- Чарли, я уезжаю в Италию с Лолой, тепло Адриатического моря, песок, беззаботная жизнь...
- Хмм... и что это Вас всех притягивает магнитом эта старая сказка о "беззаботной жизни", море, ша.. кхы-кхы, - Чарли закашлялся.
- Да, шалаше из сухих веток и травы, Чарли, я устал от тебя, пока ты пил с Моррисоном как последний пройдоха, я скопил деньжат и хочу смататься от тебя и твоей черствой задницы...
- Ах, ты долбаный засранец, мать твою, и это твоя благодарность мне за то, что я тебя воспитал и обучил всему, что знаю... и не знаю, матерь божья, прости.
- Эх, Чарли... я бы, может, и смог тебе сказать, но лучше, наверно, просто уехать, а потом через месяц вернуться или не вернуться, видит Бог, я ничего не загадываю...
- Да, что произошло, ты можешь объяснить, ты верно белены объелся или опять хочешь не ровен час потрепать мне нервы?
- Нет, Чарли... просто это ты так решил для себя и для меня, а я не могу так... пойми, что-то должно измениться, помнишь, в детстве ты достал откуда-то щит диковинной работы с надписью на блестящем диске "Счастливец, ты умрешь от руки Бога...", ты говорил мне, что это щит бога, что Аполлон выронил его якобы в погоне за Дафной, а люди нашли его... ты просто украл его из музея, рискуя своим брюхом, пронес его мимо охраны, Чарли.
- Ну, и что, все дети любят истории, я придумал историю для тебя, и она тебе нравилась, ты любил играть с этим щитом помнится мне, разве нет?
- Да, Чарли, любил... но, может быть, если не этот щит я бы играл в другие игры...
- Какие еще другие игры? В куклы или дочки-матери, может?
- Нет, Чарли, я не это имел в виду... Чарли пойми, в этом весь ты... когда ты на баркасе умудряешься спастись от цунами и полуживой добираешься до берега, или когда укладываешь дюжину солдат в баре из-за каких-то неправильно пошитых мундиров, или когда ты говоришь с ветром целый день напролет, и вся округа эвакуируется в места более тихие и спокойные, Чарли, я смертельно устал...
- Что за нюни, боец, опять ты раскис, смотрю, лучше сходи мне за ромом и мы обсудим твой отъезд на трезвую голову, черт тебя дери, слюнтяй.
- Нет, Чарли... я уезжаю, и ты теперь сам будешь ходить себе за ромом, за цыплятами, готовить себе солевые ванны и черт знает еще чего, что взбредет в твою осоловелую башку.
Чарли начинает покрываться красными пятнами, а его рот гулькой походит на клюв индюка из которого вот-вот вывалится ошметок не проглоченной полбы.
- Ты мне это брось, засранец долбаный, - бухтит Чарли, - я тебя никуда не отпускаю, мать твою, слышишь меня!
- Чарли, послушай, я не могу так жить, на земле как на небе, будто и нет никого больше на версту, на сто верст, Чарли... твои мысли походят на бочонки из под рома только бездонные, и все они ровнехонько укладываются в твое брюхо, словно лото в пустой мешок; бочонки перемешиваются и игра начинается сызнова, и так каждый день - все по-новому, только бочонки поистерлись, цифры уже с трудом можно различить, игроки стали ленивы и апатичны, однако игра по-прежнему азартна и в любую минуту готов грянуть куш...
- Что ты несешь, мерзавец, какие бочонки, принеси мне рому, ты меня решил свести с ума сегодня?
- Нет, Чарли, послушай... кругом люди, обыкновенные люди, не боги, не стихии, не титаны... Чарли, посмотри на себя, ты один себе это все возомнил, ты совершенно один такой, ты один сражаешься с выдуманными тобою воинствами духов, Чарли... боги давно умерли, много раньше того мастера, который изготовил этот щит, который ты некогда мне подарил.
- Что ты понимаешь, щенок, плохо я тебя учил, попустил засранца, надо было не выпускать тебя из ежовых рукавиц, раз такое у тебя на уме...
- Чарли, боги умерли, "Счастливец, ты умрешь от руки Бога...", теперь люди чаще умирают от гриппа нежели от руки Бога.
- Ну, и катись к чертовой матери на все четыре стороны, ссаный говнюк - вот тебе мое благословение, - и Чарли, демонстративно подседая попеременно на ноги пердит, направляясь к буфету, чтобы достать сигару...