Юрий Дрюков,

Татьяна Буркова

 

ПУТИЛОВ.
НЕБЫВАЕМОЕ - БЫВАЕТ!

Глава VI

Второй праздник мастеровых на Путиловском заводе

(3 мая 1869 года)

 

Самые невероятные слухи о грандиозном празднике, устроенном Путиловым для 2000 своих рабочих, все еще продолжали будоражить Петербург. Да и как могло быть иначе, ведь торжеств, подобных этакому, в столице до сих пор не наблюдалось.

И вдруг, словно для еще большего усиления этих слухов, в газетах стали появляться объявления о подготовке к новому празднованию.

При этом особо оговаривалось, что, так как блистательные опыты над рельсами со стальной головкой, о которых сообщалось в прошлогодних публикациях, подверглись разным нареканиям,  то господин Путилов, желая прекратить подобные толки, разослал приглашения многим специалистам по части рельсового производства и членам Технического общества.

Еще вчера просто не верилось, что за восемь с половиной месяцев можно прокатать целый миллион пудов рельсов. И вот новая сенсация. Для изготовления второго миллиона потребовалось менее семи.

И рельсовое дело, организованное в таких масштабах, и праздник русского труда, отмечаемый с таким размахом, - все это было новым и непривычным.

И все-таки наибольшее недоумение вызывал именно праздник, породивший самые различные догадки, вплоть до того, что это просто диковинная и странноватая прихоть чудака, в одночасье ставшего миллионером.

Но, с другой стороны, разве можно называть чудаком человека, имя которого неоднократно появлялось на страницах иностранных периодических изданий, интересующихся ходом металлургического дела. Так, газета "Times", говоря об изготовлении рельсов в России, уделила особенное внимание деятельности г. Путилова и назвала его знаменитым металлургом (the eminent metallurgist), а в Америке известный  Александр Халлей в трактате "A treatise on ordnance and armor" упоминает имя Путилова в одном ряду с именами Армстронга, Вотворта, Круппа и других.

Кстати, и подобные праздники для Европы не такое уж исключительное явление.

В Пруссии в июле 1854-го Август Борзиг вместе с рабочими и многочисленными друзьями отметил на своей фабрике выпуск 500-го паровоза. Перед входом на фабрику высилась большая башня, в нише которой стояла отлитая из бронзы статуя кузнеца. Борзигу не раз советовали заменить ее на статую короля, но промышленник всегда отвечал, что "здесь королю не место, здесь глава всему - кузнец!".

А совсем недавно его сын Альберт - известный поставщик паровозов для наших железных дорог - по случаю изготовления 2-тысячного локомотива "Король Вильгельм" оплатил выходной для 2000 паровозных рабочих и устроил такое торжество, которое посетил сам монарх. Он наградил Борзига и старших его инженеров орденами, целовал рабочих и не скрывал своего веселья.

При этом надо отметить, что средняя зарплата на заводах Борзига - 35 рублей в месяц, в то время как у нас она менее 15-ти.

Борзиг поставляет до 180 паровозов в год, а капитал его простирается до 10 миллионов, что значительно превышает капиталы наших предпринимателей.

Так, может, именно с него и берет пример Путилов - ставший одним из самых предприимчивых и энергичных деятелей на поприще рельсопрокатного дела в России?

Приобретя завод, который 2 года стоял без движения, он за две недели смог вдохнуть в него жизнь. А чтобы найти сотни кузнецов, вальцовщиков и сварщиков, Путилов кликнул клич по губерниям: "ехать свободному народу по железным дорогам и на почтовых", и вскоре полторы тысячи бывших крестьян, приобретя необходимые навыки, стали прокатывать по 5 000 пудов рельсов в день.

А еще этот странный господин смог осуществить то, что пока не удавалось никому в Европе, - при перекатке рельсов так качественно наварить сталь на железо, что это соединение стало единым целым.

Посмотреть на такой успех приезжали уже многие западные специалисты: Понсле, Дорлодо, Дарлингтон, Лойд и другие.

Все большее и большее внимание Путиловскому заводу начали оказывать отечественные заводчики и железнодорожные деятели, поэтому 3-го мая ожидается большой наплыв гостей, которым Путилов хочет показать все свое производство на полном ходу...

К двум часам пополудни приглашенные на праздник начали собираться в конторе завода. В основном это были промышленники, инженеры, технологи, ученые, военные и журналисты. Особо высокопоставленных персон среди них не наблюдалось, поэтому обстановка складывалась самая непринужденная. Те, кто был здесь уже во второй раз, давали пояснения новичкам. Правда, стоявший у стены стенд с ружьями-скорострелками был в новинку и для них.

Несколько винтовок сразу же оказались в руках военных. Они быстро разобрались в их конструкции, лихо взводили затворы и обменивались впечатлениями:

- Сколько выстрелов в минуту?

- Кажется, до 9-ти.

- Так это почти в 2 раза больше, чем у Карле.

- Да. Спасибо Путилову. И Баранову спасибо.

- Я слышал, что в ружьях Бердана затвор тоже кладется на ствол.

- Возможно, это наиболее удобная конструкция.

- Так зачем же для окончательной переделки утвердили образец Крнк, где затвор отводится в бок?

- Да при этом еще висит на одном шарнире, который того и гляди отломится. Если же продираться по кустам, то раз за разом надо будет освобождать его от застрявших веток.

- Так эти военно-министерские специалисты готовы были взять все что угодно, лишь бы не барановский образец.

- Да, он у них, похоже, как кость в горле.

- Конечно, ведь из-за него всем этим господам, запоздавшим с выполнением заказов, даже пришлось оправдываться.

- А куда им было деваться? Если за два года вместо 600 тысяч винтовок они умудрились переделать всего 20 тысяч.

- А вот Путилов всего за три месяца и производство организовал, и переделал 10 тысяч. Вы читали его докладную записку цесаревичу? Там он ясно показывает, а главное доказывает, как все можно делать гораздо быстрее.

- Нет. Не доказывает! Уже вовсю пишут, что он только подтвердил очевидное, мол, в настоящее время введение оружия, заряжаемого металлическим патроном, представляет совершившийся факт, и что переделка прежнего оружия для стрельбы такими патронами потребует меньших издержек и представит меньшие затруднения, нежели переделка его в игольчатое opyжиe.

- А как они отбрыкивались от этого? Ну, ведь совсем же недавно.

- Даже договорились до того, что и переделывать-то не надо.

- Это вы о статье Драгомирова в "Русском инвалиде"?

- Да, о ней, где прямо утверждалось, что "в бою лучше иметь надежное старое, чем не совсем надежное новое".

- Штык - молодец, а пуля - дура! И значит, главное ворваться в окопы противника и там показать свою удаль и отвагу.

- Что и приходилось делать нашим солдатам в Крымскую войну, под градом смертоносных пуль.

- А уж современные пули и вовсе не дуры, и положат столько солдат, что не приведи Господи.

- Так ведь и о самой переделке и срыве всех сроков по ней, заговорили только тогда, когда поняли, что Путилов не подведет цесаревича и сделает обещанное.

- Но теперь-то всё. Сам император издал приказ переделывать под металлический патрон.

- И даже назначены были две комиссии, которые первым делом решили вместо барановской взять за образец ну просто замечательную винтовку Крнк. Да только вот в результате сравнительных испытаний оказалось, что по боевым достоинствам и барановская, и Крнк оказались абсолютно одинаковыми.

- Ну, это для них уже совсем неважно. И теперь остается только дождаться официального сообщения, что работа по переделке ружей под металлический патрон закипает с самого начала и что лучшего и желать невозможно.

- Николай Иванович, а что вы обо всем этом думаете?

- Господа, я показал, как можно работать. Они гарантируют, что сделают быстрей, больше, лучше и дешевле. Гарантирую - будет и не быстрей, и не больше, и не лучше. А денег потратят столько, что и подумать страшно. И уж обещанных 469 тысяч ружей за год переделано точно не будет. Да и когда они приступят к этой работе? Дай бог, если через полгода.

- А нам сейчас в заграничные походы уходить с чем прикажете?

Путилов улыбнулся.

- Ну, 10 000 ружей для таких походов, наверно, хватит? Вот и забирайте их себе. Военное министерство будет только радо избавиться от этих винтовок. Куда пойдете?

- Кто в Средиземное море, кто на Тихий океан.

- Не стыдно будет там показаться с вашим оружием?

- А вот когда вернетесь, расскажете, лучше или хуже наши винтовки по сравнению с иностранными. Впрочем, я и сейчас абсолютно уверен, что вам еще и завидовать будут, - Путилов обвел взглядом собравшихся. - Я вижу, что почти все в сборе, поэтому предлагаю перейти в соседнюю комнату, для осмотра образцов разной закалки...

- На внешний вид они просто великолепны, а вот насколько они будут надежны в деле? Я это к тому, что сам был свидетелем, как на 5-й версте от столицы поезд сошел с рельсов, которые полопались от мороза. Потом выяснилось, что сломались они всего через полгода после доставки из Англии.

- А как же пассажиры поезда?

- Слава Богу, никто не пострадал. Все тут же, раздобытым где-то ручником, начали отбивать себе на память куски от тех рельсов. И куски эти отбивались с необыкновенной легкостью.

- Николай Иванович, а если ручником ударить по вашим образцам, они на части не разлетятся?

- Если бить ручником, то нет! Слишком маловат молоточек.

- А если взять побольше?

- Тогда совсем другое дело. Но бить будем не по образцам, а по настоящим рельсам. Вот для испытаний на ударном стенде я предоставлю вам право выбрать любые из готовых. И бить по ним будем молоточком уже в 32 пуда весом. Согласны? А пока предлагаю посмотреть, как эти рельсы делаются.

- А сколько они стоят? Говорят, что дороговато?

- Да. Они дороже железных, которые покупаются за границей. Зато мои 12 лет стоять будут, а английские, которые должны 5 лет простоять, на наших дорогах выдерживают всего 3 года, а то и год. А из моих ста тысяч за 14 месяцев сменили только 32 штуки. То есть всего три сотых процента.

- Николай Иванович, а бессемирование покажете?

- Будет вам и бессемирование, господа, - кивнул Путилов. -  Сегодня весь завод открыт для вас, но лучше на всё смотрите издали. Здесь горячее производство, а потому и искры в разные стороны летят. Так что будьте очень внимательны и берегите и себя, и свои замечательные костюмы.

- Николай Иванович, ходят слухи, что теперь, после назначения исполняющим обязанности министра путей сообщения графа Бобринского, разрешение новых железных дорог будет сосредоточено в этом министерстве, а министерство финансов не будет уже иметь преобладающего влияния в выдаче концессий. Как это отразится на вашем деле?

- Россия уже на 4350 верст покрыта железнодорожными путями, на которых лежит 60 миллионов пудов заграничного рельсового материала. Строительство новых и ремонт старых железных дорог требует ежегодно до 8 миллионов пудов новых рельсов. Так что я не волнуюсь. А вот сейчас мы подошли к месту, где и начинается повторная жизнь вроде бы уже никуда не годных старых рельсов, еще недавно валявшихся на железнодорожных откосах.

На глазах присутствующих один из рельсов подтащили к прессу, который с легкостью сломал его. Получившиеся куски тут же повезли для дальнейшей обработки.

Гости воочию смогли убедиться, какое любопытное зрелище представляет собой рельсовое производство.

В огромной зале, наполненной раскаленными печами, молотами, вальцами, бесконечными ремнями и множеством других приборов, возле раскаленного железа, без всякой суеты, копошилась масса народа.

Показывая свое производство, Путилов останавливался над каждою мелочью, объясняя все это замечательно популярно и доходчиво.

При этом собравшихся особенно поразило, что хозяин завода не только досконально разбирается во всех нюансах технологического процесса, но и знает, чуть ли не каждого своего работника по имени.

Поражали и сами рабочие, которые так уверенно работали с раскаленным металлом.

Особый интерес вызвала укладка в печь пакета, составленного из нескольких полос железа разного качества.

- Обратите внимание на умение и смышленость моих мастеровых, - обратился Путилов к гостям. - За границей такие пакеты обязательно связываются, мои же рабочие считают, что это только замедляет работу. А потому приноровились без всякой связки вчетвером сажать в печь эти пакеты, весом, кстати, по 18 пудов, так же лихо, как обыкновенно сажают в русскую печь хлеба. А после этого делают еще более сложную операцию - передвигают пакет в печи с места на место так, чтобы он не рассыпался и чтобы железные и стальные полосы, составляющие его, не сдвинулись со своих мест.

С такой же быстротой и ловкостью рабочие вынимали из печи раскаленное железо и мгновенно подвозили его под вальцы. И было видно, как огненный слиток переходит из одной формы в другую и как, наконец, получается стройная, строго правильная и красивая полоса. Её тут же подносили под паровые пилы, чтобы обрезать готовый рельс в размер.

- Кстати, как я и обещал, можете выбрать здесь те, которые будут испытываться.

Задача оказалась не из легких. Все рельсы были абсолютно одинаковы, поэтому требуемые несколько штук выбрали просто наугад.

- Пока их перевозят к месту испытаний, я предлагаю выйти из прокатной мастерской и продолжить осмотр завода.

Сначала Путилов показал гостям обширное механическое заведение, необходимое для ремонта машин и занятое теперь изготовлением скреплений для рельсов, а затем огромное чугунно-литейное производство.

- А сейчас все желающие смогут посмотреть процесс бессемирования, в результате которого будут отлиты 7-пудовые ядра. Главная особенность процесса заключается в том, - пояснил Путилов, - что горит углерод, выделяемый из чугуна, что приводит к значительной экономии топлива. Но зато требуется специальная марганцевая руда, которую я получаю из Финляндии и Швеции, а вот она дорогая - до 60 копеек за пуд... Итак, внимание. Процесс обезуглероживания чугуна начинается.

Сначала из реторты появилось продолговатое пламя, красноватое в середине и с голубым оттенком по краям, сопровождаемое белыми и красными искрами.

Потом все услышали, как закипает чугун, продуваемый воздухом. Кипение становилось все более бурным. Количество выбрасываемых искр всё больших и больших размеров увеличилось, а пламя стало голубым.

Потом его цвет изменился на бурый.

- Такой цвет дает окись железа, когда примеси начинают переходить в шлак. Но вот, видите, пламя начало слабеть, значит, процесс заканчивается, и можно начинать разливку готовой стали.

-Да-а! - раздался удивленный голос. - Впечатляющее... нет, просто завораживающее зрелище.

- Я рад, что вам понравилось, - сказал Путилов, видя восхищенные лица гостей. - Ну, а теперь пришла обещанная пора попробовать разбить мои рельсы очень-очень увесистым молоточком.

На площадке с ударным копром уже все было готово.

Сначала испытали английские и бельгийские рельсы, которые, как щепки, ломались при ударе 32-пудового молота, падающего на них с высоты 3-х и даже 2-х футов.

Когда же на стенд положили один из выбранных рельсов, то Путилов приказал поднять молот на высоту 19 футов.

- Не высоковато ли будет, Николай Иванович? - послышался чей-то встревоженный голос.

- А зачем время зря терять? Сейчас сразу все и увидим. Бейте, ребята!..

Удар следовал за ударом, но каждый путиловский рельс только гнулся, оставаясь целым. Это вызывало изумленные взгляды гостей и довольные улыбки рабочих и механиков.

И вот молот упал на последний из испытуемых рельсов, который так же спокойно выдержал страшный удар.

Путилов посмотрел на гостей, и приказал: - А давайте-ка еще раз... И еще разик... И еще!

Но даже после 4-х ударов рельс оставался целым.

- Видите, господа, так его не сломать. А ну-ка, сделайте надрез стальной головки.

И вот только после этого рельс был перешиблен...

Конечно же, такая крепость оказывается совершенно лишней, ведь на практике подобных нагрузок рельсам выносить не придется. Поэтому при обычной приемке считается вполне хорошим, если рельсы выдерживают удар 18-пудового молота с 10-футовой высоты. Но такая излишняя прочность уже поспособствовала тому, что добрая слава о продукции Путиловского завода прогремела повсеместно.

- Господа, вот вы и познакомились с заводом, но пока заканчивают накрывать обеденные столы, я хочу, чтобы вы посмотрели, чем еще живет мое предприятие.

Гостям была показана больница на 10 кроватей с хирургическим кабинетом, перевязочным пунктом и аптекой.

- Здесь лечатся рабочие, а также женщины и дети из их семейств. Оказывает помощь и приходящим, - пояснил Путилов. - Больница содержится на двухпроцентном вычете из жалования каждого мастера, подмастерья и рабочего. А вот дальше уже заведения, за которые отвечаю лично я и моя жена, Екатерина Ивановна. Это школа для детей, где обучаются грамоте, арифметике, черчению и другим предметам около 100 человек, класс рисования и черчения для молодых мастеров и библиотека из полезных для всех книг.

- Ну вот и все, господа, хочу признаться, что немного устал. Наверное, также устали и вы, поэтому приглашаю всех отобедать.

Для гостей была приготовлена палатка, убранная сиренью.

Направо и налево от нее длинными рядами стояли столы для рабочих завода.

По сторонам палатки разместились два оркестра лейб-гвардии конного полка, которые тут же заиграли, и под эту музыку гости и рабочие начали занимать свои места...

Первый тост - за здоровье Государя Императора - был принят с общим, неподдельным восторгом. Когда крики затихли, то второй тост - за здоровье Наследника Цесаревича - вызвал новое громкое задушевное "ура!". И третий тост - за весь царственный дом - тоже был встречен в народе оглушительными криками. И это "ура!" еще долго потом раздавалось и повторялось над столами пирующих.

Речей во время обеда было произнесено очень много. При этом главной их темой стал труд, побеждающий все препятствия, и Путиловский завод, достигший таких грандиозных успехов.

Первым выступил Путилов:

- Господа, примите мою искреннюю благодарность за ваше посещение моего завода. Мастеровые и рабочие, спасибо вам за то, как вы прекрасно встретили наших гостей, которые смогли осмотреть все предприятие в действии и увидеть с каким старанием и умением работаете на нем вы. Но завод этот смог появиться только благодаря всем тем, кого волнует развитие железнодорожного дела в России. Поэтому я хочу еще раз выразить свою глубокую благодарность государственным деятелям из министерства путей сообщения, министерства финансов, морского министерства, министерства государственных имуществ и Комитета министров. Завод уже поставил почти 2 миллиона пудов рельсов на Николаевскую, Курско-Харьковско-Азовскую и Московско-Курскую железные дороги. Сейчас заключен контракт со строителями Моршанской железной дороги на изготовление 100 000 пудов. Поэтому я поднимаю этот бокал за всех, кто помог созданию завода и помогает его развитию, и чтобы суммы контрактов увеличивались и увеличивались, и чтобы завод стал еще более мощным предприятием.

Громовое "ура!" и крики одобрения прокатились над всеми столами.

И все последующие выступления также сопровождались громкими восторженными криками. Когда они становились тише, то более явно звучала музыка полковых оркестров, которая вновь и вновь заглушалась громоподобными криками одобрения.   

Следом за Путиловым выступил Василий Аполлонович Полетика, совладелец судостроительного и механического завода, строящего мониторы и броненосцы:

- Господа! Я никоим образом не хочу обидеть уважаемого Николая Ивановича, но... - Полетика выдержал небольшую паузу. - Но мне кажется, что в приписывании им его же собственных заслуг по заводскому делу другим, более высокопоставленным, лицам все-таки звучит фальшивая нота. Потому что отказываться от своего личного труда, принесшего такие успехи, все-таки не следует. Ведь именно ему доверили начать поставку рельсов для Николаевской железной дороги. И решение это оказалось очень правильным. Потому что Путилов - это гарантия выполнения самых сложных дел. Многие промышленники - господа Яковлев, Вяткин, Огарев, Мурфи, Фронштейн - и такие предприятия, как Выксунские заводы и фирма Дей и К^о, начав производство рельсов, не смогли его продолжить должным образом и понесли огромные убытки. Даже заводы Демидова, уже давно занимающиеся этим делом, и то часть своего контракта уже передали Путилову. Вы спросите почему? Я отвечу вам. Конечно же, нужны капиталы, и не малые, чтобы построить завод, приобрести машины, орудия и все материалы производства. Но чтоб пустить завод в ход, вложить в него душу - для этого нужны не деньги, а умение, опытность и, главное, - обученные, подготовленные именно к этому делу рабочие, без которых, сколько денег не затрачивай и какие меры не принимай, завод останется трупом, который рано или поздно должен разложиться. У Путилова мы видим замечательных работников. При этом здесь нет иностранцев, хотя до сих пор в России сохраняется убеждение, что никакой завод без них обойтись не может.

Поэтому я предлагаю тост за Николая Ивановича Путилова и за русский народный труд, благодаря которому у него такой замечательный завод, за его веру в своих мастеровых, готовых выполнить любое самое невыполнимое дело. За Путилова, господа, и его чудо-богатырей - рабочих. Ура!

После Полетики выступил петербургский губернатор, генерал-адъютант свиты его величества граф Николай Васильевич Левашов.

- Я хотел бы продолжить предыдущего оратора и еще больше уделить внимание путиловским рабочим, вернее, отношению к ним Николая Ивановича. Одним словом можно сказать, что он печется о них. Печется, как о братьях своих меньших, и делает все для того, чтобы они получали высокую зарплату, чтобы они и их семьи жили в хороших условиях, могли пользоваться больницей, школой и библиотекой.

Мне очень импонирует, что в жизни этих людей поддерживаются патриархальные порядки, сохраняется уважение младших к старшим и помощь друг другу.

Путилов здоровается с мастеровыми за руку, называет их по имени-отчеству, расспрашивает о домашних делах и нередко помогает деньгами тем, у кого в деревне пала лошадь или околела корова.

Обыкновенно люди, ведущие дела на такую широкую ногу, всегда барствуют, положившись на какого-нибудь немца-механика.

Николай Иванович поступает по-другому. Он полностью посвящает себя этому заводу. Он здесь со своими рабочими и в будни, и в праздники.

Поэтому нельзя не верить в прочность дела, которому он посвятил себя.

Я предлагаю тост за совместный труд Путилова и его рабочих и за этот великолепный праздник, который они честно заслужили своим нелегким трудом. Ура!

Из-за стола поднялся директор завода, отставной поручик Федор Егорович Петров:

- Господа, только что получена телеграмма из Варнуаза в Финляндии, где на 3-х заводах, принадлежащих Николаю Ивановичу, выделывают материалы для нашего рельсового производства. Вот ее текст: "Примите поздравления вторым миллионом. Успехов прокатке третьего. Железоделательные заводы: Екатерининский, Гапаковский и Оравитайпель". Ура Путиловским заводам!

Выступления продолжил действительный статский советник, барон Ю.Ф. Корф:

- Здесь все говорили о производстве рельсов. Даже если мы посмотрим на столы, то увидим, - он протянул руку к блюду с пирожными и взял одно, - что разные сорта пирожных сделаны сегодня в виде рельсов, накладок, заклепок и прочего.

Но я хочу отметить еще одну недавнюю победу Путилова. Многим известно, что его императорское высочество господин Наследник возложил на Николая Ивановича задачу доказать возможность переделки ружей по системе Баранова. Для чего ему было отпущено 10 тысяч винтовок. Задача эта ныне решена, и разработка всех 10 тысяч окончена.

Именно Наследник, ясно понимая, что нет надежды на то, чтобы скоро увидеть всю нашу армию перевооруженною, начал искать средства к исправлению этой ситуации.

Благодаря его высокому и энергичному участию теперь сделан решительный переход к системе ружей, стреляющих металлическим патроном.

Но это свершилось только благодаря тому, что Наследнику помогли лейтенант Баранов и заводчик Путилов.

Баранов предложил образец оружия для переделки, Цесаревич оценил достоинства этого оружия, а Путилов доказал возможность очень быстрого исполнения такой работы.

Ура Его Императорскому Высочеству Господину Наследнику Александру Александровичу, лейтенанту Баранову, заводчику Путилову и нашей доблестной армии. Ура!

Из-за стола поднялся один из приглашенных на праздник инженеров.

- Господа! Я работаю на колпинском заводе, на который приезжал Цесаревич, чтобы увидеть, как идет руководимая Путиловым переделка ружей.

Военное министерство абсолютно не верило в возможность быстрого исполнения этой работы. Вот что было официально опубликовано два месяца тому назад:

"Если допустить даже, что найдется такой гений, который заранее предусмотрит все приспособления и лекала, необходимые для изготовления данного образца оружия, то все-таки, в начале, изготовление не может идти быстро по той причине, что мало дать мастеру все необходимые для него лекала и инструменты, но нужно еще, чтобы он освоился с ними, привык бы их употреблять... Чтобы он приобрел навык пользоваться ими с требуемою скоростью, нужно несколько десятков дней".

Но и гений такой нашелся, и мастеров он смог найти именно таких, которым, чтобы начать работу, оказалось достаточно всего несколько дней, а не их десятков.

Сегодня мы все находимся в гостях у этого гения. Поэтому "Ура!" Николаю Ивановичу Путилову!

Следующий выступающий перед тем, как начать свое выступление, поднял над головой небольшую цветную картину.

- Господа! Здесь изображено извержение Везувия. Яростная и прекрасная стихия природы. Но сегодня мы видели искусственное подобие этому извержению. Я говорю о процессе бессемирования. Ведь и в самом деле эта реторта представляет собой подобие огнедышащего вулкана, где чугун превращается в жидкую огненную массу и, подобно лаве, стекает по желобу.

Я был настолько потрясен, что у меня не хватает слов, чтобы выразить свое восхищение. Если можно, я воспользуюсь помощью Пушкина.

Везувий зев открыл - дым хлынул клубом - пламя

Широко развилось, как боевое знамя.

Так пусть же знамя побед на ниве железоделательного производства гордо реет над заводом Николая Ивановича Путилова. Ура!

Потом с речью к собравшимся обратился контр-адмирал Андрей Александрович Попов.

- Господа! Наверное, многие знают, что для противодействия франко-британской эскадре в 1855 году при участии Путилова в кратчайшие сроки была создана флотилия боевых канонерок. За эти заслуги он был повышен в звании - произведён в надворные советники с назначением старшим чиновником особых поручений кораблестроительного департамента и награждён орденом Святого Станислава II степени.

Но я хочу сказать о другой стороне этого дела. Финансовой. На изготовление каждого двигателя для 32-х канонерок Путилову давалось 20 000 рублей. То есть всего 640 тысяч. Он не только смог уложиться в данную сумму, но еще сэкономил и вернул морскому министерству 20 130 рублей, которые тут же были направлены на изготовление следующих канонерок. После этого слова "Путилов" и "честность" сделались синонимами в морском ведомстве. И сегодня все хорошо понимают, что хлопоча о создании того или другого предприятия, он имеет в виду прежде всего выгоды Отечества и жертвует собой.

Виват Николаю Ивановичу Путилову!

Продолжил выступления Карл Карлович Фрикке:

- Нам очень приятно, что Николай Иванович не забыл о нас и пригласил на этот праздник. Мы - это заводчики, которые делали с ним паровые машины для канонерской флотилии.

После её создания мы написали Николаю Ивановичу письмо о том, что "с первого дня знакомства нашего, он столько внушил доверия к нему, что каждый из нас, в свою очередь, желал найти доверие его. Довольно сказать, мы имели дело без формальных бумаг, а на чести и по окончании дела у каждого из нас глубоко врезалось в душе искреннее уважение к уму и деятельности его. Приятно воспоминание об обоюдном окончании столь трудного дела, которым поистине может гордиться Россия и которому Европа еще и поныне не вполне доверяет, по необычайности исполнения оного..."

Сейчас уже забылось, в каких условиях была создана та флотилия из 81 корабля.

Ведь тогда никто не верил, что можно будет сделать хотя бы 15 канонерок.

И мы не верили. А вот Путилов верил. И он начал уговаривать промышленников сделать эти работы, и даже смог уговорить нескольких из них. Но не нас.

Вот что он напишет потом:

"Но, между ними, братья Фрикке, - должен с откровенностью сказать, - решительно сознавали невозможность исполнить подобный заказ, по непривычке к экстренным работам... На убеждения мои, на просьбы, на обещания содействия, был один ответ: "мы лучше знаем свой завод, наши средства недостаточны к исполнению в столь краткий срок нескольких машин; мы не имеем молотов для ковки валов; нам трудно ковать вообще тяжеловесные вещи; мы не имеем котельной для изготовления паровых котлов".

Ведь так все было, Николай Иванович?

Путилов встал и улыбнулся:

- Именно так всё и было, премногоуважаемый Карл Карлович.

- Мы до сих пор не можем понять, как он убедил нас принять заказ на 5 машин. Но не это главное. Я хочу сказать о другом. Главнее всего оказалось то, что мы потом прочитали про себя: "Братья Фрикке исполнили заказ с полною удовлетворительностью в срок; и ныне, без моего уже содействия, примут заказ хотя 10 таковых машин, в тот же срок". И вот это мы уже запомним на всю жизнь.

Николай Иванович, спасибо, что вы поверили в нас, но еще большее спасибо, что заставили нас самих поверить в то, что мы, беря с вас пример, тоже можем делать настоящие чудеса!

Кстати, когда вы предложили поучаствовать в переделке ружей, то мы уже тут же согласились.

Поэтому, признавая ваши прошлые заслуги и признавая нынешние, уже в рельсовом производстве, мы вновь и вновь выражаем удивление вашей неустанной деятельности и терпению.

Желаем Путилову отпраздновать 3-й, 10-й, 30-й миллион пудов рельсов и совершенно вытеснить у нас из употребления этот заморский товар.

Слава Николаю Ивановичу Путилову! Ура!

С речью выступил и один из технологов Путиловского завода.

Как только он приготовился говорить, над столами рабочих тут же раздались радостные возгласы:

- Иваницкий! Сейчас Иваницкий говорить будет. Ну, этот скажет, так скажет.

Иваницкий набрал в грудь побольше воздуха и решительно начал:

- Не то забота, что много работы, а то забота, как ее нет. Ведь действительно, наш труд на заводе тяжел, даже очень тяжел. Но лес сечь - не жалеть плеч. Тем более, что благодаря этой работе, мы зарабатываем деньги, которые помогают нам чувствовать себя достойными людьми. Потому что трудовой грош и перед Богом хорош. Николай Иванович, мы прокатали миллион, теперь вот закончили второй. Вот сколько скажете - столько и прокатаем. Пусть будет трудно. Так ведь в гору-то семеро тащат, это с горы и один столкнет. А нас вон сколько. Да нет такой тяжести, чтобы мы не втащили ее в гору. А уж там мы ее накалим и стальную головку сверху наварим. Нам же, путиловцам, все по плечу! И уж мы никогда не уподобимся той тетке, что замерзла на печи лежа. А почему замерзла? Так свинья дверь растворила, а ей лень было сойти и притворить. А потому мы не только за себя и для себя. Мы для всей России, во благо ее правильного и свободного преуспевания в развитии. Ведь она станет могучей только благодаря искреннему упованию на мощь русского народа. Николай Иванович, вы поверили в нас, вы научили нас, вы любите нас, и мы любим вас от всей нашей души и будем любить, пока бьются наши сердца. Ура Николаю Ивановичу. И великая слава ему!

И еще один выступающий перед началом своего тоста поднял над головой целую кипу рисунков.

- Эти рисунки я сделал для журнала "Всемирная иллюстрация". Здесь изображены мастерские вашего рельсового завода и этот праздник. Я надеюсь, что они вскоре будут напечатаны вместе со статьей о ваших производственных победах.

Надеюсь, что и в других изданиях появятся интересные материалы о событиях сегодняшнего дня и о вашем заводе, представляющем славу отечественной промышленности.

Потому что, если мы сделаем свою, журналистскую, работу на низком уровне, то нас уже не пригласят на праздник 3-го миллиона. Ведь так, Николай Иванович?

- А вы постарайтесь. Главное - пишите правду. Я же воспользуюсь случаем, чтобы пригласить всех присутствующих на будущий праздник. А сейчас пусть громче звучит музыка, и пусть продолжается наше веселье... 

Материалы, посвященные описанию успехов Путиловского завода на металлургическом поприще и состоявшегося торжества, появились во многих изданиях.

Наиболее красочно все заводские события представила "Всемирная иллюстрация", которая начала выходить только с января того года и поэтому старалась своей особой подачей материалов привлечь как можно больше читателей.

Очень интересным был рисунок художника Волковского с видами мастерских. И просто великолепным оказался подробный комментарий к этому рисунку, сообщивший и о заводском производстве, и о празднике, и о речах, произнесенных во время обеда. Рассказано было и о заслугах Путилова в противодействии франко-британской эскадре, блокировавшей Кронштадт во время Восточной войны.  

"В 1854 г. ни мы, заводчики, и никто другие не сознавали возможности выполнить волю Его Императорского Высочества генерал-адмирала: изготовить в России к следующей навигации, в течение 5 месяцев, 15 винтовых машин для канонерской флотилии; но Н. И. Путилов рассчитал, что, слив Петербургские заводы в одно целое, есть возможность в назначенный срок изготовить, согласно Высочайшей воле, не 15, а 32 машины. Он принял дело, и воля Его Высочества, при посредстве главных членов правительства и коммерческом содействии его, исполнилась, на удивление всем и в доказательство, что в России могут быть производимы механические работы"...