ее в день Страшного суда? Даже если ты приобретешь весь мир,
смерть напоследок все равно похитит
тебя; ради чего же за тело душей
пожертвовал, если устрашился смерти, поверив лживым словам своих
бесами наученных друзей и советчиков? (Первое послание Ивана Грозного
князю Андрею Курбскому)
Опять Валере снился темный человек. Вернее то как он впервые явился в этот мир. Он выбрался из мрака там, где в нем нуждались, там, где заблудшие души взывали к ночи, там, где появились лишние люди. Здоровые, сильные, но никому не нужные. Они умели драться и любили свою бесплодную землю, которую защищали с яростью загнанных в угол волков. Армии одна за другой ощетинившись пиками вторгались в великую степь. И что от них осталось? Изодранные шелковые знамена и белеющие на солнце кости.
Но чего не смог добиться острый меч, сумела достичь звонкая монета. Старые ожиревшие вожди, привыкшие вместо клинка сжимать кубки и лепешки, в своих потных лапах, за дешевые подачки покорились императору, расколов великий союз. Как стая бешеных псов в степь ворвалась вражеская конница. И было это на заре. Когда солнечные лучи едва начали рассеивать тьму на востоке. Проводники - предатели провели врага в самое сердце становища. И началась бойня.
И пришлось воинам сражавшимся в соотношении 1:20 и неоднократно побеждавшим, воинам о чьем мужестве слагались легенды, бежать подобно трусливым зайцам. Оставляя на поругание императорским солдатам своих жен и детей. Оставляя то немного добро, что копили в течение многих поколений старейшины кланов. Они давились собственными слезами и бессилием, проклиная всех богов и мечтая об одном - о мести.
Когда кочевники оторвались от преследователей они развели огромный костер, принесли страшные кровавые жертвы и воззвали к беспощадным духам мщения. В пламени костра они узрели будущее, сердца их и души заледенели.
По прошествию почти двух столетий, испытав все тяготы скитаний, явились они словно из небытия, в мир некогда их отвергнувший, новым народом. Народом несущим огонь и разрушение. Валера видел потоки крови, видел пламя пожирающие города и поселки, видел табуны лошадей вытаптывающих посевы.
Он видел битву. Видел женщину рожающую прямо в гуще сражения. В руках она сжимала меч готовая драться наравне с мужчинами. Родился мальчик. Кровь врагов омыла его тело. Мать мечем перерезала пуповину и подняла его над головой, что бы воины увидели своего будущего правителя. Солнце в ужасе померкло, узрев, кто появился на свет.
Мальчик быстро рос и мужал. Он рано понял вкус власти и для себя решил, что будет только первым. Вдвоем с братом он умертвил дядю, а после пришел черед брата. И вот он один. Бич божий, родившийся в луже крови, чей приход был предречен жертвенным пламенем. Он пришел в этот мир для мщения за старые обиды. И мир содрогнулся.
Ганс уже не разделял себя с темным человеком. И просыпаться ему вовсе не хотелось. Сон был полон героических свершений и великих побед. Сон был ярок и цветаст, и сильно отличался от серой действительности. Было просто страшно выныривать из этого прекрасного, свежего, хрустального источника в пропахший пылью мир. Но все таки сон остается всего лишь сном, или в лучшем случае воспоминанием былой славы. Ничего, теперь пришел его черед поднимать упавшее знамя и превращать толпу обездоленных и обреченных на нищенское существование в грозную армию.
Перед самым пробуждением он вновь увидел два пустых колодца, под ними большой рот с толстыми губами. О боже! В этом рту растут клыки, самые настоящие звериные клыки. Валера содрогнулся от страха, но уже через миг он до боли сжал свои мощные челюсти утыканные такими же огромными и острыми как бритва клыками. Ярость переполняла его душу, хотелось рычать, а после рвать на куски все живое и мчаться, мчаться вперед в бесконечное сражение. Потоки света ударили в лицо. Огромный рот начал причудливо изгибаться и из него стали доноситься слова. Слова очень важные смысл которых с трудом, но все же доходил до Ганса.
Солнечные лучи пробивающиеся через не зашторенные окна развеяли сон и только в ушах словно далекое эхо прозвучало.
- Я это ты. Ты это я.
И неистовый барон с погонами российского генерала на восточном халате умчался вдаль на белой кобыле, поднимать из небытия дремлющие народы. Вот в чем ошибка. Былой славы не вернешь.
А здесь, именно здесь зарождается та сила ......
Валера проснулся и по своей недавней привычке сразу поднялся с постели. Раньше он мог лежать в полудреме по несколько часов, но только не теперь. Во сне он узнал что-то важное, нечто, что может в корне изменить все соотношение сил. Но это важное уходило куда-то. Ничего теперь он был уверен, знания вернуться в нужный момент.
Ганс вышел в коридор. Родителей не было дома и это хорошо. Отец с матерью стали раздражать его последнее время. Он вообще перестал ощущать родственные чувства к этим убогим людишкам. Вполне возможно они вовсе ему не родители а взяли и усыновили мальчика в детстве. Или в родильном отделении произошла досадная ошибка, и из-за этой роковой ошибки он оказался не в той семье. Как знать?
Но одно он знал точно, в его жилах течет кровь безпощадных воинов. А у этих людей живущих с ним под одной крышей, кровь покорных, тупых баранов. Что у него с ними орбщего? Ничего кроме фамилии. Но и это со временем можно изменить. А впрочем. для будующего лидера рабочие корни неплохая рекомендация, толпа просто абожает выходцев из своей среды. Так сказать свой среди своих, лучший среди равных.
Отогнав остатки сна интенсивной разминкой Ганс приступил к упражнениям с двадцатичктырехкиллограмовой гирей. Это был уже своеобразный ритуал: вначале поднятие тяжестей, затем отжимание до тех пор пока не начнут слегка подрагивать руки и только потом можно приступать к водным продцедурам. Отжимаясь Ганс в тысячный раз изучал замысловатый рисунок на ковре что лежит на полу в его комнате. Коврик был небольшой 1.5 x 2 метра, как раз закрывал пространство между кроватью и письменным столом всю поверхность которого покрывала вековая пыль. Карпатский геометрический рисунок украшал чистошерстяную основу ковра, по которой было приятно ходить босыми ногами, а на ладонях рук после упражнений оставались отпечатки многочисленных узелков.
Валера смотрел, как периодически удаляется и приближается замысловатый орнамент, и пытался разглядеть в нем тайные знаки. Вот эти полоски сливаются в свастику, если смотреть на них под нужным углом. Значит все правильно, именно в фашизме будущее человечества. Но человечество этого еще не понимает, а посему необходимо прятать свои идеи за ширмой национал - патриотизма. А вот этот ряд заостренных параллельных линий похож на копья в руках огромной армии идущей в поход. И это правильно, именно война несет спасение и возможность избавиться от человеческого мусора, от этой биомассы заполонившей планету. А вот мелькнул и сразу затерялся среди отдельных деталей интересный знак, что может стать символом будущей организации. Еще одно отжимание..., но уставшие руки не смогли больше разогнуться и Ганс плюхнулся на колючий ковер. Ничего, рановато еще думать об организации. Пришло время решать насущные проблемы.
В ванной комнате тщательно осмотрев себя в зеркале Ганс решил, что лучше не бриться. Двухдневная щетина придает его лицу более суровый и мужественный вид. А сегодня ему предстоит очень серьезный разговор с человеком, который уважает только лишь силу, силу духа и конечно грубую физическую силу. Шахтер был крупным мужчиной с большим и как у боксера перебитым носом, отчего он постоянно сопел при разговоре. Подбородок его был изуродован замысловатым шрамом, память о лесоповале в Архангельских болотах. Из-за шрама бритье, для него, превращалось в настоящую пытку. Но Шахтер вопреки всему брился, не реже двух раз в день, утром и вечером. И это не, потому что он ревностно следил за своей внешностью или хотел выставить напоказ шрамы. Нет, просто всегда и всюду он любил преодолевать трудности. Даже слово любил, тут не подходит. Это было своеобразной манией. Если на его пути возникала преграда, он никогда не искал обходных путей, а пер напролом, потому-то коллеги за глаза называли его "бульдозер". Про Шахтера ходило множество легенд, говорили, что ударом кулака он пробивает чугунную канализационную трубу. А однажды когда какой-то глупец на своих "Жигулях" перегородил проезд его "Volvo" он просто перевернул мешавшую машину голыми руками, словно картонную коробку. Что тут, правда, а что нет, не известно.
Но точно Ганс знал одно, в каждой шутке есть доля шутки и Шахтер не просто гориллоподобный бандит. Нет, у него прекрасно варит "котелок", он верен своему слову, и вообще он настоящий уважаемый в своих кругах вор старой закалки, почитающий воровские законы, презирающий государство и деньги. Правда, время внесло свои коррективы, и он сделал некоторые изменения в кодексе чести "джентльмена удачи". Но между тем его хорошо знают и продолжают оказывать свое покровительство большие люди из Одессы, Киева и Москвы. Шахтер различными путями стал владельцем сети магазинов и кафе, даже в некоторых коммерческих банках он имел свои проценты. Но деньги для него не являлись самоцелью, как и Ганс он мечтал о власти. Правда, мечты Шахтера не были столь амбициозны как у молодого волка. Он желал всего на всего создать здесь на юге Украины свою маленькую империю, где он будет полновластным хозяином. Шахтер уже добился немалых результатов на этом поприще, но были еще отдельные личности, которые ему не то чтобы мешали, а доставляли некоторое неудобство.
И тут Валера не строил иллюзий, первое время он может понадобиться старому вору лишь для того чтобы убирать эти неудобства. И ладно, для начала он готов заняться грязной работой уборщика и подарить маленькую корону матерому уголовнику. Но рано или поздно придет время и им обоим станет тесно не то, что в городе, но вполне возможно и на планете. Впрочем, не стоит торопить события. Поживем - увидим.
Валера прошел в комнату, и взгляд его сразу упал на гипсовую копию японской нецке, что стояла на письменном столе среди разного хлама. Нецке изображало, мудрую черепаху с тремя лягушками на панцире. Когда-то, казалось в другой жизни, эту миниатюрную скульптуру ему подарил брат Женька. Приятные воспоминания детства на миг унесли его в страну грез. Вот они вместе на рыбалке, Женя поймал большого карася, а он три отборные красноперки. Вот они вдвоем на пустыре в поисках клада. Вот они .....
Но волна воспоминаний быстро отхлынула, осталась только горечь обиды на брата, который совсем забыл его. И почти сразу пришла злоба. Ганс плотно стиснул зубы, он даже удивился когда не обнаружил в своем рту звериных клыков. Резко подхватив со стола нецке он быстрым шагом направился на кухню.
- Скотина!
Громко выкрикнул Ганс, и черепаха полетела в мусорное ведро. В этот миг в его груди резко закололо. У Валеры никогда не было проблем со здоровьем (разве что ночные кошмары в детстве) и про укоры совести он знал только из книг. Но сейчас в его груди казалось разгорается страшный костер, но несущий не жар а мертвецкий холод. Еще одна нить, вполне возможно последняя, оборвалась. Переселение завершилось. Темный человек обрел новый дом. Ганс потер слегка ноющую грудь и твердой походкой вновь отправился в свою комнату.
Там он поставил свою любимую кассету на старенькую магнитолу, первую крупную покупку, что он сделал на свои собственные деньги. На кассете были записаны немецкие военные марши времен второй мировой войны и отрывки выступлений А. Гитлера. Ганс раньше неоднократно брался за самостоятельное изучение немецкого языка, чтобы знать, о чем так неистово говорит его кумир. Его раздражало, почему во всех школах повально изучают английский, язык мировой проституции, и напрочь забыли язык великих Гетте, Шиллера, Баха, Дюрера и еще многих и многих великих людей, что обогатили общечеловеческую культуру. Нужно сказать, что до определенного момента он неплохо учился в школе и языки ему прекрасно давались. Но гигантские пробелы в образовании сказались на его способности запоминать. Не помогали дорогостоящие фонетические курсы. Все напрасно, единственное, на что он был способен это выхватить несколько слов зачастую друг с другом не связанных. Да, так было. Но теперь он мог уловить все нюансы и оттенки родного языка. Именно родного. Ведь немецкий, его родной язык. Без сомнения.
Смысл речи фюрера его не интересовал. Он сконцентрировал свое внимание на интонации, на той буре эмоций какую выплескивает оратор на слушателей, произнося, казалось самые банальные слова и фразы, на то как он мастерски выделяет нужное место, как он чеканит окончания. И его страсть передается ликующей толпе. Кто мог еще так говорить? Муссолини? Говорил неплохо, но уж очень сильно кривлялся и корчил гримасы, словно клоун. Может импульсивным итальянцам это и нравилось, но здесь и сейчас, подобное выступление вызовет смех. А вот маленький картавый еврейчик, что превратил эту страну в помойку и в полигон для сионистских экспериментов, судя по редким сохранившимся хроникам, говорил действительно неплохо. Вернее хорошо, даже более того, отлично. Он отрезал слова словно масло ножом, словно гвозди, вколачивал в головы слушателей и при этом живо но умеренно жестикулировал. Интересно, а как выступал Лева Троцкий, добрый химик и палач, стратег и истерик? На фото его позы очень копируют манеру Ильича, видимо и говорил он так же. Именно эти двое и сумели собрать под свои кроваво-красные знамена миллионы. Вот вам и волшебная сила слова, когда никчемные с виду людишки берут верх над гигантами.
А вот Сталин советский "Джек из тени", чем он мог завести толпу? И говорил с ленцой, словно одолжение делал, и жесты его были плавны, словно он сказку перед сном рассказывает. Вот только улыбка.... Да улыбался он словно счастливый отец глядящий на возмужавших сыновей. Неужели одна эта отеческая улыбка заставляла слушателей в конце его речи реветь так, словно их всех кипятком ошпарили, и аплодировать до мозолей на ладонях. А может уже тогда советские лидеры проводили эксперименты по массовому гипнозу. Или присутствие в зале агентов НКВД вносило свои коррективы в поведении людей в зале.
Далее у нас были не ораторы, а сплошные находки для пародистов. Из всей этой смехопанорамы только Жириновский и выделяется. Скорее всего, он тоже прослушивал и фюрера, и Муссолини, и Ленина, но вот переигрывает сильно. А это как раз та каша, которую очень легко испортить маслом. Лучше как многие промямлить себе что-то под нос с ничего не выражающей физиономией и дело в шляпе.
Вот было бы неплохо хоть краем уха услышать, как говорили ораторы древних Рима и Греции. Вот это была бы школа. Ганс вновь прошел в ванную комнату к зеркалу и принялся репетировать то как он будет говорить с Шахтером. Раньше подобные упражнения он считал глупостью, но со временем понял, что это помогает принять самую выгодную позу и избавиться от вредных привычек, типа почесывания головы или постоянного одергивания рукавов рубашки. Это помогает правильно управлять своей мимикой и ничего постыдного здесь нет.
А может быть..... У Ганса почему-то была уверенность, что у этого "может быть" имеются веские основания. Так вот, может быть со временем придется увлечься театральной косметикой. Ведь ни секрет, что всех крупных лидеров перед выступлением гримируют. А у некоторых специальные команды отрабатывают, чуть ли не каждый поворот головы. Надо чтобы миллионы смотрели на тебя с восторгом. Ганс еще раз критически осмотрел себе в зеркало. "Да сейчас такая команда не помешала бы", решил он.
Как Ганс не тренировался и не репетировал, как не готовился, а разговор с Шахтером получился очень тяжелым. Вор постоянно перекручивал слова, словно пытался поставить в тупик, возвращался к началу разговора и, не переставая сверлил собеседника своими черными цыганскими глазами. Словно рентгеном просвечивал. Из рук он не выпускал эбонитовые четки, сделанные в виде змейки. С этой змейкой Шахтер вот уже около шести лет не расставался, считая, что она приносит счастье. Когда-то у змейки были пластмассовые зубы. Но так получилось, что, однажды перебирая четки между пальцами он уронил на пол свой талисман. И у змейки откололся один зуб. Шахтер сразу заменил его золотым, а на второй зуб надел золотую коронку для симметрии.
Постоянное мелькание и клацание четок ужасно раздражало Ганса, а манера Шахтера не переставая сопеть просто выводила из себя. Хотелось схватить со стола толстую стеклянную пепельницу и заехать урку по его изуродованному носу. Но это граничило бы с прыжком в пропасть.
Беседа проходила в небольшом и уютном кафе "Алиби", где Шахтер являлся полноправным хозяином.
- Теперь у меня всегда будет алиби.
Любил шутить Шахтер по поводу названия. Кафе было не из дешевых. И обставлено в духе Британской империи конца XIX века. На одной из стен висел портрет Шерлок Холмса, маслом. Естественно, что в выдающемся детективе угадывался актер Василий Леванов. Ведь после просмотра серии фильмов с его участием, уже трудно представить себе кого-либо другого в роли Холмса. Хотя извращенцы из Голливуда отличились и здесь. В одном кино знаменитого сыщика играет негр. Вот это оборот. Осталось Уотсона сделать толстым гомосексуалистом и полный порядок.
Рядом с портретом Холмса висела его любимая скрипка и смычек. Все вокруг было выдержано в строгом викторианском духе. Высокая стройная официантка в темном платье и ослепительно белом накрахмаленном переднике стояла в ожидании приказаний хозяина, но не подходила слишком близко, чтобы не слышать о чем идет разговор.
В честь прихода гостя кафе было закрыто на "сан-день" и за дверьми стояли двое парней в широких пиджаках. "Значит, ко мне здесь серьезно относятся", смекнул Ганс. Но эйфория его быстро прошла. И через несколько минут он уже сожалел, что сам пришел в логово Шахтера, откуда его могут вынести в мусорном контейнере, через черный ход. Удобное кресло сделалось как раскаленная сковородка и Ганс очень сокрушался, что не прихватил с собой парней.
Но вдруг сама собой пришла уверенность, что все будет в порядке. И вор как-то быстро сменил гнев на милость. Первая проверка на вшивость окончилась. А сколько их будет впереди? Кто знает? Но это не важно, главное сейчас можно расслабиться.
Взмахом руки Шахтер подозвал официантку велев ей принести бутылку водки и что-нибудь закусить. Этим чем-нибудь оказалась огромная хорошо прожаренная отбивная котлета, приправленная всевозможными овощами. Когда девушка ушла, Шахтер налил по стопке и сказал.
- Хочу выпить за то, чтобы я в тебе не обманулся.
Ганс набрался наглости и ответил.
- Надеюсь, мы оба, друг друга не разочаруем.
Шахтер искоса глянул на Ганса. Не было понятно чего в его взгляде больше, приятного удивления или раздражения. Но Гансу было все равно, он с аппетитом поедал мясо с овощами и был уверен, что все будет хорошо. И эта уверенность крепла в нем с каждой минутой.
Между тем Шахтер непонятно чего забеспокоился. Противоречивые мысли и чувства переполняли его. Казалось, перед встречей он все решил. Старый сосед по нарам, Базар рекомендовал пацана как хорошего бойца, у которого имеется своя бригада и с головой у которого якобы порядок. Вроде все предельно ясно. Появились новые кандидаты в танкисты. Но что Базар не рассмотрел, так это то, что парень этот не прост. Ох, как не прост! Слава героя Панфиловца его явно не прельстит. Во всем облике видится железная воля и звериная хватка, хитрый и изворотливый ум. "Из него может получиться очень большой человек, думал Шахтер, да такой большой, что я рядом с ним могу оказаться карликом". А это заявление, что он хочет работать самостоятельно и только сотрудничать - наглость беспредельная. Хотя Шахтер не мог не признать сам себе, что мальчишка ему нравится и такого неплохо иметь под рукой. Но ведь опасно, опасно держать у себя в спальне растущего медведя. Может так статься, что проснешься однажды утром, а голова под кроватью и кишки как серпантин развешаны на люстре.
А может отдать пацана на растерзание Гирскому и помочь этому выскочке, за определенные уступки конечно? Тоже неплохая идея. А ведь этот "полупокер" действительно испугался мальчишку и недаром. С виду обыкновенный пацан, но присмотришься, задумаешься. Но ведь и Гирский - сука обнаглел, скоро будет считать себя хозяином города. "Стоп! Вот как раз хороший момент поставить его на место, и он мне еще и задницу целовать будет". Шахтер взглянул внимательно на Ганса опрокинул рюмку и подумал, лениво ковыряя у себя в тарелке мельхиоровой вилкой: "Значит решено. Передо мной сидит покойник. А жаль, пацан с виду правильный".
Неожиданно Шахтер ощутил на своей левой руке какое-то движение. Он посмотрел в ту сторону и обомлел от увиденного. Его змейка - четки, ловко извиваясь, ползла по ладони смотря прямо ему в глаза своими маленькими зелеными изумрудами. Вот она уже на рукаве итальянского пиджака, вот она уже у самого лица. Змейка остановилась и заговорила.
- Не делай этого. Лучше иди с Гансом рука об руку. Он тебе пригодиться и не раз.
Змейка застыла, затем словно большая капля стекла по руке на стол и там осталась неподвижной, как ни в чем не бывало. Шахтер быстро скосил глаза и с удовольствием заметил, что за ним никто не наблюдает. Человек он реалистического склада ума, но то, что произошло, могло выбить у любого почву из-под ног. Он быстро взял себя в руки. "Интересно какой у меня был обалделый вид толь что. Неужели это "белочка". Нет, ведь не пью, почти".
Но четки действительно принесли немало удачи старому вору, и он погладил змейку указательным пальцем. Во второй раз за час Шахтер изменил свое мнение.
- Значит так, сказал он, откашлявшись, разберешься с Гирским, получишь 35% от его доходов. Будешь контролировать Торговый центр с дискотекой, автосалон, рынок, оптовую базу по улице Луначарского и все магазины, что в твоем районе. Я потом скажу какие. Я окажу тебе поддержку ментами и ворами. Но у тебя должна веская причина для разборки с Гирским, иначе нас не поймут. Ну это твоего ума дело. И мой тебе совет, не зарывайся.
Ганс не ответил он, просто удовлетворительно кивнул, обдумывая слова Шахтера. Он боялся, что срывающийся голос выдаст радость его переполняющую. Да за такие деньги он готов полгорода под асфальт закатать. Предложение вора было не просто лестным и выгодным, оно открывало просто небывалые перспективы, откуда рукой подать до самых амбиционных желаний.