Аннотация: Обзор работы Воложина Соломона "Моё поражение" размещённой в журнале "Фабрика Литературы"
Трудно быть не предвзятым при обзоре работ людей посвятивших себя литературе. Рассуждая над текстом, его сюжетом, смыслом всё время ловишь себя на мысли — не скатиться бы в оракульство. Не в предсказателя, а в человека посягнувшего на истину непререкаемую. Истина, она у каждого своя. Всякий имеет право считать себя первой инстанцией высказывая личное мнение опираясь на житейскую мудрость. И мудрость эта измеряется не годами прожитой жизни, а сомнениями в своей правоте. Не зря фраза - «В сомнениях истина» - жива до сего времени. И навряд-ли найдётся сегодня тот, кто вспомнит кем и когда эта фраза произнесена впервые.
Взяв в руки распечатанную работу Соломона Воложина «Моё поражение» невольно споткнулся на мысли — что в этих словах первично, а что подразумевается. «Воложин», это фамилия (если исходить из русской интерпритации). А «Соломон» - имя или продолжение фамилияи? Почему меня посетили сомнения? Отвечаю: - Есть у меня знакомый. Так же как и мы имеющий отношение к литературному творчеству. Т.в. - зовут его Зиновий Григорьевич, а фамилия — Соломон. Теперь вы понимаете как важно понимать суть слов. Конечно, и сомнений не должно быть, в данном случае передо мной работа человека имя которого Соломон, а фамилия Воложин. На том и остановимся.
Теперь о названии работы - «Моё поражение».
Слово «поражение» с каким смыслом здесь упомянуто? - Человек перенёс фиаско? А может быть напротив — восхищён чем либо?.. Вот и распечатал я эту работу, чтобы вчитаться в текст и определиться с местоположением себя по отношению к автору — кто из нас правее. Ответ на этот вопрос, надеюсь, раскроется когда переверну последнюю страницу. А пока, без предвзятости, вчитаюсь в строки написанного.
В литературном творчестве не бывает мелочей. В тексте, который строчка за строчкой ложится на бумагу, важно всё. Не малое значение здесь занимает «архитектура» построения текста. Правильное его построение дорогого стоит. Текст и читается легче и смысл написанного воспринимается естественней, художественнее. К чему я это?
Задержимся не секундочку на эпиграфе взятым автором за отправную точку текста:
В сей крайности пришло мне на мысль, не
попробовать ли самому что- нибудь
сочинить?
Не будем обсуждать насколько уместен смысл эпиграфа по отношению к сути повествования. Здесь, скорее всего, имеет место быть позиция автора, который «исписался» настолько, что остаётся оповещать читателя мнением о том, что встречается в повседневности. Так это или не так — об этом узнаем чуть позже, а пока… Вот если частицу «НЕ» перенести в начало второй строки, то текст эпиграфа, архитектурно, будет выглядеть симпатичней:
В сей крайности пришло мне на мысль,
не попробовать ли самому что- нибудь
сочинить?
И каждая строча заканчивается одной буквой - «Ь», с претензией на рифму. Согласны? Хотя, какая разница в том, где автор разместил частицу «НЕ» и как заканчиваются строки? Не существенно это. Как не существенен интеллигент в толпе обывателей.
Вчитываясь в текст удивила некоторая небрежность автора в его написании. Это также не существенно, но маститый писатель не допустит подобного.
Второй абзац текста:
«Потому «оказалось», что я смотрел...»
Если слово взято в кавычки, то оно откуда-то взято, ранее употреблялось? Откуда и когда?.. Возвращаюсь к первому абзацу. Нахожу:
«Это тот, оказывается, кто создал...»
Слова «оказалось» в первом абзаце нет. Следовательно во втором абзаце в кавычки надо было взять слово «оказывается» и тогда у читателя не возникнут подозрения в своей невнимательности. Согласны?
Что ещё удивило во втором абзаце текста так это слегка проявленная неуверенность автора в своих рассуждениях. Она отразилась, словно видЕние, во фразе:
«Подумал, абы кого, наверное, не прицепят в такое место.»
В том, что автором выносится на обозрение читателю, не должно быть сомнений. В противном случае он начнёт сомневаться в компетенции писателя. Это аксиома. Следовательно слово «наверное» здесь ни к месту. Пусть ваша убеждённость сродни нахальству, но это лучше, чем отсутствие убеждённости. Читатель вам ни брат и не сват с которыми нужно быть откровенными «до трусов». Если вы выносите на его обозрение свои мысли, то, изначально, вы должны показать, что сомнения вас не обуревают. Попробуйте со мной согласиться.
И последнее на чём «споткнулся» в начале текста.
Каждый из авторов, приступив к написательству, должен решить для себя, в каком ключе он будет это делать. Как правило текст носит повествовательный характер, но встречаются тексты разговорного стиля. Автор в праве выбирать. Однако следует помнить, что стили эти разнятся. Повествования ни у кого непоняток не вызывают, а вот разговорное общение в литературе вещь весьма сложная. Сложна она тем, что автор, как бы, видит собеседника напротив себя и употребляет в тексте частицы разговора, которые в написательстве неуместны.
«Не каждому ж иметь отношение к истории отечественной живописи?»
В разговоре на кухне частица «Ж» воспринялась бы без возражений. Но в тексте, вы меня извините, она недопустима. Есть слова и в разговорах, и в написательстве, которые именуются «тараканчиками» или паразитами. Многие и многие грешат ими. Вслушайтесь в тексты произносимые с «трибуны» не по бумажке и вы согласитесь со мной. Как правило это относится к людям, которые не уверены в том, что они говорят (пишут). А мы уже сказали, что уверенность в повествовании, на грани нахальства, восприимчива более, нежели смущение оратора перед публикой.
Далее не знаю как и быть. Не хочется надоедать поучительством. Хотя, говоря без предвзятости, замечу, что некоторые предложения автором построены крайне небрежно.
«И лебеди с облегчением возвращаются домой.»
Позвольте, это как? Погадили перед тем как взмыть к небесам и полетели? Простите мне ироническую улыбку, но правильней было написать:
Прекращу на этом экскурс в тонкости построения текста. Если вас, уважаемый автор, заинтересует более детальный литературный анализ вашей работы то обращайтесь. Прихватите с собой пару бутылок тёмного пива и мы с пользой проведём время. Обещаю вам.
Если говорить о форме работы, то он «на поверхности» - анализ произведений некогда именитого художника. Здесь я пасс. Что не дано,то не дано — обсуждать живопись в любом её направлении. И, вы будете удивлены, это при том, что шестой год работаю в детской художественной школе. Эти художники, с первых дней знакомства с преподавательским составом, мне «поперёк горла». Сколько в них апломба, сколько самомнения о написанных ими работам — не сметь высказываться о том, что относится к одухотворённости! И хоть бы кто согласился, стоя у полотна, поведать, что именно я должен ощутить глядя на картину. Фигушки! И поэтому, прочитав работу «Моё поражение», восхищён способностью автора рассуждать, и столь многопланово, над работами живописца прошлого времени. Примите, господин Воложин, моё дружеское рукопожатие.
И не судите строго того, кто поведал вам, что Петербург оставил у неё «...жуткое впечатление. Все люди угрюмые, злые.» Общий фон тех, кого встречаешь на улицах, действительно такой и есть. Это говорю вам я, кто прожил в Питере с 1951 года и живёт по сию пору.
В недалёком прошлом часто бывал в городе Саратове. И, что меня поразило, люди ходят по улицам празднично одетые, с радостными лицами… В Петербурге, как бы не крутил головой, такого не встретишь. Город постоянно сумрачный. Даже днём можно наблюдать освещение улиц. А об общественном транспорте, метро, магазинах и говорить не приходится — лампочки сияют круглосуточно. И это славно потому, что не так бросаются в глаза одетые во всё чёрное люди на фоне сверкающих реклам. Ощущение такое, что тебя окружают тени. Чёрные тени. И поэтому я согласен с той, которая живёт в присредиземноморье. Находясь в тех краях блаженствовал от теплоты природного климата и климата царящего среди людей. Не скрою — хотел бы там жить, но чужой я на том празднике жизни.
Подойдя к концу работы автора «споткнулся» ещё раз.
«Тем боле сладко [не нужно ЗПТ] мне, эмигранту [ЗПТ], рассматривать родину в репродукциях картин художника, выражающего любовь к серенькой родине.»
Позвольте, сударь, здесь уместнее словосочетание «серенькой отчизне», нежели «серенькой родине». В противном случае непонятна ваши претензии к «русскоговорящей особе».
Всё! Споткнулся в последний раз, выпрямился, оглянулся назад обозрев текст ещё и ещё раз и понял, для себя, смысл слова «поражение» в названии работы. Смысл в нём — скрытая ностальгия. Когда, под «занавесь жизни» закрадывается осознание того, что надо бы, как в песне поётся:
- Зачеркнуть бы всю жизнь
- И с начала начать…
Не тужите, Соломон. Ко мне также частенько приходят подомные размышлизмы. Избавиться от них можно только посвятив себя постоянной занятости. Попробуйте. По крайней мере мне это помагает.
Что хочется ещё сказать поперечив вашим словам последнего абзаца, так это то, что раскола в России нет. Есть раскол между РФ и Россией. Её, слабо сопротивляющуюся, РФ тянет в небытие, в бездну. А занять полноправное место «на политической карте мира» она сможет лишь тогда, когда обретёт свою экономическую мощь. По другому не получится. Не бывает по другому. И в этом я уверен.
Вот и всё, уважаемый Соломон Воложин. От всей души желаю вам хороших ощущений от каждого прожитого дня. С признательностью за ваш труд в журнале «Фабрика Литературы».