Дворников Владимир Владимирович : другие произведения.

ВОЗВРАЩЕНИЕ В АНДЕГРАУНД.

Рок был нашей религией, а всякая религия -это концепция спасения.

А. Троицкий.

Я, к сожаленью, не пророк

Но, верьте мне, настанет срок

На удивленье всему миру

Над нашей северной Пальмирой

Взойдет звездою русский рок!

Ю. Шевчук.

Послушай, Володя, что же она все-таки

такое - эта ваша рок-музыка?

Мой знакомый.

Вопрос, вынесенный последним в эпиграфе, при всей своей кажущейся простоте и незатейливости, стал воистину роковым вопросом моей жизни. Я намеревался ответить на него за две минуты, а продолжаю это занятие, что говорится, по сей день. Не скажу, чтоб оно было особенно легким, но главными причинами, почему я его не бросил, стали: во-первых, мое давнишнее увлечение рок-музыкой; во-вторых, уважение к задавшему вопрос человеку и, наконец, в-третьих, моя врожденная дотошность и желание дойти во всем до самой сути. Работа пошла, и по мере продвижения вперед я даже стал иногда воспринимать ее за своего рода попытку оправдать музыку (и не только музыку) моего поколения перед требовательным судом как старших, так и младших. Это обстоятельство налагало определенную ответственность и, естественно, что мне пришлось сильно сократить (если не сказать прекратить совсем) свою деятельность в качестве рок-музыканта, чтобы тем самым получить право и время на более или менее беспристрастную критику. Впоследствии, однако, эта относительная жертва была вполне возмещена открывшимися мне удивительными вещами, по сравнению с которыми моя прошлая деятельность кажется ни чем иным как ребяческой забавой.

Хочу заметить также, что я занялся самостоятельным исследованием отнюдь не из желания открыть что-то новое, доселе небывалое и поразить этим мир, а просто потому, что не нашел нигде готового ответа, не нашел решения, которое показалось бы мне убедительным со всех сторон, а посему посчитал себя вправе начать собственный поиск.

Итак, что же такое рок-музыка? Но прежде чем говорить о рок-музыке непосредственно, мне хотелось бы сделать небольшое отступление, необходимое для более ясного понимания дела.

1

Что мы обычно имеем ввиду, когда спрашиваем: что такое...? Правильное уяснение вопроса, очевидно, есть первый шаг на пути к его успешному разрешению.

Как показывает повседневный опыт, вопрос этот может означать, по крайней мере, две различные вещи: стремление получить информацию о внешнем виде, облике того или иного предмета или желание узнать его назначение. Вопрос, таким образом, как-бы распадается на два подвопроса, которые предполагают, как мы сейчас увидим, различные способы ответа.

Ребенок спрашивает мать: Мам, а что такое ананас? Что его интересует в данном случае? Как правило, внешний вид. Что такое здесь значит - покажи! Поэтому проще всего купить ананас и показать ему. Пускай он его посмотрит, пощупает, понюхает, попробует на вкус, и ... вопрос будет исчерпан. Он будет считать, что знает теперь, что такое ананас и вполне может определить свое отношение к нему. Конечно, найдутся и такие продвинутые дети, которые, проделав все описанные выше действия, вдобавок еще и осведомятся: - а с чем его едят? - выходя, таким образом, за пределы простого любопытства в область кулинарии. Подобные случаи бывают, но в целом для детей такая глубина не характерна.

Совсем иначе обстоит дело, когда учитель, скажем, физики спрашивает на экзамене ученика: Иванов, расскажи-ка мне, что такое транзистор? Если ученик, предполагая у учителя простое любопытство, вынет из кармана горсть транзисторов и положит их на стол или же, к примеру, начнет говорить что-нибудь типа: Ну, транзистор - это такая маленькая штучка с тремя ножками и круглой шляпкой...- то нетрудно догадаться, каков будет результат экзамена для простодушного ученика. Конечно, и в этом случае найдутся такие учителя, которые тут-же поставят нашему Иванову пятерку за остроумие, но ведь ясно, что преподавателю на экзамене важно проверить знает ли ученик или студент назначение транзистора, поскольку внешний вид его может меняться и меняется в зависимости от времени и употребления, но суть, назначение, функционал - как и у других приборов - остаются все время неизменными.

2

Я выбрал две эти, может быть, несколько тривиальные ситуации и произвел над ними несложные аналитические выкладки с единственной, пожалуй, целью - выявить дистинкцию и закрепить дистанцию между назначением и внешним видом предмета и внести, таким образом, некоторую ясность в существо дела. Конечно, рок-музыка - вещь гораздо более сложная и спорная, нежели ананас и транзистор, но ведь формально, как предметы и объекты исследования они совершенно одинаковы (по крайней мере, для философски настроенного ума), поэтому и методы применимые в одном случае будут применимы и в другом.

Если мы теперь из сферы общих рассуждений и методологических заключений перейдем в несколько более шаткую область исторических наблюдений, то увидим, что сразу же после появления на свет термина рок-музыка были предприняты первые попытки его истолкования (ответа на вопрос - что это такое?). Естественно, что вопрос понимался здесь в первом, отмеченном нами, более распространенном и легким для уяснения виде (как она выглядит?), поэтому многие журналисты и музыкальные критики немедленно взялись за составление портрета рок-музыки путем описания ее примет или общих признаков. Основой для подобного рода творчества служили в большинстве случаев личный вкус, личная фантазия или же мнение более искушенных коллег и друзей.

У меня, признаться, одно время даже возникло желание собрать по книгам и периодическим изданиям своего рода коллекцию таких примет и разместить их по нарастанию сложности, начиная с примитивных, но понятных многим громкости звука и длины волос и заканчивая загадочными и интеллектуально утонченными нонконформизмом и социальной направленностью текстов.

Мало-помалу некоторые наиболее образованные описатели стали приходить к одному нехитрому выводу, который звучит примерно так - по одним приметам рок-музыку (как и хорошую лошадь на базаре) не распознаешь. Кроме того, откуда берутся эти самые приметы? Либо из ходячего представления о рок-музыке, которое сегодня еще ходит, а завтра (всякое может случится) возьмет да и перестанет ходить, или же, как было отмечено выше, по произвольному выделению некоторых более или менее авторитетных лиц, которые, однако, своим частым противоречием друг другу ставят под сомнение подобный способ решения вопроса. Несмотря на изощренность и недюжинную фантазию, проявленную в деле описания, ни одно из них не было окончательно принято взыскательной публикой...

Понятно, что спрашивающий - что такое рок-музыка (как она выглядит)? - по умолчанию имеет ввиду не ту или иную рок-музыку в той или иной стадии ее развития, а рок-музыку вообще. Поэтому отвечать ему ссылкой на свои или чьи-то впечатления, либо разрозненные исторические примеры по меньшей мере невежливо. Их необходимо прежде обобщить. Обычно это делают так: берут множество рок-групп, наблюдают их и методом отвлечения выделяют общие для всех черты (скажем, те же громкость, гитары и длинные волосы) и объявляют затем эти черты общими признаками всякой рок-музыки, по которым в дальнейшем и определяется принадлежность к ней. Не вдаваясь глубоко в область гносеологии, следует заметить, что подобный подход нельзя признать удовлетворительным по двум причинам: во-первых, примеры, как известно, могут быть плохими, а для того, чтобы отобрать хорошие, надо, очевидно, уже иметь определенные критерии отбора, и, во-вторых, даже если считать все примеры хорошими, то для действительного обобщения необходимо просмотреть действительно все примеры (в нашем случае рок-группы) - прошлые, настоящие и будущие. Только на таком неограниченном основании можно делать какие-либо глобальные выводы. Ясно, что сделать все это не представляется возможным, поэтому с эмпирической точки зрения вряд ли можно говорить о действительно общих признаках рок-музыки. Другое дело, если эти признаки так или иначе вытекают из ее основного принципа, который, как такой, неизменен...

На некогда бойком рынке описаний рок-музыки наступило затишье, большая часть исследователей благоразумно переключилось на обслуживание ходячего представления (пока оно ходит) путем придумывания и внедрения новых стилей, составления различного рода рок-энциклопедий, справочников, библиографий, словарей и проч., меньшая же часть, не желая мирится на достигнутом, принялась искать что-нибудь попрочнее примет и признаков.

3

Вопрос что такое перешел, таким образом, на другой, более глубокий уровень осознания - для чего она (рок-музыка) нужна? В чем ее назначение? Действительно, опыт показал, и с этим вряд ли кто сейчас станет спорить, что рок-музыка может выглядеть по-разному, что у нее нет униформы, как, скажем, у пионеров Советского Союза и все попытки создать такую униформу, все попытки запереть птицу рок-музыки в тесной клетке обязательных свойств и атрибутов не увенчались успехом. Но даже если допустить таковую униформу, все равно, ее ношение (как и ношение всякой формы) отнюдь не ручается за действительную принадлежность носителя к рок-музыке, с этим тоже трудно спорить. Кроме ношения формы требуется, по-видимому, еще и кое-что неформальное/

Некоторые музыканты и знатоки ничтоже сумняся сделали из отсутствия униформы основной и единственный признак рок-музыки. С этой точки зрения на вопрос что она такое следовало отвечать - все, что угодно! Но такой ответ не имеет уже никакой теоретической ценности и смысла и выглядит как простая насмешка. Это привело к тому, что самый вопрос о форме был объявлен сторонниками подобного взгляда глупым и неуместным, свидетельствующим об отсталости его задающего. Понятно, что время и дальнейшее развитие теории рок-музыки выявили несостоятельность такого воззрения. Что касается униформы, то, забегая вперед, замечу, что в каком-то смысле она возможна и для рок-музыки, но не как эмпирическое обобщение, а как логическое требование.

Рок-музыка отличается от остальной музыки не по внешнему виду, а по внутреннему назначению. Эта догадка вывела литературу по ней на качественно новый виток. Бум описаний сменился менее шумным, но не менее заметным бумом назначений. Куда только не назначали бедную рок-музыку! То ее записывали в разряд идеологических диверсий империализма, то в глашатаи сексуальной революции, то прочили ее в музыку бунта, духовный СПИД, или же, напротив, в стиль жизни, высшее откровение, голос правды и т. д.

При всей проявленной смекалке и выдумке рынок назначений насытился и пересытился также быстро, как и рынок описаний... Конечно, продукты, выставленные на этом интеллектуальном рынке, сильно отличались по качеству и добросовестности изготовителя, но опять-таки ни один из них не получил широкого распространения. Существует несколько объяснений этому факту, но наиболее вероятной причиной, мне представляется недостаточная продуманность и обоснованность самих утверждений. Чего стоит хотя бы знаменитое назначение рок-музыки на роль духовного СПИДа! Или, скажем, помещение ее в деноминацию под названием стиль жизни? Каковы, простите, основания, чтобы принимать подобные вещи всерьез? Никаких других, по-видимому, кроме того, что авторам этих высказываний рок-музыка показалась духовным СПИДом, стилем жизни и проч. Однако, когда кажется надо, по народному обычаю, делать нечто отличное от вынесения безапелляционных суждений, или же, по крайней мере, добавлять: - мне кажется, рок-музыка - это духовный СПИД, мне рок-музыка показалась музыкой бунта и т. п.

Этот вопрос заслуживает, несомненно, отдельного рассмотрения, поскольку у рок-музыки, как выяснилось, столько определений-назначений (причем иногда довольно экзотического свойства), столько желающих ее определить, что другим предметам остается только позавидовать.

4

Кто-то может спросить меня - позвольте, а какая же связь между всеми этими мифическими рынками и реальной жизнью рок-музыки, то есть концертной и студийной деятельностью рок-музыкантов? Не есть ли вся эта возня, разведенная вокруг пресловутого основного вопроса нечто в лучшем случае бесполезное, а в худшем - вредное и ненужное?

Рассуждающие таким образом подпадают под влияние одного довольно распространенного заблуждения, а именно, что рок-музыка - это исключительно творчество рок-музыкантов, создающих ее из ничего. Однако, по правде говоря, это не совсем так или даже совсем не так, поскольку есть все основания для того, чтобы считать ее не творчеством, а сотворчеством по крайней мере, двух авторов, двух сторон: рок-музыкантов и рок-критиков (я бы лучше сказал рок-музыковедов)

Вообще говоря, полный состав участников процесса развития рок-музыки выглядит, на мой взгляд, так: сама рок-музыка как объект развития, рок-музыканты как его главные исполнители, рок-критики как общие направители и исправители случайных отклонений и, наконец, рок-публика (рок-народ), вдохновляющая и тех и других на трудовые подвиги. Понятно, что сам процесс вряд ли будет успешным, если хотя бы один из этих компонентов игнорируется или же получает исключительное преобладание.

Причем еще неизвестно, чья доля, чей вклад следует признать большим, поскольку пишущие, видимые рок-критики представляют собой лишь верхушку критического айсберга, кроме них у нас существует еще целая армия подпольных, непишущих, мало кому известных знатоков и ценителей, которые, тем не менее, сильны числом и своим незримым влиянием на публику оказывают заметное воздействие на спрос и ситуацию в целом и на творчество той или иной группы в отдельности. А эти ценители кроме слушания музыки и посещения концертов еще и читают соответствующую литературу. Именно они (а не музыканты) в большинстве случаев являются основными потребителями всякого рода теоретических и аналитических статей и трудов.

Что касается самих музыкантов, то, конечно, все теоретические баталии и разборки были бы излишними, если бы они хорошо знали, так сказать, непреходящее значение рок-музыки и неуклонно следовали этому назначению в своем творчестве. В действительности же они в лучшем случае чуют его, а в худшем не знают или же вовсе отрицают, да и те, кто чует, не всегда в состоянии следовать этому своему чутью при неблагоприятных обстоятельствах. Кроме того, нынешнее состояние рок-музыки иначе как удручающим не назовешь - это ясно - взять хотя бы тот факт, что само название рок-группа, гордое и модное некогда, стало сегодня чем-то громоздким и устаревшим (вроде названия ВИА в недавнем прошлом) и судя по афишам и обложкам альбомов, почти не употребляется. Рок-фестивали, весьма распространенные и посещаемые в лучшие времена, стали большой редкостью, да и те, что проводятся, больше смахивают на рекламные презентации, чем на действительные праздники.

Что же произошло? С одной стороны, очевиден колоссальный технический и технологический прогресс (молодая команда может сейчас взять на выступление аппаратуру, инструменты, костюмы, световое оборудование, обслуживающий персонал какие их старшим коллегам в свое время и не снились), с другой стороны для искушенных не менее очевидна полнейшая деградация атмосферы концерта, которая, в большинстве случаев вызывает у немногочисленных трезвых зрителей скуку и разочарование. Я встречал несколько объяснений нынешнему кризису, но мне лично наиболее удачным представляется следующее: рок-музыканты в своей массе никогда не отличались особым мастерством и изощренностью, однако это прощалось им публикой по причине особого назначения рок-музыки (как в свое время людям со знатным происхождением прощалась их бедность). Это особое назначение как некий магнетизм исходило от музыкантов и поддерживалось благожелательной аудиторией. Однако сейчас, в силу известных причин, их вера в особое назначение сильно ослабла, уступив место сомнению, а иногда даже и открытому ренегатству. Публика это почувствовала и... перестала ходить на концерты.

На западе из этой затруднительной ситуации вышли следующим образом: для сохранения сборов пошли на театрализацию (а иногда даже клоунизацию) рок-концерта, с выходом на большие площадки, использованием балета, фейерверка, лазерных эффектов и прочих шоу-средств для поддержания гаснущего огня. Поскольку все эти средства и приемы суть законное достояние так называемой поп-музыки (традиционная задача которой еще со времен Римской империи состояла в том, чтобы развлекать подгулявший populus), то их использование привело, в конечном счете, к смешению понятий рок- и поп-музыка и вылилось в окончательную формулу: РОК=ПОП, а точнее, в признании рок-музыки лишь одной из многочисленных разновидностей (стилей) поп-музыки. Таким образом, место самостоятельной и своенравной рок-музыки заняла хорошо продаваемая и покупаемая, но ручная музыка в стиле рок.

На практике это наблюдение подтверждается хотя бы тем, что некоторых западных исполнителей без особого противоречия называют (в зависимости от ситуации), то рок-, то поп-звездами. Что касается стиля рок, то здесь та же проблема - полное отсутствие определенности и однозначности в отношении его основных признаков.

5

К сожалению, для одних и к счастью для других у нас такой вариант развития событий, несмотря на массированные попытки, предпринимаемые в этом направлении наиболее ненасытными акулами шоу-бизнеса, похоже, не состоялся. За исключением нескольких групп, вставших, после недолгих колебании на прибыльный путь клоунизации, некогда боевитая рок-братия оказалась явно не у дел. Кто-то занялся чем-то другим, кто-то устроился на полставки ассенизатором городских нравов (дело полезное, но не очень почетное), кто-то сел на иглу в поисках выхода. Публика новым концертам стала предпочитать старые записи, что вызвало волну ностальгических воссоединений, различного рода римиксов и римэйков некогда известных групп с ощутимым привкусом коммерции. Однако, любому понятно, что все это ненадолго, поскольку старых песен ограниченное число, а новые как-то не пишутся, а если и пишутся, то не идут ни в какое сравнение с прежними хитами.

Что же дальше? Мерзость запустения на месте святе? Внешне вроде бы никто не давит, цензуры никакой нет, пой как хочешь и о чем хочешь. Почему же не поется? Или уже все прекрасно и нет ничего наболевшего, этой излюбленной темы рок-музыкантов в недавнем прошлом? Конечно, есть. Просто о наболевшем петь больно, куда приятнее и легче петь ни о чем, косить капусту, прикрывая пустоту разочарования цветастыми фразами, национальными интонациями, проникновенными завываниями и прочими намеками... Ну, хотели изменить мир, ну, не вышло, надо взять что-нибудь попроще, подешевле. Авось и так сойдет. В конце концов, спасение утопающих - дело рук самих утопающих. Но как-то не хочется почтенной нашей рок-публике менять свои выстраданные в борьбе убеждения и покупать товар с душком вместо духа. И правильно не хочется. Тот факт (достаточно спорный), что рок-музыке не удалось до сих пор изменить мир, отнюдь не говорит о том, что ей нужно вовсе отказаться от этой задачи. Ведь на западе, как говорится, свет белый клином не сошелся и существует, по-видимому, другой (славянофил бы сказал - восточный) путь развития. Не надо быть особенно прозорливым, чтобы догадаться, что формула этого пути будет звучать приблизительно так: РОКПОП, или, точнее, РОК=РОК.

Несмотря на очевидность подобного утверждения, главный его недостаток заключается в том, что оно говорит или слишком много или же вообще ничего

Вместо накатанного, коммерчески прибыльного, но недальновидного западного пути нам необходимо найти свою, особенную доктрину, или, если угодно, свою фишку.

Когда-то в среде рок-музыкантов прозвучал отчаянный призыв вернуться назад в андеграунд!. Призыв забавный и ничего, кроме горькой улыбки не вызывающий, если понимать под этим возвращение в сырые и душные подвалы, колыбель нашей (да и западной тоже) рок-музыки, и демонстративное замыкание в них. По этому поводу приходит на ум расхожее выражение - мама, роди меня обратно! - как наивная попытка выйти из игры, и вернутся в невозвратное прошлое от проблем и забот настоящего. Но этот же призыв становится основой для весьма плодотворных усилий, если понимать его по другому, не так буквально.

Возвращение в андеграунд действительно необходимо, если под андеграундом иметь ввиду некую фундаментальную точку отсчета, глубинный мотив, замысел всякого дела. Вернутся в андеграунд намерений, прийти в себя, отрешившись от всей этой мишуры фейерверков и обалдевшей публики, сесть и хорошенько подумать - чем и зачем я, собственно, занимаюсь уже столько лет - такой шаг, вне всякого сомнения, имел бы ценность для всякого истинного рок-музыканта, каким бы опытом или какой-бы популярностью он не располагал.

Конечно, одним музыкантам будет очень непросто решиться на подобный поступок, уж слишком они порой вовлечены в повседневность, во всю эту соблазнительную круговерть альбомов, гастролей, видеоклипов, хит-парадов и проч., но ведь есть же еще у нас достославные рок-критики, которым, как говорится, сам бог велел помочь им в этом деле!

Возвращение в андеграунд, то есть самоуглубление, самокопание всегда нелегко, потому что оно, как правило, связано с ломкой привычных взглядов и стереотипов. Однако, если разобраться, другого пути нет. Вопрос стоит так: быть или не быть русской (читай незападной) рок-музыке? Или, точнее, быть ли самостоятельной рок-музыке вообще?

Представим на минуту, что путешествие в андеграунд самосознания завершилось успешно, что рок-музыканты с помощью рок-музыковедов, или, если угодно, музыковеды при поддержке музыкантов нашли утерянную фишку особого назначения и уяснили raison d`etre своего дела. Нетрудно догадаться, что последующий выход из подполья станет подобен известному превращению куколки в бабочку и наверняка будет сопровождаться невиданным порывом и прорывом в области рок-музыки. Воистину, сколько глубоких стихов и прекрасных мелодий может быть создано в этом порыве!

Мне могут возразить, что де подобный прорыв в одной, отдельно взятой области сейчас невозможен, что для его осуществления необходимо соответствующая общая ситуация, изменение действительности. Не вдаваясь в обсуждение общего вопроса соотношения искусства и действительности, скажу лишь, что рок-музыка, в лучших своих проявления, никогда не отличалась рабской зависимостью от быта, а напротив, всегда стремилась этот быт превозмочь, ассимилировать, то есть по сути дела была выше, богаче наличной действительности, шла впереди ее. Кроме того, если вспомнить историю, всякое серьезное продвижение вперед в любой области будь то наука или искусство всегда начиналось с глубинного переосмысления основ и переоценки ценностей, результаты которых уже потом воплощались в конкретных шедеврах.

Это воодушевление, несомненно, передалось бы публике, что, в конечном счете, отразилось бы на посещаемости и сборах. Поэтому даже с сугубо коммерческой точки зрения возвращение в андеграунд есть дело, несомненно, прибыльное, своего рода идейное перевооружение, духовная модернизация, даже, несмотря на то, что на ее проведение может понадобится определенное время. Затраченные силы и средства не пропадут даром, тем более что продолжая начатое зоологическое сравнение, рок-музыка сейчас больше напоминает своим состоянием гусеницу, постепенно проедающую накопленный за прошлые годы значительный, но отнюдь не безграничный авторитет и духовный капитал.

А ну как дело обернется по-другому и в процессе самокопания выявится, что никаких оснований для особого назначения, особой миссии нет и не было, что все это выдумки романтически настроенных фантазеров? Даже при таком раскладе, при таком повороте событий ничего страшного, по-видимому, не произойдет, поскольку за неимением особого можно будет довольствоваться повседневным и злободневным назначением, которое, как известно, полагает рок-музыку музыкой непослушных детей (что особенно наглядно демонстрирует так называемый панк-рок своей претензией на роль enfanta terrible в глазах общественного мнения). Непослушные дети, желающие подурачиться, полаять на послушных родителей и готовые платить родительские же деньги за то, чтобы воплотить свое желание в жизнь, переведутся, похоже, еще очень нескоро, значит, за неимением лучшего можно будет довольствоваться и этой скромной задачей. Во всяком случае появится столь желанная как для публики, так и для самих музыкантов определенность в отношении целей и задач излюбленного ими занятия...

Рок-музыке сейчас нечего терять, кроме своих коммерческих цепей и эстетских протестов. Глядя на лица последних могикан, устало тянущих лямку стадионного шоу, и наблюдая талантливых неформалов, поседевших героев вчерашних дней, старательно рекламирующих кулинарный и туристический бизнес, понимаешь - все, хуже не будет, дальше идти, как говорится, некуда, пора возвращаться.

6

Конечно, сказать - всегда проще, чем сделать. Как, в какой форме, могло бы происходить подобное возвращение к истокам на практике? Думаю, инициатива в данном случае должна исходить от ведущих рок-критиков (музыковедов). Для ясности в этом вопросе было бы целесообразно, на мой взгляд, различать два типа всякого рода критики: ведущую и ведомую.

Обычно критику подразделяют на два вида: положительную и отрицательную. Нисколько не возражая против такой терминологии я нахожу уместным использование слов ведущая и ведомая более уместным в данном случае, как выражающим ее отношение к своему объекту.

Наглядным примером ведомой критики может являться, за немногими исключениями, западная рок-критика. Приняв известную формулу РОК=ПОП, она оказалась в полной зависимости от программистов и операторов машины шоу-бизнеса, которые при помощи различных (в основном экономических) средств и рычагов ведут ее и направляют в нужном им русле. Таким образом, критика превратилась, повторю, за немногими исключениями, в часть рекламной кампании, или, как сейчас принято говорить информационной поддержки продуктов шоу-бизнеса. Ее цель, как правило, - не чураясь никаких средств привлечь внимание публики к тому или иному альбому, к той или иной группе, обеспечив, таким образом, максимальную продаваемость записей и посещаемость концертов. Выискивая различные пикантные подробности быта звезд и подавая их непритязательной публике в неточном, а порой и извращенном виде, подсчитывая чужие доходы и расходы, журналисты и газетчики, главные носители ведомой критики заслужили законную неприязнь рок-(и поп) музыкантов, которые в лучшем случае держат их за дураков, а в худшем презирают и ненавидят.

Было бы неправильным считать ведомую критику чем-то совершенно бесполезным или вредным, ведь в своей области она, особенно в лучших образцах, имеет несомненную ценность: реклама, как известно - двигатель торговли, а торговля, в свою очередь - двигатель торговцев (которых сейчас, пожалуй, больше, чем никогда) и если вообразить на минуту, что она исчезла, то можно себе представить, какие убытки понесет шоу-бизнес, какое неудовлетворение испытают поклонники той или иной звезды, привыкшие быть в курсе дела! Не ошибется тот, кто признает за ведомой критикой право на существование. Но если считать такого рода критику единственно возможной, то вот это уже будет явной ошибкой.

В отличие от западной, наша рок-критика ведет себя несколько по-иному. Если на западе дежурными вопросами, задаваемыми звездам в интервью, являются вопросы типа: - что вы сегодня съели?, или - с кем вы сегодня спали?, то нашему брату журналисту так и хочется взять быка за рога и узнать не больше не меньше, как - что, по вашему такое рок-музыка?, или - что вас двигает в вашем творчестве? Сразу как-то приходят на ум русские мальчики Достоевского с их извечными вопросами... В подавляющем большинстве книг советских и российских авторов, пишущих о рок-музыке можно найти попытки постановки и разрешения общих вопросов, чего, в общем-то, не скажешь о произведениях их западных коллег. Словом, российская рок-критика, не желая быть ведомой, стремится к чему-то большему, желает стать ведущей.

Однако одного желания, одного стремления мало и надо прежде разобраться, что значит быть ведущей в применении к критике. Ну, во-первых, понятно, что ведущая рок-критика по самому смыслу слова должна вести рок-музыку и исполняющих ее музыкантов куда-то, к какой-то цели... Ясно также, что та цель, к которой она должна вести не есть разложение и распад, а напротив, развитие и процветание. Поэтому рок-критикам, рок-музыковедам необходимо не только знать историю, хорошо разбираться в нынешнем положении, но и иметь представление о грядущем, развитом (коль признается развитие) состоянии рок-музыки, с тем чтобы всеми силами содействовать ее переходу в это окончательное состояние. С другой стороны, главным признаком такого состояния является, очевидно, способность рок-музыки наилучшим образом выполнять свое назначение в мире. Так в чем же ее назначение и каковы должны быть формы и средства для скорейшего его исполнения?

Хотелось бы предостеречь сторонников возвращения от слишком упрощенного его понимания как некой исторической ретроспективы, дающей почву для всякого рода поспешных выводов и силлогизмов типа: рок-музыка берет свое начало от рок-н-ролла; рок-н-ролл - это танец, следовательно, рок-музыка - это прежде всего танцевальная музыка. Помимо двусмысленности и спорности обеих посылок, сам вывод подобного рода умозаключения грешит тем, что противоречит многим фактам и вызывает немало дополнительных вопросов

7

Исходя из всего вышесказанного можно сделать следующие выводы:

Как мог бы выглядеть первый шаг на пути в андеграунд? Думаю, лучше всего было бы начать с создания некоего серьезного печатного органа (журнала или альманаха), который ставил бы перед собой, по крайней мере, три задачи: распространение самой идеи возвращения, разработка и обсуждение новых ориентиров, теоретических плодов возвращения, и, наконец, поиск практического воплощения достигнутых результатов. Задача эта непростая и требует значительных усилий. Но дело того стоит, ведь для многочисленных представителей нескольких поколений, выросших на лучших образцах западной и советской рок-музыки она, несмотря на их солидный возраст, до сих пор остается не просто увлечением юности, а неким святым и светлым местом в жизни, если не религией, то реликвией, не утрачивающей со временем своей привлекательности. Часто это сопровождается чувством острой ностальгической грусти по чему-то утраченному... Однако не рано ли враги и противники рок-музыки торопятся сдать ее в архив исторических курьезов и несбывшихся надежд? Не рано ли полагать, что ее окончательно вытеснила с исторической сцены добротно сработанная, но скучная и беззубая музыка в стиле рок? В конечном счете, вопрос о том, что такое рок-музыка можно представить и так: есть ли это нечто серьезное, самобытное, заслуживающее пристального внимания и имеющее внутренний потенциал, или же это просто удачная выдумка Алена Фрида и К®, пользующаяся по непонятным причинам на протяжении уже нескольких десятилетий стабильным успехом, но, увы, как всякая выдумка обреченная, в конечном счете, на забвение и исчезновение?

Лично у меня есть веские основания для того, чтобы не считать рок-музыку ни чьей-то удачной выдумкой на потеху толпы, ни игрушкой непослушных детей, которые я с удовольствием изложу всем заинтересованным в ее развитии лицам как продолжение начатого в этой небольшой статье разговора.

Минск, декабрь 1996 г. Владимир Дворников.

3