Драфтер Ули Александрия : другие произведения.

Корпус Н. Fata - Femen

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Вторая книга о биоцентрической антиутопии глазами биота (биологически запрограммированного организма) серии Лолит. Память о себе уже не вернуть, но выяснить что-либо о прошлом еще возможно. Кроме прочего нужно разгадать мрачные тайны многоярусного города. А сделать это придется, учитывая что, собственное слабое тело и есть теперь единственное его оружие. Книга еще пишется.

  Корпус Н. Книга вторая.
  Fata-Femen
  
  Что это было прощание, я понял не сразу. На следующий день в помещении, где я спал я нахожу переносной изолированный проектор - пульт управления моими параметрами и некоторые вещи, предназначенные для выживания вне биополя. Мешок - мембранная палатка, одежда, мое питание, а еще мои весты. Их я прижал к себе, как только обнаружил - они словно часть меня, последняя связующая нить с прошлым. Но только один. Другой я оставил лежать где и обнаружил. Ни пояснения, ни послания там нет.
  Имплант, оставленный мне в дар Гингером давал возможность видеть в субъективной темноте цехов. Где выход я помнил. Огибая все объекты и лаборатории, я не замечено покинул это место. Никакого сигнала, возвещающего мое бегство я не услышал.
   Добравшись до ближайшей колонны, нашел вход и по внутренней лестнице спустился внутрь стен пятого яруса. Место было пустынным, ни чьих следов там не отмечалось, потому, забравшись на самый высокий обломок, я смог установить палатку. Капсула открывается, замыкаясь в каркас остей. Сразу же крепления срабатывают, простая в камень, острые зубья сами выбирают места фиксации для большей устойчивости. Там я и провел первую свою ночь вне тех мест, которые привык считать домом.
  Проснулся, неприятно вздрогнув, не сразу понял, где нахожусь, а когда наконец осознал, где я едва подавил желание заплакать. Неприятной болью отозвалось воспоминание о временах, когда просыпался не один.
  Понятие о времени и сутках в темноте межстенья было стерто. Я вполне мог потерять пару дней. Имело ли это значение? Нет. Но мне было необходимо найти Гатара, поскольку я был уверен, он выслал далеко не всю информацию. Но кроме прочего я желал и изменить свое тело, а значит, нужно было обратиться к настройщику. Единственный кого я знал был Палак. Только прежде нужно было обрести хотя бы небольшую поддержку или защиту. Крысолов, которому я так же могу служить курьером, вполне подходил. Он же мог и подсказать, где искать подпольщиков.
  Одежда, оставленная мне Валааком была крайне подходящей - не столь дорогая, чтобы привлечь внимание и достаточно прочная, чтобы выдержать испытания пятого яруса. К тому же позволяла скрыть фигуру фемены и лицо. Волосы, что выдали меня в прошлый визит сюда, благополучно прятал капюшон.
  Согласно ориентиру, оставлено мне так же с вещами, я находился несколько южнее нужного мне места. Для того, чтобы добраться туда нужно было пройти четыре площади и пять переходов. Ближайший же разлом вывел меня на заброшенный участок пятого пласта. Обломки обрамляли провал, уходящий глубоко вниз. Подойдя к краю я увидел только темноту, которую не разгонял и свет, падающий сверху. Естественный, дневной, без зеркал и осветителей. Сильный поток воздуха снизу выдавал огромное пространство за преградой темноты.
   Пройдя вдоль стены этого участка я обнаружил туннель, ведущий к первой площади на моем пути. Палатку и некоторые вещи я оставил на прежнем месте, полагая, что здесь, в пустынном участке, я смогу устроить себе убежище на случай, если не найду иного. В противном случае можно будет вернуться и забрать необходимое. С собой было только пара пакетов питания и ориентир.
  Первая площадь поразила своей пустынностью. И заваленным проходом туннеля. По плутав некоторое время вдоль стен конусовидного каменного мешка, в котором оказался, я нашел первый разлом. Слишком узкий, чтобы пройти. Но достаточный, чтобы с помощью темнового видения определить наличие тропы. Здесь ходили, значит и выход должен быть. Дальнейший поиск привел меня к нему. Для меньшей приметности вход был заложен небольшим обломком и, после приложения усилий, я оказался внутри.
  Темновое зрение давало преимущество в ориентировке, но и опасности не наблюдалось.
  "База Червь" - гласила надпись на ближайшем ко входу столбе-опоре, но она была, вероятно, заброшена, поскольку ничьего присутствия я не заметил, использовав тепловое видение. По крайней мере на ближайшие двадцать метров. Тем не менее, я предпочел сторониться проложенной в пыли тропы, передвигаясь слегка в отдалении от нее. Выход из межстенного пространства стал виден уже через пол часа пути. В этот раз я наткнулся на шахту коллектора.
  Резь в глазах стала ответной реакцией на сильный запах, заполнявший пространство вокруг шахты. Обложенное по краю фильтратами и огражденное высокой решеткой, оно издавало не органическую, как я прежде подумал, а едкую химическую вонь. Здесь же я и заметил впервые обитателя пятого яруса. Фигура в серой изоляции, скрывающей не только тело, но и лицо, оставив под прозрачной мембранной глаза, совершала манипуляции, вытягивая на волокнистом канате что-то из шахты. Я прошел мимо, сделав вид, что не замечаю его. Но тот даже не обернулся в мою сторону. Все же расстояние от туннеля до следующей площади я преодолел максимально быстро, едва не срываясь на бег.
  За ним оказывается первая обитаемая территория.
  Я предполагал, что на пятом ярусе есть жилые районы, но даже не мог представить, какого они размера. Прежние площади, что я миновал казались крошечными по равнению с той, на которой я оказался. Дома, или то, чем они являлись, не смотря на внешний вид, уступами поднимались на пять или шесть десятков этажей, терялись в дымке испарений далеко наверху, у самых зеркальных панелей, выложенных на куполе площади. Множественные террасы и переходы были заметны мельканием фигур. Передо мной же был лабиринт из стен, окон и дверей.
  Свернув в один из переулков, понимаю, что без посторонней помощи мне не выбраться из этого места. Пройдя несколько раз по одной и той же дороге, я выхожу на небольшой двор, уставленный скамьями и столами, неподвижно вмонтированных в камень пол. Здесь сидят, принимая пищу несколько местных обитателей. Обессилив и уже на грани отчаяния, сажусь за ближайший стол, собираясь обдумать свое положение.
  - Еда, препараты? Все есть в наличии - сбоку ко мне подходит человек с цветовой нашивкой на плече. Я видел такие у торговцев. Лицо и голова спрятаны раструбом капюшона, голос искажен.
  - Нет, благодарю. Мне нужно найти переход к соседней площади. Рад был бы помощи, - говорю, не надеясь на взаимность, но подошедший садится напортив.
  - Не местный, да?
  - С другого конца яруса. Здесь бываю редко, только по делам.
  - Видимо стоящие дела, раз забрели так далеко, - сидящий напротив говорит вполне доверительно, - выход по южному переулку, затем дважды налево. Кого вы ищите? Я мог бы помочь.
  - Крысолов. У меня к нему дело.
  - О, должно быть важные, - человек протягивает ладонь, я замечаю, что она без перчатки и сплошь усеяна рисунками, - Марид, провожу вас куда угодно за умеренную плату.
  - Боюсь, с платой могут быть проблемы. Я не ношу с собой средств, - несколько сомнительно так просто довериться первому встречному,- но благодарю за подсказку, - все же отвечаю на жест, взяв его ладонь в свою. Тот отвечает, быстро размыкая рукопожатие.
  - Не буду настаивать, но на будущее знайте, что меня можно найти здесь, - Марид встает, отходя в сторону и тут же подходит к другому сидящему, все так же просто заводя разговор.
  Я тоже встаю, направляясь к указанному выходу.
  Людей здесь встречается гораздо больше. То и закутанные в изоляцию и не скрывающие своих лиц, одетые как на третьем или первом ярусах. Но одежда не новая, без биокомпонентов. Несколько раз вижу детей. Одних и ведомых родителями. Но говорит ли это, что местно безопасно? Выход я действительно нахожу, вливаясь в людской поток, прихожу в знакомое место. Осталось вспомнить палатку торговца, где я договаривался о встрече с Крысоловом.
  Та находится в северном ряду, третья у края. Человек в ней уже другой, но отказываться от попытки я не собираюсь.
  - Могу ли поговорить с Крысоловом? - спрашиваю после приветствия, но в ответ молчание, - Вероятно, я ошибся...но если все же нет - передайте, что его ищет "ноль".
  Не удостоенный и словом, выхожу обратно, надеясь определить, осталось ли их убежище на прежнем месте или нет. Но за рядами мембранных палаток не возможно было что-либо разглядеть. Осталось только ждать и надеяться на удачу. Был вариант выйти на того человека, к которому в последнюю нашу встречу направил меня Крысолов, но это было опасно. В крайнем случае, просто обращусь к Палаку. Риск тоже большой, но изменить свое тело мне все же необходимо.
  По плутав еще некоторое время среди торговых рядов, решаю вернуться. Только на пути назад понимаю - за мной следят. Краем глаза отмечаю фигуру, стремящуюся затеряться в толпе, но так или иначе следующую за мной. Друг это или враг, а возможно искатель легкой наживы определить я не могу, но сам факт слежки настораживает. Жестами, так, чтобы идущему следом было видно показываю - "не хочу проблем", "ищу человека".
  Меня обгоняют, протянув какую-то капсулу. Я не сразу осознал это, посчитав угрозой, но тот вложил мне в ладонь белый футляр. Все произошло на столько неожиданно, что я еще некоторое время блуждал среди людей, пытаясь понять - что теперь делать. Наконец, справившись с переживаниями, выбрался в разлом меж стены и открыл врученный мне футляр.
  Я почти был готов, что это будет шокер, либо то, что обездвижит меня или убьет, но того не произошло. Вместо этого наружу выпал кусок вполне обычной бумаги. "Сектор 28, полночь."- гласила надпись на ней. Ниже приписаны две семерки- одна прямая другая перевернутая. Вероятно, опознавательный знак. Значит, меня все же нашли. Но те ли, кто мне нужен, уверенности не было. Однако, в моем положении не помешала бы любая поддержка. Потому не прийти на встречу я не мог.
  Осталось определить, где находится нужный мне сектор. До полночи у меня шесть с половиной часов. Ориентир не указывал нумерацию или обозначение секторов, но осмотрев сужающиеся кверху стены площади, я заметил обозначение - "С-22", значит это обозначен сектор. Если они шли по порядку, значит двадцать восьмой был не очень далеко.
  Я оказался прав, поскольку ближайший имел обозначение С-24, но находящийся рядом нес метку С-18. Пришлось возвращаться. Пройдя еще две, довольно людные площади, наконец понял закономерность - нумерация шла по движению стрелки механических часов. При том концентрическими кругами от центра кнаружи. Догадка меня несколько расстроила, поскольку двадцать восьмой сектор должен был быть поблизости с тем местом, где я устроил убежище. Совпадение это или меня выслеживали предстояло только разобраться.
  С наступлением сумерек зажглось освещение. Источник был где-то над площадями и усиливался отражателями. Внизу же стали заметны фосфорицирующие участки. К нужному мне сектору я подошел за пол часа до назначенного времени. Это действительно была площадь поблизости с той, где я вышел из разлома впервые, но я не обнаружил никаких сообщающихся с ней туннелей. Для того, чтобы мне попасть туда пришлось преодолеть еще две пустынные территории после той, что с коллектором. Но безлюдным нужное мне место не было. По периметру стен было выстроено несколько зданий, а внутреннее пространство заполнено собранным отовсюду строительный мусором. При должной обработке, он мог использоваться вторично, потому многие приходящие несли сюда и уносили отсюда некоторые из вещей. Был и смотритель или охранник. Человек в сером репиленте и с огнестрельным оружием, но висящем за спиной, прохаживался между рядами. Я избегал попадаться ему на глаза, не торопясь проходя между сложенными досками, кусками камней и органическим пластиком, местами обожженном, обломанном. Помня про опознавательный знак, я нанес на плечо две семерки в нужном положении, использовав пыль под ногами.
   От волнения невольно сжимал рукоять весты в кармане куртки. Дожидаясь я решил присесть на неприметного вида пласты, сложенные неровными стопками в дальнем краю площади. Волнение стало довольно сильно ощутимо сказываться на состоянии. Легкое головокружение и рассеянность не делали меня готовым ко всему.
  Неожиданно, я понял, что кто-то довольно долго стоит напротив меня, высматривая что-то. Я поворачиваюсь плечом, демонстрируя знак, но или это не мой встречающий, либо тот не разглядел всего, что нужно. Он уходит, я же готовлюсь к тому, что ни кто не явится мне на встречу. Но стоит мне отвлечься, как тот, что пропал, внезапно появляется передо мной. Глухой темный репилент и глубокий капюшон не давал мне распознать его. Но мимолетное указывающее движение приводит мой взгляд к двум семеркам, как у меня выведенных прямой и перевернутой. Затем следует знак - следуй за мной.
  Он поворачивается, не дожидаясь моей реакции, я тороплюсь, надеясь не потерять его быстро удаляющейся фигуры. Петляя между кучами хлама и шаткими конструкциями материалов, мы идем не к выходу. Почти у самой стены я замечаю разлом, куда заходит мой провожатый. Я решаюсь шагнуть за ним не сразу, и только включив темновое видение.
  Пятеро стоят в темноте. Меня перехватывают за руки прежде, чем я успеваю отреагировать. Перед моим лицом мелькает металл и замирает на уровне глаз.
  - Больше оружия нет? - спрашивает держащий его. Я не сразу понимаю, что это моя веста. В ответ отрицательно качаю головой.
  - Хорошо, - мой нож исчезает в чьих-то руках. Я не думаю сопротивляться - против пятерых я бессилен, - ведите к Иту.
  - У меня ничего нет. Куда меня ведете? - паника дает силы разомкнуть голосовые связки.
  - Помалкивай, - мои руки с силой сводят за спиной. Только благодаря темновому и тепловому видению, я определяю, что мы приближаемся к подобию грота, сложенному из обломков. И крупицы света не проглядывает сквозь разломы. Как ориентируются ведущие меня, остается только догадываться.
  - Идем вниз, гляди под ноги, - это уже обращено ко мне, довольно странно слышать заботу от тех, кто вел меня силой.
  Действительно, впереди оказывается спуск, я хорошо вижу ступени, которые идут вглубь . Скоро они упираются в стену.
  Впереди идущий становится перед ней, три раза стуча в определенном порядке. Стена отходит в сторону.
  Я не сразу отключаю темновое, более чувствительное зрение, потому вскрикиваю от боли с которым воспринимаю свет.
  - Вот она, - адаптировав зрение я вижу небольшое помещение и находящихся в нем троих, обезличенных защитными масками
  - Как тебя зовут? - спрашивает тот, что ближе.
  - Лилит. Прошу, я только хотел найти человека. У меня ничего нет, я ничего...
  - Помолчи. Тебе не причинят вреда, просто ответь на вопросы, - говорит теперь другой, стоящий чуть позади. Меня все так же держат, - Отпустите ее, - захват ослабевает, - я сказал отпустить.
  - У нее был нож, вы уверены? - говорит тот, кто удерживает мои запястья
  - Это просто девчонка, отпусти, - я свободен и невольно начинаю растирать запястья.
  - Кого ты ищешь, Лилит, назови его.
  - Крысолов, - говорю и тут же ругаю себя за поспешность.
  - И не ты одна, - смеется кто-то сбоку.
  - Давно ты его знаешь?
  - Нет, нет, - понимаю, что сам себя обрек, - я видел его только пару раз, давно, больше месяца назад.
  - Да не бойся, - один человек подходит, - не местная, верно? Без защиты тут не просто, понимаешь? - делает знак тому, что позади меня, - предлагаю договоренность - работаешь с нами, мы тебе помогаем.
  - Что вы хотите от меня, что будет если откажусь?
  Колени начинают дрожать, а глаз жечь от слез.
  - У тебя нет кода, никаких опознавательных, это мы заметили. Будешь помогать нам и мы поможем тебе. Отказываться не стоит. Понятно? - я киваю, - Отлично. Покажи ей куда идти.
  Меня толкают в плечо, заставляя идти в указанном направлении. Из комнаты ведет коридор и несколько забранных железом дверей. Вопреки моим ожиданиям, мы не сворачиваем ни к одной из них, пока коридор не упирается в еще одну дверь.
  - Сядь, - мне указанно на стул у стены, я не отказываюсь от предложению, говорящий садится напротив, - вы можете идти, - это обращено к моим провожатым, - Крысолов работал с нами, но исчез почти месяц назад. Так же как и многие из его друзей. Когда ты спросила о нем, мы решили выяснить, почему ты здесь. Сам Эрик тоже упоминал некою Лилит, наемника без кода. Твои способности нам бы очень пригодились, - он останавливается, видимо ожидая вопроса, но я предоставляю ему закончить, - В ответ мы предложим тебе жилье, питание и защиту. Отказываться не стоит - это не угроза, скорее совет.
  - Вы считаете, что у меня нет выхода, кроме как работать на вас? - если некуда деваться, значит можно попытаться набить цену своей жизни, - Хочу вас разочаровать - я нужен кое-кому из подпольщиков, с ними я держал связь, но вынужден был разорвать все контакты, - человек, если и удивлен моей смелостью, то не выдает этого, продолжая сидеть неподвижно, - видите ли, это не мое тело, вернее в нем слишком много преобразований, но сейчас мне нужно восстановить его хотя бы частично, - останавливаюсь, оценивая, не сказал ли лишнего, - вы правы, мне нужна защита, но готовы ли вы пойти на такой риск связываясь со мной?
  Если это деловое предложение, то они должны знать условия.
  - Подпольщики? Кто вас интересует.
  Похоже, мы нашли предмет торга.
  
  Лица мы открыли, когда я рассказал о Гатаре. Фин, человек, говоривший со мной, был главным в его артели. Основное занятие тех, кто заманил меня в грот - доставка незаконных препаратов и биокомпонентов на верхние ярусы. Изготовителями и поставщиками были те, кого я назвал Подпольщиками. С некоторыми из них мой собеседник был знаком, однако их контакт был сугубо деловым, и не очень частым. Но, в случае если я соглашусь им помогать, мне обещана возможность сопроводить Фина на сбор товара. А значит и поговорить с нужными мне людьми. Что касается помощи биотехников - мне могли гарантировать только защиту и только на подконтрольных артели территории. Палака Фин не знал.
  Несмотря на общую спорность и риски, я согласился с предложением, поступив в их распоряжение в качестве курьера.
  - Чтож, значит будем работать на этих условиях, - Фин, на лицо мужчина примерно возраста Георга протянул мне мою весту рукоятью вперед.
  Мне было разрешено выбрать - оставаться жить на их территории или вернуться к себе. Я не мог догадаться, знают ли они о моем убежище, но, судя по всему, скоро выяснят, если я откажусь. Тем не менее, я предпочитаю остаться в одиночестве. По крайней мере на время.
  Удивила ли меня та легкость, с которой я нашел себе нанимателей и покровителей? Нет, видя какой вес имело имя Гатара в их среде.
  Только всех имен мне выдавать не торопятся.
  Возвращаясь к своему убежищу, отлично понимаю, что за мной следят и скрыться мне едва удастся. Но понимание, что я им нужен невредимый все же успокаивает. Первая встреча в роли их курьера назначена на следующее утро. База Червь выбрана нашим ориентиром.
  Но не все оказалось так просто. Мне в последствии пришлось не раз проклясть свою детскую наивность и неосмотрительность. При следующей встрече, когда правила и условия были оговорены, Фин, хватает меня за руку, стоит мне протянуть ее за контейнером, что я должен был передать на третий ярус. Резкий укол в сгиб локтя заставляет вскрикнут.
  - Что это? Зачем? - я в ужасе отстраняюсь - неужели они догадались, что я биот и хотят оглушить и присвоить себе?
  - Не бойся, - успокаивающе говорит Фин, поднимая руку с инъектором, - просто маячок, что бы мы могли знать где ты. Или найти если попытаешься сбежать.
  Последнее сказано тем же дружелюбным тоном, но с большим нажимом.
  Я же понимаю, что теперь просто оказываюсь в их рабстве.
  - Это токсин, яд? Что вы мне ввели?
  - Нет, не токсин, он безвреден, - говорит подпольщик, добавляя, - но не растворится, пока я не введу нейтрализатор. Не волнуйся, это и для твоей и для нашей безопасности.
  В любом случае, выбора у меня не было. Я взял контейнер, спрятав его во внутренний карман и отправился по нужному адресу. Согласно инструкции, меня там должен был ждать перекупщик. Пробираясь внутри колонны, я молился своим внутренним и внешним неведомым богам, чтобы все прошло без проблем.
  На третьем уровне колонна имела отдельный выход, снаружи он был не заметен, поскольку выходил на окраинную часть меж серых безликих кубов технических зданий. К условленному месту можно было пройти так же, не входя в оживленную зону яруса.
  Ориентир помогает мне определить самую подходящую дорогу. Но о возможных препятствиях, к сожалению, сообщит не в силах.
  Патруль я замечаю не сразу, не успев вовремя спрятаться за угол. Меня окликаю, начиная преследовать. Я сворачиваю сначала в один переулок, затем, преодолев небольшое препятствие из контейнеров в другой. Там оказывается наружная лестница, по которой я поднимаюсь на крышу. И отсиживаюсь на ней почти четверть часа. Лишь убедившись, сто дорога свободна, отправляюсь дальше. Примерно на последней трети пути натыкаюсь на странную сцену - мужчина, вероятно с четвертого яруса, все еще в панцирной защитной одежде, совершал жесткие насильственные действия над хрупкого вида существом, стоящем перед ним на коленях. Биот - это я понял сразу. Но совсем маленький, скорее ребенок, чем половозрелый, применяемый для этих целей донор. Я невольно останавливаюсь, но, оказываясь замеченным и окликнутым мучителем, спешу продолжить путь, стараясь как можно быстрее удалиться оттуда.
  Наконец, я подхожу к нужному месту. Условный знак, показанный мне Фином я вижу над входом в подвальную часть серого бетонного короба. В дверь, что оказывается внизу небольшой лестницы, постучать я не успеваю.
  - Кто такой? - спрашивает голос из открытого небольшого окошка в той же двери.
  - От Фина, - отвечаю, понимая, что никаких условных фраз не было оговорено.
  Но меня впускают. Тут же беря на прицел странного вида устройства. Я не сразу понимаю, что это простой сканер, уже почти выхватывая весту из кармана.
  - Новенький чтоль? Не видел раньше, - человек напоминает рабочего, но одежда на нем скорее маскирующая, чем защитная, - что принес?
  Я показываю контейнер, не торопясь отдавать.
  - Сначала плата, - говорю, чувствуя дрожь своего голоса.
  -Не бойся, будет как договорились, - он смеется, протягивая пять красных карточек и одну синюю. Я примерно соизмеряю сумму, выходит правильно, - а это, - он достает одну зеленую, - тебе если назовешься. Бескодовых тут уже не встретить. Могу еще работу подкинуть.
  - Я пока только с Фином, - говорю, понимая, что теперь в любом случае привлеку внимание.
  - Ну ладно, подумай, - говорит он, пряча пластину обратно в защитную одежду, - еще увидимся, говорит он мне на прощание, когда направляюсь к выходу.
  На обратном пути я стараюсь обогнуть место, где видел человека и биота, иду более длинным путем, однако неприятной встречи не избегаю. За поворотом неожиданно возникает обнаженная фигура, стоящая посреди узкого прохода. Неестественное положение тела, будто связанное невидимыми нитями дополняется кровью, которой залит весь верх туловища. Стоящее существо поворачивается ко мне, демонстрируя феминные признаки и совершенно невозмутимую улыбку. Но тут же падает, когда кто-то скрытый от меня прежде нависает над ней, занося руку для удара. Человек, совершающий насилие один, потому я окликаю его. Тот останавливается, крича мне проваливать и не мешать, на что я выхватываю весту, направляясь прямо к нему, даже не задумываясь о последствиях. Мужчина перешагивает через застывшую на земле жертву и идет ко мне. Сам не веря в успех, я сначала уклоняюсь от его удара, потом задеваю его ножом по ноге. Вскрикнув, тот оседает, я же добавляю еще один удар, но теперь по голове рукоятью. Он стонет, но мне этого не достаточно. Пинаю уязвимого в лицо, после чего тот затихает. Волна адреналина захлестнула на столько, что я практически потерял ориентацию. Осталось только желание действовать, быстро и радикально.
  Я подхожу к бледному телу на земле, видя, что это женщина, довольно молодая. Это биот. Она приподнимается на локтях и улыбается мне, словно не замечая свои ушибы и кровь, залившую пол лица. В этот момент позади слышится шум и выкрики. Мне остается только бежать, стараясь не сбиться с намеченного пути
  Встреча с Фином снова у "Червя". Я отдаю положенные средства, взамен получив одну зеленую карточку.
  - Что за препараты я передал сегодня вашему скупщику? - решаюсь на вопрос.
  - Простые реагенты для усиления связи с инфополем, - был ответ.
  Я не поверил, но на следующую встречу пришел так же в оговоренное время. Почему-то желание появиться снова на третьем ярусе стало иметь вполне определенную цель.
  С Фином мы встречались в оговоренные сроки - приблизительно раз в два дня, реже каждый день. Место и метки каждый раз менялись. По словам подпольщика это было необходимо из-за большой конкуренцией среди скупщиков. Меня это беспокоило, ведь это обозначало, что и меня могут выследить. Но я не отказывался рисковать - во-первых это был хотя бы небольшой шанс выйти на связь с Гатаром и его друзьями, а во-вторых, - я преследовал и более личную цель на третьем ярусе.
  Я следил, наблюдал, выяснял. Мне не нравилось, то, что происходило на окраинах, но рисковать как в первый раз я не осмеливался. Пока. За две недели работы со скупщиками я побывал в трех местах, куда доставлял товар. Все они были в удалении от центра, но всегда это были места, где меньше всего было устройств, связанных с инфополем.
  Два раза меня пытались обмануть, ссылались на недостаточность средств или товара, но неожиданность легко сдавались, когда я угрожал уйти, забрав весь товар. Или достав весту. Их страх я связывал с тем, что они "не видят" меня из-за отсутствия кода. Это придавало мне уверенности в себе.
  Естественно, долго продолжаться это не могло. Но на мои расспросы о Гатаре и связанных с ним так и не давали отклика. Фин явно тянул время. На что мне надеяться больше, я не знал. Возможно отчаяние, а может быть нежелание дальнейшего бездействия вынудили меня начать охоту.
  Отдав товар и получив необходимые средства, я отправился в переулки третьего яруса. Здесь не было ярких цветов и иллюминации как в центре, но было не менее шумно - здания в этом месте как правило несли в себе различные технические системы - нагнетатели, пепераспределители, аккумуляторы. Их работа сопровождалась сильным гулом. Но и безлюдными эти места точно не были. По тому, что мне удалось узнать - здесь располагались заведения и места более приватного назначения, чем те, что в центре. А иногда более экзотические и специфические. Сцены, что мне приходилось наблюдать - только часть услуг в подобных местах. Имелись так называемые биоты-циркуляторв, те, кто предоставлялись желающим вне стен отведенного для этого места. Или сопровождает человека в нужное заведение, где тот мог бы сделать выбор. За свои короткие наблюдения мне удалось отследить три основных маршрута. Циркулирующие биоты часто менялись, но места где они проходили оставались теми же. В этот раз я ждал в "конечной точке" одного из них. И ждать долго не пришлось.
  Биот, невысокий, хрупкий, скорее подросток, чем полноценно развитый шел в сопровождении молодого мужчины. Стоило им подойти к уединенному месту, то биот, как по команде, повернулся лицом к стене, нагнулся, упираясь руками в нее. Мужчина, так же обыденно опустил застежку на спине костюма-корсета, стянув плотную ткань с плеч и обнажив склоненного ниже пояса. Его приготовления заняли недолгое время. Но этого хватило мне что бы незаметно подойти к человеку со спины.
  Боялся ли я? Нет. Адреналин и злость клокотали во мне, не давая пройти чему-либо еще. Его первое движение и тонкий вскрик биота заставили меня действовать незамедлительно.
  Удар рукоятью весты по затылку был верен. Но не столь силен, как следовало. Мужчина дернулся, остановился. Потом медленно, пребывая в шоке повернулся. Из носа его текла кровавая струйка, на лице читалось удивление.
  - Что ты...
  Я сам едва преодолеваю остолбенение, бью кулаком со сжатым оружием по челюсти. Больно, но мужчина не падает, как я надеялся, только отступает, упираясь в стену рядом с застывшей фигурой. Но видимо, именно это выводит его из ступора - он стирает с лица кровь, разглядывает свою окровавленную ладонь, потом обращает взгляд на меня. Резко, словно держал в себе взведенную пружину выбрасывает вперед руку. Я тоже выставляю локоть в рефлекторной защите. Это смягчает удар, но я слишком слаб для него, мой собственный кулак попадает мне в скулу.
  Боль обжигает лицо, но человек снова идет в атаку. Я отступаю, только потом вспоминая о весте. Я просто выставляю вперед ее острие, направляя в грудь нападающему. Я не жду легкой победы. Как и он такого нападения. От ожидания нового удара я закрыл глаза, но его не следует. Зато руку обдает горячим и странная тяжесть ложится на пальцы сжавшие клинок. Я открываю глаза.
  Лицо с застывшим на нем выражением ужаса и удивления. Глаза и рот широко раскрыты. В следующую минуту спазм скручивает его тело и изо рта брызгает фонтан крови, заливая мое лицо. Но я не отстраняюсь и не отворачиваюсь. В этот момент в моей голове лопается какая-то струна, рвется с оглушительным звоном. Его судорога сотрясает и меня, но я держу нож в его груди, помогаю себе и второй рукой, удерживая насаженного на него человека. Меня тоже начинает колотить дрожь но совсем иная, горячая и...приятная. Я замираю в судорогах экстаза, более сильном и мощном, чем те, которые я испытывал во время близости с Валааком. В следующий момент мужчина валится на меня, это приводит в сознание, сбрасывает оцепенение, я едва успеваю отступить, уводя потяжелевшее тело насаженное на нож в сторону. Он слабо вздрагивает, затихает на земле. Я пытаюсь согнать горячее наваждение, смахиваю его со своего лица, но вместо этого получаю обагренную ладонь.
  Убил. Я впервые убил. И я счастлив этому. Но спазм скручивает тело, лимфа вырывается из горла, льется на землю. Ее не много и скоро рефлекс затихает. Словно протрезвев, я оглядываю место, где нахожусь - вижу тело, застывшее в темной луже собственной крови. Другое так и стоит, прислоненное к стене, бледным пятном выделяясь во тьме переулка. Я подхожу к нему, чувствуя непокорность собственных ног. Аккуратно перехватываю застежку, поднимаю ее, возвращая олежду на место. Тяну за плечо, прося распрямиться. Биот оказывается немного выше меня. Он поворачивается и я вижу, что черты его лица мягкие, приятные, волосы почти полностью сбриты, оставлена только короткая щетина. Взгляд фокусируется на мне, изучает. На мгновение мне кажется, что искра сознания пробегает в них. Но это только иллюзия. Не приняв во мне объект, достойный внимания, он отворачивается, делая шаг в направлении выхода, но тут замечает тело мужчины.
  Бот застывает. И следующим действием падает на колени перед телом, ощупывает лежащего. Ладони тут же обагряются кровью, которой пропиталась одежда убитого. Натыкаются на рану в груди. Ни что не выдает, что лежащий человек жив. Биот будто понимает это, замирает. Потом, поднимает на меня глаза.
  Ужас. Вот что я вижу в них. А затем отчаяние. Без слов, без жестов, он начинает плакать сначала тихо, слышны только всхлипы. А затем рыдания оглашают переулок. Я на столько шокирован таким поведением, что сам замираю.
  Только звук голосов и шагов заставляют меня вспомнить, что лучше бежать отсюда. И я бегу. Не оглядываясь, не останавливаясь. Прихожу в себя только внутри колонны.
  Сколько я сижу, успокаивая колотящееся сердце, усмиряя гул крови в ушах, справляясь с дрожью ног и рук, я не знаю. Но время встречи с Фином я пропустил безнадежно и бесповоротно.
  Когда все же добираюсь а назначенное место, то нахожу пометку с временем следующей и опознавательный знак. Осознать всю неприятность такого положения дел я не могу еще долго. Что-то произошло с моим сознанием. Что-то произошло с сознанием того биота. Может я нашел ключ? Во он - смерть, как пусковой механизм, как последняя надежда на спасение. Смерть очищает, избавляет от пут искалеченного разума. Если есть шанс, я не буду его упускать, каким бы не был способ его воплощения.
  
  - Ты опоздала, Ли, - говорит Фин при следующей нашей встрече.
  - Знаю, простите. На меня напали, пришлось отбиваться, а затем, прятаться, - я отдаю ему полагающуюся плату, - такого больше не повторится, - заверяю, понимая, что мне безразлично его мнение.
  - Я надеюсь, - карточки пропадают в одном из карманов его куртки. Кроме одной, зеленой. Ее он протягивает мне. Плата. Меньше, чем обычно, - скоро нужно будет пополнять запасы, а ты вроде как хотела поговорить с друзьями Гатара?
  Это меняет дело. Для меня такая возможность важнее. Я снова заверяю, что это последняя моя оплошность. Фин лишь назначает время и место следующей встречи.
  Но я не был верен даже своей сознательности. Увидеть контрабандиста я должен был только спустя два дня. Тело же требовала новой порции удовлетворения. Разум жаждал еще одного экстаза. Я отправился на третий ярус уже сам.
  Тьма ночи была естественной для этого места, но окраины ловили слабые отблески дня. Сейчас же они были уравнены меж собой - ночь искусственная и естественная встретились. Переулки были пустыми. Ритм города был соизмерим сутками и совсем немногие решались нарушить эти правила. Я же бродил по пустынным местам, больше успокаивая мятущийся разум, чем надеясь на еще одну удачу.
  Но судьба оправдывает мои лучшие ожидания. Я случайно натыкаюсь на свою добычу: биот-ребенок, человек-немолодой мужчина. В этот раз я знаю, как действовать тише и вернее.
  Как только маленькое существо опускается на колени перед большим и сильным человеком, как только начинаются отвратительно-медленные, размеренные движения второго, я подхожу со спины. Приложив весту к горлу человека со всей возможной силой рву лезвие в сторону и на себя.
  Мужчина не издает и крика, просто падает назад, задев меня своей головой по плечу. Я перестарался, почти отрезал ему голову, так, что в разрезе был хорошо виден позвоночник, а разорванная гортань выглядела вторым ртом. Беззубым и кровоточащим. От вида крови и неподвижного тела по мне снова проходит горячая волна, но затихает быстро.
  Убедившись, что мужчина мертв, я поворачиваюсь к биоту. Полуобнаженный мальчик так и стоит на коленях. Голова и плечи залиты кровью. В глазах пустота. Может я ошибся в своих предположениях? Я надеялся, что с ним произойдет то же, что и с предыдущим. Или я что-то упустил?
  Подхожу, поднимая его с колен, одеваю. Сдернув с трупа верхнюю куртку, оттираю с неподвижного биота ей кровь. Он так и стоит, я пытаюсь заглянуть в его глаза, вызвать хоть какой-то отклик, но все бесполезно. Приходится уйти, оставив его рядом с телом. Когда я ухожу достаточно далеко, то ли мое сознание воспалено от переизбытка эмоций, то ли на самом деле, я слышу крик.
  Время до следующей встречи я провел в невероятном блаженстве, эйфории, охватившей разум. Я просто лежал в своей палатке, положив весту на грудь. Чувство легкости и покоя не отпускали меня из своих объятий. Я почувствовал себя сильным, я стал творцом своей судьбы. Я нес справедливость. И, возможно, в этом было мое назначение.
  Фин ждет меня с пустыми руками. На мой вопрос только разводит ладонями.
  - Препараты закончились, нужно пополнить запасы.
  - Хотите сказать, что это мои обязанности? - я не ожидаю услышать подобного, тем более не знаю, что от меня потребуют.
  - Лилит, ты вроде сама хотела встретиться с подельниками Гатара? Я дам тебе такую возможность.
  - То есть? Вы хотите чтобы я сам отправился к ним за препаратами? - я поражен предложением. Неужели все так просто? Нет, что-то здесь не так, - как я их найду и поверят ли мне?
  - Скажешь, что от меня, - Фин говорит это с некоторой отстраненностью, будто поясняя очевидное, - я покажу где найти.
  Тревожное предчувствие не оставляет меня всю дорогу к месту. Еще более тревожным является то, что придется спуститься ниже пятого яруса. Единственное, что мне приходит в голову относительно произошедшего - от меня хотят избавиться. Вероятно, я как-то выдал себя на третьем ярусе и теперь являюсь обузой. Хотя, вариант что мне действительно решили пойти на встречу я со всей своей наивностью не отметал. Еще больше идти на встречу явной опасности меня толкало собственное любопытство. Да и сколько уже можно было тянуть и отсиживаться в безопасности. Я смогу постоять за себя, я знал как.
  Спуск оказывается не далеко от места, где я обнаружил провал в первый свой выход. Но если то, что попадалось мне раньше напоминало ямы и обрывы, то это был специально сделанный и оборудованный подъемником проход. Подъемник, правда уже не работал и лежал на груде раскрошившегося камня но стальные тросы, тянущиеся от верхней вышки в темноту смотрелись вполне надежно.
  Закрепив свою одежду и рюкзак на спине. Переместив весту в передний карман, я начал спускаться. Склон из мелких обломков книзу становился все более пологим, но я продолжал держаться за канат, понимая, что неустойчивая опора из каменного крошева может легко уйти из-под ног. Удалившись от входа - провала достаточно, я включаю темновое видение, соизмеряя расстояние до дна и пытаясь рассмотреть чего мне ожидать внизу.
  Оказывается, я уже закончил спуск, и просто иду, держась за канаты, которые так и тянутся куда-то вперед. Вокруг сталактитами вырастали колонны, упираясь в потолок на разной высоте. Между самыми высокими были видны провалы воронок. К ним приближаться было опасно - на дне каждого перерабатывала органику специальная субстанция. Но запаха здесь не было. Фин упомянул, что вдоль всего пути будут попадаться только неактивные воронки.
  Первый свой ориентир я увидел спустя четверть часа - поваленная колонна. Направление ее падения указывало мне куда следует идти дальше. Спустя час, я начинаю замечать следы. Сначала одна вереница, затем три и больше, начинают петлять и переплетаться на земле, покрытой пылью. Кого ждать в этом месте я даже не предполагал, но скоро заметил несколько быстрых теней впереди. Крысы. Но только очень большие. Они возились у колонн и перебегали от одной к другой. Мое приближение их пугало, а значит, они опасались меня больше, чем я их. Но намеренно вызывать их агрессию на себя я не желал.
  Следующей точкой становится лестница, самодельная сплетенная из арматуры. Будто скрученная неимоверной силой. Она ведет на большой обломок, нависающий над моей тропой. Поднимаюсь я спокойно, без опасений, но на самой последней ступени начинаю жалеть о своей беспечности.
  голоса. Два или три. Не дифференцированные слова. Но слова точно. Где - внизу или наверху определить сложно. Для проверки включаю тепловое зрение. Вокруг ничего - тьма. Значит эхо. Или кто-то в сильной теплоизоляции. Последнее я нахожу маловероятным, потому поднимаюсь дальше. Оказавшись на искусственном плато еще раз осматриваюсь. Здесь уже видны постройки - небольшие бараки из мусора - остатков строительных материалов, пластика и металла, которые уже не используют на поверхности. Ни один из режимов моего искусственного глаза не показывает чьего-либо присутствия, но я стараюсь двигаться медленно и тихо. Если было эхо, значит был и источник. Если я слышал и меня могли услышать. На сколько я успеваю рассмотреть место - это небольшая улица из сложенных кое-как сараев. Фин упомянул это место. Здесь нужно было быть осторожным. Я двигаюсь по краю, позади правого ряда строений. Нужное мне находится в самом конце. Приближаясь, я снова использую режим теплового и темнового зрения. И вижу двоих совсем недалеко.
  Не привлекать внимания - вот был главный совет моего нанимателя.. я как модно тише крадусь к тому месту, где должен забрать препараты. Сделать это не просто из-за мусора и обломков различных материалов под ногами. Проще оказывается опуститься на четыре опоры - почти ползти опираясь на руки и ноги. Наконец, вот и цель. Створка двери не поддается, но есть и подобие окна сбоку. Оно открыто. Опираясь на выступы стены я достаю до него, подтягиваюсь и, перевесившись через край, переваливаюсь внутрь. Приземляюсь на примеченный мной мешок. Внутри или канаты или что-то подобное, оно достаточно мягкое. Оглядываюсь - вокруг стоят коробки с капсулами и бутылками. Я набираю из столько, сколько может уместиться. По словам Фина, это место их секретное хранилище. Но если выследят меня - он потеряет все. Вероятность наткнуться на кого-либо низкая, но лучше подстраховаться. Дальше, идет моя часть сделки. Выбравшись из склада, нужно было пройти вглубь улицы, затем спуститься вниз, дальше прямо через "лес".
  Я иду, следя темновым зрением за присутствием рядом. Теперь нет никого. Я успокаиваюсь, почти расслабляюсь. Практически не скрываясь иду к виденному впереди спуску. Настороженность начинает вызывать странный жар, идущий откуда-то позади. Я оборачиваюсь - ничего, темнота. Пытаюсь рассмотреть место, из которого я вышел. И не вижу его. Тьма в темновом зрении. Я заблудился, неправильно выбрал направление? Нет. Ориентир показывает, что барак должен быть позади меня. Жар усиливается, начинает опалять лицо. Я подключаю тепловое зрение.
  И слепну на мгновение. Подобное пожару пятно стоит там, где должен быть покинутый мной склад. Мгновение адаптации и он принимает форму силуэта. Простым зрением я не вижу ничего но оно приближается движется. Имитирует ходьбу.
  Боль как от сильного ожога опаляет лицо. Глаз слепнет от яркости восприятия. Я поворачиваюсь и бегу. Прячусь за соседний барак. Не понимаю что это, не понимаю, как такое возможно. Но только теперь начинаю различать шаги. Теперь только не электронный глаз видит слабый отблеск как от тлеющих углей. Что это? Тепловое зрение просто кричит оттенками белого и алого, горячий воздух кажется заставляет трещать мусор под ногами, а одежда будто стягивается, плавится. Я снова вскакиваю и бегу в сторону, откуда пришел. Оглядываюсь. Только позади меня идет это страшное сияние. Движущийся огонь, живой облаченный в пламя. У самой лестницы я оборачиваюсь. Медленно, но верно силуэт идет ко мне. Мое естественное зрение теперь видит крошечные пожары, возникающие под ногами неведомого, алые прожилки, вырывающиеся из тьмы, когда оно движется. Я застываю, пытаясь запомнить больше. Это необъяснимо, это страшно.
  Но, тут и оно останавливается. Я слышу шепот - как хрип, не сразу понимаю, что это слова. "Infanta... дитя" - я больше не в силах выдержать, почти падаю с лестницы. И бегу, поражаясь тому, как не спотыкаюсь и не сбиваюсь с направления. На поверхности я не тороплюсь возвращаться к Фину. Отправляюсь в свою палатку. Просто падая и засыпая там.
  
  Алый ореол вокруг человеческого тела, странные монстры только краем зрения видимые мной. Изломанные силуэты крадутся, догоняют, настигают. Я просыпаюсь от крика. Кричу я сам.
  Что-то жжется под кожей, горит. Я осматриваю себя. Не ожег, но что-то внутри. Неужели это маяк, веденный мне Фином? Значит, все таки токсин? Медленно встаю, иду наружу. Голова кружится, перед глазами мелькает зеленоватая тьма. Не сразу я понимаю, что так и не отключил тепловое зрение. Иду, едва не падая. Иду туда, где должен был встретить Фина. Но там никого. Даже нет указаний. Меня просто не ждали назад. Где мне из найти, как получить противоядие? Я не знаю. Постепенно становится легче, но слабость все больше наливает свинцом тело. Что мне делать? Погибнуть здесь? Или там где я хоть что-то могу сделать.
  Веста сдавленна в кармане как опора, связь с реальностью. Подъем в колонне дается мне не легко, но восстановив силы, я выхожу.
  Ночь. Прохлада. И отчаяние. Последняя попытка оправдать свое существование. Как мало я успел. Как немного достиг. Но это стоило риска. Каждый шаг, будто застывает в вязкой массе, тяжесть ложится на плечи. Поднимаю голову, видя над собой только черноту. За спиной слышу шаги. Вот и все. Меня поймают. Я иду, тороплюсь. Может смогу успеть хотя бы что-то. Сворачиваю в переулок, , в еще один. Слышу оклик позади. Бегу, спотыкаясь и налетая на что-то под ногами. Падаю. Кто-то сзади перехватывает меня под груд, стараясь понять. Веста в руке собирает оставшуюся твердость тела, стараюсь замахнуться, но не достаю, окончательно теряю опору.
  - Успокойся, свои, - слышу у самого уха.
  Потом меня перехватывают род колени, унося куда-то. Перед глазами только черные небеса нависают погребальным саваном. Но слабость пересиливает все остальное. Наверно, я засыпаю.
  
  Тело свободно, от всего - от тяжести, боли. И одежды. Я лежу, прикрытый тонким полотном. Душно, даже жарко. Открываю глаза, осматриваясь - небольшое помещение. Много различных предметов свалено на полу. Тряпье, какие-то контейнеры, одежда. Я лежу на единственном свободном пространстве, устланном чем-то мягким, но неоднородным, как матрас. Может это просто сложенное тряпье, укрытое сверху покрывалом. Взгляд выхватывает знакомые элементы - моя одежда лежит рядом. Осторожно стараясь не издать лишних звуков тянусь к ней. Беру за рукав, подтягивая к себе куртку. Звон упавшей весты рушит все мои планы. Тогда, быстро вскакиваю, беря оружие.
  - А пришла в себя? - голос позади заставляет почти подпрыгнуть. Я оборачиваюсь, но не рассчитываю сил, путаюсь ногами хламе на полу, едва удерживаюсь от падения. Передо мной оказывается мужчина. Полностью обнаженный. Тело бледное, рыхлое, мышцы едва заметны на руках и голенях. Живот нависает над темным пахом. Лицо тоже рыхлое, с крупными чертами. Светлые волосы оставлены небольшой длины, слегка вьются. Он крупный, даже большой.
  - Кто вы? - я запоздало пытаюсь прикрыться, понимая, что меня так же рассматривают, - Как я здесь оказался?
  - Оказался? Я тебя принес, - он встает теперь в более развязную позу, широко расставив ноги. Мне не привычно видеть мужское тело, прежде я знал только своего владельца. Георг не в счет. Но у всех, кого я видел физическое состояние было близко к идеальному. Здесь же была полная противоположность, - могла бы быть благодарна.
  - За что? - я спрашиваю, тут же осекаясь. Я больше не чувствую жжения или слабости.
  Мужчина же делает шаг в моем направлении. Я выставляю оружие вперед, но он проходит мимо, берет что-то блестящее. Затем, демонстрирует мне.
  - Не это ищешь?
  Маяк - теперь я виду темный сгусток в прозрачной жидкости. Мужчина протягивает мне колбу.
  - Как вы смогли?... - забирать я ее не собираюсь.
  - Просто. Как биота через колено, - он смеется, подбрасывая сосуд в руке, - кстати, модификация Лолит очень редкая. В основном выполняется на заказ. Давно сбежала?
  Я едва не роняю прижатую к груди куртку.
  - Я умею удивлять, - смеется он в ответ, - а тебя я давно выслеживаю. Мастерски владеешь этим, - указывает он на выставленное в его сторону оружие, - не знаю как называется.
  - Как ты выслеживал? Откуда? Я же не видел... - меня начинает трясти. Ноги едва держат. Это какой-то бред, дурной сон. Такое не возможно.
  - Ты оставляешь след и без кода, Лолит. На кого работала?
  - Ф...Фина, - говорю, чувствуя, что теперь и речевой аппарат отказывает. Может яд все еще во мне, а это была лишь обманка?
  - А, знаю его. Не самый хороший вариант - он подпольные склады грабит. Рано или поздно нарвется, - он снова обходит меня, садясь на устланное ложе, я стараюсь увеличить расстояние между нами, отхожу к стене, прижимаясь к ней спиной, - сам рискует и других подставляет.
  - А ты кто, тоже подпольщик? - наконец спрашиваю его.
  - Подпольщик? - смеется, - нет я сам по себе. Достаю что можно достать и то что нельзя тоже. Виртрам, для друзей Вирт, - он протягивает открытую ладонь в знак приветствия и доверия.
  Я колеблюсь пол минуты, испытывая на себе влияние его шутливой гримасы - он поднимает брови, склоняет голову на бок. Надеется тем самым снять напряжение моего положения. Я решаюсь, протягивая одну руку, прижав куртку в груди локтем другой руки, все так же держа весту на изготовке.
  - Лилит, - говорю вместе с пожатием его руки.
  - Присядь, Лилит, поговорим, - следует предложение, когда пальцы разомкнуты.
  - Можно... мне одеться, - говорю, понимая, что намерения человека мирные.
  - Зачем? - недоумение в его лице затем, сменяется смехом, - не стоит. Здесь специальная среда - антибактериальное ионное и питательное поле. Поэтому и жарко. Лучше ходить без одежды. Расслабься.
  Я все же накидываю куртку и натягиваю штаны, садясь у стены напротив него. Делаю вид, что готов слушать.
  Со вздохом, Вирт принимает мой выбор.
  - Я видел, как ты работаешь. Убийство не заказ?
  - Нет.
  - Значит охота?
  - Отчасти.
  - Навыки неплохие. Но ориентировка пока не очень. Я хочу предложить тебе партнерство.
  - Мне многие предлагали. Что ты хочешь?
  - Я помогаю тебе. Ты помогаешь мне. Я хорошо знаю ярусы. А у тебя навыки охотника и отсутствие кода обнаружения.
  - Ты знаешь, что мне нужно?
  Он пожимает плечами.
  - Я ищу Гатара, Филина, Крота и Крысолова. Знаешь таких?
  - Животных, возможно. Видел на проекциях. А Гатар кто?
  Я слышу это, чувствуя себя недоразвитым. О чем я спрашиваю этого человека? Он не нормален!
  Но тот снова смеется.
  - Да, о них все слышали. Но такие знаменитости так просто не доступны. Говорят, они после неудачных попыток захватить оружейника ушли в тень, - он садится на постели, положив одну ступню на колено, - что тебе к ним за дело?
  - Я помог бежать Гатару, - на лице Вирта появляется удивление, - за это он обещал выслать мне информацию о моем прошлом. Он выслал, но не всю. Я убежал от владельца, чтобы найти его и узнать больше.
  Вирт сидит, теперь серьезно глядя на меня, потом, вздохнув говорит.
  - Твой владелец, это ведь оружейник, верно?
  Я киваю. Что теперь скрывать.
  - Он тебя сам отпустил?
  - Дал выбор: уйти или остаться.
  Он снова кивает.
  - Значит, будем делать все, что в наших силах, - улыбается, мне становится немного легче от этого, - А теперь ложись, нужно отдохнуть, - он хлопает рукой по постели рядом с собой.
  Оцениваю степень его серьезности, но, судя по всему, это не было шуткой.
  - Я лягу в другом месте.
  - Как знаешь.Только ничего не помни, - Он откидывается назад, закинув руки за голову. За его животом лица Вирта я больше не вижу. Через пару минут раздается сильный храп.
  Я встаю, обходя помещение. Ни выхода, ни намека на дверь не нахожу. Опускаюсь на кучу тряпья в углу. Здесь действительно очень жарко. Я осторожно снимаю с себя одежду, оставаясь лежать обнаженным.
  В сон проваливаюсь на удивление быстро.
  
   Что-то большое сжало меня посреди груди так, что я не могу вдохнуть. Я выворачиваюсь, отталкиваю, но оно не поддается. Я открываю глаза, не понимая где нахожусь. Голое тело сдавили руки просто огромные по сравнению со мной. Паника наваливается сразу, я усиленно отталкиваю ногами и руками чужое тело.
  - Да спи уже, ты кричишь во сне, пришлось успокоить, - слышу у самого уха, наконец, вспоминаю, что теперь я партнер-пленник некоего Вирта. Я засыпал один, а теперь лежу с ним. Полностью голый и беззащитный.
  Он отпускает, когда я, едва не плача, умоляю его разомкнуть объятия.
  Он садится, растирая ладонью лоб. Видимо, я ударил его затылком, когда пытался освободиться.
  - Нам нужно побольше спать, - говорит он, - здесь питание идет через воздух, но усваивается все во сне. Больше спишь, больше насыщаешься. Поэтому еще нужно быть без одежды. Я бы тебя не тронул, поверь, - я, тем не менее, перелез на другую сторону кровати, - спать придется здесь, иначе товар помнешь, - обводит он рукой хлам вокруг.
  - Товар? Ври больше, - меня начинает злить снисходительный тон этого человека, - скажи, что тебе нужно - я сделаю. Но потом больше не трогай.
  Лучше сразу решить этот вопрос. Еще и насилия я не вытерплю.
  Он удивленно поворачивается ко мне, не понимая сказанного мной сразу. Я встаю на ноги, сам собираясь проявить инициативу. Он смотрит на меня снизу, продолжая оставаться серьезным.
  - Лилит, не нужно, я не стану заставлять...
  Толкаю его в лоб, прося лечь. Он не поддается, но видя что я не отступаю, сам ложится на спину.
  Я встаю над ним, поставив ноги по обе стороны от бедер мужчины. Опускаюсь, садясь ему на колени, продолжая смотреть в глаза. Он приподнимается на локтях, разглядывая меня. Рукой на ощупь я нахожу нужную часть тела. Я помню, что прикосновениями, можно подготовить его к слиянию. С Валааком это выходило быстро. Здесь же, я обхватываю мягкую плоть, держу в пальцах, слегка провожу по ней, но долгое время ничего не происходит. Тогда, наклоняюсь, вспоминая, как нравился моему владельцу иной вид близости. Аккуратно, обхватываю ртом, провожу языком по длинной части и задерживаюсь на конце. Постепенно, его часть тела становится тверже и больше. Я уже не могу полностью удержать ее во рту, потому поднимаюсь, продолжая удерживать его руками, заставляя налиться сильнее. Вирт слишком большой для меня, потому, стоя на коленях над ним я не могу приподняться достаточно. Поддаюсь вперед, положив одну ладонь на его грудь, другой направляю его тело в свое, удерживаю, опускаясь.
  Резко становится больно, но я не останавливаюсь. Снова поддаюсь вперед, потом назад. Преодолевая болезненные ощущения, повторяю это много раз, пока он сам не кладет руку мне в основание спины, прося двигаться быстрее, я выполняю, но тут тело начинает сдаваться. Я чувствую, как помимо моей воли, оно начинает сжиматься, замираю, ощущая горячую волну в себе. А затем полное безразличие ко всему. Слезы наливаются в глазах. Я их не удерживаю, продолжая делать неловкие теперь движения. В конце концов, от понимания собственной неудачи меня начинают трясти рыдания.
  - Ну отлично. Наигралась? - слышу комментарий Вирта, - Ложись и спи, хватит время зря тратить.
  Я отрицательно качаю головой, не желая признавать поражения, продолжаю двигаться. Но Вирт просто встает, снимая меня со своих колен.
  - Хочешь? - к чему обращен вопрос, я не понимаю, но киваю, - Ну, что с тобой делать, -снисходительный вздох, - тогда ложись на живот, - я выполняю, уже не останавливая желание плакать в голос, - раздвинь ноги пошире. Придется немного потерпеть.
  Он сам расставляет мои ноги, я только упираюсь лицом в кровать, стараясь не думать о происходящем, сжимаю пальцами покрывало. Одной рукой он приподнимает низ моего туловища, затем, я чувствую касание к чувствительному месту между ног, а потом снова боль, но меньшую, чем прежде. Затем, он начинает плавные движения, прижимаясь к моему телу своим, другой рукой упираясь рядом с моей головой. Боль отступает, затем, становится спокойно и хорошо. Но потом, он начинает двигаться резко, даже очень, мне не больно, но чувства слишком сильные, чтобы определить их однозначно, внутри начинается пульсация. Я срываю дыхание, сначала не сдерживая стон, а потом просто кричу на каждый удар. Но скоро, после нескольких самых сильных, он с рычанием падает на меня, вжимая в кровать. Я же понимаю, что теперь полностью разбит, расслаблен. Я обессилен. Но сил нет и на печаль. Он ложится рядом, без тяжести его тела я засыпаю.
  
  Проснулся я придавленный тяжелой рукой в основании шеи. Нога же была закинута так, что блокировало мое тело от низа спины до колен. Громкий храп был слышен едва не у самого уха. Вспомнив все, что произошло ранее, я с отвращением отбрасываю лежащие на мене части тела, отодвигаюсь как можно дальше. Свет в комнате регулировался, вероятно, биологической активностью находящихся внутри. С моим пробуждением он стал немного ярче, тогда как только открыв глаза я видел полумрак. Занять себя до того, как проснется Вирт было нечем, поэтому я просто оглядываю помещение. Куча непонятных предметов, одежды и тканей не представляют наблюдатьского азарта, потому, самым интересным остается только внешность моего спасителя - черты лица крупные и вместе с тем довольно плавные, приятные. По началу возникшее отвращение слегка отступило. Он помог мне, спас от вероятной гибели, не стал совершать надо мной насилие. А то мое непонятное желание, что возникло сразу после первой попытки удовлетворить его, он, каким-то непостижимы образом, понял и сделал все только по моей просьбе. Не смотря на то, что он следил за мной, он, все же, обещал помощь. Да не без выгоды для себя, но все же. И в его поведении было что-то располагающее к себе - то ли легкая манера общения, то ли осведомленность и навыки, ненавязчиво проявляющие себя в деле, а не на словах. А если быть честным - меня сильно подкупило его обращение, то, что он проявил заботу.
  Теперь, по итогом своих размышлений, я начал ощущать к Вирту симпатию. Как не старался этого игнорировать, но лежащий рядом вдруг перестал вызывать опасения.
  Располагаться на самом краю ложа оказывается неудобно - неустойчивое основание оседает, заставляя меня сползать вниз. Я осторожно пододвигаюсь к середине и, тем самым, ближе к храпящему Вирту. Лежа на спине, разглядываю потолок - странный материал из которого он сделан, будто мерцает, приглядываясь, я понимаю, что вижу в нем прожилки по которым пробегает легкое свечение. Я пытаюсь проследить его путь, почти замечаю, что источник находится в одной из стен. Возможно ли, что там я найду и выход?
  Однако, мои наблюдения прерываются самым бесцеремонным образом - заворочавшийся Вирт вдруг перехватывает меня рукой, крепко прижимая к себе. Я не удерживаюсь от вскрика - я практически услышал хруст собственных ребер под грубым захватом.
  - Что случилось? - он просыпается, но не разжимает тисков своих рук на мне.
  - Мне больно, - пытаюсь привлечь внимание к своему положению. Руки мои тоже прижаты вдоль туловища, я практически заблокирован умелым бойцовским приемом. Могу только ногой дотянуться до его колена и для скорости его реакции делаю это.
  - Осторожней! - он все же отпускает меня, хватаясь за ушибленную часть. Я еще некоторое время пытаюсь отдышаться.
  - Ты чуть не задушил меня, - говорю снова отодвигаясь.
  - Я бы такого не сделал, - в его голосе я слышу обиду. И ясно. Он спас меня, а теперь слышит обвинения.
  - Извини, просто я слишком беспомощен здесь и тебя совсем не знаю, - говорю честно, надеясь тоже услышать откровение в ответ, - как ты догадался, что я Лолит?
  Он поворачивается, отрываясь от уже наигранного растирания колена.
  - Очень просто, - ложится обратно, глядя в потолок продолжает, - первое - комплекция: такой, промежуточный вариант между подростком и взрослым состоянием. Второе - поведение: очень нервное, с выраженным аффектом и повышенной тревожностью. Третье, уж извини за откровенность, но я видел как ты испытываешь оргазм от убийства - извращенная нимфомания.
  Последнее меня поражает как громом. Перед глазами просто все меркнет от понимания, что со мной происходило.
  - Нет... я думал это... - чем оправдать? Что сказать в ответ? Я даже не уверен, что это не так!
  - Тихо-тихо, не переживай так, - он садится, кладет свою руку мне на плечо, - слушай внимательно, я расскажу почему так происходит. Видишь ли, еще до запуска проекта "Корпус Н" существовали разработки связанные с изменением сознания. Их называли психоматричные модификации, - он садится чуть ближе, я даже не отстраняюсь, мне даже хочется, чтобы он был рядом, - психоматрица - это искусственно выращенный комплекс нейронов, создающий нужную конфигурацию и взаимосвязи. Внедренная в мозг человека матрица перестраивает все его мышление. Благодаря ей, человека можно обучить быстрее, добиться нужного поведения. Постепенно, после длительных испытаний и исследований стало возможно создавать матрицу с готовой моделью поведения. Сейчас их насчитывается семь. Из их сочетания создаются новые, - он приподнимает меня, сажая боком себе на колени, я не сопротивляюсь, его большие руки обхватывают за плечи, прижимая к себе как раз тогда, когда я уже начал дрожать, - модель Лолит создана на основе двух - Femen, женщина и Infant, ребенок, - он расцепляет мои руки, которыми я обхватил себя за плечи, - есть еще компоненты Fana, Andra, Seda, Akta, Inos. Говорят, есть еще элемент Fata, но это больше военная разработка, в гражданском биомоделировании не используется, его пальцы касаются моей груди, осторожно проводя по чувствительным участкам. Это приводит в себя. Тело реагирует почти сразу.
  Я пытаюсь отстраниться, но он крепко удерживает другой рукой за талию.
  - Вирт, не надо, пожалуйста, - прошу его, надеясь, что, как и прежде он прислушается к просьбе.
  - Я не железный Лилит, прости, - он увереннее сжимает мою грудь ладонью.
  - Я тоже, - напоминаю ему о нашей разнице в габаритах, - ты меня просто раздавишь, - меня пугает само понятие близости с кем-то кроме владельца. До сих пор пугает.
  - Вчера же не раздавил, - мое сопротивление легко сминается, запястья перехвачены одной его рукой. Но держит он их перед моим лицом очень бережно, не причиняя боли, - тебе нужно кое-что знать о своих компонентах, модель Лолит, - он разворачивает меня, укладывая на ложе спиной, сам встает сверху. Попытка оттолкнуть его ногами заканчивается тем, что его большое колено становится между моих, беззащитно согнутых ног, - компонент Femen предполагает высокую половую активность, если этого не происходит, начинаются сбои. Вероятно, ты даже шла на убийство именно под воздействием расстроенной матрицы. Компонент же Infanta, наоборот, эту близость не принимает, тем самым не делая поведение биота однозначным. Поэтому у многих носителей этого компонента при подобном воздействии, - он отпускает мои запястья и я бесполезно упираюсь ладонями в его плечи. Его же свободная рука опускается вниз, касаясь чувствительного места, предназначенного для слияния. Я невольно вскрикиваю, пытаясь уйти от неприятного воздействия, но он удерживает меня, продолжая проводить пальцами по незащищенному месту. Тело же реагирует на это совсем иначе, чем разум, начинает поддаваться прикосновениям, которые теперь отдаются приятным теплом, - возникает неприятие, - продолжает он, - которое, к сожалению, действует как усилитель для большинства людей. Провоцирует.
   Я понимаю, что он имеет в виду, вполне, но это не спасает меня от собственного разума - он противится, воспринимает происходящее как мучение, хотя тело не страдает. Слезы набегают на глаза, не давая наблюдать за происходящим. Но Вирт наклоняется ко мне ближе, прижимая своим весом и...касаясь губами лба.
  - Лучше успокойся и смотри на меня. Представь, что это твоя личная борьба с психоматрицей.
  От неожиданности сделанного им и сказанного я действительно открываю глаза, смотря на него. Он приподнимается, делая движение низом туловища. От резкого проникновения и растяжения тканей моего тела я не удерживаю крик, но дальше он действует медленнее и неприятие почти сходит на нет. Я просто чувствую, как во мне движется его тело. Пока я поддавался панике, он приподнял низ моего туловища, положив на верх своих ног, теперь сидел, возвышаясь надо мной и делая плавные движения. Мои ноги он удерживал только ближе к туловищу, держа широко разведенными. Направив взгляд между ними, я замечаю, как он входит в меня, затем, отстранившись, покидает мое тело. Это повторяется неторопливо и плавно. Меня это не пугает, просто заставляет воспринимать как данность.
  - Вот видишь, - он снова обращает мое внимание на себя, - нет ничего страшного или плохого. Наши тела для этого и предназначены.
  Говорит он это слегка улыбаясь. Затем, одной рукой гладит меня по голове, спускается ниже и осторожно касается груди. Так же ласково проводит по чувствительному ее участку. Сочетание ощущений в двух точках моего тела почти сразу повергает сознание в легкое забытье. Постепенно, он начинает действовать быстрее и сильнее, но мне от этого не больно, скорее наоборот. Тело само ищет подобного, отвечает ему, повинуясь скрытому инстинкту, двигается на встречу, принимает. Но оно не готово к слишком сильному и грубому воздействию, а Вирт вдруг срывается на действительно интенсивный темп. Перехватив обе мои ноги и соединив их вместе, он пригибает мои колени практически вплотную к груди, просто вбивается в мое тело сильными ударами. Я кричу, надеясь так дать понять, что я напуган, мне больно. Раз за разом, удары отдаются в животе, странной тянущей болью замирают в тазовых костях. Только тело не противясь, впускает его, принимает в объятия плоти, максимально готовое к проникновению. Я чувствую, как он попадает в меня, даже отстранившись, даже покинув пределы моего тела. Ровно, как меткий лучник попадая снова в цель. Или ножом в не закрывшуюся рану. Но только из глубин этого хаоса ощущений, поднимается совсем неожиданное чувство - полная свобода, непоколебимая и мощная эйфория. Я просто замираю, понимая, что больше не принадлежу ни своему телу, ни миру вокруг. Я просто сгусток энергии, над которым этот мир не властен. Отдаюсь во власть судороге, понимая, что вот сейчас происходит сама жизнь. Все до нее было лишь сном.
   Но постепенно начинаю ощущать, что действия на мое тело тоже судорожно замирают. Слышу над собой стон сквозь зубы. Затем понимаю, что композиция моего сломленного тела под действием внешних сил клонится в строну, укладывается на ткань покрывала. Тот, кто сотворил это со мной ложится рядом, тут же обхватывает меня через грудь, словно напоминая о своей причастности.
  - Вот и все. И нечего бояться, верно? - говорит он, еще не успокоив дыхания.
  Я не отвечаю, не знаю, что нужно ответить. Просто лежу, возвращая сознание в свое тело. Вирт приходит в себя первым.
  - Пока пару дней тебе лучше побыть здесь, не выходить, - он встает, что-то поднимая и перекладывая в комнате, - пусть Фин и его банда потеряют твой след. Потом перенесем твои вещи сюда. Если их еще не прибрали к себе
  Я нахожу в себе силы обернуться к нему. Откуда он знает?
  - Кстати, где они? - Вирт стоит уже облаченный в матово-черный костюм, довольно большой и скрывающий его грузную фигуру.
  - Меж стенами, на колонне.
  - Тогда, вероятно будут целы. Меж стен не все осмеливаются ходить.
  - Почему?
  - Да, как тебе сказать, во-первых, ни био- ни электроприборы не там работают, - собирает часть вещей с пола в черную сумку, - во-вторых, можно встретить кого не надо.
  Я вспоминаю горящее существо в подземелье. Меня передергивает. Значит, я мог наткнуться на подобное?
  - Ну да не будем о страшном на ночь глядя, - он вскидывает свою поклажу на плечо, - спи, отдыхай. Здесь, - он толкает участок стены - выход к окнам. Они, правда не открываются но вид хороший. А здесь, - толкает соседнюю стену, - есть независимый инфоблок. Выход не полный, но кое-что перепадает из инфополя. Я вернусь утром, тогда все и обсудим.
  Подмигнув мне на прощание, он выходит. Участок стены за его спиной плотно смыкается. Я так и не могу найти место примыкания или открывной механизм. Побродив по комнате, где провел ночь, осматриваю все, что набросано на пол - одежда, какие-то ремни, сумки. Просто отрезы ткани. Порывшись в нем, нахожу там подобие своего корсета, в котором был выпущен из Корпуса. Но только цвет его был серым с голубыми вставками. Пробую натянуть, понимая, сто размер несколько меньше требуемого. Однако, надетый тесный рукав, вскоре перестает доставлять дискомфорт. Адаптивная ткань? Пытаюсь натянуть его на свое тело и вижу, сто он вполне пластичен и подгоняет сам себя под мое строение. Замкнув магнитную застежку вижу, что голубые вставки стали чуть шире.
  Одетый и более уверенный в себе, я подхожу к тому месту, где за дверью должно было быть окно. Стоит мне приблизиться к определенному участку, как стена отступает выпуская меня в длинное и узкое помещение, погруженное в полумрак. Одну стену действительно занимает большое окно, от потолка до пола. Просто стеклянная стена. Делаю шаг и застываю.
  Под ногами раскинуто многообразие огней и переливов мрака. Я долго всматриваюсь, осознавая увиденное. Не сразу понимаю, что я нахожусь в вершине конусов площадей. Прежде я бывал только на дне секторов, это де место под самым куполом. Те самые зеркала в вершинах были окнами, жилых помещений, закрепленных на самой вершине. Высоту я не могу оценить, но ни одно здание со дна площади не доставало своей крышей до места, где окна-зеркала отражали идущий снизу свет. Вид был действительно потрясающий. На сколько хватало возможности, я попытался заглянуть вверх - там действительно было большое отверстие. Куда оно вело, было не разобрать.
  Сколько я провел за созерцанием, мне не ясно. Но свет внизу уже начинал меркнуть. А сверху набирать силу. Я снова отдался во власть моей социоадаптивной матрице, которая ускоряет субъективное время без взаимодействия с кем-либо. Вспоминая, что мне предоставили и выход в инфополе, тороплюсь воспользоваться и этой привилегией.
  Другая комната действительно находится рядом - еще меньше той, что с окном. Просто блок с пробирками и колбами вокруг и проекционный экран. Больше там ничего не помещалось. Сидеть приходилось на полу. Система включается как только я опускаюсь на пол, скрестив ноги. Значит она тоже биоадаптивная. На проекции сразу появляется знак общего допуска. Для начала я запускаю новостную статистику.
  "Конфликт неминуем" - гласят выводные заголовки почти всех источников. "Тысячи жертв, ответственность ложится на представителей союзных государств" "Непредвиденные последствия нерегламентированного вмешательства в среду инфополя". "Опасность повторения трагедии в Сонре", "Новые государства, изъявившие желания присоединиться к Империалу. Список все растет", "Перед лицом неминуемой катастрофы мир сплотился. Против союзников выступают даже их бывшие приверженцы"
  И еще несколько блоков с подобными же заголовками. Мне с трудом удалось выяснить, что произошло. Очередная диверсия на границе подконтрольного инфополю государства привела к массовой гибели жителей. Причастность союзников была тут же установлена. Жестокая в своих подробностях и числе жертв трагедия ужаснула весь мир. Погибли не солдаты, а мирные жители. Дети, старики. Уничтожены не военные базы, а целые города, древние и прекрасные. Теперь же лежащие в руинах. Человеческая алчность. Человеческая глупость. Беспечность тех, кто считал себя небожителем.
  Реакция Империала не заставила себя ждать. И покорила мир. Если бы сами убийцы испытали подобное, то война была бы объявлена незамедлительно. Здесь же правительство обратилось со скорбной нотой протеста, оказало помощь всем, включая тех палачей, что выполнил приказ и был брошен своим же правительством на растерзание толпы. Вот она вершина политического искусства - обращать силу врага в его слабость.
  Вот она упреждающая политика. Провоцировать смерти тысяч, чтобы выявить истинного врага мира.
  Страна благонравно находилась в трауре по погибшим. Военное производство и промышленность в экстренной готовности принять заказ на новое вооружение.
  Валаак. Как же это скажется на тебе?
  Я включаю дифференцированный поиск, задавая смысловым ядром имя моего владельца.
  Но допуск не позволяет сделать этого.
  Отключив проектор, я возвращаюсь на ложе. Сам того не замечая, я проваливаюсь в сон.
  Алые всполохи равняют землю и небо, заставляют их поменяться местами. Огненный смерч пожирает все на своем пути. Уже не ясно, слышу я рев пламени или крики агонии горящих. Я плачу. Мне слишком больно. Мне слишком страшно, я не хочу умирать один.
  
  Звук открывного механизма вырывает из сна. Я лежу в том же костюме. Тело от этого покрылось испариной. Поэтому мне так жарко. Лицо тоже влажное. Я плакал. Как и во сне.
  - Снова рыдаешь? - Вирт входит, сразу снимая с себя одежду. Он стоит спиной и на правой лопатке заметна багровая царапина.
  - Тебя ранили? - пытаюсь отвлечь его от наблюдений моего позорного состояния.
  - Что? - поворачивается, а затем, поведя плечом, словно припоминает, - нет, это просто метка. Я раньше тоже был на "поводке"
  Странно, что я не заметил шрам раньше
  - Это как с маяком? - указываю на колбу, так и стоящую в углу комнаты.
  - Ну, "маяк" - это нечто более новое. Тогда же под кожу просто вставлялся имплант. Пробуешь удалит -взрывается или выпрыскивает яд.
  - А как тебе удалось?
  - Биотехник . Тоже отвязался от подобного и потому помогал другим.
  - Ты с ним еще общаешься? - может это шанс наладить связи воплотить в жизнь задумку.
  - Нет. Он тогда еще совсем старик был. Умер наверно уже.
   - Мне жаль.
  - Мне тоже, он меня всему научил.
  - А знаешь еще кого-нибудь? Из биотехников, - он подходит ко мне. Я сижу на кровати и теперь поднимаюсь, чтобы быть почти наравне с ним.
  - Зачем тебе?
  - Я хочу восстановить свою целостность, - отвечаю честно, - мне говорили, это возможно.
  - Возможно, - говорит он, неожиданно подхватывая меня и ставя ногами на постель, - но стоит ли того? Сейчас у тебя больше преимуществ, чем у обычного человека.
  Я смотрю на него, потом снимаю с зубов накладки, показывая, что под ними.
  Вирт меняется в лице.
  - Это еще что?
  - Это было еще до модификации. И кое-что еще. Но сохранилось только малое, - продолжаю смотреть на него, - оружие-веста и боевые навыки тоже оттуда. Я вспомнил, но не все. Не успел. И, Вирт, - вижу, как он побледнел, все же говорю, то что мучает меня уже давно, - мне нужно совершенно другое питание.
  Молчание затягивается. Это несколько пугает. Но в следующий момент, Вирт кашляет, прочищая пересохшее горло и толкает меня в плечо.
  - Не хилый ты костюмчик себе нарыла. У меня на него заказ, отдавать через пару дней, - я несколько шокирован такой переменой разговора, не понимаю его слов. Мужчина же поворачивается, что-то выискивая в куче тряпья, говоря что, где-то видел подходящее. Потом резко поворачивается, демонстрируя что-то черное, блестящее, будто покрытое маслом.
  - Вот, примерь.
  - Ты меня слышал, Вирт? - говорю, уже сам теряя ход нашей беседы, - Мне нужен биотехник, поэтому я сбежал. Мне нужно встретиться с Гатаром и Кротом. Возможно, они сами будут искать меня.
  - Я понял, понял, - говорит он, продолжая протягивать мне одежду, - одень это, хорошо.
  Я послушно принимаю протянутое мне. Размыкаю застежку серого костюма, стягивая его с плеч и рук. И только потом понимаю, что Вирт намеренно отвернулся от меня. Ранее он такой скромности не проявлял.
  - Что-то случилось? Почему ты не смотришь на меня? - я знаю, как глупо звучит мой вопрос. Но выяснить нужно.
  - Э, нет, все в порядке, - слегка торопливо говорит он, так же делая вид, что ищет что-то на полу, - мне просто нужно подготовить следующий заказ.
  Я одеваюсь, старательно игнорируя странность его поведения. Ткань предложенной одежды облепляет тело подобно покрытию, я ее практически не ощущаю. Но она достаточно прочная и эластичная. Движения в ней не сковываются, трение практически не мешает. На сколько я успеваю заметить - подкладка внутри антибактериальная. Эта одежда гораздо качественнее и дороже той, что я снял.
  - Там сбоку, есть специальные карманы для... - он делает неопределенный жест рукой, - чего-нибудь нужного.
  Я провожу рукой по боковой части одежды. Там есть выемка, словно кожух.
  - Для оружия? - уточняю, сам произнося то, что они боялся сказать
  Он замирает, кивая и поникнув плечами.
  Неприятная догадка начинает меня тревожить. Он хочет прогнать меня. Или просто избавиться. Я напугал его. И вроде бы возможность уйти будет желаема, но помощи искать мне больше неоткуда.
  - Вирт, повернись, посмотри на меня, - прошу сам.
   Не сразу, но он делает это. Он поднимает на меня взгляд, несколько приободряется, увидев результат, но потом, снова мрачнеет.
  - Ты же знал, что я убиваю. Что тебя так напугало?
  Он вздыхает, несколько смущенно прикрывая свое обнаженное тело.
  - Ты не человек, Лилит, - говорит Вирт совершенно погасшим голосом, - Я не знаю кто. И почему тебя сделали биотом, но ты и не был человеком.
  - Я знаю, - говорю спокойно, хотя внутри будто обрывается нить, - это я и хочу выяснить. И мне действительно нужна помощь.
  Он кивает, неловко переминаясь.
  - Не прогоняй меня теперь, - прошу его, понимая, что действительно боюсь, что меня снова выставят в пустоту окружающего мира.
  Вирт поднимает взгляд на меня, я же чувствую, что слезы предательски поступают к глазам.
  - Почему ты плакал? - спрашивает он. Я же понимаю, что мужчина использует выбранную мной персонализацию. Верно, я для него теперь "он" - монстр.
  От понимания этого слезы все же срываются с глаз, и я поспешно стираю их.
  - Новости. Столько людей погибло. И это было сделано намерено. Чтобы обвинить... я просто представил, каково... умирать ... в одиночестве.
  Смотрю на него. И вижу сочувствие.
  - Лилит, я бы рад помочь, но чем? Я простой перекупщик...
  - Палак, знаешь его? - нужно сразу оговорит условия, не дать сомневаться. И самому успокоить ненужные эмоции, - если поможешь связаться синим, то буду благодарен. Отплачу чем смогу.
  - Палак? - на его вопрос утвердительно киваю, - Палак-Палак, - задумчиво трет подбородок, потом, щелкнув пальцами смотрит на меня, - Палач?
  Я не совсем понимаю.
  - Он себя так не называл. Тоже биотехник или настройщик. У него еще охранный биот - Олгур.
  Вирт утвердительно кивает.
  - Ну я же говорю - Палач. Мрачный тип, занимается скупкой органов. И как тебя к нему занесло?
  - Я с ним торговался, выяснял цену восстановления.
  - Серьезно? - на его лице я вижу крайнюю степень удивления, но все же подтверждаю, - И сколько попросил?
  - Четыре золотые карты.
  Вирт замирает, удерживая удивленно- веселое выражение. Потом смеется, только смех, не очень веселый.
  - Да тут за всю жизнь столько не заработать, - наконец выдыхает он между судорожными спазмами смеха.
  - Не торопись, - я сам не уверен в своей догадке, но все же решаюсь на предложение, - органы - это ведь дорого?
  - Ну.
  - Если я смогу добыть то, что ему нужно? Может тогда и тебе достанется не мало? За помощь? - смотрю на него, теперь сменившего насмешку на задумчивость, - я ведь плохо знаю ярусы. Тебе даже не придется присутствовать при всем. Будешь просто моим навигатором.
  Он смотрит на меня теперь более пристально.
  - Поглядим. А пока нужно забрать твои вещи и распродать товар. Идет?
  Я киваю.
  - Только не продавай меня, ладно, - говорю, понимая, что такой вариант вполне реален.
  - Было бы глупо с моей стороны. Твоя цена такова, что им проще пристрелить меня и забрать тебя без платы, - говорит он, изобразив усмешку и снова отворачиваясь.
  - Вирт, - снова обращаюсь к нему, - не оставляй меня сейчас, пожалуйста.
  - Нет, я хотел сделать тебе отдельную постель, ты же не хочешь...
  - Не надо, - близость с ним меня уже не пугает, - одному быть так страшно.
  Я говорю правду. Я знаю, что совсем недавно желал обратного, но теперь, выбирая между одиночеством и тем, чтобы принадлежать кому-то, я выбираю последнее. Сейчас, пусть матрица моего разума победит. А дальше посмотрим.
  После некоторых колебаний и имитации деятельности, он все же подходит ко мне. Я сам размыкаю костюм, стягиваю его, обнажая тело. Вирт осторожно, очень ласково касается моей груди, приникает к ней губами. Для меня это слишком сильное начало, я почти теряю контроль над собой, но все же нахожу силы продолжить, стянуть одежду, освободив тело. Я сам касаюсь его нежной плоти, готовя к слиянию, сам направляю в себя. Сам поддаюсь все нарастающему ритму его движений. И сам замираю в экстазе, когда и он завершает этот процесс.
  Валаак, прости меня. Но мы с тобой, скорее всего больше не увидимся, а мне просто нужно, что бы кто-то был со мной близок. Из жалости или страха, из выгоды или похоти, я еще не знаю точно. Но главное не одному. Иначе не хватит сил дойти до конца.
  
  Я проснулся и все так же размышлял. Кто я - биот Лолит или все же некто измененный, Лилит? Чего во мне больше? Вирт, несомненно, может мне помочь разобраться в первой, навязанной мне ипостаси, но вторая для него смертельно опасна. Он знает о биотах, знает ярусы, возможно, имеет некоторые связи, но я собираюсь пойти более опасным путем, следовать за собой по которому я не могу его заставить. Как не хочу и обмануться его добротой.
  С другой стороны, такая малая деталь анатомии, как зубы вызвали у него кардинальную перемену в отношении. Это его напугало. Он уже был готов избавиться от меня, прогнать, правда, задобрив перед этим. Вероятно, и теперь он будет оставаться со мной из страха. А потом, при благоприятной возможности, сбежит, бросив. Мне же пока нужна поддержка и надежный помощник. В его лице я и видел необходимое.
  Итог был таков - временно, но мне было необходимо общество Виртрама, скупщика. Проблемой оставалась необходимость сделать выгодой такое сотрудничество и для него. У меня было несколько возможностей этого добиться.
  Следуя первой из них, я не стал отстраняться и противиться, когда он проснулся и прижал меня к себе. Не выказал неудовольствия, когда он ощутимо сдавил грудь, затем остановился на чувствительных участках, словно пытаясь их выкрутить. Я намеренно изогнул тело, словно приглашая его влиться внутрь меня, соединиться ради того, чтобы ощутить экстаз. Он легко поддается, продолжая удерживать так же на боку, вошел в меня сзади. Я позволяю себе только глубокое дыхание, чтобы справиться с первоначальной болью. Пройдя в меня до предела, он начинает движения, несколько более быстрые и интенсивнее, чем я могу выдержать, но даже сквозь неприятие, я стараюсь поддаваться ему, сам двигаюсь на встречу, улавливая темп. Движения становятся все сильнее, на столько, что я почти теряю ориентацию от ослабевшей боли и возросшего удовольствия. Я даже не замечаю, когда он переворачивается на спину, увлекая меня за собой, тем самым усадив на себя, продолжая оставаться внутри. От этого положения, тело пронзает еще более сильное чувство эйфории. Я просто дрожу, не в силах справиться с ощущениями. Только сквозь эту пелену понимаю, что лежащий сам, перехватив меня за талию приподнимает и с силой опускает на себя. Я лишь безвольный инструмент, но винить в этом положении могу лишь себя, не сумевшего справиться с ощущениями. И тем самым проявившим свою покорность его желаниям.
  Сколько я нахожусь во власти эйфории, я не знаю, но Вирту приходится сесть самому и, уже сжимая меня в объятиях, насаживать на свое тело. Я все еще справляюсь со спазмом, когда он заканчивает свой процесс, падая обратно на кровать. Я, резко оставшийся без поддержки, соскальзываю вбок, к счастью, не упав мимо ложа.
  - Такое чувство, будто твой хозяин ничему не научил тебя, - говорит Вирт, подтягивая меня к себе, - ведешь себя как будто это у тебя первый раз, даже подвигаться не можешь ради приличия.
  - Тебе бы похудеть, - говорю в ответ, на несправедливое обвинение, - мне тебя даже ногами не обхватить, а чтобы двигаться нужна хоть какая-то опора.
  - Похудеть? - он резко отстраняется, судя по звуку, шлепая себя ладонями по животу, - да это тело образец индивидуальности и неповторимости. А не какая-то биомодификация, как у некоторых. Похудеть - значит этого лишиться.
  Я поворачиваюсь к нему, оценивая серьезность сказанного. Но потом понимаю, что перекупщик прав - чем больше в теле изъянов, тем меньше зависимости от Корпорации.
  - Уж если речь пошла о модификациях, - он снова притягивает меня к себе, - скажи, пожалуйста, откуда у тебя электронный глаз?
  Названный резко отзывается тонкой болью, что я невольно прикрываю его ладонью.
  - Неужели твой владелец брезговал тобой ради каких-то экспериментов?
  Слышать последнее становится действительно обидно.
  - Нет, - поспешно заявляю ему, - это из Абиоз. Испытание взаимодействия биотических составляющих и электронной адаптивной аппаратуры.
  - Что? - объятья размыкаются, сам Вирт садится, становясь надо мной, - Абиоз? С оружейником? - я смотрю на него не понимая, что скупщика так напугало, тогда он отворачивается, обреченно заявляя, - Ну тогда конец. Если один из самых главный производителей оружия еще и переймет технологию наномусорщиков - войне не избежать.
  - Почему это?
  - Да потому, - он встает, одеваясь, - что раньше оружие разных сторон просто было несовместимо. Воевать было бессмысленно - одно просто нейтрализовало другое. Если же оружие начнет взаимодействовать - настанет игра на равных, - он оборачивается, разглядывая меня. От этого я сажусь, притянув колени к груди, надеясь хотя бы так прикрыть свою наготу, - или не очень на равных.
  - Все равно не понимаю, - ход размышлений Вирта действительно странный.
  - Не важно, - говорит он, отмахиваясь от меня, - так ты видишь им? Здесь и меж стен?
  - Да, вполне нормально, - вспоминаю, что он говорил, будто там затруднена работа любой аппаратуры, - мои процессоры тоже работают.
  - Так, - он замирает, будто обдумывает что-то, - ладно, подумаем об этом позже. Ты идешь со мной?
  Приглашающий жест, я только потом понимаю, что перекупщик готовится выйти и предлагает мне последовать за ним.
  -Д-да, конечно, - оглядываюсь в поиске одежды. Выданное мне вчера покрытие лежит рядом. Я подбирая его, натягивая на себя, - куда мы идем?
  - Сначала отнесем кое-что на продажу, потом покажешь, где оставила вещи, - Вирт действительно собирает кое-что с пола, складывая в суку, что я видел на нем прежде.
  Я собираюсь надеть на себя свою куртку, поскольку покрытие слишком обтягивающее, но Вирт выхватывает ее у меня из рук.
  - Это лучше запрятать подальше. Банда Фина запомнила тебя в ней, - что-то поднимает с пола, отбрасывает, достает другое, - попробуй вот это.
  Из его рук я принимаю накидку с глубоким капюшоном и длиной до колен. Красного цвета.
  - В этом я буду совершенно не заметен, благодарю, - все же я одеваю этот плащ, выдержав на себе осуждающий взгляд дарителя.
  -Тут дело не в приметности, а в отвлечении внимания - чем ярче, тем меньше вероятности, что тебя заподозрят, - поясняет он, сам же облачаясь в ту же черную одежду, - кроме прочего здесь хорошая терморегуляция - не замерзнешь и не перегреешься.
  - Спасибо, - все же говорю ему, получая в руки сумку подобную, что у него, но чуть меньше.
  Затем, я впервые выхожу из места своего спасительного заточения. Часть стены отходит в сторону, и я вижу длинный коридор. Он идет прямо, не сворачивая.
  - Не отставай, что ты плетешься, - слышу от моего провожатого, приходится почти бежать чтобы успевать.ща спешащим Виртом.
  Он неожиданно сворачивает, пропадая в стене, я едва успеваю за ним в открытый проход. За ним видна голая металлическая лестница, спускающаяся меж переплетенными нитями арматуры. Я, не задумываясь ступаю на нее, но тут же оказываюсь выдернутым за капюшон.
  - Куда ты? Хочешь пол дня на спуск потратить? - по направлении вмешательства в мое движение я вижу грузную фигуру Вирта, стоящего на подобии подъемника-фоникулера. Не задерживаясь, ступаю на него.
  Вирт отпускает какой-то рычаг и мы едем вниз, проплывая среди темноты и едва мерцающих переплетений кабелей и металлических остовов.
  - Теперь понимаю, почему ты такой...необъятный, - говорю Вирту, - бегал бы по лестнице, был бы гораздо стройнее.
  - Вот сама и побежишь в следующий раз, отозвалось из темноты рядом.
  Я подключаю возможности электронного глаза, столбы лучше определить, где мы находимся. Всюду нас окружают паутины металлических сплетений, вниз, под острым углом уходит натянутый трос. Окончания спуска я не вижу.
  - Высота почти два километра. Можешь представить сколько спускаться по перепутанным лестницам и перекрытиям? - в темновом режиме я вижу только бледную маску лица Вирта.
  - Час-другой, - прикидываю я.
  - Конечно же, если бы был прямой путь, - слышу смех, - идти почти четыре часа. И это если знать дорогу. Многие пути обвалились или разрушены.
  -Значит, есть только фуникулер?
  - Нет, не только. Есть подъемник, но он часто бывает перегружен, - Вирт указывает в сторону, по направлении которой я вижу движущуюся платформу, с несколькими фигурами на ней. Темнота уже не мешает сделать это обычным зрением.
  Наконец, мы достигаем дна, ступив на которое я понимаю, что нахожусь практически перед выходом на площадь.
  - Мне казалось, ты торгуешь на третьем ярусе?
  - Не всегда. Сегодня заказ здесь, - Вирт указывает следовать за ним. Я стараюсь не отставать, почти бегу за его, как оказалось, не столь грузной фигурой, - не отставай, ато потеряешься.
  Это предупреждение оказывается кстати, поскольку площадь, на которой мы оказывается заполненна людьми. Вирт ловко пробирается между спешащими фигурами в сером и цветном репиленте.
  Я тороплюсь как могу и, в конце концов, едва не натыкаюсь на на его спину, резко остановившемуся у палатки. Он же уже что-то объясняет человеку в сером. Торгуется - как понимаю я. Наконец, отдав часть вещей из сумки и получив несколько карточек на руки, он оборачивается ко мне.
  - Еще пара мест, - затем, снова направляется в толпу.
  В итоге, обходим мы совсем не пару а пять или шесть палаток. Вирт то хватает с моего плеча сумку, то сгружает свою, совершенно не заботясь пояснениями или просьбой. Но я не возмущаюсь, понимая, что сейчас лучше показать свою полезность.
  - Кто это с тобой, Вирт? - слышу, когда мы пересекаем относительно безлюдный участок. Несколько людей в таких же черных костюмах стоят у колонны с ограничителями, - Симпатичная. Неужели решил позволить себе кхатху?
  - Отвали Лим, не твое дело, - я смотрю на Вирта, вдруг ставшего непроницаемо-серьезным, - занимайся своими делами, а в мои не лезь.
  - Чего злой такой, - отзывается ему в ответ, - подумаешь, попал на дешевку, дела-то в гору идут, не так ли?
  Вирт ускоряет шаг, удаляясь от вопрошающих. Я же старательно нагоняю его, теперь сам собираясь выяснить подробности.
  - Что значит, кхатху? Почему они так решили?
  - А, это, - от нервно отмахивается, - не обращай внимания. Завистники.
  - Это я понял. Но что значит слово?
  - Подчиненный, - несколько скованно говорит Вирт, ускоряя шаг.
  - А конкретнее? - едва успеваю, чтобы идти наравне с ним, - Я слышал это слово не раз, и означает оно несколько иное, чем просто подчинение, как я понимаю.
  Он останавливается, глядя на меня.
  -Хочешь знать? - я киваю в ответ, он вздыхает и продолжает идти, только медленнее, наконец, дает мне ответ - это широкое понятие - раб, наложник, прислужник, помощник. Но в целом, тот, кто полностью подчиняется "хозяину".
  - Как биот? - кажется, я уже задавал этот вопрос когда-то...
  - Нет, не как биот, - несколько поддразнивая меня отвечает Вирт, - лучше забудь это упоминание, хорошо?
  Я не настаиваю. Посетив еще одно место и совсем плачевного вида палатку, Вирт со вздохом облегчения заявляет, что готов помочь мне забрать мои вещи. Я же, окончательно потеряв представление о том, где нахожусь, называю только знакомые ориентиры.
  - "База Червь" - что-то знакомое. Недалеко отсюда, конечно, но идти придется в обход, - делает вывод перекупщик.
  - Почему? - мне казалось, везде есть скрытые в стенах пути.
  - Во-первых, чтобы не попасться Фину, а во-вторых, меж стен здесь слишком опасно.
  - Что там опасного? - теперь это вполне конкретное любопытство.
  - Как бы сказать по-проще, - Вирт продолжает вести меня известной только ему дорогой, - неудачные эксперименты с биомассой. Те образцы, которые оказались слишком неустойчивые. Иногда, им удается сбежать. А прячутся они здесь, под пятым ярусом, иногда выбираются между стен.
  - Что значит - неудачные образцы? - я невольно чувствую, как холод пробегает по спине.
  - Да разные. Одно время были, например востребованы однофункциональные организмы - визоры, транспортировщики. Вид имели они крайне жуткий - представь: глаз на шагающих конечностях или руко-ног, - Вирт показательно ежится, - из-за эстетической неприглядности о них и забыли. Естественно, всех изъяли из обращения, но нескольких экземпляров, правда не досчитались. Вот и говорят, что меж стен иногда видят странные силуэты.
  - А горящих. Видели таких? - я сам не замечаю, как слова срываются языка.
  - Кого? - Вирт, кажется не расслышал. Я не стал повторять.
  Наконец, мы подошли к нужной секции.
  - Я пойду сам, - говорю Вирту, понимая, что если там ловушка, то попасть в нее лучше мне одному.
  - Прячешь какие-то тайны? -.усмехается он, но спорить со мной не собирается.
  Я отправляюсь к пролому, предварительно отдав перекупщику накидку. Темноту межстенья разгонял только сначала включенный тепловой, потом темновой режим. Ни чьего присутствия я не заметил. Палатка была на прежнем месте.
  Я осторожно поднялся, отстегнув крепления. Обратный механизм снял с камня шипы и втянул мембрану обратно, превратив в небольшой рюкзак. Тужа же я сложил оставшееся вещи.
  Уже спускаясь, я понял, что-то заставляет меня беспокоиться и снова оглядел усыпанную обломками пустоту.
  В этот раз сработало естественное зрение адаптивного биота, коим я являлся. Движение. Очень слабое. Но его источник не отмечен теплом, и не выдавал себя среди камней. Я замер сжав в руке весту.
  Шепотом, словно боясь своей догадки, говорю: - Кто ты? Покажись.
  И меня слышат.
  Только то, что на краткое мгновение словно отделяется от камня обломка ввергает меня в такой ужас, что я бегу к выходу, уже не оборачиваясь. О чем говорил Вирт - руконоги и глаза на ходулях? Нет, то, что я увидел не походило ни на что - глянцево-черная масса со множеством алых глаз-детекторов. Слизень или червь, аморфное вещество с умением прятаться и выслеживать добычу.
  Я дважды падаю и дважды встаю, не думая о боли ушибов бегу к спасительному свету пролома.
  - Стой, я здесь! - я пробегаю мимо затаившегося Вирта жду его, едва не пала я с ног от бьющей меня дрожжи.
  - Что случилось? - он накидывает на меня плащ, за руку ведя из сектора.
  - Там... черное... много глаз...- едва не плача, пытаюсь передать словами свой страх. Слов не хватает
  - Зря я тебя напугал, -говорит он.
  Путь дальше я помню плохо, все еще пребывая в каком-то оглушении. Прихожу в себя уже в жилище перекупщика. Я понимаю, что просто стою, обхватив себя руками, меня все еще бьет дрожь.
  - Успокойся уже, - воздействие извне не способно разбить тот ужас, что сковал мое тело, как бы человек не старался. Но в конце концов, он сильнее меня. Крепкие руки перехватывают мои, сведенные спазмом, стаскивают покрытие. Я сопротивляюсь, предпочитая просто впасть в ступор. Тогда его ломают, сгибают вдвое, так, что ноги остаются на полу, а руки и голова упираются на мягкое . Прикосновение где-то меж ног оглушает своей неожиданностью, я хочу высвободиться, пытаюсь подняться, но снова оказываюсь под тяжелой рукой в ткань постели. Боль прорывается внутрь вместе с ем-то большим и твердым. Я не кричу только потому, что вжат лицом в постель. Растяжение внутренних тканей, затем давление отступает, давая ощутить краткое облегчение. Потом он заполняет меня снова. Потом начинает повторять это быстро, быстрое и быстрее. Ноги затекают и я не удерживаюсь, падаю, но меня удерживают, давая лишь опереться коленями в край ложа, практически держат на весу, то насаживая меня на этот большой предмет, то вбиваясь, тревожа чувствительный участок тела. Я плачу, но скоро забываю о слезах, проваливаясь в темноту хаоса собственного разума. На некоторое мгновение становится очень больно от особенно сильных движений, но потом асе останавливается.
  - Не переживай, это реакция составляющей infanta, истерика, страхи, - говорит Вирт где-то надо мной, еще тяжело дыша, - проще всего шок снять именно так. Уж извини, - большая ладонь ложится мне на голову.
  - Отведи меня поскорее к Палаку, - говорю, едва успокоив дыхание, - пусть он избавит меня от инфанта.
  Спазм отступил, но ее на долго. Через несколько минут забвения меня снова начинает колотить дрожь. Вирт устало лежал рядом, стянув с себя одежду, я же понял, что сейчас просто вывернусь наизнанку. Вот только повод был иной, чем ранее. Мышцы внутри меня, там где еще недавно их покой тревожило другое тело, снова начали сокращаться. Причем столь сильно, что я едва начал сдерживать стон.
   - Вирт, - едва могу произнести, но потом спазм начинает обездвиживать еще и мышцы грудной клетки, мне кажется, что я задыхаюсь. Полноценная судорога захватывает все тело.
   - Что произошло? - он, наконец, обращает на меня внимание, не сразу осознает мое положение, пока я жестом не показываю, в чем моя проблема: я невольно опустил руки касаясь ладонями источника спазмов, - Что, опять? - не то чтобы он расстроен, но доля возмущения проскальзывает в нем, - Ну уж нет, это как-нибудь без меня, - он встает, отдаляясь, я же, от понимания, что меня бросают в такой ситуации едва ли не поддаюсь панике.
   - Что?... Вирт, прошу.
   - Слушай, я не железный, у меня тоже свои пределы есть, - говорит он, отворачиваясь от меня, - нужно - учись справляться сама.
   - Сама?! - о чем он говорит? - Каким образом? У меня ведь для этого ничего подобного нет, - киваю на его не скрытую одеждой андринную анатомию
   Краткий шок от осознания нереального предложения дает спазмам немного отступить, я даже сажусь, но в следующий момент снова падаю, скрученный мышцами собственного тела. Вирт же смотрит на меня с нескрываемым удивление.
   - Вот теперь я чувствую себя как последний извращенец, Лилит, - подходит ко мне, - сколько ты в пользовании владельца? Месяц, два?
   - П...пол года.
   - Сколько? - его удивление становится просто карикатурным, но даже это теперь меня не отвлекает, - Нет, я понимаю, может он тебя для красоты просто держал, но хоть некоторым вещам мог все же научить.
   -Н...не для красоты, - пытаюсь хоть как-то оправдаться, но пока не знаю в чем состоит обвинение.
   - Ладно, -Вирт притягивает меня к себе за руку, поднимает и усаживает себе на колени. Сопротивляться я не могу, - смотри и запоминай. Больше повторять не стану.
   Он берет одну мою ладонь в свою, опуская туда, где источник моих страданий, уже сведен сильнейшим спазмом. Потом, собственными пальцами я чувствую нежную плоть.
   - Нет! Зачем?- попытка вырвать руку оказывается неудачной. Пальцы же проходят глубже. Я не понимаю зачем. При выполнении процедур гигиены такое допускалось, но сейчас... Вот только в следующий момент от прикосновения тело вздрагивает, словно от волны электричества. Пальцы же Вирта нажимают на мои, не давая отдернуть их, как бы я не хотел того, испугавшись ощущений. Первая волна оказалась лишь малостью, поскольку потом я тону в их череде, каждая из которых все сильнее. Я уже не понимаю, где нахожусь - тело дрожит, полностью освободившись от восприятия мира. Одновременно я сам ощущаю свою сжимающуюся плоть слегка влажную от выступившего из слизистой секрета.
   Потом все резко пропадает, падает, придавливая тяжестью. И сразу приходит понимание.
   Я низшее, недостойное жизни существо, я сам довел себя до состояния, которое должно было только побочным действием, только случайностью, в нем не было необходимости. А я получил его намеренно. Ненавистный экстаз я доставил себе сам. Теперь я действительно только биот - программируемый организм, способный только вожделеть и предаваться похоти. Личности моей больше нет.
   Сам того не замечая, я срываюсь не просто в слезы. Видимо спазм так и оставил нервную систему перевозбужденной, что я реву так громко, как от себя не ожидал. Просто пытаясь в крике выразить все отчаяние.
   - Да что не так? - Вирт, продолжая держать меня на коленях встряхивает за плечи, - Тебе больно? - я как могу показываю жест отрицания, но слез и всхлипов успокоить не могу, - Что тогда случилось, Лилит? - нет, я оставляю этот вопрос без ответа теперь окончательно увязая в судорогах плача, - нет, ну это уже ни в какие рамки не лезет, - он со злостью сталкивает меня на ложе. Я падаю на бок, тут же подтягивая ноги к животу и обхватываю себя руками.
   До чего же я жалок и ничтожен. Как я мог надеяться, что смогу найти что-либо о себе, когда не в состоянии справиться с инстинктами нового тела.
   - Хватит устраивать истерики, - сквозь слезы вижу силуэт Вирта, - что произошло такого, что бы так вести себя? Не можешь контролировать свое поведение - возвращайся к владельцу, и там уже реви по каждой ерунде, - во мне словно щелкает что-то - "ерунде"? Неужели он не понимает, каково это - предать себя, - Я уже жалею, что подобрал тебя. Думал помочь, но ты оказалась какой-то нестабильной куклой. Может потому тебя и выгнали?
   Я как-будто получаю пощечину. Нет, ледяной поток воды сверху. Не ясно, что лучше, но спазм плача тут же пропадает. Я сажусь, глядя прямо на Вирта.
   - Да, ты прав, я беспомощная кукла. Я не имею больше права на жизнь. Я только программа, плотский механизм, созданный только для удовлетворения. То, что я сейчас сделал... - "доказало мне это, уничтожило меня" - хочу сказать я, но Вирт не дает мне договорить, просит замолчать и продолжает сам.
   - Это дало тебе свободу, - я с непониманием гляжу на него - как? - не твоя вина, что твои потребности такие, тебе навязали это поведение. Но ты можешь справиться и сама, обойти законы, по которым тебя заставляют жить.
   Я теперь начинаю понимать. Действительно - если телу заданна определенная потребность, неудовлетворение которой приводит к потере функциональности, то нужно искать пути с наименьшей затратой на поддержание работоспособности. Но тут ком снова подступает к горлу, слезы опять набегают на глаза.
   - И что теперь, - Вирт обреченно поникает, снова готовясь к моей очередной истерике.
   - Я не понял, как это получилось, - в этот раз я сдерживаю себя, не давая расплакаться. Вирт же только прикрывает ладонью лицо.
   "Он точно меня выгонит", - думаю я, но потом слышу смех.
   Позже понимаю, что нервный.
   Потом, когда и его и мои переживания улеглись (а укладывать их пришлось просто сидя в тишине, спиной друг к другу ), Вирт заявил, что нужно перебрать те вещи, что остались в моем рюкзаке. У меня запоздало возникла мысль о маяке, который могли в него спрятать. Но скупщик успокоил, что на подобные вещи у него "детектор".
   На правах хозяина, я сам отправился к рюкзаку, начал распаковывать из карманов содержимое, пока не почувствовал ладонь на своей спине.
   - Что...? - но вместо пояснения, я чувствую другую ладонь, выправляющую мое положение до наклоненного к полу с распрямленными ногами, а затем и причину такой моей перегруппировки, почти беспрепятственно вошедшую мне в основание туловища одним сильным толчком.
   Я вскрикиваю, но тут же получаю удар по бедру.
   - Я не железный, - говорит Вирт, сразу переходя к быстрому темпу, не дав мне привыкнуть, - сама же просила.
   - Ты неподъемный и толстый, - выдавливаю из себя ответ, - чего прежде тогда сопротивлялся?
   Вместо ответа он щипает меня за бедро, больно и обидно, как делают дети. А мы с ним к таковым не относимся.
   - Молчи лучше и продолжай распаковывать рюкзак, - в голосе тоже слышна насмешка.
   Я дотягиваюсь до его щиколотки тоже щипая и тут же получаю особенно сильный выпад, что внутри отзывается болью.
   - Не отвлекайся.
   Я понимаю, что мне уже не изменить своего положения, поэтому продолжаю распаковывать свои запасы, стараясь попадать в темп его движениям и не выпускать взятые вещи из рук. В целом, ощущения от проникновения теперь стали легче. Наверно, если не воспринимать все через психоматрицу инфанты, это было бы даже приемлемо и не заставляло так переживать.
   - Что это? - слегка сбавив темп, спрашивает Вирт, я держу в руках один из пакетов своего питания.
   Протягиваю ему, он же углубляется в изучение надписи на нем, совершенно забыв обо мне, прижатому к нему в склоненной позе, так и нанизанному на его тело.
   - Давай-ка пока сама, - говорит он, отпуская низ моего живота от своего захвата.
   Я послушно, поскольку уже и сам не хочу прерывать процесс, опираюсь о руками о стену и начинаю двигаться, то впуская его в тело до предела, то давая застыть у самого входа в него. Потом, наращиваю скорость движения, понимая, что сам скоро не смогу контролировать процесс. Но, неожиданно оказываюсь перехваченным поперек груди и прижатым к большому животу Вирта.
   - Откуда это у тебя? - сквозь пелену подступающего экстаза вижу перед собой пакет питания в руке Вирта.
   - Мо...е пит...ание, - я и не заметил, как дыхание успело сбиться, становясь судорожным.
   - Тут в составе сильный наркотик, ты знала? - я отрицательно качаю головой, думая только о том, что держащий продолжал двигаться во мне, не давая назревающей эйфории выпасть тяжелым осадком, - его используют для контроля сознания и подавления мышления. Очень дорогой, к слову.
   Я только киваю, начиная ощущать сокращения мышц. Вероятно, мои ощущения тоже сказались на Вирте, потому как в следующее мгновение я оказываюсь прижат щекой к стене и практически впечатан в нее сильными движениями. Сам же моментально сжимаюсь в судороге, прогибаюсь, запрокинув голову и больно прижимаясь грудью к стене. Еще долго стою так, даже ощутив, как он покинул мое тело. Потом опускаюсь на пол, притянув колени к груди. Что бы отвлечь себя продолжаю разбор поклажи. Еще два десятка пакетов плотно уложены в термомембране. Несколько иньекторов, какие-то брикеты, вероятно для обеззараживания, часть капсул из моей аптечки.
   Мое покрытие в футляре я разглядываю с некоторым опасением. Что если я не смогу его снять после, например, изменений в теле. Хотя и стянуть его с меня посторонним тоже не удастся. Не на долго бросаю взгляд на Вирта, продолжающего изучать упаковку с питанием. Но в следующий момент забываю о приятных мыслях о мести.
   Рука натыкается на нечто, что Валаак точно не мог положит в мой рюкзак. Да и я тоже. Я достаю пластину, будто сплавленную из разных материалов, рассматриваю ее.
   И тут же отбрасываю в сторону, словно она горячая.
   - Что случилось?- Вирт наконец отрывается от своего занятия.
   - Это - я указываю направление, куда она улетела, - они подкинули мне.
   Вирт подходит, поднимая тусклый металл.
   - Красиво сделано. Но только как? - на поверхности разводами перемешанных металлов выведена фигура в накидке как у меня лицо под тенью капюшона повторяет мои черты, - вряд ли это не дружелюбный знак, - он протягивает ее мне.
   Я же не могу взять это, понимая, кто мог сделать подобную вещь.
   - Они выследили меня, знают где я.
   - Кто они? Банда Фина?
   - Нет, те что живут под этим ярусом. Я... я видел их забрал у них кое-что, - Вирт теперь боле внимательно рассматривает пластину. Но там нет ничего, кроме изображения, - он горел, Вирт, но не сгорал. Как...голем... или демон.
   Он поворачивается глядя на меня.
   - Зачем ты туда сунулась?
   - Фин, он сказал, что я смогу найти там Гатара.
   - Гатара? А еще Крота, Филина и прочую нечисть? Даже не думай - они ведут темную игру, - он становится каким-то серьезным, даже слишком, я явственно чувствую холод который пробирается по спине от такой реакции, - здесь может быть информация, -наконец говорит он. Но от понимания услышанного мои ноги подкашиваются.
   Темнота накрывает как-то особенно быстро.
  
  Глаза открыты, но зрение будто исчезло. Я вижу, но не осознаю. Я чувствую, но не понимаю. Я манекен с живой душой оставленной умирать в его каркасе.
  Наконец, я понимаю, что вижу движение - крохотные искорки прослеживают путь по извилистым дорожкам. А может это просто игра нейронов сетчатки? Нет, они статичны, не передвигаются вместе со взглядом.
  Я осторожно приподнимаюсь, понимая, что придавлен чем-то мягким. Что обнажен. Пытаюсь убрать преграду, но руку что-то держит. Осматриваю - катетер введен в вену. Жила тянется к пакету питания, установленному на самодельной стойке. Пакет уже пусть. Действуя как на автоматической программе рефлексов, вынимаю бесполезный катетер, сворачиваю жилу, убираю вместе с пакетом. Живот сразу отзывается болью. Нужно найти пакет для выводного отверстия, иначе я сойду с ума от боли. Свет начинает нарастать и я могу разглядеть, где нахожусь. Хлам на полу становится самым лучшим напоминанием. Свой рюкзак я вижу недалеко, подхожу, осматриваю, понимая, что он пусть. Только потом обращаю внимание на мирно сопящее тело на кровати.
  - Вирт, - трясу его за плечо, - проснись. Срочно.
  Под конец толкаю его так, что его тушка переворачивается на другой бок.
  - Что там, где крысы? - спрашивает он, сонно осматриваясь по сторонам.
  - Нет тут крыс, кроме одной, - уже раздраженно говорю ему.
  - Так прибей и всех делов, - говорит он, снова ложась на кровать.
  - Не могу, ты мне еще нужен, - говорю, еще раз толкаю его.
  - Это что еще за оскорбления, - возмутительно сонным голосом говорит Вирт.
  - Да слушай уже, - терпеть я больше не могу, - где вещи из моего рюкзака?
  Он снова что-то мычит, указывая в сторону двери на балкон. Плетусь туда, уже едва удерживая прямое положение. Там, темно, темнее чем в комнате, но благодаря электронному глазу, могу рассмотреть сложенные на полу вещи. Небольшой мешочек с выводным каналом я нахожу не сразу. Вставленный в нужное отверстие он сразу наполняется, что вызывает у меня глубокий вдох облегчения. Когда боль уже отступила, обращаю внимание на окно. Темнота непроницаема. И сверху и снизу. Включаю ночной режим глаза.
  Как я выбежал с балкона и куда дел переполненный жидкостью мешочек я не помню, помню только что едва не сижу верхом на Вирте, тоже испуганно вскочившем и пытающегося хоть что-то узнать у меня. Я лишь пытаюсь справиться с паникой, объяснит, что видел - на электронной сетчатке так и остался след с отпечатком раздутого тела, крепящегося за многосегментные конечности прямо напротив окна. Я, кажется, успел разглядеть лицо, словно сведенное предсмертной судорогой крика - черные провалы глаз и невероятно широко раскрытый рот, откуда высовывается смертоносное жало.
  Наконец, Вирт просто дает мне пощечину. Боль заставляет замолкнуть все страхи, просто осознать, что я делаю.
  - Да что с тобой? - Вирт уже разозлен.
  - Там..., - слезы набегают на глаза, - что-то было.
  Со вздохом он встает, выходя на балкон. Внимательно всматривается в темноту.
  - Нет ничего, - возвращается, разводя руками, - это тебе с твоего наркотика привиделось.
  - Я в темноте вижу, - указываю на глаз, уже чувствуя подступающюю дрожь, - без этого тоже ничего не разглядел.
  - Ну видел, и что, - Вирт садится на кровать, - ни чего не произошло ведь.
  Он наверно шутит.
  - Это значит, они меня выследили, понимаешь? - говорю, понимая, что теперь точно расплачусь.
  - Кто они?
  - Те, с нижнего яруса. Пластина! - меня как озаряет, - Там наверно есть маяк или магнит!
  - Нет там ничего, говорю же, - он устало смотрит на меня, потом берет за руку, подтягивая к себе и усаживает на колени. Я так испуган, что даже матрица инфанты не выказывает неудовольствия, - а даже если и есть, то никто сюда не сунется, поверь, - я только хочу спросить -почему, но он сам продолжает, - да, оттуда иногда поднимается всякая странность. Но людей они не трогают. Это вроде как негласного соглашения, понимаешь.
  - Соглашения? С кем? - я уже ничего не понимаю.
  - Этого я не могу сказать точно, но уверяю, нападений на людей здесь никогда не было.
  - Я не человек, - напоминаю ему, - я биот с ... неизвестно каким происхождением. Меня они могут принимать за добычу!
  - Пока ты со мной - нет, - говорит он, неожиданно целуя в лоб, - теперь успокойся. Просто ложись и расслабься.
  Инфант молчит, фемина отвечает согласием, я ложусь на спину, давая перехватить себя за колени. Я глубоко дышу, наконец, расслабляясь и успокаиваясь, открываю ему доступ к себе. Вирт, уже достаточно твердый для решительных действий, просто подносит мое тело к своему. Мои мышцы еще слегка сопротивляются, но входит он практически не встречая преграды. Я же невольно изгибаюсь от боли растяжения тканей. Вирт тоже судорожно вздыхает.
  - Ты стала более тугой, - неожиданно говорит он. Мне же от этого замечания хочется вырваться и спрятаться под кровать, - это из-за питания?
   Поборов невероятный шок от слышанного, я киваю, пытаясь успеть между двумя его выпадами. Мне действительно сейчас больнее, чем было до подпитки.
  - Больно? - угадывает он мою мысль. Я снова киваю. Он перестает делать размеренные, резкие движения, начиная входить более плавно. Хоть не на много, но легче становится, - какой у тебя период подпитки? - спрашивает он, не прерывая процесс.
  - От трех д...до п...пятнадцати..., - тело слегка сводит судорогой от непривычного положения и начавшихся отголосков удовольствия, - ...дней, - выдыхаю со стоном сквозь зубы.
  - Быстро ты, - говорит он, но я не понимаю, что он имеет ввиду. Вот только он перехватывает меня за одну ногу, переворачивая на живот, - так будет полегче.
  Он снова входит, теперь поставив меня на колени. Больно, действительно, меньше, а потом становится хорошо и даже приятно. Потом судорога удовольствия сжимает тело. После просто лежу, отдаваясь его движениям, пока не получаю вторую волну экстаза. Начав с силой водить в меня, заставляя вздрагивать всем телом от каждого сильного движения, он тоже скоро заканчивает.
  - Что ты имел в виду? - спрашиваю, когда наконец, справляюсь с отголосками спазмов в теле.
  - О чем?
  - О том, что я быстро.
  - Сопротивляться мне перестала. После подпитки, видимо, твое тело возвращается к исходным показателям, а это значит, и ткани становятся более плотными. От этого обычно большее, как в первый раз.
  - Я себе параметры понизил, - говорю, вспоминая о личном проекторе настроек, - поэтому привыкаю легче.
  - Это как?
  Беру футляр, где он находится. Как раз выложил его из рюкзака вчера и показываю Вирту.
  - Мой владелец мне оставил, когда я сказал, что хочу уйти.
  Он рассматривает небольшой проектор, перечитывая символы на указателях параметров - самостоятельность - 5, восстановление - 5, чувствительность - 5. Только выносливость стоит на семерке.
  - Везде средние? - спрашивает он. Я киваю, - можно же улучшить.
  - Не стоит, - я уже опасаюсь перестраивать параметры, поскольку могу не справиться с новыми условиями восприятия.
  - Жаль, - смотрит он на проектор, - я бы не отказался от такого же и для себя.
  Я выхватываю пластину из его рук, когда он вдруг активирует ее, собираясь прикоснуться к настройкам.
  - Я знаю о чем говорю, - сообщаю ему, - хочешь такое же - обратись в Корпус, подберут.
  - Да...- несколько обиженно говорит он, - но из меня кроме биомассы ничего не получится, к сожалению. Ладно, я подсчитал пакеты - их около тридцати. Значит, если брать максимальный перерыв, то хватит на год-полтора, но столько ты врятли сможешь выдержать. Подходящий срок, я думаю - дней пять-шесть. А значит, у тебя есть пол года.
  Он прав. Я же даже не считал пакеты.
  - Я хочу продать или обменять часть из них, так что еще меньше, - говорю ему, находя свою одежду и натягивая ее на ноги, - так что лучше поторопиться. Если не хочешь идти со мной, то просто проводи меня к Палаку.
  Вирт вздыхает, вспоминая обещание, но все же соглашается проводить.
  - Часть этого вещества можно синтезировать, если разобрать состав, - говорит он, когда мы спускаемся в фуникулере, - если пожертвуешь пару пакетов, могу договориться.
  - Какова вероятность успеха? - я сомневаюсь, особенно зная ограниченность своих ресурсов.
  - Процентов шестьдесят.
  - Я подумаю. Сначала хочу поговорить с Палаком.
  - Дался тебе этот ненормальный? - Вирту настройщик явно не нравится, - с ним вообще мало кто связывается.
  - Почему?
  Мы сходим с фуникулера, но к выходу не идем, а направляемся куда-то в темноту.
  - Скрытный он очень. Да и органами торговать - не самое безопасное занятие.
  - Ты тоже рискуешь, - говорю я, пытаясь разглядеть наш путь.
  - Но никого не убиваю, - отвечает он, сворачивая к другому разлому, находящемуся недалеко, лишь за поворотом.
  На выходе, я вижу знакомую площадь, в которую попал в впервые спустившись в пятый ярус. Башни-ретрансляторы все так же источали туман. Странно, я и не думал, что мы так близко к секретному атриуму. Стена-заслонка была уже рядом, значит, мы были левее основного входа и больше в глубине площади. Вирт, вопреки моем ожиданиям идет по основной дороге прямо ко входу. Дав знак мне подождать, перекупщик подходит к серым накидкам, некоторое время он о чем-то говорит с вооруженными людьми, потом делает мне знак идти за ним. Нас пропускают. Я впервые вхожу в скрытый сектор через главные ворота.
  - О сем ты с ними говорил? - спрашиваю Вирта, когда мы уже внутри.
  - Да, я здесь не первый раз, - уклончиво отвечает он, - спросил о том, о другом.
  - С тебя взяли плату? - неприятная догадка мучает меня.
  - Ну, не совсем. Скорее услугу.
  - Какую?
  Он молчит.
  - Вирт, ответь, я не хочу остаться в долгу, - говорю, тряся его за руку.
  - Да успокойся, - вырывает он руку, - просто обещал доставить кое-что сверху.
  - Я помогу, - сразу отзываюсь, снова поймав его руку.
  - Посмотрим, - вздыхает он, - мне и самому было нужно сюда, так что решаем разом две проблемы.
  - Все равно, я тебе обязан.
  Мы,приближаемся к месту, которое я помню.
  - Я попал к Палаку отсюда, - указываю на небольшую щель между строениями.
  - Здесь я точно не пролезу, - усмехается он, - идем более подходящим путем.
  Вирт тянет меня за руку и через несколько поворотов показывается арка. Над ней надпись синим свечением "Антибиот".
  - А я считал его скромным, - говорю, вспоминая первый свой визит сюда и неприметность этой лаборатории.
  - И очень зря, - подтверждает мои наблюдения Вирт.
  Мы заходим под арку, тут же слыша утробный звук.
  - Олгур, Вирт, - говорит мой сопровождающий.
  Биот-охранник появляется из-за выступа, но не останавливается, а приближается, низко пригибая голову и рыча.
  - Олгур! - Вирт несколько обеспокоен, я это вижу это.
  Но биот едет не к нему. Олгур вдруг прыжком становится напротив меня, обнажив острые иглы зубов. Я протягиваю пустую ладонь, почти касаясь его. Он принюхивается, неожиданно, проводит по ней языком. Потом издает странный головой звук. Резко упирается головой в мою протянутую руку, словно прося ласки. Я глажу его голову, покрытую биолатексом. Он не отстраняется, только еще больше подается ко мне.
  - Странно, он прежде никогда так себя не вел, - говорит Вирт, несколько отойдя в сторону.
  - Он меня узнал, я был здесь раньше, - пытаюсь и сам найти объяснение.
  Олгур же приближается, вдруг, упираясь головой в мой живот, так, что я едва не падаю.
  - И, видимо, очень соскучился, - комментирует эту странность Вирт.
  - Олгур, хатам, - слышится оклик изнутри двора и биот резко отходит, бросаясь к темной фигуре, идущей к нам навстречу. Палак, только скрывший себя под черную накидку выходит из противоположной стороны двора. Прохода там я не вижу, - а, толстячок, - говорит он, скидывая капюшон, - Какими судьбами? Думал тебя верхние уже под себя подгребли. А, видимо нет, так и шатаешься с перекупками.
  - Уж лучше, чем им обувь лизать. Мне и так всего хватает, - несколько обиженно отзывается тот, - мы к тебе по делу, не тяни время на разговоры.
  - По делу? - Палак подходит ближе, на его глазах я снова вижу синее мерцание. - Что-то мне кажется знакомым. Скажи-ка Вирти, - поворачивается Палак к названному, - а где ты такую дорогую игрушку достал?
  Общение мы уже продолжаем в лаборатории. Я кратко рассказал о своем побеге от хозяина, Вирт о том, как меня нашел. О сделках с Фином я упомянул вскользь. О монстрах из нижнего яруса не сказал.
  - Так, и что ты хочешь? - Палак довольно серьезен и готов слушать внимательно. Это уже обнадеживает.
  - Частично восстановить целостность и стать независимым от питания.
  Услышав это, Палак скребет подбородок, на котором я вижу слабую щетину. Вероятно, он некоторое время обходился без гигиенических процедур.
  - Возможность есть, - говорит он, - но нужны подходящие составляющие. Биоматериал.
  - Я могу добыть, - отвечаю ему.
  - Интересно как? - удивление на лице, пальцы остановились, просто подперев подбородок.
  - Тут похоже есть боевые навыки, - говорит за меня Вирт, - я принял ее за наемника - выслеживала и резала людей мастерски.
  - Глаз-алмаз, да? - едко бросает Палак Вирту. Тот только разводит руками, - а с твоим что? - снова поворачивается настройщик ко мне.
  Я не сразу понимаю, что речь идет об электронном импланте.
  - Абиоз. Их технологии, - говорю, уже опасаясь за исход.
  - Забавно, дай-ка взглянуть, - он подходит ко мне, но я отстраняюсь.
  - Что взамен? - спрашиваю серьезно, но вижу в лице Палака удивление, потом усмешку.
  - Вот наглость! - смеется он, - то что вообще решу подумать -помогать или нет. Сойдет?
  - Эй, да ты полегче, Палач, - Вирт все де решает вступиться за меня.
  - А это уже тебя не касается, толстяк, - грубо прерывает он его, - С ней вообще лучше быть поосторожнее и не совать в нее что попало, ато, глядишь отвалится как-нибудь. У нее токсинов накоплено, как в переносной лаборатории.
  Я с ужасом осознаю сказанное. Мой организм отравлен? Сколько я еще продержусь?
  - Да не бойся, - смягчается Палак, видя мою реакцию, - если сможешь добыть что нужно, кое-что подлатать можно. А пока дай мне взглянуть в глаза твои, Лолит.
  - Лилит, - поправляю я.
  - Как скажешь, - с усмешкой говорит настройщик.
  В присутствии Вирта я был усажен на магнитное кресло и Палак долго изучал предмет работы Абиоз. Подключив какой-то провод к моему виску, он смог вывести на проекцию того, что я вижу. Во всех режимах.
  - Да, полная адаптация, - говорит настройщик, понаблюдав за сменой режимов по моему желанию, потом задумчиво обернулся к Вирту, - значит, стоит готовиться к большим переменам, - тот кивает в ответ. Палак вздохнув, отходит, - что ты там говорила про составляющие?
  - Меня не выследить, - посмотрев на задумчивого Виртрама, добавляю, - почти. Скажи что нужно и я постараюсь достать.
  Он оборачивается, разглядывая меня. В одном покрытии я почти голый, поэтому чувствую желание прикрыться. Но магнит держит.
  - Нудно восстановить пищеварительную систему, - говорит про себя Палак, затем, выделительную. Для устранения психоматрицы нужны стволовые клетки, но то не так важно.
   -А можно просто отключить ее? - это для меня не менее важно.
  Он снова просматривает мое тело на проекции и говорит:
  - Только частично: тут две составляющие, ты можешь выбрать одну.
  - Инфанту, - выкрикиваю я сразу. Встречая снова удивленный взгляд настройщика.
  - Смотрю ты ее просветил, - обращается он к Вирту, - ладно, раз пожелаешь. Могу еще предложить дополнение, - он оборачивается к одной из полок, доставая прозрачную капсулу размером с палец, внутри она заполнена черными нитями, - Fata, новая военная разработка. Если справишься с первым заказом, смогу установить.
  - Я справлюсь, - отвечаю ему.
  Я не могу не справиться.
  - Мне нужна кровь определенной группы и печень. Все с показателями В2, - Палак сразу переходит к делу, - сможешь добыть - поговорим.
  Я киваю.
  - Только как определить группу крови мне не известно, - я смотрю на настройщика, но Палак пожимает плечами.
  - Предлагаешь услуги и не знаешь как их выполнить? - насмешливо говорит он.
  - Перестань уже, - Вирт прежде мрачно стоял рядом, теперь подходит ближе, нависая над настройщиком. По габаритам и росту мой заступник сильно превышает последнего, - тебе самому будет выгодно, если принесут что нужно. Давай сканер. Под мою ответственность.
  - Вот не пойму, - встает, становясь в защитную позу Палак, - и чего ты такой благородный стал. Раньше ведь, только плохо запахнет и ноги делал. А тут сам лезешь непонятно во что, - потом обращает внимание на меня, наблюдающего за этой беседой, - с ней то понятно - ее не убить, ни покалечить - Корпусники найдут. Ей проще, главное не попадаться. А тебя если заметят - все, хватай манатки и переезжай к мусорщикам. Если жив останешься. Чего я такого не знаю, Вирти?
  - Афанор тагад, - ломано отвечает на неизвестном мне языке Вирт.
  Я не понимаю значения слов, но Палак убирает с лица насмешливое выражение. Магниты на кресле размыкаются.
  - Лилит, подожди меня во дворе, мне нужно объяснить кое-что, - говорит Вирт. Я, несколько обеспокоенный, встаю, надеясь получить разъяснения, но получаю только жест - "выйди".
  Я выхожу, чувствуя, как за моей спиной смыкается ловушка.
  Двор, как обычно пуст. Только Олгур жалобным стоном привлекает к себе внимание. Он сидит а тем же выступом, что и раньше. Я подхожу к нему, он же выступает на встречу, опираясь на ладони и полусогнутые ноги. Я не боюсь, просто мне интересна реакция охранного биота. Действительно ли он узнал меня? Он снова повторяет тот жест, что при встрече. Упирается удлиненной головой в живот, будто животное, просящее ласки. Я осторожно глажу его по голове, слыша подобие урчания.
  - Ты помнишь меня? Я Лилит, - говорю ему, думая, что он знает значение слов. В ответ, сила, с которой он упирается в меня возрастает, я едва не падаю, вынужденный отступить.
  Он произносит утробный звук, имитирующий звучание "Лили"
  - Да, я Лилит, - говорю, гладя по голове, - надеюсь, я еще смогу вернуться сюда.
  Неожиданно, руки с острыми когтями обхватывают меня за талию, голова, выворачивается, так, что биот прижимается теперь ко мне всем телом, запрокинув голову к моему лицу.
  Я не знаю как поступить, теперь стою, держа руки согнутыми в локтях по бокам от себя. Так я смогу в случае нападения заблокировать его. Если успею. Он открывает зубастую пасть. Скользкий язык тянется ко мне, проводя по щеке.
  - Кахатан, - вдруг совершенно четко произносит Олгур.
  Я смотрю в его слепое лицо, понимая, что мне что-то сообщили. Но что, понять не могу. Что за язык используют эти подпольщики?
  - Хатам анед, Олгур, - слышу оклик, и гибкое, теплое тело биота отпускает меня, неохотно плетясь в сторону появившегося во дворе Палака, - ты бы с ним поосторожнее, он все же не просто так здесь сидит, - гладя притихшего у его ног Олгура говорит настройщик.
  - Он умеет говорить? - спрашиваю, просто не в силах справиться с любопытством.
  - А почему бы не уметь? - Палак явно хочет уйти от ответа, жестом отправляет биота к выступ, сам же возвращаясь в лабораторию.
  - Что значит "Кахатан"? - тороплюсь уяснить я.
  Палак поворачивается, удивленно глядя на меня.
  - Самка, - говорит он, исчезая в лаборатории. Практически сразу оттуда появляется Вирт.
  - Что произошло? - говорит он, оглядываясь на темноту входа, потом смотря на меня.
  - Ничего. Но, видимо, Олгур чувствует во мне фемену, - делаю я вывод из произошедшего.
  - Странно, - говорит в ответ Вирт. И как он это дал понять? - перекупщик теперь несколько брезгливо оглядывается на застывшего за выступом биота.
  - Сказал.
  В ответ удивление
  - Кахатан, - привожу свой аргумент.
  - На сколько я помню, это значит другое.
  - Что же?
  - Пришедший из далека. Чужак.
  Как объяснить это недоразумение я не знаю.
  
  - Как это работает? - мы возвращаемся в жилище Вирта, медленно поднимаемся на фуникулере. В своих руках я держу плоский предмет с несколькими отметками на нем.
  - Сканер, - говорит он отстранено смотря в темноту, - наводишь на тело, получаешь его код здесь, - он не глядя касается небольшой проекционной плоскости в центре прибора, - если видишь нужное сочетание, значит подходит.
  - Тело? То есть убитый? - я слишком растерян, поэтому хватаюсь за любые непонятные термины.
  Вирт оборачивается ко мне, смотрит, как мне кажется с опасением.
  - Просто наведи на человека и узнаешь.
  - Можно попробовать?
  - Давай.
  Я навожу на единственного доступного в обозримом пространстве гоминида. Код высвечивает восьмизначный набор цифр. Среди них В и 2 стоят рядом.
  - Вирт, ты подходишь, - говорю я, радуясь, что что-то получилось.
  - Точно, - мрачно отворачивается от меня перекупщик.
  
  В жилище Виртрама я аккуратно раскладываю то, что принадлежит мне - пакеты питания в изоляционный, охлаждающий контейнер, то, что не портится - сортирую, раскладывая в контейнеры, выданные мне Виртом. Пару пакетов с питательным раствором я беру собой, так же как и мешочки для очищения организма. В остальном, на мне только моя одежда.
  - Если я не вернусь или не справлюсь - забирай себе, говорю я Вирту.
  - Может откажешься?- спрашивает он, задумчиво глядя на меня, - будешь помогать мне искать подходящие вещи. Зачем тебе идти на риск?
  - Потому что мне это нужно, - даю ответ. Я твердо уверен в своем выборе, - боевые навыки во мне не случайно, пойми. Я хочу разобраться.
  - Ты готова убивать людей ради этого?
  - Да.
  - Тогда почему не начать с меня? Я ведь подхожу.
  Я оборачиваюсь на застывшего в ожидании перекупщика.
  - Нет, не подходишь, - отвечаю, не зная что еще прибавить.
  - А ведь было бы проще, подумай, даже искать никого не нужно.
  - Нет! - меня раздражает подобное замечание, - я не хочу обсуждать подобное.
  Некоторое время проходит в молчании. Я вспоминаю о том, что было выкрадено с нижнего яруса. Нахожу это упакованным в мешок, протягиваю Вирту.
  - Что это? - он осторожно берет, разглядывая содержимое.
  - То, за чем я спустился под пятый пласт. Что там я не знаю, думал то же, что продавал Фин.
  - Нет, это нечто другое, - Вирт держит в руках одну колбу, - нечто более опасное. Надо будет разобраться, - поднимает он на меня глаза.
  Я рад, что разговор ушел в другое русло.
  
  - Я знаю три лаборатории, которые могут разобраться и с твоим питанием и с этим, - говорит Вирт, идя рядом со мной по оживленной площади. Мы направляемся к подъему наверх, - одна находится в соседнем секторе, две другие в цехах.
  - Сколько нужно средств на это?
  - Не мало. Но если разберемся - окупим все втройне.
  - Значит, будем зарабатывать на первый взнос, - отвечаю, видя, как перекупщик сникает. Нет, меня не переубедить. Я должен испытать себя.
  - О чем ты говорил с Палаком без меня? - уж если я могу не вернуться, то хочу знать хотя бы это.
  - Не о тебе, не переживай, - следует уклончивый ответ, - и я пойду с тобой. Даже не пытайся отвязаться.
  - Я не хочу навредить тебе, ты меня спас. Причем бескорыстно.
  Вирт только грустно смеется. Знаю, не совсем бескорыстно, но все же...
  Мы подходим к пролому, откуда я поднимался прежде.
  - Это и есть твой тайный путь? - Вирт недоверчиво смотрит на темнеющий разлом.
  - Да, но там есть подъемник, так что не переживай за свою фигуру, - отвечаю, стараясь немного снять напряжение.
  - Еще бы, это самая большая моя ценность, - отзывается он, идя следом.
  - Точно, большая, - смеюсь я.
  Сквозь темноту вижу только я. Поэтому Вирт идет, положив руку на мое плечо. Я же чувствую некое присутствие рядом, но источник своего беспокойства не вижу. Всюду лишь обломки. Даже тепловое зрение не дает опознать что-либо кроме камня. Тем не менее, я иду как можно быстрее.
  - Вот он, - говорю я невидящему Вирту, прикладывая его руку к оси подъемника.
  - Мощный, судя по размеру детали, - отзывается он.
  Завожу его на платформу. И отжимаю рычаг. Она начинает тихо скользить вверх. Вирта держу за руку, тогда как он нашел опору на поручне.
  - На какой мы высоте?
  - Примерно на середине яруса, - я смотрю вниз, различая разбросанные обломки. Только одни из них напоминают странное, на подобное звезды, скопление. После все это пропадает из вида. Платформа равняется с выходом на четвертый ярус. Теперь надо пересесть на следующую. Здесь уже есть слабый свет. Подъемник до пятого я обнаружил спустившись еще после своего побега. Крысолов, вероятно не знал о нем, но он работал. Только под управлением находящегося на ней. Снизу теперь его вызвать не могли бы.
  - Это биобатареи? - Вирт указывает на тускло отливающие колбы. Я не заметил их раньше, видел только те, что на третьем, с телами.
  - Не знаю, но выше такие же, только с наполнителем.
  - Не видел таких, разве что на проекторах, - говорит Вирт, рассматривая сооружение.
  - Идем, рассмотришь то, что будет на третьем, - говорю, чувствуя, что содрогаюсь от омерзения при мыслях об этом.
  Следующая платформа движется вверх и, как только она замирает, Вирт удивленно присвистывает, видя колбы с телами внутри.
  - Ничего себе! Да этой технологии уже лет сорок наверно, не знал, что подобное где-то сохранилось.
  - Сохранилось, как видишь. И содержится в рабочем состоянии. Значит это кому-то нужно.
  - Ну, на счет нужно - еще не известно, - Вирт со знающим видом осматривал панель управления, - биобатареи рассчитаны на очень долгий срок службы. Сорок лет для них не срок.
  На этом я прошу закончить обсуждение этого ужасного места.
  - Куда мне лучше всего пойти? - перехожу к главной цели нашего прибытия. Я оставил на себе костюм и накидку. В карманы уместились две мембраны - одна для органа, другая для крови. Как пользоваться мне объяснил Палак - они вакуумные, сами втянут в себя то, к чему я их поднесу. Храниться это все будет не больше трех часов.
  - Смотри - Вирт берет мой ориентир, выделяя зоны на карте третьего яруса, - центр - зона повышенного контроля, туда ни ногой без биокода или зеркала, - последнее слово он не поясняет, - вокруг нее тоже опасно, наблюдатели и визоры на каждом шагу. Зона третьего круга, - он отделяет пояс шириной в три квартала - приватные клубы и жилые зоны, да, не удивляйся там тоже живут. Четвертый круг - здесь уже можно появиться. Но быть нужно очень осторожным - некоторые визоры захватывают и эту территорию, а вот пятый - он обводит окраины, почти у самого края яруса, - место где твоя охота будет привлекать меньше внимания. Но тоже надо быть осторожной - там бывают патрули.
  Это я знаю, но что еще известно перекупщику?
  - Как на счет мест, где можно спрятаться?
  - Места то, конечно есть, только где они будут, определить не возможно, - мой вопрос он предвидит, продолжая, - слепые зоны не статичны и возникают случайно. Поэтому я пойду с тобой. Я их вижу.
  Дальнейшие объяснения проходят по пути наружу. Как и прежде по сточному желобу мы поднимаемся к выходу в третий ярус. Тут как раз техническая зона и большие бетонные коробы достаточно безлюдны.
  - Я же говорил, что был на поводке, - рассказывает Вирт, - так вот, мои хозяева занимались выслеживанием грабежами и прочими нечистыми делами. Я был поисковиком-навигатором. Для этого мне в мозг и зрительный нерв вживили модифицированные нейроны, позволяющие видеть биосигналы. Что-то вроде магнитной чувствительности, кажется, будто видишь высветления и затемнения изображения, если есть какое-либо биополе.
  - А почему не сделали в добавок темнового или тепловидения? - спрашиваю, понимая, как схожи наши модификации.
  - Это было бы более затратно. Но такие модификации тоже бывают.
  Наконец, я вижу знакомые кварталы.
  - Я пойду, Вирт, - говорю ему, понимая, как тяжело мне с ним расстаться.
  - Не торопись, - кладет он мне руку на плечо, - иди прямо по улице, потом налево, дальше скорее всего на право или назад. Кого найдешь - лучше поторопиться. Возвращайся потом свернув налево и до конца. Придешь чуть восточнее этого места.
  Такая информация не может уместиться в мой перевозбужденный разум. Тогда он намечает путь на ориентире.
  - Буду ждать на выходе и, Лилит, - я смотрю на него, - не рискуй.
  - То что я жив - уже риск, - отвечаю ему. Делаю шаг вперед, но словно поддавшись импульсу снова оборачиваюсь, обхватываю руками его необъятный торс, - спасибо, - говорю не глядя на него и сразу бегу в указанном направлении.
  Улица, поворот. Никого, нужный мне переулок замечаю не сразу. Там есть какое-то движение. Идут двое. Не патруль. Направляю сканер. Нет, в сочетаниях нет нужных цифр. Иду за ними, сворачиваю направо. Биот и человек. Разговаривают. Слов я не слышу, но сканер выдает в одном из них сочетание В и 2. Только в ком? Биот мне не нужен. Оглядываюсь. Больше никого нет. Подхожу, различая обрывки фраз.
  - Три дозы, полный набор...
  - Упаковано шесть, но поставщик не хочет делить...
  И биот и человек - мужчины.
  - Что тебе? - они замечают мое приближение. С двоими мне не справиться. Молчу, изображаю биота с пониженной самостоятельностью.
  - Тут что, маршрут проходит? - спрашивает мужчина у биота.
  - Нет, может сбилась, - потом поворачивается ко мне, делая жест, я не реагирую, - возможно, сбой. Сейчас, отведу к основным путям. Там разберутся.
  - Поторопись, - отвечает ему мужчина. Биот же берет меня за безвольную руку, выводя из переулка. Я направляю на него сканер. В2 среди цифр нет.
  - Что это... - он не успевает удивиться, потому что я бью его в щиколотку и, словно-реылекторно опускаю руку с вестой на затылок, оглушаю.
  Второй, видимо понял неладное и вышел из переулка, застал меня над его собеседником. Я сам, не теряя времени бегу на него, врезаясь в корпус. Пока тот не отошел от шока, всаживаю весту в бок. Он кричит, но я зажимаю ему рот, лезвием вспарываю горло, приложив мембрану к ране. Она словно насос вытягивает из него кровь. Глаза человека закатываются, он бледнеет. Даже не успевает оказать сопротивление. Вестой же рассекаю одежду, обнажив кожу. Делаю глубокий разрез под правым ребром, запускаю руку в рану. Ее обволакивает скользким и горячим. Железо крови режет ноздри. Но я ничего не чувствую больше, словно передо мной схема или безликий конструктор, который я разбираю на части. Печень, слегка сизая, с крупными венами показывается под белыми костями ребер. Нахожу ее крепления к другим органам и отсекаю. Мембрана затягивает ее в себя, облекая в прозрачный полужесткий саркофаг. Укладываю обе уплотнившиеся мембраны под накидку и бегу назад. Слышу гаги. Поворачиваю, скрываюсь в переулке, где нашел жертву. Слышу голоса, крик. Из переулка иду по направлению, свернув влево, пробегаю мимо девушки биота и ведущего ее мужчины, но из следующего переулка вдруг выступает мне на встречу что-то черное, преграждает дорогу. Я врезаюсь, и тут же оказываюсь отброшен в тот же проход.
  - Тихо, тебя заметили, - говорят над ухом. Разворачивают, ставя на колени, сдергивают накидку, - извини, Лилит, - слышу я, а потом мне в лицо утыкается висячий мужской половой орган, - Давай, подыграй, - слышу я, только потом осознавая что нужно сделать. Действуя, словно на автомате, беру его в рот, помещая туда полностью в виду нерабочего состояния последнего.
  Слева слышится шум. Вопрос - ответ, меня же сильно прижимают к стене, в которую я уже уперся лопатками и головой. Не падаю только удерживаясь за ноги прижимающего меня. Неприятным становится то, что орган в моем рту начинает увеличиваться, упираясь в зону рефлекса и ухудшая дыхание.
  К счастью, давление скоро пропадает и я отстраняюсь, повернув голову вбок, выпускаю изо рта инструмент моей пытки. В ответ, на мою голову ложится ладонь.
  - Вроде ушли, - я поднимаю голову, видя довольного Вирта.
  - Оригинальное решение, - говорю я, указывая на его часть тела, теперь лежащую на моем плече.
  - Продолжим, - спрашивает он, тут же улыбаясь шире, - все равно нужно выждать несколько минут.
  Я пытаюсь проглотить сжавшийся в горле комок.
  - Только не так.
  - Ладно, - кивает он, поднимая меня за руку, - ты все равно делаешь это как в первый раз.
  - Что ты... - , меня не дослушивают, разворачивая и упирая руками в стену, - имеешь в виду, - продолжаю я, чувствуя, как костюм расходится, обнажая меня ниже пояса.
  - Уж сама поняла, надеюсь,- отвечает Вирт, вдруг резко входя в меня. Я не сдерживаю крика от резкой боли, только меня еще больше прогибают, надавливая на спину и так сильно начинают вбиваться в тело, что я из боли сразу попадаю в полную дезориентацию удовольствия. Даже резко разогнутый и со сжатой руками Вирта грудью, я чувствую, как мое тело сокращается, отдаваясь его ритму, принимая в себя и откликаясь на каждое движение внутри. Я не падаю только потому, что сам упираюсь руками в стену, а он же удерживает меня за грудь и талию, практически пронзает собой.
  Неожиданная ассоциация проявляет в памяти развороченное тело человека с вывернутыми органами. Удовольствие сходит на нет, я едва успеваю опустит голову, потому как из пищевода вырывается поток прозрачной лимфы. Меня тошнило, когда стоящий позади сделал последние свои движения, наполнив меня внизу.
  - Эй, тебе плохо? - он сам возвращает мой костюм на место, удерживая почти на весу.
  - Я добыл все, - говорю, когда последние рвотные спазмы сходят на нет.
  Обратно идем молча, в тишине. Ни кто не преследует. Только года мы спускаемся с четвертого на пятый ярус на подъемнике, звездчатого скопления внизу я не вижу.
  Ноги слегка дрожали. Дорога назад и спуск несколько отвлекли от осознания совершенного, но теперь, когда опасность миновала, понимание навалилось на меня. Я убил. Расчленил. И ни грамма эмоций не проступило сквозь холодный заслон решимости. Спазмы еще несколько раз подступали к горлу, но для совершения процесса лимфы в пищеводе еще не скопилось достаточно. Почему не была того самого коллапса, что случился со мной в первый раз, я могу объяснить только действиями Виртрама.
  - Ты сказал Палаку про мои зубы? - спрашиваю его, когда мы уже на пути к атриуму с ретрансляторами.
  - Да, - честно признается он, - они были не заметны при сканировании, поэтому мне пришлось упомянуть о них самому.
  - Он не поверил? - меня не беспокоит то, что перекупщик сделал это без моего разрешения. Мне важно знать мнение специалиста.
  - Не знаю, - пожимает плечами Вирт, - попробуй допытаться сама.
  Нет, он явно что-то скрывает.
  Палака в лаборатории не обнаруживается, поэтому мы трое (Олгур деловито прохаживается у наших ног) ждем его. Постамент каменного дерева служит нам местом отдыха.
  - Что это за памятник? - указываю на искусно сделанный монумент. Работа на столько тонкая, что видно, как на ветвях высечены зачатки листьев.
  - Древо памяти. Или Древо крови. В честь жертвователей.
  Это я помню.
  - А как на счет Храма? Где он сейчас?
  - Вероятно, разрушен. Не думаю, что сохранился после обвала.
  - Но камертон же работает? - я помню, как по венам прошла горячая волна, когда настал черед третьего сигнала.
  - Может быть, он и сохранился, - говорит Вирт. В нем чувствовалась сильная усталость. Да и я сам был истощен, не смотря на недавнюю подпитку.
  - Что приуныли, цыплята, - слышится голос настройщика позади. Я встаю, сразу направляясь к нему.
  - Заказ выполнен, - говорю, протягивая две заполненные мембраны. Вирт неохотно подходит сзади.
   Настройщик не прикасаясь оценивает мое принесение, делая знак зайти внутрь. Я ступаю в темноту лаборатории. Как только нога Палака касается пола, свет внутри загорается. Наверно, внутри индивидуальная настройка на него. Дойдя до конца, он указывает, куда мне положить свою добычу.
  - Вижу, свежее, - наконец выдает он свою оценку, - где сканер?
  Я протягиваю ему коробочку прибора. Он берет ее, проверяя на исправность.
  - Забавно, - говорит он, совсем не улыбаясь, - я знал его.
  Я в шоке замираю, глядя на две наполненные мембраны.
  - О, бедный Йорик, - говорит он, отворачиваясь и уходя в соседнее помещение лаборатории.
  - Простите я не знал... не мог знать, - пытаюсь оправдаться, - его имя было Йорик?
  - Нет, это просто метафора, - говорит он возвращаясь с контейнером. В него он сливает кровь. Печень же уносит с собой, - так, значит, Fata. Не передумаешь? - слышу я из соседнего помещения.
  - Нет, - говорю я твердо, - инфанта мне тоже не нужна.
  - Хорошо, заходи, - я шагаю в проем. Адаптивное кресло, на котором я сидел прежде, теперь приобрело иную конфигурацию, став чем-то на подобие креста в вертикальном положении, - сними одежду и располагайся.
  Сам Палак занят тем, что разбирает какие-то колбы и отливающие холодным блеском инструменты. Я несколько поражен такой обстановкой, что не сразу понимаю, что нужно сделать.
  - Я долго ждать не намерен, - напоминает он мне.
  Все еще не уверенный в правильности действий, я стягиваю с себя накидку, потом размыкаю застежку костюма. Медленно спускаю его до талии, оборачиваюсь к Палаку, но тот все еще перебирает инструменты и приборы. Глубоко вздохнув, снимаю его весь, обхватив себя руками, подхожу к крестообразной конструкции. Звон стекла и металла за спиной затихает.
  - Теперь прижмись к распорке, руки развели в стороны. Голову упри лбом в подголовник, - слышу я инструкцию. Хорошо, что не нужно поворачиваться к настройщику лицом. Я прижимаюсь к холодному биометаллу и меня привычным образом притягивает биомагнит. Но я все же вздрагиваю, когда рука ложится на мою шею, откидывая волосы на плечо.
  - Не бойся. Сначала я введу дезактиватор. Он избирательно отключит нейронную систему инфанты, потом веду компонент фата. Он будет встраиваться, поэтому придется ждать приблизительно сутки. Боль будет адской, так что приготовься.
  - Я могу отключить чувствительность, - говорю я, хотя, мне абсолютно безразлично, что я буду ощущать.
  - О, правда, - несколько иронично говорит мне Палак, - тогда я тебе завидую.
  И тут же вкалывает в основание шеи иглу. От боли перед глазами все темнеет. Я наверно, не сдерживаю голос, потому что, когда прихожу в себя, слышу успокоительное "тихо" от настройщика.
  - Теперь Фата, - говорит он над самым ухом.
  Новая порция боли пронзает шею, потом свинцом разливается по позвоночнику, отбойным молотом бьет в голову. Зрение меркнет в кровавом хаосе, пеленой закрывающим от меня мир. Безумие, огненная карусель, раскаленный шурф вбивается в ткань мозга. Кричу ли я? Не знаю. Физическое воплощение моей боли для меня так далеко, что я не осознаю этого. Только странная кроваво-черная бездна поглощает меня.
  Дышать. Глубоко. Преодолевая непослушные мышцы. Преодолевая окоченение тела, сознание и механизмы тела, твердящие, что пора и успокоиться, умереть. Но я не сдаюсь. Не так быстро. Я еще жив. Я хочу жить.
  Лава, разлившаяся, казалось в самом средоточии жизни, в черепе, за пустыми глазницами, в основании позвоночника, постепенно застывает, твердеет. Дарит вожделенный холод и покой. Дыхание больше не спасательный плот организма - лишь механизм. Как биение сердца, как умение закрыть и открыть глаза, чувствовать, осознавать. Все лишь один большой механизм. Созданный для того, что бы сминать все вокруг, что бы работать, стирая в пыль свои детали, стачивать плоскости прилегания. Чтобы в один прекрасный момент разрушиться. Но не сейчас.
  Сейчас - каждое движение, вздох, сокращение мышцы, каждое сгибание сустава - выверено, скупо, сдержанно. Экономит свои ресурсы для одного - чтобы оправдать в себе хищника перед жертвой. Чужое биение, дыхание, сокращение, сжатие и растяжение тканей - враждебно, таит в себе сладкую тайну умерщвления. Голая жажда, обнаженный голод. Вот что я теперь.
  Я гляжу перед собой, видя лишь гладкий биометалл, чувствую холод и небольшой озноб. Свет. Он идет сверх, высвечивает молочно-бледную кожу, грудь, раздавленную притяжением биомагнитов. Чувствую низ живота, колени, прижатые к гладкой поверхности. Чувствую движение позади меня. Спазм сводит тело, когда что-то касается моего плеча.
  - Лилит? Ты очнулась?
  - Да, я здесь, - говорю, понимая, что голос стал ниже, более хриплый, тяжелый, - Я на долго отключился?
  - Почти сутки, - отвечает тот, кто позади. Я вспоминаю по голосу - Вирт.
  - Сколько мне еще здесь висеть?
  - Нужно дождаться Палака, - слышу ответ.
  Стоически замираю, глядя в тусклый металл перед собой. Время лишь измерение. Его можно пропустить сквозь себя почти незаметно. Оно проходит мимо моего разума.
  - Думаю, достаточно, - с этими словами магниты ослабевают. Я отрываю ноги , потом руки от гладкого покрытия. Становлюсь прямо. Поднимаю свою руку, разглядывая ее - ничего особенного - слабые мышцы, тонкая кожа. Сжимаю и разжимаю пальцы. Небольшое онемение колкой волной проходит по ним, сводит в легкой судороге. Сжимаю пальцы ног, становлюсь на носочки. Снова та же неприятная волна пробуждения тела. Нужно напрячь мышцы, растянуть сухожилия, тогда чувствительность вернется. Что-то неприятно саднит во рту. Подношу руку, касаюсь своих зубов. Отрываю накладки от десен. Сначала верхние, потом нижние.
  - Палак, - обращаюсь к настройщику. Он все еще позади меня, я чувствую, - ты видел прежде такое, поворачиваюсь к нему, - ты видел такое прежде, - поворачиваюсь, указывая на свои зубы.
  Настройщик стоит, сложив руки на груди с полным отсутствием эмоций на лице.
  - Нет, - говорит он кратко, - чем еще хочешь похвастаться? - кивает он на мое тело.
  Я без одежды, я помню это. Но мне все равно, мне это не мешает.
  - Нож в кармане, - отвечаю ему, - хватит для начала?
  Палак вздыхает, Вирт стоит, опираясь на стену, стараясь не смотреть на меня.
  - Еще пару дней будет дезориентация, - говорит настройщик, отходя к столам, - поэтому постарайся поспать. Два дня после могут быть ощущения апраксии, головокружения, судороги. Это нормально. Но если начнется снижение зрения или слуха, то срочно веди ко мне.
  Похоже, последнее обращалось к Вирту.
  - Я могу приступить к работе хоть завтра, - говорю Палаку.
  - Сомневаюсь.
  - Нужно выждать, - говорит Вирт, подходя и протягивая мне одежду, - пусть фильтры визоров и определительных систем очистятся. Вылазки можно делать раз в три-пять дней.
  - Это если на третьем, - говорю, натягивая одежду, - а что на счет четвертого?
  Палак усмехается, Вирт грустно вздыхает.
  - Идем, ато тебе действительно может стать хуже.
  - Почему я "чужак" ? - спрашиваю у Палака, когда подхожу к выходу. Тот как раз манипулировал сканером.
  - Потому что не отсюда, - говорит он, протягивая мне коробочку. На экране светятся обозначения 4 Д С, - в этот раз почки, - говорит Палак и уходит обратно в лабораторию. Олгур отзывается только утробным урчанием, среди нечленораздельных звуков снова слышу - "кахатан лили".
  По дороге к Вирту, понимаю, что совет отдохнуть был совсем не беспочвенным. Сознание срывалось на любое резкое движение или шум, заставляло метаться от источника к источнику. Уже на подходе к нужному разлому, едва сдерживаюсь, прижимая ладони к ушам.
  - Чувствуешь боль? - спрашивает Вирт.
  - Нет, раздражает шум.
  - Скоро пройдет, это просто восприятие становится чувствительнее.
  - Что еще будет происходить?
  - Увеличится скорость рефлексов, повысятся болевые пороги, чувство самосохранения сойдет на нет. Социальные показатели будут поддерживаться только оставшейся феменой.
  Фуникулер уже поднимает нас вверх. Примерно на половине пути, я начинаю ощущать жжение. Не в голове, глазах или ушах. Внизу туловища. От него поднимается какая-то слабость. Ко входу в жилье Вирта я сам едва не тащу его, держа за руку.
  - Что случилось? Тебе плохо?
  Как только захожу внутрь, сразу стягиваю с себя одежду. Очистительный фон позволяет почувствовать легкость в теле. Как он действует - с кожи почти сразу осыпается все скопившиеся на ней выделения и пыль.
  - Вирт, прошу, сделай это, - говорю, уже не в силах сдержать спазм. Секреция между ног начала работать, почти вытекая за пределы органа.
  - Нельзя пока, не торопись, - говорит он, успокаивающе гладя по голове.
  - Я сойду с ума, помоги, - прошу его. Если он откажется, я сам накинусь на него.
  Он замирает, глядя на меня.
  - Я устал, правда, Лилит.
  - Тогда давай я сам, - упираюсь в его тело руками. Он их быстро перехватывает. Вопросительно с уже наметившимся раздражением смотрю на него, - Что-то не так?
  - Мне не нравится твое упорство, это не нормально.
  - Фемена, - напоминаю ему, - лучше она чем фата, как я понимаю.
  Улыбаюсь ему, и только сейчас вспоминаю, что не одел обратно зубные накладки. Это я понял по побледневшему лицу Вирта. Тут же возвращаюсь к накидке, доставая два жемчужных полулуния. Надеваю на зубы. Сажусь на кровать, стараясь успокоиться.
  - Прости. Со мной что-то происходит. Так трудно себя контролировать, - дышу глубоко, успокаиваясь, - я просто благодарен тебе, хочу сделать приятно, понимаешь?
  Вирт подходит ко мне, кладя ладонь на голову. Я смотрю на него. Беспокойства теперь нет, только улыбка. Рука перемещается под подбородок, проводя большим пальцем по губам. Я открываю рот, позволяя ему проникнуть туда пальцем, обхватываю губами, глажу языком. Вирт вздыхает. Я сам помогаю ему снять одежду, снова садясь на кровать перед ним. Он уже на пол пути к нужному состоянию. Полужесткий орган находится прямо передо мной. Я беру его в рот полностью, обхватываю губами у основания, провожу языком по тому, что во рту. Он заметно увеличивается, слегка вздрагивает.
  - Нет, нет, дорогая моя, - уже более воодушевленно говорит Витр. Я поднимаю на него глаза, - не так быстро, - я не понимаю о чем говорит объект вожделения моей фемены, - видимо, тебя придется всему учить, - теперь время удивляться мне,- открой рот, - я выполняю и от выходит из меня, останавливаясь напротив лица, - проведи языком от основания до конца, - осторожно, медленно делаю это, в конце, прижимаясь губами к головке, он вздыхает, кладя ладонь на мою голову, - еще раз, - повторяю, руками гладя его ноги и то что между ними. Тяжелая плоть свисает раздвоенным мешочком, хорошо ложится в руку, я осторожно провожу по ней, - а теперь, возьми в рот, - обхватив губами верхнюю часть втягиваю в себя уже жесткий орган, даю пройти так далеко, как могу, затем, отстранюсь, давая выйти и повторяю. Пока медленно, стараясь ощутить его тепло и нежную кожу языком, он опускает руку под мой подбородок, прося смотреть на него, он улыбается, - теперь не сопротивляйся, просто доверься мне, -говорит он, обхватив ладонями мою голову. В следующий момент он с силой двигается на встречу мне, руками удерживая голову, его орган проходит так глубоко, как я сам не мог бы его пропустить. Ощущения тяжелые от давления на рефлекс, но я не могу отстраниться, он слишком силен. Я стараюсь терпеть, хотя он двигается все быстрее, проникая вглубь горла. Рефлекс все же срабатывает, но впустую. Он же пользуется тем, что спазм открывает мою гортань шире, проходит глубже, вздрагивая, когда гортань сжимает вершину его органа. Потом снова. Я почти теряю сознание, от непрекращающихся спазмом, мешающих дышать. Но именно от этого и от прикосновения к гортани уже твердой части тела Вирта, меня захватывает приятная судорога, заставляя застыть, крепко сжав колени, а руками обхватить ноги Вирта, прижимая к себе. Он тоже отвечает на мою реакцию, прижимая мою голову так крепко, что я чувствую боль, в горло льется теплая вязкая влага. Вирт стонет, отпустив свой захват. Я же все еще держу его во рту, стараясь выпить все, что он может дать. Потом выпускаю, глубоко вдыхая воздух и успокаивая дыхание.
  - Рад, что я оставил фемену? - спрашиваю, едва справляясь с онемевшим языком.
  - Чувствую, я об этом еще пожалею, - говорит он, садясь рядом.
  Мне слишком хорошо и слишком легко после произошедшего, я смеюсь, обхватываю его за шею, садясь на его колени, целую в губы и валю на кровать.
  - Я постараюсь не допустить этого, - голову я беспрепятственно кладу на грудь Вирта, тут же засыпаю, оставаясь лежать на нем
  Скрежет странного происхождения. Словно костная ткань трется о металл. Грызет. Поднимаюсь, осторожно убираю руку Вирта со своей спины. Источник где-то снаружи. Подхожу к стене, за которой балкон. Делаю шаг. Тьма не нарушена ни чем. Темновое зрение отвечает меняющимися всполохами. Я концентрируюсь на них.
  Тело напрягается, замыкая себя в корсет мышц, каменеет, готовясь к нападению, не желая выдать себя, замирает.
  Тонкие, узловатые щупальца словно канаты тянутся вверх и вниз, передвигаясь, сплетаясь, расходясь. Но что-то грузное вдруг появляется, поднимаясь, словно полная луна из тьмы. Лицо. Не человеческое. Уродливое. Оно зависает прямо напротив меня. Разрез рта открывается острым жалом. Смотрит, вглядывается. Оно меня видит. Наклон головы и тихий шорох. Ротовая щель движется. Я не понимаю, но оно говорит.
  - Кто ты? - шепчу в ответ. Снова неразборчивое шуршание и неприятный лязг. Заостренный коготь щупальца упирается в стекло напротив моего лица. Я не двигаюсь. Только смотрю на смертоносное жало в уродливой щели рта. Коготь стучит по стеклу три раза, потом два. Потом еще три. Один промежуток между ударами короткий, два длинных. Он что-то сообщает. Слишком четкие действия, не похожи на попытку проломиться за стекло. Но я его не понимаю, отрицательно качаю головой. Коготь отходит от стекла, а бледное, раздутое лицо приближается. Пасть открывается и окно зарастает туманом.
  На его поверхности проявляется знак-декодер. Две перекрещенные восьмерки. Как аккуратно выведенный цветок.
   Когда туман растворяется, за ним только тьма.
  Сколько я сижу, вглядываясь в призрачный знак на стекле я не знаю. Матрица, скорее всего, фемены прокручивает мое время почти незаметно для меня. Я замечаю только что ночь за окном светлеет.
   - Ты что здесь делаешь? - Вирт, сонно потирая лицо, появляется на балконе, выводя меня из оцепенения.
   Я поворачиваюсь к нему, указывая на слабый след на стекле. Он подходит, разглядывая его, пытается стереть рукой.
   - Это снаружи, - поясняю ему.
   - Вижу, - отвечает задумчиво, - Утриата.
   - Что? - он знает значение символа?
   - Утриата, двойная бесконечность. Таким знаком помечали себя члены одного культа, - он сам пальцем обводит ровный четырехлистник, - бесконечность мысли и плоти. Бессмертие.
   - Это нарисовал тот, что похож на паука, - говорю, чувствуя, что от возбуждения начинает колотить дрожь, - еще он стучал по стеклу. Это было сообщение.
   Вирт стоит, мрачно смотря в окно. Я повторяю стук в той последовательности, что услышал.
   - Тебе просто показалось, - говорит он выходя с балкона.
   Я ослышался?
   - Ты же видел сам! Я бы такого не смог сделать, - иду я за ним, - Или ты снова скажешь, что это галлюцинации? Побочное действие фата, да? - Меня уже злит такая скрытность, - Вирт, хватит скрывать! Чего я не знаю?
   Он останавливается спиной ко мне. Я жду.
   - Хочешь знать, посмотри сама, - он указывает в направлении проектора, - я и сам не понимаю.
   - Врешь, - говорю, уже не сдерживая злобы.
   Вирт удивленно поворачивается.
   - С какой стати ты меня обвиняешь?
   - С такой, что ты намерено уходишь от ответа. Ты плохо это скрываешь, Вирти, - припоминаю как назвал его настройщик, - и Палак тоже. Я не хочу погибнуть из-за того, что чего-то не знаю. Я итак здесь как в клетке, как мне вам доверять?
   Но стоит, напряженно глядя на меня.
   - Тогда уходи, - говорит он серьезно, - Я тебя не держу.
   Наверно, будь во мне еще инфанта, я бы испугался, расплакался от этих слов, но другой компонент, фата или фемена, вдруг разражается смехом.
   - Уйти? Теперь? Ну уж нет! Ты мне слишком нужен, Вирти, - делаю шаг к нему, чувствуя, нарастающее веселье. Он же напрягается, а еще, я с невероятной радостью ощущаю в нем страх, - я не могу упустить такой шанс, - улыбаюсь ему так широко, как позволяют мои губы, - если не хочешь говорить сам, то я тебя заставлю.
   Делаю один короткий прыжок, тут же обхватывая его корпус руками, прижимаюсь всем телом. Его реакция недостаточная, чтобы остановить меня, но я даю ему перехватить себя за руки, подняв их у меня над головой.
   - Ты что творишь? - в лице и голосе уже читается испуг. Он не ожидал такого.
   Я улыбаюсь, тут же опускаю голову, подгибаю колени. Он все еще настойчиво удерживает меня, но я с силой тяну вниз. Когда добиваюсь положения, такого, что его половой орган находится напротив лица, касаюсь его языком.
   - Лилит! - меня снова дергают вверх, но я сопротивляюсь, снова опускаюсь и тут же беру его в рот, - прекрати, - это уже сказано с судорожным выдохом.
   Я не прекращаю, начинаю действовать настойчиво, сильно втягивая в себя. Кажется, часть себя он так и оставил во мне. Можно добавить и еще. Чувствую, что мои руки удерживают уже не столь уверенно, чувствую, как он становится больше у меня во рту. Чувствую как сам начинаю сжиматься где-то внутри, между ног. Это заставляет действовать увереннее и все быстрее. Но только цель моя сейчас в другом.
   Понимая, что он уже не свернет с намеченного пути, прерываюсь, вырываю руку, сжимая его орган, продолжая действия чуть медленнее.
   - Так, что означает Утриата, кто ее использует? - смотрю на него, видя, что он уже потерял контроль над собой, слегка прикрывает глаза, глубоко дышит, - ну же, - подгоняю его, одновременно с нажимом проводя пальцем по головке органа, он вздрагивает.
   - Лилит, хватит, - его накал ослабевает и я снова возвращаюсь к начатому.
   Сжав ствол рукой, беру в рот головку, проводя по ней языком. Делаю это все быстрее. Мою голову сжимают, погрузив пальцы в волосы. Он снова близок к пику. А я снова прерываюсь, держа его только рукой, встаю, глядя на него.
   - Не передумал ответить? - ему не хватает сил даже посмотреть на меня, глаза полуприкрыты. Через мое тело на мгновение проходит легкий спазм, но я не обращаю на него внимания, продолжая пытку. Его состояние снова идет на спад.
   - Прекрати уже, - слабо сопротивляется он.
   Нет пока не время.
   Снова опускаюсь, теперь делая все быстро, сильнее, так, что он стонет, снова набираясь сил.
   - Лилит, - говорит он сквозь зубы. Начинает судорожно двигаться мне навстречу. Я впускаю его глубоко, сдерживая рефлекс, сам насаживаюсь на него. Все быстрее, сильнее, но он уже начинает судорожно дышать, вздрагивая. Я сам отстраняюсь, не давая завершить положенного.
   - А-а, Лилит, - стонет он, - биоты прошлого поколения, вот кто они, ну же, - он удерживает меня за затылок, притягивая к себе.
   - Говори, - продолжаю я поддерживая его состояние, слегка касаясь губами, проводя языком по набухшей и вздрагивающей головке.
   - Да- да, они живут под пятым ярусом...
   Я вновь беру его в рот, сам впускаю его в горло.
   - Палак...знает ... больше, - говорит он, теперь с силой обхватив мою голову, резко насаживая на себя, а потом замирает, уперев горячую головку в самое мое горло. Я глотаю то, что он вливает в меня, ласково погладив языком выпускаю.
   - Вот и все, - говорю ему успокаивающе, смотря снизу вверх, он же глубоко дышит, запрокинув голову, - зачем нужно было сопротивляться?
   Его колени дрожат, я глажу его по ногам, понимая, что и сам где-то посреди процесса, еще раз испытал волну удовольствия.
   - Палак меня убьет, - говорит он, закрывая лицо руками.
   - Я с ним сам поговорю, - отвечаю вставая и собираясь продолжить выяснение.
   - Наивная. С ним такие методы не пройдут, - говорит Вирт с грустной насмешкой.
   - А кто говорит, что методы будут теми же, - улыбаюсь ему, но тот только грустно усмехается, - а теперь еще кое-что.
   Я снова обнимаю его за живот, прижимаясь грудью. Он теперь обеспокоенно глядит на меня.
   - Лилит, я уже серьезно, хватит.
   - О, совсем немного, Вирти, - целую его в доступном мне месте - прижимаюсь губами к животу, - объясни, что они от меня хотели. Ты знаешь, не пытайся скрыть.
   Он отворачивается, тяжело сглатывая.
   - Откуда мне знать. Поиграли и хватит, - отрывает меня от себя. Я позволяю ему сделать это. Сам поворачиваюсь к нему спиной, прогибаюсь, изгибаю тело, которое уже налилось приятной тяжестью нового желания.
   - Лилит, прекрати, - второй раз за утро говорит он.
   Но мне все равно. Я наклоняюсь к кровати, не сгибая ноги кладу на нее голову, руками же раздвигаю свое тело, предлагая новый путь проникновения в себя.
   - Что ты делаешь? - слышится слегка хриплый голос позади.
   - Хочу продолжить наш разговор. Поверь, тебе понравится, - отвечаю ему, - давай же, - переминаюсь на распрямленных ногах, сильнее прогибаясь в спине.
   - Тебе будет больно...
   - Нет, нам будет хорошо, поверь, - говорю, уже чувствуя, что от одного своего положения начинаю терять контроль. Но вздрагиваю, когда его ладонь ложится мне на спину.
   Он упирается в плотно сжатый вход, слегка надавливая, наконечник его органа немного проходит внутрь. Мое тело еще в тонусе после подпитки, плохо дает тканям растянуться. От этого слегка больно. Но я не думаю о боли, только о предстоящей игре. Осторожности Вирту хватает не на долго, он поддается ко мне, входя полностью. Да, все же боль крайне ощутима, но я сдерживаю ее проявления. Передав контроль за этой частью моего тела Вирту, я невольно сцепляю руки перед собой, стараясь отвлечь себя от болезненных ощущений. Но, как мне известно, неприятные моменты длятся не долго. Тело привыкает к вторжению. Скоро, приподнимаясь, я уже сам двигаюсь навстречу ему, получая осторожные поглаживания вдоль спины. Но вот он начинает двигаться все быстрее, значит, можно продолжить допрос.
   Я отстраняюсь от него, оставив в незавершенном состоянии. Пользуясь его растерянностью, сажаю на ложе, сам вставая над ним на коленях, повернувшись спиной.
   - Что им нужно от меня? - спрашиваю его, перехватив рукой его орган, слегка опускаюсь, приставив головку ко входу в свое тело, но внутрь не впускаю.
   - Ты снова, да? - его голос дрожит, руки ложатся на мою талию, надавливая, - Прекрати это.
   - Нет, - говорю я уверенно, сдавливая его орган.
   - Тогда я сам остановлю, - отвечает он, пытаясь отстранить меня. Но я удерживаюсь за его плечо, при этом впуская в себя на глубину головки, продолжаю держать у основания, слегка двигаясь, - он уже полноценно стонет, теперь удерживая меня, а не отталкивая. Его уверенность стала чуть слабее, поэтому я снова даю ему войти полностью, начинаю двигаться быстрее. Когда дыхание позади меня становится судорожным, я отстраняюсь.
   Он снова стонет, не успев удержать меня.
   - Иди сюда, - прошу его, вставая перед дверью к проектору.
   Он подходит, обхватив меня через грудь и старается сразу войти в мое тело. Я ему позволяю это, но тут же увлекаю к проекторному устройству, сам стимулирую его часть тела, ритмично двигаясь, пропуская в себя его орган. Нагибаясь для того, чтобы активировать устройство, даю ему больше доступа, но почти сразу же высвобождаюсь, усаживая Вирта на пол перед проектором. Не желая больше испытывать его терпение, сам опускаюсь сверху, впуская внутрь себя.
   - Покажи мне, если не можешь сказать, - говорю ему, двигаясь намерено медленнее, чем он того желал бы. Беру его руки, кладя на панель управления, - Где я смогу их найти?
   - Нет, нельзя, Лилит, - словно пытаясь вырваться из пут своих инстинктов, говорит он сквозь судорожное дыхание. Я останавливаюсь.
   - Просто покажи, - говорю ему, тут же опускаясь со всей силы. Он стонет, но все же заносит руку над панелью управления. Пока он набирает символы и жесты, я двигаюсь со скоростью, достаточно быстрой чтобы удержать его желание, но не истощить раньше времени.
   - Вот! Вот, пожалуйста, - говорит он, указывая на проекцию, начиная дрожать, - теперь хватит?
   - Пока да, - говорю, начиная двигаться быстрее. Сам же беру управление проектором на себя.
   Действительно, на подобии карты пятого пласта отмечены несколько мест. Я, уже автоматически руководя процессом активирую информацию о каждом из них.
   Два пролома, один колодец и одна... Я, наверно, невольно сбавил темп, потому как был подхвачен, снова поставлен на ноги и нагнут над стойкой проектора. Мой информатор, стоя позади, начал резко вбиваться в меня, снова причиняя боль. Я не сдерживаю стон, удерживаясь за свою опору. Сильные, размашистые выпады содрагают все мое тело, заставляя приложить усилия, что бы не упасть и, наконец, завершаются судорожным выдохом и стоном Вирта. Он некоторое время стоит, удерживая меня за выступы тазовых костей и замерев в моем теле. Я, пользуясь затишьем, просматриваю информацию о последнем месте.
   - Что это такое? - на проекции передо мной столб, диаметром больше, чем площадь какого-нибудь сектора.
   - Турбина, - говорит Вирт, извлекая свой орган из меня. От этого я едва сдерживаю болезненную гримасу.
   - Что за турбина? Что в ней?
   - Не знаю. Туда попасть трудно. И вообще не советую туда соваться. Без особого приглашения там делать нечего, - он отходит, оставляя меня одного разбираться с добытой информацией.
   - У кого можно получить приглашение? - запоздало спрашиваю я. Но ответа не слышно. Когда я оборачиваюсь, в комнате никого нет. Я даже не заметил, как Вирт ушел.
  
   Проектор составляет мне общество практически весь день. Но это даже хорошо. Вероятно, Вирт расширил мой допуск, или информация, которую я искал не была секретной, но я смог отыскать значение символа Утриаты. Действительно, это был культ. Полумистический, полунаучный. О роли религии и человеческом сознании в его физических возможностях. Бессмертие, по их теории, было доступно благодаря переносу мыслительных операций на другие носители - переселение души, так они это называли. Позднее, этот знак стал появляться среди заброшенных территорий. Как многие считали, его стали использовать биоты беглецы.
   К слову о последних. Раньше подобных мне создавали вовсе варварским способом - искажали тела, составляли их из частей, подобно конструктору. Но работа с сознанием была еще более грубой. В лучшем случае просто перерезание мозолистого тела или ассоциативных волокон. Иначе же выжигание целых участков мозга.
   Чем мог быть тот паук, ждавший меня у окна, я даже опасаюсь представить. Тем более что думать об огненном монстре или аморфной субстанции у моей палатки.
   Но я все же пробую набрать информацию о видах биотов прошлого поколения. И ожидаемо вижу запрет.
   Вздыхаю, прокручивая в голове события этой ночи.
   Паук! Он же не просто изобразил знак, он что-то простучал по стеклу перед этим. Стучал не просто так.
   В проекторе задаю синтагматический поиск: звук, стук, послание. Выходит результат - азбука Мерзот. Технология довоенной эпохи. Вывожу ее основные обозначения - стук, выполняемый в разной последовательности долгих и коротких пауз, передает буквенные знаки. А вот и сама азбука. Я припоминаю, в какой последовательности выбивал звуки паук: три коротких подряд - "с", два коротких - "и", один короткий, два длинных - "в"
   "С И В" - вот каким было послание.
   Набираю в поиске это сочетание. Первое, что высвечивает синтагматическая структура - "Система искусственного внедрения". Технология, получившая свое развитие еще на заре биоэпохи.
   Я продолжаю вникать в ее суть, когда за спиной слышу шаги.
   - Надеюсь уже успокоилась? - голос несколько обиженный.
   Я оборачиваюсь, приветствуя Вирта.
   - Это тебе.
   Я едва успеваю обернуться и поймать летящее ко мне что-то светлое. Беру в руки и разворачиваю. Тонкая, почти невесомая ткань с биокомпонентом расправляется в подобие накидки.
   - Что это?
   - Одень, - следует команда от того, кто тут же раздевается.
   Я натягиваю накидку, понимая, что там есть длинные рукава и высокий ворот. Только прозрачная материя мало скрывает обнаженное тело.
   - Зачем это? Ты стесняешься меня голого? - мне становится смешно.
   - Веселись-веселись. Это для подавления твоего либидо, - с мрачной насмешкой заявляет Вирт.
   - А, - равнодушно отзываюсь на его замечание, - тогда бы еще намордник и наручники принес. Я делал это только что бы ты ответил на мои вопрос, - признаюсь ему, возвращаясь к проектору, - а для себя ничего подобного не взял, ты вроде как не очень сопротивлялся сегодня, - отвечаю ему такой же насмешкой.
   - Пояс целомудрия, - отвечает он мне, тут же добавляя - шутка. Оно с заживляющим компонентом.
   Я оборачиваюсь, стараясь оценить степень правдивости.
   - Зачем? У меня же регенерация.
   - Ее придется на время отключить, - вдруг очень серьезно говорит он, - фата будет перестраивать твое тело.
   Теперь, я кажется начинаю осознавать, что становлюсь кем-то другим. Но мне почему-то это совершенно безразлично.
   - Вирт, расскажи мне о СИВ, - прошу я его, снова видя удивление на лице перекупщика.
   Надеюсь, снова пытать его не придется.
  После некоторых колебаний, Вирт все же согласился рассказать мне о странной находке. Мы расположились у проектора, где Вирт, используя знакомые лишь ему символы вывел информацию о СИВ.
  - Еще до основания биотеории была научная концепция об изменении тела человека путем внедрения элементов живой и неживой природы. Гены животных, растений, даже изменение химического состава тканей, - говорит он, сидя и скрестив ноги на полу, я же устроился на одном его колене.
  - Это как проект "Мора"? - все звучит очень знакомо.
  - Проект "Мора" вышел оттуда, - поясняет Вирт, придерживая меня рукой за талию. Я не против такого обращения, потому не отстраняюсь, - только СИП предполагал частичное и обратимое внедрение, модификации тела, а "Мора" глобальное и полное изменение организма.
  - Что стало с этим проектом? - рука Вирта скользнула по спине вверх, потом вниз, я тут же понял, что желаю его, выгибаю спину, невольно сводя колени.
  - Он был заморожен, когда была разработана теория биоцентризма. Согласно ей, человеческий материал мог дополняться только человеческим. Однако, некоторые методы СИВ используются до сих пор.
  - Какие именно? - рука его опускается ниже моей спины и я не сдерживаю стон. Странно, но после изменения матрицы я стал слишком податлив на подобные влияния, а ткань платья, хоть и призванная залечивать повреждения, была слишком тонкой и не снижала чувствительность.
  Его подол тут же оказывается приподнят, а я усажен между ног Вирта спиной к нему. Он вывел на экран синтагматическое древо, показывающее методы и возможности СИВ и их применение а биотеории.
  - Первый и самый распространенный, - я завожу руки за спину и провожу ими по его органу, понимая, что он достаточно тверд, чтобы войти в меня, приподнимаюсь на коленях и ввожу в себя, используя более привычный способ. Он Судорожно вздыхает, но продолжает, - внедрение клеток с узконаправленной функцией - кожные покровы, ткани органов, - ненадолго замолкает, справляясь с дыханием, я же слегка наклонившись вперед, двигаюсь пока осторожно, привыкая к давлению внутри, - в возможностях Корпорации этот способ гораздо более расширился. Второй - внедрение цельных или измененных органов, здесь тоже все понятно, - я киваю ему, начиная теперь двигаться быстрее, опираясь руками о его колени, приподнимаюсь и опускаюсь, делая резкие рывки, его рука ложится на мою грудь, осторожно поглаживая, от этого я едва не теряю контроль над собой, - третий способ - работа с генетическим материалом. Здесь СИВ сильно опередил биотеорию.
  - То есть? - я несколько удивлен услышать такое, слегка замедляюсь.
  - А так и есть. Корпорация если и работает с генетическим материалом, то очень в малых дозах - в основном диагностика. Вмешательство производится только в экспериментальных или испытательных образцах.
  Моя остановка была воспринята им как смена плана действий, потому как его рука коснулась низа моей спины и скользнула к другому входу в мое тело. Я понял его, поэтому снова приподнялся, высвобождая и направляя его орган в задний проход. Немного больнее, но если опуститься полностью и подождать немного, становится приемлемо.
  - Испытательные образцы, это вроде меня? - спрашиваю я, когда мы оба справляемся с ощущениями.
  - Не... не исключено, - дрожа отвечает Вирт. Похоже, я справляюсь быстрее моего информатора.
  - Какие могут быть во мне генетические внедрения? - спрашиваю, не надеясь, что он ответит.
  - По...позволяющие перестраивать организм под... владельца, - все же отвечает он.
  Я знаю, что с моим телом что-то происходило при Валааке, он так же говорил о чем-то подобном.
  - Этот процесс обратим? - в ответ я слышу только дрожащее дыхание за своей спиной. Боль уже отошла на второй план и я уже начинаю ощущать приятное тепло там, где его тело двигается во мне. Но слегка приостанавливаюсь, прося его ответить.
  - Зависит...от формы адаптивности, - говорит он, перехватывая меня за талию и приподнимая, затем насаживая на себя. Мне от этого больнее, поэтому снова беру инициативу на себя
  Я возвращаюсь к прежнему быстрому темпу, но опускаться на него так резко как ему нравится не получается - его орган внутри упирается во что-то вызывая боль. Он не выдерживает первым, просто обхватывает меня, вставая и наклоняет над стойкой проектора, дав удержаться за нее руками. Затем, до боли обхватывает меня за основания ног и так сильно начинает вбиваться, что я чувствую сильную боль, сначала сжимаю зубы, потом уже не сдерживаю стона. Глаза закрывает темной пеленой, но я не отстраняюсь, давая ему завершить процесс. Это происходит несколькими особо сильными и болезненными выпадами, потом он замирает, уже плавно двигаясь во мне.
  Я прихожу в себя, понимая, что ноги дрожат, а руки так сильно вцепились в перила проектора, что я с трудом их расцепляю. Вирт тоже приходит в себя, положив руку на область моего крестца, покидает мое тело. Слабая вспышка боли заставляет меня вскрикнуть, но стоит мне разогнуться, как боль уже сильная возвращается.
  - Лилит, - голос Вирта мне не нравится, - я оборачиваюсь, видя его несколько напуганным, - прости, я не хотел...
  Опускаю глаза и вижу, что по ноге скользит темная капля, оставляя за собой тут же засыхающий след. Провожу рукой, по ноге вверх, ища источник кровотечения. Чувствую между ног влагу, когда смотрю на ладонь она вся в темной крови.
  - Это нормально, - говорю ему, понимая, что это совсем не нормально, но не желая напугать, - при Валааке у меня каждый второй раз так заканчивался.
  Отряхиваю с ладони уже просто бурую пыль, очищающее поле действительно хорошо работает.
  - То есть? - он не верит мне.
  - Как мне объяснили, что из-за сильной регенерации процессов может восстановиться плева, а мышцы стать менее эластичными.
  Я делаю шаг к проектору, но понимаю, что боль стала сильнее.
  - Что реально? - Вирт все же сомневается, но я киваю, стараясь не выдать того, что становится хуже, - вот они извращенцы...
  Это последнее, что я слышу, потом как следующим уже прихожу в себя на руках перекупщика, с испугом глядящего на меня.
  - Все нормально, - говорю ему, стараясь встать на ноги. Но он удерживает меня.
  - Не нужно мне было это делать, Лилит, у тебя ведь практически нет регенерации сейчас, извини, - говорит он поднимая и укладывая меня на кровать.
  - Я сам этого хотел, не твоя в том вина, - говорю, уже не чувствуя ничего кроме усталости.
  - Ладно, но теперь придется воздержаться, - говорит он садясь рядом, я киваю в подтверждение, но тут же чувствуя тоску от понимания такого ограничения.
  - Будет не просто это выдержать, - смеюсь, стараясь сбавить напряжение, - мне нравится быть с тобой, Вирт. Практически так же, когда я был с Валааком.
  - Можно вопрос, - несколько более холодным тоном, чем мое признание спрашивает Вирт. Я киваю, понимая, что он затронет неприятную тему, - "сам", "был", "хотел" - почему ты говоришь о себе в мужском роде.
  Я и сам не знаю почему.
  - Сначала мне казалось, что это неправильная речевая настройка, но Валаак попытался ее исправить. Тем не менее я так и говорю о себе так, - пожимаю плечами, - предполагали, что мой донор мог быть мужского пола, но по воспоминаниям тоже не так. Хотя... в своих снах я тоже говорил от мужского лица.
  - Во снах?
  Да, я не говорил ему, что воспоминания приходили ко мне во сне.
  - Понимаешь, после сильного истощения я стал видеть сны. Очень яркие и реальные. Вероятно это были воспоминания. К тому же кое-что из них удалось найти в реальности.
  - Например.
  - Веста, - указываю на свою одежду с ножом в кармане, - Валаак выкупил его, когда мы нашли через проектор по моему описанию. Потом Глозгар - это то место, которое мне снилось.
  Вирт отворачивается, кивая. Мне кажется, что сказанное мной заставляет его беспокоиться, тем не менее он спрашивает сам.
  - И кем ты видел себя во сне?
  - Не человеком, - странно, но в мыслях уже почти стерся образ меня прошлого. Без снов я начинаю забывать об этом, - тело покрыто чешуей, острые когти. Нечто странное, бледное, боящееся света, тем не менее гуманоидного строения. Я не спорю, в это трудно поверить, я и сам уже начинаю сомневаться в том, что это могла быть правда. И еще, - я стараюсь изобразить усмешку, но от слабости клонит в сон, потому просто дважды коротко выдыхаю, - у меня было два пола, хотя тело имело строение фемины. Вот только в наказание мне оставили андринные органы размножения и отослали в резервацию.
  Я уже давно лежу, закрыв глаза, даже не знаю, слушает меня Вирт или нет, потому как если он и рядом, то сидит очень тихо.
  - За что тебя наказали? - вопрос почти выдергивает меня из сна, в котором я словно тону.
  - За то, что убивал людей, - губы шевелятся очень неохотно, словно склеенные, - без разрешения...
  Вязкий покой сна сковывает меня. Я не поднялся бы даже узнав, что огненный монстр стоит у нашей двери, медленно проплавляя ее. Я словно свинец в воде или перо на ветру, не могу больше двигаться, отдаю себя на волю времени, отключая разум.
  Как же не хватает снов, вокруг меня только темнота. Я боюсь, я зову сновидения, но они не приходят и лишь тьма сжимает свои объятья. Но, наконец, я вижу. Бледный силуэт застыл напротив меня. Я делаю шаг к нему и он тоже, дела второй и он повторяет. Зеркало? Но чем ближе я, тем больше понимаю, что нет. Я выгляжу не так. Оно выше, чуть больше меня. Гладкое, покрытое прозрачными пластинами тело практически не выдает признаков пола. Темные провалы глаз единственное, что выделяется на лице. Оно протягивает руку, я отвечаю тем же. Касаемся друг друга. "Мы еще встретимся" - шепчет существо, на секунду обнажая острые иглы зубов.
  Просыпаюсь я, впервые за долгое время ощущая невероятное спокойствие. Я лежу на животе. Вирт рядом, отвернувшись спиной. Поворачиваюсь, прижимаясь к нему.
  - Я еще сплю, отстань, - слышу действительно сонный голос. Смеюсь.
  - Ладно, можешь спать дальше, - сам же опускаю руки к низу его живота, слабо сжимая го мужской орган. Осторожно провожу по нему, ощущая как тот вздрагивает, напрягаясь. Вирт же наигранно стонет.
  - Не надо, Лилит, тебе ведь самой будет больно, сама помнишь.
  - Не будет, - говорю, садясь, но не отрывая руки от его органа, - а если и да, то потерплю.
  Он сдается, ложась на спину, помогая мне сесть на него. Легкая ткань платья скользит вверх, я снимаю его полностью, сидя на большом теле Вирта обнаженным. Его руки сдавливают грудь, от чего я вскрикиваю - она стала очень чувствительной. Но это не важно. Даже лучше, что я ощущаю подобное. Я приподнимаюсь, теперь без труда опускаясь на его орган. Он протягивает мне ладони, позволяя опереться на них. И, держась за его руки как за поручень, начинаю подниматься и опускаться. Иначе бы это сделать не удалось - сидя на мужчине, я не доставал коленями до кровати. Боль я начинаю чувствовать не сразу, а только когда начинаю двигаться быстрее, стараясь резко, как он любит опуститься на его орган. Но Вирт не любит пассивную роль, поэтому встает, обхватив меня за талию, начинает насаживать на себя, как безвольную куклу. Под конец так сильно и резко, что я едва не теряю сознание от боли. Снова.
  Кровь была и в этот раз. Я испачкал и его. Но боль отступила почти сразу, поэтому я не видел необходимости беспокоиться об этом.
  - Я хочу испробовать способности фаты, - говорю ему, как только мы справляемся со своими делами.
  - Рано.
  - Нет, я чувствую себя нормально. Не хочу ждать.
  - На третий пока нельзя.
  - Давай на четвертый.
  Он вздыхает но после недолгих уговоров, в частности с обещанием больше не приставать, соглашается. Мы входим знакомым путем. Я теперь понимаю, что чувства значительно обострились. Я видел и ощущал малейшие движения, запахи стали острее, более разнообразным. Свет... он начал раздражать.
  На четвертый ярус мы выбрались тем же подъемником. К счастью, признаков слежки я не заметил.
  Четвертый уровень города представляет собой каменный лабиринт. По словам Виртрама людей здесь меньше. Чаще биоты. Но я надеюсь на лучшее. Как оказалось, в производственной зоне города тоже есть жилые районы. Туда мы и направляемся. Это место контролируется хуже, чем третий ярус, но контролируется вообще, по сравнению с пятым. Поэтому осторожными быть в любом случае нужно.
  Жилой сектор выступает за шестым поворотом в длинных и бесконечно-высоких коридорах яруса.
  - Учти, здесь не очень рады биотам, подобным тебе. К тому же люди здесь гораздо более внимательные к странностям.
  - Я знаю, - говорю ему, - сталкивалась с такими, - удивленный взгляд в ответ заставляет меня пояснить, - меня приняли за продавца препаратов, когда ездила на фуникулере.
  - Ну, тоже неплохая легенда, - отвечает он, - может сработать.
  Я киваю и иду вперед. Почему-то появилась некоторая уверенность в себе. Жилые постройки образуют неровные кварталы-квадраты. Но уже на приближении к ним, вижу группу людей. Кто-то из них в сером, кто-то в специальном, бронированном костюме. Направляю сканер - нужного сочетания нет. Иду дальше. Там тоже несколько человек, рядом открытая дверь какого-то заведения. Вхожу. Это либо лавка, либо магазин. Несколько стоек с, предположительно, продуктами. Но для посетителей устроены сидячие места. Некоторые там и сидят, потребляя пищу. Обвожу зал сканером. На мгновение высвечивается нужный вариант. Уточняю направление. Немолодой мужчина, скрестив руки на груди сидит перед пустой посудой. Запоминаю его, сажусь так, что бы его было видно. Наконец, он встает и выходит, я иду следом. Тот свернул в пустой переулок. Я рад, что все идет так легко. Нагоняю его со спины, оглушив рукоятью. Он падает, я же разрезаю одежду и через спину прокладываю путь к органу. Горячая кровь заливает руки и возбуждает нюх. Позади шаги но слишком далеко пока, скоро нахожу нужные мне сдвоенные сероватые пузыри почек. Перерезаю их канал у мочевого пузыря и даю мембране втянуть в себя извлекаемый орган. Мужчина так и не пришел в себя. Иду обратно, сталкиваясь с человеком в бронированном костюме. Но тот не замечает меня и проходит мимо переулка. Повезло. Бегу к Вирту.
  - Идем, - шепчу ему на ухо, - пока он сидит на ступенях входа в одно жилое здание - серая громада в два десятка этажей упирается крышей в такое же серое каменное небо.
  - Так быстро?
  - А ты как хотел? - дразню его, понимая, что абсолютно ничего не чувствую после совершенного. Вероятно, фата блокирует эмоции.
  К Палаку добираемся быстро. Темный двор встречает тишиной и утробным рычание Олгура. "Кахатан", слышу от него знакомое слово.
  - С чем пришли? - сам настройщик появляется из лаборатории через несколько минут после сигнала биота.
  - Почки, как просили, - я снова выхожу с гордо протянутым вперед трофеем.
  Палак смотрит на меня, потом на Вирта.
  - И ты ее выпустил? Сказал же, пять дней.
  - Я сам его уговорил, - вступаюсь за перекупщика, - так ты берешь или нет, - встряхиваю мембрану в руке.
  Палак вздыхает, передразнив меня - "Уговорит", но делает знак идти за ним.
  - Как зрение, слух? - спрашивает он уже внутри.
  - Стали острее, эмоции на нуле, - рассказываю свои наблюдения.
  - И воздержанием тоже себя не ограничиваешь, смотрю, - делает он свое замечание. Как он видит подобное, я не знаю.
  - Не могу, - говорю ему без стеснения.
  - А ты знаешь, что не даешь телу формироваться как следует? - он поворачивается ко мне, опираясь о стойку кресла-фиксатора.
  Я пожимаю плечами.
  - Надо учиться сдерживать себя, - слышу я прямой укор, - сними верх и встань к распорке, - говорит он, - Я введу катализатор и успокоительное. Проспишь нужное количество дней, потом придешь на осмотр.
  - Я хочу еще раз поохотиться, - прошу его, - дай мне еще один заказ.
  - Нет, - жестко отвечает он.
  - Прошу, мне нужно разобраться, - я чувствую едва не отчаяние от того, что не испытаю в ближайшее время этого азарта.
  - Или ты слушаешься, или я больше не веду с тобой дела, - непоколебимо отвечает мне Палак, уже собираясь уйти вглубь лаборатории.
  Я вздыхаю.
  - Ладно, но пусть меня отключит так, чтобы я не проснулся раньше. Я не выдержу ожидания.
  - Ха, нетерпеливый, - говорит он и, постучав по распорке, напоминает, что я должен сделать.
  Холод биометалла снова неприятно раздражает кожу. Снова игла с хрустом врезается в основание шеи. Но боли нет. Палак отпускает меня почти сразу, передав на руки Вирту. Я же чувствую странную вялость. Когда подходим к жилищу моего покровителя, я уже едва держусь на ногах. Войдя, снимаю одежду и руками Вирта натягиваю платье с антисептиком. Падаю на кровать лицом вперед. Тут же понимаю, что слабость еще не значит быстрый сон. Подбираю колени к груди.
  - Вирт, - обращаюсь к нему, - помоги, прошу. Без тебя мне не уснуть.
  - Ты же знаешь, что нельзя, - говорит он кладя ладонь мне на спину.
  - Можно. Или ты меня не хочешь?
  - Тебя невозможно не хотеть, Лилит, - говорит он, - помогая мне лечь набок, так, что я оказываюсь к нему лицом, - твоя фигура, внешность, пластика - все сделано, что бы тебя хотели.
  Я понимаю, к чему он ведет, приподнимаюсь, стараясь смотреть ему в глаза. Он продолжает.
  - Твое тело сконструировали так, что оно вызывает только определенные желания, а разум настроили чтобы ты им поддавалась. Тебе хочется следовать внедренной в тебя программе?
  Я помню, что говорил Георг о ферамоновой привязке, помню, что ощущал влечение к своему владельцу, а, затем, и к Вирту. Но не ко всем.
  - Ты не прав, - говорю ему, - я готов отдать себя далеко не всем. С тобой я делаю это с радостью. Но если я тебе так противен, то настаивать не стану. Прости.
  Я же хочу лечь, но Вирт удерживает меня за руку, притягивает к себе и целует в лоб.
  - Ты не представляешь, как трудно мне с собой бороться, - шепчет он мне на ухо.
  - Тогда и не надо, - отвечаю ему.
  Он вздыхает.
  - Как ты хочешь?
  - Сзади, я буду на коленях, - мне не нужно пояснять его вопрос.
  - Ладно, - соглашается он к моему облегчению.
  Я становлюсь коленями на кровать, голову кладу на скрещенные руки. Вирт, подготовившись, входит в меня очень плавно, но целиком, заставляя застонать. Медленно, размеренно, мы начинаем наше слияние. Но чем дальше, тем хочется все сильнее ощутить друг друга. Я уже и сам готов принимать его более грубые и резкие выпады, рад чувствовать, как он, приподняв мою ногу, слегка изменяет угол входа в мое тело, вбивается резко, медленно извлекая свой орган из меня. Затем, едва не опрокидывая вперед, заканчивает. Я же все еще на грани экстаза, падаю на кровать, сжимаясь уже сам, без его присутствия. И тут же засыпаю.
  Сны. Я их еще вижу. Но они теперь иные, хаотичные. Образы сплетаются в невероятные последовательности, но одна из этих бессмысленных комбинаций хорошо откладывается в моей памяти.
  Паук с костными ногами-щупальцами проходит сквозь стекло окон, словно через мыльный пузырь, но не нападает, а идет к проектору. Своими жуткими конечностями чертит символы, затем, уходит так же как пришел. Когда я подхожу, то на проекции вижу карту с указаниями. Не важно, откуда я спущусь в подземный мир этого города, я должен идти к его центру, сердцевине. Она как раз находится в центре многогранника, образованного точками вход. Знак Утриаты горит на нем яркой ртутью. Но стоит мне повернуться, что бы выйти, я вижу за собой шлейф из кровавых ошметков, сцепленных разорванными мышцами осколков костей, органов, волос, лоскутов кожи. Они, словно жуткая вуаль тянутся от моих рук и плеч. Словно плащом укрывают меня. А справа от меня бездна, чернотой зовущая далеко вниз. Я боюсь ее, хотя мне нужно туда. Кровавый плащ соскальзывает туда, готовый своей тяжестью увлечь в пропасть и меня.
  Уже почти ощутив падение, я просыпаюсь, вздрогнув. Последним остается чувство невесомости, когда нога срывается с края пропасти. Я глубоко дышу, вглядываясь в темноту, пытаюсь разглядеть знакомые искры идущие по покрытию. И не сразу понимаю, что вижу только одним глазом.
  Пытаясь побороть панику дышу глубже, стараюсь оценить обстановку. Прежде всего, нужно убедиться, что это все не сон. Я провожу рукой по животу и выше, касаюсь чувствительных участков груди, сжимаю их. Больно. Значит не сон. Встаю, пытаюсь осмотреться. Слабый адаптивный свет высвечивает помещение. Для меня оно остается слегка затемнено справа. Выхожу на балкон. За окном темно, но небольшой отсвет сверху слабо очерчивает здания внизу.
  Электронный глаз так и не реагирует. Я смотрю в темноту, надеясь снова увидеть паука, но нет ничего. Нет даже знака на обратной стороне стекла.
  Странная мысль возникает в голове - а возможно ли, что не было ничего, что я видел прежде, возможно ли, что эти изображения как-то транслировались в электронный глаз? Нет, Вирт же видел знак. Я же слышал стук- кодировку. Или мне тоже только показалось. Может, приснилось?
  Бред. Нужно успокоиться и не паниковать. Глубоко вдыхаю и прислоняюсь лбом к холоду стекла. Благодаря тьме за ним оно стало как зеркало. Вижу свое лицо. Свой неработающий глаз. Надпись слабо светится. Я даже могу различить тонкую вязь по краю радужки. Неизвестные буквы, неизвестные символы...
  - "Зрячий да увидит", - вдруг всплывает в голове. Тут же хаос мыслей становится в порядок, - Проклятье. Латынь.
  Через мгновение я уже сижу у проектора, набирая символы, которые я видел на своей радужке. Просто рисую их. Раз произнесение не возможно, так как оно блокируется инфополем, может изображение даст мне подсказку. Латынь не запрещена, но произнесение через голосовые системы невозможно. В письменном виде же встречается. Где мог Гингер увидеть или услышать эту фразу? Так же как и Паратисат. Или он хотел так дать мне подсказку?
  Набранный ряд символов вводится в поисковую систему. Результат. Только один. Активирую.
  Проекция загорается многоцветным взрывом, затем все это сужается в одну точку. Постепенно увеличиваясь она превратилась в бегущие символы. Некоторые из них выглядят знакомыми, повторяются. Затем, на фоне их появляется изображение. Неровная звезда, один луч длиннее, других. В ее середине я вижу здание странной формы крыша острым углом спускается в стороны а у самых краев загибается вверх. Всего у крыши около пяти уровней, чем ниже, тем шире странная крыша нависает над стенами. Изображение начинает мерцать, сменяется другими символами и тут же гаснет.
  Всю проекцию занимает надпись "Блокировка". Потом аппаратура отключается.
  - Ну и что ты сделала? - слышу я за спиной. Я поворачиваюсь, видя Вирта, стоящего уперев кулаки в бока.
  Я указываю на электронный глаз. Он смотрит, замерев, потом резко приближается, берет мою голову в ладони и рассматривает.
  - Он светится, - констатирует он мою догадку.
  - Но я им не вижу, - говорю, обхватив его ладони своими.
  - Значит, идем к Палаку, - говорит он, не отрывая взгляда.
  
  На смотря на утренний час люди на площадях все же есть. По переходам в стенах их еще больше. Пару раз я замечаю парные светящиеся точки в темноте, вздрагиваю, сжимая руку Вирта, но он указывает мне в направлении одной из групп стоящих в отдалении. Глаза двух из них отливают красным и зеленым. Устно комментировать это Вирт мне не стал. Дальше к Палаку мы добираемся вполне спокойно.
  - Мы ему не помешаем? Еще слишком рано, - говорю, когда мы уже заходим под арку "Антибиота".
  - Понятие рано и поздно тут для каждого свое, - говорит Вирт, шагая в тень мрачного двора, - а наш дорогой Палач, вообще на дециклике.
  - Чем?
  - Препарате который дает не спать годами, - отзывается из темного нутра двора.
  Тут же в мою сторону несется лаково-блестящая черная тень. Олгур в этот раз не касается меня а только застывает в двух шагах, угрожающе рыча.
  - Хатам анед, - слышу знакомую команду, а затем вижу и настройщика, выходящего из темноты и становясь рядом с деревом, но Олгур только издает более громкое рычание, - хатам анед дишат, - уже раздраженно говорит Палак. Биот оседает и отступая назад подходит к хозяину.
  - Не спать годами, а потом как бер заваливаться в спячку, тоже мне выгода, - несколько шокировано говорит Вирт, наблюдая за оскалившимся биотом.
  - А по моему вполне эргономично, - говорю я, - закончил дела и отрубился. Я вот так почти всю жизнь провел.
  Палак и Вирт одновременно обращают внимание на меня. Палак смеется.
  - Зачем пришли? - резко прерывает он смех.
  - У меня глаз отключился, - говорю, понимая, что Олгур отошел от хозяина и теперь переместился за мою спину. Оборачиваюсь к нему и тот снова становится в боевую стойку, слегка припав к земле.
  - Который?
  - Тот что от Абиоз.
  - Отлично! - Палак с такой готовностью и радостью выкрикивает это, что я вздрагиваю.
  - То есть?
  - Значит, не все так плохо, -он проходит мимо меня в лабораторию.
  - Для кого? - кажется, я уже начал догадываться.
  - Для нас всех, дорогая Лилит, - доносится из прохода, - для нас всех.
  Вот теперь я злюсь.
  - Вирт, ты знал?
  Но он только вздыхает, опустив голову. Знал.
  - Что ты мне ввел, Палак? - я иду следом за ним в лабораторию, - Что со иной происходит, говори.
  Я выхватываю из кармана весту, уже понимая, что не сдержусь. Но в этот момент меня сбивает с ног. Тяжесть толкает в спину и прижимает собой. Руки, включая ту, что с вестой заворачивает за спину.
  - Идигар, Лили, - слышу гортанный голос у самого уха.
  - Думала мне угрожать? - Палак все таки возвращается. Я понимаю, что на мне сидит Олгур, - ну, что ж, смелее, я жду, - говорит он с издевкой, - вышвырну за шкирку и все дела, мне проблемы вроде нестабильного биота ни к чему.
  - Прекрати уже, - следом входит Вирт, - сам решил проверить, а мне расплачиваться пришлось, так что ...
  - Расплачиваться? - Палак снова оборачивается, - Интересно чем? Что-то я не вижу у тебя не травм, ни синяков, ни каких-либо еще повреждений. Хотя... - он смеется, - смотрю, одну часть тела ты точно натренировал.
  Меня это злит. Злят они оба. Олгур на мне как раз ослабил хватку. Я помню скорость его реакции. Я буду быстрее. А если нет, то лучше умереть так, чем и дальше терпеть эти игры.
  Резко поворачиваюсь на бок, сбрасывая с себя биота, намеренно заваливаюсь в его сторону, подминая. Он выпускает мои руки. Я тут же бью его локтем по челюсти и, пока он приходит в себя, вытаскиваю весту и прикладываю к его горлу, усаживаясь сверху.
  - Стой! - я не знаю, кто это кричит, Вирт или Палак, но я смотрю именно на настройщика.
  - Что ты со мной сделал? Объясни, иначе я перережу ему горло.
  Он смотрит на меня. Непроницаемая маска лица не выражает ничего.
  - Давай, - говорит он и отходит в глубь лаборатории. Олгур начинает жалобно скулить. Я смотрю на него, застывшего подо мной. Он боится.
  - Уходи, - говорю ему, - жди там, - указываю рукой в сторону выхода.
  Медленно, ожидая от него нападения схожу с биота, держа весту наизготовку. Но стоит мне отойти на шаг, как Олгур вскакивает и на четырех конечностях бежит к выходу. Вирт едва успевает прижаться к стене. Я не говорю с ним, только иду внутрь лаборатории к Палаку.
  - Хочешь знать что ввел? - сам отзывается он.
  - Как я понимаю не Фату. И прежнюю мою матрицу тоже не дезактивировал.
  - Матрица твоя была повреждена, там дезактивировать-то нечего было, - он выходит из темноты, - а Фата у меня и взяться неоткуда. Это новейшая военная разработка, откуда бы ей быть здесь, - он кивает на мою весту, которую я так и держу в руке, я ее кладу на стол рядом. Не далеко, потому как в безопасности я себя здесь уже не чувствую, - матрицу твою я отключил, но ввел не новый компонент, а противоэлектронную сыворотку. Проверил, на сколько разработки Абиоз эффективны. Как видно, не очень. И это хорошо, поверь, Лилит. Благодаря тебе, мы спасем тысячи жизней.
  Он снова отходит куда-то, возвращаясь с еще одной колбой.
  - Нет, - говорю я, понимая, что сейчас произойдет, - я больше не поверю тебе. Хватит. Возвращай мне глаз и я уйду, я больше не хочу так рисковать.
  - Правда? - вдруг наигранно удивляется Палак, - А тебе не интересно, кто приходил к тебе с визитом, например? Не хочется узнать кто такие Утриаты и почему тебе о них сообщили?
  - Что... откуда... , - но сам даю ответ на эти вопросы, - Вирт..., - Палак театрально разводит руками, - Но зачем тогда то платье? Тоже для отведения глаз, что бы я поверил?
  - Нет, - Палак становится серьезнее, - это необходимо, потому что ты без контроля матрицы будешь превращаться в себя. И без некоторых повреждений здесь не обойдется. Это, - он поднимает колбу, - нейтрализует сыворотку.
  - Почему я должен тебе верить?
  - А кому еще, Лилит, кому? - говорит он смеясь.
  Я понимаю, что он прав. Деваться мне некуда.
  Уже через полтора часа мы с Виртом уже идем обратно. Глаз должен заработать к следующему утру, но я уже начинал чувствовать слабые сигналы в виде световых пятен. Я иду чуть впереди, Вирт позади меня, говорить я не хочу. Начинает он.
  - Извини меня, но это было очень важно, Лилит, - он нагоняет меня, идя сбоку.
  - Ты у меня прощение просишь? Я же просто биот, подопытный образец. Зачем со мной разговаривать.
  - Перестань, - он кладет руку мне на плечо, но я ее скидываю, - Палак не стал бы работать если бы не был заинтересован. А для него эта тема болезненная. Зато матрицу тебе отключили.
  Это то и забило последний гвоздь в гроб моего самообладания. Так горько и больно стало внутри, что я не выдержал и, развернувшись к нему... уперся головой в живот и зарыдал.
  - Пойми, я думал это все фата и фемена, думал это они заставляют меня так себя вести, а оказывается это я сам. Я сам такой, понимаешь?
  Мне было все равно, что на нас смотрели, все равно, что так мы привлекали внимание кого не следует. Просто я не мог держать в себе больше этого. Вирт же, сначала покачнувшись от неожиданности, вдруг осторожно обнял меня, прижав к себе. Я понимаю, что у него есть выгода относительно меня, но то, как он относится ко мне, безмерно дорого.
  - Идем домой, ладно, - говорит он, поглаживая по голове, - я все тебе расскажу.
   Я киваю, слегка сбавив громкость плача, но не в силах остановить всхлипы, иду, прижимая ладонь ко рту. Он же притягивает к себе, обхватив за плечи. От этого становится легче, на много.
  Войдя в нашу секцию, я снимаю одежду, сразу прижимаясь к Вирту. Он не отталкивает и не отказывается от меня, наоборот. Он быстрым движением приподнимает меня, обхватив за талию. Я успеваю закинуть руки ему за шею и обнять ногами на уровне пояса. На сколько хватает ног. Потом, он направляет в меня свое тело входя лишь слегка, укладывает на спину, и тогда уже проникая внутрь одним сильным толчком. Сначала медленно и осторожно, он расслабляет мое тело, но потом начинает действовать все быстрее, удерживая обе мои ноги под коленями. Затем, я сам прошу его сменить направление слияния, принимаю в себя, чувствуя сильную боль, но все же давая вбиваться в себя крепкими, частыми выпадами. Утопать в боли не меньше, чем в удовольствии. Таким должно быть мое наказание. Его я заслужил.
  Когда я просыпаюсь, то Виртрама рядом нет. Зато чуть левее слышится шорох и тихая ругань. Поворачиваясь на шум, вижу Вирта, разбирающего нутро проектора. Встаю, подхожу к нему.
  - Извини, это наверно из-за меня.
  Он вздрагивает, оборачиваясь.
  - Это я понял, - говорит он, несколько задумчиво, - только вот как?
  Я показываю на вполне хорошо видящий глаз.
  - Я набрал символы оттуда, - он снова поворачивается, теперь вглядываясь в электронный зрачок.
  - И что там написано?
  - "Зрячий да увидит". На латыни.
  Он смотрит на меня. Потом распрямляется, скребя пальцами голову.
  - Значит, придется менять реагенты. Фильтры перегорели.
  - Почему? - как это связанно с латинской фразой мне не понятно.
  - Информационная перегрузка, - говорит он, отходя в комнату за одеждой, - Ты не представляешь, как опасна латынь в поисковой сфере. Поэтому ее и блокируют, - натягивает свою одежду, - ладно, пойдешь со мной, заодно занесем в лабораторию твое питание. Только лицо тебе придется прикрыть, ато выглядишь страшно.
  Я в ужасе прижимаю руки к обозначенной части тела, ощупываю. Не уже ли перемены произошли так быстро? Как жаль, что рядом нет зеркала.
  
   Иду за Виртом, но постоянно отстаю. Мысли не дают идти быстро. Какие перемены теперь происходят с моим телом? Чего еще следует ждать?
   - Да не переживай, это просто от переутомления. Ничего плохого не произойдет, - не в первый раз оборачивается он ко мне.
   Все же мне удалось найти зеркало - экран проектора вполне подошел. Я сначала не узнал себя - бледный овал лица стал угловатым, с резко проступившими скулами и носом. Глаза утопали в глазницах, были обведены темными следами. Губы тоже стали темнее.
   - Как долго я буду изменяться? - спрашиваю перекупщика, нагоняя его.
   - От трех дней до недели, точно сказать не могу. Будет зависеть от твоего состояния.
   - На что я стану похож? На того кем был раньше?
   - Нет, к сожалению. Палак говорил, что у тебя вмешательство в костную и мышечную структуру. И твои черты лица, и пропорции тела никуда не денутся, изменения могут касаться цвета волос, оттенка кожи, цвета глаз, толщины жировой прослойки. Всего, что не затронуто хирургическим вмешательством.
   Понятно. Прежним мне никогда не стать.
   Из знакомой мне площади мы сворачиваем в туннель, откуда проходим мимо коллекторной шахты. Оттуда идем в неизвестном мне направлении. В месте, куда мы попадаем практически нет палаток или зданий, которые я уже видел. Есть только высокие металлические балки. От земли вверх поднимаются лестницы, тоже металлические. Когда я поднимаю голову, то замираю - примерно на высоте пяти этажей находятся своеобразные боксы - кубы из скрепленных между собой листов то ли пластика, то ли металла.
   - Тут осторожней, смотри под ноги, - вырывает меня из созерцания Вирт.
   Я обращаю взгляд куда указанно и вижу лабиринт каналов и желобов. По некоторым из них течет вязкая жидкость розоватого цвета.
   - Что это за место?
   - Лаборатория. На верху перегонные кубы и собственно изолированные помещения для работы. А здесь - кивает на переплетенные каналы, - слив для отработанных реагентов. Обычно тут без респиратора долго не выдержишь, но сегодня ничего, дышать можно.
   Только теперь я понимаю, что все это место наполняет слабый, но едкий запах. Правда, радовались относительной свежести мы не долго, с одного из куда сверху по специальной трубе потекла желтоватая жидкость и от соприкосновения с камнем канала задымилась. Нос пришлось зажимать и как можно дальше удалиться от поднятого облака.
   - Нам сюда, - указывает Вирт на бокс, находящийся чуть ниже остальных. Он же был и самым большим.
   Поднимаясь по лестнице, идущей по спирали вдоль металлической колонны, я отметил, что все эти кубы словно надеты на иглы этих колонн, или построенны между ними. На высоте эти боксы тоже соединялись - или лестницами, или мостиками, которые в свою очередь так же держались за колонны. На самом верху установлен огромный тент, с множеством прорех. Высота его была очень большой, я даже не мог разглядеть как он крепится к металлическим стержням.
   - Это для сбора конденсата, - объясняет мне Вирт. - нужно, чтобы задерживать и собирать испаряющиеся вещества.
   Когда мы заканчиваем подъем, то я вижу, что лестница упирается в обшитую металлом дверь. Вирт стучит в нее трижды по два стука с равным интервалом.
   Через некоторое время нам открывают. На встречу выходит человек, прочно закутанный в изоляционный костюм.
   - Реагенты для проектора и разделить на состав это, - перекупщик вытаскивает из своей сумки мой мешок с питанием. Когда он успел его взять, я не знаю. Но высказать против я ничего не успеваю. Человек в изоляционном костюме хватает упаковку из рук и жестом просит идти за ним.
   - Почему ты мне не сказал? - шепотом спрашиваю Вирта, - я ведь не давал согласие
   - А что ты теряешь пусть взглянет, - отвечает он, идя впереди по узкому проходу.
   Он так резко останавливается, что я едва не влетаю в его спину.
   - Что-то не так?
   Но он не отвечает, зато я слышу опять тот самый странный язык на котором говорили все на пятом пласте. Человек в изоляционном костюме говорил что-то Вирту. На сколько я смог рассмотреть, он отдал ему небольшую колбу и две плоские стеклянные линзы. Потом еще долго что-то объяснял. По обрывкам знакомых слов, я понял, что это касается моего препарата питания.
   - Придем через день, - поворачивается ко мне Вирт, когда они заканчивают разговор.
   - А это что? - указываю на его приобретение, когда мы уже спускаемся с лестницы.
   - Ликвор, - приподнимает колбу, - и усилители сигналы, - указывает на "линзы". Все это он прячет в свою сумку, - попробуем отследит тот сигнал, что отключил мой проектор.
   Мне становится неудобно, что из-за меня и без того не богатому перекупщику пришлось тратиться.
   - Вирт, извини. Сколько тебе должен? Я постараюсь отработать,- мы уже идем по туннелю из лаборатории и я стараюсь идти к нему как можно ближе.
   - Не должен. Вернее не должна, ладно? - говорит он, снова исправляя меня. Помолчав добавляет, - к тому же Ларон согласился взять состав твоего питания в часть платы.
   Я только удивленно смотрю на моего покровителя. Да, деловая хватка у него точно есть.
   Уже в жилище Вирта мы заправляем проектор, и устанавливаем усилители. Все эти элементы погружаются в основной блок. Проектор начинает работать не сразу. Долгое время идет очистка его систем от старой, как сказал Вирт, зараженной жидкости.
   - Как это, зараженной? - я не очень хорошо разбираюсь в устройстве новейшей технике. Принцип работы - возможно, но не то, из чего они состоят.
   - В этой колбе - указывает он на свое приобретение, - обогащенная спиномозговая жидкость. Ее клетки встраиваются в систему проектора и хороши тем, что могут принять на себя любые функции - проводник, накопитель, генератор. Информация - это те же связи белковых молекул, их сочетание. Давно доказано, что передача сигналов между теми же нейронами гораздо быстрее, чем по металлическим проводам. К тому же, более экономная. Биотоки слабее электрических разрядов, но они и быстрее. Проектор занимается их расшифровкой. Мы получаем информацию слабыми сигналами биотоков и обменом клеток через эти приемники - он указывает на небольшой провод, идущий из пола. Я раньше их не замечал, - такое есть не везде, но мне удалось подсоединиться к основной обменной системе города, правда, мощность не большая. Благодаря таким каналам, кстати, происходит самовосстановление структур стен и перекрытий. Да. А ты не знала? - я отрицательно качаю головой, - Все, что вокруг тебя содержит человеческие клетки: костные, мышечные волокна, ткани эпидермы. В коллекторах расщеплением веществ занимаются целые органы - подобия желудков. Вся полученная от этого энергия идет на обеспечение города.
   - Город - это единый организм? - я и не знал, что биотехнологии зашли так далеко.
   - Практически. И строительный материал для него - люди.
   Город из костей и плоти... один большой организм, питающий сам себя.
   Нет, не питающий.
   - Это могла бы быть замкнутая система, если бы и пищей для нас служили человеческие ткани..., - вслух отвечаю своим мыслям.
   Вирт отрывается от настройки проектора.
   - Да, только есть мы друг друга не можем. Это доказанно. Начинаются необратимые изменения мозга.
   Я вспоминаю то, что удалось узнать еще до потери памяти. "Лекарство", недостающий элемент. Это-ли имели в виду те люди, что спасли меня. Для чего они хотели меня использовать? Как узнать, что они хотели сделать? Кое-кто может знать.
   - Вирт, когда я смогу поговорить с Палаком?
   - Зачем? В латинском он и сам не силен. Он больше по языкам союзников.
   - Нет, у меня к нему другой вопрос, - говорю ему, но Вирт просит уточнить, - помнишь, я рассказывал, о своих воспоминаниях? Что я, вероятно, питался людьми?
   Вирт заканчивает работу, садится перед проектором, глядя на меня. Нет, он не верил мне. Я и сам себе не верил, пока не увидел запись.
   - Помню. Думаешь Палак что-то скажет тебе об этом? - спрашивает он, я пожимаю плечами. Но пока спросить больше не у кого, - Сейчас ты его точно не найдешь, - наконец отвечает Вирт, - пойдем завтра. А пока, давай проверим что заразило нам весь ликвор.
   Под быстрыми манипуляциями на экран возвращается прежняя информация.
   - Так, придержим скорость, - Вирт делает знак ладонью "понижение". На визуальной части отображается то, что я ввел символами. "Зрячий да увидит". Затем, синтагматическая цепочка расходится так, что образует густой веер, - Не удивительно, что у проектора произошла перегрузка, такой объем информации он просто был не в силах пропустить через себя. Теперь, посмотрим, какие из версий были самыми объемными, - говорит он, настраивая параметр содержания.
   - Вот это я видел, - сразу указываю на возникшее изображение пагоды.
   - Странно, - Вирт тоже вглядывается в изображение, - это же Храм крови.

 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"