Дракон Фрай : другие произведения.

Восемь прекрасных лет

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
Оценка: 7.44*4  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Это история настоящей дружбы. История большого страха и любви, которая никогда не меняется

  1
  
  Для того, чтобы правильно понять всю историю, придётся вернуться в прошлое, в один из августовских дней, а точнее даже в одну из ночей, примерно две тысячи четвёртого года. Тогда я работал в интернет-кафе "Север" на Добролюбова, хотя это сложно было назвать работой.
  
  В основном мы собирались совершенно стандартным составом примерно около восьми вечера каждый день для того, чтобы попить пива и поиграть в компьютерные игры. Если бы кто-то тогда сказал, что через десять лет никому не придётся для этого выходить из дома, я бы над ним от души посмеялся.
  
  Впрочем, история не об этом. Это была ночь на субботу и поэтому мы по старой традиции вместе с моими друзьями юристом Мишей и бездельником Сергеем, о котором, кстати, здесь было написано уже наверное полсотни коротких юмористических рассказов, отправились в деревню. По идее, я должен говорит "на дачу", так как подразумевается именно это, а не то, что мы поехали в какую-то неизвестную деревню. Деревня совершенно известная, просто мне довелось в детстве прожить в ней такое количество времени, что говорить 'на дачу' уже язык не поворачивается.
  
  Так или иначе, ездить в деревню в выходные в наш старый деревянный дом стало традицией с тех пор, как мы нашли увлекательным напиваться на природе. Обычно мы приезжали в пятницу поздно вечером, топили баню, жарили мясо на открытом огне и, конечно же, пили.
  
  Самое интересное начиналось с утра в субботу, когда Сергей принимался за завтрак. Нам было неудобно упрекать его в том, что он не умеет готовить, поэтому обычно набор блюд включал в себя курицу, запечённую в глиняном горшке целиком, с торчащей из него обгорелой жопой и сырую внутри, самодельные лепёшки из озёрной воды и муки семьдесят четвёртого года помола, салат из вчерашнего мяса, забытого на крыльце и немножко поеденного кошками, но зато хорошо замаринованного.
  
  Это, конечно, не главная часть мероприятия. Обычно мы планировали уезжать домой в субботу после обеда, но, так как водителем почти всегда был Сергей и так как во время приготовления своего фирменного завтрака он успевал допивать весь алкоголь, случайно остававшийся после вчерашнего, возвращение откладывалось.
  
  Вот и в ту субботу, в погожий вечерок мы уже никуда не торопились и занимались приготовлением человеческого ужина из макарон и тушёнки,
   заботливо припасённых в огромной кастрюле моей мамой. Когда в дверь постучали в первый раз, мы не услышали. Когда живёшь в деревне, в дверь к тебе стучатся минимум три раза в день. Деревенский алкоголик, соседка и друг - таков стандартный набор посетителей. Друзей у нас было завались, поэтому мы не удивились, услышав во второй раз более настойчивый стук. Миша открыл дверь - это был Валера.
  
  Вообще, стук в дверь это скорее жест вежливости - мы принципиально не закрывали двери ни днём, ни ночью. Мне кажется, у нас в деревне вообще никто дверей не закрывал. Двоих алкоголиков - доброго и спокойного Арсения и злого и нервного Витька, все знали и знали, что едва ли они полезут кого-то грабить. А чужие в деревне были только двадцать лет назад. Они украли алюминиевые ложки и сели за грабёж.
  
  Так вот, Валера. Валера у нас в деревне не жил, он жил на Горьковском море. Вы знаете, что у нас в стране люди должны прописываться там, где живут. Так вот, Валера был прописан в пансионате. Когда я в первый раз узнал, я не поверил - до того смешно звучало. Но нет, у него в паспорте и правда стояла прописка - Пансионат имени ВЦСПС.
  
  Сам Валера парень очень интересный. С одной стороны, он с техникой на 'ты', мне кажется, с колыбели. К нему часто попадали мопеды и мотоциклы, которые я продавал в убитом состоянии, и он восстанавливал их с лёгкой руки. Фееричнее всего была история с мотороллером 'Ямаха', которому на момент продажи было на пять лет больше чем мне. Поршень 'Ямахи' был в таком состоянии, будто им кололи орехи. Валера сам отлил новый поршень из чугуна, расточил цилиндр и 'Ямаха' забегала, как новенькая. Он же умудрился продать мне мотоцикл 'Восход' без тормозов в отличном состоянии. Я вспоминаю те времена с содроганием.
  
  Кроме того, Валера - страшный выдумщик. Если верить его рассказам, от его пансионата до самого Нижнего живого места на дороге нет, где бы он с кем-то не переспал. Впрочем, мы давно перестали ему верить. Поэтому, когда он пришёл к нам в ту ночь, мы к его разглагольствованиям поначалу отнеслись скептически.
  
  - Парни, - сказал он, - пошли на Вольгу?
  - На кого? - скупо отреагировали мы.
  - На Вольгу, - воодушевлённо повторил он, чиркнул ладонью по пробке бутылки
  водки, которая, свистнув, открутилась и, взлетев, ударилась о потолок.
  - Он в заброшенной церкви живёт, - продолжил Валера после пары глотков.
  - Зачем? - резонно спросил Сергей. Я решил, что он просто ещё не достаточно
  напился.
  
  Валера в красках описал Вольгу, молодого отшельника, живущего в старой церкви в соседнем посёлке. Рассказал, что родители Вольги, деревенский священнослужитель и его сестра, бросили Вольгу в детстве, вот он и ушёл жить в церковь. И что, мол, у него, Вольги, была сестра, но он её съел, когда есть было нечего. И что кто в его церковь сунется, на того проклятье ляжет и Вольга его убьёт.
  
  Как ни странно, под конец захватывающего рассказа только у меня создалось впечатление, что нам не надо было идти в церковь к Вольге. Остальные же, Миша
   с Сергеем, были готовы рвануть прямо сейчас. Миша схватился за косу, а Сергей за вилы. Я назвал их идиотами про себя, вслух же сказал, что что не пойду. Они поначалу завозмущались, но когда я сказал, что у меня есть кое-какие дела тут и налил себе в кружку ерша, они успокоились и ушли.
  
  На следующий день, в воскресенье, никто ничего не помнил. Это было морозное утро, за окном было около тридцати градусов ниже нуля. Иней расползся по всем окнам огромными замысловатыми снежинками. Мы так натопили печь в нашем деревянном доме, что Сергей даже распахнул окно и держал его открытым до того самого момента, пока мы с Мишей не проснулись от холода и не начали на него орать.
  
  В деревне всегда просыпаешься рано. Сергей говорит, что это от того, что воздух чистый. Наверное, это правда, ведь выхлопные газы машин начинаются как минимум за пять километров отсюда. Мы проснулись около шести утра и Сергей принялся за завтрак. Сегодня это должен был быть плов, поэтому мы приготовились есть размокшую рисовую кашу с кусочками тушёнки.
  
  - Как твой адвокат, я не советую тебе это есть, - тихо произнёс Миша, внимательно осмотрев плоды трудов Сергея.
  Впрочем, больше ничего не было, поэтому через некоторое время мы уже сгрудились втроём вокруг сковороды с вилками наголо. Вообще, оказалось не так плохо. Есть какая-то магия у русской печки превращать любую, даже самую ужасную еду в нечто съедобное.
  - Так вы вчера сходили к Вольге? - жуя, спросил я.
  Они оба переглянулись, Сергей гулко проглотил недожёванный кусок. Оба силились вспомнить, но похмельные головы плохо соображали.
  - А, ну да, - Сергей ткнул Мишу в плечо. - Пёрлись часа два. Прошли через поле, потом через лес в посёлок.
  - И что?
  - И, ну, там церковь заброшенная. Деревья прямо из неё растут. Мы мимо дома Фархата шли, взяли его с собой.
  - Ага, - встрепенулся Миша. Он теперь окончательно вспомнил. - Сделали у него дома из веток и тряпок факелы. Фархат перепугался когда мы его с собой позвали. Сказал, что кто в церковь зайдёт, живым не выйдет.
  - Да-да, - подхватил Сергей, хмыкнув. - Но потом с нами пошёл. От каждого шороха вздрагивал.
  - И что дальше?
  - Да ничего. Дошли до церкви с факелами, как будто Квазимодо сжигать. Церковь старая, наверное девятнадцатого века или раньше даже. Окон нет, дверей нет, красный кирпич. Высоченная колокольня, с пятиэтажный дом, и пристрой небольшой.
  - Вошли в пристрой, - прожевал Миша. - С факелами круто - свет от стен отражается, тишина мёртвая. Только треск веток стоит. Как в 'Диабло' И Фархат светится, белый от ужаса. А на полу из красных кирпичей собрано - 'Кто сюда войдёт, тот живым отсюда не выйдет'.
   Я рассмеялся с полным ртом плова. Но они странно посмотрели на меня. Не жутко и не тревожно, просто как будто они не шутили.
  - Серьёзно? - недоверчиво спросил я.
  - Серьёзно. Прямо так и выложено. Было. Но пьяный Серёжа, конечно, распинал их по полу.
  - Ага. Ну а хер ли он такой крутой? - смущённо признался Сергей. - А потом было круче. Мы пошли дальше в сторону лестницы на колокольню прямо через зал, где типа скамейки должны были стоять и алтарь, но там пусто было и дыры в полу. Я когда дошёл почти до лестницы, Валера, мудак, бросил кирпичом в статую какой- то святой справа у стены.
  - Да, - не выдержал Миша, - И она прямо Сергею под ноги упала. А пол старый, деревянный, и провалился. А грохот в глубине ямы мы секунды через три только услышали.
  Они оба посмотрели друг на друга и с чувством сказали - 'Треш'.
  - И что дальше?
  - Ничего. Посветили в яму, ничего не увидели. На колокольню не попали - лестница давно сгнила и обвалилась. Порыскали по округе просто. Потом Фархат пискнул, мол, пошли отсюда, и мы ушли.
  
  Я сказал 'ясно' и мы принялись доедать остатки плова. Они больше ничего не помнили.
  В тот день, когда Сергей окончательно протрезвел, мы уехали домой и не вспоминали об этой истории почти восемь лет.
  
  2
  
  Мой отец познакомился с отцом Сергея во времена работы в Политехе. Они купили дома в деревне примерно в одно и то же время в восемьдесят седьмом; его отец купил в начале деревни, а мой - в конце. Я бы сказал, что мы провели там лучшие годы наших жизней. Не помню в каком именно году Макс, одноклассник Сергея и наш общий друг, продал машину и купил на все деньги кристаллического метамфетамина, но именно в том году он позвонил Сергею в какую-то из ночей.
  
  - Привет, Серёг.
  - Здорова, Макс. Чего-то ты поздно.
  - Да, слушай, тут такое дело. В общем, я с Янкой поругался, мне бы где пожить...
  Сергей сразу представил, как Макс уже на пути к нему домой вместе со всеми своими вещами.
  - Слушай, я, конечно, не против, а ты, ну, надолго?
  - Дане,яктебенадачу.
  - А-а. Так нет проблем. Там ключ под ковриком.
  - Да я помню. Я, вообще-то, уже тут. На автобусе приехал только что. Так что
  спасибо.
  
   На том и сошлись. С тех пор свет в Сергеевом доме на окраине деревни никогда не выключался. Там стали появляться новые лица, иногда соседи жаловались Сергею на шум, но в целом ничего особенного. Через несколько месяцев во дворе появилась старая серая 'Победа' с проржавевшим днищем, которую на ходу никто никогда не видел. Мы стали заходить к Максу каждый раз, проезжая мимо, чтобы проведать. Он починил входную дверь, смастерил некое подобие сельского патио на крыше. А через полгода уже стал неотъемлемой частью всей деревни.
  
  Я хорошо помню тот день, когда мы с Мишей зашли повидать его в очередной раз. Вообще, мы торопились, но я искал мой ланчбокс. Это была жестяная коробка небольшого размера, с ручкой. На ней были изображены картинки из игры Fallout. Я не помнил, где оставил её, и поэтому решил посмотреть у Макса.
  
  Конечно, Макс никогда не запирал дверь, поэтому мы свободно попали внутрь и пробрались в дом через длинный тамбур в темноте на ощупь. Включив свет, мы не обнаружили ничего необычного - под ногами привычно валялся мусор, пустые бутылки и какая-то утварь. На древней русской печи во весь белый бок был невероятно детально нарисован злой орк в колючих доспехах.
  
  - Макс! - позвали мы, не найдя никого живого. - Ты здесь?
  Тишина. Мы осмотрели каждый угол, под кроватями и за печкой. Вроде никого. На одной из кроватей лежала куча тряпья. Сбросив её на пол, мы оба отпрыгнули, потому что под ней кто-то лежал. Это была девушка, из местных, явно не первой свежести. Она почти не подавала признаков жизни. Миша взял инициативу в свои руки и потряс её за плечо с негромким 'Э-э-эй'.
  - Чё? - девушка разлепила один глаз.
  - Где Макс?
  - Кто?
  - Макс. Тут живёт. Волосы такие кудрявые, лицо прибалтийское, очки в модной
  оправе.
  - А, этот. За грибами пошёл. - Куда?
  - Да я чего, знаю что-ли?
  - Давно?
  - С утра, вроде.
  Миша ступил обратно в коридор, а я замешкался.
  - Слушай, - снова обратился я к ней. - Ты тут коробки не видела такой небольшой, железной, с чёрной ручкой? На ней рисунок ещё такой...
  - Слушай, отстань, а? - парировала она в ответ.
  
  Я отстал. Выйдя из дома, мы с Мишей были настроены найти Макса. Сев в машину, мы стали думать, куда он мог пойти за грибами и почти сразу догадались, что он отправился не за боровиками, поэтому, скорее всего, был на каком-нибудь болоте. Ближайшее болото было в районе Узолы, нужно было съехать справа от въезда в деревню. Дорога туда представляла из себя небольшое озерцо с примесями глины, но мы понадеялись на авось и не прогадали.
  
   Преодолев водоём, мы проехали дальше в сторону реки через сплошной дубовый лес, который в своё время пересекали пешком не меньше тысячи раз. Быстро темнело, поэтому приходилось торопиться. Уже когда мы поехали вдоль реки, Миша вдруг крикнул 'Стой!'. Я остановился, Миша выпрыгнул и пошёл в сторону кустов. Я последовал за ним. 'Э-э-э-эй!' - возмущённо послышалось из кустов, после чего оттуда показалось знакомое лицо.
  
  - Чёрт, это Сергей. - с досадой констатировал Миша, подойдя поближе.
  - Чего тебе дома не сидится? - спросил я. И добавил, года следом за ним из кустов вылезла его девушка, Настя, слегка потрёпанная и на каблуках. - Вам.
  - Да тебе какое дело? - закричал он нам в спину, когда мы, раздосадованные, пошли обратно к машине. - Места тут, что-ли, мало? У меня дома Макс живёт, нам, может, и пойти некуда?
  - Ты, кстати, его давно видел? Он пропал. - спросил я.
  - Сегодня не видел. Наверное на болоте грибы собирает. Там, дальше, на старке. Идите, в общем, в жопу.
  
  Мы пошли. Дорога дальше была намного лучше и мы довольно быстро доехали до крохотного устья старки в том месте, где она впадала в Узолу. Из-за стоячего характера вод здесь было огромное болото, которое окружали ивы и, чуть подальше, дубы. В темноте едва ли можно было что-то разглядеть, поэтому мы оставили фары, заглушили мотор и вышли.
  
  Вот что мы сразу увидели - на другой стороне болота шла фигура. Её было едва заметно, она тихо ступала, видимо, обходя сухие ветки чтобы не хрустеть. Она была одета в длинное чёрное одеяние без капюшона, руки были спрятаны в полы или карманы. Её было довольно хорошо видно в свете фар, но из-за расстояния детально разглядеть было проблематично. Одно было очень интересно - кожа лица этой персоны была чересчур белой.
  
  Вообще, я не удивился. В этом районе полно рыбаков, а в полночь клюёт особенно хорошо. Миша тем временем решил, что это сам Макс. У него есть похожий плащ. Он, однако, не решался позвать его и окликнул только тогда, когда фигура скрылась из вида. 'Макс?' - неуверенно сказал он, хотя и довольно громко.
  
  'Я тут!' - хрипяще откликнулось из совершенно другой части болота. 'Макс?' - ещё раз, громче, позвали мы. На этот раз ответ был более отчётливым и мы его сразу нашли. Он попал в довольно опасную ловушку. С первого взгляда это был обыкновенный лужок, на котором он и решил, видимо, поискать грибов. Но, сделав три шага, угодил по шею в вязкую болотную жижу, да так и остался в ней, тщетно пытаясь ухватиться за что-либо.
  
  - До веток далековато, чуваки. - улыбаясь, констатировал он. - Только не подходите. Я уже часа три тут бултыхаюсь.
  Миша отыскал довольно длинную сухую ветку и, ощупав почву под собой, протянул её Максу. Тот попытался высвободить руку, но неожиданно исчез в тине. 'Чёрт!' - закричал я и чуть было не ринулся туда. Но, надо сказать, это было моим
   последним желанием. Почти сразу оттуда вынырнула рука, которой Миша тут же протянул ветку.
  Вытянув его с горем пополам, мы уселись на бережок. Хотелось глубоко дышать, но от Макса страшно воняло. Отдышавшись и скинув с себя самые крупные куски тины, он поблагодарил нас. Мы сказали - 'фигня'.
  - Вы видали эту? - он посмотрел на нас каким-то нездоровым взглядом.
  - В плаще? Это, вроде, рыбак какой-то. - спросил Миша.
  - Нифига это не рыбак. Это тётка. Она стояла тут наверное час, пока вы не
  приехали.
  Мы с Мишей переглянулись.
  - Я пошёл за боровиками, - продолжил Макс. - Думал, на болоте растут. Захотелось картошечки с грибами, знаете? А тут как раз кусты. Шагнул и провалился. Темнеть начало. И тут она. Я не слышал, только голову повернул. Смотрит на меня. Лицо белое, зрачки чёрные, ресниц нет, бровей нет. И улыбается.
  - Макс - вежливо начал я. - Я выскажу нашу общую мысль. Нам кажется, что ты пошёл сюда не за боровиками.
  - Парни, я серьёзно. Я кроме спидов ничего не жру, да и то только по утрам. Это было реально жутко. Я думал, она меня съест.
  - Ладно, слушай, это хорошо, конечно, но нам ехать надо. Садись давай в машину, мы тебя подбросим. Только подожди, я хоть клеёнку подстелю.
  
  Даже не смотря на то, что провёл в тине несколько часов, Макс всё равно казался взбудораженным больше обычного. Прямо как карикатурный наркоман с трясущимися руками. Мы отвезли его домой, где отказались остаться на чай, и уехали обратно в город.
  
  3
  
  Спустя неделю, в ночь с пятницы на субботу, я стоял в очереди из двух человек в магазине Лента на Родионова. Круглосуточный супермаркет - это манна небесная для таких фантазёров, как я. Я бродил по рядам со всяким барахлом в поисках идеи для того, что я хотел сделать. Туалетная бумага и собачьи консервы не навевали на сколь-нибудь креативные мысли, но когда я дошёл до стойки с товарами для детских праздников, картинка в моей голове сложилась. И вот я подошёл к кассиру с набором маленьких свечек для торта.
  
  - Это всё? - спросила кассир, приподняв одну бровь. - Да. - ответил я.
  - Свечки? - переспросила она.
  - Свечки. - ответил я.
  - У вас День рождения? - вежливо поинтересовалась она. - Нет, я пошлю их по почте. - вежливо ответил я.
  
  Я хотел сделать какой-нибудь приятный подарок для своего друга, а в таки моменты мой мозг требует свободы волеизъявления, поэтому я вынужден потакать его идеям. Иногда они выглядят и звучат особенно глупо.
  
  Когда я вышел на улицу, погода окончательно испортилась. Заморосил неприятный дождь, сыпавший на голову кроме воды подхваченные с земли листья. В такие дни я не выключаю двигатель вообще, если отхожу от машины ненадолго. Для дизеля это не страшно. Мне предстояло спуститься с Родионова к набережной, проехать вдоль канала и свернуть на пляжную косу, в конце которой в небольшой бухточке на старом понтоне стоит наш летний дом.
  
  Там очень хорошо спать, особенно когда нервы страдают от частой смены часовых поясов. Небо за окном по утрам окрашивает крохотные волны в пурпурный цвет, а свежий ветер прижимает к земле ивы на песчаной косе напротив и заставляет всю конструкцию покачиваться на воде.
  
  Было уже совсем темно когда я заехал на узкую асфальтированную дорожку, идущую посреди пресловутой песчаной косы. Вокруг шумел невысокий ивовый лес, я открыл окна чтобы подышать тяжёлым осенним воздухом. Часто на этой дороге мне попадались лисы и даже зайцы, но ещё чаще - бывшие посетители ночных клубов, желавшие продолжить отдых на природе. Временами они голосовали и просили вытащить их легковушки из песка.
  
  Удивительно, но в тот раз на дороге не было никого. Поэтому я даже немного разогнался, лихо срезая крутые повороты прямо до того самого момента, когда мне пришлось со всей силы ударить по тормозам. Из-за деревьев совершенно не торопясь на дорогу ступила тёмная фигура. Я так затормозил, что меня чуть не развернуло. Вокруг поднялась пыль. Машинально проклиная любителя погулять ночью по пляжу, я готовился его объехать. Но не успел.
  
  Я и сейчас удивляюсь, как Макс смог точно описать лицо этого существа, но в одном он ошибся - оно вовсе не улыбалось. Судя по всему, у него просто не закрывался рот. Это был натуральный манекен с копной чёрных волос на голове. Он стоял буквально в нескольких метрах от капота моей застывшей машины в облаке поднявшейся пыли, кожа на его лице без следов ресниц и бровей светилась белизной в свете фар. Я не думаю, что тогда оно смотрело мне в глаза, но его лицо было явно повёрнуто в мою сторону и оно меня ужасающе гипнотизировало.
  
  Сейчас я не смог бы вспомнить, видел ли когда-либо что-то ужаснее, чем это одетое в длинное пальто с торчащими из рукавов тонкими ручонками, коряво открытым ртом и черневшими глазами нечто. Не знаю, сколько мы так пялились друг на друга, но лишь только белесая рука сделал движение в мою сторону, я без тени сознания врубил заднюю и врезал по педали.
  Песок под правым передним колесом, стоявшим на земле, вылетел как вода из брандспойта, машину понесло назад и, благослови компанию БМВ, электрический ручной тормоз сработал не хуже механического. Задние колёса заблокировались, я крутанул руль и машину развернуло в эффектном 'полицейском' развороте. Но мне было не до этого. Переключив передачу, я умчал оттуда без оглядки.
  
  Я с трудом понимаю, что именно заставило меня рвануть с такой силой. В принципе, я и раньше встречал там разнообразных людей, некоторые из которых могли выглядеть странно. Думаю, описание Макса и его эмоции в тот момент так сильно на меня повлияли.
  
  Я не сильно понимал, что мне делать дальше и куда ехать, поэтому принялся звонить Мише. Когда спустя тридцать минут он поднял трубку, мне пришлось ещё полчаса уговаривать его проехаться со мной. Но он наконец сдался и мы решили прокатиться за город.
  
  Мишу не впечатлила моя история. Ну, во-первых, большую часть дороги он спал. Потом он слушал меня не очень внимательно, особенно тогда, когда я захлёбывался собственными словами. Я рассказал и о сходстве этого чудовища с тем, что говорил Макс, и о том, как оно на меня ринулось, хотя это было не совсем так. Но скептический взгляд Миши говорил сам за себя.
  
  - Слушай, я всё понимаю. Но мне кажется, это был просто бомж.
  - Да я понимаю, - грустно согласился я. - Я и сам не поверил бы.
  - Но она же на тебя не напала? Даже не погналась?
  - Ну, наверное и не попыталась бы. Но прикинь какая она жуткая!
  - Да. А помнишь, по Покровке давно ходила такая уродина? Просто родилась
  такой.
  - Ага. Я в детстве от неё убежал.
  - Может и эта такая же? Забрела просто на пляж. Там помойки.
  
  Я уже был готов согласиться, когда меня на большой скорости обогнал чёрный седан. Через мгновение следом за ним пролетела полицейская 'Волга' с включённой 'люстрой' и сиреной. Больше на дороге никого не было. Мы с Мишей разинули глаза.
  
  Впереди был Т-образный перекрёсток. Седан решил завернуть налево, но не успел - ему наперерез вылетел УАЗ-Буханка с такой же 'люстрой' и перегородил путь. Сзади лихо подлетела 'Волга', из неё выскочил сотрудник полиции с автоматом и побежал к водительской двери седана. То же самое сделал и водитель 'Буханки' с пистолетом. Мы встали на обочине чтобы на это посмотреть. 'Только не он' - тихо произнёс Миша. Я сначала не понял, но потом до меня дошло. Это был он. Из водительской двери, с поднятыми руками и улыбаясь во весь пьяный рот, вышел Сергей. Мы тоже выскочили.
  
  - Руки за голову! - закричали все, кто был с оружием. - На землю!
  - Да ладно, мужики, - ещё шире заулыбался Сергей, лёгким движением отводя от себя дуло 'Калашникова'. - Мы же пошутили!
  - Я тебе пошучу, твою мать! - заорал на него местный капитан Комаров В. В. Мы все были для него печально известны. С большими седыми усами и копной стоящих волос, он больше всего напоминал Командора из 'Крутого Пике'. - Спиной давай поворачивайся, руки на машину!
  Тут уж ему не оставалось ничего, кроме как подчиниться. Но настроение у него от этого не испортилось. 'О, привет, чуваки!' крикнул он нам, когда мы подошли. Я решил поговорить с лейтенантом и как-нибудь договориться, но Сергей, очевидно, сильно попортил им нервы.
  - Да этот говнюк от самого посёлка летел. Мы ж там на дискотеке всегда дежурим. На самом виду. Да он мудак просто какой-то. Нет, пацаны, посидит в камере до завтра, а там посмотрим.
   Мы приуныли. Конечно, Сергей сам виноват, но за ним же завтра ехать, да и в камере не сахар. В этот момент пассажирская дверь их машины открылась и оттуда показался заспанный Валера. Он прищурился от яркого света маячков и фонарей.
  - Валерка, ты что-ли? - удивленно посмотрел на него лейтенант.
  - Ну я. - ответил тот и икнул. - А ты кто такой?
  - Генка. - негромко и как-то слегка возмущённо сказал лейтенант.
  - Генка? Ни хрена себе! Здорова! Ты чего тут делаешь?
  - Так вас ловлю.
  - Зачем?
  - Так а я знал, что это ты? Я этого ловил. - и он показал на кривлявшегося
  Сергея.
  
  Поляков перестал шмонять Сергея и уставился на этих двоих. Лейтенант смачно выругался и, подцепив капитана, отошёл с ним чуть подальше. Валера сладко потянулся, Сергей повернулся к нам со своей пьяной улыбкой.
  
  - А мы, прикиньте, от самого посёлка это...
  Мы сделали ему жест замолчать и прислушались к тем двоим. Лейтенант Валере был свояком и не очень хотел выносить сор из избы. Капитан не хотел их отпускать. После пяти минут препирательств, за которые даже не старался молчать Сергей и поведал нам всё о необходимости ехать из одного села в другое ночью пьяным, те двое подошли к нам.
  - Трезвые есть? - Зло рявкнул капитан. Все посмотрели на нас. Я был за рулём. - Да, - ответил Миша.
  - Документы с собой?
  - Да, - снова ответил он. Конечно, никаких документов у Миши не было и в
  помине, а прав - так вообще. Но сельский опыт его закалил.
  - Ты поведёшь, - сказал капитан. - И смотрите. Ещё раз вас тут пьяными увижу -
  пятнадцать суток у меня будете сидеть.
  - Мы поняли. - почему-то хором ответили мы.
  - Ну дайте хоть штуку. - грустно попросил лейтенант, когда злой капитан сел в
  'Буханку' и уехал. - А то чего мы, зря тут колесили? 4
  - А я так рад вас видеть! - снова заулыбался Сергей, когда они уехали. - Мы, короче, поехали Макса искать.
  - В смысле? - спросил я. - Он снова пропал?
  - Янка написала, сказала, что он в какой-то деревне в районе Мурома. Без одежды, звонил из чьего-то дома. Мы решили - заскочим в посёлок в клуб и сразу потом в Муром.
  
  Нечего было и говорить, что из посёлка Сергей с Валерой в Муром, до которого сто пятьдесят километров, в жизни бы не добрались и заночевали бы в какой- нибудь обочине.
  Интересно было другое. Янка была Максу женой. Однако, после продажи его машины и покупки на все деньги кристаллического метамфетамина их личная
   жизнь дала небольшую трещину, вылившуюся в то, что Янка продолжила вести нормальный образ жизни, а Макс поселился в Сергеевом загородном доме. Однако, она всё так же оставалась его женой и он всё так же звонил ей в особенно трудные времена. Хотя, конечно, она уже смирилась с его, эм, характером, и особо на такие приключения не реагировала.
  
  - Набери Янке, - попросил Сергей когда мы забились в мою машину вчетвером.
  Я набрал номер и включил громкую связь. После десяти долгих гудков нам ответил сонный и очень грустный голос.
  - Ян, - пьяно начал Сергей. - Мы Макса поехали искать. А где он?
  Последовал очень глубокий вздох.
  - Около Мурома есть посёлок Стройдеталь. - едва выдавила она. - Мне сказали, это когда проезжаешь кафе 'Орёл, Телец и Лев'.
  Мы тихо заржали.
  - Так, - ответил Сергей, просмеявшись. - Он там?
  - Он там, на главной площади или что-то около того. - В три часа ночи?
  - Ну, в двенадцать был.
  - Ясно. Ты, Ян, не волнуйся. Мы его вытащим.
  - Конечно. - прошептала она и положила трубку.
  
  Я не представлял себе, как Макс мог там оказаться. Мы добрались туда к утру, Сергей и Валера уже спали, Миша проклинал тот день, когда познакомился со мной. Проехав кафе 'Орёл, Телец и Лев' и ещё раз поржав, мы наткнулись на железнодорожную станцию 'Стройдеталь'. На одинокой скамейке в холщовых штанах, сделанных из мешка, перевязанный канатом, босой, голый и слегка ссохшийся, сидел Макс. Кудрявая шевелюра, прибалтийское лицо и модные очки. Я вышел из машины, остальные начали просыпаться.
  
  - Привет, Макс.
  - Здорова. - он тоже казался каким-то грустным.
  - Ты чего тут делаешь?
  - Да ничего. Не обращай внимания. Просто переборщил с амфетамином. Пошёл
  купаться в лес, а там ни леса, ни воды. Потом просыпаюсь во дворе во-он того дома. - он показал на какой-то деревянный барак с покосившимся забором.
  - Ясно. Поехали с нами. Мы тебя домой отвезём.
  - Не знаю... - он осмотрел нас. - Они приходили. И спрашивали про вас.
  Мы застыли. У меня похолодели кисти рук.
  - Кто? - спросил Валера.
  - Вольга. И ещё та самая ужасная тётка. Помните, на болоте? Это его сестра.
  Мы помнили. Сергей не знал. - Какая тётка?
   - Я потом тебе расскажу. - сказал я и снова посмотрел на Макса. - Макс, ты бредишь?
  - Да нет. Я, кстати, им ничего не сказал. Да и вообще, не уверен, что это на самом деле было. Просто уж очень жуткие они, парни.
  - А чего им надо было?
  - Сказали, что хотят вас убить.
  Мне казалось, что он шутил. Мы стояли перед этой станцией, а Макс сидел на скамейке перед нами, словно Цезарь на подиуме. Ветер поднимал пыль и кружил ей вокруг нас. Сергей с Валерой покачивались. И тишина, только далёкий стук колёс. Максу надо было ещё опустить большой палец вниз для пущего эффекта.
  - Почему... убить? - выдавил из себя я.
  - Ну ладно, Макс, хорош. Поехали. - Сергей с Валерой забрались на платформу и взяли его под руки словно раненого, хотя сами были не лучше. В этот момент мимо, не останавливаясь, неспеша проползала красно-серая электричка. Люди в ней прильнули к окнам чтобы понаблюдать рядовое, в общем-то, зрелище.
  - Они спрашивали, где вас найти. - блаженно добавил Макс, когда они проследовали мимо нас с Мишей. - Но я им не сказал.
  
  Обратно мы возвращались в молчании. Все, кроме меня, быстро уснули, а я как мог боролся со сном. На меня словно нашла густая пелена, в ушах звенело. Конечно, с одной стороны я не воспринимал всерьёз всё то, что сказал Макс, но не собрать в одно целое все события мог только дебил.
  
  Когда мы подъехали к Сергеевому деревенскому дому, солнце было уже высоко. В деревне стояла утренняя суета, чуть подальше строилось несколько домов, бабки собрались в очереди в единственный на всю округу магазин, а из колхоза в дома гнали стадо горов. Коровы жевали траву вокруг машины и недобро посматривали на нас своими тёмными глазами.
  Я попытался закрыть глаза, чтобы на секунду прикорнуть, но они предательски не закрывались. Первым проснулся Макс. Он дёрнулся и даже слегка вскрикнул. Остальные тоже мгновенно открыли глаза.
  
  - Ладно, парни. Я пошёл. - он перелез через Валеру и открыл глаза. - Может, на чай заскочите?
  - Да не, - ответил Сергей и потянулся. - Нам в город надо.
  - Макс, подожди! - вдруг обернулся я. Он перелез обратно через Валеру и уставился на меня. - Ты не видел такую коробку жестяную, с чёрной ручкой? Там ещё 'Фоллаут' на боку написано.
  - Нет. - категорически ответил Макс со своим серьёзным лицом. - Но я знаю, как спасти Россию.
  - Чего?
  - Я смотрел по телевизору, - так же серьёзно продолжил он. - Там показывали одного олигарха. Он раздал все свои деньги и уехал жить в Сибирь. Так вот, он сказал - надо всем людям в России выйти на улицу и начать рвать борщевик.
  Мы помолчали несколько секунд.
  - Макс, - снова обернулся к нему я. - А при чём тут Россия?
   - Какая Россия? - неожиданно грубо воскликнул. - Я говорю, что знаю, как от борщевика избавиться. Ладно, давайте, ребят.
  
  Он опять перелез через Валеру и ушёл. Валера посидел с нами минут пять и тоже решил пойти домой. Мы уставились на него - до 'Буревестника' оттуда километров тридцать. Но он заверил нас, что сядет на автобус, после чего вышел и скрылся. Мы развернулись и поехали в город.
  
  5
  
  Я сразу сказал этим двоим, что повешусь, если они оставят меня одного. Поэтому им, скрепя сердце, пришлось поехать со мной в летний дом. Мы доехали без происшествий и рухнули на две кровати и диван, мгновенно заснув. Погоды выдались шибко хорошие, особенно на закате. Солнце багровело на западе, на его фоне темнели фигурки кабинок новой канатной дороги. Внизу на мостках охранник Саша удил рыбу на спиннинг, который в его руке казался зубочисткой.
  
  Я проснулся первым и решил сварить кофе. В холодильнике оказались чебуреки, которые я сам сделал несколько дней назад, с сыром и с рисом. Отличный рецепт был, надо сказать. Разогрев добро, я сел за компьютер. В голове роились мысли о том, что вчера сказал Макс и о том, что я видел. Всё это очень слабо складывалось. И что мне было делать со всем этим? Пойти в полицию?
  
  Через полчаса встал Сергей и поднял Мишу. Они нашли в кладовке ящик с вином и решили ударить по красненькому. Мои доводы их сразу не впечатлили. Во- первых, Сергей не помнил, что было вчера. Во-вторых, Миша рассказал ему о моей встрече с 'сестрой Вольги' и он так же отверг все мои доводы. 'Это был просто бомж, - сказал он. - И почему она вдруг стала бы преследовать тебя? И Макса?'
  
  С ним сложно было поспорить. Но я знал, или чувствовал, что дело дрянь. Хотя и не подозревал, как это может на меня повлиять. Через час стемнело окончательно, Сергей сделал отличную пасту с грибами и сливочным соусом, которые нашёл на кухне (не в пример его кулинарным способностям на даче), и мы уселись на диван смотреть 'Овсянки'. Это был невероятно нудный и в то же время безумный фильм о каком-то начальнике завода, который возил в старом 'Геленвагене' труп жены с целью облить его водкой и сжечь. Я никогда не мог понять, откуда Сергей берёт такие фильмы и почему они ему нравятся.
  После того, как солнце зашло и последние лучи света скрылись за горизонтом, на воде стали появляться светильники и фонари многочисленных маленьких лодочек и больших речных и морских яхт. По всему берегу такие же плавучие дома загорелись уютным оранжевым светом. А рыбаков, пришедших поудить на вечерний клёв, можно было отличить по мерцавшим на той стороне огонькам сигарет.
  
  Нечего, думаю, и говорить, что через некоторое время произошло что-то поистине ужасное. Когда в фильме они обливали жену этого начальника завода водкой, я повернулся чтобы сказать что-то Мише и увидел его белое застывшее лицо. Он уставился своими стеклянными глазами куда-то влево и я повернулся чтобы тоже на это посмотреть. Там, сразу за стеклянной дверью, выходящей на балкон, в дрожащем свете телевизора стояла улыбающаяся фигура.
  
   Я почувствовал, как мои волосы на затылке медленно поднимаются. Тело сковал мёртвый холод, я тоже застыл и ничего не мог сделать. Мне показалось, что Сергей дёрнулся и тоже замер, как и мы, с тарелкой в руках. Миша первым смог упереться спиной в диван и пытаться заползти на стену. Фигура не производила совершенно никаких действий, только смотрела на нас своими чёрными глазами. Я знал, что она не улыбается, но её жуткий открытый рот от этого не переставал наводить смертельный ужас.
  
  Когда Сергей выдавил из себя тихое, но протяжное и совершенно уместное тут ругательство, я понял, что снова могу двигаться. Дальше события разворачивались с невероятной быстротой. Белесая рука этого чудовища двинулась к ручке двери, я перепрыгнул через Сергея и рванул в сторону выхода. Эти двое рванули за мной. Когда я пробегал мимо кладовки, острая мысль вдруг кольнула меня. Я двинул туда и увидел то, что хотел - зелёный пластиковый чехол ружья моего отца. Это была автоматическая пятизарядная 'Беретта' в отличном состоянии. Когда-то в детстве я даже из неё стрелял.
  
  Расчехлив ружьё, я не проверил, заряжено ли оно, потому что не знал, как. Мысли перемешались в голове, поэтому я не понимал, хочу ли стрелять в это чудовище. Когда, наконец, я смог выбраться из кладовки, за стеклянной дверью уже никого не было. Миша с Сергеем только открыли дверь в коридор и стояли там примерно в таком же состоянии, что и я. Прижав приклад к плечу и почти не целясь, я направил дуло в сторону балкона и нажал на спусковой крючок.
  Раздался выстрел. Стеклянная дверь выпала наружу, ударной волной зацепило шторы, которые сломали гардину и вместе с ней вылетели в темноту. Не успев занять хорошую позицию для выстрела, я качнулся и рухнул на пятую точку, слегка приложившись спиной о дверной косяк. В ушах зазвенело. Не знаю, сколько я просидел в темноте, но даже когда Сергей включил свет, я не опомнился. Снизу прибежал Саша.
  
  - Володь, ты с ума сошёл? - закричал он. - Максимыч меня уволит! Зачем ты выстрелил в окно?
  Я его, конечно, не слушал. Он подобрал с пола ружьё и принялся ходить по комнате взад и вперёд. Разрядив его, он положил пустую гильзу себе в карман. Мой отец - старый охотник, он никогда не оставил бы ружьё заряженным.
  - Спокойно, - отдышавшись, сказал Сергей. - Я позвоню Мураду, он дверь вставит. Прямо сейчас. Мы заплатим.
  - Ночью? - недоверчиво спросил Саша.
  - Да, ему, главное, хорошо заплатить. Уже набираю.
  
  Они поспорили ещё минуть пять, после чего Сергей трясущимися руками набрал телефон Мурада. Только после этого звон в ушах немного спал и я попробовал встать. 'Да, Мурад. Здорова. Дело есть. Надо дверь вставить, пластиковую. Прямо сейчас. Да. Заплатим. На Гребном там... давай.'
  
  Я всё ещё плохо соображал. Саша ушёл к себе вниз, а мы осторожно вышли на балкон. Там, конечно, никого не было. Внизу, на воде, плавала штора и какие-то куски. Я старался дышать глубже, но, в целом, уже начинал чувствовать себя лучше.
  
  - Есть теперь сомнения? - я посмотрел на обоих. Они промолчали. Сергей засунул в рот сигарету и пытался её поджечь, но промахивался зажигалкой.
  - Надо ехать в церковь. - констатировал я. - Молиться? - с юмором спросил Сергей.
  - Да нет, к Вольге.
  Оба в ужасе посмотрели на меня.
  - Ты дурак? - резонно спросил Миша.
  - А у тебя есть другие идеи?
  - Вызвать ментов.
  - И что ты им скажешь? Нас преследует ужасная тётка и мы хотели погасить её
  дробовиком?
  Мы замолчали. Каждый думал о своём. С одной стороны, выглядело очень глупо - меня преследует оживший манекен. С другой - я не переживу ещё один такой раз. Либо меня хватит Кондратий, либо я повешусь.
  - Я, в общем, не шучу. Либо вы едете со мной, либо дальше будете бухать только на моих поминках.
  Мы снова замолчали. Я знал, что у них нет выбора, они это тоже знали.
  - И какой у тебя план?
  - Напьёмся, сделаем факелов и поедем в церковь.
  - Почему именно в церковь? Может, его там уже нет? - Вот и проверим.
  
  В дверь постучали. Даже не постучали, а пробарабанили. Сложно было представить, чтобы наш монстр стучал к нам в дверь, но, тем не менее, мы не только подпрыгнули и обернулись, но ещё и изрядно напряглись.
  
  - Откройте, милиция! - басом проговорили за дверью. - Кефир! - хором воскликнули мы.
  Дверь отворилась и в проёме показалось сначала разноцветное пузо, а затем и весь остальной Кефир.
  - Здорова! - крикнул он своим звонким голосом. На нём была кислотная майка в разводах, рваные джинсы и мотоциклетный шлем с очками, больше похожий на немецкую каску Первой мировой войны. Кстати, это я ему его подарил. - Чего кипите? Ни хрена себе!
  
  Он увидел плод моих трудов в виде валявшейся на балконе двери. На полу валялись осколки стекла и куски деревянной гардины. Всё было перевёрнуто вверх дном, по телевизору догорал плывущий на деревянном плоту труп жены начальника завода.
  
  - У вас чего тут, взрыв, что-ли, был?
   - Вроде того. Да, нехорошо получилось. - тухло ответил я. - Слушай, Лёх, у нас к тебе дело.
  Я посмотрел на остальных.
  - Сейчас Мурад приедет, строитель. Вот его телефон. Ты можешь его подождать, пока он дверь поставит? Нам надо съездить по одному очень важному делу. Прямо сейчас.
  Кефир напрягся. Его всегда задевало то, что я его игнорировал, проводя время в одиночестве или с кем-то ещё, кроме него. А сейчас ему ещё надо было при этом поработать. Немного попыхтев, он послушал наши убеждения, согласился и отправился на кухню. Хвала богам.
  - Лёх, - обернулся я в коридоре. Кефир показался из кухни с бутылкой красного вина и чего-то жевал. - Ты случайно не видел моего ланчбокса? Такой жестяной ящик с чёрной ручкой, сбоку 'Фоллаут' написано.
  - Я, Володь, в игры не играю, - серьёзно ответил он. - И тебе не советую.
  
  6
  
  Мы гурьбой высыпали на улицу, забрались в машину и рванули. Конечно, нечего было и говорить о том, чтобы взять с собой ружьё - Саша не отдал бы его нам и под страхом смерти.
  
  По дороге мы пытались придумать какой-нибудь более-менее подходящий план, но не могли. Спор настолько затянулся, что в какой-то момент мы сдались и промолчали почти всю дорогу. Дорога, надо сказать, была довольно неблизкой. Надо было доехать почти до самой нашей деревни, проскочить поворот и свернуть на следующем.
  Дальше она вела через деревню, мимо тёмного дома Фархата, по развезённой дороге прямиком в лес. Я там никогда не был, Миша не помнил дороги совершенно, а Сергей, хотя и помнил, страдал топографическим кретинизмом. Поэтому мы сначала подъехали к совершенно другой заброшенной церкви, коих тут, в общем- то, немало. В той церкви, с проломленным куполом и заколоченными окнами, посреди ночи толпа бабок в чёрных пальто и белых шарфах собралась на чьё-то отпевание. В свете фар это было поистине жуткое зрелище.
  
  Мы поспешили оттуда уехать и попробовали другую дорогу. На ней виднелись свежие следы, поэтому мы поначалу не были уверены в том, что это именно она. Но когда из-за деревьев показался низенький пристрой из красного кирпича и высоченная башня сразу за ним, мы поняли, что угадали.
  
  Башня была действительно высоченной. Она, надо сказать, и сейчас там стоит. В лунном свете блестела белая штукатурка, сквозь колокольные проёмы виднелось звёздное небо. Дорога со свежими следами огибала строение и уходила куда-то дальше в лес. Мы остановились у крохотного входа в углу пристроя. Я выключил двигатель и фары.
  
  - Ты чего? - в один голос завопили мои пассажиры. Я открыл дверь и вышел наружу.
   - Тихо. Так нас меньше заметно.
  
  В свете лампочек в салоне они покрутили пальцем, но тоже вышли. Вы встали у капота машины и стали переговариваться шёпотом. Вообще, они не хотели идти внутрь. А я не хотел ещё больше, чем они. Но ещё меньше я хотел бы такой встречи, которую нам сегодня устроил этот долбанный манекен. После минуты препирательств, я неспеша зашагал в сторону церкви. Остальные, судя по звукам, сделали то же самое. Скоро глаза привыкли к темноте и я различил тёмный дверной проём.
  Ночь была наполнена разнообразными звуками и все они меня успокаивали. В кустах стрекотали кузнечики, где-то вдалеке постукивал дятел, прямо рядом с нами вдруг громко ухнула сова. Я пошарил по карманам, инстинктивно желая подсветить себе дорогу телефоном. Но, к счастью, вовремя опомнился.
  
  Когда я подошёл к проёму, изнутри вдруг пахнуло сырым деревом. Я постоял немного в нерешительности, поджидая своих друзей. Когда они подошли, я приложил палец к губам, а Сергей - к виску. Мы вошли.
  
  Перед нами была комната, похожая на склад или хлев. В конце её был такой же дверной проём, уходивший вправо, в сторону колокольни. В темноте мы легко различили едва заметный тёплый свет и непонятные скребущие звуки, исходившие оттуда. Пробраться через этот хлев было непросто - везде валялись какие-то непонятные бесформенные конструкции, о которые можно было легко споткнуться. Мы потратили на это минут пять и, скорее всего, наделали немало шума.
  Подойдя к проёму, мы снова столпились гурьбой. Миша первым заглянул туда и после этого повернулся к нам с недоумённым лицом. Мы тоже заглянули. Нам открылась несколько странная картина.
  
  В ярком свете высокого канделябра на старом деревянном стуле, который был и у вас если у вас когда-либо была дача, сидел парень моего возраста или даже младше, с длинными, до половины спины, блестящими волосами, босой и с голым торсом. В одной руке у него был крупный деревенский топор, в другой он держал камень, которым точил этот топор. Его лицо было испещрено морщинами так, что возраст было трудно угадать, если бы я его не знал, а глаза напоминали две узкие щёлочки. Это был Вольга.
  
  Обстановка навевала не меньший ужас. Судя по всему, это когда-то был довольно большой зал для молитв и служб, целиком уставленный скамейками и иконами. Сейчас он был пуст и сер, иконы давно украли, а витражи разбили. Кое- где ещё стояли невзрачные статуи с отломленными конечностями. А потолок был таким высоким, что его даже не было видно в свете канделябра.
  
  Мы застыли в нерешительности. Вольга сидел метрах в пяти от нас и точил свой топор. Внезапно у нас за спиной что-то ярко засветилось. Мы обернулись и увидели залитый светом хлев и фигуру в его конце. Больше всего фигура напоминала деда Мороза, держащего в руке факел.
  
   - Кто это у нас здесь, Мария? - глубоким басом и с каким-то старорусским говором спросила фигура. У неё из-за спины показалась фигурка поменьше. - Пойдём-ка посмотрим поближе.
  Мы вздрогнули и отшатнулись. Когда фигуры настигли нас, мы ввалились в зал, где сидел Вольга. Тот не обратил на нас никакого внимания. Следом зашли те двое, которые оказались родителями Вольги. Я их никогда не видел, но слышал про них много раз. Это был отец Кирилл и его сестра, которая была одновременно его женой. По крайней мере, такова была легенда.
  - Ты видал ли их раньше, Вольга? - пробасил Кирилл. Вольга никак не отреагировал, продолжая точить топор. Тогда тот обратился к кому-то за нами. - А ты, Марфуша, видала ли?
  Вот тут мы, конечно, хорошенько испугались. Обернувшись, мы увидели немного подальше наш пресловутый манекен. Она стояла в темноте и, как это бывало раньше, светилась белизной и улыбалась без признаков жизни.
  - Видали мы вас, друзья. - как-то укоризненно произнёс Кирилл. - Видали и раньше, и недавно. Больно уж вы нами интересуетесь, похоже. Так вот мы, перед вами все.
  
  Мне вдруг захотелось заорать, что это, мол не я, это они, вот эти двое. Мне подумалось, что настал конец моей жизни. Я представил, как нас подвешивают над костром и, периодически переворачивая, поливают водой с уксусом. Но у меня словно застрял ком в горле. Вольга перестал точить топор, встал и выкинул камень в сторону. Мы уперлись спинами в стену и думали, куда бежать.
  
  Дальше стало ещё интереснее. В хлеву вдруг что-то застучало. Все повернули головы в сторону проёма. Через минуту шума и тихой ругани, отряхиваясь, в зал вошли двое. Это был капитан полиции Комаров В. В. и его помощник, сержант Олег, фамилию которого я не запомнил. Они оба были в форме и пыли, и, очевидно, при исполнении.
  
  - Здравствуйте, товарищи, - по привычке произнёс капитан и потрепал усы. - Мы вас тут не прерываем?
  Вольга слегка дёрнулся, заставив полицейских напрячься, но отец Кирилл бросил на него такой взгляд, который, будь у него физическая сила, пробил бы Вольгой стену и заставил бы его выйти на околоземную орбиту.
  - Ну что вы, - пробасил Кирилл значительно. - Мы здесь помещение осматриваем, ремонтом занимаемся. Готовлю новый приход. - и поднял вверх указательный палец для пущей важности. Его низкорослая жена сделала то же самое, состроив при этом гримасу.
  - Понимаю, - ссутулился Комаров и кивнул в нашу сторону. - А эти вот вам, вроде как, помогают.
  Мы дружно замотали головами.
   - А эти вот, - ещё более значительно, чеканя каждое слово, воскликнул Кирилл. - Поживиться решили. Залезли сюда к нам, иконы, наверное, украсть. Да красть нечего!
  - Нечего! - мерзким голоском проскрипела его жена. Она действительно напоминала какую-то ведьму.
  - Понимаю, - примирительно ответил Комаров. - Но я сюда не по этому пришёл. Нам тут один человек, - он посмотрел на нас. - Ваш, кстати, друг. Он посоветовал к вам, батюшка Кирилл, домой наведаться да в огороде вашем покопаться.
  У того аж шею свело, вены проступили на всём лице и жутко запульсировали.
  - Нам в участок новый фотоаппарат привезли, - так же спокойно продолжил он, доставая из кармана увесистую пачку фотоснимков. - 'Полароид' называется. Мы у вас там покопались, вы уж простите. И фотографий наделали.
  
  Его помощник пребывал тем временем в двойственном состоянии. С одной стороны, он, вроде как, страж закона, а значит долже чувствовать себя свободно. С другой стороны, Вольга его напрягал не меньше нас. Поэтому он неспеша ходил по залу, держа руку на пистолете. Марфушу он вообще не видел.
  
  - Вот здесь, - Комаров показал снимок на вытянутой руке, в свете факела на котором легко различалась лежавшая на раскопанной земле полусгнившая голова. - Вы не знаете, чьё это может быть?
  Отец Кирилл раздулся, как шар, и молчал. Только воздух шумно выходил из его ноздрей.
  - А здесь, - капитан поменял снимок. - У нас нога. Тоже непонятно, чья. Не ваша, ребят?
  Мы снова замотали головами. Вольга покрепче ухватился за топор.
  - Надо бы, в общем, произвести дознание, батюшка. Вы бы прошли с нами, да жену свою взяли.
  
  Дальше, конечно, оставалось только одно. Марфуша закричала мерзким голосом из темноты и ринулась прочь. Вольга перекинул топор в руке и лихо метнул его в капитана. Кирил с женой, бросив факел на пол, погнали за Марфушей.
  Олег, помощник капитана, проявил мастерство Ворошиловского стрелка. Как только Марфуша повернулсь спиной, чтобы сбежать, он по-ковбойски выхватил пистолет Макарова и выстрелил. Капитан оказался намного круче, чем я себе воображал. С недоумённым лицом он просто отступил от летевшего на него топора. Точнее, даже не отступил, а отогнулся. После чего достал свой пистолет и с криком - 'Стоять!' направил его на Вольгу. Тот застыл со злобным выражением лица.
  
  - Вы-то чего встали?! - закричал он нам. Мы, даже не успев опомниться, побежали за Кириллом и женой.
  Те перепрыгнули Марфушино бесформенное тело и уже почти достигли бывшего помоста для алтаря, когда мы набросились на них. Не так был страшен этот поп, как его ужасная жена. Она вцепилась мне в руку остатками своих зубов так, что у меня до сих пор перед грозой ломит чёртову кость. И даже когда Комаров навёл на них дуло своего пистолета, она подумала, отпускать ли мою руку.
  
  Когда Вольгу с Кириллом заковали в наручники и вызвали по телефону дополнительный наряд и криминалистов, а мы отдышались и присели спинами к стене, Сергей поинтересовался у Комарова.
  
  - Зачем было их провоцировать? - спросил он. - У вас всё равно все факты были.
  - Э, нет, сынок, - доброжелательно ответил тот, перезаряжая пистолет. - Факты- то косвенные были. Выкрутиться сложно, но можно. А теперь уже нельзя.
  
  7
  
  У знаменитого полицейского лейтенанта по фамилии Топорский, ныне, к сожалению, покойного, тот вечер выдался особенно хорошим. Может, это была прибавка, или отпуск, или просто хороший и спокойный день. Он дежурил главным на посту ДПС перед мостом. По телевизору шла какая-то очень интересная передача, в которую он влип вместе с сидевшим напротив него в зарешечённой камере бородатым преступником, за которым должны были скоро приехать.
  Где-то на самом интересном месте в каморку вошёл постовой. Двинув по решётке полосатой палкой, чтобы бородатый отлип, он обратился к главному.
  
  - Юрий Генадьич, там это...
  - Чё? - грубо ответил тот, не отвлекаясь. - Вы бы вышли да посмотрели.
  
  Едва сдерживаясь от гнева, грузный Топорский глубоко вздохнул, одел жилет и фуражку и спустился по металлической лестнице под дождь. Сначала он ничего не заметил и уже готов был закричать на постового, но потом увидел машину, съезжавшую с моста накатом. Это была старая 'Победа', проржавевшая в нескольких местах, без переднего бампера.
  Она подъехала к посту и со скрипом остановилась. Двигатель не работал. Подойдя к водительской двери, оба постовых увидели странного худого человека. Кудрявые волосы, прибалтийское лицо, очки в модной оправе. Дождь барабанил по серой крыше 'Победы'
  
  - Не заводится. - грустно констатировал парень.
  Постовой посмотрел на Топорского, тот на постового.
  - Сынок, - ласково пропел парню лейтенант. - У тебя документы есть? Макс посмотрел на него и грустно покачал головой. Топорский вздохнул.
  - Ты куда едешь-то?
  - На Стрелку, к Областному ГАИ. - Чего ты там забыл?
  - Живу там. В 'Доме Медведя'
  
   'Дом Медведя' был одним из трёх домов, стоявших на берегу Волги недалеко от Ярмарки. Они были построены к большой международной выставке 1898 года. Из трёх домов сохранился только один, да и он уже давно стоял под снос. Макс однажды пришел туда в поисках жилья и просто стал жить в одной из пустовавших квартир. Десять лет назад.
  
  - Ты из Областного ГАИ кого-нибудь знаешь? - поинтересовался лейтенант.
  Макс назвал несколько фамилий своих знакомых, которые иногда заходили к нему на чай. Перед лейтенантом встала дилемма. Он мог вызвать эвакуатор, поставить машину Макса на штраф-стоянку, а самого его отправить на экспертизу и лишить прав, если они у него вообще были. Либо просто отпустить. Выбор был между восемью часами потраченного времени и совестью.
  - Вали давай отсюда, - сделал выбор лейтенант. - И чтобы я тебя здесь больше не видел.
  
  Он уже собрался уходить, когда ещё раз взглянул на грустное лицо Макса. Смачно выругавшись, Топорский сделал знак постовому и рявкнул - 'Включай скорость!'. Уперевшись сзади, они разогнали машину и Макс отпустил сцепление. Двигатель сначал чихнул, потом выхлопная труба громко выстрелила и 'Победа' тихо, но верно поползла по шоссе. А за спиной лейтенант уходил к себе на пост, ругаясь себе под нос.
  
  Макс проехал до самого дома, старясь не останавливаться без необходимости. Фары не работали, как не работали и дворники, поэтому он периодически высовывал голову из окна чтобы посмотреть, куда ему ехать. К счастью, постов на его пути больше не было и он докатил до самого своего маленького дворика, забитого ржавыми советскими гаражами.
  
  Выбравшись из машины, он зашёл в свой подъезд и поднялся на один этаж, где была его зелёная железная дверь, которую он никогда не запирал. Отворив её, он обнаружил, что его квартира полна нас, людей, которые пили, танцевали под какой-то хаус, готовили еду, что-то курили и смеялись. Мимо Макса пронесли таз с пловом, потом кто-то всех позвал, мы собрались в большой комнате с высоченными потолками. Стены в ней были покрашены в голубой цвет, а за окном проплывала Волга.
  Мы сначала даже не заметили, как пришёл Макс. Потом, конечно, сильно обрадовались и позвали его к нам.
  
  - Макс, - сказал Сергей. - Мы уверены, что тебе надо ехать в Германию.
  
  Перед тем, как продать свою машину и уехать жить в деревню, Макс собирался подать документы на жительство в Германии вместе с Янкой. Но не успел. Точнее, успел, но бросил это дело на полпути.
  
  - Да, мы все уверены. - подхватили мы.
  
  Макс молчал, но мы знали, что он с нами согласен. Кто-то насыпал ему плова и подал вместе с бутылкой пива. Неожиданно в дверь громко постучали. Мы притихли и обернулись.
  
   - Откройте, милиция! - пробасили за дверью. - Кефир! - хором закричали мы.
  В комнате показалась знакомая кислотная майка. Это был Кефир и Карпова, его девушка. И хотя её взгляд был слегка странноватым, красные волосы светились нездоровым бензиновым отливом, а на животе была татуировка Янтры, мы всё равно любили её не меньше Кефира.
  
  - Володь, у нас для тебя кое-что есть. - заулыбался Кефир.
  
  Я встал. У Карповой в руках вдруг оказалась коробка в коричневой обёртке, перевязанная пурпурной лентой с бантом.
  - Вот. - выдохнула она своим томным голосом и ткнула ей мне в живот.
  
  Я быстро развернул подарок и обнаружил в нём свой ланчбокс с чёрной ручкой и надписью 'Фоллаут' на боку.
  
  - Ты оставил её, - продолжила Карпова очень нежно. - Когда ночевал с нами. На одной кровати. Я была спереди, Алёша - сзади. А ты был посередине. Помнишь?
  
  Наступила очень тяжёлая пауза. Я думал о том, стоит ли объяснять всем, что я проклял тот день, когда затопило дорогу к летнему дому, а в квартире был ремонт и мне некуда было податься и я действительно спал у них на кровати, одетый и не сомкнувший глаз ни на минуту, опасаясь за свою жизнь или что-то похуже. Но было уже поздно, все давно ржали, поэтому я пожал плечами и, улыбаясь, сел.
  
  Потом мы рассказали всем о том, что с нами произошло за последнюю неделю. Не знаю, все ли поверили нам тогда, но это точно звучало захватывающе.
  
  - Страх, - Макс нравоучительно поднял палец. - Никогда не меняется. - И война. - процитировал Фоллаут Кефир.
  - И любовь! - добавила Карпова.
  
  На следующий день я пришёл на работу около шести утра. Достав из ящика старые немецкие комиксы, я набил ими ланчбокс, положил туда свечку и пену для ванны в виде пряничного домика. А на стенке написал - 'Любовь никогда не меняется'. И отправил с исходящей почтой. Это были восемь прекрасных лет.
Оценка: 7.44*4  Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"