Ему вдруг очень захотелось сейчас же, в одно мгновение, исчезнуть отсюда, перенестись куда-то далеко-далеко.... Куда-нибудь на берег небольшой речушки где-нибудь в степи, и чтобы берег этот был обязательно травянистым, но чтобы обязательно несколько деревьев свисало над водой кронами, чтобы тень.... И деревенька недалеко с церквушкой, и оттуда запах дыма или чего-то вкусного... И чтобы сидеть там и молчать. И беззаботно мечтать о прошлом и будущем...
Однако народ начинал собираться, скоро ехать.
Первым к автобусу подошёл мужчина лет сорока в старомодной соломенной шляпе и старых ободранных ботинках. Пиджачок на нём был тоже стареньким, протёртым до блеска и давно не модным. Но мужчину это не смущало, напротив, он всем своим видом как бы показывал, что бывает и такая одежда, и такие бедные люди, которые, являясь возможно заслуженными инвалидами, не имеют наклонностей к воровству или, тем более, к какому-нибудь бандитизму.
- Скажите, пожалуйста, а этот автобус следует в Озёрск? - спросил он, прикрывая глаза рукой.
- Этот? - нехотя протянул водитель. - Следует...
- А народу много?
- Народу? ...Много! - водитель показал на людей, стоящих в тени огромного дерева.
- А почему не садятся?
- Жарко...
- И все к старику?
- Не знаю.... Может быть.
- А билет в кассе брать или...
- В кассе... - водитель кивнул на невзрачное здание, покрашенное серой краской.
Мужчина торопливо проследовал к маленькому зарешеченному окошку, над которым кривыми буквами, полукругом, было нацарапано - "касса", принялся читать объявления, расклеенные вокруг этого окошка.
К водителю подошла полная женщина в строгом чёрном костюме с чёрной косынкой на голове, вежливо поздоровалась и тоже поинтересовалась, куда едет автобус. Водитель ответил.
- Неужели все к дедушке? - удивилась женщина.
Водитель отвернулся, будто не услышал вопроса. Женщина с недоумением посмотрела на людей под деревом, потом на мужчину в шляпе. Было видно, что такое количество пассажиров её немного обескуражило, должно быть, она хотела ехать одна, должно быть, привыкла, чтобы её возили одну. Недовольно посмотрев на водителя, женщина презрительно фыркнула и, с гордо поднятой головой, направилась к окошку. Мужчина в шляпе тихо сказал ей: - Здравствуйте! - и учтиво отстранился.
К окошку тут же подошли ещё два человека и стали за женщиной, будто специально ждали, чтобы кто-нибудь подошёл первым. Через минуту все люди, ранее стоящие под деревом, уже стояли в очереди за женщиной.
- Нет билетов на этот автобус! - послышался грозный голос из окошка. - Спрашивайте водителя!
- А водитель сказал...
- Нету! И никогда туда автобусы не ходили! Чё туда ездить!
В это время к автобусу со стороны магазина подошёл человек с одной лыжей на плече. Этот человек был одет почему-то в тёплую осеннюю куртку и обут в зимние ботинки, но, вместе с тем, брюки на нём были очень короткие, едва прикрывали колени. Такие же короткие бриджи носили местные водители "Газелей", гордо демонстрируя всем кривые волосатые ноги, однако у тех бридж штанина была широкая и снизу окантованная, а у этих брюк очень узкая, а снизу просто оборванная. Хотя ноги были такими же кривыми и волосатыми. И вот этот кривоногий лыжник, молодой, не старше тридцати, глупо улыбаясь, мелкими шажками приблизился к водителю и с детской застенчивостью на лице неуверенно попросил сигарету. Водитель вынул из грудного кармана синюю пачку, тряхнул её небрежно и подал. Человек с лыжей медленно вытянул одну сигарету, зачем-то долго рассматривал её и даже понюхал, затем вложил за ухо и, так же не спеша, отошёл в сторону. Тем временем вся очередь начала перемещаться к автобусу.
- Что же это вы, молодой человек! - сказала строго первая женщина. - Говорите, что билеты в кассе, а там говорят, что здесь!
Водитель, которого женщина назвала молодым человеком, хотя ему было далеко за пятьдесят, печально улыбнулся себе в усы и нажал какую-то кнопку на панели приборов. Передняя дверь автобуса со звоном открылась.
- Заходите! - проговорил устало и начал протирать белой тряпочкой видавшие виды очки в роговой оправе.
Люди, не нарушая очередь, по одному, стали заходить в автобус и рассаживаться. Водитель смотрел на входящих с равнодушным безразличием, будто не к нему в автобус они садились, и не он должен их сейчас куда-то везти. А народ, надо сказать, собрался интересный. Кроме многочисленных бабушек, которые, несмотря на преклонный возраст, всё время куда-то переезжают, здесь были и далеко не старые мужчины атлетической наружности, и молодые женщины с вполне привлекательной внешностью. На двух задних сиденьях разместились парень и девушка лет восемнадцати, прилично одетые и, должно быть, студенты. И ясно было, что хорошо знакомы, но держались как-то отчуждённо, всё время вместе, а друг на друга не смотрят, так ведут себя иногда супруги при разводе. Ближе сидел мужчина в соломенной шляпе, рядом - сухенькая моложавая женщина в очках и с книгой, точно - интеллигент, только села, уткнулась в книгу. Ещё ближе, занимая всю середину автобуса, сидели старушки, одна похожая на другую. Эти, лишь только определили свои места, сразу принялись задушевно переговариваться полушёпотом. На первом сиденье разместился огромный мужчина в спортивной майке. Невероятных размеров мышцы изуродовали всё его тело, и было хорошо заметно, что сидеть ему очень неудобно, и он всё время неуклюже вертелся, опасаясь ненароком оторвать что-нибудь от сиденья.
Последним вошёл человек с лыжей. Он долго устанавливал свою лыжу, стараясь как-то прислонить её к стойке, чтобы она не падала, но она постоянно падала. Тогда он начал пристраивать её между сиденьями. И всё время, когда лыжа с грохотом падала, он вновь поднимал её, тихо говорил: - Я постою! Я постою! - и снова принимался пристраивать. Все, включая водителя, внимательно наблюдали за его действиями, стараясь по возможности не мешать, но не мешать становилось всё труднее - автобус старенький, маленький и, в конце концов, одна старушка не выдержала: - Оставь в покое ты эту лыжу! - с сочувствием простонала она. - Зачем ты её ставишь! Положь! Пусть полежит!
- Спасибо! Я постою! - тихо сказал странный человек, прижал одной рукой лыжу к груди, другой уцепился за поручни и в таком положении застыл, отрешённый взгляд его был устремлён поверх голов пассажиров куда-то вдаль.
- Стоя нельзя! - строго сказал водитель и повернул ключ зажигания. Мотор заработал ровно и тихо, как новый холодильник, чего явно никто не ожидал, все почему-то думали, что он затарахтит сейчас так, что нельзя будет слышать собственный голос. А через минуту автобус уже медленно покатился по неровному асфальту площади, величаво покачиваясь на ходу и распугивая жирных ленивых голубей.
Когда выехали с территории вокзала, женщина в строгом костюме поинтересовалась, действительно ли автобус идёт в Озёрск. Вместо водителя ей ответила одна из бабушек, что идёт, и в свою очередь поинтересовалась, не к старику ли едет женщина. Когда узнала, что к старику, предположила, что к старику едут все.
- А почему денег за проезд не берёт? - не унималась женщина. - Или потом платить, когда приедем?
Ей никто не ответил. Все недоумённо пожали плечами, только человек с лыжей почему-то глубокомысленно заулыбался, он, кстати, так и продолжал стоять.
- А у вас, должно быть, траур, женщина? - спросила одна старушка. - Умер, небось, кто?
- Муж у меня скончался.... - женщина вынула из сумочки чёрный платочек, приложила к глазам. - Овдовела я, бабушка....
- Да-а, беда...
- Вот, говорят, старик поможет....
- Да, говорят, он от всего лечит.... И душу, и тело....
- Почему же нельзя к нему на машине? - в голосе женщины зазвучали нотки обиды, - Что там, запретная зона какая? Говорят, только на автобусе!
- Да, это точно! - вмешалась в разговор другая старушка. - Не принимает он, кто на машине, сразу отказывает! Всю округу мне повытопчите, говорит! Строгий, спасу нет!
Автобус миновал последний пятиэтажный дом городка, проехал мимо дачных строений, тут и там мелькающих между деревьями, минут через десять выскочил на пригорок, и дорога впереди открылась ровная и прямая до самого горизонта, и видно стало во все стороны далеко - далеко.
- А сколько туда ехать, долго? Кто знает? - опять заговорила женщина, прикрывая рот платочком.
- Долго, родимая! Сначала по асфальту, потом по полю....
- А я слышал, что туда и дороги-то никто не знает! - ввязался в разговор мужчина-спортсмен. - И если сам туда поедешь, обязательно заблудишься! Мужики рассказывали - по три дня плутали!
- И я такое же слышал! - присоединился к разговору мужчина в соломенной шляпе. - А местные специально дорогу не показывают или так покажут, что никогда не найдешь!
- Ну, а кто был уже там, не могут показать? - удивилась вдова.
- А кто был там, никогда уже второй раз туда не поедет! - заговорчески прошептала одна из старушек. - Он, - она показала пальцем вверх, - Только один раз принимает! И больше, говорят, уже и сам не захочешь!
Хорошо ехать по ровной дороге даже на старом автобусе с жесткими сиденьями. Видимо недавно её ремонтировали - асфальт ещё черный и не успел потрескаться. Так будет всё лето и зиму, только следующей весной дорога покроется сначала чуть заметной паутиной, затем появятся первые выбоины, а потом, естественным образом, она превратится в то, что у нас называют обязательной бедой. Люди в автобусе разговаривать перестали, принялись разглядывать поля, потянувшиеся справа и слева, за полями, вдали, тут и там торчали одинокие треугольные вышки и столбы, далеко на горизонте - лесок. Пшеница справа ещё зеленела, а рожь, с другой стороны, уже золотилась. И над всем этим ярко голубое бездонное небо и белые громады облаков, глядя на которые невольно рисуешь себе причудливые образы. Городского жителя, редко выезжающего на природу, такая идеальная картина всегда немного завораживает. Он начинает мечтать, что не мешало бы почаще выезжать куда-нибудь на волю, на свежий воздух. Он думает, что здесь всегда так хорошо, тепло и красиво, ему и невдомёк, что весной и осенью здесь тупая беспросветная тоска, потому что грязища непролазная и небо серое, пасмурное, а зимой, куда не глянь, белая мгла и собачий холод, потому что ветер пронизывает до костей. Хотя.... Другой способен в любые времена и в любом месте увидеть какую-то красоту....
Между тем автобус миновал очередной пик возвышенности и быстро покатился вниз, мотора вообще не слышно, наверное водитель отключил сцепление, чтобы сэкономить бензин, и теперь только асфальт шуршал под колёсами, да ветер свистел в открытую форточку. Невероятное ощущение нереальности, будто со снежной горки на санках. И такую вот идиллию ни к месту вдруг нарушил мужчина в соломенной шляпе:
- А что, правду говорят, что старик обладает какими-то невероятными способностями? Я слышал, что он может исчезать вдруг и появляться в другом месте...
- Первый раз слышу! - сказала женщина с книгой. - Я вот слышала, что там источник есть с лечебной водой...
- Есть источник! - подтвердила одна из бабушек и показала большую пластмассовую бутылку. - Вот, специально взяла, чтобы набрать! А вы что ж, без посуды?
- Да я как-то...
- Вот про источник я не слышал, - присоединился к разговору спортсмен, - А я вот слышал, что там есть место силы!
- Что есть? - не расслышала бабушка.
- Место силы там есть! Станешь на это место и в тебя сила начинает входить! И будто старик это место знает и потому живёт уже сто лет!
- Вот про это я не слышала, - сказала женщина с книгой и задумалась.
- А про то, как он человека в детство может возвратить, слышали?
- Нет! Как это?
- Очень просто! - спортсмен развернулся назад всем телом, - Он гипнотизирует человека, а может и не гипнотизирует, а как-то так делает, что тот становится ребёнком! Встречается с друзьями, с молодыми родителями...
- Интересно.... - удивилась женщина, - А до какого возраста?
- До какого возраста... Вот этого я не знаю! Просто рассказывал мужик один, что вдруг оказался он в доме, в своём старом доме, которого уже лет двадцать как нет. И не то, чтобы сон, а так.... Лежу, говорит, на кровати, смотрю вокруг и начинаю вспоминать все эти вещи.... И слышу, как на улице мать и отец разговаривают.... Так хорошо, говорит, стало и слышу голос: "Хочешь там остаться?" И, смотрю, Петька заходит, соседский мальчишка. Пойдём, говорит, на речку! А я как вспомнил, что Петька тем летом на речке как раз и утонул, когда за мной заходил. А я не пошёл, потому что зуб у меня болел. Вспомнил, что мать его чуть с ума сошла, всё прыгала в воду, так сразу и очнулся. Зачем мне по новой жить, говорит, лучше уж я здесь...
Помолчали. Возможно каждый вспомнил своё детство и сейчас решал, остался бы он там, окажись у него такая возможность, или напугался бы, потому что далеко не всякий, если хорошенько подумать, захочет вновь пережить то, что уже пережил и хотел бы навсегда забыть.
- А слышали, как старик получил свой чудесный дар? - вновь нарушил молчание человек в соломенной шляпе.
Никто не слышал. Тогда он начал рассказывать следующую историю. Во время войны, старик, тогда ещё молодой человек, учился в училище. На каникулы их распустили домой и он шёл пешком сто километров, машин тогда не было - война. Кормили их плохо и они всегда голодали, а тут сто километров, и он от голода стал падать в обморок. И пришёл он в одну деревню, стал проситься на ночлег, а никто не пускает, потому что надо кормить. И лёг он спать под старым забором. А этот забор огораживал раньше церковный двор, но церковь сгорела, только забор остался. Лёг он прямо на травку, закрыл глаза и решил здесь помереть, потому что знал, что до дома не дойдёт, и если дойдёт, там тоже есть нечего. Уснул он или не уснул, только видит вдруг, что вокруг какие-то люди в чёрных одеяниях. Подняли его под руки и повели за ограду. А за оградой помещение с лампадой и там стол. А на столе хлеб, картошка варёная и крынка с молоком. Посадили его за стол и молча ушли. Он быстро начал есть, но съел не всё, знал, что идти ещё далеко, спрятал кусок хлеба за пазуху. Как уснул за столом - не помнил. Проснулся - лежит под старым забором, а за забором - бурьян, и нет ничего! Подумал, что сон приснился, глядь за пазуху, а там хлеб! Так и выжил. И с тех пор начал замечать в себе способность лечить людей!
Все возбуждённо стали вспоминать разные истории об удивительном старике, и рассказали их много, только человек с лыжей не участвовал в разговоре, он продолжал стоять, уцепившись за поручни, и продолжал таинственно улыбаться чему-то своему.
Примерно через полчаса впереди показалась широкая лощина, видимо где-то там внизу протекала река, а ещё через какое-то время начали попадаться редкие деревья, растущие справа и слева. Дорога опять пошла вниз, а деревьев становилось всё больше, вот уже и поле не видно. Вдруг водитель притормозил и свернул в разрыв между деревьями вправо, автобус затрясло и закачало из стороны в сторону. Когда проехали лесополосу, увидели покосившийся щит с надписью "2-е отделение совхоза им. Ф...", последних букв не было, или они сами отвалились, или кто-то оторвал специально. Сразу за щитом это 2-е отделение и начиналось - полтора десятка убогих кирпичных домиков, окружённых грязными сараями и широкими огородами. Миновав огороды, автобус выкатил на центральную площадь, здесь располагался магазин с вывеской над дверью "Продукты", клуб, с надписью "Клуб", а в третьем здании, без вывески, находилось, должно быть, правление. На широком крыльце клуба сидел пожилой человек, весьма плотного телосложения и, наверное, высокого роста, а вокруг расположились дети, человек восемь мальчиков и девочек. Мужчина сидел на стуле и как будто рассказывал им что-то. Дети, увидев автобус, кинулись навстречу, мужчина остался один, и теперь его хорошо можно было рассмотреть. Выглядел он довольно оригинально! Длинные, густые, тёмно рыжие волосы, широченная рыжая борода почти до пояса, длинная серая рубаха прикрывает колени, широченные серые брюки, а обуви нет, босиком! Возможно, тут все так ходят, но уж слишком картинно, будто специально вырядился, ни дать не взять - Лев Толстой, собственной персоной! Водитель заглушил мотор, открыл все двери, сказал, обращаясь к человеку с лыжей: - "А ты не выходи!" - спрыгнул на землю, достал из-под сиденья ведро и направился к колодцу.
- Приехали что ли? - тихо спросил кто-то, но ему не ответили.
Первым из автобуса вышел спортсмен, за ним студенты, потом вдова. Бабушки и мужчина с лыжей остались в автобусе. Женщина с книгой ещё раз спросила: "Приехали что ли?" Ей опять никто не ответил, тогда она вышла. Спортсмен принялся разминать ноги, женщина с книгой направилась к магазину, хотя видно было, что он закрыт.
- Вот! - вдруг громогласно проговорил рыжий мужчина и указал на женщину с книгой. - Приехали! Учёные! Сейчас спрашивать начнут! Сами-то, не бельмеса не смыслят, хотя и в очках! А называются - учёные!
Все немного опешили и на какое-то время замерли, ни кто не ожидал такого бесцеремонного приветствия от незнакомого человека.
- Всё им истину подавай! - продолжал как ни в чём не бывало выкрикивать "рыжий". - Они думают, что истина одна! И сейчас я им её возьму и подам!
Дети весело засмеялись и, явно предвкушая услышать что-то интересное, побежали назад к крыльцу. Пассажиры, когда оцепенение прошло, невольно тоже двинулись в сторону клуба, даже бабушки начали выходить из автобуса. А рыжий продолжал говорить громко уверенно и поучительно.
- А для каждого человека есть своя истина! Это как тарелки, которые летают в небе! Ты видела в небе тарелки? - обратился он непосредственно к женщине с книгой, которая подошла уже близко и смотрела на оратора как зачарованная. - Когда по небу летит тарелка, нло называется, то расстояние до неё у каждого получается разное! А почему? А потому, что нло каждому даёт другое расстояние! Так и истину Бог каждому даёт свою! Понял?
Женщина торопливо вынула сотовый телефон и начала снимать происходящее. Оратор встал, театрально вытянул руку вперёд и теперь обратился, видимо, уже к спортсмену, тот все ещё продолжал разминаться.
- Посмотрите какой сильный великан здесь находится! А зачем ему сила, спросим у него? Зачем человеку сила? Человеку сила не нужна! Человеку нужно здоровье! А сила совсем не нужна! Здоровый человек живёт долго и не болеет, а сильный болеет как все и умирает раньше! Хотя и думает, что он самый сильный, а найдётся ещё сильнее! И никакая сила не спасёт против ума! Она только во вред! Потому что когда человек набирает силу, тогда теряет здоровье! Передайте это вашему президенту, чтобы запретил все соревнования!
- Интересно! - с удивлением протянул спортсмен и тоже направился к крыльцу. - Здоровье, понятно, нужно, а соревнование зачем отменять?
- Соревнование отвлекают народ от работы! Вместо того, чтобы работать, народ развращается! Как искусство соблазняет людей, чтобы кто-то побалдел от красоты природы и изощрённых мозговых измышлений! Так и соревнования всякие возбуждают в народе только эгоизм и зависть! Потому что надо побеждать!
- В другой раз победит другой... - начал было возражать спортсмен, но оратор уже забыл о нём, теперь его недовольство обрушилось на несчастную вдову.
- Посмотрите как вырядилась! - закричал он с таким презрением, будто перед ним не серьёзная женщина в строгой одежде, а полуголая танцовщица. - Не гневи Господа Бога! Сними чёрный траур и сейчас же выходи замуж! Не сын чай помер, а муж! Бог дал, Бог забрал! Такова его воля! И не тебе об этом судить!
Женщина широко открыла рот и опустила руки. Такая бесцеремонность поразила её несказанно, но возразить что-либо она не успела, оратор обращался уже к студентам, которые тоже достали телефоны и торопливо фотографировали внезапно свалившееся на них природное явление.
- А вы, молодёжь, должны знать, что Христос ни слова не сказал о любви к женщине, а сказал только о любви к человеку! Любовь к женщине надо запретить по закону! За любовь к женщине нужно сажать в тюрьму или штрафовать! А некоторых можно и расстрелять! Как особо опасных преступников, чтобы неповадно было! Сколько горя из-за этой любви! Сколько бесполезных страданий и даже самоубийств! А всё из-за чего? Фантазия одна! Вымысел! Наваждение! Ведь всё равно любая любовь проходит! Расстреливать, только расстреливать! Чтобы люди не знали даже, что такое любовь к женщине! Потому что - разврат! Один раз расстреляй и сразу забудут! Так и передай президенту - отстреливать как бешеных собак! А любить только человека! Когда человека любишь, тогда и женщину любишь!
Оратор замолчал, окинул всех ничего не видящим взглядом, так смотрят слепые, зачем-то вытер руки о живот, может быть, вспотели, сел. Создалось впечатление, будто он только что закончил заранее подготовленную и хорошо отрепетированную речь. Если бы перед ним стоял стол а на нём графин, то он непременно выпил бы сейчас стакан воды. Какое-то время все молчали и с недоумением поглядывали друг на друга. Дети отошли от сцены подальше, там начали весело корчить рожицы, передразнивая оратора, после чего со смехом разбежались.
- Пора в автобус! - крикнул водитель. - Кто хочет ехать дальше, занимаем места!
Ехать дальше пассажиры почему-то не торопились, или им понравилось выступление деревенского философа, или просто захотелось побыть немного на свежем воздухе. Тем временем на площади появились ещё два персонажа - две молодые женщины, по всему видно - местные. Обе несли большие клетчатые сумки, оживлённо о чём-то разговаривали и смеялись. Пассажиры теперь глядели с интересом на них, может быть и от них ожидали каких-нибудь сюрпризов. Но женщины, не обращая ни на кого внимания, сразу направились к водителю.
- Вы в город? Нам бы в город.
- Нет, мы не в город! - сказал водитель и полез в кабину.
Женщины покорно отошли в сторону, поставили сумки на землю и тут же уселись на них. - Скажите, а далеко до Озёрска? - спросила подошедшая к женщинам вдова.
- Километров двадцать. А вы что, все в Озёрск?
- Да, кажется.
- Родственники?
- Почему, родственники? Мы не родственники....
- А что там, свадьба?
- Да нет... Не знаю... Мы к этому.... - вдова немного растерялась. - Мы к старику едем! А вы разве не знаете про старика?
- Про какого старика?
Вдова растерялась совсем и замолчала. Подошли студенты, они слышали конец разговора.
- Вы не знаете про старика? - с удивлением спросила девушка. - А вы местные?
- Да, местные! - женщины переглянулись. - Всю жизнь здесь живём! А что?
- Известный старик... Лечит, чудеса всякие творит...Столько о нём разных историй, а вы не слышали...
- О каком старике вы говорите? - в свою очередь удивились женщины. - Мы там всех знаем! И никаких чудес никто там не творит!
- Ну как же! - теперь возмутилась вдова, вспомнив, как "местные" не хотят показывать дорогу к чудотворцу. - Неужели не слышали как дедушка всех лечит? Я за двести километров приехала! Там про него все говорят, а вы здесь, рядом живёте, не знаете?
- Господи! - вскочила одна женщина. - Да что вы такое говорите? Маша! Про кого ж они говорят?
- Знаю я про кого они говорят! - Маша медленно начала подниматься. - Догадываюсь! - она приблизилась вплотную к подруге и прошептала ей что-то на ухо.
- Да ты что! - закричала женщина. - Ха-ха-ха! Депутат? Не может быть!
- Может! Мне кум когда ещё говорил, в прошлом месяце! И мой ещё смеялся! А я мимо ушей пропустила! А теперь вот сама вижу!
- Да, интересно! - сказала первая женщина, опять усаживаясь на сумку. - А вы, извините, от какой болезни лечитесь?
- Зинка! - недовольно оборвала её Маша. - Извините нас... В общем... Вон он, ваш чудотворец, кажется! - и она с улыбкой показала в сторону клуба. - Других пророков в наших местах нет и никогда не было!
Студенты и вдова с изумлением уставились на рыжего оратора.
- Он после болезни так стал! - теперь уже с грустью проговорила Маша. - Раньше нормальный был! Ветеринар. А клещ укусил энцефалитный, он и заболел!
- Еле выжил! - добавила Зина. - А теперь вот такой и стал! Ходит из деревни в деревню и политику читает. Смешно иногда, да надоел уж всем! Вот кто-то байку и пустил, что он чудеса творит! А мы его "депутат" зовём, потому что он, когда какие-нибудь выборы, всегда ходит по деревням и агитирует, чтобы его выбрали депутатом. А мужики ему ещё вина немного нальют, его и понесёт, он часами лекции читает! А так мужик не плохой, зла ни кому не делает, поучит немного здесь, идёт в другую деревню...
Студенты отошли в сторону и стали тихо о чём-то спорить. Вдова постояла некоторое время возле женщин, глядя на рыжего мужчину, который по-прежнему невозмутимо, как на троне, восседал на своём стуле и молча смотрел куда-то вверх.
- Извините! - сказала она наконец. - А как отсюда уехать в город?
- Отсюда не уедешь! - сказала Маша. - Надо идти на дорогу! Мы сейчас вот отдохнём и пойдём! Поедете с нами?
Вдова кивнула и направилась к автобусу. Подойдя к водителю, немного замешкалась.
- Я, наверное, дальше не поеду... Сколько я вам должна?
- Остаётесь? - на лице водителя промелькнула чуть заметная усмешка. - Пятьдесят рублей!
- Извините, а можно вас спросить? - женщина опять смущённо запнулась. Сначала она конечно хотела спросить про старика, но в последний момент передумала.
- А почему этот человек ходит с лыжей? Вы же его знаете, кажется... Зачем ему лыжа?
Водитель хитро прищурился, в глазах сверкнул озорной огонёк.
- Откуда мне знать! - проговорил задумчиво. - У одного лыжа, у другого ещё что-то... Кто что хочет, то и носит! Кто куда хочет, туда и едет...
- А зачем вы...
Вдова не договорила, отдала деньги и медленно направилась к сидящим на сумках женщинам. Студенты, поспорив минут пять, тоже решили дальше не ехать - подошли к водителю и расплатились. Все остальные разговора не слышали, а, может, и слышали, просто не поверили местным женщинам, мало ли что могут наговорить завистливые люди, потому что давно известно - "нет пророка в своём отечестве". Так что остальные пассажиры по очереди вошли в автобус, расселись там на свои места и дверь за ними захлопнулась.
Круто развернувшись и подняв клубы пыли, старенький автобус медленно покатился через всю площадь в сторону небольшого, заросшего тростником пруда за которым дорога сворачивала направо и опять уходила в степь...