я говорю, кота уже продал?". Тут я, отвлекаясь от своих раздумий, вспомнил кота, девушку и засмеялся.
  Доехал до Министерства финансов, встал на комсомольский учёт.
  После работы на станции метро "Добрынинская" встретился с Женькой. Поехали в кинотеатр "Горизонт", что на Комсомольском проспекте. Зашли в церковь. Нам сказали, что сегодня будет всенощная служба, а завтра большой праздник - Покров Пресвятой Богородицы.
  
  14 октября 1986 года, вторник
  Все говорили о Покрове - церковном празднике. В моём комсомольском билете пропечатали пустые месяцы печатью "оплачено" и разрыв в стаже был ликвидирован. Звонил утром Ане, она уезжала гулять в Крылатское. Перезвонил вечером после работы, и мы долго говорили с ней по телефону. Сегодня Борька сказал, что в больнице скончался Витька Зверев. Сам Борька при этом не мог сдержать слёз. И меня это известие очень расстроило. Обедали вместе с Борькой. Съели его обед на двоих. Он рассказал, что узнав о смерти Витьки, дома плакал, а глядя на него, стала плакать и его беременная жена. Так что дома и поплакать нельзя.
  После работы поехал в Народный театр. Отдал деньги, вырученные за билеты и отправился домой. Вышел из Дворца Культуры, - погода хорошая, а обещают совсем теплынь. Вспомнил о смерти Витьки Зверева и что-то дрогнуло внутри, слёзы покатились сами собой.
  Пришёл домой поздно, а в квартире никого, - пусто, одиноко. Отец на службе в Елоховской церкви. Мама в ресторане, отмечать день рождения начальника. Сестра на курсах кройки и шитья. Привык я к постоянному шуму, а тут тишина. Стало так тоскливо, что словами не передать.
  Позвонил Анне. Она рассказала о своём отдыхе. Сказала, что погода в Паланге стояла хорошая и даже природа ошиблась и снова, как по весне, расцвели одуванчики и стали летать осы. Наверное, это не ошибка природы, а подарок для людей перед настоящей осенью, перед зимой. Завтра Аня едет к бабушке, вечером, может быть, встретимся.
  
  15 октября 1986 года, среда
  Приучив себя опаздывать на полчаса, я уже не стал успевать и к половине девятого. Сегодня мы с Саней запоздали почти на час. Бориса на работе не было, он помогал бабушке с похоронами. Саня сказал, что вчера после работы ездил в церковь и поставил пять свечей. Со слезами на глазах рассказывал о верующем человеке, неистово целовавшего в Храме икону. Я слушал его и думал о том, что невольно выступил в роли посредника. Не без моих рассказов о моём верующем отце, Саня стал посещать церковь. Та же картина и с Севой Хабаровым. Он почему-то считает меня глубоко верующим человеком. А все мои словесные выпады против Бога и церкви, притворными, защитными. Для них я несу в себе какое-то светлое начало. Для меня это пока малопонятно. Сам я себя не разумею.
  После работы приехал домой и позвонил Ане. Она пригласила в гости. Автобус ушёл прямо из-под носа, пришлось добираться пешком. Дошёл до её дома за десять минут. Квартира была заставлена мебелью, много книг.
  Мы пили чай с тортом. Аня порекомендовала обратить внимание на рассказ "Ложь" Леонида Андреева. Советовала подготовить его к экзаменам в театральное училище. Читали с ней стихи. После стихов я рассказал ей о годах юности, о своей первой любви Ольге Добрыниной, о том, как нас разлучила с ней судьба. Рассказал о Тане, как мне показалось осторожно, в пределах дозволенного. Зачем я разоткровенничался, не пойму. Когда я рассказывал о своих женщинах, в глазах Ани стояли слёзы.
  Из двух мною предложенных контрамарок на спектакли Народного театра, она взяла одну, на постановку "Аленький цветочек", что будет двадцать шестого числа.
  
  Глава 10 Опустошение
  
  16 октября 1986 года, четверг
  Сломался автобус и я опоздал на работу на час. Коля был недоволен, ходил вокруг меня, щёлкая искусственными зубами, но так ничего и не сказал. На работе произошёл скандал, кричала Верка, так громко, как будто и в самом деле сошла с ума. Найдётся ли кто-нибудь, чтобы её приласкать?
  Отпросившись с работы, пошли с Борькой в магазин. Я пожадничал, купил много свежих калорийных булочек. Пришлось угощать попавшихся нам на пути школьников. Себе и Борьке оставил по одной. По просьбе Верки в аптеке мы спросили валерьянку. С этим антиалкогольным указом все сошли с ума. Дали на человека по флакону валерьянки и "колбаску" таблеток витамина "С". "Это вам на закуску", - смеясь, сказала знакомая нам девушка-провизор по имени Ольга. Мы спорить не стали, взяли валерьянку, витамины и ушли.
  После работы заехал домой, поиграл на гитаре, спел песню. Давно гитару в руки не брал. Поехал в Народный театр на репетицию. Сегодня был "прогон" на сцене. Выставляли, развешивали весь реквизит. Репетиция прошла опять сумбурно, но с Генкой Стручковым душевно побеседовал. Послушал гитару и песни Женьки Собитова. А самое главное, поговорил с Данилой Перовым. Данила повзрослел, стал серьёзным. Разломил булку, дал мне большую часть. Совсем стал взрослым. Учится у Александра Калягина на курсе, рассказал о своей учёбе.
  Вечером звонил Женьке, пригласил его к себе для печати фотографий.
  
  17 октября 1986 года, пятница
  По просьбе Толи привёз на работу стихи Николая Рубцова. Мы сегодня с ним вдвоём на работе, нет ни Сани, ни Борьки, ни Коли. Толя ищет стихотворения, где поэт прямо или косвенно оправдывает выпивку и радуется, если находит. Пожаловался на то, что голова у него разболелась. Смотрю, уже разбавляет спирт. Думаю: "Быть концерту". Концерт, после выпитого стакана, начался. Одни и те же клятвы, словно записанные на магнитофон и десятки раз с одной и той же интонацией проговоренные. Я из вежливости послушал его, а потом отпросился в магазин за продуктами.
  По пути в магазин встретил Юрия Ивановича Дёмина, директора нашего клуба. Он учит меня бить чечётку. Позвал в понедельник на занятия по степу. Я обещал прийти.
  Вернулся из магазина, а Толя уже невменяемый. Потребовал завести тетрадь, в которую я должен буду записывать стихи. Бормотал что-то о том, что он большой психолог и читает книги умных людей. Еле-еле я от него в семнадцать часов сбежал и прямо домой. Женька привёз фотобумагу и проявленные плёнки. Мы собрались печатать фотографии.
  Сначала пили чай, говорили, а потом стали готовить растворы, приборы. Печатали фотографии в моей комнате, для чего из кухни принесли стол от столового гарнитура, а из Маринкиной комнаты два мягких стула. И самой главной находкой был удлинитель с шестью розетками. Подключили всё, что только могли. Включили магнитофон и слушали Высоцкого. Печатали фотографии с плёнок, которые "отщёлкали" в Бердянске, Каунасе и Вильнюсе, а также с турбазы в Кашире и турпохода в Рузе. Кроме этих плёнок, Женька привёз свои с практики в ЦУМе. Работа пошла весело.
  
  18 октября 1986 года, суббота
  На часах полночь, а нам ещё печатать и печатать. Меняли раствор в ванночках, кассеты на магнитофоне. В три часа я свалился в сон, а Женька продолжал печатать.
  Утром проснулись, поели и стали "жарить" фотографии на глянцевателе. Женьке нужно было расписывать наряд, он старший дружинник, поэтому уехал рано.
  Оставшись один, я посмотрел фильм-спектакль. Владимир Этуш играл главу ликёрного концерна, а его дети собирались с ним расправиться.
   Перед тем, как поехать в Дворец культуры, переключил на Ленинградскую программу и попал на чудо-спектакль то ли по Лескову "Очарованный странник", то ли по Толстому "Живой труп". Цыганку Грушу играла Татьяна Доронина, а главного героя не знаю кто, но очень внушительно играл, я оторваться от телевизора не мог.
  В Народный театр поехал в отличном настроении. Подарил две свои фотографии Наталье Борисовне, подбросил мелочи Даниле. После репетиции вернулся домой. Понравилась программа "В субботу вечером", показывали Чарли Чаплина. Что этот гений вытворял! Ходил по канату под куполом цирка, а по нему лазили обезьяны. Показывали клоуна Карандаша, - не заметил, как программа закончилась.
  
  19 октября 1986 года, воскресенье
  С утра я никак не мог проснуться. С трудом, через силу позавтракал. Только после завтрака пришёл в себя.
  Из новых фотографий вырезал фигурки и составил коллаж. Понравились программы "Утренняя почта" и "Мир и молодёжь". Последнюю повторяли и я уже знал, что будут показывать Розенбаума. Ещё раз послушал его рассуждения и песню.
  Поехал в Народный театр. Нас собирали для прогона перед премьерой. Я играл в массовке, прогуливался с дамой на втором плане. "Прогнали" спектакль и вдруг захотелось перекусить. На "шестьсот пятьдесят третьем" автобусе я съездил на Филёвскую пойму и привёз из универсама молоко и хлеб, которые были уничтожены голодными "народными актёрами" на моих глазах.
  Перед спектаклем я зашёл в буфет и встретил там Женьку. Он приехал один без Володи. В зале было много свободных мест. Наши "народные актёры" играли бесподобно. Признаться, я давно в душе поставил крест на Народном театре и на самодеятельности. Но сегодняшняя премьера изменила моё отношение к труппе. Играли великолепно, отличились даже студийцы последнего набора. Они не отставали темпераментом от своих старших товарищей. Все сцены проходили с большим успехом. После окончания спектакля актёры, занятые в спектакле, стали обниматься, целоваться и фотографироваться.
  Данила в моей новой рубашке играл на сцене роль, имел успех. Ему так не хотелось её снимать. И я принял, с подсказки Натальи Борисовны, единственно правильное решение. Я ему подарил свою рубашку.
  Вечером показывали фильм "Ехали в трамвае Ильф и Петров".
  
  20 октября 1986 год, понедельник
  Встретился сегодня с Борькой и Саней, они в пятницу не были на работе. Узнал последние новости. Борька с Витькиных похорон ещё не отошёл. Толя, Коля и Саня снова напились и опять прежняя "карусель" с объяснениями в любви. Одно хорошо, я успел перед этим кое-что ценное записать в блокнот и посмотреть стихи Рубцова.
  Получил первую крупную получку после возвращения - семьдесят пять рублей. После работы встретился с Женькой, и мы отправились на фильм Глеба Панфилова "Тема". Кинокартина хорошая, ощущается художественная свобода, которой в наших современных лентах нет. Прогулялись по Старому Арбату. Дойдя до "Смоленской", разъехались по домам.
  Позвонил Анне. Она двадцать третьего идёт в театр Станиславского на спектакль "Сирано де Бержерак", а я на комсомольскую отчётно-выборную конференцию.
  
  21 октября 1986 года, вторник
  На работу привёз огромную сумку с продуктами и книгу стихов Николая Рубцова. Несколько стихотворений выбрал для разучивания. В столовую обедать не ходили, готовили и ели своё.
  После работы пошёл в библиотеку, в читальный зал. Взял имевшиеся в наличии книги Леонида Андреева и стал искать рассказ "Ложь", который мне рекомендовала выучить Аня. Но в двухтомнике его не оказалось. Переписал в рабочую тетрадь первую часть поэмы Маяковского "Облако в штанах". Буду учить для прочтения перед взыскательной комиссией. Отцу принёс с работы свою спецовку, в которой не хожу, он обрадовался. Будет в чём на дачу ездить, по лесу ходить.
  В программе "Время" сообщили о гибели Саморы Машела, мозамбикского вождя и борца за свободу. Хотел перед сном поучить Маяковского, да завтра в семь часов вставать. А Борька из дома на работу без двадцати семь выходит, ему вообще спать некогда. Из Ясенево пока доберёшься до Филей... Зато своя, отдельная квартира.
  
  22 октября 1986 года, среда
  С утра так плотно позавтракал, что за обедом съел одну лишь сметану, больше ничего не хотелось.
  Учили с Борькой "Облако в штанах" и стихи Николая Рубцова. После работы поехал в магазин "Молодёжный", в котором "шаром кати". Оттуда махнул в Военторг на "Арбатскую", хотел купить офицерские сапоги, но их нет в продаже. На улице шёл проливной дождь. Я купил в Военторге резиновые сапоги и сразу их надел. Вышел на улицу и смело зашагал по лужам, так сказать, провёл испытание. Очень хорошие сапоги, пойду в них завтра на работу.
  Из дома позвонил Ане, она перепечатывает ранние стихи Пастернака, в двух экземплярах, один из которых обещала дать мне. В субботу передаст вместе с рассказом Леонида Андреева "Ложь", который я не смог найти в библиотеке.
  Смотрел по телевизору "Вокруг смеха", много читали пародий и рассказов. Были хорошие, сильные, точные, но были и откровенно слабенькие. В моём сердце зашевелился червячок зависти. Я решил, что если литературному труду уделять чуть больше времени и сил, то и у меня получится не хуже. Написал стихотворение про осень, про дождь и что-то ещё очень грустное в прозе.
  
  23 октября 1986 года, четверг
  Опоздал на работу и снова тишина, начальники мне ничего не сказали. Коля дал мне второй рубль к рублю, собираемому мною ежемесячно со всех на чай. Я старший по чаю. Завариваю каждый день по несколько раз, слежу, чтобы в чайнике постоянно был кипяток. Делаю бутерброды, из дома приношу сыр, сливочное масло, хлеб. Я сам себе придумал такую нагрузку. На обед у нас с Борисом была картошка с колбасой.
  После обеда привезли запасную лебёдку к лифту, мы её подняли на тросах и убрали в машинное отделение. После этого пошли на стройку Лабораторного корпуса, передали работникам, монтирующим лифты, номер нашего рабочего телефона. На обратном пути заглянули в булочную, и вернулись в мастерскую с четырнадцатью горячими калорийными булочками. Раздали Толе, Коле, женщинам.
  В шестнадцать часов поехал на комсомольскую конференцию в Министерство финансов. Погулял по Красной площади, обошёл собор Василия Блаженного, посмотрел смену караула. В ГУМе купил чайный сервиз Андреичу на день рождения.
  Войдя в Министерство, отметил свой мандат и зашёл в актовый зал. Сел поближе к выходу, чтобы уйти пораньше.
  Ко мне подсел старший лейтенант Кизим, комсорг с восьмого этажа. Стал рассказывать о боцмане, поступившем в МГИМО и ещё что-то. Кизима выбрали в президиум, он ушёл. Чтобы я не смылся, он оставил мне почитать "Плаху" Чингиза Айтматова, на время комсомольской конференции. Как только докладчики начали пустомелить, я с чистым сердцем открыл книгу и погрузился в чтение. Как что-то внятное и искреннее говорили, я бросал чтение и слушал. Но так как внятно и искренно говорил только один человек, первый заместитель министра финансов, то я прочитал немало страниц и отметил для себя места, целые куски, которые можно будет выучить к экзамену.
  
  24 октября 1986 года, пятница
  С утра заварили чай, намазали калорийные булки сливочным маслом и принялись завтракать. Плотно заправившись, разгадывали кроссворд и всячески бездельничали. Работа наша подразумевает не что иное, как безделье. Я к этому долго привыкал и всё-таки не смог привыкнуть, не сумел смириться с этим до конца. Хорошо, что не запрещают мне учить стихи, а иначе с ума бы сошёл.
  Вместе с Борисом учили стихи Рубцова, он помогает мне готовиться к поступлению. Я читаю по-актёрски, Борис меня слушает и поправляет.
  После работы поехал на "Добрынинскую". Женьку пришлось подождать. А вот его сокурсница меня заметила и подошла. Мы поговорили с ней и распрощались. Пришёл Женька. Не успели мы с ним поздороваться, как к нам подошли мои сотрудницы Лена и Галя. Девушки старше нас на десять лет. Они угостили нас купленными помидорами и развязно смеясь, поинтересовались: "Ну что, куда поедем?". Подразумевая: "Где вы нас собираетесь "полировать"?". Мы посмеялись над их простотой. Съели подаренные помидоры и распрощались с ними.
  Вернувшись домой, смотрел "Что? Где? Когда?".
  
  25 октября 1986 года, суббота
  Утром звонил Ане, дома её не оказалось. Набрал её рабочий телефон, оказалось, что она сегодня работает. Созвонившись с Женькой, встретились на "Добрынинской". Направились в кинотеатр "Россия" на фильм режиссёра Сорокина, про таксистов. Картина понравилась. По Тверскому бульвару дошли до кинотеатра "Повторного фильма". Хотели сходить на "Парад планет". Все билеты проданы. Поехали в кинотеатр "Ударник" на фильм Петра Тодоровского "По главной улице с оркестром". Перед сеансом показали кинорекламу, в которой рассказали про ВГИК и пригласили на вступительные экзамены. И две дипломные работы выпускников. Первый фильм - шутка в стиле ковбойских боевиков. Второй - о молодом педагоге, попавшем по распределению в школу интернат. Запали в душу глаза детей живущих в интернате. Нежданно-негаданно нам так повезло. Умудрились, купив билет на один сеанс, посмотреть три хороших фильма. Опять же увидел Марину Зудину в фильме "По главной улице с оркестром". У меня сердце замирает, когда на неё смотрю. Пусть даже и на киноэкране.
  И погода сегодня не подвела, так что настроение было замечательное. Снова захотелось жить и работать. Вечером по телевизору смотрел весёлую передачу. Аркадий Райкин рассказывал анекдоты. Андрей Миронов выступал с сольным номером, Владимир Высоцкий пел: "Я поля влюблённым постелю".
  
  26 октября 1986 года, воскресенье
  Встал в восемь утра, не торопясь, поел и поехал в ДК им. Горбунова. Погода замечательная, на термометре плюс пять, солнечно. Не осень, а сказка. А у меня сегодня другая сказка - "Аленький цветочек". А когда-то я торопился, приезжал во Дворец культуры к восьми часам, чтобы помогать рабочим сцены. Совершенно отбили инициативу.
  Сегодня я был без помощников, но справился. Все артисты новые, то есть второй состав. Играли отвратительно. После спектакля я, не дожидаясь попутчиков до метро "Багратионовская", оделся и ушёл. Девчата из студии пригласили меня в следующую субботу на день рождения Лены Кублицкой. Я дал согласие.
  Вернувшись домой, позвонил Ане. Она сегодня ждёт гостью из Чехословакии. Позвонил Женьке. Встретившись мы отправились по кинотеатрам. Приехали в "Рекорд", в надежде попасть на фильм "Осень" или на картину "Андрей Рублёв". Все билеты проданы. Хотели купить билеты на выступление ансамбля "Зодчие", бывший "Примус", - тоже не удалось.
  Почти отчаявшись, продрогнув, доехали до кинотеатра "Новороссийск". Утешились просмотром кинокартины "Танец на крыше" киностудии им. Горького. Фильм слабенький, без завязки, кульминации и развязки. Зато буфет порадовал горячим кофе и бутербродами с сыром.
  После просмотра картины разъехались по домам.
  Вечером сел за стол и стал писать. В последнее время пишу мало. Может, оно и к лучшему, - к поступлению в артисты надо готовиться.
  
  Глава 11 Консервация дома в Пирово. Мосфильм
  
  27 октября 1986 года, понедельник
  Весь день учил стихи Николая Рубцова. Не столько учил, сколько повторял. Слушал песню Валерия Леонтьева "Почему не с тобой мы вошли в золотую от солнца аллею". В рамках проведения турнира на приз газеты "Алмаз" Борька с Саней играли в шахматы. За их спинами стояли болельщики, подсказывая играющим, как надо ходить. Таким образом, в турнире принимали участие все сотрудники, находящиеся на тот момент в мастерской.
  Я зашёл в наш клуб, посмотреть работы новоиспечённых актёров из рабочей среды. Там всё по-старому, прежние лица. Ко мне подошла Таня, я её не видел целую вечность. Кровь бросилась мне в лицо. Я понял, что всё ещё люблю её. Таня спросила, как прошла премьера спектакля "Много шума из ничего". Мы немного поговорили на отвлечённые темы, и каждый пошёл по своим делам.
  Дома раздался телефонный звонок, приятный женский голос сказал, что беспокоят с "Мосфильма". Два молодых режиссёра снимают фильм "Брод" и меня просят завтра в двенадцать часов быть на киностудии. Звонившая женщина поинтересовалась, умею ли я держаться в седле. Я ответил, что кататься на лошадях мне ни разу не приходилось. Она сказала, что это не страшно, я должен буду в кадре проехать всего пять метров.
  Не знаю, что им от меня надо. Порекомендовал им меня главреж Народного театра Николай Сергеевич Захаров.
  Вечером звонил Женьке, он в раздумье. Брат Валера снова просит деньги взаймы, видимо, снова без отдачи. Наверное, правильно поступил бы, не дав денег. Звонил Ане, договорились встретиться в среду. Перед сном переписывал стихи Рубцова в рабочую тетрадь, чтобы выучить на работе.
  
  28 октября 1986 года, вторник
  В этом году превосходная осень, как подарок всем нам от матери-природы.
  На работе поздравляли с днём рождения Дубровина Константина Андреевича. Я вручил ему чайный сервиз и в одиннадцать часов отправился на "Мосфильм".
  В триста тридцать девятой комнате девушки из творческой группы угостили меня конфетами. Вошёл режиссёр - молодой человек с умными глазами и цепким взглядом. Стал меня расспрашивать о Народном театре. О том, что ставят, какие роли я играю. В это время присматривался ко мне, подойду я ему или нет. Разговаривали недолго, режиссёр записал мои данные и сказал, что позвонят, если понадоблюсь. Сказал всё это, разумеется, другими, более обходительными словами.
  С "Мосфильма" я поехал домой, поел, переоделся и вернулся на работу. Там Борька спорил с Константином Андреевичем об избирательной системе. Я сходил в клуб, купил два билета на "Осенний бал", и мы с Толей после работы пошли на вечер. Билет стоил один рубль пятьдесят копеек. За эти деньги обещали три бутерброда, два пирожка и чай без ограничения. Вечер устроили таким образом: танцы, викторины, танцы, викторины. Я танцевал с красивыми молодыми девушками, отдохнул и телом и душой. Во сколько закончился вечер, не помню, приехал домой, ещё шёл фильм, начавшийся в двадцать один сорок. Отец сказал, что звонили Соколов и Завьялов и просили меня им перезвонить. Совершенно незнакомые люди, может с "Мосфильма"? Завтра поинтересуюсь.
  
  29 октября 1986 года, среда
  Таисия Яковлевна вышла из отпуска. Опять слышен в каждом углу мастерской её визгливый голос. Женщины принялись обсуждать Марину Авдееву и осуждать её демонстративную измену мужу.
  Узнал, что умер комендант Василий Швец в звании майора. Вчера на партсобрании выгнали из партии бывшего Веркиного мужа, Шишацкого. Валерка Кулямин принёс на работу шахматные часы.
  Позвонил Ларисе Владимировне на "Мосфильм", узнать о вчерашних звонках. Соколова и Завьялова она не знает, но звонку моему она обрадовалась. Принялась подробно, словно уговаривая, рассказывать о том, что фильм снимают ученики Наумова, не "хухры-мухры". Сказала, что мне уже нужно мерить костюм, режиссёр, говоривший со мной, оставил ей записку насчёт меня. Просила позвонить третьего ноября. Интересно, что в записке и вообще, чего от меня хотят? Но может, всё выяснится третьего ноября.
  На работе разгорелись страсти вокруг шахмат. В шахматы играют мужчины и женщины, все, кроме меня. Играют быстро, не раздумывая над ходом и поэтому с большими потерями.
  После работы поехал домой, должен был встретиться с Аней. Но, к сожалению, встреча не состоялась. Я звонил, её не было дома. Возможно, неполадки на телефонной станции, потому что звонил и Женьке - никто трубку не брал, что невозможно. Мама у него всегда дома.
  Смотрел беседу литераторов со зрителями. Поэт цитировал философа, говорил: "Во всём девяносто процентов чепухи".
  Я так настраивался сегодня на встречу с Аней, а в телефонной трубке безнадёжные, длинные гудки.
  
  30 октября 1986 года, четверг
  На работе с Борисом разгружали машину, играли в шахматы, ходили в магазин за сахаром и хлебом. После работы встретился с Женькой, передал ему нутриевые шкурки от брата Валерия. Женька с братом в ссоре, не дал Валерке денег взаймы.
  Пошли с ним в кинотеатр "Рекорд" на фильм "Осень", билеты проданы. Через Ярмарку вышли на остановку двадцать восьмого троллейбуса. На остановке маленькие дети гладили большую бездомную собаку, которая улыбалась от счастья. Трогательное зрелище.
  Вечером из дома позвонил Ане. Она вся в заботах. К ней завтра приезжают гости из Вильнюса, она готовится их принимать.
  
  31 октября 1986 год, пятница
  При входе на работу новый некролог. Молодая тридцатипятилетняя женщина ушла от нас в мир иной. Когда умирают молодые, мне становится страшно. Выкупил предпраздничный набор: горбуша, гречка, лимон и т.д. Вот такой контраст. Висит некролог в фойе, а перед ним снуют весёлые возбуждённые люди с заказами в руках.
  Николай Сергеевич Захаров звонил из Народного театра. В понедельник меня ждут на репетицию сказки "Терем-теремок". Не знаю, кого мне там играть. Наверное, волка поочередно с Суворовым. После работы поехал домой, захотелось читать, что в последнее время со мной редко случается. Взял книгу Богомолова "Момент истины", отобрал в ней два рассказа: "Первая любовь" и "Кладбище под Белостоком". Выучу для экзамена.
  Дочитал повесть "Иван" и прочитал семьдесят страниц романа "Момент истины". Так много я никогда не читал. Наверное, это связано с тем, что хороший слог у автора и мало пустых мест, всё по делу.
  Я решил не смотреть телевизор, от него только голова болит. Становлюсь от него глупым и ленивым идиотом. Буду приходить с работы и работать с книгой, с живой мыслью.
  Завтра еду с родителями в деревню, в Калужскую область. Будем "консервировать" дом в Пирово.
  
  1 ноября 1986 года, суббота
  Родители подняли ни свет, ни заря. Надел синюю телогрейку, рабочие штаны, резиновые сапоги и поехали на станцию "Матвеевская". Не заметил, как доехали до Малоярославца. Там купил орехи у мужичка, рубль - стакан. По дороге к Медыни, которой в этом году исполняется шестьсот лет, съел все орехи до последнего. Автобус большой, комфортный, ехал сидя. С Фёдоровки пешком по грязи. Осень в деревне всё же сильно отличается от лета. Видел поля со злаками, - оставленные, некошеные, комбайн брошенный. Как только показалась наша деревня из-за леса, я сразу увидел новый дом.
  Пришёл в деревню первым, родители шагали с большим отставанием. Дом хороший, правда, маленький. Ну да в нём не хороводы водить. Летом и на чердаке и на террасе можно разместиться. А зимой мы на даче не живём. Работники схалтурили. Мы с Борисом, обливаясь потом, разобрали в Исаково пятистенку и огромный сарай, чуть ли не больше дома. А они собрали комнату из брёвен и на этом успокоились.
  Расположились в старом домике с печкой. Террасу у входа разобрали, - доски понадобились для строительства нового дома, - поэтому сколько ни топили печь, ветер задувал в щели. Чувствовалось, что осень у дверей.
  Поели и принялись за работу. С отцом принялись таскать оставшиеся от строительства брёвна и складывать их в одно место. Те, что полегче, носили, неподъёмные распиливали.
  За ужином ел плохо, устал, так и клонило в сон.
  Лёг спать и уснул, как убитый. И сразу пошли сниться кошмары. Хотел проснуться и не мог. После того, как среди ночи, отец встал, чтобы попить, я всё же проснулся. После этого сон исчез. Так я и проворочался до самого утра. А утром заснул.
  
  2 ноября 1986 года, воскресенье
  Встал поздно, родители давно уже были на ногах. Мама с утра затопила печку, в доме было тепло. Я бы полежал в постели, понежился ещё часа два, но меня подняли. Поел и за работу.
  Перенесли с отцом под навес оставшиеся брёвна и пошли в сад пилить гнилые и сухие ветки. Я даже во вкус вошёл, орудуя маленькой садовой пилкой.
  Из дома в дорогу вышли сразу после обеда. Шагали снова мимо брошенного комбайна и некошеного поля. На остановке автобуса в Фёдоровке ко мне пришло вдохновение, написал в блокнот рассказ. Только закончил, как подкатил "двухчасовой" автобус. Ехали с комфортом. В Медыни пересели с одного автобуса на другой практически без перерыва. В Малоярославце к перрону сразу подошла электричка.
  Приехав домой, я посмотрел телевизор, который зарекался не смотреть. Передачу "Камера смотрит в мир". Политический обозреватель рассказывал об американском засилье в европейских странах, в их телевизорах и кинотеатрах. Интересная деталь. Обозреватель сказал, что всё началось с проникновения "Пепси-колы" и других мелочей в Европу. Но ведь и к нам привезли совсем недавно "Пепси-колу", следовательно, такая же участь в скором времени ждёт и нас. То есть американское засилье. Уже появилась реклама на автобусах-Икарусах.
  
  3 ноября 1986 года, понедельник
  На работе получили шестилитровую канистру спирта (в середине месяца дадут ещё шесть литров). К тому же смена алкоголика Бантикова. Коля, Толя, Бантиков и даже Саня прильнули к канистре со спиртом, к "огненному роднику". "Спиритус грандиозо!", - любимая фраза Толи. Они не просто прильнули, а напились, как следует. Коля вынул и положил в карман, чтобы не потерять, свою вставную челюсть. Толя, осмелев после выпитого спирта, стал звонить и "ворковать" со своей знакомой. Короче, очередной дубль до боли знакомого, всё время повторяющегося кино.
  Звонил на "Мосфильм". Просили прийти пятого ноября в двенадцать часов на фото-пробы. Они наверно думают, что я не работаю.
  Сегодня должен был ехать в Народный театр на репетицию спектакля "Терем-теремок". Но после работы я отправился на встречу с Женькой. Лил дождь, погода плохая. В кинотеатре "Октябрь" фильм "Чичерин" в двух сериях. Поехали в кинотеатр "Ударник" на картину "Зиночка Зинуля". Опоздали на начало, но это не помешало восприятию материала. Фильм с проигрышной темой, но актёры играли хорошо.
  В правилах метрополитена прочитал интересное замечание. Оказывается хождение по путям и рельсам метрополитена наказывается штрафом в размере двух рублей. Штраф не велик, но и желающих бегать по путям не много, если такие и находятся.
  Устал, под глазами появились синяки. По телевизору показывали фильм "Мировой парень" с Александром Олялиным в главной роли, но я не стал смотреть, пошёл спать.
  
  4 ноября 1986 года, вторник
  С утра на работе поник головой, но часам к десяти разошёлся и разыгрался. Пел песни, плясал, шутил с коллегами по работе. С Саней играли в шахматы.
  В столовой у Веры, Ленкиной подруги, взяли маргарин, но потом отказались от него, стали готовить себе обед на сливочном масле. Борис купил большой кусок масла.
  После работы пошёл в клуб на лекцию. Лектор не читал по бумаге, а разговаривал с нами. А если точнее, то со мной. Я один задавал вопросы, все остальные слушали молча.
  Приехав домой, позвонил Ане на работу, она работает до девятнадцати часов, и договорились сходить на праздник седьмого ноября в кино. После разговора с Аней отправился в библиотеку. Взял в читальном зале шесть томов Маяковского и принялся их штудировать.
  Уходя, поинтересовался у девушки-библиотекаря о книге Чингиза Айтматова "И дольше века длится день". Она сказала, что есть такая книга в читальном зале. Пригласила приходить и читать.
  Мама заболела, мне за неё сегодня пришлось чистить и жарить картошку. Всем понравилось то, что получилось. Отец сначала ворчал, но потом ел с удовольствием.
  
  5 ноября 1986 года, среда
  В одиннадцать часов отправился на "Мосфильм" на фотопробу. Группы на месте не оказалось, наверное, все уехали на съёмку. Погода хорошая. Чуть было не укусила собака, которая охраняла машины. На меня дважды сегодня бросались собаки. С "Мосфильма" заехал домой, а потом уже на работу. Дали зарплату семьдесят три рубля пятьдесят копеек. Подписался на жаропрочную посуду.
  После работы пошёл на вечер. В наш клуб приезжали артисты с Таганки, и я с одной актрисой поговорил. Расспросил о Юрии Любимове, она сказала, что он вступил в итальянскую компартию и уже дважды делал попытки вернуться в страну. Актёры Таганки Любимова любят и ждут. После разговора с актёрами Таганки, не дожидаясь танцев, я оделся и пошёл в кино. В "Пионере" купил два билета и из телефона-автомата позвонил Женьке. Он был дома и подъехал прямо к сеансу. А я до сеанса прогулялся по магазинам: "Дом игрушки", "Дом обуви", "Русский сувенир". В "Русском сувенире" понравились холщёвые рубашки и каменные отшлифованные шары. Фильм "Парад планет" смотрели в первый раз. И то ли не понял что-то важное, но слишком скрытое от зрителя режиссёром, то ли по ритму фильм не подошёл. Но с теми восторженными отзывами, которые слышу со всех сторон, согласиться не могу. Вечером пробовал писать, получилось что-то нелепое.
  
  6 ноября 1986 года, четверг
  На работе играли в карты. Я проиграл. Видел Сашкину машину - "Запорожец" жёлтого цвета. Обедали в мастерской, готовили и ели. Из дома принёс Борьке трёхлитровую банку чёрной смородины, пусть ест с молодой женой. Бесконечные песни по радио Валерия Леонтьева и Пугачёвой напоминали о приближающемся празднике. Закончили работу в три часа.
  Поехал в обувной, что напротив "Дома игрушки" и купил себе румынские ботинки за сорок рублей. От Киевского вокзала на метро до "Кунцевской", от "Кунцевской" на "шестьсот десятом" до магазина "Молодёжный". В "Молодёжном" пусто, - отправился домой. Перекусив, пошёл в универмаг "Минск". Встретил одноклассников, Кирюхина и Стрельченко, они в винный собирались. В "Минске" тоже шаром кати, я вернулся домой.
  Позвонила Таня, что-то про билеты в Народный театр пыталась узнать. Просила, чтобы я посещал репетиции. Я отказался. Пробовал писать стихи в стиле Маяковского, пока неудачно. Звонил Женька, он и десятого числа не учится. Скоро у него диплом. После Женьки звонила Аня, у неё сломалась антенна в телевизоре. Просила прийти, починить. Я принёс ей письма шиз-философа из города Андропова почитать-развлечься, конфеты "Трюфель", свои последние фотографии. В спешке собирался и вместо отобранных взял совсем другие. Всё это добро положил в "дипломат", с ним и пришёл. Увидев меня с "дипломатом", Аня рассмеялась и сказала, что я похож на прораба. Она дала мне книгу Леонида Андреева с рассказом "Ложь". Телевизор я отремонтировал, как ни странно. Мастер из меня на самом деле никудышный. Звала она, разумеется, для другого, но настроение у меня осеннее, все чувства замерли. А если честно, то я ещё не определился. Начнёшь с ней спать, - надо будет жениться. А хочу ли я этого? Я в этом не уверен. И Аня, как мне кажется, настроения мои поняла. Попили чай с кексом и конфетами "Трюфель", посмотрели передачу "А ну-ка, девушки!" из Куйбышева. Один раз сладко, до головокружения, поцеловались, и я пошёл домой.
  Завтра Аня собралась в Вороново, возможно, передумает и пойдём в кино. На восьмое число у нас с Женькой билеты на рок-группу "Апрель", в которой играет Володя Киреев. Надо обязательно сходить.
  
  7 ноября 1986 года, пятница (Красный день календаря)
  Шестьдесят девятая годовщина Октябрьской революции. Витька Павлюченков пошёл на демонстрацию. Позвонил Ане и договорились завтра без пятнадцати двенадцать встретиться у кинотеатра "Октябрь". Поехал к Женьке на "Добрынинскую". Всю дорогу записывал в блокнот мысли. Сегодня, как никогда, идут одна за другой. Не заметил, как доехал. Поехали в "Октябрь" на фильм "Прости". Завтра пойду на эту киноленту с Аней. После просмотра поехали на "Спортивную", в кинотеатр "Рекорд" на фильм "Осень". На "Осень" не попали, но билеты на концерт ансамбля "Зодчие" в котором блистает Юрий Лоза, купили.
  От "Спортивной" отправились на "Проспект Вернадского" в кинотеатр "Звёздный", на картину "Красная стрела". Но в последний момент решили не ходить, так как это кино о производстве, а производственной темой нас перекормили. В метро встретил девушку с работы, она улыбнулась и состроила мне глазки. У меня тотчас пропало хорошее настроение. Всякий раз, когда встречаю в городе кого-нибудь с работы, портится настроение. И потом, со своими двумя, Таней и Аней, не могу разобраться, не до новых знакомств.
  Звонил Витька Павлюченков, кровь будет сдавать, обещал рассказать об ощущениях. Звонила Лена Феклистова, сказала, что завтра день рождения у Данилы Перова, пригласила меня на торжество от его имени.
  По Ленинградской программе показывают фильм "Москва слезам не верит". Смотреть не буду, спать хочу так сильно, словно вспахал целое поле.
  
  8 ноября 1986 года, суббота
  В двенадцать часов встретился с Аней возле кинотеатра "Октябрь". Пошли на фильм "Прости". Потом она поехала к бабушке, а я на станцию метро "Спортивная" на концерт. В первом отделении - группа "Эрмитаж", во втором - "Зодчие". Все пришли исключительно на Юрия Лозу, всех остальных терпели. И терпение было вознаграждено. Услышали со сцены "Плот", - что творилось в зале! Прямо передо мной сидел пожилой человек, он кричал неистово, грозил кому-то невидимому кулаком. Давно я такой реакции публики не встречал.
  После концерта мы с Женькой поехали на "Калужскую" в ДК "Современник". Там выступала рок-группа "Апрель" где играл на гитаре Володя Киреев. На него мы и шли посмотреть. Он играл значительно лучше других и выделялся из коллектива. После концерта я поехал в ДК им. Горбунова на день рождения Данилы Перова.
  С моим приходом во Дворец Культуры совпал момент, когда их уже "прогоняли" из аудитории и я предложил ребятам-студийцам поехать праздновать ко мне домой. Даниле я подарил белую бабочку с блёстками, которую привёз из Каунаса. Дома есть оказалось нечего, поил гостей чаем с малиновым вареньем и желе из белой смородины. Ребята играли на гитаре, пели песни. Данила хорошо играет и поёт. Когда собрались уходить, я проводил их до станции метро Кунцевская.
  Дома принял ванну и сел переписывать для изучения рассказ Богомолова "Первая любовь". Переписал до половины и пошёл спать.
  
  9 ноября 1986 года, воскресенье
  Весь день сидел дома. Проснулся в простуженном состоянии и долго не мог прийти в себя. Сестры с утра дома не было, так что я занялся уборкой квартиры. Перемыл скопившуюся за праздники посуду, почистил и нажарил картошку. Звонил Ане, она попросила перезвонить через два часа. Затем ещё через два. И в конце концов сказала, что у неё был трудный разговор, она устала и встретиться не получится. Я тоже чувствовал себя неважно, но сам факт отказа встретиться был мне неприятен.
  Я сегодня попробовал поговорить с самим собой на страницах рабочей тетради. Писал критические замечания о своём литературном труде и как ни странно, критика у меня получилась лучше, чем собственно сами произведения, во многом надуманные, высосанные из пальца.
  Давно не играл на гитаре, а сегодня взял инструмент и сыграл с большим удовольствием, даже пробовал петь. Приезжала двоюродная сестра Аня, что работает на заводе ЗИЛ. Привезла хорошей картошки. Посидела с нами, выпила чай с малиной и уехала к себе в общежитие. Смотрел двухсерийный фильм об убийстве в поезде.
  Звонил Володя Копорев, высказывал претензии, в том смысле, что праздники не отметили. Сказал, что Женьку забирают в армию. Я так и не понял, шутил он или врал. Чуть позже позвонил сам Женька, сказал, что ни в какую армию он не идёт. Завтра он не учится, походит по магазинам.
  Перед "отбоем" смотрел "Зеркало сцены" и читал Леонида Андреева. Насморк замучил. Завтра позвоню на "Мосфильм", узнаю насчёт проб.
  
  10 ноября 1986 года, понедельник
  Утром выпил кофе и поехал на работу. Надел новые румынские ботинки, которые, чувствую, натрут мне не одну мозоль. На работе Толи не было, а Коля уходит в отпуск. С Борисом купили на Колины деньги два торта для сотрудников. Соорудили праздничный обед.
  Позвонил на "Мосфильм". Сказали, что одиннадцатого числа в одиннадцать часов будут ждать меня на фото-пробу. Вера Шишацкая весь день сидела на телефоне и пыталась вызвать телемастера. Как она меня этими переговорами утомила. Валерка Кулямин пришёл в приподнятом настроении. Поделился с нами "хорошей" новостью. У него "сгорел" сосед, "пивший" его кровь, а так же он получил пятьдесят рублей как помощь на воспитание детей.
  Саня, Борька и Валерка играли в шахматы на вылет. Молниеносные партии, как их Саня назвал "Блицкриг". Шахматные часы тикают, у кого флажок упал, тот проиграл. Саня опять вспоминал свою работу в таксопарке, пересказывая все не раз слышанные мною подробности.
  На работе я не переодевался, снял только новые ботинки, потому что жали. Надел старые, сбитые, заношенные, но удобные. В них, по рассеянности и поехал домой. Опомнился только на улице. В метро на меня поглядывали с недоумением. Сам наряжен франтом и в таких неподобающе-сношенных ботинках. Я в ответ на эти укоризненные взгляды только устало улыбался и пожимал плечами.
  
  11 ноября 1986 года, вторник
  Сегодня у Максимыча день рождения, стали пить прямо с утра. Пришлось мне вручать ему подарок. Так уж повелось, что я вручаю всем подарки и говорю поздравительную речь от лица коллектива.
  В десять часов поехал на "Мосфильм". Пропуск заказать забыли и пришлось ждать на проходной. Делали фото-пробы, вертели меня во все стороны и каждую сторону снимали не менее шести раз.
  Заехал после фото-проб домой, взял картошку с тушёнкой и поехал на работу. Все, кроме Бориса были пьяны. Толя сидел на кожаном диванчике рядом с Борькой и сулил ему золотые горы. Мы съели Борькин суп и картошку с тушёнкой. Домой пошли на час раньше положенного. В лифте столкнулись с начальником нашего отдела Николаем Ивановичем. Он понял, что мы закончили день трудовой, покраснел от изумления, но ничего не сказал, ни о чём не спросил.
  Поехали в кинотеатр "Рекорд", посмотрели фильм "Андрей Рублёв". Оттуда на станцию метро "Площадь Ногина". в сорок второе отделение милиции, в народную дружину. Меня назначили старшим, пришлось мыкаться с нарядом. Кроме меня с Борькой было ещё две женщины-дружинницы. Вместо того, чтобы ходить по улице, мы сняли повязки дружинников и пошли в кинотеатр "Новороссийск" на фильм "Зина-Зинуля". После кинокартины заявились в отделение милиции, поймали дежурного, и он нам отдал наряд, отметив время двадцать один час. Женщины не обрадовались, а нам с Борькой всё равно двадцать три часа или двадцать один час. Мы за дружину отгулы не получаем.
  Приехал домой, позвонил Ане. У неё в гостях подруга, просила позвонить завтра. На ночь выпил кипячёного молока, ничего не читал, не писал.
  
  12 ноября 1986 года, среда
  Принёс лимон на работу. Татьяна Григорьевна, больная ангиной, в моё отсутствие хотела его съесть. Саня ей этого сделать не позволил, о чём с удовольствием и в красках нам с Борисом рассказал. В результате съели лимон все вместе. Обедали в мастерской, от столовой отказались окончательно.
  Пытался по учебнику 5-6 класса учить русский язык, но тщетно.
  Отдал Васильеву повязки дружинников и наряд, а так же три рубля, что брал взаймы. После звонка руководства, отправился в бойлерную в качестве подсобного рабочего. Кроме меня, было ещё трое молодых ребят. В наши обязанности входило таскать глину, смешанную с асбестоцементом. А строители, - ими оказались женщины, - этим раствором обмазывали трубы, таким образом их утепляя. Женщины-строители, общаясь между собой, ругались матом. Нам, молодым ребятам, слышать это было смешно. Мы, не сговариваясь, стали над ними смеяться. Они существовали в своём замкнутом, закрытом мире и на нас внимания не обращали.
  Дома я взял гитару и стал петь. После физической работы вернулся голос. Смотрел вторую серию о Ломоносове. Актёры играют плохо. Читал стихи до тех пор, пока в голове не появлялась светлая мысль. Далее развивал её в рабочей тетради. Получилось шесть коротких рассказов. Смотрел "Мир и молодёжь". В программе речь шла о футбольных и хоккейных болельщиках. Хотят им снова вернуть "свободу эмоций", "право болеть за любимую команду". Пожалуй, этого и запрещать не следовало. Ложусь спать поздно, глаза закрываются.
  
  13 ноября 1986 года, четверг
  С утра начались неприятности. Народный контроль остановил меня на проходной, записал опоздание. С этого дня придётся ездить к восьми часам. Толя позвонил и распорядился, нас с Саней отправить на стройку. Таскали асбестоцемент для обмазывания труб.
  Звонил на "Мосфильм". Сказали, что фото-пробы прошли удачно. В декабре надо будет созвониться, а в январе меня будут снимать. На работе не все обрадовались такому известию. При этом все жали руку и поздравляли так, словно меня утвердили на главную роль.
  Дома написал маленькие рассказы. Те, что вчера вышли из-под моего пера, сегодня показались негодными. Я их забраковал. Звонил Женьке, он читает Рубцова и одновременно ужинает, я ему помешал. Звонил Ане, она заболела, лежит в постели. Обрадовалась, что меня утвердили на "Мосфильме".
  Холодно в квартире, ветер гуляет. Зажёг газовые конфорки и писал на кухне.
  
  Глава 12 Ипподром. Ящерица
  
  14 ноября 1986 года, пятница
  На работу приехал к восьми часам, опять проверяли. Саня пришёл к восьми тридцати, но его не ругали. Так как Константин Андреевич сказал проверяющим, что ему и положено приходить к восьми тридцати. Асбестоцемент таскать не посылали. Ходил вместе с Валеркой в магазин, купил две пачки индийского чая.
  Вернувшись в мастерскую, играл в домино. Я в паре с Толей, Борис с Саней. Играли до самой последней минуты рабочего дня.
  После работы пошёл в библиотеку, продлил срок выдачи книги стихов Николая Рубцова и засел в читальном зале за романом "Плаха" Чингиза Айтматова. Кое-что выписал, для подготовки к экзамену.
  Звонил Ане, она ещё больна. Поехал прогуляться. Хорошо в Москве вечером, народа мало. Сегодня пятница, все едут пьяные, смешные. Вернувшись домой, написал рассказ.
  
  15 ноября 1986 года, суббота
  Утром звонила Таня, сестра ей сказала, что я ещё сплю. Посмотрел повторение "Что? Где? Когда?" с отцом и сыном Райкиными. Подписал дарственной надписью книгу Георгия Товстоногова "Зеркало сцены" и взяв её с собой, поехал в ДК им. Горбунова. У Генки Стручкова был день рождения, а я его ещё не поздравил.
  Во Дворце Культуры Геннадия не нашёл, зато хорошо пообщался с Натальей Борисовной. Домой возвращался вместе с коллегой по театральной студии, милиционером Саней Чульжановым. Он только с этого года в Народном театре. Саня вчера всю ночь ловил преступников. Тех, что вчера в магазине "Молодёжный" убили инкассаторов, а потом на дороге стреляли в машину с милицией. Находясь дома, я слышал эти выстрелы. А Саня дома не сидел, его друга и коллегу по работе преступники ранили в живот.
  Вернувшись домой, позвонил Ане. У неё в гостях подруга. Смотрел фильм "Шестое июля", снятый давно и ни разу не шедший по телеэкрану. Картина замечательная, легко смотрится и очень информативная.
  После фильма поехал прогуляться по городу. Не знаю почему, но дома не сидится. Давят на меня стены, воздуха мне мало. Доехав до "Арбатской", пешком пошёл на Красную площадь. Прогулка - вещь полезная. И нервы успокаиваются и голова светлеет.
  Дома принял ванну и стал повторять басни.
  
  16 ноября 1986 года, воскресенье
  Посмотрел "Утреннюю почту" и поехал в ДК им. Горбунова играть в массовке спектакля "Много шума из ничего". Витька дал деньги, и я до начала спектакля съездил на Филёвскую пойму, купил в универсаме продукты. Бутылку сладкой газировки "Байкал" выпил прямо у магазина.
  Саша Баранов исполнял песню Розенбаума "Нарисуйте мне дом". Делал это лучше автора-исполнителя. Саня Чульжанов рассказал ужасные подробности об ограблении "Молодёжного" и убийстве инкассаторов. Оказывается, грабителей было не трое, а четверо, и вчера двух последних взяли на квартире. Видел Витькиного одноклассника Высоковского, поступившего в Щепкинское училище. Зазнался, ведёт себя, как дворянин среди холопов.
  Спектакль шёл вторым составом. "Народные" актёры играли из рук вон плохо. Видимо, я в последний раз принимаю участие в этой постановке. После спектакля остались втроём, я, Витька и Генка Стручков смотреть французский фильм "Соседка" с Депардье и Фанни Ардан. Я эту картину уже третий раз смотрю и всё какие-то новые смыслы открываю.
  Дома я застал вернувшихся из деревни родителей. Смотрел фильм "Рождённые революцией". Перед сном читал басни Крылова и книгу восточных мудростей.
  
  17 ноября 1986 года, понедельник
  Приехал на работу к восьми часам. Позавтракали чаем с Борькиным печеньем. Толя с Андреичем снова напились. Нас с Борькой отправили чистить лифты. Шахты не нуждались в срочной чистке, но коли попросили, мы пошли.
  После работы ездил в "Молодёжный", купил подарок Борьке на день рождения. Продавцы, покупатели, даже люди на остановке только и говорят, что про ограбление магазина.
  Приехал домой, позвонил Юрке Васильцову. Он рассказал про сына. Роме одиннадцать месяцев, пять зубов у него уже выросло. Всё-таки и чудно, и до сих пор не верится, что у Юрки сын растёт, что скоро у Бориса кто-то родится. Как быстро бежит время.
  Позвонил Ане, у неё родители из отпуска вернулись. В среду договорились созвониться. После программы "Время" показывали фильм пятьдесят шестого года "Искатели" с Евгением Матвеевым в главной роли. Фильм наивный, намеренно упрощённый, но что-то в нём есть.
  
  18 ноября 1986 год, вторник
  На работу опоздал, хорошо сегодня не было кадровиков-контролёров. Мы с Борькой до прихода Толи позавтракали.
  Валерка Кулямин, выслушав мой рассказ об ограблении "Молодёжного", стал говорить крамольные речи, агитировать за смену партии и правительства.
  Таскать асбестоцемент для труб ходил Борька, я отдыхал. Завтра он будет отдыхать, я пойду работать. Обедали неспешно. Обед у нас превратился в своеобразный обряд. Начинается с готовки и заканчивается чаем с лимоном. Таисия Яковлевна, после месячного молчания ожила и заверещала знакомым высоким голоском.
  После работы ходил в библиотеку, хотел взять в читальном зале "Плаху" Айтматова, но хозяйка читального зала больна, книга под замком. Взял почитать Джека Лондона "Мартин Иден". Полистал новый "Экран" с Николаем Караченцевым на обложке и пошёл домой.
  Смотрел фильм про Ломоносова, первую серию второго цикла. После долгого перерыва, занимался гимнастикой под музыку.
  
  19 ноября 1986 года, среда
  Утром в метрополитене вели подсчёт проезжающих, всем на входе давали талончики, а на выходе отбирали. Звонил Борис, сказал, что задержится на час. На проходной солдат меня задержал из-за тёмной сумки. Пришлось сдать её в камеру хранения.
  Ленка с утра по своей инициативе взялась гадать мне на картах. Всё, если верить картам, у меня плохо. Картам я не верю, но настроение от этого не улучшилось.
  Ездили с Борькой в обеденный перерыв смотреть холодильник на "Багратионовскую". В метро бабушка глянув на мои рабочие ботинки, я опять забыл переобуться, сделала мне замечание. Ехали вместе с Питерским. Он пожаловался, что проиграл в лотерею "Спринт" тридцать рублей.
  Обедали в мастерской. Борька снова ходил на разгрузку асбеста.
  Хотел после работы пойти в ДК им. Горбунова поучиться "брейк дансу", но вместо этого поехал домой. Сел за письменный стол и принялся писать рассказ.
  Звонил Ане, она болеет и разговор получился нескладный. Смотрел вторую серию фильма о Ломоносове. Следом передачу о цирке. Рассказывали о клоунах мне неизвестных, рождавшихся на арене и умиравших в цирковом костюме и гриме.
  Хотел дописать начатый рассказ, но мысль улетучилась.
  
  20 ноября 1986 года, четверг
  Взял на работу книгу стихов Николая Рубцова и решил выучить за сегодняшний день стихотворение "Журавли". Учим стихи мы вместе с Борисом. Заниматься этим пришлось недолго. Толя отправил Бориса на помощь строителям, таскать асбестоцемент. А сам с Колей принялся пить разбавленный спирт. Я сел с книгой в уголок, желая от них спрятаться. Но не тут-то было. Каждый пьяный хочет исповедаться трезвому. Начальники принялись вспоминать о своих женщинах и о щекотливых ситуациях своей молодости.
  После обеда нас с Борисом угостили тортом незнакомые девушки. Мы работаем в настоящем цветнике, девушек целое море. Сегодня получка. Дали мне пятьдесят рублей. Объяснили, что вычли подоходный налог с премии.
  После работы я поехал в универмаг "Молодёжный". Купил штормовку за пятнадцать рублей. Дома её примеряли родные, подошла всем. Смотрел третью серию второго фильма о Ломоносове. Очень хороший второй фильм, где Ломоносова в возрасте играет артист Степанов.
  Занимался гимнастикой под музыку. Звонил Женьке, у него телевизора сейчас нет, он читает книги и слушает радио. Телевизор человека превращает в лентяя. Я заставляю себя не сидеть подолгу у экрана, но не всегда получается.
  
  21 ноября 1986 года, пятница
  На работу поехал к половине девятого. Толи не было, в мастерской царило спокойствие. С утра все засели за газеты и молча просматривали прессу. Я прочитал две статьи, посвящённые В. Высоцкому. Одну Станислава Говорухина, а вторую Людмилы Гурченко. Говорухин начал хорошо, а потом не удержался и стал рассказывать о себе. Статья его не понравилась. Другое дело статья Людмилы Гурченко, она меня ошеломила. Я словно увидел всё то, что она рассказывала на страницах "Недели". У неё талант рассказчицы, литературный талант.
  На разгрузку раствора опять пошёл Борька, я должен был ехать за кронштейнами. Но машина сломалась и поездку отменили.
  Читал басни Крылова, что нравилось, выписывал.
  Приехал домой, а телефон отключили. Пришлось звонить Ане из телефона-автомата, её дома не оказалось. Ездил в универмаг "Молодёжный", купил сестре щипцы для завивки волос. А себе станок для бритья.
  Возвращаясь из магазина, продрог на ветру. Пришёл домой, переоделся и стал под музыку заниматься гимнастикой. И размялся, и согрелся. Принялся дописывать незаконченный рассказ. А там конца и края не видно. Размахнулся, а силёнок нет.
  Смотрел фильм "Будни уголовного розыска".
  
  22 ноября 1986 года, суббота
  Проснулся в десять часов утра, поел и поехал к Витьке в ГИТИС. Там сказали, что занятия у него начнутся с пятнадцати часов. "Махнул" на ипподром. Прошёл в стеклянный манеж, посмотрел, как наездники катаются на лошадях. Узнал, что если завтра приехать к восьми часам утра с двумя рублями, то можно будет взять лошадку напрокат. Погладил толстого кота, прописавшегося в манеже и пересекая беговые дорожки, пошёл на трамвайную остановку.
  На трамвае доехал до Ваганьковского кладбища. У Владимира Высоцкого, на могильной его ограде сидел спокойный и красивый белый голубь. Сергею Есенину поставили на могиле памятник. Зашёл в церковь при кладбище, отпевали сразу пять покойников. Четырёх старушек и одного дедушку.
  Заехав домой, поехал снова в ГИТИС. С Витей поболтали, посмеялись и решили завтра ехать на ипподром.
  Звонил Ане из автомата, она идёт на концерт итальянских певцов. И завтра тоже на какой-то концерт. Смотрел второй после двадцати лет перерыва выпуск КВНа. Вёл Масляков, передача порадовала. Много свежих мыслей и идей, прямых высказываний о наболевшем. С КВНом не может соперничать ни одна телевизионная программа.
  
  23 ноября 1986 года, воскресенье
  Хороший день. Планировал с утра на ипподром, после ипподрома в ДК им. Горбунова на "брейк данс", а затем с отцом съездить к верующей бабушке за церковной литературой. Я сказал отцу, что библию хочу почитать. Задумал неплохо, но распорядок мой изменился. На ипподроме народа - море. Мы с Витькой постояли в длинной очереди и ушли, не солоно хлебавши. Так и не покатались на лошадках. Поехали на станцию метро "Арбатская", в знакомое кафе. С утра ничего не ели.
  Распрощавшись с Витькой, отправился домой. Но тут мне навстречу вышли две индианки. Угостили яблоком и попросили помочь им отыскать их посольский дом. По дороге поговорили. Одна замечательно говорила по русски. Сказала, что наши военные фильмы ей очень по душе.
  Проводив их до посольского дома, я на автобусе добрался до дома своего. Перекусил и принялся читать "Белые ночи" Ф. М. Достоевского.
  
  24 ноября 1986 года, понедельник
  На работу все пришли с опозданием. Меня сразу отправили с Анатолием Никифоровичем Дешёвым на склад за деталями. Ехали на "Волге" с синей мигалкой на крыше со скоростью сто километров в час. В легковую машину детали не помещались. Вернувшись на работу, я поехал на склад на ЗИЛе. На грузовике оказался такой же лихой водитель, как и на "Волге". Покатали меня по Москве с ветерком.
  На работе я показал Витькин этюд с миной, которую минёр, со страха, накрывает собой. Этюд рассчитан на людей с чувством юмора. Все смеялись. Один Валера Чекуров, не разобравшись в чём дело, стал на меня кричать.
  Он, бедный, совсем запуган, и нервы у него ни к чёрту. Когда я пою в мастерской, он просит меня это делать тише, чтобы не навлечь на нашу группу гнев начальства.
  Встретил Юрия Ивановича, заведующего клубом. Он хочет, чтобы я показал "рыбачкá" без прогона. Чтобы мы с Таней без репетиций станцевали на сцене нашего клуба, как год назад. Воистину, каждому своё. На любую халтуру он готов, лишь бы отчитаться.
  После работы встретился с Женькой на "Добрынинской". Поехали в кинотеатр "Россия" на польский фильм "Новые амазонки". На сеанс не попали. Из дверей с надписью "кассы" очередь вилась бесконечно длинной змеёй, стоять в которой не было смысла. По Тверскому бульвару дошли до кинотеатра "Повторного фильма". Там посмотрели картину "Обыкновенный фашизм". В зале, рядом со мной, сидел святой отец, прямо в рясе и клобуке.
  Возвращаясь домой, в вагоне метро, видел Аню с молодым человеком. Они вошли в вагон на "Киевской", доехали до "Кутузовской" и сошли. Анна заметила меня, но не показала вида.
  Я поехал дальше, до "Кунцевкой".
  Приехав домой, узнал, что нам включили телефон. Как и обещал, позвонил Анне. Договорились в субботу встретиться. О молодом человеке, что был её спутником, ни я, ни она не говорили.
  
  25 ноября 1986 года, вторник
  Утром, приехав на работу, дочитал "Белые ночи" Достоевского. Рассказ словно про меня написан. Я, как и герой рассказа, сентиментальный мечтатель, остался на бобах. Вчерашняя картина, Аня с провожатым, не даёт покоя. Измена занозой засела в груди. Весь день ходил, как неприкаянный. Но что интересно, стал показывать этюды нашим женщинам, создавать образы и пошли они у меня один за другим. Наверное, актёры так и живут, с постоянной занозой в сердце и комом нервов, подкатывающим к горлу. Но такое напряжение невозможно долго выдержать, сгоришь.
  Ходили с Борькой в столовую ремонтировать лифт. Там один болтик отошёл и дверь до конца не закрывалась. Я рукой завернул его и пошли пить чай. Чай пьём с антоновскими яблоками вместо лимона, Коля Зоткин научил.
  После работы пошёл в библиотеку, сдал сборник стихов Николая Рубцова. Хотел посидеть в читальном зале, почитать "Плаху" Чингиза Айтматова. Но на вопрос библиотекарши: "Что хотите взамен Рубцова?", я попросил "Гамлета". Долго ждал, не строя иллюзий. Мне уже как-то сказали, что этой книги нет. Но на моё удивление добрая женщина-библиотекарь, вынесла Шекспира. Забыв про "Плаху", забыв желание подстричься, я побежал домой и сразу стал читать и выписывать монологи принца датского, примеряя их на себя.
  
  26 ноября 1986 года, среда
  "Пусть не полюбится тому, кто истинно любить предрасположен". С утра на взводе, сильно возбуждённый, пришёл я на работу. Нервы натянуты, как струны. Даже в пассажирском лифте не мог ехать с людьми - раздражали. Поднялся на пятнадцатый этаж в грузовом. На работе опять вспоминали худыми словами закон о подорожании спиртных напитков. Спорили, лучше или хуже стали жить - постоянная тема разговоров последнего полугодия.
  Показал свою фотографию в паспорте нашим женщинам, они стали кривить рты. На фотографии мне шестнадцать лет, я с опухшими веками, уставший студент техникума.
  Весь день не мог найти себе места, паршиво на душе. Играли в домино на деньги, мы проигрывали. Начальник уже считал барыши. Но в итоге фортуна повернулась к нам лицом, мы с Борисом победили и ему пришлось раскошелиться. Всё хорошо, но настроение - увы. Звонили от руководства и сказали, что в субботу придётся бесплатно потрудиться на стройке, на уборке мусора. Так называемый субботник. А так же сегодня выяснилось, что в субботу приезжает дядя Яша, брат отца, так что субботник придётся прогулять.
  После работы поехал вместе с Борькой к нему домой в Ясенево. Поужинали и пошли в кинотеатр "Ханой", на фильм "Новые амазонки". К сожалению, не попали. По дороге домой, на "Киевской", встретил актрису Народного театра Иру Кукушкину. Она, уставшая, возвращалась из института. Звала в воскресенье на спектакль "Снежная королева". Но я, наверное, не пойду. Дома тихо - телевизор сломался. Как хорошо! Сразу все друг друга замечать стали, общаться друг с другом. Родители принесли мандарины, вкусные, давно их не ел. Спать ложусь поздно, опять не высплюсь.
  
  27 ноября 1986 года, четверг
  Стало чуть легче. На работе мне Ленка гадала на картах. Такое ощущение, что в её руках карты становятся волшебными и рассказывают правду, к сожалению не всегда приятную.
  Саня вошёл в раж. У него накипело и он всех, кроме меня и Бориса разбирал по косточкам и материл, на чём свет стоит. Борька пошёл разгружать асбестоцемент в который раз. А я остался в тёплой мастерской с переписанным "Гамлетом". Хотел выучить, но даже прочитать не получилось.
  После работы поехал домой, пошёл в ближайшую парикмахерскую подстригаться. В парикмахерскую заглянул алкаш с сумкой, в сумке книги. Алкаш стал их продавать. Никто на книги не польстился. Стало его жалко. Грустный, несчастный. Стригла девчонка-практикантка и, как полагается, запорола простую "Молодёжную" стрижку. Вечером вся семья собралась в большой комнате, и мы стали разговаривать. Телевизор молчит, - благодать.
  Звонил Женьке, звонил Артёму, но их дома не оказалось. Переписал знаменитый монолог "Быть или не быть?", обязательно его выучу. Играл с отцом в шахматы. Он играет легко, без премудростей, и всегда выигрывает. Мы сыграли четыре партии и во всех четырёх я проиграл, но на душе стало легче. К вечеру совсем отлегло. Спать лёг поздно.
  
  28 ноября 1986 год, пятница
  С самого утра мы с Валеркой Куляминым оказались в шахте лифта. Стоя на крыше кабины, он подтягивал болты, а я повторял монолог Гамлета "Быть или не быть".
  Освободившись, я сходил в магазин и купил продукты. Зашёл в аптеку за таблетками. Провизор Ольга поинтересовалась, почему я такой грустный. И действительно, я не мог выйти из состояния, угнетающего душу. Казалось бы, не так сильно я люблю Аню и чуть ли не сам искал повод, чтобы с ней расстаться. А как увидел её с другим, так раскис. Толя и Саня, узнав мою беду, стали уговаривать с ними выпить. Я сначала отказывался, а потом передумал. Спирт был принят организмом, как лекарство, стало легче и душе и телу. Стало хорошо. Освободился от напряжения, в котором находился всю неделю.
  Пообедав, оставил Толю и Саню продолжать праздник, сел с книгой за журнальный столик и по радио, словно для меня, зазвучала песня Юрия Лозы "Плот". Бальзам для души.
  После работы поехал в город. На Киевском вокзале разговорился с цветочницей. Взял в переходе, бесплатно, два билета в театр-студию "Рампа", что в клубе "Заветы Ильича". На понедельник, спектакль "Ящерица" Володина. Посмотрим. Через час на том же месте в переходе распространяли билеты уже другие студийцы. Студия какого-то там этажа. Эти уже за деньги. Нагулялся вдоволь, часа три бродил пешком по столице и ощутил себя совсем другим человеком.
  Пробовал начать повесть "Люблю" но не пошла. Имея план повести, мысли светлые, не смог написать ни строчки. Отвык от ручки не идёт строка.
  
  29 ноября 1986 года, суббота
  Проснулся в одиннадцать часов. Завтракать не смог, решил для моциона прогуляться.
  Вернувшись с прогулки, позвонил Ане. Она сегодня работает. Мама позвонила, напомнила, что я должен встретить дядю Яшу. Поехал на Белорусский вокзал.
  Поезд из Калининграда пришёл вовремя, но среди приехавших я дядю Яшу не нашёл и вернулся домой. А дядя Яша позднее добрался самостоятельно.
  Звонил Женька, он сдал экзамен. Мы встретились с ним на станции метро "Добрынинская". Поехали в кинотеатр "Новороссийск", билетов нет.
  Посетили обувной магазин. Люди там дрались на кулаках из-за женских сапог. В винном магазине купили шампанского, которое тут же продали привязавшемуся прохожему за десять рублей.
  Возвращаясь домой, в одном вагоне ехал с актёром, который деланным басом жаловался приятелю на трудности актёрской жизни.
  
  30 ноября 1986 года, воскресенье
  Утром солнце светило, а потом пропало. Звонил Ане, она и сегодня не может встретиться со мной. Мне, наверное, надо расстаться с ней. И не потому что нет взаимной симпатии, а потому, что нет никаких перспектив и в этом надо честно признаться. Она хочет замуж, я жениться не собираюсь.
  Позвонил Женьке, встретились на "Добрынинской". Купили Борьке подарок на день рождения, немецкие стаканы, десять штук.
  Затем поехали в кинотеатр "Звёздный". Смотрели два фильма подряд. "Очная ставка" с Караченцевым и ещё какой-то, про архитектора, которого мучили фобии.
  Обе картины оказались плохими. После фильмов разъехались по домам.
  За ужином расспрашивал дядю Яшу. Узнал, что мой дед Корней родился в 1887 году, а бабушка Миланья в 1888 году. Дядя Яша, по моей просьбе, вспоминал войну. То, что он рассказал, не посмотришь по телевизору, не увидишь в кинотеатре.
  Что-то за субботу и воскресенье я сильно устал. Это от безделья. Надо записаться в бассейн и плавать.
  
  1 декабря 1986 года, понедельник
  Утром я засмеялся, сестра поинтересовалась причиной. Пришлось разъяснять. Смена Максимыча, Коля из отпуска выходит, да начало месяца - спирт получают. Сегодня на работе пить будут так, что нас с Борисом на закуску съедят. Всё это мне представилось, и я стал смеяться.
  И действительно, пили. Правда, спирта им сегодня не дали, но да им не страшно. Нашли, что выпить. Погода отличная, стоит плюсовая температура.
  Звонил Ане на работу, пригласил в Клуб "Заветы Ильича" на спектакль "Ящерица", театра-студии "Рампа". Она сказала, что поздно заканчивает и пойти не сможет. А мы с Женькой посмотрели спектакль с большим удовольствием. Половина зала была из одних студийцев с разных театральных студий. Один из них, вежливо обратившись, пригласил тринадцатого числа посетить их студию на Ленинском проспекте. Из студийцев самой "Рампы" понравилась девушка, игравшая "ящерицу". Впрочем, все в этом спектакле играли хорошо, дадут сто очков вперёд любому профессиональному коллективу.
  Вечером, перед сном, разговаривал с дядей Яшей о войне. Он начал о войне, а потом перешёл к сегодняшнему дню. Ругал партию и правительство, за их глупость и пустые рапорты. Я видел, как горько немолодому человеку, столько сделавшему для страны, видеть повсеместный бардак и бесхозяйственность.
  
  Глава 13 День рождения Бориса
  
  2 декабря 1986 года, вторник
  На работу пришёл с опозданием. Дома не завтракал, с утра ничего в горло не лезет, всё на работу несу. Хороший день сегодня получился. Коля, Толя и Валера Чекуров ушли на лифты, а меня, Бориса и Саню оставили в мастерской. Я учил Шекспира, монолог Гамлета: "Быть или не быть?", повторил стихи Рубцова и Есенина.
  После работы поехали по домам. Расспросил дядю Яшу, о жизни, о войне. Позвонил Женьке и поехал прогуляться по городу. Снег летящий с неба, падал мне на лицо и под ноги. На улице Горького пришли в голову стихи. Остановившись у театра им. Ермоловой, я стал их записывать в блокнот. Ко мне подошёл старший лейтенант с двумя билетами, и я оказался в театре на спектакле "Граждане-Товарищи" по произведениям Василия Шукшина.
  
  3 декабря 1986 года, среда
  После работы купил дяде Яше глазные капли и поехал в ДК им. Горбунова. Договорился с педагогом "брейк-данса", что в воскресенье приду на занятие. Встретился с нашими девушками из студии при Народном театре.
  Обычно при мне неразговорчивые, сегодня девушки разговорились, рассказали о своей жизни. Такая откровенная исповедь взволновала меня до глубины души. Давно мне не приходилось ни с кем говорить по душам. Я вышел из ДК им. Горбунова с новой силой, переполненный жизненными силами. Если для чего-то и приходит человек в этот мир, так это только для любви и общения.
  
  4 декабря 1986 года, четверг
  Опоздал на работу, но начальник группы - Коля мне и слова не сказал. Потому что я принёс целую сумку продуктов. Позавтракали вместе с Колей. Чай, бутерброды с маслом, колбасой и сыром. Заварили последнюю пачку индийского чая.
  Ходили с Борисом на "Загородное" под дождём. Декабрь месяц и - дождь. Смех. И небо-то над головой не зимнее, свинцовое, а летнее, голубое. Я промочил ноги. На объект "Загородное" меня не пустили. До сих пор не сделали пропуск. Вернулись в мастерскую и долго обедали под музыку, доносившуюся из приёмника. Толя подошёл к нам и попросил у нас супа. Мы начальнику не отказали. Индийский чай кончился, и я заварил грузинский, зелёный. Порезали в него антоновские яблоки, бросили сахар, но вкус изменить не удалось. Ощущение такое, что вместо зелёного чая заварил сухую местами подгнившую солому. Получившийся "чай" пахнет только соломой, не слышны в нём никакие яблочные добавки. Но как ни странно, и эту бурду выпили, осушили чайник до дна.
  Смена Валерки Кулямина, он с плохими новостями. Жена подала на развод, дома скандал за скандалом. Я так радовался его свадьбе, хорошему его выбору жены, дому, полному детей. Мне так не хочется, чтобы всё у него пошло прахом.
  Саня устроился дворником по совместительству. Весь вечер и всю ночь снег у дома чистил. Сегодня Саня спал в машинном помещении. Я в мастерской танцевал "Яблочко". Все смеялись, глядя на меня. Один Коля сидел грустный и наверное думал, что своё уже отплясал.
  После работы позвонил Ане на работу, она не может сегодня встретиться. В воскресенье ей буду звонить. Звонила Таня. Женька сдал ещё один экзамен на четвёрку. Мы с ним смотрели в кинотеатре "Ударник" фильм "Год телёнка".
  
  5 декабря 1986 года, пятница
  Коля и Борька, не сговариваясь, принесли из дома по пачке индийского чая. Да и я купил ещё одну пачку. Так что чая в закромах достаточно. Завтра у Бориса день рождения, исполняется двадцать четыре года. Поеду отмечать вместе с Женькой и Володей. А сегодня отмечали на работе, так как завтра выходной. Я публично с поздравительными словами подарил ему им же купленные для себя подарки. И он сердечно всех нас благодарил.
  Ходили с Борисом в магазин, купили бисквитный торт женщинам. Сначала они от торта отказывались, мол, мучного нельзя - диета, а потом дружно накинулись и, забыв про диету, "стрескали".
  Весь день по местному радио гоняли музыку. Группы "Форум", "Машина времени". Пел Юрий Лоза, Владимир Кузьмин, Валерий Леонтьев. Кроме того, пятое число я люблю ещё и за то, что в этот день нам дают деньги. Получил семьдесят три рубля пятьдесят копеек. Когда увольнялся, была ставка оклада сто шестьдесят рублей, а приняли на ставку сто сорок. Это нормально. Собственно говоря, с деньгами у меня проблем нет.
  Толя жаловался и чуть ли не плакал. Ставка у него, как у старшего инженера группы подъёмных механизмов, двести рублей, а пятьдесят рублей выдирают за алименты.
  Звонил Володя Копорев на работу, договорились назначить время сбора завтра в четырнадцать часов у станции метро "Добрынинская". Оттуда вместе поедем к Борьке.
  После работы встретился с Женькой на "Добрынинской". Зашли в универмаг. Хотели Борьке дополнение к подарку подкупить. Но ничего не нашли.
  Доехали до Большого театра. Мужик у входа предложил два билета в партер, на оперу "А зори здесь тихие". Четвёртый ряд, места тринадцатое и четырнадцатое. Билеты по три пятьдесят. Мы, не долго думая, пошли в Большой театр. Впечатление двойственное. Декорации, музыка, свет, - всё бесподобно. А дряхлые, безголосые, исполнители главных партий и публика, пришедшая в театр неизвестно для чего, но только не на оперу, - расстроили.
  
  6 декабря 1986 года, суббота
  С вечера просил маму разбудить меня в шесть утра, чтобы съездить на ипподром. Но, отказавшись от раннего подъёма и ипподрома, встал в одиннадцать. Созвонился с Женькой и Володей Копоревым. Решили встретиться в два часа на "Добрынинской".
  На месте был уже в тринадцать тридцать. Чтобы как-то скоротать время, купил "Экран". Прочитал злые отзывы о фильме "Лермонтов". Где главный герой и режиссёр постановщик, - одно лицо. Но судить о фильме, по статье не решился. Злое перо пишет умело, изящно, но я давно уже на это не смотрю.
  Сначала Володя подъехал, потом Женька. Добрались до Ясенево хорошо, дорогу не перепутали. Хотя в районах новостроек это немудрено. Чуть не застряли в лифте. Гостей было человек двадцать. Две гитары и огромный праздничный стол.
  Стали мы Володю агитировать и склонять к тому, чтобы он перешёл на нашу работу. Он дважды на заводе был наказан за опоздание на сто рублей и теперь на плохом счету. Он не согласился, но оставил за собой право подумать. От Борьки уходили в одиннадцать вечера. Я крепко выпил, больше других. Но на ногах стоял и голова работала. Нервы натянуты, поэтому и водка не берёт.
  Ехал домой в девяносто первом автобусе. Вошли ребята, тоже навеселе. Стали рассказывать мне анекдоты. Я всю дорогу хохотал. Вышли они раньше. Все, до одного, с жаром жали мне руку и улыбались.
  Спать лёг в час ночи, никаких дурных воздействий от выпитого алкоголя не ощущая.
  
  
  Глава 14 Увлечение Шекспиром. Дядя Яша
  
  7 декабря 1986 года, воскресенье
  Снег повалил хлопьями, задул сильный ветер. Позвонил Витя Павлюченков из общежития ГИТИСа, сказал, что они готовят к Новому году выступление и наша с ним запланированная встреча не состоится. Звонил Анне, она идёт на концерт. Я заперся в своей комнате и стал разбирать бумаги. И тут я стал невольным слушателем беседы двух братьев. Отец, желая угодить Якову, ругавшему своих домочадцев, стал бранить меня, сестру и маму. Причём говорил то, во что и сам не верил. Это было ясно по голосу, слушать было невыносимо. Я вышел из своей комнаты. Братья смутились и тотчас перевели разговор в другое русло.
  Я оделся и вышел на улицу. Мысли теснились в голове. Я спрашивал себя: "Неужели двум родным братьям на старости лет не остаётся ничего другого, как только ругать всё и вся?".
  Побродив по Москве, я понял, что в кино не пойду и решил поехать в общежитие ГИТИСа к Юле Силаевой. На станции метро "Рижская" я заметил Юлю и подошёл к ней. Она обрадовалась нашей встрече. Сказала, что живёт у тётки, завтра отец приезжает из Куйбышева. Дала мне тёткин телефон. Учится, как я и предполагал, на курсе у Андрея Гончарова, где педагогом Марк Захаров. Пригласила на зимний экзамен. Она опаздывала на репетицию.
  Я проводил Юлю до "Арбатской" и поехал домой.
  Вечером разбирал пьесу "Гамлет" и молчал об услышанном. Все, кроме отца, удивлялись: "Что это с Андреем произошло?".
  
  8 декабря 1986 года, понедельник
  На работе, как обычно просидели восемь часов палец о палец не ударив. Вечные сплетни о том, что Алла Пугачёва живёт с Кузьминым, а к Таисии Яковлевне сын вернулся из тюрьмы.
  Плохо стало моим новым румынским ботинкам, подошвы у них лопнули от мороза. Проносил их менее месяца. К тому же пуговица на пальто собралась отлетать, и вешалка порвалась. Мелочи. Но мелочи неприятные.
  После работы ездил за лекарством от давления для дяди Яши, ни в одной аптеке не продали.
  В универмаге "Минск" купил отрез джинсовой ткани. Мне нужна спецодежда. В магазине она стоит сто рублей, да ещё и не купишь на мой рост. А из отреза в ателье мне сошьют джинсовые брюки и обойдутся они мне в пятьдесят рублей.
  Вечером у сестры в комнате вслух читал стихотворение Н. Рубцова. Если стихи задевают душу, то и запоминаются легко. Маринка свитер принялась мне вязать - молодец. Быстро у неё получается. Хочет успеть к 23 февраля.
  К вечеру почувствовал недомогание. Выпил две кружки горячего кипячёного молока и лёг спать.
  
  9 декабря 1986 года, вторник
  Смена Максимыча, но к моему удивлению, спирт наши старшие товарищи сегодня не пили. Гадали кроссворды, читали воспоминания Г.К. Жукова о Сталине, Берии.
  Ходили с Борькой в универмаг на Кутузовский проспект, купили его жене домашние тапочки. Толя поехал со мной по этажам, имитируя проверку лифта. А на самом деле для осмотра женского персонала. Как говорится, на людей посмотреть и себя показать.
  В конце рабочего дня сели играть в домино. Я с Саней, против Максимыча и Толи. Мне так везло, что я пять раз подряд, ставя последнюю доминошку, говорил: "Считайте свои костяшки". Саня еле сдерживал смех, а Толя сидел красный, как помидор. Так увлеклись, что задержались.
  Добравшись до дома, я бросил сумку и взяв новый рецепт, выписанный дяде Яше, поехал в аптеку.
  Вернувшись с лекарством, поработал с "Гамлетом", и весь вечер слушал воспоминания дяди Яши про отступление в 1941 году. Рассказывал он красочно, видно было настоящую жизнь солдата, а не то, что нам показывают по телевизору.
  
  10 декабря 1986 года, среда
  С красным носом, как у Деда Мороза, я зашёл в девяносто первый автобус. Лицом ко мне сидела та самая молоденькая девочка, которая когда-то кормила меня шоколадными конфетами. Заметив, что я намеренно не обращаю на неё внимания, она надула губки и опустила глаза. Я доехал до ст.м. "Кутузовская", вошёл в подошедший поезд и в вагоне заметил Борьку. Подошёл к нему, ткнул согнутым пальцем в спину и сказал: "Не шевелись". Он сначала испугался, а потом обрадовался.
  Мы с Борисом сегодня работали, а все остальные пили спирт, приговаривая перед очередным стаканом: "Не для того пьём, чтобы напиться, а дабы вкус не забыть". Каждый раз одно и тоже.
  Борька с работы поехал в телеателье, а мне Толя, напившись и осмелев, передал свою просьбу: "Сходите завтра в дружину". А зачем нам эта дружина? Незачем. Я ему толкую о том, что болен, дескать, сам смотри, нос красный. А он всё настаивает на своём, прибавляя: "Не откажи". После работы на сто четвёртом автобусе я доехал до районной поликлиники. В регистратуре сказали, что мой врач будет принимать завтра вечером. Чтобы завтра и приходил. Пришлось соврать, что у меня большая температура и мне плевать, кто выпишет больничный. Меня направили к другому врачу. Увидев красный нос и болезненно слезящиеся глаза, доктор написала в мою карточку диагноз "ОРЗ". После чего с удивлением обнаружила, что у меня нормальная температура, нет ни кашля, ни хрипов. Не растерявшись, она велела мне пить чай с мёдом и кипячёное молоко. Выписала больничный с завтрашнего дня по тринадцатое число.
  Вечером, сидя дома, я слушал воспоминания дяди Яши про войну и твёрдо решил выучить рассказ Богомолова "Первая любовь".
  Звонил Женька, он сдал последний экзамен на "пять". Теперь диплом, новая жизнь.
  
  11 декабря 1986 года, четверг
  С утра сбегал в магазин за хлебом, приготовил еду, и мы вдвоём с дядей Яшей позавтракали. Позвонил Женьке, встретились на "Добрынинской". И поехали в кинотеатр "Октябрь" на фильм "Откуп". Перед просмотром зашли в Дом книги, в букинистическом отделе я купил "Собрание народных песен" П.В. Киреевского. Хотел купить Ежедневник на 1987 год, но его в продаже не было.
  Вторая просмотренная нами кинокартина называлась "Чужая белая и рябой". Что за прелесть! Как порадовал фильм, растеребил душу, я плакал и вспоминал своё детство. Как всё тонко и точно, просто нет слов. Мой поклон режиссёру Сергею Соловьёву и всей съёмочной группе за эту работу.
  Третьей кинолентой, просмотренной нами, оказалась полнометражная халтура грузинского режиссёра под названием "Там, где нас нет".
  Придя домой, написал небольшой рассказ. Завтра отвезу джинсовый материал в ателье, пусть сошьют брюки. Перед сном читаю и учу Богомолова "Первая любовь".
  
  12 декабря 1986 года, пятница
  Проснулся - дома никого. Отвёз в ателье джинсовый материал. Если закройщик не подведёт, сшитые джинсы обойдутся мне в тридцать девять рублей. К тому же сошьют по мне.
  Позвонил Женьке, встретились на "Добрынинской". Отправились в кинотеатр "Звёздный". На итальянскую картину билеты проданы, пошли в малый зал на "Республику ШКИД". Перед фильмом постреляли в игровых автоматах.
  После "Звёздного" был малый зал "Новороссийска" и лента "Всё начинается с любви".
  От "Новороссийска" дошли до театра им. Гоголя и встали в очередь за бронью. Вдруг за спиной кто-то предложил лишние билеты. Я так быстро развернулся и купил, что никто другой даже не успел поинтересоваться.
  В театре им. Гоголя смотрели "Безобразную Эльзу".
  На Киевской встретил девушку с работы, не скрыться от них, не спрятаться. Ожидая автобус, промёрз, как бездомный пёс. Так можно и в самом деле заболеть.
  
  13 декабря 1986 года, суббота
  Подъём в пять тридцать, короткий завтрак и на "Киевскую" кольцевую. Встретились с Женькой и отправились на ипподром. Пересекли беговые дорожки и отстояв в очереди, купили билеты на занятия по теории верховой езды. Ко мне подошла одноклассница Мягкова Ольга, она работает на ипподроме. Я познакомил её с Женькой.
  Вся теория это краткий рассказ о порядке экипировки лошади в сбрую и седло. Для практического занятия дали белого коня, на первый взгляд спокойного. Но вскоре он показал характер, дважды бил задними ногами по борту. Распрягал коня я сам, сам снимал с него уздечку и седло. Вокруг вертелось много помощников и даже не верится, что с каждым учеником они так обходительны и заботливы. Верховая езда мне понравилась. Надо ввести её в систему и сделать, как теперь говорят, нормой жизни.
  Ходил к врачу, просил чтобы меня выписали. Врач выписал. После чего вдруг попросил раздеться до пояса и прикладывая холодный кружочек к моему телу, слушал, нет ли хрипов в лёгких. В окошке, рядом с регистратурой мне сказали, что закрыть бюллетень нельзя без врача, его открывшего. Смогу это сделать только во вторник.
  Галка на остановке подлетела к двум молодым людям, евшим мороженое и стала кричать, просить кушать. После моих слов: "Угостите птицу", молодой человек протянул галке остаток мороженого. Та склевала, не страшась, хоть и находилась от кормильца в пяти сантиметрах, рукой её можно было взять. Вот что холод и голод делают.
  Смотрел два фильма. Один в кинотеатре "Бородино" - "Дикая охота короля Стаха", второй в кинотеатре "Кунцево" - "Иваново детство". Фильмы понравились.
  Весь вечер дядя Яша делился своими воспоминаниями.
  
  14 декабря 1986 года, воскресенье
  Проснулся в одиннадцать часов, позавтракал и сел за работу. Телевизор не работает, тишина и покой. Весь день просидел дома. Читал былины, после обеда взялся за чтение пьесы "Отелло".
  Читал долго с перерывами на отдых и раздумья. Сначала Яго со своими умозаключениями мне показался даже симпатичным. Отелло и все другие персонажи, как мне показалось, были выведены Шекспиром приглуплёнными. Переживая за Яго, я даже хохотал над удачно обставленными им делами. Всё казалось милой шуткой. Но в финале он стал мне мерзок, и его место в моём сердце прочно заняла Дездемона. Ни Отелло, ни другие персонажи, а именно она. И я думаю, произведение следовало бы назвать её именем. Так увлёкся Шекспиром, что не заметил пролетевшего времени. Я так много никогда не читал. Словно сам перенёся на Кипр.
  
  15 декабря 1986 года, понедельник
  Вышел на работу, настроение замечательное. Словно после месячного отпуска. Проводил со смены Чекурова, встретил Константина Андреевича.
  Толя, Коля, Саня и Андреич решили выпить. Мы с Борькой им мешать не стали, у всех свои интересы. Я читал "Первую любовь".
  На площадке четырнадцатого этажа ко мне пристал общественник Васильев. Стал допытываться, почему я не был на дружине, чуть было не послал его. Вечером звонил Аркадий из воинской части, просил, чтобы я к нему приехал. Я не обещал.
  Придя с работы сел писать рассказ. Дело не шло. И тут отключили свет. Я зажёг свечу и с таким освещением пошла мысль за мыслью, строка за строкой. Дали свет и все мысли куда-то исчезли.
  Звонил Женька, он сегодня смотрел два фильма. Рекомендовал картину Карена Шахназарова "Курьер".
  Читал свои произведения родителям и сестре, они хмурились и выражали своё недовольство. Не стоило им заранее сообщать, что это я написал.
  
  16 декабря 1986 года, вторник
  Мороз за двадцать, но в транспорте много народа. Когда пришёл на работу, сообщили новость. Толя попал в автомобильную аварию, наложили швы, лежит в Первой Градской больнице. Мне кажется, что это ему наказание за вчерашнюю пьянку и вымогательство. Он требовал у Бориса принести ему самодельного вина. Вот и напился.
  Перевозили с Борькой доски на крыше кабины лифта, что строго запрещается правилами техники безопасности. Сегодня смена Валерки Кулямина. Он с женой помирился, и всё у него наладилось. Константин Андреевич вчера, будучи пьяным, остановил посредством кнопки на пульте лифт с девушками. Сегодня они на Андреича написали жалобу.
  После работы поехал в поликлинику, получить подпись врача на бюллетене. Доктор подписал быстро, но пришлось постоять в очереди, подождать, пока в регистратуре поставят печати. Из-за этого я опоздал на концерт, который в восемнадцать часов начинался в нашем клубе.
  Пришёл домой и стал разбирать блокноты, исписанные в Бердянске.
  
  17 декабря 1986 года, среда
  Приехав на работу, позавтракал и стал читать газету "Московские новости". Прочитал почти все статьи. И о возросшей приграничной торговли с Китаем, и о Битцевском парке. Звонил Анне на работу, пригласил к себе в гости в субботу или воскресенье. Она обещала позвонить.
  Борька был сегодня на другом объекте, и я весь день провёл в одиночестве. Татьяна Григорьевна рассказала о жизни своего сына-музыканта. По её словам, он развратился и не хочет жениться.
  После работы я поехал в кинотеатр "Россия". Посмотрел фильм "Курьер".
  Дома телевизор так и стоит сломанный, а через две недели Новый год. С кем отмечать? Где? Чёрт его знает.
  
  18 декабря 1986 года, четверг
  На работе с утра чаепитие, завтрак и прочтение "Собеседника". На дежурстве Чекуров. День мало отличается от других, идущих чередой один за другим. Марина Авдеева принесла кассету с рок-оперой "Юнона и Авось" и дала мне её на один день.
  Приехав домой, сходил в библиотеку. Спросил пьесу "Двенадцатая ночь" Шекспира. Не нашли.
  Купил в магазине "Овощи-Фрукты" яблоки и мандарины. Вернувшись домой, два раз подряд прослушал "Юнону и Авось".
  В десять вечера позвонил Юле Силаевой, она оказалась дома. Оделся и поехал к ней. В двадцать три двадцать был у неё дома. Она снимает квартиру в Кузьминках. Пили чай с вишнёвым вареньем и много говорили. Ничего так не радует, как живое общение. У нас с ней ничего не было. В час двадцать я вышел от неё. Как ни странно, метро ещё работало. Доехал до Парка Культуры, - дальше не ходили электропоезда. С Парка Культуры на частной машине.
  Домой приехал в два часа ночи. Все вокруг спят и только милицейские "бобики" разъезжают по улицам.
  
  19 декабря 1986 года, пятница
  Получил получку - тридцать пять рублей с учётом больничного листа. Получил деньги и за Валерку Кулямина. Слушали по местному радио Пугачёву "Белая панама", Леонтьева "Шла обезьяна", какие-то песни у них пошли похожие. Отдал Марине Авдеевой её кассету с рок-оперой "Юноной и Авось".
  После работы встретился с Женькой на станции метро "Фили", и мы поехали в ателье по пошиву брюк. С него сняли мерку, он отдал джинсовый материал. А я сегодня должен был получить готовые, но сделать это не удалось. Попросили прийти в понедельник вечером.
  После ателье отправились в кинотеатр "Звёздный". На новый фильм. Что-то "...карусель на площади". Играет Адамайтис, дочь Бондарчука. Понравились девочки, игравшие сирот. Все остальные играли средненько.
  Вышли из кинотеатра и доехав до станции метро "Парка Культуры" распрощались.
  Приехав домой, позвонил Юле. Договорились созвониться в понедельник. Так как в воскресенье у неё репетиция. Написал перед сном стихотворение.
  
  20 декабря 1986 года, суббота
  Проснулся по звонку Валерки Кулямина. Он звонил с работы, просил свои деньги, которые я вчера за него получил. Договорились в тринадцать тридцать встретиться у магазина "Диета". До отъезда я штудировал "Первую любовь" Богомолова. Уезжая, сказал маме, что через полчаса вернусь. Пока ждал Валерку, прочитал рекламу на щите. Гость Москвы - Александр Розенбаум даёт в киноконцертном зале им. Моссовета вечер. Да не один, а целых четыре.
  Я отдал Валерке деньги, и поехал на станцию метро "Преображенская площадь". В кинотеатр "имени Моссовета", туда, где должен был петь Розенбаум. Билетов на концерт не было. Я пошёл на текущий сеанс, картина называлась "Осень". Фильм, видимо, давно снят и пролежал на полке лет пятнадцать. Совсем другой быт, в пивной порядочные женщины пьют пиво. Сейчас в пивной ни одной женщины, даже алкоголички не встретишь.
  Вернувшись домой, получил выговор. Мама ругала за мою беспечность. Сказал, вернусь через полчаса, а самого нет и нет. Я об этом не подумал.
  Созвонившись, поехал к Витьке. Он живёт у магазина "Лейпциг". Смотрели цирковой выпуск о Никулине и Шульгине. После этого пили чай. Витька порекомендовал съездить завтра в театральную студию у магазина "Спартак", посмотреть игру его друга.
  
  21 декабря 1986 год, воскресенье
  Проснувшись, позвонил Женьке и предложил вместе сходить в театр-студию, которую вчера мне порекомендовал Витька. Женька согласился.
  После завтрака я стал делать гимнастику для дыхания. Взял воздушный шарик и, разгуливая по комнате, стал его надувать. Надую шарик, выпущу воздух, затем снова надую и выпущу. Подошёл к окну, засмотрелся на девушку, катающуюся на коньках. И мой воздушный шарик лопнул.
  После обеда позвонил Витьке, он договорился с актёром, играющим в спектакле, в студии нас будут ждать. До семнадцати часов я читал "Короля Лира". Встретившись с Женькой на станции метро "Октябрьская", отправились в студию под названием "Студия в Старом Парке".
  Мы приятно удивились самому парку, и людям, и студии. Смотрели трагическое представление по произведениям Юрия Олеши, под названием "Нищий или смерть Занда".
  На входе в студию мне дали контрамарку от Юрия Черкасова на два лица. Дождавшись девятнадцати часов, мы вошли и заняли свои места.
  Спектакль превзошёл все мои ожидания, особенно игра Юрия Черкасова. Меня с Юрой в ГИТИСе познакомил Витя Павлюченков и из короткого знакомства я мало что вынес. А тут фейерверк эмоций, яркая, прекрасная игра. Юра очень интересен на сцене. У него непременно впереди большое актёрское будущее.
  После спектакля взглянул на жизнь по-другому, открыл для себя новую страничку в книге жизни, что в последнее время большая редкость.
  
  22 декабря 1986 года, понедельник
  На работе долго завтракали. После чего Борька стал заниматься тяжёлой атлетикой, тягая гирю 32 кг, а я принялся надувать воздушные шары, которые взял с собой.
  После работы поехал на "Добрынинскую" встречать Женьку. Он купил билеты в "Художественный" на фильм "Воспоминание о Владимире Семёновиче Высоцком" на двадцать один сорок. До фильма решили съездить ко мне поужинать.
  В это время мастер, приведённый отцом с работы, ремонтировал телевизор. Я позвонил в ателье, спросил насчёт готовности своих джинсовых брюк. К сегодняшнему дню они обещали их сшить. Увы, ателье стало тем самым, что высмеивают в сатирическом журнале "Крокодил". Брюки мои не готовы.
  Пока мы сидели дома, звонила моя первая любовь Оля Добрынина. Под предлогом узнать, как я сдал экзамены, предложила встретиться. Этого мне только не хватало. Я попросил её позвонить мне завтра вечером.
  Поехали в "Художественный", посмотрели фильм "Воспоминание о Владимире Семёновиче Высоцком". После просмотра заболело сердце. Это не воспоминание, а какой-то ералаш. Настроение после картины было гадостное. Вернулся домой в двенадцать ночи и, чтобы как-то успокоиться, позвонил Юле Силаевой. И только после этого взглянул на время. Она подошла к телефону сонная, отругала меня и попросила позвонить в другой раз.
  Я сам во всём виноват, но на Юлю обиделся, из-за того, что не захотела выслушать, разделить мою боль. Собственно, оказался в положении Добрыниной, звонившей мне днём.
  
  23 декабря 1986 года, вторник
  Встал рано и на работе был ровно в восемь часов. Никого в мастерской ещё не было. Рабочий день, как по написанному сценарию - завтрак, прогулка в универмаг и обед.
  Повторил с Борькой монолог Гамлета: "Быть или не быть?" и "Первую любовь" Богомолова. Настроение было неважное. Предложил Борьке купить по бутылочке пива, но потом отказался от этой затеи. Коля и Андреич тоже стали бы просить пива, а проносить на работу такое количество спиртного небезопасно.
  Помогали Сане менять трос в гараже. Целый час промучились, но так ничего и не сделали, оставили всё до завтра. Играли в домино. Я в паре с Андреичем, Борька в паре с Саней. Счёт 1: 1, а третью партию так и не доиграли.
  С работы я поехал в ателье, получил свои брюки из джинсовой ткани. Сшили хорошо, как я и просил - широкие с просторными карманами. Дома надел их и стал разнашивать - выгляжу в них непривычно.
  Написал рассказ. Оля Добрынина не позвонила. Звонила Таня, она вся в делах. Вокруг неё комсомольцы - бесполые существа. Сказала, что в институт Культуры её берут на работу, да она туда не идёт. Позвонил Юле, поинтересовался, какие ей нужны продукты. Она обиделась: "Что я совсем маленькая, что ты меня кормить собрался". Храбрится, а есть наверняка ей нечего. Обязательно к ней съезжу или в четверг или в пятницу.
  
  24 декабря 1986 года, среда
  Сегодня распределяли годовые премии - шестьдесят рублей на четырнадцать человек. Смех, сквозь слёзы. Учили с Борисом отрывки. Гамлетовское "Быть или не быть?" в сносном виде. А Богомолов "Первая любовь" идёт туго.
  В обеденный перерыв ездили в мебельный магазин. Хочу купить себе шкаф с антресолью. Видели как раз такой, какой мне нужен, стоит сто восемьдесят семь рублей.
  После работы встретились с Женькой и пошли в кинотеатр "Ударник" на фильм "Солярис". Но сеанс отменили в связи с порчей плёнки. Неудачей закончилась попытка купить абонемент в бассейн "Москва" на январь месяц.
  За ужином смотрел документальный фильм об американском кино, проникшем на экраны Франции, Италии и других стран Западной Европы и мнения известных режиссёров, актёров, писателей и даже певцов об этом безобразном явлении.
  Позвонил сегодня Оле Добрыниной, её отец передал трубку дочке и мы с ней коротко поговорили. Разговор мне не понравился. Я наверно не буду больше поддерживать с ней контакты.
  Звонил Ане, она ходила в Ленком на "Гамлета". Принца Датского играл Олег Янковский. Ей спектакль не понравился. Я позвоню ей в пятницу, быть может, в воскресенье встретимся.
  
  25 декабря 1986 год, четверг
  Толи всё нет, - лечится после аварии. Максимыч и Коля скучают. Хочется им выпить, да спирт в сейфе под замком.
  По просьбе дяди Яши позвонил с работы медсестре Татьяне Перуновой в Красногорск. Договорились, что вечером заеду, заберу у неё люстру для родственников из Каунаса.
  Ходили в обеденный перерыв в магазин. Пиво привезли, поставили ящики горой, до потолка и стали с утра торговать. Выстроилась очередь за пивом, все в строительных, рабочих робах.
  После работы я поехал в Красногорск. С "Тушинской" на электричке, а там пешком. Через занесённое снегом поле, через госпиталь я вышел к общежитиям медперсонала и без труда отыскал квартиру шестьдесят пять.
  Позвонил, мне не открыли. Через дверь сказали, что Татьяна ушла за девочкой в детский сад. Я остался стоять на лестничной площадке. Повторяя про себя монолог Гамлета, я дождался хозяйку.
  Люстра оказалась самая обычная. Конечно не моё это дело, но с такими мытарствами и такой кровью, везти её из Москвы в Каунас, где точно таких же, наверное, пруд пруди.
  Из дома звонил Юле, сказал, что завтра приеду. Она просила ничего с собой не привозить.
  
  26 декабря 1986 года, пятница
  После завтрака я открыл книгу Ю. Мочалова "Первые уроки театра" и сразу вспомнилась студия. Ольга Николаевна эту книгу прочла раньше меня.
  В обеденный перерыв ходили в магазин, я накупил продукты для Юлии и оставил их в камере хранения.
  Звонил Толя, просил Бориса принести домашнюю настойку в бутылке ёмкостью ноль семь литра. Что-то совсем обнаглел.
  После работы ездил в бассейн "Москва", купил наконец абонемент на январь месяц на двенадцать посещений. Пять рублей тридцать копеек.
  Дома написал рассказ, поиграл на гитаре и поехал к Юле. Она напоила меня чаем с вишнёвым вареньем и попросила, чтобы в следующий раз продукты я не привозил.
  В автобусе по дороге домой, встретил Ольгу Мягкову, она возвращалась с ипподрома. Сказала, что кличка коня, на котором я катался,- Указ. Приглашала посещать занятия, я обещал.
  
  27 декабря 1986 года, суббота
  Проснулся поздно, дома вдвоём с отцом. Мама с сестрой ушли на завод трудиться.
  Позавтракав, позвонил Женьке, встретились на станции метро "Добрынинская". Пошли в клуб ЗВИ. Смотрели мультфильмы для взрослых, снятые ещё до указа. Водку в мультфильмах продают с одиннадцати часов до двадцати, а сейчас-то с четырнадцати и до девятнадцати. После сеанса поехали на станцию метро "Преображенская площадь" в кинотеатр "им. Моссовета". Решили попробовать прорваться на концерт Александра Розенбаума. Но все билеты проданы.
  Заехали в ГУМ. Купили камеру от футбольного мяча, для моей дыхательной гимнастики и разъехались по домам.
  Вечером звонил Ане, она заболела гриппом, лежит в постели. Звонил Юле, предложил проводить её домой в Куйбышев, она отказалась. По телевизору смотрел "Музыкальный ринг". Спать ложусь поздно.
  
  28 декабря 1986 года, воскресенье
  С утра, на скорую руку, перекусив чаем и бутербродом с сыром я поехал в кинотеатр "Художественный". Хотел сходить сразу на два фильма подряд. В одиннадцать часов "Воспоминания" про Высоцкого, а следом "Чужая белая и рябой". Для того, чтобы вернуться домой пораньше, сходить в библиотеку, сдать книгу. Но в одиннадцать часов шёл детский фильм. Я купил билеты на тринадцать и пятнадцать часов и отправился гулять по Старому Арбату.
  Арбат украшен, наряжен, продавцы на улице торговали сушками и чаем. Жарили шашлыки. Всё это мне казалось показным, искусственным, но после того, как выпил "Сбитень", настроение улучшилось.
  Спустившись в вестибюль станции метро "Смоленская", я сел на скамейку и стал записывать в блокнот появившиеся мысли.
  Смотрел по второму разу оба эти фильма, про Высоцкого и "Чужая белая и рябой", пошли хорошо. Домой приехал голодный и продрогший.
  Вечером по Ленинградской программе смотрел "Монитор".
  
  29 декабря 1986 года, понедельник
  В автобусе, по дороге на работу, прижали так, что я не смог выйти на остановке "Бородинская панорама". Пришлось ехать до остановки станция метро "Кутузовская". До станции "Фили" добрался на метро.
  Валерка написал протокол профсоюзного собрания группы, которого на самом деле не было. Написал речи за тех, кто молчал и всё это дал мне завизировать. Как будто я был секретарём и вёл протокол заседания. Я подписал.
  Пришёл Максимыч, он сегодня заступил на смену. Принёс бутыль самогона ёмкостью ноль семь литра и вместе с Саней они стали пить.
  Пришла Лена, они и её взяли в свою компанию. Ленку так напоили, что она к обеду уже не могла ходить. Борьке дали оклад - сто восемьдесят рублей. На работе все это восприняли с завистью.
  Пришёл Толя, лицо всё в шрамах больших и малых, словно били его кастетами. У него изменилось выражение глаз и голос. Самогон пить не стал. Отпустил себе маленькую бородку, стал похож на шведа.
  На группу дали два новогодних заказа, мы решили никому не звонить и отдать их Сане. Он сначала обрадовался, а потом вспомнил своего шурина скверными словами и от заказов отказался. Борька заказы тоже брать не захотел, я взял оба.
  После работы, встретился с Женькой на "Добрынинской". Мы отправились в кинотеатр "Ударник" на киноленту "Хорошо сидим". Фильм снят плохо, хотя и собрали хороших артистов.
  Возвращаясь домой, я повторял про себя монолог Гамлета "Быть или не быть?" и не заметил дорогу.
  
  30 декабря 1986 года, вторник
  С утра остался на работе один. Позвонили из столовой и сказали, что лифт сломался. Пошёл, посмотрел, оказалось, действительно сломан. Вернулся в мастерскую, а там уже Борька и Валерка. Пошли ещё раз в столовую вместе с Борькой. По дороге встретили Васильева. Он сообщил, что двадцать пятого декабря умер Андрей Тарковский. Мне, ни разу не видевшего Тарковского, не знавшего его лично, стало плохо, как будто я получил известие о смерти близкого и родного человека.
  Вдвоём с Борькой мы тоже ничего не сделали, то есть он не сделал, так как я и не прикасался к подъёмнику. Борька с Валерой сходили в третий раз и только после этого пустили лифт.
  С утра по местному радио объявили, что в клубе будут показывать мультфильмы для взрослых. Мы ходили, смотрели полтора часа в рабочее время.
  Почитав вслух книгу Ю. Мочалова, мы принялись за обед. Борька принёс Толе настойку, восемьсот пятьдесят грамм. Мы её сегодня пили. Я, Борис, Чекуров и Саня. Настойка до того всем понравилось, что Саня просил принести добавки.
  Звонила на работу Таня, интересовалась, почему я не приходил на вечер, обещала позвонить пятого числа. С работы ушли на полчаса раньше, я должен был получить набор. Но простояв эти полчаса на морозе, узнал, что заказы будут завтра.
  После этого известия я энергично направился к метро и поскользнувшись, чуть было не упал. Стал махать руками, и пустые банки из под супа, лежавшие в тряпочной сумке, ударившись о стену нашего здания, разбились вдребезги. Я их оставил в ближайшем мусорном контейнере.
  Ходил в библиотеку, сдал "Трагедии" Шекспира. Выписал в читальном зале стихотворения Михаила Светлова "Итальянец" и Николая Асеева "Ещё за деньги люди держатся".
  Вечером смотрел передачу "Шире круг". Звонил Витьке, он что-то не в духе. Поздравил его с наступающим Новым годом.
  Позвонил Севе Хабарову, трубку подняла девица. Сказала что Севы нет дома, но он скоро подойдёт. Так я его и не поздравил с наступающим праздником. Сколько ни звонил потом, всё было занято.
  
  31 декабря 1986 года, среда
  Ни Толи, ни Коли на работе не было. С утра, до прихода Андреича, я Саня и Валера Чекуров допили вчерашнюю Борькину настойку. После этого позвонил Коля Новиков: "Приходи за заказом на улицу".
  Я надел телогрейку поверх рабочего халата и побежал. Выбежав на улицу, наткнулся на Таню Андрианову. Она не меняется, всё так же хороша. Поздоровавшись друг с другом, мы одновременно улыбнулись, а глазами поцеловались. Эх, пропадёт моя буйная головушка.
  Набор я взял и долго ещё стоял и рассказывал Коле Новикову о произошедшей с Толей аварии. И вместе с ним сокрушался над безжалостностью судьбы.
  Пообедав, мы в четырнадцать часов разошлись по домам. Я позвонил и поздравил Севу, поздравил Аню. Пошёл в булочную. За хлебом стояла большая очередь. Человек сорок, не меньше. Все стояли на улице и жались, дрожали от холода. Я поехал в универсам на Славянский бульвар и купил хлеб там.
  В девятнадцать часов мы встретились с Женькой на станции метро "Беляево". Отмечать Новый год решили на новой Борькиной квартире. Сам Борис с женой уехал на праздник к родителям.
  Женька пригласил двух однокурсниц. С ними пили шампанское во время прихода Нового года.
  
  
  Книга вторая. Пан или пропал
  Часть первая
  Глава 1 Празднование Нового года
  
  1 января 1987 года, четверг (Красный день календаря)
  Проснувшись утром, девушек я не застал, они уехали с первым автобусом. Было не совсем утро, - во всю уже шёл фильм "Обыкновенное чудо". Посмотрели фильм с большим удовольствием. Открыли бутылку водки, выпили по рюмке с Женькой вдвоём. Я спустился на улицу к телефону-автомату и позвонил Борьке на Шаболовку. Но там никто не брал трубку. Звонил к себе домой, та же история. Промёрзнув, я вернулся в квартиру, где по телевизору уже шёл хоккей. Играли наши с канадцами и порадовали своей игрой. Всё живое, настоящее всегда вызывает удивление и интерес.
  Затем смотрели фильм "Иван Васильевич меняет профессию". Весь день просидели у телевизора. Пили водку, закусывали, и на душе было хорошо. Так хорошо, как будто отдохнул на курорте.
  
  2 января 1987 года, пятница
  Полночь, - пью чай и начал читать Пушкина "Пиковую даму". К двум часам ночи дочитал и уснул в комнате на диване. Проснулся позже Женьки. Он мыл на кухне посуду и убирал со стола. Встав, я приготовил завтрак, и мы сели трапезничать. Оставшийся хлеб, порезанный на ломтики, засох, и нам пришлось грызть сухари.
  Позавтракав, я пошёл на улицу к телефону-автомату и наконец дозвонился до Бориса. Узнал, что Юрка приглашает нас к себе. Договорился, что сначала мы с Женькой заедем к ним на Шаболовку, а потом все вместе отправимся к Юрке.
  Прибравшись в квартире, мы выехали через час, но нас задержали в дороге. На тринадцатом этаже лифт остановили подвыпившие художники. Показав выставку своих работ, они попросили нас позировать. За считанные минуты наши портреты были написаны и повешены на стенды. Зайти за портретами художники попросили вечером.
  Приехав на Шаболовку, мы угостились грецкими орехами и, сев в тридцать восьмой трамвай, все вместе поехали на "Академическую".
  У Юрки сын Рома, уже большой, глазастый. Не верится! Настолько это просто и в то же время величественно. Новый человек, живой Юркин портрет. Наверно небывалое, ни с чем не сравнимое чувство - чувство отцовства. И гордость, и счастье, и всё-всё-всё в нём есть. Я тоже хочу сына, но не от первой встречной, а от любимой, единственной.
  Выпивали, закусывали и обо всём говорили. Сегодня четвёртый день беспрерывного пьянства. Я пить устал. Домой приехал вымотанный.
  
  3 января 1987 года, суббота
  Последний день отдыха, завтра на бездельную, вынужденную работу. Проснулся в двенадцать часов. Снился сон, что я знаменит, что вокруг меня всё известные люди. Все почему-то глупые и надоедливые, я с ними во сне ругался. Позавтракав, позвонил Женьке, и мы встретились на "Добрынинской". Посмотрели афишу и отправились в кинотеатр "Октябрь" смотреть фильм "Борис Годунов" в постановке Сергея Бондарчука. До фильма зашли в Дом книги, в букинистическом отделе я купил себе учебник по криминалистике. А в "Мелодии" приобрёл два диска "Юнона и Авось". И всё из-за одной единственной арии "Ты меня на рассвете разбудишь". Отоварившись, пошли на фильм, который мне очень понравился. До просмотра меня убедили, что фильм плохой, и я легко с этим согласился. Поскольку сам снимался в этом фильме в массовых сценах на Красной площади, мне показалось, что режиссёр халатно относится к своей работе. После просмотра киноленты мнение моё изменилось. Те эпизоды, что снимались с моим участием, были вырезаны и не вошли в состав фильма. Вернувшись домой, пребывал в хорошем настроении. Зима снежная, погода морозная, все деревья покрыты сказочным снегом. Красотища! Что ни дерево - произведение искусств. Я под впечатлением увиденного сел и набросал несколько литературных зарисовок на снежную тему. После этого пошёл смотреть фильм "Рождённые революцией". Одновременно листал "Литературную газету". Только сегодня я отошёл от праздников. В "Октябре" видел ту самую скрипачку в оркестре, которая одним своим видом и многообещающей улыбкой возвращает мне хорошее настроение.
  Прочитав в "Литературной газете" фразу Маяковского из поэмы "Про это": "Воскреси - своё дожить хочу", решил, что нужно найти и вспомнить отрывок с этими словами, который учил. И воспринял эти слова в газете, как напоминание о том, что уже сейчас надо готовиться к экзаменам в театральное училище, а не откладывать всё на последний день. У меня этот год для поступления последний. Последний и решающий. Тут как говорится или пан или пропал.
  
  
  Глава 2 Отморозил нос
  
  4 января 1987 года, воскресенье (рабочее)
  С утра, как пьяный, не проснувшись, побежал на работу. Опоздал. Хорошо, что ни Коли, ни Толи не было. Они бы, не сказав ни слова, надулись. Воспринимают мои опоздания, как личное оскорбление.
  Ходили с Борькой с утра к электрикам, носили дрели на проверку. Принёс на работу "Криминалистику", купленную вчера в Доме книги. Все наперебой стали книгу выхватывать и разглядывать.
  В обед играли в домино, я в паре с Борькой, Толя с Андреичем. Первую партию мы проиграли, вторую выиграли. Третью, которую я объявил не решающей, но решительной, мы тоже выиграли. Толя, покраснев, как помидор, под предлогом, что хочет курить, выбежал из мастерской. А Андреич ходил ошарашенный и что-то невпопад напевал. Они так сильно переживают проигрыш, что наверно было бы правильнее им поддаться. Возможно, что-то важное про себя загадывают: "Если выиграю - получится". А тут - бац! Не выиграли. Трагедия.
  После работы поехал прямиком домой. Поставил "Юнону и Авось" на проигрыватель и, слушая рок-оперу, занимался гимнастикой. Впервые после долгого перерыва. Пробовал стоять на руках. Вставая в первый раз, кровь сильно прилила к голове. А впоследствии всё нормализовалось. Надо бы стояние на руках сделать повседневной нормой.
  Вечером перед сном читал Пушкина. Сначала "Арапа Петра Великого", а затем поэму "Граф Нулин". Читаю произведения Александра Сергеевича и поражаюсь. Что ни слово - самородок, что ни фраза - светлая мысль. На века написано. Изменится быт, возможно даже поменяется государственный строй, но сущность человеческая, понятия о добре и зле останутся неизменны. Как бы научиться писать, как Пушкин. Всё бы за это отдал.
  
  5 января 1987 года, понедельник.
  День получки. Все работающие в смену, приехали за деньгами. Толя получил спирт и угощал им прибывших сотрудников. Весёлые, довольные собой и своей жизнью, расходились они по домам. Глядя на них, я злился на себя за то, что не имею в душе покоя. Какая-то неведомая сила влекла меня к высокому, далёкому, непознанному и неизведанному. В сердцах я размышлял: "А стоит ли игра свеч? Почему бы не успокоиться, не угомониться? Пил бы со всеми спирт и был бы этим счастлив". Но тотчас я ловил себя на неискренности: "Нет, не стал бы я счастливым и не успокоился. И легко на душе у меня только от того, что я выбрал дорогу, знаю цель и иду к ней. Есть желание лицедействовать, есть желание скрипеть пером. И я постараюсь сделать всё от меня зависящее, чтобы добиться результата".
  Коля, напившись пьяным, хвастался обновкой. Снял перед всеми штаны, демонстрируя цельновязаные трусы. Вера Шишацкая кричала, отказываясь платить пятьдесят копеек за лотерейный билет "ДОСААФ", который насильно распределяют между рабочими в дни получки и аванса.
  После работы встретился с Женькой. В кинотеатре "Буревестник" смотрели фильм "Зеркало треснуло". Вечером пробовал читать "Гаврилиаду" А.С. Пушкина. Но ничего из этой затеи не получилось. Спать не хочется и бодрствовать нет сил. Таня, обманщица, не позвонила, а я очень ждал её звонка.
  
  6 января 1987 года, вторник.
  Утром встал бодрым, за пятнадцать минут оделся и пошёл на работу. Приехал первым, сразу за мной в мастерскую вошёл Борис. Следом Саня и Максимыч.
  Саня решил сегодня напиться. Выпросил у Толи кружку спирта, разбавил его с водой и с самого утра напился пьяным. Пришла комиссия во главе с парторгом Кузнецовым, стала, как обычно, пустословить и играть в какую-то только им понятную игру. Саня будучи "хорошеньким" стал смеяться из-за шкафчиков, являющихся ширмой отделяющей нашу столовую от мастерской. Только случай спас его от разоблачения. Сегодня Саня должен был ехать на другой объект, но так как его состояние не позволяло ехать одному, Толя попросил Бориса съездить вместе с ним.
  Оставшись втроём, мы мирно существовали. Толя с Максимычем в пьяном, а я в трезвом виде. Похвалив меня, они стали расхваливать себя и жаловаться нашим женщинам на жизнь.
  После работы мы встретились с Женькой на станции метро "Октябрьская" и поехали к Борису. Надежда, жена Бориса, угостила вкусным пловом и настойкой из чернослив. Хорошо сидеть за круглым столом и разговаривать с друзьями. По цветному телевизору смотрели документальный фильм "Монолог" с разговорами и песнями В. С. Высоцкого
  
  7 января 1987 года, среда
  На дворе минус тридцать пять градусов. Всё белым-бело, настоящая русская зима. Деревья все снегом запорошены. Утром бежал на работу и отморозил себе кончик носа.
  Толя приехал на работу к обеду, еле-еле оклемался после вчерашней пьянки. И сразу же налил Сане, тот выпил и повеселел. Ленка гадала мне на картах, так как сегодня Рождество. Но ничего нового не сказала. Гадалка должна удивлять. Играли в домино. Я в паре с Толей, Борис с Саней. Мы проиграли. На работу отнёс четыре книги, все читают мою литературу. Сам как ни старался найти что-нибудь и выучить, - никак не смог.
  После работы поехал домой. У меня абонемент на январь в бассейн "Москва", но по такому морозу не до заплывов. Постоял на руках, поработал с голосом, как учил профессор Василенко. Полистал новую "Литературку", дельного мало в основном всё пустое.
  Понравилась передача "Разговор журнала "Огонёк". Главным редактором этого издания стал Виталий Коротич. Он интересным, живым языком говорил о накопившихся проблемах. Хочет поднять у "Огонька" авторитет. В добрый час.
  
  8 января 1987 года, четверг
  Утром пришлось постоять на остановке в ожидании автобуса. Температура минус тридцать пять по Цельсию. Холодно не было, а нос отморозил. Пришёл на работу, посмотрелся в зеркало, а кончик носа белый.
  На работе без изменений. Андреич напился с самого утра. Рассказывал похабные, матерные анекдоты и пел песню: "Где соловей в кустах поёт и соловьиху к сердцу жмёт. Где сову филин обнимает, обещает, знать обманет, - замуж не возьмёт. Где косой заяц ждёт лису. Она давно с бобром в лесу...".
  Таисия Яковлевна начала было сплетничать, но я это безобразие пресёк. Тогда они вышли из мастерской вдвоём с Толей, и она стала нашёптывать сплетни ему одному. Кроме "свежих", видимо что-то крамольное рассказала про нас с Борисом. Потому что Толя смотрел на нас сумасшедшими глазами и чуть было не плакал. Славная женщина Таисия Яковлевна и все женщины у нас на работе славные, но вся жизнь у них состоит из одних только сплетен. Свелась только к этому.
  Играли в домино. Мы в паре с Борисом, Толя с Андреичем. Две партии мы выиграли, четыре проиграли.
  После работы занимался гимнастикой под музыку, читал Пушкина и смотрел по телевизору баскетбол.
  
  Глава 3 Андреич о себе
  
  9 января 1987 года, пятница
  Я приехал на работу без пяти минут восемь. Андреич после смены уходил домой. Но перед тем, как уйти, он рассказал историю своей любви.
  Как после войны познакомился с женой, как жили они с ней душа в душу. Как родила она ему двух сыновей, заболела и рано умерла.
  Константин Андреевич целовал меня в голову и говорил, что любит нас с Борисом, как своих детей. И он не обманывал. Андреич воевал, прожил насыщенную событиями, интересную жизнь, но сумел сохранить в себе юношеский задор и такое светлое чувство, как любовь.
  Валера Кулямин и Толя спорили насчёт заявления штангиста Власова. Толе не понравилось, что Власов безапелляционно заявил, что 180 кг, которые он в своё время выжимал из-за головы, сейчас никто не выжмет.
  Саня с Толей опять напились. Саня стал кричать на Маринку Авдееву, упрекать, что часами сидит на телефоне, не даёт ему позвонить. А ему нужно обмен квартиры утрясти.
  Я принёс на работу две книги. Лермонтов "Герой нашего времени" и стихи С. Есенина. Но так и не смог почитать. То с бумагой ходил, как курьер, то с Борисом меняли лампы в кабине лифта. То Галина купила торт и мы, навалившись всем коллективом ели его. Так и день прошёл незаметно, ничего полезного для себя не сделал.
  Ехал на работу, в автобусе встретил Женю Смирнова, а возвращаясь, - Игоря Коробейникова. У них обоих сыновья. У Жени Смирнова - Денис, а у Игоря - Лёша. Мои ровесники "рожают" сыновей, а я и мыслить не желаю о женитьбе. Все мысли только о том, как бы прославиться и стать великим. Не сумасшествие ли это?
  Вернувшись с работы, стал писать. Хорошо сегодня шла работа, не заметил, как исписал тринадцать страниц. Такое нечасто случается. Начал со сказки, а закончил монологами и диалогами. Голова распухла, хорошо, что завтра выходной, - отосплюсь.
  
  10 января 1987 года, суббота
  Разбудила мама. Сказала, что нельзя столько спать. Я встал и пошёл умываться. По телевизору шёл какой-то фильм с молодой Верой Глаголевой. Война, раненый боец, так и не понял, про что и о чём. Сразу после фильма - "Утренняя почта". Ведущие - Семён Фарада и Илья Олейников. Фарада задал вопрос: "Что делает утром мужчина?". Он сам же и ответил: "Одевается и идёт к себе домой". Замечательная была программа, много шуток и каламбуров. Сразу после "Утренней почты" начался фильм про индейцев студии "ДЭФА" с участием Гойко Митича, "Вождь Белое Перо". Позвонил Женька, сказал, что едет в ателье на Матвеевскую и заедет ко мне. Затем начался фильм "Коммунист" с Евгением Урбанским. Как хорош он в этой роли. Приехал Женька, стали смотреть эту ленту вместе. Далее началась "Кинопанорама", а после неё "Музыкальная мозаика". Целый день просидел я у телевизора. Женька примерил сшитые в Ателье джинсы. Они на нём хорошо сидят. Дал ему почитать последние "труды". Он отметил тенденцию. Сказал, что писать я стал лучше, но всё ещё слабовато. Это собственно, я и сам понимаю. Смотрели фотографии. Я отыскал две потерянные плёнки из Нового Афона, не распечатанные нами. Смотрели фильм "Девчата" в двадцать один сорок. В том месте, где Илья приходит к Тосе с золотыми часами я занервничал. Появилось ощущение, что роль мою отбирают. В студии ставили эту сцену, я играл Илью.
  Перед сном написал два стиха. Через силу почитал Леонида Андреева. Женька ночевал у меня.
  
  11 января 1987 года, воскресенье
  Первым встал Женька, он уселся за чтение книги, которую вчера не дочитал. Я ещё поспал, а встав, взял в руки рабочую тетрадь и прочитал ему вчерашние свои стихи. Даже не стихи, а рифмованные строки. Стихами их назвать нельзя. Женька не сказал ни слова. Я и без него знаю, что это всё не то. Но просятся на бумагу, что я могу поделать.
  Застали самый конец "Утренней почты", которую вёл Юрий Николаев, бессменный ведущий. После "Утренней почты" показывали мультфильм "Снежная королева", а за ним фильм из "Госфильмофонда" "Марионетки" Якова Протазанова. Смотрел эту ленту впервые. Замечательный фильм! Слегка наивный, в чём-то печальный, в чём-то смешной.
  Женька настроил мне гитару, он так и не послушал купленные мной пластинки "Юнона и Авось". Ну да ладно, в другой раз. Достали бутылку шампанского и распили её на троих: я, отец и Женька. Хорошо пошло шампанское. Отец стал вспоминать прежние времена, молодость. Он хороший рассказчик, - заслушаешься.
  С сегодняшнего дня по второй программе пустили программу "Время" с сурдопереводом. Это можно только приветствовать.
  
  12 января 1987 года, понедельник
  Электропоезд шёл еле-еле, с ежеминутными остановками. Да ещё по дороге на работу я попал в туман, образовавшийся из-за разрыва трубы с горячей водой. Температура-то на дворе минус тридцать пять. Можно сказать, с приключениями добирался до своего "рабочего дома", до мастерской.
  На работе опять сабантуй. Андреич напился с Колей и после нападок на Саню, стал нам рассказывать свою биографию. Стал демонстрировать пробитое пулями тело. На работу я привёз две книги, стихи Лермонтова и Блока, но ни одну в руки так и не взял. Трясина, болото затягивающее всё сильнее, - вот что из себя представляет моя работа. Надо приложить все силы, чтобы вырваться, оторваться от всего этого.
  После работы встретился с Женькой на "Арбатской". Он уже купил два билета на американский фильм "Человек с другой планеты", что-то в этом роде. Героиня там курит и пьёт весь фильм. После фильма, приехав домой, я узнал, что маме на работе было плохо, сестра привезла её домой на машине скорой помощи. Маме к моему приходу стало лучше. Врачи сказали, что во всём виновато повышенное давление. Я поел и пошёл к себе в комнату читать книгу. Решил дочитать "В августе 44-го" Богомолова. Не получилось.
  Позвонил Женька и сказал, что идёт интересный спектакль. Я включил телевизор. На экране Вельяминов и Болтнев обсуждали острые углы нашей действительности. Шёл спектакль "Два взгляда из одного окна". Хорошая, интересная работа. После просмотра я сел за "Первую любовь" Богомолова. Работа над ней вытянула из меня последние силы. Я этот рассказ то люблю, то ненавижу. Искусство требует жертв!
  
  13 января 1987 года, вторник
  Старый Новый год! Мороз ослаб и прекратил дуть сильный ветер. Сегодня я не прятал лицо в меховой воротник, и появилась возможность смотреть не только себе под ноги, но и по сторонам.
  Андреич вчера на почве пьянства поссорился с Толей и сегодня убежал с работы пораньше. Пришёл на дежурство Валерка Кулямин. Позавтракав, мы с Борькой сразу же ушли на машины. Тем временем, отправив нас с глаз долой Толя, Коля и Саня допили оставшийся в канистре спирт, отмечая тем самым Старый Новый год. Напились сильно и потеряли контроль. Стали ругаться и спорить, мы все оказались втянуты в эту вакханалию. Зашёл спор далеко и коснулся кораблекрушения в Новороссийске. Мы негодовали, что до сих пор не наказаны и даже не выявлены виновники случившегося. А Толя, мотивируя свою позицию тем, что мёртвых уже не воскресить, предлагал всех виновников аварии простить.
  Он себя поставил на место капитана сухогруза "Пётр Васёв", протаранившего пассажирский лайнер "Адмирал Нахимов", на котором было тысяча двести тридцать четыре человека. А мы-то видим себя плавающими в холодной воде, вместе с тонущими людьми, четыреста двадцать три из которых погибло. Короче, с пьяным начальником спорить бесполезно, тем более, что он даже трезвым почти никогда не бывает искренним. Пили всем коллективом чай и ели торт, который купила Галька в магазине. Она принесла картишки с фотографиями голых мужиков. Повёрнута Галина на сексуальной почве. Хотя, что она? Все работающие у нас женщины, включая старух, обделены мужской лаской.
  Как-то раз обнял одновременно Зинаиду Ивановну и Анастасию Ивановну, сидевших по обе стороны от меня и в шутку сказал: "Девочки мои, идите ко мне под крылышко". Они прижались ко мне с таким трепетом, что мне потом стыдно было за своё безобразное поведение. Саня, глядя на нас, хохотал.
  После работы встретились с Женькой и поехали в кинотеатр "Новороссийск" на фильм "Потерпевшие претензий не имеют". Смотрел по телевизору "Карнавальную ночь". Все актёры в фильме улыбаются, все жизнерадостные, как и в фильмах Голливуда того времени. Написал стихотворение-шутку "Автопортрет", буду читать на экзамене приёмной комиссии. Да и другие свои работы надо будет подготовить.
  
  14 января 1987 года, среда
  Погода мягкая, снег, лёгкий ветерок. Поддавшись комфортному настроению, я решил поехать на работу на девяносто первом автобусе. И сразу же об этом пожалел. В автобус на конечной остановке "Улица Артамонова" набилось столько желающих уехать, что ни вздохнуть, ни выдохнуть. На работу опоздал, но никто не сказал ни слова. Весь день смеялись и шутили. Женщины достали карты и стали гадать на свою судьбу. А что гадать, у них всё на лице написано. Сегодня день трезвости. Спирта нет, весь выпили. Вот и ходят понурые. Галька Алтухова принесла первый том сочинений Александра Блока, но не идёт он у меня. Не понимаю я его стихи, душа не принимает его поэзии. Люблю Пушкина, Лермонтова, Есенина, Маяковского. Быть может, с годами понравится и Александр Блок.
  Отработав, поехал на встречу с Женькой. С ним "махнули" в кинотеатр "Звёздный" и купили билеты сразу на два сеанса. Первый фильм - испанский, "Люблю я цирк", что-то в этом духе. Про сестёр-близняшек. Всё экранное время одна из них пела песни , под которые я с наслаждением спал. А вторая картина - Ленинградской киностудии "Сошедшие с небес", по повести Алексея Каплера "Двое из двадцати миллионов". В главных ролях Абдулов и Глаголева. Перед фильмами подкрепились в буфете и смотрели видеомагнитофон, установленный в фойе.
  
  15 января 1987 года, четверг
  С утра было зябко. На работу приехал без продуктов, осталось со вчерашнего дня. Позавтракали Борькиными блинами с творогом и за обедом съели на двоих Борькин суп. Утром Галька Алтухова попросила ключ от грузового лифта у Шишкиной, а та ей отказала. Стали ругаться. Галька взяла наш единственный ключ. Пришлось вмешаться. Я предложил забрать у них все ключи и оставить один на всех, положенный по инструкции. Только после этого успокоились.
  Учить прозу не получилось, читать Блока не смог. Ели сразу два торта, "проставлялась" Татьяна Григорьевна за повышение оклада. Чекуров принёс из дома два порнографических журнала. Сначала их показал начальству, Толе и Коле, а потом уже нам: мне, Борису и Сане. Журналы красивые. Но через несколько снимков начинает воротить. А в юношеские годы нравились подобные художества. Помню, за размытую чёрно-белую фотографию, на которой невозможно было понять, кто нагишом стоит у окна, мужчина или женщина, я выменял у сверстника пластиковую трубку для подводного плавания, книгу фантастики и полтора рубля денег.
  После работы поехал домой, прилёг на диван и уснул как убитый. Проспал часа два. Поужинав, читал "Литературную газету". Понравилась статья о кинопроизводстве и о частном предпринимательстве. Первые советские кооператоры, в количестве пяти человек, хотят на "Кропоткинской" открыть кооперативное кафе. И газеты о них пишут, как о космонавтах и государство им помогает, а Минфин, если верить автору статьи, занимается саботажем.
  
  16 января 1987 года, пятница
  Не заметил, как быстро пролетела неделя. Так я снова останусь на бобах, и без института, и без знаний. С утра, позавтракав, сели играть в домино. Играл я в паре с Борисом и первую партию мы выиграли, а две последующие проиграли. Уступили свои места на кожаном диване Сане и Коле, а сами отправились в магазин. Борис поставил восемьсот пятьдесят грамм настойки и торт "Прага" за своё повышение оклада до 180-ти рублей. Настойку пили после обеда впятером. Коля пить не стал. Он был пойман женой, звонил ей с работы два раза вместо положенного одного, она определила, что он напился и дома был скандал. Так что сегодня он не поддержал компанию. Что-то и я зачастил с выпивками, - надо прекращать. Выпили, и Саня стал рассказывать, как он мёрз, подрабатывая дворником в тридцати градусный мороз и уверял, что Чекуров на его месте давно бы уже скончался.
  Не успели мы съесть торт, как нас попросили сходить на Лабораторный корпус и включить лифты. После финских, наши отечественные машины выглядят примитивными. Не успели их включить, как сломались шахтные двери. Мне захотелось курить. Я попросил у Коли сигарету. Выкурил одну, потом другую и стало легче. Состояние было такое, что сигареты выступили в роли лекарства.
  Вернулись с Лабораторного в шестнадцать часов, доели торт и разошлись по домам. Я поехал в "Художественный", хотел посмотреть фильм "Чужая белая и рябой" в третий раз, но не получилось. Дома по телевизору смотрел киноленту "Парень из нашего города" и плакал, как дитя. Прочитал статью Сергея Бондарчука, в которой он делился с читателями новостью. Известный в Голливуде продюсер приглашает его для съёмок фильма "Преступление и наказание". Я Бондарчука в этом только приветствую.
  
  17 января 1987 года, суббота
  Хотел подняться в девять часов, посмотреть "Утреннюю почту", но проспал. Встал, позавтракал и стал учить стихотворение А.С.Пушкина "Я вас любил". Играл на гитаре, пел. Затем написал пьесу. Для первого раза получилась не совсем плохая. Конечно, без особенной смысловой нагрузки. Но несмотря на это, для меня это шаг вперёд. После пьесы написал ещё рассказ о влюблённых. В общей сложности исписал сегодня двенадцать страниц.
  Смотрел по телевизору "Музыкальный ринг" показывали рок-группу или ансамбль, как уж их там называют, о котором давно уже слышал - "Аквариум". Певец и автор песен Борис Борисович Гребенщиков. Пусть рвут меня на части, убивают, не могу понять и принять его песни.
  Смотрел повторение "КВН-86". Одесские ребята - студенты ОГУ, показывали хорошие вещи.
  
  18 января 1987 года, воскресенье
  Встал поздно, в двенадцать часов. Позавтракал, оделся и поехал в кинотеатр "Художественный", на фильм "Чужая белая и рябой". На сеанс не попал, выстроилась огромная очередь.
  Позвонил из телефона-автомата Женьке, договорились, что буду ждать его на "Курской" в центре зала. От "Художественного" пошёл через Старый Арбат к метро "Смоленская". На Арбате поговорил с актёром, наряженным в Деда Мороза. Он стоял там лишь для того, чтобы прохожие могли бесплатно сняться с ним на память. Я его спросил: "А можно со снегурочкой?". Он улыбнулся и ответил: "Можно, но её пока нет".
  Встретившись с Женькой, пошли в кинотеатр "Новороссийск". Билеты проданы. Поехали в "Россию", та же самая история. Купили билеты лишь в "Ударнике" на "Бориса Годунова". По моей просьбе пошли на фильм второй раз. До сеанса решили перекусить. Но это в воскресный день не просто. Объехали четыре знакомых пункта общественного питания и все закрыты. Спасла пельменная у клуба ЗВИ.
  Приехали в "Ударник", в автоматы поиграть не получилось - не подступиться. Пришлось фланировать по просторному фойе и разглядывать картины, развешенные по стенам. Картины эти висят уже целый год. Особенно мне не по душе изображение жены художника в обнажённом виде - старческое, обрюзгшее тело. Неужели необходимо рисовать жену непременно в голом виде? Вижу всё это не в первый раз и не только у этого художника, но и у других. Прямо какая-то тенденция.
  
  
  Глава 4 Привет от Тани
  
  19 января 1987 года, понедельник
  На работу приехал с опозданием. Хорошо, что начальства не было. Переоделся в рабочую одежду, достал из своего шкафчика камеру от футбольного мяча и принялся разрабатывать дыхание. Пришёл Борис и мы пошли с ним к Марье Степановне в дистилляторную, где из титана наливаем в чайник кипяток. Вернувшись в мастерскую, позавтракали.
  Пришли Толя, Коля, Саня и Валера Чекуров. Взяв инструмент, все они, кроме Сани, отправились на Лабораторный корпус. Мы с Борькой - в магазин. Он купил отвёртку для дома, а я пачку "Беломора" и коробок спичек. Пообедав, мы с Саней закурили. Я не знаю, что со мной происходит, что случилось, но я одну за другой выкурил подряд три "беломорины". У Сани после сигареты заболело сердце, он стал убеждать меня во вреде курения. Говорил, что особенно опасны сигареты из купленной мною пачки. Я с ним соглашался, но перед уходом выкурил ещё две сигареты.
  Наши женщины, делать им нечего, собрались ехать к гадалке, что живёт у нас на Козловке. Я их не стал разуверять. Им хоть кол на голове теши. Пусть везут ей свои деньги.
  После неудачной попытки позаниматься в клубе, я приехал домой и стал учить стихи М. Ю. Лермонтова: "Белеет парус одинокий", "Нищий". Повторил "Я вас любил" А.С. Пушкина. Затем принялся за чтение поэм Лермонтова: "Мцыри", "Исповедь", "Беглец", "Песня о купце Калашникове". Я не знал, что это Лермонтов написал про купца Калашникова. В школе мимо всего этого прошёл с помощью учителя литературы. Был уверен, что кулачные бойцы оба погибли в драке, а тут купцу голову на плахе рубят. Поэмы понравились.
  
  20 января 1987 года, вторник
  С утра не успев позавтракать, пошли с Борисом за сеткой-рабицей на новый объект. На обратном пути купили сахар, вернувшись, пили чай. После чепития нас снова погнали на Лабораторный, включить лифт для перевозки газовых баллонов. Включить-то мы включили, посадили рабочих в кабину, а машина возьми, да сломайся. Люди так и сидели, бедные, в лифте без малого полчаса. Я совсем сник, глядя на принятые нами устаревшие лет десять назад отечественные лифты.
  Пришли Коля и Толя, стали вызволять застрявших рабочих. Меня отпустили в магазин, купить продуктов.
  После работы поехал домой. Пробовал учить стихи, материал не поддавался. Отправился в парикмахерскую стричься.
  В зале работали два мастера. Злая и добрая. Я пропустил подполковника, чтобы не попасть к злой. Но от судьбы не уйдёшь. Добрая, как оказалось, работала с одиннадцати часов, и её рабочий день закончился. Моя голова, в прямом смысле слова, оказалась в недобрых руках. Злая и неумелая парикмахерша обкорнала меня так, что родная мать не узнает. А ещё называется мастером. Впрочем, в моей трудовой книжке тоже написано, что я мастер. Как говорится - квиты.
  Вернувшись домой, позвонил Анне, она поинтересовалась, что случилось, почему я ей так долго не звонил. Пригласила к себе домой в четверг.
  Читал Есенина. Стихи, которые раньше знал, открылись сегодня по-новому. Может быть, буду читать их на экзамене. Они мне близки.
  
  21 января 1987 года, среда
  На работу поехал в ратиновом демисезонном пальто, и как это часто со мной случается, оставил "единый" в кожаном "реглане". Пришлось в метро менять двадцать копеек.
  Толя, Коля, Саня и Максимыч выпили и разъехались. Саня домой, а остальные за добавкой в гостиницу "Россия". Там вторая работа Максимыча. В мастерской наступила тишина. Я прочитал рассказ Богомолова "Зося". Понравилась тонкость в отображении чувств.
  После работы хотел пойти в кинотеатр "Кунцево" на фильм "Джентльмены удачи", но передумал. По телевизору смотрел четвёртую серию "Штрихи к портрету Ленина". Актёр Михаил Ульянов как-то необычно смотрится в роли вождя пролетариата. Но сам фильм интересен, не замечаешь, как пролетает время.
  Перед сном повторял стихи Лермонтова и Пушкина.
  
  22 января 1987 года, четверг
  Двадцать второе января, а кажется, только вчера пил за Новый год. Привёз на работу Богомолова и читал, наверное, в трёхсотый раз, его рассказ "Первая любовь".
  Утром Толя с Колей ушли на Лабораторный, дав нам с Борисом спокойно позавтракать. Во время обеденного перерыва купили Борису картошки и три тюка серой ваты. Его жена будет стегать одеяло.
  Поругался с Галей Алтуховой. Она единственная из всех не сдала деньги на пятидесятилетие Татьяны Григорьевны, беспрестанно ругала будущую именинницу, а тут вдруг изъявила желание взять собранные мною деньги и купить ей подарок на свой вкус.
  Поработали с Борисом. Заменили отводку на шахтных дверях. Старая, сломавшаяся не поддавалась и пришлось изрядно попотеть. Поставив новую, я ощутил неподдельное чувство гордости за свою работу. Так мало её в моей жизни, наверное и не без моей вины. Но как же нормальному человеку необходим труд! Моя тяга к труду говорит о том, что я ещё не потерян для нравственной, здоровой жизни. Только бы найти, отыскать правильную дорогу, не ошибиться бы на жизненном пути. Тешу себя надеждой на поступление в театральный ВУЗ, где, надеюсь, буду учиться и работать над собой, себя не жалея. Беда в том, что понимая, что для поступления необходимо трудиться уже сейчас, я всё откладываю и откладываю интенсивную подготовку.
  Звонил Ане, у неё был занят телефон. Я был приглашён сегодня к ней в гости, но разозлился и не пошёл. Звонил Витьке, он спал. Звонил Женьке, мы с ним долго разговаривали. Смотрел фильм "Пиковая дама".
  
  23 января 1987 года, пятница
  Снова конец недели. Рабочие дни летят быстро, а выходные тянутся, как вечность. По дороге на работу встретил одного из тех шапочных знакомых, с кем здороваюсь охотно. Он собирался уходить в "Метрострой", но чего-то раздумал.
  Работали с Чекуровым в шахте. После этого ходили с Борькой по магазинам. Зашли в аптеку, я угостил провизора Олю конфетой. Пришли на рабочее место и вернувшаяся из буфета Марина Авдеева, при всех, громко передала мне привет от Тани Андриановой.
  Через какое-то время ещё раз при всех повторила её приветствие. Как бы намекая, что это не просто привет. Слушали музыкальную программу, по местному радио, которую вела Таня. Передавали те песни, которые совсем недавно завоевали наши сердца. "Две звезды", в исполнении Кузьмина и Пугачевой, "Мне уже многое поздно" и "Плот" в исполнении Юрия Лозы.
  Саня сказал, что с понедельника его переведут в гараж и сразу затосковал. И нам с Борькой стало грустно. Уходит единственный человек из группы, который нам духовно близок и дорог.
  После работы поехал в кинотеатр "Кунцево" на фильм "Джентльмены удачи". Картина смотрелась совершенно по-другому. Так и должно быть. Что-то ушло, но и что-то нашёл для себя новое. После киноленты домой. Звонил Юле Силаевой, у неё завтра зачёт по мастерству. Читал перед сном поэму "Чёрный человек" Сергея Есенина.
  
  24 января 1987 года, суббота
  Утром позвонил Витьке Павлюченкову и мы с ним встретились на "Юго-Западной". Я опоздал к оговоренному сроку, он сидел на скамейке и читал книгу "Репетиция - любовь моя" Анатолия Эфроса. Поехали в "Кинотеатр повторного фильма", купили билеты сразу на два сеанса. На фильмы "Андрей Рублёв" и "Репетиция оркестра". На первом же сеансе встретили двух Витькиных знакомых, одного из них я знал. Вместе поступали в театральные училища. Они поступили во МХАТ и наперебой стали рассказывать, что у них происходит. Жаловались, что им запрещают сниматься в кино вплоть до окончания института. Учатся они вместе с Данилой Перовым у Калягина. Хорошо о нём отзывались. Калягин три раза в неделю ведёт мастерство лично. Вспоминали своих сильных сокурсников и многое другое. Мне они не то чтобы не понравились, скажем так - хорошего впечатления не произвели. Эмоций много, энергетика сильная, но за душой ничего. Пришли ещё двое из училища МХАТа. Они держались обособленно, не имея желания общаться с нами.
  "Андрей Рублёв" пошёл лучше, чем в прошлый раз. Многое заметил и многое понял из того, что не заметил и не понял в предыдущем просмотре. Хохотал от души, когда смотрели киноленту "Репетиция оркестра".
  После фильмов заглянули в ГИТИС.
  Дома смотрел кинокартину Никиты Михалкова "Свой среди чужих, чужой среди своих". Перед сном прочитал "Анну Снегину" Сергея Есенина.
  
  25 января 1987 года, воскресенье
  Встал в половине десятого. На станции метро "Добрынинская" встретились с Женькой. До клуба завода имени Владимира Ильича шли пешком. Мороз градусов пятнадцать и сильный ветер. А я в демисезонном пальто, расхрабрился после потепления. Ветер так сильно дул, что пробирал до косточек.
  Перед фильмом выпили кофе и посмотрели работы творческих коллективов клуба ЗВИ. Понравились молодые ребята, танцевавшие в рабочих робах. Пришла мысль: "Необходимо преподавать танец в школах, приучать детей к музыке, к театру. А главное смотреть, у кого к чему склонность и разрешить ученикам следовать своим влечениям".
  Сам я в пятом классе понял, что историю и литературу люблю больше математики и физики. И с каждым годом в этом убеждался всё сильнее. Жаль, что в моей школе не было ни театрального кружка, ни каких бы то ни было других.
  Смотрели с Женькой фильм "Покаяние". Понять и разобраться в философских высказываниях автора я так и не смог.
  Хотели сходить в кинотеатр "Россия" на документальный фильм "Легко ли быть молодым" - все билеты проданы. На "Плюмбум или опасная игра" Вадима Абдарашитова тоже не попали.
  Дома посмотрел "Руслана и Людмилу" и два польских фильма про жуликов. Перед сном читал Есенина. Завтра на работу. Сашка Якимов с завтрашнего дня в гараже. Скучно будет без него.
  
  
  Глава 5 Юбилей
  
  26 января 1987 года, понедельник
  Вчера был день рождения Высоцкого, а я за суетой и не вспомнил. Все газеты, кроме "Правды" и "Комсомольской правды", опубликовали статьи с фотографиями Владимира Семёновича и воспоминаниями знавших его людей. И на работе повесили стенгазету с портретом Высоцкого, целый день по местному радио звучали его записи и в завершении концерта пел Макаревич о смерти поэта. Марина Авдеева то и дело при всех акцентировала моё внимание на том, что передачу вела Таня.
  Приехав домой, сел за первый том Пушкина. Пишет интересно и увлекательно. У Пушкина тонкий юмор, над иными вещами смеялся вслух. Дочитал до пятьдесят шестой страницы и перед сном взял у отца православный молитвослов. Отец забеспокоился, стал предупреждать, чтобы я не брал молитвослов на работу. Избегая неприятного разговора, я вернул книгу родителю.
  
  27 января 1987 года, вторник
  Приехал на работу в восемь часов. Коля после смены ушёл домой, Борька задерживался. В мастерской мы с Толей были вдвоём. И тут он мне вдруг признался, что тоже хочет в артисты. Я к этому отнёсся спокойно. Через пять минут эта блажь вылетела у него из головы. На самом деле он не знает, кем хочет стать. Не знает и не делает попыток узнать. Плывёт по течению, всё его устраивает. Я сам до недавнего времени был таким.
  Пришёл Борька с Чекуровым, и мы все вместе пошли на машины. Мы с Борисом убирались, а Толя с Валерой неизвестно чем занимались. Красовались перед девушками на этажах.
  Приехав домой, позвонил Анне на работу. По голосу чувствуется, что она обижена. Разговор не клеился. Обещал позвонить ей, когда она приедет домой. Звонил Юле - дома не оказалось. Звонил Тане. До Женьки так и не сумел дозвониться.
  В программе "Время" передавали тезисы М.С.Горбачёва с пленума. Вроде всё говорит правильно, а перемен, как не было, так и нет. Смотрел фильм "Блокада" в двадцать один сорок. Некоторые артисты играют фальшиво, но я смотрел и плакал.
  
  28 января 1987 года, среда
  Разбудили в семь часов, я пошёл в большую комнату и включил телевизор. Первый день, когда перед походом на работу я успеваю посмотреть "голубой экран". Показывали мультфильм "Пёс в сапогах", по книге "Три мушкетёра". Мне понравилось с утра смотреть телевизор.
  На работе Толя читает книгу Мочалова, как стать артистом. Но при своём желании стать актёром, он в последние дни стал всеми силами мешать мне заниматься подготовкой к экзамену. Несмотря на помехи, сегодня я выучил отрывок из Пушкина.
  Ходили на новый объект. Толя совсем не заботится о своей репутации в наших глазах. Идёт с нами на Лабораторный корпус лишь для того, чтобы женщины, оставшиеся в мастерской, думали, что мы ушли работать. А на деле-то работы нет никакой и он, не зная, чем себя и нас занять, слоняется по новому объекту и тянет время. Пусть в мастерской думают, что мы работаем. Стыдно за него и обидно за себя. Зачем участвую в этой клоунаде? И почему я всё ещё на этой работе?
  Вернувшись в мастерскую, играли в домино. Я в паре с Борисом, Толя с Андреичем. Первую партию мы проиграли, а две последующие выиграли. Опять это стало трагедией дня. Как же, - люди не умеющие проигрывать, проиграли. Толя красный, как варёный рак, молча ушёл курить, а Андреич ходил по мастерской и стонал, как раненый солдат.
  Приехав домой, написал рассказ. По телевизору смотрел передачу о засилье американского кино. Затем программу "Время", где повторяли вчерашние кадры и говорили о замечательном докладе М.С. Горбачёва.
  Смотрел передачу про актёра Алексея Грибова, кадры из золотого фонда.
  
  29 января 1987 года, четверг
  Сегодня проспал. Хорошо, что можно опоздать. Толя приходит к девяти, Коли не было. Одно огорчало, - на обед ничего не взял. Борька принёс на двоих.
  Пришёл к нам новый сотрудник, с первого взгляда трудно что-то определённое сказать. Поработаем вместе, увидим, что за человек. Татьяна Григорьевна принесла из дома четыре бутылки, будет у нас завтра пьянка. Юбилей Татьяны Григорьевны. Это завтра, а сегодня мороз, а нам грузá везти на Лабораторный корпус. Двадцать штук по двести пятьдесят килограмм. Пока загружали на машину, отморозил щёки. Смешнее всего, что грузá так и не довезли, растеряли по дороге. Оказывается, подъезд к объекту - крутая горка. Для нас это спасение. Откатили вывалившиеся из кузова грузá на обочину и пошли греться.
  В мастерской я спорил с коллегами. Уверял и доказывал, что не получают актёры по тысяче рублей в месяц и не такая она лёгкая, эта актёрская работа, какой они её себе представляют. Да только всё напрасно. Они молча слушают, а в глазах неверие.
  За разговором я сказал, что веду дневник. Толя покраснел и стал интересоваться, зачем он мне нужен. Дань моде или блажь? А действительно, зачем мне дневник? Я так привык каждый день что-то записывать, что наверное, и не усну без этого. Ведение дневника стало потребностью. Нет, не мода и не блажь, а вполне осознанное дело.
  Читал сегодня газеты, что принёс отец с работы. Мало умных статей, в основном, все пусты и бесцельны. После оттепели снова вернулись холода. А за окном кричат пьяные люди, встретившие весну среди зимы. Да так громко и вызывающе, что и впрямь верится, что весна не за горами.
  
  30 января 1987 года, пятница
  Татьяне Григорьевне сегодня исполняется пятьдесят лет. С самого утра все занимались подготовкой к банкету. К обеду накрыли огромный стол. Были водка, коньяк, рябина на коньяке. Из закусок красная рыба, осетрина горячего копчения, икра. Всего этого было в достатке. Разумеется, картошка, грибы, шпроты. Торт громадный на десерт.
  Такое празднование на работе я вижу в первый раз. Все остались довольны.
  Получил премию сто два рубля за три месяца.
  После работы я поехал в кинотеатр "Художественный", чтобы купить билеты на фильм "Плюмбум, или опасная игра". Купив два билета на двадцать тридцать, я вернулся домой.
  Дома меня ожидал дядя Яша, выписавшийся из больницы. Поговорили с ним. Позвонил Женьке, - его дома не оказалось. Позвонил Витьке, - он этот фильм смотрел. Так я один с двумя билетами, поехал на вечерний сеанс.
  
  
  Глава 6 Массаж
  
  31 января 1987 года, суббота
  Утром встал поздно, в квартире вдвоём с дядей Яшей. Мама с сестрой каждую последнюю субботу месяца трудятся на заводе, а отец поехал в дом отдыха.
  С утра я созвонился с Женькой, и мы договорились встретиться. Дядя Яша дал мне рецепт и список, что купить ему в дорогу и в подарок внукам. Встретились с Женькой на "Курской", поехали выполнять задание дяди Яши.
  Сегодня мы с ним потоптали ноженьками. Сделав покупки, решили сходить в кино. Не удалось попасть ни в "Зарядье", ни в "Звёздный", ни в "Центральный Детский". Где билеты проданы, а где фильмы идут не те, которые хотелось бы посмотреть. Пошли в "Буревестник", на кинокартину "Размах крыльев" Одесской киностудии.
  Мы взяли билеты за два с половиной часа до начала сеанса и в этот промежуток времени поехали любоваться красотами Музея изобразительных искуств, в котором ни разу не были.
  Женька в кассе музея показал свой студенческий и купил два билета по десять копеек. Какие же красоты открылись нашему взору! Я был счастлив, рассматривая полотна великих мастеров. Красота картин произвела в моёй душе настоящую революцию. Я не знал, что обычными красками можно написать такие шедевры. Чудо!
  Гуляя по залам, не заметили, как прошло время, и мы уже опаздывали в "Буревестник". Выходя из музея, я обратил внимание на красивую молодую женщину. Она улыбнулась мне так светло и открыто, что захотелось подойти к ней и взять за руку, а то и поцеловать. Находящейся с ней рядом мужчина, заметив улыбку на лице своей спутницы, покосился на меня злобно. Я не решился к ней подойти.
  
  1 февраля 1987 года, воскресенье
  Спал долго, хотел выспаться и переусердствовал. Встал с заплывшими глазами. Смотрел "Утреннюю почту", понравился номер с танцующим бородатым негром. После передачи пошли с дядей Яшей на почту. Сколько я его не упрашивал остаться дома, он не согласился. Пришлось идти отправлять телеграмму вдвоём. Шли медленно, - гололёд.
  Вернувшись домой, узнал, что звонила Анна. Я тотчас набрал номер её телефона. Она поинтересовалась, не хочу ли я сходить на выступление Булата Окуджавы и других бардов. А также просила вернуть её книгу. Взяв томик Леонида Андреева, я побежал к ней.
  Анна угостила меня конфетами, дала билеты на выступление бардов на второе февраля и прижалась ко мне спиной. Ждала, что я её обниму. Но сегодня я не в духе, не в настроении, - не обнял, не поцеловал. Из дома вышли вместе, я проводил её до остановки и пошёл в магазин за хлебом. Булки, которые стоили семь копеек, теперь стоят десять.
  Пообедав, поехал на встречу с Женькой. Мы наблюдали на Старом Арбате красочное представление. Ряженые играли на музыкальных инструментах и пели.
  Пройдясь по Арбату, мы отправились в клуб ЗВИ. Выпив в буфете фанты, уселись в двадцатом ряду. Мне досталось кресло под тринадцатым номером. Стали смотреть постановку театра им. Маяковского "Да здравствует королева, виват!". В антракте играли в автоматы и получили огромное удовольствие, что нельзя сказать про спектакль. Постановка не самая плохая из тех, что я успел посмотреть, но и хорошей её не назовёшь.
  Вернувшись после спектакля домой, я помылся и лёг спать.
  Сегодня в час двадцать уехал домой дядя Яша, на вокзал его провожала мама.
  
  2 февраля 1987 года, понедельник
  На работу опоздал. С пятницы в холодильнике остался салат "оливье", который мы с Борисом прикончили вдвоём. После этого устроили завтрак. Пришёл наш новый сотрудник Юра Ломакин и стал плакать. Оказывается его от нас забирают и переводят в другую группу.
  Пошли с Борисом по магазинам, вдоволь погуляли. Вернувшись, по радио услышал новость. Театр на Таганке уезжает с гастролями в Париж. Будут показывать три спектакля, которые поставил Эфрос.
  Поругался я с Таисией Яковлевной, сделал Ленке массаж ноги. Нога у неё распухла после вывиха. Сообщили, что умер Олимпий Иванович, наш комендант. Говорили, что он был личным пилотом Брежнева и в одном только Нью-Йорке побывал семьдесят шесть раз. На вид Олимпий Иванович был холёным и крепким мужчиной, а тут вдруг взял да и умер. За прошедший год слишком много смертей свалилось на мою голову. Хорошо бы от смертей отдохнуть.
  После работы я сходил с Борисом за хлебом и поехал на встречу с Женькой. Борис поделился радостной новостью. Жена ходила к врачу, её смотрели в "телевизор" и сказали, что у неё будет мальчик.
  Встретившись с Женькой на станции метро "Курская" направились на Измайловский крытый стадион, смотреть и слушать выступление бардов. Стадион оказался небольшим. Перед самым выступлением объявили, что Булата Окуджавы и Дольского не будет. Но концерт от этого не пострадал, а наверное даже выиграл. Я увидел много новых талантливых людей, которые пели под гитару свои песни. У одних послабее стихи, у других исполнительское искусство, но все они вызвали симпатию в моём сердце. Концерт понравился.
  
  3 февраля 1987 года, вторник
  На работу опоздал. Вошёл в мастерскую и попал на представление. Поминая покойного Олимпия Ивановича Константин Андреевич напился пьяным с самого утра. Пил он вдвоём с Колей. Не знаю, сколько они выпили, но такими пьяными я их давно не видел. Коля стал терять свою вставную челюсть. Она вываливалась у него изо рта. Розовая, как попка ребёнка, челюсть скакала по полу, совсем как живая лягушка. Ещё чуть-чуть, какое-то мгновение и я взорвался бы от приступа смеха. Но я изо всех сил мобилизовался и, глядя на это, даже не улыбнулся.
  Снова делал массаж Ленке, тёр её распухшую ногу. По сравнению с вчерашней опухолью нога выглядела значительно лучше. Приятно помогать людям. После массажа получаю физическое и моральное удовлетворение. Мне обязательно надо работать, трудиться. Я это понял давно, но всё сижу и бездельничаю на своей стариковской работе.
  Играли в домино перед закрытием, я с Максимычем в паре, а Коля с Толей. Мы выиграли две партии из трёх. Первую и третью.
  После работы поехал в библиотеку. Читал Горького, его песни о соколе и буревестнике, о сердце Данко. Хорошо пишет, я читал и завидовал. По телевизору смотрел передачу о Михаиле Жарове и документальный фильм "Предел" о женщинах-алкоголичках в исправительной колонии. Одна хлеще другой. Хотят их исправить. Спать лёг поздно.
  
  4 февраля 1987 года, среда
  Прекрасный день! Воздух сладкий, весенний. Пахнуло ожившим лесом, и кровь забродила в жилах. На работе прочитал статью в газете о театре Табакова. По счёту пятую или двадцатую, слишком много пишут о студии. И всё слова, слова. Чтобы иметь представление, надо сходить и всё увидеть своими глазами.
  Ходили с Борисом в магазин, по дороге катались на ледяной горке. Делал Ленке массаж, что-то медленно рассасывается у неё опухоль. Принесла мне шоколадку в знак благодарности. Мелочь, но приятно.
  Помог старенькой бабушке спуститься по обледенелым ступеням в переход и попал в щекотливое положение. Не отпуская мою руку, она принялась благодарить и просить у Господа Бога для меня долгих лет и счастья. Говорила громко. Я покраснел от таких похвал, а женщины, проходившие мимо нас, кивали головами и поощрительно приговаривали: "Какой молодец!". Неужели дожили до такого времени, что за простое внимание надо благодарить.
  Ходили с Женькой на "Островитянина" в театр им. Маяковского. С первого взгляда простой и даже занудный спектакль, но это только с первого взгляда. Всё к месту. И свет, и музыка, и декорации были так хороши, что в какой-то момент я испытал восторг от происходящего на сцене. Я словно прикоснулся к чему-то чистому, высокому. Домой ехал счастливым и возродившимся. Словно сделал сегодня ещё один шаг вперёд и вверх.
  Хорошо играла Татьяна Аугшкап. Молодая, красивая, талантливая актриса.
  
  
  Глава 7 Анна умеет ждать
  
  5 февраля 1987 года, четверг
  С утра пошли в конференц-зал, поздравлять парторга нашего отдела Кузнецова с днём рождения. Ему исполнилось пятьдесят пять лет. Вернувшись в мастерскую, стал читать в журнале "Смена" произведение Братьев Вайнеров. Сделал Ленке массаж, получил получку семьдесят два рубля. Долго стояли в гараже, беседовали с Саней, которого приказом из водителей перевели в автослесари.
  За полчаса до окончания рабочего дня снова пошли в конференц-зал на собрание, представлявшее собой плохо отрепетированный спектакль с бездарными актёрами. Так ни к какому результату и не пришли, решили собрание перенести на другое время.
  Заглянув домой, отправился к Театру Эстрады, где Женька томился в очереди за бронью на Геннадия Хазанова. Надежд на покупку билетов не было никаких. Кассы были темны, даже свет в них не зажигали.
  Случилось чудо, достались билеты на откидные сидения девятого и десятого ряда, левая сторона. За это мы были готовы кланяться в ноги.
  Концерт назывался "Избранное". Хазанов был в отличной форме и читал новые вещи. Один рассказ был о трёх алкоголиках, в воскресный день посетивших филармонию. Слушая его, я заливался смехом. Юморист показывал в мою сторону рукой и сказал что-то хорошее. От смеха и эмоций я не смог разобрать, что он говорил. Хазанов большой мастер!
  Выходя из театра, встретил Сергея Маковецкого, одноклассника. Он собрался второй раз жениться. Говорит, что будущая тёща покупает ему машину, кладёт им с женой на книжку десять тысяч рублей и способна одеть и прокормить взвод солдат. Видимо, и женится только из-за денег. Обидно, был когда-то человеком с высокими устремлениями.
  
  6 февраля 1987 года, пятница
  Приехав на работу, узнал от Коли, что Бориса не будет, и обедать мы будем с ним вдвоём. Мы плотно позавтракали, и весь день я только тем и занимался, что ел.
  Галька Алтухова принесла торт. Разрезав торт на части, я угостил ребят. Приходил главный сантехник, краснолицый Юрий Смирнов. Рассказывал в подробностях, как хоронили Олимпия Ивановича.
  Делал Ленке массаж и читал "Завещание Колумба" Братьев Вайнеров. Играли в домино. Я в паре с Валеркой Куляминым. Два раза играли и оба раза проиграли.
  Вернувшись домой, засел за телевизор. Стал смотреть всё подряд, закончил просмотр фильмом "Звезда и смерть Хоакина Мурьеты".
  
  7 февраля 1987 года, суббота
  Спал долго. Позавтракав, сел за зубрёжку отрывка, выбранного из "Старухи Изергиль" Горького. То место, где она рассказывает о сердце Данко. Заезженный отрывок, его рассказывает на вступительных каждый второй, но очень уж понравился. Время бежит неумолимо. А я занят лишь тем, что ищу причины, отговорки, чтобы не готовиться. Сегодня вот хотел учить и снова не вышло. После завтрака позвонил Анне и минут сорок с ней говорил. Разговор получился содержательным, интересным. Угли погасшего костра любви мы с усердием раздували с двух сторон. И получилось, - снова разгорелось пламя. Наши отношения снова пошли на подъём. Аня умеет ждать, она умеет не спрашивать лишнего и в тоже время участливо интересуется моими делами.
  Позвонил Женька, он купил два билета на фильм Федерико Феллини "Корабль плывёт" в кинотеатре "Ударник" на семнадцать часов. До выхода из дома я смотрел передачу о ленинградском композиторе Петрове. Говорили актёры, режиссёры, - все хвалили. Фильм Феллини оказался скучным, не понравился. Возможно всему своё время, подрасту - пойму. А возможно, картина своё уже отжила.
  Дома смотрел по телевизору "День рождения А.Райкина", и соревнование наших борцов. Вольная борьба, команды СССР и США. Из девяти схваток наши борцы одержали девять побед. Смотрел каждую схватку с удовольствием. Когда выигрывают те, за кого болеешь - приятно. А когда видишь, что выигрывают с большим мастерством - приятно вдвойне.
  
  8 февраля 1987 года, воскресенье
  Спал опять долго, ворочался, пока сам не решил, что нужно вставать. Сел учить басни Михаила Шевченко "Флюгер и громоотвод" и про глупого барана две басни, которые готовлю к экзамену. Стал было выкраивать куски из Данко, которые буду учить, но потом решил, что выучу весь рассказ. Играл на гитаре, пел песни. Написал два рассказа о животных и попробовал писать стихи.
  9 февраля 1987 года, понедельник
  Говорят, понедельник - день тяжёлый. Для меня день обычный, ничем не отделимый от других рабочих дней. Посмотрел с утра по телевизору выступление Аллы Пугачёвой и поехал на работу с опозданием в полчаса. Зачем приходить в восемь часов, когда все приходят к девяти. Да и после девяти работы никакой.
  К Марине Авдеевой приехали гости из деревни, она стала на них жаловаться. Все стали вспоминать плохим словом своих гостей из деревни.
  На работе происходят пусть небольшие, но изменения. Толя бросил пить и после того, как прочитал в журнале "Здоровье" статью, стал интенсивно заниматься спортом, Я сидел и переписывал из книги в тетрадь "Песню о соколе" М. Горького. Братьев Вайнеров читать прекратил, много пустомелят, а сути мало.
  Прочитал интервью Марины Зудиной, это актриса в театре у Табакова. Слова красивые и правильные, а что за человек, по написанному судить трудно. Хорошо бы встретиться и поговорить.
  Играли в домино. Мы с Борькой проиграли, но так как счёт вёл я, то объявил, что ровно - сто. Не хватает одного очка. И после этого мы стали побеждать, но доиграть так и не пришлось. Валерка решил провести профсоюзное собрание. День пролетел молниеносно.
  Приехав домой, стал писать. Закончил бежевую тетрадь и перешёл на малиновую. Затем стал штудировать "Сердце Данко", "Песню о соколе" и "Песню о буревестнике". Самочувствие ухудшилось, где-то простыл. Звонил Юле Силаевой, но её не было дома. Её подруга, поднявшая телефонную трубку, вежливым голосом просила звонить ещё.
  
  Глава 8 Таня подмигивает
  
  10 февраля 1987 года, вторник
  С утра Валерка Кулямин известил меня о том, что в следующий вторник в клуб Гохрана приедет экстрасенс и привезёт с собой плёнку, свидетельствующую о паранормальных явлениях. Послал меня за билетами и просил заглянуть в столовую. Узнать, что случилось с лифтом, был от них звонок.
  По дороге в клуб я зашёл к слаботочникам, переписал у них слова песни: "Виделось часто в сон беспокойный". Говорят, автор этих слов Семён Кирсанов.
  В клубе сказали, что на "иллюзиониста" билеты покупать не надо, вход свободный. Я спустился в столовую, побеседовал с заведующим. Выходя из варочного цеха, увидел Таню, стоящую в очереди на раздаче. Глаза наши встретились, я с ней поздоровался. Таня в ответ откровенно и со значением мне подмигнула.
  Шагая к выходу из столовой, я обратил внимание на смущение кассирши, от внимательного взгляда которой не ускользнуло Танино приветствие. Взрослому человеку одного такого подмигивания достаточно, чтобы всё понять про отношения мужчины и женщины.
  С Толей и Колей я ходил на Лабораторный корпус. Долго там возились, перепаивая диоды на панели управления. Вернувшись в мастерскую, узнал от Бориса, что звонила Таня и приглашала меня в клуб.
  Так как с Лабораторного вернулись поздно, я в клуб не пошёл. Поехал домой и засел за стихи. Получаются уже не такие плохие, как раньше, - есть прогресс. Надо заставлять себя каждый день писать.
  Вечером позвонил Тане домой. Дал два звонка, как у нас условленно. Не надеясь на то, что перезвонит, направился было в свою комнату. Но она сразу же перезвонила. Говорила со мной, как с подругой, чтобы домашние ничего не заподозрили. Пригласила двенадцатого числа вечером в клуб, на мероприятие под названием "Круглый стол". Я обещал прийти.
  
  11 февраля 1987 года, среда
  С самого утра переоделись и пошли возить грузá для испытания лифтов на Лабораторном корпусе. Закатывать по доскам в кузов машины двухсот пятидесяти килограммовые чушки. А затем, поддерживая их руками, скатывали. Намучились. Мороз не сильный, но ветер порывистый. Рабочие перчатки в тепле отмокали, на морозе деревенели, а вместе с ними и кисти рук. Ноги тоже замёрзли.
  После разгрузки мы с Борисом пили чай с шоколадом. А Толя, решив закончить свой эксперимент с безалкогольной жизнью, разбавил спирт. Максимыч, напившись, взялся за сочинение стихов. Коля, вспомнив молодость, стал приставать к Ленке. Толя, захмелев, просил у меня невест.
  Ленка, Маринка и Галька с удовольствием выпили спирт, предложенный Толей. В мастерской началось веселье. Нас с Борисом отпустили домой.
  Вечером звонил Юле Силаевой. Её дома не было, со мной долго разговаривала её подруга. "А почему вы грустный? Вы не отчаивайтесь, звоните". Телефонировал Витьке, его мама сказала, что он побежал кросс.
  Перед сном учил "Песнь о соколе".
  
  12 февраля 1987 года, четверг
  По дороге на работу я помог донести школьницам макулатуру до автобусной остановки. Они рассказали, что каждая должна сдать по пятнадцать килограмм. Этот факт меня неприятно удивил. В наше время сдавали, кто сколько может.
  Сидя в мастерской, несколько раз переписал "Сердце Данко". Таким образом я пытаюсь усвоить, выучить материал. При этом краем уха слушал, о чём говорят наши женщины. За один вечер они способны поднять и обсудить миллион тем. От оторвавшейся пуговицы на рабочем халате, до проблем в американской космической программе.
  Приходил Питерский. Привёл с собой молодую девушку ко мне на консультацию. Девушка хочет стать актрисой. В этом году намерена поступать в театральные училища. Я объяснил, что существует творческий конкурс. Для того, чтобы его выдержать, надо заниматься с педагогами. А занятия стоят недёшево. Услышав цифру сто рублей в месяц, она обещала подумать и ушла.
  С работы поехал домой, засел за тетрадь. Но написал сегодня мало. Звонил Витьке, не оказалось дома. Звонил Юле, так же не оказалось на месте. Звонил Тане, - не смогла перезвонить. Мне хотелось с кем-то поговорить.
  Позвонил Анне, у неё дома друг или подруга. Она начала беседу неуверенным сдавленным голосом и я сказал, что перезвоню позже, но не перезвонил. Снова сел за письменный стол и стал переписывать отрывки. Вспомнил с опозданием, что Таня приглашала за круглый стол, а я не пошёл.
  
  13 февраля 1987 года, пятница
  Принесли с Борисом из дома много всякой снеди и ели её целый день. Марина Авдеева с Леной Роговенко были приглашены на день рождения к начальству и вернулись в мастерскую совершенно пьяные.
  Видел Таню. Что-то с ней случилось, была на себя не похожа. Угостил её яблоком - очень обрадовалась.
  С Женькой встретились на станции метро "Добрынинская". Поехали в кинотеатр "Новороссийск" на фильм "Латиноамериканец". Картина про войну в Никарагуа.
  Гуляли вокруг кинотеатра, в том районе, где обычно дежурим. После прогулки пошли на другой американский фильм "Непримиримые противоречия", - сплошная реклама "красивого образа жизни". Из кинотеатра вышли поздно.
  Последний фильм, хоть и сделан из дешёвых сцен, что-то разбудил во мне, дал новый взгляд на жизнь. Вернувшись домой, я написал на эту тему рассказ.
  
  14 февраля 1987 года, суббота
  Прямо с утра стал учить басни Михаила Шевченко: "Флюгер и громоотвод", "Уволенный баран". Выучил обе басни, устроил себе отдых. Смотрел "Кинопанораму", которую вёл Ролан Быков. За "Кинопанорамой" хоккей, СССР - Канада. Вторая игра. Первую проиграли 3:4, а сегодня выиграли 5:3. Даже мама, болея за нашу команду, увлеклась игрой. Бросила стирку и смотрела телевизор.
  Я засел было за тетрадь, но писать не дали. Позвонила Лена Кублицкая из ДК им. Горбунова, предложила съездить к Аркадию в Красногорск. Я поблагодарил её за звонок, за приглашение, но отказался.
  Вернувшись за письменный стол, стал писать про армию. Хорошо пошло. Одно дело придумывать, другое дело вспоминать.
  
  15 февраля 1987 года, воскресенье
  Отец ещё в доме отдыха, Марина на турбазе. Мы в квартире с мамой вдвоём. Тишина. После долгого перерыва я провёл сегодня полноценную зарядку.
  Учил отрывок из прозы по своему новому методу. Пишу новое предложение на листе столько раз, пока не запомню. Сначала получалось хорошо, но как-то резко прекратилась способность усваивать новый материал. Заболела голова. Решил отвлечься от заучивания игрой на гитаре и телефонными звонками. Набрал номер Витьки. Плохо было слышно. В его рассказе разобрал только то, что у них новый молодой педагог. Звонил Юле, поговорили недолго, но хорошо. Оказывается, она должна была выступать в передаче "Шире круг", как автор-исполнитель своих песен. Но к сожалению, сорвалось. Она снимает квартиру пополам с подругой.
  Много времени сегодня провёл, сидя перед телевизором. Смотрел "Киноафишу", мультфильмы, "Международную панораму" и два фильма.
  Писал мало и плохо, но даже такая писательская практика нужна. Вырезал из Литературной газеты приглашение на творческий конкурс в Литературный институт им. Горького.
  
  Глава 9 Годовщина Борькиной свадьбы
  
  16 февраля 1987 года, понедельник
  С утра пришёл на работу первым. Смеялся, входя в мастерскую, не помню уже, от чего. С Борисом ходили в магазин, он видел Таню. Мне увидеть её не довелось, зато с мужем её ехал в лифте лицом к лицу. Телефоны на производстве не работали, из-за этого весь день был дёрганным.
  В мастерскую заходил Николай Иванович, но замечаний не сделал. Играли в домино. Я с Борисом, Коля с Толей. Игра проходила молча, с внутренним напряжением, словно на кон была поставлена жизнь. Так и не выяснили кто кого, счёт 3:3. При одной отложенной партии.
  После работы поехал домой, дождался Женьку. Он приезжал за плёнкой. Мы съели по тарелке куриного супа и поехали в кинотеатр "Звёздный" на фильм "Ва-банк 2". Не попали. Пошли в малый зал на казахский фильм. Кинокартина оказалась пустым местом.
  Возвращаясь домой, я выступил в роли героя. Выходя из автобуса, заметил пьяного, пристававшего к молодой паре. Подошёл к нему и спокойно с ним побеседовал. Он меня принялся обнимать, называл почему-то Сергеем и пообещал, что не будет бузить. Но уходить с остановки отказался. Парочка тем временем ретировалась.
  
  17 февраля 1987 года, вторник
  С понедельника на вторник Толя дежурил, поэтому надо было прийти на работу пораньше. Посмотрев с утра по телевизору все мультфильмы, я успел на работу к восьми. Телефоны опять не работали. Толя ушёл, остались мы втроём. Я, Борька и Коля. Константин Андреевич вышел на смену позже.
  До обеда с Колей и Маринкой ходили на Лабораторный корпус, ничего не сделали, только зря прошлялись. Коля вместо обеда выпивал, а мы с Борисом не поднимались с кресел. Я повторял те басни, которые выучил. А Борис меня проверял.
  По местному радио крутили Гребенщикова. Я не понимаю, о чём он поёт и зачем? Были хорошие стихи "Под небом голубым, есть город золотой" и те оказались не его, а другого человека.
  После работы пошли в клуб на экстрасенса. Там встретился с Женькой и Верой, Валеркиной женой. Валерка провёл их в клуб без пропуска. Выступал кандидат наук. Он привёз киноплёнки про передвижение стакана неведомой силой и филиппинских врачей, делающих операции голыми руками. Передо мной сидел шутник, шептавший дамам, сидевшим по соседству, сальные анекдоты. Как только он увидел кровь на экране, убежал в туалет и до конца сеанса не показывался. Я слышал про филиппинских лекарей, но не верил в их существование, пока сегодня во всём не убедился сам. Чудо! Но не верится. Делают операции без всякого скальпеля, руками проникая в полость живота. И лишь только вынимают руки, как кожный покров возвращается на своё место. Что это? Необъяснённое или необъяснимое?
  Видел Таню. Она делает вид, что прячется от меня и в тоже время старается, чтобы я её заметил.
  
  18 февраля 1987 года, среда
  Вера Шишацкая с утра не давала прохода, - все разговоры только про телепатию и экстрасенсов. Оделись, чтобы идти на Лабораторный, но пришёл на работу Толя и сели играть в домино. Играли долго, из четырёх партий выиграли только одну.
  В обеденный перерыв поехали с Борисом в КООП "Винница". Открылся новый украинский магазин на станции метро "Багратионовская". Борька хотел купить жене гранаты, там их в продаже не было.
  Кроме посещения магазинов и чаепития нет у нас на работе никаких занятий. Валерка Кулямин позвонил и сообщил, что заболел. Вместо него остался дежурить Коля.
  После работы направился в библиотеку. Сдал Горького, взял роман Шукшина "Я пришёл дать вам волю", про Степана Разина. Легко читается, махнул разом тридцать шесть страниц. Звонил Тане, смотрел концерт, посвящённый актёру Кириллу Лаврову.
  
  19 февраля 1987 года, четверг
  Остались без начальства. Толи нет, Коля после смены отправился отдыхать. Мы с Борисом принёсли из дома по огромной сумке харчей. Сегодня ели весь день и осталось на завтра.
  Взял на работу роман Шукшина "Я пришёл дать вам волю". За сегодняшний день прочитал сто двадцать страниц. Ходили с Борисом на Лабораторный корпус. Перекатывали из одной кабины лифта в другую чугунные грузá. Зачем это нужно, никто не знает, но дают такие распоряжения.
  Приезжал Толя на пятнадцать минут. Какой-то испуганный. Молча посидел в мастерской, мы все молча читали каждый своё, и уехал. Ходили в булочную за хлебом. Встретили заведующего клубом Юрия Ивановича, пригласившего меня вечером на концерт. После работы я отправился в клуб. Видел Таню, она хмурая. Вокруг неё толпились девицы, не давая возможности подойти. Сам концерт слабый, точнее сказать - пустой. Программа составлена из старых номеров. Певцы и драматические актёры фальшивили. Было стыдно и за них и за себя, сидевшего в первом ряду.
  Добравшись до дома, стал названивать всем подряд и ни до кого не дозвонился. Звонил Тане, Ане, Юле, Женьке. Никого не было дома. Стоял на руках в комнате сестры и умудрился пяткой ударить люстру. Посыпались осколки. Чудом не поранился. Перед сном читал Шукшина. Нравится он тем, что отчётливо видишь всё происходящее. А текст в момент чтения уходит на второй план или попросту исчезает.
  
  20 февраля 1987 год, пятница
  С утра пошёл в конференц-зал, чествовать начальника ОГМ, Николая Ивановича Зуйкова. Видел Таню. Она была со мной приветлива. Вернувшись в мастерскую, стал плясать и петь песни. На ходу сочинять весёлые рассказы, как в лучшие годы детства и юности.
  Пообедав, зашли к Сане в гараж. Выглядит он отлично, помолодел, лицо обветренное. Я за него рад. Борис с работы ушёл раньше, попросил меня помочь его отцу. Дядя Саша купил кафельную плитку в магазине "Сантехника" у Триумфальной арки и я помог ему донести её до такси.
  Вместе с ним, на такси, доехал до станции метро "Добрынинская". Встретились с Женькой и поехали на концерт в Лужники. В первой части выступал бит-квартет "Секрет" из Ленинграда, во второй части группа "Машина времени". Обаяв в перерыве девушку, сидящую впереди, я выпросил у неё бутерброд и подкрепился. Концерт понравился, особенно перерыв. Я отдохнул душой, подумалось: "Хорошо всё же жить на свете".
  Такие мысли тоже подарок.
  
  21 февраля 1987 года, суббота
  Встал поздно, позвонил Женьке и договорился, что встретимся на "Киевской". Хотели купить цветы, если не в магазине, так у частника. Но к нашему сожалению, на Киевской площади не оказалось ни одного продавца цветов.
  Поехали к Борису. Вышли из метро на станции метро "Беляево" и накинулись на бабушку с тюльпанами. Купили два букета, по пять рублей за каждый. Приехали с опозданием, нас уже ждали. Кроме Бориса и Надежды, были ещё свидетельница с мужем моряком. Отмечали годовщину свадьбы четы Манушенковых. Подняли тост за счастье в дружной семье и выпили содержимое бокалов до дна.
  Я пил настойку, приготовленную молодой хозяйкой, пил много, но не захмелел. Смотрели телевизор, беседовали, а в заключение вечера сели за карты. Играли в дурака, я в паре с Женькой. Сыграли партий тридцать, разъезжались во втором часу ночи.
  Первым на такси уехал Женька, следом за ним я. Мне попалась новая тридцать первая модель "Волги". Таксист, спросив разрешение, взял попутчиков и перещёлкивая, намудрил со счётчиком. Расплачиваясь, я взглянул на цифры - два рубля пятьдесят копеек. Дал таксисту три рубля. Он сначала поблагодарил, а потом опомнился и хотел что-то сказать, но не решился. Как правило, с маленькими погрешностями, счётчик набивал три шестьдесят.
  Придя домой, сразу лёг спать. Ночью вскочил от кошмарного сна и решил, что приснившееся нужно записать. Не включая люстры, я взял малиновую тетрадь и раскрыл её на подоконнике. Свет от фонарей, освещавших дорогу, давал возможность в достаточной степени видеть то, что пишешь. Конечно яркие, эмоциональные сцены сна было не передать несколькими предложениями. Приснился целый захватывающий фильм. Я участвовал в нём, как один из персонажей, переживал, как в жизни всё происходящее и не знал, чем всё закончится.
  
  Глава 10 Свитер. Проститутки. Лыжня
  
  22 февраля 1987 года, воскресенье
  Разбудила мама в одиннадцать тридцать. Я сел за письменный стол и попытался переложить на бумагу то, что приснилось. Кошмар, как подарок. В последнее время если и пишу что-то, то приходится сюжет высасывать из пальца. Это неблагодарный труд. А тут такой материал, который не то, что описать, - осмыслить не сразу получится. Вышло несколько рассказов объединённых под одним названием "Серая птица".
  По телевизору смотрел фильм "Оборона Москвы". Как актёры запели хором песню: "Вставай страна огромная, вставай на смертный бой" я не выдержал и заплакал. Что за чудо-песня! Сильная, красивая. Все мои душевные струны разом задела.
  Следом смотрел "Международную панораму", за ней фильмы "Прыжок" и "Жили-были старик со старухой".
  Сегодня сестра в торжественной обстановке передала мне свитер. Долго вязала и наконец закончила. Завтра из дома отдыха под названием "Звенигород", раньше положенного срока возвращается отец.
  
  23 февраля 1987 года, понедельник
  Мужской праздник! С понедельником как-то не вяжется праздничное настроение. По дороге на работу встретил нашего комсомольского лидера Михалёва. Зная о моём желании поступить в театральное училище, он при встрече всегда заводит разговор об искусстве. Поговорили об искусстве и на этот раз.
  Теперь о самом празднике. Каждому мужчине в нашей группе, женщины подарили по пластиковой бутылочке с шампунем. Спасибо им за это. Они же организовали чай с пирожными. Наше начальство расщедрилось и разбавило весь спирт, оставшийся в канистре. (Обыкновенно пили с тем расчетом, чтобы растянуть удовольствие до конца месяца). Поили женщин и сами упились до полусмерти. Коля падал, как кукла, которую ребёнок ставит не на ноги, а на голову. Меня попросили его проводить до выхода. Часовые смеялись, но не останавливали. Видимо, у них в инструкциях о пьяных нет ни слова. Или наоборот, имеют устное распоряжение на выпивших внимания не обращать. Спасает Колю то, что ему не надо заходить в метро. Садится с открытой платформы в электричку и если не проспит свою станцию, через полчаса дома.
  Максимыч сиплым голосом вслух читал стихи собственного производства. И обводя всех мутным взором поверх очков, требовал аплодисментов.
  Приходил Николай Иванович, поздравил нас с праздником. Ему предложили выпить. Он "махнул" со старшими товарищами грамм пятьдесят, уединившись с ними за шкафчиками.
  Единственное полезное дело, которое я сегодня сделал - переписал из первого за этот год журнала "Юность" стихи Ходасевича. И два стиха выучил.
  После работы заехал домой. Там уже ждал меня вернувшийся из дома отдыха отец. Заметно помолодевший, весёлый.
  Я созвонился с Женькой, и мы пошли в кино. Смотрели фильм "Лицом к лицу" в кинотеатре "Октябрь". По сценарию Юлиана Семёнова. Вернувшись домой, позвонил Анне. Её дома не оказалось. Звонил Юрка со своей второй работы, я в это время смотрел фильм. Пообещал, что перезвоню ему завтра в девятнадцать часов, и мы обстоятельно обо всём поговорим.
  Весь вечер ходил в свитере, связанном Маринкой, надетом на голое тело. Ощущения понравились, телу приятно. Писал в рабочую тетрадь наброски. Повторил всё, что знал - басни и стихи.
  
  24 февраля 1987 года, вторник
  Утром встал с постели бодро. На данный момент хорошее состояние тела находится в гармонии с состоянием души. Смотрел по телевизору клип ансамбля "Секрет" на стихи Вознесенского: "Поутру, надев часы, не забудьте про трусы". На работе засел за чтение Шукшина: "Я пришёл дать вам волю". Толя, озираясь, как вор по сторонам, предложил мне первого марта сходить на лыжный кросс. Так сказать, добровольно-принудительно.
  Весь день женщины в мастерской обсуждали статью в журнале "Смена" о девицах лёгкого поведения, - завидуют. Ездили с Борисом в обеденный перерыв в магазин "Винница". Он купил чернослив для настойки.
  Коля рассказывал о больной дочери и о своих болезнях.
  Ходил к Володьке Кирееву в токарно-фрезерную мастерскую, он учил меня игре на гитаре. Играть-то я на гитаре умею, но как-то процесс обучения затормозился, и я всё топчусь на месте. А после преподанного урока вышел прямо-таки счастливым. Как хорошо, когда занимаешься интересным, любимым делом. Тем, что нравится.
  С работы направился в парикмахерскую, хотел подстричься, но мастер один, а желающих стричься много. Вернувшись домой, устроил пробежку на месте в течении тридцати минут. Сразу организму стало легче. После пробежки принял душ и стал работать над баснями. Басни у меня получаются хорошо, дело за отрывком прозы. Звонил Анне, пригласил её в воскресение в гости. Звонил Юрке, его не было дома. Звонил Женька, мы с ним всегда подолгу говорим. Он играл в футбол сегодня и проиграл 0:8. Читал Шукшина, а вечером смотрел фильм "Дорогой мой человек", Баталов с Макаровой.
  
  25 февраля 1987 года, среда
  На работу явился квёлый и не выспавшийся. Читал всю ночь, вот и не выспался. С самого утра ходили с Валеркой Куляминым в столовую, лифт у них там встал.
  Ходил к Кирееву, он в своём шкафчике для одежды скрывает от начальства электрогитару и меня учит потихоньку, но сегодня времени не было.
  Читал "Смену", статью о Валерии Леонтьеве, хорошая статья. Узнал о нём много хорошего. Изменился мой взгляд на него, как на человека, получившего всё без труда. Начал читать в той же "Смене" статью о знаменитых московских проститутках. Но не дочитал.
  Дома засел за "Литературную газету". Огромная статья о СПИДе, о том, что и в нашей стране эта болезнь раскинула свои щупальца. А три дня назад, по радио официальным голосом заявили, что в СССР СПИДа нет. Зачем обманывать людей? Тем более, в период провозглашённой всеобщей гласности. Читал о Борисе Пастернаке. Собираются в девяностом году праздновать его столетие. Читал на работе вслух все пять басен, которые выучил. Борис отметил в лучшую сторону басню "Любопытный" и "Петух и жемчужное зерно".
  Звонил Женька - двадцать седьмого числа труппа Спесивцева будет выступать в ЗВИ. Звонила Таня, но трубку поднял мой отец и она, испугавшись, положила трубку.
  
  26 февраля 1987 года, четверг
  С самого утра на работе сломался лифт в столовой, мы с Борисом пошли его ремонтировать. Я побранился с заведующим столовой. Парадокс в том, что заведующий столовой - вор и прохвост и при этом взывает к нашей совести.
  Последние три дня какая-то лёгкость во всём теле - приятное состояние. В обед ходили с Борисом в универмаг на Кутузовский проспект, он купил себе сапоги на искусственном меху за сорок пять рублей.
  Дочитал статью о проститутках, напечатанную в журнале "Смена". Статья понравилась. У нас все прочитали эту статью, только мнения насчёт прочитанного разделились. Чего, собственно, и следовало ожидать.
  Приехав домой, сел за Шукшина, хочу дочитать книгу. Почему-то всё не удаётся. И не потому, что неинтересная, как раз наоборот. То Толя брал читать, то на работе оставлял. Короче, надо дочитывать "Я пришёл дать вам волю" и брать другие рассказы. Звонил Женьке, он купил билеты на авторский вечер студии Спесивцева. Завтра пойдём. Повторял басни, выучил стих Ходасевича "Слепой": "Палкой щупая дорогу, бродит наугад слепой. Осторожно ставит ногу и бормочет сам с собой. А на бельмах у слепого целый мир отображён: Дом, лужок, забор, корова. Клочья неба голубого - всё, чего не видит он". Басни мои на довольно-таки высоком уровне, всё остальное отстаёт.
  
  27 февраля 1987 года, пятница
  На работу шёл - замёрз. Холодно было с утра. Ходили с Борькой на Лабораторный, перевозили строителям цемент. В тринадцать часов вызывали всех лыжников на инструктаж. Мы ходили и слушали эти бредни. Как опостылело всё это. Все хорошие начала пытаются в человеческой душе вытравить. На все мероприятия силком.
  Ходили в обед по магазинам, но недолго, мороз не разрешил. Слушали по местному радио музыку, новые песни Юрия Лозы. После работы встретился с Женькой, и мы направились в клуб ЗВИ на встречу с экспериментальным театром-студией под руководством Вячеслава Спесивцева. До представления играли в автоматы.
  Перед тем, как войти в зал, мы сидели на скамейке у раздевалки. Вышел Спесивцев, понял, что мы его узнали, внимательно рассмотрел нас, показал себя со всех сторон и ушёл в дверь с надписью "Служебный вход". Совершенно неискренен. Со сцены каждую реплику он повторял по два раза. Спесивцев мне противен, ему в кино только отрицательных героев играть. А о его труппе ничего определённого сказать не могу, всё скомкано, отрывки небольшие, ничего не понять. Но после этой встречи с театром Спесивцева я крепко задумался над своей судьбой, над своей жизненной целью. В голове начался процесс творческой активности. Приехав домой, записал сокровенные мысли в рабочую тетрадь и долго думал о том, как мне жить.
  
  28 февраля 1987 года, суббота
  Завтра весна, бездомные коты ходят по снежным дорожкам и кричат во всё горло. Вот, кто по-настоящему весну чувствует. Весь день просидел дома. Поднявшись в двенадцать часов, я под музыку Алексея Рыбникова побежал на месте. Бежал в течение тридцати минут. После завтрака включил телевизор. Посмотрел по учебной программе научно-популярный фильм о том, что нужно беречь питьевую воду. И фильм-спектакль о Кюхельбекере и Грибоедове. Актёры играли омерзительно. После фильма-спектакля я выключил телевизор и принялся убираться в своей комнате. Оказалось, совсем не просто навести порядок. Разбирался часа два.
  Отремонтировал магнитофон, который молчал с Нового года. Там оказывается, предохранитель отставал. Завершив все крупные и мелкие работы, я опять устроил себе час сценического движения. Хорошо повторять тексты вслух во время бега на месте. Уходит зажим и идёт чистый звук. Вечером три раза звонил Анне, её дома не было. Звонил Юле, дозвонился и поговорили. Она сказала, что через неделю-другую будет посвободнее и тогда, может быть, мы с ней встретимся.
  Как ни странно, я в отличие от котов, совсем прихода весны не ощущаю. Нет у меня никакого интереса к знакомым девушкам, хотя и много их. Ни одна не волнует по-настоящему. Повторил басни. Поднял сегодня старый, давно забытый материал. Маяковский, поэма "Про это". Повторил знакомый кусок и очень хорошо он у меня пошёл. Подготовлю его на всякий случай. Смотрел фестиваль в Сан-Ремо.
  
  1 марта 1987 года, воскресенье
  Вот и дожили мы до весны. Правда, снег лежит кругом, ну да не беда. Воробьи в кустах земляные ванны принимают. Ветер сильный, холодный. Но не "мёртвый", а с весенними ароматами пробуждающейся жизни. С утра поехал в Филёвский парк на лыжную эстафету. Отметился в списках, записал свою фамилию и поехал домой, никакой кросс, разумеется я бежать не собирался.
  Зашёл в библиотеку, взял книгу Виктора Астафьева "Царь-рыба". Посетил в библиотеке выставочный зал. Вход сделали платным - двадцать копеек. В выставочном зале пусто. Висит всего одна нелепая картина, под названием "Конец мира", на холсте изображены несколько голов лошадей, образовавших красный круг. Который, видимо, по замыслу художника, символизирует солнце. Да и лошадиные головы больше смахивают на волчьи головы. Встретились с Женькой на станции метро "Добрынинская" и поехали в театр им. Гоголя, - там сегодня спектакль "Уважаемый товарищ", который я смотрел уже три раза. Женька смотрел этот спектакль два раза. Решили, что пока достаточно. Отправились в кинотеатр "Новороссийск" смотреть фильм "Покаяние" по второму разу, но на наше счастье, все билеты проданы. Поехали в кинотеатр "Москва", там купили два билета на семнадцать пятьдесят на кинокартину "Мой любимый клоун". Фильм понравился, несмотря на то, что смотрели его с балкона. Дома началась кинопробежка. После второй серии про следователя показали фильм "Зайчик", который я смотрел впервые. За ним "Белое солнце пустыни". Последнюю картину по просьбе мамы смотреть не стали. Перед сном я читал Пушкина, всё-таки какой хороший, замечательный поэт. Как тонок, как точен. А я всё дальше ухожу от стихосложения. А приду ли к чему-нибудь стоящему? Не знаю.
  
  2 марта 1987 года, понедельник
  Приехал на работу с опозданием. Коли не было, он уехал на другой объект. Прибежал Николай Иванович, кричал на меня. Таким злым я его никогда не видел. Всё из-за того, что я проигнорировал кросс. Толя сначала взбесился из-за того, что я не вышел на лыжню, но выпив чая, отошёл.
  Сегодня я встретился с главным редактором нашей внутриобъектовской газеты "Алмаз",. Он просил немедленно сдать заметку, посвящённую восьмому марта. Но не простую заметку, а чтобы в ней умело переплетались тезисы апрельского и январского пленумов ЦК, а также "ускорение" и "перестройка". Сколько я ни пытался, ничего не получилось. В конце концов, решил пойти завтра к главному редактору и отказаться от почётного звания редактора. Такие заметки я писать не могу.
  Весь день Валерка Кулямин спорил с Борькой, а мы с Толей, время от времени встревали в их разговор. Поднимали всевозможные вопросы и спорили до хрипоты не для того, чтобы найти истину, а только для того, чтобы о чём-то поговорить. Так незаметно прошёл рабочий день в пустых спорах и мыслях о ненаписанной статье.
  Дома занимался под музыку. В последние дни я это практикую. Состояние заметно улучшается. Звонил Анне, - долго разговаривали. Она рассказывала о своём посещении Ленинградского балета и тонко дала понять, что тот, с кем я её видел, это просто друг, который знаком с известными артистами и дурно о них отзывается. Из чего я должен был сделать вывод, что она не любит ни друга, ни знаменитых артистов с которыми тот её знакомил, а любит только меня. Читал книгу Василия Шукшина: "Я пришёл дать вам волю", осталось совсем чуть-чуть. Читал последнюю главу. Мне очень нравится.
  
  Глава 11 Идиот. Открытие Тарковского
  
  3 марта 1987 года, вторник
  С утра нашлась работа на Лабораторном корпусе. Я через трафарет печатал краской номера лифтов. Все руки красные, как у убийцы. Весь день провёл на Лабораторном. После работы заехал домой, позвонил Женьке. Договорились встретиться на "Курской". Я ждал его в метро и смотрел, как по переходу движутся люди. До чего интересно наблюдать за "людской рекой". Правда, надолго не хватает. Слишком часто меняются образы.
  Пошли мы с Женькой в театр им. Гоголя на спектакль "Сорок дней". Спектакль новый, поставил Серенко. Пьеса Сергея Есина. Сегодня спектакль показывали в шестой раз, на поклон выходил режиссёр, благодарил актёров и кланялся вместе с ними. Спектакль больших эмоций не вызвал, но мысли в голове завертелись. По-новому открылся актёр Тюрин. Сегодня я понял, что люблю театр. Что это за чудо! Поговорил со знакомой продавщицей программок. Она всегда меня привечает и делится новостями театра.
  
  4 марта 1987 года, среда
  Сегодня целый день работали на Лабораторном. Поздравили Чекурова с Днём рождения и подарили рубашку в клеточку. Толя, Коля, Валера выпили спирта, а мы с Борисом ели вместе с женщинами торт, принесённый именинником. На Лабораторном корпусе кроме нас четверых трудились Галина Алтухова с Мариной Авдеевой, которых взяли для наведения порядка.
  Играли в домино. Проиграли. Звонил Женьке, но дома его не застал. Поехал к афише на "Добрынинскую" и стал свидетелем страшной картины, - горел Львовский автобус. Да так сильно горел, как будто был забит горючесмазочными материалами. Клубы чёрного дыма заволокли полнеба. Собралось множество зевак. Я не стал смотреть, в кино также решил не ходить. Приехав домой, читал Шукшина "Я пришёл дать вам волю" и Литературную газету, которую принёс почтальон. Купил на завтра билеты в театр Советской Армии на спектакль "Идиот".
  
  5 марта 1987 года, четверг
  Холодно. С календаря смотрит на нас весна, а на улице февральская погода. С утра все вместе ходили на Лабораторный корпус сдавать лифты. Приехал типичный вор и взяточник времён Л.И. Брежнева в дублёнке и норковой шапке. Машины принял, хоть они и не ходили, как следует. Он видимо получил что-то, был очень ласков и осматривал всё формально. Вернувшись с Лабораторного, мы получили деньги. Я в размере семидесяти трёх рублей пятидесяти копеек. У Марины Авдеевой сегодня день рождения. Она угощала шампанским. Шампанское пошло, как газированная вода. Даже не почувствовал градусов, но потом в голове зашумело. Выпили грамм по двести. Играли с Борисом в домино против Толи и Андреича и проиграли им. Что-то часто стали проигрывать.
  Встретились с Женькой в семнадцать тридцать на "Добрынинской" и поехали в театр Советской Армии. По дороге зашли в "Богатырь", я купил себе ветреник, для весенних пробежек и майку с длинными рукавами. В раздевалке театра нам долго навязывали бинокль. Но мы устояли, не взяли. Смотрели "Идиота" в малом зале. Декорации интересные, - серые лохмотья, как паутина, свисали со всех сторон. Спектакль шёл три часа сорок минут. Первая половина обрадовала, я был доволен игрой актёров, а вторая часть подкачала. Но всё равно впечатление громадное! Князя Мышкина играл актёр театра Моссовета Аристарх Ливанов. Хорошо играл. Стал я за собой замечать, что после каждого хорошего спектакля для меня словно новая страница жизни открывается. Словно пускают подняться на очередную ступеньку, ведущую вверх. Огромный прилив сил, желание жить и работать.
  
  6 марта 1987 года, пятница
  С утра Константин Андреевич решил опохмелиться и выпил стакан разбавленного спирта. После чего, забыв в мастерской ключи от квартиры и собственное имя, отправился домой. В одиннадцать часов приходил начальник отдела с заместителем, поздравляли наших женщин с праздником Восьмого марта. Мы также женщинам вручили заготовленные шампуни и сходив в столовую за эклерами, угощали их за свой счёт сладостями.
  Коля на больничном, Толя звонил из дома и приехал только в четырнадцать часов. Так что сидели в мастерской вдвоём с Борисом. Я писал стихи, сидя за Толиным столом. И пришёл к мнению, что если бы работал по восемь часов над стихами, то писал бы их не хуже Маяковского. Но так как это в данный момент невозможно, то и мечтать об этом не стоит.
  Встретились с Женькой на "Курской". Пока его ждал, в голове слагались стихотворные строчки. Одна лучше другой. Записать, к сожалению, не получилось. Пошли в кинотеатр "Новороссийск", там нет ничего нового. Отправились в кинотеатр "Спорт" на картину "Сталкер" Андрея Тарковского. Я думал, что это скучный и даже нудный фильм, но опасения мои не подтвердились. Лента живая и насыщенная. Актёрская игра на высшем уровне. И свет, и цвет, и музыка, - всё на месте. Это и есть, наверное, настоящее искусство. Где всё на месте, все при деле. Как у матери-природы. А дома, вечером, не успев отойти от "Сталкера", я прочитал статью о других фильмах Андрея Тарковского, которые тоже будут показывать. "Ностальгия" и последний, по-моему, "Жертва", нет "Жертвоприношение". Неплохо бы посмотреть работы такого мастера. Одно плохо. Совсем ещё недавно ругали его последними словами, я всё это помню. А теперь хвалят. Как-то это некрасиво.
  
  7 марта 1987 года, суббота
  Спал долго, встал поздно. Позавтракав, сел за творческую работу. Отец отвлёк от творческого процесса, сказав, что приехала Ярмарка. Оказалось, другое приехало. Выездной пункт по приёму стеклопосуды. Отец пошёл и сдал посуды на шесть рублей. А я сидел и трудился. Как только голова уставала, брал книгу. Сегодня дочитал Шукшина "Я пришёл дать вам волю".
  К восемнадцати часам я закончил работать и позвонил Женьке. Встретились на "Курской". В театре Гоголя - "Верховный суд", мы этот спектакль видели. Я даже дважды смотрел его. Пошли в "Новороссийск" на "Покаяние", тоже второй раз. Фильм пошёл хорошо. Многое заметил из того, что при первом просмотре пропустил. Приехав домой ровно в полночь, я попал на интересную передачу. Информационно-развлекательную. Шла передача до часа ночи. Есть накладки, но это эксперимент, пусть пробуют.
  Понравилось и то, что проявляют инициативу, собирают бутылки. Раньше такого не было. Всё что делается для людей, приветствую обеими руками. Ненавижу всё то, что мешает жить.
  
  Глава 12 Броневой, Задорнов. День рождения Коли
  
  8 марта 1987 года, воскресенье
  Вот и Восьмое марта, - а мы к нему не готовы. Сказать по правде, и не желали готовиться. Есть у меня внутри что-то противящееся всеобщему психозу. Если гонят в комсомол, душа противится. Если все везут цветы и поздравляют с непонятным для меня праздником, я этого тоже делать не могу. Вижу, что основная масса мужчин делает это принуждённо, чуть ли не с ненавистью. Быть в их числе не хочу. В последнее время стал нетерпим ко всякого рода глупости и обману.
  В три часа пополудни встретились с Женькой на "Добрынинской" и поехали в кино. Выбрали документальную картину "Шрам". Продолжение нашумевшего фильма "Легко ли быть молодым", который я так и не посмотрел. Киноненту смотрели в кинотеатре "София". Фильм про колонии, про судьбы людские. Вроде и тема жизненная, но кинокартина не очень. Затем отправились в "Звёздный" на фильм "Одинокая женщина желает познакомиться". В главных ролях Ирина Купченко и Александр Збруев. Эта кинолента неплохая, жизненная и с юмором.
  Дома по телевизору смотрел фильм "Три тополя на Плющихе" и вторую серию киноленты "Золотая мина". Началась она в двадцать два пятьдесят. Хорошо, что теперь нас так балуют.
  Сегодня повторял все басни и отрывки, какие только помнил. Повторил и молитву, ещё не забыл. Хотел с отцом съездить к его знакомой, по имени Дора и попросить у неё для ознакомления старинные русские книги. Но не получилось. Перед сном выучил стихотворение Леонида Панина "Из-за синих гор".
  
  9 марта 1987 года, понедельник
  Коля не пришёл, а Толя был ниже травы. Так что сегодня душа на воле. Говоря по совести, утром, шагая на работу, я испытал знакомое чувство отвращения. Но это чувство быстро улетучилось. Температура поднималась до нуля градусов, но ветер был такой холодный и сильный, что снять зимнюю шапку я не рискнул. Ходили от безделья с Борькой на Лабораторный корпус, оттуда в универмаг на Кутузовский проспект. Там я встретил Таню, разговаривали недолго. Весь день на рабочем месте прошёл в спорах. Борис спорил с Константином Андреевичем, а в заключение играли в домино. Мы с Борисом против Толи и Андреича. Все три партии выиграли. Мелочь, но приятная. На работе читал книгу по психологии. После работы заехал домой, оставил сумку с пустыми банками и "погнал" подстригаться. Но парикмахерская на замке и библиотека закрыта.
  Звонил Женьке, его дома не было. Поехал в клуб ЗВИ. Там сегодня творческий вечер Леонида Броневого. Я сидел в первом ряду и слушал актёров с особенным вниманием. Выступал сам Леонид Броневой и его товарищ по театру на Малой Бронной, Григорий Лямпе. Было очень интересно. Задавали вопросы про Анатолия Эфроса, который долгие годы практически возглавлял театр. Они рассказывали обо всём, о чём только могли рассказать. Зажгли в моей груди огонь любви к театру, я возвращался с вечера приятно возбуждённым. Завтра надо бы Коле купить подарок, у него одиннадцатого день рождения.
  
  10 марта 1987 года, вторник
  На работу приехал в хорошем настроении. Проводили Андреича с дежурства и дождались Валерку Кулямина. День ничем не отличался от череды себе подобных рабочих дней. Главное то, что пока всё ещё идёт полоса хорошего настроения и всё радует.
  Ходили с Борькой в универмаг на Кутузовский проспект, купили Коле одеколон за 12 рублей. В универмаге вели опрос, чтобы выяснить, сколько в магазине приезжих, а сколько москвичей. Я сказался приезжим из Киева. Затем я продолжил клоунаду в аптеке и закончил на рабочем месте. Всё от нечего делать. Таисия Яковлевна кричала, что я ненормальный, что мне необходимо показаться врачу. Хотя ничего особенного, из ряда вон выходящего, я не показывал. Проявление радости, любого позитивного чувства наших женщин бесит.
  Снова споры в Валеркину смену, они постоянны. Валерка любит споры, согревается ими, он их провоцирует. Как всегда споры ни к чему не привели, но время убить помогли. Играли в домино. Мы с Борисом выиграли 2:1. Опираясь на мою книгу по психологии, заполняли предлагаемые тесты, для выявления характера. Я оказался на 99% сангвиником и на 1% холериком. Валерка - флегматиком, Борька - холериком с элементами меланхолии.
  После работы подстригся. В библиотеке взял стихи Тютчева и "Сонеты" Шекспира. И это самая большая радость сегодняшнего дня. Шекспир - это чудо! Когда я его читаю, забываю о том, что есть другие поэты.
  
  11 марта 1987 года, среда
  Утром проспал, встал позже на полчаса. Я не спеша, собрался и не торопясь, отправился на работу. Хорошо, когда над тобой не стоят с палкой. Сегодня у Коли день рождения, подарили ему купленный вчера в универмаге одеколон. Я выпил за его здоровье сто семьдесят пять грамм водки. Водка почему-то пошла незаметно. Я даже подумал: "Какая слабая".
  Все наши женщины напились и стали плясать.
  Я прочитал сказку актёра Леонида Филатова и статью Андрея Вознесенского о том, что в тридцатые годы собор Василия Блаженного хотели взорвать. Я этого не знал.
  Ходили с Женькой на творческий вечер Михаила Задорнова. С самого начала пошла рекою жизнь, мы весь вечер смеялись. На станции метро "Арбатская" дрались молодые люди. Я в драку не полез, но сердце заболело от того, что не попытался разнять дерущихся.
  Перед сном читал "Сонеты" Шекспира и понравившиеся места выписывал в рабочую тетрадь.
  
  Глава 13 Переезд на Лабораторный. Весна
  
  12 марта 1987 года, четверг
  С утра мы с Борисом пошли на Лабораторный корпус. Включили грузовой лифт для строителей, а сами стали рифмовать слова. Полезное занятие. Выучил шестьдесят шестой сонет Шекспира: "Зову я смерть. Мне видеть невтерпёж достоинство, что просит подаянье, над простотой глумящуюся ложь, ничтожество в роскошном одеянье..." и декламировал его по- актёрски, с выражением, в машинном отделении. Читал Борьке все басни, которые знал. А именно: "Флюгер и громоотвод" Шевченко, "Любопытный", "Ворона и лисица", "Мужик и медведь" Крылова.
  После обеда снова отправились на Лабораторный. Весь день сегодня там промаялись. Сидели в машинном помещении и ждали, пока всё перевезут.
  Галька Алтухова принесла мне две пачки "Геркулеса", - заботится. После работы поехал с Борькой на квартиру к его маме. Погуляли с собакой Мишкой. Собака узнала меня, обрадовалась, крутила отрубленным хвостом.
  Хотели пойти с Борисом в кинотеатр "Правда", или в клуб ЗВИ. Но ни там, ни там ничего хорошего не было, - я поехал домой. Дома читал "Литературную газету" и последний номер "Крестьянки". Записывал появляющиеся в результате чтения мысли в рабочую тетрадь. Звонил Тане, Юле, Ане, Женьке, - никого не оказалось дома. Вернувшись к письменному столу, я продолжил писать.
  После программы "Время" смотрел передачу "Литературные встречи". Встречались с Чингизом Айтматовым, по поводу его "Плахи". Автор привёз с собой книгу, переведённую на финский язык, вышедшую в Финляндии. Зал возмущался, спрашивали: "Отчего до сих пор нет этой книги у нас, на русском языке?". А действительно, почему?
  
  13 марта 1987 года, пятница
  На работе гирей разбил себе палец на левой руке. Так усердно занимался гимнастикой. В мастерской все читают газеты. В каждой газете непременно статья про проституцию в нашей стране. Пошла сплошная полоса таких публикаций. Героизация. Заметки о наркоманах, алкоголиках, афганцах сошли на нет. Теперь только о проститутках.
  После работы пошли с Женькой на фильм Ларисы Шепитько "Восхождение". Ушли, не досмотрев. В театре Гоголя созерцали плохой спектакль. Но по-прежнему, нахожусь в приподнятом настроении. Перед сном снова наслаждался сонетами Шекспира. Дошёл до сотого: "Где Муза? Что молчат её уста, о том кто вдохновлял её полёт? Иль песенкой дешёвой занята, Она ничтожным славу создаёт?". Стихи на все времена!
  
  14 марта 1987 года, суббота
  Весь день безвылазно просидел дома. Вчера вечером хотел перебрать оставшиеся пятьдесят сонетов Шекспира, но осилил только два. Зато сегодня с Шекспиром закончил. Остался Тютчев. Во вторник нужно будет сдать эти две книги и взять Достоевского.
  Звонил опять и Тане, и Юле, и Ане, и Женьке - ни души. Одни безответные гудки в телефонной трубке. Зато позвонил Володя Копорев, сказал, что отпуск будет брать в июне и чтобы мы готовились к путешествию в город Судак. Он заболел подводной охотой, купил себе пневматическое ружьё. Как ни жаль, но в Судак мы с ним не поедем. У меня отпуск в августе.
  Смотрел по телевизору передачу о самодеятельных коллективах, театрах-студиях. Видел знакомую физиономию, парень учится вместе с Юлей у Гончарова. Передача сама по себе плохая, но тема для меня интересная. Телевизионная программа встала сегодня с ног на голову. Всё, что было в программе, шло с опозданием или совсем не шло. Киевское "Динамо" выиграло у турецкой команды 5:0. Я хоть и не футбольный болельщик, но это известие меня обрадовало. Понравилась передача, снятая для показа в США. Американский ведущий вёл разговор с нашими семьями. Понравилось то, что наши люди стали смелее, свободнее себя вести, смело выражали своё мнение. Было необычно всё это видеть.
  
  15 марта 1987 года, воскресенье
  Сегодня как-то особенно хорошо. В такие дни хочется жить. И не только потому, что наступила настоящая весна и кровь бродит, как молодое вино. А ещё и потому, что есть силы, есть желание жить и есть вера в лучшее. С утра переписывал стихи Тютчева. Некоторые целиком. Созвонился с Женькой, встретились в три часа пополудни на Курской. Собирались сходить в кино, но во всех кинотеатрах большие очереди. В выходные дни люди ломятся на любую кинокартину. А кинотеатров хоть и много, но всё равно не хватает, чтобы удовлетворить всех желающих.
  В кинотеатре "Москва" шёл французско-итальянский фильм с интригующим названием. Короче на него не попали. Попали в "Победу" на кинокартину "Исповедь его жены". Фильм вялый, но актёры играли неплохо.
  Домой вернулся рано, засел за книгу стихов Тютчева. Смотрел фильм, в котором сантехники в общежитии не дают жизни молодому физику, и он, надев наушники, читает про себя стихи Киплинга. Так я до конца и не понял, что этим хотел сказать режиссёр. В целом день - сказка. Я желал бы всю жизнь прожить, как сегодня. Да так оно, мне кажется, и будет. Завтра снова на работу, буду там повторять рифмы.
  
  Глава 14 Народная дружина
  
  16 марта 1987 года, понедельник
  Сегодня задумался: "Правильно ли я поступаю, что веду дневник? Зачем он мне? К чему?". Ответить на эти вопросы не могу.
  На работе Вера Шишацкая кричала, как сумасшедшая, страдает баба без мужика. Борька нервничал, а его нервозность передалась мне. Купил нас Толя отгулами, лишь бы шли в народную дружину. Завтра должны пойти. Это главный фактор, который испортил нам настроение.
  Сегодня Валера Чекуров был на смене. Он подавлен душевно, а Толя пользуется этим. Если кого и посылал на работу, так в первую очередь его. Мы вместе с Валерой катались на крыше кабины лифта по шахте. Так сказать, проводили технический осмотр.
  Сегодня необычная погода. То солнце светит, тепло. То вдруг налетит ветер и пойдёт снег. Возвращаясь домой, встретил Ирку Власову, что живёт в доме напротив и служит в театре Советской Армии. Она направлялась в баню и разговор у нас был короткий. Придя домой, сел за Тютчева, но вскоре устроил себе перемену. Включил музыку и побежал на месте. И бежал так тридцать минут. После пробежки решил сходить в библиотеку, сдать книги. Хочу взять стихи Киплинга. Звонил всем начиная с Витьки Павлюченкова и никого не обнаружил дома. Вечером, по телевизору смотрел передачу, посвящённую Юрию Яковлеву и запомнил одну его фразу: "Актёры все тщеславны". И в этот момент сам себе признался, что хоть ещё и не актёр, а тщеславия во мне хоть отбавляй. Не знаю, плохо это или хорошо, но это так.
  
  17 марта 1987 года, вторник
  Не выспался, плохо вставал. На работе с утра пошли сплетни. Я спустил "полкана" на Таисию Яковлевну. Толя сказал нам с Борькой: "Пейте чай и идите на Лабораторный". На улице встретил заведующего клубом Юрия Ивановича. Он предложил в субботу станцевать на конкурсе наш танец. Я согласился. Моя партнёрша по танцу, Таня, даст ответ завтра.
  Перед уходом с работы играли в домино. Я с Борисом, Толя в паре с Андреичем. Я разошёлся и подзадоривал, Толя с Андреичем злились, им не нравятся подобные номера. Своего пика игра достигла к финалу, и тут мы - победили. Я хохотал, а Андреич чуть не плакал. Они не умеют проигрывать. После работы мы с Борисом встретились с Женькой на станции метро "Площадь Ногина" и, оставив его на улице, пошли в сорок второе отделение милиции. Нас толкали в народную добровольную дружину. С радостью узнали, что нас нет в списках. Долго не раздумывая, встали и ушли прямо с инструктажа. Пошли в кинотеатр "Россия" на фильм "Как стать звездой". Не попали. Борис простился с нами и поехал домой, к жене. Мы с Женькой поехали в "Победу" на фильм "Дом, где разбиваются сердца" по Бернарду Шоу. Может и не дрянь, но мне такое творчество непонятно. Фильм утомил.
  По дороге к дому встретил одноклассницу Ольгу Мягкову. Ехали с ней вместе и говорили о жизни. Ей осталось учиться в консерватории год. Приглашала на ипподром. Она и там и там успевает. Одна из класса незамужняя. Совсем не изменилась.
  
  18 марта 1987 года, среда
  Сегодня праздник - День Парижской Коммуны. Видимо, поэтому весь сегодняшний день я трудился, не разгибая спины. Вспомнилась перевозка дома в деревне. С утра как встал, не выспавшись, так и работал в полудрёме. Физически тяжёлая работа так и не смогла разогнать сон, недосып засел где-то внутри и терзал. Потрудились сегодня усердно и на нашем объекте и на Лабораторном корпусе, и на "Загородном". В обед съездили с Борисом до метро "Багратионовская" в магазин "Винница", купили мочёных яблок.
  После работы заехал домой, бросил пустые банки и пошёл в библиотеку. Сдал Тютчева и Шекспира, взял Киплинга и Достоевского. Киплинга долго искали, но всё же нашли. За что особое спасибо. Вернувшись домой, появилось желание пасть ничком на кровать и уснуть. Но тут пришёл отец, включил телевизор и сонное состояние прошло. Играли в футбол киевская и турецкая команды. Игоря Беланова назвали лучшим футболистом Европы за 1986 год и вручили "Золотой мяч". Я не отношу себя к футбольным болельщикам, но посмотрел на всё это с удовольствием.
  Вечером звонил Юле, Ане, Тане, - дома никого не застал. Зачем звоню? Не знаю. Нужны ли они мне? Сейчас точно не нужны. Хочется с кем-то поговорить, именно с женщиной. Но из трёх вышеперечисленных только с Аней разговариваю спокойно и с удовольствием. Да и то раз на раз не приходится. Звонил Женька, он купил билеты на встречу с актёром Борисом Щербаковым. Завтра поеду к нему в Плехановский институт на авторский вечер. Придётся отпрашиваться на час.
  Перед сном читал "Преступление и наказание". Завтра возьму книгу с собой на работу.
  
  19 марта 1987 года, четверг
  Замечательный день. Сегодня с утра ходили на "Загородное", помогли погрузить тюки. Вернувшись на свой объект, отнёс художнику работу, Юрию Ивановичу сказал, что танец не состоится по причине отказа партнёрши.
  В обеденное время ходили в универмаг. Купить ничего не купили, но пошутил и развлёкся я там вдоволь. Давно не болтал и не трепался так много, как сегодня. Рассказывал нашим женщинам о своём летнем отдыхе, а в шестнадцать часов, отпросившись у Толи, поехал в институт им. Плеханова на авторский вечер Бориса Щербакова.
  По пути встретил Женьку, он сказал, что авторский вечер перенесли на понедельник. Поехали с ним на фильм "Как стать звездой". В "Октябре" сеанс сняли. В "России" билеты проданы и на сегодня и на завтра. Пошли пешком в "Художественный" на "Левшу". Фильм понравился. С шутками-прибаутками и печальным концом.
  Вечером, посмотрев программу "Время", позвонил Ане. Трубку поднял её отец и сказал, что Ани нет дома. Я попросил передать ей, что звонил Алексей. Позвонил Севе. У него в жизни что-то важное намечается, а меня он отчего-то считает чуть ли не за святого. Просил молить за него Бога. Я такой же как он лентяй, возложил всё это на отца. Поскольку отец по субботам ходит в церковь на службу, я попросил Ивана Корнеевича поставить свечку и помолиться за раба божьего Всеволода. Отец с радостью согласился выполнить мою просьбу.
  Вечером, перед сном, читал Киплинга "Если" в переводе Маршака. Наверное, выучу к экзамену. "О, если ты спокоен, не растерян, когда теряют головы вокруг. И если ты себе остался верен, когда в тебя не верит лучший друг...". Замечательно!
  
  Часть вторая
  Глава 1 Борис Щербаков. Баскетбол. Толя завидует
  
  20 марта 1987 года, пятница
  Проснулся в хорошем расположении духа. На работу приехал вовремя. После болезни вышел на работу Коля. Весь день наши старшие товарищи бражничали и курили, не выходя из комнаты. От дыма у меня заболело сердце.
  На работе читал "Преступление и наказание". Достоевский пишет только о главном, что волнует каждого. Это мой писатель, каждое его слово мне по душе.
  Получили деньги, мне дали пятьдесят рублей. Сдал комсомольские взносы и секретарь Михалёв предупредил персонально, что завтра субботник. С работы мы с Борисом ушли рано, не в семнадцать часов, а в шестнадцать, на проходной столкнулись с Зуйковым и Дешёвым, но ничего страшного не случилось. Мы тепло поздоровались и пошли дальше.
  Узнав от меня, что отец в субботу идёт в церковь на службу, наши девицы дали записки и по рублю на свечки. Какие они смешные. Думают, что без их личного участия Бог исправит жизнь в лучшую сторону. Отдал рубль, пусть кто-то за тебя молится и можно успокоиться. Впрочем, я точно такой же лентяй, в этом смысле, как и они. Отдал отцу все их записки.
  Купил на станции метро "Арбатская" в театральной кассе билет в театр на Таганке на спектакль "На дне". Смотрел постановку второй раз и на многое обратил внимание. Иван Бортник - исполнитель роли Сатина был бесподобен. Появилось желание взять в библиотеке эту пьесу и проштудировать.
  
  21 марта 1987 года, суббота
  Проснувшись утром, я сразу позвонил Женьке и мы встретились на станции метро "Добрынинская". Ходили в клуб ЗВИ. В пятнадцать часов там должен был выступать гипнотизёр. В последнее время это слово снова запестрело на афишах. На гипнотизёра мы не пошли. Смутила цена билета и те амбиции, о которых он заявлял. И потом, мы уже видели столько "гипнотизёров", что интерес к ним иссяк. Поехали в "Октябрь" на картину "Как стать звездой". Попали на сеанс тринадцать ноль-ноль. Фильм превзошёл все ожидания. Надеялись на хороший сюжет, а тут целый каскад трюков и песен, - настоящий праздник. После кинокартины подкрепились в сосисочной на "Добрынинской" и пошли на фильм "Барьер" в тот же самый клуб ЗВИ.
  Домой я приехал без двадцати девять, успел захватить клочок польского детектива, что шёл по телевизору. После программы "Время" смотрел "Музыкальный ринг" с участием М. Боярского. После "ринга" по Ленинградской программе - Розенбаума. Он пел песни про моряков. Хочет всем угодить, и нашим, и вашим. Моя симпатия к нему ослабевает. Потихоньку поэт в нём исчезает. Но это только моё мнение.
  
  22 марта 1987 года, воскресенье
  Проснулся рано, но не стал вставать с постели, лежал и слушал старые записи Розенбаума. Смотрел "Утреннюю почту" - не понравилась. А до неё "Служу Советскому Союзу", посвящённую Калашникову, отцу-изобретателю одноимённого автомата. Приятно, что он ещё молод и полон сил.
  Весь день провёл дома. И неплохо провёл. Утром играл на гитаре, решил тренировать пальцы утром и вечером. Днём посмотрел две серии фильма "Поднятая целина", с большим удовольствием. Затем уединился в Маринкиной комнате и читал там "Преступление и наказание". Книга легко читается. В некоторых местах настолько погружаюсь в состояние героя, что кажется, живу вместо него. Я представляю себя Раскольниковым. Достоевский так точно описывает размышления молодого человека двадцати четырёх лет, что иной раз ловишь себя на мысли, что роман он писал с меня. То есть знал меня и мои мысли, мои волнения. Прочитал страниц сто, - это для меня много.
  Звонил Витька Павлюченков, он на больничном, что-то у него с позвоночником. Договорились встретиться в пятницу, я приеду к нему в ГИТИС. Звонил Анне, она в этот момент мыла голову. Пришлось перезвонить. Она вчера смотрела "Крёстного отца" и сильно устала, долго не говорили. Позвонил Тане, Юле - их не было дома. Вечером, как и полагается домоседам, посмотрел программу "Время". А следом за ней "Семнадцать мгновений весны". Давно не видел этот фильм. После фильма побренчал на гитаре, написал два коротких рассказа и сел за книгу Фёдора Михайловича. Сегодня устроил себе разминку под пластинку "Ритмическая гимнастика". Я думаю, что эти разминки и тренировки игры на гитаре мне стоит практиковать ежедневно.
  
  23 марта 1987 года, понедельник
  Отличный день. С утра шёл на работу и улыбался. Не оттого, что иду на любимую работу, работа нелюбимая. А потому, что хорошо быть молодым, жить на родной земле, любоваться людьми и окружающей действительностью. Мне так не хватает времени на то, чтобы любоваться всем этим.
  Придя на работу, встретил Колю и Валеру Кулямина. Пришёл Борис, за ним следом Толя и Максимыч. Все они, кроме Бориса, напились пьяными в пятницу. Да так сильно напились, что до сих пор не могут отойти. Работы никакой не было, поменяли только лампочки в грузовом лифте. Я отпросился с работы без двадцати четыре и поехал к Женьке в институт. Через главный вход не пустили, и мы пошли в обход. Шли на авторский вечер Бориса Щербакова. Артист пришёл запыхавшийся и начал с извинений. Рассказывал о театральной жизни о событиях во МХАТе. Оказывается, Олега Ефремова прижимает оппозиция. Вся труппа театра разделилась на два лагеря. Говорил, что в театре за кулисами страшная грязь и трясина, что всё человеческое в этих дрязгах исчезает, остаётся только мерзость. Сказал, что оппозицию возглавляет Татьяна Доронина. Это для меня странно. Щербаков читал стихи Есенина, хорошо читал. Отвечал на записки. А потом нас вместе с Щербаковым попросили освободить аудиторию. При выходе из аудитории, так получилось мы столкнулись с Щербаковым. Я представился, сказал, что хочу поступать в театральное училище и до самой его посадки в автомобиль мы шли с ним рядом по длинным коридорам института и беседовали. Тут он "спустил тормоза" и стал материться, но углубляться в театральные дрязги, откровенничать не стал. Прошёлся по верхам, как собственно, делал это в аудитории. Пожав руки нам с Женькой, уехал в красных "Жигулях". В моих глазах все известные артисты - Боги. Сверхчеловеки. Свет и Доброта исходят от них. Борис Щербаков даже злясь не терял лица и не сходил с Олимпа.
  Перекусив в сосисочной у метро "Добрынинская", мы с Женькой хотели пойти в кинотеатр "Правда" на французский фильм, но передумав, продали билеты и разъехались по домам. Вечером смотрел вторую серию Штирлица и работал с книгой Киплинга. "Преступление и наказание" оставил на работе.
  
  24 марта 1987 года, вторник
  Не знаю почему, но думал, что сегодня понедельник. Рассеянным стал. С утра пребывал в хорошем настроении. На смену Максимычу пришёл пьяненький Валера Чекуров. Он дома гонит самогон и потихоньку его попивает. С утра пораньше Валера стал врать и рассказывать небылицы. Вера и Лена с утра стали кидаться на всех, как бешеные собаки, а потом, выбрав время, подошли ко мне и поинтересовались, куда им ехать, чтобы свои грехи замолить. Каким-то непонятным для меня образом я везде оказываюсь в роли посредника между людьми и церковью.
  Обедали мы с Борькой в течение трёх часов, это Толе надоело, и он нам нашёл работу. Вкрутить лампочки в шахте второго лифта.
  Немного почитал Достоевского "Преступление и наказание" и всё оставшееся до конца работы время наблюдал за тем, как Толя и Коля стригли тупыми ножницами пьяного Чекурова с мокрой головой. В конце рабочего дня играли в домино и отложили игру, находясь в состоянии ничьей: 1:1.
  После работы встретился с Женькой, и мы поехали на баскетбол. Играли команды "ЦСКА" - "Жальгирис". Крытый стадион был забит битком. Мы сидели за щитом. Болельщики, пользуясь разрешением поддерживать команду, под конец игры разошлись, бесновались. Хотя сначала всё-таки скромничали. "Жальгирис" выиграл с минимальным разрывом. Завтра опять эти команды встретятся в финальном поединке. Сколько же приехало литовцев, как они болели за свою команду. Я был в Каунасе. Там на улицах литовцев меньше, чем сегодня было на стадионе.
  
  25 марта 1987 года, среда
  Замечательный день. На работе всё тихо. Лена Роговенко с утра где-то напилась самогонки и ходила весёлая. Мы с Борисом ездили на станцию метро "Багратионовская" в мебельный магазин. Я там покачался в кресле-качалке. Хорошая штука. Жаль, что не в моих планах её приобретать. Играл в шашки с Витькой из дистилляторной. Выиграл два раза, один раз проиграл. Напарнику его, Юрке Ломакину, проиграл два раза.
  Читал Достоевского и смеялся от восхищения над его изобразительной точностью. Толя завидует даже моим эмоциям. Что за человек. Плачу - завидует, смеюсь - завидует. Как тяжело ему, должно быть, живётся на земле. Он постоянно всем завидует и думает, что это и есть жизнь. После работы поехали с Женькой на суперфинал по баскетболу "ЦСКА" - "Жальгирис". Дворец спорта был снова забит до отказа. Народу было больше, чем вчера. Ну и порадовали. Играли в таком ритме, с таким напряжением, за каждый мяч бились насмерть. Болельщики кричали так громко, как только может человек кричать. Я вышел слегка оглушённый их криками. Основное время сыграли вничью 83:83. А дополнительную пятиминутку реализовали литовцы. Они и стали чемпионами Союза.
  Приехав домой, смотрел четвёртую серию "Семнадцать мгновений весны". С удовольствием слежу за игрой Вячеслава Тихонова в роли Штирлица. После фильма передача "Сегодня в мире", следом "Мир и молодёжь". Спать лёг поздно, голова гудит, как улей.
  
  Глава 2 Ленка пьёт. Достоевский. Звонок Тани
  
  26 марта 1987 года, четверг
  На работе, практически каждый день, Коля жалуется мне на свою жизнь. И от этого у меня на душе тяжесть. Я не люблю жалоб, в особенности от людей, мне не симпатичных. Коля с Толей выпили на работе, и Толя стал меня просить куда-нибудь с ним пойти. Проснулась в нём старая болезнь - смелость от градуса. Еле отбоярился.
  Читал "Преступление и наказание". В обед играли в домино, мы с Борькой выиграли у Толи и Коли. Решили купить бильярд за восемьдесят рублей и поставить его в фойе. Мало развлечений.
  Ленка пьёт третий день. Таисия Яковлевна жаловалась на сердце. К Марине Авдеевой приехали две родственницы из Таллина. Она не знает, о чём с ними говорить. Звала меня к себе в гости, чтобы я их веселил и развлекал, - я отказался от приглашения.
  Звонил Витьке, он всё ещё на больничном, а ведь мы завтра собирались с ним встретиться в ГИТИСе. Не получится.
  Смотрел Штирлица пятую серию. После программы "Сегодня в мире" - передачу о Майе Кристалинской. Читал "Литературную газету", понравилась статья Марка Захарова "О бедном режиссёре замолвите слово". Статья о "домушниках", как они работают и кто им помогает.
  Читал стихи Киплинга, звонил Юле, её не было дома. Она приходит поздно с репетиций, а я хотел с ней в воскресенье встретиться.
  
  27 марта 1987 года, пятница
  Международный День театра. Волшебный день. В метро встретил знакомую по Народному театру, Люду Афанасьеву. Как выяснилось, она поступила в ГИТИС и более того, учится с Витькой на одном курсе у Евгения Лазарева. Он мне об этом ничего не говорил.
  На "Добрынинской" встретился с Женькой. Впервые нам не удалось сесть в вагон метрополитена. Машинист открыл двери и тотчас их закрыл. Поезд тронулся, не высадив пассажиров на станции. Машинист, наверное, влюбился. Оказывается, и такое бывает. Весна! Обошли с Женькой и "Россию" и "Октябрь", ни на "Лермонтова", ни на другой фильм не попали. Пошли в клуб ЗВИ на Рижскую кинокартину. Перед фильмом заправились в "Пельменной". Возвращаясь домой, сделались свидетелями интереснейшей картины. В полной тишине салона автобуса мужчина стал истерически хохотать, и остановила его окриком женщина, над которой он видимо смеялся. Смех у мужчины был такой заразительный, что перекинулся сразу на нескольких пассажиров. Они хохотали, даже не зная причины.
  
  28 марта 1987 года, суббота
  Весь день просидел дома. Утром устроил забег на месте на тридцать минут, под песни В. Высоцкого. После пробежки приятно устал. После душа и завтрака сел за чтение книги "Преступление и наказание". С перерывами на то, чтобы "заправиться" и посмотреть интересные передачи, я читал роман. В первый такой перерыв я смотрел документальный фильм о Максиме Горьком. Во втором перерыве - фильм "Двенадцатая ночь" по В. Шекспиру.
  Клара Лучко, совсем ещё молодая, играла в этой кинокартине две роли. В третий перерыв смотрел телемост "Москва - Нью-Йорк".
  Всё остальное время читал роман. Прочитал страниц сто. Я так увлёкся героем романа и самим сюжетом, что стал себя считать виновным в убийстве старухи-процентщицы. Как же психологически тонко написана эта книга! Я смело заявляю, что не читал ничего более глубокого и интересного. Роман Достоевского "Преступление и наказание" - это чудо! Чудо, которому нет объяснения. Я открыл сегодня это чудо для себя! Я влюбился в писателя Достоевского и в его книгу. До сегодняшнего дня, признаюсь, я не видел смысла в литературе, не верил в неё, не понимал её силы, не испытывал удовольствия от прочтения книги. Сегодня праздник! Настоящий праздник!
  Перед сном я написал маленький рассказ-шутку.
  День прожит не зря, не впустую.
  
  29 марта 1987 года, воскресенье
  Замечательный день. Один из тех, когда хочется жить. Жить вечно! Всё это благодаря книге Достоевского "Преступление и наказание". Весь день сидел дома и читал её.
  Сегодня перевели часы на час раньше, и я прозевал "Утреннюю почту". Я и это как-то не заметил. Видимо завтра, при пробуждении, даст о себе знать этот украденный час утреннего сна. Вечером звонил Женька, я ему все уши прожужжал о своём впечатлении от прочитанной книги. Прочитал, как и вчера, сто страниц.
  Вечером вышел на кухню, заварил чай и поймал себя на мысли, что хорошо всё-таки иметь свой дом, жить на Родине. Понял, ощутил шкурой своей, как эти простые вещи много значат. Служил я в Германии, вокруг были добрые русские люди, хорошее питание, тёплая постель, но только Родина далеко. И сам не заметил, как затосковал по дому, по родной земле. В последние дни перед демобилизацией почти ни с кем не разговаривал и даже ни о чём не думал, сидел с запёкшейся тоской в груди. И сегодня я много вспоминал о последних днях службы. А всему виной книга Достоевского. Только за то можно полюбить Достоевского, что строчки его заставляют жить, будят от спячки. Соприкасаясь с чем-то большим, великим, всегда внутренне, творчески, загораешься сам. И хочется подражать своим кумирам. Самому замахнуться на большое, высокое.
  
  30 марта 1987 года, понедельник
  Утром вставал плохо, чувствуется разница в час. Как быстро я привык, что по утрам работает телевизор. Программа утренняя была плохая, но несмотря на это, настроение у меня было отличное.
  Достоевского брал с собой на работу, но так и не читал. А вот отрывок из "Мастера и Маргариты", где Иван Бездомный попадает в сумасшедший дом, - мы с Борисом учили. Должен получиться неплохим.
  После работы я встретился с Женькой, и мы поехали в кино. Сходили в "Звёздном" сразу на два фильма. Первый про Гитлера, второй про Шерлока Холмса. Кинокартины средние.
  Возвращаясь домой, заметил, что практически на путях, на территории станции метро "Багратионовская", растёт огромная берёза. Сколько езжу мимо, - не обращал внимания. И только сегодня, в сумерках, - разглядел.
  
  31 марта 1987 года, вторник
  Утром вставал тяжело. На работу приехал первым. По дороге обратил внимание на рыжую дворняжку. Она сидела на чёрном снегу, смотрела куда-то вдаль и трясла своей бородой. Хорошая собака, умная и мною любимая.
  С утра ходили на Лабораторный корпус и пробездельничали там до обеда. Во всех газетах опубликовали приговор "Новоросийским" капитанам, которые загубили четыреста человеческих жизней. Их приговорили к пятнадцати годам. На этой почве все в мастерской заспорили. Кто-то горой стоял за расстрел. Кто-то за пятнадцать лет. Спорили, кричали, что-то друг другу доказывали, но так и не пришли к общему мнению.
  Взял билеты на завтрашний вечер, у нас в клубе будет праздник.
  Ходили в гараж к Сане, долго с ним разговаривали, смеялись. После работы я поехал на встречу с Женькой. Встретились, зашли в сосисочную. Съели по три сосиски и отправились в кинотеатр "Октябрь" на фильм "Кин-дза-дза". Женька за билетами стоял битый час и вот мы на долгожданном просмотре. Кинокартина скучная. Данелия так растянул её, что в финале оказалось пустое место. После просмотра фильма, ощущение было такое, словно из тебя всю кровь выпили. Да к тому же ещё и обокрали. Настроение резко ухудшилось. Но приехав домой и посмотрев очередную серию Штирлица, я собрался с силами и воспрял духом.
  
  1 апреля 1987 год, среда
  Сегодня праздник смеха. Все подшучивают друг над другом. Государством официально отмечается День Смеха второй раз. В восемьдесят шестом сделали почин и видимо, решили на этом не останавливаться.
  Сегодня я разговаривал с Борисом, и он решил вместе со мной поступать в Театральное училище. Читать сегодня ничего не читал, но отрывок с Борисом повторили. Толя с утра хмурый и злой. У него в последнее время всегда такое настроение. На работу я пришёл в сером костюме, чёрной рубашке и синем галстуке. Но на вечер я галстук решил не надевать. Отвык от галстуков, они меня душат. Придя на вечер, в кредит выпил два стакана газированной воды. Помог развесить шторы и имел разговор с Юрием Ивановичем. Тот советовал мне идти прямо к Табакову и проситься в театр. Любит меня Юрий Иванович, верит в мою звезду.
  На вечере присутствовали все "маркизы" и "принцессы" нашего "королевства". Разумеется, и сама "королева". Как ни странно, представителей мужского пола было мало. Я потанцевал несколько медленных танцев с красавицами, оделся и поехал домой. Успел на передачу "Вокруг смеха" приуроченную к сегодняшнему празднику. Передача не понравилась, а вот очередная серия Штирлица пошла хорошо. И телевизионный фильм о Константине Райкине порадовал.
  Звонила Таня поздним вечером, интересовалась, почему я так рано ушёл. Видимо у неё в этот вечер были на меня какие-то планы. Дала свой рабочий телефон, просила звонить.
  Танцы, музыка благотворно действуют на мою нервную систему. Короткий музыкальный вечер зарядил меня на неделю положительными эмоциями. А может, на меня так подействовал звонок Тани?
  
  Глава 3 Чешские фильмы. Весна опьяняет
  
  2 апреля 1987 года, четверг
  Встаю на работу тяжело, не знаю, на что пенять. Снился яркий сон, в котором Борис говорил с Таней. Сегодня я работал один, Борис взял отгул. С утра ходили с Толей на Лабораторный корпус. Переписали все реле и все контакторы. Когда же это всё уйдёт в небытие? "Как тяжко в стужу без рубашки". Свой обед, рассчитанный на двоих, поделил с Толей.
  Попробовал сироп из ягод шиповника с чаем. Желудок за это сказал мне спасибо. Андреич с Колей пили спирт, после чего Андреич стал философствовать. До того, как они начали употреблять спирт, я им рассказал несколько анекдотов, они хохотали, как дети.
  Отнёс двадцать копеек в буфет за два стакана лимонада, выпитых мною вчера. Ходил в гараж к Сане, долго с ним беседовал. Он опять впадает в меланхолию. Глаза грустные, уговаривал меня немедленно уходить с работы.
  Заходил к сослуживцу Володьке Кирееву в мастерские, его на рабочем месте не оказалось. Он сегодня где-то выступает. Вчера, на общем собрании ОГМ его ругали за нарушение правил техники безопасности. Он на станке работает в перчатках. Ему, как музыканту необходимо руки беречь.
  После работы поехал домой, читал Достоевского. Занимался физической гимнастикой, она благотворно влияет на настроение.
  Смотрел одиннадцатую серию "Семнадцать мгновений весны" и при просмотре волновался. И знаю наперёд, что всё закончится хорошо, но нервишки пошаливают.
  
  3 апреля 1987 года, пятница
  Насыщенный день. Борис вышел после отгула, видел Таню, разговаривал с "королевой". Разговаривал с Саней, с Володей-строителем, что ходит на работе в широкополой шляпе и ковбойских сапогах. С Володькой Киреевым, он делился успехами. Дал мне две книги - самоучители игры на гитаре. Получил деньги - семьдесят рублей. Дядя Миша, Коля Новиков и многие другие лезли ко мне сегодня со своими рассказами и предложениями. Все в мастерской, кроме нас с Борисом, выпили спирта и храбрились друг перед другом.
  Снабженец Чешков, начальник склада, подарил мне новые резиновые сапоги. Под тем предлогом, что пригодятся для субботника. Завтра иду на субботник. Толя отводя глаза, дал приказ фальцетом - отработать завтра на "финском" складе. После работы поехал на встречу к Женьке.
  Встретившись, отправились в "Рекорд" на французский мультфильм "Тайна жителей Луны". На мультфильм не попали, пошли в Новодевичий монастырь. Хотели посетить Новодевичье кладбище, - не пустили. Закрыто. Поехали в "Новороссийск" на фильм чехословацких кинематографистов "Любовь из пассажа". Смотрели в полупустом зале. Я не ожидал, что фильм так на меня подействует. Я дрожал крупной дрожью и не мог её унять. В этом фильме гибнет герой, фильм со страшным финалом, но очень хороший. После фильма зашли в Театр-студию Табакова, там как раз закончился спектакль. Посмотрели репертуар и то, как студийцы оформили здание. С любовью всё сделано, свежая краска и свежие впечатления. После этого прогулялись по Москве. От станции метро "Площадь Ногина" до станции метро "Киевская". Через ГИТИС, Старый Арбат и Бородинский мост.
  На "Киевской" мы распрощались. Я ехал домой в вагоне метро, голова гудела от событий, мыслей и избытка кислорода в воздухе. Воздух так приторно сладок, что давит на виски. Приехав домой, узнаю, что у нас дома дядя Яша. Приехал на повторную операцию.
  Читать не читал, писать не писал, - голова гудит, как улей, обещая весёлые сны. Завтра рано вставать на субботник. Отбили все святые начала. Не хочу!
  
  4 апреля 1987 года, суббота
  Замечательный день. Как и вчерашний, перенасыщен информацией и встречами. С утра ездил отрабатывать субботник, они его в три дня решили провести. Четвёртого, одиннадцатого и восемнадцатого. Работы мало, практически нет. И я поймал себя на мысли, что все отвыкли от работы. Устраивают постоянные перекуры. А перекуривать незачем, так как не трудились. После субботника поехал к Витьке в ГИТИС. Меня там покормили милые девушки, одна очень хотела со мной познакомиться. Дождался Витьку и тут же встретил Юлю Силаеву. Она снова живёт в общежитии, как я и предполагал. Мы с ней долго не говорили, она опаздывала и смущалась к тому же присутствием третьего лица. Витька сказал, что во МХАТе набирает курс Олег Борисов, помимо плана, и он туда хочет сходить, экзаменоваться. Он повёл меня в кафе с названием "Арфа".
  Воздух в Москве такой необычайный, второй день я от него хожу, как пьяный. Возвращаясь домой, прошёлся по Арбату. Видел художников, рисующих портреты за деньги, молодых людей, танцующих "Брейк-данс", актёра Владимира Князева из фильма "Плата за проезд".
  Дома смотрел КВН, первый полуфинал. Московский Химико-Технологический с Уральским Политехом. Плохой был КВН, не понравился. До часу ночи наслаждался новой передачей. "Информационно - музыкальной".
  
  5 апреля 1987 года, воскресенье
  Отличный день, погода замечательная. Настроение ещё лучше. Встал без пяти одиннадцать, посмотрел "Утреннюю почту". Звонил Женьке. Встретились на "Добрынинской". Пока его ждал, рассматривал театральную афишу. Спесивцев взял для своего театра эмблему - яблоко. Он сам с этим так не схож.
  Сходили в клуб ЗВИ, оттуда съездили в "Новороссийск". На чешский фильм "Кулаки во тьме", того же режиссёра, что и "Любовь из пассажа". Фильм замечательный, и актёры играют бесподобно. После фильма опять всё моё нутро дрожало крупной дрожью. После этого фильма поехали в кинотеатр "Россия" и купили билеты на девятнадцать часов на фильм "Лермонтов" Николая Бурляева. Его сценарий, его постановка и сам он в роли Михаила Юрьевича. До начала сеанса гуляли по городу, зашли во МХАТ. Там сегодня "На каждого мудреца довольно простоты". Заглянули в кинотеатр "Повторного фильма". Нашли во дворе вход в Театр-студию "У Никитских ворот". Видел ленинградскую актрису Елену Соловей с дочерью. Их театр сейчас в Москве на гастролях. Сама уже старенькая, а дочке лет шестнадцать.
  Ходили по Арбату, видели вчерашних художников и танцоров. Проголодались, как волки, а подкрепиться в центре просто негде, - так и пошли голодными на фильм "Лермонтов". Кинокартина идёт по одному сеансу в день, зал малюсенький, народа мало. Читал о фильме злые статьи. Но кинокартина понравилась, задела душевные струны. Домой вернулся в приятном возбуждении. Давно ничего не писал, а сегодня восемь страниц убористым почерком. Спать лёг поздно, во втором часу ночи.
  
  6 апреля 1987 года, понедельник
  День нового для меня ощущения. Ощущения покоя. Интересное, приятное состояние. При входе на работу на меня налетела молоденькая девушка, ей что-то нужно было от меня. Здоровается и смотрит с вопросом в глазах. Но я не придал значения этой встрече, поздоровался и прошёл мимо. Видимо, на вечере с ней танцевал и она забрала себе в голову что-то романтическое.
  Главное событие сегодняшнего дня - это обширнейшая дискуссия. Я спорил с Андреичем на тему "Государство и его управленческий аппарат". Спорили хорошо. Но, к сожалению, Андреич, так же, как и Валера Кулямин, чувствуя своё поражение, начинает приводить тебе твои же аргументы и отстаивать их с пеной у рта. Поэтому их невозможно прижать. Они изворачиваются, как речные пиявки под каблуком сапога.
  Ходили с Женькой в "Новороссийск" на фильм "Зорро" с Ален Делоном в главной роли. Я смотрел этот фильм лет восемь назад и теперь воспринималось всё, конечно, иначе.
  
  Глава 4 Таня. Римма. Андреич о себе
  
  7 апреля 1987 года, вторник
  Сегодня какой-то церковный праздник, по-моему, Благовещение. Таисия Яковлевна сделала доклад на эту тему. Ходили с Борисом в магазин, по дороге встретили Таню. Я не здоровался с ней, прошёл мимо. При этом мы многозначительно посмотрели друг дружке в глаза.
  Если меня с ней увидят вместе, то слухами заполнят каждую щель. Поэтому прохожу мимо, как разведчик в тылу врага. Никого я не любил и не полюблю так сильно, как Таню. Но при этом точно знаю, что вместе нам с ней никогда не быть.
  Вернувшись из магазина, я позвонил Тане на работу, её не оказалось на месте.
  Вечером играли в домино. А за пять минут до конца рабочего дня позвонил Николай Иванович и сказал, чтобы все шли в конференц-зал на политучёбу. Мы пошли, но так и не дошли - убежали.
  Дядя Яша просил халвы. В обеденный перерыв я обшарил все наши магазины и не нашёл её. Поехал к Борьке в Ясенево и там купил сразу два килограмма, как собственно, и заказывалось. За ужином выпили настойки из чернослив. Хлебнули лишнего. Я напился пьяным и философствовал до поздней ночи. До этого мы с Борисом спускались к телефону-автомату и я звонил домой, предупредил что заночую у друга. Разговаривал с отцом, он по голосу понял, что я навеселе и передал поздравление с Благовещением Борису и его жене.
  Спать я ложился с мыслями о том, что голова оторвётся во сне от тела и улетит. Так сильно она кружилась. Но скоро заснул.
  
  8 апреля 1987 года, среда
  Проснулся от звонка будильника. На остановке автобуса в Ясенево встретили наших строителей: Римму, Володю-ковбоя и молодого парня, с которым Римма путалась, изменяя своему старому и некрасивому мужу. С ними вместе приехали на работу.
  Настроение было отличное. С утра ходили на Лабораторный корпус. Заходили с Борисом к Сане в гараж. Толя навязывает мне Рериха, какие-то бредовые книги, я их не читаю.
  Отдавая Кузнецову партвзносы за Колю, я зашёл поговорить с Киреевым Володькой. У того концерт. Он пригласил меня с собой, но произошла путаница. Киреев ждал меня у одного выхода с объекта, а я его у другого, - разумеется, он меня не дождался. Я, не зная, где концерт, когда, - нашёл его по наитию, в Измайловском комплексе. И даже прошёл туда бесплатно, через служебный вход.
  Володя стал выступать на большой сцене с красивым освещением. Концерт, положа руку на сердце, был, конечно, дешёвым. Выступали старики и дети. Те, кому уже не вернуть ушедшего признания публики и те, к кому признание никогда не придёт.
  Опять ложусь спать в два часа ночи.
  
  9 апреля 1987 года, четверг
  Ездили в обеденный перерыв в "Винницу", купили мочёных яблок. Толя послал нас мыть японские пластиковые занавеси в гараж. Делать нечего, - пошли. Там нас встретили без особой радости, и даже Саня убежал.
  Вернулись в мастерскую, а там уже пир горой. Толя, Коля и Валера Чекуров - все пьяные. Это Коля вернулся с поминок и для успокоения своих нервов предложил. Вот они и начали. Впрочем, если спирт выдают, то его кому-то надо пить. Вот они и пьют. Пьяные они разные. Обычно тихие. Но сегодня их разобрало, они стали кричать на нас с Борисом. Мы конечно ко всему этому привыкли, но настроение такие сцены не улучшают.
  Встретились с Женькой на "Добрынинской" и поехали в "Звёздный". Пошли на итальянский фильм "Грог". Кинокартина пустая.
  Дядя Яша сегодня уехал, отец его провожал.
  Всё! С завтрашнего дня никаких развлекательных фильмов, телевизоров, - буду учить отрывок. Я за последние дни очень устал и никак не могу заняться делом. Кроме всего прочего, я решил опять по утрам бегать. А так же хочу купить себе боксёрские перчатки и долбить ими в "грушу". И если не буду лениться, то к экзаменам буду в хорошей физической форме.
  
  10 апреля 1987 года, пятница
  На работе было тихо, осознавая свою вину за вчерашнее, Толя и Коля были как шёлковые. Сами работали и к нам не лезли. Константин Андреевич рассказывал сегодня о своей молодости. Довоенной, послевоенной, о том, как воевал. Если бы все его рассказы записать на плёнку, а потом переписать на бумагу, то получился бы увлекательный роман. Был и разведчиком, и снайпером, и три самоходки у него сгорели. И всё это глазами умного, мыслящего человека. То время было временем его бурной жизненной деятельности, был он умён и деятелен. Теперь остались лишь воспоминания.
  После работы поехали к Борьке, у него прочитал запрещённую поэму Твардовского "По праву памяти". Она мне пришлась по душе. Ничего подобного я в наших журналах не читал, а тут в журнале "Знамя" пустили поэму, написанную к 1967-му году.
  Звонил Тане, Ане, Юле, - но ни с кем из них так и не удалось побеседовать. Я оставил Юле на вахте номер своего телефона и сказал вахтёрше, что ещё завтра позвоню. Звонил Володе Копореву, хотел пригласить его на день рождения, но тоже дома не застал. Вечером читал "Преступление и наказание".
  
  Глава 5 Жена коменданта. День рождения
  
  11 апреля 1987 года, суббота
  Встал в одиннадцать часов, включил телевизор, намереваясь посмотреть "Утреннюю почту". Но время передачи, как оказалось, по субботам другое. После этой неудачи я до самого вечера телевизор не включал. Переписал поэму Твардовского "По праву памяти". Отнёс в библиотеку и сдал книги Киплинга и Достоевского, взял пьесу Горького "На дне". Посетил выставку картин, которую устроили в одном из залов библиотеки. Картины красивые, в приятных, тёплых тонах. И почти на каждой изображена голая женщина. Были репортёры, бегали от картины к картине, снимали, суетились.
  Зашёл в парикмахерскую, подстригся. Вернувшись домой, выписал из пьесы "На дне", два самых ударных монолога Сатина. После чего бег на месте и комплекс физических упражнений для развития мышц. Занимался до того усердно, что чуть было в обморок не упал.
  Сегодня, кроме всего прочего, случилось необыкновенное. В пятницу, на работе, Лена Роговенко мне нагадала, что Ане сделали предложение. Мне всё это показалось чересчур неправдоподобным. Я ни слову не верю из того, что говорит мне Ленка, раскладывая карты,. А сегодня я позвонил Ане и чуть было со смехом не начал с этого Ленкиного пророчества. И что же? Не дав мне сказать ни слова, Аня сообщила, что выходит замуж, что сейчас рядом с ней стоит её жених и свадьба назначена на пятнадцатое мая. Ну не странно ли это? Впрочем, всё так и должно было быть. Нечему удивляться.
  
  12 апреля 1987 года, воскресенье
  День Космонавтики. С утра по радио запели песню: "Нас Юра в полёт провожал". И так весь день. Вчера Аня сказала: "Не могу сейчас с тобой разговаривать, рядом со мной стоит жених. Позвони завтра утром". Сегодня с утра я набрал её номер, мы с ней спокойно поговорили о её предстоящей свадьбе. Оказалось не пятнадцатого, а девятнадцатого она сочетается. Жить будет у мужа на Речном вокзале, но по причине частых отлучек супруга, станет частенько гостить у матери. Со мной отношения прекращать не собирается и даже наоборот, после свадьбы их хочет начать, что называется, по-настоящему. Мужа не любит, говорит: "Достаточно того, что он любит меня".
  Весь день думал об Анне. Я отказывался верить, что она способна на то, о чём с такой лёгкостью сегодня утром говорила мне по телефону. Да как же так? Она же честная, чистая душа! И вдруг такая приспособленческая философия. Ангельские черты, полна высоких устремлений и вдруг такой сатанинский расчёт.
  Весь день при мыслях об Анютином будущем болело сердце и подступала к горлу тошнота.
  Встретился с Женькой, пошли в "Зарядье" на финский фильм "Воровство по-фински". Фильм лёгкий, неплохой. Хотели после кинокартины пойти на футбол "ЦСКА" - "Спартак", но билеты все проданы.
  Поехали в Театр-студию Табакова, сегодня там шёл спектакль "Крыша". Но и на него не попали. Совершенно случайно зашли в кассы театра "Современник" и там нам предложили билеты. Оказывается, в здании театра гастролировал театр из Чехословакии. Мы выпили фанту в буфете, взяли наушники и проследовали в зал. Актёры играли замечательно, так, как играют для друзей и родных. Спектакль по Леониду Андрееву "Жизнь человека". Понравилась и музыка и декорации. После спектакля гуляли с Женькой по Москве.
  
  13 апреля 1987 года, понедельник
  Возможно, полнолуние виновато, а может, известие о свадьбе Анны, - третий день хожу нервный и никак не могу успокоится. Ехал в лифте с женой коменданта. Она работает у нас на этажах. Женщина не первой свежести с родимым пятном на щеке. Захотелось приободрить её. Я стал с ней заигрывать. Почувствовав жалость и неискренность в моих словах, она обиделась и, добравшись до рабочего места, позвонила мужу и пожаловалась на меня. Муж позвонил в режим и сказал, что я пьяный. Те, в свою очередь, побеспокоили Николая Ивановича и попросили свести меня в медпункт на освидетельствование.
  Николай Иванович переживая, пошёл со мной к врачам. Те со смехом, бросив свои дела, сбежались посмотреть на необычную процедуру. Но так как спец.прибора в медпункте не было, у меня померили давление и посмотрели зрачки. Дали определение: "Трезв и чист, как стёклышко. Всё это оговор".
  Николай Иванович передо мной оправдывался. Из медпункта при мне позвонил коменданту и предложил ему подойти и лично передо мной извиниться. Гражданские считают военных на объекте бездельниками и дармоедами, ненужными людьми. А тут военные, видишь ли, ещё и следят за тем, кто пил, кто не пил. Через минуту весть, что комендант меня велел освидетельствовать, облетела весь объект. Я стал героем.
  Кто-то просто хохотал над этим своеволием военных, а кто-то из наших алкоголиков призадумался и ругал коменданта последними словами, намекая на то, что он не уполномочен отдавать такие распоряжения. Но при этом все жали мне руку, выказывая свою солидарность.
  Мне такая слава не очень льстила и в утешение оставалось думать, что всё это временно и когда-нибудь всё же закончится. С работы пошли на профсоюзное собрание, где опять выказывали недоверие какому-то жюри. И всё было, как всегда. Кто бы знал, как мне тошно во всём этом вариться.
  Ездил по винным магазинам, искал сухое вино на день рождения. Но одни магазины закрыты, другие открыты, но полки пусты.
  Дома смотрел фильм "Вызываю огонь на себя" и плакал. Нервы сдали. Учу монолог Сатина из пьесы М. Горького "На дне".
  
  14 апреля 1987 года, вторник
  День рождения. Двадцать четыре года. Поздравлять начали, как только проснулся. Поздравляли дома родные, на работе сотрудники и коллеги.
  С работы ушёл раньше обычного, в шестнадцать часов был уже дома. Толя не хотел отпускать, и в тоже время хотел увязаться со мной, чтобы усесться за праздничный стол. Но вышло не так, как он хотел, а так как было надо. Мама подарила немецкую сумку. Ребята - длинный артистический зонтик, который мы с Женькой приметили в комиссионном магазине.
  За праздничным столом, кроме родителей и сестры, были Борис с женой Надеждой, Женька и Володя Копорев, приехавший к девяти часам вечера. Пришлось ему пить штрафную.
  Хороший получился день, по-настоящему праздничный.
  
  15 апреля 1987 года, среда
  Погода резко испортилась. Если вчера Москву посетило лето, то сегодня в столицу вернулся настоящий октябрь. Дул сильный ветер и даже шёл снег.
  На работе заполнили лотерею "Спортпрогноз" и Валерка сегодня же опустил карточки в ящик. После работы встретились с Женькой и поехали в "Новороссийск" на короткометражные фильмы студии "Дебют". Но увидев билеты на "Бим-бом", пошли на их концерт и пожалели об этом. Кроме "Бим-бома" в концерте принимали участие старые фокусники с примитивными фокусами, уставшие акробаты, с трудом делавшие сальто-мортале, да и сам "Бим-бом" уже не тот. Не радует сердце, как прежде. После концерта дошли до станции метро "Площадь Ногина" и разъехались по домам. Женька жаловался, что от выпитого кофе его подташнивает. Я же чувствовал себя нормально, но это продолжалось недолго. В вагоне метро я ощутил такую слабость, что вынужден был попросить себе место и сесть. После пересадки на кольцевой линии меня стало тошнить. Я выходил дважды из вагона метро, сидел на станционных скамеечках и приходил в себя. Даже выйдя на площадь Киевского вокзала, на воздух, мне не сделалось легче. Ехал в девяносто первом автобусе и все смотрели на меня, как на пьяного. В автобусе стало так плохо, что мысленно я уже попрощался с жизнью. И только дома мне стало легче.
  
  16 апреля 1987 года, четверг
  Утром вставал плохо. На работе, не успев попить чай, почувствовал, что голова распухает. Таисия Яковлевна вся загорелась от радости и повезла меня в медпункт. Там все выражали солидарность за напраслину, возведённую на меня комендантом. А потом померили давление. Давление оказалось повышенное - сто пятьдесят на девяносто. Дали две таблетки и просили подойти через час. Под предлогом повышенного давления я отказался от похода в народную дружину, куда нас сегодня собирались послать.
  Вера с Галей ругались и кричали друг на дружку. Лена обнимала меня, а потом уехала на синей "Волге" с другом. Толя тоже уехал домой, настало райское время. Я растворил мясные кубики в кипятке и выпил получившийся бульон с большим удовольствием. Сходил в медпункт, - дали таблетку валидола.
  Николай Иванович подошёл и в качестве извинения передо мной рассказал, что написал докладную на тех людей, которые меня оклеветали. Я был тронут таким вниманием к своей персоне. С работы я ушёл на полчаса раньше. Поговорил у входа в метро с двумя девушками, которые являются моими друзьями. Одна замужняя, хочет свою незамужнюю подругу сосватать за меня. Впрочем, отношения у нас действительно очень тёплые. Поговорив с ними, я поехал домой.
  Дома пришёл в себя окончательно. Играл на гитаре, учил монолог Сатина, позвонил Витьке. Договорились в субботу в восемь часов встретиться на "Спортивной", в центре зала. Пойдём на Новодевичье кладбище. Вечером смотрел выступление М.С.Горбачёва на двадцатом съезде ВЛКСМ.
  
  Глава 6 У Бориса родился сын. С Толей в гости к Коле
  
  17 апреля 1987 года, пятница
  Никак не войду в колею, хорошее настроение не возвращается. На работе с утра все стали "лопать" спирт и объясняться мне в любви. Как мне это надоело.
  С утра ходил в медпункт, мерил давление. Дали таблетку от учащённого сердцебиения. А давление нормальное. Лена рассказывала мне о своих мужчинах и о взглядах на жизнь. Взгляды на жизнь примитивные.
  После работы поехали с Женькой в клуб ЗВИ. Там проводились показательные выступления агитбригад. Самодеятельные актёры выступали плохо, я подметил только две интересные мысли во всех выступлениях. Да и те оставляют желать лучшего. Испытал приступы внезапного голода. Вернувшись домой, поужинал. Чувство голода испарилось. Странно откуда такой зверский голод? Я же не в армии, да и плотно пообедал.
  Смотрел фильм "Живёт такой парень". Я не знал, что сценарий и постановка Василия Шукшина. Леонид Куравлёв играет бесподобно. С удовольствием посмотрел эту кинокартину.
  Отец принёс четыре пригласительных билета на Пасху в Патриарший Богоявленский кафедральный собор, что на станции метро "Бауманская". Дал Маринке два билета и мне два. Сам я не пойду на службу, а вот кому отдать пригласительные?
  
  18 апреля 1987 года, суббота
  Разбудила меня мама без пятнадцати семь. За пятнадцать минут я собрался и поехал на "Спортивную". В восемь часов встретились с Витькой и пошли на Новодевичье кладбище. Но к сожалению, не попали, оно открыто для посещения с одиннадцати до шестнадцати часов. Зашли в монастырь, как раз к заутрене. В церкви было интересно. Шла служба, старушки крестились.
  Поехали в кинотеатр "Буревестник", но там сеанс отменили. Красили плинтуса. Сегодня же субботник. В утренние часы, я имел возможность наблюдать в городе за притворной работой тысячи лентяев, неспешно тянувших свою лямку, распределяя малый объём работ на весь день. Все они притворялись участниками большого трудового праздника. Эта демонстрация всеобщего безделья под вывеской Ленинского субботника мне показалась страшной своими перспективами. Куда же это враньё и притворство нас, в конце концов, приведёт? Позор! Позор КПСС, а не Слава. Обиднее всего, что Горбачёв радуется всему, как неразумное дитя, а тут ведь плакать надо.
  Поехали в "Стрелу" на "Смоленскую", там посмотрели фильм "Легко ли быть молодым". Кинокартина своими сильными монологами вошла в мою плоть и кровь. Особенно запомнился молодой врач, который по словам матери, от сострадания к больным неожиданно для неё умер. В этом месте фильма у меня закололо сердце. Витька рассказал о сумасшедшем революционере, который регулярно приходит к ним в ГИТИС и проповедует коммунизм.
  Сегодня всю ночь показывали весёлую, развлекательную программу, чтобы молодёжь не пошла в церковь.
  
  19 апреля 1987 года, воскресенье. Пасха
  На улице идёт крупный снег, такой лишь в феврале выпадает. Мне особенно приятно, что я угадал и отметил свой день рождения четырнадцатого. Тогда был солнечный, весенний день. А ведь были мысли перенести празднование Дня рождения на выходной.
  Весь день провёл дома. Съев с утра по просьбе матушки яичко и кусочек кулича, сел смотреть "Утреннюю почту". Она мне не понравилась.
  Хотел весь сегодняшний день посвятить заучиванию текста, но начался старый, замечательный фильм "Два капитана", где каждая актёрская работа - шедевр. Затем - передача из Клуба Пищевиков в Ленинграде "Возьмёмся за руки друзья". Показывали авторов-исполнителей. Передача, по своему замыслу хорошая, но расстроило то, что показывали средних, не самых любимых мною исполнителей. Центральное телевидение никак не хочет переходить на рельсы гласности и демократии. Каждая передача "полируется" и цензурируется, что до омерзения отвратительно. И это после постоянных заверений Горбачёва, что меры будут приняты. И о двадцатом съезде комсомола никто не говорит по-людски. Ни один из показанных по телевизору выступающих не вскрывает пороков, не хочет, чтобы лучше было стране и народу. Это не может не огорчать. Я уж и не претендую на то, чтобы говорили кратко, понятно, по существу и без бумажки. Мне бы хватило неравнодушных глаз. Но их, к сожалению, нет. А это печально.
  Весь день просидел у телеэкрана. Смотрел фильмы, повтор "Кинопанорамы". Признание Ролана Быкова в том, что он "вертелся", изменял себе, своим принципам. Я люблю его, и мне всё это слышать от него больно и грустно. Так как я себя мысленно соотношу с театром и кино, то невольно приходится задумываться - не придётся ли и мне юлить, подстраиваться.
  Звонил Юрка Васильцов, просил сообщить о прибавлении семейства у Бориса.
  
  20 апреля 1987 года, понедельник
  Звонил Борис, сообщил радостную весть. Вчера в двенадцать часов у него родился сын. Родился в Пасху, как и я в своё время. Весом три килограмма триста грамм. А в высоту пятьдесят сантиметров. Роды прошли удачно и Надежда и малыш, тьфу-тьфу-тьфу, здоровы.
  Толя вчера дежурил, сегодня пошёл отдыхать. Сразу стало легче дышать в мастерской. Меньше табачного дыма и неуместных острот.
  Своим обедом я поделился с Колей, он в благодарность за это помыл посуду. У него раздулся нос, и теперь он похож на карикатурного алкоголика с красным носом из журнала "Крокодил". Вчера он опять, будучи пьяным, проспав свою станцию "Бескудниково", прокатился до "Петушков". С ним такое часто случается.
  После работы заехал в магазин "Минск" искал общую тетрадь. Там её не нашёл. Купил сразу две в ЦУМе. Приехав домой, успел на концовку фильма "Служили два товарища". Расстроила передача "Добрый вечер, Москва". В начале передачи А. Розенбаум спел песню "Покажите мне Москву, москвичи". Всю передачу лили воду и под финал пустили ещё одну песню Розенбаума.
  Вечером звонил Женька, я рассказал о своём походе с Витькой в Новодевичий монастырь: "В церкви было интересно, старушки крестились. Шёл настоящий спектакль. Правда, что до главных актёров, попов, то они играли плохо, совсем как зарвавшиеся провинциальные бездари, возомнившие себя гениями. Один из них, глядя на нас с Витькой, даже поперхнулся". Услышав, что я браню священников, отец вышел из себя, стал ругаться со мной. Кричал: "Твоё кривляние и хула на церковь, не что иное, как поиски Бога. А окружающие тебя люди считают тебя верующим потому, что видят в тебе то, чего ты пока сам в себе не замечаешь. Придёт время и тебе будет стыдно за то, что ты сейчас говоришь". Разговор с Женькой пришлось прекратить.
  Писал стихи в новую тетрадь, стараясь казаться умней, чем есть на самом деле.
  
  21 апреля 1987 года, вторник
  По дороге на работу встретил молодого студийца, ходившего на занятия в группу к Севе Хабарову. Очень органичный, жаль, что бросил студию. Он рассказал, что у них из школы украли ЭВМ и что Петровка ищет жуликов. Поговорили о пустяках и каждый пошёл своей дорогой. Сегодня вторник, но я сбился со счёта своим рабочим дням. Казалось, или понедельник или пятница. День вышел насыщенный событиями и эмоциями.
  До обеда оставшись в мастерской один, я позвонил Тане на работу. Долго и хорошо с ней поговорили. В обед, разбавив спирт газированной водой, стали бражничать. Я сначала отказывался, но потом попробовал. Удивительно хорошо, как лекарство, пошёл сегодня разбавленный спирт. Не до пьяного состояния, в меру. Всё по уму. Кто-то пожаловался на Колю и сегодня снова приходил Николай Иванович ругался. Стуканул кто-то из наших. Коля в бешенстве рвал и метал. Начальники уговорили меня поехать к Коле в гости, и я не проявил характера, поддался на их уговоры.
  Прямо от "Гохрана" взяли такси и к Коле. Зашли к нему в квартиру и устроились на кухне. Зачем он повёз нас к себе домой? С женой у него натянутые отношения. Но то ли Коля был слишком пьян, то ли понадеялся на то, что жена посовестится ругать его при начальнике. Хотя и начальник наш Толя, был пьян и по природе, будучи человеком робким в пьяном виде, как выяснилось, готов совершать неслыханные по своей дерзости поступки. Перед тем, как идти к Коле, мы зашли в продуктовый магазин и Толя украл там кусок сыра грамм на четыреста.
  Повторяю, пьяный муж, с которым жена "на ножах", приходит с работы в стельку пьяный, да к тому же не один, а с двумя такими же пьяными собутыльниками. Для чего? Для того, чтобы усевшись на кухне, продолжить пьянку. Естественно, Колина супруга закатила скандал. Она при нас выгоняла Колю из дома и, наверное, выгнала. Я, не став дожидаться финала, обулся, оделся и поехал домой.
  Домашние мои болеют, мама и сестра температурят. Звонил Лене Феклистовой, у них в Народном театре завтра премьера спектакля, я обещал прийти. Вечером поработал. Переписал из блокнотов в рабочую тетрадь всё, что там было.
  
  Глава 7 Цветы для Толи и Надежды. Певица
  
  22 апреля 1987 года, среда
  С утра в "Кулинарии" купил себе на завтрак печенье курабье. Позавтракав, вдвоём с Колей заменили перегоревшую лампу в кабине лифта. После этого я переоделся в цивильное, и мы с Таисией Яковлевной отправились в город, искать Толе подарок.
  Съездили на Калининский проспект, прошлись по магазинам, затем отправились в "Молодёжный". Там и купили нашему начальнику сумку за двадцать четыре рубля. Возвращаясь на работу, зашли к Таисии Яковлевне домой и у неё пообедали. Кормила меня, как на убой. В углу, на кухне, у неё горит лампадка и стоят четыре маленькие иконки. Видел фотографию её сына, который сидит в тюрьме и картонного зайца с надписью: "Юрастику". Надпись сделала дочь Таисии Яковлевны, она младше брата.
  На работу вернулись в пятнадцать часов. Не успел оглянуться, как сыграли в домино, оделись и пошли по домам.
  Я поехал на "Добрынинскую", встретился с Женькой. Зафиксировали в ларьке карточки "Спортпрогноза" 17-го тиража, которые Женька приобрёл и поехали в кинотеатр "Горизонт" на югославские фильмы. До фильма зашли в церковь, что на станции метро "Парк Культуры". Там пели: "Христос воскресе". Хорошо, сладко так пели, на душе стало легко. Фильм тоже понравился. Название: "Для счастья нужны трое".
  
  23 апреля 1987 года, четверг
  Утром у входа на объект встретил Борьку. Он забыл пропуск и отправлялся за ним домой. В дверях столкнулся с "королевой", - поздоровались. Я пригласил её на премьеру. Она поблагодарила и отказалась, сославшись на то, что у неё нет времени.
  Борька вернулся с пропуском и привёз "Пшеничную" водку. Пить не стали. Все запуганы последними посещениями начальства. Спорили с Валеркой Куляминым насчёт инвалидов, он предлагал всех инвалидов расстрелять. Я стоял за то, что рождённый жить пусть этим благом наслаждается. Коля, имея дочь-инвалида, поддержал меня. Остальные заняли нейтральную позицию.
  Ходил в Технический отдел, там меня встретили, как героя. Если в нашей группе уже улеглись страсти насчёт моей проверки на наличие в крови алкоголя, то там они были в самом разгаре. Все кричали, что я просто добр, а клеветников следовало бы привлечь за клевету к уголовному суду. И прочее-прочее. Предлагали выпить, но я отказался.
  После работы на станции метро "Фили" встретился с Женькой, заехали ко мне домой, перекусили и поехали в ДК им. Горбунова на премьеру. Во Дворце культуры встретился со всеми. С одними обнимался жарко и охотно, с другими без особой радости. Были и такие, с кем видеться не хотелось, но пришлось встретиться.
  Спектакль по пьесе Михаила Рощина, название забыл. Не понравилась ни пьеса, ни игра актёров. В перерыве спектакля поговорил с Севой Хабаровым, он покрасил волосы в соломенный цвет. А по окончании спектакля с Генкой Стручковым.
  После спектакля пошли с Женькой к метро. Добрались до "Смоленской". Оттуда пешком, через Старый Арбат, мимо ГИТИСа, мимо Театра-студии "На Красной Пресне" в кафе "Арфа". Прогулялись по студёно-весенней Москве. Весна что-то всё не приходит.
  
  24 апреля 1987 года, пятница
  День завертелся событиями с самого утра. Поехал на Дорогомиловский рынок за цветами, но там пусто. На Центральном рынке купил пять роз по пять рублей. Продавщица вертелась вокруг меня, просила прийти осенью. Обещала дать мне целый куст и научить выращивать.
  Купил ещё один букет - три гвоздики за четыре рубля и на частнике поехал прочь. Заехали к Борису, я бросил розы в ванну, наполненную водой, а маленький букет из гвоздик повёз Толе на работу.
  Только вошёл в мастерскую, сразу приступили к поздравлению и выпивке. Пили "Пшеничную" водку, она оказалась по своим вкусовым качествам хуже того спирта, который мы получали для протирки техники и хуже "Русской" водки, которая дешевле. Пилась "Пшеничная" тяжело, трудно, но разошлась быстро. Я выпил сто пятьдесят грамм. Борьку отправили получать сына в родильный дом. А меня на всякий случай оставили.
  После работы встретились с Женькой. До встречи я успел сходить в универмаг и купить шесть метров чёрной ткани и три метра бордовой, на рубашки. С Женькой отправились в "Горизонт" на югославский фильм "Добровольцы". С фильма ушли и поехали в "Зарядье". Но там на югославские фильмы все билеты проданы. Попали в "Новороссийск" на фильм "Перехват" на двадцать один час. Не знаю, сколько перехватил режиссёр, создавший эту дрянь. Весь сеанс плевались, но досмотрели до конца.
  Домой приехал поздно, спать лёг ещё позже.
  
  25 апреля 1987 года, суббота
  Утром меня разбудила матушка. Сказала, что меня к телефону Захаров, главный режиссёр Народного театра в ДК им. Горбунова.
  Николай Сергеевич просил меня прийти в ДК, так как сегодня по расписанию "Аленький цветочек", а я являюсь помощником режиссёра в этом спектакле. Я поел и поехал на "Багратионовскую".
  До спектакля должны были чествовать заводскую династию. А после церемонии чествования, перед спектаклем, предполагалось выступление артистов Москонцерта.
  И вот кульминация дня. Певица в розовом платье просит подняться на сцену мужчину и потанцевать с ней вальс. В зале тишина, никто не в состоянии исполнить её каприз. Такие вещи обычно делаются с подсадкой. Её приглашение было чистой авантюрой. Заводские мужчины робки, танцевать вальс с такой красавицей, да ещё и на сцене, у всех на виду. Ситуация была аховая. Я, долго не думая, вышел из-за кулис и потанцевал с ней вальс, как и положено кавалеру, до конца исполняемой ею песни. В финале, поцеловав ей руку, хотел ретироваться. Но не тут-то было. Певица оказалась веселее, чем можно было предположить. Она схватила меня за руку и стала недвусмысленно мне подмигивать. Мы всё ещё стояли с ней на сцене. Признаться, разные мысли ходили в голове. Красивая и талантливая была певица, но всё случилось неожиданно. Я был к этому не готов, не соблазнился. Всё это не описать в двух словах. На сцене за десять-пятнадцать минут мы с ней прожили целую жизнь. Но на этом всё не закончилось. Когда я убежал за кулисы, то Захаров поймал меня там, дал огромный букет цветов и опять вытолкнул на сцену. Я подарил букет певице. Она снова схватила меня за руку и не отпускала. Спросила имя, просила зал поприветствовать такого смелого молодого человека аплодисментами.
  Наши "народные актёры", мужская половина, занятая в спектакле, почти что силой толкали меня к ней. Говорили: "Езжай с ней. Разве не видишь, как она смотрит на тебя, как она тебя хочет". Я устоял.
  После "Москонцерта" показывали спектакль "Аленький цветочек". Сказка шла быстро, без особой подготовки и антракта. Актёры, давно не игравшие эту пьесу, игравшие без предварительного прогона, - путали текст, сбивались. Не было декораций у дворца и многое срезали. Всё было плохо. Освободился в шесть часов вечера.
  Звонил Женька, он ходил на футбол "ЦСКА" - "Спартак". Сыграли 1:1. Так что его "Спортпрогноз" дал трещину. Он ставил на "Спартак", хотя и болеет за ЦСКА. Вот тебе и лотерея. Не знаешь, за кого болеть.
  Вечером смотрел по Ленинградской программе картину "Влюблён по собственному желанию". Хорошо сделан фильм, и актёры хорошо подобраны и играют хорошо. Вечером стал учить отрывок, речь Сатина. Дал себе слово учить до половины второго, но выучить. Сколько можно тянуть, да откладывать.
  
  Глава 8 Дом на набережной. Демонстрация
  
  26 апреля 1987 года, воскресенье
  Встал в десять часов. До "Утренней почты" учил монолог Сатина из пьесы "На дне". Затем сходил в магазин, после магазина в библиотеку.
  Сдал книгу Горького, взял роман Достоевского "Униженные и оскорбленные" и "Рассказы" В. Шукшина. Кроме того, посетил выставку картин при библиотеке. Картины хорошие, от некоторых просто глаз не оторвать.
  Дома снова взялся за монолог Сатина, на этот раз он у меня пошёл. Смотрел "Международную панораму" и спектакль Театра "Ромен" "Мы - цыгане". В девять часов вечера оделся и вышел из дома. Поехал на улицу Трифоновская, в общежитие ГИТИСа им. Луначарского. В гости к Юлии. Не то, чтобы в гости, но так и получилось. Застал её в общежитии, она готовилась писать реферат. Долго я у неё не был, поговорили и я ушёл.
  Вышел прогуляться и у меня это получилось. Я днём поспал два часа и теперь от свежего весеннего воздуха опьянел. Когда я возвращался домой, ко мне в вагоне метро подсел подвыпивший дядя и спросил сигаретку. После моего отказа он стал рассказывать свою жизнь. Говорил, что был знаменитым спортсменом, что у него три жены и сын восемнадцатилетний боксёр, чемпион. После того, как собеседник мой вышел, я подумал: "Почему эти странные люди всё это мне рассказывают?". У меня таких шапочных знакомств с непременной исповедью, наберётся с сотню, если не с тысячу. В автобусе ехал с молодыми людьми, уже знакомыми мне.
  Девушка демонстративно угощала меня конфетами и капризно говорила, что спутника своего не любит.
  
  27 апреля 1987 года, понедельник
  На работе тихо. Толя с Колей ушли на занятия по гражданской обороне и до часа дня их не было. Я читал рассказы Шукшина, повторял свой отрывок и слушал рассказы Бориса о сыне. На смене был Валерка Кулямин.
  С работы поехал на "Добрынинскую". В театральном киоске посмотрел расписание спектаклей на сегодня. Подумал: "Неплохо бы попасть в театр на Таганке на спектакль "Дом на набережной". Но сразу же прогнал эту мысль, как ненужную. Надежды на покупку билета быть не могло. И я, расстроившись, купил билет на двадцать часов в кинотеатр "Буревестник" на фильм "Двойник". С билетом в кармане я всё же решил попытать счастья, поехал в Театр на Таганке. Поскольку мне, бессловесному, лишний билет достался бы в самую последнюю очередь, я пошёл на хитрость. Заметив актёра у служебного входа, подошёл к нему и извинившись, заговорил. Смешно вспоминать, но такие слова, которые я ему говорил, не готовятся заранее и не говорятся дважды. Я словно был в церкви и исповедовался священнику, и актёр поверил мне. Провёл в театр через служебный вход коридорами к раздевалке, несмотря на то, что видел меня впервые и был не занят в сегодняшнем спектакле.
  Некоторое время пришлось посидеть в служебном коридоре, мимо меня прошли актёры Золотухин и Джебраилов. Они о чём-то громко говорили. Подкрепившись в буфете, я пересмотрел все портреты и после третьего звонка забрался, как меня научили, на балкон. Кроме меня, на балконе стояло безбилетных ещё человек пятьдесят. Весь спектакль я простоял на ногах. В один момент я настолько отдался происходящему на сцене, что у меня программка выпала из рук. Поднять её смог только по окончании спектакля. Постановка поразила меня, открыла новые горизонты, дала много пищи для ума. Мне стало необыкновенно хорошо. Появилось ощущение того, что я не зря живу, что я счастливый человек, раз видел всё это. Эмоции захлёстывали. Правда, искренность, свобода, красота! В спектакле было всё то, чего мне так не доставало в повседневной жизни. После спектакля я знал, что уже никогда не стану прежним, не остановлюсь в своих исканиях правды и красоты.
  
  28 апреля 1987 года, вторник
  Ходили с Борисом с утра на Лабораторный, а оттуда отправились по магазинам. Купили кефир, и я выпил его с большим удовольствием. Получил премию сто пять рублей. Видели Саню, разговаривали с ним. Борька хотел было сына назвать Ильёй, но мы сегодня подумали и нашли другое, подходящее имя. Решил он сына назвать Степаном.
  Послали меня, как правофлангового в шеренге на первомайской демонстрации, на инструктаж в Бауманский райком партии. Слушал речь первого секретаря, фамилию, к сожалению, забыл. А может, эта женщина и не первый секретарь, а всего лишь инструктор. Глупа, как не знаю кто. Сидел, ёрзал полчаса на кресле, но досидел до конца инструктажа. Хотя многие, не дожидаясь конца, выходили.
  Приехал домой и сев за стол, стал писать. Очень рад этому факту. Так как был большой перерыв, когда ручку в руки взять не мог. А тут, сел и пожалуйста, написал рассказ в четыре листа и, можно сказать, недурственный.
  
  29 апреля 1987 года, среда
  Быстро промелькнул апрель, я его даже не заметил. Борька на работе не был, что-то случилось. Он с Колей по телефону разговаривал. Только бы сын его рос, не болел. Он такой маленький, беззащитный.
  Ходили с Колей на Лабораторный корпус. Сидоров рассказывал что-то глупое и сам же смеялся над этим. Носил в магазин сдавать пустые бутылки. Выгодно, сплошная экономия. В магазине, в отделе "соки" пожадничав, выпил два стакана томатного. Третий стакан предложил пенсионеру, с вожделением смотревшему, как я пью сок. Он, долго не думая, выпил и поблагодарил.
  Читал на работе "Калину красную". Фильм одно, а киноповесть совсем другое. Многое в голове встало на свои места. Валерка Чекуров подарил мне фотографию В.Высоцкого. Хорошая фотография. После работы сразу домой, смотрел Чемпионат мира по хоккею СССР - Канада. Сыграли вничью, волынили в течении всех трёх периодов. Футбол, отборочный матч с немцами смотреть не стал, пошёл в свободную Маринкину комнату и стал там читать Достоевского "Униженные и оскорблённые". Проглотил сходу тридцать страниц. Чем больше читаю Достоевского, тем больше влюбляюсь в него.
  Маринка собралась на Волгу, просила штормовку. Отец ходил на чей-то день рождения. Прошу его позвонить Доре, узнать, можно ли приобрести библию, евангелие. Мне эти книги нужны для изучения. У него на этот счёт своё мнение. Он считает, что у меня пока что ветер в голове и в данный момент мне эти книги не понять. Быть может, ему с высоты прожитых лет видней. Хотя мне самому так не кажется.
  Перед сном читал "Литературную газету", последний номер. Джозеф Маури опять летит в нашу страну, житья ему не дают в Америке. Поэтесса И.В.Одоевцева вернулась на Родину. А главная статья, которая меня заинтересовала. Интервью главного режиссёра Театра им. Ермоловой Валерия Фокина. Хорошо говорит, не знаю, как спектакли ставит. Перед сном учил монолог Сатина.
  
  30 апреля 1987 года, четверг
  Последний апрельский день - чудный день. Тепло, хорошо. Западный ветер гонит в Москву сладкий и пряный лесной воздух. Температура в Москве гуляет от плюс пятнадцати до плюс девятнадцати градусов. Третьего дня и вчера шёл снег, а сегодня сразу лето. Словно по мановению волшебной палочки. На работе ко мне вернулся мой красивый баритон, я стал петь песни, шутить, наслаждаясь его тембром. Рабочий день сегодня был короткий, всех отпустили в четырнадцать часов, но за это время по местному радио, словно для меня, дважды прокрутили песню "Привет" бит-квартета "Секрет".
  После работы в битком набитом электропоезде метрополитена я доехал до станции "Кунцево". Заехал домой за деньгами, снял с себя шарф и кепку. Добрался до "Новороссийска" там ничего не нашёл и выпив в ближайшем магазине, на Садовом кольце, стакан томатного сока, позвонил из автомата Женьке.
  Если бы Женьку дома не застал, то наверное, поехал бы в театр Ленинского комсомола, проситься на "Юнону и Авось", она сегодня заявлена в афише. Но Женька оказался дома. Встретившись, отправились в "Звёздный" на фильм "Акция".
  Из кинозала вышли ровно в девять часов вечера. Светло, тепло, мы пошли гулять. Ходили на Красную площадь, на улицу Горького, на Арбат. Домой я ехал в первом часу ночи, уставший от ходьбы и свалившегося на Москву тепла. В автобусе встретил одноклассницу Медведеву, она возвращалась домой из гостей. Я неизвестно зачем стал приглашать её к себе в гости. Совсем забыл, что на дворе темень и время не гостевать, а спать. Она благоразумно отказалась от моего предложения.
  Завтра к восьми утра на "Кировскую", на Первомайскую демонстрацию.
  
  1 мая 1987 года, пятница (Красный день календаря)
  День солидарности трудящихся. Невыносимо жаркий, прямо-таки летний день. Ранним утром, не выспавшись, я поехал на демонстрацию трудящихся. Но до Красной площади был свой праздник - встреча с Таней. Она была с мужем, которого я видеть не хотел. Свидание при свидетелях. Как Таня на меня смотрела! Демонстрация на меня впечатления не произвела. По телевизору лучше смотреть, чем самому в ней участвовать. Горбачёва все боготворят. Останавливаются напротив мавзолея Ленина, на трибуне которого он стоит вместе с другими членами Центрального Комитета Коммунистической Партии Советского Союза. Ответственные за прохождение колонн поторапливают. После прохода по Красной площади, я приехал домой, свалился на диван и заснул. Проспал два часа. Подъехал Женька, и мы с ним отправились во Дворец "Крылья советов" на выступление рок-групп. Выступали: "Лотос", "Рондо", "Браво", "Мастер". "Лотос" встречали хуже всего. А все остальные группы рёвом и овациями.
  Понравился саксофонист и мелодия у группы "Рондо", понравилась певица Жанна Агузарова из группы "Браво". Группа "Мастер", тяжёлый рок - мне не по душе. К тому же они не искренне всё это делают, притворяются. Но молодые ребята под музыку "Мастера" тряслись, как механические куклы со сломанным заводом и их тотчас хватали дружинники и уводили прочь. После концерта поехали ко мне. Смотрели хоккейный матч СССР - Швеция и допивали оставшуюся после моего дня рождения водку. Пили за цветущий май, за наших красивых и замечательных людей, за победу над шведами в чемпионате мира по хоккею. Но все наши тосты прошли впустую. Сыграли 2:2.
  Вернулась из похода Марина, оказалось, в лесу ещё лежит снег, а они хотели мягкой травы. Сестра сварила макароны. Водку с нами не пила. Да и правильно сделала. Водка "Пшеничная" плохая. Мы с Женькой плевались, мучились, но всё же пили. Женька ночевал у меня, дал ему прочесть новые свои рассказы.
  
  
  Глава 9 На зарядку. С Киреевым в Театре эстрады
  
  2 мая 1987 года, суббота
  Утром встал бодрый. Водка хоть и плохая, но утром от неё голова не болит. Перемыл посуду, сели завтракать и смотреть фильм "Служили два товарища". Высоцкий, Ткачук, Папанов, Быков, Янковский. Все хороши, все на месте. После фильма поехали на ВДНХ. Стоит жаркая погода, хочется пить - настоящее лето. На ВДНХ посетили павильон молодых рационализаторов и изобретателей. Новые машины понравились. Посмотрели на автомобиль "Ока", который вскоре обещают пустить в продажу. Очень элегантна и красива. Если останется цена, которую обещают - три с половиной тысячи, то это для народа будет настоящим подарком.
  После выставки собрались было в "Октябрь" на фильм "Наградить посмертно". Вместо этого пошли на Арбат. Насчитали там двенадцать художников. Не ко всем, конечно, подходили желающие заплатить пять рублей за свой портрет, но некоторые художники творили чудеса. Один писал акварелью. Красивые получались портреты.
  Дома, по телевизору я смотрел "Жестокий романс", мультфильмы для взрослых и КВН - 87. Одесса и Воронеж соревновались. Сильные команды, но победили одесситы. Что они показывали!
  
  3 мая 1987 года, воскресенье
  День ото дня всё теплее и краше. Смотрел "Утреннюю почту" - не понравилась. Наконец выучил монолог Сатина из пьесы Горького "На дне", повторил басни и стихи. Вообще-то будет страшной несправедливостью моё попадание в театральный ВУЗ. Весь год я не ударял палец о палец и опять за неделю до прослушиваний вдруг взял да и зашевелился. Что поделать, я иначе не умею.
  Ездил на Новодевичье кладбище, поклонился могилам Маяковского и Шукшина. Ходил в кинотеатр "Спорт" на молдавскую картину "Кто войдёт в последний вагон". Фильм - никакой. На кладбище было много людей, а на улицах города сегодня людей мало. Все разъехались по дачам, а те что не разъехались, попрятались по квартирам. До дома меня вёз пустой автобус.
  Дома сел за просмотр матча чемпионата мира по хоккею СССР - ЧССР. Два периода посмотрел и лопнуло терпение. Наши проигрывали 0:1, и катались по льду, как варёные, а им нужно было выигрывать с крупным счётом. Короче, выше серебра уже не прыгнуть. Канада проиграла шведам 0:9. По другим программам шли какие-то телеспектакли. До того плохие, что сил не было смотреть.
  Звонил Женька, сказал новость. Доктор Хайдер отказался от голодовки. Как ни странно, но этого все давно ждали. Теперь он хочет баллотироватся в президенты США, куда тут голодать. Наш представитель выразил удовлетворение решением Хайдера. А сам Хайдер, до этого, красиво говорил: "Моя голодовка сильна тем, что отказаться от неё я не могу". Оказывается, смог. И неплохо выглядит после двухсот с лишнем дней голодовки.
  Вечером взялся за чтение "Каторги" Валентина Пикуля.
  
  4 мая 1987 года, понедельник
  Родители на даче, встал по Маринкиной команде. На пробежку выйти не смог. Не выспался. Глаза не открывались ещё минут десять после того, как поднялся с софы. А всё из-за того, что допоздна читал "Каторгу".
  На работе затишье. Ходили на Лабораторный корпус, возили цемент для строителей. Пока они загружали мешки с цементом в грузовой лифт, а затем разгружали, я читал Борису монолог Сатина. В мастерской, сидя на диване, читал "Калину красную". Толе чтение моё не нравится, но он пока помалкивает. В честь рождения сына Борис купил два торта, и все их молча ели за здоровье Степана Борисовича.
  В обеденный перерыв ездили с Борисом в "Винницу", он там грецких орехов купил. После работы заехали на Киевский колхозный рынок. Раньше он назывался Дорогомиловским. Борис купил квашеной капусты, хотел жене купить яблок, да их в продаже не было. Стоял один продавец, торговал гнильём. Но в цене упёрся так, что не сдвинешь. Решили не брать.
  Возвращался домой на двести первом. Зашёл в парикмахерскую, там на восемь человек один мастер. Я поплёлся по жаре домой.
  Как пришёл, засел за "Каторгу" и читал её до последней страницы. Всё, что было напечатано в No3 журнала "Молодая гвардия". В одиннадцать часов вечера взял у Маринки No4 "Молодой гвардии". Быть может, почитаю перед сном. Написано поверхностно, но интерес к написанному имеется.
  
  5 мая 1987 года, вторник
  Сегодня первый день побежал. Встал в половине седьмого и уже в семь часов был дома после пробежки. Чувствуется усталость. На первых двухстах метрах сбилось дыхание и темп.
  На работу пришёл в хорошем настроении, совершенно забыв, что сегодня зарплата. Дали семьдесят два рубля сорок пять копеек. Деньги некуда девать. С этими вышло ровно двести пятьдесят рублей. На работе почитываю "Калину красную". Нет покоя от Толи. Он, бедный, с приближением моих экзаменов совсем разволновался.
  Спорили с Валерой Куляминым, он рассказывал про Америку, где никогда не был. Точнее не спорили, а беседовали. Спорить с Валеркой бессмысленно, истина в споре с ним не рождается. Валерка любит говорить и при этом слушать себя.
  После работы снова заходил в парикмахерскую, снова остался нестриженым. Работают неспешно два мастера, желающих подстричься пятнадцать человек. Откуда столько? Пришёл домой и стал читать "Каторгу", но вдруг звонок. Женька звонил от кинотеатра "Октябрь". Я моментально оделся и выехал. Доехал за двадцать пять минут, Женька даже удивился.
  Смотрели фильм "Наградить посмертно". Неплохая картина, я бы даже сказал, со смыслом. Возвращаясь домой, чуть было не умер от голода. Это последствия утреннего кросса. Когда бегаешь, всё время хочется есть. Это я за собой заметил. Перед сном читал "Каторгу".
  
  6 мая 1987 года, среда
  Утром пробежался по большому кругу. После пробежки пребывал в хорошем расположении духа, в прекрасном настроении. Погода ли тому виной или какие другие факторы.
  Толя, рисуясь перед Максимычем, решил завалить нас работой. Мы чистили приямки на Лабораторном в новых лифтах, поднимали раствор и сами же, помогая строителям, таскали носилки с раствором.
  Дочитал до конца "Калину красную". В обеденный перерыв купили Андреичу одеколон "Кремлёвская стена", подарок на Девятое мая. Завтра купим цветы и будем поздравлять. Во время работы зашёл в мастерскую к Володьке Кирееву, он пригласил меня с собой в театр Эстрады. Заметив меня, подошёл Дешёвый, пошутил со мною, дескать, что "пьяным" ходишь. Напомнив тот случай, когда меня по оговору водили на проверку. Все смеются, у всех хорошее настроение.
  Поехали с Киреевым в театр Эстрады, прошли по служебным пропускам. Сегодня я понял простую вещь, театр делает актёр. Смотрел на старые некрашеные доски сцены и думал: "Что на них можно показывать?". А началась программа и стали на плохом покрытии демонстрировать настоящее искусство. Всё зависит только от мастерства и личности актёра. Были плохие исполнители, были средние, были и хорошие. И всех встречали и провожали так, как те того заслуживали. Зритель умеет различать что хорошо, а что плохо.
  Володька со своей рок группой "Апрель" исполнил одну песню и они ушли. Концерт мне понравился.
  
  Глава 10 Униженные и оскорбленные. Этуш. Киреев
  
  7 мая 1987 года, четверг
  Мама разбудила в шесть тридцать. Третий день утренних пробежек. Сегодня не хотелось бежать, слегка простыл. Но пересилив себя, побежал. Утро было прохладное, но погода летняя. На берёзках молоденькие листья. Красота.
  В начале рабочего дня ходили на Лабораторный. В обеденный перерыв ездили на рынок за цветами. Купили семь штук тюльпанов и подарили вместе с одеколоном Константину Андреевичу. Поздравили с наступающим праздником Днём Победы. Читал в "Огоньке" статью о Высоцком, рассказывала Марина Влади. Хорошая статья. Дополнила мои знания о Владимире Семёновиче.
  Борька с понедельника уходит в отпуск, получил отпускные. Ходили на "Загородное" там видел Таню. Она была сегодня очень красива, приготовилась к вечеру. То-то муж её злобно косился на меня, когда встретились у нас на пятнадцатом этаже. Догадывается, для кого эти наряды предназначены. Но на вечер я не пошёл. Себя искушать? Мне это ни к чему. С Таней танцевать нельзя, а программа - дрянь. Приехал домой и засел за книги. Дочитал "Каторгу" В. Пикуля. Теперь надо ждать следующий номер "Молодой гвардии". После "Каторги" взял в руки "Униженных и оскорблённых" Ф.М. Достоевского. И так увлёкся, что шестьдесят страниц прочитал одним махом. Я не перестаю преклонять голову перед литературным гением этого человека. Достоевский пишет точно, просто, красиво, без обмана и чёрных дыр. Именно так, как мне нужно. Он стал для меня самым близким писателем. После Пикуля читаю Достоевского и сразу заметна огромная разница, громадная бездна между ними. От чтения умных, утончённых книг, в которых автор считает тебя своей ровней, а не идиотом, становится светло на душе и хочется жить бесконечно. Хочется переживать и радоваться.
  
  8 мая 1987 года, пятница
  Утром не побежал на зарядку, решил, что сегодня и без бега будет достаточно физических нагрузок. И не ошибся. В восемь тридцать встретились на Курском вокзале я, Борис и Женька. В девять часов были в селе Никольском у дома Валерки Кулямина. Стали перевозить вещи из одного дома в другой. Поначалу даже коробило. Из хорошего дома таскаем вещи в дом наполовину сгоревший. В ту часть, где ещё остались комнаты для проживания. Возились долго. Перевозка напомнила лето восемьдесят шестого года. Когда мы вдвоём с Борисом перевозили дом в деревне. Такая же усталость неоднократная. В обед выпили домашнего вина. Вкус не из лучших. После обеда опять таскали и переносили. Видел младшую Валеркину дочь Аннушку. Она уже самостоятельно ходит и даже мучает кошку с котятами. Работали мы впятером, кроме нас троих был ещё Валеркин друг Дмитрий. После работы хотели сходить в баню, но не получилось. Из-за сильных дождей, от которых приходилось прятаться, наша работа затянулась до позднего вечера. Таким образом, баня и пар, которых я с Бердянска не видел, ушли в сторону. Домой приехал уставший, но счастливый. Нет ничего лучше физической работы, если, к тому же, сразу виден результат.
  По телевизору показывали плохие фильмы, да и программа "Время" меня раздражает. Опять пустословят, опять всё неправда. Это особенно заметно, когда возвращаешься с физической работы и близок к правде бытия. Всё болтовня, суета, местами смешная, местами ужасная. Читал выступление А.Вознесенского на съезде писателей. Неплохо. Перед сном засел за "Униженных и оскорблённых". Читается книга хорошо, с большой радостью. Достоевский - чудо-писатель!
  
  9 мая 1987 года, суббота
  Жутко холодный день. Ветер прямо-таки зимний. Так же резко, как свалилась нам на голову летняя жара, вернулась холодная осенняя стужа. Праздник Победы в этот день прошёл мимо меня. Я его не заметил. Утром звонила подозрительная Инна, справлялась о Марине. Сестра не знает никаких Инн. Встретил в метро Ольгу Николаевну, педагога из театральной студии, поговорили с ней хорошо.
  Встретившись с Женькой на "Октябрьской" поехали в гости к Борису. Степан совсем маленький. Смотрели по телевизору фильм "Человек с аккордеоном" в главной роли Валерий Золотухин. После этого фильма и спектакля "Дом на набережной" Золотухин опять стал возвращаться в моё сердце. Выпили разбавленного спирта, съели курицу и поехали по домам.
  Дома я включил телевизор, шёл фильм "Баллада о солдате". То ли от выпитого спирта, пьяный я становлюсь плаксивым, то ли от расстроенной психики, но в финале фильма я сильно рыдал. Слёзы лились в три ручья. Не успел я умыться, как началась программа "Время". Смотреть её не стал. Очень уж плохая в последнее время. Одну лишь хорошую новость сказали. Фильм Элема Климова "Иди и смотри" в Лондоне идёт при переполненных залах. Вот это порадовало. Стал читать "Униженных и оскорблённых". Думаю, эта книга Достоевского станет моей любимой. Так же стал плакать над отдельными строчками. Сегодня показывали замечательный спектакль театра "Современник" "Из записок Лопатина". Валентин Гафт в роли Лопатина очень органичен. Спектакль живой, настоящий, наполненный военными новостями. Смотрел его с огромной радостью.
  
  10 мая 1987 года, воскресенье
  Каждый праздник у нас принято праздновать неделю до и неделю после праздничной даты. От этого пропадает интерес и уважение к самому празднику. Весь день показывали ветеранов и всё не так, как надо бы. Зло берёт. Правда, одна передача понравилась, я чуть было опять не заплакал. Весь день сидел дома, читал Ф.М. Достоевского "Униженные и оскорблённые". Прочитал около двухсот страниц. Дочитал до конца. Очень уж заманчиво пишет, невозможно оторваться. Хорошо на душе! Сидел дома один, никто мне не мешал. Родители в деревне, сестра в гостях. Я иногда одиночество предпочитаю самой весёлой компании. Есть в одиночестве много полезного. Читая роман, я с самыми нежными чувствами следил за судьбой маленькой девочки Нелли. Как жаль, что в финале она умирает. И в своей голове почему-то образ Нелли я соединил с образом Ани. Она для меня была слабой, светлой и вот, вдруг взяла и исчезла из моей жизни, словно умерла. Читая роман, я выписывал из него понравившиеся мне слова, выражения, а то и целые абзацы. Всё записываю в зелёную тетрадь, своего пока не пишу нисколечко. Нет настроения, нет желания. По телевизору пела Жанна Агузарова, а я танцевал под её песню. Потом, разогревшись, я повторил отрывок, который готовлю к экзаменам. Получается неплохо, когда с жаром в груди читаешь и живёшь.
  Родители приедут только завтра, так что на работе придётся варить суп из пакета.
  
  11 мая 1987 года, понедельник
  Неделя началась весело. Марина разбудила меня в восемь часов. В это время я должен быть уже на работе, но ничего страшного не случилось. Один Максимыч надулся, глядя на моё опоздание.
  С девяти тридцати до четырнадцати часов мы с Колей сидели на занятиях по гражданской обороне. Глупый лектор кричал с трибуны, как диктатор, облечённый абсолютной властью и сошедший от этой власти с ума: "Вы все у меня будете в строю стоять и ходить в противогазах!". Ещё очень много глупостей он наговорил. Такие же недалёкие люди задавали ему примитивные вопросы из зала. Всё это грустно. Одно хорошо, сидели вместе с Киреевым и разговаривали о своём. Я выпросил у него на завтра два служебных входных в Театр Эстрады. Завтра и послезавтра в Театре Эстрады поёт А. Розенбаум.
  После гражданской обороны я сходил в магазин и накупил целую сумку продуктов. Сварили суп в стеклянной жаропрочной кастрюле и съели его втроём: я, Толя и Коля. Приходила Марья Степановна, рассказала про "жадного" мужа, который отдавал жене по двести пятьдесят рублей. Получая при этом четыреста. Всё мало и мало им. Вся женская часть нашей группы заняла сторону несчастной жены, которая бесится от жира. Хочет, чтобы муж не двести пятьдесят ей отдавал, а все деньги, что зарабатывает. И этой вот темы хватило на весь рабочий день.
  После работы пошли с Женькой на авторский вечер Владимира Этуша. Он рассказывал о себе, о своём театре. По-актёрски разыграл рассказ "овсянка" (официантка). Я хохотал, как в детстве. Что-то рассказал про актрису Валентину Малявину, якобы убившую актёра Станислава Жданько, который был младше её на десять лет. Этуш сказал, что молодой актёр Жданько был талантлив и на него в театре возлагались большие надежды. Меня это известие сильно ранило в сердце. Друга-любовника взять, да и убить. Страшная драма, должно быть, разыгралась между любовниками в тот день.
  Домой ехал в одном вагоне с молодым поэтом, он всё порывался показать мне свои стихи. И я взглянул. Он писал о любви. Плохо писал.
  
  Глава 11 Толя алкоголик. Чехов. Арбатские художники
  
  12 мая 1987 года, вторник
  Мама разбудила пораньше. Я после короткого перерыва снова на беговой дорожке. Сказалось питьё спиртного, я опять "сдулся" на пол-дороги. В гору бежал так медленно, что пешеходы тихим ходом обгоняли меня и смеялись в лицо. Душ, просмотр утренней программы и к восьми часам на работу.
  На работе получил под расписку противогаз, взял у Киреева входные в Театр Эстрады и вся активная жизнь на этом закончилась. Всё остальное время сидел в мягком кресле, накинув на плечи телогрейку.
  Таисия Яковлевна с наслаждением рассказывала про кладбище и молодых ребят, погибших в Афганистане. Нервишки у неё стальные. Особенно любит смаковать кладбищенские подробности. После работы поехали с Женькой в Театр Эстрады. Народ за полтора часа до начала ходил и спрашивал лишнего билетика. Мы, как два сотрудника театра, направились к служебному входу. Положение было иным, нежели при других концертах. Служебная дверь на замке и при ней три сторожа. После того, как я постучал в дверь служебного входа, на улицу вышла женщина-сторож, разорвала демонстративно мой пропуск, а внутрь не пустила. Пропуск был просрочен, да ещё и на другую фамилию.
  Женька занял очередь за "бронью". Но эта очередь под номером пятьдесят семь нас не устраивала. Поехали в клуб ЗВИ на встречу с театром "Современник". Были актёры неизвестные, но играли неплохо. Они показали несколько отрывков из текущих спектаклей. И актёр Кутузов читал рассказ М.Задорнова и Измайлова о телевизоре. Я хохотал, и слёзы от смеха застилали глаза. Вечер вела знакомая мне женщина, с которой я беседовал после их концерта в "Гохране". День хороший и настроение хорошее.
  
  13 мая 1987 года, среда
  На работу поехал в плаще и картузе. Не жарко было на улице. Опять варили суп в общей кастрюле. Коля с Толей отравят меня супами из пакета. Ходил к Кирееву и к Сане в гараж. Звонил Тане из автомата. Стал, как разведчик, смотреть по сторонам. Нет ли кого из знакомых поблизости, чтобы не слышали и не видели. Говорили с Таней недолго, но хорошо. В мастерской шутил с женщинами и, возможно, даже излишне веселился. Купил в магазине фруктовый кефир - не понравился. На Розенбаума, видимо, не суждено попасть. Женька звонил на работу и сказал, что дело дрянь, билетов не видать.
  Ходили с Женькой в кино. Но перед тем, как с ним встретиться на "Курской", я успел сходить в библиотеку, сдать "Униженные и оскорблённые" и "Рассказы" В. Шукшина. Взял два тома Чехова и посетил выставку картин. А в кино ходили поздно вечером на двадцать один тридцать в кинотеатр "Горизонт". Французский фильм "Папаши" с Депардье и кудрявым светловолосым комиком Пьером Ришаром. Фильм хорошо пошёл. Прибавил положительных эмоций, душевных сил. Таких фильмов, к сожалению, мы не снимаем. Перед фильмом зашли в церковь. Попали на самое закрытие. Погашенные свечи и суета перед уходом. Что-то в этом скрывается таинственное и прекрасное. Храм одевается в леса, готовится к ремонту. В буфете кинотеатра я съел пять бутербродов с красной рыбой, запивая их кофе и мандариновым соком.
  Спать ложусь в третьем часу ночи и конечно, завтра утром на пробежку не выйду. Перед сном читал Чехова. Читал и не мог оторваться. Действительно, пишет замечательно. Хохотал, прочитав следующее: "Учитель спросил ученицу: из чего сделано сердце? Она подумала и сказала: из хряща".
  
  14 мая 1987 года, четверг
  Встал утром совсем разбитым. Не выспался после вчерашних "Папаш" и рассказов Чехова. Не бегал. На работе сегодня пришлось побегать. Практически всё рабочее время был на Лабораторном корпусе. В обед ходил покупать торты по просьбе и за деньги Татьяны Григорьевны. Она в отпуск уходит и не хватило шестидесяти копеек. Хорошо, что в магазине встретил Ольгу, провизора из аптеки, тайно влюблённую в меня. У неё и взял рубль взаймы. Ели торт. Толя с утра решил напиться. Домой ему не идти, он за Максимыча решил дежурить. А поэтому дома ругать не будут. Он в этом смысле ведёт себя как дитя малое и, по-видимому, уже алкоголик. Пьёт несколько дней подряд и не в состоянии остановиться. Пьёт всё чаще и всё бóльшими дозами. Уже и один пьёт. Начал пить с Юркой Ломакиным, затем позвал по телефону Колю Новикова. А перед моим уходом с работы пристал ко мне и просил, чтобы я с ним "пригубил". Я сказал "нет", так он выпил один. Сам с собой, не в силах отказаться от налитого стакана.
  Утром я нарядился в плащ и картуз и домой возвращался запревшим от солнечных лучей. Придя домой, сразу лёг спать. И час проспал на отцовском диване. Не знаю почему, но днём я не могу спать в своей постели. Проснувшись, слушал беседу политического обозревателя Бориса Калягина с представителем Великобритании от лейбористской партии. Вечером "Камера смотрит в мир". Вёл Генрих Боровик. Хорошая передача про нацистских палачей. Листал "Литературную газету", не нашёл ничего достойного внимания. Читал Чехова "Остров Сахалин". И что особо ценно, опять засел за писание. Написал рассказ. Надо бы ввести в традицию работу с тетрадкой и ручкой. Всё можно и нужно тренировать. А иначе, будучи не зафиксированными, пропадают интересные мысли.
  
  15 мая 1987 года, пятница
  С утра не побежал. Приехал на работу к восьми часам. Толю встретил у самых дверей. Он сдал смену и уезжал домой. Хорошо без Толи, спокойно. Сварили с Колей сосиски и съели их на завтрак. Читал на работе рассказы А.П.Чехова. Прочитал "Тоска", "Архиерей" и начал "Палата No 6". Говоря по правде, Чехов читается нелегко. Все хвалят наперебой и преклоняются перед ним, но мне ближе Ф.М.Достоевский. У него нет пауз в повествовании, больше конкретики. А читая Чехова, можно отвлечься и заснуть. Но может, это только первое моё впечатление.
  Ходил в магазин. В булочной ко мне пристал мальчишка, показал на коробку с мелочью и стал рассказывать о том, что у него две сестры, одна в Москве, другая во Львове, и все они хотят жвачку. Я купил жвачку ему и его московской сестре и сказал, что львовская сестра пусть пока подождёт.
  С работы возвращался объездными путями. Доехал до Киевского вокзала, а там сел в девяносто первый автобус. И из-за этого попал под сильный дождь. Прибежал домой и сразу сел за тетрадь. А в девятнадцать часов смотрел замечательную передачу "Разговор со зрителем". Выступали Кирилл Лавров, Олег Ефремов, Михаил Ульянов. Вечером смотрел документально-художественный фильм "Вторжение" с участием Владимира Познера.
  Чуть-чуть попрыгал в перерыве между фильмами. Читал Чехова "Остров Сахалин" и взялся было за "Палату No6", но отложил её чтение на завтра. Пробовал "полировать" отрывок, басни и стихи, - неплохо получается. На экзамене буду читать только то, в чём сам на сто процентов уверен. Лёг спать поздно, в два часа тридцать минут. Глаза слипаются.
  
  16 мая 1987 года, суббота
  Только я вышел из дома и сел в автобус, как ко мне подсела девушка из Польши. С этого день и начался. Бывают дни скучные, без встреч и событий. Сегодня через меня прошло сто, если не больше знакомых лиц. Это были мои техникумовские знакомые, абитуриенты, вместе с которыми поступал в прошлом году в театральные ВУЗы, подруга матери, жена товарища. Всех не перечесть.
  Я один ходил сегодня в кинотеатр "Новороссийск", второй раз смотрел фильм "Папаши". Там устроили в фойе фотовыставку портретов В. Высоцкого. Весь день записывал в блокнот заметки. Затем вместе с Женькой ходили в "Звёздный" на фильм Элема Климова "Похождения зубного врача". Фильм старый. Ушли с сеанса. Гуляли по вечерней Москве, замечательный вечер.
  На Старом Арбате нам всучили билет в Театр-студию на завтра. На Арбате много интересной публики, кто-то читает свои стихи, кто-то чужие песни поёт. Художники рисуют с натуры, дух радости и веселья разлит в воздухе. Такие дни, как сегодняшний, - праздник жизни. Это счастье приходить домой утомлённым, с озарёнными глазами, полным надежды на скорое счастливое будущее. Душа поёт! Кстати, сегодня ночью под своим окном я снова слышал изумительной красоты и силы мужской голос. Как там у Высоцкого: "Был голос уверен, был голос красив". Я не выдержал и когда они проходили под моим окном, залез на подоконник и в форточку крикнул: "Спасибо". "Хоть бы сто грамм налил, командир", - отозвался исполнитель. И налил бы, если бы было. Как поёт, подлец! Как поёт! Божий дар! Пел в третьем часу ночи, никто не крикнул: "Заткнись!", все наслаждались его голосом. Таких на эстраде нет.
  
  Глава 12 Анна вышла замуж. Андросов. Сутенёрша
  
  17 мая 1987 года, воскресенье
  Отличный день! Исписал две шариковые ручки, синюю и зелёную. Пишу чёрной, но очень бледной. С утра посмотрев "Утреннюю почту" я пошёл в свою комнату и стал "гонять" отрывок из прозы. Прогресс есть, но того уровня, который по моему мнению, необходим для того, чтобы понравиться приёмной комиссии я ещё не достиг. Читал Чехова "Палату No6".
  К пятнадцати часам поехал на станцию метро "Филёвский парк". Там мы договорились встретиться с Женькой, чтобы идти в Театр-студию. Студия называется "Кто, если не ты". А название спектакля забыл, в названии что-то средневековое. Пока ждал Женьку, встретил студийца из младшей группы, которой заведовал Сева Хабаров. Поговорили с ним.
  Спектакль неважный. Я чуть было не заснул. Увидел в труппе театра-студии своего бывшего студийца. Из тех, что не блистал талантом и умом. Порадовался за него, что он нашёл ребят своего уровня. Ребята в студии, действительно, были все недалёкие, пусть не обижаются на меня. Зато амбиций хоть отбавляй. Человек со способностями старается казаться проще, а всякое ничтожество - задрать повыше нос. Но хорошего настроения спектакль нам не испортил. Мы с Женькой расстались и приехав домой, я вместо того, чтобы учить, стал смотреть по телевизору "Международную панораму", а следом фильм "Сыщик".
  Картина эта по телевизору лучше смотрится, чем на экране кинотеатра. Затем смотрел польский фильм о любви, о ненависти, о смерти - хороший, запал в душу. В программе "Время" показали Челентано. Адриано обещал приехать в Москву до десятого июня.
  Вечером писал рассказы. Слабенькие, но очень хочется. Графоманский зуд заставляет, ничего не могу с собой поделать. Хочется верить, что всё это не зря и когда-нибудь, для чего-нибудь послужит, пригодится.
  Перед сном читал Чехова. Не могу полюбить его так, как Достоевского, но стал мне близок.
  
  18 мая 1987 года, понедельник
  Завтра Аня выходит замуж, хотя бы одним глазком посмотреть.
  На работе гадали кроссворды. Посылали меня на Лабораторный, поднимать и опускать строителей. Ходил в магазин, звонил из автомата Тане. Поговорили недолго. Сегодня я определился и назначил для себя дни для поступления. Пойду показываться по всем театральным ВУЗам с двадцать пятого мая. Вспомнив свой прошлогодний провал и утрату голоса не без помощи Анны Яковлевны, заставлявшей кричать до одури - решил, что подготовлюсь сам и на этот раз обойдусь без репетиторов.
  С работы шёл вместе с девушкой, которую не знаю. То есть знаю в лицо. Мы с ней даже "на короткой ноге", но вот как зовут, - не ведаю. Она очень мила и по-хорошему следовало бы за ней приударить. Да чего приударять, просто открыть ей свои объятья, в которые она без раздумий упадёт. Но у меня же высокая цель! Наполеоновские планы! И она это видит и понимает моё ровное к ней отношение правильно.
  Сестра ездила на шашлыки и привезла домой курицу, пропитанную уксусом. Съел эту курицу, прочитал "Палату No6" и принялся за сценическое движение, а проще говоря, стал делать гимнастику. После физических упражнений - контрастный душ и прогон материала. Отрывок из прозы я не пробовал гонять, отшлифовывал стихи.
  Звонил Юрка Васильцов, долго рассказывал про завод, который у него в печёнках и очень сквозит в его словах неуёмная тяга к деньгам. Он и сам этого не скрывает, прямо жалуется на отсутствие средств. Может, действительно, живя семьёй, нужны большие деньги? Хотя я в этом не уверен.
  Звонил Витька Павлюченков, он взахлёб стал рассказывать о своих приключениях. Как к мастеру, Евгению Лазареву в ЦИКовский санаторий ездили, как девицу на руках до машины нёс, про сокурсников, снимающихся у режиссёра-узбека. Много говорил, а главное, что будет в этом году набор. Это для меня самое важное.
  Вечером звонил Женьке, сообщил ему последние новости. Поздним вечером читал стихи Рубцова. Нашёл ещё много хороших, пригодных для прочтения перед приёмной комиссией. Решил всё же выучить стих Маяковского на всякий случай. Стих короткий, но с изюминкой, называется: "А вы могли бы?". Ну что ж, - ждём испытаний, хотя к ним мы совершенно не готовы.
  
  19 мая 1987 года, вторник
  Сегодня праздник - День пионерии. И Аня сегодня выходит замуж. Пусть будет всё, чего она пожелает. А будет у нас с ней что-то после её свадьбы или нет, это только время покажет. На данный момент я свободен и это оптимальный вариант, для обретения покоя и принятия правильных решений.
  На работе варили суп, ели его вдвоём, я и Толя. Приготовили огромную кастрюлю. Толя, не знающий меры, обожрался и весь день бегал в туалет. На смене был Валера Чекуров. Снова рассказывал о своей бурной молодости. О том, как играл на свадьбах, и водка текла рекой. Таисия Яковлевна и Марья Степановна вывели из себя, учили, как рассчитывать семейный бюджет и вообще лезли в учителей жизни. А сами несчастны и завистливы.
  Вернувшись с работы, прежде всего дочитал "ПалатуNo6". И должен взять свои слова обратно о том, что мне неглянулось творчество А.П.Чехова. Глянулось! Даже очень глянулось! Некоторые места в рассказе просто шедевр. Своей обнажённой правдой эти места вдохновляют на жизнь и творчество. Хочется писать так же искренно, но как такой правды и свободы добиться? Я много чего выписал в свою зелёную специальную тетрадь. После чтения книги я в Маринкиной комнате устроил забег на месте, под песни А. Розенбаума. На концерт к нему не попасть, остаётся слушать старые записи. Бежал тридцать минут, этого оказалось достаточно, чтобы снять с себя оцепенение, полученное на сидячей работе.
  Звонил Женьке, никого дома не было. Посмотрел передачу о Фазиле Искандере. Пел Булат Окуджава, Михаил Казаков рассуждал на тему Моцарт и Сальери. А потом пошла какая-то чепуха, и я выключил телевизор. Повторил отрывок из прозы, басню и стихи Н. Рубцова.
  
  20 мая 1987 года, среда
  Деньги выдали - тридцать один рубль тридцать пять копеек. Как стипендия в техникуме. На работе день начался с беседы и весь прошёл в беседах. Видел Таню. После работы поехал в ГИТИС, узнать насчёт экзаменов и сразу попал на Витьку. Расцеловался с Людой Афанасьевой, девушкой из Народного театра, которая учится на одном курсе с Витькой.
  Пока сидел и ждал его в скверике, поочерёдно подошли Сева Хабаров и Юля Силаева. Закапал с неба дождь, я перебрался в институт. Сидел на стуле при входе и читал пьесу Вампилова. За то время, пока я сидел в фойе, ко мне подходили люди, справлялись насчёт вступительных экзаменов. Один из претендентов в абитуриенты был особенно интересен. Представился Вовой. Сразу же поинтересовался, сколько ему лет, на мой взгляд. Видя, что не меньше сорока, я решил польстить Вове и сказал: "Тридцать". Он обиделся. Ему, оказывается, было только двадцать шесть. Но с ума он сошёл видимо, с рождения. Сказал, что работает в кино. На мой вопрос: "Кем?", чистосердечно ответил: "Дворником". Сразу как-то по-родственному доверился мне и принялся изливать душу. Боже мой, кого только не увидишь у ГИТИСа. Вышел Витька, мы пошли с ним в кинотеатр "Повторного фильма" на фильм "Легенда о Тиле", который я смотрел ещё в юности. Теперь на всё смотришь иначе. Возвращаясь из кино, встретили Олю Шукшину, она училась вместе с Юлей Силаевой на курсе у Андрея Гончарова, но теперь, говорят, перевелась во ВГИК. Шла нарядная, за год заметно повзрослела, уже не такая распахнутая миру, какой была. В двух словах невозможно передать атмосферу встреч, слова, взгляды, движение духа. Не в силах описать чудесную вечернюю Москву. А как хотелось бы.
  
  21 мая 1987 года, четверг
  На работе, по совету друзей, написал заявку в профком с просьбой предоставить мне путёвку в Дом отдыха "Голубая волна" на август месяц. Пошли в профком вместе с Валерой Куляминым, у него там свои дела с распределителями путёвок, и я отдал заявление. Но это, так сказать, запасной вариант на случай моего полнейшего провала во все театральные ВУЗы.
  С утра пошёл на "Загородное" и там пробыл часа четыре. Разговорился с Андросовым, начальником "Гохрана", очень хороший человек. И тут вышла Таня. Растерялась бедная, увидев нас, мирно беседующих, даже поздороваться с начальством забыла.
  После обеда пришёл и сменил меня на "Загородном" Валерка Кулямин. Толи завтра не будет, да и Коля раньше десяти часов не придёт. Настоящий праздник будет. Сегодня заметил на улицах города много беременных девушек. Но самый главный момент. Снова встретил ту самую полячку, с которой был в ссоре. На этот раз она бесцеремонно подошла и познакомилась со мной. От такой её наглости я захохотал прямо в автобусе, а потом проводил её до дома. Оказалась гражданкой СССР и только работала с иностранцами. Поэтому так чисто говорила по-английски и по-польски.
  Зовут Ольгой, странная. Прощаясь со мной, она дала свой телефон и сказала: "У вас интересная внешность. Вы мне нравитесь. Могли бы за вечер иметь сто рублей, а за ночь двести". Придя домой, я сразу же сел и написал про первую и вторую встречу с Ольгой подробные рассказы.
  
  22 мая 1987 года, пятница
  На работе всем рассказал про "Сто за вечер, двести за ночь". Женщины наши смотрели на меня, выпучив глаза, интересовались, как бы им подрядиться на такую хорошую работу. Киреев Володька не понял шутки и искренно поздравлял, радуясь за меня. Ну как же? Спишь с бабой, да тебе ещё за это и деньги платят! Логично. Можно только поздравить. Он, наверное, никогда ни от какой не отказывался.
  Чишков, начальник склада, оседлав эту тему, стал рассказывать о городе Сочи и венерическом диспансере. Я выпил сегодня на работе сто пятьдесят грамм сухого вина. Сначала было всё хорошо, но под вечер заболело сердце.
  После работы встретились с Женькой и пошли в кинотеатр "Победа" на фильм Отара Иоселиани "Фавориты Луны". После фильма - Арбат. Медленно гуляли, подходя то к одному, то к другому художнику. Их сегодня было не меньше пятидесяти. Кто мелками, кто тушью, кто акварелью, кто карандашом. Хочешь шарж, хочешь портрет и всего за пятнадцать минут. Писали, откровенно говоря, все халтурно, плохо.
  Дома смотрел короткометражные фильмы. Звонил Добрыниной, поговорили с Олей. До чего же она стала ограниченной. Как в жизни всё течёт и всё меняется.
  Вроде ни с того, ни с сего вдруг напала на меня смертная тоска. Хотя почему, ни с того. От общения с "полячкой". Нутро у неё гнилое, отравленное. Этим ядом меня и отравила. Не следует общаться с такими людьми. Ничего, отряхнемся и пойдём дальше, вместе с честными, искренними.
  
  Глава 13 Ленку и Гальку приглашают в ресторан
  
  23 мая 1987 года, суббота
  Отца с матерью дома не было, уехали в Пирово. В двенадцать часов дня зазвонил телефон в комнате родителей. Я лежал в своей комнате с открытыми глазами и ждал, - догадается ли Маринка подойти к телефону и снять трубку или нет. Не догадалась. Снял трубку сам. Звонил Женька, сказал что Игорь Манушенков приехал в отпуск. И что к часу дня они едут к Борису.
  Мы тоже собрались и поехали в Ясенево. Прибыли чуть позже, но к столу не опоздали. Игорь остался таким же, каким и был, в глазах что-то изменилось, появилось новое. А так всё прежнее, и медлительность, и осанка. Человеческая сущность, природа человека не меняется ни образованием, ни воспитанием. Я встретил на остановке одногоршечника, которого не видел двадцать лет. Он внутренне не изменился ни на йоту. Хотя внешне возмужал, "родил" двоих детей.
  Выпили Борькиной настойки за отпуск, за здоровье и за женщин. Посмотрели Борькиного сына - Степана и втроём: я, Женька и Игорь поехали на Арбат.
  Сначала хотели посетить ресторан "Арбат", но нас туда не пустили. Стали прогуливаться по улице Арбат, слушать песни доморощенных бардов, смотреть на работу художников. В завершение дня поехали к Игорю домой на Шаболовку. Там сидели недолго, выпили чая, посмотрели журналы, попрощались с собакой Мишкой и ушли. На улице попали под дождь. Я снял пиджак и держал его как зонт над головой. Про себя я знаю, если промокнет голова, то это сто процентов - простуда. Пришлось с пиджаком над головой бежать под градом капель и в тоже время скакать, стараясь не намочить ноги в лужах.
  Домой приехал поздно, перед самым подъездом осадки прекратились. Проклятый дождь, он застиг нас в дороге. Болело сердце, я чувствовал себя плохо. Видимо от выпивки все эти недуги. Казалось, доберусь до постели и упаду в неё замертво. Но сон был некрепким и беспокойным.
  
  24 мая 1987 года, воскресенье
  Поспал по воскресному распорядку до десяти, проснулся сам. Оставался час до "Утренней почты". Этот час я просидел сиднем, погружённый в раздумье. После выпивки мысли в голове вращаются разные, мне самому подчас интересно, куда они вырулят. "Утренняя почта" не понравилась. Телевидение и радио давно перестали радовать. Хроника о Ковпаке, трансляция торжественной церемонии из города Волгограда, по случаю открытия улицы Хиросимы. Не сочтите, как говорит мой начальник, за пьяные бредни. Стал размышлять и поймал себя на том, что очень люблю свою Родину, своих русских людей. Жить, возможно, и жил бы, где-то за границей, но счастливым быть там не смог бы. Счастье и Родина - эти два понятия для меня неразделимы. О наших героях часто говорят: "Был воспитан в духе", - это не верно. Любовь к людям, любовь к Родине, одно без другого не может быть, не прививается. Она, как правильно кто-то заметил, передаётся с молоком матери. Кстати понятие "мать" с годами для меня всё весомее.
  Звонил Женьке, долго с ним беседовали. Работал над материалом, всё плохо. Завтра во МХАТе слушания с пятнадцати тридцати, - решил не ходить.
  Отец приехал восторженный, а мама осталась в деревне сажать картошку.
  За окном нескончаемой стеной идут серые дожди, и только календарь напоминает о том, что на дворе май месяц.
  
  25 мая 1987 года, понедельник
  С утра я был в хорошем настроении. По дороге на работу видел двух представительниц слабого пола, под взглядами которых смешался и почувствовал, как стало учащённо биться сердце. Первая - юная невеста моего одногоршечника Сергея Гавриченко, которая, видимо, никогда не станет его женой. Вторая - актриса, ехавшая в вагоне метро вместе с неизвестным мне режиссёром.
  Блеск прекрасных женских глаз, как солнечный свет, рождает в моём сердце радость. Любовь - вот та энергия, которая заменит атомную. Любовь всё пробьёт, всё победит, всех накормит и согреет.
  Пришёл на работу весёлым, несмотря на то, что погода паршивая. Но ненадолго меня хватило. Вид серых туч, вид хмурых лиц с глазами приговорённых к расстрелу и не надеющихся на помилование сделали своё дело. Улыбка с моих губ соскользнула и ушла в небытие. Ходил к Сане в гараж, разговаривали о жизни. Ходил на Лабораторный корпус, работал. А больше всего ходил по магазинам. Булочная, аптека (рубль Ольге отдал), продуктовый, универмаг на Кутузовском и опять продуктовый, аптека, булочная. Весь день прошёл в напряжении. Все знают, что я со дня на день должен сдавать экзамены. И у каждого в глазах читается напутствие: "Чтоб ты провалился". Видимо, от этого и ушла радость из моего сердца. Работать с людьми, ни один из которых тебе не желает добра - страшно. Впрочем, они и себе добра не желают и от этого мучаются ещё сильнее, чем я в их обществе. Возможно, всё это только моя мнительность, а на самом деле всё совсем не так.
  Борька из отпуска вернётся только в пятницу, а пока я один. После работы поехал в студию-МХАТ. Там народ толпится у ворот и всё закрыто. Всех выгоняют - поздно приехал. Вообще-то это не запланированный мой визит. Завтра хочу съездить в Щепкинское училище. По дороге сделал доброе дело. Нёс незнакомой мне бабушке, по её жаркой просьбе, тяжёлый чемодан и посадил её в электричку. Нёс без особого желания, от этого перед собой потом стало неловко, - получается, не готов я пока к добрым делам. Домой возвращался под дождём. Очень уж сильно он зарядил. Третий день, не переставая, льёт. У отца вчера был день рождения, а мы с Маринкой даже не вспомнили об этом, не поздравили его. Поздравили сегодня. Приехала мама с дачи усталая, но счастливая. Повторял монолог Сатина и стихи.
  
  26 мая 1987 года, вторник
  С утра шёл дождь и дул холодный ветер, - не самая комфортная погода для последнего весеннего месяца. На работе с горя запили. Я ходил на Лабораторный, помогал строителям. Ходил в магазины и всё под дождём. В магазине встретил Таню с подругой, была очень красива. Но поговорить не получилось. В магазине со мной заговорил дед, сказал, что ему восемьдесят три года, он всю жизнь работал на оборону и фамилия его Ковалёв. Интересный дед с нестандартными умозаключениями. Похвалил меня, сказал, что хорошо выгляжу в свои двадцать лет и молодец, что не курю.
  У пьяного Толи я отпросился на прослушивания в Театральное училище. Сегодня в Щепкинском отборочные консультации в шестнадцать часов. Приехал к шестнадцати тридцати - народа человек пятьсот. Все сбились в одну очередь и гудят, как встревоженные пчёлы. Встретил знакомую девушку. Во всех театральных вузах учатся знакомые, а мне всё не везёт. Она обрадовалась встрече и принялась меня расспрашивать. Я ей холодно отвечал, а потом и вовсе попрощался с ней и поехал на работу. На работе должно было состояться открытое партийное собрание. Приехав в срок, повидался с Колей и чуть побыв на собрании, уехал.
  Приехал домой, поел и сразу стало клонить ко сну. В девять вечера пошёл на разминку. Бег на месте, комплекс физических упражнений и куда сон делся. Смотрел телеспектакль "Анонимка", о котором рассказывал Леонид Броневой на творческом вечере. Он, действительно, неплохо играет. После программы "Время" фильм "Неудобный человек". Не досмотрев минут десять-пятнадцать, я отправился к себе, чтобы повторить трижды повторенный материал.
  Главная моя беда опять голос, да и то, что я не могу читать от себя, не верю в то, что говорю и это чувствую я сам, почувствуют и те, кто станет меня слушать. От этого и голос барахлит, связки напрягаются. В армии был замполит части с осипшим голосом, потому что не верил в то, что произносил. А мне нужно заболеть материалом, вжиться в него, чтобы выученные слова стали моими. Этого нет. А без этого провал! Крах! Кого я обманываю? Меня опять погонят в шею! В комнате холодно, северная сторона, батареи отключены. Ночью обещали ноль градусов. Буду мёрзнуть.
  
  27 мая 1987 года, среда
  Утром застал на работе Максимыча, он дрожал, находясь в похмельном синдроме и за неимением спирта пил чифирь. Толи не было, мы с Колей сварили сосиски и плотно позавтракали. Весь день занимались разгадыванием кроссвордов. Я не любитель этого дела, скорее противник. А тут пришлось принять участие. В магазине купил кефир и калорийные булки и этим пообедал, как собственно, и все остальные.
  Приехал с опозданием Толя, глаза красные, не выспался. Максимыч тем временем опохмелился в гостинице "Россия", да так, что снова стал падать с ног. Стал звонить к нам на работу и приглашать Ленку с Галькой в ресторан, с последующими интимными процедурами. И те, наивные дурочки, с удовольствием соглашались. Но в последний момент Максимыч одумался. Видимо, не только дойти до ресторана был не в состоянии, но даже и выйти встретить их на улице не мог.
  Домой я приехал слегка простуженный. На улице сильный ветер и дождь. Получасовая гимнастика в Маринкиной комнате и после этого контрастный душ. Смотрел фильм "Государственная граница" шестая серия. Пошёл неплохо. Звонил Юрке, извинился, что не смог позвонить в понедельник и последующие дни. Долго не разговаривали. Обещал позвонить ему, как только пройду отборочные консультации. Смотрел передачу о творчестве Е. Матвеева.
  Завтра намереваюсь идти на отборочные консультации в Щукинское училище. А сегодня сплю в родительской комнате. В моей холодно, спать невозможно.
  
  Глава 14 МХАТ. ГИТИС. День рождения Игоря
  
  28 мая 1987 года, четверг
  Хмурые дни стоят в городе Москве, - неприятная погода. Как Фигаро, бегал сегодня с объекта на объект. Видел Таню с подругой, слушал рассказы Чешкова, уговаривал Петьку-электрика отремонтировать титан. Заваривал чай, разрезал торты. Константин Андреевич выставил, - уходит в отпуск. Долго разговаривал с Саней, он рассказывал смешные истории. Случай о лечении Груздева в Кащенской больнице. Я хохотал до болей в животе, до судорог. Андреич, как всегда выпил, а также угостил Толю и Колю, которые зачем-то скрывают от меня, что пьют. Зачем им скрывать? Может, думают, что доношу на них? Что только пьяному в голову не взбредёт. У Толи я отпросился в училище. С семнадцати часов в Щукинском проходило слушание кандидатов. Приехал ровно в пять часов вечера. У входа в училище стояла огромная толпа. Все они с утра записались и никаких возможностей мне просто не оставили. Пошёл в ГИТИС, там монгольские друзья показывали дипломный спектакль. Постановку приехали посмотреть Анатолий Папанов и Юрий Каюров. С Папановым я, столкнувшись нос к носу в дверях, поздоровался. Витю не нашёл, прослушивания тоже не заметил. А Юлю, попавшуюся случайно, я как-то пропустил без особого внимания. Она поздоровалась и прошла мимо.
  Дома смотрел фильм "Государственная граница" вторая серия. Читал "Каторгу" в журнале "Молодая гвардия", окончание пришло. Смотрел "Музыкальный ринг".
  
  29 мая 1987 года, пятница
  Дождь, хмурое утро. Настроение неважное. На работе отпросился и поехал в ГИТИС. В приёмной комиссии сказали, что слушания завтра в восемнадцать часов. Встретился с Ксенией, сокурсницей Витькиной, она рассказала о себе, о сестре, о брате. Сказала, что неплохо бы и Виктора иметь в братьях. А потом пожаловалась, что он слишком правильный.
  Приехал в институт Витька, заметил, что я в подавленном состоянии и стал всячески меня подбадривать. И у него это получилось. Я, широко улыбаясь, поехал на работу. На работе Борис, он первый день как вышел из отпуска. Играли в домино, и я шутил с нашими сотрудницами.
  После работы я поехал на Шаболовку к Игорю. Там уже был Женька. Втроём мы отправились в кафе-мороженое. Посидели, выпили лимонада и поехали на Арбат. Там одна милая девушка продавала маленькие картинки. Я купил у неё одну за пять рублей. Очень дёшево, но картинка написана на совесть. На картинке была изображена старинная деревянная церковь на малиновом закатном фоне.
  
  30 мая 1987 года, суббота
  Спал долго. Вчера показывали американский фильм "На следующий день". Он шёл допоздна. Слишком много ожидали, а фильм откровенно слабый. Проснувшись, я успел только позавтракать. Звонил Женька. Игорь завтра отмечает день рождения, и нам надо купить подарок. Встретились на "Добрынинской". Снова лил проливной дождь. Поехали в "Художественный", на югославский фильм. Картина пустая, без всякого смысла.
  После фильма поехали к Игорю, у него смотрел "Подвиг разведчика" с Кадочниковым в главной роли, и решил я ехать в ГИТИС. К восемнадцати часам был уже на месте. У входа встретил знакомую, имя которой не знаю. Она познакомила меня со своей подругой, имя которой я тотчас благополучно забыл. Народа много, человек сто. А сегодня фильм о Владимире Высоцком, и решил я уйти.
  Дошёл до метро и сообразив, что с таким отношением к поступлению мне вообще ничего не светит, - вернулся. На этот раз постоял пятнадцать минут и признавшись себе самому, что сегодня читать не смогу, ушёл окончательно.
  Дома читал роман Валентина Пикуля "Каторга", и после кофе, выпитого в "Художественном", увеличилась активность мозга. Я стал писать стихи и рассказы. Смотрел фильм о Высоцком, состоящий из бесед и воспоминаний.
  На Арбате встретил сослуживца Карпова, он был вместе с женой. Он меня окликнул: "Товарищ сержант!". Карпов был у меня в карантине. Последние полгода я в армии командовал ротой молодого пополнения. Карпов был запевалой. Я думал, он ещё служит, как быстро время летит. Приятная встреча.
  
  31 мая 1987 года, воскресенье
  Утром смотрел телевизор. После этого читал "Каторгу" В. Пикуля. Залез в конец романа и с облегчением обнаружил, что главный герой со своей возлюбленной живы и здоровы.
  Созвонились с Женькой, встретились на "Добрынинской" и поехали к Игорю на день рождения. Подарили двадцать рублей, чего ещё отпускнику надо. Приехал Борька с женой и сыном. Сын Степан уже крутит глазами и стал похож на человека разумного. Приехали бабушка Игоря, Андрей, Юрка с женой. Всего было одиннадцать человек. Я пил "Столичную" водку и запивал её томатным соком. На четверых выпили три бутылки. С Игорем хором пели забытые старые песни. Слушали на магнитофоне Высоцкого и Розенбаума. А в завершение вечера, после чая, сели играть в лото. Эта игра всегда имеется в больших семьях, а также в семьях, которые любят гостей. Играли азартно и весело, за карточку по копейке. Сыграли партий тридцать. И в результате я остался при своих.
  После лото Юрка с женой и бабушка с Андрюшкой уехали, а мы ещё пили чай и смотрели футбольное обозрение. Вышли с Женькой на улицу в первом часу ночи. Автобусов и троллейбусов не было видно. Мы прошли какое-то расстояние пешком, а потом нас всё-таки догнал троллейбус. Слегка шатаясь, зашли в метро. Простившись с Женькой, я доехал до "Кунцевской". Пешком домой идти не хотелось, и я решил подождать автобуса. Как же заливались соловьи в чаще! Ждал автобуса долго, решился идти пешком, но тут подъехал двести двадцать пятый. Дома любовался маленькой картиной, приобретенной у девушки на Арбате. Говорят: "Красота в глазах смотрящего". Картина словно ожила, когда я на неё смотрел. Я лёг спать, ощущая себя совершенно счастливым человеком.
  
  1 июня 1987 года, понедельник
  Мама разбудила в семь десять, как я и просил. По телевизору показывали "Ералаш", в котором Геннадий Хазанов замечательно играл роль учителя итальянской школы.
  На работу ехал "зайцем". Единый на июнь не купил, а в автобусе билет не купить, только талоны. На работе вялый понедельник, все ходят, как сонные мухи. У меня, тем не менее, настроение превосходное. И после вчерашней выпивки никаких следов. Читал на работе окончание романа "Каторга" Валентина Пикуля. Дочитать не дали. Толя остался дежурить, значит, завтра его не будет. Я отпрашивался на сегодня и на завтра. Он стал упираться, сказал, что отпустит завтра. Ещё бы, завтра его не будет, ответственности никакой. Как я только не догадался. После работы всё же поехал во МХАТ, хотя и было уже поздно. Долго ждал записи, пока заберут карточку с моими данными и наконец, дождался.
  В институте встретил Данилу Перова. Он бежал в Театр Советской Армии. Его туда берут, по-моему, на срочную службу. Читал я свой текст педагогу Роману Козаку. Кроме него меня слушали ещё трое учащихся. Читал я Горького "На дне", монолог Сатина, стихи Николая Рубцова и басню "Петух и жемчужное зерно". Читал лучше, чем всегда, но всё равно плохо. Из всего читанного понравился только стих "Воробей". Роман Козак предложил прийти именно к нему, ещё один раз, но читать другую басню и прозу по-другому. Возвращаясь домой, на Киевском вокзале сел в девяносто первый автобус и поехал домой. В автобусе заснул. Сказалось перенапряжение.
  Дома звонил Борьке, рассказал о своём походе во МХАТ. У него свои новости. Мишка, больной, старый пёсик опять бился в припадке. Мать, глядя на это, плакала, пила таблетки. Борис, не желая смотреть на страдания матери, отвёз Мишку в лечебницу. Теперь Мишки нет. Жаль собаку, большой отрезок жизни с ней связан.
  
  Глава 15. Седой волос. Псалтырь. Китайские фильмы
  
  2 июня 1987 года, вторник
  Проснулся с больным горлом, это меня расстроило. Никак не годится перед экзаменами хрипеть. Умываясь, в зеркале заметил у себя на голове первый седой волос.
  На работе спокойно. Толя после смены уехал домой, из начальников остался один Коля, тихий и кроткий. С Борькой ходили по магазинам, Валерке Кулямину дал почитать продолжение про Штирлица. Сегодня закончу книгу В. Пикуля "Каторга".
  Юрка Ломакин пришёл в мастерскую и попросил у меня телефон Ольги-сутенёрши. Валерка Кулямин так громко стал над ним смеяться, что Юрке сделалось не по себе. "Это Андрею б... деньги предлагала, а с тобой и говорить не станет", - пояснил ему Валерка, - "Тоже мне, доброволец выискался, богатых вдовушек обслуживать".
  Юрка вырвал у меня из головы седой волос с такой злостью, словно это был не мой седой волос, а его. И ругаясь про себя, выбежал из мастерской. Не любим мы задумываться о том, что жизнь наша коротка.
  Послали меня с документами на объект под названием "Тупик". Я там не был ни разу и долго блуждал. Но наконец, нашёл. Отдав документы, поехал к Игорю на Шаболовку. Приехали и Борис, и Женька. Попили чай с домашним печеньем, которое делает тётя Женя, и в девятнадцать часов вышли из дома. Поезд отправлялся в двадцать часов. На поезде Игорь возвращался в свою воинскую часть. Отпуск закончился.
  Провожали Игоря с Киевского вокзала. Лил дождь, и дымила вагонная печка. Сегодня опять погода испортилась. Оставалось какое-то время до отправки поезда, все молчали, я кормил булкой бездомную собаку. Дождь лил, не переставая.
  Проводив Игоря, мы с Женькой отправились в кино. В "Зарядье" на одесский фильм "Он брал интервью". В главной роли Аристарх Ливанов. Играл он неплохо, но фильм слабый. После просмотра пошли на Красную площадь. Там, как и на Арбате, как и у гостиницы "Россия", собралось великое множество художников. Они теперь продают свои "картинки" прямо на улице. Но выбрать было нечего. Все одинаковые, посредственные. Продавали живописные виды на Кремль, на собор Василия Блаженного. Встретил там девочку из студии, она мне сообщила последние новости. Данила вместо рядов СА отправился служить в Театр Советской Армии. А Ольга Николаевна играет в Народном театре, в спектакле "Ловушка 46 рост 2".
  
  3 июня 1987 года, среда
  Забыли! Забыли вчера поздравить Женьку с днём рождения. Надо срочно исправляться.
  Опять весь день лил дождь. От плохой погоды и от того, что пропал голос, я нахожусь в тяжелейшем трансе. На работе говорил с Саней, он тоже грустный. Видел Таню в новом наряде, она хотела показать мне свой новый цветастый пиджак. Я полюбовался. Киреев Володя сказал Борьке, что уходит в профессионалы, предложили место в "Араксе" и ставку восемнадцать рублей, как у заслуженного. Он счастлив. С ним мне не удалось повидаться и поговорить. Без Толи на работе благодать. Всё тихо и мирно. Под шум дождя я проваливался в сон и просыпался. Хотелось вытянуться на диване, на котором сидел и поспать.
  После работы поехал с Женькой в кинотеатр "Звёздный", смотрели австралийский фильм "Человек, у которого было всё". Фильм резанный-перерезанный с потерянным сюжетом и смыслом.
  Дома отец мне дал посмотреть книгу, сделанную подпольно и кустарно. "Псалтырь и молитвослов" в одной книге. Мы с ним договорились, что за все книги будем платить пополам. Так вот эта книга мне обошлась в тридцать пять рублей. Сама небольшая и перекопирована на фотомашине. И как мне кажется, стоит не дороже пяти рублей. Но с отцом спорить не будешь. Он не обманывает, значит и в самом деле ему продали её за семьдесят. Плата за риск. Тот же самый барыга обещал "Библию" за сто рублей. Я не большой охотник платить за священные книги такие деньги, но видимо, придётся. Спать лёг поздно, читал псалмы и молитвы, мало что в них понимая.
  
  4 июня 1987 года, четверг
  Стало чуть теплее. Сегодня на работе говорил с Киреевым, он сказал, что пришло к нему счастье. Осенью берут в группу "Аракс" и появится возможность играть на гитаре днём и ночью. Говорил с Саней, он совсем грустный. Купили с Борькой две курицы, для Женькиного дня рождения. Будем чествовать Евгения в субботу.
  После работы с венгерскими курами в сумке, поехал на встречу с Женькой. Встретились на "Добрынинской" и поехали за водкой. Очереди, как в мавзолей Ленина. Это неплохо придумано государством. Тысячи людей вынуждены часами толкаться в очередях за подорожавшей водкой. Как ответил Горбачёв на жалобы людей - "Не стойте". И мы, конечно, в такой огромной очереди стоять не стали. В винном магазине у кинотеатра "Новороссийск" почти без очереди взяли, что хотели. Купили две бутылки "Сибирской", по одиннадцать рублей семьдесят копеек. С курами и водкой, совсем как приезжие, попёрлись в кинотеатр "Зарядье", на китайские фильмы. Пошли подряд на два. Первой картины название не помню, а второй фильм назывался: "Сёстры на сцене". На просмотр собралось много китайцев. Первый фильм пошёл неплохо. Песни и непривычный быт, удерживали интерес. Открыли нам страну, долгие годы остававшуюся закрытой, недоступной. Второй фильм уже не пошёл. Актёры играли фальшиво и мы, не досмотрев картины, ушли.
  Пошли к метро "Площадь революции", через Красную площадь. Там художник навязывал свои картины иностранцам. Рисунок с видом Храма Василия Блаженного не хотел отдавать гостю столицы за двадцать пять рублей. Я предложил художнику раздать всё бесплатно иностранным друзьям. Шутил, конечно. Переводчик перевёл моё предложение иностранцам, и они восторженно захохотали. Стали с интересом смотреть на меня. В вагоне метро ехал с немцами. Они интересовались, почему я в кепке? Сегодня весь день с иностранцами. Предлагал немцам выпить водки, - отказались.
  
  5 июня 1987 года, пятница
  Толя останется дежурить, завтра его не будет. Мы с Борисом в паре, Колю и Толю в домино несколько раз оставили "козлами". Они это с трудом переварили.
  Ходил в магазин, купил два торта. Один за отпуск Марины Авдеевой, другой за отпуск Веры Шишацкой. Пили чай. Верка рассказывала о своей прекрасной молодой жизни, ушедшей безвозвратно. Работала она официанткой в ресторане гостиницы "Россия" и брала большие чаевые с дорогими подарками. Если верить ей, то спала с Дином Ридом, немецким актёром, и он звал её замуж, а она отказалась.
  Встретились после работы с Женькой, зашли на рынок. Хотели купить молодой картошки и ещё что-нибудь к завтрашнему сабантую. Купили только зелёного лука. В кинотеатре "Художественный" смотрели фильм Киры Муратовой "Долгие проводы". Картина хоть и старая, но хорошая.
  
  
  Часть третья
  
  Глава 1 Актёр Протасов. Утиная охота
  
  6 июня 1987 года, суббота
  Сегодня отмечаем день рождения Жени Кулямина. Праздновать решили у меня. Первым приехал Женька, следом за ним Борис. Маринка помогала нам в подготовке стола.
  Как назло кончилось подсолнечное масло и я, оставив гостей, поехал за ним в Давыдково, в универсам. Масла в продаже не было. Пошёл на хитрость. За пятнадцать копеек купил пустую бутылку из-под молока и за полтинник налил в неё масло из автомата. Стоя в очереди, прямо под ногами нашёл пятнадцатикопеечную монету, так что бутылка, получилось, досталась даром.
  Стол накрыли холостяцкий, было два вида салата, жареная курица, шпроты, варёная картошка, зелень и водка с томатным соком. Две бутылки водки на четверых.
  Я, Володя, Борис и Женька пили водку, Марина пила только сок. В последнее время, я перестал пьянеть, сколько не пью, - всё впустую. На магнитофоне у меня песня из фильма "Калина красная" на стихи Есенина "Я по-прежнему такой же нежный". Володя тут же подобрал эту песню на гитаре. И мы её пели, под его аккомпанемент. Затем я читал материал, подготовленный к экзаменам в театральные училища. Отрывки из прозы, стихи, басни. Читал свои рассказы. Володька что-то расстроился, закурил. В девять вечера вышли из дома и пошли кто куда. Борис поехал домой к жене, Володя к любовнице, а мы с Женькой на Арбат. Там под музыку уличного гитариста я танцевал с девушкой по имени Таня. Ругался с дядькой, продававшим иностранцам портреты Сталина. И через жителя Вашингтона передавал привет всем жителям Америки.
  
  7 июня 1987 года, воскресенье
  С утра звонил Аркадий из армии. Говорит, что и речь, и голос стали у него очень похожи на Витькины. То есть, как я понял, он стал говорить с хрипотцой. Беседовали с ним недолго, его куда-то позвали друзья. По той молниеносной реакции, с которой он отозвался на их предложение, я определил, что друзья были старше по сроку службы, возможно, и по званию. Аркаша успел мне только сказать, что замполит собирается ставить "Оптимистическую трагедию".
  Звонил Женьке, он занят дипломными чертежами. Вышел из дома без цели, без мысли. Сел в девяносто первый автобус и поехал, куда глаза глядят. Не раз замечал, что на следующий день, после выпивки, процесс мышления у меня очень бурный. Мысли множатся, дробятся. В голове возникают всевозможные темы, различные сюжеты. И если идти мысленно, хоть за одним отростком, развивая сюжет или тему, то непременно сойдёшь с ума. Поэтому я не цепляюсь за возникающие фантомы, они рождаются в моей голове, какое-то время живут своей жизнью и исчезают.
  Фильмов новых не появилось. Хотел посмотреть старую картину "Бродяга" о которой так восторженно говорит старшее поколение, но и этот фильм пропал с экранов кинотеатров. Поехал в студию Олега Табакова. Билетов мне не продали, но пустили посмотреть помещение театра-студии.
  Я стоял напротив громадного, висящего в фойе, снимка, с которого на меня глядели актёры трупы и ловил себя на мысли, что хочу быть одним из них.
  Вернувшись домой, смотрел кинопанораму. Обширная была на этот раз программа. И Канны показывали, и мультфильм смешной, сатирический. Леонида Филатова с Курохарой на съёмках фильма в Японии. Драматурга Виктора Мережко, который теперь повсюду. Превозносят его. Понравилась кинопанорама.
  Отправил сестру в Дагестан, проводил до автобусной остановки. Приехали с дачи родители, уставшие и просветлённые. На улице хорошо. Вчера и сегодня - замечательная погода.
  
  8 июня 1987 года, понедельник
  На работу опоздал. Приехал, а там вовсю идёт игра в шахматы. Играют быстро, как в шашки. Не задумываясь. Ни Ленки, Ни Верки, Ни Гальки, ни Маринки. Из женщин никого. Потом, правда, Галька с Ленкой пожаловали.
  Толи не было, в мастерской спокойно. Ходили с Борькой с утра на Лабораторный в качестве помощников монтажников. Вешали в машинном помещении тельфер, а в просторечье "таль". Вешая, не раз вспотели и ощутили вкус физического труда. Нет ничего приятнее общей работы, она сближает и объединяет людей. Казалось бы, будь во главе нас умные начальники и работал бы до пенсии, никуда не рыпаясь.
  После работы приехал домой. Звонил Женьке, встретились на станции метро "Курская" и пошли в кинотеатр "Новороссийск", на фильм "Попутчик". Перед фильмом пытались зайти в кооперативное кафе. Но мест не оказалось. В помещении кинотеатра выставка, посвященная В. С. Высоцкому. Фотографии и гитара, исписанная актёрами, режиссёрами и людьми искусства.
  После фильма гуляли по Арбату. Стали ходить туда почти ежедневно. Слушали песни, гитару. Хорошо!
  
  9 июня 1987 года, вторник
  Пришли на работу в одно время с Борькой. Валера Чекуров ушёл после смены в девять часов. Ни Толи, ни Коли, - руководства не было. Таисия Яковлевна пол мыть не стала. Не перед кем демонстрировать усердие, раз начальства нет. А так регулярно показушничает. За уборку ей доплачивают по сорок рублей. Коля, оказывается, лежит в восемьдесят первой больнице, а Толя прибыл из "Тупика" только к обеду. Стал пить спирт вместе с Колей Новиковым. Он теперь без этого не может. Ленка всё ближе подбирается ко мне. Погода изумительная, два раза ходили с Борисом на Лабораторный корпус. На обед у нас сосиски с гречневой кашей, запивали всё это кефиром с витамином С.
  Читал роман "Приказано выжить" Юлиана Семёнова. Штирлиц, наконец-таки оказался с немкой в постели. В образе Штирлица я представляю себе актёра Вячеслава Тихонова. И как только автор принялся описывать постельную сцену, фантазия моя дала сбой.
  После работы поехал в Щепкинское театральное училище. Там встретил Ольгу Николаевну. Поцеловал ей ручку и дал взаймы десять рублей её бывшему мужу Алексею Протасову.
  Читал я самым последним, читал плохо. Голос совсем пропал. Но надо отдать должное педагогам, они вели себя скромно и даже, мне показалось, стеснялись меня. На самом деле помогали, как могли. Создавали раскрепощённую обстановку. После прочтения отрывка и стиха поинтересовались: "Где голос?". Голоса не было. Читать басню я не стал.
  
  10 июня 1987 года, среда
  Работали втроём: я, Борис и Валера Кулямин.
  В основном всё рабочее время я потратил на чтение книги "Приказано выжить" Ю. Семёнова. Но пришлось и на Лабораторный корпус побегать. Звонили на работу Коля, Толя, Валерка Чекуров. Все они любят звонить на работу. Работа для них - это жизнь. А работы-то как таковой и нет.
  После семнадцати часов я поехал в Щепкинское училище к Протасову Алексею за своим червонцем. По пути купил два билета на "Утиную охоту" Вампилова. Протасова ждал минут пятнадцать. Стал уже сомневаться, что дождусь. Всё-таки парень закончил ВУЗ, что ему тут делать? Может, уже дома, в другом городе, а я стою и жду его посреди внутреннего дворика. Но он не обманул, принёс деньги и благодарил. Вчера был пьян, сегодня уже выпил. Сказал, что займёт деньги, и они опять с приятелями "сообразят". Плохо ему. Глаза грустные. Видимо, нелады с работой.
  Звонил Женьке, приглашал в театр, но он не может, завтра у него защита диплома. Хотел продать один билет, но подойдя к театру им. Ермоловой, понял, что это невозможно. У входа стояло человек десять и все держали билеты в руках, предлагая. "Отчего так?" - размышлял я. - "Вампилова смотреть не хотят? Режиссура плохая? Или ведущий актёр заменён?". Второй билет продавать не стал. Таким образом спектакль мне обошёлся в четыре рубля сорок копеек. Алексей Жарков в роли Зилова понравился, был бесподобен. Все актёры играли хорошо. И Татьяна Догилева. Не знаю, почему народ не шёл. На мой вкус очень хороший спектакль.
  
  
  Глава 2 Шеставицкий и Васильев. У Коли в больнице
  
  11 июня 1987 года, четверг
  Смена Владимира Максимовича Бантикова. Начальство в глаза называет его Максимкой, мы с Борисом, за глаза, называем его Фантиком.
  Максимыч решил сегодня продемонстрировать своё мастерство. Взял инструменты, пошёл и сломал рабочий лифт. После этого успокоился.
  Днём на работе тихо, каждый читает свою книгу. Я всё добиваю "Приказано выжить". За обедом съели Борькин суп и мои сосиски. После обеда я отправился на "Загородное". Видел Таню, она красива и чем-то взволнована.
  Позвонил Женьке. Он был дома, диплом защитил, все экзамены сдал, осталось ему подписать обходной. Встретились с ним на "Курской" и поехали в кинотеатр "Буревестник", оттуда в кинотеатр "Мир" на американский фильм о природе и браконьерах. Картина пустая, но какую-то встряску, какой-то заряд бодрости мы от её просмотра получили.
  После фильма шли пешком до Проспекта Маркса. На улицах безлюдно. Непривычно видеть центр столицы без суетной толпы.
  Спать лёг в полночь.
  
  12 июня 1987 года, пятница
  На работу приехал к восьми часам. С утра пошёл на Лабораторный и до обеда возил всех подряд. В обеденный перерыв звонил Тане, она просила позвонить в понедельник. Сдал рубль болящему Коле на апельсины. В понедельник поедем с Ленкой в больницу его проведать. После обеда ходил на Лабораторный, но не работал. Зашёл на обратном пути к Кирееву Володьке. Поговорили с ним, он с понедельника в отпуске. Сразу после этого возили железные листы на чердак. И вся работа на этом закончилась.
  Звонил Женька из пивного бара, мы договорились с ним встретиться на "Киевской". Пришёл он туда не один, а с сокурсниками, Шеставицким и Васильевым. Оба женаты, знаю их с хорошей стороны. Неслучившимся лётчикам, - они перевелись из военного училища, - захотелось выпить, сегодня они защитили диплом. Стали товароведами непродовольственных товаров.
  Выпил я с ними пива. Им захотелось чего-то покрепче. Обошли магазинов десять. Не так уж и мало осталось в Москве винных магазинов. Шеставицкий и Васильев купили себе бутылку вина и пошли распивать её в подворотню. Мы с Женькой простились с ними и отправились к афише.
  Новых фильмов не нашли и решили ехать по домам. Дома я, голодный, сел писать. На голодный желудок хорошо пишется. На сытый ни строки не получается. Не заметил, как прошло время. Пошёл смотреть передачу о режиссёрах. Вёл передачу Э. Рязанов. Он брал интервью у Алексея Германа, Николая Губенко, Сергея Соловьёва и других. Интересная передача. После неё смотрел два баскетбольных матча за европейскую корону. Команда СССР выиграла у испанцев, А греки у югославов. Теперь мы с греками будем выяснять кому золото, кому серебро.
  
  13 июня 1987 года, суббота
  Проснулся поздно, в двенадцать часов дня и потом ещё полчаса сидел на краю софы, ни о чём определённом не думая. После чего слушал песни Аллы Пугачевой "Две звезды" и "Не имей сто рублей". Поскакав под них, я пошёл в душ. Позавтракав, поехал в город.
  На "Курской", в театральной кассе мне продали два билета на сегодняшний вечер в театр им. Вахтангова на спектакль "Кабанчик", по пьесе Виктора Розова. И на завтра, в "Ленком", на спектакль "Праздничный день".
  До Женьки я не дозвонился, поехал в ГИТИС к Витьке. Его застал в сквере. Он готовился к этюду. Рассказал много нового. Видел старшую дочь Шукшина Олю, она всё время смотрит на меня и хочет познакомиться. Я не против, но мешает громкое имя её отца, - комплексую. Прощаясь с Витькой, сунул ему в руку четыре рубля. Он отбивался и отказывался, но я сказал, что дома у меня лежит триста рублей, и я не знаю, куда их девать. Тогда он взял.
  На Арбате я познакомился с певцом, художником и музыкантом Александром Трофимовым. Он пригласил меня на свой концерт, который состоится на квартире, на следующей неделе. Я оставил ему свой телефон и пошёл в театр Вахтангова. Лишний билет продал по дороге, желающих купить было много. Сидел на балконе и приходилось смотреть, напрягая зрение и слух.
  Не успел выйти из театра, как попал на другое представление. Трое поэтов читали свои стихи. Арбат становится площадкой для творческих людей. Сюда приходят гитаристы, стихотворцы. О певцах и художниках и не говорю. Их пруд пруди. Сегодня их снимали японцы на видеокамеру. Слушал поэтов, стихи неплохие и читали вдохновенно. Всю дорогу голова гудела от увиденного и услышанного в театре и на Арбате.
  Дома смотрел КВН. Одесситы победили.
  
  14 июня 1987 года, воскресенье
  С утра поехал на спектакль в театр "Ленком" на премьеру спектакля "Праздничный день". Спектакль полностью молодёжный. Режиссёр, драматург, сценограф, балетмейстер, да и актёры - все молодые люди. Я впервые в "Ленкоме", и театр мне понравился. Никак не ждал такого спектакля. Пьеса Ольги Михайловой, постановка Владимира Мирзоева. Я был просто поражён. Огни, блёски, неожиданные эффекты и совсем иная форма выражения. И сабли, и маски, и танцы. Всё, как мне показалось, к месту, всё здорово. Хотя, конечно, это больше цирк, а не театр. Я несколько раз хохотал от неожиданности, от жизни актёров на сцене. Это был момент истины, напряжения, переживания.
  Саша Трофимов хорошо рисует облака. Подозреваю, что только облака и рисует. Наверное, и поёт неплохо, послушаем. Но он ругает театр. Говорит, что жизни в нём нет, сплошная наигранность. Всё ненастоящее. Но это не так. Я думаю, просто ревнует. На мой взгляд, настоящий театр - это самая настоящая, достоверная, подлинная жизнь. Жизнь Духа. Жизнь, от которой у зрителя замирает дыхание и волосы становятся дыбом. Лопаются от смеха животы. Хорошо, что театр "Ленком" вошёл в мою жизнь именно этим спектаклем. Никогда не думал, что можно сделать так неповторимо прекрасно. Сегодня у меня действительно Праздничный день.
  
  15 июня 1987 года, понедельник
  С утра купил сыр, колбасу, масло и плотно позавтракал. Сходил на Лабораторный, взял паспорта, поговорил с Любушкой. Эта девушка с глазами ангела принесёт мне погибель.
  Гадали кроссворд из журнала "Крокодил", обедали и ровно в тринадцать часов мы с Ленкой вышли из Гохрана. Отправились к Коле в больницу. До обеда я звонил Тане, её на месте не было, говорил с её подругой. Подруга проявляет ко мне повышенный интерес. Ехали к Коле долго, наконец, отыскали восемьдесят первую больницу. В больнице я назвался Колиным братом и, беспрестанно целуя руки обслуживающему женскому персоналу, провёл Ленку в его палату. А с ней и сам туда прошёл.
  Коля в палате лежал с Ксан Ксанычем, у которого полный рот золотых зубов. Этот Ксан Ксаныч поведал мне свою печальную историю, от которой подскочил его сахар до семнадцати единиц. С женою полтора года судится, сын его бросил, осталась любовница. Да и той нужны его деньги, а не он сам. В палате у Коли я попил чай с лимоном, перекусил хлебом с колбасой и, оставив три рубля на сигареты, стал прощаться.
  Домой возвращался под ливнем и всю дорогу спал. Дома занимался гимнастикой, по телевизору смотрел спектакль театра Ермоловой "Говори". Смело могу сказать, что спектакль устарел. Устарел, не успев выйти. Вечером смотрел фильм "Под чужим именем". Картина снята отлично, жаль, что с печальным концом. Я каждый день кого-то провожаю на тот свет. То в спектакле, то в кино. Это противоестественно. Хочу счастья.
  
  
  Глава 3 Облака за двести рублей. Останкино
  
  16 июня 1987 года, вторник
  Утром, в вагоне метро, видел маленькую чаровницу с работы, над которой постоянно подтруниваю. Вышли на "Филях", я сказал ей: "Подожди", - "Нет, я опаздываю", - ответила она и убежала. Я отпустил её с Богом. Как всё-таки противны повторения. А для художника - нет ничего хуже. На "Филях" я стольких останавливал, что теперь стыдно перед самим собой.
  На работе мне Ленка гадала, сказала что Анна с мужем живёт счастливо и родит ему дочь, а мне, несмотря на то, что обещала, звонить не будет. Сказала, что я в дороге познакомлюсь с девушкой. Сегодня я с девушкой и познакомился. Зовут Лена, работает у нас в Гохране на десятом этаже. Я её, собственно, знал и часто виделись. Но так совпало, что домой ехали вместе, я и решил познакомиться. Она ехала в Очаково к деду, нам было по пути.
  Звонил трижды Тане, последний раз оказался удачным. Она обещала сама позвонить. С работы ушли в шестнадцать часов, Чекуров отпустил. Я заехал домой, заехал в ГИТИС и пошёл прогуляться по Арбату. Там встретил Женьку, с ним уже натолкнулся на девчат, с которыми в театральной студии занимался. Они приехали в Щукинское поступать. С Женькой пошли в кинотеатр "Октябрь" на фильм "Интервенция" В. Высоцкий в главной роли. Фильм старый, 1968 года, восстановлен в 1987 году и пущен в прокат.
  После кинокартины гуляли по Арбату и потом пешком дошли до Киевского вокзала. Ехал домой, сердце болело и вдруг на автобусной остановке на станции метро "Кунцевская" Лена. Я взял её рабочий телефон. Так что можно считать, день выдался удачный.
  
  17 июня 1987 года, среда
  По дороге на работу видел молоденькую девушку, похожую на Добрынину. Она спешила мне навстречу, чтобы показать своё новое платье. Платье ей идёт, в нём она выглядит привлекательно.
  Толя принёс мою книгу "Приказано выжить" Юлиана Семёнова. Я принялся её читать. Читаю медленно, отвлекаясь. Таисия Яковлевна на меня рассердилась. Она больна, а я громко смеюсь.
  Татьяна Григорьевна, как родная мама, гладит меня по голове и смотрит ласково. Сходили с Борькой, отнесли деньги в комсомольскую кассу. Он читает "Роман-газету", Проскурина. Ленка и Галька, как сумасшедшие, стали проявлять интерес к нам с Борисом. Плохо у них в семьях, ищут женского счастья на стороне. Если не счастья, то хотя бы участия. Но мы им не помощники в этом. Они для нас староваты.
  Играли в домино. Против нас с Борисом Толя с Юркой Ломакиным. С рабочего телефона звонил вчерашней Лене. Но там Лена не одна и не две, а целое море. А так как фамилия неизвестна, то и позвать не знают, кого. При встрече надо узнать фамилию. Сам не знаю, зачем всё это затеял. Она красивая, молодая, но мне сейчас совершенно не до неё. С работы позвонил Женьке, и мы встретились на "Добрынинской". Ездили в "Звёздный", смотрели "Акселератку" в главной роли Ирина Шмелёва из театра Гоголя. Актриса молодая, перспективная, быстро пошла вверх.
  
  18 июня 1987 года, четверг
  Работали сегодня втроём. Я, Борька и Валерка Кулямин. Ничего интересного не произошло, за исключением пошлых рассказов Татьяны Григорьевны. После того, как в пятнадцать тридцать я покинул рабочее место, принял у себя на квартире душ и поехал в ГИТИС, отыскал Витьку.
  Видел Юлю Силаеву и Ольгу Шукшину. К ним не подходил и вообще сделал вид, что не заметил. Витька пригласил на просмотр экзаменационного прогона и я дал обещание быть. Не успел ещё рассказать ему все новости, как в скверик пришёл Женька. Он занял очередь в театр эстрады на спектакль Г. Хазанова "Масенькие трагедии". В очереди мы были записаны седьмыми по счёту. Я как услышал эту новость, стал извиняться и прощаться с Витькой. Побежали в театр Эстрады.
  В очереди стояли недолго, купили билеты. Жена Хазанова Злата, сделала совсем не тот спектакль, с мужем в главной роли, которого все ждали. Грустно-интеллектуальный. Хазанов шутил, но никто не смеялся. У него от напряжения рубашка промокла насквозь, как будто он попал под проливной дождь. Этот спектакль стал для меня уроком. До сегодняшнего дня я не знал, что даже у известных и знаменитых актёров случаются провалы.
  
  19 июня 1987 года, пятница
  Спал плохо, часто вставал для того, чтобы попить воды. Всю ночь шёл дождь, и было душно. На работу приехал вовремя. Сразу позвонил Витьке домой, сказал, что буду на экзамене в пятнадцать часов. До двух часов дня вертелись на работе, как белки в колесе. Ходили на "Загородное" и на "Лабораторный". И куда и зачем только не бегали. Устали и вымотались. Зато в четырнадцать часов я с чистой совестью поехал в ГИТИС. Поехать поехал, но на экзамен меня бы не пустили, если бы я не встретил Наталью Борисовну. С ней и проник в пятнадцатую аудиторию, где сидела комиссия и ряд приглашённых гостей. Из известных мне лиц могу назвать только Людмилу Касаткину и Евгения Лазарева, Витькиного мастера. Этюды шли один за другим, в основном все средние. Витька показывал этюд "Неуставные взаимоотношения". Показывали они его вдвоём со Звягинцевым Андреем. Взяли форму солдатскую в пожарной части, что рядом с ГИТИСом и обыграли всё очень живо. Им одним пятёрки и поставили, остальным четвёрки. Порадовал Юра Черкасов, участвовавший в двух этюдах. Выйдя из аудитории, встретил Генку Стручкова. С ним и пошли в сторону метро. Зашли в магазин, он купил себе колбасы и поехали по домам.
  Генка собрался жениться в августе месяце, приглашал на свадьбу. Домой я прибежал в восьмом часу, подгоняемый каплями начинающегося дождя. По телевизору принялись показывать самые грустные фильмы, поэтому сидел в пустой комнате с выключенным экраном.
  Звонил Саша Трофимов, сообщил что свои облака продал финну за двести рублей. И написал ещё две картины. Хотел со мной встретиться завтра. Звонил Женьке, рассказал об экзамене, о своих впечатлениях.
  Поздно вечером звонил Аркадий из армии, остался ему год служить.
  
  20 июня 1987 года, суббота
  Встал в восемь часов, боялся проспать. Поставил будильник на десять и снова заснул. Проснулся по звонку будильника, принял душ, позавтракал и в одиннадцать часов вышел из дома.
  Ехал к Наталье Борисовне в студию. Ехал долго и опоздал на пятнадцать минут. По субботам автобусы ходят с большим интервалом. Приехав к Останкинской башне, там в экскурс-бюро её студия, я встретился с Натальей Борисовной и расцеловался с ней. Она усадила меня смотреть этюды младшей группы с комментариями. Комментировались этюды старшей группой и главрежем, толстеньким самовлюблённым драматургом.
  Толстячок начал было комментировать этюды, но тотчас бросив это занятие, предался воспоминаниям о своей театральной жизни. Добро бы вспоминал по делу и по работе. Вспоминая, он красовался и любовался самим собой, как напыщенный индюк. Наслаждался каждым сказанным своим словом.
  После всего этого пили чай. У Натальи Борисовны сегодня был День рождения. Я пил чай и следил за происходящим. Заметил, что все взаимоотношения в этой студии практически копирка с нашей, что была в ДК им. Горбунова.
  Наталья Борисовна сообщила мне новости. Сказала, что Сева Хабаров нашёл себе работу по душе, а если точнее, по сценическому движению. Захарова Николая Сергеевича вычистили из главрежей Народного театра при ДК им. Горбунова. Показала фотографию своих детей. Приглашала в гости.
  Домой приехал в восемь часов вечера голодный и уставший. Сестра вернулась из отпуска, привезла черешню, на которую я "налетел".
  Лёг спать в два часа ночи.
  
  Глава 4 Пластиковый нос. Целовался с Леной
  
  21 июня 1987 года, воскресенье
  Утром разбудила Марина на "Утреннюю почту". Программа старая, двухгодичной давности. После "почты" мы созвонились с Женькой и встретились. На встречу я повёз черешню в пакете. Фильма не нашли подходящего, да и спектакля тоже. Зашли в "Художественный", хотели повторно сходить на фильм "Как стать звездой", да народа в кассе оказалось много. Пошли по Арбату. У Смоленского гастронома, художник из форса нацепивший на себя тюбетейку, бесплатно нарисовал меня и попросил не забирать портрет. Он, повесив его на деревянный забор, коим был обнесён гастроном, сделал из него рекламу. Там же на Арбате мы увидели афишу театра "В старом парке" и решили сходить, посмотреть на Юру Черкасова, Витиного сокурсника. До этого было собирались сходить на футбол "ЦСКА"-"Динамо". Но спектакль перевесил.
  Спектакль по мотивам произведений Юрия Олеши, назывался "Нищий, или смерть Занда". Обедали у меня дома, Марина накормила овощным рагу. Любит она готовить рагу. Приехав в Театр-студию, мы попросили позвать Юру. Он вышел уже загримированный и очень подвижный. Обрадовался нам, как своим родственникам. Сказал, что за экзамен Витька получил пять, а ему поставили четвёрку. Витьке и Звягинцеву пятёрки, а всем остальным четыре. Юрка прекрасен. Подаёт большие надежды.
  Домой я вернулся поздно, застал вернувшегося с дачи отца.
  Звонила Таня, меня не застала. Завтра позвоню ей на работу.
  
  22 июня 1987 года, понедельник
  "Двадцать второго июня, ровно в четыре часа, Киев бомбили, нам объявили, что началася война". Страшный день был в сорок первом году. Хорошо жить под синим, мирным, небом. С утра на работе слушал песни военных лет. Хорошие песни.
  Много работали, готовим лифты к сдаче. Звонил Тане, приглашал домой. Она боится, говорит, что слишком много глаз появилось на моей улице. Остаётся встречаться на мосту через Сетунь, да и то небезопасно. Странная штука. Спать с ней хочу. На вопрос: "Люблю ли?", отвечаю: "Да". А жениться на Тане нет ни малейшего желания. Тогда к чему эти встречи? Я и сам толком не знаю.
  После работы отправился домой. Не заметил, как уснул и не помню, сколько проспал. Отлежал во сне руку. Встал с постели злой. Висит рука, как плеть, ничего не чувствует.
  Приходила Ирина, подруга Марины, вместе ужинали. Смеётся постоянно, должно быть на нервной почве. Смотрел фильм студии Довженко про любовь семидесятых. До конца смотреть не стал. Звонил Женьке, не застал. Звонил Витьке, договорились, что завтра идём на "Амаркорд" Федерико Феллини в восемь вечера, в кинотеатр "Повторного фильма". Читал "Лирику военных лет", стихи хорошие, все писаны кровью. Книга Марины Авдеевой, я у неё заиграл.
  
  23 июня 1987 года, вторник
  С Борисом вдвоём сегодня прочистили две шахты. С непривычки тяжело. Сидеть в шахте без воздуха и глотать пыль, а там ведь ещё надо было работать. Возможно, из-за работы и смогли по два часа сидеть в каждой шахте. А иначе просто не выдержать.
  В обеденный перерыв пошли в аптеку. В рабочих халатах, я в маске на лице, - очках с пластмассовым носом, под которым усики. Аптекарше Оле мой пластиковый нос понравился. Смеялась. Маленький мальчик, увидев на моём лице маску, спросил у мамы: "Это Дед Мороз?".
  Распрощавшись с Борисом, я поехал на "Добрынинскую" в "Школьник", он оказался на замке. Оттуда в "Школьник" на Арбат, там не оказалось чёрной туши. И в "Доме книги" на Калининском её не было. А тушь просил купить солдатик из дивизии Дзержинского, что охраняет наш объект. Видимо для альбома, а может для татуировки она ему понадобилась.
  Из "Дома книги" я бегом на "Арбатскую" и домой. Дома бросил сумку, на девяносто первый автобус и на встречу с Витькой. Договорились у "Повторного фильма" в двадцать часов. Шёл дождь, я ждал его под зонтиком. Стоял вместе с двумя молодыми девушками. Но он билеты купить не смог и пришлось идти в "Художественный" на фильм "Как стать звездой". В фойе играл ансамбль, пели русские песни. Ноги сами просились в пляс. После фильма походили по Арбату, слушали песни авторов-исполнителей. Пели даже латиноамериканские гости, собравшись в могучую кучку. Дойдя до станции метро "Смоленская", мы с Витькой распрощались.
  Ехал я в полупустом вагоне и смотрел на своё отражение в стекле вагонного окна. В чёрной кепке, надвинутой на брови, уставшими глазами смотрел на меня мой двойник.
  
  24 июня 1987 года, среда
  На работе запарка, готовим лифты к сдаче. А готовим вдвоём с Борисом. Толя собрал себе компанию и стал пить спирт. Как обычно, после нескольких стаканов стал хвастаться и клясться. Ленка, напившись, стала лезть к нам с Борисом.
  Побывав и на Лабораторном, и на "Загородном", и в шахте лифта, и у начальства, мы с Борисом ушли с работы в восемнадцать часов. С Женькой встретился на "Добрынинской" и пошли в сосисочную. После ужина в театр "Эстрады" на Евгения Петросяна.
  Составили список на бронь в кассу и сами записались третьими. Купили два билета по три рубля пятьдесят копеек каждый. Недёшево, надо заметить. Программка у Евгения Петросяна была замечательная, жаль не купил себе в коллекцию. А представление ещё лучше. Спектакль по рассказам Михаила Задорнова и других писателей. Я задыхался от смеха, когда персонаж Петросяна, подразумевалось, что это М.С. Горбачев учил людей русскому языку на примере русских пословиц и поговорок.
  Домой приехал поздно, думал, увижу маму, она обещала в среду вернуться. Но не приехала, живёт по-прежнему в деревне. Поел Маринкину солянку и лёг спать в первом часу ночи.
  
  25 июня 1987 года, четверг
  Благополучно сдали лифты приёмной комиссии. Инспектор уехал. Вслед за ним, оставив нам с Чекуровым спирт, уехал Толя. Сходили с Борькой в магазин, купили закуску и газированную воду. Я решил с ребятами выпить. Пили вчетвером. Я, Валера Чекуров, Максимыч и Лена. Лена пила со мной на брудершафт, целовала меня в губы.
  Валерка напился пьяным и рассказывал женщинам смешные истории из своей жизни. Я тем временем тоже дошёл до кондиции, целовал Ленку взасос. Женщины, присутствовавшие в мастерской, смотрели на нас и благосклонно улыбались.
  На работу позвонил Женька, Борька с ним разговаривал вместо меня. Дал ему инструкции. Женька живёт рядом с Щёлковским автовокзалом. Борис наказал ему купить мне билет до Ярославля на завтрашнее число, на утро. А прямо сейчас, записать в Щукинское училище, на прослушивание.
  В семнадцать часов я подъехал к Щукинскому училищу. Женька записал меня сто десятым, но читать я был не в состоянии.
  Женька купил мне билет на автобус до Ярославля, на завтра, на девять утра. Отправление с Щёлковского автовокзала. Поеду в театральное училище имени Волкова искать своё счастье.
  Сходили с Женькой в кинотеатр "Звёздный" на рижскую картину с Вией Артмане в главной роли. Фильм нехороший, но интересный по замыслу. Актёры играли хорошо. Дома смотрел кусочек из третьей серии кинокартины "Звездопад" или "Звездочёт", про нашу разведчицу.
  
  
  Глава 5 Ярославль. Коля с язвой в больнице
  
  26 июня 1987 года, пятница
  В девять часов утра я уже садился в автобус Москва - Ярославль, отправлявшийся с Щёлковского автовокзала. Ехали долго, с пятью или шестью остановками в разных городах. Помню Загорск, Переславль, Ростов, другие забыл. В одном из тех городов, чьё название забыл, купил и съел пирожок с необыкновенной начинкой. Женщина-продавец сказала, что начинка из яйца с луком. Возможно, они так разыгрывали всех проезжающих. Дело в том, что яйца в начинке не было, а вместо репчатого был зелёный лук, упревший и очень вонючий. Я только один раз укусил этот пирожок и сразу же его выбросил, но от ужасного запаха упревшего лука, не мог избавиться часов шесть.
  Ярославль встретил ливнем. Из автобуса, под крупными каплями, я бежал на автостанцию. Там познакомился с тремя девушками. Они взялись показать мне свой город, - театр, гостиницу и театральное училище, в которое я собрался поступать. Из трёх девушек до училища довела меня только одна. Та, которой я, видимо, понравился. К тому же в училище у неё училась подруга.
  Девушка дожидалась меня на улице, пока директор училища пел передо мной дифирамбы. Очень хорошие люди. Училище, с первого взгляда, походит на наш Народный театр. Я так расхрабрился, что стал говорить с директором чуть ли не запанибрата. Он мне объяснил, что прослушивание будет двадцать девятого июня. Мастер, что набирает курс, в отъезде. У дверей училища я распрощался с девушкой. Она дала мне свой домашний телефон и сказала, что если я сегодня в Москву не уеду, то не надо идти в гостиницу. Можно будет переночевать у неё.
  Прямо от училища, на троллейбусе No 1 я поехал на железнодорожный вокзал. Он у них называется "Московским" или "Ярославль Главный". Там подзакусив в ресторане с блондином из северного города Салехарда, (северные люди в глазах москвича такие же смешные, как и южные), я в восемнадцать двадцать сел в поезд Владивосток - Москва. Никто из тех, кто томился в кассах вокзала в ожидании, брать билет на него не захотел.
  В нашем плацкарте, кроме меня, ехали старший лейтенант из Жданова, дед из Одессы и директор Музыкального театра из Львова. Говорили много. Особенно я разговорился с директором Музыкального театра. Он пророчил мне блестящую режиссёрскую карьеру. Уверял, что я больше режиссёр, чем актёр. "Уж я-то повидал за свою жизнь и тех и других", - уверял меня он. Режиссёр рассказывал о своей совместной работе с Андреем Мироновым и Татьяной Шмыгой.
  Когда приехали в Москву, дед-одессит вцепился в меня, просил не бросать. Пришлось везти его до Киевского вокзала. Впрочем, мне было по пути. В метро успел познакомиться с девушкой, подарил ей значок, купленный в киоске города Переславль.
  Мама вернулась с дачи. На кухне я перекусил и послушал её новости.
  Насыщенный день по событиям, встречам, разговорам.
  
  27 июня 1987 года, суббота
  Мы с Женькой созвонились и встретились на Курской. Походили, посмотрели афиши и зашли в театральную кассу. Хотели купить билеты на "Ящерицу" в Театр Маяковского и на "Костюмера" в Ермоловский, но места плохие и желание как-то само собой исчезло. Заехали на Ярославский вокзал и купили мне билет на понедельник. Вечером, вместе с Женькой и пятью его сокурсницами я посетил ресторан "Хрустальный".
  Столик достался чудом. Он хоть и был заказан, но не звонили и заказ могли бы аннулировать. Тем более, что заказывали на пятнадцать человек, а пришли только семеро. Как-то сразу стали пить и гулять. Водка, хоть и "Сибирская", но пошла хорошо. Вина и закусок было вдоволь.
  К нам подсел капитан из штаба по имени Гена, дал мне двадцать пять рублей и просил не выгонять из-за стола. Стол у нас был огромный, круглый. В центре стола стояло большое блюдо со свежей клубникой. Ей мы закусывали водку. Гену оставили за своим столиком.
  Весело мы пили и гуляли, но как всегда, всё закончилось дракой. К одной нашей девушке стал проявлять интерес человек в белом костюме, впоследствии оказавшийся капитаном милиции. Пригласил её на танец, шептал на ушко сальности. Девушка смеялась. Гена из штаба, приревновав, подрался с человеком в белом костюме. Бил его массивным деревянным стулом по голове. Пришла милиция, - не знает, что делать. Хулиганы машут своими удостоверениями перед её носом, продолжая друг друга оскорблять.
  Милиция посмотрела на это безобразие, развернулась и ушла. Драчуны успокоились, выпили мировую. Даже на время забыли про девушку, из-за которой случился весь этот сыр-бор. Всё, как в сказке, закончилось пиром.
  Так весело я давно не гулял. Всё-таки ресторан без водки и музыки - это не ресторан.
  
  28 июня 1987 года, воскресенье
  Сегодня праздник газеты "Московский Комсомолец", они отмечают его в Парке культуры им. Горького. И День Советской молодёжи.
  Позавтракав, поехал в кино. Решили с Женькой попытать счастье в кинотеатре "Новатор". Там шла американская картина "На западном фронте без перемен". Фильм потряс. В финале пулей в затылок убивают главного героя, и он, с зажатым в руке рисунком жаворонка, падает бездыханным в окопную грязь. Мне такие картины сейчас не следует смотреть.
  Там же, на "Бауманской2 мы съели яичницу в кафе и поехали в Парк культуры на торжества газеты "Московский комсомолец". Народ на входе рвал и метал. Пришлось отдать пятьдесят копеек за вход. В парке встретил знакомого, он раздавал "МК" бесплатно. Этот знакомый опять вернулся в театр-студию "На Красной Пресне" и ходит там в массовке.
  Нагулявшись по парку, встали в очередь за шашлыками. Стояли долго, часа полтора, но всё же купили. Расстелив на траве бесплатную газету, уселись на неё и стали есть шашлык.
  После баранины, сдобренной уксусом и охваченной огнём, пошли смотреть эстрадное представление. На дощатой, наскоро сделанной площадке люди из индейского племени отплясывали "камаринского". Всё это походило на безумие.
  Пошли на другую площадку, там солидный мужчина в сером костюме читал лекцию о беспорядочных половых связях. Пошли дальше. Мимо белорусских народных исполнителей, мимо картин современных художников, дошли до бардов. Те тоже пели не самые лучшие песни и не самым лучшим образом.
  Не успели дойти до танцплощадки, как хлынул дождь. Хорошо, что девушки пустили нас под свои зонты. После дождя мы не стали испытывать судьбу, отправились по домам.
  
  29 июня 1987 года, понедельник
  Утром, на Ярославском вокзале я сел в сто сороковой поезд. Со мной в плацкарте ехали две женщины и "технический интеллигент". Утро пасмурное, я не выспался. Не став ни с кем разговаривать, я какое-то время сидя, дремал. Затем забравшись на вторую полку, на своё место, и устроившись там основательно, уснул.
  Приехав в Ярославль, я, как коренной житель, пошёл на остановку и сел в подошедший троллейбус за номером один. Через двадцать минут был уже в училище имени Волкова. Прослушивания уже шли полным ходом. Передо мной прошло человека четыре. Беседовали с каждым претендентом индивидуально. Когда я вошёл в аудиторию, мне вежливо предложили сесть. Разговаривали недолго. Мастер, набиравший курс, сразу определил, что я пишу стихи и люблю наблюдать за жизнью и людьми.
  Как назло, опять пропал голос и меня чуть было сразу не выгнали. Спасло пение и танцы. Я стал отплясывать под перебой их ладоней аргентинскую чечётку и цыганочку с выходом, мой коронный номер. Исполнил песню "Там, вдали за рекой". Велели приехать четвёртого июля в костюме и туфлях. Сегодня я был в джинсах и кроссовках. Просили приезжать с голосом. Поинтересовались, какая отметка была у меня по русскому языку. "Отлично", - чистосердечно ответил я. "Это большая редкость", - похвалил меня мастер, набиравший курс и тотчас принял спонтанное решение, - "Знаешь что, если есть желание, приезжай и учись". Дай ему Бог здоровье, за такие слова.
  Выйдя пунцовым из училища, я сразу же поехал на вокзал. Там, в очереди за билетами встретил снова Колю из Симферополя и Таню из Одессы. Они в училище шли впереди меня и срезались, не понравились педагогам. Ребята хорошие, но у них шансов не было. Сильный акцент и очень уж зажаты. Мы ехали вместе в Москву на 139-ом Владивосток - Москва. Ехали весело. Сначала посидели втроём в вагоне-ресторане. А потом я их оставил и свёл компанию с солдатами, ехавшими на дембель. Слушал их армейские песни. Пели хорошо. В нашем вагоне ехали моряки, десантники и лётчики, намеревавшиеся поступить в Московское военное училище.
  Играл с солдатами в карты. У одного, цыгана по национальности, на груди висела медаль "За строительство БАМа". Ехали весело. Вместе с солдатами Внутренних Войск в Москву возвращались отсидевшие в тюрьме зеки. Но не конфликтовали. Были в вагоне приятные дамы и красивые, весёлые люди. Только из-за обратной дороги стоило съездить в Ярославль.
  Коле и Тане я дал свой домашний телефон, на случай, если они не устроятся в Москве.
  Теперь, когда мастер сказал: "Приезжай и учись", не надо было сдавать экзамены, преодолевать трудности, когда цель была так близка, как никогда, меня словно обухом ударили по голове. Я вдруг отчётливо понял, что не хочу быть артистом.
  Обманываем себя, соблазняем ложными целями, а потом мучаемся. Все наши беды только от того, что постоянно себе лжём.
  
  30 июня 1987 года, вторник
  Утром, входя в метро, обнаружил, что оставил пропуск дома. Пришлось возвращаться. В автобусе стал свидетелем безобразной выходки. "Заяц", используя ненормативную лексику, сквернохульные глаголы, ругался с контролёром. Я был на стороне контролёра.
  На работе меня встретил Коля. Он достал из шкафчика стакан со спиртом и попросил меня, чтобы я этот спирт выпил. Я от предложенного спирта наотрез отказался и, воспользовавшись вызовом на "Лабораторный", ретировался. Вернувшись, застал Колю в окружении наших женщин с приступом язвенной болезни. Судя по всему, он выпил оставленный для меня спирт, что и привело его в такое состояние.
  Помогли Коле спуститься и сесть в служебную "Волгу", на которой его собирались отвезти в больницу. Коля устроился на заднем сидении машины. Сопровождавшая его Таисия Яковлевна, стала настаивать, чтобы он сел рядом с водителем. Мотивировала это так: "Тебе там будет удобнее ноги протянуть". Коля, пересиливая боль в животе, улыбнулся и с грустью посмотрел на меня. "Всё будет хорошо", - пообещал ему я и захлопнул дверцу машины. Велик и могуч русский язык. Таисия Яковлевна хотела сказать "будет удобнее вытянуть ноги", а получилось - "будет удобнее умереть".
  Весь день проторчал на "Лабораторном". То подготавливали машины к комиссии, то возили эту комиссию. Я даже опоздал на встречу с Женькой, который ждал меня в условленное время на "Добрынинской". С ним поехали в кинотеатр "Новороссийск" на фильм "Золотая баба", Свердловской киностудии. Картина пустая.
  После фильма гуляли по Москве. С Красной площади, через ГИТИС, на Старый Арбат. На Арбате встретили Колю из Симферополя и Таню из Одессы. Они ходили на прослушивания в Щукинское училище и их там "срезали". Живут в гостинице. Сказали, что звонили мне днём домой. Разумеется, не застали.
  Попрощавшись с Колей и Таней, мы с Женькой пешком дошли до Киевского вокзала и разъехались по домам.
  Дома меня ждал ужин и передача из Юрмалы.
  
  
  Глава 6 Таня и нитроглицерин. Чайка в последний раз
  
  1 июля 1987 года, среда
  На работе были вдвоём с Максимычем. Он прямо с утра отослал меня на Лабораторный.
  Бесцельно бродил я по этажам нового здания, заглядывая в открытые комнаты. В одной из комнат обнаружил трёх девушек, отмывавших окно от краски. Одной из девушек была Таня.
  В качестве приветствия я всем, поочерёдно, поцеловал ручку. Меня знали, как человека творческого и поэтому такому приветствию не удивились. Тане целовал руку последней. Внешне она оставалась совершенно спокойной. Но после того, как я выпустил её руку из своей, она подошла к своей сумочке, достала из неё таблетку нитроглицерина и положила её себе под язык.
  Наступила немая сцена. Сделав вид, что ничего не заметил, я убрался восвояси. Поговорить с Таней, разумеется, не получилось. Порядочные люди, после таких сцен, - когда у них на глазах глотают таблетки, - делают женщине предложение руки и сердца. Что тут скажешь? Мучаем друг друга. Люблю её бесконечно, но как год назад, так и теперь, жениться на Тане я не готов.
  Вернувшись с Лабораторного, читал Пушкина, Достоевского и статьи из "Огонька". Стихотворение Арсения Тарковского выписал себе в блокнот.
  Читал письмо Сталину, написанное Ф. Ф. Раскольниковым. После работы поехал на встречу с Женькой. Встретились в метро на "Белорусской" и пошли на футбол "ЦСКА"-"Спартак". Матч проходил на стадионе "Динамо". Команды игрой не радовали. "Спартак" победил 2:0. Билеты нам продали с наценкой, потому что хорошие места.
  После футбола пошли в "Художественный" на фильм Анатолия Эфроса "В четверг и больше никогда". Фильм снят давно, но смотрится замечательно. Актёры играют бесподобно.
  В вагоне метро я разговорился с гармонистом. Он играл для меня всё, что ни попрошу. Зашла милиция и концерт прекратился. При людях в форме он играть не решался.
  Домой я приехал в первом часу ночи.
  
  2 июля 1987 года, четверг
  Борька вышел на работу после трёхдневного отдыха, а на смену пришёл Чекуров.
  С утра ходили с Борисом на Лабораторный и зашли к Сане в гараж. Он получил новую квартиру, отдохнул на Азовском море и выглядел хорошо. Приятно, когда у хороших людей всё, как надо. Так и должно быть.
  На работе сегодня больше спал, чем бодрствовал. Валера Чекуров замучил своими рассказами.
  После работы встретился с Женькой, поехали в кинотеатр "Правда" на фильм "Голова Горгоны" киностудии им. Горького. Варчук из театра Гоголя в главной роли. Картина плохая. Затем мы отправились в "Ударник" на фильм Киры Муратовой "Короткие встречи". Муратова в этой картине и режиссёр, и сценарист, и главную роль играет.
  После фильма разъехались по домам.
  
  3 Июля 1987 года. Пятница
  С утра ходил на Лабораторный, видел Таню. Вышел Андреич после отпуска. С Толей и Максимычем они выпили. Получил получку семьдесят два рубля пятьдесят копеек.
  Встретились с Женькой на "Добрынинской" и на троллейбусе поехали в центр. К театру "Современник". Доехать не вышло, движение перекрыли. Оказывается, идут гулянья, посвящённые индийской общественности и дням индийского фестиваля в Москве. Пешком дошли до "Новокузнецкой" и на метро доехали до "Современника". Купили с рук билеты на спектакль "А по утру они проснулись", по рассказам Василия Шукшина.
  В театре встретил девицу с работы. Живёт на моей улице. Спектакль хороший, но актёры играли вяло.
  После спектакля пошли гулять и не спеша дошли до Арбата.
  На Арбате Саша Трофимов играл на флейте и продавал свои картины. У него появились три новые работы, на которых были изображены розовые и оранжевые облака. А то всё синие облака рисовал.
  Поговорив с ним, мы с Женькой отправились дальше. Весь Арбат поёт и читает стихи на разные голоса. Познакомился с молодым, но уже подающим большие надежды поэтом Геннадием Алёхиным, похожим на молодого Евгения Евтушенко. Мы с ним обменялись рукопожатием и телефонами.
  Дошли до Киевского вокзала, там с Женькой и распрощались.
  
  4 июля 1987 года, суббота
  Встал в одиннадцать часов, встретились с Женькой на "Курской". Купили в театральной кассе билеты на сегодня, на пятнадцать часов в цирк. И на завтра во МХАТ на "Чайку". До цирка прогулялись, зашли в "Букинист", "Ткани", "Обувь", "Комиссионный".
  Цирк не понравился. Женька был в цирке в первый раз, но и у него положительных эмоций представление не вызвало.
  Из цирка поехали в кинотеатр "Звёздный". На фильм "Следы оборотня" Литовской киностудии. В буфете "Звёздного" видел Веру, работницу нашего буфета. Ленкину подругу. Она была с мужчиной и решила меня не узнавать. Я её не стал компрометировать.
  После фильма поехали по домам.
  
  5 июля 1987 года, воскресенье
  Встал в десять тридцать, позанимался гимнастикой, посмотрел "Утреннюю почту" и позвонил Женьке.
  Встретились с ним на "Октябрьской" и поехали к Борису. У Бориса сын совсем большой, скоро будет ему три месяца. Глаза умные. Пообедали у Бориса и поехали во МХАТ на их коронную "Чайку".
  Играли звёзды театра, но играли плохо. Из актёров, занятых в спектакле - Невинный, Смоктуновский, Мягков, Вертинская, Калягин. Только Смоктуновский и Невинный заслуживают похвалу. А все остальные халтурили.
  Олег Ефимов, которого я встретил на Арбате, сказал, что сегодня был последний совместный спектакль. "Они же в ссоре. Разъезжаются, делятся. Ефремов с одной половиной, а во главе другой стоит Доронина".
  Олег Ефимов - мой давнишний знакомый. Вместе поступали во МХАТ в прошлом году, теперь пробует поступить в Щукинское училище, на курс к Катину-Ярцеву. Его пропустили на конкурс, теперь держись.
  Сегодня ужасно холодно. Кто бы мог подумать, что в июле месяце в Москве будет такой холод и такая пакостная погода. На Арбате художников мало. Саша Трофимов со своими сказочными облаками отсутствовал.
  Домой я приехал поздно. Съел зайца и одесскую колбасу с чёрным хлебом. Отец проснулся, стал звать в лес за земляникой, я отказался.
  
  Глава 7 Максим. Киреев. Галина Беляева
  
  6 июля 1987 года, понедельник
  Тяжело просыпался, долго не мог открыть глаза. На работу добрался без осложнений.
  Утром с Борисом пошли гулять по магазинам и прямо на улице, из коробки нам продали связку бананов.
  Целая история вышла с этими бананами. Выходим из булочной, жуём бананы. Входящей в булочную женщине говорю: "Бананы здесь не берите, они зелёные". Она оценила шутку и пообещала, что покупать их здесь не станет. Зеркальная история на выходе из аптеки, располагавшейся рядом с булочной. Мы выходим, эта женщина входит. Я ей говорю: "В аптеке бананы тоже зелёные". И наконец, выходя из продуктового магазина, в котором действительно торговали зелёными бананами, мы опять с ней встретились и я повторил свою присказку. Что бананы зелёные и лучше их не брать.
  Женщина расстроилась. Дело в том, что говоря о зелёных бананах, сами-то мы ели жёлтые, спелые.
  Марина Авдеева вышла первый день на работу. Толя с Юрой Ломакиным и Валерой Чекуровым напились.
  После работы я поехал на "Добрынинскую", встретились с Женькой. Прямо у метро продавали картошку. Килограмм - рубль. До чего же цены стали высокие. Кооперативная цена, имеют право. А что делать? Хорошую картошку есть всем хочется. Люди стоят в очереди и берут.
  Ходили в кинотеатр "Форум", смотрели Ленинградский фильм о расхитителях бензина. Затем поехали на Арбат.
  Арбат стал настоящим молодёжным центром. Кроме художников, поэтов, певцов, гитаристов и танцоров сегодня мы сподобились наблюдать бунтовщиков. Агитаторы из народа, люди в возрасте, эмоционально говорили о беспорядках в стране.
  Собственно то, о чём они говорили, всем известно. Это тоже самое, если бы они выкрикивали: "Снег белый! Знайте об этом!". К тому же было заметно, что бунтовщики - люди психически нездоровые. А в устах больных людей даже правда становится кривдой.
  Поэтому наши люди, глядя на их выступления, подсмеивались. А иностранцы окружили бунтовщиков, фотографировали, снимали на камеру.
  Познакомился с Максимом, исполнителем и сочинителем песен. Обменялись телефонами, завтра ему позвоню.
  У театра им. Вахтангова Максим исполнял песню Александра Вертинского "Вы стояли в театре, в углу, за кулисами".
  Сам тщедушный, но стержень в нём стальной. Голос у него свежий, чистый, искренний. И песня словно про него написана. "Вы сказали: послушайте, маленький, - пел невысокий, молодой исполнитель, с какой-то особенно трогательной интонацией в голосе, - Можно мне вас тихонько любить".
  Максим так вжился в материал, в слова этой песни, что произвёл настоящий фурор у зрителей и слушателей. Народа на маленьком пространстве у театра им. Вахтангова собралось сотни три и все были от его песни в восторге. Аплодировали так, как на моей памяти никому не аплодировали. Талант! Что тут скажешь.
  
  7 июля 1987 года, вторник
  Силы мои на исходе. Утром с постели встаю тяжело, а просыпаться так и вовсе не просыпаюсь. Прихожу на работу, завтракаю, иду на Лабораторный корпус, возвращаюсь обратно, обедаю и всё в состоянии полудрёмы.
  Разговаривал с Володькой Киреевым, он мне рассказывал о Моцарте и Бахе. Интересно рассказывал. Моцарта он презирает, а Баха боготворит. В августе он увольняется. Уходит, как он сам выражается, "работать по душе". В добрый час.
  В паре с Борисом играли в домино против Толи и Константина Андреевича. Один раз выиграли, второй раз проиграли.
  С работы я позвонил Максиму, и мы договорились с ним встретиться на "Киевской" в семнадцать пятнадцать. Максим пришёл со своим другом Константином. Познакомившись, пошли на улицу, в сквер. Ребята спели мне свои песни, почитали стихи. Особенно удивило то, что и песни и стихи написаны профессионально. Я наговорил им массу комплементов и попрощался. Подгонял накрапывающий дождь. Я отправился домой, а они выступать на Арбат.
  В кинотеатре "Повторного фильма" шёл фильм Романа Балаяна "Полёты во сне и наяву". Я хотел попасть на сеанс двадцать один ноль-ноль, но не получилось. Возвращаясь домой, у метро "Арбатская" снова столкнулся с Максимом и Костей. На них напал подвыпивший мужик. Пытался отнять их гитару. "Смотрю, совсем шпана обнаглела", - сказал я, здороваясь с ребятами за руку и недобро поглядывая на тридцатилетнего хулигана.
  Увидев в моём лице заступника ребят, мужик ретировался. Мы посмеялись с Максимом и Костей, и я откланялся.
  Приехав домой, сел писать. Пишу много, да дельного мало.
  
  8 июля 1987 года, среда
  Утром я познакомился с Аллой. Гордая, красивая, неприступная, она шла очень быстро. Прибавив шага и поравнявшись с ней, я попросил разрешения с ней познакомиться. Девушка сначала "отбрила" меня так, что пропало всякое желание с ней не только знакомиться, но и разговаривать. Но тут уж я проявил характер, предпринял вторую попытку, поинтересовался: "Скажите, хотя бы, как вас зовут?", - "Зачем вам это?", - "Молиться за вас стану", - "Не надо за меня молиться. Я сама это делать умею", - "В каком же Храме вы молитесь?", - "В церкви на Ваганьковском кладбище. Меня там крестили", - "И как нарекли?", - "Аллой", - ответила незнакомка и стала знакомой. Я так обрадовался этому факту, что чуть было не забыл представиться.
  Весь день проработали с Борисом на Лабораторном. Я набегался по делам, но успел заглянуть к Володе Кирееву и мы обстоятельно с ним поговорили. И о политике, и о музыке, и о стихах. И о том, что мешает нам жить так, как хочется.
  После работы встретился с Женькой, и мы пошли на просмотр фестивальных фильмов в клуб ЗВИ.
  Первая картина польская, о сталинских порядках в Польше в пятьдесят втором году. Хорошая.
  Вторая американская, о молодом футболисте, живущем в хижине у Пеле и бьющем в ворота без промаха. Тоже хорошая.
  Много новой информации получил, в голове забегали творческие мысли.
  Словно с праздника домой вернулся.
  
  9 июля 1987 года, четверг
  С утра пошли с Борисом на Лабораторный корпус и возили на лифте то кирпичи, то строителей. Выходя на улицу, надел новогодние пластмассовые очки с красным носом и искусственными усиками под ними. В таком виде зашли в аптеку. Оля-провизор смеялась.
  На улице в таком виде меня видела Таня. Улыбнулась. Я ей сегодня звонил два раза, но так и не дозвонился. После обеда ходил на "Загородное", вернувшись в мастерскую, выпил разбавленного спирта и закурил.
  Толя, напившись "в свинью" обещал большие премии и прибавку к зарплате. Играли в домино, мы с Борисом против Юры и Максимыча. Выиграли у них и ушли с работы победителями.
  Встретился с Женькой на "Добрынинской". Съездили в клуб ЗВИ. Хотели попасть на фестиваль, но - увы. Поехали в кинотеатр "Повторного фильма" на картину "Полёты во сне и наяву". На двадцать часов.
  По дороге к кинотеатру, в идущей прямо на меня молодой женщине я узнал актрису Галину Беляеву. Я попросил у неё разрешение поцеловать ручку. Она отказала и пошла дальше. Тогда я обернулся и обратился к ней по имени. Произнёс её имя с такой любовью в голосе, что она не только остановилась, но и вернулась. И я имел возможность и счастье недолго с ней поговорить. Я спросил: "Куда идёте?", - "Иду домой. А вы куда идёте?", - "В кино", - "Ну, что ж, идите", - "Можно?". Она рассмеялась и разрешила.
  Собственно, на этом вся наша встреча и закончились. Но ощущение было такое, что за эти несколько минут мной прожита огромная, прекрасная, насыщенная жизнь.
  Гуляли с Женькой по Арбату, сегодня была чудесная погода, и мы дошли до Киевского вокзала. На Арбате люди поют и пляшут. Эта улица теперь пешеходная.
  Домой вернулся к началу открытия кинофестиваля. Открывал Элем Климов и другие, новые, не знакомые мне люди. Смотреть телевизионную трансляцию я не стал, пошёл спать.
  
  10 июля 1987 года, пятница
  На работу ехал в подавленном состоянии. При входе на объект, у стеклянной двери, каждое утро стоят и курят две дамы. Я с ними всегда приветливо здороваюсь. Сегодня, проходя мимо, кинул им мрачное "здрасьте" и вошёл в стеклянную дверь. Они как-то сразу расстроились. Тогда я снова вышел на улицу и вошёл вторично, добродушно улыбаясь и приветливо кланяясь. Второй раз поздоровался с ними и пожелал хорошего дня. Они оценили мою шутку, повеселели. Да и у самого внутри что-то щёлкнуло, завёлся какой-то механизм, на душе стало легче.
  Ходили с Борькой на Лабораторный корпус. Возили на грузовом лифте кирпичи. Пока строители загружали лифт кирпичами, мы играли в мини-футбол. После этого приняли водные процедуры.
  В шестнадцать часов пошли на собрание, нам вручили грамоту и переходящий вымпел за хорошую работу.
  Ходили с Женькой в клуб ЗВИ. Хотели попасть на просмотр фестивальных фильмов. Не попали. Поехали в "Форум" на польскую картину "Женщина в шляпе". Нудный фильм.
  Возле дома ко мне прибилась потерявшаяся болонка. Я поговорил с ней, как с человеком, она и пошла за мной. Долго я сидел на скамейке возле своего подъезда, не решаясь взять её домой. Она какое-то время ждала, а затем, обругав меня по-собачьи, убежала искать себе другого хозяина.
  
  
  Глава 8 Фестиваль в Лужниках.
  
  11 июля 1987 года, суббота
  Встал в десять часов, сварил три яйца и четыре сосиски и всем этим насытился. Позвонил Борис, затем я созвонился с Женькой. Договорились встретиться на станции "Спортивная", в тринадцать часов.
  Приехав на "Спортивную", пошли в Лужники, смотрели фестивальные фильмы. Первая картина была венгерская, "Наше поколение". Вторая немецкая, производство ФРГ, "Око за око". Оба фильма слабенькие.
  Перед фильмами встретил сослуживца из второй роты Лобанова. Он сначала меня не узнал, а потом очень обрадовался. Сказал, что я сильно изменился. Ещё бы! И дело даже не в том, что три года прошло, а просто в армии мы все были другие.
  Борис после фестивального просмотра поехал домой, а мы с Женькой в клуб ЗВИ. Но там нас не ждали, нам были не рады. Тогда мы попробовали съездить в кинотеатр "Новороссийск". Но и там нам "перекрыли дорогу".
  Решили ехать по домам, смотреть по телевизору Челентано.
  Приехав домой, я попал на передачу "По страницам передачи "Вокруг смеха"". Понравился номер Геннадия Хазанова, в котором он пристаёт к девушке с целью познакомиться, выдавая себя при этом то за шахтёра, то за моряка, то за лётчика, то за секретного физика.
  К сестре приезжала подруга Ира, и мы втроём ужинали. А потом я один смотрел концерт Челентано, записанный на ЦТ. Челентано я люблю, а после сегодняшнего концерта, после его тёплых слов про Россию, так просто обожаю. Оказывается, он тоже с тридцать восьмого года, как и Высоцкий.
  Сегодня сообщили, что на Земле живёт пять миллиардов человек.
  
  12 июля 1987 года, воскресенье
  Утром проснулся за пять минут до десяти часов, встал и вышел из комнаты, чтобы не слушать звон будильника.
  Приснилась замечательная рифма к слову колокол. А ещё снился Юрка Ломакин, утверждавший, что у меня много денег. Созвонился с Женькой, и мы встретились с ним у Театра на Таганке. В двенадцать часов начинался наш спектакль, - "Десять дней, которые потрясли мир", по мотивам книги Джона Рида. Приехало телевидение, видимо, снимали ролик для "Театральной афиши". На улице, возле театра, играла революционная музыка. У входа в театр стояли солдаты и матросы с длиннющими винтовками. Видел артиста В. Шаповалова, который, видимо, вернулся из "Современника" в свой родной театр. Видел своего благодетеля, артиста, который меня бесплатно провёл в театр на спектакль "Дом на набережной". Его фамилия Щебашкин. Дай Бог ему здоровья.
  После спектакля заехали на Птичий рынок. Там встретили Валеру Чекурова, торговавшего аквариумными рыбками. Две маленькие девочки пытались навязать нам кота, но мы отказались.
  Купили билеты на фильмы фестивальный просмотр в клубе ЗВИ. И долго гуляли вокруг клуба, так как внутрь пускали только за полчаса до сеанса. Покормили голубей, выпили виноградного сока по два стакана и прочли статью артиста Евгения Леонова, в которой он жаловался на жизнь, на сложность профессии.
  Фильмы были неважные. Первый - турецкий. О молоденькой девушке, которая выходит замуж и очень этому радуется. Вторым должен был быть фильм режиссёра Андрона Кончаловского. Но нас обманули, показали другой американский фильм с фантастическими перемещениями во времени.
  Вернулись с дачи родители, привезли смородину. Я сегодня решил узнать о подготовительных курсах в МГУ, на факультет психологии.
  
  13 июля 1987 года, понедельник
  На работу я опоздал. Смена Владимира Максимовича Бантикова. Максимыч с Толей напились. А мы с Борисом пошли на Лабораторный и играли там в футбол. Сделали себе мяч. Сначала из бумаги, перевязав скомканный бумажный лист нитками. А после обеда, комок пакли обшили материей и стали проводить настоящие чемпионаты. Чемпионат мира выиграл я, а Олимпийские игры остались за Борисом. Незаметно пролетело время. Игра - это замечательно! Сразу же просыпается дремлющая душа. Появляется хороший голос.
  Видел Аллу и Лену, они обе работают на десятом этаже. Ходил к профоргу Сороке, узнать насчёт путёвок. Не могу застать её на месте.
  Перед закрытием играли в домино, первую партию выиграли, а две последующие проиграли.
  Оставил на работе зонт и, как нарочно, попал под дождь.
  После работы встретился с Женькой, и мы с ним поехали по кинотеатрам. Из "Октября" и "Новороссийска" нас прогнали.
  Купив с рук два билета, прошли в зал клуба ЗВИ. Первый фильм мы уже смотрели это "Наше поколение" ВНР. А второй, итальянский, "Под китайским рестораном" видели впервые. Фильм плохой, расстроил.
  Пришёл в себя и успокоился я только дома, после хорошего ужина.
  
  14 июля 1987 года, вторник
  По пути на работу, в лифте, так получилось, поднимался сразу с двумя "невестами". Лифт берёт шестнадцать человек. Я сделал вид, что, как следует, не проснулся и их не заметил.
  В футбол сегодня с Борькой не играли, было на Лабораторном много начальства.
  Сварили себе суп с тушёнкой и обедали не спеша. Толя краснел и глотал слюнки, но так и не решился подойти и попросить тарелочку.
  Юрка рассказал тысячу и одну сплетню. Вера Шишацкая угощала меня конфетами.
  Сегодня было замечательное настроение. Спорили с Толей. Я говорил, что если бы был Генеральным секретарём, то руководил бы страной иначе. Толя признался, что не смог бы работать Генеральным секретарём. Сказал правду, что для него не характерно.
  Разыскивая Сороку, я нашёл ту маленькую девочку, которая мне напоминает Добрынину. Её зовут Сашенька Рубцова. В домино мы проиграли. Борька остался дежурить.
  После работы встретился с Женькой, хотели попасть на фестиваль, но нас не пустили. Перекусили в кооперативном кафе и поехали в "Форум", который стали часто посещать. Там смотрели фильм ЧССР "Оставаться в пижамах". Хороший фильм. Жизненный и с юмором.
  Домой вернулся поздно, спать лёг в половине второго.
  
  15 июля 1987 года, среда
  Утром с Борисом позавтракали, и он отправился домой, отдыхать после смены. Теперь долго его не увижу, следующее дежурство попадает на субботу.
  С утра, по звонку, пошёл на Лабораторный. Сегодня весь день провёл там. В обеденный перерыв из телефона-автомата звонил Тане. Поговорили с ней хорошо, но вот встретиться никак не можем. Заскочив в мастерскую, я вместе с Толей и Андреевичем выпил спирта. Выпил немного, грамм пятьдесят. Но от выпитого на душе стало легче.
  Пообедав, я снова отправился на Лабораторный корпус, стали переезжать этажи. Перед уходом с работы играли в домино. Я в паре с Константином Андреевичем против Толи и Юры Ломакина. Мы их победили.
  Толя напился пьяным и всё порывался ехать со мной. Куда ехать? Ему всё равно. Еле от пьяного начальника отговорился. Встретились с Женькой на "Добрынинской" и пошли в клуб ЗВИ на фестивальные фильмы.
  Он в четырнадцать часов смотрел "Жертвоприношение" Андрея Тарковского в кинотеатре "Октябрь". Рассказывал по дороге свои впечатления о фильме.
  Билетов в клубе ЗВИ продавать не стали, мы решили подождать. Зашли в кооперативное кафе. В ту дверь, над которой совсем ещё недавно красовалась надпись "Вареники". В кафе играла музыка, кто-то пел песни Розенбаума не хуже самого автора. Мы поели на десять рублей и, получив большое удовольствие, направились снова к кассам клуба. За полчаса до начала сеанса купили два билета и вошли в зал.
  Первая картина американская, неприятная, раздражающая неоправданными убийствами. Вторая португальская, глупее первого и очень нудная. О любви юноши к проститутке.
  
  
  Глава 9 Отче наш. Метиловый спирт. Ссора с Рубцовой
  
  16 июля 1987 года, четверг
  На работу опоздал, но мне сошло с рук. Потому и опаздываю, что с рук сходит. Прямо с утра отправили на Лабораторный корпус. Весь день там проторчал. Перевозил мебель для кабинетов.
  В просторной комнате с эхом, мы с Володей Киреевым спели "Отче наш". И так хорошо это у нас получилось, что все слышавшие открыли рты.
  На первом этаже, в камере хранения, купил себе спортивный костюм. Седьмой рост, прямо по мне. И всего пятьдесят пять рублей. По теперешним ценам почти даром.
  По дороге домой видел Олю-сутенёршу. Ехали в одном вагоне. Одета во всё модное и дорогое. Лицо красивое, но глаза холодные.
  Дома взялся за краски и кисточку, рисовал до двух часов ночи.
  
  17 июля 1987 года, пятница
  "Я по-прежнему такой же нежный". Чувствую в себе положительные перемены. Снова стал свеж и молод. С новой силой захотелось стать актёром.
  С утра пошёл на Лабораторный корпус. Сделал порученное мне дело и лёг спать в машинном помещении. Сладко спалось, хорошие сны снились.
  Разговаривал с Юрой Сидоровым. Тот поведал мне историю Андрея Мельникова "Пограничника". Андрюха выпил метиловый спирт и чуть было не умер. Сидоров вовремя сдал его начальству. Андрей ходит теперь мрачный, готовится к тому, что его рассчитают.
  После работы поехал в кинотеатр "Октябрь", там встретился с Женькой. Билетов купить не удалось. Поехали в татарское кафе, что открылось напротив "Ударника". Там подкрепились чаем с беляшами.
  Из кафе отправились в клуб ЗВИ, но и там все билеты проданы. День закрытия кинофестиваля, последний фестивальный день. Случилось чудо. К нам подошёл мужчина и предложил два билета. Таким образом мы оказались на просмотре фильмов.
  Первая картина мексиканская. Все актёры наигрывали, как собаки. Мы надеялись, что вторая картина будет хорошей. Но и тут нас ожидало разочарование. "Звёздный рыцарь" США. Тоже пустая трата времени.
  После фильмов поехали на Арбат. Слушали песни, смотрели картины. Прислушивались вместе с другими зеваками к выступлениям бунтовщиков, которых день ото дня становится всё больше.
  
  18 июля 1987 года, суббота
  Встал в двенадцать часов, позавтракав, позвонил Женьке. Встретились на станции метро "Площадь революции". За пять минут до закрытия зашли в музыкальный магазин. Сегодня я хотел сделать два дела. Купить себе гармонь и краски с кисточками. В музыкальном магазине стояли три гармони за сорок, пятьдесят и шестьдесят рублей. Ни одна не нравилась.
  Женька сказал что в Добрынинском универмаге выбор больше. Поехали туда. Там действительно широкий выбор гармоней от саратовской до кубанской и даже казанская гармонь со специальным звуковым рядом.
  Выбрал перламутровую красавицу с изящным названием "Ивушка". Но она оказалась без паспорта. Так и не купил я сегодня гармони. А краски купил. И акварельные, и масляные. Купил кисточки и бумагу для акварели. Со всем этим богатством ходили в кинотеатр "Звёздный", на двухсерийный фильм "Джек Восьмёркин - американец". Ели в татарском кафе.
  Приехав домой, поужинал и попробовал свои силы в акварельной живописи. Акварельные краски - это чудо. Моим восторгам не было предела. Я очень рад, что взялся за кисточку.
  
  19 июля 1987 года, воскресенье
  Сегодня день рождения Маяковского. Мы с Женькой встретились на станции метро "Площадь революции", поехали на "Маяковскую" и вышли к памятнику поэту. Там уже были люди, кто-то читал стихи.
  Подойдя поближе, в читающем стихи я узнал Геннадия Алёхина, с которым неделю назад познакомился на Арбате. Он читал свои стихи, стихи друзей, манерой исполнения подражая молодому Евгению Евтушенко. В своих стихах ругал Сталина. Одна женщина из слушавших стала протестовать. Но ей заткнули рот. Оказывается, все собравшиеся были согласны с негативной характеристикой Сталина. Некоторые даже подходили и жали руку Геннадию, после того, как он закончил читать свои стихи.
  Говорил я с ним недолго, Алёхин был бледным, плохо выглядел. Я обещал позвонить и договориться о встрече.
  Искали с Женькой мне гармонь, объездили пол-Москвы. Съездили даже в Салтыковку на электричке, но там универмаг был закрыт. Сегодня работали только главные универмаги. Хотели пойти в театр Станиславского на премьеру спектакля "Собачье сердце", по М. Булгакову. Но премьера у них завтра.
  Поехали в "Звёздный" на фильм "Высокий суд", Рижской киностудии. Картина документальная. Человек, приговорённый к смертной казни, всё экранное время рассказывал о себе, о своей жизни. А в конце картины его, не помиловали, на что все рассчитывали, а расстреляли.
  Фильм тяжёлый. После просмотра было такое ощущение, что расстреляли твоего родственника. За время просмотра я свыкся, почти сроднился с главным героем. Преступник осознал свою вину, уверовал в Бога, встал на путь исправления. И расстреляли. Где же тут "Высокий суд"? Здесь обычная рутина. Положено - получи. Всё остальное - лирика.
  Перед тем, как отправится по домам, прогулялись по Арбату. Там сегодня особенно много пели и плясали.
  Холод страшный стоит в Москве, я не помню такого холодного лета.
  
  20 июля 1987 года, понедельник
  День зарплаты или как на работе называют этот день - "день зряплаты". И действительно, деньги нашей группе платят зря.
  Сегодня я совершил безобразный поступок. Увидев идущую мне навстречу Александру Рубцову, я широко расставил руки. Дескать, возьму тебя сейчас в охапку. Таким образом, хотел пошутить. Она увернулась от моих объятий и пошла дальше. И тут в меня как бес вселился. Я рассердился непонятно на что и в запальчивости крикнул: "Дура! Я к тебе больше никогда не подойду!".
  Через пять минут встретил её на четырнадцатом этаже всю в слезах. Она подошла ко мне и сказала, что нельзя так вести себя с девушками. Сказала и уехала, а у меня от её слов сжалось сердце. Поехал извиняться к ней на этаж. Её подруга, которую я попросил позвать Сашу, сказала: "позже". Тогда я попросил прощение через подругу.
  После работы поехали с Женькой в театр им. Станиславского на премьеру спектакля "Собачье сердце". Билетов купить не удалось. Отправились в кинотеатр "Повторного фильма" на фильм "Солярис". Но и там нас постигла неудача, все билеты проданы. Пошли в "Художественный" на польский фильм про разведчика, который неизвестно на кого работал.
  Дома меня встретили вернувшиеся с дачи родители.
  
  
  Глава 10 Ефимов поступил в Щукинское
  
  21 июля 1987 года, вторник
  На работе видел Таню и даже поговорил с ней по телефону. Она переезжает в новый корпус. Толя опять напился, стал клясться, пугать: "покину я вас". При этом употреблял своё излюбленное выражение: "Это не пьяные бредни". Самое интересное произошло в конце рабочего дня.
  На Лабораторном корпусе, в машинном помещении, случился пожар. Так и не поняли, что горело, но дыма было много.
  С Женькой из-за пожара встретился с опозданием. Он купил клубнику и мне оставил полпакета. Хотели сходить в театр, но передумали. В "Ленком" на "Гамлета" не пустят, а на плохие постановки не хотелось идти.
  Отправились в кинотеатр "Мир" на Ленинградскую картину "Детская площадка". Режиссёр женщина и это очень чувствовалось.
  После фильма поехали на Арбат. Лил дождь. Художники прятались в арки домов, а музыканты исторгали из своих инструментов что-то жуткое.
  Были вчерашние бунтовщики и девочка с надписью "хиппи" на куртке.
  Съели кооперативное мороженое, отличающееся от государственного только ценой - восемьдесят пять копеек. Пешком дошли до Киевского вокзала и разъехались по домам.
  
  22 июля 1987 года, среда
  На работу вышёл Борька. Все вместе мы отправились на Лабораторный корпус. Мы с Борисом в машинное, Толя к Любе. Люба терпела его неумелое ухаживание, да не вытерпела. Сказала, что у неё есть жених. Он от неё сразу отстал.
  Римма напоила нас чаем, Ира звала на новоселье. Из профкома звонили, предлагали мне путёвку в Ялту. Но один я не поеду, отказался. Играли в домино. Я в паре с Борисом, Толя с Юрой Ломакиным. Игра не клеилась и шла с переменным успехом. Звонила сестра, предложила два билета на вечер памяти В. С. Высоцкого. Я согласился. Узнаю о Высоцком что-то новое.
  После работы встретились с Женькой и пошли в Добрынинский универмаг. Женька присмотрел там "Ивушку", ту самую гармонь, которую я хотел купить. Выписали и взяли в чехле за пятьдесят рублей. С гармонью мы отправились в кинотеатр "Спорт" смотреть фильм "Соучастники в убийстве". Эту картину я смотрел уже второй раз.
  Дома стал подгонять под себя ремешки и попробовал играть на гармони. Хороший звук. Надо поскорее покупать самоучитель и дерзать.
  Звонил Генка Стручков, звал меня свидетелем к себе на свадьбу. Я согласился. В воскресенье состоится предварительная встреча, для знакомства. Свидетельницей будет девушка из студии, Лена Кублицкая.
  
  23 июля 1987 года, четверг
  Пришёл на работу пораньше. Солдаты ночью из холодильника украли колбасу, но у нас было чем её заменить. Позавтракали вдвоём с Борькой, и он отправился отдыхать после смены домой.
  Борис пошёл домой, а я на Лабораторный. Весь день провёл на новом объекте. Перевозил людей и грузы.
  После работы встретились с Женькой на Добрынинской и сразу же отправились в татарское кафе. Основательно там подкрепившись, поехали в театр им. Станиславского, в надежде купить билет на спектакль "Собачье сердце". У входа в театр собралось столько желающих попасть на спектакль, что нам стало стыдно за свою легковесную, ничем не обоснованную надежду. Стоял молодой человек и в поднятых на уровень груди руках держал десять рублей. Предлагал за билет. При этом билета ему никто не продавал.
  Дошли до кинотеатра "Повторного фильма". На фильм "Солярис" все билеты проданы. Вышли на Калининский проспект. В "Доме книги", в букинистическом отделе я купил себе шесть книг стихов. Светлова, Хлебникова, Прокофьева, Рождественского, Клёнова и Журавлёва. После "Дома книги" посетили Арбат. Там продавали в разлив "Пепси-колу". За этим заморским напитком стояла огромная очередь. Устроили настоящую давку.
  Слушали авторов-исполнителей из Клуба Самодеятельной Песни. Сегодня долго были на Арбате. Ехал домой и не выдержал, стал читать стихи из купленных книг прямо в метро.
  Дома смотрел передачу про американское посольство в Москве и наше посольство в Вашингтоне. После передачи - пресс-конференция. Перед сном читал стихи Михаила Светлова. Пишет легко, приятно читать.
  
  24 июля 1987 года, пятница
  Голова забита всякой всячиной, а сердце переполнено неясными ощущениями и любовью. На работе видел Таню. Я избегаю смотреть ей в глаза при посторонних, а она этого делать не боится. И сегодня мы, что называется, "засыпались". Ехали вместе в лифте, смотрели друг на друга, а окружавшие нас люди при этом напряжённо, понимающе, молчали. Я думаю, что Марина Авдеева и Толя о многом догадываются.
  Толя в последнее время ходит со мной на Лабораторный корпус и ведёт себя там, как ревнивая, жена. Ходит за мной по пятам. Если девушки угощают меня мороженым, то и его, из вежливости, им приходится угощать. Если зовут на чашечку чая, то и Анатолий Васильевич тут, как тут.
  Ходил к председателю профкома за путёвкой. Просил дать вместе с Куляминым. Они же мне навязывают отдельную, в Ялту, на базу Института иностранных языков.
  С Женькой встретились на "Добрынинской". Поехали в магазин "Ноты" на Неглинку. Купил самоучитель игры на гармони.
  В "Доме книги" присматриваюсь к Большой Советской Энциклопедии. Двадцать пять томов, неполная, старая, но что делать. Стоит восемьдесят семь рублей, - не дорого.
  Встретил на Арбате Олега Ефимова, своего знакомца. Он поступил в Щукинское театральное училище на курс к Катину-Ярцеву. Показал мне справку, где сказано, что он является студентом первого курса. Неприятное чувство охватило меня. Это была обычная, примитивная зависть.
  "Как же так? Что же это делается? Все друзья и даже шапочные знакомые поступили в театральные училища, а я нет. Но я же сам не поехал в Ярославль. Через год перевёлся бы в ГИТИС. Не захотел. Сам во всём виноват". Но человек не властен над своими чувствами. Я держал в руках справку Олега Ефимова и завидовал ему. Олег, чувствуя себя победителем, с пониманием и всепрощением смотрел на меня.
  Так бывает. Живёшь, ни о чём не задумываясь. И вот встречаешь на своём жизненном пути человека, который даёт тебе встряску. И нет душе покоя. Я чувствовал себя узником, все сокамерники которого вышли на свободу и лишь он один остался сидеть в тюрьме. Надо было что-то с этим чувством делать. Как-то выбираться на свет божий из беспросветного узилища. Куда-нибудь поближе к творческому началу, а иначе беда.
  
  25 июля 1987 года, суббота
  Сон был очень крепкий. Утром меня разбудила Марина и показала свой новый свитер. Я смотрел на него, щупал, давал оценку, но при этом продолжал спать и видеть сны.
  Когда выспался, позавтракал и долго не мог дозвониться до Женьки. Наконец дозвонился. Встретились на "Курской" и поехали на Ваганьковское кладбище. Сегодня седьмая годовщина смерти Владимира Высоцкого. Море народа. Люди стоят в огромной очереди, чтобы только подойти к могиле и положить цветы. Со всех сторон, с кассетных и катушечных магнитофонов доносились песни поэта. Продавались его фотографии и посмертная маска, сделанная умельцами из асбестоцемента.
  С кладбища поехали в "Дом книги", я купил себе двадцать пять томов БСЭ. Довезли до дома сами, без такси. Перекусив, поехали на польский фильм "Рок". Картина неважнецкая. После фильма - на Арбат. Познакомился с художником из Сибири Олегом. Рисует одних чертей. И сам пьян, как собственно и все те, кто был сегодня на Арбате.
  Приехав домой принял душ, выпил чай с земляникой и стал листать БСЭ. Спать лёг в четыре утра.
  
  
  Глава 11 Максим. Алёхин. Разговор с Севой
  
  26 июля 1987 года, воскресенье
  Сегодня День торгового работника, День дружбы и солидарности с народом Кубы, День морского и речного, торгового флота. Гуляют все.
  Утром звонил Аркадий, читал свои новые стихи по телефону. После разговора с Царёвым, я засел за акварель. Не заметил, как пришло время ехать к Генке Стручкову.
  На станции метро "Текстильщики" я был в тринадцать сорок пять, как и договаривались. Пришёл Генка. Через сорок минут подъехала и будущая свидетельница, Лена Кублицкая. Как только все собрались, отправились в общежитие, где нас уже ожидала Генкина невеста за столом с выпивкой и закуской. Познакомились, играли в карты, Генка по-актёрски читал монологи Жванецкого. По телевизору шёл фильм "Анна Каренина" и ещё что-то праздничное. Время прошло незаметно.
  Домой возвращался вместе с Кублицкой, нам было по пути. Оказывается, она живёт в Давыдково. Погода хорошая, воздух сладкий. Жара, как на юге. Порог своей квартиры переступил в час ночи.
  
  27 июля 1987 года, понедельник
  В квартире один-одинёшенек. Встал по звонку будильника. Сварил четыре яйца, завернул их в газету и пошёл трудиться. На работе выдали новый пропуск. Не надо теперь обходить здание и выстаивать очередь на проходной. Красная книжечка. В ней фотография, фамилия, имя, отчество и кроме круглых печатей "Комендатура войск МВД", слово "Везде" в виде печати. Мелочь, а как настроение улучшает.
  В лифте поднимался на работу вместе с Александрой Рубцовой. Ехали молча. Не стану с ней больше заговаривать. Знаю, что виноват. Следовало бы ещё раз, как следует, извиниться. Вместо этого затаил на неё в душе обиду. Что я за дрянь-человек.
  По дороге в магазин, устроил себе пробежку. Погнался за лениво прогуливающимся рыжим котом. Кот насилу от меня убежал. Наблюдавшие за всем этим женщины хохотали в голос. Женщин я не заметил, а иначе не стал бы беспокоить животное.
  Возвращаясь с работы, попал под дождь и промок. Дома залез в тёплую ванну и вдруг звонок. Не узнал сразу голос, оказалось, Сергей из Бердянска. Приехал он вдвоём с мамой. Я оделся и пошёл на станцию метро "Кунцевская" их встречать.
  Сергей - мой троюродный брат. Он сдал все экзамены в Бауманский институт на четвёрки и теперь находится в процессе ожидания. Неизвестно, примут его или нет. Он переживает, волнуется.
  Завтра Серёга будет ночевать у меня, а сегодня они с мамой поехали к родне в Кубинку. Я проводил их до железнодорожной станции "Кунцево" и посадил в электричку.
  
  28 июля 1987 года, вторник
  Утром пошёл на работу в рубашке с короткими рукавами и сразу об этом пожалел. Со мной такое часто случается. То в жару надену свитер, то в холод рубашку с короткими рукавами. Ходил к Сане в гараж, заглянул и к Володе Кирееву. Продиктовал ему молитву, которую обнаружил в качестве эпиграфа к стихам Тараса Шевченко. А именно, канон покаянный ко Господу Нашему, Глас 6, песня 4. "Широк путь зде и угодный сласти творити, но горько будет в последний день, егда душа от тела разлучатися будет: блюдися от сих, человече, Царствия ради Божия".
  С Толей "работали" на Лабораторном. Сидели в кабинете инженера по техники безопасности и слушали музыку.
  Вечером в мастерской играли в домино. Я в паре с Юркой Ломакиным. Трудно играть, когда нет взаимопонимания. Но одну партию из трёх как-то умудрились выиграть. После работы сразу домой. В хорошую погоду не хочется сидеть дома и заниматься, но если пересилишь себя, то получаешь неизъяснимое удовольствие. Разучивал ноты. Выучил частушку и гармонь отложил. Взялся за энциклопедию, занимательная штука. Смотрел фильм "Она вас любит" в главной роли Георгий Вицин.
  Вечером приехал Сергей, я его накормил и уложил спать.
  
  29 июля 1987 года, среда
  С утра готовилось всё к пьянке. В магазине хотел купить газированную воду, чтобы ей запивать спирт. Обошёл все магазины в округе и остался ни с чем. Оля- провизор продала мне сироп шиповника, из-под прилавка достала. Сироп смешал я с газированной водой из сифона и получилась сладкая газированная вода не хуже магазинной.
  Толя, Максимыч, Ломакин, Саня и я подняли стаканы.
  Звонил Коля, его завтра выписывают. С работы я ушёл чуть раньше и поэтому пришлось ждать Женьку на "Добрынинской". Сначала зашли в татарское кафе, поели и отправились в кинотеатр "Повторного фильма" на фильм "Солярис". На картину не попали, отправились на Арбат.
  Там начались встречи. Повидался и побеседовал с Геннадием Алёхиным и Максимом. А в самом начале была молодая художница Лена и Витя из ОТК. Затем познакомился с пожилой художницей. Она почему-то решила, что мне девятнадцать лет. Предостерегала от случайных связей.
  Необычная беседа состоялась с кришнаитом. Он вёл себя, как вербовщик. Дал адрес, телефон. Сказал, что по данному адресу живёт Изабелла, которая и должна всё устроить.
  Из общения с ним я понял только одно. Надо вести трезвый образ жизни, в пьяном виде и с чёртом поцелуешься.
  
  30 июля 1987 года, четверг
  На работу опоздал, ничего на это не сказали. Борька пришёл на смену. Не виделись с ним шесть дней. Пошли с Толей на Лабораторный и встретили Таню. Видимо, я неосторожно с ней поздоровался. Так как Толя, словно считав что-то в моей интонации, прервал свой невнятный монолог и выпучил глаза. Надо быть осторожней.
  С работы поехал домой. Шёл дождь, и я изрядно промок. Приняв дома тёплую ванну, я взял томик энциклопедии и стал выписывать в рабочую тетрадь всё, что вызывало мой интерес. Написал рассказ, прямо в рабочей тетради.
  Позвонил Севе и неудачно попал. Он по телевизору смотрел "Робин Гуда", просил перезвонить через двадцать минут. Сева очень любит смотреть фильмы. Я перезвонил ему после окончания кинокартины и мы поговорили. Неприятный осадок остался на душе после нашей беседы.
  Встав в позу учителя, Сева принялся учить меня жизни. Всё оставшееся время нашего долгого с ним разговора, он голосом уставшего, разуверившегося во всём, мнительного человека, просил: "Думайте обо мне только хорошо. Думайте о том, чтобы больше давали мне работ. А так же о том, чтобы был я здоров".
  Все его мысли были только о себе. И боялся он только за себя. Я уже и не рад был тому, что набрал его номер. Из новостей сообщил только одну, что с Ирой Веселовой он расстался. Мне от этого ни горячо, ни холодно.
  Звонил Женьке, с ним тоже говорили долго. Но в отличии от Севы, поговорили мы с ним хорошо.
  
  
  Глава 12 Встречи на Сретенке
  
  31 июля 1987 года, пятница
  Утром застал на работе Бориса. Позавтракали вместе, и он поехал домой отсыпаться. А я закрутился, как белка в колесе.
  Отпускники дали мне деньги и послали в магазин, - купил два торта. Не успел от торта даже маленький кусочек съесть, отправили на Лабораторный. Много грузов пришлось возить, но главное неудобство, - Чешков не отходил от меня ни на шаг. Рассказывал о воровстве врачей-стоматологов, о большой зарплате офицерского состава. Вспоминал комические случаи из своей жизни. Торт всё же удалось попробовать, угостили женщины из отдела охраны труда.
  Сегодня весь день был наполнен встречами со знакомыми женщинами. Таню видел несколько раз, поговорить не удалось. Утром шёл на работу с молодой Леной, которой только что исполнилось восемнадцать лет, в фойе долго говорил с гордой и неприступной Аллой. Она в понедельник обещала позвонить. После работы из окна автобуса я заметил девушку, которая заинтересовала меня. Смотрю, - знакомое лицо, Ирина Веселова. Хорошо, что далеко не ушла. Я нагнал её у самого входа в метро "Кутузовская" и взял телефон.
  С Женькой встретились, направились на Арбат. На Киевском вокзале видели татар, должно быть, возвращающихся в Крым.
  На Арбате появились стихи на заборе. То есть листки со стихами. Кришнаиты пляшут и поют каждый день, как заведённые. Сегодня уличным художникам мало кто позировал. Ветер холодный.
  Я попросил Женьку пожить в моей квартире, пока я буду на дежурстве. Сергей с мамой должны приехать первого или второго числа. Маринка уехала, родители в деревне. Надо же кому-то Сергею с мамой дверь открыть. Он согласился.
  Совсем забыл. Сегодня Киреева проводил в Великое Искусство.
  
  1 августа 1987 года, суббота
  Проснулся по звонку будильника. Женьку будить не стал. Он остаётся в квартире для встречи гостей. Собрал на сутки съестного, взял стихи Есенина, Светлова, Хлебникова, дневник и тетрадь для записей. На работу ехал на девяносто первом автобусе. С тем расчётом, чтобы купить хлеба. В булочной мои знакомые продавцы развели руками и сказали что хлеба нет.
  За три года перезнакомился и знаю в лицо каждого работника в близлежащих магазинах. Так же хорошо знают и они меня.
  Вошёл на объект через девятый пост. Встретился с Константином Андреевичем, он куда-то спешил. По субботам дежурить хорошо, не надо включать и выключать лифты. Всё отключено, кроме грузового лифта, сиди и ни к чему не прикасайся.
  Я поднялся в мастерскую и лёг спать, разбудил звонок Максима по местному телефону. Это сверстник и друг Валерки Кулямина. Не знаю его профессии, но у него есть тоже своя мастерская и он, так же как и я, находился сегодня на дежурстве.
  С Максимом прогулялись по магазинам, после чего обедали у него в мастерской и смотрели телевизор. Весь день я просидел у "голубого экрана". Показывали штангиста Юрия Власова, беседующего с культуристами. Бориса Щербакова с Натальей Белохвостиковой, в фильме "Берег". Смотрел программу "В субботу вечером" и "Вечер оперетты".
  Вернувшись в свою мастерскую, прочитал статью в "Труде", о проститутках и об их судьбах. Называется статья "Почём любовь". Слишком много стали о них писать. Покормил солдат тортом, оставшимся от отпускников. Телефонировал Женьке. Он сидит у меня дома и ждёт гостей. Сказал, что они звонили, приедут в двадцать четыре часа.
  Читал стихи Хлебникова, некоторые понравились. Вспомнил интервью Евгения Евтушенко, в котором он пренебрежительно отзывался об этом поэте. И подумал о том, что молодые всегда ругают старших, если те не успели пересечь черту всеобщей признательности. Да и это не спасает.
  Чувствую лёгкое недомогание. Болеть не хочется.
  
  2 августа 1987 года, воскресенье
  Всю ночь проворочался на узкой, короткой кушетке. Кусали комары, и электронные часы над ухом щёлкали. Встал в восемь часов, умылся, позавтракал. А тут и звонок по местному телефону: "Можешь идти, твой сменщик звонил, задерживается".
  Дома я встретил Сергея с тётей Нелей и Женьку. Вместе посмотрели "Утреннюю почту", после чего гости уехали по своим делам. А мы с Женькой отправились в Парк Культуры, где десантники отмечали свой праздник. Послушали певцов, посмотрели на проказы "голубых беретов" и поехали в Театр им. Ленинского Комсомола.
  Купить билеты в кассе было невозможно. И тут на улице, я выклянчил два билета у женщины. Мы с Женькой пошли смотреть спектакль "Встречи на Сретенке". В главной роли Александр Сирин, любимый актёр Лены Феклистовой. Мне понравилось, как он играл. Кроме него, трудно ещё кого-то отметить. Но Елена Шанина и как актриса, и как женщина мне приглянулась. Спектакль хороший, честный. Мало где увидишь теперь такую правду, как в "Ленкоме".
  Спать ложусь поздно.
  
  3 августа 1987 года, понедельник
  Как тяжело я сегодня поднимался. Будила сестра, мамы дома не было. В течение всего дня спал на ходу. На работе были вдвоём с Борисом, приходил Юрка Ломакин, но в мастерской не задержался.
  Звонили из Профкома, предложили две путёвки в Батуми на сентябрь месяц. Мне и отцу пятерых детей Валерке Кулямину. По этим путёвкам отдыхать поедем мы с Женькой.
  Весь день я выслушивал женские исповеди. Сначала Вера Шишацкая рассказала о своей семейной драме. Затем плакалась мне Татьяна Григорьевна, а в завершении пришлось выслушать рассказ молодой девушки Любы.
  Ходил на Лабораторный корпус, видел Таню. В её присутствии я начинаю нести несусветную чепуху. Самому потом становится стыдно. Сопровождал в лифте новое начальство. Теперь начальник управления не Андросов, а Бычков.
  Видел Андрюху-пограничника. За пьянство беспробудное и употребление спирта его не уволили, но перевели в хозяйственную часть. Работает метлой, урны выгребает, благоустраивает территорию вокруг объекта. А тот день, в который он напился до посинения, отметили, как прогул.
  После работы поехали с Женькой в кинотеатр "Россия". На французский фильм 1967 года "Оскар", с Луи де Фюнесом в главной роли. Скучная картина.
  С дачи приехали родители и дома ожидал меня вкусный ужин. Как хорошо, когда мама готовит.
  
  4 августа 1987 года, вторник
  Позавтракали вместе с Борисом и я его проводил со смены домой. Остались вдвоём с Константином Андреевичем. Я стал "кемарить", сидя в кресле. На Лабораторный меня не вызывали, так я и проспал в кресле до самого обеда. Ходил в город, вдоволь погулял.
  После работы поехал к театру им. Ленинского Комсомола. Там Женька стоял у касс и ждал распродажи брони. Билетов не купили. Спрашивали у входа в театр, но всё бесполезно. На спектакль "Праздничный день", который я смотрел в полупустом зале, теперь не попасть. Отправились в "Ударник" но и там драка за билетами. Французский фильм и очередь, как в винный магазин. Зашли в татарское кафе. Съели по беляшу, выпили по чашке чая.
  Сильный дождь накрыл меня по дороге домой. Даже под зонтом невозможно было спрятаться. Брызги, отлетавшие от асфальта, замочили брюки и ботинки.
  Сегодня попробовал написать сценарий для художественного фильма. Пока плохо получается, но я хочу писать лучше.
  
  
  Глава 13 У Валерки родился сын. Свадьба у Стручкова
  
  5 августа 1987 года, среда
  На смену пришёл Валерка Кулямин и сообщил, что у него родился сын. Это уже шестой ребёнок, вместе с приёмными детьми. Самый старший у него приёмный сын. За глаза он беззастенчиво называет его "пасынком". За ним следуют четыре дочки и вот долгожданный, единокровный сын.
  Валерка по такому случаю принёс бутылку "Пшеничной" водки и море всяческой закуски. Собиравшийся было после смены домой, Константин Андреевич остался праздновать. Я выпил сто грамм и пошёл на Лабораторный корпус. Видел Таню, она была возбуждена. Всё бегала взад-вперёд. Она мне этой ночью снилась. Таня во сне разговаривала с Толей и напрашивалась к нам в группу. А я тем временем гладил её ногу. Странный сон, но нельзя сказать, что неприятный.
  Ходили с Валеркой Куляминым в профком, отнесли деньги за путёвки. Дали получку, что стало для меня полной неожиданностью.
  После работы, встретились с Женькой и поехали в гости к Борису. Видели его сына Степана. Он уже совсем большой, похож на маму. Ужинали. По телевизору смотрели выступление М.С. Горбачова и разговаривали на разные темы. Я взял почитать книгу "Мастер и Маргарита".
  В одиннадцать вечера вышли от Бориса и разъехались по домам.
  
  6 августа 1987 года, четверг
  Взял с собой на работу две книги стихов, но не читал. С утра ходил на Лабораторный корпус, возил строителей. Видел Таню. Улучив момент, подошёл и поговорил с ней. Она с десятого числа уходит в отпуск. На неделю уезжает на Можайское море, как вернётся - позвонит.
  Сидел у Иры, Толиной невесты, пил чай с сушками, слушал женские сплетни. В магазине купил газированную воду "Саяны", за обедом с удовольствием выпил. В последнее время у меня ярко выраженное желание пить сладкую газированную воду. В мастерскую заходил Николай Иванович. Говорили с ним о книгах, он мне рассказал о своей жене и ушёл.
  Приехав домой, побежал в библиотеку. Взял "Бедные люди" и "Преступление и наказание" Ф.М.Достоевского. А так же седьмой том В. Маяковского, где сценарии и пьесы. Вернувшись из библиотеки домой, помыл голову, стал стирать и вдруг вспомнил, что сегодня в кинотеатре "Октябрь" день памяти В. Высоцкого. Еле успел. Вечер понравился. Я никак не ожидал, что сделают так хорошо. Обычно всё впустую, всё глупо. Кроме драматурга и критика было два актёра. Всеволод Абдулов и Михаил Казаков.
  Возвращаясь домой, в автобусе встретил одноклассника Сергея Маковецкого со второй женой. Был он в золоте, сыт и весел, - взял, что хотел. Но при этом лебезил перед женой немилосердно. Волосы завил мелким бесом, выглядел смешно.
  Перед сном позвонил Лене Кублицкой, чтобы договориться насчёт Генкиной свадьбы. Она мне так ничего вразумительного и не сказала. Придётся завтра ей ещё раз звонить.
  Перед сном листал Маяковского.
  
  7 августа 1987 года, пятница
  Маринка суп не сварила. А ведь я предупреждал её, что ухожу на дежурство. Продала мне пачку пельменей за рубль. Я нарядился, поскольку прямо после дежурства еду на Генкину свадьбу в качестве свидетеля. Будем женить Геннадия Стручкова.
  На работе я остался один. То есть совсем один из всей мужской части нашей группы. На Лабораторный корпус отправил Татьяну Григорьевну, а сам остался на триста пятом объекте. Погода неважная. Сильный ветер.
  Пришлось мне всё же сбегать на Лабораторный. Менял Татьяну Григорьевну, чтобы она сходила пообедать. Хорошо, что лифты работали без фокусов, так как специалист я плохой. Сломайся хоть один, пришлось бы отключать. Поскольку в лифтах не разбираюсь, да и разбираться не хочу. Всё тешу себя мечтами о высоком искусстве и не менее высоком своём месте в нём.
  Вера Шишацкая хотела со мной по душам поговорить, а мне не до неё. Я, как мог, уходил от серьёзного разговора, а потом и вовсе уснул.
  Закрывал объект быстро, за тридцать минут всё отключил. По телефону имел разговор с Генкой Стручковым и Леной Кублицкой. Повторил ей два раза, чтобы ждала меня на остановке "Бородинская панорама", а не на остановке "Триумфальная арка". Обещала не перепутать.
  Попросил Константина Андреевича сменить меня на час раньше. Договорился с комендантом, чтобы выпустил меня с объекта на час раньше. Покончив с делами, спустился к электрикам. Они смотрели телевизор.
  Показывали, как М.С. Горбачёв встречался с тружениками села. На ровном поле, с новой техникой. Такой показухи на моей памяти даже Брежневу не устраивали. Впрочем, отличий одного от другого немного. Говорить стали свободнее, но думаю, скоро и это запретят.
  Посмотрел у электриков фильм "Кавказская пленница". Хохотал и испытал от просмотра старой киноленты в новой компании огромное удовольствие.
  Спать лёг в двадцать четыре часа. Ночная Москва из моего окна - просто сказка!
  
  8 августа 1987 года, суббота
  Ночью спал плохо, часто просыпался. Прямо над головой висят электронные часы и освещаются лампочками от пульта. Я невольно смотрел на время, боясь проспать и опоздать. В восемь часов позавтракал и спустился вниз. Андреич, как и обещал, сменил меня на час раньше. В восемь пятнадцать я уже стоял на остановке "Бородинская панорама" и ждал Лену Кублицкую. Ждал сорок пять минут до девяти часов. А потом взял такси и поехал в общежитие к Генке Стручкову. По дороге разговорился с водителем, оказался хорошим парнем. Был он прапорщиком, теперь работает на таксомоторе. Говорит, что по ночам снятся тревожные сны, в которых он на такси ездит по городу. И то резко тормозит, то на красный свет проскакивает. Одним словом, ни днём, ни ночью не отдыхает.
  Загвоздка была в том, что я адреса не знал. Меня должна была везти Лена. Искали, искали и с божьей помощью отыскали. Счётчик набил десять рублей. Лена приехала на метро. Она, как я и предполагал, ждала меня на остановке "Триумфальная арка". Злился я больше на себя. Знал же, что она живёт в своём замкнутом мире. Зная это, мог бы дойти до Триумфальной арки, но этого не сделал. Ругать её не стали, у неё и так глаза слезами налились. Хорошо, что не опоздала.
  В ЗАГСе мы своими подписями засвидетельствовали бракосочетание и сфотографировались вместе с молодожёнами на память. Свадьба была недолгой. Молодожёны где-то час с нами побыли и улетели в Уфу. К Генке Стручкову домой. А мы, убрав со стола и помыв тарелки, отправились с Леной по домам.
  Выпив шампанского и сухого вина, да после бессонной ночи, я стал засыпать прямо на ходу. Но всё же нашёл в себе силы добраться до дома.
  В БСЭ 1953 года нашёл красивую фотографию Л.П. Берия. В мундире маршала, с многочисленными орденами и медалями. И похвальная характеристика к портрету прилагалась. Оказывается, был когда-то в чести. А теперь он враг. Я прожил двадцать четыре года и всегда, на моей памяти он считался и считается, чуть ли не главным злодеем всех времён и народов. Как со временем всё меняется.
  
  9 августа 1987 года, воскресенье
  Хотел выспаться, поваляться в постели подольше, но сделать этого не смог. Проснулся рано в плохом настроении. Видимо, от выпитого алкоголя нервишки стали пошаливать. За сына Валеркиного выпил, тут и свадьба вчерашняя. Так и выходит, что в последние дни часто "прикладывался".
  Взял я том БСЭ с фотографией Берия и пошёл, показал эту фотографию матери. Зачитал текст, в котором говорилось о заслугах Лаврентия Павловича и его наградах. "Герой Социалистического труда, маршал Советского Союза, пять орденов Ленина". Мама вспомнила тот день, когда через каждый час по радио говорили, что Берия - враг народа. "Награждали, славили, гроб Сталина в числе первых нёс. Был его преемником",- вспоминала она, - "А потом вдруг объявили врагом народа, расстреляли и сожгли".
  Я позавтракал, оделся и поехал в город. В кинотеатры "Ударник" и "Повторного фильма" попасть было невозможно. Смотрел в "Звёздном" ленинградскую картину "Единожды солгав". Фильм понравился. Это одна из тех картин, которые переворачивают в тебе всё.
  В метро увидел очень красивую японку и сразу влюбился в неё. Она поймала мой взгляд, покраснела и, закрыв лицо руками, отвернулась. Я уехал в электропоезде, она не села в вагон, осталась стоять на перроне.
  Дома читал Достоевского "Преступление и наказание". Точнее будет сказать, дочитывал. Преклоняюсь! Просто трепещу перед гением Достоевского. Как велик и всё-то у него на месте, и ничего лишнего. Я от него в восторге.
  
  
  Глава 14 Алла откровенна. Рубцова нервничает
  
  10 августа 1987 года, понедельник
  На работе узнал скорбную весть. Оказывается, вчера в программе "Время" сообщили, что умер актёр Анатолий Дмитриевич Папанов. Месяца два назад я столкнулся с ним нос к носу в коридоре ГИТИСа, поздоровался. Папанов мне ответил тем же. Он был вместе с актёром Юрием Каюровым. Они приходили смотреть монгольскую группу. Я видел его в первый и, как теперь выясняется, в последний раз. Жаль. Замечательный актёр.
  Были сегодня на работе вдвоём с Максимычем. Борька, после смены, пошёл домой. Я с самого утра отправился на Лабораторный, катал вверх-вниз распущенных старух-строительниц. Все психически нездоровы. "Поливают" матом, как водой из лейки. Через слово матерщина. Отец про таких говорит - бесноватые.
  Забрал в профкоме путёвки в Батуми и всё оставшееся время читал статью в журнале о Михаиле Булгакове. Его жизнеописание.
  После работы поехал домой. Звонил Сергей, троюродный брат из Бердянска. Сообщил, что поступил в институт и осенью приедет учиться.
  Читал "Преступление и наказание" и восхищался. Поражает меня в Достоевском свобода письма, точность в изображении героев и необходимость каждого написанного слова. Нет "воды", нет пустот. Как всё умно и грациозно сделано.
  Смотрел фильм "Жди меня", в главной роли Валентина Серова, и от эмоций плакал.
  
  11 августа 1987 года, вторник
  Приехав на работу, увидел в мастерской вернувшихся с отдыха отпускников - Чекурова, Лену и Галю. Целая армия беспокойных гостей.
  Я ушёл от них на Лабораторный и пробыл там до обеда. После обеда сел в мастерской на стул и принялся читать пьесу Владимира Маяковского "Клоп". Прочитал с горем пополам и уснул. Спал так крепко, словно меня кто-то напоил снотворным. Так и спал, сидя на стуле, хотя можно было перебраться в кресло или на диван.
  С работы ушёл на полчаса раньше. Поехал на Арбат, где встретил Сашу Трофимова с новыми работами. Мне понравилась только одна его картина. Синяя гора, за которой непременно должно находиться счастье.
  Оставив меня приглядеть за своим художеством, Саша отлучился "на пять минут, по делам".
  Когда он вернулся, мы с ним долго и хорошо поговорили. Кроме Трофимова, встретил ещё одного знакомого художника. Точнее, художницу. Не помню, как её зовут. Пообещал ей масляные краски, они валяются у меня дома без дела.
  Перед сном успел краем глаза взглянуть на экран телевизора. Армен Джигарханян играя злодея в фильме-сказке, говорил: "Сгною!". Хороший актёр.
  
  12 августа 1987 года, среда
  Принёс на работу книгу стихов Маяковского, но так её и не открыл. Сначала послали на Лабораторный корпус, а потом - грузовой лифт. Андреич делал вид, что ремонтирует его. Ну и мне приходилось присутствовать.
  С работы - домой. Сразу засел за рабочие тетради. Сюжетов масса, голова от них лопается. Написал стихи, рассказ и первую картину из задуманной пьесы.
  Звонил Женьке, его нет дома. Он помогает Валерке строить дом. Смотрел передачу "Позиция", которую ведёт Генрих Боровик. Понравилась передача.
  
  13 августа 1987 года, четверг
  По дороге на работу встретил Аллу, шли рядом. Я её попросил позвонить мне сегодня. Она извинилась и откровенно сказала, что сегодня никак нельзя, так как приехал муж и дочка. Так открыто об интимном со мной не говорила ни одна женщина. Впрочем, чего лицемерить. Я её хочу, она видит меня насквозь. Похоть нельзя симулировать. Алла не против завязать интрижку, но есть дела семейные. С этим надо считаться.
  Весь день провёл на ногах. С утра послали на Лабораторный, затем на "Загородное". Валерка на смену не вышел. Андреич остался дежурить на вторые сутки. Ленка лезла с рассказами о своей новой любви. Верка, никак не найдёт мужика, - опять кричала на всех сумасшедшим голосом. Из последних новостей. Ждём Стрельцову Зинаиду Ивановну. Ох, и принесёт она с собой кучу козней. Короче говоря, весёлые дни приближаются.
  От объекта до метро шёл вместе с Тамарой и Ритой, двумя неразлучными подругами. Хорошие девчонки. Жаль, вместо них взяли старух на Лабораторный. Но, что сделано, то сделано, начальству видней.
  Дома раскрыл "Преступление и наказание" и наконец, дочитал книгу до конца. Под впечатлением от прочитанного сел за письменный стол и начал писать роман.
  Конечно, это не совсем роман, а только пробы. Как говорит Толя, "жалкие потуги". После того, как выписал несколько картин, я испытал неизъяснимую радость. Слабо, фрагментарно, но уже Дети. Мои Дети. Боже, как хорошо!
  Звонил Женьке, он помогает брату отстраивать сгоревший дом. Звонил Витьке, тот сегодня вернулся из "Артека". В субботу договорились встретиться.
  
  14 августа 1987 года, пятница
  Пришёл на работу и удивился, увидев в мастерской Бориса. Не ждал его сегодня. Вместе с ним ходили на Лабораторный. Там разговаривал с рыжей, кудрявой Мариной, записал её телефон.
  За обедом ели с Борисом куриный суп, который приготовила моя сестра. Суп у неё вышел пересолённый. Видимо, в кого-то влюбилась. Видел Александру Рубцову. Она нервничает из-за того, что я перестал обращать на неё внимание. Звонил Чешков, приглашал на выходные поехать за грибами, вместе со всем начальством. Кажется, они хотят поставить меня вместо Коли начальником группы и договориться об этом за его спиной в неофициальной обстановке. С начальством я в хороших отношениях, но у меня другие планы. Другие интересы. Не хочу даже повышения зарплаты, как это ни покажется странным.
  После работы приехал домой. В квартире один-одинёшенек. Ни мамы, ни папы, ни сестры.
  Поужинав яичницей с салом, сел за письменный стол и стал писать.
  
  
  Глава 15 Экипаж. Похороны Андрея Миронова
  
  15 августа 1987 года, суббота
  Проснулся в восемь часов утра. Надев спортивный костюм, вышел на улицу и побежал по большому кругу. Закончив зарядку, принял душ и стал заниматься домашним хозяйством. Вымыл посуду, сходил в магазин и успел позавтракать до повторения Центральным Телевидением "Утренней почты".
  Приехал Витька, загоревший, отдохнувший. Я читал ему свои литературные произведения, читал много. До новых так и не дошли. В перерывах он пел свои песни и песни Высоцкого. К восемнадцати часам отправились в центр Москвы. Прошлись по Арбату. Видел Сашу Трофимова, но не стал к нему подходить. В кафе у ГИТИСа выпили кофе. Затем, через гостиницу "Националь", отправились на Красную площадь. А далее, по Гоголевскому бульвару, к метро "Кропоткинская". Походили сегодня немало, ноги гудели.
  Домой я вернулся сравнительно рано и тут мне позвонил Женька. Он всё ещё у брата в Никольском, работает над восстановлением дома.
  Родители из деревни вернулись уставшими. Завтра опять уезжают.
  После передачи "До и после полуночи" хотел было читать "Баню" Маяковского, но отложил.
  Возможно, от утренней пробежки, с непривычки, к вечеру появилась страшная усталость. Хочу с сегодняшнего дня бегать ежедневно.
  
  16 августа 1987 года, воскресенье
  Встал, собрался уже бежать кросс, как позвонила Маринка с улицы из телефона-автомата. Она заняла очередь за арбузами, просила ей вынести деньги и сумку. Отнёс ей всё, что она просила, а сам побежал по большому кругу. Бежал легко и свободно. Ни ноги, ни дыхание меня не подвели.
  После кросса душ и - как новенький. Я давно уже пребываю в состоянии невесомости. В том смысле, что не знаю, не вижу дела, на которое можно было бы бросить все свои молодые силы. За которое не стыдно было бы и жизнь отдать. Вот сейчас я по утрам бегаю. Но надолго ли меня хватит? А всё потому, что нет цели. Не знаю, для чего мне это нужно.
  С утра читал энциклопедию, кое-что выписал в рабочую тетрадь. А потом собрался и поехал к Борьке. Сын у него растёт не по дням, а по часам. Через три дня ему будет три месяца. А он уже толстый, хитрый, глаза взрослого, умного, человека. Пообедал у Бориса и поехал домой.
  В метро спал. Пока пробежки не войдут в привычку, в метро будет в сон клонить. Это неоднократными опытами мною проверенно.
  Приехав домой, попал на фильм "Экипаж" Александра Митты. С большим интересом посмотрел эту картину. Стал в последнее время замечать за собой тягу к телевидению, к кино, к эмоциональной пище. Как в детстве, с головой погружаюсь в материал.
  
  17 августа 1987 года, понедельник
  Марина разбудила без пятнадцати семь. Я побежал кросс. На улице шёл дождь, под ногами хлюпала вода. Тем не менее, пробежка состоялась и пошла на пользу. Душ, лёгкий завтрак и я у входа на объект. Только тут я обнаружил, что пропуск забыл в кармане клетчатых брюк. Пришлось возвращаться домой, а затем снова ехать на работу.
  С Борисом позавтракали и пошли на Лабораторный.
  С работы ушли в пятнадцать часов и отправились в "Дом игрушки", покупать Степану подарок. Борька купил сыну машину. Проводив Бориса домой, я на "Добрынинской" встретился с Женькой. Поехали к татарам в кафе. Выпили у них чая и съели пирог с капустой. Оттуда в кинотеатр "Новороссийск" на французский фильм "Сюрприз Афродиты".
  До просмотра картины сходили на улицу Чаплыгина к Театру-студии Табакова. Нас остановили молодые ребята и попросили мелочи. Я сказал: "Что ж вы среди бела дня грабежом занимаетесь?". Они перепугались и ретировались. Воспитанные попались.
  Домой ехал в одном вагоне с "художником", к которому уже привык. Он меня украдкой уже раз двадцать зарисовывал в свой крохотный блокнотик.
  
  18 Августа 1987 года. Вторник
  Начну с исправления ошибки. Завтра Степану Борисовичу исполнится не три, а целых четыре месяца. Большой у Борьки сын.
  Утром бегал, но без особого удовольствия. Женька сегодня опять поехал к брату трудиться над восстановлением дома.
  Вера Шишацкая накинулась на Шушунову Марью Степановну. Был скандал, была драка. Если вернётся Зинаида Ивановна, то такие драки будут ежедневно. Меня теперь это только развлекает, когда-то я очень из-за всего этого переживал. Переживал до тех пор, пока не уяснил, что это их нормальная, повседневная жизнь. Они без этого не могут. И потом. раньше я считал себя частью целого. Теперь такой частью я себя не считаю.
  После работы ходил в библиотеку. Сдал три книги, взял одну, "Идиот" Ф.М. Достоевского. Хотел сегодня же начать читать, но не смог. Вчера поздно лёг и сегодня весь день меня клонило ко сну. Даже хотел лечь спать в половине девятого. Но так как на улице было ещё светло, устыдился своего желания.
  Приехали из деревни родители, привезли груш. Голодные, съели все Маринкины кулинарные изделия, забракованные мной. Устали родители, а завтра опять собираются уезжать.
  На этой неделе обещала позвонить Таня, но не звонит. От Аллы тоже нет звонка. Они так чистосердечно обещают, а потом так же искренно отказываются от своих обещаний.
  Как ни хотел лечь пораньше, не вышло, завтра опять не высплюсь.
  
  19 августа 1987 года, среда
  Узнал о смерти Андрея Миронова. Скончался на сорок шестом году. Ни Высоцкого, ни Папанова я не чувствовал так, как Миронова. И смерть его потрясла меня. Как он себя тратил. Каких усилий требовала его работа. Читал о смерти Андрея Миронова в газете, слышал от многих людей и всё равно не верится. Он был слишком живой для того, чтобы умереть. Завтра похороны.
  На работе читал стихи Маяковского, смотрел французскую картину "Скромное обаяние буржуазии". Стали нас баловать. Странный фильм с кошмарными снами героев. Дома читал стихи Пушкина, смотрел фильм "Я родом из детства". Тут уж я не сдержался и стал плакать. Первый раз сорвался в том моменте, где Аросева танцует с мужем под "Синий платочек". А второй раз заплакал, когда весь зал поёт вместе с ребятами песню: "Я такой другой страны не знаю". Сестра повела себя странно. Стала стесняться моих слёз, жалеть меня. Погладила по головке. Такого я от неё не ожидал.
  Конечно, плакал не только над фильмом, но и над смертью Андрея Миронова. Всё одно к одному. Звонил Вите, Женьке, обоих дома не было. Борьке не позвонить, в новом доме нет пока телефона. А как хотелось душу излить. Именно в такие моменты нас друзья и спасают.
  
  20 августа 1987 года, четверг
  Поехал на работу, рассчитывая к одиннадцати часам быть у Театра Сатиры. Вдруг приехал курьер, привёз железнодорожные билеты в Батуми. Я не ждал его, денег нет. Забегал. И каково же было моё удивление, когда билеты привёз не кто иной, как Михаил Булгаков. Не покойный писатель и не друг Артёма Хрякова, а давнишний наш с Женькой знакомец, также не лишённый талантов. Шесть лет назад он жил у Валерки Кулямина на квартире в Балашихе. Он меня не вспомнил.
  Сразу же после покупки билетов я поехал к Театру Сатиры. Толпа зевак, заполонившая всю проезжую часть перед театром, перекрыла движение по Садовому кольцу. Делегации из театров шли прощаться с покойным без очереди. Узнал актёров театра имени Гоголя. Следом за ними с трудом пробирался через толпу конферансье Борис Брунов с корзиной алых роз на голове и актёр Александр Михайлов.
  Мне не то, что проститься, к театру близко подойти не дали. Последний спектакль с участием актёра - это собственные похороны. У Андрея Миронова, как всегда - аншлаг. Я недолго толкался в безутешной толпе осиротевших зрителей, пошёл дождь. Проститься не пускают, делать нечего, я вернулся на работу. Получил деньги, двадцать восемь рублей восемьдесят три копейки. Купил две книги - "Драматические произведения" А.К. Толстого и "Юмористические рассказы 20-х - 30-х годов".
  После работы, с заездом домой, поехал на Ваганьковское кладбище. По дорожке из брошенных на асфальт цветов дошёл до свежей могилы Андрея Миронова. Она была вся завалена ёлками и венками. Грязь вокруг могилы закрыта еловым лапником. И ни души. Видимо, в это время все сидели за поминальным столом, вспоминали великого актёра. Пройдёт немного времени, принесут свежих цветов. У Высоцкого на могиле всегда море свежих цветов. Будет столько же и у Андрея Миронова.
  Я не мог понять, зачем его похоронили в глубине кладбища, да ещё и в промежутке между двумя оградами. Воистину, на кладбище все равны.
  Когда возвращался домой, разболелась голова, заныло сердце, захотелось выпить. Не знаю, как сдержался. Позвонил Витьке Павлюченкову - не застал. Позвонил Ире Веселовой, она работает в "Военторге" на Калининском проспекте и учится в институте. Пригласил её завтра в гости, в восемнадцать пятнадцать встречаемся у "Художественного".
  
  
  Часть четвёртая
  Глава 1 Открываю для себя Толстого
  
  21 августа 1987 года, пятница
  Весь день провёл на Лабораторном корпусе. На работу взял журнал "Новый мир" с продолжением статьи о Михаиле Булгакове и книгу стихов Маяковского. Так и не открыл ни книгу, ни журнал.
  После работы поехал к кинотеатру "Художественный" на встречу с Ирой Веселовой. Приехал раньше срока, но она уже была на месте и ждала меня. Сразу же поехали ко мне домой. Показал ей картины, написанные двоюродным братом, свой дембельский альбом. Начали вспоминать курьёзы, случавшиеся на спектаклях Народного театра, кончилось всё постелью.
  Проводив Иру до станции метро "Кунцевская", я стал себя ругать. Сколько раз я говорил себе о том, что если нет любви, заменителей ей искать не надо. Однако говорить говорю, но слушаю себя плохо. От этого все мои беды и разочарования. Так случилось и на этот раз.
  По телевизору показывали фильм "Гараж" Эльдара Рязанова. С годами я стал лучше понимать, о чём спорят герои картины. После фильма посмотрел одну схватку греко-римской борьбы и пошёл спать.
  
  22 августа 1987 года, суббота
  Встал в одиннадцать часов, дома никого. Родители уехали на дачу, а сестра к этому времени куда-то уже ушла. По субботам и воскресеньям я решил не бегать кросс. Решил дать отдохнуть своему телу.
  Поехал по кинотеатрам. В "Повторного фильма" на "Зеркало" Тарковского не пустили. В "России" картина "Акселератка" с Ириной Шмелёвой, - я её уже смотрел. Отправился в "Звёздный" на итальянский фильм "Всех за решётку", режиссёр Альберто Сорди.
  Купив билет на шестнадцать часов, я ходил и маялся голодный. Решил зайти в ресторан, что напротив касс кинотеатра "Звёздный" и там пообедать.
  В ресторане заказал себе обед и сто грамм водки. Водка была сильно разбавлена, но всё равно ударила в голову голодному человеку.
  Пообедав, стремглав побежал в "Звёздный". Фильм понравился, я остался доволен. Из кинотеатра в метро и к театру им. Пушкина. Смотрел спектакль с названием "Крик", по пьесе Виктора Мережко.
  Во втором акте я даже плакал. И не шутейно, а чуть ли не навзрыд. Задел меня эмоциональный монолог Олега, которого играл молодой актёр Александр Терешко. И смех, и слёзы - всё есть в спектакле, всё хорошо придумали. Я стал уважать Виктора Мережко. Александр Пороховщиков в роли Бобкова совершенен. Понравилась Галина Самойлова, игравшая в спектакле Тамару.
  Приехав домой, посмотрел две хорошие передачи "Нескучный сад" и "До и после полуночи". Почитать не удалось.
  
  23 августа 1987 года, воскресенье
  Утром тяжело вставал, очень хотелось спать. Умывшись и одевшись, поехал в Никольское, помогать Валерке Кулямину восстанавливать наполовину сгоревший дом. На Курском вокзале разговорился с цыганками. Они, чтобы подольститься, дали мне пятнадцать лет возраста. Пока ехал в электричке не мог отвести глаз от молодой женщины с ранними морщинами на лице. Жалость чуть не переросла в любовь. Чуть было с ней не познакомился.
  В Никольском без труда нашёл Валеркин дом. Подсказали люди добрые. Как только оказался на месте, сразу попросил меня накормить. За стол сели вместе с Женькой и плотно позавтракали. После чего пошли ремонтировать крышу. Работали семь человек. Валеркин отец, Женька, я, Юрка Ломакин, Игорь Власов, Валерка и Музафаров Максим. Конечно, меньше работали, больше отдыхали и перекусывали. А за едой пили Валеркин самогон. Я сначала наотрез отказался от самогона, а потом всё же приложился. Прикладывался дважды за обедом и за ужином. Ужинали после бани. Кстати, баня просто чудо, с парилкой и бассейном. Село, а какая баня. В парилке я разомлел и мне стало хорошо. А потом застолье. Увы, видимо за ужином хлебнул лишнего. К станции шёл с Женькиной помощью. Провожали нас две собаки. Немецкая овчарка Клара и шотландская овчарка по кличке Сёма. Сначала я их опасался. А потом, видя их дружелюбное ко мне отношение, расхрабрился и даже погладил.
  В электричке Максим стал рассказывать о своей семье, то и дело выскакивало колючее слово "развод". У всех какие-то сложности, какие-то неприятности. Юрка, как всегда, наивно врал. Рассказывал об отравленных чесноком пулях. Ещё о чём-то до глупости наивном. Он, видимо, тоже хлебнул лишнего.
  Главное, что милиция меня пьяного в метро не задержала, и я спокойно добрался до своей квартиры.
  
  24 августа 1987 года, понедельник
  За прошедшие выходные я исчерпал месячный запас энергии. На работе утром ничего не ел, пил "пустой" чай и старался держаться прямо. Выпитый вчера самогон так сильно на меня подействовал, что я и сегодня весь день ходил пьяным.
  Я взял у Марины Авдеевой книгу о снах и знахарях. И хотел было читать её после работы, но вместо этого поехал в кинотеатр "Звёздный" на фильм "Крейцерова соната".
  Народа в зале было мало. Видимо, отпугнула серьёзность темы и фамилия Толстого. И на просмотре картины случилось чудо, произошёл переворот в моём сознании. Дело в том, что не читая Толстого, я мысленно поставил его ниже Достоевского. А посмотрев фильм, поменял своё мнение. Понял, что Лев Николаевич - это такой же титан, как и Фёдор Михайлович. Конечно, прийти к такому заключению мне помогли актёры, игравшие в этой картине. Олег Янковский меня очаровал. Как он играл! Не играл, а жил. Филигранная работа. Я был потрясён. Слушая текст, произносимый его героем, я словно сидел на скамье подсудимых. Словно с меня с живого шкуру снимали. Как смело Толстой говорит о самом сокровенном. Как смело выносит человеческую изнанку напоказ. Как всё верно и точно, умно и грандиозно.
  Можно сказать, что после просмотра этого фильма я стал другим человеком.
  Домой приехал поздно. Хожу по квартире счастливый, а поделиться своим счастьем не с кем. Все спят.
  
  25 августа 1987 года, вторник
  Снился сон, состоящий из двух частей. В первой части я у Ленки спросил: "Кто сегодня в смену?", ответила: "Валерка Кулямин". А во второй части сна Ленка сообщила мне, что умер актёр Виталий Соломин.
  Первая часть сна сбылась с приходом на смену Валерки, а вторая даст бог, никогда не сбудется. Проходят дни и всё острее чувство тревоги. Высоцкий, Папанов, Миронов. Все эти люди унесли с собой часть моего сердца. Тяжело без них, мир стал другим. Стал хуже. Какая чудовищная штука смерть.
  Видел Таню. Она беседовала с подругой, когда я проходил мимо. Заметив меня, Таня испугалась, вздрогнула. И муж её, сегодня обнимал меня, как родного брата. Суммируя всё это, в мою голову закралась мысль: "А что, как они видели меня вдвоём с Ириной на станции метро "Кунцевская?". Но всё это пустое.
  Хотел почитать на работе книгу, не получилось. С Женькой встретился после работы и пошли с ним в кинотеатр "Ударник" на фильм "Апелляция". В главных ролях актёры Санаев и Конкин. Картина про колхоз, бюрократов и пустословие. После фильма разъехались по домам.
  Приехали родители из деревни. И меня кормила мама, как может кормить только она. После программы "Время", смотрел фильм "Пётр Первый".
  Устал смертельно, а ведь завтра с утра хотел бежать кросс. Не знаю, получится ли? Не высыпаюсь. Сплю в транспорте, как горький пьяница.
  
  26 августа 1987 года, среда
  Утром разбудили поздно, но всё равно я побежал на зарядку. Воздух холодный, осенний. Трудно было бежать, я тяжело дышал. Мне почему-то кажется, что я умру осенью. Ни зимой, ни весной, ни летом, а именно осенью. Уж очень тяжко мне на душе в осеннюю пору. Вот и сегодняшний день, не смотря на торжественное событие, - маме исполняется пятьдесят восемь лет, - был с утра неприветливо хмурым.
  Ленка с Веркой приехали на работу после тяжёлого опьянения. Толя вернулся из отпуска и сразу же с Максимычем они принялись пить. И Юрку Ломакина "остограммили".
  Мы сидели с Борисом на диване, пили молоко из пакетов и наблюдали за спектаклем, разыгрывавшемся на наших глазах. Снова споры ни о чём, до хрипоты, клятвы в любви и верности до гробовой доски, лозунги. Всё одно и тоже. Как только выпьют наши старшие товарищи, так сразу попадают в привычную колею и пошло-поехало. Одни и те же слова, ужимки, фальшивый смех. Устал я слегка от этого.
  После работы я пулей домой. В родительской комнате накрыт праздничный стол и мама ждёт меня не дождётся. Тут уж я выпил сухого вина за маму, за её день рождения.
  Давно мы не собирались за общим столом, душевно не говорили. Отец показывал пантомиму, пародировал кого-то мне неизвестного. Было смешно. Мама тоже хорошо пародирует. Даже лучше отца. У моих родителей, в отличие от меня, несомненный актёрский талант.
  Смотрели передачу "Добрый вечер, Москва", вёл её поэт Андрей Дементьев. Передача слабая, но всё же лучше всего того, что было до Горбачёва. Заметен определённый сдвиг в сторону здравомыслия.
  Огорчает тот факт, что все фрукты и овощи в этом году в три раза подорожали. Это мешает мне верить в происходящие улучшения.
  
  
  Глава 2 Разложенец Ежи Дуда Грач
  
  27 августа 1987 года, четверг
  Борька сегодня в смену, вместо Валеры Чекурова. Так как Валера вечером идёт с женой и сыном в Театр "Ленком", наслаждаться спектаклем "Юнона и Авось".
  Утром Ленка с Веркой ругались при всех. Выясняли отношения так громко, что мне пришлось их одёрнуть. А к концу рабочего дня все без исключения спали, сидя на диванах и в креслах. И Лена с Верой, сидя рядом и прижавшись друг к другу, мирно спали, как два ангелочка. Идиллическая была картина.
  Придя домой, обнаружил записку, в которой был указан номер телефона и что-то сказано про абрикосы. Оказалось нам прислали посылку, за которой мне пришлось съездить на станцию метро "Ждановская".
  По дороге попалось на глаза объявление: "Театр при труппе набирает студийную группу". Неизвестно, что это за театр и что это за студия. Но думаю, нужно сходить, посмотреть. Я записал телефон, по которому следовало обращаться.
  Вечером мне позвонила Лена Кублицкая, пригласила в лес на пикник. Я отказался. Сказал, что жду родственников, которые и в самом деле приезжают.
  Вечером дал два сигнальных звонка Тане.
  
  28 августа 1987 года, пятница
  На работу приехал рано. Позавтракали с Борькой, я угостил его абрикосами и проводил со смены домой.
  Пошёл на Лабораторный корпус возить строителей. Думал, застряну там на весь день и ошибся. Строители сидели в своей комнате, пили денатурат, мне сказали: "Можешь гулять".
  Прогулявшись до магазина, я купил торт. Как-никак, последний рабочий день, - с понедельника ухожу в отпуск. Кроме того, сегодня день рождения у Лены Роговенко. Вчера я с ней поругался и даже "послал далеко". А сегодня мы помирились. Она принесла три бутылки сухого вина и бутылку самогона, и я пил наравне со всеми за её здоровье. Захмелев, целовался с Ленкой. Рассказал тысячу анекдотов. Все смеялись, как дети. Андреич пытался вспомнить и тоже рассказать анекдот, но у него не получилось.
  Крепко держа меня за руку, Константин Андреевич спросил: "Андрюша, можно тебя попросить об одолжении?". "Всё, что угодно", - с готовностью ответил я. "В...би, пожалуйста, Ленку", - умоляющим голосом, попросил меня он. Я повернул голову в сторону Ленки, сидевшей рядом и всё слышавшей. Она смотрела на меня с надеждой и ждала положительного ответа на просьбу уважаемого в коллективе человека. Чувствовался предварительный сговор. Я отделался поцелуем, оделся и ушёл.
  Приехав домой, позвонил Витьке Павлюченкову и долго с ним беседовал. После чего поехал в гости к Борису. Поужинал у него, посмотрел по телевизору спектакль ГИТИСа "Крестики и нолики" в постановке Левертова. Мелькали знакомые лица. С Витькиного курса были задействованы Юра Черкасов и Анна Терехова.
  Вечером шёл дождь. Я его пересидел у Бориса. Ехал домой, земля дышала свежестью. А мне стало грустно. Подумалось: "Андрея Миронова нет, а жизнь продолжается. Так будет и после меня".
  
  29 августа 1987 года, суббота
  С утра была ясная голова, решил сесть за письменный стол и поработать. Затем позвонил Женьке. Встретились с ним на Курском вокзале и направились в кинотеатр "Новороссийск". Фильм назывался "На острие меча".
  После картины я вернулся домой. Нужно было встречать троюродного брата Серёгу из Бердянска. Он приехал как раз в тот момент, когда я по телевизору смотрел фильм Михаила Ромма "Девять дней одного года". Вместе досмотрели картину, а потом я приготовил ужин. Сварил вермишель, сосиски, нарезал помидоры. На десерт были груши, привезённые Серёгой из дома.
  Звонил Женьке, его не было дома. Он собирался встретиться с девушкой, которую ему настоятельно советовали взять в жёны. Наверное, с ней загулял. Смотрел "Вечер песни. Сопот-87". Леонтьев исполнял песню "Белая ворона". Хорошо пел, молодец. После Сопота показывали "Круглый стол", который вёл Владимир Познер.
  Дал Серёге почитать "Мастера и Маргариту". А сам взял БСЭ и уселся за неё. Спать лёг поздно.
  
  30 августа 1987 года, воскресенье
  Встал без пятнадцати одиннадцать. Серёга в большой комнате смотрел "Служу Советскому Союзу". Я подождал "Утреннюю почту", посмотрел её и только после этого отправился на пробежку.
  Позвонил Женька, встретились на "Добрынинской". Отправились в кинотеатр "Ударник", на фильм "Граф Монте-Кристо". Билетов не было. Тогда поехали в кинотеатр "Звёздный" на картину "Крейцерова соната". Купили билеты. На фильмы, снятые по произведениям Льва Толстого, публика идёт неохотно. До сеанса было время, и мы решили перекусить.
  Съездили в кафе "Чаёк", попали на перерыв. Пошли обедать в Дом художника, что напротив Парка Культуры. Заплатив за вход, мы не только пообедали в кафе, но и посмотрели выставку.
  На втором этаже нашему взору предстало множество деревянных истуканов с эрегированными членами размножения. Стало ясно, что подразумевал Горбачёв, говоря о свободе, о "новом мышлении". Зашли на третий этаж, там картины польского художника по фамилии Грач. Ежи Дуда Грач. Разложенец. Яркий представитель дегенеративного искусства, которым в последнее время насильно пичкают нас. От его картин голова загудела, как трансформатор.
  Фильм "Крейцерова соната" не оказал на меня такого сильного воздействия, как после первого просмотра. Но посмотрел я его с удовольствием.
  Вечером стал Серёге рассказывать про армию. Давно со мной такого не было.
  
  31 августа 1987 года, понедельник
  Встал, - в квартире один. Серёга куда-то уехал, меня не предупредив. Я оделся и побежал на зарядку. Позвонил Женьке, трубку подняла его мама. Он уехал к Валерке в Никольское, видимо, дом ещё не достроен.
  Позавтракав, поехал в кинотеатр "Ударник" на фильм "Граф Монте-Кристо". Купил билет на тринадцать тридцать. Чтобы скоротать время, пошёл в татарское кафе. Пока стоял в очереди, наслушался громких умозаключений и ярких цитат. Не выдержав, оглянулся. За мной стояли два мужчины и женщина, перед которой они старались блеснуть своей образованностью и остроумием. Я попросил их разговаривать тише. Они меня не услышали. Продолжали говорить болезненно громко, какой-то нервоз охватил их двоих. Тот, что повыше ростом, через слово повторял одну и ту же фразу: "Но только между нами". На эти слова вся очередь, не сговариваясь, громко смеялась и согласно кивала головой.
  В кафе выпил два стакана чая и съел две простые булочки. Всё обошлось в восемнадцать копеек.
  Посмотрел фильм. В последний раз я эту картину видел лет десять назад. И теперь я переживал за героев, точно так же, смеялся и готов был плакать.
  Дома взялся просматривать БСЭ. Почти том перелистал, кое-что записывая.
  Вечером пришёл уставший Серёга, он весь день провёл в институте. Сестру Марину взяли в Горный институт на второй курс. Перед сном я читал "Евгения Онегина". Хочется выучить наизусть, но никак не подступлюсь.
  
  
  Глава 3 Дорога к морю
  
  1 сентября 1987 года, вторник
  Плохо спал, всю ночь ворочался с боку на бок.
  Сегодня мне предстояло сделать важное дело, взять медицинскую справку для дома отдыха. Рисовалась страшная картина полной диспансеризации, со сдачей анализов. Но всё обошлось. Поехал не в районную поликлинику, а к себе на работу. Главный врач, приятная женщина, написала мне справку за пять минут.
  Поднялся на пятнадцатый этаж, в мастерскую. Посидел у своих сотрудников пять минут и отправился в кино.
  В кинотеатре "Повторного фильма", на картину "Зеркало", все билеты проданы. В "Звёздном" улыбнулось счастье. Попал на премьеру фильма "Человек с бульвара Капуцинов". Картину сняла женщина, Алла Сурикова. Фильм средней руки. С вестернами у нас плохо.
  Вернувшись домой, отнёс в библиотеку роман "Идиот" Фёдора Михайловича Достоевского. Не дочитал. Вернусь из отпуска, предприму вторую попытку.
  Серёга пришёл из института в десять часов вечера. И мы всей семьёй, вместе с Сергеем, сели есть Маринкин арбуз. Мне досталась "душа" арбуза.
  Звонил на работу Борису, он сегодня на смене. Договорился, что завтра мы с Женькой приедем к нему в гости.
  
  2 сентября 1987 года, среда
  Спал хорошо, спокойно, сном младенца. Даже несмотря на то, что у меня под боком храпел троюродный брат. Серёга уехал в институт рано. Я проснулся в восемь часов и не застал его. Не побежал, решил устроить день отдыха. На скорую руку перекусив, отправился в кинотеатр "Повторного фильма" на фильм "Зеркало" Андрея Тарковского.
  Купил билет и посмотрел долгожданное чудо. Сколько разговоров, пересудов, сплетен, и вот я сижу в кинозале и смотрю на экран. Фильм заставил меня вспомнить собственное детство. Плакал в одном моменте.
  После фильма встретились с Женькой и поехали к Борису. Гостили долго. Пили настойку и беседовали.
  Уезжали от Бориса после программы "Время". Луна была очень большая и висела низко, прямо над головой. Казалось, подпрыгни и рукой достанешь.
  Прохладно стало в Москве. Срочно надо уезжать в Батуми, догонять уходящее лето. В метро мне женщина показывала свои фотографии. Сидящий напротив майор смеялся над нами, - завидовал.
  
  3 сентября 1987 года, четверг
  Утром встал в девять утра по звонку телефона, - два звонка. Таня давала мне сигналы. Мама стояла у телефона и ждала когда перезвонят. Я подошёл и её успокоил. Сказал: "Всё нормально, это меня".
  Встретившись с Женькой, мы поехали в кинотеатр "Октябрь", на фильм "Человек с бульвара Капуцинов". После просмотра картины отправились в театр имени Пушкина. Купили два билета на спектакль "Луна в форточке" по ранним произведениям Михаила Булгакова. На спектакль народ не ломится. Вот девятого числа приедет на гастроли польский "Современник". Они покажут "Мастера и Маргариту". Вот туда народ повалит. А тут и Булгаков на афише и зал не такой большой, а свободных мест много. Постановка неплохая, актёры подводят. Плохо играют, без жизни, без огонька. У Арчила Гомиашвилли, нашего старого Остапа Бендера, голос совсем плохой. Максудова играл Сергей Зернов. Он был совсем никакой. Ходит по сцене, а ты за него переживаешь. Как в своё время за генерального секретаря ЦК КПСС Константина Устиновича Черненко, дрожавшего всем телом. Пороховщиков Александр мне нравится.
  Среди зрителей видел студента ГИТИСа, хохотавшего по поводу и без повода. Он предусмотрительно ретировался сразу же по окончании постановки.
  Отдал материал в ателье на станции метро "Новокузнецкая", сошьют из него три рубашки. Две чёрные, одну вишнёвую. Купили шесть батареек для магнитофона и три плёнки в кассетах для фотоаппарата. Завтра едем на Кавказ.
  
  4 сентября 1987 года, пятница
  Сегодня Серёга вступает в права хозяина. Отец и мать уезжают на выходные в деревню, Маринка в поход, я к морю.
  До часа дня я играл на гитаре, читал книгу. К двум часам пополудни собрался и приготовился к выходу. Единый билет, купленный по привычке, оставил на столе. Решил прокатиться на таксомоторе. До Курского вокзала счётчик набил три восемьдесят восемь. Я дал таксисту, сам не знаю почему, пять рублей. Наверное, из-за хорошего настроения.
  На вокзале сначала встретил Женьку с тремя сумками в руках. Чуть позже Валерку, прибежавшего к самому отходу поезда. Он чуть не опоздал.
  Четвёртым пассажиром плацкарта была тётя Зина. Разбитная женщина шестидесяти лет, работавшая в торговле.
  В дороге пили чай с конфетами, ели варёные яйца. Валерка и Женька учили меня преферансу. Игра мне показалась скучной. Сыграв один раз, оставили затею. Выпили восемь стаканов чая. Послушали рассказ тёти Зины, о том, как молодой грузчик заразил её триппером. После чего все заняли свои места, готовясь отойти ко сну.
  Долго я лежал в темноте и не мог заснуть, прислушиваясь к голосу, доносившемуся из работающего в конце вагона приёмника.
  
  5 сентября 1987 года, суббота
  Ночью спал плохо. Засыпая и просыпаясь, я то и дело крутился на узенькой полке. Кто-то ночью подсаживался в наш вагон, ходили люди. Лазая за матрацем на третью полку, они бесцеремонно наступали на мою постель. Застилая простынью своё ложе, подушку клали мне на ноги, ничуть этим не смущаясь.
  Утром пили чай и ели варёные яйца. После завтрака включили магнитофон и принялись играть в карты. В "Буркозла" до двенадцати очков.
  В этом железнодорожном путешествии я не видел дороги, того, что за окном. Обычно я к окну "прикован". Наблюдение - главное моё занятие в дороге. А тут, благодаря Валеркиной любви к картам, сидели и играли. И даже не на каждом полустанке выходили размять ноги. Играли долго, упорно. Победителем в игре ожидаемо стал Валерка.
  Обедали в вагоне-ресторане. Салат из капусты, борщ и гречневая каша с тефтелями. Плохо приготовленная пища. Молоденькая официантка по имени Елена Петровна вертелась вокруг нас и при расчёте избегала смотреть в глаза.
  В Армавире купили помидоры и арбуз. Тут же всё это съели.
  Тётя Зина рассказывала развратные истории из своей жизни и услышанные за долгие годы работы в торговле.
  Ночью за окном пошли горы, - начался Кавказ. Дорога стала извилистой.
  Уснул под утро, спал хорошо.
  
  6 сентября 1987 года, воскресенье
  Хотели сойти в Кобулети, но потом решили ехать до Цихисдзири. Проводник предупредил, что там стоянка меньше минуты, а желающих выйти много. Предостережения проводника были не напрасны.
  На станции Цихисдзири поезд тронулся, не дав нам выбраться из вагона. Пришлось мне сорвать стоп-кран.
  До дома отдыха довёз маршрутный автобус. Долго оформлялись. Дом отдыха "Шукура". Особняк, танцплощадка, каменная лестница вниз, до железной дороги, от которой рукой подать до моря. Море встретило нас неприветливо, - ветер, волны. Я купаться не стал. Женька разделся, собирался было лезть в воду, но передумал. Пошли по берегу, искать хороший пляж. За время прогулки наблюдал интересные картины. Запомнились молоденькие русские девушки с печальными глазами в автомобиле с джигитом. Разбитная русская баба с огромными грудями в кругу местных парней. Здесь ситуация была зеркальным отражением предыдущей. Грустные глаза были у грузин. Видимо, они утомились, пытаясь удовлетворить "грудастую".
  Зашли в "Шашлычную", выпили пива. От пол-литровой кружки пива в голове зашумело, как от стакана водки. Сели в автобус турбазы "Ниави" и потом долго шли пешком к себе, поднимаясь по каменной лестнице вверх.
  От выпитого пива, разряженного воздуха и двухдневного сидения в вагоне поезда силы иссякли, - еле поднялись.
  Поселили нас в четырёхместный номер. Четвёртый наш житель - Володя, тридцати пяти лет из города Норильска. Он всё лето отдыхает по югам, носит на шее массивную золотую цепочку и любит выпить. Вечером, после ужина, пошли смотреть фильм в свой же клуб. Цена билета двадцать копеек. Фильм "Аукцион" по Юлиану Семёнову. После фильма все разбежались по своим номерам.
  Вдвоём с Володей мы смотрели местное телевидение до трёх утра. Спал отлично.
  
  7 сентября 1987 года, понедельник
  Утром Валерка и Володя пошли на море, мы с Женькой спали до завтрака. После завтрака перебрались из двадцать девятого в двадцать третий номер. Он трёхместный. Володю поселили тоже в трёхместный, с двумя стариками.
  После завтрака ходили на море, но я не купался. Солнца не было и сомнения стали закрадываться в моё сердце, - а будет ли солнце? То ласковое южное солнце, к которому мы приехали из Москвы. Но сомнения были напрасны, - после обеда запекло. Володя к обеду уже напился. За обеденным столом мы сидим вместе. Он, охваченный хмельной смелостью, стал просить для меня добавки. Вытягивал, сколько мог, руку вверх, кричал: "Парень-то три метра ростом! Полагается дополнительное питание". В двадцать третьем номере, до вечера, находился ещё один житель. Как и Володя, пьяный, демонстрировал нам порнографические журналы и заводил магнитофон с записями Вилли Токарева.
  После обеда купались. Море было тёплое не только у берега, но и на глубине. Я нырял и намочил волосы, которые потом так и не высохли. Климат влажный, влажный воздух. Так что и всю ночь я проспал с мокрой головой. Заболело горло. Куда не верти, а горлышко у меня слабенькое.
  Вечером смотрели по телевизору игру нашей хоккейной сборной со сборной Канады. Сыграли вничью 3:3. Не досмотрев игру, я побежал в клуб на фильм "Игры для детей школьного возраста". Вход двадцать копеек, в зале духота. За спиной трещит киноаппарат, а от динамика стоящего рядом с экраном шум и скрип, но это не помешало восприятию фильма. Картина интересная. Подростки играли бесподобно, ни на секунду не отпускающая тревога за их судьбы.
  После клуба вернулся к телевизору. Хотел посмотреть передачу "Сегодня в мире". Но она закончилась и началась бесконечная передача про балет. Я терпел больше часа, но так и не дождался её конца. Пошёл к себе в номер. Там лёжа на своих кроватях, Женька и Валерка читали книги. Я почитал А.К. Толстого, которого привёз с собой и уснул.
  
  8 сентября 1987 года, вторник
  Валерка утром искупался в море. Вернувшись, разбудил нас с Женькой. Все бодренько шагали на завтрак, а мы, сонные, шли умываться.
  Позавтракав, я безуспешно искал библиотеку. Затем, устроившись в номере на кровати, читал пьесу А.К.Толстого "Смерть Ивана Грозного".
  Валерка предложил сходить погулять в горы. Отправились вчетвером: я, Женька и Валерка с "невестой". Долго ходили по извилистой дороге меж каменных двухэтажных строений, в которых проживают местные жители и, в конце концов, забрели в шашлычную. Взяли пиво, шашлыки, салат.
  Долго бродили, сбиваясь с дороги, но к обеду в дом отдыха вернулись. Несмотря на то, что плотно поели в шашлычной, от обеда не отказались.
  Закончив с трапезой, взяли магнитофон, книги, раскладные лежаки, очень удобные, и пошли на новый пляж. Он оказался лучше прежнего, выдавали катамараны на прокат. И совершенно как на колхозном рынке, бойко процветала торговля фруктами.
  В нашем доме отдыха живёт девушка с внешностью манекенщицы, ни на кого не смотрит. Заинтересовала она меня. Смотрю, сидит на пляже в леопардовом открытом купальнике. Я подошёл к ней, и мы поговорили. Сразу расставил все точки над "и", сказал, что волочиться за ней не собираюсь, и она со мной была откровенна. Сама из Москвы, зовут Светой, в семье она средняя сестра есть и старшая и младшая. Окончила строительный институт, работает в строительном управлении. Замужем. Каждый год катается на юг и спит здесь не со всеми подряд и ни с кем попало, а выбирает одного достойного мужчину, с ним и проводит весь отпуск.
  Её смена закончилась, но домой она не торопится, продолжает жить в доме отдыха. За ней не сегодня-завтра заедут, заберут и она ещё поживёт на тёплом юге.
  Вечером в дом отдыха приходили местные подвыпившие грузины, приглашали к себе в гости. Володя с Норильска и Федя, паренёк с Харькова, поехали с ними пить дармовую чачу. Володя пристал ко мне, хотел, чтобы и я с ними поехал, но я наотрез отказался.
  
  9 сентября 1987 года, среда
  Позавтракав рядом с пьяным Володей, - никуда не денешься, он закреплён за нашим столиком, - пошли на море.
  На пляже Валерка подсел к Ларисе. К своей, как он думал, "невесте". Нам ничего не оставалось, как примоститься рядом. До обеда загорали. Я искупался, выпил газированной воды и поплавал с Женькой на катамаране.
  За обедом опять соседство с пьяным Володей. В начале обеда он ещё держался, но затем его развезло. Стал нахваливать себя за то, что в первый же день, выбил мне добавку.
  Пообедав, вернулись к морю. Я с большим удовольствием читал Л.Н.Толстого "Исповедь". И поэмы Пушкина, которые взял в библиотеке. Прочитал "Домик в Коломне" и "Медный всадник". Минут через сорок пришла Лариса вместе с той самой Светланой, которая работает в строительном управлении, а выглядит как манекенщица.
  Света была печальна, нехотя поддерживала разговор. Решила, что её обманули. Готова была, как мне кажется, уже с кем-то из нас закрутить роман. Я даже догадывался с кем.
  И надо же было такому случиться.
  Мы играли в карты. Светлана выкинула из головы грустные мысли и беззастенчиво улыбаясь, принялась тепло и многообещающе поглядывать на меня. В этот момент появился тот, кого она так долго ждала. Мужчина в костюме подошёл к ней и шепнул на ухо два слова. Света быстро собралась и ушла с ним, точнее уехала в белых "Жигулях".
  Вечером были танцы, очень плохой звук. Я участвовал в викторине, плясал "Яблочко", но обещанный приз так и не получил. Мягкую игрушку отдали ребёнку, плясавшему вместе со мной.
  Я познакомился с Олей, которая отдыхает с мамой. После двух танцев гуляли с ней по дорожке, ведущей к морю. Но на море мы не пошли. Темно, далеко и мама её постоянно ищет.
  
  
  Глава 4 Отдых
  
  10 сентября 1987 года, четверг
  После завтрака пошли на море. На пляже к нам подсела молодая женщина с ребёнком. Представилась Ирой. Сказала: "Боюсь грузинов, ищу защиту". Мы были не против её соседства. Ирина играла с нами в карты и напросилась к нам в номер на вечернее кофе.
  После обеда мы с Женькой поехали в Батуми за фруктами. Рынок огромный, чего только нет. Узнав, что мы приезжие, молодой парень, продавец винограда, предложил сделку. Он, я, и две моих девушки идём сегодня вечером в ресторан за его счёт. Я сказал, что мы без девушек и кроме винограда, нам ничего не нужно.
  Купили виноград, помидоры, инжир, который сразу исчез в наших желудках. Всю жизнь ел только сухой инжир или из компота, а тут свежий, сегодня с дерева.
  Не успели вернуться из Батуми в дом отдыха, как пришла в гости Ира. Её муж, лётчик, приехал вместе с семьёй на отдых, но был отозван в часть срочной телеграммой. А она, после его отъезда, нарядилась и по гостям. Валерка достал самогон, привезённый из Москвы, и разлил по стаканам. Ира самогон пила, как воду, хотя внешне субтильная и глядя на неё, не скажешь, что она может не то что выпить, но даже понюхать самогон. Причём Валерка закрыл бутылку с самогоном пробкой от бутылки с керосином. И самогон провонял. Было полное ощущение, что пьёшь керосин.
  Не успев допить свою порцию до дна, я выбежал на улицу и меня "вывернуло наизнанку". После этого я вернулся в номер, лёг на свою кровать лицом к стене и к столу не подходил. К нам в комнату прибежал сын Ирины, маленький Антон. Он кричал, плакал, но его мать уходить от нас не собиралась. Пила самогон и подхваливала, ела помидоры, которые мы привезли и была весела. Затем пришла её подруга Таня, тоже с маленьким ребёнком, с дочкой. Дочке было годика четыре, а она всё ходила с пустышкой во рту. Таня с Камчатки, жена прапорщика. Она тоже с большим удовольствием выпила и закусила. Посидев у нас ещё немного, женщины отправились к себе. Ира шла, покачиваясь, и обещала прийти завтра.
  Вечером ходили с Валеркой в "Радугу". Это восьмиэтажный дом отдыха на берегу моря. Прогулявшись, вернулись к себе, и я сел к телевизору. Смотрел Бразильский фильм "Отелло" в обществе двух грузин, то и дело комментировавших на родном языке козни Яго. Очень переживали они за Отелло. Закурили в комнате, где нельзя курить.
  
  11 сентября 1987 года, пятница
  Утром я через силу позавтракал и лёг спать. Валерка взял сумку и пошёл вместе с Таней и Ирой в магазин. Вернулся скоро с полной сумкой пива. Пригласил Иру к нам в гости, она не замедлила явиться. Они сидели за столом, пили пиво. Я лежал на кровати и наблюдал за ними. Затем встал и налил себе пиво в кружку, купленную на рынке в Батуми.
  Побывали на пляже, там спали, как сурки. После обеда сдали пустую посуду, а на вырученные деньги снова купили пива. С нами в магазин увязался Фёдор, сосед, студент МИИТа. Пришлось какое-то время постоять возле магазина, так как приехала проверка, и продавщица всё пиво спрятала. Пивом торговать запрещено. Но сразу же, как комиссия закончила свою работу, она продала нам пиво. Пошли в сарай за магазином и взяли десять бутылок. Фёдор купил себе шесть.
  Опять пили пиво. Валерка принёс красную рыбу, Таня с Камчатки его угостила. С рыбой пиво пилось значительно лучше. Вечером на танцплощадке, я показал, на что способен. Правда, злоупотребление пивом дало о себе знать. Пот рекой, одышка. После первого же быстрого танца я стоял, как старик и не мог отдышаться.
  Дважды танцевал с Ирой медленный танец. Она красивая женщина и не скрывает своей симпатии ко мне. Нам бы уединиться. Но мешает моя неопытность и мои друзья, которые строго следят за нами.
  Вечером зашёл в гости к Оле, попросил таблетки от простуды. Меня усадили за стол, угостили чаем с конфетами и непринуждённой беседой.
  Вернувшись в свои апартаменты, я выпил сразу две таблетки, лёг на кровать и стал читать А.К.Толстого "Смерть Иоанна Грозного". Прочитал почти всю пьесу.
  Ждал когда вернётся Женька, но так и не дождался. Они с Федей познакомились с двумя студентками и видимо, сидели у девушек в гостях.
  Выключив свет, я лёг в кровать и сразу заснул. Спал хорошо.
  
  12 сентября 1987 года, суббота
  Проснулся со светлой головой. Кризис миновал, болезнь пошла на спад. Головная боль исчезла, остался только кашель.
  Позавтракав, мы отправились на пляж. Не успели расположиться, подошли Таня и Ира с детьми. Хорошо, что я успел дочитать "Смерть Иоанна Грозного", а иначе просто беда. Женькину библиотечную книгу "Обломов", дети изрисовали и порвали в клочья. Стали кричать и лить воду из игрушечных ведёрок нам на головы.
  После обеда сходили за пивом. Сдали чужие бутылки. На пляж не пошли, ждали хоккея. Должны были транслировать игру СССР - Канада. Счёт узнали вчера вечером и не волновались, 6:5. Наша команда победила. Сели и с наслаждением смотрели игру. А после окончания игры, пригласили студентов-соседей к себе, отметить победу. Собралось шесть человек. Они пили самогон, я пиво. Женька с Федей пили мало, вечером собирались встречаться со студентками.
  После ужина все ушли в кино, Таня - спать с поваром, а меня и Иру оставили с детьми. Танина девочка ревела, как резаная и я, вместо того, чтобы целовать Иру и договориться с ней о встрече наедине, вынужден был утешать ребёнка. Катал девочку "на лошадке", то есть на собственной шее. "Запускал в космос", то есть поднимал рывком с земли на вытянутые руки.
  Девочка забыла плакать, смеялась. Антон тоже просился "в космос". Я бросал его в воздух, ловил и снова бросал. Ира грустно смотрела, как я трачу свои силы.
  
  13 сентября 1987 года, воскресенье
  Снился сон, что у меня украли гитару. Снилась Таня Андрианова в летнем платье. Ни с кем не разговаривает, молчит, глаза полны любви и нежности. Посмотрела на меня и стала спускаться по каменной лестнице к морю.
  Сегодня снова выпивали. Отнесли с Женькой пустую посуду, принесли партию бутылок. Пили пиво с рыбой и грецкими орехами. После обеда поехали в Чакву, в винный магазин. Купили бутылку водки, бутылку рислинга и бутылку красного сухого вина "Баракони". В магазине ни одного человека, но продают ограниченными нормами. Три вида по одной бутылке.
  После ужина сели за стол вместе с соседями, ребятами из Химок. Выпили всё пиво, две бутылки водки, две бутылки "Рислинга", две бутылки "Баракони". То есть весь их и наш набор. Напились, надо заметить, как следует. Я остатками сознания сообразил, что так пить нельзя. Но из ухарства, из каких-то дурных побуждений пил, не желал отставать. Впрочем, лидера среди нас не было, напились все одинаково. Все были непьющие и не умели пить.
  Ходили на танцы в "Радугу". Там входной билет рубль. Мы развернулись и пошли на танцы в дом отдыха "Цихисдзири". Там я три раза танцевал с Тамарой. Без продолжения. Попрощался и мы вернулись к себе.
  Спать лёг и долго не мог заснуть. Находился в состоянии, схожем с невесомостью. Всякий раз после выпивки зарекаюсь, клянусь, что не буду пить больше никогда и постоянно нарушаю данное себе слово.
  
  14 сентября 1987 года, понедельник
  Прочитал три поэмы Пушкина: "Бахчисарайский фонтан", "Кавказский пленник", "Полтава". Пьесу А.К. Толстого "Фёдор Иоанович" и мысли Льва Николаевича Толстого. Пушкинские поэмы буду ещё читать и перечитывать. Там над каждым словом думать и думать.
  До обеда читал, а после обеда пошли с Валеркой на пляж. Море было неспокойное. Взяли напрокат катамаран, и я об этом сразу пожалел. Валерка направил катамаран подальше от берега, и там решил искупаться. Нырял с катамарана, как с пирса. Местные ребята, ради шутки, решили пойти на таран, но вовремя передумали. Я плохо плаваю, натерпелся страха.
  Женька загорал со студенткой, своей новой знакомой и чуть было не прозевал ужин. Сосед Володя за столиком как всегда, неизменно пьяный.
  По телевизору вторая финальная игра нашей сборной со сборной Канады. Первая закончилась нашей победой, а вторую мы проиграли с таким же счётом, с каким выиграли первую встречу. Теперь будем ждать третью игру.
  Ходили с Валеркой в душ. Там я заспорил со стариком. Он о социалистической системе говорил, о перестройке. Долго с ним беседовать не стал. К нам на танцы прибежали гости из другого дома отдыха. Встали в круг и давай выплясывать. Пьяные, весёлые. Я постоял, посмотрел на них и ушёл в свою кают-компанию. Заварил крепкий чай, выпил его с шоколадными конфетами и стал читать третью пьесу А.К.Толстого "Царь Борис". Вдруг погас свет. Я вышел на улицу и видел, как под покровом темноты работники столовой тащили два тяжёлых мешка в свои машины. После чего свет снова появился.
  Читал долго, спать не хотелось.
  
  Глава 5 Вероника. Наталья. Ольга
  
  15 сентября 1987 года, вторник
  Встали в девять часов. Позавтракав, отправились на пляж. Удалось укрыться от наших навязчивых знакомых. Иру с Таней увёз экскурсионный теплоход. Заметив его возвращение, мы быстренько собрались и бегом в дом отдыха. Надоели нам мамки с детьми.
  После обеда Валерка поехал в Батуми. Мы, сдав пустые бутылки, купили грецких орехов и гранат. Хотели съездить в Кобулети на рынок, но мимо нас прошли три автобуса и ни один не остановился.
  Вечером ходили на танцы в дом отдыха "Цихисдзири". До танцев Оля с её мамой рассказывали мне о страхах, которые их преследуют с самого момента приезда. Поговорил с ними, затем втроём пошли на Вечер Дружбы в "Цихисдзири". Там в танце, поощряемый моими почитателями, я разошёлся. Аплодировали, как кинозвезде. Познакомился с Вероникой из Ленинграда. Учится в Академии Художеств имени Веры Мухиной, домой уезжает через два дня. Я её проводил до двери и вернулся на танцплощадку. Познакомился с Наташей из Харькова, лаборанткой Педагогического института. С ней танцевал три танца. И её проводил до самых дверей.
  Перед сном смотрел по телевизору фестиваль самодеятельной песни из Куйбышева. Задела песня Леонида Сергеева о войне.
  Завтра рано вставать. Едем с Женькой в Батуми за билетами на самолёт.
  
  16 сентября 1987 года, среда
  Зазвенел будильник, на улице тьма, вставать не хочется. Взявшись за руки, пошли в полной темноте по каменной лестнице, ведущей к железной дороге. Одни на пустынной станции, тишина и нет ни какой надежды на приход электрички. Но как ни странно, она пришла. Мы были первые у касс на вокзале, но нашу радость омрачили слова кассирши: "Два билета и всё". Нам необходимо было три. Мы отказались и от очереди и от двух билетов. На Батумском рынке купили виноград, персики, сливы и арбуз. В магазине пиво. По возвращении в дом отдыха пили пиво с рыбой и ели сладости. На море сегодня не ходили.
  Я читал пьесу А.К.Толстого "Царь Борис", слушал песни А. Розенбаума, написал письмо домой. Короткое, но нежное. Обещал, что буду в Москве числа тридцатого.
  Смотрели третью игру СССР - Канада. Наши хоккеисты проиграли 5:6. Ходил на фильм "Курьер" в наш клуб, прошёл бесплатно. Смотрел третий раз этот фильм, но смотрится хорошо, не надоедает. После фильма отдыхающие сгрудились вокруг Ольги и стали вести обсуждение, спорить. Я, взяв Ольгу за руку, увёл её от собравшихся диспутантов и мы с ней гуляли вдвоём, беседовали. Она сказала, что работает журналисткой в ТАСС. Любит свою работу, но со временем хочет стать писателем. Гуляли мы с ней долго.
  Вернувшись в дом отдыха, мы дважды танцевали медленный танец. Затем я проводил Ольгу и пошёл к себе. Дочитал до конца "Царя Бориса" и стал смотреть статьи Л.Н.Толстого, посвящённые пьесам.
  
  17 сентября 1987 года, четверг
  Сегодня Валерка последний день с нами. С завтрашнего дня он перебирается в соседний дом отдыха, под названием "Ниави". Всю ночь шёл дождь и утром на пляж мы не пошли. Я играл в настольный теннис, гулял с Ольгой в окрестностях дома отдыха. После обеда сел писать. После чего пошёл за красной рыбой к Тане, жене прапорщика. Она меня ей снабжала, на что-то надеясь.
  Забрав у неё последнюю рыбу, уселся в своём номере пить пиво. Прочитал в журнале "Крокодил" две статьи. Одна о Ленинградском жулике, уехавшем в Америку, а вторая о наркоманах и наркотиках. После чего пошёл на море.
  На пляже подошёл к Веронике, она завтра уезжает в Ленинград. Поинтересовался, как мне её найти. "Спроси у любого в Академии художеств, тебе каждый скажет, где я". С ней рядом постоянно находился её отец, и это сковывало мою инициативу. Так мы с ней простились. Я вернулся к своей подстилке и улёгся на неё. Море штормило, купаться было невозможно. Женька вслух читал Обломова. Проведя за чтением два часа, мы вернулись в дом отдыха.
  Хотели Валерку проводить в "Ниави", дошли с ним до остановки автобуса, но пошёл дождь и мы втроём решили вернуться.
  Из алюминиевого рупора-"колокольчика" вовсю пел Юрий Лоза. Танцевали те, кому за сорок. Я подсел к человеку с выпученными глазами, которому на вид было лет сорок пять. И которого я почему-то считал жителем Норильска. Оказался москвичом. Разговор со мной он начал с критики производительных сил и производственных отношений. А затем пошёл ругать всех и всё, налево и направо. Открыл мне тайну, сообщив, что И.В.Сталин - сын путешественника Пржевальского. И много чего другого в том же духе рассказал. Сегодня местное начальство устроило проверку наличия отдыхающих в занимаемых ими комнатах, как в армии.
  
  18 сентября 1987 года, пятница
  С утра накрапывал дождь. Мы проводили Валерку до остановки автобуса. Возвращаясь, зашли в магазин. Когда мы щупали копчёную рыбу, продавщица сказала: "Руками не трогать". Пришлось брать. К трём копчёным рыбкам купили четыре бутылки пива. Фактически сразу после завтрака начали пить. Сначала вдвоём, но совсем скоро к нам в комнату пришли студенты МИИТа и началась совместная попойка. Пошли к ним в номер, у них были гости, играли в карты. Пришёл наш новый сосед Анатолий, девятнадцать лет, шахтёр из Донецка. Он дал деньги Фёдору, тот опять побежал за пивом.
  Весь день пили пиво, и я один бутылок пятнадцать осушил. Всё это не могло пройти бесследно. Я уже не играл в карты. Лёг на кровать, накрылся покрывалом и уснул. На ужин меня разбудили. В животе пиво плескалось, как в бочонке, в рот ничего не лезло. Даже подташнивало, но потом тошнота прошла.
  С Игорем, студентом МИИТа, под мелким дождём играл в бадминтон. Освежившись под дождём и протрезвев, пошёл смотреть телевизор.
  По телевизору, в дополнительное время, транслировался фильм Романа Балаяна "Полёты во сне и наяву". С удовольствием посмотрел эту картину второй раз. Во время просмотра поймал кота, вертевшегося под ногами, посадил себе на плечо и время от времени его гладил.
  Валеркину кровать, в нашем номере, занял Анатолий из Донецка. Ничего не попишешь.
  
  19 сентября 1987 год, суббота
  После завтрака пришёл Валерка и предложил прокатиться в Кобулети, мы с Женькой согласились. До города ехали общей командой в восемь человек. Приехав, разбрелись кто куда. В кассах Аэрофлота выяснили, что билетов нет. Поехали на рынок. Купили четыре килограмма винограда и полкило инжира.
  Вернувшись в дом отдыха, стали есть виноград. После обеда взяли виноград с собой на пляж. Ходили на танцы в пансионат "Радуга". Я принимал участие в конкурсе, - не получил ничего, так как выбыл в процессе борьбы. А потом меня понесло, стал знакомиться со всеми подряд. С Леной из Ташкента, со Светой из Харькова. С другими девушками, чьих имён уже не вспомню. Танцевал с ними, приглашал в гости, в дом отдыха и даже в Москву.
  Местный житель был на танцах с дрессированной собакой. По команде: "Атас, менты", которую он то и дело с удовольствием повторял, собака поджимала хвост и начинала испуганно озиралась.
  После танцев мы шли к себе в дом отдыха, а нам навстречу Наталья с двумя ухажёрами. Оставив своих спутников, она подошла ко мне. Я, как невольник, провожал её до дома отдыха "Цихисдзири". Она мне что-то рассказывала, ждала моего поцелуя и дождалась. Поцеловались один раз и, попрощавшись, я пошёл к себе. По дороге встретил Женьку с Ларисой.
  Дома, лёг в постель и стал слушать песни Розенбаума. Вдруг раздался стук в дверь, пришла Ира за банкой кофе. Слегка навеселе, с сигаретой в руке. Я ей дал понять, что между нами ничего не будет. Ушла, а я лежал с опустошённой душой и вслушивался в слова Розенбаума.
  
  
  Глава 6 Валя
  
  20 сентября 1987 года, воскресенье
  Приснился замечательный сон. Я стою на сцене с гитарой и выступаю перед публикой. Чувствую себя свободно. Пою песни. Рядом со мной стол, за которым сидит В.С. Высоцкий. Зрители стали просить спеть какую-то неизвестную песню. Я отнекиваюсь, признаюсь, что не знаю. Владимир Семёнович говорит: "Ну как же. Давай покажу". Взял гитару, заиграл и запел. Я вместе с публикой слушал замечательную песню. Слышал её впервые.
  Я не встречался с Высоцким при его жизни. Какое же блаженство я испытал, проснувшись. Владимир Семёнович во сне не просто разговаривал со мной, а в разговоре проявлял участие, внимание к моей скромной персоне. А главное, - всё было, как наяву.
  После завтрака ходили в магазин, купили шоколад. После обеда пошли на пляж. Солнце светит, но не греет. Купаться в море не хочется. С пляжа я ушёл пораньше, пошёл в душ. В душе горячей воды нет. Пришлось, как в армии, мыться под холодной.
  Наши соседи, ребята из МИИТа приходили на переговоры, мы с ними договорились завтра устроить сабантуй. Ходил в клуб смотреть третий раз фильм: "Жестокий романс". Смеялся и плакал, легко реагируя на изменения в сюжете. Чего говорить, отдых пошёл на пользу, - никаких внешних раздражителей. Кругом тишина, красота, банановые пальмы, лимон, бамбук, - экзотика. Райское место. После фильма я не стал ни с кем разговаривать. Посидел в одиночестве, а потом пошёл смотреть телевизор. Ночи стали холодные. Без кофты спортивной уже не погуляешь. На территории дома отдыха живёт огромная чёрная собака. Ходит за нами по пятам, словно мы её хозяева. Завтра идти за билетами.
  
  21 сентября 1987 года, понедельник
  Утром дали ребятам-соседям двадцать рублей на водку, а сами пошли в "Радугу" за билетами. С билетами ничего не вышло. Поехали в Кобулети, но и там осечка. В Кобулети разговорился в автобусе с цыганкой. Она сказала, что женила своего сына, когда тому было пятнадцать лет. Это было три года назад. "Теперь ему восемнадцать, а ребёнку три года. Сын такой же длинный, как и ты", - смеясь, хвасталась цыганка. В том же автобусе разговорился с конопатой, светловолосой девушкой. Красивая, смешная, но на одном из передних зубов золотая коронка. Застенчивая, непохожа на местных жителей. Но поговорить с ней, познакомиться ближе, не дали.
  Ещё до обеда мы сдали пустые бутылки. Купили пиво, рыбу, консервы и хлеб. Пообедав, сходили на море, загорали и вернулись в дом отдыха к восемнадцати часам. Встретили по пути Валерку. Валерка сразу стал жаловаться, говорить, что ему и отдых не в радость, всё не мило. Рассказал, как местные жители за девушку побили парня из Донецка. Посидел с нами, выпил пиво и ушёл.
  Сразу после его ухода мы стали накрывать стол для "сабантуя". Три бутылки "Московской" водки, двенадцать бутылок пива - нас шесть человек. Сидели у МИИТовцев, слушали их магнитофон. Водка местного разлива, скверная. От двух последних чарок мы с Женькой отказались. После выпивки пошли на танцы в "Радугу". Я вышел из ворот дома отдыха вместе со всеми, но направился в другую сторону. У ворот меня поджидала Наталья. С ней мы пошли на море. Темень кромешная, небо всё усыпано звёздами, и мы вдвоём идём к морю. С горем пополам добрались. Красота, открывшаяся взору, стоила трудностей нашего пути. Такой красоты я ещё не видел. Время от времени море освещалось прожекторами. Душа пела от красоты. Смотрели, любовались. Целовались. Полдвенадцатого я её проводил до ворот дома отдыха "Цихисдзири".
  Перед сном я вскипятил воду. Чай пили вместе с Женькой.
  
  22 сентября 1987 года, вторник
  Всю ночь шёл дождь. Утром позавтракали и пошли в магазин. Купили полкило конфет "Каракумы". Конфеты оказались червивые. Я впервые видел червей копошащихся в начинке шоколадных конфет. Пришлось покупку выбросить.
  Пригласили к нам в гости Валю, врача-хирурга двадцати трёх лет. Она постеснялась прийти. После ужина я взял её за руку и привёл. Валя за чаем рассказала о себе. О том, что училась в городе Горьком, а теперь по распределению живёт и работает в родном городе Чебоксары.
  Рассказывала, расспрашивала нас. Вдруг к нам в комнату ворвался Олег, архангелогородец. Его бесцеремонность была мне понятна. Он принялся ухаживать за Валей, читать ей выученные для такого случая монологи Жванецкого, играть на гитаре, и она его при этом слушала. И тут я, бесцеремонно беру его девушку за руку и увожу к себе в номер. Он не выдержал.
  Ворвавшись, Олег не знал, что делать. Стоял у двери и беспомощно хлопал глазами. Пусть, думаю, романсы свои поёт. Так весь вечер его и слушали. Играть на гитаре Олег кое-как умеет, но вокальных данных никаких.
  Проводив Валю до её корпуса, я вернулся и принялся учить наизусть предисловие к поэме "Руслан и Людмила". То, что начинается словами: "У Лукоморья дуб зелёный". Выучил скоро, так как знал прежде. Переписал отрывок из "Неточки Незвановой" Достоевского. Женька переписал мне три стихотворения Бориса Садовского. Учить не стану, но для души пригодятся.
  Легли спать сравнительно рано.
  
  23 сентября 1987 года, среда
  Ходили в магазин на гору, купили грецких орехов и винограда. Толя-шахтёр в это время спал в обнимку с нашим магнитофоном. Болезнь роста. Ничего не поделаешь, подрастающему поколению необходима информация и музыка. Уборщица присоветовала брать с собой курортные книжицы и трясти ими перед лицом железнодорожных кассиров. Мы решили съездить в Батуми и узнать, где там кассы и как там с железнодорожными билетами.
  Вместе с нами поехали соседи и две девушки. До Батуми добирались с комфортом, сидели в автобусе. А вот назад пришлось ехать в страшной давке. В городе посетили зал игровых автоматов. Поиграть не получилось, было много желающих. Аппараты такие видел только в кино, а теперь вот и в игральном зале города Батуми. Купил в ларьке чёрную кепку за десять рублей. Предлагали с большим "аэродромом", но я купил традиционную. Продавец уверял меня, что девушки в Москве любят мужчин в кепках-"аэродромах".
  Договорился с продавцом обуви. К двадцать восьмому числу он обещал мне сшить сапожки сорок пятого размера. Запросил сто рублей. Я дал в Москву телеграмму, чтобы выслали деньги. Хотели сходить на "Фантомаса". Но расспросив местных жителей, узнали, что кинотеатр, в котором шёл этот фильм, находится на краю города.
  Зашли на рынок, купили помидоров и винограда. Видел знакомую по Кобулети цыганку. В своей новой кепке я расхаживал по рынку. Продавцы, глядя на кепку, заговаривали со мной по-грузински.
  Вечером, после ужина я пригласил в гости Валю. Стал обнимать её и целовать. Сидели у нас в комнате до прихода Толи-шахтёра. Затем пошли целоваться на улицу. Чуть не поссорились. Она сказала: "Ты мне очень нравишься, не обмани меня. Не хотелось бы менять к тебе отношение". Словно эти слова и не она сказала, а кто-то другой. Весь мой жар, вся пылкость к этой красивой девушке сразу исчезли. Я замкнулся, в голове закрутились кадры из моей недавней прожитой жизни. "Зачем я в этом доме отдыха? Зачем я с ней? Всё обманываю себя. А она вот просит, чтобы хоть её не обманывал". Такие мысли закрутились в голове. Минут десять я молчал, находясь в ступоре. А она всего лишь попыталась намекнуть мне, неразумному: "Хватит целовать. Мы взрослые люди, веди в кровать". Видя, что я к ней переменился, Валя стала просить прощения, плакать, говорить, что что-то не то ляпнула, и я её неправильно понял.
  Словно через неё меня одёрнули. Мало-помалу я взял себя в руки и стал с ней разговаривать. Пошли в нашу комнату пить чай. Но с этой минуты она сделалась для меня чужой.
  С Женькой смотрели по телевизору дополнительную программу. Я лёг спать в два часа.
  
  24 сентября 1987 года, четверг
  Первым проснулся Женька, разбудил меня. Под звёздным небом мы отправились на автобусную остановку. Ехали в полупустом автобусе. В Батуми улицы были пусты. Хороший город, понравился мне. Сухуми не понравился, а Батуми понравился. У билетной кассы толпились люди. Мы записались под тридцатым, тридцать первым и тридцать вторым номерами. Я, Женька и Толя-шахтёр. Кругом сплетни: "Билетов нет. Пятый день стою, всё напрасно. К четырём утра надо приходить". До открытия кассы в таком вот сообществе болтунов и паникёров находились. Но билеты купили сравнительно спокойно. Один грузин хотел меня "воспитать" за то, что я не пустил его без очереди. Но все его угрозы остались только на словах.
  Взяв билеты, зашли в зал игровых автоматов. Проиграли три рубля и успокоились. Заглянули на рынок. Купили инжира, копчёной колбасы и хлебную лепёшку - лаваш. На обратном пути встретились с киномехаником с нашего дома отдыха. Он, как и сосед наш по столу Володя, ходит пьяным каждый день.
  После обеда спали. Пришла Валя и разбудила нас. До ужина сидели в нашей комнате и пили с ней чай. За ужином я узнал от соседки, что по телевизору будут показывать вторую и третью серии фильма "Место встречи изменить нельзя". Сколько уже идёт этот фильм, я всё не могу посмотреть первую серию. Валя стала просить прогуляться с ней к морю, сходить в пансионат "Радуга" на танцы. Готова была на всё эта гордая, независимая девушка. Она чувствовала, что ниточка, соединяющая нас оборвалась. Я сказал, что никуда не пойду. Буду по телевизору смотреть фильм. Стали смотреть. Все кресла были заняты. Освобождали по одному, так что сидели мы с ней в разных местах.
  
  Глава 7 Валя и Наташа
  
  25 сентября 1987 года, пятница
  Ночью было холодно, снился кошмарный сон. Утром, после завтрака, ко мне подошла Валя и попросила сходить с ней в дом отдыха "Цихисдзири". Я покривлялся, но всё же согласился её сопровождать.
  В то время, как Валентина разглядывала стенд наших соседей, с программой развлекательных мероприятий, я заглянул в зал отдыха. Заметил Наталью, с которой совсем недавно целовался, любуясь звёздным небом и слушая шум прибоя. Она сидела в кресле и смотрела телевизор.
  Стараясь не показать своего волнения, я подошёл к стенду. Взял Валю под руку и почти силком повёл её к выходу. Нам навстречу шёл фотограф. Валя пристала с просьбой сфотографироваться вместе на память. Я стал отнекиваться.
  Далее события стали развивались со стремительной быстротой. Валя упрашивала меня идти на море. Я ей сказал, что мне нужно учить текст и готовиться к экзаменам в театральный. Настояв на своём, я убежал от Валентины и спрятался в своём номере. Действительно, пробовал читать и даже учить приготовленные отрывки из Пушкина и Достоевского, но надолго внимания не хватало, одолевали раздумья. Я решил, что все эти заигрывания с барышнями и поцелуи ничего, кроме вреда, мне не принесут.
  После обеда проводили соседей, они поехали в свой МИИТ на доучивание. Последний курс им учиться. Хорошие ребята, на своём примере помогли мне сломать предубеждение, что в технических ВУЗах учатся ограниченные люди.
  Проводили ребят, а себе купили пива. Пошли на пляж. Женька читал вслух "Обломова".
  Вечером втроём - я, Женька и Толя ходили на море. Красиво, а главное, тепло. Таких тёплых вечеров в Москве не было в этом году даже летом.
  Возвращаясь с пляжа, я заметил, как на перекрёстке дорог засуетились люди. Узнал Наталью и быстро убегающего в сторону нашего дома отдыха Павла. Того самого Павла, которому за пятьдесят. Только поравнялись, как Наталья подошла и отозвала меня в сторону для разговора. Видимо, всё же заметила, как я приходил в их дом отдыха. Требовала объяснений, почему я к ней не подхожу и не обращаю на неё внимания. Я сказал, что от всего устал и хочу в Москву. Она всё поняла и пошла к себе. Я же, находясь в полном душевном раздрае, поплёлся в свой дом отдыха.
  
  26 сентября 1987 года, суббота
  Утром пошли на пляж, взяли с собой фотоаппарат. Несколько снимков втроём и вдвоём. Теперь держимся вместе я, Женька и Толя. В шашлычной совершенно бесстрашно продают чачу в разлив. Сто грамм - два рубля. Сто пятьдесят грамм - три рубля. Не боятся ни Михаила Сергеевича Горбачёва, ни его указов. Фотографировались на фоне моря и пальм. Читали "Обломова". Я признал Гончарова, как великого русского писателя. Полюбил Гончарова.
  От Вали я убежал, чтобы не видеться с ней, избежать неприятных объяснений. После обеда пошли с Женькой в магазин на гору. Купили арбуз и грецких орехов. Орехи съели по дороге. Заметив нас, поглощающих орехи, директор дома отдыха сообщил ценную информацию. Сказал, что в орехах есть витамин, отвечающий за мужскую силу. Ему, в его возрасте, видимо, необходим витамин. Мы обходимся своими силами, нам для этого орехи не нужны.
  Вечером, поужинав, лежали в номере на койках и не ждали гостей. Однако гости пожаловали. Пришла не Валя, которая должна была прийти, забрать банку с кофе, а Наташа, с которой я вчера поговорил и вроде как попрощался. Она вошла по-хозяйски в наш номер и села на мою кровать. Я попросил ребят уйти, мы остались с Натальей наедине. Она ещё девочка и увлечена мной не на шутку, я не стал пользоваться её расположением ко мне. Не стал злоупотреблять её доверием. Поступил, как благородный герой из романов девятнадцатого столетия, не нарушил её девственности.
  Мы с Наташей прогулялись до "Радуги", где на нас с удивлением смотрела Света, которая тоже из Харькова. Затем я проводил Наталью до ворот дома отдыха "Цихисдзири".
  Вернувшись, не пошёл спать, сел за телевизор. Смотрел выступление Жванецкого. Хохотал над его шутками, отдыхал.
  
  27 сентября 1987 года, воскресенье
  Воскресный день здесь совсем не ощущается. Разве только в том, что почта закрыта и нет свежих писем и телеграмм в почтовом ящике. Почему-то вспомнил о маминых открытых пирогах с чёрной смородиной, которые вместе с пирожками она печёт по воскресеньям. Утром блины, вечером пироги. Большой открытый и много маленьких пирожков с капустой и мясом. Вспомнил, наверное, потому, что кормят здесь хорошо, но однообразно.
  Встали позже положеного, в стране перевели стрелки. Те отдыхающие, что проснулись, умылись и прибежали на завтрак в обычное время, кричали от возмущения. Им пришлось ожидать завтрака целый час. Мы же в этот час сладко спали. На пляже я принялся штудировать поэму А.С.Пушкина "Граф Нулин". И с Женькиной помощью выучил целый кусок. После этого на берегу стал искать красивые камни. Набрал больших и маленьких круглых камней. Поедут со мной в Москву.
  После обеда взял на пляж тетрадь и ручку. Написал два рассказа и описал своё пребывание на отдыхе. Пришлось прервать своё письменное творчество, подошла Наталья. Принесла две новые батарейки, специально ею купленные для нашего магнитофона. Толя обрадовался больше других. Он спит с включённым магнитофоном в обнимку, слушает всё подряд по многу раз. Он собрался, взял батарейки и побежал домой слушать магнитофон. Какое море, какие друзья, какое общество прекрасной девушки, когда есть магнитофон!
  Просыпаемся мы на час позже, вот только солнце за горизонт уходит от нас на час раньше. С пляжа пришлось уйти в восемнадцать часов. Пришла в наш номер Валя. Забрала свою банку кофе и пыталась у меня, что-то спросить, но потом раздумала и ушла. Не выяснять же отношения при всех.
  У нас в доме отдыха кино "Кто войдёт в последний вагон", в доме отдыха "Цихисдзири" танцы. Ребята пошли танцевать, я пошёл на свидание с Наташей. Она уже ждала меня. По дороге пришлось довести до дома отдыха подвыпившего отдыхающего. С Наташей пошли к нам в свободную комнату. По дороге встретили делегацию из нашего лагеря. Подошёл дед, Николай Иванович, подмигнул мне и сказал Наташе: "Послушай, милая, этот друг четырём девушкам головы заморочил. Ты у него пятая". Наташа не придала этим словам никакого значения.
  Вечером пили чай с мандаринами.
  
  28 сентября 1987 года, понедельник
  Сегодня Наташа возвращается в Харьков. Я хотел было уехать в Батуми, чтобы не видеться с ней. Не люблю сцен прощания. Но утром передумал ехать, пошли на пляж. Скоро к нам подошла компания из наших стариков. С ними Татьяна и Ира с детьми.
  Я лежал на камнях, в море не входил. Подошла Наташа, попросила меня, чтобы я покупался вместе с ней. Услышав мой отказ, пошла в море вместе с Толиком.
  Возвращаясь с пляжа, фотографировались. Татьяна попросила взять на руки её спящего ребёнка. Пришлось мне нести её дочь на руках с пляжа и до постели. Скажу откровенно, устал.
  После обеда на дороге к морю нас встретила Наташа. Глаза у неё были грустные. Она ждала от меня на прощанье нежных слов, обещаний, поцелуя. Я дал ей свой домашний телефон, сказал: "Будешь в Москве, звони". Повернулся и пошёл с ребятами на море.
  На пляже мы напоили бродячую собаку сладкой газированной водой из бутылки. Собаки здесь все добрые, ласковые. Читали "Обломова", учили "Графа Нулина". Сегодня море было особенно красиво. Солнце светило так, как это изображено на старинных картинах. Где библейская тема, Иерусалим, Царство Божие. Здесь повсюду разлита красота.
  Вечером по телевизору смотрел спектакль Малого театра "Достигаев и другие". Постановка Бориса Бабочкина. Он же играл Достигаева. Перед сном любовались звёздами. Они как сказочные цветы на тёмном бархате. Через три дня будем зябнуть в Москве. Трудно будет представить себе, что где-то так тепло и так ласково солнце. Пили чай с мандаринами, - вкусно.
  
  29 сентября 1987 года, вторник
  День отъезда, тревожно на душе. После завтрака пошли с Женькой на почту, получить сто рублей по переводу. Не сразу, но получили. Купались и загорали, фотографировались вместе с рыжим щенком.
  После пляжа сдавали книги, лежаки, бельё, платили деньги и собирались к отправке. Директор дома отдыха на прощанье шутил. Говорил, что в баскетбольной команде города Тбилиси мне самое место. Сфотографировались возле главного корпуса под пальмой и пошли на автобус. Остановилось сразу два. Хотели сесть в "Икарус", но передумав сели в идущий следом за ним "Львовский".
  Приехав в Батуми, быстро добрались до вокзала. Сдали вещи в камеру хранения и пошли на рынок за заказанными для меня сапожками. Тот, кто обещал сапоги, разводил руками. Просил подойти к нему завтра. Мы купили виноград, помидоры, инжир и собирались идти на вокзал. Но тут появились другие сапожники. Они стали смотреть на мою ногу и попросили подождать. Ждали в подворотне в компании с хромым человеком. Наконец появился его друг, принёс сапожки сорок четвёртого размера. Я померил, решил брать. Просили сто двадцать рублей, сторговались на ста.
  На вокзале целый час ждали поезда. В тринадцатом вагоне чувствовали себя хорошо, до того момента, пока не случилось несчастье. Наш поезд задавил, а точнее сказать, переехал человека. Человек из города Куйбышева.
  Несчастный на полустанке хотел пролезть под нашим вагоном, а поезд в этот момент возьми, да и тронься.
  Спать я ложился в стеснённом расположении духа.
  
  
  Глава 8 Андрианова комсорг
  
  30 сентября 1987 года, среда
  Ночью, то и дело просыпаясь, я видел сидящего рядом со мной человека. Он так просидел всю ночь, ехал без билета. Дал проводнику деньги и тот его пустил в вагон. Завтракали китайской тушёнкой, хлебом, чаем, помидорами и виноградом. Толя приходил и ел с нами. Ночью его продуло и едва мы заканчивали трапезу, он убегал и ложился в свою разложенную постель. После завтрака стало скучно. Кое-как дождались обеда. В вагоне ресторане нас накормили щами и недоваренной картошкой.
  Познакомились с ленинградцем, ехавшем рядом с нами. На вид ему года двадцать четыре Он три года назад бросил заниматься штангой. Интересуется религиями, имеет свой устойчивый взгляд на мир, на происходящее в нём. Давно я не встречал такого собеседника. Мы его посадили за свой стол, стали поить, кормить, спорить. Спорили до станции Иловайская. Там вышли все на перрон и проводили Толю. Чувствовалась уже и прохлада и сырость.
  Проводник погасил свет, а мы всё сидели и разговаривали. Легли поздно. Я долго не мог заснуть. То ли из-за духоты, то ли от нахлынувших мыслей.
  
  1 Октября 1987 года. Четверг
  Проснулся в пять утра. Город Харьков. На выход все пошли вереницей. Казалось, что весь состав выходит в Харькове через наш тринадцатый вагон. После того, как все вышли, в вагон вошла Наташа. Оказывается, она поджидала наш поезд. Спросила ещё раз мой телефон, убедилась, что не обманул, поцеловала и сошла.
  В процессе движения поезда мы поменяли десятка два пассажиров, и только ленинградец сидел вместе с нами. В Орле сел "потомок кулака", как он сам отрекомендовался. С вопросов политических и баснословных гонорарах актёрской братии, перешёл он на рассказывание анекдотов. Посмешил на славу.
  Приехав в Москву, на Курский вокзал, мы сразу поняли, что тепла в этом году больше не будет. И бегом побежали в метро. С горем пополам я добрался до своей квартиры. Дома была мама и тут началось. Начиная с писем, кончая телефонными звонками. Брат Сергей, студент Бауманского съехал от нас только двадцать третьего сентября. Жаловалась матушка на него, да тут ещё и звонки. Кто-то набрался большой смелости и объявил меня будущим отцом. Всё это матери на голову. Письмо одно из военкомата, другое из клуба, Театр-студия "Товарищ" приглашала к себе. Приезжала родня и ещё приедет, умер дядя Яша. Короче, целая гора новостей. Так всего много, что состояние лёгкости и беспечности сразу улетучилось. Завтра пойду на работу. Прошло больше месяца, как я прохлаждаюсь в отпуске, надо знать меру.
  
  2 октября 1987 года, пятница
  Матушка разбудила в семь часов. К моему удивлению, встал легко. Сложил питание в сумку и, одевшись потеплее, пошёл на работу. Надел серое демисезонное ратиновое пальто и свой синий картуз. В проходной столкнулся нос к носу с "королевой", - поздоровались. Моё возвращение очень обрадовало Толю. Он, как мне потом рассказали, в затруднительном положении. Татьяна Григорьевна написала на него ябеду. А нам-то от этого что? Нам весело. Ни Толя, ни Татьяна Григорьевна нам с Борисом не симпатичны. Мы играем роль наблюдателей. А у нас на глазах разыгрывается настоящая драма. Скандалы, доносы, ругань. Пошли с Борькой на Лабораторный. Там я, оцепенев, стоял и смотрел на Таню.
  Борька рассказывал сюжет прочитанного романа и, видя моё состояние, пригласил к себе в гости. Звонил Михалёв, наш комсомольский секретарь. Сказал, что будет собрание, перевыборы, что моя кандидатура практически утверждена и отказываться бессмысленно. Всё руководство хочет, чтобы именно я пришёл на смену Михалёву. Кроме всех уговоров известил, что Татьяна Андрианова теперь освобождённый комсомольский секретарь и я как человек контактный, безусловно, с ней полажу. Услышав такое, я оторопел и, слегка пококетничав, согласился.
  Таня, моя Таня освобождённый секретарь! Получается, если и я стану секретарём, то нам встречаться станет проще. С работы ушли пораньше. Перед этим звонил Женьке. Встретились с ним на станции метро "Октябрьская". Пока он рассказывал Борьке о том, что было на юге, я всё думал о Тане. О том, как в кабинете произойдёт наша первая "комсомольская" встреча.
  Приехав к Борису, не без удивления отметили, что Стёпа растёт на глазах. Женька читал о Маяковском в "Московском комсомольце" новые сведения. После чтения стали ужинать и пить Борькину настойку, разбавленную спиртом. Я захмелел, а потом отпустило. Я давно уже не испытываю приятного расслабляющего чувства опьянения. Это было когда-то, давно, до армии. Домой приехал совершенно "тверёзый". Разделся и бух в кровать.
  
  3 октября 1987 года, суббота
  После вчерашней выпивки побаливает голова. Встал рано для выходного дня, в восемь часов. Час ходил с места на место, а потом сел смотреть "Утреннюю почту". И тут началось. Настоящий концерт для сестры. Передача была про рыжих. Сам Юрий Николаев сидел в парике апельсинового цвета и просил милосердия. Я разрыдался и всё не мог остановиться. Раз пять ходил умываться и снова, глянув на экран, пускался в рыдания.
  Позвонил Женька, договорились встретиться на "Добрынинской" в одиннадцать часов. Перед выходом я звонил Борьке на работу, он сегодня в смену. Поинтересовался. чего он добавляет в настойку, что мне на следующий день после её употребления, хочется плакать. Он ответил: "Слёзные капли".
  С Женькой встретились и пошли в кинотеатр "Ударник" на американский фильм "Сальвадор". Картина хорошая, живая, настоящая. После фильма пешком на Арбат. Кругом народ, толкаются локтями, как в метро в час пик. Дул холодный ветер, а художников на Арбате не меньше, а пожалуй, больше, чем летом. Из знакомых никого не встретил.
  Поели в "Сосисочной". Пробовали попасть на выступление Литовского театра, на спектакль "Квадрат", в помещении театра "Современник". Нет билетов. В Таганку на "Мастера и Маргариту" - тоже глухо. В Театре Гоголя идёт спектакль "Сороковой день", - мы его видели. В Театре им. Гоголя новый главный режиссёр, сняли Голубовского Бориса Гавриловича.
  Не попали так же и в кинотеатр "Зарядье", на неделю китайского кино. Пришлось гулять по вечерней Москве.
  Спать лёг рано.
  
  4 октября 1987 года, воскресенье
  Решил весь день провести дома. Маринка тоже никуда не ходила. Помогал ей готовить обед. Чистил картошку, резал на свой вкус, для куриного супа. Удивило меня быстрое приготовление курицы в скороварке. Сварилась так хорошо, что при прикосновении развалилась на части. Играл на гитаре, пробовал петь. Но увы, радости ни игра, ни пение мне не доставили. Читал стихи Вознесенского. Маленький стишок под названием "Романс" решил даже выучить, пришёлся по сердцу. "Запомни этот миг. И молодой шиповник. И на твоём плече прививку от него. Я - вечный Твой поэт и вечный Твой любовник. И - больше ничего". Поэтом я Вознесенского не считаю, но мыслей в его строчках много. Об Андрее Тарковском хорошо написал. Читая стихи, я увидел маленького Андрюшу Тарковского в белом свитере на площадке московского двора - затронул сердце. Смотрел фильм про вожатого пионерского лагеря, в конце картины поступающего в педагогический ВУЗ. Сегодня, оказывается, День учителя. Следом хороший документальный фильм о людях, делавших нашу культуру. Николая Рубцова вспомнили и многих других, которым раньше не было места на телевидении.
  Вечером вернулись родители из деревни. Звонил Женька, мы поговорили. Рассказал мне удивительное. Его сокурсник, работающий в комиссионке по хозрасчёту, получил за август месяц зарплату триста пятьдесят рублей. Немыслимо много.
  
  5 октября 1987 года, понедельник
  Утром с сумкой, набитой продуктами и с томиком Маяковского я пришёл на работу. Застал Валерку Кулямина, стал невольным свидетелем его телефонной ссоры с женой.
  Сегодня проходило собрание группы. Все собрались в мастерской и сидели, поглядывая друг на друга. Потом пошли обвинения в сторону Семёновой Татьяны Григорьевны, а она, в свою очередь, стала поливать грязью Толю, Андреича и Чекурова. Дескать, пьёте, не просыхаете, на рогах с утра до вечера. Ленку назвала проституткой. Никто из собравшихся за Ленку не заступился, не опровергнул эти несправедливые слова Татьяны Григорьевны. Ленка потом курила и плакала.
  Вставали поочерёдно Чекуров, Таисия Яковлевна и отвечали Семёновой с пылом и жаром. Совершенно так, как это показывают в фильмах про коммунистов двадцатых годов. Кончилось всё прямым приказом: всем женщинам беспрекословно выполнять все указания механиков. Максимыч предлагал написать общую бумагу, в которой бы коллектив выражал своё недоверие Татьяне Григорьевне. Решили всё это сделать после седьмого.
  Почитал немного Маяковского. Борька приезжал за деньгами. Сказал, что седьмого идёт на выступление группы "Модерн Токинг". Съели с ним по две сосиски, и он поехал домой. Приглашал в воскресенье к себе в гости.
  Приехав домой, я побежал в парикмахерскую, хотел подстричься. Но не тут-то было. В очереди шесть младенцев, два мужика и один ленивый мастер.
  Звонил Женька, устраивается на работу. Завтра будет знать, куда его направят. Позвонил условно Тане, сам ушёл в свою комнату. Она в ответ звонила дважды, я не успевал брать трубку, поднимал отец.
  Читаю Евангелие от Матфея. То интересно, то скучно, то наивно. То Иисус Христос благороден, то жаден, то зол. Симпатия к нему то и дело сменяется антипатией. Отец ругает меня, за такие мои оценочные суждения. Наверное, он прав. Отец знает что-то такое, чего я не знаю. И этим знанием не хочет, а возможно, не может, со мной поделиться.
  Смотрел по телевизору фильм "Гусарская баллада". Писал стихи.
  
  
  Глава 9 Мешочек смеха
  
  6 октября 1987 года, вторник
  По дороге на работу встретил Аллу. Она томно, как после совместно проведённой ночи, со мной поздоровалась и резво побежала вперёд.
  Не успел войти в мастерскую, позвонили и велели прийти за деньгами. Выписали за два дня тринадцать рублей пятьдесят копеек. Встретил во дворе Саню и, обрадовавшись встрече, стал рассказывать ему обо всём. И об отдыхе, и о последних новостях нашего коллектива. Посмеялись с ним, но недосыта, - у него в гараже постоянно находится работа.
  В обед ходил в магазин. Зашёл в аптеку. Сегодня молодая, красивая, белая Оля работает. "Выходи за меня замуж", - предложил я ей. Она смутилось, но вскоре нашлась. Шутили даже тогда, когда нас за этим занятием застала "королева". Неудобно в угоду её мнению, было прерывать приятный разговор.
  Таисия Яковлевна сообщила, что в восемнадцать пятнадцать будет передача об изменении цен. Все принялись материть Горбачёва. И тут я понял, что людям плевать, какой строй в стране, какой руководитель, - было бы что поесть и выпить, ну и надеть на выход.
  Видел Михалёва. Собрание по вопросу моего секретарства будет после праздников. Предпраздничный короткий день, отпустили в шестнадцать часов. Я сразу же поехал в ателье на станцию метро "Новокузнецкая", за своими рубашками и не без труда их получил. Прибежав домой, бросил сумку и помчался в библиотеку. Взял "Ревизора", выбрал кусок с Хлестаковым, - попробую выучить. Мерил рубашки, не такие плохие, какими показались в ателье.
  Отдал одну чёрную рубашку отцу, он сразу помолодел лет на десять. Стоял перед зеркалом, как огурчик. Звонил Володя Копорев, хочет приехать в гости к Борису, просил позвонить ему восьмого числа. Звонил Женька, он устроился в комиссионный. Будет оценивать аппаратуру.
  На работе штудирую Маяковского, дома читаю Евангелие. В душе ругаю правящий строй и окружающую меня рутину. А в жизни дал согласие на избрание меня секретарём комсомольской организации. Двуличный я человек.
  
  7 октября 1987 года, среда (Красный день календаря)
  Утром я надел спортивный костюм и побежал по большому кругу. После пробега душ и звонок Валерки Кулямина. Он просит кассеты, завтра отвезу. Звонил Женьке, пригласил к себе. Сам сел в родительской комнате и принялся листать БСЭ, пятнадцатый том. За чтением энциклопедии не заметил, как Женька приехал.
  Марина приготовила мясо. За обедом выпили абрикосовое вино, пели песни. Показал Женьке, что шьют в ателье "Грация". И собравшись с силами, решили мы поехать в театр.
  Доехали до Киевского вокзала, в театральной кассе ничего не нашли. Сегодня все спектакли низкопробные. Пошли в кинотеатр "Октябрь" на премьеру фильма "А завтра была война". Горьковская киностудия, - думали, плохой. Но картина покорила своей правдой. Такие фильмы про войну раньше не снимали. И актёры играют непринуждённо, словно живут. После окончания сеанса я видел плачущую девушку, свою сверстницу. Я и сам готов был расплакаться, но сдерживал себя. Я стесняюсь своих слёз на людях.
  После фильма прошлись по Арбату и распрощались. У Женьки завтра первый рабочий день.
  Сегодня, оказывается, праздник, День Конституции. Вспомнил я о нём только после поздравлений, высказанных немецким послом в программе "Время".
  
  8 октября 1987 года, четверг
  Хожу с длинными волосами. Никак не решу, - подстричься или отпустить волосы ещё длиннее. Сегодня после работы решил подстричься. На работе с утра все заняты только одним, пишут на Татьяну Григорьевну заявление, хотят уволить. Я в паре с Борькой играл в домино против Андреевича и Юрки Ломакина. Оба раза проиграли. Обедали рано, Борька уехал.
  После обеда я стал читать Маяковского. Первый том теперь на работе лежит постоянно. Встретились с Андриановым нос к носу, он воротит от меня лицо.
  После работы пошёл в парикмахерскую. В одной - на шестнадцать желающих подстричься один мастер, другая закрыта. Подстригся в "Жилкомбинате", семиэтажке на улице Багрицкого.
  В последний раз я стригся в этой парикмахерской вместе с отцом, мне было шесть лет.
  Девушка подстригла, как я и просил, коротко. Подстригла плохо, ну да что поделаешь. Приехал домой, помыл голову, - сестра увидела меня и стала смеяться. Ей не нравится, когда я коротко стригусь.
  Небо! Сегодня очаровательное небо. На фоне заходящего солнца золотые облака. А потом круглая луна и серебряные облака на тёмно-синем фоне. Сказка. Если бы не видел своими глазами, не поверил бы ни одному художнику.
  Сидел за энциклопедией, переписывал, что нравилось в рабочую тетрадь. По телевизору ничего нет. Звонил Витьке Павлюченкову, он на работах в колхозе. Поговорил с его мамой.
  
  9 октября 1987 года, пятница
  Толя поехал к Коле в больницу. В мастерской остались мы с Борисом и Максимыч. Когда Максимыч остаётся один, он всегда помалкивает. Не придирается, не упрекает нас ни в чём.
  С утра я ходил на Лабораторный, включил лифт и отдал ключи Татьяне Григорьевне в пользование. Завтракали до одиннадцати часов. А в одиннадцать пошли с Борисом по магазинам, готовиться к обеду. В магазинах пусто, сыр и колбаса исчезли с прилавков. То ли люди, напуганные Горбачёвым, всё раскупили, то ли продавцы в ожидании новых цен все товары попрятали.
  Видел заведующего клубом Юрия Ивановича. Он мне предложил найти режиссёра и привести его к нам, оформить по совместительству на ставку сорок пять рублей. Занятия самые обыкновенные, без планов и отчётов. Я подумал и сказал, что через неделю будет режиссёр. Сразу же решил, что обращусь с этим предложением к Наталье Борисовне.
  С работы поехал домой. Стал переписывать текст из "Ревизора" и читать Евангелие. Звонил три раза Максиму-китаеведу, на третий раз застал его. Договорились, что созвонимся утром в воскресенье.
  Вечером звонил Женька, рассказал о своей новой работе. Комиссионторг. Говорит, что люди хорошие, не воруют. В его ведении магнитофоны, радиотехника, часы. Кручинился, что рабочий день с одиннадцати до двадцати.
  
  10 октября 1987 года, суббота
  Спал, как мог, долго. Встал, надел спортивный костюм и побежал на зарядку. Кругом люди, много собак. Я опасаюсь, как бы собаки не кинулись на бегущего. Но ничего, собаки умные, даже не глядят в мою сторону.
  Смотрел передачу об Александре Грине, переписал всё, что хотел из "Ревизора". Перекусил на скорую руку и поехал в Останкино, искать Наталью Борисовну. Обойдя весь комплекс, никого не нашёл.
  Возвращаясь домой, в автобусе задремал. И вдруг услышал смех. Смех человека бесстыжего и развязного. Он так заразительно хохотал, что равнодушно слушать его было нельзя. А главное, смех раздавался из тряпочной сумки, в которой, как потом выяснилось, лежал мешочек со смехом.
  Первая зашлась в безудержном смехе молодая студентка, за ней последовал я. Скоро смеялся весь автобус. Этот смех меня взбодрил. Никогда в жизни я так не хохотал, не был так весел и счастлив.
  Дома я сел за книги, но читал их недолго. Пришла Марина, привела с собой подругу Ирину. Вместе с подругой сестра стала стряпать и кормить меня. Мы втроём допили абрикосовое вино и что касаемо меня, я наелся до отвала. В те дни, когда мы остаёмся без родителей я ем, как слон. Вроде ничего не делаю, а аппетит, как после сенокоса.
  Звонил Володе Кирееву, он теперь работает музыкантом в группе Анатолия Галактионова, "АГА". Репетируют во дворце спорта "Крылья Советов". Звонил Борьке на работу, он дежурит. Поговорили, посмеялись над фальцетом Юрки Ломакина и попрощались до среды.
  По телевизору смотрел фильм "Тема" с Михаилом Ульяновым в главной роли. Картину смотрел с большим удовольствием. Витя похож на Михаила Ульянова. Не зря он хочет брать отрывки из "Братьев Карамазовых" и играть в них Дмитрия.
  
  
  Глава 10 Смерть отца
  
  11 октября 1987 года, воскресенье
  Утром проснулся от частых телефонных гудков. Звонили по междугородней линии. Не успел ещё после сна прийти в себя, как лейтенант милиции сообщил мне в трубку о смерти моего отца. Его голос был спокоен и твёрд. Он сказал: "Тело в Медынском морге".
  Не верилось в услышанное, хоть этим и не шутят. Я с подступившим к горлу комом вошёл в комнату сестры. Она к моменту моего входа уже не спала, поинтересовалась: "Кто звонил?". Я долго сидел на стуле не в состоянии повторить ей то, что услышал от невидимого лейтенанта. Наконец собрался с силами и сказал.
  На первый взгляд Марина отреагировала на известие спокойно. Но это было только видимое спокойствие. Сестра достала из пузырька сразу две таблетки нитроглицерина и положила их под язык. Сказала: "Губы дрожат". И по изменившемуся до неузнаваемости голосу я понял, каково ей в эту минуту.
  Она стала звонить подруге, я оделся и поехал в общежитие ГИТИСа к Юле Силаевой. Застал в её комнате молодую пару, лежащую в одной постели. Я сначала подумал, что это она с кем-то. Но лежащие в постели меня утешили. Сказали, что Юля в институте. Я заехал в экскурсионное бюро при Останкинской башне. Хотел застать там Наталью Борисовну. Предложить ей подработку в нашем клубе. Оттуда в ГИТИС и домой. Дома съев фаршированный перец, поехал к Борису. У Бориса никого не нашёл. Позвонил от его дома из автомата Женьке, с ним встретились.
  Женька привёз двести рублей на всякий случай. С сестрой мы решили, что если мама не вернётся вечером, то завтра поедем в деревню. С Женькой пошли в театр МХАТ на спектакль "Заседание парткома". Смотрели на актёров, от которых отказался Ефремов. Я всё время старался убежать от мысли, что отца больше нет. Я силой воли уводил мысли от его образа. Но от себя человеку не уйти. Голова распухала, в висках ощущалась боль. Образ отца стоял перед глазами.
  Вечером приехала мама. Я пошёл на телеграф, дал телеграммы оповещавшие родню о печальной новости.
  
  12 октября 1987 года, понедельник
  В половине шестого разбудила мама. Я съел бутерброд и поехал на станцию "Матвеевская". Долго ждал электричку. Через два часа был в Малоярославце. Ещё через час местный автобус привёз меня в Медынь. Городская больница находится на краю города, идти туда и трудно и противно. Заместитель главного врача сказал, что справку о смерти мне не даст. Ждут эксперта из Калуги для вскрытия, поскольку смерть скоропостижная. "А вдруг криминал?". Все мои доводы о том, что отец умер на глазах матери, на него не действовали. Напрасно я говорил о том, что у отца был инфаркт, он же в этой больнице не наблюдался. Не пересказать, сколько я там претерпел. Справку, которая была необходима, я всё-таки получил. Через прокурора города, через унижения и просьбы.
  Со справкой в кармане, поехал в Москву. Поехал из Медыни на автобусе. Автобус шёл так медленно, со столькими остановками, что казалось, я ехал целую вечность. В Москву приехали в шестнадцать часов на автобусную станцию у метро "Юго-Западная". Приехав домой, узнал, что эта справка не окончательная и нужно другое свидетельство. Поехал в похоронное бюро, находящееся в доме напротив кинотеатра "Ударник". В дом номер четырнадцать. Там мне выписали на фирменном бланке свидетельство о смерти.
  У фонтана видел молодых актёров, снимавшихся в фильме "Завтра была война". Смеялись, радовались встрече. Наверное, собралась вся съёмочная группа, ну да мне было не до них. Приехал домой. За нашим круглым столом сидит Коренева Александра Иринарховна и методично по-женски теребит маме нервы. Пришли соседи, так же с утешениями, но по голосу видно, что ни капли им отца не жалко, да и нас с мамой тоже.
  Старик Василий Иванович, пользуясь случаем, взял взаймы двадцать пять рублей. Звонили ещё какие-то незнакомые люди, которые, оказывается, всегда были нашими друзьями. От всей этой возни и суеты вокруг смерти отца меня просто с души воротило. Хотелось накричать на всех этих ложных утешителей, разогнать их. Но мама слушала, разговаривала с ними, - может, ей от этих бесед становилось легче. Только это меня и сдерживало.
  Завтра поеду за телом отца с двумя или тремя мужчинами с завода, с его работы. Звонили Борька и Женька. Интересовались, какая помощь от них нужна. Я сказал, что пока справляюсь сам. А послезавтра, как повезём хоронить, они понадобятся. Место дали под Подольском.
  
  13 октября 1987 года, вторник
  Целую неделю не брал в руки ручку и ничего не писал. Да и как в словах описать всё то, что происходило. Чувства - не высказать. Слов правильных найти не могу. Остаётся описывать то, что происходит вокруг. Утром я стоял у заводского гаража, ожидая неизвестно кого. Меня узнали. Подошёл пожилой с огромными мешками под глазами мужчина, представился Львом Георгиевичем. С ним было ещё пятеро. Один из пятерых - Морозов. С Львом Георгиевичем на "Москвиче" мы поехали в контору к "Ударнику". Лев Георгиевич почему-то решил, что там нам продадут пустой гроб. Гроб утвердили к продаже на Ваганьковском кладбище. Далее с Ваганьковского кладбища грузовая машина отправилась на Минаевский рынок. А оттуда вместе с гробом в Медынь за телом отца. Мы же с Львом Георгиевичем поехали в семьдесят первую больницу к главному врачу. Он ходатайствовал о том, чтобы тело отца приняли в больничный морг.
  Получив разрешение, я поехал домой. Поел, съездил ещё раз в магазин на Ваганьково за покрывалом и тапочками для покойного и встречал похоронного агента. Агент говорил поставленным голосом, ему заметно нравилась его работа. Каждый день кто-то умирает, а ты живёшь. Как тут не быть счастливым. Всё это слышалось в его голосе. Он сдал сдачу до копеечки и оформил место на кладбище. Щербинка. Как только агент ушёл, все забегали. Племянник отца Александр, приехавший к тому времени из Краматорска, поехал вместе с мамой за водкой. Я пошёл к моргу семьдесят первой больницы, встречать машину с телом.
  Ночью санитары не работают, поэтому дверь в морг надлежало открывать мне. Медсестра показала ключи на гвоздике и пошла спать. Машину я ждал три с половиной часа на промозглом ветру. Наконец, не поверил глазам, приехали. Я бежал к дежурной сестре за ключами на одеревеневших ногах. Та спросонья приняла меня за санитара, пошла вместе со мной и открыла железную дверь.
  В морге на металлическом столе лежал труп, наполовину прикрытый простынёй. Стояли эмалированные вёдра с кишками. Я сам внёс гроб в морг и поставил его на подставки.
  
  14 октября 1987 года, среда
  Утром глаза раскрыл, как в армии, с сознанием того, что вставать обязательно надо. Сны не снились. Завтракали все вместе: Я, мама, Марина, приехавшие родственники. Родственники - племянники и племянница отца от его старшей сестры и их дети. С Александром пошли утром в морг, понесли одежду.
  К половине одиннадцатого подошли к моргу знакомые отца с завода, мои друзья и мама с родственниками. Санитары вынесли гроб, мама заплакала навзрыд. Я боялся смотреть, но потом пересилил страх и подошёл ближе. Отец в гробу был совершенно на себя не похож. Лицо незнакомое. Глаза сощурены, словно он через щели между сомкнутыми веками следит за происходящим. Морозов спросил у меня: "Нужна ли панихида?". Я попросил, чтобы слов никаких не было. Он понимающе закивал головой, отошёл в сторону и громким фальшивым голосом сказал: "Объявляется гражданская панихида". Стали один за другим выходить и говорить речи те люди, которые, видимо, с отцом на заводе работали, но с которыми отец ничего общего не имел. Говорили всё больше пустые, ненужные слова, от злости на которые у меня вскипала кровь. На женщин слова подействовали, они стали плакать в голос. От женского плача чувство ненависти к ораторам усиливалось. Хотелось всех разогнать и прекратить это пустословие.
  На кладбище купили крест, его нёс начальник, крестник и друг отца Виктор Чуркин. Начальник отдела, секретарь парткома, в душе глубоко верующий человек. На кладбище прощались долго, мама никак не могла отойти от гроба. О похоронах в двух словах не скажешь, надо говорить долго и подробно. Остался отец лежать среди берёз на Щербинском кладбище. А мы вернулись в Москву, сели за стол с водкой. Стали пить и его поминать. Самое страшное, чего я боялся, что из поминок сделают праздник. Этого не случилось. Все тихо и мирно ели, пили. И потихоньку уходили, сказав несколько слов. Только Морозов нёс что-то пустое.
  Я и Борис напились и нас рвало всю ночь. Женька спал спокойно.
  
  15 октября 1987 года, четверг
  Утром завтракали втроём: я, Борис и Женька. И на работу поехали вместе. У Жени с одиннадцати часов начинается работа, а у нас с восьми.
  На работе мне все высказывали своё соболезнование. Толя, обещавший написать заявление на помощь и собрать с коллектива деньги, ничего не сделал. Да теперь уж и не к чему.
  На работе всё, как было. Дождавшись одиннадцати часов, мы с Борькой пошли "обедать". То есть прогуляться по городу. У какого-то жильца из квартиры так бойко текла вода через стену, что затопила обувной отдел универмага.
  В шестнадцать пятнадцать Михалёв, наш секретарь, открыл комсомольское собрание. Зачитал отчётный доклад, попросил обсуждения.
  Вставали молодые люди и по очереди что-то говорили о добровольной дружине, об оперотрядах. Закончилось всё выбором комсомольского актива, а затем выбором секретаря комсомола. Мне в какой-то момент стало даже неловко. Марина Морина очень хотела стать секретарём. Кричала, плакала, клялась, убеждала. Но Михалёв предложил мою кандидатуру и все единодушно, не скажу единогласно, так как Морина была против, - за меня проголосовали. Тут же Миша снял с себя значок и повесил на мою грудь, символизируя таким образом передачу власти. Актив хотел остаться и поговорить о делах, я попросил всё отложить до завтра.
  Вышли вдвоём с Борисом и поехали к нему домой. Я так устал от своей квартиры за время поминок, что не хотелось туда возвращаться. У Бориса дома жена и сын. Посмотрел я, как Борис купал сына в ванночке. Трогательная картина. Захотелось семью, жену, сына.
  Мы вышли на улицу позвонить. Мать в таком состоянии, что волновать её по пустякам нельзя. Дома, оказывается, дядя Вася, отцов родной брат. Один он остался из всей семьи. В течение месяца потерял двух братьев.
  У Бориса я ужинал, пил чай, домой приехал поздно. Все уже спали. Дядя Вася стонал во сне и ворочался с боку на бок.
  
  
  Глава 11 Ищу режиссёра
  
  16 октября 1987 года, пятница
  Приехал на работу, а там Андреич пьяный, весёлый, меняется с суток. Поздравил меня с высоким назначением. Имелось в виду секретарём комсомольской организации отдела.
  Пришёл Толя, обрадовал. Сказал, что в связи с моим "высоким назначением", мне вышла премия за этот квартал. Марина Авдеева принесла развратную книгу итальянского автора и всем давала читать из неё выдержки. Ленка, сидя в кресле, с наслаждением зачитывала вслух целые картины про изнасилование женщины и об интимных встречах героини с мужчинами. Пожилыми сотрудницами Ленкино славословие воспринималось в штыки. Нет у нас женщин, испытавших любовь, хотя бы мгновенную. Все несчастные и страдают от своего несчастия.
  Ходил к Мише Михалёву, перенимал из рук в руки элементы комсомольского владычества. Забрал документацию и долго слушал его наставления, думая о своём. А именно, когда же встречусь с глазу на глаз с моей Таней? Пока вёз бумаги в мастерскую, в лифте мельком повидался с "королевой". Она при людях даже не здоровается со мной.
  Привёз документацию в мастерскую, все забегали. Толя освободил два ящика в письменном столе, для бумаг. Вертел в руках печати и комсомольские билеты, листал книги. После того, как документацию убрали, пошли с Толей на Лабораторный. Работы там не было, он просто хотел без свидетелей со мной поговорить.
  После работы я поехал в экскурсионное бюро "Останкино", к Наталье Борисовне. Опять пусто. Оттуда в ГИТИС. Хотел повидаться с Витей и у Люды Афанасьевой узнать телефон Натальи Борисовны. Не нашёл ни Витю, ни Люду. Студент из их группы помог. Хороший парень из Ворошиловграда, дал телефон своей сокурсницы.
  Звонил Афанасьевой, её нет дома. Сказали, что она в институте. Так я и лёг спать, не дозвонившись до Люды, не узнав телефона Натальи Борисовны.
  
  17 октября 1987 года, суббота
  С утра я ездил в ГИТИС, смотрел расписание. У второго курса занятия начинаются с пятнадцати часов. Я вернулся домой, пообедал. Попрощался с дядей Васей, и махнул на Арбат. Познакомился с художником по имени Алексей. Он летом нарисовал мой портрет "живописными красками" и повесил его как рекламу на стену, возле которой расположил свой мольберт. Все его картины очень красочны. Поговорив с ним, я отправился искать Витю и Люду. С трудом, но нашёл. Повидался со всеми знакомыми, за исключением старшей дочери Шукшина. Юля, полная сострадания, подошла, но не сказав ни слова, отошла. Видел Юру Черкасова. Встретил даже Севу Хабарова. Он мне подал руку и отвёл в сторону глаза. Видел много знакомых, всех имён не перечесть.
  С Витей прогулялись. Он рассказал об учёбе, я о своих замыслах. Дошли до улицы Горького и вернулись в ГИТИС. Я сказал, что живём теперь без отца. Он не видел его ни разу, но всё равно заплакал.
  Расцеловавшись с Витькой на прощанье, я поехал в "Останкино", искать Наталью Борисовну. И опять там никого. У Людмилы взял её домашний телефон, подольский, буду звонить.
  Возвращаясь домой, встретил соседей сверху и снизу. Молодые ребята лет тридцати пяти. Смотрят с соболезнованием и жмут руку крепче обычного. Что наша жизнь? От младенца до старца, а там и земля.
  
  18 октября 1987 года, воскресенье
  В воскресный день москвичу податься некуда. С утра созвонился с Женькой и встретились. Хотели пойти в кино, но в кино не получилось. Кругом люди и все билеты проданы. В "Ударнике", "Звёздном" и других кинотеатрах идут фильмы Милоша Формана.
  Ездили в театры, пробовали купить билет на "Собачье сердце" в МТЮЗе и в театре им. Станиславского. Но и там пусто. Поехали на Арбат. Там прочитали вывеску: "Экспериментальный киноцентр приглашает в группы сценаристов, режиссёров, актёров, операторов". Всё это на улице Кибальчича. Я записал адрес.
  Вечером пошли в филиал театра имени Маяковского на спектакль "Блондинка". Впервые в филиале, здание не понравилось. И артисты, занятые в спектакле, были не на слуху. Однако на сцену вышел актёр и я забыл обо всём, что не касалось спектакля. Давно я не был в театре. В последний раз "Заседание парткома" смотрели в день смерти отца.
  Спектакль оживил, вернул мне силы. Женьке постановка не понравилась, в этом наши мнения разошлись.
  Вернувшись домой, я позвонил Наталье Борисовне. Договорились встретиться в пятницу, предварительно созвонившись. Перестали узнавать мой голос по телефону, буду богатым.
  
  19 октября 1987 года, понедельник
  Надел белый свитер из ангорки, что сестра связала и пошёл на работу. От свитера летит шерсть. В шерсти и пальто и шарф и рубашка.
  Толя повёл меня на Лабораторный, пытался говорить о театре. А вечером напился и напросился вдвоём с Юркой Ломакиным в гости к Вере Шишацкой. Они больные, она больная, как поладят не знаю.
  Ходил по делам комсомольским, знакомился с подопечными персонально и всех, без исключения звал на конференцию. В иное время и сам бы не пошёл, а тут приходится не только идти, но и зазывать.
  Звонила Таня, дрожащим голосом поздравила с назначением. Я сломя голову к ней в кабинет, а у неё гости. Сидят за огромным столом молодые люди, курят, трепятся. Она со мной говорит, а сама дрожит. Я стал её пристально разглядывать. Таня встала, отвернулась и стала теребить засохший цветок в глиняном горшке.
  Не помню, что я ей говорил, что она мне отвечала. Кажется, молодые люди заметили, что ведём мы себя странно. Я ушёл, пообещав заглянуть завтра, надеюсь застану её одну.
  Хотел почитать стихи Маяковского, не получилось.
  Приехал домой, стол накрыт. За столом мама и тётя Саша Корнева. Девять дней. Под разговор выпили бутылку сухого вина. Тётя Саша рассказала притчу о людях, знавших день своей смерти и только она ушла, - я взял тетрадь и записал услышанную историю.
  Смотрел по телевизору фильм "Обломов". После чтения книги уже не то. Действительно, трудно экранизировать классику.
  Звонил Женька. Он теперь с работы приходит поздно и звонит поздно.
  
  20 октября 1987 года, вторник
  С утра я прошёлся по своим комсомольцам. У одного из них возникли вопросы. Мы вместе с ним отправился в комитет комсомола. В кабинете у Тани сидела её подруга, но увидев меня, девушка предупредительно вышла. Видя такое дело, я отпустил комсомольца. Пообещал ему, что сам обо всём расспрошу.
  Оставшись с Таней наедине, я приблизился к ней и хотел поцеловать. Она сначала слабо отнекивалась, а потом решила поставить меня на место. Я думал, что она шутит, но всё было очень серьёзно. Вчера со смешной причёской, увидев меня, раскраснелась у всех на глазах. А сегодня нарядная, строгая, с чистыми, распущенными волосами. Всё, как мне понравится. И вдруг, такой бесцеремонный отпор: "Держите себя в руках".
  Я её хорошо знаю. Знаю, что любит меня. Знаю, что теперь, кроме как в ЗАГС, никуда со мной не пойдёт. Сообразив всё это, я сник. С этой неприятностью острее всплыли картины недавних похорон отца, и совсем уж стало невмоготу. Таня и сама была не рада своему окрику. Глаза её потеплели, щёки снова порозовели. Она сделала несколько шагов в мою сторону, но я уже повернулся к двери и выходил.
  Купил на работе книгу Даниила Гранина "Зубр". В мастерской её и оставил. Звонил Женька, встретились на "Добрынинской". Пошли в кинотеатр "Новороссийск" на американский фильм "Создатель политических образов".
  Вернулся домой, мать волнуется, причитает: "Где Марина? Где Марина? Должна была быть дома уже час назад". Меня стало трясти нервной дрожью. Я ушёл в свою комнату и попробовал читать. Открыл "Первую любовь" Богомолова. Я хотел бы экранизировать этот рассказ. Может быть, когда-нибудь сниму.
  
  Глава 12 Без надежд, без утешения
  
  21 октября 1987 года, среда
  Хорошие дни ушли. На улице туман, в душе неразбериха. Придя на работу, увидел в зеркальном отражении своё лицо, изрядно похудевшее. Смерть отца и вчерашний разговор с Таней не прошли бесследно.
  Несколько раз за день ходил к Николаю Ивановичу, в качестве комсомольского секретаря подписывал бумаги. Мне и самому была объявлена благодарность к семидесятилетию Октября. Все эти премии, благодарности, секретарство без Тани мне не нужны.
  Выкупил у Ленки книгу, сходил к комсомольцу Горячеву в метрологию. Прогулялись с Борькой по магазинам в новых телогрейках.
  Звонил Бочаров, стал называть меня Алексеем Ивановичем, вот что значит чин секретаря. Играли в домино. Мы в паре с Борисом, Толя с Юркой. Первую партию выиграли у них, вторую проиграли.
  После работы нас с Борькой послали на политучёбу. Мы зашли в конференц-зал, посмотрели, что там происходит и ретировались.
  Борька приглашал к себе в гости, но я поехал домой.
  Читал "Ревизора", пробовал учить монолог Хлестакова. По телевизору сказали, что аэропорты закрыты для приёма самолётов. В городе сильный туман. Не Москва, а Лондон.
  
  22 октября 1987 года, четверг
  Во время нашего с Борькой завтрака, в мастерскую ввалился Толя с красными глазами. Отпросился у Николая Ивановича и ушёл домой. Работа без начальника для нас блаженство.
  Подписал, как комсомольский секретарь, несколько бумаг. В том числе и ведомость на премию. Мне начислили сто тринадцать рублей.
  Съездили с Борькой в мебельный магазин, затем пообедали. Ленка мне погадала на картах, а с Борисом ни с того ни с сего поругалась.
  Вышла из мастерской с обиженными глазами.
  Без начальства не только нам привольно, но и женщины распускаются.
  Кульминацией дня была комсомольская конференция, проходившая в конференц-зале. Началась она вяло, но потом страсти разгорелись. Выступали кандидаты в комитет управления и гости. Не выдержав, я взобрался на трибуну и стал требовать у руководства Гохрана денег на собственный театр.
  После слушания стали выбирать комитет управления. Я предложил свою кандидатуру. Кто-то смеялся, кто-то хвалил. Проголосовали за меня единогласно.
  Вечером звонил Максиму-китаеведу, договорились с ним встретиться в понедельник. Поскольку завтра нужно повидаться с Натальей Борисовной, а в субботу и воскресенье буду с мамой в деревне.
  Перед сном читал поэму Владимира Маяковского "Облако в штанах".
  
  23 октября 1987 года, пятница
  Взял на работу стихи Александра Блока, но почитать не получилось. Рассказал на свою голову, как вчера на конференции меня выбрали в комитет комсомола. Толя стал завидовать. Потащил меня зачем-то вместе с собой на Лабораторный. Работы не было. Толя делал вид, что чем-то занят и притворялся таким образом до самого обеда.
  После обеда опять пошли на Лабораторный. Толя якобы занялся делом, а меня оставил в машинном помещении. Я лёг на топчан и мгновенно уснул. Снились хорошие сны. В мастерскую вернулись за пятнадцать минут до конца рабочего дня.
  Дома я играл на гитаре. По телевизору смотрел "Добрый вечер, Москва". Показывали аэропорт и толпы пассажиров, не улетевших из-за тумана. Хотел сегодня встретиться с Натальей Борисовной, но она позвонила и попросила меня приехать завтра в клуб "Серп и молот". Я с мамой собирался ехать в деревню на два дня, придётся отложить поездку на неделю.
  
  24 октября 1987 года, суббота
  Проснулся в девять часов, под музыку сделал зарядку и стал учить монолог Хлестакова. Позавтракав, в двенадцать часов вышел из дома. Поехал искать экспериментальный киноцентр на улице Кибальчича. От станции метро "Щербаковская" шёл пешком. Прошёл всю улицу, киноцентра не нашёл. И сколько не спрашивал местных жителей, никто не знает.
  Туман рассеялся, в Москву пришёл холодный ветер. Я собирался после киноцентра посетить улицу Профсоюзную. Найти группу, где преподаётся пантомима, но, не зная точного адреса, не рискнул. Поехал на Арбат, там на крашеном строительном заборе висят объявления. Оборванные, но адреса уцелели. Киноцентр - улица Кибальчича, дом четыре дробь шесть. А на Профсоюзной улице дом тридцать пять.
  Сегодня я уже туда не поеду. У арбатского живописца Алексея я увидел на глазах очки со стёклами изумрудного цвета. Он мне дал их примерить. Ощущение потрясающее. Серый, хмурый, осенний день превратился в летний и солнечный. Не зря в книге "Волшебник Изумрудного города" все жители ходили в таких очках.
  Пообедав дома, я отправился в клуб "Серп и молот", на встречу с Натальей Борисовной. От метро "Площадь Ильича" шёл пешком. Два года я не был в этих местах, как всё изменилось. В клубе я без труда отыскал Наталью Борисовну. Она обрадовалась, увидев меня. Я же ей по телефону сказал, что уезжаю в деревню, а сам приехал.
  Сели в фойе на мягкую скамеечку и обо всём поговорили. В клуб Гохрана она идти не хочет на полставки, но со мной заниматься согласна. Познакомила меня с актёрами, режиссёрами и с администрацией театра-студии "Лица Москвы". Пригласила посмотреть спектакль. Сидели с ней вместе на четвёртом ряду. Играли ребята халтурно, было заметно, что на сцене любители. Но я всё-таки плакал над отдельными сценами и обещал прийти завтра в малый зал.
  Завтра в малом зале однокашник Натальи Борисовны будет читать стихи. Билеты на любительские спектакли продают по полтора рубля и зал почти полный. Как им это удаётся?
  Дома, по телевизору, смотрел фильм "Друзья и годы".
  
  25 октября 1987 года, воскресенье
  С утра я ходил в магазин за картошкой, настроение было хорошее. Вернувшись из магазина, собрался ехать по своим делам. Мама собралась на могилу отца и звала меня с собой на кладбище. Я отказался.
  Желая как-то отвлечь маму от тягостных дум, показал ей, как я играю на гармошке. Похвастался, что у меня уже неплохо получается. Реакция была прямо противоположная. Мама расплакалась. На неё опять накатила "волна" воспоминаний. В сотый раз, в подробностях, она принялась рассказывать, как умирал отец. Как он лежал с розовым лицом, смотрел на неё ласковыми, почти влюблёнными глазами и улыбался.
  В сотый раз я всё это выслушивал. Чем я ещё мог помочь её горю? Наконец, она успокоилась и поехала на кладбище. А у меня заболело сердце.
  Я сел за письменный стол и стал переносить с блокнота в рабочую тетрадь зарисовки, сделанные в метро и на улице. Такая работа меня всегда успокаивает. Позвонил Женьке, встретились с ним на "Добрынинской".
  Ездили по кинотеатрам, - везде нам от ворот поворот. Пошли в театр на Малой Бронной. В кассах табличка "Все билеты проданы".
  Зашли в кафе-гриль. В очереди я узнал Артёма. Мы оба были рады встрече. Я познакомил Женьку с Артёмом и, усевшись за столик, мы разговорились. Нашлось много общих тем.
  Простившись с Артёмом, мы поехали в клуб завода "Серп и молот". Там сегодня "Кюхля" Тынянова в исполнении Сергея Дмитрича.
  В фойе смотрели чудо-рыб, а в зале чудо-спектакль. Понравилось. Справедливости ради замечу, что уже слышал этот рассказ в исполнении Сергея Юрского. Но Сергей Дмитрич читал лучше.
  После спектакля Наталья Борисовна дала мне свои телефоны, записала мой и приглашала на другие спектакли. До дома доехал с ветерком. На Киевском вокзале бежал за своим автобусом и успел, что не всегда бывает.
  Дома произошла неприятная сцена. Мама рассказала, как на могиле отца она жаловалась ему на нас. Говорила, что дети отбились от рук, в деревню ехать не хотят, не успел он умереть, - веселятся, на гармошке играют.
  Понимая её состояние, я на неё не сердился. И оправдываться не стал.
  
  Глава 13 Артёма в режиссёры. Трения с Таней
  
  26 октября 1987 года, понедельник
  Утром поднимался с постели с таким трудом, будто ночью не спал. На работе рутина, однообразие. К десяти часам пришёл в кабинет к Тане. Там собрался комитет комсомола, членом которого я теперь являюсь. Меня выбрали ответственным за будущий театр и ничем сверх того не стали обременять. Я сидел за столом спокойно, и только сердце порой начинало биться чуть учащённее, чем обычно. Что это? Почему? Сердце билось чаще от меня независимо. Старался держаться как можно спокойней.
  После обеда с Толей пошли на Лабораторный. Я лёг в машинном на топчан и уснул. Опять снились насыщенные персоналиями, глубокие, красочные сны.
  Проторчали на Лабораторном до конца работы. Придя в мастерскую за десять минут до окончания рабочего дня, я успел наскоро перекусить и съесть яблоко.
  Дома я переоделся и поехал на "Щербаковскую". Нашёл дом четыре дробь шесть по улице Кибальчича. Но разрекламированного киноцентра там не смог отыскать. Вернулся домой ни с чем.
  Звонил Артёму. Предложил ему поработать у нас в Гохране режиссёром на полставки. Рассказал об условиях выдвинутых Юрием Ивановичем, директором нашего клуба. Сказал о рок-группе "АГА", в которой играет Володя Киреев. Решили сходить, посмотреть.
  Я позвонил Кирееву, он в командировке, играют на выезде. Приедет второго ноября. Звонил Максиму-китайцу, он очень занят, только в субботу может встретиться. Звонил Тане, дома никого не застал.
  
  27 октября 1987 года, вторник
  Приехал на работу рано. Без десяти восемь уже сидел со Строгановой в холле и ждал Бориса, чтобы вместе идти в мастерскую.
  Опять весь день пробыли на Лабораторном. Сегодня спать не получилось, пришлось поработать. Видел Саню, сказал ему о смерти отца.
  Звонил Тане в комитет комсомола, не смог дозвониться. Нужно узнать насчёт фондов, - будет театр или нет. Мне же нужно отчитаться перед Артёмом, сказать ему, что да как. Видел сегодня всех своих друзей, только Таню не видел.
  Днём звонил Женька. Сказал, что купил два билета в театр Сатиры. Играли в домино. То я с Юркой в паре против Андреича и Толи, то Борька с Юркой против них же. Я с Юркой проиграл. А Борис с Юркой выиграл.
  Домой не поехал, у Женьки сегодня выходной, да и билеты в Театр Сатиры. Встретились на станции метро "Добрынинская". Зашли в универмаг, где я за пять рублей купил Андреичу подарок, - одеколон "Красная Москва". Завтра вручу.
  Из универмага поехали в театр Сатиры. Зал неплохой, да и сцена удобная. Смотрели спектакль под названием "По 206-ой". Буффонада из нашей действительности. Вроде спектакль посмотрели, а в голове ничего не осталось. Но и сказать, что вечер угробили, тоже нельзя. Домой вернулся в двадцать три тридцать. Хорошенько поел, посмотрел телевизор, побрился, помылся и лёг спать. Завтра Андреич просил приехать пораньше.
  
  28 октября 1987 года, среда
  Утром я попытался подарить Андреичу одеколон и уже стал его поздравлять. Но он меня остановил. Сказал: "День рожденья у меня завтра, завтра и поздравите". С этими словами и ушёл отдыхать после смены.
  До обеда я посетил начальника отдела Николая Ивановича, парторга отдела Юрия Васильевича и директора клуба Юрия Ивановича. Со всеми решал вопрос о людях, предназначенных для обслуживания вечера четвёртого ноября.
  Татьяна Григорьевна рассказывала мне о своём сыне, музыканте из группы "Мистерия Буфф". Я напросился к нему на концерт. После обеда позвонила Таня. Напомнила, что завтра последний день для сдачи комсомольских взносов. Всё послеобеденное время я занимался сбором денег с подчинённых мне комсомольцев и на Лабораторный корпус не пошёл.
  После работы поехал на Профсоюзную улицу дом тридцать пять.
  В здании РАНО, на пятом этаже расположился театр-студия "Мастерская". Дождавшись режиссёра, я с ним побеседовал. Он объяснил, что для тех, кто не желает вступать в их ряды, занятия пантомимой платные.
  Заплатив двадцать рублей за четыре месяца, я отправился на улицу Кибальчича четыре дробь шесть.
  С помощью двух неравнодушных ребят отыскал "Экспериментальный киноцентр" в подвале этого дома. Поговорив с девушками и молодым человеком, узнал, что это филиал ВГИКа. Стал напрашиваться на учёбу. Мне ответили, что в этом году набор закончен.
  Домой приехал уставший, но весёлый. Ел на улице при сильном холодном ветре мороженое и, как ни парадоксально, - согрелся. Спать лёг поздно, долго работал с энциклопедией. Я её листаю и всё интересное выписываю в рабочую тетрадь.
  
  29 октября 1987 года, четверг
  Приехав на работу, я взял деньги и пошёл в комитет комсомола. В кабинете уборщица мыла пол, а Таня сидела в комнате у радистов. Не знаю почему, но меня это задело. Сам того не желая, я от неё отвернулся. Заметив это, она вспылила, стала кричать: "Сюда нельзя входить посторонним". Это было похоже на семейный скандал. Радисты усадили меня в удобное кресло, надели наушники и включили приятную музыку. Таня не знала, как на это реагировать и постепенно успокоилась.
  Взносы я ей отдал, поговорил минуты две в присутствии других и пошёл в свою мастерскую.
  Поздравили Константина Андреевича.
  После работы с Борисом поехали к нему домой. У него я поужинал, полюбовался на Степана.
  Вернулся домой поздно.
  
  30 октября 1987 года, пятница
  С утра ходили с Борисом в булочную, купили чай и хлеб. Пришли в мастерскую, а с Лабораторного уже звонили. Мы туда. Лифт не включается, не функционирует. Наладили машину только с помощью Валерки Чекурова.
  Обедали в одиннадцать, так как Борька в двенадцать уходил.
  В час было назначено собрание комитета комсомола в кабинете у Тани. Я пришёл, сел в уголок и молча слушал пустопорожнюю болтовню. Сердце со вчерашнего дня не переставало ныть. Наверное, все решили, что я сильно пьян. Спрашивали с меня театр. Я грубо отозвался о парткоме и о других говорунах. На словах пообещавших горы золотые, а на деле умывших руки.
  Таня говорила, что нужно всё делать своими руками.
  Когда я вернулся в мастерскую, то увидел там знакомую картину. Пьяный Толя, пьяный Валера Чекуров. Да ещё и Маринку Авдееву спиртом напоили.
  До семнадцати часов играл с пьяными людьми в домино. В пару мне дали Марину. Разумеется, мы проиграли.
  С работы домой. Ехал налегке, вот только сердце постоянно болит. Дома не засиделся, раздался звонок. Наталья Борисовна пригласила на спектакль. Опять театр одного актёра, выступал её сокурсник Сергей Дмитрич. Спектакль "Цыганка" по Сервантесу. Хоть и без искорки, но этот спектакль мне пришёлся по душе больше, чем "Кюхля". Может потому, что в этом спектакле конец счастливый. Наталья Борисовна приглашала в воскресенье заниматься, - я обещал приехать.
  Дома ел жареную картошку с квашеной капустой и смотрел по телевизору фильм "Аукцион" по Юлиану Семёнову.
  Завтра с мамой едем в деревню. Не хочется, а что делать? Надо.
  
  Глава 14 Консервация дома. Пробую печатать
  
  31 октября 1987 года, суббота
  Утром встали раненько, на калужскую электричку сели. Сказать точнее, встали, мест свободных не было. Час простояли, доехав до Нары, - места освободились. Билеты на автобус брали первыми. А места предпоследние, одиннадцатое и двенадцатое. До Фёдоровки доехали без хлопот. А от Фёдоровки до Пирово, пешком по замёрзшей грязи.
  Пришли в дом, растопили печку, поели. Мама принялась опять рассказывать про смерть отца. Как он лежал, улыбаясь, смотрел на неё ласковыми глазами. То есть снова во всех подробностях. Я слушал её внимательно. Не перебивал. Даже выпил с ней по рюмочке разбавленного спирта. Она сказала, что сегодня "родительская суббота", попросила таким образом помянуть.
  Закончив трапезу, принялись за дело. Работы было немного, поэтому я спешил. Рассчитывал уехать завтра утром. Вдвоём с матушкой в новом доме закрыли ставнями окна. Поставили тазы и корыта в тех местах, где возможны были подтёки. По маминой просьбе я забил досками вентиляционные отверстия на чердаке. В старом домике под несущую балку, давшую трещину, поставил столб нужного размера. Вся необходимая для консервации дома работа была сделана.
  Пришла соседка. Увидев её, мама вспомнила опять ту страшную ночь и заплакала. Я не стал мешать их общению, пошёл в дом.
  В "Огоньке" прочитал статью о жизни и творчестве Пикассо. И рано лёг в постель. Надо признаться, с того момента, как пришёл в деревню, не мог согреться. Было холодно и неуютно. Перед сном меня посетили странные мысли. "Лежу на том самом месте, где умер отец, - размышлял я, - Он жил, находясь в душевном покое и умер, как говорит мама, с блаженной улыбкой. А если я сейчас умру, так и не разобравшись ни в себе, ни в окружающем меня мире? Усну и не проснусь? Страшно!".
  
  1 ноября 1987 года, воскресенье
  Вышли из дома в шесть пятьдесят, шли по морозцу. У меня то и дело замерзали пальцы на руках. Я нёс эмалированное ведро с варёными грибами и брезентовую сумку с двумя трёхлитровыми банками, заполненными вареньем.
  Нам повезло, автобус к остановке подошёл большой и полупустой. Сели в него и через Медынь, прямо к Малоярославцу. Там электричка и после двух часов сна в оной, станция "Матвеевская". Семьдесят седьмой автобус и мы дома.
  Войдя в квартиру, ощутил тепло и уют, - согрелся. Позвонил Женьке, встретились на "Добрынинской". Поехали в кинотеатр "Россия" на фильм Эльдара Рязанова "Забытая мелодия для флейты". Не попали, все билеты проданы. Счастье нам улыбнулось в кинотеатре "Октябрь". Смотрели картину "Моонзунд", по книге Валентина Пикуля. Хороший сценарий написал Володарский и актёры играли хорошо. Олег Меньшиков в главной роли. Нильская, Караченцев, Артмане, - все показали себя с лучшей стороны. Две серии фильма промелькнули незаметно. Перед фильмом со сцены я услышал песню "Журавли", на стихи Николая Рубцова.
  После картины зашли в закусочную, при ресторане "Прага" и закусили. Накормили довольно-таки сносно. На Арбате милиция схватила баптиста, проповедовавшего собравшимся слово божье. Люди заступались за него, не хотели отдавать. Но его всё же увели в отделение. Странная избирательность. Кришну можно пропагандировать, а за Христа ступай в кутузку. Группа немолодых голосистых людей пела непристойные частушки. Уж очень у них это задорно выходило. Прогулявшись по Арбату, мы пешком дошли до Киевского вокзала и разъехались по домам.
  
  2 ноября 1987 года, понедельник
  Девятнадцатого числа отцу будет сорок дней, а Борькиному сыну семь месяцев. Вернулся на работу Коля. Выглядит хорошо, а как его здоровье, на первый взгляд трудно сказать. Заваривал китайский "женьшеневый" чай. Вкус напоминает мятный пряник. Словно пьёшь не чай, а жидкий пряник. Очень скоро нам этот "женьшеневый" чай надоел.
  Коля, Толя и пришедший на смену Максимыч напились. Сначала прятались даже от нас, но потом расхрабрились. Мы с Борисом в это время ходили якобы по Лабораторным, по Загородным. А на самом деле по магазинам.
  Днём я забегал в кабинет к Тане, - не застал её на месте, ездила в райком. С самого утра в эркерах, местах отдыха сотрудников, на всех этажах включили телевизоры. Празднование "Великого Октября", как у нас и заведено, началось за неделю до срока. По телевизору выступал Горбачев и другие члены ЦК. Мы с Борисом играли в "буру" картами Марины Авдеевой, которые она принесла на работу исключительно для гадания. Со многими сегодня шутил, смеялся, но настроение нешуточное.
  Меня поймал парторг Кузнецов, хотел поговорить, но отложил деловой разговор на завтра. Не знаю, чего он от меня хочет, какого плана комсомольской работы? Никто из моих комсомольских начальников с меня никакого плана не спрашивает.
  Взял так называемый "заказ", набор дефицитных продуктов и прямо с ним поехал в "экспериментальный киноцентр" на улицу Кибальчича. Хотел поговорить с человеком, занимающимся кинорежиссёрами. Но меня проинструктировал молодой парень. Оказывается, для поступления нужны всего-навсего литературные работы. И если они пройдут по конкурсу, то считай, дело в шляпе. Актёров они тоже набрать не могут, из трёхсот претендентов отобрали пять человек.
  Воодушевлённый тем, что мои рассказы смогут участвовать в конкурсе, прилетел домой, как на крыльях.
  
  3 ноября 1987 года, вторник
  Утром на работу ехал с Толей в одном вагоне. Он возвращался с пьянки. В мастерской начальник принялся опохмеляться. Мы с Борькой ушли на Лабораторный корпус и пробыли там до обеда.
  В обеденный перерыв я пошёл разыгрывать жребий на заказ за всю группу. Выделили три заказа на отдел. Все кинулись тащить жребий, и у всех оказались пустые бумажки. Оставшаяся, моя, оказалась с крестом. Заказ я взял себе, никто из нашей группы против не был.
  Минут через пять позвонили и предложили второй, такой же. Желающих не нашлось. В два часа дня с Мариной Авдеевой я пошёл на инструктаж, что и как завтра делать на вечере. Узнавать пришлось немного. От нас нужно было только встретить артистов и отодвинуть рояль. Там же в конференц-зале я увидел Андрианову. Мы поднялись к Тане в кабинет и поговорили с той доверительностью и открытостью, с которой общаются лишь супруги.
  Она говорила, что между нами всё кончено. И уже ничего не вернуть, не исправить. Уверяла, что моя власть над ней закончилась, и я должен перестать смотреть на неё, как на свою собственность.
  Я слушал её ложь, а про себя думал: "Ну что она мне нервы мотает. Какой же всё-таки я трус. Порвать бы с ней прямо сейчас. Взять и поставить точку в наших отношениях. Знаю, что уже не вернусь к ней, но такая красивая, такая манящая. Может быть, это и не трусость вовсе, а моя деликатность? Или жадность?". Я знал, о чём на самом деле она говорила. "Я всё ещё твоя, не бойся. Поцелуй меня и увидишь, что мы от этого не умрём, а станем только сильнее". Но я боялся. Я был уверен, что если поцелую её, то умру. Но так заманчиво стоять на краю пропасти.
  После разговора с Таней вернулся в мастерскую красный, как рак. Заехал после работы домой, полюбовался на новую сантехнику, поставленную работниками ЖЭКа в плане капитального ремонта.
  Главное событие дня - это пантомима в театре-студии "Мастерская". К девятнадцати часам я был уже на пятом этаже в здании РАНО. Я переоделся и хозяином прогуливался среди молоденьких юношей и девушек.
  Педагог по имени Валерий, профессиональный режиссёр пантомимы, очень хорошо провёл урок. Я всё схватывал налету и от нагрузок не уставал. В нашей группе по сценическому движению все слабее меня. Это придаёт мне уверенность в себе.
  Узнав, что я живу на "Кунцевской", Валерий попросил об одолжении. Передать учителю танцев, балетмейстеру из Большого театра, один рубль девяносто копеек за билеты.
  Я встретил на "Кунцевской" учителя танцев, передал ему деньги и попросился на занятия. Теперь буду заниматься два раза в неделю. Пантомима и танец должны благотворно подействовать на мой организм.
  Свои рассказы буду печатать в субботу.
  
  4 ноября 1987 года, среда
  После вчерашнего занятия пантомимой с непривычки болят все мышцы. По дороге на работу встретил Таню. Подошёл к ней на перроне и спросил: "От меня, что ли прячешься?". Она делала вид, что скрывается за колонной. Конечно, я совсем одичал, на самом деле она не пряталась, а именно меня и поджидала. Таня растерялась, не зная, что мне ответить, сказала: "Я всегда езжу во втором вагоне". Я по глупой злобе своей не стал с ней общаться, был памятен вчерашний разговор. Подошла электричка, я нарочно перебежал в первый вагон.
  С утра отправились с Борисом на Лабораторном, играли там в карты. Во время обеда девчонки с этажей угостили неизвестным зелёным фруктом, по вкусу и запаху - настоящая клубника. Называется "фейхоа". Съели с Борисом пополам.
  Играли в домино на вылет. Юрка с Андреичем выиграли у Толи и Коли, а мы с Борисом сели играть и выиграли у победителей. Звонила Таня, спрашивала какую-то нелепость: "Кто ответственный за дружину". Я дал ей телефон Туркина и бросил трубку. Сегодня в пятнадцать часов я ушёл с работы, пошёл в наш клуб на торжественную часть, а позже помогал артистам. Разговорился с певицей, зовут Людмила. С жонглерами неудобно получилось. Они, катаясь на досках с колёсиками, спросили, скользкий ли пол на сцене. Я вместо того, чтобы честно сказать, - не знаю, сказал: "не скользкий". Чуть было не сорвал их выступление.
  Звонил Генка Стручков, приглашал на седьмое ноября в гости к студийцам. Что делать? Я дал согласие.
  Валерка Кулямин пришёл на вечер с новой невестой. Толя, Николай Иванович, парторг Юрий Васильевич, - все явились на вечер пьяными. На танцевальный вечер я решил не оставаться. Взял "заказ", полученный сегодня и тихо отправился к метро.
  Дома переодевшись, убирал хлам, оставшийся после строителей, делавших капитальный ремонт. Поел, принял хвойную ванну. Звонил Серёга, троюродный брат, студент Бауманского. Сказал, что едет домой. Я сообщил ему о смерти отца и попросил его звонить, когда он вернётся в Москву.
  Кто-то позвонил и бросил трубку. Возможно, Таня хотела поговорить, но услышав мой злой голос, не решилась.
  Надо перебрать свои рассказы, отобрать лучшие, но нет сил, хочется спать.
  
  5 ноября 1987 года, четверг
  На работу пошёл в красной рубашке, в ней и проработал весь день. Видел Таню три раза, она ведёт себя странно. Хочет быть на виду. Надела то платье, которое мне нравится. Но я держусь независимо. Разговаривал с Юрием Ивановичем о театре, о режиссуре и тут она подбежала к нам. Я сразу же попрощался с Юрием Ивановичем и ушёл.
  Дали деньги в размере восьмидесяти семи рублей. Следом за мной зарплату получала Саша Рубцова. Я сказал кассирше, чтобы она её обсчитала, поскольку девушка злая и обидчивая. Несмотря на серьёзность моего тона, обе поняли шутку.
  Мышцы не перестают болеть. Занятия пантомимой дают о себе знать. Взял бумагу для печати на машинке. После работы поехал на Люсиновскую, дом тридцать шесть дробь пятьдесят. Хотел взять напрокат пишущую машинку. Пункт проката закрыт.
  Вернувшись домой, сбегал в библиотеку. Сдал книгу Николая Васильевича Гоголя, взял новеллы Стефана Цвейга. Звонил Женьке, с ним не получилось поговорить. Звонил Артёму, его жена сказала, что он будет завтра с утра. Перед сном засел за книги и прочитал "Письмо незнакомки" Стефана Цвейга. Саня Якимов, восторженная душа, рекомендовал мне этот рассказ. Но мои ощущения от прочитанного похолоднее и посуше. Против Достоевского и Толстова - пигмей.
  
  6 ноября 1987 года, пятница
  Был короткий рабочий день. С утра Толя с Колей занялись уборкой. Я в компании начальника отдела и профорга пошёл поздравлять людей. Каждому вручали грамоту и открытку с поздравлением. Я поздравлял от лица комсомола и от себя лично.
  Играли в домино. Мы с Борисом против Толи и Коли, - две партии из трёх выиграли. Начальники на нас очень злились. С утра по местному радио играла музыка, пели известные певцы по заказам трудящихся. Отпустили с работы в двенадцать тридцать. В считанные минуты мы собрались и покинули работу.
  Я съездил в кинотеатр "Россия", хотел попасть на фильм Рязанова "Забытая мелодия для флейты". Который день картина идёт по кинотеатрам, а я её ещё не посмотрел. И опять осечка, - билетов нет. Позвонил домой, узнал, взяли ли в прокат печатную машинку? Нет, не взяли. Пришлось ехать в прокат самому. В прокате на улице Самотёчная, печатные машинки плохие. А вот на улице Мытная, в новом "Прокате", взял новую машинку с красивым названием "Любава". Привёз домой и сразу попробовали печатать.
  Напечатал с маминой помощью несколько маленьких рассказов. Не представлял, что диктовать будет так трудно, - ругался с родительницей в процессе печатания. Мама печатает медленно и постоянно переспрашивает и при этом всё равно ошибается. Самые крохотные вещи напечатали с большим трудом.
  Пришла сестра, села за машинку, хотела перепечатать один рассказ. Но сил не хватило. А хватило сил только на то, чтобы раскурочить машинку.
  Вечером звонил Генка Стручков, сказал, что ждёт меня завтра в шестнадцать часов у Лены Кублицкой на квартире. Я обещал прийти.
  Звонил Артёму Хрякову, поговорили насчёт его трудоустройства. Он дал предварительное согласие. Звонил Женьке, с ним беседовали о жизни.
  Перед сном читал Юлиана Семёнова "Экспансия-3". Причём, ни с первой, ни со второй "Экспансией" я не знаком.
  
  Глава 15 Пантомима. Киреев. Артём
  
  7 ноября 1987 года, суббота
  Семьдесят лет Октябрьской революции. Большая дата. Утром смотрел парад на Красной площади. Рядом с Горбачёвым стояли Громыко, Шеварнадзе, Рыжков, Хонеккер, Фидель Кастро, Ерузельский. По площади шли революционные балтийские матросы и неслась кавалерия Будённого. Это было театрализованное представление.
  Глядя на будённовцев, слёзы покатились из глаз, будто и сам я служил в первой конной и теперь вспоминаю свою далёкую бурную молодость. Музыканты играли марши 20-30-х годов. Атмосфера была живая. До похода в гости я решил всё же заняться делом. И мы с мамой успели напечатать два рассказа.
  Взяв с собой бутылку сухого вина "Васисубани", я отправился к Кублицкой. На квартире у Лены собралась наша студия и избранные люди из Народного театра при ДК им. Горбунова. Два Валерия, знакомые мне, Генка Стручков с женой, хозяйка, Ирина Кукушкина с братом, Саша Чульжанов и Саша Баранов. Праздник отмечали по-настоящему. Я не хотел идти, думал будет скучно, но мои опасения не оправдались. Саша Баранов пел песни Розенбаума, лучше автора-исполнителя. Пели песни и два Валеры, они же показывали пантомиму.
  Кроме гитары, я с большим удовольствием слушал записи на магнитофоне. Выпил водки и сухого вина. Уехал из гостей чуть ли не полпервого. Меня провожал Саня Чульжанов. Всё было изумительно.
  
  8 ноября 1987 года, воскресенье
  Всё в голове перемешалось, я перепутал дни и думал, что сегодня суббота. С утра печатали, но мало. Мама с сестрой поехали в Щербинку, на могилу к отцу.
  Я позвонил Женьке, и мы отправились в кинотеатр "Звёздный", на картину "Неожиданный наследник".
  Из-за путаницы с днями недели я не пошёл сегодня на занятия по танцу в театр-студию "Мастерская". Неудобно получилось, доброжелательный педагог. Что обо мне подумает?
  После фильма поехал домой и стал диктовать маме свои рассказы. Затем печатали законченные по своему драматизму письма Ольги Добрыниной, которые она мне писала на службу. Всего четыре письма. Одно письмо напечатали и половину второго с горем пополам. На большее у мамы сил не хватило.
  Я стал просматривать свои тетради в надежде что-то исправить, что-то отобрать и нашёл много хорошего.
  Звонил Володе Кирееву, не застал его дома. Хочу с Артёмом предложить ему снять клип. Музыканты свои, бесплатно на концерт можно пройти, но вот насчёт клипа, - не известно, что получится. А рассказы мне надо напечатать и отдать, как можно быстрее.
  Читал "Экспансию -3", перед сном принял хвойную ванну.
  
  9 ноября 1987 года, понедельник
  Утром еле встал с софы, но на работе носом не клевал.
  С утра, не завтракая, ушли с Борькой на Лабораторный. Посидели до прихода Алтуховой, затем вернулись в мастерскую. Звонил парторг нашего отдела Кузнецов Юрий Васильевич, хотел меня видеть. Я от него спрятался.
  После обеда мы с Борькой опять пошли на Лабораторный. Там играли в карты. Как мы и предполагали, в наше отсутствие Толя, Коля и Юрка Ломакин напились разведенного спирта. Они стали опасаться и нас. Ну что ж, пусть боятся.
  После работы я съездил в универмаг, купил Максимычу одеколон. Вернувшись домой, взялся за печатание. Сели с мамой за работу и напечатали третье письмо Добрыниной. Второе матушка допечатала днём. Мама читает Олины письма и сразу высказывает о них своё мнение и работа опять останавливается. Я начинаю сердиться, ругаюсь с ней. После печатания звонил Володе Кирееву, он вернулся со своим ансамблем из Казахстана, теперь будут выступать в "Измайловском" Комплексе.
  Позвонил Артёму, теперь всё зависит от него. Он должен назначить день, когда мы пойдём смотреть на музыкантов.
  Звонил Женьке, хотели с ним завтра сходить в кино. Не получится. Я еду на занятия по пантомиме в театр-студию "Мастерская", поговорили и на этом - всё. Борьке, в новом его доме, скоро поставят телефон.
  Перед сном я повторил монолог Хлестакова и стихи Рубцова.
  
  10 ноября 1987 года, вторник
  На работу пришёл рано и Толя меня сразу же отправил на Лабораторный. Сказал: "Включи лифты, а придёт Алтухова, тебя заменит". Что означало: "Веры тебе нет, ты теперь с руководством вась-вась, а мне надо опохмелиться". Я пошёл на Лабораторный, включил лифты, но Алтухова на замену всё не шла. Я лёг в машинном помещении на кушетку и заснул. Нигде я так глубоко не погружаюсь в сон, как на работе. Настоящий мертвецкий или богатырский сон. Приснилось, что Коля умер. Очнувшись от сна я позвонил в мастерскую, - слава богу, Коля жив, вышел на работу, а Толя, благополучно похмелившись, убежал домой. Алтухова не работает и на этом - всё. Значит, с Борисом вдвоём нам трудиться весь день на Лабораторном.
  Три раза ходили в булочную, играли с Борисом в карты. Позвонил Юрий Васильевич, парторг отдела и сказал, что в шестнадцать тридцать партбюро и я, как секретарь комсомольской организации, должен буду выступить с обзорной лекцией. Я приготовился.
  На партбюро, кроме моего обширного выступления больше ничего и не было. Набросились все на меня со своей дружиной и другими безумными вопросами. С партбюро можно было идти домой, но я вернулся на объект. В клубе врач-нарколог читал лекцию. Мы с Борькой на него не пошли.
  Заехав домой и взяв сменную одежду, я поехал на занятия по пантомиме. Тот зал, где мы занимались, закрыли на замок. Пришлось заниматься в коридоре другого этажа. Но это нам не помешало. Как я и предполагал, занятия благотворно действуют на моё самочувствие. Сегодня на уроке была интересная встреча. Пришла новенькая девушка и с большим интересом стала вокруг меня кружиться. Стала щекотать моё плечо своими длинными ресницами и расспрашивать меня буквально обо всём. Забыл, как её зовут, но её забыть мне не удастся. Она и садится и ходит рядом со мной и без спроса берёт меня за руку. Всё это у меня вызывает добрый смех.
  После занятия поднялся наверх, в актовый зал. Посмотрел на занятия театр-студии "Мастерская". Довольно хорошие актёры, профессионально и точно играют.
  Домой вернулся голодный, но при этом счастливый от усталости после занятий. Съел картошку с квашеной капустой, попил воды и упал в постель.
  
  11 ноября 1987 года, среда
  По дороге на работу я опустил карточки "Спортлото" в ящик у выхода из метро "Фили". Видевшие это две неразлучные подруги, Рита и Тамара, скептически улыбнулись. Они мудрые, не рискуют, не швыряют деньги почём зря. А я всё ещё питаю призрачные надежды на чудо, на выигрыш в лотерею. Пусть надо мной смеются.
  Толи не было с утра, на работе блаженство. Включили лифт на Лабораторном, посадили в него Татьяну Григорьевну. Сыграли в карты и пошли по магазинам. После магазинов обед. А во время обеда нежданно-негаданно приехал Толя. Ему бы отдыхать эти дни, а он на работу. Что ему дома делать? А тут друзья-алкоголики. Коля пьёт по чуть-чуть, но каждый день. И Толя стал пить так же.
  После работы поехал в кинотеатр "Октябрь", хотел сходить на фильм "Забытая мелодия для флейты". Но там последний сеанс с "флейтой" был в шестнадцать часов и всё. Я домой, достал печатную машинку и мы с мамой стали печатать. Сначала хотел напечатать один рассказ про сутенёршу, затем другой, под названием "Поминки". Но тут вышла осечка. Мама печатает медленно. Возможно, к вечеру устаёт. Да тут пошли звонки. Зовут Марину. Четыре звонка за тридцать минут. Потом пришла Марина, стала звонить, разговаривать. Всё это в той комнате, в которой мы печатали. Пришлось всё собрать и уединиться в другой комнате.
  Я переработал в третий раз рассказ "Поминки". Переписал его на чистые листы и оставил маме. Завтра с утра она его напечатает.
  Перед сном читал "Новеллы" Стефана Цвейга. Ни уму, ни сердцу, такое чтиво пользы не приносит.
  
  
  Часть пятая
  
  Глава 1 Сняли Ельцина. Уроки танцев
  
  12 ноября 1987 года, четверг
  Вчера, когда я переписывал рассказ "Поминки", к моей комнатной двери подбежала сестра и сообщила новость. В программе "Время" сообщили, что Борис Ельцин снят со своего поста за грубые ошибки. За два дня до этого Коля на работе мне заявил, что Ельцин у Горбачёва просит отставку. Я принял его слова за очередную сплетню, а тут такое. Ельцин - единственный в правящих кругах, у кого в глазах проглядывается мысль, желание что-то изменить к лучшему. И теперь он снят, да ещё с такой формулировкой. Не знаю, что и думать.
  На работе было всё однообразно, серо, скучно. За исключением одного момента. Утром встретил Таню, она сообщила о комитете комсомола и просила прийти. Комитет был необычный, на нём присутствовали секретари первичных комсомольских организаций. Сначала говорили о пустом, затем стали спорить о порожнем. Кричали, рассуждали, с каждым словом всё глубже погружаясь в безумие.
  Присутствовали и мои соперники по любовному фронту. Оценив их силы, я без ложной скромности заметил, что беспокоиться мне не следует. Таня бедная, наделав глупости, наговорив мне всякую чушь, избегала встречаться со мной глазами. Но всё же дрожащим голосом со мной поговорила. Нежные чувства к ней во мне постепенно угасают. Надо признать, что в её присутствии сердце начинает чаще биться. Но я думаю, это скоро пройдёт.
  После работы поехал домой. Прочитал напечатанное матушкой и сильно расстроился. Она всё сделала по-своему. Те слова, которые "кололи" ей глаз, она заменила, не вникая в суть текста. Кое-что выбросила, что-то добавила. В результате соавторства получилась полнейшая белиберда. Я сам сел за машинку и стал печатать, но надолго меня не хватило. Мама обещала завтра всё перепечатать. Перед сном читал Стефана Цвейга. Зачем я его читаю? Ни уму, ни сердцу от этого чтения ничего не достаётся.
  
  13 ноября 1987 года, пятница
  С утра на работе началась пьянка. Нас с Борисом отправили на Лабораторный корпус. По просьбе Татьяны Григорьевны, и их со Строгановой перевели туда же. Если раньше мы с Борисом прятались на Лабораторном, то теперь и там не спрячешься.
  Татьяна Григорьевна дала мне попробовать настой из трав и рассказала о Таисии Яковлевне свои бабские мысли. Рассказывает подробно, с душой, ничего не упуская. Рассказывала в течении часа. Я в это время ел и слушал.
  Побыли на Лабораторном до обеда и вернулись в мастерскую. А старшие товарищи уже хороши. Стали просить суп, навязывать мне спирт. Им странно, почему я не прошу свою долю спирта. Все просят, а я нет. Подозрительно. Вот и давай навязывать.
  Два раза звонила Таня, приглашала на комитет комсомола. Я послал вместо себя Свету Медведеву, своего заместителя. Таня очень хотела меня сегодня видеть и сигналы наши подавала и настаивала, чтобы я пришёл вне зависимости от Медведевой. Но я не пошёл.
  Заходил на пакеты. Там работает совсем молоденькая, юная "фея". Она бесхитростная и наивная. Когда я смотрю в её бездонные глаза, то очищаюсь. Побыл я у них недолго. На работу звонила мама, просила по дороге купить хлеб. Домой шли втроём: я, Борис и пьяный Коля. От Коли мы отстали, повернули в сторону булочной. Мы за хлебом, Коля на станцию. Только с больничной койки, только с того света вернулся и опять за своё. Пьянки ежедневные.
  После работы заехал к Борису и поужинал в их семейном кругу. Видел Степана. Девятнадцатого ему семь месяцев, а отцу сорок дней. Посидели втроём, поговорили и я поехал. Снег пошёл, под фонарями светло, - красотища. Ехал на автобусе до станции метро "Тёплый стан", к седьмому числу пустили станцию.
  В автобусе девочка лет тринадцати ругалась матом. Хотела, чтобы на неё обратили внимание. Получилось. Одёрнули взрослые тёти.
  Читал перед сном Цвейга. От его рассказов сразу засыпаю, как от крепкого снотворного.
  
  14 ноября 1987 года, суббота
  Проснулся в девять часов, в десять позвонил Женьке. Он сегодня работает, а завтра мы с ним куда-нибудь сходим. Отправился в город на прогулку. Поехал в кинотеатр "Октябрь" на фильм "Забытая мелодия для флейты". Отстояв очередь в кассы, купил билет на тринадцать часов.
  Картина оказалась выше всех похвал. Я был рассержен излишней суетой вокруг неё и всевозможными хвалебными высказываниями. Но сев в кресло, я замер, как заворожённый и понял, что значит мастер. Говорю о режиссёре Эльдаре Рязанове. Леонида Филатова и Татьяну Догилеву увидел в новом свете.
  Потрясённый просмотром, пошёл на Арбат. Там стихотворец Валерий Быков подарил мне свои рифмованные строки, отпечатанные на бумаге. С автографом и датой. Там же на Арбате познакомился с художницей Лилей. И после всего этого зашёл к Витьке в ГИТИС.
  Нашёл его в подвале. Он самосовершенствовался, занимался сценическим движением. Мне обрадовался, разговаривали недолго. У них начался урок. Видел Юру Черкасова. Прямо из ГИТИСа поехал домой. В автобусе видел красивую девушку. Заметив мой пристальный взгляд, она демонстративно, с вызовом отвернулась.
  Дома я пообедал. Лучше поздно, чем никогда. Посмотрев пятую серию фильма "Визит к Минотавру", взял в руки Стефана Цвейга. Но тут же отложил книгу и прилёг. Заснул, как старый дед, среди белого дня. Проснулся, когда пришла сестра. Она сегодня хозяйничала, в духовке готовила воздушные пирожные "Бизе". Смотрел передачу "Что? Где? Когда?".
  Хотел после передачи почитать, - не вышло. Лёг в постель и бай-бай.
  
  15 ноября 1987 года, воскресенье
  Проспал розыгрыш "Спортлото". Смотрел "Утреннюю почту". Опять песни брежневских времён. Все до одной, а было шесть песен.
  Пробовал писать, - не вышло, - голова забита чёрти чем. Поиграл на гитаре и поехал на занятия по танцам. Занимались в спортзале соседней школы. Занимались без музыки. Девушка, что ходит кругами вокруг меня, стала в наглую просить у учителя танцев, билет в Большой театр. Учитель, человек скромный, не мог ей отказать. И тогда обращаясь к ней, я сказал: "У тебя есть совесть?". На что учитель мне заметил: "Андрей, артист и совесть - две вещи несовместные".
  Занимались не четыре и не три, а всего-навсего два часа. В основном батманы, всё, как в балете. Мне понравилось. Особенно нам свезло, что для занятий выделили спортзал. Занимающихся было девять человек.
  Прямо от станции метро "Новые Черёмушки" я позвонил Женьке. Договорились встретиться на "Курской". Пока я его ждал, видел дембелей из Афганистана с медалями на кителе. Кто в "парадке", кто в "хэ бэ" нового типа. Пьяные, никого не боятся. Милиция отворачивается, смотрит на них сквозь пальцы. Все, глядя на них, улыбаются, - люди живыми с войны вернулись. У самого невольно защипало в груди.
  С Женькой пошли в кинотеатр "Новороссийск". Смотрели поочерёдно два фильма. Первая картина "Голос", а вторая "С днём рождения, Мэрилин". Обе ленты про тяжёлую актёрскую жизнь. Но первая пришлась мне больше по душе. Филатов в ней играл кинорежиссёра. А вторая сладковата до приторности. Домой приехал в хорошем настроении. Занятия очищают.
  
  16 ноября 1987 года, понедельник
  На Лабораторный корпус с утра не пошли, стали неспешно завтракать. Подошёл Толя, сказал: "Сейчас литр дать тебе не смогу, только грамм четыреста. Остальное завтра". Я молча согласился. Я не просил у них спирта, они сами затеяли эту игру в благородство. Дескать, возьми на поминки. Тут же выпили всё, что осталось, шестьсот грамм, да ещё и из моей бутылки отлили. Что взять с алкоголиков? Они во власти "зелёного змея". Толя и Коля пьют по семь дней подряд, так могут пить только больные.
  Я обошёл своих комсомольцев. Собрал подписи, что они не возражают насчёт перевода членских взносов по безналичному расчёту.
  После работы мы опять свернули в булочную, подальше от Коли, который совсем неуправляем. А затем к ларьку "Спортлото", купили карточек на тридцать рублей. Сто вариантов. Разделили карточки на три части, чтобы каждый заполнил так, как хочет. А выигрыш делим на троих, кому бы он ни выпал. В игре я, Женька и Борька.
  Взяв свои литературные работы, я поехал в "экспериментальный киноцентр". Сдал рассказы Пете, написал заявление: "Прошу принять меня на режиссёрский факультет", и вернулся домой.
  Сидел, заполнял карточки "Спортлото", первыми пришедшими в голову числами. Смотрел польский фильм про то, как убийцу обезвреживала полиция. Картина наивная, но чем-то неуловимым интересна. То есть и видишь, что дрянь и в то же время выключить телевизор рука не поднимается.
  
  
  Глава 2 Отцу сорок дней
  
  17 ноября 1987 года, вторник
  Мама поехала в Елоховскую церковь к восьми часам. После смерти отца она стала носить нательный крестик и ездить в Храм.
  Утром я опросил тридцать человек, пока нашёл себе сахар к чаю. Сахара в городе нет. Мы обошли с Борисом восемь магазинов, - везде та же картина. Сахар исчез. Наше начальство, как того и следовало ожидать, напилось. Толя мне навязал бутылку со спиртом в 250 грамм. "Возьми, а то неудобно. Обещал всё же". Я понимаю Толю, он жить не может без спирта. Колю жалко, он больной, а пьёт сильней здорового.
  Купил солдатам, на проходной, пирожки с повидлом и два пакета молока. Заходили с Борькой к Сане, он с нами посмеялся. Плохо ему в гараже с дураками, шуток они не понимают. На смеющихся людей смотрят искоса.
  В шестнадцать часов я пошёл на комитет комсомола. Разбирали вопрос о подготовке к новому году. Сидели до семнадцати тридцати и говорили в основном о пустом. Таня ведёт себя непонятно как. Я теряюсь в догадках. Вокруг неё всё время крутятся "женихи". И мне кажется, что она спит со всеми, кроме меня. Но проходит время, мнительность сменяется успокоенностью и мне уже не до чего и не до кого.
  После работы поехал в Театр-студию "Мастерская" на занятия по пантомиме. Третий урок и каждый раз в новом месте. Сегодня занимались в спортзале без музыки. Занимались три часа, уборщица прогнала. И теперь занятия будут начинаться не в девятнадцать часов, а в восемнадцать. Занимаюсь босиком. Домой вернулся весёлый.
  Принял душ и в постель. Уставший, но счастливый.
  
  18 ноября 1987 года, среда
  На работу приехал рано. Коля, считающий себя ответственным за мою сыновнюю память, стал напоминать: "Не забудь, завтра отцу сорок дней".
  Попрощался я с солдатом, который проверял у меня пропуск два года. Есть люди, которые симпатичны друг другу. Солдат из их числа.
  Утром звонил Юрий Васильевич, - партийный бос нашего отдела и попросил принести ему список комсомольцев. Я громко, чтобы все в мастерской слышали, сказал: "Хорошо, Юрий Васильевич, сделаю". И не переодеваясь, стал заниматься "комсомольской работой". Пошёл гулять по подразделениям.
  После работы повёз сдавать пишущую машинку. Приняли с уговором, что я привезу недостающую инструкцию и дубликат квитанции. В "Прокате" разговаривал с "афганцами", нашими солдатами. Они учатся в Университете Дружбы Народов. Купил две венгерские курицы и с ними поехал в гости к Марине, дочери двоюродной сестры. Марина с мужем живёт на "Академической". Её муж учится в Академии имени Фрунзе. Дети меня сразу узнали и Марина обрадовалась. Познакомился с её мужем Валерой. Сели за стол, выпили шампанского. Они накормили меня настоящим украинским борщом. Борщ - произведение искусств. Смотрели фильм Рязанова "Берегись автомобиля". Я сделал для себя открытие. Оказывается, в кругу родных, любящих тебя людей, и фильмы смотрятся по-другому. В это же время, чтобы как-то меня развлечь они наперебой рассказывали анекдоты.
  Проводили до метро. Я ехал домой, находясь в приятном лёгком опьянении.
  
  19 ноября 1987 года, четверг
  Спал плохо, снились кошмарные сны. Проснулся в девять часов, к десяти ждал Бориса. Перед приездом Бориса меня затрясло, как одиннадцатого октября. Я достал гитару и стал потихоньку извлекать из неё грустные звуки. Мама, увидев в моих руках гитару, опять рассердилась. Я подумал, что тут ей никак не объяснить того, что со мной происходит. Она знает, что в этот день нельзя, - и всё. И это последнее слово. А у меня внутри всё дрожит, клокочет, и без гитары я не могу успокоиться. Какая трудная и противоречивая штука жизнь.
  Сдвинули с мамой столы, приехал Борис. До Елоховской церкви добрались на общественном транспорте. На улице шёл мокрый снег, дул порывистый ветер. В Храме тишина и покой, воздух прозрачный. Забыли, что за дверью ненастье.
  Выйдя из Храма, взяли такси и поехали на кладбище. Еле добрались. Таксист три раза намеренно нарушал правила, чтобы подъехать к кладбищу. Могилу нашли не сразу. Руками очистили её от выпавшего снега. Поставили зажжённую свечу, помолились, как могли и поехали домой.
  А дома вовсю шли приготовления. Приехал двоюродный брат Александр из Краматорска, привёз самогон. Пришли женщины с работы, стали помогать. Настало время поминок. За столом собралось человек двадцать. Барков, Чуркин - приятели отца, сидевшие за столом рядом со мной, рассказали мне об отце много нового.
  Сосед Василий Иванович напился, предлагал сначала мне, а потом и Борису высокие посты, хорошие работы. Вечером в двадцать один час приехал с работы Женька. Пили мы мало. Пришла мамина подруга тётя Саша Корнева.
  В одиннадцатом часу я проводил ребят и лёг спать.
  
  20 ноября 1987 года, пятница
  Ехал на работу с полным ощущением того, что сегодня понедельник. А на дворе, оказывается, пятница. С утра убежал к Тане, в её кабинет. Не мог видеть ни Толю, ни Колю. У Тани просидел до одиннадцати часов. Сначала даже не говорили, но потихоньку разговор наладился. Даже перешёл в сокровенный. Такие разговоры между нами были очень давно. Так давно, что уже и не верится, что были. Сегодня я понял, что Таня меня любит, ещё любит.
  В одиннадцать пошли с Борисом по магазинам. Я шутил с продавцами, импровизировал. Всё ладилось, всё удавалось. Это Таня мне вернула утраченное вдохновение. По Таниной просьбе пошли помочь в театр-студию "Ангажемент". Развешивали рекламу и указатели, как пройти. Я молотком разбил себе указательный палец. Познакомились с художником Олегом, он рассказал о театре-студии. Из известных актёров в студии только Владимир Конкин.
  После работы поехал в Театр-студию "Мастерская" с желанием отыскать балетмейстера Яна и взять билет на "Жизель". Но там я его не нашёл и один из студийцев мне сказал: ""Жизель" не состоится, дни Индии неожиданно настали".
  Вернувшись домой, попал на ужин. Мама разрешила выпить. Мы с Александром стали пить и я перебрал. Напился не до рвоты, но до головокружения. Позвонил Борису в пьяном виде. Как только телефон его запомнил. Позвонил Тане, - дал два наших условных звонка.
  По телевизору показывали работы молодых кинематографистов. Я помню только одно, оба фильма плохие. Спать лёг поздно, рухнул как спиленный клён.
  
  21 ноября 1987 года, суббота
  Разбудил Александр, не дал выспаться. Позавтракали, и я пошёл вместе с ним по магазинам. Обошли все продуктовые в округе. Пешком дошли до универмага "Минск", а оттуда в центр. Затем в автомагазин с названием "Москвич". Магазин в основном продавал запчасти для "Жигулей".
  Грузчик в белых носках и джинсах-"варёнках", выглядывал из подсобки и предлагал свои услуги. Мы отказались.
  Из маленького магазина, сделав две пересадки, оказались в Южном порту, в огромном автомагазине.
  Я часто слышал это название, но приехал сюда впервые. И не пожалел. На куполе станции метро "Автозаводская" рядом со словами "Труд. Мир" я впервые прочитал слово "счастье". Никогда слова "Счастье" рядом с этими словами не было, а тут, - пожалуйста.
  В магазине люди разные, в своём большинстве честные. Но и жуликов я приметил немало. С Кавказа целые делегации, в дублёнках и шубах.
  Весь день прошатавшись, устал как бессловесный друг человека. Приехав домой перед ужином, выпили по рюмочке. Я пил водку, а Александр самогонку.
  Позвонил Борису, будучи уже пьяным. Смотрел телевизор. Звонила Таня, то есть дала сигналы. Я вчера ей звонил, а впоследствии перепугался, как она это воспримет. А тут, пожалуйста, звонит сама. Потеплели наши отношения. Меня это и радует, и настораживает. Я, как Чернышевский, спрашиваю себя: "Что делать?".
  
  
  Глава 3 Рыба для Александра
  
  22 ноября 1987 года, воскресенье
  Утром разбудил звонок Бориса, он смотрел "Спортлото" и записал номера. Из ста вариантов только четыре по три номера и карточек десять, где мы угадали по два. Все остальные пустые. Обидно. Все хотели выиграть.
  По магазинам не поехали. С Александром договорились, что я еду на занятия по танцу, а как только вернусь, отправимся в гости к Марине и Валере. На занятие я поехал к пятнадцати часам, как и было в графике. Но в связи с чьей-то болезнью занятия прошли в двенадцать часов. Недолго думая, я развернулся и вернулся домой. Собрали "дипломат". Две бутылки, одна с водкой, другая с самогоном, яблоки и шпроты с сардинами.
  С "дипломатом" в руке, вдвоём с Александром мы поехали в гости. Доехали быстро, но спутник мой себя плохо чувствовал и из-за этого приходилось часто останавливаться. Приехали не совсем вовремя. Хозяева собрались на концерт. Но до выхода из дома у них было полтора часа. Мы сели за стол.
  Распили водку на троих, поговорили и отправились домой. Марина и Валера молодцы, детей оставляют дома одних, а сами в кино, на концерт. Дети у них самостоятельные. С детских лет видно, что личности незаурядные.
  Опять дважды звонил телефон. Таня давала сигналы моему сердцу.
  
  23 ноября 1987 года, понедельник
  На дворе мороз и ветер. На работу пошёл в кожаном пальто. С утра нас с Борисом начальники погнали на Лабораторный корпус, а сами принялись пить спирт.
  На Лабораторном мы не скучали, потихоньку оборудовали свою комнату и завтра перенесём туда все съестные запасы. Читал вслух стихи в машинном помещении. С чувством читал, с душой, - самому понравилось.
  Обедать ходили в мастерскую. К этому времени начальство уже было "тёпленькое". Толя, Коля, Валера Чекуров, Юра Ломакин. Все уже были навеселе.
  Юрка Ломакин жаловался, что его рвало с кровью, а он всё спирт пьёт. Совсем молодой парень, а себя не жалеет.
  Марина Авдеева принесла мне из дома книгу стихов: "Поэты о природе". Бунин, Баратынский, Тургенев и другие. Хорошая книга, но некогда было читать. Галька Алтухова предлагала мне почитать книгу "Декамерон". Тоже открыть не получилось.
  После работы заехали с Борисом ко мне, перекусили и в красную школу, в театр-студию "Ангажемент", на "Адама и Еву" по Михаилу Булгакову. Но вышла осечка, именно сегодня спектакля и не будет. Был комсомольский слёт, секретарей учили руководить подчинёнными. Мы с Борисом на троллейбус номер два - и в кинотеатр "Октябрь" на фильм "Забытая мелодия для флейты". На девятнадцать часов. Лишний билет купили прямо у касс, а второй достался чудом у самого входа.
  Я картину смотрел второй раз, но переживал и смеялся так, словно смотрю в первый. После просмотра опять заболело сердце. Что за чёрт? Борису фильм тоже понравился.
  Вместе доехали до Киевской, а там распрощались. С экспериментальных курсов нет никаких известий. А я всё грешным делом, надеюсь и жду.
  В двадцать один тридцать начался фильм "Дело Пёстрых". Я хоть и не сначала, но посмотрел. Понравились молодые актёры, Матвеев, Сафонов, Табаков, - теперь они все в возрасте.
  
  24 ноября 1987 года, вторник
  Чувствовал себя плохо, но на всякий случай взял с собой форму для занятий пантомимой. На работе все запили. Ходил к Гаврилову Сергею, - он толстый и смешной. Я хотел привлечь его к выступлениям, по этому поводу пригласил на комитет к шестнадцати тридцати. Но он, испугавшись насмешек, не пришёл. А пришёл бы - убежал, так как комитет проходил на сцене. Делали прогон. Первый и, по всей видимости, последний. Пришло много девушек, они будут играть цыганок. Многие мне знакомы. Пришла Лена, которой недавно исполнилось восемнадцать лет. С глазами цвета неба и белыми кудрями. Хорошая девушка, стала играть на рояле. Я подошёл и сказал: "Лена, у вас настоящий талант".
  Таня бегала по сцене, суетилась, показывала, кому откуда выходить, что делать. Я, видимо из-за болезни, на всё это смотрел мутным взором и ожил только в момент включения музыки. Таня придумала номер, где я иду с женой, а она навстречу. Я заглядываюсь, а затем и совсем бросаю супругу и убегаю к ней. Девушке, исполнявшей роль моей жены, такой финал не понравился.
  После репетиции можно было бы пойти в соседнюю школу, на спектакль "Адам и Ева". Но я всё же нашёл в себе силы и поехал на занятия по пантомиме. Занимаюсь я босиком, не стал и сегодня делать исключение. Хотя в спортзале дуло изо всех щелей.
  Когда показывал пантомиму сам, не мёрз, а когда сидел на скамье и смотрел на других, - зубы от холода стучали, я их не мог удержать. Сегодня мне всё удавалось, вокруг меня толпились ребята. Сам режиссёр, наш учитель, принялся меня хвалить и ставить другим в пример. Чего он никогда не делал. После занятия ко мне подошёл Виталик-"Золотое сердце" и с грустью в голосе спросил: "Теперь тебя опять неделю не будет?". Я пообещал ему, что приду в четверг, а на душе стало так светло. Как же приятно, когда тебя все любят, когда тебя хвалят. Приятно, что твоя работа нравится.
  
  25 ноября 1987 года, среда
  Я чувствую себя значительно лучше, чем вчера. Но после занятий всё болит. Брат Александр сегодня уезжает, просил достать ему красной рыбы.
  На работе опять все умудрились напиться, но всё же позвонили Максимычу в гостиницу "Россию".
  В семнадцать часов я был в гостинице. В двух буфетах покупали рыбу. В одном, по четыре шестьдесят, взял два килограмма. В другом, по четыре семьдесят, взял пять килограмм.
  Выпили с Максимычем бутылку сухого вина, купленного на мои деньги, и я повёз рыбу домой.
  Выйдя из гостиницы на улицу, я испытал блаженство. Снег растаял, воздух был свежим, чуть ли не весенним. Сухое вино растеклось по телу живительным бальзамом. Приехав домой, отдал рыбу, съел борщ, приготовленный Александром, и лёг спать. Часик поспал и проснулся злой и совершенно без голоса. Сухое вино, видимо, оказалось слишком холодным.
  Взяли с братом такси и поехали на Курский вокзал. Поезд отходил в двадцать четыре часа. Оставалось минут тридцать пять. По телевизору, установленному в зале ожидания, я смотрел футбол. К телевизору с тележечкой, в которую были сложены бобѝны с киноплёнками, подошёл уставший актёр Анатолий Ромашов. Видимо, только что приехал с "халтуры". Возит свои плёнки по городам и весям. Показывает кусочки из фильмов со своим участием, а затем выступает. Я бывал на таких творческих вечерах. Так известные киноактёры зарабатывают себе на пропитание.
  Поговорил я с дембелями из Германии, съел пирожок с изюмом, пришло время отправки поезда. Всё без опоздания. Посадил брата в вагон, попрощались, и я поехал домой.
  
  26 ноября 1987 года, четверг
  С утра пошёл к Тане в кабинет, посидел у неё до десяти часов. Поговорили. А в десять, по её просьбе, отправился в райком комсомола, выкупить билеты. Билеты выкупил, но перед этим случилась целая история.
  Я сказал, что из Третьего главного управления, но забыл добавить, что управление при Минфине. И случилась комедия. Залебезили, забегали, появился столик на колёсиках с чаем в хрустальном стакане с серебряным подстаканником, блюдо с бисквитами. Сладкими голосами принялись интересоваться, кого курирую. Объяснил, откуда я и зачем пришёл, отношение ко мне изменилось.
  Хотел купить в райкоме книги. И.А.Гончаров "Обыкновенная история" и книгу о режиссуре. В карманах не отыскал денег. Впоследствии они нашлись во внешнем верхнем карманчике пиджака. Зачем я их туда положил?
  Чтобы не работать на лифтах, вернувшись из райкома, я стал работать комсомольским секретарём. Пошёл по этажам и стал собирать комсомольские взносы. Точнее, подписи под взносы. Завтра последний день сдачи, я отдам свои деньги, а с ребят соберу пятого в день зарплаты.
  Собрал подписи и сразу же поехал в театр-студию "Мастерская", на пантомиму. Она теперь в восемнадцать часов. Приехал и ждал. Никого не дождавшись, решил уходить, но тут появился учитель. После него пришла ещё одна девушка и всё, - больше ни души. Подождали до девятнадцати часов в надежде на лучшее, но и в девятнадцать никто не явился. Учитель со мной разговорился. Я рассказал ему о загадочной смерти отца, о себе. Как мог и что мог. Говорил шепотом, голос почти пропал. Он предложил сходить в кино, но я отказался.
  Дома читал "Декамерон", смотрел третью серию фильма "Дни Турбиных".
  
  
  Глава 4 Бюро комсомола
  
  27 ноября 1987 года, пятница
  С утра пошёл в кабинет к Тане, отдал взносы и сидел, шептал, поскольку голоса всё нет. Таня показывала фотографии, свои и дочкины. Дочь похожа на неё. У меня задрожали руки от этих фотографий. Таня на фотографиях получилась очень красивая.
  Вернувшись в мастерскую, узнал о чрезвычайном происшествии. На Лабораторном, из нашей комнаты украли телефонный аппарат. Мы с Борисом, проведя собственное расследование, сразу вышли на вора. Им оказался молодой парень, строитель, из новеньких. Толя и Валера Чекуров испугались случившегося, словно сами совершили кражу и были в этом уличены. Они были готовы забыть обо всём, но нам мешать не стали. Со строителем мы пошли к его прорабу, изложили факты. Прораб выгораживал строителя, как мог, говорил ему при нас: "Скажи, что ты украл телефон для нужд производства, и мы всё забудем". Но строитель смотрел на прораба снисходительно. Он давно уже пропил аппарат, и водка успела высохнуть на его губах.
  Я пошёл к Николаю Ивановичу, рассказал о случившемся, назвал имя вора. Он обещал к понедельнику предоставить нам новый телефон.
  После работы поехал в ателье, поговорил с закройщиком. Пиджаки, к сожалению, уже не шьют, а за брюки возьмутся. Только приноси материал, согласны шить из габардина. Из ателье поехал в ЦУМ, но желанного мне габардина там не нашёл. Чёрного, тёмно-серого не оказалось, а светлый меня не устраивал. Я купил тонкий, светлый материал из Кировабада. Три отреза по три метра разных цветов, для пошива сорочек.
  
  28 ноября 1987 года, суббота
  Суббота рабочая, сестра ушла на завод трудиться, я остался с мамой. Сходил в библиотеку, - безрезультатно. Вернувшись, сел учить стихотворения Роберта Рождественского. Выучил два. "А ты полюбишь, ты полюбишь" и "Пословица стучится в дверь". Повторил монолог Хлестакова. Оделся и поехал в ГИТИС.
  С Витей пошли в Щепкинское училище на дипломный спектакль "Двенадцатая ночь" по Шекспиру. В училище встретили много знакомых. С каждым побеседовали. И приятно, и тревожно на душе. Подбежала Оля, поступившая в училище два года назад. Я ей тогда пообещал большое будущее. Она смотрела на меня, как на какого-то пророка. С ней тоже поговорили.
  Спектакль слабый, хотя отдельные места вызывали улыбку и даже смех. С Витей распрощались в метро. Он поехал на репетицию в театр-студию в Старом парке, я домой.
  Смотрел фильм "Собака на сене". Перед сном написал стихотворение.
  
  29 ноября 1987 года, воскресенье
  Проснулся в десять, позвонил Женьке и после "Утренней почты" поехал на встречу с ним.
  В кинотеатре "Повторного фильма" смотрели фильм "Осенняя соната". Картина снята безукоризненно, правдива до жестокости. В течение просмотра я несколько раз замирал и хватался за сердце. После фильма поехали в ГУМ. Я хотел купить пластинки Розенбаума "Мои дворы", "Эпитафия". Но их, к сожалению нет. Купили с Женькой "Спортлото" на тридцать рублей. Предварительно созвонившись, поехали к Борьке.
  Из метро вышли на станции "Беляево" и около получаса ждали нужных автобусов. Прямо на остановке мужичок продавал медные браслеты для нормализации давления.
  К Борьке приехали в восемнадцать тридцать и застали у него его родителей, тётю Женю и дядю Сашу. Произошла смена гостей. Мы приехали, они уехали.
  Почистили картошку и сели к телевизору. Пока смотрели, всё приготовилось. Я выпил Борькиной настойки грамм четыреста. Женька меньше. Борьке с сыном сидеть, он не стал пить. Настойка пошла хорошо. Какая-то засевшая после фильма заноза была извлечена из моего сердца. И Стёпа, Борькин сын, глядя на нас, смеялся и радовался. И у меня на руках он ведёт себя хорошо.
  Заполнили карточки "Спортлото" и оставили их у Бориса.
  Домой приехал совершенно трезвым.
  
  30 ноября 1987 года, понедельник
  Проснулся с головокружением, на работу опоздал. И сразу же случилась неприятность. У меня из шкафа пропала телогрейка. Кто-то из дежурных перепутал, взял телогрейку из моего шкафа, а повесил её в шкафчик к Толе. Ходили с Борькой в магазин. На улице я залез в карман к знакомой девушке, провизору Оле. Она перепугалась, но не обиделась.
  Купили с Борькой в булочной бублики, я один подарил ей, а другой мальчишке на улице. На корточках катались с ледяной горки. Один раз скатился успешно, а второй раз упал рыбкой, да так сильно, что хлеб, находившийся в сумке, разлетелся в разные стороны.
  После обеда Борьке позвонила жена и сказала, чтобы он приезжал. Что-то стряслось со Степаном. Борис взял денег на такси и поехал. После его отъезда меня затрясло, я срочно стал звонить Тане, но никак не мог дозвониться. Она позвонила сама. Сказала, что впереди субботник и назвала три дня, в один из которых необходимо поработать. Книги для меня в райкоме она не купила, так как не работал киоск. Уверяла, что завтра-послезавтра сходит в райком и обязательно подкараулит продавщицу.
  Услышав её ласковый голос, я успокоился и отправился на лекцию в конференц-зал. Лектор болтал без отдыха целый час. Местами скучно, однообразно, местами интересно и зажигательно. По дороге домой встретил Саню. Поговорили с ним о жизни, о судьбе.
  Дома сразу, как пришёл, полез в ванну. Вымылся и стал, как огурчик. В квартире стоит едкий запах краски, я постоянно кашляю от него. По телевизору смотрел "Спутник телезрителя" на декабрь месяц. Интересную программу сделали. Красиво и не скучно.
  Прочитал заново "По праву памяти" Твардовского, - захотелось выучить и читать со сцены.
  
  1 декабря 1987 года, вторник
  Толя и Коля с самого утра "нажрались", как два поросёнка. Бориса на работе не было, так что с чистой совестью я весь день просидел в кабинете у Тани. Читал стихи поэтов, не вернувшихся с войны, слушал магнитофон. Радист по имени Юра надел мне стереонаушники и заводил различные песни.
  В шестнадцать тридцать собралось комсомольское бюро, я уже был в курсе всех дел. И когда стали обсуждать характеристики я, чем мог, помогал. Отпросился и ушёл в семнадцать часов. Перед уходом кланялся всем в пояс и приговаривал: "Актёр, простите меня, до свидания". Не все поняли эту мою шутку, ну, да мне не важно. Главное, поняла Таня.
  Приехал на занятия по пантомиме. Занятия, оказывается, перенесли на четверг. Поехал в кинотеатр "Рекорд" на фильм "Амаркорд" Федерико Феллини.
  Дома стоит нестерпимый запах краски, я постоянно кашляю.
  
  
  Глава 5 На сорок рублей больше
  
  2 декабря 1987 года, среда
  Утром по дороге на работу я выбросил свёрток в помойку. Это были старые обои и строительный мусор. Настроение было ниже среднего. Только вышел со двора - чудо. На самой ближней к моему дому остановке стоит Таня. Смотрит не в ту сторону, откуда должен появиться автобус, а в сторону моего дома. Заметив меня, отвернулась. Я понимал, что она ждёт меня, но подойдя и поздоровавшись с ней, стал играть в непонятную игру. Сказал, что угощу её шоколадкой и полез в пустой внутренний карман. Извинился, что шоколадки не обнаружил и пообещал сегодня же исправиться. Она кокетливо ответила, что ловит на слове. Видя моё нерасположение, добавила, что ждёт подругу. На том и расстались.
  Таня хотела, как в прежние времена проехаться со мной на семьдесят седьмом автобусе, пройтись вместе до работы. Да собственно, и сам я был бы не прочь проехаться и пройтись, случись это в другой день. А сегодня я был ене в духе. Выбранив себя мысленно, я побрёл на остановку девяносто первого автобуса.
  Борька, придя на работу, сказал, что повстречался с Таней на входе, и она поздоровалась с ним. Видел и я Таню второй раз за сегодняшний день, она молнией бежала на выход. На мой вопрос, вернётся ли она сегодня, повернула голову и переполненным от гнева голосом сказала, что очень спешит. К тому времени в моём шкафчике уже лежала заготовленная шоколадка "люкс". Интонация её так ударила по мне, что я вышел из равновесия.
  Вечером все комсомольцы нашего отдела собрались в эркере четырнадцатого этажа. Я предлагал кандидатуры, делил портфели. Всех до единого прикрепил. Собрание провёл быстро, за десять минут. Без фальшиво-лицемерных вопросов: "Кто за то, чтобы открыть собрание? Кто за то, чтобы собрание закрыть?". От партийной организации был общественник Васильев - весёлый малый. Он только приговаривал: "Ну, Андрюха, ты даёшь". После собрания пошли с Борькой на Лабораторный, чтобы отключить лифты, а там уже всё выключено и закрыто.
  После работы съездил на "Щербаковскую", в экспериментальный киноцентр, узнать принят я на кинорежиссёра или нет? Девушка ответила, что мне пришлют открытку. Ещё не время. Когда же наступит время? Когда, в случае положительного ответа учиться? Какой-то подозрительный киноцентр. Вечером смотрел телевизор и одновременно учил стихи. Как ни странно, но так легче усваиваются.
  
  3 декабря 1987 года, четверг
  Надел кожаное пальто и вышел из дома. Знобило от холодного пронизывающего ветра, да и не здоровилось. С утра подписал в кабинете у Николая Ивановича приказ об увеличении зарплаты, нескольким нашим сотрудникам. К десяти часам опять пошёл к Николаю Ивановичу вместе с Толей на совещание. Толя как старший инженер, я как комсорг отдела.
  На собрании всех называют по имени, а меня по имени-отчеству. Это приятно. Николай Иванович говорил интересные вещи. Например, что мы можем получать на сорок рублей больше. Для этого необходимо только написать заявление. Выйдя от начальника, я спросил у Толи, почему он не хочет писать заявление на увеличение зарплаты. Толя покраснел и сказал: "И так много получаю". Много-то много, но почему же отказываться от этих сорока? После обеда я опять задал ему этот вопрос в присутствии всего коллектива. Началась буча, самые отчаянные высказывали предположение, что за эту надбавку заставят больше работать. Почти уже решили не дразнить гусей, не требовать для себя повышения зарплаты, но тут подул тёплый ветер. Валерка Кулямин достал самогон. Толя обрадовался, выпил и согласился на всё. Мы все сегодня выпили.
  Должна была быть профсоюзная конференция, я её пропустил. Купил себе пару кроссовок. Такие же, в каких бегал летом.
  Придя домой, принял ванну. Звонил Борису, Женьке с обоими долго и по-бабьи щепетильно обо всём говорили. У Бориса шестого числа день рождения, исполняется двадцать пять лет. И дата красивая, и всё хорошо. Одно только плохо, что мы к этой дате не готовы.
  Вечером смотрел американо-советский фильм про войну. Фильм документальный. Когда показали американку, плачущую на Пискарёвском кладбище, я не выдержал и тоже заплакал.
  
  4 декабря 1987 года, пятница
  Утром я сидел в фойе у лифтов и ждал, пока пройдёт Таня. Дождался. Она прошла мимо меня и не поздоровалась. Поднявшись в мастерскую, я взял шоколадку и поехал к ней. Мои опасения на тот счёт, что она на меня сердита, не подтвердились. Наоборот, она стала говорить со мной ласковей, смотреть теплее. Перед другими боялась показать эти чувства, да мне это и не нужно. Возможно, поэтому и не поздоровалась при наших кумушках, с которыми я сидел.
  Я подарил ей шоколад, хотел объясниться. Но она перевела разговор в деловое русло, стала что-то говорить про дела комсомольские. При этом оставалась очень ласковой. Вышел из её кабинета с чистой душой, с лёгким сердцем.
  Отнесли с Борисом заявления начальству, насчёт увеличения зарплаты. Получил деньги, восемьдесят семь рублей. В Технической группе пил чай с лимоном, поцеловал руку Лене. Целовал в щёчку всех женщин, что попадались мне на пути. И настроение от этого лишь только улучшалось.
  Таня держит моё сердце в своих руках и в этом надо сознаться.
  Ходили на Лабораторный корпус. Строганова притащила на рабочее место огромное мягкое кресло, говорит, в метро его провезла. Весёлые люди.
  После работы я пошёл в районную библиотеку. Вышла на работу добрая женщина. Она даёт мне хорошие книги. Выдала сборник стихов Рубцова "Последний пароход". И первый том романа Ф. М. Достоевского "Братья Карамазовы".
  Читая "Братья Карамазовы" Достоевского, я смеялся от наслаждения. До чего же жизненно и правдиво пишет автор, а вокруг нас одно беспросветное враньё. Да и сам уже изолгался до последней степени. От этого каждое правдивое слово, особенно печатное, вызывает нервический смех. Достоевский - гений и моё спасение.
  
  5 декабря 1987 года, суббота
  Проснулся в десять часов, съел борща и, взяв дипломат с материалом и образцом, поехал в ателье на " Новокузнецкую", заказать сорочки. Заказ осуществлялся долго. В этом ателье всегда волынят, впрочем, как и во всех других. Часа полтора просидел, отвечая на наивные вопросы закройщицы. К тому же я им оставлял образец, - свою рубашку, сшитую в этом ателье.
  Из ателье поехал на "Рижскую". У рынка, на "Рижской", теперь целая толкучка, ярмарка. Поймал себя на мысли, что это новая волна, которая накатывает. В своё время был Птичий рынок, был Арбат, а теперь очередь дошла до рынка барахольного. Всё, что душе угодно, кроме сорочек, мужской обуви и нижнего белья. Сладости и шашлыки в изобилии, самодельные свечи в форме дракона. Галстуки и пряжки, шапки из собак и собаки в шапках. Всё, что только бывает на таких рынках. А рынок такой в Москве единственный и, видимо, всё это с разрешения властей. Жаргон вперемешку с вежливой речью, рассказы о женщинах и слёзы.
  Купил себе модную чёрную куртку за сто пятьдесят пять рублей. Дома примерил её вместе с кепкой - на вид двадцативосьмилетний, поживший мужчина. Маме куртка понравилась, поинтересовалась ценой. Предположила: "Пятьдесят?". "Сорок пять", - огрызнулся я. Мама не обратила внимания на мой тон, поверила. Я не стал ей называть настоящую цену.
  По телевизору показывали кинокартину "Труффальдино из Бергамо". Я её не стал смотреть. Много думаю о фильме, который решил снять сам.
  Звонил Юрке Васильцову, Володе Копореву. Договорились завтра встретиться на "Академической", для того чтобы вместе ехать к Борису.
  
  6 декабря 1987 года, воскресенье
  Утром посмотрел "Утреннюю почту", надел новую куртку и поехал на "Академическую". На "Октябрьской" встретил Женьку, на "Академической" были первыми. За нами следом приехал Игорь, затем Володя. И последним пришёл Юрка с женой. От "Тёплого стана" на сто шестьдесят пятом автобусе добрались до Бориса. Володя глаз не сводил со Степана, Борькиного сына.
  Сели за стол, стали выпивать и закусывать. Кроме сухого вина, привезённого мной, была водка и настойка из чернослив, смешанная со спиртом. Настойку я и пил. Грамм шестьсот, а то и семьсот выпил. Юрка с Володей пили водку. Рассказали о своей жизни. Игорь только два дня, как из армии. Он позвонил мне сегодня утром, я спросонья принял его за Артёма. Стал спрашивать о делах театральных, еле разобрались. Игорь ещё не привык к гражданской жизни, я понимаю его чувства. Вспоминаю, каким сам явился из Германии.
  Я, Женька и Володя подарили Борьке на день рождения по двадцать пять рублей. Не нашли подходящего подарка. Юрка с женой преподнесли в подарок набор. А Игорь, как брат родной, явился без подарка.
  Из-за стола встали в десять и, покачиваясь из стороны в сторону, разъехались по домам.
  Попрощались очень быстро, и в метро меня настигло ощущение, что вроде и не собирались, не виделись. Заботы текущего дня давят на нас, отрывают друг от друга.
  Домой приехал совершенно трезвым. Дал по телефону сигнал Тане и, выпив чая, лёг спать.
  Долго ворочался перед тем, как заснуть.
  
  Глава 6 Форман. Цыганки. Таня с радистом
  
  7 декабря 1987 года, понедельник
  Спал плохо. Можно сказать, совсем не спал. Сны короткие, беспокойные. Проснулся взбудораженный. Так пить, как я вчера напился - нельзя. Качаясь, добрался до ванны, как смог, умылся. На работу оделся потеплей. Надел кожаное пальто с поддёвкой и вышел на улицу, сгорбившись по-стариковски.
  У Тани в кабинете уже горел свет, видимо поругалась с Андриановым. Очень уж рано пришла, да и муж её, встретившийся мне при входе на объект, показался излишне взволнованным. Глянул на меня волком и пошёл курить.
  Я публично поздравил Бориса с днём рождения и вручил ему конверт с десятью рублями, собранными коллективом. Толя, Андреич и Коля набросились на чачу, которую принёс Борис.
  Таню не видел, да сегодня и видеть не хотел. Я был разбит после вчерашней пьянки, не брит. С некоторых пор я стал стесняться выглядеть перед ней плохо. Хочется показать себя только с лучшей стороны. Книги разыгрывали. Я плюнул на розыгрыш, не стал пытать счастье. Да и книги были не самые лучшие.
  После работы ездили с Борькой в Дом игрушки, купили юлу Степану. Заходили в художественный салон. Полюбовались на портрет М.С.Горбачёва, с уставшими глазами, без родимого пятна на лбу. Посмотрели работы из бронзы, все древние, дорогие.
  Горбачёв сегодня полетел в Вашингтон, на встречу с Рейганом, подписывать договор о сокращении ракет. По пути залетел в Великобританию, побеседовать с Тэтчер.
  Показали совместную американо-советскую передачу "Спокойной ночи малыши". С американским тигром братался поросёнок Хрюша.
  Перед сном я читал Достоевского. Не устаю удивляться и преклоняться перед его гением. Пишет точно и сразу обо всём.
  
  8 декабря 1987 года, вторник
  На работе опять много пили. Да и куда девать спирт, коль его выдают. В "Огоньке" напечатали дневник последнего Российского самодержца Николая Второго. В обеденный перерыв поехали с Борькой в мебельный магазин, что на станции метро "Багратионовская". Борька купил сыну стул за десять рублей. Коле стало плохо, ушёл с работы бледный. С Саней долго беседовали, у него душа болит, поговорить ему в гараже не с кем.
  После работы я приехал к Игорю, они с Женькой играли в шахматы. Посмотрел книги, сразу же отобрал для себя интересные. Сходили за хлебом, поужинали и отправились в Клуб ЗВИ на фильм Милоша Формана "Амадей". Встретил знакомую цыганку Веру, младшую сестру Ларисы. Приглашала на Новый год. Обещала много новых песен.
  Вспомнилось былое. Очень весёлые, лёгкие люди. Сразу располагают к себе. Договорились встретиться десятого числа на фильме "Пролетая над гнездом кукушки" того же Милоша Формана. Фильм "Амадей" мне чрезвычайно понравился. Форман - гений. Он создаёт большие, наполненные жизнью миры. В чём-то можно сравнить его с Достоевским. И тот, и другой своим творчеством вызывают в душе радость, чувство полёта, чувство неувядаемой юности.
  
  9 декабря 1987 года, среда
  Вчера ходил по улице в чёрной куртке и кепке, сегодня надел кожаное пальто на меху и меховую шапку. Пришёл на работу, а там уже Коля сидит. Ждёт. Увидел меня и угадал в моих глазах удивление и вопрос. Признаться, я не ожидал, что он придёт, так был плох. Уезжал бы в отпуск поскорей.
  Ходили на крышу, испытывали "люльку", замёрзли. Я успел в перерывах между испытаниями забежать к пожарникам, купить у них три тома стихов Роберта Рождественского. В нагрузку дали дневники Льва Толстого. "Нагрузку" я ставлю выше стихов Рождественского.
  Повсюду газеты с фотографиями Горбачёва. Наш флаг рядом с американским. Даже не верится. Всё время были врагами, противниками и вдруг стали сразу закадычными друзьями. Ни в чём меры не знаем. В средствах массовой информации прекратили всякую критику Америки. Ждём ратификации договора в Конгрессе.
  После работы поехал в "Школьник", на "Добрынинскую", оттуда в ЦУМ, затем на Арбат, потом в Дом книги. Искал ежедневник на 1988 год. Не нашёл. По Арбату прошёлся два раза, остановился у кооператора, съел две сосиски и выпил сбитня с вишней.
  
  10 декабря 1987 года, четверг
  Ходили с Борькой на Загородное два раза, в десять и в тринадцать часов. Взяли у Маринки карты и играли ими в "буру". Маринка давала с условием, чтобы только не играли. "Нет, нет, зачем нам это? Погадаем и вернём". С Борькой обыграли в домино Толю и Колю, они очень обиделись.
  После работы заехал домой, съел куриный суп и отправился в клуб ЗВИ. Там сегодня фильм Милоша Формана "Пролетая над гнездом кукушки". Я походил перед фильмом в фойе и никого из знакомых не заметил.
  За моей спиной в кинозале уселись две подруги, которые нарочито громко стали что-то обсуждать. Я обернулся. Одна из них мне понравилась, решил познакомиться с ней после фильма. Но после просмотра картины я стал совсем другим человеком. Настоящее искусство очищает душу от скверны. И мою душу картина очистила от скверных помыслов. Фильм поразил меня игрой актёров. Игра была безукоризненной.
  Подходила ко мне цыганка Вера, она опять с прежним кавалером, дала свои координаты. И координаты своей старшей сестры Ларисы. Лариса настолько яркая и колоритная, что будь моя воля, я снимал бы её в каждом своём фильме. Хотя ей уже лет тридцать.
  Много мечтаю, подбираю актёров. Я король без королевства, генерал без армии. Да и генерал ли?
  
  11 декабря 1987 года, пятница
  На работу приехал в восемь двадцать, ворчащей себе под нос Строгановой включил лифт на Лабораторном корпусе и, возвращаясь на объект, встретил Таню. Она шла рядом с лысым радистом Юрой и несла в руках коробки с пирожными. Я спросил: "Мне кусочка не останется?", - "Не знаю", - ответила она.
  Всё это время я не звонил, не ходил к ней, и на душе нет покоя. Женщины в лифте сказали мне зло: "Смотри, сломают тебе голову, за какую-нибудь". Эти слова подействовали на меня убедительно.
  Попробовал разобраться в комсомольских бумагах, - не смог. Взял учебник русского языка за 5-6 класс, стал изучать. Но так же безрезультатно.
  Стали известны суммы выигрышей в "Спортлото" 5 из 36-ти. За три номера дают по восемь рублей. У нас две карточки. Суммируя с двенадцатью рублями с прежнего тиража, - двадцать восемь рублей. Добавим два рубля и сыграем в третий раз, последний.
  
  
  Глава 7 Аванс от Тани. Пантомима
  
  12 декабря 1987 года, суббота
  Разбудила мама в десять часов, сказала, что звонит Борис. Он звонил уже второй раз, в девять меня не стали будить. Мы собирались с ним на барахолку у станции метро "Рижская".
  Встретились на "Октябрьской", без труда добрались до "Рижской" и, выйдя на улицу, поняли, что долго нам не продержаться. Холод, ветер, - всё, что не нужно. Тем не менее походили, посмотрели, поговорили.
  Взяв у Женьки заморские трусы, я их собирался отдать в качестве образца портнихе. Она обещала по образцу сшить какие угодно. Но её не нашли. Я чуть было не купил красный галстук. Женщина просила шесть рублей, я брякнул - три. Она - пять, я - четыре. Женщина упёрлась и ни в какую. "Дешевле пяти рублей не отдам". И слава богу, так как красный галстук мне был не нужен.
  Кроме барахолки, походили и по колхозному рынку. Борис купил сыну яблоки, жене воздушную кукурузу и мы поехали по домам.
  Дома случилась неприятная сцена. Мама была на нервах, стала меня ругать за что-то незначительное. Я ей резко ответил. И своим ответом довёл её до слёз. Мама не просто заплакала, а разрыдалась.
  После смерти отца она беспричинно нет-нет, да расплачется. А тут ещё я со своим норовом. Случилась ссора на пустом месте, за которую мне стыдно.
  Я переношу мамины слёзы очень болезненно. Старался отвлечься, стал читать "Братьев Карамазовых", затем Рубцова. Перешёл на БСЭ и всё напрасно. Сердце ноет и болит. Смотрел фильм "Лурих на арене", следом за картиной передача "Взгляд". О снежном человеке заявили окончательно и бесповоротно: "Он существует и живёт на Алтае". Показывали рисунки очевидцев и мутные кадры кинохроники.
  
  13 декабря 1987 года, воскресенье
  Утром мама разбудила в одиннадцать часов. "Утренняя почта" началась не в одиннадцать, а в десять минут двенадцатого, но ждал я её не напрасно. Повторили передачу "До и после завтра". Пародировали всё, что только есть смешного и пошлого на телевидении. После "Утренней почты" звонил Женька, мы встретились на "Рижской".
  Я, Игорь и Женька бродили по барахолке. Больше смотрели и подкреплялись сладостями. Запомнился продавец марионетки, он продавал страуса на ниточках и приговаривал: "Летает, плавает, просит прощенья. Ходит реликтовой, всеми забытой, пьяной походкой". Все с удовольствием смотрели, слушали, но никто не покупал его страуса.
  С Женькой и Володей ходили в клуб ЗВИ на картину Федерико Феллини "Джинджер и Фред". После картины мы с Женькой поехали в кинотеатр "Зарядье", на фильм "Близнец" с Пьером Ришаром. Кроме нас с Женькой комедию смотрел Игорь с невестой.
  После фильма мы полюбовались на смену караула у мавзолея и прогулялись по вечерней Москве. Какая же красивая Красная площадь была сегодня! Сухой снег валил хлопьями, прожектора освещали полнеба. Кремлёвские стены меня просто очаровали.
  Приехали гости из Донецка. Двоюродный брат, Саня Томах.
  
  14 декабря 1987 года, понедельник
  На Лабораторный корпус ходили вчетвером. Толя, Коля, я и Борис. Бориса оставили в машинном, втроём мудрили вокруг лифта. Сказать точнее, мудрили Толя с Колей, я сидел на батарее и дремал.
  В результате Толя с Колей, так ничего и не сделали, они только спирт пьют хорошо, закрыли дверь шахты и поднялись в машинное. Там нашли спящего Бориса. Его разморило, он и заснул.
  Ходили с Толей к Николаю Ивановичу, поздравляли тех, кому с первого декабря увеличена зарплата. Поздравляли Строганову. Николай Иванович попросил меня задержаться и пожаловался на Ломакина. "Он хоть и не комсомолец, но молодой парень и работает рядом с тобой. "Пропесочь" его, Андрей". Я и "пропесочил". Юра, обиженный таким к нему отношением, побежал к Николаю Ивановичу. Он не привык ещё к заспинным разговорам. После чего пил с Толей и Колей и, не переставая, жаловался на дрянное руководство.
  После работы Борис звал к себе, но я отказался. Приглашал он потому, что я пожаловался на жизнь. Поехал я к Игорю, застал его дома. Игорь любит сидеть дома, он закоренелый домосед. Я с ним занялся гитарой. Точнее сказать, гитарной азбукой. Наконец, перед моими глазами то, что никак я не мог узнать ни от Володи, ни от Игоря. Ноты, миноры, мажоры, септаккорды. Я забрал книжицу.
  Попил чая с печеньем, взял томик Тургенева и отправился домой. Игорь проводил меня до остановки.
  
  15 декабря 1987 года, вторник
  Вернувшись в воскресенье поздно вечером, я принял спящего в родительской комнате человека за двоюродного брата. Но как выяснилось, приехал Василий Корнеевич, родной брат покойного отца. Сегодня дядя Вася улетел в Норильск к дочке.
  Я надел отцовское драповое пальто с каракулевым воротником и в нём пошёл на работу. С утра звонил Тане. Сказал в трубку: "Звонит Гарный", - "Я узнала", - милым, любящим голосом ответила Таня. Я не удержался и засмеялся в ответ счастливым смехом влюблённого. Договорились, что я приду к ней в пятнадцать тридцать.
  Пришёл, но её не оказалось на месте, она была в райкоме. Вернулась чуть позже, но я к ней уже не заходил. На работе опять пьянка, Толя и Коля в свинском облике. Валерка Кулямин пытался со мной заговорить, но я уклонился. Надоели диспуты и пустословие.
  "Королеве" всенародно поклонился. Она не обиделась и ласково со мной поздоровалась. До станции метро "Новые Черёмушки" ехали вместе с Борисом.
  После долгого перерыва, две недели не был на занятиях, захрустели кости и затрещал позвоночник. Поговорил сегодня с ребятами. Один из них кичился тем, что ведёт театральную студию. Хотя самому учиться и учиться. Молодой Баграм стал хвастаться родственниками, "мама преподаёт в Гнесинке, папа - скульптор, брат - художник". Я не выдержал и осадил: "Не беда, были бы люди хорошие. Нужно самому становиться кем-то, а то придётся до конца дней своих только о родственниках и рассказывать". Он не обиделся на моё замечание.
  После занятия возвращались домой вместе с Валерой, это наш режиссёр, учитель пантомимы. Разговаривали с ним о разном. Человек чистый, искренний, в общении приятный.
  
  16 декабря 1987 года, среда
  На работе купил "нагрузку". В "нагрузку" теперь дают Толстого и Аристотеля. Куда же мы катимся? К пустым, бесталанным писакам, в нагрузку даются мыслители и философы.
  Сегодня я весь день "обезьянничал", кланялся в пояс, пел песни, читал стихи. А главный грех сегодняшнего дня - выпил за Колин отпуск домашнего вина двести пятьдесят грамм. От вина потянуло в сон. Толя послал меня в Институт марксизма-ленинизма, на лекцию. Я пришёл, оценил обстановку и через пять минут ушёл.
  Дома помылся и позвонил Борису. У него все простыли, да и сам он с насморком ходит. Стёпа в телефонную трубку кричит, - поговорить не удалось. Звонил Артёму, дома его не застал. Смотрел вторую серию фильма "Ошибка резидента".
  Спать опять ложусь поздно.
  
  
  Глава 8 Репетируем с Таней на сцене
  
  17 декабря 1987 года, четверг
  Утром, возвращаясь с Лабораторного, нос к носу столкнулся с Таней. Спросил: "Можно ли зайти в девять часов?", - "Можно".
  Позавтракав, я пришёл к ней с опозданием. Она была не одна, с ней сидел Михаил Любимов. Человек по натуре добрый, но в данный момент мешающий мне. Когда он ушёл и мы остались с Таней вдвоём, я не выдержал и стал к ней "приставать". Взял её за руку. Она молча вырвала руку, на этом всё и кончилось.
  Таня дала мне глупый сценарий, который, видимо, сама же и написала. Отвела мне в нём роль отца, а у этого отца из слов - два столбца, а если ещё точнее - две строчки.
  Возвращаясь от неё, встретил Николая Ивановича. Он было принялся меня ругать, а тут навстречу идёт Алла, вся разряженная. Я,к не обращая внимания на начальство, кинулся к ней, дал свой номер телефона и попросил её мне позвонить. Своим расположением ко мне она, видимо, и смягчила гнев моего начальника.
  На работе все в праздничном настроении. Гроссмейстер Анатолий Карпов выиграл у Гарика Каспарова. Ему осталось продержаться последнюю партию, и он снова чемпион мира. Игорь купил нам с Женькой билеты в кинотеатр "Мир" на неделю французских фильмов.
  На двадцать два сорок картина оказалась плохой. От усталости еле-еле добрался до койки. Как завтра встану, не знаю.
  
  18 декабря 1987 года, пятница
  Встал бодрым, несмотря на то, что поздно заснул. Женька вчера купил магнитофон "Шарп-700" за одну тысячу сорок один рубль. Теперь у нас есть возможность слушать музыку в хорошем качестве.
  Я сел в двести тридцать шестой автобус, среди пассажиров заметил Таню, но к ней подходить не стал. Сделал вид, что её не заметил.
  На работе всё по-старому. То есть пьют "по-чёрному".
  Вместе с Борисом ходили на Лабораторный корпус. Освободили "люльку" от металлических "чушек". Прошлись по магазинам. В универмаге я со всеми шутил. Молодая девушка, продавщица Юрова, мне приветливо улыбалась.
  Парторг Кузнецов предложил место в "Радиогазете" я согласился.
  Алла не звонила, звонил режиссёр пантомимы Валерий Леонидович. У нас с ним уговор насчёт Театра пластической драмы. В воскресенье договорились сходить на спектакль. Но так как он твёрдо не знает, состоится спектакль или нет, то он предварительно позвонит.
  Звонил Артёму, передал через того, кто взял трубку, что как только возьмёт справку, разрешающую совместительство, пусть сам позвонит. Этот посредник так меня благодарил, что мне сделалось даже неловко.
  Вечером я был у Игоря, играл на гитаре. Читал стихи Маяковского и Есенина. Приехав домой, лёг спать пораньше. Так как завтра предстояло отработать на комсомольско-молодёжном субботнике, где-то в районе метро "Смоленская".
  Уснул сразу, как только сомкнулись веки.
  
  19 декабря 1987 года, суббота
  Мама разбудила меня в семь тридцать, очень хотелось спать. Я надел джинсы, телогрейку, шапку ушанку и вышел из дома. От снега и ветра негде было спрятаться. На двести первом автобусе добрался до Киевского вокзала. Спал всю дорогу.
  На "Смоленской" встретил двух девочек, больше на субботник никто не пришёл. Я повёл их по известному мне адресу. Записал всех троих в журнал, их отдал в работу, а сам, через дырку в строительном заборе, прихватив пару новых рукавиц, сбежал. Приехав домой, лёг спать. В тринадцать тридцать звонил Валерий Леонидович, - всё ещё не ясно, говоря о спектакле. Пообедав и созвонившись с Игорем, я выехал на встречу с ним.
  Встретились на "Октябрьской" и поехали во ВГИК. Долго институт искали, расспрашивали прохожих и наконец, нашли. ВГИК поразил меня своей красотой. Он манил к себе, как что-то волшебное. Захотелось учиться в этом ВУЗе. Давно я не испытывал подобного трепета. Мы узнали правила приёма, записали телефоны.
  Выйдя из здания института, мы поехали к Игорю домой. В девять часов вечера подъехал Женька. Втроём мы быстро начистили картошку, и тётя Женя нам её пожарила. Смотрели телевизор, Женька рассказал о возможностях купленного магнитофона.
  Сегодня состоялось доигрывание последней партии чемпионата мира по шахматам. Выиграл её Каспаров. Он же сохранил свой титул чемпиона. Карпов оказался размазнёй.
  Смотрели передачу о Федерико Феллини, вёл её Эльдар Рязанов. Уехали от Игоря поздно, на улице была мертвецкая тишина, совсем как в моей деревне.
  
  20 декабря 1987 года, воскресенье
  После зарядки созвонился с Женькой, мы встретились на "Белорусской". Ехали в гости к Женькиной двоюродной сестре, у её младшего сына день рождения. Сегодня в двенадцать часов я мог бы сходить на спектакль в Театр пластической драмы, а в семнадцать тридцать посмотреть фильм "Шантажист", билеты лежали во внутреннем кармане пиджака. Но я выбрал новое знакомство, общение с людьми.
  Именинник по-моему так и не понял, что ему два года исполнилось. Сидел и смотрел на всех растерянно. Познакомились с девушками, всего было десять человек.
  Я познакомился на этом вечере с девушкой Леной. Это одно из таких мимолётных знакомств, которые ни во что не выливаются и не имеют своего развития. Танцевал с ней, даже целовал её в губы. Дал ей свой телефон. Но прошло чуть больше часа, сели пить чай, заиграли гитары, и мне стало стыдно за своё поведение.
  Домой я вернулся довольно-таки рано. Ещё не успели закрыть тот выход из метро, который выводит к остановкам моих автобусов. Дома послушал мамины воспоминания об отце, о братьях. Краем глаза посмотрел фильм "Компаньоны" и, раздевшись, лёг в свою широкую и мягкую постель.
  
  21 декабря 1987 года, понедельник
  На работе Толя получил спирт, и состоялась грандиозная попойка.
  Коля допился до таких чертей, что стал рыгать на пол. Такая реакция у алкоголиков со стажем, - большая редкость. Пьяный Толя обещал завтра не прийти, а послезавтра устроить сабантуй. Звонил Николай Иванович, просил проследить за людьми, чтобы они вышли на субботник двадцатого и двадцать третьего числа. Я обещал проследить.
  Ушли с Борисом на Лабораторный, играли в "дурака", в другие карточные игры. Наигрались всласть.
  Марина Авдеева принесла мне книгу стихов Байрона. Читать некогда. Репетировал с Таней на сцене. Девочки, задействованные в спектакле, глядя на мою игру, умирали от смеха. Только Тане было не смешно.
  В программе "Время" объявили, что на семьдесят седьмом году скончался Аркадий Исаакович Райкин. Хоть и пожил не мало, кажется, что рано ушёл из жизни. Очень жаль.
  Была у меня задумка сходить сегодня в кинотеатр "Ударник" на американский фильм "Окно спальни". Но Игорь купил билеты не на сегодня, а на завтра. А завтра у меня пантомима.
  Позвонил Борису, поговорил с ним. Затем созвонился с Женькой, он переписывает весёлые эмигрантские песни на своём японском магнитофоне.
  Стал читать "Братьев Карамазовых" и принялся плакать. То ли от выпитых вчера двухсот грамм, то ли от точного авторского попадания прямо в моё сердце. Плакал навзрыд, а в дальнейшем и смеялся. Достоевского не хотелось выпускать из рук. Так бы и читал всю ночь, если б завтра не на работу. Боюсь, утром не встану с постели. Книгу возьму с собой на работу.
  
  
  Глава 9 ГИТИС. Гена Стручков
  
  22 декабря 1987 года, вторник
  На работе чувствовал себя отвратительно. Позвонила Таня, пригласила на репетицию. Я откликнулся на её предложение с радостью. После дневной репетиции была назначена вечерняя, на которую я тоже пошёл с удовольствием.
  После того, как все разошлись, и мы остались с Таней вдвоём, началась другая игра. При всех Таня льнёт ко мне, а оставшись со мной наедине, уходит в дальний угол и смотрит, как загнанный зверь, готовый наброситься и укусить. Из её кабинета я сделал два звонка.
  Созвонившись с Игорем, сказал, чтобы ждали меня. Позвонил Валерию Леонидовичу, предупредил, что сегодня на пантомиму не приду.
  Положив трубку, обнял Таню. Она не стала говорить тех злых и капризных слов, от которых до сих пор мурашки по телу. И вырываться не стала. Устало заметила: "С улицы всё видно".
  Мне стало стыдно, я её отпустил. Конечно, ей не нравится, что я притворно, на показ, лезу к ней в стенах Гохрана. Всё это несерьёзно. В сказанных ею словах я услышал: "Будь, наконец, мужчиной. Прими решение, соединяющее нас". Принять решение я был не готов.
  Я попрощался с Таней и, надев верхнюю одежду, поехал в кинотеатр "Ударник" смотреть американский фильм "Окно спальни".
  Картина понравилась, хотя ждал от него большего. С Женькой вдвоём после фильма прогулялись до станции метро "Библиотека им. Ленина", а оттуда разъехались по домам.
  Поужинал и перед сном читал "Братьев Карамазовых".
  
  23 декабря 1987 года, среда
  На работе опять пьянка, мы с Борисом в стороне.
  Звонил Николай Иванович, сказал, что с первого января курение на территории объекта будет запрещено. Я давно ждал такого запрета. Ходил в "комитет комсомола", репетировали на сцене.
  Репетировали до пятнадцати часов. Таня отправилась на субботник, который я якобы отработал девятнадцатого числа.
  Я проверил наличие на субботнике всех своих комсомольцев и пошёл в булочную, купил за девяносто копеек кекс с орехами. Играли с Борькой в домино против Юрки и Толи. Проиграли. Как ни обидно - факт. Звонил домой. Там по мою душу пришли люди из домового комитета, хотят выяснить, где я тружусь. Я не велел говорить. Что это за непонятное любопытство?
  После работы приехал домой и уселся за чтение "Братьев Карамазовых". Хорошо Достоевский пишет, я не устану это повторять. Но и над великими книгами склоняется голова уставшего человека. Я стал "клевать носом", засыпать. Вышел прогуляться.
  Вернувшись, краем глаза посмотрел фильм. Актёр Александр Михайлов играл разведчика Кузнецова. В картине он застрелил тридцать полковников и столько же генералов. Всем своим жертвам Пауль Зиберт по четыре пули в живот отправлял, чтобы наверняка.
  
  24 декабря 1987 года, четверг
  На работе все обсуждали фильм про разведчика и смеялись в голос. Совсем недавно ругали актёра Сильвестра Сталлоне за фильмы "Рэмбо", "Рокки-4", а тут свой боевик создали, своего неуловимого "Рэмбо", недостижимого для немцев.
  Был у Тани, каждый день стали видеться. Надел шёлковую бежевую рубашку навыпуск, её любимую, и ходил в ней по сцене.
  После работы я хотел поехать домой, читать, учить, выписывать. Но поехал к Борису. Пожарили картошку. Выпил стаканчик настойки на черносливе, разведённой со спиртом. Захмелел и сел к Стёпкиной кроватке, стал играть с ним в бубен. У Бориса растёт чудесный сын. Как ни странно, именно в эту минуту пришла в голову мысль с Нового года не пить ни капли.
  Но выпив второй стаканчик, я подумал и отказался от столь радикальных мер. Всё же ничто не снимает так стресс, как стаканчик вина. А до выпитой настойки, ходил взад вперёд, не знал, что с собой поделать. Таня вынимает из меня душу. В душе разлад. Я упираюсь, как могу.
  Домой приехал уже трезвым и красивым.
  
  25 декабря 1987 года, пятница
  С утра ходили с Толей к Николаю Ивановичу на общее собрание. Меня там величали не иначе, как Андрей Иванович. До сих пор не могу привыкнуть к такому обращению. Секретарь комсомольской организации отдела. Дали премию пятнадцать рублей, в честь Нового года.
  Толя, оставшись с нами один, нежен, как няня. Ни грубого слова, ни взгляда косого.
  Звонил Володя мне на работу, хочет вместе с нами Новый год отмечать. Я его переадресовал к Игорю. Что Володя, что Игорь днём не работают, - пусть закупают продукты для Нового года.
  Репетировали спектакль, получается уже неплохо. Но всё равно пахнет глухой самодеятельностью. Каковой, собственно мы и являемся.
  После работы поехал к Женьке в комиссионный магазин. Он сказал, что сдавали видеокамеру, но её в тот же день купили. Видеокамера - это теперь моя мечта.
  Вернувшись домой, смотрел программу "Взгляд". Спать лёг в три часа ночи.
  
  26 декабря 1987 года, суббота
  Хорошенько выспался, поиграл на гитаре и поехал в ГИТИС.
  В ГИТИСе у окна с Витиным сокурсником стояла актриса Дарья Михайлова. Меня нестолько уязвило то, что она стоит рядом с недостойным её студентом, как то, что я не в состоянии подойти к ней и познакомиться.
  Походив по институту, встретил режиссёра Театра-студии "Мастерская" в которой я занимаюсь пантомимой. Режиссёр держался независимо, со мной не поздоровался. Это меня не задело.
  Увидел на двери аудитории приколотую записку: "Афанасьева, я у Гены". Витя с Людой Афанасьевой делали общий этюд, а Генка работал рядом, в Военторге. Я предположил, что Витя находится у Стручкова. Пошёл в Военторг, обошёл все подвалы, Генку нашёл стоящим в очереди за заказом.
  Оказывается, сегодня не его смена и то, что мы встретились, чистая случайность. Проговорили полтора часа, пока он стоял в очереди. Я пообещал зайти к нему тридцать первого числа, в его смену и вернулся в ГИТИС.
  Долго ходил по институту, но Витю так и не нашёл. Юра Черкасов беспокоился, звонил и наконец, вышел на Витю. Он, оказывается, был на квартире у своего сокурсника Димы Журавлёва. Поговорить с Витей не получилось, так как он куда-то отлучился. Пришла в ГИТИС Анна Терехова, привезла сына в синей колясочке. Юра играл на гитаре и пел песни для её маленького сыночка: "Мишка, моряк не плачет" и "Эй, ямщик, гони-ка к Яру".
  Юра Черкасов ехал вместе со мной в метро и рассказывал о себе.
  Дома читал книгу Ф.М. Достоевского "Братья Карамазовы".
  
  
  Глава 10 Успех на местной сцене
  
  27 декабря 1987 года, воскресенье
  Вчера читая Достоевского, многое отметил, чтобы выписать и выучить. Хотел весь сегодняшний день этому посвятить, но... Посмотрел "Утреннюю почту", за ней "Клуб кинопутешественников", а затем позвонил Женька. Встретились на "Курской" и поехали в кинотеатр "Зенит" на фильм "Данди по прозвищу крокодил".
  Не попав на фильм, мы позвонили Борису и, купив торт "Чародейка", приехали к нему на обед. За обедом выпил я немало. Кроме меня никто не пил. Женька рюмку и Борька рюмку, а я полграфина. На какое-то время я опьянел, но очень скоро протрезвел. Стало ли легче, - сказать трудно, но хуже точно не стало.
  Видел сегодня в переходе мужчину, просившего подаяние. Он сидел прямо на полу, был пьян и кланялся за брошенные ему деньги.
  Доехав до дома, почувствовал в себе заряд нетворческого зла. Не мог уснуть. В голову лезли мысли одна чудней другой. Я сел и стал читать Достоевского. Прочитав главу, исцелился. Упал щекой на подушку и ощутил блаженство. Ощутил мимолётное счастье, как в армии при команде "отбой".
  
  28 декабря 1987 года, понедельник
  Проснулся свеженьким, но чувствовалось, что вчера, перед сном выпил. Я действительно, хочу не пить с нового года. Выдержу ли?
  С утра позвонил Тане и поинтересовался, когда мне быть на репетиции. Она хотела занять меня в показе мод. Ходить в нарядах по сцене, хвастаться - это женское дело. Я отказался от всех её предложений, кроме спектакля.
  Играли в домино. Я в паре с Борисом, а Толя с Юрой Ломакиным. Хотели сыграть одну партию, но они её проиграли, затем проиграли вторую и третью.
  Толя и Максимыч напились до свинского состояния. Максимыч чуть не захлебнулся спиртом. Я ушёл на репетицию и какое-то время сидел в зрительном зале, разглядывал наряды, в которых девушки фланировали по сцене. А затем мы репетировали свой спектакль. Я выбегал из-за кулис, кричал на мужа моей дочери, брал его вину на себя, поил полицейского, - целая история из итальянской жизни. После репетиции вернулся в мастерскую, как выжатый лимон. Поел в мастерской и снова на сцену.
  Выступали мы после ансамбля дивизии им. Дзержинского, солдаты которой охраняют наш объект. Играли хорошо. Что называется, на одном дыхании. Не успел я проводить первых актёров на сцену, смотрю, уже мой выход. Впервые я стоял на сцене перед публикой и кланялся. Мне аплодировали.
  После спектакля сфотографировались на сцене все участники спектакля. Я стоял рядом с Таней и обнимал её, она не препятствовала. В фойе все стали подходить и жать мне руку. Пьяный Толя, желая подчеркнуть, что мы вместе работаем, встал со мной рядом и стал интересоваться чем-то посторонним. Подошёл начальник отдела, Николай Иванович. Он со слезами умиления жал мне руку и уверял, что моя игра на сцене была безупречна.
  Великая сила искусства! После рукопожатий и сердечных слов я был счастлив и не чувствовал усталости.
  Звонили Витя и Юра Черкасов, предложили отметить Новый год вместе. Я дал своё согласие. Звонил Артёму, тридцатого поеду к нему, попытаюсь его всё же устроить на полставки к нам в клуб режиссёром.
  
  29 декабря 1987 года, вторник
  С утра сел писать ведомости и пробежавшись по комсомольцам, собрал, сколько смог, их подписи. За всех остальных расписался сам. Пришёл к Тане, у неё в кабинете сидела подруга. Обе смотрели на меня влюблёнными глазами. Таня стала просить ручку в подарок. Я отдал ручку, не задумываясь.
  Подсчитали, сколько я должен. Расплатился.
  Когда вышел из кабинета, Таня, оставив подругу, последовала за мной. В коридорчике я стал её обнимать, она не сопротивлялась. Чуть в обморок не упала. Хорошо, обошлось без свидетелей.
  С щеками красными, как маки, я прибежал в мастерскую. Толя заметил перемену во мне, но промолчал. После вчерашнего спектакля я то и дело ловлю на себе влюблённые взгляды девушек. Здороваться приходится почти со всеми, отвечаю любезностью на любезность. Непонятное нервозное ощущение охватило меня, словно на днях должно случиться что-то значительное.
  С работы поехал к Борису, дома у него развёл себе спирт. Появилась просто какая-то потребность выпить. Нервы натянуты, как струны. Таня, смирив гордыню, сделала шаг на встречу. А это и радует и настораживает. Женская безрассудность не знает границ. Там, в коридорчике, она уже была готова на всё. Но это-то меня и пугает.
  У Бориса смотрели вторую серию фильма "Двенадцать стульев". Картину смотрели вместе со Стёпой. В семейной обстановке я успокоился, отвлёкся от терзаний, разрывавших мою душу. После программы "Время" поехал домой.
  Не спалось. Читал Достоевского "Братья Карамазовы" и только после этого уснул.
  
  30 декабря 1987 года, среда
  Как ни желал, как ни стремился, но Таню сегодня не видел. Она звонила и интересовалась, пойду ли я на "ёлку" второго числа. Я твёрдо ответил, что пойду.
  Марина Авдеева нарисовала Новогоднюю газету, в ней есть стихи про меня: "Чудак от слова чудо... Но мир живёт, покуда есть в мире чудаки". Она решила, что эти поэтические строки, как никакие другие, подходят ко мне.
  Ездил на "Тушинскую", в клуб "Красный Октябрь" к Театру комедии в гости, разговаривал с Артёмом Хряковым. Взял у него трудовую книжку и заявление о приёме на работу, поехал со всем этим в МинФин. В МинФине отдал трудовую и заявление, зачислили в штат сотрудников.
  Понравился мне Пётр, друг и сокурсник Артёма, игравший вместе с ним в сказке. Люди свободные, глубокие, душевные.
  После работы поехал к Вите в ГИТИС. Ему плохо, душа болит. Пошли в кафе "Ивушка", что на Калининском проспекте и там долго обо всём беседовали. Между делом съели по две курицы и выпили по два стаканчика. Музыка и праздные люди не отвлекали нас.
  После "Ивушки" пошли в гости к Витиной сокурснице, Кате Голубевой. Она жила на улице Грановского. Там нас угостили пивом и горячим чаем. У хозяйки маленький ребёнок, собака сенбернар по кличке Стёпа и пушистый кот. Также в её квартире временно проживали два журналиста из ТАСС.
  От необыкновенной обстановки и тёплого, радушного приёма вся душа моя возликовала, я пришёл в восторг.
  В прекрасном настроении я добрался до дома и уснул.
  
  31 декабря 1987 года, четверг
  Последний день восемьдесят седьмого года и грустно и страшно. Ходил к Тане, гладил её по лицу, целовал её ладони. Она подписала и подарила мне фотографию, на которой все участники нашего спектакля, состоявшегося в Гохране двадцать восьмого декабря. Я хотел ей подарить шоколадку, но так и не подарил. Весь шоколад в магазинах раскупили.
  Толя с Юрой Ломакиным напились до чёртиков. Стали рассказывать пошлости. Я впервые увидел этих людей в полной красе, понял, что они гораздо несчастнее, чем я себе представлял. Мне от всей души стало их жалко. Борису признался, что выпил вчера, а что сегодня пить придётся, он и сам знает. Он сказал, что больше не нальёт мне ни капельки, а то я непременно сопьюсь. Какой-то получается парадокс. При свободной продаже алкоголя, я спиртное в рот не брал. А как запретили пить, стал потреблять эту гадость чуть ли не каждый день.
  С Витей встретился в ГИТИСе в шестнадцать часов, зашли с ним в Военторг, к Генке Стручкову. У Генки дела плохи и на работе, и в личной жизни, чуть ли не до развода.
  В девятнадцать часов мы с Витей были в доме Юры Черкасова. Тут и случилось то волшебство, которое бывает с человеком только в детстве. Я увидел милых сердцу людей и сразу в них влюбился. Это Юрина мама и сестра. Мы вместе готовили праздничный стол. Кошка у Юры замечательная. Чёрная, пушистая, красоты неземной.
  До застолья, до прихода гостей, мы втроём: я, Витя и Юра выпили по две рюмки "Славянской" водки и захмелели. Я смотрел "Полосатый рейс", смеялся над игрой Евгения Леонова и гладил кошку. Давно мне не было так хорошо.
  Из гостей были Дима Журавлёв, Наталья Бизева, ребята из Театра-студии в Старом парке. Все сплошь гитаристы и певцы.
  Поднимая первый тост, Юра поблагодарил маму и сестру.
  Мы проводили Старый год, и я надеюсь, что все невзгоды останутся в нём. А в наступающем году, будет лишь свет ясных очей и тепло любящих губ.
  
  
  Книга третья. Я изменил мечту
  Часть первая
  Глава 1 Конфликт с Таней
  
  1 января 1988 года, пятница
  Без десяти двенадцать М.С. Горбачёв принялся читать по бумажке поздравление. Пробили куранты, чокнулся с друзьями и первые минуты восемьдесят восьмого года начали свой отсчёт.
  Юра Черкасов ушёл спать, следом за ним потянулись другие. Мы с Витей остались сидеть за новогодним столом. Играли на гитаре, смотрели "Голубой огонёк".
  Передача "Вокруг смеха" приобрела новые качества, у авторов стало больше свободы или, как говорит Горбачёв, "гласности".
  Уехал из гостей в шесть утра. Добравшись до дома, завалился в кровать и проспал до часа дня.
  В пятнадцать часов был на квартире у Бориса, где встречал Новый год Женька с дамой, имя её забыл, Игорь и Володя. С ними я выпил водки, съел курицу и посмотрел фильм про гардемаринов.
  После программы "Взгляд" я решил ехать домой. Завтра в девять утра надо быть на Детской ёлке. Простился со всеми и пошёл. Стоял, как бродяга в пустыне. Ни автобуса, ни машины. Два часа ночи было на дворе. Холод и ветер заставили меня вернуться. Залез в горячую ванну, согрелся.
  С Володей долго сидели на кухне. Он рассказал мне в подробностях свою жизнь за последний год, мы ведь с ним редко видимся.
  
  2 января 1988 года, суббота
  Хорошо, что поставили будильник, а то спал бы до двенадцати. А тут, среди тьмы звонок. Подъём. Встал, умылся, взял с собой пакет зефира и поехал на ёлку. В метро всю дорогу спал. В клуб Гохрана приехал в девять часов. Начиналась подготовка к празднику. Приходили артисты и их помощники, стали появляться родители с детьми.
  Невыспавшийся, немытый, небритый, вместе с детьми я пел песни и ходил в хороводе вокруг ёлки. Было всё, как положено. Присутствовал Дед Мороз, Снегурочка. Показали представление и мультфильмы. Дед Мороз персонально дарил подарки и поздравлял детей, называя каждого по имени. Говоря другими словами, было всё так же скучно, как и в годы моего детства. Сегодняшний день был знаменит другим. Таня привела на ёлку свою дочь Аню, и я её держал за руку. Как они похожи, мать и дочь. Красивые.
  Прибежал Танин муж, стал с ревностью поглядывать на меня. Да и я, сказать по правде, не ожидал, что он будет на ёлке и смутился, избегал ему смотреть в глаза.
  Было много знакомых женщин с детьми. От усталости я не поднимал на них глаз. Домой приехал с подарком и бухнулся в постель. Поспал четыре часа и вроде как выспался. Поел и полез в горячую ванну. Полюбил я горячие ванны. В них расслабляешься. После них чувствуешь себя, как заново родившимся.
  Пробовал петь, но голос не позволил. Тогда я засел за "Братьев Карамазовых". Вечером звонил Тане, Борису, Женьке, Вите.
  Спать лёг поздно.
  
  3 января 1988 года, воскресенье
  Утром встал в двенадцать часов. Поиграл на гитаре, затем сел за чтение, но душа просилась на воздух. На улице плюс два градуса.
  Поехал в ДК "Красный Октябрь", отдать Артёму анкету и телефон директора клуба. И попал, что называется, на пир. У моего друга родился сын. Актёры сидели кружком и разливали коньяк. Я, давший себе клятву не пить в Новом году, и не предполагал, что так скоро появится искушение. Я решил от клятвы отступить. Выпил за Артёма, ставшего папой, за его новорождённого сына.
  Актёры захмелели и стали рассказывать потрясающие вещи. Я сидел и слушал. Выбрав удачный момент, отдал Артёму анкету и телефон директора клуба. Дал девять рублей на сына. Всё, что у меня с собой было.
  На станции метро "Киевская" заметил красивую девушку, в лисьей шубе. Через Деда Мороза, ехавшего в форме зимнего волшебника домой, я передал девушке конфету. После чего познакомился с ней. Девушку звали Галей. Оказалась студенткой ГИТИСа, эстрадного отделения, учится вместе с Лаймой Вайкуле.
  Умная, добрая, красивая. Я дал ей свой телефон, буду ждать её звонка.
  
  4 января 1988 год, понедельник
  Говорят, понедельник - день тяжёлый. Сегодня и в самом деле день оказался не из лёгких. Во-первых, после Новогодних пьянок-гулянок, на работу выходить не хотелось. Да и погода делает своё дело, на улице плюс три.
  Сегодня я забыл пропуск, пришлось возвращаться домой. Когда я всё же попал на объект, то сел в фойе и принялся поджидать Таню. Ожидание не увенчалось успехом. В это время, как потом выяснилось, она была уже на рабочем месте.
  В кабинете я застал Таню зарёванной и услышал от неё следующее. Что она повесится к пятнадцатому числу. Последовало объяснение. По её словам, она без ума от лысого радиста Юры. К которому, при всём желании, я её не могу ревновать. Не знаю, что у неё на уме, какую ещё игру она задумала. Но мне стало не по себе от этих слов. Я попросил её не говорить со мной о своих чувствах к Юре и встал, чтобы уйти. Но уйти не получилось, она меня остановила. Ей хотелось выговориться.
  Кто знает, может, видела меня вчера с Галей? Хотя это маловероятно. Необъяснимо резкая ко мне перемена. Возможно, злится, что не зову к себе, как прежде.
  Вечером с Женькой и Игорем в кинотеатре "Москва" смотрели фильм "Данди по прозвищу крокодил". После картины я простился с ребятами и поехал домой. Но до дома не доехал, вышел на "Арбатской". Встретил Эдика Радзюкевича, что был у Юры Черкасова на новогоднем празднике.
  В десять вечера вошёл в ГИТИС, были студенты, но Витю не нашёл. Я гулял по дворам, закоулкам и не мог понять. Как можно, целуясь с одним, говорить ему о любви к другому? И всё это делать естественно. Питается чужими страданиями. Надо бы отпихнуть её от себя подальше, разорвать с ней раз и навсегда.
  
  5 января 1988 года, вторник
  Весь день на работе я провёл в мучениях. Ходил к Тане. Она отошла от истерик, но продолжала пугать. Сказала, что уйдёт с поста комсомольского секретаря. На что я резонно заметил: "Никто плакать не станет. Твоё место займу я". На мои слова она перепугано ответила: "Давай, выслеживай и доноси". "Да, она тронулась", - решил я. Её слова меня обидели больше, чем вымышленная любовь к лысому Юре-радисту. Я всё ещё люблю Таню, и мне было больно смотреть на то, как она обманывает себя и при этом мучается.
  С работы я ушёл в шестнадцать часов. Сказал, что болит сердце, и я плохо себя чувствую. Поехал в ГИТИС. Встретил Юру Черкасова, Витю и Диму Журавлёва. Пригласил всех в кафе. Пошли сначала в одно, потом в другое. Я рассказывал им о своей жизни, о том, что пишу.
  Из кафе вернулись в ГИТИС, направились в читальный зал. Ребята взяли мне книгу итальянского автора, Тонино Гуэрра. Того что написал сценарий к фильму "Амаркорд". Сами тоже читали, у них скоро экзамен.
  Выйдя из института, мы разделились. Витя пошёл помогать Андрею Каприну, мужу Кати Голубевой, убирать снег. А мы с Юрой направились к метро. Я напросился к Черкасову в гости и уже через час мы сидели у него на кухне за чаем и обо всём говорили. Так увлеклись беседой, что не заметили, как часы пробили полночь. Попрощавшись, я отправился домой.
  
  
  Глава 2 Мама - курьер. Зудина. Никитин
  
  6 января 1988 года, среда
  Не успел я прийти на работу, как с самого утра Чекуров стал мне рассказывать кошмары. Первого января у него сгорели два племянника шести и семи лет от роду и он, смакуя каждую мелочь, как это делают старухи-сплетницы, стал мне об этом повествовать. Я убежал от него в комитет комсомола. Не столько хотелось видеть Таню, сколько куда-то спрятаться. У неё в кабинете были люди. Её подруга и Питерский. Так что, в смысле покоя и отдыха для души, немного я выиграл. Просидев в кабинете у Тани до обеда, я всё же отдохнул.
  Прогулялись с Борькой по магазинам. В булочной купили пятикопеечные рожки и сушки с маком.
  После обеда я достал роман Достоевского "Братья Карамазовы" и стал выписывать те куски, которые мне понравились. В шестнадцать часов ходил на расширенное партийное заседание. Курильщики собрали девяносто девять подписей и подали рапорт, просили разрешить им курить. Не разрешили. На собрании я подсел к Тане. Она смутилась. Поговорил с ней насчёт трудоустройства Артёма. Она через силу мне что-то отвечала, чувствовала себя сковано. Я не стал нагнетать обстановку, выяснять отношения - всему своё время.
  Дома перекусил и стал читать Достоевского.
  Сегодня второй день, как мама вышла на работу. Она устроилась курьером в издательство. Трудится до девяти часов вечера, устаёт. Видимо, ей всё же лучше было бы сидеть дома.
  
  7 января 1988 года, четверг
  На работу мы с Борисом приехали почти вместе. Включили лифты на Лабораторном корпусе.
  В девять часов, в составе комиссии, я пошёл по группам смотреть наглядную агитацию. Устал от этой бессмысленной работы неимоверно.
  Пообедали с Борисом и стали переписывать понравившиеся места из романа Ф.М. Достоевского "Братья Карамазовы". Боря диктовал, я писал.
  Толя, краснея, сообщил, что нам с Борисом будут доплачивать за Лабораторный корпус по двадцать пять рублей. Так что оклад составит по двести пять рублей, что больше, чем у всех работающих в нашей группе. У Толи, занимающего должность старшего инженера, оклад двести рублей. У Коли, начальника группы, оклад сто девяносто. Мы с Борисом внезапно стали богатенькими.
  Я передал Толе вчерашний разговор в парткоме насчёт запрета курения. Рассказывая, намеренно сгустил краски. Толя перепугался. И сам теперь не курит и другим курить не даёт. В мастерской воздух чистый - просто рай.
  Таню сегодня не видел, да и признаться, видеть не хотел.
  Ходили с Борисом в кинотеатр "Ударник", хотели попасть на фильм "Окно спальни". Очередь огромная.
  Зашли в церковь, что у станции метро "Октябрьская". Сегодня у православных большой праздник, Рождество Христово. Я, хоть и крещёный, но в силу разных обстоятельств, нахожусь далеко от всего этого.
  По дороге домой читал стихи Марины Цветаевой. Что за чудо-стихи!
  
  8 января 1988 года, пятница
  На работе было скучно. Весь день проводились какие-то собрания, на которых я обязан был по должности присутствовать. Дважды видел Таню. Она пришла в себя. Ходит гордая, стройная, с высоко поднятой головой. На меня поглядывает ласково, быть может, потому, что я на неё смотрю с любовью и состраданием.
  После работы заехал в ГИТИС, хотел повидать Юру и Витю, но не застал. В кинотеатр "Повторного фильма" не попал. Попробовал попасть во МХАТ имени Горького, на "Три сестры". Большая очередь за бронью, не стал стоять.
  К метро "Арбатская" шёл вместе с Витиным сокурсником, Андреем Звягинцевым. Познакомились. Он похвалил моё крепкое рукопожатие. Я объяснил, что в рабочей среде иначе нельзя.
  Поехал в Театр-студию под руководством Олега Табакова, с намерением попасть на их спектакль. Та же история - билетов нет.
  Разговорился с актёром, курившем у служебного входа. Он не пожелал мне помочь. Увидел идущую прямо на меня актрису Марину Зудину. Поздоровался с ней и попросил помощи у неё. Марина, добрая душа, отправилась к хитрому администратору, который обманул её, сказав: "Всем билетов хватит, пусть стоит в очереди за бронью".
  Мне помог актёр этого театра Виктор Никитин. Он провёл меня в зал. Благодаря ему, я посмотрел спектакль "Жаворонок" с Евдокией Германовой в главной роли. Переживал, плакал, смеялся.
  Виктору Никитину оставил благодарственную записку со своим телефоном и просьбой позвонить.
  
  9 января 1988 года, суббота
  В тринадцать часов мы должны были встретиться с Борисом на Шаболовке, на квартире у его мамы. Он выехал из Ясенева, но вернулся. Не на шутку заболел. Болеет и его маленький сын Степан, - не ест уже третий день. Всё это меня тревожит.
  Рюкзак со столичными продуктами, который мы должны были с Борисом отвезти на вокзал для его сослуживца, я отвёз с Игорем. Рюкзак передали с проводницей. Первая проводница, посмотрев подозрительно на мой странный наряд, длинное синее пальто, на голове шапка "пирожок", отказалась брать рюкзак, а вторая согласилась. Я сказал, что это посылка брату в Жданов. Очень нужно. Взяв с меня два рубля за хлопоты, она сделала милость.
  Прокатавшись с Игорем по городу и никуда не попав, мы вернулись на Шаболовку. Поужинав, я забрал его солдатскую шинель, он намеревался её выбросить, и поехал домой.
  Смотрел фильм о Визборе, затем передачу "До и после полуночи". Читал Маяковского. Спать лёг в два часа ночи.
  
  10 января 1988 года, воскресенье
  Встретился с Женькой на "Добрынинской" и мы поехали к Игорю. Попив чая, втроём отправились в город с надеждой попасть в кино. Но надежды наши не оправдались.
  Пообедав на Калининском проспекте, я оставил друзей и поехал на встречу с актёром Виктором Никитиным.
  Мы гуляли с Виктором рядом с их студией и говорили, как казалось обо всём. Я подарил ему католические чётки, купленные мною в Каунасском соборе. Так как в спектакле "Жаворонок" он играет монаха, предлагающего Жанне Д'Арк раскаяться.
  Сегодня они снова играли "Жаворонка". Я второй раз на постановку не пошёл. Видел актрису Евдокию Германову, хотел подойти, сказать хорошие слова о её Жанне, но не решился. От Никитина я узнал, что Студия Табакова, вместе с Театром им. Ермоловой, Ленкомом, МХАТом, Студией "Человек" отправляются на гастроли в ФРГ. "Табакерка" повезёт туда "Жаворонка". Дай Бог, сыграть им хорошо.
  Виктор обещал показать мне весь репертуар, что для меня очень ценно. Так как билеты в Театр-студию Табакова не купить.
  Домой приехал уставшим. Вечером вернулись силы, желание творить. Я взял роман Михаила Булгакова "Мастер и Маргарит" и выучил из него отрывок.
  
  
  Глава 3 Помирился с Таней
  
  11 января 1988 года, понедельник
  Коля вышел первый день на работу и сразу так напился, что чуть не умер. Пили они втроём: Толя, Коля, Андреич.
  Утром позвонила Таня и попросила зайти. Сказала: "Есть туристическая поездка в Харьков, распредели места и билеты".
  Я пришёл к ней за консультацией, и тут опять случилась сцена. Следом за мной она вышла из кабинета и оказалась в моих руках. Я привлёк её к себе и сказал: "Приходи завтра". Она спросила: "Куда?", - "Ко мне, никого дома не будет". Она замотала головой, но в последний момент посмотрела мне в глаза и передумала. Шепнула: "Завтра не могу". А другой день, опомнившись, я ей предлагать не стал.
  Билеты я распределил, как профессиональный работник турфирмы. Улыбаясь, расписывал красоты Харькова, в котором, к слову сказать, никогда и не был.
  После работы встретился с Генкой Стручковым, пошли на фильм "Пролетая над гнездом кукушки". Картину я с удовольствием посмотрел второй раз. После просмотра Генка стал уговаривать меня готовиться к вступительным экзаменам серьёзней. Рассказал о своём посещении Кунцевского кладбища. Анатолий Эфрос, Юрий Трифонов, Алексей Арбузов. Незаметно уходят от нас люди с талантом и сердечным теплом.
  Договорились в воскресенье встретиться с ним в первой половине дня, запишемся в Некрасовскую библиотеку.
  
  12 января 1988 года, вторник
  Собрав деньги у последних желающих поехать в туристическую поездку в Харьков, понёс их в комитет комсомола. У Тани в кабинете распустил руки, она сама меня на это провоцирует. Взяла привычку говорить: "У нас с тобой больше ничего не будет". И в то же время смотрит с истомой. "Тогда отпусти меня", - говорю я ей. Она в ответ смеётся. Свалилась же на мою голову эта безумная страсть. Необходимо влюбиться в порядочную девушку и уйти от этой порочной женщины.
  Прямо из Таниного кабинета поехал на завод низковольтных приборов за путёвками.
  Просидел в заводском профкоме около часа, всё это время они оформляли путёвки. Сегодня в шестнадцать часов должен был состояться комитет комсомола, а параллельно ему профсоюзное собрание. Я не пошёл ни на комитет, ни на профсобрание. На работу я не вернулся.
  Мама вернулась с работы уставшей. Деньги нам не нужны, но она привыкла работать.
  С Женькой и Игорем ходили в малый зал кинотеатра "Россия" на документальный фильм "Больше света". Картина о советском времени. Лента неудачная. Хотели захватить всё, не получилось ничего.
  До прихода сестры и матери, был момент, когда я один находился дома. Я испытал такое блаженство, какое раньше испытывал только в кругу любимых друзей.
  
  13 января 1988 года, среда
  Сегодня Старый Новый год, а так же годовщина смерти режиссёра Анатолия Эфроса. День прошёл стремительно. Утром еле встал. Чтобы взбодриться, слушал песни, записанные на магнитофон. С красными, болезненно блестящими глазами пришёл на работу. К Тане ходил в двенадцать часов, по пути встретил Юрия Ивановича, заведующего клубом.
  С Таней разговор получился короткий, у неё в кабинете было много посетителей. Женщинам принесли помаду и лак для ногтей, они судорожно скупали эту продукцию, хватая по десять тюбиков. Ходил к Сане в гараж, он не вылезает из-под машины. Купил солдатам, по их просьбе, три литра молока и десять булок. Пусть поправляются.
  Несмотря на трудный утренний подъём, настроение у меня было бодрое. Но пьянка начальства и постоянное курение в мастерской (пуганули курильщиков и забыли) погасили во мне огонь творчества.
  Заказали Игорю, как праздношатающемуся, билеты на "Окно спальни". Он приобрёл билеты на завтрашний день. Сегодня с Борисом поехали в "Звёздный", смотрели сразу два фильма. Болгарский "Дело следователя" и Ленфильмовский, режиссёр Сорокин. Обе картины скверные.
  Дома смотрел передачу "Сегодня в мире", затем фильм-спектакль театра Ленком "Юнона и Авось".
  Переписал ещё один интересный отрывок из романа Ф.М. Достоевского "Братья Карамазовы".
  
  14 января 1988 года, четверг
  С утра ходил на совещание к Николаю Ивановичу, а потом спал. Пообедал и по Таниной просьбе опять отправился на завод Низковольтной аппаратуры. Нужно было поставить печати на путёвках. По дороге на завод, памятуя Генкин наказ: "Готовься серьёзней", повторял про себя отрывок из "Мастера и Маргариты". А потом заснул. Чудом не проехал свою остановку.
  Поставил на путёвки печати и поехал в кино. В автобусе заснул крепким сном. Проехал мимо всех станций метро и спасло только то, что автобус привёз в центр Москвы. Конечная остановка у него была в Столешниковом переулке.
  С Борисом ходили в кинотеатр "Мир" на фильм "Окно спальни". До сих пор на этот фильм огромные очереди и невозможно купить билет на текущий сеанс. Второй раз фильм смотрелся тяжело. Усталость ли сказалась, ещё что-то, но половину фильма я проспал, как убитый.
  Мама сегодня работала, принесла третий номер журнала "Новое время", в редакции которого она работает курьером.
  
  15 января 1988 года, пятница
  Солдатам в очередной раз запретили пропускать на объект сотрудников с тёмными сумками в руках.
  Утром ходил к Тане, она сегодня прощается с радистом Юрой. Вот отчего, оказывается, она хотела вешаться, говоря, что этого не переживёт.
  Тянет из всех жизненные силы, того и гляди, я тоже раньше весны убегу. Отдал ей путёвки с печатями и ушёл. Хотя она хотела со мной поговорить. А может, даже и отдаться.
  Ходили с Борькой на Лабораторный корпус. Вернувшись в мастерскую, играли в домино. Всё шло, как обычно. Я даже шутил, все смеялись. Звонил на работу Генка Стручков, договорились с ним встретиться в воскресенье в десять часов.
  С работы ушли в назначенный срок. Я поехал в ГИТИС в надежде встретить Витю или Юру. Приехав, наткнулся на девочку из их группы. Она поискала ребят и не нашла.
  Дома смотрел программу "Взгляд", единственная передача на телевидении, которая не вызывает чувство отвращения.
  
  
  Глава 4 Спектакль "Кресло" в театре Табакова
  
  16 января 1988 года, суббота
  Позавтракал фасолевым супом и уселся переписывать интересующие меня места из романа Ф.М. Достоевского "Братья Карамазовы".
  Пообедав, выехал в ГИТИС. Повезло. И Юра Черкасов, и Витя Павлюченков были на месте. Витю пришлось поискать. Искали у Генки в Военторге, там не нашли. Отыскался в ГИТИСе.
  Пошли в забегаловку, я как самый богатый, за всех платил. Взяли кофе и три курицы. Юра вернулся в ГИТИС на репетицию, а мы с Витей пошли в кинотеатр "Повторного фильма" на фильм "Барьер". Перед фильмом удлиненная программа, про писателя Сергея Залыгина.
  Картина пошла сегодня не очень хорошо. Быть может, оттого, что смотрю её второй раз. От эмоционального состояния многое зависит.
  Вите на "Мосфильме" предложили одну из главных ролей. Будет играть мерзавца. В феврале начинаются съёмки.
  
  17 января 1988 года, воскресенье
  Встал в восемь тридцать и поехал в Некрасовскую библиотеку. Там у меня назначена встреча с Геннадием Стручковым. Записали меня в библиотеку. Сели мы в читальном зале, набрав всякой литературы. Генка готовит меня к поступлению. Отобрали для вступительных экзаменов басни Крылова "Ворона и лисица", "Любопытный". Из прозы "Женитьба" Гоголя, стихи - Маяковский "Разговор с товарищем Лениным".
  Распростившись с Генкой, я поехал домой. Сытно пообедав, отправился к Игорю. У Игоря встретился с Женькой, с ним и пошёл в кино. Игорь остался дома. Идти в кино в воскресный день - затея рискованная.
  В кинотеатре "Октябрь" фильм "Выбор". Стояли за бронью, но билетов нам не досталось.
  Дул сильный, холодный ветер. Вымораживал до костей. Чтобы согреться, зашли в кафе "Тверь". Кафе паршивое. Ничего в нём нет, кроме плохой еды за огромные деньги. Коньяк, пятьдесят грамм, стоит три рубля сорок пять копеек. Зная всё это, мы заказали ужин. Взяли триста грамм коньяка, который у них хуже самогона. Сидели практически в пустом зале. То и дело приходили посетители, садились за столики, смотрели на ценники в меню, вставали и уходили.
  Официант вертелся вокруг нас и не знал, как услужить. Когда в кафе вошли две девушки и сели за свободный столик, нам стало обидно, что их не подсадили к нам. Но тут подскочил официант и нас успокоил. "Не тратьтесь на них. Когда поедите и отдохнёте, они сами к вам подсядут". Он дал понять, что это проститутки. Мы посмотрели на девушек, они нам благожелательно улыбнулись. Наевшись, мы расплатились и ушли. Услугами девушек пользоваться не стали.
  Прогулялись по Арбату и на станции метро "Арбатская" распрощались.
  
  18 января 1988 года, понедельник
  Спал плохо, за ночь вставал два раза пить воду. Снились кошмары. Бросало то в жар, то в холод. Утром, как алкоголик, которому не дали опохмелиться, я сидел на кухне и без аппетита хлебал овсяный отвар. Мама сказала, что я выгляжу больным. Решил смерить температуру. Утром температура была тридцать семь и три. На работу не пошёл, вызвал врача на дом. Сам лёг спать. Спал хорошо. Разбудил звонок в дверь, пришёл доктор. Молодая, всё посмеивалась. Я сказал, что утром мерил температуру, - тридцать восемь и пять. Она поверила моему вранью, выписала больничный.
  Проводив врача, я по телефону уладил свои комсомольские дела. Толе сказал, что заболел и поехал в кинотеатр "Октябрь". Купил два билета на шестнадцать часов на фильм "Выбор". Хотел пойти с Игорем, но он встречается с армейскими друзьями. Зашёл в ГИТИС, там моих нет. Сдали экзамен и умчались по домам. Пришлось билет продать.
  Продал за рубль, хотя билет стоил рубль сорок. У того, кому билет продавал, денег не оказалось. Картина произвела на меня потрясающее впечатление. Плакал, когда Илья, артист Матулёнис, разговаривал с матерью после долгой разлуки.
  В Доме книги видел в продаже двенадцать томов сочинений Владимира Маяковского, за тридцать пять рублей. С собой денег не было, я бы купил.
  Зашёл в Военторг, к Генке Стручкову. Пригласил его завтра к себе в гости. Приехав домой, принял горячую ванну и долго смотрел телевизор.
  В двадцать четыре часа позвонил Витя Никитин из студии Табакова. Пригласил на спектакль "Кресло". Завтра иду.
  
  19 января 1988 года, вторник
  Сквозь сон слышал, как хлопнула дверь. Проснулся, в квартире один. Мама поехала в церковь за святой водой. Сегодня у православных праздник - Крещенье. После смерти отца мама носит нательный крест и часто ездит в церковь. Мне это не нравится, но я помалкиваю. Пусть делает то, что считает необходимым.
  Ходил утром в библиотеку, она на замке. До четырнадцати часов сидел и переписывал стихи Маяковского, которые собираюсь учить. А в два часа перекусил и поехал в Театр-студию Табакова, выкупать билеты. Билета было два. Первый ряд места первое и второе. Поехал в ГИТИС, хотел на второй билет взять Витю. Но и Витя, и Юра с головой в репетициях, им не до спектакля. Прямо из ГИТИСа позвонил Игорю, у него оказался Женька. Приглашал на спектакль Женьку, но они уже собрались в бар. Так и не нашёл желающего пойти вместе со мной на спектакль.
  В ГИТИСе играли на балалайке, гитаре, развеселили меня. Душа переполнялась любовью к этим замечательным людям. С Витей ходили в гости к Кате Голубевой. Он познакомил меня с её мужем, Андреем Каприным. Выпили чая, Витя спел мою любимую песню "Эта рота... Кто привёл тебя сюда, кто положил тебя на снег?". И мы расстались.
  Я поехал в Театр-студию Табакова. Сел на первый ряд, который вдруг оказался вторым. Впереди специальный ряд для гостей. Спектакль понравился. Я много смеялся. Рядом со мной сидела немка, сносно говорившая по-русски, она болтала со своей русской подругой. Немка угостила меня конфетой, думаю, не прочь была бы и познакомиться. Но я не проявил к ней интереса.
  
  20 января 1988 года, среда
  Возбуждённый вчерашним спектаклем, спал плохо. Проснулся по звонку будильника в десять часов. Нужно было успеть до обеда сходить в поликлинику, закрыть бюллетень.
  В поликлинике встретил одноклассника Юру Егоренко. Врачу Суслопаровой, хорошо знавшей моего отца, рассказал о его смерти.
  Вернувшись домой, пообедал и поехал в кинотеатр "Рекорд" на фильм Федерико Феллини "Восемь с половиной". Народ уходил с киноленты. Мне же наоборот, картина очень понравилась. Слишком много в фильме моего. Смотрю на экран и спрашиваю себя: "Не я ли этот фильм снял? Ведь здесь всё моё".
  Перекусил в кафе и отправился в Театр Эстрады на концерт Карцева и Ильченко. Приехал в Театр Эстрады к семнадцати часам, организовал запись за бронью. Сам записался вторым. Оставил список и ручку и мотнул в ГИТИС. Видел и Витю, и Юру, они уже в сценических костюмах, показывают свою работу мастеру, Евгению Лазареву. Двадцать третьего у них экзамен. Витя просил его подождать, Юра сказал: "Уходи, до ночи будет этот прогон". Я послушал Юру. У ГИТИСа шесть машин с ЦТ, что-то снимают. Возможно курс Хейфица, у них спектакль.
  Приехал к Театру Эстрады. Взял билет за три рубля на четвёртый ряд. Смеялся мало, но выступление их понравилось.
  Я считал себя умным. А оказывается, я набитый дурак. И действительно, проходим мимо, не замечаем самых простых вещей. Нацелены не на то, что нужно. После спектакля захотелось жить, творить. А завтра на работу. Смерть, как не хочется.
  
  
  Глава 5 Занятия с Генкой. Прогон в ГИТИСе
  
  21 января 1988 года, четверг
  Вышел на работу, после своей лжеболезни. Комсомольцы мои, как я и предполагал, ничего не сделали. Я просил их без меня собрать взносы и выпустить стенгазету. Небритый, страшный, я ходил по "явочным квартирам" и собирал с комсомольцев деньги. Все ведут себя, как дети. Кто-то говорит: "Ты опоздал. Вчера нужно было приходить. Вчера же нам зарплату давали". Кто-то суёт комсомольский билет, чтобы я тотчас поставил ему печать: "оплачено". И смешно, и грешно.
  Ходил в кабинет к Тане, искал расчётный лист. Она всё ещё на больничном. Видел Юрия Ивановича. Пошутил, он мне подыграл. На Лабораторном корпусе стоит стража. Восемнадцатого числа пост поставили. Мы с Борисом закрывали Лабораторный корпус и вместе шли до метро.
  После работы я даже не успел спеть песню под гитару, как ко мне приехал Гена Стручков. С ним мы занимались моей подготовкой к экзаменам в театральный ВУЗ. Сначала я думал, что всё это пустое, не будет нужно. Но позанимавшись до девяти вечера, мы оба вышли из моей комнаты, удовлетворённые своей работой. Он как режиссёр, я как актёр. Гена открыл мне новое видение материала. Быть может, у него это получалось не очень точно, не слишком профессионально. Но тот, кто хочет понять, поймёт. И я понял. Он научил меня вести действие через весь текст и это мне должно помочь.
  В двадцать один час начался фильм о Ленине, приуроченный ко дню его смерти. Программу "Время" из-за этого перенесли на восемь вечера. Так что фильм пошёл в удобное и привычное для большинства людей время. Картина документальная. Показывали кадры похорон Ленина в 1924 году.
  
  22 января 1988 года, пятница
  На работе, как на работе. Мы с Борисом на Лабораторном корпусе, начальство в мастерской на триста пятом объекте глушит спирт и прячется от нас. Вызывал Николай Иванович, чтобы я подписал списки на квартальную премию. Я подписал и посмотрел. Мне и Борису по сто тридцать пять рублей.
  После работы хотел поехать в гости к Борьке, но что-то в голове щёлкнуло, и я изменил свои планы. Отправился в ГИТИС и первым на кого наткнулся, был симпатичный молодой человек по фамилии Сыч. Он учится на одном курсе с Витей и Юрой. Кстати говоря, я сдружился и успел полюбить многих с Витькиного курса. Например, того же Влада Сыча, Дмитрия Журавлёва, Андрея Звягинцева и Катю Голубеву. Все эти ребята из чистого золота.
  Сегодня я не ждал, не гадал, попал на прогон. Юра провёл меня через сцену и усадил в зале. За прогоном наблюдал сам Евгений Лазарев и педагоги по мастерству: Левертов, Комратов.
  Рядом со мной сидели студентки, то и дело улыбавшиеся мне. Прогон мне понравился. Не всё, конечно. Над созданным Витей образом я зашёлся беззвучным смехом, Юрин отрывок смотрел, погрузившись в него целиком. Сыч в отрывке из "Собачьего сердца" был в образе Шарикова, играл на балалайке, профессора Преображенского играл Игорь Степанов.
  После прогона я попрощался с ребятами и поехал домой, они же, уставшие и измождённые, шли слушать замечания мастера и педагогов.
  Если получится, то завтра я снова приеду посмотреть на работы ребят. А может, пойду на курс Андрея Гончарова, там Юля Силаева и Ольга Шукшина будут на сцене.
  
  23 января 1988 года, суббота
  В десять часов позвонил Генка, пригласил на прогон в ГИТИС. Я сказал, что вчера уже насладился творчеством ребят и сегодня смотреть на них не пойду. Однако вскоре помылся, надел новую рубашку и поехал в институт.
  В ГИТИСе, у входа в аудиторию, собралось очень много желающих попасть на прогон. К тому же, в небольшом зале уже сидели родственники студентов. Я был лишнем на этом празднике жизни. Андрей Звягинцев напевал понравившуюся ему песню. Дал послушать мне её на магнитофоне. С этим я и отправился на выход.
  Поехал к Игорю. Смотрел у него телевизор до позднего вечера.
  Вернувшись домой, по Ленинградской программе захватил кусок фильма "Единственная", что настроение не улучшило. Так как картина являет собой зеркальное отражение моих отношений с Таней.
  
  24 января 1988 года, воскресенье
  "Чёрное воскресенье", - рабочее. В семь часов меня разбудила заботливая мама, дала с собой завтрак, и я отправился на работу.
  Выпал снег, ударил мороз, кругом тишина, ни людей, ни машин. Еле добрался до Гохрана. Отпустил со смены Андреича. Приехал Валерка Кулямин. Работы как таковой не было. Я скрылся с глаз и вздремнул. А проснувшись, собрался и поехал домой. На часах было двенадцать. И за такую мою работу положена двойная ставка.
  Звонил Женьке, уговорил его ехать к Борису. Он согласился. Борис просил купить картошки. Взяв такси, я добрался до Дорогомиловского рынка за пятнадцать минут. Купил пять кило по шестьдесят копеек и на этой же машине доехал до Киевского вокзала. Женьку пришлось ждать.
  У Бориса в гостях пили и ели. Степан вырос. Не кричит, не боится чужих рук, всем улыбается.
  Я кормил его и поил, испытывая при этом чувство необъяснимого блаженства. А если представить, что кормишь своего ребёнка, да от любимой женщины? Нет ничего выше семейного счастья. И куда я лезу? Счастье ищу в каких-то фантастических мирах.
  Возвращаясь домой, встретил Лену Голубеву. Она работает вместе со мной в Гохране. Молодая, ослепительно красивая и уже очень серьёзная. Не знаю зачем, но я ей рассказал про смерть отца. С "Киевской" поехал вместе с ней на электричке. Она ехала к деду, на станцию "Очаково". Я доехал до "Матвеевской" и там с ней простился.
  Перед сном не читал, не учил.
  
  25 января 1988 года, понедельник
  Утром Галька Алтухова и Строганова стали драться прямо в мастерской. Это и веселит и угнетает. Ленка Роговенко пришла весёлая, смеялась. И тут я узнаю, что она с похорон. Машина сбила её двоюродную сестру.
  Лёг спать на Лабораторном и приснилось детство. Так явно, так сладостно близко.
  В семнадцать часов встретились в клубе с Артёмом Хряковым, у которого сегодня первый рабочий день. Увидел Таню, неделю пропадавшую на больничном, и всех своих "театральных друзей".
  Познакомившись с нашим коллективом, душевно поговорив, Артём попросил всех почитать Зощенко и в пятницу, в день следующего занятия, принести, что кому понравилось.
  После занятия на правах гида я показал другу хозяйственные магазины в округе, он хотел купить клей. Обошли все магазины, нигде клея нет.
  Вечером смотрел два фильма о Высоцком. Два из четырёх, сделанных Рязановым. Картины дали мне новое видение жизни Владимира Семёновича. Оказывается, актёры не так его любили, как об этом говорят. Сегодня день рождения В.С. Высоцкого, исполнилось бы пятьдесят лет.
  Смотрел ещё и по Ленинградской программе пятнадцатиминутный ролик с его песнями.
  Перед сном, готовый жить и творить, я исписал четырнадцать страниц в рабочей тетради.
  
  
  Глава 6 Пригласил Голубеву в театр
  
  26 января 1988 года, вторник
  Ночью снилось чёрти что, но проснулся с ясной головой. Спешил, торопился на работу. В восемь часов должен был на Лабораторном корпусе включить лифты.
  Взял с собой сочинения Аристотеля, но читал его мало. Спали с Борькой на кушетке, впав практически в летаргический сон, к обеду еле проснулись.
  Читали журнал "Крокодил", хорошо пишут, с юмором. Ходил к Тане, отнёс взносы. По её просьбе заплатил деньги в сберкассу.
  Я словно возродился к новой жизни, у меня подъём душевных сил. Позвонил Лене Голубевой, пригласил её в пятницу в нашу театральную студию.
  Приехав домой, пошёл в библиотеку, сдал роман Ф.М. Достоевского "Братья Карамазовы" и стихи Николая Рубцова. Взял пьесу Н.В. Гоголя "Женитьба" и рассказы Михаила Зощенко. То, что мне необходимо по актёрской части. Сразу же засел за Зощенко, - зачитался.
  К Марине пришла подруга Ира, ужинали втроём. Мама работает до девяти вечера. Звонил Игорю, Женьке. Их нет дома, возможно, снова в баре сидят. С Борькой вдоволь наговорился по телефону.
  В двадцать два часа показали третью серию о творчестве В.С.Высоцкого. Фильм посвящён его работам в кино.
  После картины о Высоцком я работал. Исписал десять страниц.
  Понимаю, что не страницами измеряется качество творчества, но пока так.
  
  27 января 1988 года, среда
  На работе суета, всё без изменений. С утра выпили с Борисом кефира и легли спать. Мы теперь вдвоём на Лабораторном, сами себе хозяева. Спали до обеда. С опухшими лицами вышли на улицу и пошли в магазин. Настроение замечательное. Дома никогда так сладко не спится, как на работе.
  Ходил к Тане, отдал квитки за комсомольские взносы. Накормил членов комитета сухарями с маком и яблоками. Тане подарил красное яблочко и шоколадного Деда Мороза.
  Юрию Ивановичу отнёс список тех лиц, которые останутся после работы для занятия самодеятельностью. Вписана Лена Голубева. Как Таня не хочет, чтобы она была. Как не хочет.
  Домой добирался в переполненном транспорте. По средам, я заметил, все стараются показаться на работе. Отсюда столпотворение в метро и давка в автобусе.
  Показывали очередные серии австралийского фильма, для людей, не очень строго относящихся к художественным произведениям. Картина нравится маме и сестре, меня от неё тошнит.
  Смотрел четвёртый фильм о В.С. Высоцком. "Поэт, исполнитель, музыкант".
  
  28 января 1988 года, четверг
  Позавтракав в мастерской, мы с Борисом хотели идти на Лабораторный, но тут заговорили о фильмах Рязанова. Вспомнили слова Евгения Евтушенко, произнесённые им в четвёртой серии картины, показанной вчера. Евтушенко сказал, что Высоцкий не был ни великим певцом, ни великим композитором, ни великим актёром, ни великим поэтом.
  Это заявление всем понравились. Я же сказал, что решать не Евгению Евтушенко, завидующему славе Высоцкого, а народу и времени. Народ достаточно громко высказал своё мнение и с каждым годом слава Высоцкого только растёт.
  Девушки с четырнадцатого этажа принесли подарки. Подарили мне торт, который Толя и Коля съели. Мы с Борисом удовлетворились кефиром и сном на Лабораторном корпусе.
  Хотел почитать Зощенко, не удалось.
  Приехав домой, занялся гимнастикой. Бежал на месте без малого сорок минут. Затем крутил гири до полного изнеможения.
  Звонил Генка с работы, он в воскресенье хочет приехать. Также хочет приехать Витя, видимо, послушать мои рассказы.
  Смотрел передачу о Станиславском, Немировиче-Данченко, Вахтангове. Интересные вещи рассказывал о них актёр Марк Прудкин.
  
  29 января 1988 года, пятница
  С утра на Лабораторном корпусе читал стихи. Ушли на обеденный перерыв и вместо положенных двадцати минут гуляли полтора часа. По морозцу, но с удовольствием. В магазине я шутил, в аптеке устроил клоунаду. Всё шло от души. Девушки улыбались, глядя на меня. А женщины, что постарше, говорили, что я человек тридцатых годов. Не заметил, как прошло время, с опозданием я прибежал в клуб.
  Из тех, кто хотел заниматься театром, почти никого не было. В обеденный перерыв я встретил Лену Голубеву, объяснил ей, что и как. Она пришла вместе с подругами. Таня была в новом платье.
  Артём, собрав нас вокруг себя, стал читать вслух рассказы Зощенко. Два рассказа из моей книги ему пришлись по душе, и он назвал ещё один рассказ, которого в книге не было. Пересказал его своими словами и предложил все три к постановке. Сегодня, как и в понедельник, получилась обзорная встреча. Артём смотрел на собравшихся, собравшиеся смотрели на него. Я открыто на Таню, украдкой на Лену.
  Разошлись рано. Я пошёл провожать Артёма, а девушки остались в кабинете.
  С Артёмом доехал до Киевского вокзала. А вообще-то на девяносто первом автобусе мы можем ездить от дома до дома. Я живу на улице Артамонова, а он снимает квартиру в Четвёртом Сетуньском проезде. Это две конечные остановки девяносто первого автобуса. Но сегодня я сошёл на "Киевской" и "нырнул" в метро, а он поехал дальше по набережной, в сторону "Мосфильма".
  По дороге Артём рассказывал интересные истории из своей жизни и из жизни знакомых. Я попросил книг. "Кому-кому, а тебе-то я книги найду", - обнадёжил меня Артём.
  Вечером настроение у меня было приподнятое, я хорошо спал.
  
  30 января 1988 года, суббота
  Встал в одиннадцать часов, настроение бодрое. Сестра сегодня работает, в квартире мы с мамой вдвоём. Позавтракал и поехал во ВГИК. По дороге состоялась интересная встреча. В вагоне метро разговорился с Александром Любимовым, одним из ведущих программы "Взгляд". В жизни, он совершенно другой, нежели на экране. Вышли с ним из метро на станции "ВДНХ", пожелали друг другу успехов и разошлись по своим делам. Я поехал во ВГИК, а он на съёмки передачи в Останкино.
  Приехав в институт, я побеседовал с вахтёршей и сразу сник. Женщина поведала мне о том, что в этом году на актёрский факультет приёма нет, а на режиссёрский факультет набор целевой. Так что в их заведении, до следующего года, мне делать нечего.
  Я развернулся и отправился домой. Заехал на рынок, что у станции метро "Рижская". Там выпускник Педагогического института продавал пирожные и приговаривал: "Корзинки с мармеладом - мечта сладкоежки. Налетай!". Работник прессы предлагал брелки с изображением голых женщин. Девушка, похожая на мужчину, торговала значками группы "Хэви Металл" и черепами из свинца.
  Поехал к Борису. У него смотрел фильм "Они сражались за Родину". Обедал, пил настойку, играл со Степаном.
  Ехал домой и спал. Просыпался на каждой остановке и снова засыпал. Но добрался благополучно. Мои ещё не легли, когда я открыл ключом дверь.
  
  
  Глава 7 Фильм ужасов
  
  31 января 1988 года, воскресенье
  Встал в десять утра, по звонку Генки Стручкова. Он просил перенести нашу встречу с двенадцати часов на более позднее время. Я согласился. Последствия после вчерашнего возлияния были чувствительны. Пьянство всё же вредное занятие.
  По телевизору пели солдаты, воевавшие в Афганистане. Александр Розенбаум спел одну песню.
  За то время пока ждал друга, я самостоятельно вслух прочитал стихотворение, поиграл на гитаре.
  Генка приехал в тринадцать часов. Я сказал ему, что сегодня для занятий нет сил, так как вчера обнимался с бутылкой. Он, как оказалось, прошедшей ночью тоже пьянствовал. Решили занятия перенести на другой день.
  Генка рассказал, что ездил к своему учителю Юрию Щекочихину. Учитель обещал поговорить с другом Михаилом Рабиновичем, главрежем Уфимского драматического театра и устроить туда Генку пока что в качестве актёра.
  Вместе пообедали.
  Генка взбодрился и стал повествовать мне про своего кумира, Анатолия Эфроса. Он, как выяснилось, пересмотрел все его спектакли и с большим чувством благодарности за испытанную радость вспоминал каждую отдельную постановку.
  Прощались поздно вечером, я проводил его до остановки.
  
  1 февраля 1988 года, понедельник
  Утром, при входе на объект, поздоровался с Андриановым. Хмурый, злой, смотрел на меня, как на врага. Звонила Лена Голубева, предупредила, что на репетицию не придёт, занята.
  После работы, в клубе, встретил Таню. Она сделала красивую причёску, надела новое платье, но выглядела болезненно, простудилась. Просила отпустить её пораньше, я не возражал. Но тут пришёл Артём, всех увлёк, заговорил, и Таня забыла о том, что собиралась уйти.
  Артём пересказал фильм ужасов "Ожившие мертвецы", который посмотрел накануне. У него есть видеомагнитофон и ему дали кассету на два дня. Перед нашими глазами возникла зримая картина, мы как будто сами, благодаря его красноречию, этот фильм во всех красках посмотрели. Театральным творчеством не занимались.
  Зашли с Артёмом в кулинарию, купили пирожное "Картошка". Я не выдержал и стал напрашиваться к другу в гости, чтобы посмотреть фильм, о котором он так красочно говорил. Артём сказал: "Приходи завтра с друзьями".
  Приехав домой смотрел очередную серию сериала "Спрут-2", про комиссара Катаньо.
  Еле уснул, мешало полнолуние.
  
  2 февраля 1988 года, вторник
  Вчера еле уснул, сегодня еле проснулся. Не хочется вставать рано утром. На работе раздал календари, принесённые мамой с работы. Таня посмотрела на календарь, на меня и тепло улыбнулась. Я ей ответил тем же.
  Спали с Борисом на Лабораторном и до, и после обеда. Под конец рабочего дня пришлось идти на политинформацию. В клубе мне показали повесть Владимира Высоцкого, напечатанную в журнале "Нева". Читал её урывками, завтра обещали дать журнал.
  Не дослушав лектора, я побежал смотреть фильм ужасов. В центре зала на "Киевской" мы с Борисом встретились с Женькой, он сегодня выходной. Через полчаса были у Артёма. Восьмой этаж, квартира пятьдесят шесть. Встретили нас каскадёр Игорь с невестой Катей и сам хозяин. Стали смотреть картину "Мертвецы оживают снова".
  Фантазия моя намного красочнее рисовала фильм, нежели то, что я увидел в действительности. Но поражали необычные персонажи, мертвецы и прочая нечисть. Посмотрели мультфильмы и сразу же стали смотреть вторую картину "Кошмар на улице Вязов". Тоже фильм ужасов. Всё это было в новинку.
  К Артёму пришёл парнишка, представился: "Васька". За ним актёр театра комедии Витя, следом дама. Постоянные телефонные звонки. У Артёма бурная жизнь. Ни минуты покоя.
  Мы выпили настойку, клюква на спирту, съели яичницу и пошли домой.
  Перед сном листал энциклопедию.
  
  3 февраля 1988 года, среда
  Один из сереньких дней, которые всегда случаются зимой, порядком уже надоевшей. На работу ехал в одном вагоне метро с Александрой Рубцовой. Она, наверное, влюблена в меня. Совсем ещё юная, в голове романтика. Я же, как тогда крикнул во гневе, что не подойду к ней больше никогда, так и не подхожу, не заговариваю, держу слово. Впрочем, мне это не трудно, я её не люблю. Моё чувство к ней не успело расцвесть.
  Тане принёс два апельсина. Она попросила её проводить. В коридоре, выбрав подходящее место для поцелуя, она остановилась и повернулась ко мне. Я же не понял, чего она хочет и по инерции прошёл вперёд.
  Я давно не целовал Таню в губы, а хочется. Очень хочется. Но тут как в пьесе Шварца "Обыкновенное чудо". Поцелуешь принцессу и превратишься в медведя. В моём случае ещё хуже. Если я её поцелую, то умру. В этом у меня нет никаких сомнений. Страх смерти останавливает. Цыгане песнями и своим оптимизмом достали меня практически с того света в восемьдесят шестом году. Я больше рисковать не хочу.
  До обеда ходили с Борькой по городу, после обеда я читал повесть Владимира Высоцкого "Роман о девочках". Борька уехал домой в шестнадцать часов и увёз с собой ключи. Мне пришлось брать дубликат ключей у начальства и закрывать Лабораторный с нежелательными объяснениями.
  После работы поехал к Борису за ключами. Завтра в семь тридцать надо включать лифты, а ему далеко добираться из Ясенево.
  Ключи я у него забрал, начистил картошку, остался смотреть комиссара Катаньо и пить настойку со спиртом. Разбавили сильно, то есть спирта в настойку бухнули много.
  Возвращаясь домой, я еле дошёл до дороги. Решил не рисковать и поехал на такси. Таксист вёз через юго-запад и всю дорогу чесал языком. Временами бросал руль и что-то показывал мне руками. Как не разбились, непонятно.
  Добравшись до дома, сразу лёг спать.
  
  4 февраля 1988 года, четверг
  Боялся проспать. С этой мыслью то и дело вскакивал и смотрел на будильник. Так продолжалось всю ночь. Последний раз проснулся без десяти семь. В семь тридцать был на Лабораторном.
  С утра на душе была какая-то тяжесть. Хоть и поспал до обеда три часа, легче не стало. Незнакомая девушка на меня накричала, а я хотел с ней только переброситься двумя-тремя словами, пошутить. Рубцова попалась на глаза, смотрит с упрёком, жжёт своим взглядом. Другая знакомая поглядывает с укоризной, дескать, шутил, "клеился", а теперь даже не здороваешься. А мне всё на работе осточертело, опять назревает буря, гроза. Опять становится трудно дышать.
  Встретил на улице провизора Олю, родного человека, разговорился с ней. А потом ругал себя за излишнюю с ней откровенность.
  Встретил Аллу. Не успели мы с ней переброситься и двумя словами, как нас в прямом смысле слова облепили. Вокруг нас образовалась толпа любопытных. Отчего люди так бесцеремонны? Всё это мне в тягость.
  Тане подарил очередной апельсин.
  Приехав домой, позвонил Женьке. Он, как и Борис, никак не может опомниться после просмотра видеофильмов у Артёма. Звонил Вите, он выздоравливает, собирается числа восьмого со мной встретиться.
  Таня звонила поздно вечером, дала два звонка, наш условный сигнал. Я ответил тем же. Так называемые телефонные поцелуи. Услышишь два звонка, и на душе тепло и радостно.
  Смотрел "Спрут-2". Зачем смотрю эти фильмы, и сам себе объяснить не могу. Однако сижу и смотрю. Перед сном читал рассказы Михаила Зощенко.
  
  
  Глава 8. Оттолкнул Таню
  
  5 февраля 1988 года, пятница
  Приехал на работу к половине восьмого, включил лифты на Лабораторном корпусе. Толя был на смене, ушёл домой отсыпаться. Мы остались с Колей и Валерой Куляминым. Борис придумал финт, с помощью которого уехал в кинотеатр смотреть фильм.
  До обеда я ходил и маялся, читал стихи какого-то Васильева.
  Обедали вместе с Борькой, после обеда получили деньги. Я собирал комсомольские взносы, зашёл и к Тане. Она составляла список комсомольцев, которые завтра будут трудиться на субботнике.
  После десяти минут разговора она взяла мою руку в свои нежные ручки, крепко сжала её и что называется, объясняясь в любви, попросила: "Сходи на субботник". И конечно не о субботнике шла речь. В этой просьбе слышалось: "Скажи только - да. И я пойму, что ты меня всё ещё любишь. Пообещай! А за эту маленькую жертву с твоей стороны, я для тебя сделаю всё, что угодно. Если захочешь, прямо здесь и сейчас". И я хорошо её знающий, понимая истинный смысл сказанного, именно этого и испугался. Что будет именно здесь и сейчас. А дальше что? Как дальше жить? Допускаю, что человек, прыгнувший в пропасть без парашюта, в те мгновения пока летит, может испытать блаженство от свободного полёта. Короткое блаженство, а за ним неминуемая смерть. Я ощущал себя таким вот человеком, стоящим на краю пропасти. Таня, обещая блаженство, подталкивала меня к совместному прыжку в пропасть наслаждений. Но при этом за её спиной имелся парашют, а у меня за спиной парашюта не было.
  Преодолевая в себе желание предаться низменным страстям, я высвободил руку и произнёс: "Не пойду". Таня обиделась, произошла маленькая сцена.
  После работы я поехал к Театру-студии Табакова. Ждал у служебного входа Марину Зудину, хотел с ней познакомиться. Встреча не состоялась, Марина не была занята в сегодняшнем спектакле.
  Отправился к Юре Черкасову. У него в гостях был его сокурсник Ваня Пилипенко. Мы пили чай, я успокоился.
  Уехал от Юры поздно вечером.
  
  6 февраля 1988 года, суббота
  Проснулся в десять часов. Оделся и поехал на Калининский проспект, в магазин "Мелодия". Искал пластинку с вальсами тридцатых-пятидесятых годов. Там такой нет.
  Заходил в Дом книги, хотел купить в букинистическом отделе двенадцать томов сочинений Владимира Маяковского. Но в последний момент передумал. Выйдя из магазина, прошёлся по Арбату. Увидел замечательные картины, написанные масляными красками. Познакомился с художником.
  Созвонившись с Борисом, напросился в гости. Со слоёным тортом в руках заявился к нему в семнадцать часов.
  Сегодня я много не пил, выпил две рюмки и отодвинул от себя графин. Посмотрел у Бориса цветной телевизор и поехал домой.
  
  7 февраля 1988 года, воскресенье
  Встал в одиннадцать, выпил чая. "Утренняя почта" была плохая, к тому же, короче обычного. После "Утренней почты" позвонил Витька. Сказал: "Я выздоровел, хочу приехать", - "Приезжай", - "Буду в шестнадцать часов".
  После Витькиного звонка я посмотрел "Киноафишу" и решил попробовать себя, как сценариста. Набросал план, сел за стол и стал писать. Торопился, но писал без помарок. Хотел закончить до прихода Виктора.
  Сценарий для немого кино, двадцать четыре картины. Называется "Женщина". Пришёл Витька, я ему зачитал сценарий, он принялся меня ругать. Но ругал конструктивно, по-дружески, по-свойски.
  Спел мне песню Высоцкого "Эта рота", выпил чая и уехал.
  Я провожал его до остановки. На улице гололёд. Поскользнувшись, я упал и чуть было голову не ушиб.
  Вернувшись домой, смотрел передачу "Вечер Евгения Петросяна". Затем читал роман "Мастер и Маргарита".
  
  8 февраля 1988 года, понедельник
  Погода весенняя, воздух своей сладостью режет носоглотку. Утром из носа шла кровь. Болела голова, правое полушарие.
  Зашёл к Тане. Она строила глазки, поинтересовалась: "А где же обещанные подарки?". Не замечая её кокетства, я отрезал: "Что обещаю, я делаю".
  Принёс ей после обеда два апельсина. Таня принялась развлекать меня историями, которые я уже слышал два года назад, лёжа с ней в одной постели. Я не стал её слушать, был с ней резок.
  На Лабораторном корпусе хотели сыграть с Борисом в настольный теннис, нам не дали. Тогда мы закрылись в своей каморке, стали пить чай и играть в карты. Время прошло незаметно.
  
  9 февраля 1988 года, вторник
  Приехал на работу не выспавшимся. С утра позвонил Тане. Она привезла сценарий. Оказалось не то, что нужно. Привезла режиссёрскую раскадровку.
  В течение дня бегал, прячась от работы. То взносы собирал, то по магазинам прохаживался. На Лабораторный мне так и не дали уйти, чтобы выспаться. Пришлось дремать в мастерской, сидя в кресле. Сделал вид, что читаю книгу Сергея Васильева. Плохие у него стихи.
  К четырём часам пошёл к Тане на собрание комитета. Пугала, что придёт начальник управления. Будто ему больше делать нечего. Просидел у неё в кабинете, вместе с другими членами комитета минут двадцать. С Таней стал неоправданно груб. На её улыбки и стреляние глазками не реагирую. Просила меня задержаться, я отправился домой.
  Ехал в метро и подмечал, как выглядят люди, возвращающиеся с работы. Уставшие, никто не притворяется. Только освободилось место, стараются быстрей занять.
  Погода удивила. Не устаю удивляться её переменам. Утром были лужи под ногами, лил дождь, по краям дорог чёрный снег, как в конце марта. А к вечеру пошёл снег. Всё завалило, как в волшебной сказке. Ветви деревьев покрыты толстыми белыми накидками. Красотища.
  Смотрел две серии фильма "Маленькие трагедии" по А.С. Пушкину, в постановке Михаила Швейцера.
  Перед сном прочитал ещё одну главу романа "Мастер и Маргарита". Лёг спать во втором часу.
  
  
  Глава 9 Лена для меня играет на рояле
  
  10 февраля 1988 года, среда
  Утром я не выдержал атмосферы в мастерской и спрятался у Тани в кабинете. Она опять где-то простудилась, кашляла. Просидев у неё до обеда, поднялся к себе на пятнадцатый этаж.
  После обеда ходили с Борисом на Лабораторный корпус, поспал там два часа. Читал рассказ Михаила Зощенко "Мишель Сенягин".
  После работы ездил в кинотеатр "Октябрь", хотел сходить на фильм "Десять негритят". Все билеты проданы. На улице ветер, сыро, лежит мокрый снег. Стоят снежные бабы и снежные мужики.
  В метро читал рассказ "Мишель Сенягин", - смеялся от души.
  Перед сном учил отрывок из романа "Мастер и Маргарита".
  
  11 февраля 1988 года, четверг
  На смене Максимыч, кроме него в мастерской Коля и мы с Борисом.
  С утра ушли на Лабораторный, чтобы не мешать старшим товарищам пьянствовать. В обед, прямо в рабочих халатах, с пустыми бутылками в тряпочных сумках, поехали на троллейбусе No2 в кинотеатр "Октябрь". В транспорте пробил талончик актрисе Ирине Муравьёвой. Мы сидели прямо у компостера, а она, бедняжка, стояла. Уступить ей место из-за тесноты было невозможно. Когда пробивал талончик, сказал, что делаю это по-родственному, с любовью и нежностью. Она засмеялась и поблагодарила.
  Купили один билет на фильм "Десять негритят", на шестнадцать часов. С пустой посудой разгуливали по Арбату, проехались в метро. Сдали бутылки только у Триумфальной арки.
  С обеда вернулись с опозданием. Коля от выпитого спирта совсем раскис. Позвонил Николаю Ивановичу и отпросился домой. Пообедав, мы пошли на Лабораторный. В пятнадцать часов я переоделся и отправился в кинотеатр.
  В течение первых десяти минут просмотра киноленты я дважды засыпал. Потом взбодрился и смотрел фильм с интересом.
  Дома ни души, я спокойно читал "Мастера и Маргариту". Мама и сестра пришли поздно.
  Сегодня перевернул последний лист энциклопедии.
  
  12 февраля 1988 года, пятница
  Зная, что Коля не придёт, а Лабораторный открывать кому-то надо, на работу приехал рано.
  На смене был Толя. Он пил спирт и при этом крутил глазами так, словно делал гимнастику для глаз. Меня вызвал к себе Николай Иванович, - у электриков ЧП. Шесть человек, четверо из которых комсомольцы, подали заявление об уходе с работы. Придётся разбирать заявления. Дело там непростое.
  Кое-как я протянул время до четырнадцати тридцати и пошёл в комитет комсомола, где должна была проходить конференция. Таня заболела, не пришла, всё отменили. Но в мастерскую я не вернулся, остался у неё в кабинете. Дождался того момента, когда собрались театралы из нашего самодеятельного кружка.
  Артём только сегодня откуда-то прилетел, на занятие прийти не смог. Но пока его ждали, поднялись на сцену с Леной Голубевой, и она играла на рояле. При этом многозначительно смотрела мне в глаза. Лена согласилась играть в моём отрывке женскую роль. Хочу поставить на нашей сцене рассказ "Первая любовь" Богомолова. В понедельник я её ознакомлю с текстом и начнём репетировать. Таня будет играть в паре с Малаховым, а я в паре с Леной.
  После работы ездил к Женьке, смотрели фильм "Шантажист" в кинотеатре "Горизонт".
  Возвращаясь домой, в вагоне метро я увидел кинорежиссёра Орлова. Подсел к нему, вагон был почти пустой, и мы разговорились. Говорил он со мной искренно, предельно заинтересованно. Сказал, что скоро будет снимать фильм по произведениям Леонида Андреева, пожелал мне успехов в моих творческих начинаниях.
  Перед сном рисовал акварелью и читал "Мастера и Маргариту".
  
  
  Глава 10 Каток в Парке культуры
  
  13 февраля 1988 года, суббота
  Проснулся в десять часов. Позавтракал и поехал в театр на Малой Бронной, за билетом на спектакль "Женитьба" в постановке Анатолия Эфроса. Купил на двадцать седьмое число.
  С билетом в кармане отправился в ГИТИС. Витю и Юру застал в тот момент, когда они шли на занятия по французскому языку. Я решил их подождать. Говорил с театроведами, первокурсниками, - хорошие ребята. Встретил Юлю Силаеву. Беседовали с ней недолго, но обстоятельно. Видел в институте и других своих знакомых.
  С Витей и Юрой пошли в кафе и съели там по курице. Затем отправились в гости к Кате Голубевой, на улицу Грановского. Познакомили меня с театроведом Герой Веселовским. Пили чай, слушали музыку, Гера объяснял, как пишутся сценарии.
  Вечером Андрей Каприн, Гера, Витя и Влад Сыч вышли убирать снег. Попрощавшись с ними, я поехал домой.
  
  14 февраля 1988 года, воскресенье
  Решили с Женькой покататься на коньках. В вагоне метро ехали со знаменитостями. Ребята из группы "Бригада С". Я с ними заговорил. Галанин не стал со мной общаться. Мне показалось, что у него какая-то детская травма, парень с червоточинкой. А вот Гарик Сукачёв очень мило со мной побеседовал. Он приятный, открытый человек. Собственно, я и спросил-то только одно. Что означает название их группы. Гарик Сукачёв объяснил, что это образное обозначение СССР. Такое у них видение. Поговорить дольше не получилось, мы подъехали к "Парку Культуры".
  За прокат коньков запросили двадцать копеек, за "зеркальный каток" - семьдесят. В очереди познакомился с канадцем, хороший парень. Но на катке с ним не встретились. Почти шесть лет прошло, как я в последний раз вставал на коньки. Да и шесть лет назад катался неважно. А сегодня неплохо получалось. Катался в своё удовольствие.
  В кино не попали. Поехали с Женькой в гостиницу "Салют", на дискотеку. Просадил в игральные автоматы восемь рублей, посмотрел по видео в третий раз фильм "Забытая мелодия для флейты". Дал незнакомому пареньку рубль "взаймы". Все бары в гостинице безалкогольные.
  На дискотеке всё, как прежде. Разодетая молодёжь так же нерешительна, как и наше поколение. Музыка играет, - никто не танцует. Пришлось выступить в роли заводилы. В гордом одиночестве я выходил в круг, следом за мной Женька и все остальные.
  Всё это скучно, всё это в прошлом. Я уехал домой задолго до окончания дискотеки.
  
  15 февраля 1988 года, понедельник
  Пришёл на работу рано, из того расчёта, что Коля болеет. А он, тут, как тут, на рабочем месте. Но включать лифты на Лабораторном пришлось всё-таки мне.
  Толя, Коля и Максимыч попросили нас с Борисом уйти на Лабораторный корпус, а сами принялись пить спирт. Толя в десять часов звонил нам и был уже совсем пьяный, язык у него заплетался. Нёс какую-то чепуху.
  От наших женщин узнали, что Толя женится. От нас с Борисом он это тщательно скрывает. И пьёт, видимо, чтобы побороть в себе страх перед предстоящей свадьбой. И как ему не переживать? Человек весь состоит из комплексов.
  В шестнадцать часов я переоделся и пошёл в комитет комсомола. Таня болеет. Я сидел в её кабинете один и ждал театральную группу. Пришла Лена Голубева, Галина Ганчо, Копейкина. Ещё одна девочка. Все, кто должен был прийти. Что ни говори, а люди замечательные. Артём пришёл уставший, не работал с нами. У него через месяц премьера спектакля "Эмигранты" в театре комедий. Это его постановка, он переживает, все мысли его там.
  После разговора на разные темы я поехал его провожать. Совершенно неожиданно Артём пригласил меня к себе. В его хлебосольной квартире всегда много народа. И сегодня были гости.
  Понравился мне актёр Егор, который в данный момент служит на Севере офицером. Он был в гостях у Артёма с беременной женой, тоже актрисой. Пили спирт, смешанный с клюквенным соком. Захмелев, я много говорил.
  
  16 февраля 1988 года, вторник
  Еле поднялся с постели. Голова не моя, сколько ни умывался, так и не смог прийти в себя, отогнать поглощающую меня дремоту. Болит горло. В автобусе народа битком, всё раздражает. Приехал на работу поздно. Понадеялся на то, что Коля включит лифты на Лабораторном. А Коля, после вчерашней пьянки, совсем на работу не вышел.
  Из-за опоздания поругался с молодыми офицерами на Лабораторном корпусе. Они ответственные люди, я безответственный. Взял у солдата тридцать пять рублей, он просил купить ему "дипломат". Солдату обязательно куплю.
  Немытый, нечёсанный, небритый, я сам пугался своего вида. Был страшен, без преувеличения. Как назло, во всех лифтах огромные зеркала.
  До обеда с Борисом пробыли на "Загородном", обеспечивали перевозки. Побродили по магазинам, отметились везде, где нас знают. В аптеке нам продали сироп шиповника, и мы пошли пировать. С сиропом пьём бесплатную газированную воду.
  Ездил к Лене Голубевой на этаж, отвёз книгу Богомолова с рассказом "Первая любовь". Лена подошла и на людях взяла меня со значением за руку, как своего суженого. Неловко, но и, чего греха таить, очень приятно. Женщины, её коллеги, смотрели на меня с двусмысленной улыбкой. У меня репутация беспутного малого. Лена полна надежд, она смотрит в мои грустные, уставшие глаза с оптимизмом и любовью.
  Приехав домой, принял ванну, побрился и позвонил Женьке, он сегодня выходной. Весь день он провёл дома, прихворнул.
  По Ленинградской программе смотрел фильм "Русь изначальная", спать лёг поздно.
  
  17 февраля 1988 год, среда
  Утром у мамы поднялось давление. Мы с сестрой на работу её не пустили. С работы я звонил домой три раза, справлялся о её самочувствии.
  У меня на Лабораторном, как с понедельника сломались лифты, так и не ремонтируются никем. Толя, Коля, Максимыч, оба Валерки Чекуров и Кулямин, - специалисты не лучше нас с Борисом. Не знают ничего.
  После обеда Борька с Толей играли в настольный теннис. Играли долго, у всех выигрывали. Я в это время в эркере четырнадцатого этажа смотрел телевизор. Детский фильм "Изобретатель".
  В сон клонит, хоть убей. Не знаю, как досидел на работе до конца дня. Сижу в мастерской, смотрю, как люди играют в шахматы, а сам уже сплю и вижу сны.
  После работы приехал домой. Мама лежит в постели, не встаёт, сестра тоже "разбитая". Я за хозяина, заделался поваром. Пожарил картошку. Все хвалили, и сам я её с удовольствием ел.
  Смотрел вторую серию фильма "Русь изначальная". В финале плакал.
  
  
  Глава 11 С Севой на Щукиной горе
  
  18 февраля 1988 года, четверг
  Утром, на выходе из метро "Фили", встретил Лену Голубеву. Она меня поджидала. Сказала, что ни завтра, ни в понедельник на занятия не сможет прийти, у неё дела. Выпалила всё это и побежала, чтобы не идти на работу со мной рядом. Видимо, что-то нехорошее ей про меня рассказали.
  Таня болеет, негде мне спрятаться. С Борисом играли в карты, я проиграл ему. Он на взводе. Жена ходила в женскую консультацию, ей сказали, что беременна. Все советуют ей сделать аборт. И сёстры, и свекровь, и подруги. Сами они не решили, - оставлять ребёнка или нет. Степан ещё маленький, а тут дополнительные хлопоты.
  После работы поехал в ГИТИС. Ни Вити, ни Юры не встретил. Встретил Диму Журавлёва, с ним и пошли к метро. Он в самых расстроенных чувствах. Влюбился крепко и безнадёжно и ещё у него что-то мешающее учёбе, о чём он не может рассказать. Зашли с ним в Военторг, я купил солдату хороший "дипломат" за семнадцать рублей. Наверное, понравится.
  Распрощались с Димой на "Калининской". Он мне крепко пожал руку и с печальными глазами пошёл навстречу своим трудностям. Даже как-то тревожно стало за него.
  Возле дома, прямо у магазина, я столкнулся с Алексеем Алексеевичем. С тем самым бородатым мужичком, с которым вместе посещали театральную студию. Мы долго стояли с ним у моего дома и разговаривали. Кроме прочего, в приказном порядке он велел мне разузнать, как дела у Севы. Я пришёл домой и сразу позвонил Хабарову. С Севой мы давно не беседовали, в наших с ним отношениях появилось какое-то напряжение.
  После телефонного разговора я облегчённо вздохнул. Сева приглашал меня в воскресенье на соревнования горнолыжников. Обязательно пойду, хочется его повидать.
  
  19 февраля 1988 года, пятница
  Весь день провели на Лабораторном. Коля и Максимыч три часа ходили вокруг сломанного лифта до обеда, и три часа после обеда. И я, как мне этого не хотелось, находился с ними рядом, на предмет "подай, принеси".
  Звонил Тане, просил разрешения открыть её кабинет. Она совсем расклеилась, кашляет, чихает. Сегодня идёт выписываться. На Толину свадьбу и на восьмое марта, по предложению Максимыча, сдали по три рубля.
  Звонил Артёму, сказал, чтобы не приезжал, так как сегодня на занятиях никого не будет. При закрытии объекта сломались двери у лифта. Вместо шестнадцати сорока пяти освободился только в семнадцать пятнадцать.
  Решил ехать прямо в театр-студию Табакова, не заезжая домой.
  Видел подъехавшего на восьмой модели "Жигулей" Антона Табакова. Видел других актёров, спешащих на спектакль. Замёрз, и совсем было отчаялся дождаться Марины Зудиной, а приехал-то именно к ней, как вдруг она появилась. Словно солнце выглянуло из-за тучи. Я, не дожидаясь, пока она подойдёт, сам побежал по улице к ней навстречу. От холода стучал зубами, чуть не напугал её. Марина, как и при первой встрече, поразила меня своей открытостью и вниманием. Она пригласила меня в театр, поинтересовалась, по какому я делу? В тепле я разомлел, признался, что влюбился в неё и просил о встрече. Она засмеялась, сказала, что может встретиться только в среду, после спектакля. Все остальные дни забиты и заняты. Я с радостью согласился на среду и, попрощавшись, поехал домой.
  Ехал в метро и блаженно улыбался. Все с опаской поглядывали на меня. Такая тяжёлая неделя, так было плохо все эти дни и вот в конце недели такой подарок. Мне было несказанно хорошо. С языка сорвалось слово "влюбился", а ведь это и в самом деле так. Я её мало знаю, но такое ощущение, что знакомы мы целую вечность. И всю эту вечность я любил только её одну.
  
  20 февраля 1988 года, суббота
  Утром встал в десять часов, за завтраком разговорились с мамой. Она была в хорошем настроении, смеялась. Я вспомнил последние дни жизни отца. Какими они с мамой в эти дни были счастливыми. Как молодожёны, не могли наговориться. Каждый вечер был слышен их смех. И вдруг - беда.
  Сегодня, когда моё сердце переполнено чувством любви, я с особой остротой вспомнил о горе, постигшем нашу семью.
  Поехал в кинотеатр "Рекорд", второй раз посмотрел фильм "Восемь с половиной" Федерико Феллини. Картина меня потрясла. Когда я смотрел её в первый раз, то многое пропустил, не понял. Сегодня, после просмотра, я находился в состоянии восторга. Я и после первого просмотра говорил себе, что это фильм про меня. Сегодня я в этом мнении только утвердился.
  Из кинотеатра я вернулся домой, а после обеда поехал к Женьке в комиссионный. Женька показывал мне вещи, принятые на комиссионную продажу, спрашивал, во сколько бы я ту или другую вещь оценил. Я почти всё угадал.
  Вместе мы поехали в кинотеатр "Первомайский", на американский фильм "Кордебалет". Картина красочная с красивыми актёрами.
  Домой вернулся поздно, звонил Севе. Договорились с ним завтра встретиться на станции метро "Щукинская".
  
  21 февраля 1988 года, воскресенье
  Встал в восемь часов, в половине девятого вышел из дома. На станции метро "Щукинская" был пятнадцать минут десятого. Севу пришлось подождать. Не видел его почти год, он совсем не изменился. Мы приехали с ним на Щукину гору, на берег Москвы-реки, где сегодня состоялся праздник горнолыжников.
  Сева заготовил для этого случая речь и говорил её в мегафон.
  Мы с ним общались. Из этой встречи с Хабаровым я вынес для себя урок. Понял, что люди не только по-разному смотрят на мир, но и сеют вокруг себя разные семена. После встречи с Мариной Зудиной, я ожил и воспарил над землёй, после встречи с Севой мне расхотелось жить. Словно кто погасил меня. Зависть, отчаянье, мнительность Севы распространялись и на находящихся с ним рядом людей. Мне бы с ним сразу распрощаться и уехать, но я пересилил себя и пробыл на горе до шестнадцати часов.
  Приехав домой, попал на постановку белорусского театра, по-моему, имени Янки Купалы. Спектакль "Рядовые". Я как сел, так и замер. Актёры играли, как в последний раз. Я стал плакать от восторга. Сегодня плакал три раза. На "Рядовых", плакал в финале фильма "Пацаны". Там, где все бегут и звучит песня про коня. Слёзы в этот момент брызнули из глаз сами. И в третий раз я заплакал, когда слушал автора пьесы "Дом" Фёдора Абрамова. Он говорил поразительные вещи.
  Звонил Артём, ходит с флюсом, завтра не придёт. Звонил Борису, поздравил с семейным торжеством, днём бракосочетания.
  Дважды принимал ванны. Не могу успокоиться. Лёг спать, не спится. Бедный Сева, как он живёт в таком аду.
  
  22 февраля 1988 года, понедельник
  Мороз опять усилился. На работу я поехал в отцовском кожаном реглане на меху. Сегодня он мне показался особенно тяжёлым.
  Толя и Коля с утра развели спирт и принялись его пить. Стали меня упрашивать, чтобы я поддержал их компанию. Я отказался с ними пить наотрез.
  Ушли с Борькой на Лабораторный. У него сын болеет, ему не до чего. Играли в карты, чтобы он хоть чуть-чуть мог отвлечься от своих грустных мыслей.
  Приехал домой, а дома гости. Витя из Волжска. Я был ребёнком, когда мы гостили у них, но сразу узнал его. Попросил маму поставить на стол бутылку. Не знаю, зачем это сделал. В последнее время я на дух не переношу выпивку. Но существует ложная обязанность, - надо гостя угостить. Вот и угостили.
  Виктор и сам был не рад, так как совсем не пьёт. Выпили по три маленькие рюмки и этого всем хватило. Витя с непривычки к водке захмелел и стал много говорить. "Язык развязался". Стал рассуждать о высоких материях и у него это очень интересно получалось.
  Витя, как сказала мама, поживёт у нас дней восемь.
  Звонил Поляков Алексей Алексеевич, спрашивал насчёт Севы. Я дал ему телефон Хабарова, не стал с ним долго разговаривать.
  После ужина я принял ванну и окончательно протрезвел.
  
  
  Глава 12 Марина Зудина
  
  23 февраля 1988 года, вторник
  Сегодня День Советской Армии и Военно-морского флота. В этот день в нашей стране принято дарить мужчинам подарки. И нам их подарили. В мастерской женщины преподнесли мне ручку с блокнотом. А в комитете комсомола красивый полиэтиленовый пакет-сумку и кожаный чехол для ключей. На работу вышла Таня, принарядилась и пристально следила за моим поведением. Провоцировала меня на то, чтобы я к ней пристал. Но я уже не тот. В моём сердце любовь к Марине. И Таня, заметив во мне эту перемену, сникла.
  Ездил на Арбат, покупал цветы ветеранам, заходил в ГИТИС. Там было пусто.
  Отпустили с работы рано, с торжественного вечера я убежал. Приехав домой, сходил в библиотеку, сдал прочитанные книги. Снова взял роман Ф.М. Достоевского "Братья Карамазовы", части третью и четвёртую с эпилогом. Очень хочется перечитать. Подстригся за рубль тридцать, после чего перекусил и поехал гулять по центру Москвы. Прошёлся по Красной площади и очутился на улице Грановского, заглянул в квартиру за номером девятнадцать, в которой живёт Катя Голубева, с мужем-врачом Андреем Каприным и театровед Гера Веселовский.
  Это не квартира, а театральная "малина", проходной двор. Каждый день там собираются актёры в большом количестве. Хозяева со смехом рассказали, что приходил участковый и грозился всех разогнать. Я попил с ребятами чай, послушал их умные разговоры и ушёл.
  После выпитой вчера водки у меня болело сердце.
  
  24 февраля 1988 года, среда
  Наступила среда, день, назначенный мне Мариной Зудиной для встречи. С утра я весь издёргался. С работы ушёл в шестнадцать часов.
  Из дома позвонил в театр-студию Табакова и узнал, во сколько кончается сегодняшний спектакль. Сказали, в двадцать один тридцать. Узнав, что хотел, лёг спать. Проспал ровно час, поужинал и поехал на встречу.
  Выехал я рано, но оставаться дома было свыше моих сил. К тому же родственник Виктор из Волжска донимал философскими вопросами.
  Приехал на место в двадцать один час. Зашёл в театр через служебный вход, никто моему приходу не удивился. Даже не поинтересовались, к кому я пришёл и зачем.
  Спектакль закончился не в двадцать один тридцать, а в двадцать два часа. Всё это время я сидел и беседовал с женщиной. Она преподаёт в хореографической школе.
  Вышла Марина, увидела меня, сидящего с моложавой учительницей по хореографии и не очень этому обрадовалась. Потом взяла себя в руки, переменилась, но какую-то обиду, чуть ли не ревность, я всё же прочитал в её глазах.
  Мы шли пешком до станции метро "Лермонтовская". Навстречу хлопьями летел снег. В метро поговорили, но мало. Она приняла меня за восемнадцатилетнего. И удивилась, что весной мне стукнет двадцать пять. Дала свой домашний телефон, просила звонить весной.
  
  25 февраля 1988 года, четверг
  С утра ушли с Борисом на Лабораторный и провели там весь рабочий день. Читали вслух, по очереди, роман "Двенадцать стульев", играли в карты. Сегодня Борис уехал домой раньше, чего ждать вдвоём конца рабочего дня.
  Звонила Таня, просила принести комсомольские взносы, я отложил это мероприятие до завтрашнего утра. А сам сидел и читал Ильфа и Петрова.
  После работы, не заезжая домой, отправился в ГИТИС. Витя всю эту неделю снимается в художественном фильме, в институте его нет. Повидался с Юрой Черкасовым, Ваней Пилипенко, Владом Сычом.
  Вместе с ними, вынужденно, слушал Юриного товарища по Театру-студии в Старом парке. Товарищ вспоминал, как они вместе с Юрой пили, гуляли. Подразумевалось: "А теперь ты вон как высоко взлетел, а мы как были ничем, так ничем и остались". Все понимающе кивали и давали несчастному высказаться. Затем он попрощался с нами и ушёл.
  Мимо нас прошла Юля Силаева, мельком глянув на меня. Юра соскочил со стола, на котором сидел и опередил девушку, театрально открыв перед ней дверь. Юля улыбнулась и подыграла, сказав: "Вольно".
  Я поймал себя на мысли, что все женщины, которых я знал и любил, в сознании моём теперь исчезли. Померкла для меня их красота. Я по уши влюблён в Марину Зудину и больше нет для меня никого.
  Ваня с Юрой будут ставить отрывок из "Двенадцати стульев". И кроме этого Черкасов с Сычом будут делать отрывок по Чехову. Они сегодня репетировали, а я наблюдал за их работой со стороны. Если их интересовало моё мнение, то я им его говорил.
  Прощались с Юрой в метро, на "Арбатской". Прощались сердечно и театрально, - сняв шапки и улыбаясь друг другу от души.
  Домой я приехал весёлый и счастливый.
  
  26 февраля 1988 года, пятница
  На работу приехал рано. Взял в мастерской ключи от Лабораторного корпуса и скрылся, чтобы не видеть и не слышать опостылевших мне сотрудников.
  Когда пришёл Борис, я уже и чайник вскипятил, и чай заварил, и блокнот, подаренный мне на двадцать третье февраля, исписал наполовину.
  Пошёл сдавать комсомольские взносы. Таня, сильно похудевшая, взяла деньги и стала что-то рассказывать, "охмурять" меня. Я посидел, смиренно её послушал, а потом встал и ушёл.
  Ходил в магазин. Попросил у новой продавщицы пончик. Сказал: "Дайте бедному студенту бесплатно". Продавщица испытующе на меня посмотрела, посыпала пончик сахарной пудрой и протянула его мне. Добрая душа. Разумеется, я за пончики заплатил.
  Толя с Валерой приходили на Лабораторный, чинили лифт. Я спрятался и не показывал нос из каморки. В шестнадцать часов пошёл на занятия в театральный кружок.
  Сидели мы в кабинете у Тани, дождались Артёма. Он пришёл мрачнее тучи. Сказал, что у сына обнаружили грыжу. Жена прилетает завтра. Занятий не было.
  Приехав домой, я стал собираться к Женьке в комиссионку. Но вспомнил, что сегодня по телевизору фильм "Бриллиантовая рука". Картину смотрел с удовольствием. Миронов и Папанов - мои кумиры. Люблю их.
  После фильма звонил Женьке, он завтра будет работать.
  Перед сном читал, спать лёг поздно.
  
  27 февраля 1988 года, суббота
  Утром встал не поздно и не рано. Как стали дворники ломами с крыши сосульки сбивать, так и проснулся. Позавтракав, поехал в "Дом книги" и купил тринадцать томов сочинений Владимира Маяковского. Без первого тома продали.
  Витя из Волжска сегодня уехал, я проводил его до Казанского вокзала. Возвращаясь, помог девушке с тяжёлой сумкой. Сегодня я и бабушку переводил через дорогу, и денег дал на проезд незнакомцу, и объяснил непонятливому грузину, как попасть в Большой театр.
  В автобусе встретился с одноклассницей Ольгой Мягковой и её женихом. Она нас познакомила.
  Вечером поехал в театр на Малой Бронной, где совсем ещё недавно главрежем был Витин мастер Евгений Лазарев. В театре я смотрел "Женитьбу" Гоголя, в постановке Анатолия Эфроса. Подколёсина и Качкарёва играли два неизвестных мне актёра. Играли не очень, только они двое и выбивались из ансамбля гениальных актёров. Говорят, при Эфросе эти роли исполняли артисты Волков и Смирнитский, и тогда было что-то. Но я смотрел то, что осталось от спектакля. Хорошо играла Каменкова. Лев Дуров был бесподобен. Броневой играл замечательно. Молодого актёра Кузнецова видел в эпизоде. Выскочил, крикнул что-то и исчез.
  Режиссёрское решение бесподобно. Я ждал чудес, но чтобы таких. Эфрос сделал из скучной пьесы весёлую вещь. Впрочем, и пьеса весёлая, меня с толку сбивает грустный фильм, который я имел неосторожность посмотреть.
  По дороге домой встретил Лену Голубеву и её жениха. Дома захватил кусочек интервью с Евгением Евстигнеевым. У него недавно умерла жена.
  Грустно стало, захотелось плакать. Уж не из-за Лены ли Голубевой? Нет, она мне не нужна. Но всё же, всё же.
  
  
  Часть вторая
  Глава 1 Срыв на комсомольском собрании
  
  28 февраля 1988 года, воскресенье
  Сообщили, что сегодня родился пятимиллионный житель Ленинграда. Проснулся я поздно, проспал даже "Утреннюю почту". Мама сказала, что приходила и будила меня. Я этого не помню, не слышал. Звонил Женьке. Он с девушкой, обещал позвонить сам, позже. После "Утренней почты", вместо вопросов-ответов показали художественный фильм. Это для меня приятная неожиданность. Тем более, что и фильм хороший "Флаги на башнях", о колонистах.
  Посмотрев картину, стал читать Маяковского. Узнал для себя много нового.
  
  29 февраля 1988 года, понедельник
  Вчера по Ленинградской программе показали пятимиллионного жителя. Сегодня новорождённые, которые свой день рождения будут отмечать раз в четыре года.
  На работу приехал рано. По дороге зашёл в аптеку, поинтересовался, где моя подруга. Сообщили, что Ольгу перевели в другую аптеку. Дали адрес.
  Жизнь не стоит на месте, всё меняется. Появляются и пропадают люди. Я же ощущаю себя стоящим в болоте, которое меня всё сильнее засасывает. Надо менять свою жизнь, уходить с этой работы.
  Как комсорга отдела, меня с самого утра вызвали "судить" электриков, подавших заявления об увольнении. Шантажируя начальство, они пытались увеличить себе зарплату. Задавались глупые вопросы, электрики давали глупые ответы. Всё это походило на плохой спектакль, в котором мне была отведена роль декорации.
  Вечером в кабинете у Тани собрались все "театралы". Ни у кого из пришедших не оказалось книги Зощенко. Мы снова поговорили и разошлись.
  Мы с Артёмом вместе ехали на девяносто первом автобусе. Я поделился своими мыслями. Сказал: "Не хочу быть актёром. Если поступлю этой весной в театральный институт, то буду так же притворяться артистом, как сейчас притворяюсь электромехаником по лифтам. Хочется быть, а не казаться. Жить, пусть трудной, но своей жизнью. Я мечтаю написать роман".
  "Замечательно то, что ты сейчас сказал, - неожиданно поддержал меня Артём, - Садись и пиши. Поставь себе цель написать роман. И - в путь. Задача трудная, но ты будешь жить так, как хочешь. Не обманывая других, а главное, себя. А что может быть дороже этого?".
  Артём пригласил меня в субботу на репетицию в свой театр.
  
  1 марта 1988 года, вторник
  Дал Тане книгу Богомолова, попросил прочитать рассказ "Первая любовь". Я всё-таки хочу поставить его на нашей сцене.
  Играли с Борисом в карты. Игра помогает убить время. В шестнадцать часов явился в Танин кабинет, был общий сбор секретарей комсомола и членов комитета. Находясь в хорошем настроении, я шутил, смеялся. И вдруг услышав очередную фальшь, я не смог сдержаться, - стал кричать, ругаться матом и выбежал из кабинета. Воцарилась мёртвая тишина.
  Нет больше сил лгать, притворяться, вести двойную жизнь.
  
  2 марта 1988 года, среда
  В семь тридцать я был уже на работе. Попробовал прилечь поспать, - не вышло. Люди застряли в лифте. Я один, ключа нет. Звонил Валере, на триста пятый объект. Но получилось, что выпустил сам.
  Толя женится в субботу и от страха перед столь ответственным поступком, каждый день пьёт. Живёт у будущей жены и очень рад, что она не ругает его за беспробудное пьянство. Толя - алкоголик. Не может жить без спирта и его запои, без которых он робок и труслив, длятся неделями.
  Сегодня с крыши девятиэтажного дома упали на землю два молодых парня, кровельщики, им было по двадцать пять лет. Я видел их в булочной-кондитерской, даже перебросился с ними двумя-тремя шутками.
  Об этом трагическом событии поведала нам Татьяна Григорьевна Семёнова, подробно рассказавшая нам биографию и одного и другого погибшего. Она знает тысячу страшных историй и готова рассказывать их бесконечно.
  После работы поехал в ГИТИС, друзей не нашёл. Игорь Степанов сказал, что Вити и Юры нет в институте, а Сыч с Журавлёвым пошли в "Мелодию" за пластинкой Сергея Рахманинова "Ночное бдение".
  Дома прочитал главу из романа Ф.М. Достоевского "Братья Карамазовы" и лёг спать.
  
  3 марта 1988 года, четверг
  На Лабораторном с утра застряли люди в лифте. Из четырёх машин работает только одна. Снова в одиночку я выпускал людей из лифта.
  Наступил день, которого так долго ждали. Толя отдал приказ мыть соляркой шахты лифтов. Я сходил за спецовкой, которая сидит на мне, как на клоуне. Штаны короткие до неприличия, а куртка велика. Выгляжу, как Чарли Чаплин в роли бездомного бродяги. Словом, переоделись с Борькой, налили в ведро солярки и принялись за дело.
  Толя приказал вымыть две шахты. Вымыли одну. Работали легко и с удовольствием. Это не пятнадцать этажей вымыть, а всего лишь пять.
  Толя с Колей в это время пили спирт и напились до последней крайности. Звонили к нам на Лабораторный и по телефону давали указания. Я молча выслушивал и вежливо отвечал: "Хорошо, будет выполнено". А на самом деле мы, не торопясь, обедали и играли в карты.
  Вечером позвонил Марине Зудиной, трубку подняла молодая женщина, сказала, что Марины нет. Я успокоился уже и тем, что телефон дала свой.
  Позвонил Тане домой. Поинтересовался, прочитала ли она тот рассказ, что я ей рекомендовал. Заодно извинился за своё безобразное поведение на комитете комсомола. За те бранные слова, которыми всех обложил во вторник. К моему удивлению, Таня не обиделась. Наоборот, воспылала ко мне новой, свежей страстью из-за моего столь безумного поступка. Столько любви и нежности в её голосе я давно уже не слышал. Вот и пойми женщину. Как говорится, век живи, век учись.
  
  
  Глава 2 Зудиной отвёз цветы
  
  4 марта 1988 года, пятница
  Сегодня сдача лифтов комиссии. Начальство собрало денежную взятку. В качестве презента Коля принёс огромную стеклянную рюмку, переливающуюся всеми цветами радуги. Несмотря на то, что лифты сломаны, они были сданы высокой комиссии. Взятка и подарки сделали своё дело.
  Толя завтра женится, меня отправили за цветами. Но перед этим попросили выпить за молодожёнов.
  Купил одиннадцать штук красных гвоздик, за двадцать рублей.
  На работе со вчерашнего дня стали отмечать Восьмое марта. В нашей стране праздники начинают отмечать с недельным разгоном. Мне это не нравится. Закрывали объект вдвоём с Борисом, и с ним же ехали до "Киевской". Шутили и смеялись. Борька вышел на "Киевской", а я доехал до "Арбатской".
  В ГИТИСе встретил Витю. Ходили с ним в Клуб медиков, перекусили, выпили пепси-колы.
  Вечером по Ленинградской программе смотрел "Новости". Показывали девушку, которую выселяют из Ленинграда за проституцию.
  
  5 марта 1988 года, суббота
  Суббота рабочая, вся страна трудится в поте лица. И только у нас, в Гохране этот день является формально-рабочим.
  С утра меня, как комсомольского секретаря, вызвал Николай Иванович для поздравления женщин нашего отдела. Я вёл себя, как первостепенный лицемер. Улыбаясь, всех поздравлял, целовал, желал красоты, здоровья, безграничного и постоянного женского счастья. А у самого на душе было грустно.
  Вернувшись в мастерскую, переоделся и отправился за подарками. Перед поездкой я зашёл в кабинет к Тане. Она сидела за огромным лакированным столом и читала рассказ "Первая любовь" Богомолова. Увидев меня, Таня принялась жаловаться: "Не могу играть эту роль. Всё это связано с личными воспоминаниями. Тяжело". Я забрал книгу и ушёл.
  Доехал до Добрынинского универмага, купил каждой нашей женщине по куску душистого мыла и по тюбику крема.
  С работы отпустили в четырнадцать часов. Домой я не поехал, отправился гулять по центру города. С крыш срывались и падали сосульки, пахло весной. На Арбате видел Игоря Степанова и Лайму Вайкуле, гулявшую возле Щукинского училища.
  В очередях за водкой и цветами люди стояли часами. Никто не жаловался и не роптал. Люди у нас умеют молчать и терпеть, так же искренно, как и говорить о наболевшем.
  На такси доехал до Женькиной комиссионки. Сходили вместе с ним в кинотеатр "Родина" на фильм "Париж, Техас".
  
  6 марта 1988 года, воскресенье
  Уже третий, если не четвёртый день подряд вся страна празднует Восьмое марта. Михаил Сергеевич куда-то пропал, ни слуху о нём, ни духу. Тишина. А в Кавказских горах не всё ладно. Беспорядки - тридцать один человек погиб. И с гласностью что-то творится. Ни одного репортажа о стычках армян с азербайджанцами. Только письма в "Новостях" зачитывают и говорят о братстве народов.
  Весь день просидел дома. Позвонил Севе и узнал телефон Светланы, его ученицы, влюблённой в меня. Созвонившись с ней, договорился насчёт встречи. Света из младшей студийной группы, которой руководил Сева. Два года я её не видел и голос по телефону не узнал.
  Читал книгу "Двенадцать стульев",затем поэму Маяковского "Во весь голос". Она, как сон. Автор пишет, что полупохабна. Но зато точна, мне нравится.
  Смотрел фильм "Три толстяка".
  
  7 марта 1988 года, понедельник
  Сегодня не работаем и завтра работать не будем. Мама и сестра с утра стали просить у меня подарки. Сославшись на то, что Восьмое марта будет только завтра, я еле отвязался.
  Звонил в Театр-студию Табакова, женский вежливый голос дал мне исчерпывающий ответ: "Сегодня у театра выходной. Завтра спектакль. Марина Зудина в нём участвует".
  С утра в виде зарядки я побежал на месте под музыку и бежал так минут двадцать. От пробежки проснулись дремавшие силы. Позвонила Света, договорились с ней встретиться у Большого театра.
  Она пришла. Смешная, маленькая, красивая, безумно талантливая. Но выглядела на двенадцать лет, хотя и исполнилось ей восемнадцать. Прогулялись с ней по Москве. Оставив её в очереди в кафе "Космос", я сбежал.
  Поехал к Женьке на работу. Хотел в комиссионке купить подарок маме и сестре, но там замок на дверях, включённая сигнализация. Оказывается, они закрылись в обед.
  Созвонился с Женькой, встретились на "Щёлковской" и поехали к Борису в гости.
  
  8 марта 1988 года, вторник
  День был хмурый, я проснулся в тягостном состоянии. Мама и сестра до последнего надеялись на мои подарки. Их не последовало.
  Звонил Женьке, - не дозвонился. Оделся и поехал в город. На станции метро "Киевская" я увидел Таню в зелёном пальто и белой вязаной шапочке. Следом за ней семенил её муж. Она шагала гордо и в тоже время обречённо, так королева идёт на эшафот. Муж плёлся за ней. Мне стало их жалко.
  Поехал на Рижский рынок, искал розы. Не было тех роз, которые мне не стыдно было бы подарить. На моих глазах случилась драка. Женщина-продавщица назвала за свой товар огромную цену. Покупатель возмутился и выругался. Она схватила находящуюся у неё под рукой палку и ударила его этой палкой поперёк спины. На словах объяснила свой поступок так: "Чтобы в Женский день матом не ругался".
  Я купил пятнадцать хороших гвоздик и отвёз их в Театр-студию Табакова. Оставив букет вахтёрше, попросил передать его Марине Зудиной. Женщина одобрила мой поступок, сказала, что цветы - это воздух для актрисы.
  Сегодня я чуть было не расстался с жизнью. Рядом со мной, в одном шаге, упала сорвавшаяся с крыши дома огромная ледышка. Прохожие отнеслись к этому философски. Обошлось, не убило, - чего охать. Все на мгновение замерли, а потом продолжили свой путь. Да что прохожие, я и сам уже через пять минут перестал об этом думать. Хотя жизнь моя, без всякого преувеличения, висела на волоске. Строишь планы, жалеешь бывших любовниц, ухаживаешь за актрисами, - раз, и ты уже на суде у Господа Бога.
  Приехав домой, сказал, что дам по двадцать пять рублей на подарки. Мама, рассерженная моим невниманием, отказалась от денег, я не настаивал.
  Настроение к вечеру не улучшилось. И ледышка, и отсутствие на рынке роз, и плохая погода, и бесконечные пьяные выходные. Какая-то усталость от всего.
  
  Глава 3 Скандал
  
  9 марта 1988 года, среда
  На работе три из четырёх лифтов стоят. Ходит один, совершенно героический. В десять часов пошёл по магазинам, а затем с полной сумкой продуктов забежал в кабинет к Тане.
  До этого я звонил ей, но трубку никто не брал. Теперь было понятно, почему, - она сидела у радистов. Увидев меня, она словно очнувшись, закричала, что в радиорубку посторонним входить нельзя, а у неё обед. Танины глаза полны были слёз. И только тут я понял, что она на меня обижена. Ведь на Восьмое марта я не только ей ничего не подарил, но даже и не поздравил. Больше того, накануне праздника я забегал к ней с сумкой, сказал, что еду за подарками, меня не будет, не ждите. Конечно, всё это её обидело. И не в подарке дело. Праздник - хороший повод наладить отношения. А я, как она поняла, налаживать отношения не собираюсь.
  Радисты виновато смотрели на меня. Я не стал ничего говорить, - ушёл.
  С Борисом играли в карты.
  После работы заехал к Женьке и мы пошли в кинотеатр "Звёздный", на фильм "Прощай, шпана замоскворецкая".
  
  10 марта 1988 года, четверг
  У меня с утра было приподнятое настроение. Звонил на Лабораторный Толя, был пьян. Даже после свадьбы не унимается.
  Звонила Марина, моя помощница по культурно-массовой работе. Приглашала из моего отдела ответственного за этот сектор. Я обещал прийти сам. Кроме того, к шестнадцати тридцати нужно было идти на учёбу в райком. Я к Марине не пришёл, и тут раздаётся звонок. Звонила Таня на Лабораторный и принялась меня отчитывать по комсомольской линии. Я сказал, чтобы не ругалась, что подарю ей всё, чего она только пожелает. Поклялся, что люблю её. Но когда произносил последние слова, сам почувствовал в голосе неискренность. Услышала неискренность и Таня, - бросила трубку.
  К шестнадцати тридцати все мы, комсомольский актив, собрались у кабин проходной и пешком пошли в райком. Я со всеми поделился длинным батоном за двадцать две копейки и извинился перед теми, кто был свидетелем моей безобразной выходки.
  В райкоме все отметились и расселись по местам. Я от нечего делать описывал в блокноте портреты выступающих комсомольских вожаков, а затем встал и тихо пошёл на выход.
  
  11 марта 1988 года, пятница
  Падал снег, как в самые ненастные зимние дни. Грустно делается, когда на календаре весна, а по двору метель метёт.
  На работе играли с Борисом в карты. С утра заходил в кабинет к Тане и просидел там два часа. Пришла её подруга, принесла конфет, от которых я отказался, а вот то, о чём они говорили, я внимательно послушал. Разговор был не слишком содержательный, зато, что называется, от души. Кроме всего прочего, я извинился перед последней свидетельницей моей ругани.
  Она и не обиделась. Ко мне серьёзно не относятся, держат за артиста, которому всё позволено. За человека, не совсем нормального. Многое спускают с рук. Однако, несмотря на хорошее расположение духа, Таня отказалась прийти на репетицию и не дала мне ключ от своего кабинета.
  Переиграв с Борькой во все карточные игры и перечитав все интересные главы из "Двенадцати стульев", я в шестнадцать часов пошёл в фойе клуба ждать студийцев. Великому моему терпению не было конца. Не пришёл Артём, не пришла вечно являющаяся в срок Галина Александровна Ганчо. Не пришла ни одна девочка, ребята тоже не пришли.
  Я прождал до восемнадцати часов, а затем поехал в кинотеатр "Октябрь" на фильм "Загон". На девятнадцать часов все билеты были проданы.
  Приехав домой, я почистил и сварил картошку. Мама пришла поздно и обрадовалась, что я не сидел, сложа руки. Стали ужинать.
  
  12 марта 1988 года, суббота
  Встал в девять тридцать, включил телевизор. Хотел застать "Утреннюю почту", но прозевал. Посмотрел учебную программу, - "Драматургия Толстого". Показывали учителя Артёма, Петра Наумовича Фоменко.
  Оделся и поехал в кинотеатр "Октябрь" на тринадцать часов. В полупустом зале посмотрел фильм "Загон". Картину ругали по телевизору, а она оказалось не такой уж и плохой.
  После просмотра заглянул в ГИТИС. Застал там Витю, Юру и знакомых ребят. Все ко мне подходили, спешили пожать руку. Были в хорошем настроении. Да и я, радуясь встрече, улыбался.
  С Витей отправились в кафе под названием "На Малой Бронной". Тихое, с жизнерадостным барменом за стойкой. Кафе мне понравилось. Выпили кофе, съели мороженое. Я проводил Витю до дверей института, а сам поехал в комиссионный к Женьке.
  Вечером в кинотеатре "Звёздный" мы с Женькой смотрели фильм "Как найти нофелет". Комедия. Местами смешная.
  
  13 марта 1988 года, воскресенье
  Позвонил Артёму, он стал извиняться за пятницу, но я прервал его и сказал, что кроме меня, никто не пришёл. Насчёт понедельника он просил перезвонить сегодня в десять часов вечера.
  Созвонившись с Женькой, встретились с ним на станции метро "Рижская". Народ валил, как на футбольный матч. Рынок был битком набит людьми. Товары, говоря по совести, однообразные. В основном, джинсы "варёнки", спортивные шапки, женские трусы и сладости собственного приготовления.
  Походив с часок и замёрзнув, зашли в закрытую часть рынка. Купили квашеную капусту и поехали в гости к Борису. У него нажарили картошку и стали ужинать. Я пил и закусывал купленной на рынке капустой. Вот только зелье меня не брало.
  Уезжая от Борьки, забыл позвонить Артёму. А на Киевском вокзале, выйдя из метро и увидев девяносто первый автобус, я машинально в него заскочил. И только после этого сообразил, что он поедет не на улицу Артамонова, а на Четвёртый Сетуньский проезд. Усевшись поудобнее, я приготовился к длительному путешествию. Автобус должен был сделать крюк, вернуться на Киевский вокзал и дальше следовать по маршруту до улицы Артамонова, на которой я живу.
  Но дальше Четвёртого Сетуньского проезда автобус не поехал. Водитель на конечной остановке стал отвёрткой чинить что-то в двигателе и устроил короткое замыкание. В салоне погас свет, шофёр попросил меня выйти. Сказал, что дальше не поедет, будет ждать "аварийку".
  Я оказался прямо у дома Артёма. Решил заглянуть к нему на минутку и спросить, придёт он в понедельник на занятия или нет?
  Совершенно забыв номер квартиры и даже этаж, на котором он живёт, - к этому моменту выпитое спиртное всё же ударило мне в голову, - я позвонил в первую попавшуюся дверь и до смерти напугал своим видом открывшую мне сорокалетнюю женщину.
  Завершив после этого поиски квартиры, я вышел на улицу, поймал такси и поехал домой. За три рубля и рассказанный мною анекдот таксист довёз меня до порога с ветерком и удовольствием.
  
  
  Глава 4 Мóрина хочет остаться в комсомоле
  
  14 марта 1988 года, понедельник
  Утром трудно было подниматься, но после водных процедур я взбодрился и приехал на работу молодцом. Включил единственный исправный лифт и лёг спать. Разбудил меня Борис, приехавший на работу.
  Звонил Лене Голубевой, она идёт сегодня на вечер памяти Высоцкого. Другие театральные люди обещали быть.
  К шестнадцати часам пришёл в кабинет к Тане. Она была сердита. Сказала, что у неё занятия, и в своём кабинете не даст заниматься театральному кружку. Тем не менее, мы сумели провести время с пользой.
  Артём рассказал много интересного о Зощенко, Хармсе, других писателях с трудными судьбами. Признался мне, что его тяготит зависимость. Ему тяжело приезжать в Гохран и отрабатывать свои полставки.
  Договорились, что как только он сдаст свой спектакль, сразу же приедет ко мне в гости и посмотрит мои литературные работы.
  
  15 марта 1988 года, вторник
  Снег всё валит и валит. Ходил сегодня в составе бюро на заседание комиссии профкома. Ходили вчетвером. Начальник отдела, парторг, профорг и я - комсорг. Отстояли свои социалистические обязательства.
  Не заходя в мастерскую, я отправился в комитет комсомола.
  Дверь была на замке. Я постучал, открыла Таня. В кабинете она была не одна, за столом сидела её подруга и Питерский. И тут опять со мной случился срыв.
  Не помню, чем она меня задела. Но я до того рассвирепел, что подошёл к ней вплотную и сказал: "Дать бы тебе сейчас по зубам!". При этом я сжал правую руку и потряс кулаком перед её носом.
  Таня не испугалась, в свою защиту сказала несколько бойких слов. Я ушёл, тихо закрыв за собой дверь.
  После работы поехал в кинотеатр "Октябрь" на фильм "Суровое лето 53-го". Все билеты проданы.
  Вечером по телевизору смотрел похождения М.С. Горбачёва. Он второй день покоряет Югославию. Там его все целуют и обнимают, водят по заводам.
  
  16 марта 1988 года, среда
  Утром на Лабораторный корпус позвонил Коля. Передал, что Толя просил меня прийти. Вызывали в главный корпус лишь затем, чтобы я расписался за спирт, который они добросовестно выпивают.
  Встретился с Таниным мужем, Володей Андриановым. Он опустил глаза и поздоровался со мной нехотя. Видимо, Питерский ему уже рассказал о моей вчерашней выходке.
  После работы я поехал в ГИТИС, встретился с Витей. Он повёл меня на "умные разговоры". В подвале, переоборудованном их любимцем, учителем эстетики Михаилом Борисовичем Зыковым, проходила беседа.
  Говорили то обо всём понемногу, то много ни о чём. Мы высидели положеное время и пошли в кафе. Кафе закрыли, так как было уже девять часов. Я предложил Вите пойти в ресторан "Арбат".
  Швейцар нас не пускал, шутил, говорил: "Нет ничего: ни питья, ни еды". Я подошёл к официантам, стоящим в компании, заложив руки за спину и попросил обслужить нас. Откликнулся один, остальные остались безучастными.
  Взяв пятьдесят рублей вперед, он кивком головы дал добро гардеробщику. Нас раздели. Официант провёл в зал и накрыл стол на двадцать пять рублей. Сервировали стол быстро, мы даже успели посмотреть эстрадную программу.
  В ресторане "Арбат" тем и хорошо, что есть эстрада. В ресторане было много проституток и гостей с Кавказа. Тех, что днём торгуют на рынке.
  Сводник хотел подсадить к нам девиц, мы отказались. Выпили водки, послушали песни и по свежему снегу пошли к метро.
  Снег хлопьями падал с неба. Всё шёл и шёл.
  
  17 марта 1988 года, четверг
  Спал, как мёртвый. Даже не просыпался ночью для того, чтобы воды попить. Что почти всегда случается со мной, когда выпью.
  На работе военные долго не могли отыскать ключи, но всё же открыли Лабораторный корпус вовремя.
  Провёл комсомольское собрание. Второе по счёту за время моего секретарствования. Комсомолка Марина Мóрина просила оставить её ещё на два года в комсомоле. Мы пошли ей навстречу.
  Звонил Бочаров, её начальник, ругал меня за собрание в рабочее время. Я обозлился не из-за того, что он на меня кричал, а на себя. Из-за того, что приходится общаться с такими вот Бочаровыми, которых я в грош не ставлю.
  После работы поехал в ГИТИС. Витя взял мне в читальном зале книгу Михаила Рощина "Южная ветка". Я её с большим интересом читал.
  Андрей Звягинцев просил у всех десять рублей, до стипендии, - ни у кого нет денег. Я ему дал взаймы. Андрей смотрел на меня, как на благодетеля. Поделился со мной апельсином.
  Дима Журавлёв всё время спрашивает: "Как дела?". Я отмалчиваюсь.
  Сегодня впервые за четыре дня вместо снега с неба шёл дождь. Дороги скользкие и опасные - лёд и вода.
  В метро спал, видимо от перемены погоды. Видел, как многие держались за сердце.
  Смотрел Ленинградские "Новости". Читал до двух часов ночи.
  
  18 марта 1988 года, пятница
  Опять прислали из военкомата повестку. Хотят видеть меня с характеристиками, вроде как для учёта. Ходил в обед по магазинам, купил солдатам тортов на сто ртов. Четыре торта по их просьбе взял.
  Настроение невесёлое, но при этом я всем говорил комплементы. Старухи на работе заискивают, а сами у Толи спрашивают, чего он сидит, ничего не делает. Дали заработную плату пятьдесят пять рублей. Я со старой ведомостью бегал, собирал деньги с комсомольцев. Они жмутся, взносы платить не желают. Как дети малые, жалуются, что маленькая получка и мне следовало бы с них деньги собирать пятого числа. Такие заковыристые придумывают жалобы и отговорки, что хоть в тетрадь записывай. В последнее время я совсем не пишу, - нет творческого духа, порыва. Отговариваюсь тем, что душа моя в узилище, в рабстве. А как известно, соловей в клетке не поёт.
  Сегодня на занятия театром пришли только двое, - я и Артём. То есть те люди, которые обязательны. А из возможных и желаемых не было никого.
  Мы с пользой провели время. Артём рассказал, как сдавал научный коммунизм. Педагоги вертелись, но всё же поставили ему "тройку".
  Артём удивился хорошему ко мне отношению продавцов и кассиров в магазинах. А ведь я ему рассказывал, что ежедневно делаю обход в обеденное время и со всеми здороваюсь.
  
  
  Глава 5 Вернисаж
  
  19 марта 1988 года, суббота
  Позавтракав, поехал в ГИТИС, смотрел чтецкий конкурс. Из Витиной группы участвовали трое. Юра Черкасов, Серёжа Бутченко и Инга Шатова. Кроме них, ещё семь участников со второго курса. Режиссёрская группа, актёрское отделение.
  Все в основном читали тот материал, с которым поступали в институт. Юра, Серёжа и Инга выступили хорошо. Их признали сильнейшей тройкой и четвёртого апреля они поедут в Ленинград на конкурс. После чтений мы с Витей отправились в "Дом медиков". Поели, попили, а затем зашли в гости к Кате Голубевой. У Кати были гости, точнее сказать, у её мужа. Я только сегодня узнал, что отец у Кати - профессор, а отец у её мужа - генерал, Герой Советского Союза.
  Каприн и его друг, тоже врач, рассказали мне о том, как врачуют в Москве. После чаепития у Кати, мы с Витей зашли в кафе, что напротив Театра им. Маяковского. Там выпили ещё кофе, а затем Витя проводил меня до метро, а сам пошёл на репетицию.
  Я поехал к Женьке в комиссионку. На работе его не оказалось. Созвонившись, встретились на станции метро "Щёлковская". В кинотеатре "Новороссийск" смотрели польский фильм "Анатомия любви". В зале мест свободных уйма, народа нет. Фильм оказался старый и нудный.
  
  20 марта 1988 года, воскресенье
  Встал с постели в одиннадцать часов. Умылся, поел, оделся. Всё это делал одновременно с просмотром "Утренней почты". К двенадцати часам был в условленном месте, на станции метро "Киевская". Меня уже ждали: Артём, Егор и его беременная жена. Через несколько минут мы вышли из вагона на станции метро "Измайловский парк".
  Меня вели на выставку-продажу, которая там проводится каждое воскресение и обещает массу развлечений. Кроме всего прочего, там должен был продавать свои работы актёр Театра Комедии Константин. Увиденное меня поразило. Там было всё. И стеклянные стаканы с надписями: "Перестройка", "Ускорение", "Гласность". И матрёшки, и брелки. А главное, толпы людей. Пьяные и трезвые, русские и иностранцы. Много красивых, нарядных людей, - я остался доволен. Купил себе головоломку, - два никелированных гвоздя согнутых таким образом, что разъединить их практически невозможно. Надо знать секрет. Гвозди вместе с секретом продавались за рубль.
  Егор с беременной женой были с нами недолго. Домой мы возвращались втроём. Я, Артём и актёр Костя. Несмотря на то, что он за дорого продал все свои картины, чего по его же признанию раньше никогда не случалось, Костя всю дорогу жаловался. Рассказывал о своих неудачах и о бедах сокурсников. А сокурсниками у него были: Игорь Костолевский, Татьяна Веденеева, Александр Абдулов и Ирина Алфёрова. Испортил настроение Артёму и мне. Я поехал к Борьке и у него за ужином выпил бутылку домашнего вина.
  
  21 марта 1988 года, понедельник
  На работу ехал в битком набитом автобусе. На остановке видел Ольгу Мягкову. Она ёжилась на холодном ветру, сесть в автобус так и не смогла.
  На Лабораторном спал вплоть до прихода Бориса. Приходил Валера, я встретил его, проводил и опять лёг спать. В обед купил всем всё, что просили, - и старушкам, и солдатам, и нашим пожилым ребятам. Звонила мама, сказала, что приехал двоюродный брат Саня Томах, с женой. Чтобы я был в курсе.
  Ходил к Тане за ведомостями, она встретила меня на пороге своего кабинета. С суровым взором и ведомостями в руках. Я молча их взял и ушёл к себе. Написал заявление на отпуск с четвёртого апреля, с понедельника.
  После работы сидел и ждал всех тех, кто обещал ходить в театральную студию. Не пришли. Ни Голубева, обещавшая по телефону, ни другие, включая Галину Ганчо. Артём тоже не пришёл. Оказывается, сам Юрий Иванович звонил ему и разрешил не приходить ввиду намечающегося вечера артиста Аристарха Ливанова.
  На вечер я не пошёл, поехал в ГИТИС. Там встретил Юру, Витю и Геру. Ходили вчетвером в кафе. Я их накормил, как единственный кридитоспособный. Все они таланты, все они поэты. Но студенческий карман всё время пуст.
  
  22 марта 1988 года, вторник
  Хотел сегодня сдать комсомольские взносы, но не смог. Просидел в своей темнице, а точнее сказать, не сидел, а работал. Пришли Толя и Коля, два "работника", стали дурака валять. Ну, и кое-как дотянули лямку до конца рабочего дня. Лучше бы уж пили, чем притворяться. Хотя они и в пьянке неискренни.
  После работы поехал в ГИТИС. Попал на Юру с Ваней Пилипенко. Они репетировали "Двенадцать стульев". Юра играл товарища Бендера, Ваня - Кису Воробьянинова. Я сидел, наблюдал, как они работают. Отрывок был совсем сырой. Попрощавшись с ними, вышел из института и тут, как тут Витя. Зашли с ним в читальный зал, он взял для меня повесть Михаила Рощина "Море волнуется". Передал десятку, которую я давал Звягинцеву и сидел вместе со мной, читал книги.
  Прощаясь, я оставив десятку Вите и поехал домой. Дома надеялся встретить маму, сестру, двоюродного брата Саню Томаха и его жену. Встретил меня один Саня.
  Мама, по словам брата, уехала в Медынь, переводить деревенский дом с отца на нас и до сих пор не вернулась. Сестра в институте, жена Сани спала в Маринкиной комнате. Делать нечего, сели за стол вдвоём. Я открыл Санину бутылку водки и стал разливать. В это время по Ленинградской программе шёл фильм "Сорок первый". Про любовь, про синие глаза.
  От водки и от картины я растаял, позвонил Тане. Дал условных два звонка, забыв о том, что уже двенадцатый час ночи. И о том, что три дня назад тряс перед её носом кулаком.
  Саня выпил и стал приглашать на лето к себе в Донецк. Обещал сводить на шахту, всё показать, всё рассказать. Пришла сестра, он ей подарил персик, говорил нежности. Мы шутили и смеялись. Саня, по своей природе, как и я, - дамский угодник.
  
  23 марта 1988 года, среда
  На работе, с самого утра бегал, добирал деньги с комсомольцев и постепенно собрал со всех. Позвонил Тане и что же? Совершенно другой голос, она ласкова и приветлива. Неужели вчерашний ночной звонок так чудодейственно на неё подействовал? Именно он. Когда я пришёл в её кабинет и принёс взносы, то увидел перед собой совершенно другую женщину. Она была так красива, что совершенно не походила на себя. Я сидел с ней рядом, наши плечи касались, пересчитывал деньги на калькуляторе и от смущения краснел. Входили Питерский, Танина соседка по рабочей комнате и с изумлением смотрели на нас. Они были свидетелями того самого моего концерта, когда обращаясь к Тане я произнёс: "Дать бы тебе сейчас по зубам". Они смотрели на нас удивлённо и молча уходили.
  Таня была настолько соблазнительна и сидела так близко ко мне, что... Но я не стал искушать ни её, ни себя. Отдал деньги и ушёл.
  Часовой, которого не меняют, как собственно, и весь караул, рассказал, что происходит у них в дивизии имени Дзержинского. Вся дивизия улетела в Сумгаит. Три дня назад отправились туда последние шестьсот человек. Остались две роты, для внутренних нарядов и для охраны объектов. Взяли с собой много слезоточивого газа "Черёмуха" и полное боевое снаряжение.
  В нашем клубе показывали югославский фильм "Алло, такси". Мы с Борисом на него пошли. Была и Таня с мужем. Андрианов, как увидел меня, побледнел. Он в курсе наших звонков-знаков. Да и Питерский, его друг, всё увиденное тотчас рассказывает. Получилось, картину смотрели вместе.
  После фильма я поехал к Борису. Ужинал у него, играл со Степаном.
  Вернулся домой, когда все уже спали.
  
  
  Глава 6 Перевозили ценности
  
  24 марта 1988 года, четверг
  Будил меня Саня. Мама с раннего утра поехала в Медынь переоформлять документы. Я быстро оделся и собрался выходить. Тут Саня, убеждённый в том, что я работаю в Кремле, а служу в КГБ и не верящий ни одному моему слову, опровергающему эту версию, попросил показать ему мой пропуск. Это красная книжка, в которой фотография, фамилия, имя, отчество и две печати, на которых по кругу написано "Комендатура войск МВД". Саня совершенно утвердился в своих заблуждениях. Он любовался моим пропуском и улыбался, глядя на меня, как влюблённая девушка. Я еле удрал из дома.
  На работе с утра пошёл на "Загородное". Весь день на лифте перевозили драгоценности. Делалось это, видимо, из соображений безопасности. Москва без войск осталась, опасались, как бы чего не случилось. А может, это простое совпадение и я всё сам себе придумал. Но такого аврала, за всю мою работу в Гохране, никогда не было.
  Вернувшись на Лабораторный, я выпил с Борькой пива и позвонил Тане. Сегодня я дал ей согласие участвовать в первоапрельском КВНе.
  Был на открытом партийном собрании, где присутствовали все. Выступление начальства отличалось глупостью. Как же они все заврались. Взрослые, облечённые властью люди выглядели жалко. Сплошная казёнщина, напыщенные пустые фразы. Творится что-то страшное.
  После собрания я поехал к Женьке в Комиссионку, хотел с ним повидаться и поговорить. Дождался, пока он закончил работать, и мы пошли в кино. Сначала поехали в кинотеатр "Россия" на фильм "Холодное лето 53-го". Не пустили. Затем в кинотеатр "Ударник" на неделю норвежских фильмов. Тоже не попали, разъехались по домам.
  Перед сном читал роман Ф.М. Достоевского "Братья Карамазовы".
  
  25 марта 1988 года, пятница
  На работе я выучил стихотворение Владимира Маяковского: "Послушайте, если звёзды зажигают, то это кому-нибудь нужно". Борька читал вслух "Золотого телёнка".
  После работы я поехал в ГИТИС. Там пусто, ни души. Заглянул к Кате Голубевой, - у неё из ребят тоже никого. Спросил, как отрывок, который они делали вместе с Витей. Она ответила: "Запороли, по моей вине". Я отправился гулять по Москве. В метро на станции "Краснопресненская" заметил знакомое лицо. Это была Лера Устинова - Витина сокурсница. Она отдала мне свою сумочку, взяла меня под руку и ни на минуту не умолкая, потащила меня в ГИТИС. У них сегодня разбор вчерашних показов.
  У самого ГИТИСа она от меня демонстративно отстранилась, как бы кто чего не подумал. По Гохрану такое поведение девушек мне было знакомо, - боятся сплетен.
  Я заглянул в аудиторию, дал Вите знак, что жду его. Он обещал выйти через полчаса. Пока ожидал Витю, поздоровался с Андреем Александровичем Гончаровым. Он с интересом всмотрелся в мои глаза, долго меня рассматривал и, видимо, удовлетворившись увиденным, вежливо ответил на моё приветствие.
  Видел приехавших погостить немецких актёров из славного города Лейпцига, где меня пять лет назад, - я служил в ГСВГ,- принимали в ряды Всесоюзного Ленинского Коммунистического Союза Молодёжи. В аудитории на третьем этаже немецкие актёры выступали со сцены. Один из них, в очках, под музыку читал стихи Владимира Высоцкого: "Он вчера не вернулся из боя".
  Инна Абрамова, студентка с первого курса, бегала по институту. Она влюбила в себя и сделала соперниками Витю и Андрея Звягинцева. И хотя Витя от своего чувства к Инне открещивается, но со стороны заметней.
  После "разбора полётов" шли к метро втроём: я, Витя и Юра Черкасов. Мои спутники направлялись на день рождения к Лене из Театра - студии "В Старом парке".
  У Юры самого сегодня день рождения, но отмечать он его решил завтра. Пригласил меня в гости.
  
  26 марта 1988 года, суббота
  Брат с женой сегодня уезжает. Встал я в десять часов, охрипший и злой. Какое-то странное чувство беспокойства овладело мной. Я набрал телефон Марины Зудиной и услышал на другом конце провода приятный, знакомый до боли в сердце, родной голос. Это была Марина. Говорили мы с ней недолго. На её вопрос: "Зачем позвонил?", ответил: "Твой голос услышать". Она засмеялась так сладко, так обнадёживающе. После разговора с Мариной у меня сразу поднялось настроение. Я с аппетитом поел и поехал на Рижский рынок. Ничего подходящего, чтобы подарить Юре на день рождения не нашёл.
  Пообедав, я взял новую, красную, сшитую в ателье косоворотку, положил её в чёрную сумку и поехал к Юре. В дверь позвонил ровно в девятнадцать часов. Меня встретил взволнованный именинник и Наталья Бизева, его сокурсница. Подарил Юре рубашку, сумку. Хотел дать ещё двадцать пять рублей, но от них Юра отказался. Был шикарный стол, лимонная водка. Гости почти все те же, что были за новогодним столом. Я, Юра Черкасов, Витя Павлюченков, Ваня Пилипенко, Эдик Радзюкевич с Леной, "Пупок", Наташа Бизева, ещё две девочки, сестра и мама. Весёлая компания. И песни и танцы, - всё было.
  Эдик с Леной называли меня Раскольниковым, видели меня в этом образе. И немудрено, я был в чёрной косоворотке. Они торопились домой. Я дал им десять рублей на такси и упросил побыть подольше. Хорошая пара.
  Гуляли до трёх часов ночи. На такси я довёз до дома Наташу Бизеву, а потом поехал к себе.
  Счётчик набил девять рублей девяносто восемь копеек. Из-за того, что таксист всю дорогу учил меня жизни, "надо было у бабы остаться, а ты ушами прохлопал", - я дал ему ровно десять рублей. Зачем такому умному чаевые?
  Спал мёртвым сном.
  
  27 марта 1988 года, воскресенье
  Часы перевели на час вперёд, и я не выспался. Встал в десять, к началу "Утренней почты". После передачи позвонил Женьке. Встретились с ним на "Курской" и поехали на выставку-продажу в Измайловский парк. Гуляли там до полудня, пообедали в "Сосисочной" и отправились в кинотеатр "Рекорд" на фильм "Без солнца". На станции метро "Спортивная" встретил свою знакомую, работающую переводчицей и по совместительству сутенёршей. Предлагала мне спать за деньги.
  На станции она кого-то ждала, посмотрела на Женьку оценивающе, холодно со мной поздоровалась. Да и откуда бы взяться энтузиазму. Подразумевалось: "Тут такой Клондайк, дураку, предлагаешь, а он рыло воротит". Мы живём с ней в разных мирах.
  На сеанс было продано только шесть билетов. Фильм неровный. Есть хорошие куски, есть и плохие, провальные. После фильма мы поехали к Борису. В автобусе Женька читал статью Натальи Крымовой о театре.
  У Бориса я не пил. С этими выпивками станешь алкоголиком. Поужинали и посмотрели польский фильм. Играл со Стёпой. Он уже большой, тяжёлый, руки сильные, глаза хитрые. Надежда ходит с небольшим, но уже заметным животиком. Скоро будет у Бориса второй ребёнок.
  Домой приехал поздно, сразу лёг спать.
  
  28 марта 1988 года, понедельник
  Утром пришёл открывать Лабораторный, а ключей нет. Солдаты искали, найти не могли. Звонил Борьке домой, - не захватил ли он их, уходя с работы. Но всё же сержант, в конце концов, ключи нашёл. Открыли Лабораторный.
  Караул стоит уже неделю с лишним и неизвестно, когда их сменят. А сменят их лишь тогда, когда прилетят из Сумгаита или из Баку их армейские товарищи.
  Из четырёх лифтов не работал ни один. Я спал на кушетке безмятежным сном праведника. Вечером, в конце рабочего дня, я уговорил Лену Роговенко пойти со мной в театральный кружок. Ленка смеётся. Пошла только из-за того, чтобы познакомиться с режиссёром, авось приголубит. Артём не пришёл. Не является на занятия подряд уже третий раз. Надо будет позвонить, поинтересоваться, в чём дело. Юрий Иванович, завклубом, просит предъявить что-либо к Первому мая. В противном случае грозится выгнать Артёма.
  Поехал в ГИТИС. Встретил там Юру и Витю. Юра собирался на просмотр спектакля Польского Театра абсурда, а Витя в Щепкинское училище на "Двенадцатую ночь".
  Но планы поменялись. Мы с Витей выпили кофе в "Доме медика" и долго гуляли по Москве. Он водил меня по тем местам в центре города, в которых я ни разу не был. Ходили смотреть квартиру Михаила Булгакова. Закончилась прогулка на Патриарших прудах в кафе "Маргарита".
  Выйдя из кафе, вернулись в ГИТИС. Там я встретил Юлю Силаеву. Она поздоровалась со мной, и в её голосе я услышал упрёк. Стала меня мучить совесть, хотя и не было у нас с ней ничего. Одни лишь разговоры.
  В девять вечера пошли мы с Витей в кинотеатр "Октябрь", на фильм "Холодное лето 53-го". Хорошая картина.
  
  
  Глава 7 Выгнали из комитета комсомола
  
  29 марта 1988 года, вторник
  Утром пришёл на Лабораторный и лёг спать, даже чайник не стал кипятить. Борис пришёл в девять часов, стал ругаться из-за того, что чай не заварен.
  Кое-как я досидел до пятнадцати часов и пошёл на заседание комитета комсомола, куда меня настоятельно вызывали. Там уже все были в сборе. За длинным столом сидело человек четырнадцать, и все пристально смотрели на меня. По повестке дня отчитывались две девочки, секретари. А после их отчёта началась настоящая комедия. Таня чужим холодным голосом попросила меня встать и отчитаться о своей работе, по линии комитета комсомола. Это было для меня полной неожиданностью. Я стал было рассказывать, но Таня не дала мне говорить.
  На самом деле вина моя состояла только в том, что я так и не извинился за свой кулак перед её носом. А после ночного звонка-сигнала, утром сделал отстранённую "мину", дескать, не звонил, не думал о тебе перед сном.
  Возможно, Ленка ей вчера, на театральном кружке, рассказала, что я ухаживаю за актрисой Мариной Зудиной. А может, к самой Ленке приревновала. Опять же с Восьмым марта не поздравил и давно уже не зову к себе. Причин для скандала накопилось много. Это только те, о которых я догадывался и о которых благоразумно помалкивал. А что там было на самом деле?
  Я слушал пустые и мелочные обвинения, что тяну со взносами, редко провожу собрания, не прислушиваюсь к замечаниям начальства и старших товарищей коммунистов, горд, заносчив, самолюбив, зазнался и прочее-прочее. Слушал и молчал. Давно меня так не песочили. Да что там давно, - никогда. В результате до чего додумались и договорились. Предложили исключить меня из Комитета комсомола, комсомольских секретарей, а заодно уж и из комсомола. То есть вычистить, так уж вычистить. В Сталинские годы, сразу же и арестовали бы такого.
  Одна несведущая девушка, комсомольский секретарь с этажей, симпатизировавшая мне, глядя на всю эту вакханалию, вдруг не выдержала и закричала: "Да в чём дело? Что здесь происходит!". Она принялась, как могла, выступать в мою защиту, говорить, что я заходил к ним на этаж и приглашал девушек в наш клубный театр на занятия. Девушка с жаром искреннего человека боролась за меня, как могла.
  Глядя на защитницу, в моей голове мелькнула мысль-молния: "А девчонка-то симпатичная и в душе - боец. Уж не жениться ли мне на ней, на честной и правильной? Счастлив с ней буду, она молодец".
  Но её никто не слушал. Как пишут в романах: "Я не стал унижаться объяснениями". На самом деле никого из тех, кто сидел за длинным, лакированным комсомольским столом я не уважал, всерьёз не воспринимал, и обвинения, высказанные ими в мой адрес, были справедливы. Сам виноват, полез в гадюшник. Рано или поздно должны были ужалить. Этим и должно было всё кончиться.
  Захотелось сыграть с ними шутку, положить руку на сердце и искренним, проникновенным, голосом спросить у присутствующих: "Неужели же я уже ничем не смогу искупить свою вину? Хотите, я прямо здесь и сейчас встану перед вами на колени?". Были и другие слова, так и просившиеся наружу: "Да, вы можете отнять у меня членский билет, но знайте, - комсомола вы из моего сердца не вырвете. Комсомол был, есть и останется в моём сердце навсегда!". Вот бы думаю, посмотреть на них после такой речи. Но сдержался. Окинул присутствовавших медленным, внимательным взглядом. Сидевшие за столом люди, при встрече мне всегда ласково улыбались. Сегодня они так же ласково улыбаясь, почти единогласно голосуя за моё исключение из членов комитета комсомола.
  Из секретарей и из членов ВЛКСМ не исключили, руки оказались коротки. Это им тут же, объяснил коммунист-куратор, присутствовавший на заседании. Оставили на потом.
  Я поехал в ГИТИС. Там другие люди, другая атмосфера. Нет лжи, нет притворства, от которых я так устал на своей работе. На работе, где мне платят деньги за то, что я сплю на топчане, рискуя проспать не только молодость, но и всю свою жизнь.
  Юра Черкасов пришёл в институт с моим подарком, чёрной сумкой. Видел Витю, учит отрывок. Ходили с Женькой в кинотеатр "Октябрь". Я второй раз смотрел фильм "Холодное лето 53-го".
  
  30 марта 1988 года, среда
  Болит сердце, перестал бриться. Ложусь спать поздно, встаю рано. На работе каждый метр квадратный, каждый человек осточертел до невозможности. Солдаты стоят бессменно, просят, чтобы я купил им мороженое. Погода стоит тёплая и как объяснить солдату, что в московских мороженицах пусто. Они не верят, думают, что я ленюсь сходить купить им "Эскимо". Смотрят с затаённой обидой.
  Звонила Таня. Велела принести мне отчёты. Я послал с отчётами своего заместителя Медведеву, не стал с Таней пререкаться. Чувствую, она уже на грани. В двенадцать часов весь отдел собрали в конференц-зале на занятия по гражданской обороне. Бывший военный крутил в руках противогаз и рассказывал что-то никому не нужное, к гражданской обороне не относящееся.
  Улучив момент, я попросил у Николая Ивановича написать мне характеристику для поступления в театральное училище. Он пообещал, что к завтрашнему дню всё будет сделано.
  Дома смотрел фильм "Жизнь Клима Самгина". Перед сном читал.
  
  31 марта 1988 года, четверг
  Рано утром позвонил Николай Иванович, попросил зайти, подписать передвижку. Сказал, что завтра к нам придут четыре новеньких работника, - молодые комсомольцы. На Лабораторный приходили Толя и Коля, делали вид, что трудятся. Старушки наши по весне стали прихорашиваться, принаряжаться, шутят, смеются.
  Встречал тех, кто голосовал за моё исключение из комитета комсомола. Я с ними продолжаю здороваться, хотя они от этого и смущаются. Я понимаю мотивы их поступка. Пока Таня меня жаловала, они, как могли, терпели мои выходки. Как только она открыла кампанию травли, они с удовольствием, с готовностью её поддержали, не вдаваясь в мотивы её перемены ко мне. Для них это жизнь, для меня - мышиная возня. Одно беспокоит, - сердце болит, не переставая, после того злосчастного комитета. Ничего не проходит бесследно.
  После работы поехал к Борису. Попросил налить мне стакан вина. Выпил и сердце болеть перестало.
  Степана водили гулять. Он, как говорится, теперь ходит на своих двоих. На улице становится серьёзным и всё внимательно изучает.
  Дома перед сном читал.
  
  1 апреля 1988 года, пятница
  Сегодня День шуток и смеха для всего честного народа. Для меня это последний рабочий день перед отпуском. Утром в киоск "Союзпечать" выстроилась очередь длиннее, чем в Мавзолей. Видимо, за "шуточными" газетами. Солдаты опять просили купить им мороженое, я обошёл мороженицы во всей округе, везде пусто. Говорили, что всё уже съели.
  Звонил Артёму, интересовался, придёт он сегодня или нет. Сказал, будет. Женщины поили меня кофейным напитком, просили сплясать, почитать стихи. Весь день сегодня я пел и плясал. После стакана домашнего вина, невидимая рука, сжимавшая моё сердце, ослабила свою хватку. Я снова наполнился радостью.
  Получил отпускные, двести двадцать пять рублей, забрал у Николая Ивановича характеристику для поступления в театральное училище. Он сказал, что Таня не хотела подписывать характеристику. Упиралась и возражала. Неужели же она так любит меня до сих пор, что идёт на такие демарши. В конце концов,
   все автографы и печать были на месте.
  Николай Иванович заверил, что они меня в обиду не дадут. Намекал на то, что про исключение из секретарей, а тем более из комсомола она может забыть. Всё руководство заверяет меня в своей преданности и только просят об одном, аккуратно вести документацию, чтобы не к чему было придраться.
  Вечером Артём не пришёл, я ждал его тридцать минут. Заехав домой, собирался ехать к Женьке. Но отложил поездку. В гости приехала троюродная сестра Лиза, всё из того же Волжска и увлекла беседой.
  
  2 апреля 1988 года, суббота
  Встал в одиннадцать часов и поехал в ГИТИС. До того, как я вошёл в двери института, прогулялся по Арбату. Видел слепого баяниста. Он играл мелодии тридцатых годов и люди сыпали в сумочку, висящую на его руке, медь и серебро. Кто-то кинул при мне даже рубль бумажный.
  В институте пусто, только группа Евгения Лазарева. То есть мои друзья. Они занимались сценическим движением. С разрешения педагога я сел на стул у стенки и стал наблюдать, как Витя и Юра отрабатывали театральные удары. Ко мне подсела Люда Афанасьева, стала расспрашивать о моих делах, готовлюсь ли поступать в этом году, какая у меня программа для поступления. Я попросил, чтобы не теребила больную душу, не спрашивала.
  После сценического движения мы с Витей пошли в кафе, есть курицу. Витя признался, что на деньги, которые я оставил ему на еду, он купил букет цветов и подарил их сокурснице. Имелась в виду та десятка, которую через Витю вернул мне Андрей Звягинцев. Я успокоил друга. Сказал, что деньги дал не на еду, а на всё, что угодно.
  Распрощавшись с Витей, я поехал к Женьке в комиссионку. Дождались закрытия магазина и попробовали попасть в кино. Не попали.
  Отправились к Женьке домой. Поужинали, выпили водки, посмотрели программу "Взгляд". Во втором часу ночи я на такси поехал домой.
  Перед сном читал.
  
  
  Глава 8 "Клоп" в театре Сатиры
  
  3 апреля 1988 года, воскресенье
  Воскресенье самый неудобный для отдыха и походов в кино день в городе Москва. Одно развлечение, - не надо рано вставать. Встал как раз к "Утренней почте". Точнее сказать, разбудили, сам бы не встал. Передачу вела Алла Пугачёва. Вела передачу хорошо, сама пела. Затем пошли "Фильмы апрельского репертуара". Эту передачу вела женщина-кинорежиссёр Алла Сурикова, автор фильма "Человек с бульвара Капуцинов". Картины она представляла неважные, скучные или старые.
  Посмотрев программу, позвонил Женьке, встретились на "Курской". В кинотеатрах ажиотаж, фильмы идут под громкой вывеской "Фестиваль фестивалей". Не имея возможность попасть в кино, мы купили два торта "Прага" и поехали в гости к Борису. Звонили ему дважды, никто не брал трубку. Решили, сломан телефон. Куда им идти из дома с маленьким ребёнком? Приехали в Ясенево, позвонили, дверь никто не открыл. Оказалось, всё-таки уехали. Поехали в гости к Надькиному брату. Мы с тортами в руках отправились ко мне домой и попали на фильм "Старик Хоттабыч". Посмеялись вдоволь и тут же в рамках программы "Воскресный кинозал" картина Сергея Соловьёва "Чужая белая и рябой". Я опять при просмотре плакал. Есть в этом фильме щемящие душу моменты. И в завершение телевизионных программ показывали интервью с Аллой Пугачёвой. Певица рассказывала о своей жизни, сетовала, что из двух отснятых часов её откровений в эфире покажут только час.
  Так и прошёл ещё один выходной день.
  
  4 апреля 1988 года, понедельник
  Сегодня первый день моего отпуска. С утра позвонил Марине Зудиной. Она была взволнованна, куда-то торопилась, просила, чтобы я звонил во второй половине месяца. Она будет знать расписание спектаклей, будет знать, на что рассчитывать. Отношения с ней мне напоминают отношения с Анной. Та тоже тянула и откладывала встречу до тёплых дней, чтобы предстать в платье и загорелой.
  Сегодня у меня замечательное настроение. Мама уехала в деревню к нотариусу. В квартире я один.
  Слушал магнитофон, рассказывал своему отражению в зеркале басни и отрывки из прозы. Позвонил Артёму, он попросил прощения за то, что не смог прийти в пятницу. Сказал, что по дороге встретил Галину Ганчо, и она его увела.
  Я приехал на объект к семнадцати часам. Пришёл Артём, пришла Ганчо. Больше никого не было. Мы поговорили и разъехались. По дороге я рассказал Артёму, что против меня была целая компания и меня хотят выгнать из комсомола. Он рассказывал свои новости.
  Проводив его до "Войковской", я поехал к Борису.
  Поужинали, посмотрели телевизор. Домой уехал рано.
  
  5 апреля 1988 года, вторник
  Вчера в очередной раз закончил читать роман Ф.М. Достоевского "Братья Карамазовы". Чудо, а не книга! И все эти статьи критиков, которые обвиняют автора в излишней вере, в отрицании и хулении социализма, - не стоят и дохлой мухи.
  Долго звонил Женьке, наконец, дозвонился. Встретились на "Курской", поехали в кинотеатр "Россия" на французскую комедию "Беглецы". Пьер Ришар, Депардье в красочном фильме. От просмотра киноленты получил эстетическое наслаждение.
  В буфете кинотеатра встретили Саню Сморякова, сокурсника по Электромеханическому техникуму. Он был с женой. Купил себе машину, квартиру, после окончания Института управления его распределяют в ОБХСС. Лицо округлилось, но всё такой же, как и восемь лет назад. Время бежит неумолимо.
  Зашли с Женькой в редакцию журнала "Новое время". Мамы на месте не было, ждать её не стали. Купили торт "Штефания". Не "Стефания" а именно "Штефания" и поехали с ним к Борису. Сегодня снимали Степана на плёнку. Смотрели фильм "Больше света", в котором понемножку рассказывалось о каждом периоде социализма. Начиная с революции, заканчивая Брежневым. Горбачёв посмотрит картину и скажет: "Так и меня станут разбирать по косточкам и за водку спросят, и за перестройку".
  
  6 апреля 1988 года, среда
  Я в отпуске, с мамой вдвоём в квартире. Сделал открытие. Если я в квартире не один, то писать не могу. Даже уединившись в своей комнате.
  Оделся и поехал в город. Сильный, холодный ветер. На просмотр фильмов "Фестиваля фестивалей" я не попал. Ездил в кинотеатр "Ударник". Не успел выйти из троллейбуса, подскочили люди и стали спрашивать лишнего билетика. Я вернулся в троллейбус, из которого вышел и поехал до ближайшего метро. Контролёры проверяли билеты. Одного из "зайцев" отказавшегося платить штраф, они вытолкнули из дверей троллейбуса на ближайшей остановке.
  Приехав домой, я позвонил на работу Тане. Разговор сразу стал приобретать вид самой настоящей ругани. Собственно, ничего другого я и не ждал. Таня стала наступать, повышая на меня голос. Я же, в ответ на это, совершенно спокойным голосом сказал, что жду её завтра к себе в гости. И тут случилось что-то, даже для меня, непредвиденное. Она сбавила тон и сказала, что завтра прийти не сможет, так как у неё завтра День памяти - год со дня смерти бабушки. И послезавтра не сможет. Но, что совсем не придёт, - этого не сказала.
  Если бы этот наш разговор слышал кто-то из людей, входящих в комитет комсомола, - они бы сильно удивились. Договорились, что я в пятницу приду к ней в кабинет.
  Ходил в Театр Сатиры на спектакль "Клоп" по Владимиру Маяковскому. Актёры играли плохо. В одной из главных ролей, оказывается, была занята мама Лены Феклистовой. Я встретил в театре Лену с подругой, девчонок, с которыми занимался в студии при Народном Театре ДК им. Горбунова. Две Лены очень обрадовались мне. Я тоже был рад, расцеловались, я даже прослезился. Попросил Лену Феклистову, чтобы она не огорчала маму моим отрицательным отзывом. Она обещала.
  
  7 апреля 1988 года, четверг
  Спал долго, просыпался и снова засыпал. Снились какие-то сумбурные сны, - ни один из них не запомнил. Ездил в магазины: ГУМ, ЦУМ. Хотел купить материю на брюки. Но та, что мне нужна, отсутствует. Висит что-то страшное. Для кого делают такие ткани? Для чего?
  В кинотеатре "Ударник" та же картина, что и вчера - все билеты проданы. Делать нечего, стал заниматься хозяйством. Прошёлся по продовольственным магазинам, купил гнилой картошки, другой не было, сдал в библиотеку роман Ф.М. Достоевского "Братья Карамазовы". Взял роман Ф.М. Достоевского "Подросток" и книгу М. Горький "Рассказы".
  Раскрыл книгу Алексея Максимовича, прочитал и улыбнулся. У Горького о Ленине написано: "Великое дитя, окаянного века сего", а я прочитал "Окаянное дитя, великого века сего".
  Посетил выставочный зал, полюбовался картинами.
  Вернувшись домой, принялся читать роман "Подросток". С головой окунулся в бездонный мир Достоевского. Как я его люблю! Чем больше читаю, тем сильнее люблю и всё больше приятных открытий. Он для меня, как хлеб для голодного, отвечает именно на те вопросы, на которые я ищу и не нахожу ответа у других. Горький тоже нравится. Над ним смеются студенты ГИТИСа, считают его дураком и сволочью. Зря смеются.
  Вечером смотрел КВН. Повторяли как раз ту передачу, которую я пропустил. С удовольствием посмотрел. Кинорежиссёра Владимира Меньшова посадили в жюри. Он всем улыбался и кстати, и не кстати.
  
  
  Глава 9 Пасха в общежитии МХАТа
  
  8 апреля 1988 года, пятница
  Мама ушла на работу. Я в квартире один. Позвонил Марине Зудиной, и мы с ней коротко поговорили. "Что таким умирающим голосом?", - поинтересовалась она. Я сказал: "Двадцать пять лет скоро исполнится, есть о чём задуматься". Она поздравила авансом, но ни четырнадцатого, ни пятнадцатого встретиться не согласилась. Я стал извиняться, говорить: "Не обижайся, что я по телефону с тобой мало говорю. Чтобы разговаривать, мне нужно видеть твои глаза". Она засмеялась своим очаровательным смехом, и успокоила, сказала: "Я не обижаюсь". На том и завершилась наша беседа.
  И только положив трубку, я вспомнил, что она просила звонить в конце месяца, когда будет теплее, и она будет знать свой график. Я стал себя ругать. Марина девушка серьёзная, а мы с ней так мало ещё знакомы. Возьмёт и скажет: "Ты человек несерьёзный. Не умеешь слышать то, что тебе говорят. Безответственный. Ты мне надоел". Как я себя бранил. Я боюсь потерять Марину. Она для меня свет в окошке.
  Весь день я пел и басил, затем поехал в Гохран на занятие.
  На двери Таниного кабинета приклеена бумажка: "Ушла в райком". Я позвонил по местному телефону всем, кому только смог дозвониться. Приглашал на занятия театрального кружка. Все отнекивались, просили перенести занятия на понедельник.
  Разговаривал с Юрием Ивановичем, завклубом. Он повторил свою просьбу, что-нибудь приготовить к Первому мая для отчётности.
  Встретил парторга Юрия Васильевича. Он просил, чтобы я разобрался с Андриановой. Так как дела совсем плохи, "катит на нас бочку с дёгтем". Я отговорился тем, что она сейчас в райкоме. Сказал, что постараюсь всё уладить.
  С Артёмом мы занимались моим материалом. Я читал ему "Майонез" Михаила Рощина, стихи Маяковского. Он меня поправлял. Так мы и работали, сидя в конференц-зале. Если бы не его мать, а он готовил меня, то я поступил бы в училище. Само провидение не хотело, чтобы я учился в театральном.
  Артём помогал мне, а потом не выдержал и сказал: "Андрюша, мы же с тобой уже об этом говорили. Не надо тебе в актёры. Ты же умный, серьёзный человек".
  Да, мы много говорили с ним о том, что мне надо бросить всё, сесть и писать книгу. Но я этого ответственного шага боялся сильнее, чем снова оказаться в объятиях Тани. С Таней сладкая смерть, а тут - неизвестность. Это как прыжок без парашюта в бездну.
  
  9 апреля 1988 года, суббота
  С утра я поехал в ГИТИС, взял в читальном зале роман Ф.М. Достоевского "Идиот" и принялся переписывать из него отрывок.
  Подошёл Витя, сказал, что занятия у них отменяются, а Ваня Пилипенко, как знал, накупил пива и приглашает нас к себе в гости, в общежитие. Поехали на Трифоновскую. По дороге купили скумбрию холодного копчения и ещё шестнадцать бутылок пива.
  В Москве пиво исчезло с прилавков, а в знакомом Ване магазине оно продаётся каждый день.
  В общежитии я ходил к Юле Силаевой за сковородкой. Самой Юли не было в комнате, но сковороду мне дали.
  Нажарили яиц с колбасой, допили оставшееся пиво и отправились в общежитие МХАТа, к актрисам, Ваниным землячкам из Новосибирска.
  В общежитии МХАТа нас встретили радушно, как самых дорогих и любимых родственников. Из любопытства в комнату, где мы находились, сбежались все, кто жил в общежитии. Оно, по сравнению с общежитием ГИТИСа, небольшое. Студенты мужского пола остались недовольны нашим посещением. Хотя и пытались это, как могли, скрывать.
  Я перезнакомился со всеми и сразу же забыл, как кого зовут. Так как заходили, представлялись и уходили не задерживаясь. Запомнил имя одной из хозяек комнаты, в которой мы расположились, её звали Аня. С ней я танцевал, смеялся, она кормила меня с ложечки вареньем. А потом я стал её целовать. Её сокурсник Слава, кричал громче всех, обращаясь к нам: "Друзья, братья, милые, родные, я к вам всей душой. Если ко мне приезжают гости я готов отдать им всё, начиная с зубной щётки и заканчивая койкой, на которой сплю. Пейте чай и пойдёмте ко мне в комнату, я вас уложу спать. Будем располагаться. Я уложу вас спать, а сам пойду гулять и смотреть на памятник Пушкину". Как потом выяснилось, он ухаживал за Аней.
  Витя пошёл к нему спать, но, не удовлетворившись спальным местом, уехал домой.
  
  10 апреля 1988 года, воскресенье, ПАСХА
  День был длинным. Начался с этих самых Славиных выкриков-приглашений, с песен рок-музыкантов по телевизору.
  Горбачёв, наверно, думает, что люди увлекутся тяжёлым роком и не пойдут на Крестный ход. Почему коммунисты так боятся Бога, в которого не верят? Всякую нечисть, в лице заграничных исполнителей, зовут к себе на помощь, чтобы отвлечь народ от церкви, от мыслей о Боге.
  В первом часу ночи Ваня взял у меня двадцать рублей и пошёл, купил у таксиста водку. В нашу комнату заходил странный гость. Закутанный в простыню, с самодельным кадилом, он стал поздравлять нас глумливым тоном с Воскресением Христа. Чуть было Ваня с ним не подрался. Незваный гость ушёл.
  Телевизор всю ночь работал. Мы допили водку и легли спать в комнате у девочек, на часах было четыре часа. Мы с Ваней устроились на одной кровати, а девушки на другой.
  Не успел я уснуть, как вошёл тот самый гостеприимный Слава, что зазывал к себе в гости и обалдел, увидев нас спящими. Двери в общежитии принципиально без замков. Обращаясь к Ане и видя её расположение ко мне, он заговорил уже менее радушно: "С двумя пьяными рылами будешь спать всю ночь? Да они с тобой, всё что угодно могут сделать!". При этом он сам еле стоял на ногах. Аня его выпроводила и легла спать, под бочок к сокурснице.
  В половине девятого мы встали, разбудили девчонок. Пошли вместе умываться и чистить зубы. Хмель из моей головы не выветрился, я продолжал целовать Аню даже в комнате для умывания, даже с зубной щёткой у неё во рту. Она смеялась, но разрешала.
  Краем уха я слышал матерную брань в нашу сторону от обиженных студентов школы-студии МХАТ. Нас с Ваней за глаза, но так громко, чтобы мы всё слышали, обзывали "костлявыми падлами". И это самое ласковое из того, что о нас говорилось. Обиженное самолюбие на сравнения не скупилось. Громче всех бранился Слава. А что ему ещё оставалось? Мы конечно, виноваты перед ребятами, но, ничего не поделаешь, - жизнь есть жизнь.
  Попрощавшись с девушками, мы разъехались по домам.
  Поспать мне дома не удалось. Позвонил Женька, и мы пошли с ним в ресторан "Арбат". По залу бегал пьяный "афганец", с двумя медалями на грязном свитере. Самодовольно кричал: "Ну, что и здесь убивать?". Воевал бы я в Афганистане, обнял бы его или дал бы ему в морду. А так, вроде как, морального права не имею.
  Взяли выпить и закусить. Эстрадная программа была плохая. Но при этом исполнялись песни совсем ещё недавно считавшиеся запрещёнными. Я вернулся домой пьяным.
  
  11 апреля 1988 года, понедельник
  Проснувшись в десять часов, я надел спортивный костюм и побежал кросс. Чуть не умер по дороге. Закололо в лёгких, заболела печень. Вот, что значит злоупотреблять спиртными напитками. Я стал так много пить, что боюсь, не доживу и до двадцати пяти лет, о которых всем рассказываю.
  Поиграл на гитаре, спел песню для самого себя. Принял душ и поехал на работу. Таню встретил выходящей из своего кабинета. Разговора не получилось.
  Пока ждал Артёма, говорил с Юрием Ивановичем. Он меня утешал. Говорил, что сейчас не тридцать седьмой год и даже если выгонят меня из комсомола, беды не случится. Предрекал мне великое будущее, обещал, что я буду принят в высший свет. Я всё это воспринимал с юмором, как его желание меня утешить.
  Все возбудились от решения комитета комсомола и никак не могут успокоиться. Я признаться, уже и забыл о нём.
  Артём пришёл вовремя, вот только заниматься опять было не с кем. Мы пошли с ним в открывшийся бар, выпили кофе. Он много рассказывал о себе, о своей службе в армии. Пешком дошли до Киевского вокзала, оттуда в пельменную, а из пельменной к Артёму в театр. Он пригласил меня на репетицию.
  Но репетиция не состоялась. Запил, загулял, один из двух актёров, занятых в постановке. Посидели, попили чая и поехали домой.
  По дороге, второй актёр, занятый в спектакле, тот самый Костя, что учился на одном курсе с Ириной Алфёровой, стал вспоминать о своей службе в оркестре войск МВД.
  Он рассказывал о Чурбанове, на тот момент занимавшем пост заместителя министра внутренних дел. Тот якобы приезжал ночью в их часть и пил там с руководством водку. Для этого прямо на сцене клуба установили длинный стол с выпивкой и яствами. Среди ночи подняли музыкантов. Солист высоким, чистым голосом исполнял песню: "Белеет ли в поле пороша". Чурбанов, слушая солдатика, прослезился и велел певца наградить. Прямо среди ночи достали из сейфа знак "Отличник войск МВД" и наградили.
  
  12 апреля 1988 года, вторник
  Мама сегодня не работает, сидит дома, отдыхает. С утра я отправился в центр города на прогулку, заглянул в ГИТИС. Пересказал Вите рассказ актёра Кости, о Чурбанове и довольно-таки рано вернулся домой.
  В восемнадцать часов зазвонил телефон. Александр Трофимов, с которым я познакомился на Арбате, поэт, художник, музыкант, пригласил меня завтра на репетицию ансамбля "Раритет". Я обещал быть.
  Созвонившись с Борисом, я поехал к нему в гости. Он просил захватить с собой бутылку восемьсот пятьдесят грамм. Нальёт в неё настойку и отвезёт на работу за день рождения сына. Стёпе девятнадцатого апреля исполнится год.
  У Бориса встретил его брата Игоря. Игорь купил себе брюки и привёз их Наде, чтобы она их удлинила. Домой возвращались вместе. Игорь работает в КБ, сидит за чертёжной доской на должности техника. Получает сто двадцать рублей. В дороге раскрыл мне душу. Рассказал о девушке, за которой ухаживал и считал её своей невестой, а она вдруг взяла и вышла замуж за другого. Он берёт уроки игры на испанской гитаре, обещал научить меня этому.
  Какая-то стариковская грустинка поселилась в нём, хоть он и младше нас на три года. Выглядел милым и трогательным, эдаким пенсионером, который уже жизнь прожил, всё понял, всё увидел и ему ничего не надо. На завтрашнее представление ансамбля "Раритет" я решил Игоря не звать. Сам иду в первый раз.
  На Киевском вокзале зашёл в комнаты отдыха, походил, посмотрел на людей, ожидающих своего поезда. Вот где образы для цепкого глаза художника. Люди уставшие, никто не притворяется, - все такие, какие есть.
  От Киевского вокзала на пятьсот пятом автобусе доехал до остановки "Улица Клочкова". Оттуда бегом до дома.
  
  
  Глава 10 Победители
  
  13 апреля 1988 года, среда
  Созвонившись с Женькой, мы встретились с ним на "Курской". Я добирался дольше, чем обычно. На станции метро "Киевская" ремонтируют сразу все эскалаторы и поэтому переход на Арбатско-Покровскую линию закрыт.
  На Лабораторном корпусе стоят все лифты, на "Киевской" все эскалаторы. Просто какое-то восстание машин. Или же халатное отношение к ним технического персонала. Встретившись с Женькой, пошли в кинотеатр "Новороссийск" на американский фильм "Алая роза Каира". Глупый фильм.
  Кое-как досидели до конца и поехали в кинотеатр "Фитиль" на французский фильм "Вперёд, Франция".
  После просмотра зашли на почту, Женька подписался на журнал "Огонёк". У станции метро "Парк Культуры" стояла машина, у которой на капоте было два флага, наш и американский. Прямо с машины велась торговля пиццей и кока-колой.
  Я уговорил Женьку поехать на репетицию Трофимова. Звонили и Игорю, но он отказался. Гордость ли взыграла, может, просто был занят. К семнадцати тридцати мы уже были на месте. В восемнадцать часов, как и было договорено, появился Трофимов и повёл нас обходными путями на репетицию группы, в которой он исполнял свои песни.
  Музыканты никчёмные, Саша и пел и тут же показывал каждому, как следует играть. Но они его не слушали, а возможно не умели играть.
  
  14 апреля 1988 года, четверг
  С утра погода была плохая, но потом разгулялась. Я поехал в город за цветами. На Киевском вокзале чахлые гвоздики по семьдесят копеек. Поехал на Рижский рынок, у армянина были высокие гвоздики, по полтора рубля за штуку. Я сказал, что возьму двадцать пять цветков, но по рублю. Продавец поторговался, скорчил физиономию, но всё же отдал. Землякам сказал: "Ему для невесты, поэтому уступил". Цветы я отвёз в Театр-студию Марине Зудиной, отдал бородачу, сидевшему на служебном входе, он обещал передать.
  Гулял по Арбату и размышлял над словами армянина, продавшего мне гвоздики. Как быстро он определил, для кого я так стараюсь. Вся беда в том, что у меня всё получается наоборот. Когда я трачусь, дарю цветы или покупаю девушкам продукты, подарки - то вроде, как откупаюсь. Хотя не хотелось об этом думать. Беда моих отношений с женщинами - неопределённость. Я боялся определённости в отношениях с ними, боялся думать о том, а что же будет дальше. Зачем? Кто она для меня? Любовница? Невеста? Я всегда всего боялся.
  Чтобы уйти от грустных мыслей в день своего рождения, я познакомился на Арбате с Марионой, женщиной тридцати восьми лет. Поэтесса, художница, писательница, травы собирает, лечебные микстуры готовит и интересно рассуждает. Приехала в Москву из Каунаса.
  Я простуженный, но домой не поехал, не хотелось. Зашёл в ГИТИС. Витя отменил репетиции, и мы с ним пошли в "Ивушку". В кафе подают только коктейли. Надо признать, что мы их выпили там немало.
  После "Ивушки" зашли в "Мелодию". Витя купил пластинку. Сергей Юрский читает произведения Пушкина и Булгакова.
  Вернулись в ГИТИС. Витя пошёл на занятия по сценическому движению, а я сидел на первом этаже за столиком вахтёра и слушал пошлые рассказы Бадичкина. Видел Юлю Силаеву, она поздоровалась со мной, с пьяненьким. Пришла в институт Наталья Борисовна со своим "оболтусом", которого никуда не берут. Я долго её целовал, а потом поехал домой.
  Домашние стали меня бранить. Говорили, что я опоздал. Приготовили праздничный ужин и всё без меня съели. Отпраздновав, таким образом, мой день рождения. В моё отсутствие звонили Борька и Женька. Наверное, хотели поздравить.
  
  15 апреля 1988 года, пятница
  Утром мне домой позвонила Медведева, моя комсомольская заместительница. Сказала, что беспокоит по поручению парторга Кузнецова, который хочет меня видеть. Я позвонил Тане, попросил разрешение зайти к ней в четырнадцать тридцать.
  За окном сплошной стеной идёт снег вместе с градом, чувство тяжести не покидает. Играл на гитаре, пел песни, развлекал себя, как мог, до двух часов пополудни. В четырнадцать тридцать был в кабинете у Тани.
  Мы с ней последние дни "на ножах" и никак не можем помириться. Я решил сегодня приложить все силы, но сгладить конфликт.
  Еле сдерживая себя, чтобы не сорваться, Таня предложила мне сесть. Было заметно, что она с трудом переносит моё присутствие. Я собрался с силами и сказал: "Выходи за меня замуж".
  Нужно было видеть, какое воздействие на неё произвели эти слова, как она изменилась. Два года или год назад, в такси, я, не выдержав её натиска, сказал: "Ну не могу я сейчас на тебе жениться". И она эти слова восприняла, как острый нож. Ей никто никогда не отказывал, тем более в таких вопросах. И этот мой отказ червяком грыз её изнутри. А теперь вот и этот сдался, сделал предложение. Остальное уже было неважно, она снова ощутила себя всесильной. На моих глазах она преобразилась. Её голос с холодного, металлического, чужого, превратился в милый, родной, ангельский. О чём-то постороннем стала сразу говорить, щебетать. Но главное, гармония в наших отношениях тотчас восстановилась. Всё сразу встало на свои места. Она сказала, что прекратит все дела, заведённые на меня. Стала радостно смеяться каким-то своим женским мыслям и даже пошутила, сказав: "На что собираешься кормить семью, если поступишь в институт?". Потом сказала, что к двадцать первому апреля ей нужно быть особенно красивой. Я сразу не разобрался для чего. Мелькнула беспокойная мысль: "Не расписаться ли со мной в ЗАГСе она решила двадцать первого апреля, чтобы я потом как-нибудь не передумал? Но ведь для этого ей нужно ещё с мужем развестись".
  Успокоился я лишь тогда, когда понял, что она готовится к Конкурсу Красоты. В Москве этот конкурс будет проводиться впервые.
  Отговорившись тем, что меня ждут театральные дела, я ретировался.
  С Леной мы ждали Артёма, он так и не пришёл.
  Вместе с Борисом поехали к нему домой, заглянули на Черёмушкинский рынок, купили квашеной капусты. У него дома из спирта и черносливовой настойки сделали что-то похожее на черносливовую водку.
  От Бориса позвонил Артёму, сказал, что помирился с Таней и теперь можно будет нашему театральному кружку встречаться не в фойе или в конференц-зале, а в её кабинете. Артём пожаловался, сказал, что у него беда. Поругался со своими актёрами, чуть ли не отказался от постановки спектакля. На предмет своего присутствия в понедельник просил позвонить в воскресенье вечером.
  
  16 апреля 1988 года, суббота
  Сегодня в стране Субботник. "Все на Красный субботник", - кричат рупоры, установленные на улице. А для людей эта красная суббота давно уже стала чёрной. Если признаться, то только из-за того, чтобы не лицемерить и не выходить в эту субботу на работу, не гонять комсомольцев, я и взял отпуск в апреле. В мае уволюсь и, набравшись мужества, засяду за написание книги. Хочу писать всерьёз и по-взрослому, всего себя отдавая работе, но боюсь сделать первый шаг.
  Женька работает. Я нарядился в полосатую "моряцкую" кофту, надел клетчатые брюки и поехал в ГИТИС. Прямо у входа в институт встретил Витю, Юру и Геру. Они, увидев меня, нарядного, сразу же искренно вскрикнули. И я подхватил, подпел им. Это был гимн Победителей. Именно в этот момент я окончательно и бесповоротно решил, что засяду за книгу и буду её писать, чего бы мне это не стоило. Именно там, у дверей ГИТИСа, я принял для себя судьбоносное решение - написать роман или умереть.
  Думаю: "Вот они передо мной ребята, которые ничего не боятся и уже сделали свой выбор. Красивые, свободные, они смело идут навстречу мечте. Призирая опасности и трудности. Чем я хуже их? Они считают меня себе рóвней, надо этому соответствовать".
  Мы, три мушкетёра и Д'артаньян, красивые и сильные, пошли к пельменной на улице Герцена. После Пельменной, зашли в "Дом медика", взяли кофе и песочные пирожные. Затем отправились на квартиру к Гере, где он показал эстрадный номер. Поставил на проигрыватель пластинку и под музыкальный фон стал читать стихи. Получилось смешно и трогательно. Я не знал, что он это приготовил как работу для показа, решил, что он хочет нас порадовать своеобразным поэтическим концертом, в духе тридцатых-пятидесятых годов.
  Гера читал стихи Бродского: "Занять у месткома, всё равно, что занять у бабы". Читал и другие стихи. К Гере пришёл Егор, который живёт в их доме. Пришли молодые врачи. Компания подобралась приятная. Гера с Витей водили меня по огромной, пустой квартире. В комнатах бумага, хлам, валяются никому не нужные угольные утюги. Не квартира, а просто клад.
  Пришла соседка Юля, пришёл Юра Черкасов и Влад Сыч. У всех горы новостей, эмоции, надежды, все веселы, счастливы. Я хочу вместе с ними идти в новую, светлую жизнь, где есть место правде, подвигу и шансу стать Настоящим человеком. Не вернусь на свою лживую, постылую работу, где приходится в лучшем случае спать, а в худшем врать ежесекундно самому себе и всем окружающим. И пусть платят двести или даже четыреста рублей. Жизнь одна и молодость одна. О чём на старости лет буду вспоминать?
  Я возвращался домой, переполненный положительными эмоциями. Сидел в вагоне метро и, как блаженный, улыбался.
  
  17 апреля 1988 года, воскресенье
  К четырнадцати часам я поехал в ГИТИС и попал как раз на своих друзей. С Витей и Юрой мы пошли есть кур. Юра просил принести ему мои рассказы, хочет почитать. Я приехал, чтобы взять у Вити пластинку с голосом Юрского. Он уже успел подарить её Юре. Оставив Витю с Владом репетировать, мы поехали за пластинкой к Юре домой.
  Мама у Юры всегда рада гостям. Она у него само гостеприимство. Накормила нас, напоила чаем. Я у Юры дома, как когда-то у цыган, до того раскрепощаюсь, что готов постоянно петь.
  Посмотрели по телевизору грузинский фильм "Пловец". Запрещённый, впервые вышедший на экраны. Картина хорошая, но ничего крамольного в ней не наблюдается.
  Я аккуратно положил пластинку в свой пакет и отправился домой
  
  
  Глава 11 В гостях у Геры
  
  18 апреля 1988 года, понедельник
  Хотел помыть голову, почитать, - не вышло. Позвонил Женька, у него сегодня выходной. Встретились на "Курской" и пошли в кино. На двухсерийный фильм Родиона Нахапетова о русском моряке и немецкой девушке.
  После длинного фильма пошли на короткий. Картина Романа Балаяна "Филёр", с Олегом Янковским в главной роли. Фильм неплохой, но скучный.
  Зашли в "Смоленский" гастроном, купили торт с орехами и поехали к Борису. За ужином пил черносливовую настойку.
  Вечером дал Тане два условных сигнала. По телевизору смотрел фильм "Жизнь Клима Самгина". Складывается ощущение, что эта картина будет идти бесконечно.
  
  19 апреля 1988 года, вторник
  Рано утром, уходя на работу, мама сказала, что сегодня церковный праздник "Родительская". Чтобы я съездил в церковь, помянул отца. Встал я в десять часов, есть ничего не стал. Оделся и поехал на "Бауманскую", в Елоховскую церковь.
  При входе старуха сумасшедшим голосом просила у меня милостыню. В самом Храме пахло рыбой и другими кушаньями, совершенно, как в столовой. Людей было много, в основном женщины в возрасте. Я поставил свечку, перекрестился и вышел на улицу.
  Поехал в ГИТИС. Меня встретили Витя с Юрой, оба были замученные, отрывки у них не идут. Педагоги говорят: "Не то". В институте на стене объявлений висело приглашение на конкурс. Нужно написать сказку, которая понравится детям дошкольного возраста. Премии большие. За первое место тысяча, за второе место пятьсот рублей, третье место - триста. Плюс ко всему, опубликуют в печати. И всё это на демократической основе. Не нужен диплом литературного института, нужен только талант. Я этим загорелся.
  Вечером были у Геры. Он из форса курил "Казбек", угощал чаем и заводил пластинку. Пела хрипатая негритянка.
  Дома поужинал и лёг спать. Степану сегодня исполнился годик.
  
  20 апреля 1988 года, среда
  Сегодня Борис отмечает день рождения сына. Встретился с Женькой, и мы заехали в ГИТИС. Мне нужно было переговорить со старостой Витиного курса Савицким, насчёт моей поездки в Ленинград.
  Нашёл Савицкого, отдал ему девятнадцать рублей за путёвку, и мы с Женькой отправились в кинотеатр "Октябрь" на фильм "Зеркало для героя". Картина из жанра ненаучной фантастики. Сталинское время глазами современного человека.
  После фильма поехали на Даниловский рынок, купили картошку у милиционера. Продавец сам с гордостью показал нам удостоверение милиции.
  Купили квашеной капусты и поехали к Борьке. Приехали поздно, он нас отругал. Уже Володя Копарев сидел за столом. Пришли Надины сёстры, муж старшей сестры. Все пришли с детьми. Так что единственная комната в квартире наполнилась шумом и детским смехом. Я пить не хотел, но выпил больше всех.
  Володя говорил про какие-то декодеры, обещал всем поставить приставки на телевизоры. Он холостой, работает, как и работал, на заводе. Учится на вечернем отделении в Энергетическом институте. Видимся редко, он почти не изменился. Игорь приехал чистый, нарядный. А я не бритый, в старой косоворотке на выпуск. Сидел за столом, как Григорий Распутин.
  Выпил я немало, опьянел. И даже побаивался, что в метро меня остановит милиция. Но этого не случилось. Милиции в метро не было, а я старался вести себя, как трезвый человек.
  На Киевском вокзале девяносто первый автобус ушёл из-под носа. Я гнался за ним на сорок пятом, но не догнал. Пришлось от улицы Клочкова шагать пешком.
  
  
  Глава 12 Москва - Ленинград и обратно
  
  21 апреля 1988 года, четверг
  Вчера на скамейке в нашем дворе сидела целая банда подростков. Увидев меня, кто-то из них сказал: "Гляди, как мужик нализался". Но мне казалось, что он преувеличивает, так как, на мой взгляд, шёл я вполне уверенно. Но со стороны оно, конечно, видней.
  Ночью несколько раз вставал, погоняемый жаждой, шёл на кухню и пил воду прямо из чайника. Снились хорошие сны. Самих снов не помню. Помню, что хорошие.
  Утром звонила сестра, сказала, что забыла ключи от квартиры и просила быть дома к шести часам вечера. Ездил в ГИТИС. Встретил там грустного Виктора. Он сходил со мной в "Гриль-бар". Я выпил кофе и съел два бутерброда. Он неотрывно читал какую-то пьесу. В скверике перед ГИТИСом народу тысяча. Проснулся институт, загудел, как улей. Откуда ни возьмись, явились люди, студенты, все мои знакомые.
  Я сказал Вите, что приеду прямо на Ленинградский вокзал, и мы распрощались. Прошёлся по Арбату, пошутил с художницей. А она смутилась и, собрав все свои картины, ушла. Это тяжёлой ношей легло мне на душу. Хоть она и призналась, что не я тому причина, а просто так совпало, что ей надо уйти. Но всё это как-то показалось мне подозрительным.
  Пока ходил по Арбату, всё думал про сказку. И когда вчера домой ехал и сегодня утром, сидя дома. И даже стал писать и неплохо получалось, но только это была совсем не сказка, а история из жизни. Причём, грустная история.
  Звонил Женьке, Борису, Марине Зудиной, Тане Андриановой. Звонил всем. Тревожно на душе. Давно не ездил никуда, - волнительно. Кроме меня, с актёрами Лазаревского курса в Ленинград поехали Сашенька из Архитектурного института и Инна с первого курса, которая ходит с Андреем Звягинцевым.
  
  22 апреля 1988 года, пятница
  В поезде я, Инна и Сашенька ехали зайцем. Актёры настояли. Зачем платить за билет, весь вагон наш.
  Я впервые в Ленинграде и надо же было такому случиться, приехал прямо в день рождения Ленина. Остановились в грязной гостинице под громким названием "Дружба". Кормили в ней же, готовят там плохо. Съел всего лишь одну тефтелю и за это расплатился резями в животе.
  Город осматривали самостоятельно, "махнув рукой" на экскурсии. Ходили вчетвером: я, Витя, Влад Сыч и Сашенька из Архитектурного.
  Два раза питались в "Погребке", "Адмиралтейским" пивом и жареной свининой. Во второй раз мы заказали вдвое больше, но заплатили столько же - тринадцать рублей. В первый ли раз нас обжулили или во второй раз просчитались, - не могу судить.
  Перед возвращением в гостиницу мне показали памятник Петру Первому от Екатерины Второй. Дети из детского сада при нас возлагали к этому памятнику цветы.
  Гидом выступала Сашенька. Она показала мне Зимний Дворец, Адмиралтейство, Казанский собор.
  Хотели посмотреть "Лицедеев". О них в городе никто не знает. Все магазины работают до семи часов вечера, да и в магазинах пусто. Кроме старинных дворцов, в городе нет ничего привлекательного. Метро убогое, наземный транспорт изношен до последней крайности. Создаётся впечатление, что ты приехал в глухой провинциальный город, а не в тот Ленинград, о котором столько сказано и написано.
  
  23 апреля 1988 года, суббота
  В Ленинграде сильный ветер и очень холодно. Из Москвы я уезжал в летней рубашке с короткими рукавами. А в Ленинграде я замерзаю в зимней куртке. Вчера к нам в гости заходила Инна, она впервые пробовала водку.
  Из ЛГИТМИКа приходил студент. Мне он не понравился. Сегодня мы ходили в Исаакиевский собор, смотрели Эрмитаж, были в Юсуповском дворце. Там в маленьком театре шла пьеса на английском языке. Ходили к дому Достоевского, видели дом, где умер Пушкин. Ходили по древним улицам. Вышли к БДТ. Там уже шёл спектакль.
  Вечером зашли в ресторан "Висла", поужинать. Вовсю играет музыка, поёт Шефутинский, самые похабные песни. Мы с Владом выпили по триста грамм водки. Витя и Сашенька пить не стали.
  В номере гостиницы Витя пил вино, а я водку. Не помню, как оказался я в коридоре. Поймал девушку с Витиного курса и принялся её целовать. Она смеялась и приговаривала: "Да что ты меня всё целуешь?". Проводила в гости к ребятам. Я у них посидел какое-то время и пошёл гулять по номерам.
  Зашёл к болгарам. Молодой хотел угостить меня водкой, а старый ни в какую. Я даже и не помню, выпил я с ними или нет. И в других номерах, куда бы я ни заходил, везде пили водку. Такое ощущение, что вся гостиница только этим и занималась.
  Заглянул в номер к девушкам из Вильнюса. Выпил с ними и пошёл к себе. Они на дорожку дали мне апельсин.
  В номере всё попросилось назад, и водка, и апельсин. Влад, заботливо постелив постель, уложил меня спать.
  
  24 апреля 1988 года, воскресенье
  На экскурсии мы не ездили. Сашенька лучше всякого экскурсовода рассказывала нам о городе, о стилях постройки, об архитекторах и о художниках.
  Видели Ленфильм и Петропавловскую крепость. Были в кинотеатре "Аврора" и в кафе "Сайгон", где собираются панки. Ходили в болгарское или молдавское кафе под названием "Буковина", где нас на семь рублей обманули. В Ленинграде совершенно нет сладкой газированной воды. Во всех кафе подают мутную "водицу". И несмотря на всё это, настроение у меня было превосходное.
  Скормил сегодня чайкам целый батон белого хлеба.
  Поезд в Москву отправился в двадцать три часа пятьдесят три минуты. В наш купейный вагон на тридцать билетов село тридцать два пассажира. Все тихо расселись по своим купе.
  В нашем купе ехало шесть человек. Долго обсуждали, кому и где лежать. Но потом разобрались. Расположились следующим образом. На верхних полках Сашенька и Инна. Витя, как уснул, мы не стали его будить. Влад Сыч и Андрей Звягинцев легли вдвоём на одну полку, а я на матрасе, на полу.
  Лёжа на матрасе и глядя в потолок, я твёрдо решил, что с завтрашнего дня перестану вести дневник и приступлю к работе над романом.
  Спал хорошо, снились светлые, добрые сны.
  
  22.09.2020 года
  
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"