Когда до Парижа напрямую оставалось около десятка лье, Атос сделал небольшой крюк - навести справки в командерии Мальтийского ордена. Не то, что он сильно рассчитывал на результат, но и случайностью пренебрегать не хотел.
Оставив не спешившихся спутников возле коновязи, что-то шепнул стражнику у ворот. Вызванный к воротам офицер, тихо перебросившись с мушкетером несколькими словами, жестом пригласил его внутрь двора и сопроводил в караульное помещение.
Лён подняла голову и встретилась с внимательным взглядом ослепительно красивого монаха, разглядывающего их из небольшого окошка, полуоткрытого в башенке, притулившейся на углу старой, местами выщербленной, стены, примерно на высоте второго этажа. Взглядом настолько пронзительным, что ей стало не по себе. Отвернувшись, девушка сосредоточилась на страже у ворот, что, кажется, не сильно ему понравилось. Она опустила голову, перебирая в памяти мальтийские воспоминания: отец, Ваня, мама в платье, взятом напрокат в небольшом магазинчике в Ла-Валетте для какого-то праздника, случившегося, пока там были...
Атос вернулся довольно быстро:
- Встретил знакомого, обещал навести справки.
Ваня задумался: 'А, собственно, какого это знакомого? Наверно, как мушкетера, он же скрывает свое имя. Человека убил, за то, что тот потребовал на дуэли назваться. Жесть!'
Почти сразу после того, как путники умчались, в воздух вспорхнул голубь с крохотной запиской, привязанной к лапке. В ней было всего одно слово: 'Нашел'.
В Париж успели до того, как закрыли городские ворота.
Гостей Атос разместил в своем доме на улице Феру, договорившись с хозяйкой. Королю мушкетер уступил одну из двух своих комнат - на втором этаже, а для Беловых мадам арендодатель, неприветливо зыркнув на Лён и поднявшись по скрипучей лесенке, предложила две небольших комнатки в мансарде, давно непроветриваемых и с протечками на потолке.
Поглядев на Атоса, выразительно поднявшего брови, хозяйка с тяжелым вздохом опять спустилась на второй этаж, открыв пару вполне сносных комнат, расположенных над нежилым помещением со всякой рухлядью - в гостевых апартаментах, где обычно располагалась родня, иногда наезжавшая из провинции. Этот почти что сьют находился с другой стороны лестничной площадки, зеркально комнатам мушкетера.
- Молодым господам здесь будет удобнее.
- Молодые господа - мои близкие родственники, - строго произнес Атос.
- Ах, родственники, да еще близкие, - заулыбалась низкорослая тетка неопределенного возраста.
Вроде, не старая, но и молодой, особо, не назовешь. Возможно, так казалось из- за невзрачного, хотя опрятного, платья, которое Беловы про себя окрестили 'квакерским'. Или от неровных желтоватых зубов, отчетливо проступавших в кривоватой, будто приклеенной, улыбке.
Или из-за того - ребята точно помнили, а Мэтр врать не будет, что по книге, вовсю, пыталась соблазнить своего постояльца. Тоже мне, губы раскатала, знай свое место, дурында, сдаешь комнаты, и сдавай! А то, куда конь с копытом, туда и рак с клешней! Как одна бабулька у нас в Беловке говорит: 'Не по тебе залётка'! Вот, на ту, что по нему, хоть бы глазком поглядеть! Интересно же, какая она, миледи Винтер? По Королевской площади, что ли, пошастать? Дом номер шесть!
Ваня расположился в смежной комнате на диване, уступив спальню сестре. Пять дней пути откровенно вымотали обоих. При всей привычке к верховой езде, они себя чувствовали, будто по ним промчался целый табун. Утром - в Тампль, потом побродить с Атосом по парижским местам, может, что и найдется, связанное с родителями. Будем доверять классику: Азимов знал, что писал! Кому рассказать - ни в жизнь не поверят! Крутяк! Мож, по дороге пофоткать из-под полы?
За завтраком, накрытым в комнатах Атоса, Ваня вертелся, как на горячей сковородке: хотелось быстрей на улицу, но вместе с королем - сестра еле ковырялась в тарелке - он уплетал за троих, смысле, за четверых, потому как у хозяина, тоже, с аппетитом было плоховато.
Покончив с едой и оставив его величество дома - Томаса Мора читать, они прошли к уже оседланным лошадям. Спустились по улице Феру к Сен-Сюльпис.
Фонтана Епископов и в помине нет, будет - лет через двести с гаком. Взяли правее, едем к Сене. До Тампля на своих двоих - минут сорок-пятьдесят ходу, думал, верхом - и того меньше. Это я крупно ошибся - не учел местного движения: возы с сеном, с каким-то товаром, кареты, портшезы, народ под ногами снует, не топтать же нам их. А грязь-то какая, хорошо, что верхом! И воняет черте чем!
О, Новый мост впереди! Точно, Пон-Нёф, над второй опорой, считая от берега - Самаритянка! Каменному Генриху Четвертому на коне тож не повезет, как и в жизни!
По мосту - еще медленней, народу-то, народу, а Новый мост-то, на деле - старейший в Париже! Нотр-Дам справа! Ох!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!! Нет слов!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!
Сен-Шапель, достанется ей, в революцию. Ничо, отреставрируют! Дворца Правосудия еще нет, вместо него - Консьержери! Мариньи, Монтгомери, Равальяк, и те ли еще тут сидеть будут, до Капетов дойдет!
Вперед, через Сену! Берем правее, как же эта улица называется? Знал бы Атос, чего тут потом понастроили вместо этих домишек.
Тампль - ого, какой! А башни, ёли-пали, вот, корсиканец - лох, такую красоту снести велел! Ха, мы тебе за него отомстили! Под Бородино!
Ваня не утерпел-таки, раскрыл рот:
- А это мальтийское представительство или посольство?
- Представительство, посольство - территория государства, - пояснил Атос.
Въехали во двор, спешились. Какой стремный чел подскочил, чистый киллер с виду, с такой-то рожей. Сам в рясе, с крестом, а под ней железо позвякивает - типа, бронежилет!
- Граф де Ла Фер, вас ожидают.
Только тут ребята сообразили, что Атос при полном параде, весь из себя сегодня, и, совсем даже, не в мушкетерском плаще. Своим именем назвался? А как же инкогнито?
Их повели по каким-то коридорам, потом по анфиладе комнат. Везде стража, стража! В доспехах! Ага, и с алебардами!
Перед последней дверью остановились, провожатый строго проскрипел:
- Аудиенция только для господина графа, его спутников просят подождать здесь.
Атос кивнул и взглянул на растерявшихся Беловых.
- Прошу, - граф указал на стулья вдоль стены и шагнул в открывшуюся перед ним дверь.
Вернулся минут через десять, его до двери проводил какой-то деятель, тоже в рясе с крестом, зорко глянувший на ребят, они даже поежились, ощущения - как на рентгене!
Дверь закрылась. Не говоря ни слова, их проводили обратно, к лошадям. Выехали из Тампля молча. Ребята ждали, что скажет Атос.
Говорить не торопится - то ли с мыслями собирается, то ли слова подбирает.
-Ну, что? - не выдержали брат с сестрой.
- Обещали навести справки, - повторил Атос ту же фразу, что в командерии.
Никто из них не знал о побочном эффекте от их расспросов: они не просто засветились, они вляпались по полной программе, и каждый - всеми четырьми ногами.