- ОГОНЬ! - рявкнул уже почти оглохший командир орудия, затем тут же заткнул руками уши и распахнул пасть.
Курсант Матросов дернул за веревочку, противотанковое орудие МТ-12, по праву считающееся одним из самых громких, жахнуло, подняв тучи песка. Командир орудия, когда песчаную стену отнесло ветром, попрыгал на одной ноге, будто вытряхивая из ушей воду после купания, отплевался от песка и уныло пробормотал:
После раздачи оценок за стрельбу и прочих неприятных процедур, всех, кроме сержанта Колыванова и курсанта Матросова, отправили на обед.
- А вы остаетесь здесь. Орудия охранять. Колыванов, естественно, старший. Через полчаса вам обед привезут. Ужин будет по расписанию. Ждете нас до утра. Разрешаю разжечь костер, только не ближе двухсот метров от орудий и боеприпасов. ВОДКУ НЕ ПИТЬ! - проинструктировал лейтенант Васильев, - Хотя... Где вам ее тут взять?
Тут он был прав, но ближайшего ликеро-водочного, или хотя бы пивного ларька топать было никак не меньше десяти километров. И то, в любом случае пришлось бы пробираться через расположение части. Сержант только вздохнул, отмечая про себя, что вечер безвозвратно потерян.
***
Безрадостно ковыряя веточкой костер, Колыванов проводил взглядом удаляющуюся по лесной дороге развозку, и поморщился, разглядывая привезенные харчи - не густо. Как в прямом, так и переносном смысле. Перловка с какой-то жутко пахнущей рыбой. Единственным достоинством ужина было его количество. На пятерых бы хватило за глаза, за уши и за шиворот.
Уже почти стемнело, активизировались вечно голодные комары и прочая насекомая человекоядная живность, в общем, тоска зеленая. Мрачное настроение совсем, отчего-то, не задевало Матросова. Наоборот, его глазки светились каким-то радостным, предвкушающим светом.
- Скажи-ка, Витек, отчего у тебя ближе к ночи такое солнечное настроение? - поинтересовался сержант, уже начиная что-то подозревать.
- Да чаю нам много привезли, Сань, на всю ночь хватит, - ответствовал починенный, скромно пряча взор свой горящий.
- Да ладно тебе, порадуй начальство-то.
Зачем-то оглядевшись по сторонам в сгущающиеся сумерки, Витя Матросов отстегнул с пояса флягу и многозначительно поболтал ею в воздухе.
- И сколько тут... - Саня сглотнул некстати выступившую слюну, - процентов от объема?
- Немного. Порядка девяносто восьми. Чистенькое.
- Ну, нам хватит! - воодушевился сержант, - К тому же и закусь есть и запить найдется! Сейчас соорудим, спаситель ты наш!
- Да ладно, - засмущался Витек и как бы невзначай, незаметно, вытащил из планшета два свежих огурца, пучок лука, головку чеснока, банку шпрот, ножик и замусоленные игральные карты. Колыванов только восхищенно покачал головой:
- Вот за что я люблю троечников и разгильдяев типа тебя, курсант Матросов, так это за то, что на них всегда можно положиться в трудную минуту! Наливай!
***
Вечеринка практически удалась. Если не считать полнейшую невозможность закусывать "чистенькую", пусть даже и разбавленную чаем, привезенным тухлым ужином. Просто не лезло! Из-за этого удовольствие от злоупотребления опять таки стремительно таяло, вместе с несчастной баночкой шпрот и прочими немногочисленными съедобными вкусностями. Колыванов принялся расстраиваться заново и ковырять веточкой костер. Костер на него обиженно шипел и кидался искрами.
Спать не хотелось совершенно, даже наоборот - немыслимо хотелось кушать. Если быть более точным - жрать! Матросов нервно курил, подрагивал ножкой, и был весь на взводе. Еще он явственно урчал животом, распугивая комаров и смурнел на глазах.
Сержант с интересом наблюдал за этими превращениями из жизнерадостного человека в голодного зверька, пока Витька вдруг не замер, выпучив глаза, и не уставился куда-то за спину Сане.
- Саня, ты только не шевелись, - прошептал Витек, и ме-е-едленно опустил сигарету, так же медленно вставая с места.
- Ч-что там, - трясясь от ужаса, спросил Колыванов, понимая, что оружия у них нет и отбиться от неизвестного врага нечем.
- Там цыпленок, - растерянно и радостно сказал Матросов, потом совершил головокружительный по своей красоте и грации прыжок через костер и сержанта в темноту.
В темноте послышался сдавленный писк, мат, и шорохи. "Цыпленок??", успел подумать Саня и обернулся. Он успел заметить только удаляющийся в ночь с неимоверной скоростью худосочный зад подчиненного. Подчиненный кого-то увлеченно догонял на четвереньках. "Совсем спятил, бедняга, с голодухи", подумал Колыванов и пошел вязать вверенный ему личный состав для утренней дурки.
- Иди сюда, Галина Бланка! Куда?! Твою же мать! Бульонный кубик на ножках, шустрый, зараза! - матерился Матросов, пытаясь догнать отчаянно пищащую живность. Откуда в этой глуши, на полигоне мог взяться цыпленок, было ему не ведомо, да и вовсе неинтересно, если быть до конца откровенным. Не знаю, как кому, но для Вити Матросова вопрос с куриным супчиком был решен однозначно - супу быть! Осталось только убедить цыпленка, не маленького, но еще не взрослого, в своих планах.
Погоня уже добралась до леса, до густых кустарников, но исцарапанный ветками Матросов не обращал на них никакого внимания до тех пор, пока его кто-то пребольно не клюнул в темечко. Буквально по инерции курсант умудрился таки дотянуться до цыпленка и поймать его за ногу, прежде чем удивленно пощупал голову. Нащупать удалось большую шишку и еще что-то теплое и густое. Кровь.
- Во те раз! - удивился Витек, - Кто это меня так?
Тюк! Последовал второй удар, на этот раз в руку. Затем раздалось возмущенное кудахтанье. От неожиданности курсант дернулся в сторону и ударился об дерево - прямо перед ним стоял огромный, красивый петух, размером, наверное, с индюка. Петух сердито бурчал что-то, и рыл когтистой лапой землю, всем своим видом требуя отпустить своего отпрыска.
- Бройлер! - восторженно завопил Витя, запихал цыпленка за пазуху и бросился в атаку.
***
- Бройлер! - донеслось из леса до сержантского слуха. Колыванов пожал плечами, подумаешь? Хорошо еще не слоны чудятся. Он отправился на звук.
***
Матросов алчно потянулся к петуху. Так он, наверное, не тянулся с объятиями еще ни к одной женщине! Петух намека не понял и, бешено захлопав крылья, стал отбиваться от любвеобильного курсанта. В петушиных глазках поселился страх.
Исколотый, обклеванный, кровоточащий, но страшно довольный Витек после непродолжительной борьбы захомутал птицу, и только собрался было свернуть ей шею, как получил мощный удар по уху. В голове все поплыло, только успела мелькнуть мысль:
- Что-то неудачный сегодня день, - после чего Витек погрузился в блаженное состояние выключенного света, в народе называемого нокаутом и затих, железной хваткой сжимая взятую в бою добычу.
Когда сержант уже почти подобрался к месту сражения, там все подозрительно затихло. Потом раздались какие-то неуверенные шаги и робкий кашель вперемешку с "твою мать" и "извини, братан". Голос был явно не Витька и Саня заволновался.
Пробравшись через густые кусты, Саня застал любопытную картину: рядом с деревом, удовлетворенно улыбаясь, без сознания валялся курсант Матросов. За пазухой у него что-то отчаянно шевелилось, и вряд ли это было его большое сердце. В правой руке Витя цепко сжимал за шею совершенно шокированного ситуацией петуха. На затылке его, если присмотреться, можно было увидеть хорошую такую шишку, и левое ухо, почему-то сплющенное, быстро наливалось алым и опухало.
Над Витей, задумчиво почесывая бугристый лоб, нависало нечто среднее между прапорщиком Дубровицким и питекантропом (причем питекантроп явно был бы красивее), вооруженное совковой лопатой. Существо шумно и огорченно сопело, не зная, куда деть руки.
- Ты кто? - спросил Саня.
- А? - перепугался питекантроп, - А! Из местных мы... Вот, пока курей вез тут по дороге, недалече, перевернулся. Несколько сбежало...
- Лопата тебе зачем?
- А что, мне курей руками ловить? Дал ей по балде один раз, и все. В кузов положил, через час очнется. У ей же мозгов не много, не травмируешь.
"У тебя тоже с мозгами невелико", подумал Саня, шлепая Витю по щекам. Довольное выражение лица Матросова покидать не желало вовсе.
- Ну курей-то понятно, а его-то ты за что огрел? - сурово спросил сержант.
- Дык... Это... Думал, лиса мож... Или еще кто...
- Что делать-то будем? - еще более сурово спросил сержант.
- Не без понятиев мы, - сразу пошел на попятную питекантроп. - Сам понимаю, что зазря оприходовал. Да и петуха он не отдаст уже, это точно. Забирайте его себе, а? А завтра я еще пузырь принесу, как ком-пен-са-цию.