Когда Тони впервые оказался в пещерах Кинхоло, он не мог сдержать смех. На жаргоне бывалых спелеологов такие вот геологические образования называются "дыра в земле". Ну какая это пещера?! Она имеет широкий десятиметровый естественный проход, приличной 3-х, 4-х метровой высоты, тянется, слегка изгибаясь влево на двадцать два метра, затем раздваивается, правая галерея заметно сужается и резко уходит вниз, после чего обрывается через десять метров. Левый тоннель такой же широкий, как и вход, имеет целых два довольно-таки крутых поворота и тоже обрывается через рекордные сорок два метра. Вот и все. Вот вам и Кинхоло. В некоторых городских квартирах до туалета добраться сложнее, чем досконально обследовать эти пещеры.
Нет господа, настоящие пещеры тянутся десятки, а нередко сотни километров, их ходы петляют и переплетаются не хуже лабиринта. К походу в настоящую пещеру надо готовиться не один день, кроме того, пройти обучение, сдать экзамены, заполнить кипу бумах и получить целый ворох разрешений. Ну и брать с собой можно только надежных и проверенных парней. В этом вопросе Тони был самым твердолобым сексистом. Конечно, он слышал, что встречаются и женщины спелеологи. И в теории с этим соглашался, но на практике ни разу не встречал и главное не хотел встретить. Ему хватило того, что однажды в Канаде он познакомился в одном баре с женщиной лесорубом и кажется, она с ним заигрывала. Тяжелое и гнетущее воспоминание и лучше чтобы такое не повторялось. А что касается лазания в темных подземельях, то он увлекся этим делом еще в детстве. Когда будучи скаутом, он со своим звеном, впервые посетил национальным парк "Мамонтовы пещеры". Едва Тони оказался под землей, он подумал, что каким-то образом очутился в древней легенде, до того там было красиво и интересно. Потом было множество путешествий, он бывал в Карлсбадских Пещерах, неоднократно ходил походами в пещеру Джуэл и Уинд. Спелеология стала для него не просто увлечение. Едва Тони делал первые шаги в любом подземелье, весь этот безумный мир с тысячью проблем, словно отрезался неимоверной толщью грунта и скальной породы. И он становился участником прекрасной таинственной завораживающей и немного страшной сказки. А боятся там было чего. По неосторожности несколько его друзей получили серьезные травмы. В серьезном походе всякое могло случиться. Но даже та, его первая экскурсия, в далеком детстве, была куда как сложнее, чем прогулка по этим так называемым пещерам Кинхоло. Так что смеялся Тони от души и имел на это полное право. Только вот его смех обидел проводника, местного парня по имени Данир Бакомбо. Ведь он, от частого сердца, хотел показать, как ему самому думалось, нечто удивительное, заносчивому белому человеку.
Позже Тони неоднократно угощал Данира пивом и только после нескольких вечеров с задушевными неторопливыми беседами, напряжение в их отношениях почти исчезло. Высокий, худой и черный как ночь парень был не только проводником, но и переводчиком, и хорошие отношения с ним были залогом успеха. Причем практически во всем.
Нужно отметить, что в Африку Тони попал не совсем по своей воле. "Врачи без границ", был его шансом получить хорошее образование и по окончании института занять достойную должность в приличной больнице. И, пожалуй, во всем белом свете не найдется столько практики для травматолога и протезиста как в центральной части черного континента. Столько искалеченных людей всех полов и возрастов он не встречал нигде. В свое время здесь воевали все и со всеми. И война эта, несмотря на миротворцев, до конца не затихла. Она как зловонная мусорная куча тлеет и тлеет годами и десятилетиями и только ждет удобный момент, чтобы разгореться вновь во всю силу. Так что работы у будущего врача было в избытке и чтобы понимать пациентов и главное, чтобы они понимали тебя, хороший переводчик был просто необходим.
Мало-помалу лед между африканцем и врачом растаял. Тони работал добросовестно и Данир видел, что белый человек действительно хочет помочь его соплеменникам. К концу контракта у Тони с переводчиком завязалась если не дружбу, то уж товарищеские отношения наверняка. По вечерам они часто под пиво или под колу беседовали и даже хвастались друг перед другом своими любовными похождениями, словно школьные приятели.
В один из таких вечеров, уже перед самым отъездом, Тони лениво потягивал теплую колу и с удивлением отметил, как его зубы сами собой мелко-мелко застучали о стакан. Он попытался подняться, но легкий толчок отправил его обратно в кресло. Со стороны гор донесся едва различимый гул.
- Что это?
Спросил Тони.
- Видимо землетрясение.
Спокойно ответил Данир.
- И часто у вас такое случается?
- Как и везде крайне редко. Мы ведь не Япония.
- А чего ты такой спокойный?
Не унимался Тони. Ему почему-то казалось, что землетрясение, даже самое слабое, должно вызывать всеобщую панику. Все должны хаотично бегать в разных направлениях и вопить "спасите" "помогите". Как в кино, в общем. А тут лишь пару куриц заметались по двору, и где-то вдалеке залаяла собака.
- А чего беспокоиться, сказал Данир, потягиваясь, землетрясение очень слабое. И даже, если бы, оно было намного сильнее, причин для беспокойства нет. Высотных домов вокруг не наблюдается, так что на голову нам ничего не упадет.
Затем он постучал кулаком по одной из стоек навеса, та отозвалась глухим стуком, качественной древесины.
- А чтобы рухнул этот навес я и не представляю, что должно случиться. Кстати, ты хотел приобрести парочку чисто африканских сувениров. Завтра с утра могу отвезти тебя в одну глухую деревню, и там ты за копейки сумеешь купить работы настоящих мастеров.
Но поездка не удалась. Какой-то отряд повстанцев начал боевые действия и правительственные войска, и миротворцы перекрыли все дороги. Так вот отработав полный контракт во "врачах без границ" в самом сердце Африки, Тони не приобрел себе ни одной маски или амулета. Ну ничего, он везет с собой гораздо более ценный багаж это опыт.
В день отъезда, еще до полудня, у хижины Тони остановилась машина. На самолет было еще рано, и он стал гадать, кто бы это мог быть. Едва Тони отворил дверь, как увидел на пороге сияющего, словно медная монета, Данира:
- Вот ты смеялся над нашими пещерами. А землетрясение обвалило стену в правой галерее, и там образовался еще один проход. Представляешь, он был закрыт не одну тысячу, а может быть не один миллион лет. И главное там еще никого не было.
И без того крупные глаза чернокожего парня сделались на пол лица, от нетерпения он даже слегка подпрыгивал на месте. Его возбуждение передалось и Тони. До самолета времени было еще предостаточно, молодой врач подхватил фонарь, полную флягу воды и без приглашения запрыгнул в машину.
Дорога до Кинхоло заняла примерно двадцать минут. Ни одного военного патруля они не встретили и это успокаивало. Значит, в районе нет боевиков. Оказавшись на месте Тони понял, что Данир немного приукрасил ситуацию. В, казалось бы, монолитной стене землетрясение действительно открыло нечто, напоминающее трещину. Но, что там дальше, определить так сразу было невозможно, то ли это проход, то ли глубокая ниша. Чтобы ответить на эти вопросы пришлось в течение получаса как следует поработать руками. Данир даже сбегал к машине за лопатой. После получасового откидывания камней и интенсивного капания Тони сумел протиснуться в узкий около трем метров тоннель. Луч мощного фонаря осветил практически ровную галерею примерно двадцати метров, которая постепенно переходила в большой зал. Тони пробирался в глубину тоннеля стараясь как можно быстрее добраться до галереи, ведь там-то наконец-то можно будет идти свободно. Если быть до конца откровенным, то, несмотря на свое увлечение спелеологией, Тони не терпел тесноту. Даже слегка побаивался. Э-эх чего греха таить, временами в тесных тоннелях его охватывал паника. Ток что Тони спешил, как мог.
Вскоре его плечи ничего не сдавливало, и он спокойно мог рассмотреть, что там впереди. Луч его фонаря метр за метром ощупывал зал. Неожиданно рука бывалого спелеолога заметно дрогнула. У одной из стен Тони явственно различил группу сидящих существ. Их было пятеро.
Неожиданно пятерка странных тварей посмотрела в сторону не прошеных гостей. С дикой звериной злобой блеснули глаза, бесшумно оскалились пасти, демонстрируя острые клыки. Не произнося ни звука, существа сорвались с места и стремительно бросились в сторону Тони. Он хотел повернуть назад и вновь протиснуться в узкий проход, но сзади его подпирал Данир, из-за головы Тони светя своим фонариком.
- Кто это?
Спросил Африканец.
Наваждение так же неожиданно прошло. Все пять обезьяноподобных существ сидели тесной группой. Казалось, они покорились общей судьбе и спокойно приняли свою неминуемую гибель. И гибель эта произошла в такой глубокой древности, что от восторга и легкого страха, мелкие волоски на спине встали дыбом.
- Что-то мне подсказывает, что это наши с тобой далекие предки.
Ответил Тони. Он с трудом мог себе представить, когда и по какой причине был завален этот проход. Но одно было ясно, произошло это безумно давно. Вполне возможно это было опять-таки землетрясение или селевый поток или еще что-либо. Он шел неторопливо, словно под гипнозом перебирая ногами. В своих путешествиях время от времени он обнаруживал очень странные, а порой и таинственные находки. Но до сей поры ничего подобного с ним не происходило. Как завороженный он двигался вперед, рассматривая все новые и новые подробности. Это действительно были какие-то обезьяноподобные существа, чем-то отдаленно напоминающие шимпанзе. Но не шимпанзе это точно. Как медик, он неплохо знал зоологию, но не мог классифицировать этих странных приматов. Подобного он никогда не видел. По большому счету мелкие детали рассмотреть было вообще невозможно, так как тела существ были покрыты тонким слоем странного белесого порошка. Но даже не специалисту одного взгляда было бы достаточно, чтобы понять - это еще не человек, но уже не обезьяна. Вполне возможно это совершенно неизвестный до сего момента вид, представители которого чудом сохранились в сухой и отрезанной от всего мира пещере.
"А что если эта находка будет названа моим именем?!", размечтался Тони. "А почему бы и нет. Человек - Аутмана, звучит".
В этот миг начинающий доктор споткнулся и едва не упал. Его с трудом подхватил чернокожий товарищ. Но правая рука Тони угодила в висок ближайшего сидящего существа. Иссохший древний предок завалился на бок и рассыпался в прах, подняв тучу белесой пыли.
- Что-то мне подсказывает, лучше нам спешно покинут эту пещеру, дружище Данир. Тут должны работать специалисты.
Сказал Тони отплевываясь.
А уже через четыре часа он, приведя себя в порядок, прощался со своим чернокожим товарищем возле ворот аэропорта. Все подъезды к любой взлетной полосе тут тщательно охранялись военными и в здание аэропорта пропускали только пассажиров. Сам аэропорт представлял из себя бетонную коробку с облупившейся краской и здесь в пластиковом жестком кресле, с обломанными краями, ему предстояло просидеть почти пять часов. К сожалению, с собой он не захватил ни книги, ни журнала. В жалком киоске продавалась пресса лишь на французском языке. Некоторое время он просто бродил по бетонному зданию, внешне напоминающему огромную казарму. Вполне возможно когда-то это и была казарма. Вместе с ним отлета ждала небольшая группа европейцев. Но это были явно не туристы. У всех отрешенные физиономии, словно из гранита высеченные. Такие на тебя смотрят, словно целятся, одним словом солдафоны. Эту породу людей Тони недолюбливал, резонно полагая, что все беды на планете происходят именно из-за них. Они огромные сильные харизматичные их любимое занятие чем-нибудь меряться. И если нет по близости линейки, они с удовольствием воюют. Сам Тони был среднего роста, не красавец, от бабушки еврейки ему достался огромный нос. Он был довольно-таки средней комплекции, даже слегка худощавый, но занятия экстремальным спортом развили в нем крепость рук и твердость духа, при этом выглядел он как типичный "ботаник". В ранние студенческие годы из-за обманчивой внешности к нему частенько приставали крепкие парни, желающие за счет слабого повысить свой статус. Но, несмотря на свой природный пацифизм Тони, умел за себя постоять. При этом любой спор он старался решить словестно. Парнем он был далеко не глупым. А иначе быть и не могло. Его семья не купалась в роскоши, и поступить в медицинский институт он мог только благодаря своим знаниям. Но очень часто парни с накачанным торсом абсолютно не воспринимали слов. Как удивленно и уморительно они хлопали своими бараньими глазками оказавшись на полу, при этом в грудь им упиралась твердая как сталь рука щуплого "ботаника". После парочки таких стычек Тони стал идолом для всех "ботаников", которые почитали его как святого. Кроме того он стал популярен у девушек а занятие спелеологией придавало ему таинственности. Все это было хорошо, но едва не повлияло на учебу.
Сейчас прохаживаясь по аэропорту Тони, бросал время от времени взгляд на крепких парней из ЧВК и про себя прикидывал, с кем из них он сумеет справиться. И главное, как легко. Как говориться: "Большой шкаф громко падает". Со временем, видимо от вынужденного безделья у него появилось не преодолимое желание это выяснить. Он даже стал продумывать то, как начать разговор, который легко перейдет в драку. Тони вовремя себя одернул, отошел в сторону и решил провести дальнейшие часы ожидания в одиночестве, в неудобном исцарапанном кресле. Время тянулось как резиновое, и когда объявили рейс, Тони готов был бежать к трапу.
Только радовался он рано, то на чем ему предстояло вылетать с местного аэродрома, самолетом можно было назвать с большой натяжкой. Нечто огромное, зеленое, чертовски неудобное и военное. Все время полета ему казалось, что он не летит я едет по ужасной грунтовой дороге. А вот солдафонам, по всей видимости, было вполне комфортно. Не прошло и трех часов, как послышался долгожданный скрип тормозом, и ужасное зеленое чудовище приземлилось в аэропорту Браззавиля - Майя-Майя.
Майя-Майя был классический международный аэропорт. Тони долгое время был отрезан от цивилизации, и потому оказавшись внутри прекрасного здания, он ощутил себя чуть ли не дома. С восхитительного настроя слегка сбивали лишь слишком яркие наряды местных жителей. Но не прошло и десяти минут, как прелестная мулатка с обворожительной улыбкой, на неплохом английском языке ошарашила его новостью. Зеленое чудовище, которое по нелепой случайности кто-то назвал самолетом, опоздало на целых двадцать минут, и его самолет до Парижа был уже в воздухе. И теперь ему предстояло пробыть в Браззавиле еще целые сутки. А как же он мечтал провести это время где-нибудь на Монмартре или на набережной Сены, или на худой конец, на вершине Эйфелевой башни. А еще лучше и там, и там, и там. А еще своими глазами увидеть Лувр, Бастилию он даже наметил себе экскурсию по знаменитым парижским подземельям. В студенческие годы он не мог себе позволить поездку в Европу, даже самую экономную и тут неделю назад его куратор сообщил ему прекрасную новость. И вот тебе на, еще сутки в Африке вместо Парижа.
- Черт возьми!
Выругался Тони и от негодования ударил кулаком по стойке. Прелестная мулатка от испуга вскрикнула и подпрыгнула на месте. К Тони направился огромный чернокожий мужчина в униформе, наверное, полицейский. Парень стиснул кулаки и злобно посмотрел на полицейского. Сейчас ему ужасно захотелось врезать этого верзилу по распухшим губам. Врезать так чтобы они разлетелись кровавыми брызгами. Затем схватить за голову и пару раз ударить о стойку. Девица завизжит, а он точным ударом кулака в горло оборвет ее крик навсегда. Полицейский медленно потянулся к кобуре. Но Тони уже успокоился. Он протянул руки ладонями вперед и сказал примирительно:
- Извините, вспылил.
Благодаря американским фильмам английское "извините" знают во всем мире. Всей фразы полицейский вполне возможно и не понял, но извинения он принял и заметно расслабился, но на всякий случай сделал еще пару шагов сторону Тони.
- Для вас зарезервирован прекрасный номер в отеле.
Скороговоркой сказала мулатка. Очень странно, чем быстрее она говорила и волновалась, тем лучше был ее английский.
- Номер - это хорошо.
Сказал Тони, окончательно смирившись с перспективой провести еще одни сутки в Африке.
Маленькая бутылочка виски, две бутылки неплохого пива и полтора часа в сверкающей ванне, наполненной хрустальной и горячей водой с пеной и различными солями сделали свое дело. Постепенно превращаясь в мирного и спокойного дельфина Тони, не мог понять, какая муха его укусила, почему в аэропорту он словно с цепи сорвался. Такое поведение было ему абсолютно не свойственно. "Ты покидаешь центральную Африку живой и здоровый, надо радоваться". "И главное впереди у тебя открываться отличные перспективы". На горизонте ясно просматривается хорошая работа и достаток. Будет еще множество поездок и в Париж, и в Берлин, и в Токио, и куда угодно. Будет много прекрасных девушек: белых, чернокожих, азиаток и конечно мулаток. Агрессия сменилась сладкими мечтами, и Тони занялся мастурбацией прямо в ванне. Секс в центральной Африке, даже защищенный можно сравнить с русской рулеткой. Так что на какое-то время его рука стала ему верной женой.
Провалялся в постели Тони почти до полудня. Кондиционер работал прекрасно, и температура в комнате не превышала 22 градуса. Очень комфортно. Плотно пообедав, он посвятил весь день тупому просмотру платных телепередач на английском языке. Сколько же всего случилось в мире за время его работы в практически непроходимых джунглях. Покидать отель до самого отлета он не собирался. Криминальная ситуация на окраинах Браззавиля оставляет желать лучшего, а одинокий турист, в считанные минуты, по незнанию, может оказаться на окраине. И уж там-то его жизнь никто не гарантирует.
Вечером на Тони напала дорожная лихорадка. Ему очень хотелось собрать свою сумку с личными вещами и отправиться в аэропорт. Уж очень он не хотел опоздать еще и на этот рейс. Но до самолета было еще более трех часов. И тут он ощутил неприятный зуд в пальцах, в самих кончиках, там, где ногти окончательно отделяются от кожи. "Видимо переборщил вчера с солями для ванны", решил Тони и смазал руки обычным гигиеническим кремом. Затем он принялся пересматривать все журналы, находящиеся к комнате. В одной английской газете он нашел нетронутый кроссворд. На какое-то время разгадывание его увлекло. Но все равно чувство беспокойства никуда не уходило.
Только когда его самолет авиакомпании Air-France, с ним на борту ровно в 22:10 вырулил на взлетную полосу, он успокоился. С облегчением выдохнул и откинулся в мягком кресле.
С европейской точностью, через восемь часов самолет приземлился в аэропорту Шарль-Де-Голь. Как говориться - полет прошел нормально. Тони сладко задремал под приятное урчание мощных авиадвигателей. Лишь только раз он проснулся от зуда в пальцах. "Видимо мазь не помогла, подумал он, дома обращусь к дерматологу".
Предместья Парижа ранним летним утром прекрасны. Вот только жаль, что надо спешить. Через два часа с хвостиком самолет компании Delta помчит Тони в родной Нью-Йорк. А ведь чего было бы проще сесть на электричку и через несколько минут гулять по Парижу. Можно было бы взять машину на прокат. "Да чего возиться с бумагами, машину можно просто угнать, за час съездить в город и вернуться к регистрации". Мысль простая и дикая. И надо же, несколько минут Тони ее на самом деле обдумывал. "Это от переутомления", решил он и отправился в уборную облегчиться. Когда он вышел из кабинки увидел как два крепких парня с одинаковыми короткими прическами и практически в одинаковых костюмах приводили себя в порядок. Ни с того ни с сего на Тони нахлынула волна ярости:
- Что педики, на свиданье собрались?
Спросил он. Не успели крепыши ответить, как Тони тремя короткими ударами отправил обоих парней в нокаут. В этот момент в туалете никого не было, и Тони с необычайной легкостью затащил парочку в одну кабинку и закрыл дверь, предварительно зачем-то исцарапав обоим лица. Он плохо понимал, что делает, и его поступки нельзя было объяснить простым переутомлением. Но все мысли ушли на задний план сейчас надо успеть на рейс до Нью-Йорка.
В 10:30 "Джамбо Джет" с Тони на борту оторвался от земли.
И полет не проходил нормально.
Временами на Тони накатывали приступы дикой ярости, и зуд в кончиках пальцев сводил с ума. Ужасно хотелось вонзить когти в лица сидящих по близости соседей. Он с трудом подавлял в себе эти порывы. Время от времени в памяти всплывала пятерка обезьяноподобных существ из древней пещеры. Сейчас он словно мысленно возвращался назад и своим новым обострившимся зрением видел в свете фонаря, что мордашки несчастных созданий были исцарапаны. И царапины эти ясно просматривались даже несмотря на белесый порошок, покрывающий тела несчастных существ. Этот порошок и царапины чрезвычайно важны он это понимал. Но головная боль, дикая ярость и нестерпимый зуд не давали Тони сосредоточиться. В приступе ярости сжав кулаки, он обнаружил, что у него из-под ногтей сочиться прозрачная жидкость. Тони пришел в ужас. И тут время помчалось, словно в ускоренной съемке. Он много пил и уже трижды за восемь часов бегал в туалет, неосознанно выбирая все новый маршрут. По дороге туда и обратно при неловком падении он "случайно" оцарапал семерых человек.
В 18:45, спускаясь по трапу, он оставил маленькую царапину на руке стюардессы по имени Дарси Линтон. Это были последние минуты, когда Тони себя еще хоть как-то контролировал.