Получалось, что я вышла замуж сразу за троих. Но в моем сознании и в реальной жизни остался один Стёпа, которого я не любила, но которого считала положительным, к тому же, по моим представлениям, внешне похожим на Клима Самгина - героя одноименного романа Максима Горького. Степан знал всё и понимал своё скромное место в истории. Знал, понимал и молчал. Впрочем, как и многие окружающие меня люди, знают обо мне многое, но предпочитают делать вид, что ничего не замечают. Нет света, нет никакого Садовничего - отца, нет мальчика англичанина, нет Дрёмы, нет никого, с кем я счастлива и с кем из обычной Тани Куртеевой превращаюсь в звезду, благодаря светящимся чакрам, которые загораются от Дремы и от Челса.
Неземная любовь, хоть и была закреплена брачными узами в соответствии с британскими законами, но на территории РФ. Поэтому у Дрёмы всегда был повод вежливо матерным языком объяснить Челсу, что в России Челс Уильям никто, а Тусечка, то есть я, его жена, то есть Дрёмина. И что я его кукла Мальвина, а не кукла Таня наследника Тутти (Челса). Но для меня всегда самым главным оставался Челси, потому что он самый веселый, самый смешной, самый модный и самый красивый мальчик из всех кого я знаю. Но временами я его боялась, и мне казалось, что он старше всех и потому надо его слушаться. А на самом деле он просто бесстрашный Александр Македонский, а я его Тайс Афинская.
Но Таис Афинская, крошка Мерелин, кукла Мальвина и кукла Таня я бываю в своей параллельной сверкающей жизни. А в жизни без света я просто Таня. У меня нет раздвоения личности. Во всех состояниях я осознаю себя обычной Таней Куртеевой, которая ничего примечательного не сделала в жизни, чтобы быть звездой в людском понимании. Просто в одном состоянии я счастлива и окружающие могут видеть и даже физически ощущать это, а в другом я в непрерывных поисках своего счастья, в поисках света. Потому что светиться - это самое кайфовое, что может быть в жизни! Я хотела бы жить и никогда не гаснуть, и тогда не было бы разных жизней, а было бы одно сплошное счастье...
В окно игриво солнце заглянуло,
На небе синюю полоску проложив,
Лучом искристым весело мне подмигнуло
И побежало дальше ворожить.
Вновь небо серой ширмой затянулось,
Выказывая недовольство светом,
И мрачных туч кольцо замкнулось.
Надолго ль? Надо бы спросить у ветра.
В ответ, листвой пошелестев,
Мне ветер прошептал учтиво:
"Ноябрь, нравится он вам, иль нет,
Для здешних мест всегда плаксивый".
Всё правильно, ноябрь... Но ведь солнце было!
Оно со мной играло и манило,
Манило за собой, звало чуть слышно,
Лучами знаки подавая мне на мокрых крышах,
Желая будто бы сказать:
"Смотри, вот лучик мой- веселый и живой,
Иди за ним и ничего не бойся,
Ты в мир чудесный попадешь иной,
Будь счастлива и ни о чём не беспокойся!".
В светящейся жизни я знала, что потом мною все забудется, будет чертов монтаж, и от этого становилось тоскливо и хотелось плакать, но я сама себя перенастраивала на веселье, оттого что светлая жизнь коротка и её надо использовать себе во благо. Но нельзя сказать, что в свете только радость и веселье. Да, от света начинается эйфория у многих, но есть и такие, кому становится плохо и кто готов, в буквальном смысле, на всё, чтобы прервать свечение.
На меня свет действует расслабляюще, становится хорошо и весело. Эйфория. Счастье. Релакс. Блаженство. Временами хочется прыгать от радости, танцевать и петь. При свете я не стесняюсь петь. Просто душа поет, и все получается само собой, а вокруг все тоже начинают петь и танцевать. И жизнь превращается в чудесный мюзикл. И вообще, стеснительность исчезает при свете. И это круто, потому как бывает очень забавно, а зачастую, смешно до слез. Но не все становятся забавными и смешными, некоторые, наоборот, превращаются в злобных, визжащих, уродливых симпсонов и грымзятин. Просто все становятся сами собой. А это не всем нравится. Многие предпочитают носить маску всю жизнь, не снимая. В свете чакр видны истинные лица, а они не всегда такие милые и привлекательные, как им хотелось бы быть. Наверное, поэтому и возникает агрессия, так как чужое ярко-выраженное счастье нарушает тишину и покой серого привычного роботообразного существования.
Говоря про роботообразную жизнь, вспоминается старая песня и клип немецкой группы "Крафтверк"под названием "We are the robots". В клипе явно прослеживается пародия на Советский Союз, где люди ходят строем и по сигналу старшего по званию робота приступают к работе и заканчивают её тоже по сигналу. Можно еще сказать, что мы зомби, временами превращаемся в живых, а потом вновь засыпаем сном мертвых бездушных существ.
Я вокруг ничего не понимаю иногда -
Кто, для кого, для чего и куда?
Зачем все бегут, зачем все молчат,
Почему все стоят, почему все кричат?
Кому Стоунхендж и почём Вавилон?
Для чего я здесь и где же мой дом?
Кругом лишь звуки, стены, дома, лица,
Серый асфальт и взрослые провидцы,
Чужие голоса проникнуть хотят в душу,
Нет воздуха дышать, нет сил заткнуть уши.
Уйти, убежать, улететь, испариться,
Забраться в сон глубокий, в нём укрыться,
На время спрятаться и отдышаться,
А завтра снова на старт и мчаться в своём колесе, мчаться...
Мне очень хочется остановить этот тупой бег белки в колесе и из двух параллелей создать одну счастливую прямую. И наслаждаться жизнью в кругу семьи, любить мужа, растить детей, правда, сначала их надо нарожать побольше, а то одной дочки явно маловато. Но я не знаю, как мне вырваться из серых будней. А тебя рядом нет. Но я пишу этот отчет, и мне становится легче. Спасибо за подсказки.