Аннотация: У Найта начинается самостоятельная взрослая жизнь, и он делает выбор.
Глава 19
Найт не заметил, как очутился в старой части Броксы. Здесь было больше всего восстановленных зданий, поднятых с земли на второй уровень города. Есть повод гордиться своей малой родиной: сейчас старых зданий почти нигде в Империи не встретишь. То подделки или вариации на тему ретро, то современная архитектура - пластик, металл, стекло и бетон. А на этой маленькой улочке попадаются порой настоящие 'пряничные домики'.
Внимание Найта привлекла потемневшая от времени витрина. Она вся была сплошь заставлена какими-то невообразимыми вещицами, которым мозг молодого киборга никак не мог придумать назначения. Толкнул скрипучую низенькую дверь и очутился в полутёмном зале, заставленном стеллажами и полками. Здесь царил золотистый, пахнущий деревом и пылью сумрак. Найт медленно прошёлся между рядами шкафчиков, забитыми всякой всячиной, которая вряд ли могла бы пригодиться в жизни современному человеку. Без труда можно было догадаться, что это антикварный магазинчик.
- Чем могу быть полезен? - послышался спокойный и мягкий голос за спиной. Найт оглянулся. Приятной наружности аккуратный старичок в тёмном свитере внимательно глядел на него поверх старомодных очков.
- Я пока только смотрю, - почему-то виновато пожал плечами Найт. Наверняка все и без того малочисленные посетители приходят сюда только поглазеть.
Вдруг в горле Найта резко пересохло. Вихрем промчались ассоциации. Очки, свитер, старина. Господин Миккейн. А ведь он даже не попрощался с этим человеком, который столько для него сделал! И столько для него значил...
От мучительного стыда у Найта покраснели уши. Он уже успел забыть это ощущение.
- Нет, погодите, я хотел бы спросить, - быстро заговорил юноша, когда владелец лавки, вздохнув, отвернулся, чтобы уйти за прилавок, - у вас есть какая-нибудь классика?
- Конечно, - кивнул старичок и жестом пригласил следовать за ним.
Рядом с прилавком находилось несколько стоек с компакт-дисками, какие сейчас мало на чём можно воспроизвести.
- Вот, прошу. Тут у нас индастриел-нойз и дабстэп двадцать первого века. Вот тут - электро боди мьюзик двадцатого. А это - моя гордость, полное собрание Kraftwerk.
- Нет-нет, - помотал головой Найт. - Я имею в виду настоящую классику. Ну... ну, к примеру, Вивальди. Или Моцарт. Или Гендель.
Старичок посмотрел на необычного посетителя с нескрываемым изумлением.
- Ах, вы это имеете в виду... Что ж, есть и такое. Подождите минутку.
Он ушёл в подсобку, оставив Найта один на один с золотистой тишиной и покоем бесполезных вещей, каждая из которых теперь предназначена лишь для коллекционирования, любования да 'войны статусов'.
Старичок вернулся. Он нёс в руках несколько странных предметов: квадратный конверт из какого-то плотного материала, отдалённо напоминающего пластик, несколько маленьких коробочек из прозрачной пластмассы и папку с пожелтевшими листами.
- Вот, нашёл кое-что. На виниле, кассетах и в виде нот. Это, как вы и просили, Антонио Вивальди. Правда, несколько изменённая версия двадцатого века. Тогда это называлось 'классика в обработке'. А вот на этих кассетах - запись хора мальчиков, если мне не изменяет память, венского, середина двадцатого века. В частности, есть Гендель.
Рассказывая всё это, владелец лавочки поставил на прилавок странный агрегат, сдул с него пыль, нажал кнопку, и сбоку агрегата откинулась маленькая крышечка. Старичок вложил туда вещицу, которую назвал кассетой, затем плотно прикрыл крышечку и нажал другую кнопку. Послышалось мягкое шипение и потрескивание. Потом полилась музыка. Одновременно печальная и возвышенная, пронзительно чистая от того, что её исполняли хрустальные детские голоса. Маленькие ангелы, глядящие вниз с далёких облаков на суровый и грубый мир мужчин-воинов, в котором не было места маленьким ангелам.
- 'Дигнаре', - тихо сказал владелец лавки. А потом проговорил нараспев: - Сподоби, Господи, в день сей без греха сохранитися нам. Помилуй нас, Господи, помилуй нас. Буди милость Твоя, Господи, на нас. Якоже уповахом на Тя.
Найт медленно кивнул и прошептал:
- Так красиво...
Горло сжалось, сердце дрожало натянутой струной, резонируя от чистого, как слеза, нежного пения. Найт слишком давно не плакал, но до сих пор не забыл это ощущение - одновременно сладкое и болезненное, как оргазм, когда подкатывают слёзы. Нет, ему плакать нельзя. Иначе визоры испортятся.
- Я беру всё, - деловито сказал Найт, доставая кредитку.
- Это очень дорого, - покачал головой старичок.
- Но ведь вы зачем-то мне всё это показали, - улыбнулся Найт.
- Я показал это потому, - ответил владелец лавки, - что вы уникальны, дитя моё. Хотите, я перепишу вам всё это на удобные современные носители, совершенно бесплатно? Зайдёте завтра, заберёте.
- Нет-нет, я хочу купить. Это в подарок. Одному очень-очень важному для меня человеку. У меня есть деньги, я получал повышенную стипендию, да и выпускные получил повышенные.
- Вы же киборг, дитя моё. Вам пристало покупать на эти деньги оружие.
- Ещё успею! - отмахнулся Найт.
Старичок вздохнул и принял кредитку.
Переведя необходимую сумму, он принёс из подсобки коробку, уложил всё бережно и медленно, словно прощался с друзьями или членами семьи.
Потом попросил Найта подождать и через некоторое время вынес какой-то непонятный предмет. Стеклянный шар на подставке, внутри которого на одной ножке стояла танцовщица в странном белом одеянии, знакомом Найту по видеоархивам господина Миккейна. Старичок встряхнул шар, и вокруг маленькой балерины закружился снежный вихрь.
- Возьмите, дитя моё, - сказал он, протягивая сувенир, - совершенно бесплатно. Этой вещице около четырёхсот лет. Правда, её пару раз чинили, но она вполне может считаться антиквариатом. Она долгое время оставалась в моей семье, переходя по наследству. Я считаю, что теперь этот предмет должен остаться у вас.
- Но я киборг. У меня никогда не будет наследников, которым я смогу передать его.
- Вы обязательно найдёте ей пристанище.
Старичок утвердительно кивнул и улыбнулся удивительно приятной и светлой улыбкой. Найт бережно уложил стеклянный шар в свою сумку, забрал кредитку и, попрощавшись, вышел.
***
- Дорогой, к тебе пришли, - сказала Мона, осторожно заглянув в кабинет своего хозяина, который настойчиво требовал называть его мужем.
- Милая, я же сказал, что работаю, - буркнул господин Миккейн, не отрываясь от ноута.
- Это Найт, - только и ответила на это Мона.
Господин Миккейн вскинул голову, встал. Постоял, чуть нахмурившись. Но потом всё же сорвался с места и стремительно прошагал из кабинета.
Найт, высоченный, широкоплечий, стоял в холле и широко улыбался. В первую секунду он показался историку неприятно похожим на генерала Агласиса Шибту. Когда-то старый киборг точно так же стоял здесь, чуждый всему окружению. Разве что выражение лица его было мрачным и серьёзным.
Найт изменился. От робкого, тощего и болезненного мальчика не осталось и следа. Как же давно они всё-таки не виделись...
- Здравствуй, Найт, - проговорил господин Миккейн. - Я, признаться, уж и не чаял...
- Простите меня! - Найт шагнул к историку навстречу, в первое мгновение даже напугав его своей стремительностью, ростом, хрустальными глазами, крепкими объятиями. Объятиям мешала какая-то коробка.
Найт чуть отодвинулся, глядя на своего учителя. Потом спохватился:
- Ох, совсем забыл! Это вам!
Господин Миккейн, помешкав, принял.
- Откройте! - Найт радостно показал в улыбке белоснежные ровные зубы.
Господин Миккейн откинул крышку. Ахнул. Аккуратно придерживая коробку одной рукой, второй медленно перебрал её содержимое.
- Боже мой, Найт, это же безумно дорого!
Он закрыл коробку и вернул её.
- Я не могу это принять!
- Примите, ну пожалуйста!
В груди господина Миккейна тихонько ёкнуло. Интонации и изогнутые белые брови разрушили иллюзию 'молодого Агласиса Шибты'. Перед ним стоял всё тот же маленький болезненный мальчик, обманчиво-хрупкий и невероятно сильный, как эдельвейс. Просто вокруг этого мальчика наросла броня из упругих мышц и искусственной красоты.
Господин Миккейн сглотнул, прижал коробку к груди одной рукой, а второй обхватил спину Найта.
- Спасибо, мой мальчик.
После довольно продолжительной паузы он отодвинулся и сказал:
- У тебя есть время на чашечку кофе?
Найт кивнул.
Через четверть часа они сидели в гостиной среди картин, о большинстве которых Найт мог бы многое рассказать. Переговорили на все темы, накопившиеся, точно прелые листья под снегом, за это время. Обсудили тысячу вопросов, проболтали до вечера.
- И какие же у тебя планы на будущее? - спросил господин Миккейн, осторожно прихлёбывая горячий кофе.
- Пока точно не знаю. Но думаю податься в столицу, - ответил Найт.
Господин Миккейн едва заметно нахмурил брови. Поставил чашечку на стол. Найт взволнованно спросил:
- Что с вами?
- Прежде всего, что с тобой? - господин Миккейн поднял взгляд на недоумевающего парня. - Хочешь ли ты на самом деле того, о чём говоришь?
- Я наслышан о твоих подвигах. Единым махом уничтожить сразу около сотни живых существ - это похвально для киборга. Если ты переберёшься в столицу, у тебя есть все шансы поступить в элитное киберподразделение 'Шершень'. Там любят таких. Но такой ли ты, мой мальчик?
Найт молчал. Учитель положил на его ладонь свою, юноша вздрогнул и взглянул на него.
- Глаза - зеркало души, - произнёс господин Миккейн, - но эти твои киберглаза - её тюрьма. Они запрещают тебе даже плакать. А плакать живым существам необходимо. Когда мы плачем, то на обугленную, высушенную долину нашей души льётся целительный дождь. Я боюсь, что твоя долина окаменеет.
Найт опустил голову и едва заметно закусил губу. Учитель встал, обошёл его стул и положил руки Найту на плечи.
- Мне очень не хочется, чтобы ты пропал.
Через несколько минут молчания Найт встал, осторожно сняв с себя руки историка.
- Уже поздно, я пойду, наверное...
- Оставайся. Переночуй, как в старые добрые времена, в комнате моего сына. Гостиница - просто ненужные траты. А ты с этим безумно дорогим подарком и так поиздержался. Должен же я тебе хоть как-то возместить! - добродушно усмехнулся господин Миккейн.
Найту и самому совсем не хотелось уходить. Он поглядел на учителя и, чуть виновато улыбнувшись, кивнул.
***
Знакомая комната, по которой Найт, как оказалось, ужасно соскучился, будто бы глядела на юношу с укоризной. Это ощущение не давало уснуть. Проворочавшись с боку на бок несколько часов, Найт тихо встал и двинулся в сторону спальни господина Миккейна, ещё не вполне осознавая зачем.
Тот спал в большой постели вместе с Моной. Самочка, казалось, старалась занять как можно меньше места: она свернулась клубочком на самом краю довольно вместительного ложа. Найт решил, что если она вдруг проснётся, то молча встанет и бесшумной тенью выскользнет из комнаты, догадавшись, что она лишняя.
Но Мона не проснулась. Найт приблизился к постели. Безмятежное лицо спящего учителя казалось непривычным, каким-то голым и беззащитным без очков. Найт некоторое время стоял и смотрел на него, как на нечто незнакомое, удивительное, а потом наклонился и невесомо прикоснулся губами к щеке господина Миккейна, немного удивляясь необычному ощущению грубой, чуть колючей кожи. Сердце забилось быстро и резко, как будто Найт делал что-то плохое и боялся, как бы его не поймали.
Выпрямившись, юноша положил на столик рядом с кроватью электрошок, который когда-то дал ему господин Миккейн в знак доверия, и поспешно покинул спальню.
После этого юноша уснул сразу же, как только укутался в одеяло. У него даже не было времени подумать, что же это было - сыновний поцелуй или...
***
Утром не осталось никаких мыслей и сомнений. Найт не захотел сбегать, не попрощавшись, потому дождался, когда господин Миккейн проснётся, даже позволил уговорить себя остаться на завтрак, а потом сообщил:
- Я остаюсь в Броксе. Попытаю счастья на службе у Мастера Ирона. Столица не для меня.
Господин Миккейн просиял.
- Это надо отметить, мой мальчик!
Он поднял стакан с соком и легонько стукнул его краешком о стакан ученика.
После завтрака Найт отправился в центр города, где в тщательно охраняемой зоне располагался комплекс офисных зданий и казарм, подчиняющихся непосредственно Мастеру Ирону. Как оказалось, не один Найт решил наняться в услужение к хозяину города. Молодые киборги заполняли специальные анкеты и представляли на рассмотрение свои аттестаты. Найт заметил в обширном, залитом солнечным светом холле и Ка. Но обменялся с ним лишь сдержанными кивками.
Документами заведовал суровый пожилой мужчина в должности старшего секретаря. Изучив данные Найта, он буркнул:
- Так у вас полный альбинизм...
И смерил его весьма красноречивым взглядом, от которого рослый и крепкий юноша почувствовал себя едва ли не куском дерьма, прилипшим к ботинку. Но вдруг вспомнил уроки Тэо, расправил плечи и выпрямил спину с благородной гордостью.
- Да. Это имеет какое-то значение?
Секретарь сдержанно крякнул и опустил глаза. Глядя на этого громадного киборга с прозрачными глазами, царской гривой белоснежных волос и мужественно-грубыми чертами лица, легко забыть, что он генетически неполноценен.
После подачи документов и их обработки выпускников Академии пригласили в тир, где под наблюдением киборга в звании второго инструктора они продемонстрировали свои навыки в стрельбе.
Затем юношам необходимо было преодолеть полосу препятствий в специальном зале. В целом всё выглядело урезанным вариантом промежуточного экзамена в Академии.
В более крупных мегаполисах соискателей иногда подвергали и нейросканированию, чтобы обезопаситься от возможных вражеских агентов. Но Мастер Ирон понимал абсурдность подобной меры относительно своего городка.
После 'экзамена' киборгам предложили немного подождать. Требовалось время на обработку информации и на короткую консультацию личного секретаря главы города со старшим секретарём и инструкторами. Мастер Ирон полностью доверял мнению своих подчинённых.
Юноши ожидали решения в том же холле, где заполняли анкеты. На нескольких плазменных экранах прыгало какое-то новомодное видео, но его никто не удостаивал внимания, слишком уж волновались вчерашние выпускники. Впрочем, Ка вроде бы вовсе не волновался.
Результаты сообщили минут через сорок. Приняли всего семерых из тридцати соискателей. Ка не оказалось в списках счастливчиков. Найт удивился, что бывший однокурсник подошёл к нему и пожал руку.
- Поздравляю, Мыш, - сказал тот совершенно беззлобно, и Найт улыбнулся в ответ. - Что ж, не повезло мне. Или, может, наоборот повезло. Подамся в Тетраполис. Новым хозяевам города нужна новая армия.
- Удачи, Ка.
- Кстати, моё полное имя Кристофер, - подмигнул Ка.
Затем он сунул руки в карманы, развернулся и покинул офис личного секретаря Мастера Ирона.
Найт остался один в своей новой жизни, хотя и был немного знаком с ребятами из другого блока, ставшими его коллегами.
Ассистенты личного секретаря проводили парней в казарму. На ближайшее и необозримое время она будет домом Найта.
Маленький, ничем не примечательный городок, в котором практически никогда ничего не происходит и в котором, соответственно, вряд ли возможно накопить достаточную сумму на то, чтобы превратиться в машину на девяносто шесть процентов. Но Найту было бы достаточно накопить на более сложные визоры, которые не боялись бы его слёз. Гонка за 'вшивками' не была для него настолько важной.
В Броксе оставались господин Миккейн и - минимум на два года - Дэл. Найту удалось приблизиться к отцу, пусть тот даже не знает об этом, стать его незримым защитником и верным воином.