Дьяченко Алексей Иванович. Антонимы

Антонимы

За окном идёт снег. В душном тесном кабинете за ореховым стоящим у окна столом сидит полный представительный седовласый мужчина сорока с лишним лет. Он одет в дорогой шерстяной костюм серого цвета, обут в тёплые, по погоде, кожаные ботинки на меху. Его зовут Анатолий Говядин. Он - директор продуктового магазина.

Перед ним, в двух шагах от стола, стоит щуплый неопределённого возраста человек с нездоровым красным румянцем на лице и заплывшими глазами. Одет он в заношенные хлопчатобумажные тренировочные штаны, некогда синего цвета и выцветшую, когда-то красную куртку-ветровку. Обут в летние сандалии, надетые на разноцветные носки. На одной ноге носок синий, на другой зелёный.

Положив на ореховый стол тетрадный лист, исписанный мелким почерком, неопределённого возраста человек представился директору Анатолием Никифоровичем.

- Тёзка, - обратился Говядин к человеку неопределенного возраста, - вы не могли бы мне помочь? Подскажите пожалуйста, противоположность, так сказать, антоним к слову "полный".

В качестве подсказки Анатолий показал на себя, крупного мужчину и вслед за этим красноречивым жестом руки пригласил человека неопределенного возраста оценить конституцию собственного тела.

- Ну? - потребовал Говядин напрашивающийся ответ.

- Пустой, - убеждённо сказал Анатолий Никифорович, игнорируя подсказку директора.

- Этого следовало ожидать, - тяжело вздохнул Говядин и, окинув взором поданный ему тетрадный лист, спросил. - Зачем вы написали: "Физически развит и очень красив"? Ведь это - автобиография, а не объявление в разделе "Интим" журнала знакомств.

- Я думал, не помешает, - ответил человек неопределенного возраста.

- И что, фамилия ваша, действительно, Алмазобрильянтов?

- А в чём дело? - спросил Анатолий Никифорович с вызовом.

- Редкая, - пояснил свой интерес Говядин.

- Это псевдоним, настоящая фамилия - Голытьба.

- Зачем же вы называетесь не своим именем? Есть на то веские причины?

- Писателям и артистам позволено иметь псевдонимы...

- Да мало ли кому что позволено, - не выдержал Говядин. - Вы-то для чего это делаете? На какую вакансию пришли устраиваться, помните?

- На меня наденут тряпичную куклу, и в этом облике я буду у входа в магазин стоять и раздавать рекламные листовки.

- Вы претендуете на вакансию аниматора, а на эту должность нам нужны здоровые люди с крепкими нервами и устойчивой психикой, так как с вами станут фотографироваться прохожие, находящиеся, так сказать, навеселе. Дети малые будут дёргать вас за вымя.

- За какое вымя? Что вы говорите?

- Да, за вымя, потому что вас нарядят в корову.

- Почему обязательно в корову?

- Потому что магазин наш называется "Бурёнка", торгует молоком, и вы пришли к нам устраиваться на эту вакансию.

- В корову, так в корову. Оформляйте, - согласился человек в тренировочных штанах и то ли закашлял, то ли засмеялся. - Что-нибудь ещё?

- Да. Дело в том, Анатолий Никифорович, что у меня для каждого претендента на эту должность придумана проверка. Я прошу, как вы уже знаете, назвать антоним к слову "полный". Если желающий напялить на себя шкуру коровы на мой вопрос называет слово "худой" или, в крайнем случае, не стыдится представиться Голытьбой, то я, как правило, беру его на работу. А если в качестве альтернативы предложенному слову выступает на авансцену антоним "пустой", да ещё я его слышу из уст Алмазобрильянтова, то сами понимаете...

- То есть, проще говоря, алкаши не нужны, - засмеялся, с безнадёжностью в голосе, краснолицый человек. - А если ты со своей проверкой ошибаешься?

- Возможно, - согласился директор, - но это, как правило, ничтожно малый процент. Впрочем, я готов дать вам шанс, работайте. Всё будет зависеть от вас.

- Не подведу, - заверил Анатолий Никифорович и в качестве благодарности низко поклонился.

- ""Не подведу, не подведу", - сказал прораб народу. Не обманул. Он не подвёл ни свет, ни газ, ни воду", - молниеносно отреагировал на заверение Голытьбы Говядин и устыдившись своего артистизма выкрикнул. - Иди, получай шкуру и трудись. Формальности потом.

За окном темно, идёт снег. На просторной светлой кухне за большим овальным столом, стоящим у приоткрытой двери на застеклённый балкон, сидит Анатолий Говядин. Он в бархатном домашнем халате. Жена Наталья ходит от стола к плите, готовит щи.

Десятилетняя дочка Юля, поставив табурет к стене и встав на него, изучает новые часы с кукушкой. Пальцем подкручивает стрелки, перемещает гири вверх-вниз, заставляя часы куковать.

- Оставь кукушку в покое, - прикрикнул на дочь Анатолий, - ты ей шею свернёшь.

Юля слезла с табурета и похвасталась, что в школе ей преподают религию.

- Рассказывали про Иисуса Христа, - сообщила девочка, - и про тех, кто его предал.

- Их разве много было? - спросил Говядин.

- Пётр три раза предавал. А как петух запел, ему стало стыдно, и он заплакал.

- А главного предателя помнишь, как звали?

- Толиком, - подумав и вспомнив, уверенно сказала дочка.

Жена засмеялась.

Пришла кошка Буся. Но заметив на кухне присутствие маленькой "мучительницы", тотчас пробежала через приоткрытую дверь на балкон и спряталась там за надёжным, как ей казалось, укрытием.

Юля стремглав бросилась за кошкой. Загремел велосипед, хранящийся на балконе.

- Куда ты полезла? - закричал Говядин. - Глаз себе выколешь в темноте, тогда узнаешь религию по-настоящему. Будешь стоять на паперти, просить милостыню.

Юля поймала Бусю и прижимая кошку к груди, как маленького ребёнка, удалилась вместе с ней в свою комнату.

- На работе что-то случилось? - поинтересовалась супруга.

- Случилось, - признался Анатолий. - Понимаешь, у всех своя правда. Отец в детстве и юности голодал, как и всё его поколение, хотел, чтобы я выбился в люди, заставлял меня учиться. Как-то принёс он с завода, на котором трудился, массивную разделочную доску и, потрясая ею в воздухе, пригрозил мне: "За каждую двойку буду бить тебя ею по голове". Пошутил, конечно, но когда тебе десять лет, всё воспринимаешь всерьёз. Понять то, что объясняли на уроках, если объясняли, было невозможно. Поэтому я почти всё зазубривал по учебникам. Я-то, по наивности думал, что в школе должны чему-то учить, а школа не учила. Там занимались исключительно передержкой. И вот, попал я в своеобразные ножницы. Дома - отец, грозящий побоями за неуспеваемость, в школе - непонятные люди, называющиеся педагогами. Посередине - я, десятилетний ребёнок, ученик четвёртого класса, который хочет учиться, но не имеет возможности. Отец орёт и угрожает, не понимая, что школа ничему не научит, не сделает меня человеком. И учителя орут и угрожают, не собираясь ничему учить, а тем более делать из меня человека.

- Ты сегодня злой, - миролюбиво заметила супруга.

- Был у нас учитель по русскому языку и литературе, - стал объяснять причины своего негодования Говядин. - Садист, безбожник. На каждом уроке разоблачал "реакционное духовенство". А на дворе стоял семьдесят четвёртый год, в стране - тотальный атеизм. Мы и слыхом не слыхивали о боге. Учитель же, видимо раздираемый внутренними противоречиями, каждый урок русского языка превращал в лекцию по научному атеизму. А детское сознание какое? Думаю, не объясняет ничего, а спрашивать будет. И двойку поставит. А дома за двойку - разделочной доской по голове. Я возьми и скажи педагогу: "Учите, пожалуйста, грамматике". Как же он на меня рассердился! Стал кричать: "Читай книги и будешь грамотным". Вызвал к доске с намерением наказать. А я же зазубривал все заданные уроки. За правильный ответ он не мог мне поставить двойку. Но он же должен был меня проучить. Тогда ничего не стеснялись, не знаю, как теперь. Он стал запугивать, обещая, что не даст мне школу закончить. Говорил: "Не получишь, Говядин, аттестат. А дадут тебе волчий билет, с которым даже в тюрьму не возьмут". После его угроз мне кошмарный сон приснился. Школа, актовый зал, всем торжественно вручают аттестаты и называют мою фамилию. Я поднимаюсь на сцену, а мне вместо аттестата протягивают книжечку-удостоверение из серой кожи с серенькой меховой опушкой. Я открываю удостоверение, и там ничего нет, кроме надписи 0x01 graphic

. Учитель русского языка и литературы спрашивает: "Куда теперь пойдёшь, в тюрьму?". В зале из числа гостей поднимается представитель тюрьмы в полосатой робе и говорит: "Нет, с волчьим билетом мы в тюрьму его не возьмём". В общем, настоящий кошмар. В холодном поту проснулся.

Наталья засмеялась.

- Ну, так я не закончил. Чувствуя, что учитель хочет произвести надо мной суд неправедный, я по детской наивности воззвал к его милосердию. Поделился угрозой отца. Сказал, что ждёт меня дома, если в дневнике принесу двойку. Лучше бы я этого не говорил. Как же он обрадовался узнанной информации. После этого спасти меня от двойки не смог бы даже министр образования, появись он чудесным образом в нашем классе. Я всё же попытался бороться за свои права. Стал говорить, что заданный урок ответил. "А поведение?", - парировал педагог. - "Поведение-то у тебя безобразное. Кто сказал мне сейчас при всех: "Хватит Бога ругать, занимайтесь своим делом?"". - "Если хотите поставить "два", ставьте. Но при этом напишите в дневнике, за что "неуд" ставите". - "За поведение ты двойку уже заслужил. Но я хочу доказать тебе, что всегда могу поставить тебе неудовлетворительную оценку за незнание". Он налил из графина воду в стакан, спросил: "Видишь, полный?". Выпил воду и задал вопрос:"Назови антоним к слову "полный"". Опираясь на его подсказку, я ответил: "Пустой". Он засмеялся, поставил мне двойку и пояснил: "Неверно. Антоним к слову "полный" - "худой". Попробуй опровергнуть. Иди, жалуйся, что я тебе несправедливо плохую оценку влепил". И громко смеялся при этом, с наслаждением предвкушая, как меня дома станут бить разделочной доской по голове.

- Били? - спросила Наталья.

- Да нет же. Всё это шутка была. Отец сболтнул, не задумываясь, что дети таких шуток не понимают.

- К чему ты всё это вспомнил?

- Анатолий Никифорович Голытьба, тот самый учитель русского языка и литературы, сегодня устраиваться на работу приходил. Знаешь, при коммунистах он своей фамилией очень гордился. Сравнивал себя с Максимом Горьким, с Демьяном Бедным. А теперь псевдоним себе придумал Алмазобрильянтов.

- Ты всё выдумываешь.

- Честное слово.

- Прогнал старика?

- На работу устроил. Должны же мы быть хоть чуточку добрее подобных учителей. Если злом на зло отвечать, то жизнь на планете Земля закончится.

Наталья прослезилась, подошла к мужу и поцеловала.

18.09.2015 г.

Оставить комментарий © Copyright Дьяченко Алексей Иванович (diachenko549@mail.ru) Размещен: 10/04/2016, изменен: 10/04/2016. 11k. Статистика. Рассказ: Проза		Оценка: *5.105** Ваша оценка:

Дьяченко Алексей Иванович : другие произведения.

Антонимы