Аннотация: Наглость - второе счастье в жизни... Блис пытается устроиться на работу к хозяину Тетраполиса. ЧЕРНОВИК!
Глава 2
Господин Вертер в своё время отчаянно хотел стать киборгом. И, по собственным представлениям, обладал всеми необходимыми для этого качествами: боевым характером, упорством, выносливостью. Всем, кроме крепкого здоровья и прочих необходимых физических характеристик. Об этом ему неоднократно говорили все учителя и инструкторы по физической подготовке в интернате. Об этом было более чем ясно сказано в детском аттестате, который рекомендовал поступать на Отделение Управления. Но вместо того, чтобы подождать год и последовать совету учителей и сложнейшей компьютерной программы поиска наиболее подходящего направления в поисках карьеры, упрямый Бен Вертер в десятилетнем возрасте попытался поступить на Боевое Отделение Академии Тетраполиса. Закономерно получил серьёзную травму на физическом экзамене, год лечился и всё-таки поступил на Управление, исходя злобой к самому себе и ненавистью к несправедливой судьбе.
С течением времени Бен научился находить приятные моменты в своём положении, а к окончанию обучения и вовсе свыкся с ним. На предпоследнем курсе он также познакомился с неким Увэ Лекси-Теодониусом, с которым удалось сблизиться на почве общего недовольства судьбой. Увэ хотел поступать на Отделение Синтеза, но позорно провалил почти все экзамены по биологии, химии и квантовой физике, надолго уверился в том, что его IQ не превышает семидесяти, и погрузился в уныние. Бойкий, агрессивный мальчишка с колючим ирокезом рыжевато-каштановых волос и сверкающими зелёными глазами помог ему отказаться от хрустальной мечты, перестать страдать из-за несбывшихся надежд и до того воодушевил, что, едва закончив Академию, двадцатилетний Увэ организовал переворот в самых верхних эшелонах власти, стал главой Тетраполиса и принял имя Мастер Теодониус.
Не удивительно, что закончившего через два года Бена Вертера он принял без собеседований и многочисленных поверок сразу же на должность личного секретаря. Конечно, это вызвало немало пересуд, но молодые, агрессивные, жадные до жизни парни быстро утвердили свои позиции и довольно скоро в городе не осталось недовольных сменой власти. К тому же, Мастер Теодониус оказался весьма дальновидным и мудрым правителем, а его правая рука, господин Вертер, вёл его дела исключительно честно, как свои. Многие злые языки советовали властителю города держать с самым близким подчинённым ухо востро, мол, не метит ли тот сам на кресло Мастера, но Теодониус знал друга как самого себя и не без причины был уверен в том, что Вертеру гораздо интереснее вращаться в кругах киборгов, служащих при Головной Башне.
Старший инструктор, в ведении которого должна была находиться личная армия Мастера, и который обязан был решать все административные и прочие проблемы, был скорее отличным солдатом, даже солдафоном, но никак не талантливым управленцем. И господин Вертер с успехом компенсировал это.
Многие даже принимали именно его за старшего инструктора, тем более что господин Вертер занялся здоровьем, накачал атлетическую мускулатуру, носил исключительно военные стрижки, делавшую его голову квадратной, а также пирсинг на нижней губе - тонкое чёрное колечко, издалека казавшееся знаком киборгов. Подобная путаница несказанно льстила господину Вертеру, и он всячески поддерживал это заблуждение.
Мастер Теодониус питал настоящую привязанность к господину Вертеру - правда, привязанность несколько эгоистическую. Но тот вовсе не сопротивлялся подобному положению дел. Он повиновался слепо и без рассуждений, как верный пёс, отличаясь тем не менее сообразительностью и крепкой хваткой. Истинный киборг, пусть и без единой вшивки.
В то время в богатом, пусть и всего лишь десятимиллионном городе процветало несколько крупных корпораций, обеспечивших Мастеру Теодониусу привилегированное положение в глазах Императора Тольда Айзэна: в основном производили тяжёлое вооружение, киберимплантаты и медикаменты. И это казалось не вполне справедливым господину Арману Тайду, одному из генеральных директоров корпорации "Восьмигранник", занимающейся в основном киберским "железом". Господин Тайд сам страстно желал выслужиться перед Императором с тем, чтобы переехать в столицу и - кто знает - выбить себе тёпленькое место в самом Совете. С этой целью он даже попытался заручиться поддержкой талантливейшего кибертроника Империи, Мигеля Вэя, который был одним из изобретателей методики замены черепа, что практически сравнивает человека и машину, и лично проводил беспрецедентную операцию генералу Клиферду Саймону в далёком 259 году после Пыльной Войны. Однако упрямый старикашка наотрез отказался шпионить на своего господина в пользу "Торгаша", чем подписал себе отсроченный смертный приговор. Ибо Арман Тайд никогда не забывал нанесённых обид. И умел просчитывать события на годы вперёд.
Увидев, какой грозной когортой избранных окружил себя Мастер Теодониус, он также пожелал иметь свою собственную мини-армию, состоявшую как из людей, так и из киборгов. Поэтому он обзавёлся собственными гвардейцами, с удивительным упорством добиваясь у Мастера разрешения на легализацию этой силовой структуры. В то время подобное не было чем-то из ряда вон выходящим, и Мастер подписал разрешение.
Он не питал иллюзий на счёт господина Тайда и прекрасно осознавал опасность этого соперника, но вёл себя крайне спокойно и даже нарочито любезно с ним. Часто бывало, что они пили кофе и беседовали, почти по-дружески подтрунивая друг над другом, сманивая друг у друга солдат, а иногда по вечерам за партией в шахматы спорили о достоинствах своих воинов. Каждый из них хвалился боевыми навыками и смелостью последних и, на словах осуждая стычки между ними, втихомолку подбивал своих телохранителей к дракам. Победа или поражение их воинов - киборгов или простых людей - доставляли каждому непомерную радость или подлинное огорчение. Точно каждый из таких боёв, официально запрещённых, они вели друг с другом лично.
Вертер любил порой убеждать друга-босса в том, что проводить периодические смотры войск просто необходимо, и сам занимался подготовкой военных парадов, во всей красе выставляя технику, вооружение, киборгов и вышколенных солдат с минимумом вшивок на обширных площадках на центральных уровнях небоскрёбов, прекрасно зная, что и господин Тайд всё это видит. И негодует, негодует, негодует...
Небрежно одетые, подвыпившие, нахальные и порой весьма потрёпанные киборги Мастера, или, вернее, киборги господина Вертера шатались по улицам и кабакам, с наслаждением задирая телохранителей генерального директора "Восьмигранника", когда те встречались им на дороге. Иногда они гибли в драках и перестрелках, но чаще убивали сами, уверенные, что им не дадут сгнить на северных штольнях или разлететься на субатомные частицы в аннигиляционной камере: личный секретарь Мастера, разумеется, вызволит их. Киборги Теодониуса всячески расхваливали господина Вертера, которого обожали, и, хоть все они были отчаянные головы, трепетали перед ним, как первокурсники перед учителем, повиновались ему по первому слову и готовы были умереть, чтобы смыть с себя малейший его упрёк. И даже старший инструктор - матёрый и молчаливый киборг с лысой татуированной головой, мало отличался от своих "подчинённых", добровольно передав полномочия секретарю Мастера и являясь "главкиборгом" города лишь номинально.
Словом, господин Бен Вертер вызывал восхищение, страх и любовь, то есть, можно сказать - достиг вершин популярности.
И иногда он любил устраивать открытые пати прямо в собственном особняке, располагавшемся в паре кварталов от Головной Башни города.
Двор этого особняка был с самого утра запружен высокопоставленными лицами города, между которыми расхаживали вооруженные до зубов и готовые к любой непредвиденной ситуации молодые киборги в карбонопластиковой защитной амуниции, сверкавшей так, будто она была покрыта лаком и отполирована. По широченной лестнице сновали вверх и вниз многочисленные гости со своими телохранителями.
Конечно, всё основное веселье намечалось на вечер, но уже сейчас в воздухе витало ощущение праздника.
Для остановившегося перед воротами молодого парня в старенькой панковской куртке этот праздник был явно чужим, никто его сюда не приглашал. А для официального визита, пожалуй, время было самое неподходящее. Конечно, Блис отправил из гостиницы, в которой остановился, запрос на аудиенцию, и, конечно же, получил ответ - приём соискателей места наёмника Мастера будет производиться не ранее сентября. Да ещё будущего года. Ждать так долго он не хотел и нагло заявился без предупреждения и разрешения.
Пристроившись к компании дюжих парней в похожих куртках, Блис проник во двор.
- Эй, ты не мой телохранитель! - возмутился какой-то полноватый хорошо одетый мужчина с виниловым веером, заметив, что число его сопровождающих увеличилось на одного человека.
- Ой, вот ведь оказия! - в притворном ужасе воскликнул Блис. - Правда ваша! Побегу своих искать! Отбился я!
И не дав толстячку и его угрюмым телохранителям опомниться, растворился в толпе. Продираться сквозь неё было не очень легко. Придерживая рукой чехол с обрезом, натянуто улыбаясь, молодой киборг ясно ощущал, что присутствующие оглядываются ему вслед, и приятного в этом было мало.
У самой лестницы положение стало ещё затруднительнее. У подножия первой ступени стояла линейка киборгов, внимательно наблюдавших за посетителями. Блис решительно направился прямо к ним. В какой-то момент ему стало ужасно завидно - эти крепкие, рослые парни стояли, заложив руки за спину, как суровые изваяния, и по их виду было заметно, что они крайне горды своим положением. Блис необычайно ярко представил себя там же, среди них, такого же сурового и гордого, грозного, вызывающего трепет у гостей господина Вертэда. Только попробуй повести себя подозрительно...
Отовсюду до слуха молодого киборга то и дело долетали весьма нелицеприятные отзывы о главах корпораций Тетраполиса и даже - вот ужас-то! - о самом Императоре, который якобы вконец распустил "торгашей". Блису стало не по себе. Что это ещё за собрание анархистов? Разве можно так об Императоре! А вдруг тут среди гостей затесался кто-нибудь из тайной полиции? С минуты на минуту можно ожидать какого-нибудь сигнала и поголовного ареста всех присутствующих...
В живом воображении парня возникали яркие картинки такого ареста, паники, криков и даже перестрелки. Нет, эти ребята там, на лестнице, просто так не сдадутся.
И как раз в этот момент на Блиса обратил внимание один из киборгов и резко вытянул руку вперёд, уперев её в грудь парню.
- У вас есть приглашение?
- Эм. Нет. То есть, не совсем. У меня сообщение для господина Вертэда лично. От его старого знакомого, они учились вместе.
Охранник сдвигал брови к переносице всё сильнее с каждым словом. Блис мельком заметил, как ближайший к нему киборг плавно положил руку на кобуру с дикрайзером. Ну конечно же, его выкинут отсюда как шелудивого степного мутанта! Хотя, наверное, и с запиской от отца тоже выкинули бы. Это ведь был всего лишь кусочек пластика, на котором что-то было накарябано иголкой, а не официальный деловой документ в запечатанной папке.
- Да нет, правда! - настойчиво кивал Блис. - У меня было письмо для господина Вертера. Но это письмо украли!
- Так, парень, давай ты не будешь провоцировать нас на немотивированную агрессию, - сказал остановивший его охранник и спустился на ступеньку ниже, не убирая руки с груди Блиса, что заставляло его отступить. - Ты просто покинешь эту частную территорию и забудешь сюда дорожку.
- Чёрт, друг, ну пара минут всего! - упрямился Блис. - Я хочу на службу попроситься! Я не бродяга!
- Что здесь происходит? - к ним подошло несколько киборгов из тех, что просто ходили по двору в праздном ожидании, вероятно, своей очереди заступания на пост. Вместе с киборгами был невысокий худой человечек с гарнитурой рации в левом ухе - один из тех, кто организовывал приём. Он выступил вперёд и гневно глянул на Блиса.
- Кто вы такой, молодой человек, и что вам нужно?
- Меня зовут Блис. Блисаргон Баркью. Я сын Веза Баркью, который учился с господином Вертером в Академии, на одном отделении. Они дружили. И отец посоветовал обратиться насчёт работы.
Кто-то из киборгов даже прыснул со смеху. Менеджер презрительно скривился.
- А у вас там открыто было, - Блис простецки ткнул за спину большим пальцем.
Менеджер зверем глянул на киборгов, те покраснели и начали отводить взгляды.
- Ну хорошо, - сказал вдруг менеджер, нервно поправив гарнитуру. - Если эта полоска у вас на губе настоящая, и вы не соврали насчёт ваших целей, тогда стойте тут, я доложу о вас и посмотрим, что можно сделать. Как, ещё раз, зовут вашего отца, друга господина Вертера?
- Вез Баркью! - Блис едва не подпрыгнул от воодушевления.
Менеджер кивнул и быстро взбежал по лестнице. Блиса же обступили со всех сторон здоровенные киборги ненавязчиво, но настойчиво отвели в сторонку, чтобы не смущать остальных гостей столпотворением, которое уже начало притягивать взгляды.
Несколько оправившись от адреналиновой дрожи, Блис украдкой принялся разглядывать киборгов Мастера Теодониуса. Те вели себя нарочито-беспечно, давая понять, что ниже их достоинства следить за каким-то подзаборным щенком как за опасным преступником. Но Блис не обманывался этой расслабленностью: он прекрасно осознавал, что при малейшем его резком движении его сразу же превратят в кровавое месиво.
Между тем компания показалась весьма занятной. Неформальным лидером в ней был рослый и крепкий киборг с толстой бычьей шеей и не менее толстой косой благородного медового оттенка. Коса была закреплена резной лакированной застёжкой натурального дерева.
- Да ладно, Паймон. Ну не твоя же! Неделю назад ещё носил жидкий крысиный хвостик! - киборги подтрунивали над этой косой, то и дело норовя подёргать за неё, но здоровяк, которого, как выяснилось, звали Паймоном, пресекал эти поползновения.
- Моя! Ещё какая моя! Просто тут недавно шампунь новый выпустили...
- Да нет же, это слишком дорого! Наверняка просто шиньон. Волосы-то хоть натуральные, аль синтетика новомодная какая-то?
- Мозги у тебя из синтетики, - пробасил Паймон, горделиво скрестив руки на груди. - А это мои натуральные волосы. Да, вот такие они у меня. Ну а что? Генетика!
- Да где там генетика? Ты ж дальтоник! Потому и разрешения на бабу не дали. Потому ты и в киборги пошёл, а не в простые солдаты, а совсем не наоборот - киборгом стал, и в репродуктивно праве отказали из-за этого.
- Не, ну вот же зависть людей гложет, а! - усмехнулся Паймон, и его необъятная грудь, густо поросшая золотистыми кудрявыми волосами, торчащими даже из ворота форменной чёрной футболки, стала от вдоха ещё шире. Блис даже испугался, что футболка, в которую он, пожалуй, мог бы завернуться дважды, сейчас треснет по швам.
- Слышь, Армарос, знаток ты наш по волосам. Скажи, мои волосы или не мои? - Паймон обратился к одному из коллег, доселе сохранявшему нейтралитет и в основном поглядывавшему на панка, которого велено было стеречь.
Этот киборг был прямой противоположностью Паймона. Это был молодой человек лет двадцати двух или двадцати трех, миловидный, скуластый и черноволосый, что выдавало в нём западные корни. Глаза у него также были редкого тёмно-карего оттенка, блестели, точно обсидиановые бусины. Кожа была непривычно нежной для киборга - или же причиной тому служила его молодость. Линию челюсти красиво подчёркивала тщательно выровненная трёхдневная щетина, замысловато пробритая на подбородке.
В ответ на вопрос Паймона, Армарос медленно обнажил в усмешке красивые зубы, за которыми, как и за всей своей внешностью, он тщательно ухаживал, и кивнул.
Это, по-видимому, положило конец пересудам насчёт роскошной косы здоровяка, и разговор перешёл на другую тему. На Блиса обращали внимания не больше, чем на садовые фонари в филигранной кованой оправе, торчащие тут и там.
- Слыхали, в городе опять объявился этот ублюдок Фойстер.
- Да ну! А не пристрелили ли его ребята на той неделе?
- Нет, он, скотина, организовал всё так, что мы накрыли не того. Сам смылся и вот на днях его видели где-то на окраинах. Отследить не удалось, он под городского сталкера маскируется. Кажется, даже биокарту вырезал.
- Вот ведь крыса живучая!
- Так потому его Тайд при себе и держит. Такой кадр! Супершпион, можно сказать. Опять, наверное, копают под Мастера, всё никак не угомонятся...
- Ничего, за руку схватим - крыть нечем будет.
- Эх, попадись мне этот Фойстер! - из прочих голосов выделился громоподобный рык Паймона.
- Да уж, ему мало не покажется, - усмехнулся Армарос. - Да только я, например, против подобной жестокости. Я за честный суд и справедливое, предусмотренное уголовным кодексом, - он выделил эту фразу, - наказание.
- Гуманист ты наш! - захохотал Паймон, от души похлопав приятеля по плечу так, что тот едва не присел. - Нет, точно, надо было тебе идти в комитет социальной помощи.
- Так и пойду, - кивнул Армарос. - Я временно здесь на службе. Вот скоплю на небольшую фирму, удалю большинство имплантатов боевой группы и стабилизаторы, сам буду вести приём.
- Страждущих, - прыснул со смеху один из киборгов.
- Рано или поздно этот чувак своего добьётся! - Паймон по-дружески потрепал Армароса за плечо.
- Скорее рано, - скромно проговорил Армарос. - Не вечно же с вами, солдафонами, прозябать. С вами даже поговорить не о чем.
- Ну да, в искусстве второй половины XXII века до-ядерной эпохи мы, сирые и убогие, не разбираемся, - скривился Паймон. - Это тебе только с Ариохом можно поболтать.
- За кружечкой водочки, при свечах, - заржал кто-то, намекая на нечто совершенно определённое.
Закончилось бы всё мирно, как шло до этого, или же подобная шутка оказалась бы оскорбительной для томного красавчика Армароса, Блис узнать не успел - в толпу киборгов протиснулся менеджер и сказал:
- Пойдёмте, молодой человек. Вас ожидают.
- Везунчик! - Паймон хлопнул Блиса по плечу так же от души, как и приятеля, и парень едва устоял на ногах, вызвав всеобщий смех.
Менеджер скривился, опять нервно поправив гарнитуру в ухе и жестом поманил за собой:
- Кстати, господин Паймон Фреш и господин Армарос Блэк, вы будете сопровождать его в качестве конвоиров.
Он передвигался настолько стремительно, что Блису приходилось едва ли не бежать следом. Тяжеловесный Паймон, что удивительно, не отставал.
Блис не имел возможности как следует разглядеть великолепное убранство особняка, так как у дверей заветного кабинета он оказался очень быстро.
Менеджер, всё так же кривясь в презрительной гримасе, повернулся к парню, одёрнул его куртку, заставил застегнуться, поправить ремень брюк и вообще, привести себя в относительный порядок. Хотя, поставленный на железобетонный гель разноцветный ирокез и всё ещё плохо сошедшие синяки на лице мало соответствовали понятию порядка.
- Он на месте, - произнёс менеджер в горошину маленького микрофончика, соединённого с наушником, и, получив ответ, распахнул резные створки.
Блис сглотнул внезапно пересохшим горлом, но решительно перешагнул порог кабинета, от аудиенции с хозяином которого зависела вся его дальнейшая судьба.