Как-то раз завелись в московском метро вампиры, облюбовав себе открытый участок Бутовской ветки на окраине мегаполиса, в Замкадье. Оказывается, это очень удобно - когда составы не грохочут в тесных туннелях, а колесят на открытом воздухе. В тесноте не особо порезвишься, а тут тебе простор - налетай на любой поезд, врывайся в вагоны и кусай всех подряд. Затем исчезай и растворяйся в бескрайних просторах Замкадья, в уныло-однообразной "Новой Москве", лишённой святости и очарования. К тому же по Бутовской ветке ходят укороченные составы - при всём желании не переешь и не будешь потом страдать от ожирения. Ведь вампир-жиробас - это преступное, непростительное надругательство над каноном. Страсть и ужасть. Как ему с такой внешностью тёлок охмурять? Как спать в гробу? Это ж какой гроб придётся заказывать!
Вскоре слухи о кровососах, терроризирующих лучшее в мире метро, дошли до Международного Комитета по Борьбе с Вампиризмом (МКБВ) и тот решил навести в российской столице порядок. Команда бравых парней и девиц до зубов вооружилась противовампирскими спецсредствами, примчалась в Москву и начала кататься по Бутовской ветке, в надежде застигнуть кровососов на месте преступления.
Вскоре им улыбнулась удача. После полуночи, незадолго до закрытия станций, когда силы зла властвуют над миром, вампиры обратились в туман и через вентиляцию просочились именно в тот вагон, где ехали отважные борцы с нечистью. Завязалось кровавое побоище. Вначале вампиры привычно понадеялись на свою неуязвимость, рассчитывая быстренько оприходовать дерзких людишек. Вот только опытные бойцы МКБВ оказались не лыком шиты и устроили кровососам Содом и Гоморру.
Осознав, что не с теми связались, вампиры попытались удрать в замкадную тьму, однако МКБВ на таких фокусах собаку съел и заблаговременно успел наложить на вагон антивампирскую печать непроницаемости, чтобы не дать ни одной твари уйти.
Туго пришлось кровососам. Биться с МКБВ - это тебе не беззащитных обывателей кусать. Когда дерёшься с бывалыми и хорошо подготовленными бойцами, у тебя нет ни единого шанса выстоять. Вампиров мочили одного за другим и обращали в прах. В ход шло всё, что было в наличии - заклятья, молитвы, кресты, святая вода, чеснок, серебро, осиновые колья, вампироцидные отравляющие вещества и многое другое. Свой арсенал МКБВ разрабатывал на протяжении многих лет и тот был весьма внушительным. У бойцов имелся даже спрей с мистическо-генетически модифицированным вирусом, имевшим крестообразную форму и поражавшим только вампиров, в том числе и в тех случаях, когда кровососы обращались в туман или в стаю летучих мышей. Инкубационный период вируса был равен нулю, то есть тот начинал действовать мгновенно, при этом не представляя никакой опасности для людей.
Дольше всех, как и положено, продержался самый главный вампир, предводитель кровососного клана. Видя, что дело худо, он собрался с последними силами и попытался укусить командира бойцов МКБВ - просто чтобы не обидно было умирать. Представьте, насколько это было бы позорно, оскорбительно и унизительно для МКБВ - укокошить своего же сотрудника, заслуженного ветерана, всеми любимого и уважаемого, но обращённого в вампира. Вот это был бы удар ниже пояса! Ведь лекарства от вампиризма не существует. Если ты обращён в исчадие ада, выход для тебя лишь один - смерть. Сложно придумать что-то, что сильнее испортило бы МКБВ весь кайф от победы. Такие вот вампиры подлые и пакостные твари.
Только и командир был отнюдь не прост. Он ловко увернулся от клыков высшего вампира и тот, промахнувшись, цапнул железный поручень вместо человека. Кровососа тут же замочили святой водой и весь отряд с чувством выполненного долга вернулся домой...
Никто в МКБВ так никогда и не узнал, что этот инцидент на Бутовской ветке получил внезапное и ужасное продолжение. Кошмары и страсти в метро не прекратились, а перешли на новую фазу.
В попытке погубить соперника высший вампир вложил в последний и самый важный укус все свои магические инфернальные силы. Если б его замысел удался, командир отряда МКБВ превратился бы в самого могущественного и злостного кровососа. Хлеще, чем пресловутый Дракула. Комитету пришлось бы изрядно попотеть, чтобы справиться с ним. Не исключено, что командир сумел бы уничтожить МКБВ изнутри и затем установил бы вампирскую власть над всем миром, как в фильме "Блейд".
Вот только супер-мега-укус достался не ему, а вагонному поручню. Человек счастливо избежал незавидной участи, зато в монстра превратился целый состав. Он ожил и почувствовал нестерпимый голод, жажду человечьей крови и свежего мясца.
С той поры обыкновенный состав на Бутовской ветке начал ненасытно пожирать пассажиров, особенно в часы пик, когда силы зла властвуют над миром.
Как часто бывает: стоят пассажиры на перроне, ждут поезд; подъезжает состав, совершенно пустой, и все дивятся - как, мол, это так, вот ведь удача! Где-нибудь, вероятно, это в самом деле удача, только не на Бутовской ветке. Прямо перед этим, на предыдущей станции, обращённый состав был набит битком, как и все прочие составы в час пик. На перегоне между станциями он внезапно остановился и ожил. Прямо из сидений, стен, потолка и пола выросли шипы, клыки, жвалы, рога и зубцы, которые зашевелились и начали шинковать и перемалывать в фарш пассажирскую массу. Состав потерял жёсткость и, подобно червю или змее, начал выгибаться и извиваться, вздуваться и сжиматься, скручиваться, вздыбливаться. Внутренние отделочные материалы превратились в слизистое пористое покрытие, которое впитало в себя всю кровь и биомассу до последней капли. Затем обезлюдевший состав сделался прежним и как ни в чём не бывало подъехал к следующей станции, вызвав неподдельную радость у скопившихся там пассажиров. Они набились в вагоны, не подозревая ничего дурного, и списали удачу на причудливые особенности метрополитеновского графика.
В один из погожих дней на Бутовскую ветку угораздило затесаться Эдмунда Анатольевича Лагутика, вечно безработного физрука средних лет. За каким бесом его понесло в Замкадье? Ответ чрезвычайно прост. К настоящему времени Эдмунд Анатольевич стал персоной нон грата во всех московских школах из-за своей неконтролируемой тяги к 13-летним школьницам.
И напрасно законченный отаку и любитель порнухи доказывал, что в виду имеются исключительно японские школьницы, а вовсе не российские. Его отовсюду гнали вон с волчьим билетом. Вот и решил несчастный физрук попытать счастья в Замкадье - с предсказуемым результатом. Препод с насквозь порочной сущностью нигде и никому не был нужен.
Весь предыдущий день Лагутик рылся в квартире в поисках какой-нибудь заначки. "Если найду, - загадал он, - то с места не сдвинусь, ибо лень. Лучше японскую порнуху гляну..."
Никаких денег он, разумеется, не нашёл, зато откопал на антресолях старый потёртый номерок с цифрой "7" - такие обычно выдают в театральных или больничных гардеробах.
"Как странно, - подумал Эдмунд Анатольевич. - Не помню, чтобы у нас был этот номерок. Интересно, откуда он взялся?"
Пожав плечами, безработный физрук сунул номерок в карман и принялся в задумчивости бродить по квартире, обклеенной вместо обоев постерами японских, чехословацких и американских порнозвёзд. Других Лагутик не признавал. Он скачивал с порносайтов фотосеты с большим разрешением и затем распечатывал на принтере в формате А3 и А1. Принтер по дешёвке купил на Авито.
Находка никак не выходила у него из головы. Номерок выглядел таким старым, что наверняка помнил бабушку Эдмунда Анатольевича. Зажмурившись, Лагутик представил молодую и привлекательную бабушку, которая во времена царя Гороха пошла на большую премьеру в театр и там случайно познакомилась с неким статным красавцем, о котором впоследствии избегала упоминать в присутствии дедушки. Между молодыми мгновенно вспыхнула искра и они вместе покинули спектакль, не дожидаясь антракта. А бабушкино пальто так и осталось сиротливо висеть в гардеробе. Оно висит там до сих пор, а в кармане наверняка портмоне, набитое деньгами...
Воображение нарисовало настолько реалистичную картину, что Эдмунд Анатольевич буквально услышал скрип кожаного портмоне и шелест крупных купюр. Он подскочил и уже было бросился обыскивать все театры в поисках заветного гардероба, когда сообразил, что во времена бабушкиной молодости были другие деньги, да и гардеробщицы вряд ли оставили бы бесхозное пальто, да ещё с кошельком в кармане. Ищи их теперь, свищи...
Деньги нужно было зарабатывать самостоятельно, вот Лагутик и попёрся на следующий день на собеседование в Замкадье, а номерок так и лежал в кармане его брюк.
По пути, однако, физрука не отпускали сомнения. А вдруг он оклеветал театральных гардеробщиц? Вдруг они на самом деле кристально честны? И вдруг бабушкин портмоне был набит царскими червонцами, которые сегодня можно задорого продать коллекционерам?
От душещипательной истории тайной бабушкиной любви и от перспективы наконец-то разбогатеть, на глазах у Лагутика выступили слёзы. Наконец-то в череде чёрных полос наступила белая! Долой бесконечную нищету! Можно больше не искать работу и не бояться обвинений в педофилии и непристойном поведении.
В голове Эдмунда Анатольевича пронеслись образы типичных атрибутов богатой жизни - особняк на берегу моря с садом, прислугой и бассейном, лимузин, вертолёт, яхта и целый гарем сексапильных любовниц-азиаток, похожих на 13-летних японских школьниц...
Пребывая в задумчиво-легкомысленном состоянии, Лагутик прибыл в Замкадье, получил от ворот поворот и уныло поплёлся назад. К нему вернулось скверное настроение и вместе с ним подозрения насчёт театральных гардеробщиц.
Как нетрудно догадаться, на обратном пути Эдмунд Анатольевич попал как раз в час пик и очутился в том самом поезде.
Обычно, когда вампир обращает человека, тот тоже становится вампиром. Но никто и никогда не кусал поездов, так что до сих пор даже вампиры не ведали, что с ними происходит после обращения. Показательный случай на Бутовской ветке - первый и единственный в истории.
Вместе с физруком в вагон набилась уйма народу. Пассажирская масса стиснула Лагутика со всех сторон, отчего номерок больно впился ему в мошонку.
На первом же открытом перегоне состав резко замер и ожил. Вагон тряхнуло, по полу и по рядам сидений прокатились пульсирующие волны, отчего люди повалились друг на друга. В тот же миг промежность Лагутика окуталась мягким свечением. Мошонка безболезненно отделилась от тела и слилась с номерком. Тот вылетел из кармана и завис в воздухе приблизительно на уровне лица. Сверкнула ослепительная вспышка, а когда к Эдмунду Анатольевичу вернулось зрение, он увидел перед собой семерых тёлок в униформе метрополитена.
Барышни явно были магической природы, так что их внешность оставалась расплывчато-неразборчивой и лишь обладатель номерка, то есть сам Эдмунд Анатольевич, мог силой своего воображения придать им конкретные человеческие черты.
И какие же, интересно, женские образы крутились в голове у человека, подсевшего на японскую порнуху? Всё верно, волшебная семёрка обрела внешность любимых порноактрис Лагутика. Наиболее дрочибельных с его точки зрения.
Самая главная из них, серьёзная и ответственная, с типично самурайским профилем, стала точь-в-точь как Reina Matsushima. Самая статная, изящная и симпотная - как Maria Ozawa. Самая крутая и сильная - как Anri Okita. Самая миниатюрная и невинная - как Asuna Kawai. Самая нежная и чувственная - как Erika Sato. Самая сисястая, развратная и похотливая (в мейкапе гяру) - как Momoka Nishina. И наконец в образе соблазнительной милфы предстала Maki Kyoko. Все тёлки были как на подбор - сногсшибательны и неотразимы. Организм Эдмунда Анатольевича не отозвался на увиденное эрекцией лишь по причине неописуемого изумления, вызванного метаморфозами номерка и потерей мошонки.
Появление великолепной семёрки придало Лагутику небывалые силы, воодушевление и бодрость. Японки синхронно проделали несколько замысловатых пассов и телодвижений, словно героини девчачьих анимэ в жанре махо-сёдзё, типа широко известной Сейлормун.
- Имбический Эд-Мудыч! - визгливо, как обычно получается у японок, воскликнули они на чистейшем русском. - Дропни монстра!
- Чего? - остолбенело вытаращился на них Лагутик.
А тёлки в ответ лукаво ему подмигнули, озорно улыбнулись, приняли соблазнительные позы и послали воздушный поцелуй, вместе с которым в отаку и извращенца вошла вся их магическая сила. Сами же тёлки при этом распались на веер разноцветных мельтешащих искр, закружились вокруг Лагутика и окутали его сплошным мерцающим коконом. Внутри этой завесы Эдмунд Анатольевич чудесным образом трансформировался и превратился в девочку-волшебницу. Его фигура сделалась крепкой и сильной, как у Анри, и при этом изящной, как у Марии, нежной, как у Эрики, невинной, как у Асуны, сисясто-жопастой, как у Момоки и не слишком молодой, как у Маки. Лицо же приобрело классические японские черты, как у Рейны, с холодным и властным взглядом той, кто готова сражаться до победного конца.
Из одежды к униформе метрополитена добавились розовые туфельки с золотыми крылышками. Откуда ни возьмись, в руках появился вычурный карамельно-полосатый жезл с сердечком на конце. У основания сердечка изогнулся дугой серебристый полумесяц, внутри засиял крупный перламутровый шар, а венчала всю конструкцию багровая звёздочка.
На всякий случай необходимо напомнить, что всё это время голодный монстр шинковал и перемалывал вопивших от боли и ужаса пассажиров. После превращения Лагутика в девочку-волшебницу оживший поезд почувствовал внутри себя неладное и отрыгнул Эдмунда Анатольевича наружу, а сам продолжил пожирать пассажиров.
Преображённый и избыточно переполненный силой и чувством долга, Лагутик бесстрашно встал перед чудовищем на рельсы и вскинул жезл. Одновременно с аппетитной жопкой и внушительными сисяндрами у него появилось ясное понимание своей миссии - избавлять мир от зла в самом причудливом и необыкновенном его проявлении. Безработный физрук точно знал, что ему следует делать.
- Неистовое пламя ярости, соблазна и вожделения! - воскликнул он тонким голоском 13-летней девочки. - Я, прекрасная и загадочная волшебница Лагу-тян, взываю: пробудись и воссияй, магический Нумбель!
Нужные слова сами слетали с языка Эдмунда Анатольевича, который даже не задумывался об их значении. Ведь он уже не был в полном смысле Эдмундом Анатольевичем; теперь он был таинственной девочкой-волшебницей Лагу-тян.
После её слов из магического жезла вырвался огненный шар и по крутой параболе ударил в хвост чудовища, целиком испепелив последний вагон. Глаза-фары монстра зажглись дьявольским светом и оно заревело от боли и унижения. Подумать только, какая-то мелюзга бросила ему вызов! Даже чудищам стыдно, когда их в лёгкую метелят девчонки.
Локомотив выгнулся, точно кобра перед броском, и изрыгнул в Лагу-тян ответные залпы магической энергии. А когда та ловко отбила их жезлом, брызнул в неё ядовито-оранжевой пенящейся слюной, мгновенно растворившей всю одежду на девочке-волшебнице.
Голенькая Лагу-тян свечой взмыла в небо и принялась выписывать фигуры высшего пилотажа над локомотивом, затрудняя ему прицеливание. Сам же состав лежал под ней как на ладони.
- Чувственная сила похоти, негодования и страсти! - опять воскликнула Лагу-тян и соблазнительно пошевелила бёдрами и попкой, потому что замкадный ветерок весьма ощутимо сквозил в её небритой промежности. - Я, бесстрашная и непобедимая Лагу-тян, не позволю злу бесчинствовать в мире!
Целый каскад ослепительных молний сорвался с жезла и с оглушительным громовым раскатом жахнул по ожившему составу. Бездомные собаки, помойные голуби, проклятое вороньё и прочие твари по всему Бутово обильно обгадились от ужаса, а кое-где и вовсе попадали замертво. Животные вообще гиперчувствительны ко всякой магии, не то что ограниченные и бесчувственные обыватели в урбанизированных агломерациях, эгоистично зацикленные на себе и замечающие ничего вокруг.
Молнии ударили в монстра и испепелили центральные вагоны, оставив одну голову. Чудище завыло и заревело пуще прежнего, выпустив из себя клубок склизлых пупырчатых тентаклей. Можно подумать, они нужны чудовищам, чтобы хватать и подтаскивать к себе добычу, но нет. Тентакли нужны монстрам лишь для одной цели - жестоко и неприлично насиловать девочек-волшебниц. Ну или эльфийских принцесс, если монстр вдруг очутился в фентезийном мире с эльфийскими принцессами.
Извивающиеся тентакли взметнулись вверх и опутали ладную фигурку Лагу-тян. Конец каждого тентакля недаром похож на мужской половой орган. Вскоре Эдмунд Анатольевич в полной мере ощутил, что анатомически действительно превратился в девочку. Первый тентакль, впрочем, отдал должное его мужскому прошлому и лишил его анальной девственности, а вот второй всеми своими пупырышками изрядно прошёлся по всем нервным окончаниям в вагине, включая пресловутую точку G.
Остальные тентакли при этом не мотались без дела. У одного на конце раскрылся губастенький венчик, похожий на круглый рот пиявки, которым тентакль крепко-накрепко присосался к набухшему клитору Лагу-тян. Другие щупальца активно ласкали и стимулировали чувствительные области на ягодичках, ступнях и внутренней стороне бёдер. Два тентакля усердно мяли и тискали сисяндры девочки-волшебницы, а ещё два жадно впились губками в соски, словно пытались выдоить порцию грудного молока.
Самый толстый тентакль безуспешно старался проникнуть в рот Лагу-тян, чтобы не дать ей прочитать последнее заклинание. Девочка держалась из последних сил, однако, тактильные ласки и особенно фрикции в попке и в вагине вскоре сделались совершенно невыносимыми. Бурные и множественные оргазмы впервые в жизни сотрясли невинное девичье тельце и её уста сами собою разомкнулись в протяжном крике.
Чудище бессовестно воспользовалось этим и осквернило таки оральным проникновением девичий рот. Впрочем, это ничуть не поколебало решимости Лагу-тян. Храбрая и бесстрашная волшебница стиснула челюсти и перекусила крепкими белоснежными зубками гнусный тентакль. Раненое щупальце затрепетало, разбрызгивая во все стороны белёсую эмульсионную жидкость, служившую чудовищу вместо крови.
Оставаясь где-то в глубине девичьей души мужчиной, Эдмунд Анатольевич узнал и в полной мере прочувствовал, что это такое - женский оргазм. Это было настолько умопомрачительно и крышесносно, что физрук в отчаянии проклял тот день, когда родился самцом.
Выплюнув огрызок тентакля, Лагу-тян воскликнула:
- Оргазмический вихрь счастья, нежности и любви! Магический Нумбель, кончай!
Жезл в её руке запульсировал, из него заструились отчётливо различимые эманации, от которых задрожал и пришёл в движение воздух и вся эстакада с Бутовской веткой. Эманации лились быстрее и быстрее, превращались в вихрь, в целый торнадо. Безумный смерч подхватил голову чудовища, закрутил, поволок по рельсам, поднял, закрутил с немыслимой скоростью и перемолол в труху, словно в блендере. Тентакли мотались во все стороны, их вскоре оторвало и тоже перемололо. А те, что торчали в Лагу-тян, выдернуло с громким хлопком, как пробку из бутылки.
Покончив с монстром, волшебница плавно опустилась на шпалы. Её девичья мордашка с классическим японским профилем сияла от счастья. Ведь Лагу-тян сделала невероятно важное дело - победила ужасное зло.
- Священные капли радости, надежды и мечты! - воскликнула она в порыве экзальтации. - Излейся, магический Нумбель!
Волшебный жезл вырвался из рук Лагу-тян, превратился в сияющий сгусток и невообразимым образом переместился в её матку. При этом волшебницу накрыл настолько мощный оргазм, что со стороны её бешеную тряску можно было принять за эпилептический припадок. Девочка не выдержала и сперва оросила шпалы вагинальными соками, а потом напрудила целую лужу урины, чудом не попав на контактный рельс. Разверзлися хляби телесные и вслед за опорожнившейся промежностью соски брызнули струями молока, а растерзанная попка исторгла из себя кучку фекалий, из которой прямо на глазах прорастали васильки, незабудки и колокольчики. Там, где растеклась урина, расцветали ромашки и гвоздики, а из брызг молока поднялась роза ругоза.
Тем самым природа давала понять, что зло окончательно покинуло Бутовскую ветку. Ни в чём не повинные люди могли снова спокойно ездить в Замкадье...
Спустя какое-то время к месту трагедии прибыла озадаченная бригада путевых рабочих, ожидавшая увидеть изуродованное непогодой и стихией полотно. Как и все типичные обыватели, далёкие от волшебства, рабочие (и в целом администрация метрополитена) думали, что на эстакаду обрушилась стихия - гроза или ураган. Точно никто ничего не знал.
Вместо этого их взорам предстали поросшие цветами шпалы, на которых валялся без сознания абсолютно голый Эдмунд Анатольевич Лагутик, покрытый отвратительной слизью с запахом машинного масла. Его вялая сморщенная свистулька была продета сквозь отверстие номерка с цифрой "7". Мошонка рядом со свистулькой почему-то отсутствовала.
- Ничего себе! - поразился один из работяг. - Не иначе хохлятский диверсант. Небось хотел, чтобы поезд с рельсов сошёл, со всеми пассажирами, вот и пробрался на пути... Это ж сколько жертв могло быть.
- Может он только отвлекал внимание, - предположил другой рабочий. - А диверсанты действовали в другом месте и у них всё получилось. Я слыхал, в депо одного состава досчитаться не могут. В рейс вышел, а назад не вернулся...
- Так, а чего он голый-то? - полюбопытствовал молоденький практикант, не умевший ещё зрить в корень и замечавший только банальности. - И почему у него яйца отсутствуют?
- А небось контактного рельса коснулся, - сказал бывалый работяга. - Там знаешь какое напряжение? Разряд - пдж! - и вся одежда вместе с яйцами в клочья! Хочешь - попробуй, коснись, - сам узнаешь...
Другой рабочий перевернул тело.
- Э, он кажись живой...
- Ну это мы щас поправим, - заверил товарищей бывалый работяга и принялся охаживать Лагутика монтировкой. - Будут тут всякие диверсанты шляться! Мешать движению поездов! У меня племяш под Артёмовском осколочное ранение схлопотал, чуть инвалидом не остался... А этот тут разлёгся, укронацист проклятый!
- Думаете, он хохол? - засомневался практикант. - Где тогда нацистские наколки, как у "Азова"[*]?
- Много будешь думать, салабон, голова лопнет! - осадил парнишку бывалый работяга. - Видишь, стручок крошечный? Это его на улице поймали и силком записали в ВСУ. Вот пипка со страху и сжурилась. А яйца оторвали на призывном пункте за нежелание добровольно служить укронацизму. Всё сходится...
Практикант больше не спорил со старшими и вместе с остальными начал лупить бесчувственного Эдмунда Анатольевича монтировкой.
О героическом сражении Лагу-тян со злом так никто и не узнал...