Волар Нира : другие произведения.

Полан Хорос

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Он не бес, но крылья его черны. Ангелом его не назвать - слишком много крови на его руках. Но, такие, как он - вынуждены стоять на страже Мира

  Полан Хорос
  
  Вновь этот бесконечный снег...
  Он прищурился, взглянув в темно-серое ночное небо города, словно северное сияние, читая на нем расположение площадей, проспектов... Вот золотистый блеск фонарей вокзала... Здесь яркой россыпью рыжих точек мерцают огни парковых аллей... А там, неоновым огнем ровно горят фонари проспекта...
  - Ты куда прешься?!
  Окрик, и визг шин по обледенелому асфальту, заставили его очнуться от созерцания неба. Виновато улыбнувшись, он поспешно перешел дорогу, затерявшись среди деревьев небольшого сквера.
  Внешне он был похож на тех, кто окружал его. То же озабоченное выражение лица, так же зябко поджатые плечи, словно холод пробрался под плотное пальто, завладев телом... Только медленная неуверенная походка отличалась от быстрого спешного шага жителей города, что спешили по домам. Но мало кто в такое позднее время обращал внимание на праздного, возможно даже пьяного гуляку, что, пошатываясь, шел по ночному городу.
  - Закурить не найдется? - Мужчина, приостановившись, медленно поднял голову, уставившись в мутные бесцветные глаза подростков, что неумело окружали его, беря в кольцо. - Ты слышал?
  - Да... Конечно... - Он достал сигареты и зажигалку, вручив все это парню, что стоял перед ним, и так же, не спеша, двинулся дальше, внезапно ощутив руку у себя на плече. - Что-то еще?
  - Не, паря, ты, похоже, не понял. - Паренек ухмыльнулся щербатым ртом. - Сигаретки - еще не все, что нам нужно.
  - У меня нет с собой денег. - Он невольно напряг руку, в которую вцепились жесткие пальцы. - Шли бы вы по домам, мальчики.
  - Ой, как страшно. Ща испугаюсь. - Парень уже откровенно заржал. - У тебя пальтишко хорошее. Мне как раз в пору будет.
  - Ребята... - Мужчина вздохнул. - Я не хочу калечить вас. Давайте разойдемся по-хорошему. Вы - в свою сторону, я - в свою.
  - Хватит с ним лясы точить! - Один из ребят толкнул его в спину, заставив качнуться вперед, и толкнуть главного.
  - О, так ты еще и толкаешься!..
  Он резко обернулся вокруг себя, увидев алчный блеск в глазах подростков, услышав холодный шелест доставаемого из-под одежды железа...
  - Я предупреждаю последний... - Договорить он не успел. Удар откуда-то сбоку заставил его уйти в сторону, и встретить лезвие ножа основанием ладони. Острие мягко ткнулось в плоть, со звоном надломившись у самой рукояти. - Ребята...
  - Да кто ты такой?.. - Страх метался в глазах ребят, и он отрешенно подумал, что будь эти мальчишки из их рода - их глаза сейчас бы обрели бездонную серо-стальную глубину.
  - Хватит, наверное. - Мужчина одернул плащ, поправив шарф, чуть сбившийся при резком движении. - Вы все равно ничего не получите от меня, кроме смерти. Подумайте еще раз.
  - Он угрожает?! Этот сучий потрох смеет...
  Ярость на неуемного задиру затопила его, заставив сбиться с дыхания, замереть на миг, прежде чем тело перестало ему повиноваться...
  
  ...Холод... Холод и влага на лице... Снег...
  Да, ведь сегодня шел снег...
  Он перевернулся на спину, ощущая, как по лицу текут ручейки подтаявшего снега. Успел ли он уйти?.. Успели ли уйти они, прежде чем...
  Густой, даже в зимнем воздухе, запах крови, ударил в нос, заставив его приподняться на руке, чтобы тут же со стоном прикрыть глаза.
  Не успели...
  На удивление, его одежда не была заляпана кровью, хотя в той куче рук, ног, растерзанных тел и голов трудно было узнать компанию из семи человек, что подошла к нему еще... Он взглянул на часы... Минут пятнадцать назад. И лишь теплая волна, прокатившаяся по позвоночнику, уверила его в том, что это было его рук дело...
  - Проклятая ведьма... - Он скривил губы. - Все же твое учение не прошло даром...
  Оглядевшись, он увидел брошенные в снег сигареты и зажигалку, и поспешно подобрал пачку, дрожащими пальцами пытаясь высечь огонек. Наконец, ему это удалось и, зажав сигарету в зубах, он глубоко сунул руки в карманы, поспешив уйти с места этой бессмысленной кровавой бойни...
  
  Он не заметил, когда шаг его стал стремительным.
  Просто внезапно он поймал себя на том, что не помнит, как вышел в этот район, и не знает, куда направляется. Хотя...
  Нет. Он знал.
  Давно знал.
  Запрокинув голову, он смотрел в клочок неба, едва видимый между высотными домами спального района.
  - Нет... - Он мотнул головой, бессильно опустившись на колени прямо в снег. - Нет... Не надо... Не теперь!..
  Но сердце, не слушаясь, билось в грудную клетку, словно пойманная птица, дыхание было прерывистым, судорожным, мышцы немели... В отчаянной борьбе с собой он понял, что проиграл. Древний зов крови был сильнее запретов, наложенных им же самим. И, если честно - больше бороться не хотелось. К тому же ядовитый червячок надежды в несбыточное заставлял его цепляться за безумную, бредовую идею, что на этот раз сил хватит. Что теперь...
  Медленно поднявшись с колен, он замер. На миг. Чтобы потом, влекомый древним законом рода и отчаянием измученной души - рвануться вперед, пытаясь отыскать открытый подъезд. Взлетев по ступеням на самый верх, он толкнул чердачную дверь, но та не поддалась. В ярости он рванул замок на себя, разрывая металлические скобы так, как если бы они были из тонкой жести. Куски покореженного металла полетели вниз по ступеням, а он выбрался на крышу.
  Колкий ветер тут же обжег его, бросив горсть снега в лицо и, словно игривый котенок запустил коготки под одежду. Но он уже не замечал холода.
  Медленно, подавляя сопротивление разума, он шел вперед. Пальто упало на пропитанные битумом плиты... За ним последовал и свитер. И теперь он стоял на самом краю, бесстрашно смотря вниз, понимая, что сегодня - тот, единственный миг, когда все решится. Он был рожден небом и жил только ради того, чтобы однажды вновь оказаться там, в этой беспредельной чистой высоте.
  Запрокинув голову, он смотрел в холодное небо, избавившееся от пелены облаков, на бесстрастные звезды, что взирали на этот маленький, забытый Богами мир. Он знал, что следующий шаг будет сделан в пустоту. Разверзнется ли эта пустота, чтобы бросить его на асфальт сломанной куклой, или примет в свои объятия - он не знал. Но небо манило его. Небо звало к себе, словно ласковые руки матери, моля окунуться в эту чистую пронзительную круговерть воздушных потоков... И ничто больше не имело значения.
  Издав пронзительный яростный клич - он вскинул руки, ощущая, как напрягаются мышцы, как тело, повинуясь зову неба - стремится ввысь... И, легко оттолкнувшись от парапета - шагнул навстречу ветру...
  
  * * *
  Он помнил тот миг, когда впервые открыл глаза.
  Помнил доброе лицо матери, и удивительно нежный взгляд отца, чьи руки казались тогда такими огромными...
  - Да свершилась воля Небес. - Прошептал отец, склонившись, проведя пальцем по его лбу. - И да будет так... Я даю тебе жизнь, сынок. И я даю тебе имя - Полан Хорос. Вся моя сила, когда придет срок - станет твоей силой. Все мои знания - будут твоими знаниями. И пусть Небо примет тебя, как принимает весь наш род...
  
  Он помнил каждый миг беззаботного детства. Помнил запах свежего хлеба, цвет холодного зимнего неба, скрип ветвей деревьев на ветру и шум далекого моря... И каждый миг был наполнен для него счастьем и любовью.
  Они жили отдельно от клана. Всего лишь трое - он, мать и отец.
  Полан долго не мог понять - почему. Мать старалась не отвечать на его вопросы, а отец отводил взгляд.
  А потом его перестало это интересовать. Ведь вокруг был Мир, который был полон красок, света, звуков... Он занялся изучением этого мира.
  С утра Полан убегал в горы, где проводил большую половину дня, и, только потом, когда серый бесплотный камень не мог больше открыть ему никаких секретов - спускался в долину, к дому, чтобы наспех перекусить и убежать туда, где лес рассказывал свои тайны. И, уже вечером, когда возвращался отец - он с восторгом слушал то новое, неизвестное, что было там, в большом Мире. Он учился жить, чтобы однажды, покинув этот маленький, уютный дом - оказаться там, где много людей, где есть и другие животные кроме диких косуль и боязливых лис, что скрывались в норах при его появлении...
  
  ... Однажды он пришел вечером домой, увидев мать, хлопочущую у очага.
  - А где отец? - Вопрос прозвучал как-то неправильно, потому что всегда, когда он возвращался - отец был дома.
  - Там. - Мать с каким-то неодобрением кивнула вверх.
  На крыше? Полан удивился. Но что ему там делать? Они перестилали кору прошлым летом, и отец рассказывал, что дом может стоять так еще несколько периодов, которые он называл человеческим словом - "год".
  Или он неправильно понял, и отец до сих пор в горах?..
  Резко открылась, и хлопнула дверь. Полан обернулся, увидев гнев и горечь в глазах отца. И не решился подойти. Но отец сам подозвал его.
  Разговор был долгим, и открыл Полану много нового.
  - Мы не люди. - Говорил отец. - Мы не такие, и никогда не станем такими же. Но нет в нас ненависти к роду людскому. Скоро придет день, когда ты познаешь свою суть, чтобы впервые в жизни оторваться от земли и воспарить в небо...
  Много было сказано в тот вечер, но Полан запомнил только самое главное. Никогда парой не становились двое из одного клана. Мужчины выбирали женщин людского племени, так же как женщины искали себе пару среди людей. Кровь настолько сильна, что человек никогда не рождался в племени энтвалов, белокрылых детей неба...
  И отец еще раз, словно для того, чтобы Полан запомнил - повторил:
  - Белокрылых...
  Потом долго смотрел на сына.
  - Твои крылья будут черны, как ночь. Я не знаю почему, но совет отказал в Силе, и я сам подарю тебе право подняться в небо. И этот день настанет. - Отец поднялся со стула, и его крылья медленно раскрылись, показав Полану всю мощь и величие истинного покорителя неба...
  
  ...Что такое не быть таким, как все - Полан понял гораздо позже.
  
  Обучение началось на следующий же день.
  Отец решил не медлить, и подготовить сына так, как готовят молодых энтвалов опытные наставники, перед первым полетом.
  День инициации приближался.
  Отец был мрачен.
  Полан все сильнее ощущал непонятную тянущую тоску по неизведанному простору прозрачного до беспредельной синевы неба.
  И оба понимали, что если сил отца не хватит, чтобы вдохнуть жизнь в крылья сына - только острые камни ущелья будут помнить о том, кто не смог покорить небо...
  
  ... - Я, отрекшийся от Совета, позволяю тебе подняться в небо, Полан Хорос. Пусть отныне твои крылья будут полны живительных потоков Силы. Пусть небо примет тебя, как свое дитя. - Отец притронулся ладонью ко лбу сына, начертав пальцем какой-то знак, и отступил в сторону. - Расправь крылья, Полан.
  Юноша вздрогнул, ощутив необычный прилив сил и, еще не веря себе - осторожно отвел руку назад, ощутив мягкий шелк перьев, тепло живой плоти, которая была частью его самого... Неумело, стыдясь своей неуклюжести - он расставил руки в стороны, и крылья, повинуясь его воле - расправились, затрепетав под потоками воздуха. Восторг и отчаяние затопили его, залили душу, заставив захлебнуться в зове и исторгнуть из груди яростный клич - ответ Небу.
  Мощно подминая под себя воздух, он взмыл в эту светлую синь, забывшись в трепетном восторге единения со стихией... Наставления отца остались в памяти лишь слабым отголоском, ушли страх и неуклюжесть первых мгновений... Казалось, небо само учит, как покорить себя.
  Уставший, истощенный, от почти упал на камни у ног отца, ощутив, как крылья, распластались по земле, словно у нетопыря.
  - Я не думал... - Едва смог произнести Полан, охрипшим голосом. - Не думал, что это - такой восторг...
  - Этот восторг станет и твоим проклятием, сынок. - Отец потянул Полану флягу с водой. - Раз в десять лет небо будет звать тебя с такой силой, что где бы ты ни был, оно призовет тебя... Но это еще не все, мой мальчик. Есть кое-что и страшнее зова. Это - наше знание неба. Мы, единственные существа, которые могут управлять стихией воздуха. Ураганы, дожди, метели, грозы... Мы должны всю жизнь сдерживать свои эмоции, чтобы не причинить вреда никому.
  - Я постараюсь отец... - Полан с трудом подтянул крылья, перевернувшись на спину, уставившись неподвижным взглядом в небо. - Я сумею...
  
  * * *
  
  Полан знал, что такое смерть, но никогда не думал, что это будет так больно - видеть, как кто-то умирает.
  Мелкий дождь, моросивший весь день - перерос в ливень. Гром, словно рассерженный потревоженный зверь глухо рокотал в небе, иногда срываясь на грозный рык, и в землю впивались острые копья молний. И отец впервые не ругал его, присев рядом на мокрый порог.
  - Пусть в этот день небо плачет вместе с нами. - Тихо, и как показалось Полану - равнодушно произнес он и, увидев удивление на лице сына - улыбнулся. - Когда живешь дольше людей - учишься не скорбеть об ушедших. Мы любили друг друга, и прожили вместе тридцать лет... Но что такое эти годы по сравнению с вечностью?..
  
  ...И это Полан понял лишь тогда, когда вечность стала его спутницей...
  
  - Ты уже повзрослел, и я должен привести тебя на совет. - На следующий день, после того, как отбушевала гроза, сказал отец, и Полан не противился, зная, что отец прав.
  Последний раз простившись с могилой матери, Полан, по приказу отца - поджег дом.
  Они уходили, чтобы не вернуться больше никогда...
  - ...мой сын. - Полан очнулся от мыслей только тогда, когда отец мягко подтолкнул его в спину. - Я хочу, чтобы совет принял решение - достоин ли он жить в клане. Двадцать зим и еще три я растил его, постаравшись передать все, что знал, и теперь вам судить.
  Он отступил, а к Полану подошел старейший. Энтвал действительно был стар. Его тело было немощным, и зрение не отличалось остротой, но в мудрости с ним не сравнялся еще никто.
  - Пусть живет с нами. - Произнес старик. - Если он знает законы клана, а небо приняло его - что мешает нам? Не будем похожи на людей, что изгоняют себе подобных. Старик положил руку на плечо молодого энтвала. - Ты один из нас, сынок. И, пусть оперение твоих крыльев отлично от нашего - ты один из нас.
  
  Жизнь в клане была совсем иной, чем та, когда он жил вместе с матерью и отцом, но Полан вскоре смирился. Он так же, как и все - шел на охоту, заготавливал дрова, обучался, изматывал себя тренировками... И так же, как и все остальные, поздно понял о том, что к ним подкралась беда...
  Один из молодых энтвалов вернулся с охоты раненным и, истекая золотистой, как свет солнца, кровью, едва смог сказать, что люди начали свою охоту.
  Охоту на них.
  - ...не имеем права убивать. - Задумчиво произнес старейший. - Это запрещено нашими законами. Единственное, что нам остается - уйти с этих земель до того, как сюда придут люди.
  - Уходить?! - Полан не сдержался, и гнев темным облаком затопил его. Вдали громыхнул гром. - Нам - уходить?! Это наш мир! Это - наши земли! Мы жили здесь задолго до человека, и будем жить после того, как последняя из этих тварей исчезнет!
  - Ты говоришь темные слова, мой мальчик. - Старейший поднял голову, и глаза его встретились с черными от бушевавшего в них гнева глазами чернокрылого энтвала. - Может быть, ты пожелаешь, чтобы эти, как ты их назвал, твари, прислуживали нам?
  - Если придется их покорить...
  - Эти слова были не раз произнесены и до тебя, Полан. - Старейший встал. - Усмири гнев в своем сердце, или ты зальешь ливнем наши поля.
  Полан ощутил смущение.
  - Никто не будет противостоять людям. - Зычно произнес старейший. - Мы уйдем. В мире еще достаточно мест, о которых не знают люди. Мы уходим.
  - Они идут!.. - В пещеру вбежал мальчишка. - Человеки... Они уже здесь.
  Полан, оттолкнув парнишку, выбежал на склон, в темноте, сквозь плети ливня увидев нестройные колонны людей, что пробирались сквозь заросли, надеясь, что их не видят.
  - Кто желает защитить свои земли и свои жизни - к оружию! - Воззвал он, и два десятка молодых энтвалов присоединились к нему. - А вы? - Полан смотрел на остальных, но энтвалы отводили глаза. - Хорошо. Уводите тех, кто вам дорог. Мы дадим вам время. За мной!..
  
  Люди были напуганы.
  Когда перед ними бесшумными тенями опустились два десятка белокрылых златокудрых ангелов ведомых чернокрылым демоном, в агатовых глазах которого отражалось пламя факелов - ряды дрогнули. И лишь чей-то клич заставил их обнажить клинки и сойтись в неравной схватке с "тварями преисподней".
  Впервые за все годы Полан Хорос забыл, что перед ним люди. Он видел лишь злобных животных, что волею неба стоят на двух ногах и произносят звуки, отдаленно напоминающие плавную речь энтвалов. Он врезался в ряды, и был рад, что его мечу не требуется второго удара, чтобы закончить работу... Лишь потом он увидел, что его друзья не так смелы, и не могут убивать... И что их становится все меньше.
  Но тут он ощутил, что кто-то из своих встал с ним спина к спине, и почувствовал себя более уверенно.
  - Они успели Полан!!.. Они покинули горы!
  Он был рад услышать голос отца, удивившись тому, что тот не ушел вместе со всеми.
  - Я не мог оставить тебя!.. Мы должны улетать!
  Полан мотнул головой. Нет. Только не сейчас, когда ярость, наконец, нашла выход. Когда разум замутнен сладким упоительным чувством наслаждения чужой болью. Кисть только крепче сжалась на рукояти обоюдоострого меча, и мощный клич, как зов к небу, вырвался из груди... И в этот миг жало чужого меча, наконец, нашло прореху в его защите, вонзившись чуть ниже сердца. Вскрикнув, Полан отступил, и латная перчатка с силой врезалась в его висок, заставив потерять сознание...
  
  * * *
  
  Очнулся он от боли. Кожу нестерпимо жгло, мышцы болели так, словно из него вытягивали жилы, горло ссохлось, не в силах издать ни единого звука.
  Полан попытался, было, приподняться, но только громыхнул цепями.
  Тело не слушалось его. И, хотя энтвалы были выносливей людей - сил у него не осталось.
  Осторожно, не желая причинить себе боль, Полан подполз к стене, внезапно ощутив, что она сыра, губами собирая редкие капли влаги с осклизлой, обросшей мхом поверхности. Этого хватило едва ли на маленький глоток, но юноша почувствовал себя гораздо лучше. Даже зрение его прояснилось настолько, что он смог осмотреть помещение, высеченное прямо в толще камня... И увидеть того, кто ничком лежал на охапке гнилой соломы...
  - Отец... - Полан, насколько мог быстро, подполз к отцу, осторожно притронувшись к его плечу. Энтвал был жив, но очень слаб. И тогда Полан решился на единственно возможный шаг, от которого наставники оберегали всех молодых. Он поделился своей Силой.
  Едва сдержав крик боли, он в судорогах корчился на полу, в безумии пытаясь разорвать себе глотку, чтобы сделать хоть один вдох... И только когда на лоб легла сухая холодная рука, он замер, заскулив, как маленький лисенок... Ибо плакать он не мог, потому что не знал, что такое слезы...
  - Запомни... На будущее... - Отец убрал руку. - Если делишься Силой, постарайся не отдать ее всю.
  - Прости меня. Прости, что не послушал тебя тогда... Во время боя. - Полан осторожно тронул отца за плечо.
  - Тобой овладел гнев. Нам, энтвалам, как никому другому нужно держать эмоции в узде.
  - Но я... - Полан приподнялся, внезапно заметив, что левая рука отца как-то неестественно вывернута, что грудь при вдохе приподнимается судорожно, рывками. - Ты ранен?
  - Это неважно, Полан... Уже неважно. - Отец чуть повернул голову, чтобы смотреть на сына. - Скоро нас убьют. Не знаю, но, похоже, они хотят это посвятить празднику какого-то своего божка. Мое тело жгли каленым железом, и мне не залечить этих ран. Все, что я могу сделать - это отдать тебе всю свою силу. До капли.
  - Но почему? - Полан не скрывал отчаяния. - Я пережил то же, и полон сил!.. Я...
  - Ты не нашей крови, Полан. - Взгляд отца был тверд, а слова холодны. - Не нашей. Но от этого я не люблю тебя меньше. Возьми мою силу. Чтобы хоть один из нас выжил. Найди того, кто твой отец по крови. Просто... Узнай правду.
  - Нет. Ты будешь жить. Ты...
  - Помолчи, Полан. Не нужно причитать надо мной, как слезливая женщина. Лучше придвинься. Я должен.
  Полан Хорос приблизился, ощутив руку отца на своем лице, удивившись, каким нежным может быть прикосновение воина и, повинуясь его воле - склонился, ощутив легчайшее прикосновение шершавых губ к своему лбу.
  - Вот так, сынок... Проживи эту жизнь так, как достоин того энтвал. И будь счастлив. Пальцы начертали в воздухе какой-то знак, и Полана отбросило к стене, на миг лишив дыхания. Когда же он вновь смог дышать и осознавать этот мир - отца уже не было с ним...
  Стены подземелья раньше не слышали такого яростного крика. Стены сотрясались от этого мощного нечеловеческого рыка. Цепи были сорваны...
  А в небе, над городом, сгущалась гроза...
  Священнослужители молились своим богам... ибо никогда еще природа не безумствовала так.
  Смерчи, начавшиеся далеко в степи сливались воедино, сметая все на своем пути. Дождь, внезапно начавшийся - тут же стих, и только копья молний били в город, разрушая. Стены святого храма крушились под гнетом молний, освобождая путь сыну неба, что призвал свою стихию.
  Стражники, перепуганные этим явлением, но понукаемые священнослужителями трусцой бежали по коридору к той камере, где был заточен демон... но когда они были уже возле дверей - все стихло.
  Нет, сын неба не покинул своей обители страдания, он не смог даже разрушить стены храма. Просто силы оставили его, и он распростерся на полу, бессильно царапая каменные плиты, которые почему-то стали мокрыми от влаги, что текла из его глаз...
  Он не противился, когда доведенные до животного ужаса стражники подхватили его, потащив к выходу. Он не замечал, что его крылья, не скрытые мороком, волочатся по полу, оставляя угольно-черные перья, устилая ими коридор...
  Он покорно позволил выволочь себя на площадь и привязать к столбу, под которым был сложен хворост и поленья...
  Он сам желал смерти.
  - ...и боги разгневались на нас за это!.. Только молитвами мы смогли умилостивить их!.. И поэтому демон должен быть предан огню! Это - адское отродье!.. Только посмотрите!.. Крылья, как у птицы!.. Только демоны...
  - Ты не прав, старик! - Полан, наконец, собрался с силами, и его голос звучал гулко, разливаясь над площадью. - Те, кого ты называешь демонами - тысячи лет жили рядом с вами!
  - Ложь! - Взвизгнул служитель бога. - Ложь!.. Отрекись от дьявола, и ты получишь прощение!
  - Знаешь... - Полан усмехнулся. - Пожалуй, нет. Я не отрекусь... - Его голос неощутимо набирал силу, и последние слова прогрохотали над площадью. - Потому что я сам стану вашим дьяволом!!! Я буду тем, кто истребит ваш род до последнего!!! Я уничтожу людей! Всех!!!
  Огонь разгорался медленно и неохотно. Ластился к ногам, обжигая обнаженные ступни энтвала, дымом застилал глаза, мешая дышать...
  Полан Хорос откинул голову, смотря в небо, пытаясь отключить сознание от боли, вспоминая всю свою недолгую жизнь, всех тех, кого любил, кто был ему дорог... Но боль становилась нестерпимой. Казалось, само его тело противится смерти.
  Полан, сжав зубы, терпел эту боль, внезапно ощутив, как сердце испуганной птицей рванулось в груди, как участилось дыхание... И понял - это зов неба. Издав яростный клич, переходящий в пронзительный, на грани человеческого слуха, визг, он рванулся из пут, расправив опаленные, в жарких капельках огня, крылья, взмыв в небо, что призвало его к себе, вырвав из жадных лап смерти...
  
  * * *
  
  Проходили дни, сливаясь воедино, незаметно перетекая в годы, в десятилетия...
  Горы оставались все так же незыблемы, и ни одна тварь, называющая себя человеком, не переступала порог пещеры, в которой, более ста лет назад, укрылся энтвал.
  Ложем ему служили твердые камни, пищей - личинки жуков, слепая от рождения рыба, что плавала в подземном озере, и редкие звери, что отваживались подойти близко к пещере.
  Одежда же его была сработана из шкур, скрепленных между собой правильно высушенными жилами.
  Энтвал не был слаб и не боялся людей. Он ненавидел их. Ненавидел той глубокой ненавистью, за которой идет лишь желание убивать всех подряд.
  И он оттачивал свою ненависть, упражняясь, ежедневно истощая свое тело, используя вместо меча тяжелую, выломанную из дуба палку.
  Он знал, что сейчас сильнее не то что любого человека, но и почти всех из своих сородичей, ибо в отличие от них - знал, что такое бой, и любил убивать. Но, осознавая свое несовершенство - ждал. Ожидал того мгновения, когда тело станет пластичным, когда усталость и боль навсегда перестанут тревожить его, а сон и пища будут не потребностью, а редкой необходимостью.
  В один из таких дней, когда он упражнялся с мечом - раздался до боли знакомый шелест крыльев. Полан резко обернулся, увидев молодую энтвалку, что стояла у самого входа в пещеру.
  - Прости... - Девушка застенчиво улыбнулась. - Я помешала?
  - Уходи. - Резко бросил Полан, отвернувшись, вновь занявшись упражнением.
  - Я... я вот... Тут... - Девушка неловко опустила на землю узелок. - Я понимаю, что зря побеспокоила тебя. - Затараторила она, смотря в холодные безжизненные глаза отшельника. - Но ты столько лет живешь один... Я принесла тебе хлеба. - Закончила она, резко выдохнув. - И домашней стряпни.
  - Кто ты? - Полан оперся на палку, смотря в миловидное личико. Скорее всего, поспорила со сверстниками, отважится ли войти в логово к злобному отшельнику, что убивает все, что приближается к его логову.
  - Ксантия... - Девушка улыбнулась. - Я...
  - Вот что, Ксантия. - Энтвал вышел на свет, открыв свое иссеченное шрамами лицо и тело. - За узелок - спасибо. А теперь, бери его - и уходи.
  Но девушка оказалась не робкая. Она осторожно провела по шраму на груди энтвала.
  - Что это?..
  - Раскаленный прут. - Полан отступил, внезапно осознав, что прикосновение тонкой девичьей ручки ему приятно. - Эти следы на моем теле оставили огонь и умелые палачи. А теперь - уходи.
  - Хорошо. - Девушка кивнула. - Я уйду. Но можно я буду хоть иногда навещать тебя?
  - Зачем? - Удивленно спросил Полан.
  - Ты... - Легкий румянец лег на ее щеки. - Ты не такой, как все... там... - Она махнула рукой в сторону горного хребта. - Ты храбрый... И сильный.
  - А они? - Энтвал внезапно понял, что его заинтересовал разговор. Ведь уже более ста лет он говорил только сам с собой, да и то, для того, чтобы не забыть звуки речи.
  - Послушай... - Глаза Ксантии загорелись зеленым огнем, что у энтвалов выдавало особое возбуждение. - Научи меня драться. Так же, как ты.
  - Ты понимаешь...
  - Да!.. - Гнев изменил ее глаза, сделав матово-черными. - Мою мать, Кайли, убили люди. Наш род истребляют!.. Ты не сможешь один...
  - Я не собираюсь становиться на защиту клана. - Равнодушно произнес он. - Я веду свой бой. И тебе в нем не место.
  - Нет!.. Место!.. - Голос девушки сорвался на крик. - Если ты, как трус...
  - Я не трус! - Полан тоже повысил голос.
  - А кто же?! - Лелеешь свою скорбь, цепляешься за горе, которому больше ста лет!.. Так если ты трус - так и говори!.. А моему клану нужна защита! - Девушка чуть не плакала. - Я встану на защиту клана! Я!.. Слышишь?.. И пусть я - девчонка!.. Пусть небо всего лишь дважды призвало меня - я сумею это сделать!..
  Ксантия резко сорвалась в небо, оставив Полана стоять на краю пещеры, смотря в бездонную пропасть неба...
  
  ...Ксантия оказалась упорной. Прошло пол года, и она вновь появилась с той же просьбой, принеся с собой два легких меча.
  Если честно, то Полан даже обрадовался, когда неугомонная энтвалка оказалась на пороге его пещеры.
  Изучив уже науку боя, Полан прекрасно знал, чем лучше занять Ксантию изначально, чтобы потом, как в узор, вплетать все новые и новые приемы, навыки, умения...
  И тяжелое обучение началось.
  Полан не щадил девушку, зная, что от того, как он передаст свои знания - будет зависеть еще одна жизнь дорогого ему существа. А то, что Ксантия ему дорога, он понял очень скоро.
  Их встречи скоро из тренировок переросли в большее. Полан часто сидел у края пещеры, смотря в небо, ощущая щемящее чувство тоски, если Ксантия не прилетала день или два... Он научился смеяться, с удовольствием слушал веселый щебет девушки, не понимая, как мог раньше обходиться без этого. Даже старые шрамы начали потихоньку рассасываться, оставляя кожу гладкой и эластичной.
  А потом Ксантия пропала. Проходили дни, а она не возвращалась, и Полан встревожился. Он не находил себе места, мечась по пещере, как загнанный зверь и, не выдержав, решился на то, чтобы появиться в клане.
  В одной набедренной повязке он покинул свое место обитания.
  Без зазрения совести он убил одинокого всадника, чтобы облачиться в его одежду, и в таком виде появиться на поляне...
  Он был окружен, как только встал на землю. Босые ноги приятно холодила трава, солнце слепило глаза, но Полан не двигался, настороженным зверем следя за теми, кого он считал братьями.
  - Полан?.. - Ксантия вышла из-за деревьев, мило улыбнувшись другу. - Я рада, что ты прилетел.
  - Почему тебя не было столько времени? - Напряженно спросил он. - Что-то случилось?
  - Нет. - Ксантия, рассмеявшись, замотала головой, и ее белокурые волосы рассыпались кудряшками по плечам. - Просто я столько раз была у тебя в гостях, а ты...
  Полан вспыхнул от гнева к глупой девчонке, и небо тут же начало заволакивать тучами.
  - Ну, не сердись, ладно?.. - Ксантия взяла Полана за руку, потащив за собой. - Идем. Ну, идем же...
  Небо очистилось от туч, и девушка вновь рассмеялась.
  - По небу можно судить о твоем настроении!.. Это же так здорово!..
  Полан смутился, собираясь, было, ответить, но тут они подошли к дому. Ксантия распахнула дверь, приглашая Полана войти, и он переступил порог, увидев пожилого мужчину, едва сдержавшись, чтобы не свернуть голову твари, что посмела быть в доме Ксантии... Его Ксантии...
  - Это мой отец. - Девушка поцеловала мужчину в щеку, увидев отвращение Полана. - Не сердись. Те люди, что живут с нами - преданы клану.
  - Люди... - Злобно прошипел Полан, и Ксантия отшатнулась от него. - Твари...
  Он выбежал из дома Ксантии, резко поднявшись в небо, чтобы вновь вернуться в пещеру, чтобы оттачивать свое мастерство...
  
  * * *
  
  Зов неба был столь неожиданным, что Полан метался во сне, не в силах осознать природу этого состояния, проснувшись внезапно.
  Вскочив с камней, он, еще не осознавая зова - рванулся к выходу, поднявшись в холодное зимнее небо и, замерев - обрушился бесплотной тенью к земле, выпрямив свой полет за миг до встречи с праматерью всего живого.
  Скользя невидимым призраком над поверхностью, он залетел достаточно далеко, оказавшись в южных землях, где тепло светило солнце, и на расплавленном свинце воды неподвижно стояла яхта.
  Удивившись нерасторопности весельных, Полан спустился ниже, внезапно заметив как мужчина, подняв хлыст - обрушил его на спину беззащитной девушки.
  Люди до сих пор вызывали ненависть у него, но допустить избиения невинного существа Полан не мог.
  Спустившись еще ниже, он услышал мольбу...
  - Отец!.. Прости!..
  - Дряная тварь!!! Ты потравила всю мою команду!!! - Хлыст вновь был занесен, но свою жертву не настиг. Полан, неслышно ступив на палубу, перехватил конец плети. - Черт возьми, а ты...
  - Оставь девушку. - Полан повел носом. - У тебя рыба гнилая. Твои люди рыбой отравились.
  - Да кто...
  - Оставь ее. - Полан вырвал хлыст из рук мужчины, подойдя к девушке, помогая ей подняться на ноги. Крылья его были скрыты от человеческих глаз, и он не боялся, что кто-то заподозрит...
  Удар пришелся в ногу. Полан даже не понял, что это было. Казалось, та штука, что находится в руках у человека, не может нанести такой раны... Или это новый арбалет?..
  Легкий дымок, щелчок, и острое жало впилось в его плечо.
  Полан рассвирепел. Море, повинуясь его эмоциям, вскипело под ветром, чуть не опрокинув кораблик... А он, не скрывая крыльев, уже шел к мужчине. Еще хлопок, еще одна струйка дыма... И бок пронзило острой болью. Энтвал больше не ждал, одним движением свернув человеку шею, обернувшись к девушке.
  - Ты... - Она смотрела на него не с ужасом, а каким-то благоговением. - Ты меня тоже убьешь?..
  - Нет. - Полан подошел к ней, любуясь совершенством красоты человеческой женщины и, поддавшись какому-то наитию - рассказал ей все...
  Девушка слушала его, опустив голову, а потом подняла свои бирюзовые глаза, взяв энтвала за руку.
  - Если вам нужны человеческие женщины для продолжения рода... Пусть я буду сосудом для твоего семени. - Она смотрела открыто и спокойно. - Ведь ты хочешь сына?..
  - Или дочь. - Полан впервые улыбнулся, общаясь с человеком. Девушка ему нравилась. Она не была столь недоступна как Ксантия, и готова была подарить ему ребенка.
  - Меня зовут Лиэрда. - Девушка опустила глаза. - Мне страшно, что ты можешь сотворить с человеком, Полан...
  - Поль... - Полан мгновенно перешел на язык людей. - Поль Харвэй.
  - Поль... - Девушка погладила его по руке, поморщившись от боли. - Прости... Мне надо наложить мазь...
  - Я помогу.
  
  * * *
  
  Раны от мушкета не зарастали столь быстро, как от стрел, и Полан долго страдал от болей и внезапных кровотечений, но Лиэрда была рядом, и это, почему-то смягчало боль.
  Девушка оказалась умной, и тонко знала те нюансы человеческой жизни, которые были скрыты для него, энтвала. Она быстро ввела молодого человека в общество, представив его своим женихом, с помощью умелых, и хитрых дельцов состряпав ему положение в обществе.
  Полан теперь жил под именем Поль Харвэй, бедный родственник разорившегося графа, который давал своей избранной титул и несколько сотен акров земли.
  Ему было все равно, но общество требовало...
  Общество требовало балы, встречи, чаепития, вечера, маскарады...
  И Полан дал то, что требует толпа.
  В своей пещере он изучил все жилы драгоценных камней и металлов, послав на разработку десятки людей, став одним из самых богатых в городе, чуть ли не ежедневно созывая банкеты, чаепития и прочее...
  А на маскарадах он никогда не изменял своей сути. Раскрыв свои антрацитово-черные крылья - он шел сквозь толпу, ведя под руку темноволосую Лиэрду с прикрепленными к платью белыми крыльями из лебяжьих перьев...
  
  * * *
  
  Их счастье длилось недолго.
  Однажды, поехав к тетушке, они попали в руки к разбойникам.
  Полан уговорил Лиэрду отдать все золото и драгоценности, но те пожелали еще и позабавиться с женщиной...
  Энтвал был силен. Он мог справиться с десятком людей... С двумя десятками... С тремя...
  Но, когда он уничтожил последнего - Лиэрда лежала на дороге безвольной тряпичной куклой...
  Он не успел.
  Опять оказался бессилен!..
  Воззвав к небу, Полан держал на руках тело жены, мерно раскачиваясь в такт биения своего сердца, уже не думая о мести... потому что некому было мстить... Не задумываясь о будущем... потому что не для кого было жить... Погибла не только Лиэрда, погиб ребенок, что был в ее чреве... Погиб энтвал...
  И слова отца, что смертей в их жизни много - ушли в сторону, и воспоминания о клане...
  Полан взвился в небо, издав отчаянный, полный боли клич. Он летел вверх до тех пор, пока грудь не начала разрываться от боли, пока воздух не перестал насыщать легкие... А потом он сложил крылья, безвольной звездой падая с небес...
  Не было мыслей, не было желаний, была лишь пустота.
  Полан не ощущал себя больше частью этого мира.
  Он смог пережить гибель отца, он смог пережить десятилетия уединения, но, полюбив - он потерял... И был готов, чтобы эта потеря стоила ему жизни.
  Но небо... Жестокое бесстрастное небо, вновь нашло причину, чтобы вернуть его.
  В последний миг Полан вспомнил своих мучителей, и боль в его сердце притупилась, залитая гневом и ненавистью. Он пытался выправить полет, бессильно ударяя крыльями о воздух, что перестал держать его, сумев лишь задержать падение и дотянуть до неглубокого озера...
  Удар был так силен, что он надолго перестал воспринимать этот мир, выбравшись из воды только ночью.
  Болело тело, болел разум... Но самая большая боль была в душе... О той, кто его любила, и кто была ему дорога.
  
  * * *
  
  Дом его стоял на побережье Темзы.
  Отвратительные запахи, миазмы, шли от канала. Но он не замечал этого, наслаждаясь самим видом воды.
  Последние годы он жил как в полусне. У него были сотни девушек, но ни с одной он не был так близок, как с Лиэрдой...
  Шепот при луне...
  Восторг полетов над спящим городом...
  Ужин, или завтрак - сидя на подоконнике...
  Ее ласковые пальцы, перебирающие оперение его крыльев...
  Сладкий вскрик в момент наивысшего восторга страсти...
  Душу щемило от невозможности обрести все это, но Полан старался забыться, чтобы вычеркнуть из памяти "одну из тех, кто разделит вечность"...
  И не мог.
  Стук в окно привел его в себя.
  Вздрогнув, Полан обернулся, увидев стройные ноги, обтянутые штанами из кожи молодого тапира, тонкую талию, перетянутую пояском из змеиной кожи, блузу, обтягивающую стройный торс... И стремительно открыл окно, поймав в свои объятия Ксантию.
  - Милый... - Энтвалка целовала его лицо, смотря на изменившиеся черты лица. - Любимый мой...
  - С каких пор ты меня любишь? - Полан не смог удержаться от улыбки. - Не с тех ли, как училась у меня?
  - Я люблю тебя... Люблю... - Ксантия покрывала поцелуями его лицо, не стесняясь того времени, что прошло между ними.
  - Ксантия... - Полан отодвинулся. - Ты понимаешь...
  - Да!.. - Молодая женщина заломила руки. - Знаю, что союз двух энтвалов подобен инцесту!.. Но что я могу сделать?.. Я люблю...
  - Люби. - Полан попытался создать равнодушную маску на своем лице. - Но живи с человеком.
  - Полан!..
  Отчаянный вскрик, гибкие руки, что охватили его колени, мольба во взгляде... И он не выдержал. Подхватив Ксантию на руки, он пронес ее в спальню, аккуратно опустив на простыни...
  
  ... - Ты спокоен... - Ксантия томно, лениво, накручивала антрацитовый локон на палец, лежа на его плече. - Ты доволен?
  - Да. - Полан расслабленно склонил голову, коснувшись поцелуем губ Ксантии, улыбнувшись неизвестно чему. - Мне хорошо...
  - Не потому ли запрещали старейшие браки между нами, что знали, что никогда энтвал не получит такое удовольствие с человеком?
  - Не знаю. - Полан откинулся на подушки, взяв со столика трубку, и подкурил ее от лучины. - Наши старейшие темнят. Что-то было до... И что-то будет после. - Он сел на кровати, и Ксантия, повинуясь внезапному порыву, провела ноготками по его спине, заставив замереть, выгнуться...
  - Нам хорошо вместе. - Прошептала она, привстав, поцеловав Полана в шею, между скрытых крыльев. - Почему же нам запрещено любить?.. Ведь наши дети...
  - Нет. - Полан резко мотнул головой. - Ты даже представить себе не можешь, какой силой будет обладать потомство двух энтвалов.
  - Силой... - Ксантия змеей изогнулась вокруг Полана, положив голову ему на колени. - Или наоборот... Бессилием. Но я желаю взрастить в себе твое семя. И пусть только небо будет мне судьей.
  - Ксантия!.. - Только теперь Полан с ужасом осознал истинную цель энтвалки. - Что же ты делаешь... Что...
  - Иду против законов. - Молодая женщина рассмеялась, закружившись по комнате, гибко извиваясь в такт слышимой только ей музыки, внезапно остановившись перед Поланом. - Я уже не девочка, пойми. Небо призвало меня десятый раз. Так неужели я не могу решать за себя?..
  Полан отвернулся.
  
  ...Он узнал, что такое обман.
  
  Посланник совета не замедлил появиться.
  Робкий мальчишка, что едва познал небо, боязливо выглядывал из-за двери.
  - Вас просили прийти на совет... - Глаза его приобрели бездонную глубину, став серебристо серыми от ужаса, когда он увидел, как за спиной опального энтвала раскрылись не белоснежные, а угольно-черные крылья.
  "А какие глаза были у Ксантии, когда мы были вместе?.." - Как-то совершенно неожиданно подумал Полан, с удивлением ощутив, что не помнит этого. Его же глаза не были отражением души. Они были постоянного матово-черного цвета. - "Или это и есть моя душа?.." - С запоздалым ужасом подумал он, кивком отпуская мальчишку.
  Душа, полная гнева и невысказанной ярости...
  Душа, полная ненависти...
  
  * * *
  
  Это был даже не совет.
  Его провели к старейшему, и там, стоя на коленях, он выслушал свой приговор... Приговор, разделенный на двоих с Ксантией...
  Лишение Силы.
  Полан умолял... Грозил... Бессильно бился в руках стражей...
  Но крылья его бессильно поникли. И словно что-то сломалось в душе. Энтвал перестал сопротивляться своей судьбе.
  Его подхватили под руки, и взмыли в небо. Полан отрешенно подумал, что это его последний полет. Полет в бездну. Полет в объятия матери-земли...
  Но не таков был приказ старейшего. Его оставляли жить, чтобы он познал муку жизни без неба.
  Энтвалы швырнули его в прибрежные воды, и мгновенно растворились в небе.
  Морская вода была горькой от соли... Но еще горше была та слезинка, что против воли потекла по щеке, тут же смытая соленой волной.
  Полан шел по мелководью столько, сколько хватило сил. Он не смотрел в небо, не видел день сейчас или ночь. Он не ощущал боли или скорби по утерянному простору. Он потерял Небо. Его изгнали, лишив силы его крылья, что бессильно волочились по воде, теряя перья...
  Изможденный, он упал на песок, ощущая, как теплая вода омывает его тело. Желая забытья, покоя, он лежал так долго. День и ночь сменяли друг друга, но он не замечал хода времени. Он перестал жить, когда остался без силы. Осталась только смертная оболочка, которой предстояло прожить еще лет пятьдесят, прежде чем вечность заберет его.
  
  Он не услышал шагов, не видел, как над ним склонились, резко вскинувшись лишь тогда, когда женский голос на незнакомом ему языке начал петь какую-то завораживающе-нежную песню.
  Женщина была прекрасна. Черные волосы облаком лежали на ее плечах, лицо, открытое свету солнца было удивительно гармоничным, тело - точеным, как филигранная статуэтка. И Полан залюбовался ею.
  Увидев, что энтвал пришел в себя, женщина, встав на колени, распростерлась ниц, моля его о чем-то, но Полан не понимал этого языка. Единственное слово, которое он уловил, и которое женщина повторяла как молитву, было - иблис. Она звала его этим именем, она протягивала к нему тонкие руки, и лицо ее было мокрым от слез. Слез счастья.
  Полан встал на ноги, удивившись тому, что его истощенное тело еще способно двигаться. Подойдя к женщине, он поднял ее на ноги, смотря в нежное лицо, осторожно прижав ее к себе. Он ощущал ее хрупкость, удивительную податливость и готовность повиноваться. И почему-то рядом с этим существом он ощутил себя спокойно.
  
  * * *
  
  Женщину звали Маулика.
  Она не просто приняла у себя энтвала, она стала его женой.
  Постепенно, год за годом, Полан изучил язык этой страны, с удовольствием читая рукописи и свитки, что давала ему женщина, удивляясь изящности узорчатого письма, что называлось арабской вязью.
  Маулика знала его имя, но с благоговением звала его "мой иблис", "мой демон"...
  Женщина, что вошла в его судьбу - была колдуньей. Не из тех шарлатанов, коими полон мир, а сильной ведьмой. Она не только возродила у Полана желание к жизни, но и смогла передать ему частичку какой-то силы, которая расплавленным огнем текла по венам. И это была темная сила вечного гнева... Но она помогала Полану жить.
  Полан, из любопытства, участвовал в ее обрядах, иногда беря на себя обязанность, принести в жертву ягненка, или других животных.
  Кровь уже не раз обагряла его руки, и энтвал не чувствовал раскаяния за совершенное убийство. Ему даже, в какой-то степени становилось легче, когда теплая кровь покидала еще живое тело бьющегося в агонии существа... И, когда Маулика предупредила, что в этот раз будет иная жертва - энтвал не удивился, увидев перед собой человеческого ребенка, девочку лет семи.
  - Эта жертва для тебя, мой хозяин... - Шептала женщина. - Для тебя, мой чернокрылый иблис... Боги обвинили тебя в ненависти ко всему живому, и скинули с небес... Но мы принесем жертву другим богам... и я буду молить их о милости к моему возлюбленному... Я добьюсь, чтобы сила вновь вошла в твои крылья, и небо приняло тебя.
  Полан равнодушно слушал женщину, понимая, что Сила, которая нужна его крыльям, отличается от той, что могут подарить несколько мгновений агонии жертвы. То, что поддерживало его жизнь и молодость - не могло удержать его крылья...
  Но он ошибся.
  То ли Маулика читала какие-то иные заклятия, то ли жертва была выбрана правильно, но Полан ощутил необычайный прилив мощи. Он ощутил зов неба, издав яростный нечеловеческий крик, расправив затрепетавшие от потоков силы крылья, шумно вдыхая ставший каким-то иным, ароматным, воздух... Внезапно осознав, что Сила кроется в человеческой крови и, если ее будет много...
  
  * * *
  
  Маулика исполняла приказы своего чернокрылого иблиса, и вскоре Полан Хорос был настолько полон темной Силой гнева и ярости, что крылья его трепетали под порывами ветра, желая поднять в небо...
  Жалость к тварям рода человеческого давно оставила его, и, когда к дому Маулики пришли люди, обвиняя ее в колдовстве, Полан сам вышел навстречу людям, с зовом к небу расправив обретшие силу антрацитово-черные крылья, посеяв ужас и смятение в сердцах...
  Никогда он еще не убивал с таким наслаждением, купаясь в боли и мучениях... Никогда еще его крылья не были полны такой мощью... И никогда еще ему не было так горько, как в тот миг, когда Маулика, узрев его деяния - отвернулась от него, отказавшись покинуть этот, ставший мертвым, город...
  - Чего же вам надо, твари земные? - Кричал он, обращаясь к телам, усеявшим побережье. - Чего же вы желаете, если, научив меня убивать, вы отворачиваетесь от созданного вами убийцы?! Чего желаешь ты - Маулика?! Чтобы я кинул к ногам твоим все богатства земные?! Чтобы мои крылья были полны сил, и я унес бы тебя в тот мир, который ты называешь миром Тьмы?! Чтобы подарил тебе бессмертие и вечную красоту гурий?! Чтобы ты стала матерью такого же иблиса, что будет потакать твоим страстям, став преданным слугой, а не хозяином?!
  И, не сдержав ярости, Полан уничтожил женщину, что подарила ему право вновь подняться в небо...
  И не было в нем ни грана жалости, когда смотрел он в перекошенное предсмертным ужасом лицо, оставив в памяти лишь черный шелк волос, рассыпавшихся по золотому песку...
  
  * * *
  
  И вновь он искал уединения.
  Но в этот раз его вело не отчаяние и боль, а отвращение.
  Силы, обретенные с помощью заклятий крови - быстро иссякли, и Полан больше не мог подняться в небо, мучимый непреодолимым желанием слиться с бесконечной высью... И он нашел выход...
  Были сотни войн...
  Были тысячи смертей...
  И было непреодолимое отвращение к самому себе, к тому, кем он стал.
  Он, словно шакал, питающийся падалью - пил боль, и смерть других давала ему Силу - быть единым с небом...
  В ярости он рвал черное оперенье своих крыльев, проклиная тот час и миг, когда был рожден на свет, вспоминая слова того, кого считал своим отцом "найди того, кто был твоим отцом по крови..."
  
  * * *
  
  И он начал искать.
  Зов летел к небесам...
  Зов уходил под землю...
  Зов привлекал других энтвалов... Но, увидев изгнанника - они едва скрывали свою неприязнь, отворачиваясь, не отвечая ни на один из вопросов.
  Истощив силы, Полан Хорос вынужден был прибегнуть к человеческим способам передвижения, так же страшась утонуть в морской пучине... Так же подвергаясь нападению разбойных шаек...
  Зависящий от человечества, Полан вскоре понял, тысячелетия заблуждений двух рас, что могли изначально жить в мире и согласии. Но так же понял он и свои ошибки, с ужасом вспоминая погибших от его ярости или ненависти. Он, словно малый ребенок, отрывающий крылья у бабочки, и с интересом смотрящий на уходящую жизнь - так же смотрел на агонию тех живых существ, что погибли по его вине...
  "Да будет принят раскаявшийся в царствие небесное..." - Вспоминались проповеди священнослужителей всех народов... И ощущение единства с божественным - влекло его в храмы, заставив изучать религии всех стран и народов... А, осознав правду - горько смеяться над своим заблуждением...
  Слабые, по натуре своей, люди всегда искали себе защитника - доброго и всепрощающего отца высшего, и мать-заступницу... Они считали энтвалов демонами, не смотря на то, что оперение крыльев было белее горного снега. Они травили тех, кто не похож на них - всю жизнь, уничтожая, изгоняя... И все же, они создали мифы, где белокрылые вестники, являясь посланниками божьими, созданы, чтобы творить добро. А ему ли было не знать истинную природу детей неба, что отличались от людей лишь цветом крови да крыльями?..
  
  ... С такими мыслями он вышел на палубу корвета, что "птицей летел по гребням волн"... а на самом деле - неуклюже переваливался с боку на бок, кряхтя, как старик на печи. Но все же... Если представить...
  Полан медленно поднялся на нос корабля, смотря вдаль, стараясь ощутить ту свободу, что дарил ему полет... И внезапно задохнулся в обжигающей волне силы, что повлекла его вперед. Крики людей, паника на корвете были где-то позади, и уже не смущала Полана, который в бесконечном восторге скользил почти над самой водой, изредка задевая ладонью упругие непослушные волны, взбивая белоснежную пену кончиками угольно-черных крыльев...
  Восторг так же внезапно сменился удивлением, а потом и страхом. Кто был так могуч, что сумел возродить силу его крыльев, заставляя идти на Зов?..
  Но, справившись с волнением, Полан продолжал скользить над самой водой, и поэтому нескоро еще заметил небольшой островок, словно изумруд в оправе из аквамаринового атласа - лежащий на поверхности океана.
  Опасаясь ловушки - Полан осторожно опустился на прибрежный песок, оглядевшись. Остров тонул в зелени, не слишком сильно возвышаясь над поверхностью воды. Но... если на нем обитал энтвал, или племя энтвалов - то им ничего не стоило оградить остров от бурь и наводнений...
  - Эй!.. Есть кто-нибудь? - Полан использовал всю силу легких, чтобы быть услышанным, но ответом была только тишина.
  Взмыв в воздух, он поднялся высоко над островом, почти в самой середине заметив возделанный пятачок земли и, спустившись, увидев добротный двухэтажный дом.
  - Эй!.. Хозяин!.. - Полан постучал в дверь, а потом и вошел, попав в холл, утонув в запахе ароматизированного воска и тусклом свете десятка свечей, что не могли развеять скопившийся по углам мрак. - Здравия вам, хозяева!.. - Полан взял подсвечник, оглядевшись. Повсюду была пыль. Но дом не выглядел нежилым, хотя следов на полу и на лестнице он не обнаружил.
  Поднимаясь наверх, Полан изредка окликал хозяев дома, хотя уже уверился, что кроме него никого нет. Второй этаж поразил энтвала своей роскошью и великолепием... Правда, это была старая ветхая роскошь... Серебро поблекло, золото потускнело, а медь покрылась слоем зеленоватого налета. Бархатные обивки кресел были потерты, ковры потеряли былую цветность, а тяжелые портьеры в некоторых местах были порваны, но аккуратно заштопаны. В спальнях стояли широкие крепкие дубовые кровати, в кабинете было достаточно книг, в небольшой столовой - фарфоровый сервиз...
  Внезапно Полан почувствовал даже какую-то симпатию к этому месту. Это было уединение не отшельника, а уставшего от интриг светского льва. И о таком месте он мечтал, когда хотел одиночества. Вот только тяжелый бархат портьер, закрывающих свет...
  - Не нужно, мальчик мой.
  Полан вздрогнул, и чуть не выронил подсвечник, резко обернувшись в угол комнаты где, не замеченный им раньше, сидел человек... Да и человек ли?.. Кресло было сделано специально так, чтобы не мешать крыльям свободно лежать за спиной... Черным крыльям...
  - Не нужно слишком много света, юноша. - Энтвал поднялся, чуть поведя плечами, и крылья укутали его фигуру, словно плащ, едва касаясь кончиками пола. - Ну что ж... раз ты мой гость - позволь предложить тебе стол и кров. - Мужчина повел рукой, и Полан увидел столик с закусками и напитками. А когда обернулся - незнакомец стоял перед ним, почти касаясь рукой его лица. - А ты красив, мальчик мой. - Легкий прищур глаз, едва заметная улыбка в уголках губ, и внезапный заразительный смех заставили Полана растеряться.
  - Прошу прощения... С кем имею честь...
  - Можешь звать меня Энрикс... Это если тебе нужно имя. Если же хочешь знать, как зовут меня в мире людей... то зови меня Демоном... Дьяволом, Сатаной... - Мужчина поморщился. - Как больше нравится. Ну, а если хочешь знать суть... То я - твой отец, мой мальчик. А как же зовут тебя?
  - Полан. Полан Хорос.
  - Полан... - Энрикс подошел к столику, вопросительно взглянув на юношу.
  - Освежающего чего-нибудь. - Полан, чувствуя себя неловко, осторожно опустился в кресло, сжимая в руке бокал с напитком, чем-то отдающим цитрусом. - Так это вы, Энрикс...
  - На "ты". - Мужчина мороком скрыл крылья, устроившись в кресле напротив, внимательно смотря Полану в глаза. - Да, мальчик... Я не ошибся. В тебе течет Истинная кровь энтвала.
  - Значит вы... Ты. - Тут же поправился он. - Ты - мой отец... А кто же мать?..
  - Ты знал свою мать, мальчик.
  - Значит... - Полан едва не задохнулся от ненависти. - Ты...
  - О, нет!.. Уволь!.. Я не занимаюсь такой похабщиной. - Энрикс отпил из своего бокала. - Передать кровь - не обязательно влить свое семя в лоно женщины. Нужно лишь согласие матери впитать в себя ту силу, что обретет ее дитя. И... согласие того, кто заменит ребенку отца.
  - Значит...
  - Конечно, мой мальчик. - Мужчина снисходительно улыбнулся. - Вообще-то, если брать кровными узами человеческого мира, то мы с тобой так же далеки, как два совершенно разных человека... Но мы ближе, чем могут быть близки единоутробные братья... Потому что нашей матерью стала Истинная сила.
  - Сила крови и смерти. - Полан поджал губы. - Да, я совершал подобное, и сожалею...
  - Это хорошо, что сожалеешь. Надеюсь, твоя ненависть к людям угасла? - Энрикс чуть прищурил глаза, и его лицо стало жестче. - Истинная Сила, мальчик мой, это не то, о чем судачат эти невежды рода людского, и даже не то, что скрывают мудрецы нашего рода. Истинная сила, это...
  Полан терялся в рассказе, иногда удивляясь, а то и ужасаясь кровавым подробностям истории их племени. А иногда он опасался и Энрикса, считая его сумасшедшим, безумцем, что потерял разум в добровольной ссылке...
  - Нет!.. Тебе это не объяснить так просто!.. - Энрикс заламывал руки, мечась по комнате, внезапно остановившись у окна. - Ну... хорошо. Вот. - Он отдернул портьеру, и в глаза ударил яркий дневной свет, на мгновение ослепив Полана. - Смотри же!.. Смотри!.. Что ты видишь?
  - Деревья... - Полан щурился. - Океан... Песок...
  - На деревьях живут какие-то существа? А в океане? Ну, же, мальчик мой, вдумайся!
  - Вообще-то да. Но...
  - Представь... Собрав флору и фауну других миров, и отобрав то, что уживется друг с другом - они оказались здесь. - Энрикс резко опустил руку вниз, и Полан невольно проследил за пальцем, заставив мужчину рассмеяться. - Я образно говорю. Понимаешь?.. Здесь - это значит... - Он обвел руками комнату. - Здесь. На этой планете. В этом мире.
  - Они... А кто эти "они"? - Полан совсем запутался, с ужасом понимая, что рассказ еще толком и не начался.
  - Хорошо. Давай будем звать их так, как их зовут люди. Это были боги.
  - Боги? Разве он...
  Энрикс только головой покачал, упав в кресло. Наконец, о чем-то поразмышляв, он сел ровно.
  - Ладно, я выложу тебе краткую историю, а потом будем разбирать то, что тебе непонятно. Ведь у нас достаточно времени, не так ли? - Полан нехотя кивнул. - Они пришли на землю. Понимаешь? Хорошо. Им нужны были те, кто будет создавать все это. И они создали нас. - Энрикс наклонился ближе. - Таких, как ты... Я... Но нас было немного... Десятка полтора... А потом они поняли, что слишком разумные им не нужны и, чтобы как-то отличить нас от последующих - дали им другой цвет крыльев... Дали им другую кровь. Вот. - Энрикс разбил бокал, резанув себя стеклом по руке, и на пол закапала густая зеленовато-синяя жидкость. - Наша кровь была таковой. И наша сила выше силы тех, кого сейчас называют энтвалами. Они - блеклая тень нас... и, если бы они согласились... О, если бы они только согласились принять Силу... - Энрикс тяжело вздохнул, но тут же продолжил. Твоя кровь пока еще золотисто-желтая, но это лишь до тех пор, пока ты полностью не примешь свою суть. А потом... Так вот, создав рукокрылых, Они тоже не были довольны результатом, потому что те, кто знает воздух, не может дышать в воде. И тогда были созданы ависы. Они экспериментировали, создавая иногда такое, что было несовместимо с жизнью... и, естественно - не выживало. Ну, а потом был создан человек. - Энрикс отклонился на спинку кресла, и Полан заметил, как горечь изменила его лицо. - Послушное животное... Слабое... беззащитное перед стихией... И совершенно подчиненное... Никто из них даже не думал о том, чтобы сбежать... Ибо они были счастливы своим незнанием. Они были рабами своего счастья.
  - И?.. - Прервал Полан затянувшееся молчание, увидев, что Энрикс ушел в воспоминания.
  - Мы должны были стать погонщиками. Мы. Те, кто знали суть. Понимаешь? Они дали идол. Они дали цель. А мы... МЫ ЗНАЛИ ПРАВДУ!!! Ну... и естественно, как это бывает - идол превратился в идеал, цель стала законом, догмой... А потом... Потом случилось непоправимое... Человеческое общество, обретая разум, так и не смогло избавиться от навязанного им мировоззрения. Они так и остались рабами тех, кто давно уже ушел из этого мира. А им внушали страх перед нами. Ведь мы были погонщиками. Поэтому мы и стали врагами всего мира человеческого.
  - Значит... Мы - сильнее всех тех, кто на этой... планете... существует?
  - Но это не значит, что мы должны применять эту силу против кого бы то ни было. - Горечь вновь исказила черты лица мужчины. - Нам не раз приходилось объединять силы, чтобы уничтожить тех, кто восставал против человечества... Ведь вечность, знаешь ли... большой срок.
  - Вечность?..
  - Все приходят и уходят, мой мальчик... - Энрикс подошел к окну, задернув бархатную портьеру. - Все имеют право уйти... Но не мы. Ни ты, ни я! - Он обернулся, и его глаза в мерцающем полумраке, насыщенном огненными всполохами от камина, полыхнули алыми блестками. - Не мы... Пока не будет того, кто продолжит наш род. И, как я обучаю тебя сейчас, так и ты когда-нибудь будешь наставлять своего сына, обрекая его на вечную жизнь, проклятую богами этого мира!.. И мы создадим в этом мире Силу, что будет поддерживать равновесие. Тебе ведь не понравилось, когда люди пришли убивать вас?
  Полан резко мотнул головой.
  - Нет. Но...
  - И ты убивал. Ты мстил. Но ты забыл кое-что, мальчик мой. - Энрикс подошел, опершись на подлокотники кресла юноши, смотря в глаза так пристально, что Полан невольно отодвинулся. - Ты никогда не сможешь своей местью возродить тех, кто ушел. Так же как и вернуть то, что тебе когда-то принадлежало. - Его рука легла на плечо юноши, освободив крылья от морока. - Те, кто были твоим племенем - лишили тебя неба... Но я смог провести тебя сюда, наполнив твои крылья Истинной силой. Правда - пока еще ненадолго. - Тс-с... Помолчи. Видишь ли... Силу ты сможешь вернуть только сам. А для этого тебе нужно многому научиться. - Энрикс отстранился. - Я могу отпустить тебя хоть сейчас. Ты вернешься на большую землю, и даже ЗАБУДЕШЬ о том, что когда-то любил небо, но... Есть и другой путь. Путь познания. Вот... - Энрикс обвел рукой стеллажи с книгами. - Это придется тебе прочесть, чтобы хоть немного понять суть своего предназначения. А потом я начну учить тебя. Ну... хотя бы вот этому.
  Полан даже не заметил, как комната изменилась. Припавшая пылью роскошь пропала, открыв глазам великолепие белоснежного мрамора, позолоты, хрустальных струй воды, бьющих в фонтане, что стоял посреди огромной залы...
  - Это лишь морок, мальчик мой. - Эхом разнесся по огромному залу голос Энрикса. Так же, как и то, что ты видел. Но... Ты ведь умеешь пользоваться мороком, чтобы скрывать крылья, не так ли? И они ни только не видны, но и не мешают тебе. Но что тебе мешает создавать такой же стойкий морок и вокруг себя?
  - Но это невозможно... - Полан мотнул головой. - Это же... Колдовство!..
  - Называй, как хочешь. - Энрикс махнул рукой. - Пусть будет колдовство. Но, когда какая-то деревенская знахарка, заполучившая в свои жилы каплю нашей крови, излечивает травами и заговорами больного человека - это тоже колдовство?
  - Ну да... - Полан смутился.
  - А летать - тоже колдовство?! - Энрикс расправил крылья на всю ширину, и Полан восхитился их красотой и мощью. - Скольких энтвалов сожгли только за то, что они умели летать?! Вспомни себя!.. Когда ты призвал на город смерч, желая освободиться!.. - Голос мужчины становился все сильнее и глубже, пока, наконец, Полан не закрыл уши руками. - А управлять стихией?! А заживлять свои раны?
  - Хватит!.. Я понял!..
  - Нет, малыш, это - не колдовство. - Голос Энрикса обрел прежний тембр и силу. - Это лишь возможности, данные нам теми, кто создал нас. Вот и все. Еще освежающего?.. Или вина?..
  
  * * *
  
  Полан остался. И ни разу не пожалел об этом.
  Энрикс многому научил его, заставив познать красоту и совершенство мира.
  - Люби то, что окружает тебя. - Твердил он, склоняясь к тонкому стрельчатому листку, пробивающемуся сквозь песок, или направляя взгляд в небо. - Принимай все, даже то, что не можешь понять. - С горечью шептал он, когда они пролетали над полем брани, где люди уничтожали друг друга. - Разговаривая на языке зверей и птиц... - Улыбался он пичуге, опустившейся ему на руку. - Ибо никто не сможет защитить этот мир лучше, чем мы сами.
  Полан считал себя умелым воином, но лишь тяжело вздыхал, наблюдая за пластикой движений отца, когда тот, казалось, сливался с природой, появляясь в самый неожиданный момент, чтобы нанести удар...
  Пронзая грозовые облака, они, смеясь, неслись навстречу молниям, и те обминали их, не причиняя вреда.
  Опускаясь к морскому берегу, они подолгу вели разговоры с ависами, общаясь на их странном, но удивительно мелодичном языке.
  Сливаясь с потоками людей, Полан учился проживать человеческую жизнь так, как будто она была его собственной.
  И, раз, за разом возвращаясь на остров, он понимал, что ему все труднее покинуть мир людей, чтобы вернуться в уединение...
  
  - Вот и все, что я мог тебе дать. - Энрикс казался уставшим, и даже каким-то постаревшим. - Ты знаешь все, чтобы продолжить мой путь.
  - А ты? - Полан пытался взглянуть в глаза отцу, но Энрикс отводил взгляд. - А ты?!
  - Мне пришла пора покинуть этот мир. Знаешь ли... Вечность за плечами - это не так уж и мало. - Он вскинул голову, и Полан увидел спокойствие и решительность на лице своего учителя и отца. - Ты никогда не встретишь тех, кто, как и ты, охраняет этот мир. Но ты всегда можешь надеяться на их поддержку. Я дам тебе столько сил, чтобы тебе хватило возможности долететь на материк. На большее не рассчитывай. Я не собираюсь делать за тебя твою работу. И запомни. Когда твоя кровь обретет ту же силу, что и моя - ты ощутишь это.
  - Я это понял. - Полан хмурился. - Но как...
  - На то мы и энтвалы. - Энрикс усмехнулся, расправив крылья и, шагнув к окну - обернулся. - Прощай. Пришло мое время.
  - Но... - Полан подбежал к окну, смотря ввысь. - Я хотел спросить!.. Я люблю...
  Раскат грома заглушил его слова. Ветвистая молния прополосовала небо, ударив в черную точку скользящую в небе, на миг окрасившись в золотисто алый цвет, и исчезла, оставив Полана в оцепенении стоять у окна.
  - Я хотел сказать... - Бормотал он, не в силах поверить в то, что только что увидел. - Я... Ксантия... Ведь мы...
  
  * * *
  
  Полан покинул остров тут же.
  Не в состоянии понять, что же заставило Энрикса покинуть мир, он поклялся найти первоисточники всех знаний. Он хотел получить ответы на свои вопросы.
  Годами он скитался по миру, выспрашивая у людей все, что они знают о демонах, ангелах ночи, как иначе называли их...
  Тысячи книг и манускриптов были прочитаны им, но лишь редкие крохи, крупицы истины попадались ему среди бессмысленного набора слов великих ученых человечества.
  Многие советовали ему обратиться к религии...
  Многие не желали отвечать...
  И Полан отчаялся найти что-либо стоящее. Казалось, сама память о тех, кто был первыми - утеряна...
  В своих скитаниях Полан Хорос очутился в таких местах, где не ступала нога человека, и только там нашел ответ...
  
  - Что ищешь, пернатый? Вчерашний день?
  Полан вскинул голову, сквозь пламя костра, увидев человека, что незаметно, даже неслышно, появился из-за деревьев.
  - Нет. - Энтвал покачал головой, даже не удивившись, что незнакомец видит сквозь морок. - Я ищу знаний.
  - И каких же?
  - Раздели со мной мой ужин. - Полан, приглашая, повел рукой, указывая на место рядом с собой. - А я расскажу, что мне нужно.
  - Мне и здесь неплохо. - Мужчина сел так, чтобы их разделял огонь. - А за приглашение - благодарю. Но я сыт.
  - Да? - Полан с удивлением смотрел на чистый, непоношенный наряд незнакомца. - Здесь рядом есть жилье?..
  - Спрашивай то, что интересует тебя. - Мужчина усмехнулся. - Праздное любопытство я не удовлетворю.
  - Я хочу узнать об ангелах ночи. - Энтвал тяжело вздохнул. - Но люди...
  - А что могут рассказать тебе люди, пернатый? Они - лишь пешки в великой игре жизни. Только мы, древнейшие из древних знаем то, что можем поведать вам, молодым.
  - Древнейшие? - Полан ощутил любопытство. - Но... Кто ты?.. Я не чувствую в тебе... Не чувствую силы энтвала...
  - Да? А что ты чувствуешь? - Незнакомец, казалось, и не пошевелился, но Полан вздрогнул, увидев, что тот стоит рядом. - Какую силу?
  - Не знаю.
  Полан, наконец, удовлетворяя свое любопытство, смог рассмотреть мужчину. Невысокий, в ладно скроенной одежде, он, скорее, напоминал охотника, или воина, но не держал при себе оружия. Длинные волосы его не были собраны, что тоже было непривычно для жителей леса. Лицо же - тонкоскулое, чуть вытянутое - таило в себе что-то хищное, злое... Иное.
  - Ты не человек. - Полувопросительно произнес энтвал. - Но я не знаю других, кто был бы так же силен, как мы...
  - Как вы. - Саркастическая улыбка чуть приподняла уголок губ мужчины. - А ты силен сейчас? Когда в твоих крыльях нет силы? Ты, ангел ночи, силен?
  Полан вскинулся, собираясь ответить резко, но, подумав, покачал головой.
  - Думаю, ты - сильнее.
  - Правильно думаешь, мальчик. - Незнакомец одобрительно кивнул, а потом, помедлив, протянул руку. - Зови меня - Крей.
  - Полан. - Энтвал сжал жесткую сухую ладонь, вскрикнув от неожиданности, когда его рванули за руку, кинув на что-то твердое... Каменное. - Что ты...
  - Ну, вот. - Голос мужчины теперь раздавался глухо, и эхо вторило ему. - Мы и пришли. Вставай, нечего разлеживаться.
  Полан с удивлением приподнялся на руках, в полумраке разглядев щербатый каменный пол, стены...
  - Где мы?..
  - Там, где ты найдешь ответы на свои вопросы. Пошли же.
  Удивление все еще не оставляло его, но, повинуясь, Полан поднялся на ноги и, оглядываясь, прошел за своим проводником в высокий зал пещеры, залитой ровным зеленоватым светом. И в этом свете он увидел десятки фигур, что стояли рядом, словно статуи... Нет, которые и были статуями.
  От неожиданности Полан приостановился, но потом все же любопытство перебороло, и он шагнул вперед, рассматривая творение рук неизвестного мастера. Вот, сдирая змеиную кожу, изогнувшись, на постаменте приподнялась девушка с глазами змеи... Рядом с ней шестирукий монстр, обросший шерстью, злобно скалится в неизвестность... А с другой стороны, в витую раковину трубит авис, удобно устроив под собой чешуйчатый хвост... Еще дальше существо, похожее на кентавра из греческих мифов, задумчиво рассматривает что-то, что лежит у него на ладони... мотылек... нет, небольшая фигурка человека со стрекозиными крыльями...
  - Что это? - Полан оглянулся на Крея. - Что все это значит?
  - Смотри дальше, пернатый. И своих увидишь. И много чего еще.
  Энтвал послушно обернулся к статуям, проходя между ними, удивляясь тому, с какой точностью были вырезаны из камня эти фигуры.
  "Они экспериментировали, создавая иногда такое, что было несовместимо с жизнью... и, естественно - не выживало..." - Вспомнились слова Энрикса, и Полан, внезапно все осознав - резко обернулся.
  - Они... Они все когда-то существовали?..
  - Да, мой пытливый друг. Все они когда-то существовали. А многие живы и до сих пор. Только ты, и подобные тебе - разучились видеть нас. - Крей подошел почти вплотную, подтолкнув Полана к следующему ряду статуй. - А вот это те - кого истребили вы. Те, кто мог жить в снегах... - Указал он на обросшее шерстью существо с широкими лапами и длинными кинжалообразными когтями. - Кто жил в пустыне... - На постаменте, распластавшись, лежал... Дракон. И скульптор сумел даже в мертвом камне передать ту мировую мудрость, что хранило это существо. - Те, для кого лес был домом родным... - Сплетение тонких веточек, прутьев, образовывающее вполне человеческое тело... - Вам не понравилось, что они были сильнее и приспособлены к жизни не только на просторах степей. Это потом вы уже научились накладывать морок. А раньше ваши крылья волочились за вами, как какие-то лохмотья.
  - Крей... - Полан попытался возразить, но сухие пальцы лишь сильнее впились в его плечо, ведя дальше.
  - А вот это представители тех рас, что должны были жить здесь. Именно жить, мой мальчик, а не существовать, скрываясь от двуногих тварей, какими теперь стали люди.
  Энтвал остановился перед рядом статуй, почти неотличимых от людей.
  Девушка с чуть раскосыми глазами, уголки которых приподняты к вискам... острые ушки, выглядывающие из-под копны волос...
  Гордый воин, что вместо лат носил собственную броню, пользуясь костяными наростами, идущими от локтей, не хуже мечей...
  Немного жуткий оскал лишенного губ рта, и зловещий взгляд вертикальных зрачков существа, больше похожего на демона, нежели на человека...
  Циклоп с толстой кожей, складками нависающей по всему телу, и напоминающей камень...
  И, почти похожий на человека, тонкоскулый гибкий паренек, что присел в броске, оскалив острые белоснежные клыки...
  Полан резко обернулся, увидев хищный оскал Крея.
  - Здесь есть все. - Поборов смятение, произнес Полан. - Все, кроме Человека.
  - Когда человек окажется на грани вымирания... - Мужчина вновь обнажил в улыбке острые клыки. - Тогда я помещу его статую среди подобных. Но это будет еще не скоро. Пошли.
  Вновь рывок за руку, и Полан чуть не врезался в дерево, вовремя успев выставить перед собой руку, устало опустившись около костра.
  - Ты обещал...
  - Хочешь? - Крей снял с пояса флягу и, откупорив ее - протянул энтвалу. - Хочешь знать?.. Правду об ангелах ночи... о темных... - Вкрадчиво звучал его голос. - О том, какими они были. Раньше.
  Полан, помедлив, взял протянутую флягу, сделав глоток приторно-вязкой горькой жидкости, сморщившись от отвращения.
  - Ничего, это облегчит путь.
  Какой путь? Куда?..
  Хотел, было, спросить Полан, но перед глазами все внезапно поплыло, и он бессильно рухнул на землю...
  
  * * *
  
  Яркое жгучее солнце палило нещадно, и даже густая зелень деревьев не защищала от этого жара. Густые испарения поднимались от земли, напитывая воздух насыщенными запахами трав. Серебристая ящерка застыла, а потом медленно взобралась по руке...
  Полан вздрогнул, и открыл глаза, заметив только отблеск серебристой чешуи. Виски нещадно ломило, во рту было сухо, и жутко хотелось пить. Попытавшись встать, Полан со стоном рухнул на траву, стараясь даже дышать реже, чтобы не так сильно болела голова.
  - Вот, возьми. Легче будет. - Крей протянул горсть каких-то мясистых листьев. - Пожуй.
  - Вы... Пьющие кровь... вроде ночные жители... - Хрипло произнес энтвал, с трудом пережевывая предложенные листья, с удивлением ощущая, как головная боль и сухость во рту отступают.
  - А вы - падшие ангелы - вообще жители преисподней. - Парировал Крей, вглядываясь куда-то вдаль, сквозь деревья. - Насколько ты знаешь - ночью охотиться легче... Особенно в стаде...
  - Люди - не стадо.
  - Догма, вколоченная в ваши головы теми, кто создал вас. Пошли. - Полан с трудом поднялся на ноги, идя следом за своим проводником. - Что ты скажешь, если вдруг какое-нибудь животное встанет на две конечности, и начнет говорить?
  - Скажу, что оно разумное...
  - Попугаи тоже говорят. Они разумны? У каждого подвида есть свой язык. Это значит, что они разумны?
  - Но человек...
  - Создавался, как альтернатива питания для нас. - Крей указал на себя. - На тот случай, если исчезнут другие подвиды. Они - исчезли. Не беспокойся. Сказки, что сочиняют люди, не имеют под собой никакой подоплеки. Это человеку, чтобы насытиться - нужно убить. Мы же довольствуемся малым. А убийства... Разве сами себя люди убивают реже? Разве ты, Полан, убил мало?
  Полан Хорос опустил голову, понимая, что ему нечего возразить.
  - Куда мы идем? - чтобы прервать затянувшееся молчание, произнес он.
  - Туда, откуда вы все пришли, мой друг. Откуда пришли все МЫ. Прошу... - Крей отодвинул ветку дерева в сторону, пропуская энтвала вперед. - Думаю, следует рассказать предысторию.
  - Предысторию чего?.. - Полан застыл, пытаясь одним взглядом охватить гигантский жемчужно-белый шар, возвышающийся перед ними.
  - Те, кто пришли, никогда не были похожи ни на одно созданное ими существо. - Голос Крея звучал тихо и немного торжественно. - Но каждому они подарили что-то от себя. Вам, например - долгую жизнь и возможность быстро восстанавливать силы.
  - Вы тоже, похоже, не людской век имеете. - Проворчал Полан.
  - Ну, что ты хочешь... Падальщики, которые не имеют возможность плодиться, должны быть вознаграждены хоть чем-то.
  - Но... - Полан обернулся. - Столько лет жить...
  - Пустяки... Но бывают в этой жизни мгновения, когда жизни совсем не хочется. И мы нашли способ. Долгий сон, дающий нам отдых. И наша кровь. - Крей зловеще обнажил клыки. - Правда, те, кто нами создан, не так долговечны и сильны... Но, это не имеет значения. - Внезапно резко перебил он. - Не отвлекайся...
  
  Те, Кто Пришли не были схожи ни с чем, что когда-либо родила земля. Сгустки тумана, чуть подсвеченного изнутри золотистым светом, Они могли принимать любые формы, что позволяло им Творить все, что Они хотели.
  Крей уже не помнил, кто был раньше, а кто позже. Очень многое ушло из его памяти за те долгие бесконечные века, что он провел в Мире. Но он прекрасно помнил то, как была разрушена сфера.
  Истинные энтвалы, парившие в небесах словно птицы, внезапно осознали, что они свободны от воли Тех, Кто Пришел, и могут сами позаботиться о своем существовании. Мир был огромен, и места хватало всем. Поэтому, они обратились с просьбой к Тем, Кто Пришел - отпустить их, но Они отказали, разочаровавшись в своих созданиях. Тогда Истинные энтвалы обратились к своим белокрылым собратьям, предлагая им тоже покинуть сферу. Но, наученные горьким опытом, Те, Кто Пришли, изначально вселили в разум своих созданий - страх перед свободой и радость служения. И тогда, Истинные подняли мятеж...
  
  - Мятеж... Какое слово... - Крей усмехнулся. - Скорее - устроили переполох. Стравив всех друг с другом, и оставив Тех, Кто Пришли, разбираться с этим беспорядком - они спокойненько исчезли, растворившись в огромном Мире, решив создать свой род. Вы, чернокрылые, первыми поняли, что способны жить без понукания. А потом то же начало доходить и до других. И только люди оставались покорны их воле.
  - И тогда они натравили на нас людей... - Задумчиво произнес Полан, уловив утвердительный кивок. - И вселили в их сердца ненависть ко всем, кто не похож на них... но почему?..
  - А как ты с бешеной скотиной поступил бы? - Резко, и даже зло спросил Крей. - Они теряли этот Мир, и решили сохранить власть над ним - любой ценой. Даже если все, созданное ими раньше - придется уничтожить. И тогда во время этих войн мы объединились, и уничтожили сферу. Те, Кто Пришли, еще недолго были в этом мире, внушая людям ненависть, но потом - ушли... Или погибли, не в силах существовать без сферы. Кто знает... вот... смотри... - Крей подошел ближе. - Я привел тебя сюда, чтобы ты увидел крах империи Тех, Кто Пришел...
  В этот момент сфера пошла зигзагообразными трещинами, а потом беззвучно раскололась, бесцветной пылью осев на землю. Полан, не заметив в этом ничего интересного, уже собирался продолжить разговор, как землю тряхнуло, и, словно огромный кулак врезался в то место, где еще недавно сверкал белоснежный шар. Облако земли закрыло обзор, и Полан отшатнулся, увидев огромный земляной вал, что катился на них.
  - Не бойся. До нас не докатится. Это место безопасно.
  Полан с каким-то восхищением наблюдал за разрушениями, не в силах оторваться от этого грандиозного зрелища. Наконец, пыль осела, и Полан увидел покрытую оплавленной коркой чашеобразную поверхность на том месте, где еще недавно высилась сфера.
  - Пойдем. Пора возвращаться. - Крей потянул Полана за собой. - Ну, а то, что придумали люди в своих талмудах - нас не касается.
  - Значит... все - ложь?
  - Почему же - все? Просто - полуправда. Если хочешь обмануть - расскажи то, что было, но на свой манер, и тебе поверят.
  - Но я еще ни разу не встречал описания, где ангелы ночи были бы хорошими в глазах людей...
  - Так же, как и мы. Никто не задумался над тем, что мы облегчаем страдания. Нет!.. Вампиры! Упыри! Нечисть!.. Тьфу!.. А они "чисть", да? На. Пей. - Крей ткнул Полану флягу.
  - Кстати, что это, если не секрет? - Полан с трудом заставил себя сделать глоток, и, уже теряя сознание, услышал ответ...
  - Кровь... Моя кровь...
  
  * * *
  
  ...но бывают в этой жизни мгновения, когда жизни совсем не хочется.
  Полан поставил точку, и на мгновение задумался, закусив кончик пера, очнувшись от раздумий лишь тогда, когда на бумагу упала чернильная капля, тут же растекшись по листу большой разлапистой лужицей.
  - Дьявол! - Вскочив, Полан отшвырнул стул, пинком отправив его в другой угол комнаты.
  Зябко поежившись, он плотнее запахнул полы халата и прошелся по кабинету. Ничто не радовало его в этом доме. Ни большие стрельчатые окна - напоминающие времена готических храмов... Ни жаркие камины, так и не имевшие власти над поселившейся в углах комнат сыростью... Ни огромные во всю стену зеркала, словно надсмехающиеся над его силой и его слабостью почти вечного, но беспомощного существа...
  Пройдя мимо потускневшего от времени зеркала, он остановился, смотря на себя. Гладко зачесанные назад черные как вороново крыло волосы без единой седой пряди... ни единой морщины на молодом лице... хотя он, даже по меркам людей, давно переступил порог и юности и зрелости... И был бы похож на старца... Если бы не сила, дарованная ему отцом...
  "... - Все приходят и уходят, мой мальчик... - Говорил он, стоя лицом к окну, задрапированному бархатными портьерами. - Все имеют право уйти... Но не мы. Ни ты, ни я! - Он обернулся, и его глаза в мерцающем полумраке, насыщенном огненными всполохами от камина, полыхнули алыми блестками. - Не мы... Пока не будет того, кто продолжит наш род. И, как я обучаю тебя сейчас, так и ты когда-нибудь будешь наставлять своего сына, обрекая его на вечную жизнь, проклятую богами этого мира!.."
  Отец тогда смеялся?.. Или нет?..
  Полан мотнул головой. Этот разговор был болезненным воспоминанием, как и все время, проведенное на острове, потому что, тогда еще юному энтвалу, все это казалось бредом сумасшедшего. И только сейчас, находясь на грани помешательства, как и отец когда-то, он начал понимать всю горькую правду этих слов...
  - Все приходят и уходят... А мы... За что нам дана эта кара, отец?! - В ярости Полан разбил зеркало, смотря на золотистые струйки крови, текущие по сбитым пальцам... Смотря на затягивающиеся порезы.
  Вздохнув, он помассировал кисть и, ступая босыми ногами по хрустким осколкам зеркала, вышел из кабинета, в кромешную тьму коридора.
  Что он получил от вечности? Багаж знаний, что не имел права применить?.. Бесконечную усталость?.. Одиночество, что так и не сумел разделить с единственной любимой ему женщиной?..
  Казалось бы - все богатства мира могут принадлежать ему, но, познав власть золота - он потерял к нему интерес. Любая женщина этого мира, выбранная им в супруги - была бы счастлива своей судьбой... Но он пресытился ласками женщин человеческого рода. Власть, преклонение, раболепство... Чего только он не видел в этой жизни... Но того, чего действительно желал - так и не смог получить. Он был лишен неба. Не мог заставить ветер наполнить силой его крылья. Не мог издать Зов к этой бесконечной выси, и окунуться в ласковые прохладные потоки струй воздуха... Получив все - он потерял небо...
  Дверь со скрипом отворилась, впустив в холл прохладный весенний ветер. Приласкав лицо энтвала влажными прядями ночного тумана, он дохнул сыростью прелых листьев и свежестью молодой листвы. Полан чихнул от неожиданно приятных ароматов ранней весны, защекотавших ноздри, даже прикрывшись рукой... И внезапно, словно перезвон далеких колокольчиков - чей-то смех...
  Полан резко обернулся на звук, и замер, насторожившись. Чутко, стараясь не шуметь, он шагнул в сумрак сада, ловко огибая стволы деревьев, ощутив под ногами мягкую сырую землю, чуть прикрытую старыми листьями. Это ощущение на миг затопило его, заставив забыть обо всем.
  - Какой же ты смешной...
  Полан так резко обернулся, что ноги его заскользили по прелой листве, и он чуть не упал, вовремя схватившись за ветви дерева, нависшего над ним.
  - Э-эй... Я здесь. - И вновь перелив нежного девичьего смеха... - Полан... Да обернись же ты!..
  Энтвал, словно загнанный зверь, метался между деревьями, пытаясь поймать ускользающую от него девушку, что надсмехалась над ним. И, наконец, оказавшись почти у самой границы своих владений - он остановился, осознав, что его просто выманивали из дома.
  - Кто ты? - Голос звучал чуть хрипло, но вполне внятно. - Кто ты, что посмела ступить в мой сад?! Кто ты, что смеешь играть со мной?! Маленькая ведьма?.. Или просто глупая девчонка, не понимающая, с КЕМ имеет дело? - Громовые раскаты прокатились по небу, молния озарила вспышкой окрестности, и в этот миг Полан освободил крылья от морока, представ в своем истинном виде. - Кто ты - дитя земли, или леса?.. Человеческое создание, или из древних?.. Отзовись! Иначе...
  - Ой, мне уже страшно.
  Голос раздался прямо за спиной энтвала, и он резко обернулся, почти столкнувшись с кем-то в темном плаще. Капли тумана осели на темной материи, и она казалась бархатистой на ощупь, когда Полан с силой сжал плечи незнакомки, встряхнув девушку, яростно зашипев ей в лицо.
  - Отпусти, Полан. - Теперь голос звучал внятно, и энтвал, боясь обознаться - отступил. - Идем, лучше, в дом. Я вся продрогла. Наши игры слишком затянулись.
  Женщина движением головы стряхнула капюшон, и золото пышных волос рассыпалось по плечам, а нежная улыбка огненным смерчем ворвалась в сердце энтвала, заставив Полана с глухим стоном упасть на колени. Закрывая лицо руками, он тряс головой, боясь поверить в увиденное, ожидая, что наваждение пропадет, если он этого пожелает...
  Плети дождя с тихим шорохом утопали в прошлогодней листве, потоки грязи омывали ноги энтвала, а он все боялся открыть глаза, страшась увидеть, или не увидеть это прекрасное видение, что явилось ему...
  Наконец, продрогший, промокший насквозь, он пришел в себя, прислушавшись. Но, кроме шума дождя не было слышно ни единого звука. Оторвав руки от лица, Полан смотрел перед собой, с тихим стоном раскачиваясь под косыми струями ливня, начиная понимать, что это был лишь бред воспаленного разума...
  - Нет... Не-ет!.. - Стон перешел в рыдания, в крик... - Не-е-ет!!!
  И ему было все равно, что по лицу текут соленые капли дождя, что он лежит прямо в грязи, уткнувшись лицом в землю... Он желал остаться здесь навсегда, чтобы и его, как прошлогодний лист, иссекло плетями дождя, чтобы унесло потоками весеннего ливня туда, где наконец-то начнется НИЧТО...
  - Ты долго здесь валяться намерен? - Строгий насмешливый голос привел его в себя, заставив вздрогнуть, и пошевелиться. - Ну?.. - Ксантия подобрала юбки, присев рядом, убрав грязные пряди волос с лица Полана. - Или тебе нравится такое времяпровождение? Тогда - я пошла?
  - Нет!.. - Полан схватил женщину за руку, резко притянув ее к себе, и Ксантия с визгом повалилась в грязь. - Нет... Не уходи... Не уходи...
  - Да хватит же! - Ксантия отбивалась, со смехом уворачиваясь от грязных губ, покрывающих ее лицо поцелуями. - Полан!.. Да хватит же!.. Ты простынешь!.. МЫ простынем!..
  Это немного отрезвило Полана, заставив его встать с земли, помогая подняться Ксантии, а потом и подхватить молодую женщину на руки, чтобы отнести ее в дом...
  
  * * *
  
  Они лежали в зале, на расстеленных у камина шкурах. Голова Полана покоилась на коленях Ксантии, а руки медленно, словно живя своей жизнью, ласкали холеное стройное тело энтвалки.
  - Я всегда хотел узнать, какого цвета твои глаза, когда ты в таком томлении. - Пробормотал Полан, очерчивая пальцем контур соска женщины.
  - И какого же?.. - Промурлыкала Ксантия, распростершись на шкурах, гибко изогнувшись под ласковой рукой.
  - Золотисто-медовые... Как цвет нашей крови.
  - Странно. - Ксантия томно улыбнулась. - Твои глаза черны как ночь... Как гнев. - Энтвалка приподнялась, опершись на локоть. - Или ты не доволен этой ночью?.. Как и той, что была тридцать лет назад?.. Или ты вообще недоволен мной?
  - А ты - довольна? - Полан ощутил укол страха, не решаясь задать тот вопрос, что тревожил его.
  - Думаю... Мы это скоро узнаем. - Улыбка чуть коснулась уголков губ женщины. - Прошлая ночь принесла мне сына. Теперь я хочу дочь, Полан.
  - Дочь... - Полан резко сел, отвернувшись к огню, не желая показать тревоги. - А... А те ночи... Сколько раз мы были вместе, Ксантия?
  - Не надо. - Женщина прижалась к спине возлюбленного, положив голову ему на плечо. - Совет лишил меня силы, и уничтожил моего ребенка. Ты же знаешь...
  - Но ты решилась на новую попытку... И теперь тоже... - Полан встал, накинув лежащий тут же халат, последним взглядом окинув стройную фигурку женщины, ее плоский живот, вновь взглянув в плутоватые, золотые, как свет солнца глаза. - Я не желаю этого, Ксантия. Если я тебе нужен, как мятежный энтвал, которого проклял род, то ты ошиблась в выборе любовника.
  - Мне нужен муж!.. - Глаза женщины начали темнеть. - Я выбрала тебя! Это ты избегаешь наших встреч!
  - Два энтвала...
  - Я проклинаю законы нашего племени! Проклинаю! - Ксантия резко поднялась на ноги. - Твой сын, Полан! ТВОЙ!!! Его крылья полны Силы! Твоей силы!..
  - И оперение так же черно?.. - Полан криво усмехнулся. - Что ж... Ты получила то, чего хотела. Хочешь дочь? Хорошо. Пусть будет дочь. - Его улыбка стала зловещей. - Плоди чернокрылых, девочка. Возможно - мир изменится, когда люди увидят племя демонов, что покоряет небо наравне с ангелами.
  - Нет!.. - Ксантия закрыла лицо руками. - Нет... Его оперение белоснежно... Только глаза... Твои... И душа, полная ненависти...
  - Найди себе человека, Ксантия. - Бросил Полан на прощание, прикрыв дверь в зал.
  
  * * *
  
  Не стоило, наверное, этого делать. Не стоило...
  И та бессмысленная бойня в сквере, и отчаянный бросок в пустоту, в бесконечность снежных вихрей... И тот безумный, восторженный полет, когда он мчался в неизвестность, чтобы потом пешком добираться домой...
  Полан, уставший, ввалился в квартиру, пытаясь вспомнить, где потерял плащ и свитер. Устало подумав о том, что даже не помнит номер дома. Горячая ванна и крепкий чай немного привели его в себя, позволив доползти до дивана, когда в дверь раздался звонок.
  - А это мы! - С порога пахнуло зимней свежестью и непередаваемым ароматом хвои, и в квартиру, внеся с собой шум и веселье - ввалилась компания.
  Полан, в начале, даже растерялся, снимая шубку с молодой женщины с модной стрижкой, лишь потом, под макияжем разглядев знакомые глаза удивительно-чистого изумрудного цвета. Тут же получив смачный поцелуй в губы.
  Пробормотав что-то невразумительное, Полан осмотрел компанию - Два юных создания, похожих друг на друга, как две капли воды, молчаливый юноша, незнакомый мужчина и ОНА... Ксантия...
  - Проходите же!.. Проходите!.. Поль, а ты - сюда, на кухню... - Ксантия заставила Полана пройти за собой, вжавшись в его объятия. - Милый мой... Как же я скучала... Как же...
  - Кто это с тобой?
  - Ах, это?.. - Ксантия сморгнула слезы. - Ты же сказал, чтобы я нашла себе человека... Это наши дочки... Алия и Наина... А тот юноша...
  - У тебя есть еще ребенок. - Полан тряхнул Ксантию за плечи. - Почему он не с вами?
  - Доволен, да?! - Глаза энтвалки потемнели от злости. - Ты же сказал - плоди темных!.. Твой сын... Он... - Лицо женщины перекосило от отвращения, а потом и от отчаянной безысходности. - Полан... Ты так нужен ему...
  - Где он? - Полан вновь встряхнул женщину за плечи, увидев, как в кухню входит мужчина. - Ну же!!!
  - Позвольте!.. Что вы...
  Полан наслал мгновенный морок, ощерив клыки, утробно зарычав, и выскочил из кухни, таща за собой Ксантию.
  - Да что же ты... Полан!.. Пол...
  - Одевайся!
  - Его нет с нами, Полан!!! Он далеко!..
  - Если вы не отпустите мою жену... - Мужчина стоял перед дверью, пытаясь выглядеть храбрым. - Если вы...
  Полан в ярости ударил кулаком о стену, выбив крошку из кирпича... Утонув в глухой тишине... Схватив в охапку шубу Ксантии... И только тут взглянул на руку.
  Кровь... Его кровь была не золотистой, а темно-зеленой.
  Бездонный ужас метался в серебристо-серых глазах Ксантии... Бирюзой любопытства сверкали глаза сестер-близняшек... И только в глазах юноши просыпался мрачный темный огонь решимости.
  - Оставь мать. - Юноша выступил вперед. - Я знаю, где он, и отведу тебя.
  - Пошли. - Полан кивнул, пропустив паренька вперед. - Как тебя зовут?
  - Кален. А ты - Полан, так?.. Мой отец...
  - Ваш отец. - Резко оборвал Полан, спустившись к подъезду, достав ключи от машины, вызвав снисходительную улыбку на лице юноши. - Он так далеко?
  - Его заточили. Совет.
  Полан зарычал от бессильной ярости. Как ему не хватало сейчас той силы, что он бездумно потратил, чтобы расправить крылья... Он понял, что готов отдать все за возможность подняться в небо и прийти на помощь сыну, заточенному в каменных стенах, не понимающего, что он него хотят...
  И дыхание сбилось, и небо, словно повинуясь воле разума энтвала - призвало его к себе. Издав клич, Полан ринулся ввысь, за руку потянув за собой и Калена...
  - Как зовут его?!
  - Кого?.. - Юноша выглядел испуганным. Боясь расправить крылья в такой близости от другого энтвала, он мертвым грузом висел на руке Полана. - Кроху что ли?..
  - Брата твоего! - Прокричал Полан, стараясь быть услышанным.
  - Аллиэр!..
  - А почему - кроха?! - В самое ухо, перебивая шум ветра, крикнул Полан.
  - Увидишь!..
  
  Полан не долетел совсем немного, когда ощутил, что крылья больше не держат его. Но Кален не дал ему упасть, расправив крылья, мягко опустившись во внутренний двор средневековой крепости.
  - Где... Мы?.. - Полан едва боролся с усталостью. - Где?..
  - На острове. Аллиэр внутри где-то.
  - Ну, уж нет... Погубить моего сына я не дам. - Ярость вновь затопила энтвала и, повинуясь его воле - поднялся ветер, обрушив бурю на стены замка.
  Гроза, пришедшая в середине зимы...
  Ярость боли и ненависть молниями полосовала нерушимую кладку, пробивая путь Полану внутрь крепости, туда, где он чувствовал сына... Ему было уже все равно - убьет ли он кого-то из своих соплеменников, или нет - ненависть изливалась небесным огнем, проплавляя дорогу своему повелителю в обитель страдания...
  Первое, что он увидел осознанно - испуг в агатово-черных глазах юноши, прикованного к стене тяжелыми коваными цепями. Испуг, а потом и надежду.
  Полан в ярости рвал руками цепи, с удивлением замечая, как они окрашиваются иссиня-черной субстанцией, что стала ЕГО кровью. И, только когда его сын был свободен он, наконец, остановился.
  - Аллиэр... Я пришел... За тобой... - Прошептал он, проваливаясь в тягучее безвольное беспамятство...
  
  * * *
  
  - Дурак... Какой же ты дурак, Полан... - Плакала Ксантия, вновь обтирая лоб возлюбленного, пытаясь унять лихорадку. - Ты чуть не погубил себя... Ты хоть знаешь, что натворил?.. - Она ударила маленьким кулачком Полана по груди. - Знаешь?!
  - Давай - не сейчас. - Полан с трудом приоткрыл глаза, смотря в знакомый до боли потолок. - Где... Мы где?..
  - А я откуда знаю - где мы?! - В ярости прошипела Ксантия. - Ты, словно смерч, ворвался в квартиру, утащил меня... А теперь еще и спрашиваешь - где мы?!
  - Уже третий день гроза бушует. - В комнату вошел рослый крепкий парень, рядом с которым Кален казался ребенком. - И я не могу угомонить ее. Отец...
  - Просто улыбнись. - Полан и сам попытался улыбнуться, но улыбка была слишком слабой. - Ведь все хорошо...
  - Да... Хорошо... - Аллиэр тоже попытался улыбнуться, но вышло это у него неумело. - Знаешь... А я не думал, что вот так можно...
  - Нельзя - "так". Никогда не смей даже думать призвать грозу в помощь. - Полан, скривившись, присел на кровати, осмотревшись, узнав до боли родной дом, в котором он, рядом с отцом провел больше пятидесяти лет. - Не протекает?..
  - Да он же новый почти. - В комнату заглянул, и опять скрылся Кален, устроившийся в кабинете с книгой.
  - Новый... - Полан улыбнулся, а потом и расхохотался. - Нет, это же надо было такой плотный морок навести, а?.. И за три сотни лет - как новый!.. Что я творил, а? - Полан посерьезнел, пытаясь вспомнить все то, что произошло с того момента, как сознание покинуло его.
  - Ничего особенного. Разве что только крепость молниями, как масло горячим ножом разрезал... Да и цепи... Титановые, вроде? - Аллиэр кивнул. - Руками рвал... А так - все остальное мелочи. Ах, да!.. Мы, вроде, в южном полушарии, если я не ошибаюсь?.. Так вот, перенеся нас сюда, ты отправился за мамой, и вернулся... Ну, в общем - за час обернулся.
  Кален был взбудоражен и пытался шутить. Ксантия все еще не пришла в себя, и только Аллиэр был спокоен и несокрушим... Но тогда... За что его пленили?
  - Я читаю разум, как открытую книгу, отец. И я умею убивать взглядом. Не знаю как. Находит порой, когда в ярости... - Юноша стоял неподвижным изваянием, и Полан почему-то вспомнил статуи в пещере, куда провел его в свое время Крей. - К тому же, мне подвластно пространство. Как тебе.
  Полан только покачал головой, усмехнувшись, вспомнив терпкую горечь, что однажды обожгла его горло...
  
  * * *
  
  Казалось, все шло так, как и должно было быть.
  Ксантия скоро привыкла к острову, и даже, кажется, полюбила его.
  Аллиэр и Кален проходили науку познания мира, постепенно понимая свое предназначение...
  Девочки не слишком и скучали по городской жизни...
  Полан сидел на веранде, вертя в пальцах диск со всеми книгами и данными, что могли потребоваться сыновьям в их нелегком пути, и смотрел на первые неумелые выпады сыновей, что, смеясь, пытались драться на палках, заменяющих им мечи.. Пройдет совсем немного времени, и каждый из них пойдет своей дорогой... И он не собирался останавливать их. Не собирался продлевать обучение на бесконечность. Он слишком устал.
  Последний раз взглянув на сыновей, Полан поднялся с места, положив диск на край стола. Случайно задев бокал с напитком, он слишком резко сжал руку, и стекла острыми осколками впились в кожу, заставив зашипеть от боли. Черные густые капли крови медленно капали на столешницу, и Полан поднес руку ко рту, чтобы остановить кровотечение, скривившись от резкой приторной горечи.
  - Будь ты неладен, Крей. - Прошептал он, зайдя в дом, вытирая руку салфеткой. - Как еще тогда я не догадался...
  - Полан?.. - Ксантия, счастливо улыбаясь, шагнула в комнату. - Полан!.. Ты где?..
  
  * * *
  
  Он стоял на краю пропасти, наблюдая за тем, как, нехотя, собираются тучи. Солнечный свет померк, затерявшись в облаках, и первые тугие струи дождя упруго ударили в землю...
  - Уходишь?
  Полан обернулся, увидев Крея, что сидел чуть сбоку, свесив ноги с обрыва.
  - Ухожу. - Немного грустная улыбка коснулась губ энтвала.
  - Ну, тогда... прощай. - Вампир поднялся на ноги, протянув руку Полану. - Последнего полета, тебе, парень.
  - Прощай.
  Полан отвернулся, наблюдая за ветвистыми молниями, что пронзали горизонт. Гроза приближалась. Раскаты грома оглушали своей мощью. Небо стало темно-серым, почти черным от покрывших его туч.
  - Эй!.. Энтвал!.. - Жесткая ладонь легла на плечо, и Полан, нехотя, обернулся, смотря в серьезное лицо Крея. - Хочешь, открою маленький секрет?
  - А не поздно ли?
  Вампир мотнул головой, обнажив в улыбке клыки.
  - Как раз. Я буду знать, что ты его унесешь с собой. - Полан вопросительно приподнял бровь. - Скоро я начну ваять скульптуру человека, энтвал. Прощай.
  - Прощай...
  Полан смотрел вслед вампиру, пока тот не скрылся среди деревьев. И только потом, расправив крылья, подминая под себя потоки воздуха, с призывным кличем рванулся в небо, в пронзительно-яркое переплетение молний...
  
  
   07.09.2008
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"