Странник быстрым шагом, можно сказать пробегал мимо ванной комнаты, как вдруг увидел нечто странное. Он застал Шамана за занятием ну никак не совместимым с этим человеком. Шаман стоял перед большим зеркалом и тщательно себя рассматривал. Да нет, он буквально, как девица, уткнулся носом в зеркальную поверхность изучая каждую морщинку на своем лице. И это было забавно. Шаман никогда не придавал особого значения своей внешности, тем более после того, как вражеский меч едва не разрубил ему череп. Это казалось странным, даже подозрительным. Странник резко остановился:
- Что случилось?
Спросил он старого друга. Тот на некоторое время смутился затем как-то натянуто ответил:
- Да вот решил вставить себе стеклянный глаз.
Тут не надо было обладать некими тайными знаниями, чтобы догадаться, что Шаман бессовестно врет. Немного обидевшись, Странник сказал:
- Если не хочешь говорить правду не говори. Врать-то зачем?
- Я просто хотел посмотреть, не молодею ли я.
Непринужденным тоном ответил Шаман. Несмотря на абсурдность сказанного Странник видел, что на сей раз, его друг говорит правду. Во всяком случае верит в каждое произнесенное слово. И потому следующий вопрос родился сам собой:
- Погоди, погоди. А с какой это стати ты должен молодеть?
- Ты что не знаешь?
- Нет.
Шаман удивленно пожал плечами, словно время от времени молодеть это также естественно, как дышать и не его вина если некто об этом ничего не знает. На этом он и решил закрыть тему и уже собрался идти завтракать. На кухне как раз заканчивал ворожить Гут. Но Странник взял товарища под руки и потащил в спальню. Когда Шаман не без неудовольствия уселся на кровать Странник сказал требовательно:
- А теперь давай рассказывай. Причем все и по порядку.
- Я думал ты знаешь.
Не унимался Шаман и это начинало раздражать, потому Странник слегка повысил голос:
- Ничего я не знаю. Хватит юлить, давая рассказывай.
Шаман некоторое время ерзал на кровати, покашливал и поправлял шевелюру, трогал свой огромный шрам и как-то затравленно смотрел по сторонам. Странник терпеливо ждал понимая, что товарищ просто не знает, как начать. Наконец Шаман набрал полные легкие и начал свой рассказ:
- Помнишь, в ту ночь, ну перед твоим отъездом из монастыря. Когда я заперся в своей келье, чтобы все как следует обдумать, ко мне пришел Настоятель. Он ничего не требовал, ни о чем не просил, просто начал описывать тот мир, из которого ты прибыл. Не могу понять откуда у него такие познания, но он все это так доподлинно описал, что теперь мне кажется, что и Настоятель сам неоднократно путешествовал по разным мирам. Впрочем, сейчас это не важно. Важно другое. Настоятель даже не осмелился упоминать те силы, которые к нам тебя забросили. Я не знаю в чем там дело, но я понял лишь одно, что примерно за каждые три года проведенные в нашем мире, ты вместо того, чтобы стареть, молодел примерно на год.
В сказанное с трудом верилось. Странник скосил глаза на товарища силясь понять, не шутит ли тот. Нет Шаман и не думал шутить. Странник на миг задумался, наконец до него дошел смысл сказанного:
- Так ты хочешь сказать, что, если бы не стрела в моей спине, лет эдак через пятьдесят я превратился бы в мальчишку.
Такая перспектива вдруг очень испугала Странника, и он рассердился не на шутку.
- Значит из сильного здорового воина я со временем мог превратиться в сопливого пацана, а ты молчал?!
У Шамана от удивления округлились глаза из-за необоснованных претензий он и сам взорвался.
- Как я мог подумать, что ты об этом ничего не знаешь?! Я был уверен, что Настоятель беседовал и с тобой?! И кроме того...
Шаман вдруг затих, резко встал с кровати и нервно заходил по комнате. На шум из кухни заглянул Гут. Был он встревожен.
- Вы чего ругаетесь?
Спросил гигант. Шаман жестом пригласил его войти. В спальню хотели просочиться и волки. Скудный завтрак их нисколечко не удовлетворил и, кроме того, они прекрасно знали, что после охоты в ненасытном чреве холодильника осталось еще очень много чего вкусного, но сами они добыть эти вкусности не могли. Гут не позволил волкам пройти и своим клянченьем испортить серьезный разговор. Шамра и Таурх вновь перебрались на кухню и с надеждой принялись смотреть на большую металлическую коробку, в надежде что железное чудовище возьмет да изрыгнет из себя все то мясо, которое, кстати, добыто при их непосредственном участии.
Гут вошел и закрыл двери. Шаман продолжил:
- Кроме того Настоятель поведал мне, что тебе грозит смерть. После которой, есть вероятность, твоего возвращения обратно в свой мир. Потому я всегда и везде следовал за тобой. А если не мог меня подменял Гут. В общем всегда и везде мы старались прикрыть тебя, так как еще Настоятель заверил меня в том, что именно благодаря тебе наш мир избежит гибели.
Для Странника это было неприятным открытием. Ведь он был уверен, что это он вечно рискует жизнью ради других, бросаясь в самую гущу сражения, а как оказалось рядом с ним всегда были могучие ангелы-хранители. И вполне возможно в бою за ущелье Шаман был серьезно ранен, прикрывая его - Странника. И если бы и Шаман, и Гут могли, то тогда во время празднества в столице они своими телами прикрыли бы его спину.
- И ты тоже все это знал?
Строго спросил Странник у Гута. Великан молчаливо кивнул головой. Тут произошло нечто необъяснимое. В Странника словно бес вселился, тот на которых он так долго охотился. И в этот миг он произнес тираду, о каждом слове из которой, он потом будет жалеть еще долгие и долгие годы:
- Значит все это время вы были рядом со мной лишь потому, что я должен был спасти ваш мир. Я просто был вам нужен. Вся эта радость и боль, что мы делили это просто так. Вернее, для дела - для вашего дела.
Бесхитростный Гут не любил длинные речи, он их плохо понимал. Но смысл сказанного Странником до него прекрасно дошел и это было страшнее укуса крапивной гадюки. Гут ударил себя в грудь, на глаза накатились слезы. В его груди словно кузнечный горн разгорелся. Он хотел закричать, но не смог. Огромный Гут плотно закрыл уши и тихо заплакал.
Шаман затрусил головой, словно все что он только что услышал ему показалось.
Ну а Странник готов был откусить сам себе язык, лишь бы произнесенный им слова вернулись бы обратно и навечно исчезли у него во рту.
Первым заговорил Гут:
- Я не знаю как для вас, но для меня вы самые родные люди.
Он прервался, набрал воздуха и продолжил:
- Когда умерла моя мама, я думал нет страшнее горя. Да. Я тосковал. Днями и ночами ничего не мог делать, просто сидел и выл как побитая собака на луну. Но когда стрела пробила тебя.
Гут указал своим огромным пальцем на Странника. И не было в этом жесте ни капли упрека и обиды, только беззаветная любовь и преданность. От этого Страннику стало еще больней и принялся мерять комнату нервным шагом. Гут продолжил:
- В первый миг я обезумел от ярости и хотел убить всех, кто был рядом. И сделал бы так, но в глазах моих внезапно потемнело, и я упал с лошади. Видимо святые угодники отняли у меня силы, чтобы я не наделал беды.
- Иногда я задумываюсь, чтобы я выбрал, если можно было бы, спасти всю свою семью или встретить тебя. И знаешь, я не знаю, что выбрал бы.
Сказал тихо Шаман. Странник прекратил метать по комнате.
- Простите меня, сказал он со всей искренностью.
Гут вытер кулачищем слезы и сопли, затем предложил:
- Идемте кушать, завтрак остывает.
- Хорошо.
Сказал Странник, затем обратился к Шаману.
- Ну и что ты там высмотрел в зеркале?
- На первый взгляд никаких изменений.
Страннику захотелось извиниться еще и еще раз и наговорить друзьям много и много чего хорошего. А еще у него имелись вопросы, но он решил отложить все это на другой раз.
15
В монастыре друзей словно ждали. Вернее, ждали наверняка. Едва кони остановились перед воротами, они бесшумно отворились. За воротами стояли три монаха. Знаками они показали путникам спешиться. Когда Странник и Шаман покинули седла к ним подошли двое монахов взяли коней под уздцы и повели в конюшню. Третий монах сказал:
- Приветствую вас братья.
- Здравствуй Бородатый Ат.
Вот что интересно, очень старый и иссушенный годами Ат никогда не носил бороды и за что он получил такое странное прозвище мало кто знал, даже старожилы монастыря. Ат приветливо улыбнулся, сделавшись при этом словно лет на тридцать моложе и сказал:
- Настоятель ждет вас.
Страннику ужасно хотелось узнать, как в монастыре догадались о его прибытии, но воздержался от вопросов, решив, что даже те чудеса, о которых он ведает уже далеки от понимания простого человека. А чудес, которые он так и не познал великое множество.
Когда Странник и Шаман шли бесконечными коридорами, из своих комнат выходили старые и молодые монахи, все они с должным пиететом приветствовали почетных гостей. Оба бывших послушника были польщены подобным вниманием, они с трудом успевали раскланиваться во все стороны.
Настоятеля они застали сидящего на пятках и медленно, нараспев читающего вечернюю молитву. Странник, Шаман и Ат сели напротив и как подобает по этикету поддержали молитву Настоятеля. Это была не простая вечерняя молитва, это была "Песня плохих времен", в которой монахи просили высшие силы вселить в сердца людей отвагу, надежду и веру. Чтобы не растерялись они перед лицом страшной опасности. Чтобы нашли в себе мужество противостоять всем невзгодам.
В прошлой жизни Странник, воспитанный в духе реализма и Марксизма-Ленинизма, никогда не задумывался над существованием Господа и других высших сил. И этому очень сильно способствовали, так называемые, святые отцы со своими святыми писаниями, переписанными еще у древних шумеров. Ну кто в здравом уме, в конце двадцатого века будет верить во весь этот бред, где каждое слово противоречит само себе. Иногда, конечно, в его пионерско-комсомольскую душу проникали сомнения и мысли о бесконечности и о смерти. И то и другое просто не укладывалось в голове и ему становилось страшно. Но все то, были временными метаниями. Любая молитва ему казалась тарабарщиной, сейчас же он буквально ощущал как его мысли поднимаются до небес и возвращаются потоками благодать. Наполняя его тело неудержимой силой, а душу твердой решимостью.
Вне всяких сомнений сейчас он стал совершенно другим человеком. Сейчас для него даже сама мысль о самоубийстве было кощунственной. И теперь он знает силу слова.
Настоятель открыл глаза и сказал:
- Привет вам братья.
- Здравствуй Настоятель, хором ответили Шаман и Странник.
- Разделите с нами трапезу, предложил глава монастыря, а после и о деле поговорим.
В трапезной был накрыт праздничный стол. Странник даже подумал: "Неужели это в нашу честь". Но один из монахов словно прочитав его мысли утешил:
- Сейчас у нас каждая трапеза праздничная. Нам необходимо много сил и энергии. Если мы переживем грядущую весну, то сумеем пополнить наши кладовые. А если нет, то все эти запасы будут не к чему.
После прекрасного ужина все монахи получили по маленькой чашечке красного вина, но пить никто не торопился. Говорить тосты в монастыре было не принято. Но тут дело было в другом. Просто, когда по распоряжению Настоятеля подавалось вино, каждый выпивал его после еды и покидал трапезную. Но сейчас все знали - предстоит важный разговор. Причем важный для всех и для каждого. Даже младшим послушникам и ученикам было позволено присутствовать при этом. Настоятель заговорил первым:
- Братья сегодня нашу обитель удостоили своим посещением, двое наших друзей которые выбрали мирской путь. За короткий срок они покрыли бессмертной славой свои головы и стены нашего монастыря.
Уши Странника ярко вспыхнули от такой похвалы, он скосил глаза на Шамана, тот тоже был пунцовый от смущения. Настоятель между тем продолжал:
- Мирская жизнь полна опасностей и искушений. Там можно найти множество великих знаний, но братья мои, есть немало такого, на что ответы можно найти только тут. И как я понял именно за ответами прибыли в нашу скромную обитель Шаман и Странник.
Друзья поборов временное оцепенение, вызванное похвалой, одновременно кивнули. Странник извлек из-за пазухи сверток в котором был медальон, снятый в последнем бою с ведьмы, и осторожно развернул его. Ему было неприятно прикасаться к этому проклятому металлу. Настоятель пододвинул талисман к себе, некоторое время, казалось, бесстрастно рассматривал его, затем подозвал к себе совершенно седого монаха по имени Снег. Снег с трудом передвигался и крайне редко покидал свою келью, посвящая почти все свое время совершенствованию духа. Это была еще одна легендарная личность. Много, много лет назад тогда еще совсем зеленым юнцом, он сумел незамеченным прокрасться на Проклятый остров и собрать там бесценные сведения, которые оказали неоценимую помощь всему человечеству в прошлой войне. Снег с возрастом почти полностью утратил зрение и различал лишь одни силуэты, но при помощи бесконечных упражнений он сохранил ясность ума и свою безупречную память. Старик взял медальон в руки и принялся его тщательно ощупывать. Затем он утвердительно кивнул сам себе и сказал:
- Это проклятое железо принадлежит страшной Уране. Уже в то время она была магистром. Как и каждая ведьма она была непревзойденным бойцом, но ее специализация была самая черная магия. Это та магия, для которой требуются жуткие ритуалы и кровавые жертвы. То, что вы с ней расправились это большая удача.
- Но в бою при помощи какого-то жуткого заклинания она в один миг сожгла пятьдесят моих лучших лучников.
Казалось, Снег задумался, затем произнес трагическим тоном:
- Это "гнев адского сердца". Очень мало кто из ведьм владеют этим волшебством.
- Хорошо, вырвалось у Странника.
- Но эти немногие в бою, если им ничего не противопоставить, могут сжечь треть армии, сказал Настоятель строго.
- А вот это очень и очень плохо, заметил Шаман и тут же спохватившись сказал, но как вы сказали этому волшебству можно кое-что противопоставить.
- Вот теперь, братья мои, мы и подошли к главной теме нашего нынешнего разговора, сказал Настоятель.
И Странник, и Шаман, да и все монахи вокруг, превратились в сплошной слух. В трапезной буквально витал дух чего-то. Все понимали, что именно из-за этого момента все и собрались вместе и именно сейчас и произойдет нечто важное, что вполне возможно окажет влияние на ход всех дальнейших событий. Старейшины монастыря беззвучно поднялись со своих мест и встали возле Настоятеля.
- Все происходящее звенья одной цепи, продолжал Настоятель, вся нечисть мира объединилась под одним знаменем и мало кто догадывается, что все это задумано на Проклятом Острове. Правитель Илирии Шалем, через своих колдунов, давно пляшет под дудку королевы Сатры. А Грай со своими Уродами просто бешенные псы ведьм. И весь заговоров баронов во главе которого стал Сайрос тоже давно и тайно провоцировался ведьмами. А твоя Странник любовь к принцессе, и главное ее взаимность подтолкнула Сайроса к решительным действиям.
- Откуда вы знаете?
Спохватился Странник. Ему показалось, что опять все на него смотря, только на этот раз с укоризной, считая виновником всех бед. Настоятель его успокоил:
- Не переживай, никто тебя не осуждает. Любовь прекраснейшее чувство и не стоит винить себя в том, что в твоей молодой груди вспыхнул этот пожар. Но, впрочем, сейчас это и не важно. Сейчас важно следующее. Когда в последней битве мы разгромили ведьм, мы никак не думали, что они так быстро восстановятся. Мало того, как мне кажется, ведьмы умножили свою армию и, кроме того, у них появились союзники. И пускай конечные цели у них у всех разные: Ведьмы желают поглотить наши южные владения и получить полный контроль над южным морем. У Грая одна мечта отомстить. Когда-то он служил в гвардии и был неплохим воином, но в пьяной драке убил сослуживца. По приказу короля он был осужден на вечную каторгу. Но подговорив группу отщепенцев сумел сбежать. Вскоре весь сброд мира собрался в его банде Уродов и теперь им управляет лишь ненависть и навязчивая идея, что во всех его бедах виноват кто угодно только не он. Ожиревшие и отупевшие бароны мечтают о полной свободе, только для себя, конечно. Сайрос спит и видит себя королем того, что останется от королевства и конечно о прекрасной Лауре рядом с собой. Король Шалем хочет получит себе замок Артей и все земли Сайроса вплоть до ущелья. Но в данный момент все они пылают ненавистью к королевству Визора мечтая об одном. Уничтожить его.
Настоятель на миг прервался сделал микроскопический глоток из своей чаши и продолжил:
- И как может показаться, союз этот порочный и незыблем. Так как все они между собой договорились и все поделили. Но уже сейчас Сатра плетет интриги. Из-за своей природной злобы и далеко идущих планов она, еще не одолев Визора, готовит новые войны. Первым делом ведьмы желают натравить Сайроса на баронов, а Грая с его Уродами хотят заставить наброситься на Шалема. И пока все будут воевать со всеми, Сатра направит свои войска на Дагию в надежде в дальнейшем превратить весь мир людей в сплошной хаос. Но развалить проклятую коалицию это дело короля. Мы же обязаны в ближайшее время обучить как можно больше воинов и в предстоящей войне покончит с Проклятым Островом. Как я уже сказал после последнего сражения в прошлой войне ведьм осталось не больше тысячи. И как все мы ошибочно думали они уползли на свой остров зализывать раны и долгие и долгие годы мы о них ничего не услышим. Но уже сейчас у них полные семь тысяч прекрасных воинов. С таким успехом ведьмы каждые пятьдесят лет смогут вторгаться в наши владения, терпеть полное поражение и через пятьдесят лет нападать вновь и в конце концов они нас одолеют. Конечно, идея с мощным флотом на южном море очень хороша. Ведьмы не любят любую воду хоть и обитают на острове, на любой воде их магия слаба и по слухам эти твари совсем не умеют плавать. Их природой это не предусмотрено. Но большой флот дело не быстрое. Так что бить их мы будем на суше.
- Но как быть с "гневом адского сердца"?
Спросил Странник. Настоятель сделал знак рукой, давая понять, что всему свое время, затем продолжил:
- Под замком Артей ведьм более тысячи и среди них пять младших магистров.
- Как?!
Невольно прервал Настоятеля Странник. Нельзя сказать, что за время, проведенное вне монастыря, он разучился почтительности. Не в коем случае. Просто услышанное его настолько поразило, что он не смог сдержаться.
- Да брат мой. Как это не прискорбно, но ведьмы почти каждый день, малыми группами просачиваются к обреченному замку. Некоторые из них гибнут в пути. Но большинство добирается к месту. Впервые вам удалось истребить первый крупный отряд и это большой успех. Ко всему прочему вы уничтожили мерзкую Урану. На острове осталось только четверо младших магистров, один магистр и один старший магистр, и естественно древнее чудовище Сатра. И около шести тысяч простых воинов. Это огромная армия. Если ведьмы сумеют незаметно высадиться и накопиться на побережье, то Фор Южный падет через несколько дней, а за ним запылает и весь юг. А разорив твое новое баронство Странник, ведьмы примкнут к Сайросу, Шалему и Граю. Хотя, вполне возможно они решат напасть на столицу королевства с двух сторон. Если против восставших баронов, отщепенцев и иллирийских интервентов у короля имеется прекрасная армия, против нечисти с Проклятого острова должны выступить мы.
Настоятель замолчал на мгновение, для того чтобы смысл сказанного дошел до слушателей:
- Да братья мои, в предстоящей войне будут сражаться и монахи. Это наш священный долг.
Странник и Шаман с благодарностью поклонились.
- Кроме того этой ночью совет старейшин принял нелегкое решение. В эту трудную минуту мы решили поставить на голосование использование запретных знаний.
В трапезной поднялся невообразимый шум. Запретные знания были одновременно и благословением, и проклятием монастыря. Постоянное совершенствование духа, тела и магических практик привели к познанию таких могущественных заклинаний, сила которых при неумелом обращении может привести к катастрофическим последствиям. С незапамятных времен старейшины строго следят за тем, чтобы ни одно подобное заклинание не покинуло стен монастыря. Ибо еще в древние времена были ужасающие преценденты. Как страшная сказка в миру ходит легенда о теплом вихре, который в северных областях суровыми зимами сохранял поля от вымерзания и дарил тепло. Но нежданно этот вихрь стер с лица земли несколько рыбацких поселков и деревень, превратив в пепелище. В монастыре до сих пор, не добрым словом, вспоминают имя инока Шеб и его страстное и необдуманное желание превратить север в цветущий рай, которое имело катастрофические последствия. После того страшного случая Шеб вернулся в монастырь для покаяния. Но братья его встретили всеобщим молчаливым презрением, от которого он вскоре превратился в камень, и камень этот до сих пор все так же нелепо стоит посреди монастырского двора. Существует поверье, когда человечество искоренит все свои грехи Шеб вновь превратиться в смиренного монаха, заслужив прощение.
В монастыре есть ежедневная короткая молитва. В ней Шебу желается вернуть свой прежний облик и тем самым всем людям добиться гармонии в мире.
Монахи верили в святость любых познаний и потому не осмелились уничтожать записи про такие сильнейшие заклинания. Веря в то, что рано или поздно люди поймут, как их можно безопасно использовать. И было принято решение спрятать все потаенные свитки в запретной комнате за семью печатями. Сия комната открывалась лишь затем, чтобы скрыть там все новые и новые заклинания. Еще ни разу оттуда ничего не выносилось. И вот теперь был поднят вопрос о беспрецедентном шаге. Старейшины решили зайти в запретную комнату для того, чтобы использовать в предстоящей войне тайные и никогда не использованные магические заклинания. Но проголосовать за этот шаг должно большинство всех находящихся на сегодняшний день людей в монастыре, все без исключения, даже ученики и случайно оказавшиеся тут два крестьянина помогавших на кухне. Объявив все это, Настоятель и старейшины выпили свои чаши с вином и в полном молчании удалились в кельи. Все последовали их примеру.
Странник, лежа в одной из гостевых комнат долго не мог найти себе места. Ему просто необходимо было хоть с кем-то поговорить. Его терзали сомнения, и он боялся ответственности за неправильное решение. Но по уставу монастыря эту тему обсуждать было нельзя. Теперь каждый должен был решать за себя.
Едва забрезжил рассвет, Странник был уже во внутреннем дворе. К Камню Справедливости вела узкая тропа, в самом начале которой находился высокий деревянный короб с тесным отверстием куда надлежало положить ненужный камень. Чтобы каждый подходил к Камню Справедливости с уже осознанным решением и не имел возможности передумать. Твердой походкой Странник двинулся вперед, в короб он протиснул черный камень и с легкостью на душе подошел к идеально плоской гранитной плите. Тут не нужно было ничего подсчитывать, одного взгляда было достаточно чтобы понять, белых камней гораздо больше. "Ну теперь ведьмы содрогнуться, подумал Странник, а если мы ошиблись, то вместе с ними и весь остальной мир".
С торжественным видом старейшины подошли к запертой двери и каменными молотками сбили все семь печатей. Дверь со скрипом отворилась. Взяв четыре светильника, Настоятель и еще трое самых доверенных монахов вошли в запретную комнату. Все остальные сели на пятки и принялись молчаливо ждать. Рядом со Странником опустился Шаман и прошептал:
- Ты знаешь, а я голосовал против. В какой-то момент мне стало страшно, вдруг старейшины вынесут оттуда нечто, что будет гораздо страшнее всех ведьм.
- Ты принял свое решение, ответило Странник.
- Так-то оно так. На все-таки, мне кажется, я был не прав. И еще ... Мне страшно.
- Мне тоже. А ты оглянись...
Шаман посмотрел вокруг, он увидел братьев-монахов, все были бледны. Все смотрели впереди себя и бесцветными губами шептали молитвы. Да, страшные силы сокрыты за запретной дверью.
Наконец по прошествию, казалось, целой вечности, дверь вновь со скрипом отворилась. Странник услышал вокруг себя единый вздох облегчения. Лишь только Настоятель и его помощники покинули запретную комнату они, не смотря ни на кого, сразу принялись ее вновь опечатывать. Когда с этим с этим было покончено, Настоятель вытащил из секретного кармана два старинных свитка. Он поднял свитки над головой и выкрикнул:
- Это наша победа!
Ближе к полудню Настоятель вновь собрал всех монахов. На общем собрании он сообщил, что в одном из двух свитков храниться заговор от всех проклятий, который оказывает влияние не долго и после его действия человек прочитавший заговор слабеет, мало того может оказаться прикованным к постели на несколько дней. Но все то время пока будет функционировать волшебное заклинание ни одно колдовство не в состоянии причинит вред ни одному человеку. Во втором свитке описывалось страшное оружие под названием: "Ведьмин трезубец". Это был необыкновенного вида наконечник на стрелу. Наконечник имел невероятную силу и был в состоянии убить ведьму с первого попадания. Однако и для простых смертных эти стрелы несли смертельную опасность. Достаточно было малейшей царапины для того, чтобы она превратилась в незаживающую рану, несущую невероятные мучения. Изготовление "ведьминых трезубцев" монахи брали на себя. Страннику надлежало подготовить две сотни отборных королевских лучников.