Доронин Алексей Алексеевич : другие произведения.

Домик в деревне 2022

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
Оценка: 7.44*6  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Люди надеются, что они не наступят. Война, голод, мор. Но если беда не пройдет мимо, нарастая, будто снежный ком, если сильные мира сего решат сыграть в игру жизнями миллионов... конец света может наступить и без "ядерной зимы". Он не будет ярким и красочным. Большинство не поймет, почему все рушится. Но даже тот, кто ждал и готовился, получит лишь крохотное преимущество. Шанс спасти себя и свою семью. Пусть та сама близка к краху и распаду. Повесть о том, как поколение сериалов от Netflix, мемов и котиков с Facebook без предупреждения было брошено в горнило мальтузианской катастрофы. И о том, как тяжело выживать в отрыве от дивана, компьютера и интернета, не говоря уж о холодильнике и электричестве. В суровой и совсем не героической реальности после системного краха цивилизации. (Примечание: это расширенная и переработанная версия моего старого рассказа "Домик в деревне". Она не имеет отношения ко вселенной "Метро 2033")))
    Вышло с сборнике "Пятый всадник" издательства Ridero, можно приобрести на бумаге, 372 руб: сборник "Пятый всадник"

Домик в деревне - 2022

  
  
   На скрипучей кровати - такие же скрипучие кости.
   - О-хо-хо, - вздохнул старик, приподнимаясь над неновым продавленным матрасом, поверх которого лежала застиранная простыня. Но хоть она и застиранная, серая, но тем не менее она хотя бы была чистой. Здоровье, конечно, ни к черту. Песок сыпется.
   В прямом смысле. Камень неделю назад вышел. Ощущения были такие, что лезть на стену хотелось. Ну, хотя бы не ходит под себя. И это уже много. Может за собой ухаживать сам и еще какую-то пользу приносить. Это в его годы редкость для мужика.
   Хотя женщины и мужчины теперь живут примерно одинаково. Как было вроде бы и раньше, до цивилизации. Это вам не городская жизнь.
   Утро. Пора просыпаться. Нельзя залеживаться. Кровать Настасьи пустая - видимо, давно встала. Ходики на стене показывали шесть утра. За окном уже светло.
   Она пошла ни свет ни заря кормить скотину, а потом, не заходя отправилась, видимо в птичник, задать корма курам. Только когда все сделает, вернется.
   "Надо и мне вставать", - подумал Петр Олегович. Она, конечно, ворчать не будет. Но не годится так. Надо принести воды, растопить печку и поставить варить кашу.
   Потом, когда они позавтракают, он возьмет молоток и гвозди и пойдет чинить забор, который просит, прямо вопит об этом уже второй месяц. Потом будет косить траву на самом дальнем участке, на косогоре. Да не мотоблоком и не триммером, а обычной косой. Бензина нет, электричества и подавно.
   Потом еще какое-нибудь дело найдется. Даже для него. Пока лето, без дела сидеть нельзя. И таким развалинам, как они. Дети без дела не сидят. И внуки уже тоже. Да и соседи. Не принято это у них.
   Вернее, те, у кого принято было просто сидеть, иногда еще и приняв какую-нибудь анестезию типа алкоголя... те просто до этого светлого дня не дожили.
   Хотя анестезия при этой жизни требовалась. Ох, как требовалась.
   Старик повернулся, приподнялся на локте. Покряхтел, выпил воды из кружки, стоявшей на столике.
   Его взгляд упал на старый книжный шкаф в противоположном конце комнаты. Он держал его в спальне больше для значимости. Потому что книг довольно давно не читал. Зрение стало ни к черту, дальнозоркость - очки натирали ему переносицу, от них болели глаза и даже начинало ломить в висках. Но самое главное - не было больше настроения уходить в выдуманные миры.
   Иногда читал старые журналы. Все подряд. Тут их накопилась куча. Куда ему теперь такое? Наука и техника, астрономия, геология, геодезия. Все больше старье. Лет за десять до ПЦ напечатано.
   Но журналы лежат в тумбочке. Оттуда их легче доставать. Там и газеты старые есть. Боже мой, кому в последний год до ПЦ были нужны газеты?
   Вот в большой шкаф он почти не лазил. А там рядом с книгами по домоводству, справочниками, рядом с энциклопедиями, которыми пользовались дай бог, если раз в несколько лет. Рядом с детскими книжками... которые доставали тоже не очень часто - большеньким детям теперь чаще приходится работать в поле, в огороде и птичнике, чем читать... А маленьким взрослые рассказывают наизусть, потому что давно зазубрили те несколько десятков детских песенок, стихов, потешек, которые постоянно в ходу.
   Но еще там стоит книга, которую никто не брал в руки уже лет двадцать. Только пыль протирали с корешка. Неприметный ежедневник в потертой серой обложке. Всего четыре сотни страниц, а заполнены в нем только первые тридцать.
   Старик давно порывался сжечь эту макулатуру. Пустить ее на растопку. Но книг в шкафу еще много и валежника в лесу полно. Вот его-то теперь точно можно собирать без разрешения. Да и уголь должны скоро привезти из поселка на телеге. Так что еще полежит.
   Оставить внукам. Пусть почитают, когда они, старшее поколение, уже покинут этот мир. Может, кого-то развлекут эти строки. Потому что написано там в основном не о катастрофе, а о личном.
   Может, личная драма покажется им смешной на фоне того кошмара, который случился потом. Который молодые даже не воспринимают как кошмар, потому что это их жизнь, а другой они не видели.
   Имеют право. Но пусть все же постоит ежедневник. Детям не пригодился, но, может, хоть кто-нибудь из внуков, не спрашивая дедова разрешения, залезет в шкаф и прочитает эти строки. Прикоснется к древней мудрости, ха.
   Мудрости ли? Они, прежние люди, насовершали много ошибок. И не мудрость помогла тем, кто выжил - например, их семье Ђ тогда пережить самые лихие годы, а голое везение. И воля, конечно. Куда без нее.
   Да, он всегда напоминал себе, что это еще не конец. Копая землю, перекрывая крышу, ремонтируя сарай... он, Петр Олегович Мурашов, всегда напоминал себе, что они живы по воле случая и милости судьбы.
   И невнимательности тех плохих людей, которые могут заглянуть к ним на огонек. И заставить поделиться.
   Ведь все, что они построили в этой деревне и в нескольких соседних, отделенных от автотрассы десятью километрами, а от железной дороги восемью - создав маленький оазис покоя посреди моря безумия... легко может быть отобрано, разрушено, растоптано и сожжено. Стоит только сильным обратить на них внимание. А самые лихие годы, вполне возможно, еще впереди. Но он до них, скорее всего, уже не доживет.
   Да, у них есть оружие. Но это не фильм про семерых отважных самураев или ковбоев. А у них взрослых мужчин конечно, не семеро, но и не намного больше. И надо надеяться, что до прямого столкновения не дойдет... хотя им не раз уже приходилось отваживать небольшие группы мародеров и одиночных бродяг и объяснять им, что тут занято и в этом месте больше никого не ждут.
   Они понимали, что люди куда опаснее расплодившихся волков и медведей. Все эти годы они жили, словно на краю вулкана. Хотя и пытались делать вид, что все идет как надо. Видимо, такова природа человеческая.
   Он надеялся, что его записи об их жизни не достанутся тем, кто придет сюда, чтобы ограбить и убить. Впрочем, те и читать-то, наверное, не умеют.
   "Пусть приходят".
   Конечно, силы уже не те. Время властно над всеми. Даже если не произойдет ничего экстраординарного, ему вряд ли осталось больше десяти лет. Но авось хотя бы до пенсионного возраста доживет. Сами пенсии теперь остались только в анекдотах, молодежь даже слова этого не знала.
   В этом году ему исполнилось шестьдесят.
   Он не знал, конечно, что сведет его в могилу. Инфекция, инфаркт, какая-нибудь болезнь, требующая хирургического вмешательства типа аппендицита, язвы или грыжи. Видимо, ему досталась хорошая генетика, раз он смог проскрипеть так долго. Другие на его глазах сходили с дистанции еще в начале шестого десятка. И если раньше был хотя бы шанс, что приедет вовремя "скорая", что повезут в больницу, то теперь все зависело только от милости Господа. Не зря молились теперь совсем не так, как раньше. И некоторым это даже помогало.
   Но дед Семен, сосед, говорил ему всегда, когда они собирались, чтобы выпить по рюмочке и вспомнить старый мир: "Если бы мы остались там, чувак, то уже сдохли бы. Последние года два я приходил домой, как кот Шредингера: то ли живой, то ли мертвый, а может, одновременно".
   Он имел в виду: если бы старый мир не рухнул, и один из них по-прежнему работал бы менеджером по продажам в полиграфической компании, а второй - системным администратором-эникейщиком на заводе по производству металлических изделий.
   С ним можно было спорить. Но почему-то риск быть загрызенным волком, зарубленным чужаками или умереть от голода вызывал меньший стресс, чем раньше риск не выполнить план, потерять работу, не заплатить вовремя ипотеку. Психика адаптировалась.
   Мир изменился. Без ядерной войны, без падения астероида, без зомби-апокалипсиса. Что же произошло? Именно его записи остались свидетельством тех, как говорят писатели-графоманы, роковых дней.
   Они же про себя называли случившееся русским матерным словом, рифмуемым со словом конец. Или просто "ПЦ".
  
  
   Запись номер Раз
  
   Итак, как говорил один поэт "профессор, снимите очки-велосипед. Я вам расскажу о времени и о себе".
   Все, что начинается хорошо, кончается плохо. Но если все плохо с самого начала, дальше будет полный звездец.
   Ах да... сначала полагается представиться. Я не мастер слагать слова во фразы. Я сначала наговорил это все на диктофон ноутбука. Потом распознал в виде текстового файла и распечатал. Потом переписал от руки.
   Вроде бы полагается сначала представиться. Меня зовут Петр Мурашов.
   Образование среднее. Менеджер. Специалист по управлению персоналом.
   Но в отделе кадров я никогда не работал. Я занимался тем, что вы, потомки (вдруг это прочитают через сто лет?) вряд ли сможете легко представить. Я работал с умными машинами. Которые думают. В отличие от людей, которые только делают вид.
   Тут будет много непонятных слов. Но именно так мы в наше время разговаривали.
  
  
   Я никогда не парился, что у меня нет "вышки". Конечно, моя альма-матер - не МГТУ Баумана, но я много занимался самообразованием.
   В сфере высоких технологий формальные корочки в те годы значили мало.
   Закончил много курсов, включая онлайн-тренинги Cisco Systems по сетевым технологиям, курсы по языкам программирования. Чаще бесплатные.
   Основным моим хлебом был HTML/CSS, но и Python, Javascript и PHP я тоже знал неплохо. Читал Habr.com, представляя себя крутым программером. Отдыхал, комментируя свежие приколы на Prikabu.
   Для Reddit у меня слишком хреновый английский. Хотя гугл-переводчик позволял и оттуда свежие новости захватывать, что-нибудь из жизни Кремниевой долины. Когда-то в детстве я даже надеялся туда попасть.
   Я мечтал когда-нибудь стать проект-менеджером и тим-лидом. Но видел, что мой потолок в более-менее крупных проектах был - младший девелопер или тестировщик. Искать чужие ошибки вообще проще, чем делать что-то новое с нуля.
   Ну и конечно, когда-то я мечтал создать стартап, который взлетит. Стать новым Цукербергом или Джобсом. Но вскоре понял, что все, кто добиваются успеха (причем не только у нас!) - не совсем простые люди. Грубо говоря, они покупали яблоко за доллар и продавали за полтора яблочный сок, а потом получили наследство в десять миллионов. И - хоба! - стали мессиями и легендами.
   А у нас все было еще печальнее. Я видел, что государство пришло в сферу АйТи всерьез и надолго, и уже собиралось не только доить кур, но и резать. И вставляло всем стартапам большой страпон, если они не хотели идти в русле политики по информационной безопасности страны.
   Злые языки говорили, что могло и отжать не хуже, чем вокзальный гопник: "Слышь, дай позвонить! Симка у меня своя!". И уйдет твой стартап нужным людям, у которых крыша с погонами.
   Но в такие выси у меня и так не было шансов подняться. Поэтому и отжимать у меня было нечего.
   Короче, я изучал сам долгими вечерами продвинутые инструменты разработки, автоматизаторы, работу со скриптами, Мечтал о куче бабок, четырехэтажной вилле и пяти супермоделях, но по факту был лузером. Наверно, потому что ни разу не перешел по ссылкам, которые приходили в нигерийских письмах. И не записался на тренинги коучей и бизнес-тренировки.
   И вообще - практика рулит. И вот я быдлокодил себе понемножку как индус. Участвовал в нескольких проектах. Даже немного игрушками занимался. Мод к одной русской стратегии мы делали. Правда, заплатили за это команде сущие копейки. Но все же лучше, чем работать за отзывы.
   Back-end был для меня слишком сложен. А вот front-end я худо-бедно тянул. Объектное программирование мне худо-бедно давалось. Делал сайты для всяких контор типа начальных школ, детсадов и сельских администраций каких-то муходрищенсков. По знакомству. Понятное дело, фирма, которая якобы выиграла тендер, клала себе в карман почти всю сумму. На остальное я делал сайты "на отвяжись" левой ногой. Но никто не жаловался. Также занимался "компьютерной помощью". Ставил Винду чайникам, лечил их засранные системы, где вирусов больше, чем полезных файлов. Некоторые из них после этого даже работали какое-то время. Конечно, мечтал стать крутым кодером. Но разработчика ПО из меня не получилось, а свалить в Буржуинию, как некоторые мои коллеги и однокашники я и не помышлял. Я Родину любил. "Где родился, там и пригодился". А еще знал, что в Англии пятьдесят тысяч стариков каждую зиму замерзает, в Скандинавии педофилы детей насилуют, в Дании жирафов убивают, и везде мигранты ходят косяком. Инфа 100%. Хотя, может, и надо было сесть на трактор и валить через Финскую границу.
   Да ладно. Может, сейчас там даже хуже и потомки мигрантов доедают последних педофилов и жирафов, изжарив их на костре. А программистов уже доели. Потому что те жирнее.
   Впрочем, хватит обо мне. Во мне нет ничего необычного. А вот в нашей истории - есть. То, что мы выжили.
   Но сначала не сама история, а ее пролог. То, что предшествовало нашему попаданию в Дивный Новый Мир.
   Я понял, куда все катится, не раньше всех, но одним из первых. Возможно, в первой тысяче из 140-миллионного населения страны - еще в те времена, когда о грядущих катаклизмах заикались только параноики. Да и тех поднимали на смех, как городских сумасшедших.
   Кругом еще царила тишь да гладь, а я уже знал, что Жареный Петух на подлете, и ничто не остановит его неумолимого приближения. Это знание я не мог разделить ни с кем из близких. Они бы мне не поверили.
   Я ошибался только по поводу причины Кризиса. Я верил в байки алармистов с сайта www.oil-peak.to и готовился к исчерпанию энергоресурсов. Думал, что без нефти остановятся электростанции, встанут автомобили, разрушится единая система международной торговли. Но нефть не кончилась. Не успела. В остальном я оказался почти прав.
  
  
   Но мой мир рухнул не в тот день, когда посреди промозглого октября отключили свет и тепло. Много раньше. Еще в середине солнечного мая. Когда я, как обычно, вернулся вечером с работы и по ее глазам понял, что она все знает.
   Просто Настя имела - как многие женщины, а может, все они - дурную привычку читать чужие письма. А я забывал удалять свои. Вдобавок умудрился в тот день оставить дома смартфон.
   Раньше я за ней такой привычки не замечал. Наверно, виноваты подозрения, которые ей в голову закрались. И они не были необоснованными, если быть честными.
   "Ах, если б можно было повернуть время вспять!" - этот вечный вопль трусов и эгоистов.
   "Если б можно было, я был бы умнее, - подумал я тогда. - И не дал бы ей узнать о своем проступке. Сохранил бы в тайне. Для ее же блага. Разве что на исповеди сказал бы: "Грешен, отче", не вдаваясь в подробности. Но совесть меня, конечно, мучила бы. Нет, я не шучу. Я шучу про исповедь. Не ходил я в церковь. А вот сам вполне себя грыз чувством вины. И оставаясь один, и глядя на нее.
   И вот она узнала.
   Почему-то я не удивился. Не раз представлял себе этот момент, прокручивал ситуацию перед глазами. С битьем посуды, своим расцарапанным лицом, ее истерикой, валерьянкой и корвалолом.
   Но ни в одном из моих видений она не отреагировала так. Зная ее характер, ожидал увидеть бурю и разгром в квартире, но увидел только ее глаза, наполненные болью. И это было много хуже крика. Лучше бы она смотрела на меня взглядом, полным чистой ненависти. Лучше бы сказала "Чтоб ты сдох, ублюдок". Не было бы так жутко и мерзко на душе.
   - Да не переживай, - вроде бы спокойно сказала моя любимая, беря меня за руку. - Жить мы с тобой будем. Я не уйду, так что расслабься. Тебе же только это нужно. А любовь... нет никакой любви, ты сам знаешь. Только то, что есть у животных. И привычка. И совместное выживание. Всё.
   К этому нельзя подготовиться. Земля начала уходить из-под ног. Я попытался обнять ее (Настю, а не землю), но она отстранилась. Наверно, я мазохист, но в минуты гнева она всегда казалась мне самой привлекательной. В этом коротком халате особенно. Да, такой я бесстыдный.
   И вообще, я сволочь последняя. Но я мужик, а это инстинкт. Мозг отключается в некоторых случаях. Напрочь.
   Так и произошло на том корпоративе, куда я сначала вообще не хотел идти. Меня уговорили. Ну и там все случилось.
   Мир устроен нечестно. И если мужчине, чтобы заполучить женщину, надо устраивать шаманские танцы с бубном, клясться в вечной любви (плохо работает) или демонстрировать материальное благополучие да долговременные стратегические планы... то даме достаточно призывно посмотреть, взять его за руку и - если и этого оказалось мало - прошептать ему нежно на ухо какую-нибудь чушь. Лучше всего невзначай упомянуть, что на ней нет трусиков или они есть, но какие-нибудь особенные. И всё. Глаза у него станут как у зомби, и на которое-то время с ним можно делать что хочешь.
   Но есть еще одна разница. Если изменяет женщина, это означает, что ее сердце уже привязалось к кому-то (отвязавшись от предыдущего) и она имеет на нового партнера большие планы. Уже знает, как будут звать всех троих общих детей и какую страну они посетят вместе после выхода на пенсию.
   А если налево идет мужчина - он дальше пары ближайших часов планы не строит. Все остальное для него в этот момент не имеет значения. Не существует. Только коннект. Подключение. Состыковка с маршрутизацией. Введение флешки с генетической информацией.
   И если сама новая партнерша не предпримет специальных усилий для "увода" этого здоровенного дитяти под сто кило из родной гавани, то он может забыть ее лицо и имя уже завтра, даже проснувшись с ней рядом. И вернется к жене. Или постоянной девушке.
   Лена не предприняла.
   Но я, вспоминая это, всегда говорю себе - даже если бы она попыталась, ей бы это не удалось. Честно. Ничего, кроме размера груди, не могу о ней сказать. Ничего в ней больше выдающегося не было. Пустышка. Но будь на ее месте хоть эльфийская принцесса... я бы все равно очухался от этого морока, вызванного инстинктом и пьянкой... и послал бы ее к лешему.
   Сказать по правде, я не знаю, зачем ей это было нужно. Хотела что-то доказать? Поднять себе самооценку? Отомстить кому-то? Или тоже выпила лишнего? Или просто гормоны и отсутствие душевной близости? Странно, о душе она как-то со мной в этот момент не разговаривала. Да и я ее долго ждать не заставил.
   Когда мы все это сделали, и я уехал с той тусовки - мы даже не созванивались больше. Я хотел написать ей в "Вайбере", но так и не придумал, что написать. "Было классно, давай повторим"? "Было хреново, и мне теперь стыдно"? Тоже смешно. И не совсем правда.
   В общем, ничего вразумительного не написал, а она и подавно. Хотелось забыть это недоразумение. Вроде бы Лена не виновата ни в чем... но я был на нее зол и чувствовал, что это мной попользовались. Хотя виноват, конечно, был сам.
   Но и она не должна была делать это откровенное селфи и уж тем более, присылать его мне.
   А теперь надо было замести следы.
   Был бы умный, почистил бы историю в мессенджере. Но я не ожидал, что Настя будет его просматривать как свой собственный.
   Никакой эмоциональной связи контакт сам по себе не вызывает. И она для него не нужна. Так природа задумала. Чтоб даже при дефиците времени и стабильности все состоялось. Даже на бегу от саблезубого медведя или хищного страуса. Ей, природе, на наши чувства наплевать. Мы для нее как хомячки или кролики.
   Примерно такую версию я хотел изложить Насте... но язык у меня будто отнялся. Я понял, что это глупо и мерзко. И сделает только хуже.
   Поэтому пробормотал что-то невразумительное, попытался ее обнять, она вывернулась и ушла в свою комнату. Хлопнула дверь.
   Вот-те раз...
   Мы ссорились и раньше. В основном Ђ в первые месяцы, в процессе взаимной притирки. Из-за вопросов распределения обязанностей. Из-за денег не ссорились. Но и такого, что у каждого свои, хоть это и модно сейчас, у нас не было. Как-то с самого начала договорились, что все общее, а распоряжается тот, кто в данном конкретном вопросе лучше понимает. Обычно это была Настя.
   Она отнюдь не паинька, когда злится.
   К тому же этот день был, как она сказала, особенный.
   Настя стала часто смотреть видео на Ютубе с детишками. Это был толстый намек, который даже я понимал. Глаза у нее делались при этом какие-то странно печальные. Инстинкт.
   На тот момент мы не так давно оформили отношения. До этого жили полтора года в гражданском браке, который языком милицейского протокола называется сожительством, а батюшки в церкви именуют еще проще - словом "блуд".
   А в том марте расписались, отметили свадьбу, хотя и не собирали большую пьяную толпу, как некоторые любят. И в свадебное путешествие за границу не ездили. Провели несколько дней в Питере, посмотрели дворцы и музеи. Она давно мечтала.
  
   Но о детях она мечтала куда сильнее. И я... хотя и не чувствовал жгучего желания, сдался. Нежелания тоже не чувствовал. Было, как говорят, "параллельно". Теперь я же могу об этом честно сказать? Думаю, этим я не отличался от большинства ровесников.
   В прошлом на такие заявки я даже шутил: мол, сначала надо ипотеку выплатить, а через десять лет можно и родить. Это юмор. Но обиды, конечно, были. Еще я говорил в ответ на ее грустный взгляд: "Ты что? А вдруг война, а я уставший?". Потом, конечно, клялся ей, что как только, так сразу. Она вроде бы верила.
   Но то было, пока мы еще не были настоящими мужем и женой.
   А вместе с законным статусом мне самому показалось, что некуда больше тянуть. Я понял, что вроде бы и сам хочу.
   И вот так тупо влипнуть! А все потому что не имел привычки к алкоголю и устойчивости к нему... И не почистил вовремя мессенджер.
   Обычно после вспышек гнева наступало примирение, и мы были счастливы. Но такого повода еще не было. Честно скажу, мне было страшно. Я чувствовал ужас.
   Я хотел, чтоб она закричала. Или кинула в меня вазу со шкафа. Я бы увернулся, или поймал. Да даже если бы получил по своей глупой башке... все лучше.
   Но она просто смотрела на меня. И это молчание было похоже на крик.
   Хотелось упасть перед ней на колени и прижаться к ее ногам. Может, я так и сделал бы, если бы не подумал, как выгляжу со стороны. И вдруг устыдился своей слабости.
   "Да что я, тряпка, что ли? Тоже мне, мужик. Все так живут. Все так делают. И ничего, не каются всю жизнь. Мы ведь даже расписаны на тот момент не были".
   Гораздо позже мне будет стыдно за этот стыд. Она не все, и я это знал. Может, те, кто встречались мне до этого... Может, им мимолетное предательство не нанесло бы раны... потому что они сами могли проделать это не один раз. А она была другой. И обидеть такую Ђ все равно, что изжарить на гарнир к картошке птичку колибри. Как бы она не притворялась иногда тигрицей, я-то хорошо знал, как она ранима.
   - Я знаю, ты хороший, - заговорила вдруг Настя. - Все оступаются. Это я виновата. Думала, что ты, - она нервно хохотнула, - не поверишь Ђ что ты не такой, как все. Что ты Ђ единственный в целом свете, кто меня понимает. Тот, кого я искала все эти годы. А ты... чужой. И все это время, что ты был со мной, ты жил двойной жизнью. Знаешь, тот принц с удивительными глазами, которого я увидела и не смогла забыть, для меня умер. Я с тобой останусь. Но только ради ребенка.
   Как же она любила мелодрамы, черт возьми. "Люк, я твой отец!".
   Я молчал, переваривая услышанное. Видели бы вы мое лицо.
   Почему она мне ничего не сказала, хотя знала уже несколько недель?
   Да, тот самый тест со сложными вопросами.
   Выбирала время. Хотела преподнести мне сюрприз, а вышло так, что сюрприз ей сделал я. Моральный урод.
   Она хотела, чтобы тот день запомнился навсегда. Так и вышло.
   То были ее последние слова, адресованные мне, как близкому человеку. После этого мы разговаривали только на бытовые темы, словно два соседа по коммуналке.
  
  
   Она не представляла, насколько была права. Я действительно жил двойной жизнью. Но она не догадывалась, что моя вторая жизнь не имела ничего общего с глупой интрижкой, сломавшей судьбу нам обоим.
   Я ждал и готовился. Я был членом тайного братства параноиков.
   Сделаю небольшое отступление и расскажу, как я к этому пришел. Это интересно.
   Я немного поработал после армии в одной муниципальной шарашкиной конторе, связанной с телефонией. Но платили мало, работать заставляли много, и я оттуда свалил. Потом работал в другой шарашкиной конторе, частной, но организованной под государственной крышей. Платили лучше, но на такую зарплату было больше охотников. В итоге порамсил с гадом-начальником, который хотел устроить на мое место свою бабу. Так меня "съели". Потом устроился в салон МТС, но там платили еще меньше, чем в первой конторе и требовали лезть из кожи вон, привлекая новых клиентов и конкурировать с тремя такими же бестолочами (два мальчика, одна девочка), чтоб получить лучшие показатели. Долго задерживаться в этом террариуме я не стал.
   Потом зацепился в сетевой компании, организованной одним мои корешем. Маленький коллектив, десять человек. Нормальные ребята, примерно моего возраста. И была этакая иллюзия демократии, даже при том, что начальство получало все-таки в разы больше. Спрашивали за результат, а не за видимость. И была какая-никакая командная работа. На общую, мать его, миссию. Мы подключали беспроводную связь 4G бабушкам, живущим там, куда Макар телят не гонял и куда оптоволокно не протянуть.
   Вы же знаете, что в России один из самых быстрых и при этом самых дешевых интернетов? Без шуток. Сколько бы русофобы не собирали грязь, кое-что у нас было на мировом уровне и даже лучше. Хоть я и слышал параноидальную версию, что высокая скорость и доступность сетей связана с изначальной интеграцией гражданских линий с линиями силовиков, что кроме экономии открывало хорошие возможности для контроля со стороны Гэбни за каждым кухонным диссидентом.
   Но это миф, я вам скажу. Такой контроль есть в любой стране. Даже там, где интернет вчетверо дороже. Поэтому дело не в этом, а в покупательной способности населения. По американским ценам у нас интернетом бы пользовались только олигархи.
   Это были неплохие годы. Придя домой - Настю я тогда еще не встретил - я сидел в интернетах, играл в DOTA-2 и пинал балду. Зарплата была не сильно большой, но деньги капали. И было чувство профессионального роста. А потом фирму закрыли, шефа посадили, а оборудование конфисковали. Там был некий конфликт по поводу незаконного использования частот (возможно, шеф оптимизировал расходы, пользуясь какими-то неофициальными каналами, а потом возможность пропала из-за посадки кого-то). И были "маски шоу" в нашем офисе, и пришла погибель. Но деталей я не знал. Просто однажды дверь оказалась опечатана, а сотрудник органов в штатском тщательно меня опросил. Вряд ли я чем-то ему помог.
   Потом мне заплатили выходное пособие, и несколько месяцев я сидел без работы в том, что я называл творческим кризисом.
   Работы не было. Несколько собеседований я провалил.
   В одном месте набирали стажеров, неделю им "позволяли" бесплатно поработать, чтобы, мол, показать, что их навыки соответствуют рабочему месту. А по истечению испытательного срока им говорили: "Вы нам не подходите!" и выкидывали пинком под зад. После этого нанимались новые стажеры. Хорошо, что я был достаточно умный, чтоб сразу чувствовать такие лохотроны.
   Уже в мыслях было идти в "Макдак" за прилавок. Хотя это больше по части филологов. Их там, говорят, больше, чем в школе с языковым уклоном или в лингвистическом университете. И все кричат "Свободная касса", хе-хе.
   Но мне это было западло, я же крутой технарь и не студент уже. А это почти так же позорно, как курьером.
   Думал о стезе водителя "Ramblex-Такси". Благо, машина уже была, хотя с кредитом еще не расплатился. Или о доле охранника в "Пятерочке".
   Но нет, это не по мне. Вы еще скажите - на завод. Я не могу, у меня лапки. Так говорили в наше время, когда хотели объяснить свое желание не делать грязную или нелюбимую работу.
   Родителей у меня не было. Нет, я не детдомовский и они не погибали в аварии. Просто к тому моменту, как я окончил техникум, они умерли, с небольшим интервалом. Наверно, поэтому я стал бездушной скотиной и жлобом. Просто чтобы не сойти с ума и не стать плаксой и не выпилиться.
   Родственников у меня тоже в нашем городе не осталось. Поэтому помощи ждать было неоткуда.
   Но и мне никого не надо было содержать, кроме своего брюха. Поэтому я мог немного посидеть на бирже труда. Поискать варианты.
   А пока они не находились, я смотрел обзоры умных вещей - пылесосов, роботов, дронов. Мечтал купить квадрокоптер и снимать видео для географических журналов. В какой-то момент по примеру знакомого решил майнить криптовалюту. Free-coins. Но мне не везло, и доход был копеечный.
   Пересмотрел весь NetFlix и даже без спойлеров дотерпел до финала "Игры Престолов".
   И вот я сидел как Ждун. Или как грустный Киану Ривз на лавочке, пока он не встретил свою старушку. Или как Джокер, пока тот не станцевал свою лезгинку на лестнице.
   Играл в "Танки", знал наизусть все новые мемы, будто школьник. Заказывал с Али-Экспресс целые горы копеечного барахла. Чуть было не выучил китайский, но английский по-прежнему хромал. Знал всех новых котиков с фейсбука и всех популярных моделей с Инстаграма.
   Кого-то такое житье доконало бы и довело до деградации и суицида. Но я не хотел от жизни многого. Я не из тех, кто мечтал видеть себя героем, президентом, нобелевским лауреатом или черт знает чем. Разве что в раннем детстве, но это давно к тому моменту прошло. Я просто хотел жить своей жизнью, скачивать фильмы с торрентов, смотреть аниме и pornhub, чисто для общего развития. Читать книжки и статьи про IT-индустрию. В моем случае, в отличие от популярных фотожаб, графа "Ожидание" почти совпадала с колонкой "Реальность".
   Конечно, я не бездельничал, а хватался за любую работу, которую находил в сети. Но все же чувствовал себя ничтожеством. А депрессия редко повышает самооценку и дает стимулы к развитию. Но потом я встретил Настю и у меня появился смысл жить. А потом все-таки устроился на большой завод. Сисадмином.
   Теперь я не сидел дома как сыч а, как и Настя, уходил на работу. Но все вечера были нашими. И выходные тоже. Мы к тому времени съехались. Хотя квартиру в ипотеку взяли не сразу.
   В здании заводоуправления у меня был отдельный кабинет, куда никто не лез, чтоб не разозлить зловредных духов больших серверов (а то вдруг они перестанут работать и сеть навернется?).
   Работа накатывала волнами. Иногда ее было так много, что я чувствовал себя рабом на галерах и мог за день забегаться хуже, чем любой курьер. Но иногда выдавались периоды затишья. Например, когда все отчеты были сданы и все работало нормально.
   Тогда на работе у меня было чуть больше свободы, чем у офисных рабов больших отделов или менеджеров из оупен-спейсов. Начальство было далеко и ни хрена в моей работе не понимало. Им надо было, чтоб все работало. А когда оно работало - они не нарушали это хрупкое равновесие.
   Была даже возможность смотреть Youtube в наушниках.
   Самая частая проблема, с которой ко мне обращались, звучала как "Я что-то нажал - и все исчезло". В основном я устранял это быстро. И лучше так, чем курьером с рюкзаком "Ramblex-еды".
   Дома я так же занимался фрилансом. Рейтинг мой постепенно рос, и удалось немного поднять бабла на заказах. Не сын маминой подруги, но кое-что.
   И дома, уложив Настю спать, и на работе, отбившись от всяких бухгалтеров, я смотрел стримеров. Начал с летсплеев - прохождений новых игр. На сами игры уже не было времени, да часто и желания. Да и сами игры к тому времени испортились. Слишком много в них стало всякой SJW-тематики.
   Ты, мой читатель-варвар, скорее всего не знаешь, что это такое. Вот и радуйся, что не знаешь.
   В детстве мне сильно нравились всякие постъядерные похождения, хотя новые Фоллауты (все после "New Vegas") - тот еще отстой.
   Прикольно. Расписался, старый дурак. Кому я это пишу? Если это и попадет кому-то в руки, то только тому, кто компьютера в глаза не видел. А из игр знает только карточного "Дурака". Обычного, с засаленными или вовсе нарисованными от руки картами.
   Так вот я, уже админ и с бородой, решил тряхнуть стариной и вспомнить прошлое. И как-то раз мне подвернулся канал про выживание. Не в играх. В реале. В экстремальных условиях. В джунглях, в горах, в пустыне, в тундре, в российском городе бомжом, в тюрьме, да где угодно.
   Я начал больше читать. Не художку... хотя пару шедевров осилил. Начал читать и нон-фикшн. Почитал форумы (полумертвые, потому что время форумов уже прошло). Почитал группы во Вконтакте. Guns.ru почитал. Даже хотел написать нескольким авторам книг про мир оживших мертвецов, но постеснялся. Где я и где они? Мне они казались просто богами, настолько разбирались во всем. А я в армии автомат всего раз десять держал, но ружье я бы себе не доверил. На природе я тоже чувствовал себя очень хреново. И сомневался, что сумел бы хоть чему-то предков научить, если бы довелось мне стать попаданцем во времена князя Владимира.
   Но выживательство меня затянуло. Я начал с видео, но как-то к одному видео были приложены ссылки на источники. И я "залип", читая все более и более серьезные материалы. С таблицами, формулами, цифрами. Даже кое-что, что не было доступно публике. Что выложили люди или пересылали на свой страх и риск.
   И в какой-то момент у меня щелкнуло. Я понял, что это не игрушки. Я понял, к чему все идет.
   Это был страшный момент. Примерно как когда врач говорит тебе жуткий диагноз. Ты можешь не верить. Ведь ты еще живой, за окном светит солнце, ты вроде бы стоишь на ногах и у тебя ничего не болит. Но болезнь уже в тебе. И ты можешь отрицать и плюнуть на все, жить как жил. Но тогда ты умрешь. Пусть не сейчас, но быстро. А если будешь лечиться и бороться... может быть, победишь.
   Оптимисты еще верили правительству и президенту ("Все хорошо, прекрасная маркиза..."), а умные люди уже понимали, что пациент скорее мертв, чем жив.
   Вопрос был только в сроках.
   Мне открылся целый иной, параллельный мир. И пока другие брали в кредит новый "Айфон" или 4к 3-D телевизоры со стерео-очками и радовались жизни, люди из этого мира (по их словам) под шумок приобретали оружие, запасали тушенку, делали нычки. Выбирали маршруты будущей эвакуации из обреченных городов-миллионников и отрабатывали ее на практике, устраивали заимки в глухой тайге со складами всего необходимого для автономной жизни. Наиболее упертые даже рыли подземные убежища.
   Самым разумным и спокойным пик кризиса виделся как скачкообразный рост цен, всплеск безработицы и гиперинфляция, вроде "лихих девяностых", умноженных на два. И к этому готовились. Другие готовились к глобальному конфликту с применением ядерного оружия, оккупации и гражданской войне. Самые запущенные случаи носились с идеей полной автономности от гибнущей цивилизации. Готовились переселиться на землю, добровольно отказаться от благ цивилизации и устроить себе натуральное хозяйство по типу доиндустриального.
   Были еще движения типа "Звенящих кедров Сибири" и последователей бородатого хлебопромышленника Стерлядникова, выступавшие за то, чтоб все русские создавали православные родовые поместья и уезжали из городов, которым скоро настанет крышка. Примерно за то же самое топили двинутые экологические фанатики в других странах. Читая их откровения, я понимал, что у меня все еще не зашло так далеко.
   Несмотря на мой интерес, что-то в их писаниях меня оттолкнуло. Может, личности некоторых из них, откровенных фриков и чудаков.
   Я никогда не чувствовал призвания к земледелию. А ко всей этой параноидальной публике раньше относился как к нудистам. То есть как к людям, которые все время нудят, потому что у них слишком много свободного времени. Я думал, что не для того выгрыз зубами диплом и все корочки, не для того учился быдлокодить и эникеить, чтоб ковыряться в навозе и копаться в земле.
   Не пошевелился, даже когда год назад была оглашена федеральная, а затем и областная программа "Дом в деревне 2022". Название это вызывало ассоциации с одной книгой - но вряд ли чиновники ее читали, поэтому не видели, что от него веет мором, гладом и войной, а еще радиоактивными мутантами. Все это было в рамках импортозамещения.
   Дело нужное, кто же спорит.
   Но я не потрудился даже разузнать детали.
   А зря. Они меня бы заинтересовали. Там давали долгосрочные кредиты на обзаведение хозяйством. Стройматериалы бесплатно. Двадцать соток земли на пятьдесят лет в аренду за сущие копейки. И не на Дальнем Востоке, а в регионе проживания. Даже по десять кролов и два десятка кур на каждого бесплатно. Все при условии, что вы будете жить в деревне не менее пяти лет. Правда, чтоб туда попасть, надо было пройти неслабый отбор.
   Остряки в Интернете над этим смеялись. Но, видать, это было не просто так. Жаль, что я понял это слишком поздно. Когда поезд уже ушел. Заявку я не подал и условия прочитал, когда прием уже был закрыт.
   Нам и здесь хорошо, подумал я. А точнее, хотел жить в городе, в доме с отоплением, горячей водой и лифтом, в пяти минутах ходьбы от огромного торгового центра, рядом с детским садом и школой, куда, как я был уверен, будут ходить наши дети. Не хотел чистить снег лопатой, не хотел полоть грядки и окучивать картошку, а в плане скотины мне соседей хватало.
   То есть на тот момент я был выживальщиком-теоретиком. Я на время убедил себя, что все мои и чужие находки и догадки - бред. Или что все это случится еще очень нескоро. Может, даже мы не доживем...
   Все, что я сделал - это заклеил камеру ноутбука и отключил микрофон. А просто одновременно с выживательством мне попалась тема массовой слежки правительства или Тех, Кто над Ним. Нет, не рептилоидов. Хотя в том, что они люди в полном смысле слова - я до сих пор сомневаюсь.
   Обновил все утилиты против отслеживания. И почистил систему от троянов и червей. Пару даже нашел.
   Хорошо бы еще от смартфона избавиться и ходить с обычной звонилкой от Nokia. Но это уж совсем хардкор. К этому я был не готов. Но геолокацию отключил насовсем и все лишние приложения снес, а из остальных вышел. И даже поставил один антивирусный экран, в котором был уверен больше, чем в остальных.
   И еще какое-то время жил как раньше. Думал, что до пенсии можно про это не думать.
   Увы, никто меня не стал спрашивать.
   Забавно, что эти фрики блаженные оказались в итоге правы. А хренова туча ученых, экономистов и экспертов, лауреатов и светил с мировыми именами - сели в лужу. Но даже остановившиеся часы два раза в год показывают точное время.
  
  
   Запись номер Два
  
   В один из дней в начале июня поздно вечером, когда мы с Настей уже разошлись по комнатам, как разделенные линией разграничения участники войны, вдруг ожил мой компьютер. Я услышал забытую мелодию звонка и увидел, что горит значок входящего вызова.
   Скайп.
   Я думал, что тот уже умер и держал его только для связи по работе с несколькими твердолобыми клиентами. Но оказалось, что Scype not dead. Хотя для меня это уже почти такая же древность, как ICQ. Или пейджер. Или телетайп.
   Почему-то я подумал на секунду, что она мне пишет и хочет что-то сказать.
   Но нет. Это был Вася Пирогов. Так же известный как Пирожок.
   Васян был моим корешем еще со школы. Помню, как мы вместе списывали на контрольных, вместе доводили учителей до инфаркта, после школы что-то поджигали, с кем-то дрались, кому-то прохода не давали. Тогда гаджетов не было... даже мобильники были редкостью... поэтому приколы были специфические... иногда жестокие. В общем, хорошее было детство, дворовое. Наши университеты.
   Блин... опять забыл, что читаешь это ты, чувак из дикого будущего, а вовсе не миллениалы (это люди моего поколения, заставшие мир без интернета - почти как твой мир) и "зумеры" (а эти из поколения родившихся со смартфонами в руке).
   Потом жизнь нас с Васей раскидала, но мы изредка поддерживали связь через сеть, хотя в реале давно не виделись.
   Сначала поговорили про карьерные перспективы. У Васи раньше были наполеоновские планы. Начинал бизнес, но несколько раз прогорал и оставался чуть ли не без штанов. И теперь "торчал" крупную сумму серьезным людям с нерусскими фамилиями.
   Сошлись на том, что начинать бизнес в 2022 году Ђ дохлое дело. Задавят проверками, обдерут как липку. А если каким-то чудом раскрутишься - отожмут, сам перепишешь на нужных людей и будешь рад, что не посадили. Это если у тебя нет нужных знакомых, а лучше родственников. Массово закрываются ИП, мелкие бизнесмены живут с доходами на уровне учительницы в школе и рады перейти на зарплату хоть куда. При этом самозанятых душат не меньше, и подход к бабушке, торгующей укропом, ягодами и грибами у подземного перехода уже такой же, как к владельцу павильона. Налоговая тоже лютует. Единственный выход, как говорил Вася - присосаться к бюджету. Но там, конечно, уже совсем другой коленкор. Никакого тебе выезда за границу, и контакты твои проверят - а вдруг ты шпион и у тебя бабушка в Австралии? Это только им можно. Хоть бабушек, хоть детей, хоть поместья в Шенгенской зоне. А простым - нельзя. Ни шага за забор.
   Еще шанс сделать карьеру, даже если ты родился в деревне - это Нацгвардия, ФСБ, Прокуратура, хотя бы МЧС и ГУИН. Еще можно добывать сырье и строить стратегические объекты типа мостов, газопроводов, портов, АЭС и заводов по сжижению того же газа. И охранять все это с автоматом в ВОХРе, если не хочешь охранять заключенных. Вот там есть кое-какие деньги. А все иное и сложное на ладан дышат. А если брать крупный бизнес - то он и так уже государству принадлежит. Даже ритейл. Примерно как в одной братской южноамериканской стране с дешевым бензином. Правда, бензин у нас был существенно дороже.
   И санкции все так и не снимали. Конечно, ежа голой жопой не напугаешь, и нам их санкции до одного места. Но все равно как-то кисло выглядели перспективы. Тут мы оба согласились.
   Никто Васе присосаться бы к бюджету не дал, у него даже образования подходящего не было. А главное - связей. А вот у кого-то были. И всякие сынки, дочки и любовницы чиновных бегемотов и носорогов в двадцать пять лет становились большими шишками и ворочали миллионами. Видимо, таланты им передавались генетически. Любовницам тоже.
   Разговор перешел на Эдика, он был из нашей троицы тех, чьи фамилии чаще всего звучали на родительском собрании и отнюдь не в хвалебном тоне.
   - Слышал про Эда?
   - Что с ним? - спросил я, поправляя наушники. Я старался сильно не шуметь, Настя уже могла ложиться спать, - Я надеюсь, его не посадили. Он вроде к либералам примыкал?
   Было такое дело за ним. Я знал, что Эдик на митинги не ходил, потому что в нашем регионе это сродни самоубийству, но власть не любил крепко. И в каждый разговор он вворачивал: какие там все воры и подонки.
   Даже я, хотя в чем-то соглашался, постоянно ему говорил, что он перегибает. Мол, не все у нас в стране хорошо, но и у них там за бугром хватает дерьма. Напоминал про госдолг США и про то, сколько там стоит медицинская страховка. И про то, что они до сих пор на нашем двигателе на орбиту летают. Да и, говорил я, если одних воров прогоним, то другие придут еще злее, потому что не наворовались. Но он только отмахивался и обзывал меня нехорошими словами. Хотя это была дружеская пикировка, а не ссора. Но недавно он удалился из всех соцсетей, с тех пор я больше о нем не слышал.
   - Да ты что! Какая в попу оппозиция? Он с этой фигней завязал. Теперь в Нацгвардии служит, в форме ходит, как король. И не во вневедомственной охране, а в каком-то подразделении быстрого реагирования. Ему батя помог устроиться. Говорит, жить-то надо.
   - Ни фига себе поворот. Я думал для этого надо какие-то курсы надо закончить... или техникум специальный.
   - Да не. Какие еще курсы? Там сейчас набирают силы территориальной обороны. Триста тысяч человек хотят набрать. Не хочешь? Там и техническая служба есть, связисты и компьютерщики тоже нужны. Ты ж срочную служил?
   - Я ж тебе сам рассказывал приколы, какие со мной в части были.
   - Во. Этого достаточно. Там сейчас всех берут, кто не псих и не нарк. Только медкомиссию пройти.
   - Я подумаю.
   Поговорили еще полчаса о том и сем. Как я понял, Вася расстался со своей пассией и был сейчас в свободном плаванье и на женщин немного зол. И вот мы случайно затронули тему неверности в отношениях. Я мог бы рассказать все как есть. Знал, что он не разболтает. А мне надо было облегчить душу. Не к попам же в рясах идти? Я неверующий.
   Но как-то это по-детски... Дружба дружбой, а вырос я с убеждением, что надо быть крутым как Чак Норрис. К психологам, мол, ходят только тряпки, и даже перед друзьями надо всегда держать лицо: все у меня окей. Поэтому спросил абстрактно - мол, считает ли он мужчину, который изменил, предателем или это норм, с кем ни бывает.
   - Ну, ты и загнул, дружбан, - захохотал Вася. - Предательство... это к врагу перебежать, стать пособником фашистов, блин. А переспать с другой женщиной - это не предательство. Это наша природа. Инстинкт. Ради выживания человечества, мать его. С кем ни бывает. Помнишь, как китайский мудрец говорил?
   - Как?
   - Плох тот замок, который открывается любым ключом. Но ключ, который открывает много замков - хороший. Вот и надо быть таким ключом, ха-ха. А если баба изменила - то сразу в прорубь с камнем. На том всегда мир стоял.
   - Да вроде мир изменился, стал гуманнее. Равноправие и все такое.
   - Ну, ты балда. Нет никакого равенства. Потому что люди не равны. Или ты "каблук" и бабораб? Тебе подарить норвежский вязаный свитер с оленями? А вообще бабы офигели. Мало им равноправия, которое они уже получили. Они хотят доминировать.
   И он начал меня учить.
   Я уже понял, что женщины его чем-то обидели, но еще не знал, насколько. А он, как оказалось, вступил в какую-то женоненавистническую секту, которая активно вербовала в сети сторонников. За следующие десять минут разговора я узнал, что в мире якобы царит матриархат. И от этого все катится в жопу. Государствам и мировому правительству выгодно, что власть уходит от Настоящего Мужчины, что разрушается традиционная семья. Потом что тогда начинают править бабы. А баба нелогична и живет эмоциями, а не интеллектом. Ушлым людям с телевизора ею проще управлять, рекламой проще раскрутить ее на покупку ненужного барахла. Это выгодно корпорациям, которые его производят, потребляя бесценные ресурсы. И если мужики будут вести себя как бабы - это корпорациям тоже, мол, выгодно. А мужики все чаще так себя ведут, как крысы в эксперименте "Крысиный рай", потому что выросли без отцов, и некому было им ума вложить ремнем и научить "быть мужиком, бля".
   Еще он сказал, что мужику дозволительно трахать все, что движется, а вот жена до свадьбы должна быть строго девственницей. Но трудно, мол, такую сейчас найти, они щас со школы... того. Драконам в пищу не годятся и единорогов не привлекают. Найти можно только в селе у старообрядцев или на Кавказе. Хотя тамошнюю за кафира неверного никто не отпустит, еще и самого зарэжут родичи, если будешь клеиться. Извиняться задолбаешься. "Разве что ты чемпион по греко-римской борьбе или дзюдо", - хохотнул Вася.
   В общем, он вел к тому, что искать надо покорную. У всех у них, типа есть генетическая память, призывающая к подчинению. Но сучье общество сбивает эту настройку, не дает жить в соответствии с природными установками. Поэтому сейчас брак для мужика - это тюрьма, война на два фронта и никаких прав. Ни в ухо дать, ни рожать не заставить. И если нельзя семью устроить по-старому, как в Древнем Вавилоне или хотя бы при Иване Васильевиче, по "Домострою" - то не надо никак. Отделение. Сепарация. Жизнь для себя.
   Вот такие вещи он глаголил. Я не стал спорить. Разговор оставил у меня смешанное чувство. Какое-то здравое зерно даже в этом мутном потоке было. Но многое мне казалось совсем не здравым. И даже вредным. Но он был мой друг и я не стал ему это выговаривать, так как давно понял, что взрослого человека ничему учить не надо. К тому же все это существовало не в вакууме, а было частью общественной парадигмы, при которой одни ударялись в криптоисторию и родноверие, другие в традиционные религии, третьи в какие-нибудь восточные мистики или радикальное левачество. Вася выбрал свой вариант, успев перед этим побывать и в других течениях. Я бы назвал это все постмодерном, но не уверен, верный ли термин. Но правда в том, что все эти течения никак не мешали власть имущим делать их гешефт.
   Каждый отвечает за себя. А у меня были важные цели. Про выживательство я ему тоже рассказал, и его зацепило. Сказал, что я прав. Но виноваты, мол, все равно бабы.
   Попрощались, и я выключил комп.
   Но потом все-таки открыл еще ЖЖ со смартфона. Хоть тот Журнал и стал уже давно полумертвый, все умные люди оттуда разбежались. Система интеллектуального засирания мозгов сразу подсунула мне статью про коммуну феминисток на Дальнем Востоке. Посмеялся.
   А вот статья на Lenta.su уже смеха не вызвала. Она была про снижение рождаемости и перспективы депопуляции регионов Нечерноземья. Но читателей успокаивали - мол, эффект будет сглажен за счет повышения иммиграции из стран ближнего зарубежья.
   Вот спасибо вам. Я выключил телефон уже окончательно, но завел второй будильник, потому что всегда трудно просыпался, и улегся на жесткий диван. Сон срубил меня внезапно, как топор викинга рубит по башке беззащитного земледельца.
  
  
   Тем вечером я вышел за хлебом. Это была официальная версия. Конечно, не только за этим. Мне надо было подышать "свежим" воздухом улицы и привести свои мысли в порядок. Мне это иногда нужно, а теперь в особенности.
   Светящаяся зеленая точка в темнеющем (но не темном!) небе, горящая даже ярче луны.
   "В небе комета - близких несчастий верный знак", вспомнил я. И, придя домой, узнал из Интернета, что в небе северного полушария действительно появилась комета "Сунь-мэй" (по имени какого-то китайского демона). Астрономы заметили ее еще месяц назад. Но, естественно, опасности столкновения не было.
   Проклятая комета сияла как изумруд в сто карат.
   Я так задумался, что забыл о том, зачем пошел и вернулся домой с пустыми руками. Там меня ждала жена, носившая моего ребенка. И ненавидевшая меня, хоть и скрывавшая это под маской презрительного равнодушия.
   Естественно, я узнал о себе много нового. Вяло отбрехиваясь, я думал о том, что чудеса должны случаться. Я молил бога, чтоб курс этого болида пересекся с орбитой Земли в нужно месте. И местом падения стал бы наш край. Пусть все закончится быстро. Пусть тут будет лавовое море. Сгореть в эпицентре взрыва в 100 гигатонн наверно не больно. Лишь бы не видеть ее глаз.
   Про других людей, которые на такое не подписывались, в такие моменты обычно не думаешь.
  
  
   Запись номер Три
  
   Больше в начале лета ничего примечательного не произошло. Мы с Настей так же жили в одной квартире. И даже иногда разговаривали. Но обычно о том, что купить в магазине и кто должен платить за свет.
   Июнь выдался сухим и жарким. Комета разминулась с землей. Астрофизический конец света был отложен на двадцать пять лет.
   Но социально-геополитический вполне еще мог случиться.
   Я сидел перед ноутбуком, даже не заметив, как вошла она. Как всегда грациозная как лань. Я узнал зеленое платье, в котором она была в наш первый вечер. От нее пахло духами, запах которых я тоже не мог не узнать. Ее фигура уже имела намек на ее статус, состояние... в общем, на то, что было у нее внутри, но это ее совсем не портило. Она была такой же красивой, объективно. Даже чем-то привлекательнее. Я сам не худой и тростинок никогда не любил.
   Куда-то уходит? Кого-то нашла себе? Или просто хочет меня помучить?
   Ни то, ни другое. Нет у нее никого, по глазам вижу. А душатся они, женщины... бабы, как сказал бы Вася - в основном для себя.
   Что ж, помучить меня ей хорошо удалось.
   - Хочу пройтись. А ты чем занимаешься, золотце? - яда в ее голосе не прибавилось, но и не убавилось. Никакого примирения не было видно на горизонте.
   - А? - я оторвался от экрана компа, на котором наш бессменный Гарант процветания рассказывал, как поднимается наша экономика, как крепнет порядок, и с каким блеском мы проведем Чемпионат.
   Чемпионат по чему? Да не знаю, мне профессиональный спорт до лампочки - ну никогда я не признаю национальными героями тех, кто только красиво бегает и прыгает. Кому это что дает, кроме картинки? Даже в русском кино больше смысла. Врач, пожарный, да хоть спецназовец, который террориста останавливает - вот те герои. Но не тот, кто за бешенные бабки из бюджета ставит бесполезные рекорды, гробя свое здоровье к тридцати годам. С таким же успехом они могут за эти деньги и за другую страну выступать. И такое теперь сплошь и рядом - вон, половина футболистов Ђ из Африки. И не могут пока импортозаместить. Против ЗОЖ и любительского спорта я ничего не имею, но профспортсмен - это чаще всего нечто среднее между актером, клоуном и лабораторной мышью, на которой мировая фарминдустрия пределы человеческого тела изучает.
   А я смотрел дальше новостные подкасты. У меня было открыто два десятка вкладок. И чего там только не было.
   Вы будете смеяться, но умный человек не только из сети, но даже из зомбоящика может извлечь полезную информацию. По недомолвкам, по оговоркам этих "говорящих голов" и толстопузых чинуш можно кое-что понять.
   Но основную информацию я черпал, конечно, не из ТВ и не из официальных СМИ, а из того сегмента сети, где еще остались независимо мыслящие люди... даже если по половине из них плакала дурка.
   Там было настоящее раздолье. Масса фактов и еще больше мнений. Много умных людей, но еще больше субъектов с Фимозом Головного Мозга в терминальной стадии. Трудно было отфильтровывать зерна от шелухи. Я предпочитал делать выводы сам, а не слушать аналитиков. Мне нужны были только цифры. Следил за динамикой тысячи показателей. От стоимости основных валют и барреля нефти до динамики импорта продуктов питания и урожая зерновых в Канаде и сахарного тростника в Бразилии.
   - Так чем ты занимаешься, любимый? - градус сарказма в ее тоне не стал выше. И это был лучший показатель отчуждения. Даже злобы не было. Чем человек дальше, тем тяжелее его полноценно ненавидеть.
   - Фигней, - вздохнул я. - Ну, что еще я должен? Вынести мусор? Вряд ли ты зовешь меня, чтоб я побыл с тобой.
   Я почти угадал. Надо было съездить в супермаркет за покупками.
   А она ушла первой. Хлопнула дверь, щелкнул замок. Машины у нее не было, водить она не умела. Наверно, пойдет к подруге, та недалеко живет. Или просто погуляет в парке. Ей это сейчас нужно.
   Через пару минут вышел и я. Во дворе мы разошлись в противоположные стороны, словно шпионы или преступники.
  
  
   Перед супермаркетом "Семафор", где я поставил на стоянке свой "Фольксваген", кредит за который был давно выплачен, уже царило вавилонское столпотворение. Такого я еще не видел. Люди скапливались у дверей и затекали внутрь сплошным потоком.
   Что за ажиотаж?
   И тут я вспомнил, что месяца два не был в более-менее крупных магазинах, только покупал мелочевку в лавочке на углу. В магазин ходила Настя. И она скупо говорила, что ассортимент стал беднее.
   Но я не ожидал, что настолько.
   "Семафор" - отнюдь не магазин премиум-класса. И размещение товаров тут очень колхозное, и никаких красот внутри. Но зато еще дешевле, чем в "Пятерочке", хоть качество иногда и оставляет желать лучшего, и трансжиры с пальмовым маслом и экстрактом плодов рожкового дерева неплохо разнообразят состав продуктов. Но зато доступно.
   Ах, да. Вчера на заводах нашего градообразующего концерна зарплату выдали. Поэтому и наплыв.
   Все-таки человек стадная скотина, и я решил не отставать. И тут, когда я просочился внутрь, я увидел, что многие полки уже зияют пустотой.
  
   Макароны "ракушки" из мягких сортов пшеницы. Алтай. 5 кг.
   Не более 6 шт. в одни руки!
  
   Такое висело на видном месте у кассы объявление.
   Вот те раз... Никогда такого не было и вот опять, как говорил Черномырдин. С каких это пор магазины заинтересованы в том, что ограничивать покупателей? Странно. И кому нужна эта дрянь, которая разваривается и склеивается как клейстер? Да, дешево. Но это же нельзя есть!
   Вопреки ожиданиям народ разбирал эту лапшу на ура. Как раз по шесть упаковок.
   И другие суррогаты люди брали тоже. Была бы консервированная ежатина - и ее бы покупали.
   Нагружали полные тележки. И не фруктами и шампанским к Дню города. Окорочками, тушенкой, сгущенкой и макаронами.
   Да, в такие магазины в основном ходит довольно бедная публика. Мы в него ходим потому что он удобно расположен. А еще потому, что любим экономить.
   Передо мной везли на кассу десятки килограмм груза не только старушки, помнившие пустые полки времен позднего СССР и взбесившиеся цены Гайдаровской "шоковой терапии". Вполне нормальные люди моих лет словно с цепи сорвались.
   И я поддался этому соблазну. И тоже опустошал полки, наполняя тележку всем, что было нужно и чего оставалось мало.
   "Что я делаю? Не может быть никакого дефицита. Просто проблема с поставщиками. Она решится через пару дней. А в городе есть и другие торговые сети. Надо заглянуть и туда. Вдруг там та же проблема?".
   Я оказался прав. В других сетях тот же ассортимент товаров или отсутствовал или уже подходил к концу, как ни пытались работники торговых залов изобразить изобилие, креативно расставляя оставшиеся банки и упаковки.
   Домой я вернулся на час позже. Чтоб не засорять память месседжами, превентивно отключил телефон в какой-то момент. Хотя Настя сейчас мне редко писала.
   Я старательно делал вид, что мне не больно, нося маску равнодушия. На самом деле каждый день этой холодной войны убавлял желание просыпаться утром. Или хотя бы повышал желание напиться вусмерть. Хорошо, что я знал, что это не поможет.
   Если бы не моя цель, я давно бы уже сломался. Но я понимал: кто, если не я?
   В гипермаркете "Полоса", где на первом этаже находился ряд арендаторов, продававших непродовольственные товары, меня неприятно поразили несколько пустых залов. Помещения явно были освобождены совсем недавно. Даже вывески еще оставались.
   Проходя к выходу, я мимоходом взглянул на несколько отделов одежды.
   "Ликвидация отдела!! Скидки 75%!!" - ударила мне в глаза надпись.
   И народ, в основном женщины, бодро разбирал тряпки, в которых даже мой взгляд узнавал "новинки" десятилетней давности.
   Ага. Все ясно. Кто-то из буржуев пытается сбросить бесполезные активы. Уйти в кэш. А с кэшем или свалить... или купить на него то, что больше пригодится в грядущей ситуации.
   Когда я случайно заглянул туда через пару дней, там сиротливо висела едва ли треть ассортимента - платья, сарафаны, и какие-то костюмы пижамного типа. Всё.
   Когда я прошел мимо через неделю, целенаправленно, чтоб проверить мою теорию - отдел уже закрылся, остались только голые стены. А с ним и четыре соседних, которые тоже распродали свой ширпотреб с бешеными скидками. На всем этаже остался только основной зал "Полосы". У них товара было много, очень много. Но и там я заметил на полках зияющие просветы, как следы от вырванных зубов, как проплешины от выпавших волос.
  
  
   Она встретила меня в дверях, чего не делала давно.
   - Где тебя носило? С ума сошел? Я волновалась.
   - Телефон разрядился.
   - А зачем ты столько накупил?
   Она посмотрела на мои покупки и расхохоталась. Я набрал раза в три больше, чем должен был. А ведь это было еще далеко не все.
   Я никогда не говорил ей про свой "стабфонд", куда я уже год стабильно откладывал десять процентов своих доходов от фрилансерства. Теперь я спустил его за один день. Зато в нашем гараже лежало нескоропорта на целый год. На меня очень косо смотрели на кассе. Некоторые косо, а некоторые - понимающе.
   Пока полежит, а там видно будет. За два приема увезу на дачу. Машина у меня не вездеход и не пикап, но справится с этой задачей.
  
  
   И вот именно тогда я почувствовал, что времени осталось мало.
   Я не пытался никого убедить. У меня не было таких друзей, с которыми и в огонь и в ледяную воду. Бог не дал. А те товарищи, которые были... они бы мне сказали про шапочку из фольги, а может, посоветовали обратиться к врачу. Да я и рад был бы ошибиться. Я допускал вероятность ошибки. Даже оценивал ее не меньше пятидесяти процентов. У меня не было ничего кроме бредней параноиков, некоторых цифр и собственной интуиции. Чувства жопы, так сказать.
   Но я понял, что надо сделать все, чтобы - если подозрения сбудутся - спасти свою семью. Даже такую, рассыпающуюся и еле живую. Что это мой долг.
   На следующий день я решил подсуетиться в сторону получения лицензии, пока государство не спохватилось, что армия вооруженных даже гладкоствольным оружием гражданских может строго спросить с него за все.
   Пока получить ее было еще возможно, хотя новые сложности обещали в скором времени.
   - И зачем программисту ружье? - спросил меня пожилой психиатр, прежде чем поставить свою подпись. - Восстания роботов боишься?
   - Нет, людей. Они иногда не понимают простых вещей. Так до них будет лучше доходить. Шутка, - я улыбнулся, прежде чем он подумал, что я хочу устроить шутинг, - На самом деле белочек пострелять. Нервы успокаивает.
   - Страшный вы человек, - усмехнулся пожилой мужик в белом халате, но справку выдал. Вот и все освидетельствование в платной поликлинике. Дорого, но быстро.
   А вот если бы я рассказал ему правду - про конец света, разруху, голод и мор - то даже здесь меня бы завернули. И не видать бы мне лицензии на гладкоствол как своих ушей.
   А ведь мне еще идти в Госгвардию. За лицензирование отвечают уже несколько лет именно нацгвардейцы. Не говоря о том, что надо будет привезти домой участкового и показать ему мой сейф. Тот я купил заранее. Патроны тоже надо будет купить. Побольше.
   Правда, я уже тогда подозревал, что в сейфе мое ружье лежать будет далеко не всегда. Нет, я не собирался никого убивать. Просто думал о том, что придется валить из города.
  
  
   Запись номер Четыре
  
   Август принес холодные дожди и нехорошие слухи. О том, что скоро половина рабочих и служащих города будет безработными. Ну что ж, они обещают это уже второй год, но пока это оставалось слухами. Не могут же там, в областном центре... и в Москве - допустить социальный взрыв?
   Она стояла и смотрела на разбивающиеся об стекло капли. Я хорошо знал это ее настроение. Не тоска, не обида, а страх. И я тут был ни при чем.
   - Не бойся ничего, - попытался сыграть я в психолога, - Все будет хорошо.
   - Да иди ты, - она отстранилась. - От тебя мне защиты не надо.
   Она врала, я понял. Она переживала. Пусть не за себя, а за того маленького человечка, которого носила под сердцем.
   В такие моменты так хотелось прижать ее к себе. Не как больного котенка, которого надо кормить из пипетки. И даже не как мать моего ребенка. А как любимую и желанную. Я никогда не искал женщину-дочку, хоть она и была моложе меня на три года.
   Как она была прекрасна на фоне окна, темного неба, слабо рдеющего через пелену облаков заката. Да, я романтик, а вы не знали?
   Хотелось броситься к ней и все забыть. Плюнуть на то, что такое поведение называется словом "каблук", "олень" и прочую чушь.
   Но нет. Ни за что. Надо уважать себя... Да и бесполезно.
   - Ты куда? - равнодушно спросила она, видя, как я одеваюсь.
   - Хочу избавиться от хлама.
   - Давно пора. А я посплю часок. Ночью не выспалась.
   Надо было сделать всё сейчас, через пару месяцев это будет действительно хлам. Я бы продал и рабочий ноутбук, если бы он не приносил мне бОльшую часть денег да почти всю информацию.
   - Не бойся ты. Меня не уволят, - сказал я ей, уже стоя в дверях. - Завод просто не могут закрыть насовсем.
   В сумке на ремне лежал игровой ноутбук, а в рюкзаке, лямки которого терли мне плечи, лежало рабочее железо для майнинга. Все это я уже продал на Avito, оставалось только отвезти.
   Вечером был уже без лишнего hardware, но с лишней сотней тысяч в кармане. конечно, не ахти, но копейка рубль бережет. И я подозревал, что больше мне это не понадобится. Один компьютер для работы у меня остался. Настины вещи я не трогал (за это она бы голову оторвала сразу).
   В дополнение я обналичил свои криптовалюты. Я слоупок, и начал майнить фрикоины, когда основной ажиотаж уже схлынул, но обналичив их, я тоже кое-что получил.
   Это были деньги на Большую Нычку. Но и это было еще не всё. Надо было закупить номенклатуру товаров не только для нашего потребления, но и для обмена.
  
  
   - Здравствуйте! - барышня-менеджер-по-кредитам улыбнулась мне улыбкой белой акулы.
   Через минуту я уже сидел перед глазком веб-камеры, а мои данные пробивали по базе, в которой хранились сведения о каждом моем чихе.
   Хоть получал я немного, но у меня была незапятнанная кредитная история и вид человека, которому можно доверять. И банк, похоже, решил рискнуть, хотя на моих глазах было отказано троим желающим попасть в "анальное рабство" (было в наше время такое выражение, но ты, дорогой читатель из будущего, его не поймешь).
   Проценты были бандитскими. Видимо, кто-то из воротил банковского бизнеса был неисправимым оптимистом... а может, на свой страх и риск хотел урвать напоследок хоть что-то.
   Но они все же надеялись на большие сроки стабильности, чем я. Я верил, что полугода в наличии у нашего мира нет.
   Я еще мог повернуть назад. И, ничего не говоря Насте, тупо погасить долг за минимальные шесть месяцев... потерять, но не критично. А мог найти этим деньгам другое применение и даже попытаться что-то заработать.
   Но после моего следующего шага... после того, как я эти деньги потрачу... обратной дороги не будет. Если я ошибусь, лучше удавиться сразу. Тогда она хоть получит пособие по потере кормильца. Если Тайный Синедрион, Кровавая Гэбня, жители планеты Нибиру или какие-то твари наверху сумеют-таки разрулить ситуацию... я не только буду выглядеть имбецилом, но и потеряю бабки. Но от этого еще никто не умирал.
   Но даже в тот момент я предпочел бы, чтоб проблема рассосалась, чтоб тучи рассеялись. Вот только знал, что молиться и просить кого-то бесполезно. Потому что никого там нет и никто не властен над нашими судьбами, кроме людей. А люди выбрали свою судьбу сами.
  
  
   В ту ночь засыпая, я ворочался и долго не мог заснуть. Фонарь с улицы слепил мне глаза. И это несмотря на то, что я устал, как сволочь. Наконец, фонарь погас. Но дело было не в том, что кто-то внял моим мольбам.
   Просто выключили электричество. Я понял это, когда взглянул на мобильник, чтоб узнать время.
   3:00
   С вечера я поставил его на подзарядку. А теперь он перестал заряжаться. Отключился и холодильник.
   Я тихо встал и подошел к окну. Фонари вдоль проспекта, насколько хватало глаз, не горели. Темны были и дома напротив.. Насколько я помнил, они были подключены от другой линии, и когда у нас электричество пропадало, их это не затрагивало. И vice versa. Теперь же, казалось, весь район погрузился во тьму.
   Странные дела.
   Уже утром из новостей я узнал о веерных отключениях, которые начали практиковать в нашем регионе. Причины звучали смешно. Кто-то кому-то не заплатил в цепочке между производителем и конечным потребителем. А мы-то причем? Мы платили вовремя. Я засекал, света не было минимум три часа.
   Когда глаза привыкли к мраку, я посмотрел на нее. Во сне, спокойная и безмятежная, она казалась моей, такой же любящей, как раньше. Если бы не знать, что, стоит ей проснуться, как любимые черты тронет гримаса неприязни. Хотя она не так часто посещала ее лицо. Обычно она смотрела на меня бесстрастно. Но иногда проскальзывала.
   Да, я все еще тут. Еще не умер и не убежал.
   Так что пусть лучше спит. Моя спящая красавица.
   Иногда, когда она разворачивалась во сне, я смотрел на ее животик, который был уже заметен, и думал о том, как хорошо, что она не разделяет мой бред.
   Для чего рожать детей, если уверен на 99.99 процентов, что, даже если не сейчас, то в ближайшие двадцать лет мир, каким мы его знали, исчезнет навсегда? Если ты ПОЧТИ УВЕРЕН, что песенка цивилизации спета, а последние ноты будут пронзительными, как вопль ирландского духа банши? Воплем агонии, с последним воздухом выходящим из умирающих легких.
   Те, кто сегодня похихикивают, будут орать как резанные. Хотя почему "как?" - если в темном подъезде им воткнут заточку в печень за сетку с картошкой.
   Наша вечеринка, наш пир перед чумой закончился. Я не был уверен только в одном: Быстро все случится или медленно? Бойня нас ждет или хоспис? Пожар или медленное гниение?
   С тех пор, как я заразился вирусом паранойи, я хотел одного - заработать денег, чтобы купить нам место в шлюпке. Может, мы сможем продержаться еще немного среди холодных волн.
   Олигархи, министры и прочее ворье вкупе с их холуями, может, и переждут беду в автономных бункерах и укрепленных коттеджных поселках. Но нас туда не пустят.
   Остается надеяться только на себя. И молиться, молиться, чтоб я ошибся.
   Я нежно поцеловал ее в лоб и опять укрыл одеялом. Только после этого я смог заснуть, думая о нашем ребенке. В каком мире он будет жить?
  
  
   Мир еще жил по инерции, когда я понял, что пора бороться когтями и зубами. Пора забыть про галантность и про то, что ты всего лишь компьютерный хомяк с пузом. Настало время расталкивать всех локтями. Богатые спасутся. Им достанутся места в шлюпках. На Западе и так в последние годы культивируется так называемая "lifeboat ethic": пусть погибнут все остальные, мы им все равно не сможем помочь. Сволочи.
   Сильные спасутся. Успеют добежать до спасения, если надо - по трупам. Народы из кают 3-го класса после столкновения с айсбергом будут заперты на нижней палубе, как в известном кино. Здесь будет настоящий ад. И даже если ты ловок как герой ди Каприо, тебе придется туго. Если только ты не можешь прогрызть себе дорогу.
   Ей нравился этот фильм.
   Может, нас, везучих пассажиров, прибьет к острову, и мы проведем остаток своих дней, вспоминая и рассказывая своим детям о былом величии своего корабля.
   А я вспомнил строчки из песни: "Но никто не хочет и думать о том, пока "Титаник плывет".
  
  
   Запись номер Пять
  
   Я сказал ей, что у меня много дел на работе. Теперь она относилась к этому спокойно, хотя раньше расстраивалась из-за каждого лишнего часа, когда мы были не вместе. Мне надо было навестить домик, сделать последние приготовления перед эвакуацией.
   Я купил его еще в апреле. Вернее, закончил тогда оформлять документы. Настя ничего не знала.
   Шоссе проходило от деревни километрах в десяти, а чтобы добраться сюда из города без автомобиля, надо было часа два ехать на электричке, потом еще час с лишним пилить пешкодрапом по грязной грунтовой дороге, где в распутицу могла проехать далеко не любая машина. Но мое изделие немецкого автопрома пока нормально справлялось с этой задачей.
   Зимой, как я сразу подумал, могут быть проблемы - но не так далеко было единственное работающее местное предприятие - какой-то совхоз. Они чистили свой участок дороги. А оставшиеся пятьдесят-сто метров я как-нибудь расчищу.
   Но я держал в голове, что, возможно, автомобили как средство передвижения, будут доступны для исхода не всегда.
   Правда, в этом были и свои плюсы. Если эскалация кризиса дойдет до высшей точки (про это писали выживальщики) - из городов наверняка будут выплескиваться волны голодных беженцев, которые станут опустошать округу не хуже, чем гунны или татаро-монголы.
   Даже хорошо, что почти никто чужой не сможет сюда проехать. Да и вряд ли кто-то захочет. Тут не было ничего, что стоило бы внимания. Объектов для грабежа или расхищения.
  
  
   Найти хороший дом оказалось трудновато - половина из них в этой дышащей на ладан дыре находилась в плачевном состоянии. Был такой в эпоху Хрущева термин: "неперспективная деревня". Так вот, это о таких. Почти все, кто мог и хотел работать, давно уехали, а оставшиеся вели растительный образ жизни.
   Наконец, я нашел его. Неплохой крепкий деревянный домишко на отшибе, хоть и старый, но срубленный на совесть. Рядом баня, дровяной сарай и хлев. Ручей, из которого можно будет брать воду, если что-нибудь случится с колодцем.
   Правда все носило на себе следы запустения, судя по всему, начавшегося после катаклизмов девяностых, да так за тридцать лет и не закончившихся: забор покосился, земля от небрежения пыреем да осотом заросла и рубероид на крыше начал гнить (надо бы перекрыть шифером или металлическую крышу сделать, сразу подумал я). И обшить дом тоже не мешало бы.
   Дом мне приглянулся. Купить его оказалось несложно. Вместе с участком он обошелся совсем недорого, оформление документов прошло довольно быстро. Хозяйка, рябая бабища с испитым лицом была счастлива, что заезжий "лох", как она думала, сразу выложил задаток. Она тут же побежала в сельмаг отмечать удачную сделку. Из ее разговора с соседкой я уловил, что жить она будет у дочки в городе. Там хоть и барак, мол, но сортир будет теплый. Ну-ну.
   Похоже, она не могла поверить своему счастью - из этой полумертвой деревни вдали от трасс и железной дороги народ бежал, просто оставляя дома на поживу охотникам за цветным металлом и бомжам.
   Жить здесь было нельзя. Но выживать - возможно, если случится то, что я видел в будущем. Так мне казалось.
   В поисках места для спасения я рассмотрел почти взаимоисключающие условия.
   Надо было найти место не слишком близкое к цивилизации, но и не слишком дикое. Не затапливаемое по весне, но там, где есть вода поблизости. Где нормальная почва, не сухая. Но и не болотистая. Выбрать деревню, где много людей? Или совсем заброшенную? Или дачный поселок?
   После смерти родителей дачу я сразу продал, а теперь не раз об этом пожалел.
   Я еще не решил тогда, для чего именно нам это нужно. Или мы хотим переждать там пару-тройку месяцев. Или прожить максимум год. Или же остаться навсегда. Все эти варианты предусматривали разные стратегии. И все же я решил сразу ориентироваться на второй сценарий, оставляя лазейки для третьего. Убежище на несколько месяцев - не нужно. Их можно и в городе пережить. Кризис на несколько месяцев - это ерунда.
   Уже с весны начал потихоньку заниматься ремонтом.
   Все сделаю, как у этого Мансура из Башкирии, который вел один из каналов про выживание и дауншифтинг.
   Список запасов был мной подготовлен заранее. Внимания требовали колодец, вода, насос, выгребная яма, погреб был небольшой... но убежищем от ЯО он быть и не должен.
   И от метеорита тоже. Тут сразу смерть. Если он упадет, то остается только подготовиться к лучшему миру.
   Соседний участок был заброшенный. Местные пока интереса к нам не проявляли. Но я знал, что они могут его проявить. Поэтому запасы я спрятал основательно - под сараем выкопал глубокий дополнительный погреб, и замаскировал его крышку. А сам дом выглядел так, будто это была просто дача для кратковременных летних посещений. Пустые комнаты, старый диван, стол и несколько древних стульев. Пара старых кастрюль - других вещей тут не было. Такая вот причуда горожанина, пусть думают так.
   Даже дверь не закрывал на замок, а завязывал на проволочку. Кому надо - зайдет, увидит, что ни хрена внутри нет, и уйдет восвояси. Так я рассуждал.
   Я тогда не задумывался, насколько же сильно я рисковал.
  
   *****
  
   Весь сентябрь я продолжал следить за новостями - в сети и по "тель-авизору". В каждой статье и репортаже видел скрытые знаки беды, подвижки в земной коре, которые скоро приведут к чудовищному землетрясению. "Не успеть, не успеть - звенела колокольчиком мысль в голове. И заставляла спешить, отказываться от второстепенного в пользу главного.
   Работу я еще выполнял нормально, на заводе сократили почти весь персонал, но айтишник был по-прежнему нужен, и зарплату мне платили, хоть и без премии.
   Но все подработки я смело посылал к черту, если они мешали готовиться к главному.
   Когда президент озвучил план совместных учений Россия-Китай в Забайкальском крае (легенда учений - совместное отражение агрессии военного блока CATO, оказание помощи мирному населению в районе применения оружия массового поражения), я понял, что надо торопиться.
   Когда белорусский Батька (уже почти наш соотечественник) посоветовал своим согражданам создать запас продуктов на три года, я сделал так же.
   А когда наш президент подписал пресловутый закон о создании частных армий, я понял, что счет пошел на месяцы.
   "Это ж неспроста. Эти якобы ЧВК явно для чего-то нужны. Для того, что нельзя сделать силами обычной армии".
   Когда банки почти перестали выдавать кредиты даже под 80% годовых, и в два раза упали цены на жилье, я был в основном готов.
   Оставались мелочи. Главное, успеть до холодов...
   В конце месяца я купил в магазине спецодежды теплую куртку и штаны из камуфляжной ткани, похожие на форму охранника, рабочие ботинки; уродскую, но теплую ушанку и две пары валенок. Купил простых, но теплых вещей для Насти и для ребенка. Может, дизайн вещей и подкачал, зато зимой не замерзнем.
   Собрал два тревожных рюкзака - для нее и для меня.
   Лекарства у нас всегда были раскиданы как попало. Я знал, что складывать их в аптечку бесполезно - скоро опять разбегутся по всей квартире. Но может статься, что все случится так внезапно, что мы не успеем даже ее достать. Я засунул их в тумбочку. Пусть будут хотя бы в кучке.
   Когда я смотрел на свою жену, мне тяжело было свыкнуться с мыслью, что будущее будет таким.
   И это только начало. Разборки сверхдержав по принципу "умри ты сегодня, а я завтра". А мы, население, хоть свое, хоть чужое... мы для них насекомые. Такой же ресурс, как газ и нефть. Даже менее ценный.
   Дальше - больше. Если вся технология, к которой поднялась цивилизация к началу XXI века, рухнет, то не будет плавного отката к двадцатому или девятнадцатому. Будет новое средневековье, какое мы видели в Афганистане, Сомали, в Центральной Африке. А дальше, если в течение считанных лет тренд не будет переломлен - каменный век, причем без шанса когда-либо вернуться к сияющим вершинам.
  
  
   Я знал, что для Насти в ее состоянии покидать досягаемость "Скорой помощи", Женской консультации, других привычных удобств Ђ большой риск. Знал, что без лишних оснований ее туда не потяну. Да и согласится ли она сама? Насильно заставить не смогу.
   Но если ситуация пойдет по худшему сценарию (тут можно заменить матерным словом) - уж точно бегство - это не больший риск, чем остаться погибать от того, что, как я считал, надвигалось на города. Я много читал про такие кризисы. Про некоторые у нас на форумах даже рассказывали очевидцы. А здесь все надо будет умножить на десять. Такой волны цунами мир еще не знал.
   Если ошибусь - никто не помешает нам через неделю или месяц вернуться к цивилизации и больницам. И мы просто дружно посмеемся над моей глупостью. Так я думал.
   Но товарища Ноя его паранойя когда-то спасла, и его семью заодно. И все мы помним, что стало с теми, кто смеялся.
  
  
   В нашем городе оружейного магазина нет. Пришлось ехать в соседний.
   - Ну и куда ты? - равнодушно спросила она.
   - К любовнице поехал. - в тон ей ответил я. - Я тебя тоже люблю, родная.
   После недолгих колебаний приобрел магазинную Сайгу-12К с пистолетной рукояткой. Я прекрасно понимал, что вояка из меня не ахти, но лучше это, чем ничего. Для охоты она вряд ли подойдет, а вот для стрельбы в упор, не целясь от пуза по человеческим мишеням - вполне. Морально я был к этому готов. Патронов тоже закупил еще.
   Я купил бы больше патронов, но были и более неотложные траты. Воевать я не собирался, а для защиты этого хватит. Да и зарплату за прошлый месяц выдали только на тридцать процентов. Завод, похоже, скоро остановится, и даже я там буду не нужен.
   Я оказался прав.
  
  
   Запись номер Шесть
  
   Еще с летая проводил выходные в новом домике, а по будним дням как обычно работал в городе. В сентябре пришлось перейти уже на полставки. Зато стало больше времени и сил для подготовки.
   Почти у всех, у кого в городе еще оставалась работа, рабочая неделя теперь составляла четыре дня, а зарплата от силы половину - и дай бог, если от прежней зарплаты, а не от голого оклада.
   Но я слышал, в "лихие девяностые" было еще хуже, и люди терпели. Надеялись, что все образуется.
   Кроме силовых структур. Они, насколько я узнал от товарища, все получали вовремя. Предприятий ВПК у нас в городе не было, но не сомневаюсь, что там тоже платили в срок.
   Новости я иногда краем уха смотрел, и там говорили о необходимости затянуть пояса, пугали кольцом врагов и предлагали с оптимизмом смотреть в будущее.
  
  
   Мой дешевенький ноутбук не годился для игр (которые мне были теперь на хрен не нужны), и для сложных графических операций тоже не подходил. Но я не собирался мультики снимать.
   На выходных я пахал как папа Карло в домике и уставал так сильно, что редко доставал ноут. В остальные дни постоянно сидел за ним и пытался найти какую-нибудь подработку. Со стороны это выглядело так, будто я в игрушки играл, но Настя слова мне не говорила.
   Заказов на фрилансерской бирже в пределах СНГ почти не стало. Спрос на услуги кодера упал до минимума, а конкуренция стала такой, что на один заказ сразу набрасывались тысячи желающих, все доставалось самым топовым и ушлым.
   На западных биржах тоже было не пробиться. Несколько потенциальных заказчиков сразу дали мне от ворот поворот, когда узнали, откуда я. Спрос на русскоязычного программиста вдруг резко стал отрицательным.
   Даже просто зайти в иностранный интернет было тяжело, постоянно всплывала плашка, что данная страница заблокирована, или нежелательна, или просто недоступна по техническим причинам. Все дело в Информационной Защите, выстроенной по периметру нашей Родины по аналогии с китайским фаерволом.
   Многие страницы даже в российской сети были частично зацензурированы. По некоторым темам нужную информацию было просто не найти, отдельные новости о происшествиях или обсуждения внезапно куда-то пропадали и заменялись другими, более позитивными. Везде царили боты, которые направляли все дискуссии в нужное им русло.
   "Все для нашего блага. Ох, какие же они там заботливые".
   Даже русская Википедия открывалась только через VPN. Конечно, я мог обойти любую защиту. Но я знал, что таких умников стали без шуток отслеживать, поэтому не хотел привлекать лишнего внимания к себе. И читать про оружие и взрывчатку теперь не стоило. В кризисный период такие интересы спецслужбы должны особенно активно мониторить.
  
  
   Настя легко проглотила объяснение, что я нашел новую работу по выходным. Иногда я даже привозил ей деньги с этой "работы" - естественно, взятые из оставшейся моей заначки. Хотя остались сущие крохи.
   Чтобы привести дом в жилое состояние, понадобилось вложить много труда - поменять крышу, вставить новые стеклопакеты вместо ветхих старых окон, обшить его и утеплить, не меньше работы потребовали хозяйственные постройки.
   Я с ужасом думал про грядущую посевную... если все-таки выхода не будет и придется эвакуироваться. Конечно, запас есть - но не использовать огород глупо.
   Нет, все-таки городской человек - это, как правило, лентяй, сколько бы он не жаловался на стрессы и загруженность. Но лень - это нормально, именно она вывела нас к вершинам прогресса. Вот только это не поможет нам выжить, если мы с этих вершин вдруг упадем. Придется в пожарном порядке перестраиваться. Все ли смогут?
   Обшивать пластиком или новомодными сэндвич-панелями я не рискнул бы, даже если б хватило денег - такой дом "игрушечка" в такой заднице географии будет смотреться как приманка. Или как вызов. Еще до Событий могут сельские маргиналы красного петуха пустить из зависти.
   Хотя тут молодых почти нет, одни бабки - которые дедков своих уже схоронили. Но лучше не рисковать.
   Постепенно, чтобы не привлекать внимание тяжело нагруженной машиной, я перевез сюда свой запас из гаража. И сделал еще одну нычку под угляркой, чтобы не класть все яйца в одну корзину. Это для НЗ, неприкосновенного запаса. Никто не будет искать тайник там, где лежит обычный уголь.
   Времени хронически не хватало - и вскоре я понял, что жить двойной жизнью становится невозможно. Придется выбирать.
   Только состояние Насти меня останавливало. Я знал, что если предложу ей переехать в деревню прямо сейчас - моей семьи не станет сразу же. И мне она может предложить провериться у психиатра.
   "Ты псих? Туда даже "скорая" за три часа не доедет, если что", - могла бы сказать она. Настя не понимала до конца серьезность ситуации и тенденций.
   А без нее переезд теряет смысл. Спасать себя одного я не собирался. Если уж придется идти на дно - то вместе.
   Я знал, что коллеги меня не поймут, если подам заявление об уходе. Но мне было на их мнение плевать. Завод и так закрывается.
   Но почему-то я уверил себя, что чуток времени еще есть. Что этой зимой и осенью ничего не случится.
   А после того, как родится ребенок, можно и свалить. Может, тогда она согласится.
   Следующей весной я уже хотел засадить свой огород, и вообще полностью заняться налаживанием хозяйства. Я знал, что совмещать жизнь крестьянина и офисного пролетария невозможно. Планировал купить кур и кроликов. Да и охранять урожай от "добровольных помощников" надо будет постоянно.
   Увы, события опередили меня.
  
   *****
  
   На личном фронте все было без перемен. Мы так же жили с ней как два чужих человека. Ледяная стена между нами казалась несокрушимой. Со стороны это наверно смотрелось забавно. Мы оба старательно делали вид, что не замечаем друг друга.
   В деле подготовки к эвакуации достижений было больше.
   Двое моих товарищей (нет, не те, о которых я писал выше) разделяли мои взгляды на перспективы человечества. Мы с ними много обсуждали все это. Оба семейные и с детьми, примерно моего возраста.
   Я думал, что они созрели настолько, что готовы к "эвакуации". Была мысль приобрести им дома по соседству с моим. Получилось бы нечто вроде коммуны. Панировали даже купить вскладчину лошадей - две сельские лошади с телегой обошлись бы в штуку баксов - семенной материал, побольше угля и многое другое. Была идея завести коз, распахать количество земли, необходимое для полноценного натурального хозяйства. Чтобы и овощи, и картофель были полностью свои. Конечно, эти потуги диванных городских выживальщиков показались бы смешными и для коренных деревенских, и для настоящих спецов. Но выше головы не прыгнешь. Не ошибается тот, кто ничего не делает.
   Зато наше жизнеобеспечение могло бы стать почти автономным от цивилизации.
   В город ездить было бы трудновато, но можно попытаться найти работу с более гибким графиком. Я не терял надежды, что фриланс оживет. Хотя у нормального крестьянина в период сева или уборочной может и не быть свободного времени.
   Но все это так и осталось прожектами. Товарищи меня подвели. Видимо, их "лучшие половины" обработали им мозги и отговорили от переезда и даже от создания плацдарма для эвакуации. Очень жаль.
   Ведь лучший способ принять новое средневековье - спуститься туда самому, не дожидаясь, пока тебя спустят туда насильно.
   Да, мой читатель из будущего (может, ты историк или что-то в этом духе?), постиндустриальное общество наступало. Но оказалось не совсем таким, как его представляли теоретики конца двадцатого века вроде Френсиса Фукуямы. Точнее, совсем не таким.
   В Стокгольме Нобелевские лауреаты еще вещали почтенной публике о том, что, мол, в связи с наступлением информационной эпохи промышленность и сельское хозяйство больше не играют роли. А питаться люди будут "программными продуктами". А машины будут ездить на "инновационных технологиях" и "инвестициях", ага. Фигасе.
   Типа того. Кретины, не правда ли?
   А о том, что без продукции промышленности даже самый интеллектуальный представитель информационного общества почувствует себя неуютно. А без продукции сельского хозяйства - 1,5-2 кг. пищи в день - и вовсе СДОХНЕТ, сколько бы денег у него не было, как царь Крез над своим златом... они почему-то умалчивали.
   Ведь деньги и информация - это даже не станок, на котором можно точить и напильники, и детали для самолета. Информацией сыт не будешь, как и долларами, будь они хоть бумажными, хоть электронными. Первыми хоть печку можно растопить.
   В этом хрупкость той хайтековской надстройки, частью которой я был. Да, она красива. Как шпиль над зданием. Но если здание рушится - она первая летит вниз. И уж точно не останется стоять.
   Но в одном они попали в точку. Трехсотлетний век промышленности подходил к концу.
   Потому что системные проблемы привели мир к кризису, в котором, вместо совместного спасения, страны решили вести себя как пассажиры спасательной шлюпки - съедать самых слабых. Но и сильные не могли быть в безопасности.
   Пришел ЖП, бессмысленный и беспощадный. И выражался он не в том, что плохая Америка схавала весь мир, а в том, что предел прочности и сложности мировой экономики был превышен. Почитайте теорию синергетики, теорию систем и прочую заумь. Может, в вашем будущем такое кто-нибудь еще знает.
  
  
   В воздухе отчетливо пахло Жареным.
   14 октября зарплату за сентябрь выдали продуктами. Пособия, стипендии и пенсии в нашем городе не выплатили вообще. Жаловаться было бесполезно. Говорили - "временные трудности с перечислением, вы все получите позже".
   Счастливцы на муниципальных предприятиях и службах, работники объектов жизнеобеспечения типа ЖЭКа вдобавок к этому получили по талонам кур, говядину, молочные продукты..
   По телевизору много говорили про панику на биржах. Как будто тут у людей своей паники было мало. Про политику лучше вообще не думать. Там творилось такое... я просто пересытился информацией, понял, что она бесполезна и запретил себе пропускать это через себя. Кроме голых фактов. Типа разорванных договоров и заявлений Генассамблеи ООН.
   Я уже понял, что тревога не желтая, а оранжевая. И скоро будет красная.
   По дороге на работу увидел у городской Администрации странную штуку. Вроде БТР, но какой-то недоделанный и с решетками на окнах.
   Из новостей я узнал, что это водометный броневик "Лавина". Типа учения у ОМОНа.
   Дураки. Идиоты. Они там вообще историю не учили? Русские могут выглядеть терпеливыми. Но если их довести, они не ограничатся верхушечной сменой власти на таких же жуликов. Они выйдут, чтобы снести систему до основания. А затем... не знаю, будет ли вообще это "затем". Мир изменился.
   А кто-то выходит и чтобы грабить, резать и вешать.
   И вместо этой штуки для безопасности чиновников тут должен быть настоящий БТР, небрежно наставивший на площадь ствол КПВТ.
   Или это для зимы? Зимой водой будут обливать протестующих? Гуманно, черт возьми, и ледяные скульптуры к Новому году делать не надо.
   Уж лучше тогда пулями.
  
  
   Запись номер Семь
  
   Октябрь был аномально холодным. Вот и верь после этого в глобальное потепление.
   Зарплату за октябрь простым смертным не обещали вообще.
   Похоже, экономика переходила на мобилизационные рельсы. Может, от этого ее лихорадило. А еще вроде бы ввели уже не санкции, а частичное эмбарго. Как против Саддама в свое время.
   Часто видел в небе военные самолеты. В некоторые дни их было больше, чем гражданских.
   И какие-то задрапированные брезентом эшелоны с военной техникой проходили подозрительно часто по железнодорожной магистрали. То на запад, то на восток.
   Учения, ясное дело.
   Электричество теперь отключали довольно часто. И тоже все ответы: "временные трудности, сохраняйте спокойствие".
   - Сходи в торговый центр. Тебе надо на это посмотреть, - сказала Настя, вернувшись из поездки за покупками.
   Я последовал ее совету, на следующий день выбрался туда же. И охнул - на месте гипермаркета "Полоса" стоял наполовину ободранный каркас. Площадка была огорожена забором из профлиста.
   Голые ребра скелета отражали солнечные лучи. Рядом со зданием стоял большой автокран. И еще какая-то техника.
   Я понял, что огромный храм торговли скоро разберут как конструктор, еще быстрее, чем он в свое время возводился. Через месяц тут будет только фундамент.
   В новостях говорили, что причина в низкой рентабельности, а на этом месте потом разобьют аллею. Мол, формат гипермаркетов себя не оправдал из-за того, что был вытеснен дешевыми "супермаркетами у дома".
   Хотя я знал, что и у тех дела плохи. Деньги у людей еще есть, но товар такое ощущение, что заканчивается.
   Куда же повезут эти детали? В другой регион? В другую страну?
   Похоже, с "невидимой рукой рынка" что-то случилось.
  
   *****
  
   В новостях еще была оптимистичная картинка, но в сети говорили страшное.
   Что в высших эшелонах власти и верхушке армии такой бардак, что ни приведи господь. Что опричники государевы ищут уже не пятую колонну, а шестую - предателей в рядах того, что называется истеблишмент. Были аресты, громкие расследования, облавы, министров и генералов снимали с постов постоянно.
   Что угля на областных ТЭЦ осталось на неделю. Что коммуникации в ужасном состоянии. И что последние аварии похожи на диверсии. Что существующие (и не пострадавшие от волны аварийных ситуаций) электростанции покрывают энергопотребление только на семьдесят процентов. Что волки уже заходят в города и жрут людей. Что участились случаи разбойных нападений, когда налетчики уносят не выручку из кассы, а еду.
   Однажды электроэнергию отключили на целые сутки. Тепло уже не раз отключали и на более долгий срок.
   Нет, о чем-то похожем и раньше говорили - определенный круг людей. Но теперь эти настроении вылились за пределы параноидальных сообществ и стали всеобщими.
   Ассортимент на полках супермаркетов напоминал то, что рассказывают о застойных годах. И везде были объявления: "не больше стольки-то штук".
   "Следующая остановка - блокадный Ленинград?" - думал я.
  
   *****
  
   Той ночью впервые отключили и свет, и тепло разом. А еще воду.
   Я проснулся от сильного холода, весь покрытый гусиной кожей. От стены с окном тянуло еще сильнее, несмотря на стеклопакеты. Видимо, были какие-то щели. Дом железобетонный, времен раннего Брежнева, а квартира угловая.
   В темноте я увидел ее глаза. Не спрашивайте, как. Я понимаю, что она не кошка, и они не могут светиться. Может, отраженным светом луны и звезд - так ведь будет романтичнее?
   Она была близко ко мне. С тех пор, как моя измена вскрылась, мы спали как чужие люди - чаще в разных комнатах, она на кровати, я на диване в "зале". Когда ложились в одной комнате, спали строго на разных сторонах кровати. Как рыцарь со своей возлюбленной в какой-то легенде... не помню уже про кого.
   Она не выгоняла меня, но я видел, что ей безразлично.
   Вместе мы за эти несколько месяцев не были ни разу.
   Все-таки дураки марксисты. Неправильно определяли соотношение биологического и социального в человеке. Поэтому и проиграли, посчитав, что жажда наживы - это поверхностное, привнесенное обществом, и, мол, так просто воспитать нового человека.
   А человек - это такая скотина. Голая обезьяна, вставшая на задние лапы. Травоядный, который стал сначала пожирателем падали и мелких зверьков, а потом и убийцей, охотником. Да так старался, гоняясь за оленями с копьем, что весь облез, сердешный.
   Это наш базис, а над ним уже строится все здание цивилизации - религии, идеологии, культура, наука и прочая херня.
   Да, есть что-то еще. Что-то светлое, духовное. Но, может, это что-то есть и у высших животных, кто знает?
   Пусть плюнет в меня тот, кто скажет, что никогда не испытывал этого чувства. Может, оно тоже своего рода инстинкт, но высшего порядка. Нацеленный на то, чтобы не только произвести потомство, но и привязать отца к матери на срок, достаточный для воспитания существа, которое дольше всех остается несамостоятельным. Иногда даже лет до тридцати пяти.
   Так говорил циник во мне. Но я заткнул ему рот.
   Допустим, инстинкт может заставлять без раздумий жертвовать жизнью. Но инстинкт не может заставлять писать стихи. Где практическая польза от них?
   Хотя никто сейчас и не пишет, все скачивают готовые через телефон.
   Но я не такой. И я верил в любовь, даже если это абсурдно.
   Под одеялом я нашел ее руку.
   - Не бойся. Я с тобой, родная. Счастье мое, единственная моя, ничего не бойся... Все будет хорошо.
   Да, это звучало глупо. Да, я говорил что-то еще про гибнущий мир и про необходимость уцелеть. И прочий бред. Всего уже не помню. Но в какой-то момент что-то изменилось.
   Я так и не понял, кто из нас первым начал. Просто мы потянулись друг к другу, словно прорвало плотину, которая долго сдерживала наши чувства, превращая две бурных реки в стоячий пруд.
   Мы начали целоваться - сначала нежно, как школьники, примерно так же как в день, когда она впервые сказала мне главные слова, и мы гуляли по осенним аллеям.
   И она доверилась мне без слов. Не только впервые за эти страшные месяцы, но и как никогда за нашу жизнь. Я целовал ее осторожно и трепетно. Гладил и ласкал, говорил ей такие слова, каких она не слышала от меня с самой свадьбы. Теперь было больно и стыдно из-за утерянного времени.
   И я был нежен как никогда, боясь разрушить это чудо любви и гармонии, превратить все в обычное супружеское "отдание долга". Но этого не могло случиться. Потому что мы были не просто мужем и женой, не просто людьми, которых связывает как кандалы, штамп в паспорте. Мы были двумя половинками единого неразделимого целого, встретившимися песчинками в страшном водовороте катастрофы. Такова была наша судьба.
   "Титаник"... Кадры из фильма и клипа проносился у меня перед глазами. Дай бог, чтобы все закончилось не так, успел подумать я, прежде чем все мысли унесло далеко.
   Мы достигли вершины блаженства, слившись не только телом, но и душой. Я и не знал, что так бывает. Думал, это прерогатива женских романов и книг про вампиров, эльфов и магические академии.
   Сколько бы это ни продолжалось, нам все равно показалось мало... Так не хотелось снова становиться двумя половинками разрезанного кем-то из античных богов андрогинна.
   Потом мы долго лежали, приникнув друг к другу. Не хотелось расставаться даже на секунду, отодвигаться даже на сантиметр. Но мне надо было позаботиться о ней, раз уж сон мы с себя согнали. На сухом горючем я согрел чай. Мы сидели, обнявшись, и завернувшись в одно одеяло. Смотрели на звезды. И никаких слов было не нужно.
   Что-то вспомнив, я хотел было глянуть ночные новости - заряда батареи у ноутбука еще хватало, но рука остановилась на полпути к кнопке. Нельзя.
   Вместо этого я обнял ее и укутал одеялом. Лег рядом, накрыл нас сверху еще одним, прижался к ней, и вместе мы погрузились в блаженный сон.
  
   ******
  
   Утром мы так и проснулись вместе.
   - Что там в мире? - спросила она, заглядывая через плечо.
   - Дурдом.
   Да мир меня и не сильно интересовал. Вряд ли нас коснется то, что происходит в США и даже в Европейской части России. Гораздо важнее новости региона. И особенно города.
   В городских группах в соцсетях говорили черт-те что. И ничего хорошего.
   Но была и радостная новость.
   - Любимая, хочу свозить тебя в одно место, - сказал я ей внезапно. - Не спрашивай ничего. Просто доверься мне. Это сюрприз. И мой подарок.
   - Неужели ты не забыл?
   - Да как я могу.
   Видимо, годовщина свадьбы для нее давно не казалась радостным событием, и она усилено делала вид, что не помнит.
   Мы поехали. Я обратил внимание, что с бензином уже тоже проблемы, на заправках очереди, но даже это не могло меня огорчить. У меня в гараже был некоторый запас, а вчера я набрал еще несколько канистр.
   Впрочем, власть, похоже, не одобряла такое паникерство. На один топливный бак продавалось бензина строго ограниченное количество. И тоже по талонам.
   Но все это я от себя прогнал. Я подумаю об этом потом.
   К счастью, погода в этот день выдалась отличная - грязь прихватило морозцем, дождя не было, небо было ясным.
   Держа за руку, я провел ее через двор и вручил ножницы. В дверях была натянута алая ленточка.
   - Как мило... - она, похоже, была ошарашена.
   - Ты не поняла, солнце. Подарок - это не домик.
   - А что же?
   - Самый необычный подарок, который можно представить. Спасение жизни. Это место для нашей эвакуации.
   Она решила, что я шучу. Я и сам хотел бы так думать.
   Мы растопили печку. Настя приготовила еду, доказав, что для этого можно обойтись и без электроплитки. Энергия к дому была подведена, но пару дней назад как раз выключили электричество. Я был к этому готов. Генератор у меня тоже имелся.
   Впрочем, аварию на линии обещали устранить. Пока еще службы работали и не бросили местных жителей.
   День пролетел незаметно: в разговорах обо всем и ни о чем, добрых шутках, воспоминаниях, поцелуях. Ужин показался вкуснее всего, что мы ели до сих пор.
   И мы опять были вместе, в эту волшебную ночь в диком месте на самом краю цивилизованного мира, катившегося к неизвестной развязке. Я знал, что могу быть еще не полностью прощен, но чувствовал себя так, будто с моих плеч свалился камень. Все мне казалось прекрасным и сказочным. И морозные узоры на стекле (да, температура ночью упала), и завывания бури за окнами, и кромка леса.
   И никакие шорохи ночи, скрипы рассохшегося дерева в старом доме, бреханье собак, и что-то похожее на волчий вой за околицей - от опушки нас отделял только разбитый проселок - были нам не страшны.
  
   Запись номер Восемь
  
   Жареный петух прилетел без опоздания. Я так до конца и не понял, что это было.
   Сколько я заклинал - "только бы не зимой". Боже, боже, боже ... пусть это случится раньше. Или позже. Но боже, как обычно, не внял моим молитвам.
   Беда обрушилась в последних числах декабря, накануне Нового года. Конечно, лучше времени для переворотов и агрессии против России не найти. Но о причинах, реальных, а не мнимых, я мог только гадать.
   Хотя некоторые догадки все-таки выскажу.
   Последний год воздух выходил не только из российской экономики, но и из мировой. Со свистом. Но в конце ноября она лопнула как мыльный пузырь.
   Доллар проседал, терял по проценту своей дутой стоимости в неделю.
   Это было не заметно по отношению к курсу рубля, так как тот тоже падал в тандеме. Но по отношению к курсу юаня можно было проследить. Индекс Доу-Джонса (нет, не почтовый) терял по пятьсот пунктов в неделю.
   Сетевые пророки говорили, что наконец-то сбылись их предсказания. Мол, шаманство биржевых спекуляций не помогло мировому финансовому капиталу удержаться на вершине рушащейся пирамиды. А 98% иллюзорных вымышленных денег - фьючерсов и прочей биржевой херни, подкрепленной страхом перед кулаком Дяди Сэма - пошли прахом за несколько недель, утянув за собой 2% реальных активов, превратив их в такие же фантики
   (Вот видите! Я же говорил про госдолг США?)
   Но я не знаю, правы ли эти пророки. Может, причина в чем-то другом. Я не хочу забивать голову этими тонкостями.
   Буржуи почему-то обвиняли именно нас - мол, именно наши хакеры или что-то в этом духе всё обрушили. Да кто уже скажет? Но даже мне хватает ума, чтобы понять, что никакие хакеры мировую экономическую систему порушить не могли - в ней ведь триллионы материальных активов, а не только дутые кредитные обязательства.
   А вот ожидание - родившееся от инсайдерской информации - скорого обмена ракетными ударами между двумя державами - вполне могло.
   Началось за океаном, но благодаря чудесам глобализации паника быстро докатилась до нас. И ударила раньше, чем ракеты.
   В последние недели в политической жизни было тихо. Не было массовых протестов. Видимо, те, кто был на них способен, поняли риски и сидели по домам. Власть уже не шутила и БТРы уже были не с водометами. Все резервы и силы наверняка были мобилизованы.
   Но обычный криминал никто прижать не мог. То и дело я слышал о жутких происшествиях - о зарезанных семьях, о людях, убитых из-за зарплаты наличными.
   В Москве и Питере, да и в других крупных городах, голодные гастарбайтеры, которые должны были исправить демографическую ситуацию, уже вовсю щипали коренных жителей. Потому что многие из них остались без работы, а депортировать их физически не смогли. И не только в Германии в новостях фамилии преступников замалчивали не по этическим, а по этническим причинам.
   Но и русские маргиналы и отбросы общества к ним наверняка уже присоединились.
   Я вспомнил, что Вася говорил мне тогда, в наш последний разговор. Мол, ограниченная ядерная война лет двадцать назад году в 2000 стала бы благом для человечества. Заблаговременно уничтожив массу дармоедов, она бы позволила пережившим воспользоваться освободившимися ресурсами и в перспективе воссоздать определенный уровень цивилизации. А иначе та погибнет вся.
   Я сказал ему, что он псих и маньяк.
   Но Бог (в которого я в такие моменты обычно верю) не дал людям и такого шанса. Человечество гнило, а не горело, расточая запасы из природных кладовых в бессмысленных гонках - потребления и вооружения. Тесно взаимосвязанных, ведь невозможно спокойно потреблять, если твой покой не охраняют межконтинентальные ракеты, подводные лодки и военные корабли. Мы уже не узнаем, кто был прав, а кто виноват. Каждый день был приближением неизбежного и страшного финала.
   Все мои приготовления не сделали одной важной вещи. Они не смогли подготовить меня психологически. Не дали чувства уверенности. Одно дело рассуждать, планировать и представлять - и совсем другое видеть это своими глазами.
   День великого Жареного Петуха я встретил напуганным ягненком. И когда клюв этого мифического зверя вонзился в зад Россиянии, я был ничуть не лучше миллионов из числа офисного планктона, неспособного оторвать свое рыло от жвачника и пива с чипсами.
  
  
   Мобильная связь давно уже работала со скрипом. Поэтому я не встревожился, когда в углу экрана телефона пропали значки. "Нет сигнала".
   Можно только вызвать по телефону "112" спасателей. Шутки ради я попробовал. Не получилось.
   Батареи отопления были холодные. Из крана не полилась вода.
   К счастью, у нас всегда был ее запас, поэтому пить из бачка унитаза, как советуют делать в экстренных случаях выживальщики и как показывается в кино, нам не пришлось.
   Я нажал на кнопку трубки городского телефона. Да, у нас был этот анахронизм, хотя мы давно собирались его отключить. Нет гудка.
   Телевизор, который я очень давно не включал, тоже порадовал лишь сообщением "нет сигнала" на пустом черном экране. Перестали транслироваться все телеканалы кабельного телевидения.
   Отключение интернета лишило меня последних новостей. Пропал мобильный интернет, и Wi-Fi не находил провайдера - то есть накрылся и высокоскоростной.
   Больше сеть уже не появилась.
   Подробности этой ночи я узнал не сразу, но и тогда смутно догадывался, что произошло что-то ужасное.
   Лишь много позже я выяснил, что это была война. Короткая. В основном обычными вооружениями. Ракеты, дальняя авиация, флот. Но с частичным применением ядерного. Правда, Армагеддона не случилось. Но от этого не стало сильно легче.
  
  
   Я помню, как подошел к холодильнику. Продукты отныне надо съедать в том порядке, в каком они будут портиться.
   Выпил стаканчик коньяку, который берег специально для этого случая. Я хорошо знал о психологическом действии алкоголя. Он не улучшал, а фиксировал настроение. Когда хреново, после него могло захотеться намылить петельку. Но сейчас я чувствовал себя готовым к действиям. А значит, употребление одной стопки должно было только вселить в меня боевой азарт.
   - Пи...ец, - громко и отчетливо произнес я. - Пи..ец.
   Это было не ругательством, а констатацией факта. Потому что Он действительно пришел.
   На ватных ногах я подошел к окну и осторожно посмотрел вниз, на улицу.
   Пока все было тихо. Непривычно тихо. Обычно в эти часы все едут на работу.
   Машин на улицах почти не было. Трамваи замерли. Похоже, им даже не удалось добраться до депо. Электричества не было нигде. Но маршрутные автобусы еще ходили, некоторые предприятия и конторы могли продолжать работать по инерции.
   Я спустился по продуваемой ветром лестнице и остановился перед раскрытой входной дверью. Электричества не было, и замок подъездной двери не работал.
   У крыльца разговаривали два соседа. Я слышал громкие взволнованные голоса. Один сосед год назад, польстившись на обещания народного IPO, вложил все свои накопления в акции "Роснефти". Цены на баррель тогда опять росли как на дрожжах, и те заманивали народ.
   Второй хранил накопления в евро на валютном счету, а часть Ђ наличными, полагая, что с ними-то ничего не произойдет. Теперь оказалось, что и то, и другое, стало прахом.
   И даже на рубли не купить ничего сверх отпущенного на человека максимума в день. Карточки и талоны стали внезапно главнее.
   - Кто бы мог подумать?.. Кто, мать вашу, мог вообразить? - распалялись они. - Ведь нам обещали, гарантировали...
   А потом ушли, каждый в свою квартиру, даже не заметив меня.
   Я мог бы многое им сказать. Например: как можно быть такими сказочными простаками? Никакие деньги, никакой страны, хоть электронные, хоть бумажные - ничего не гарантируют. И золото с серебром тоже. Для обычного человека выживание его семьи гарантируют только продукты, бензин, крыша над головой, уголь для ее отопления, одежда, чтобы не замерзнуть зимой... и оружие с патронами, чтобы все это защищать. А обещанию тех, кто держит власть, верить может только имбецил. Прошли те времена, когда власть где-то была с народом частью одного целого. Теперь только так.
   Еще соседушки говорили, что все милицейское начальство, а также МЧС и Администрация города будто испарились. Исчезли и все, кто имел хоть какие-то деньги, владел бизнесом больше ларька. Все, кому было что терять. Что ж, не я один такой умный.
   Похоже, есть и умнее.
  
   *****
  
   В день, когда, как я узнал потом, ООО "РФ" перестало существовать, я находился во фрустрации и прострации. Говоря по-русски, чувствовал себя хреново от несоответствия желаемого и действительного и не знал, что делать дальше.
   Настю я оставил дома, а сам пошел на разведку. Я научил ее стрелять... хотя бы на том же уровне, какой есть у меня - то есть уметь направить и нажать на спусковой крючок. Но сердце у меня все равно было не на месте, пока она была там одна. Я хотел побыстрее вернуться.
   С утра слонялся по пустым улицам, заваленным не убиравшимся снегом. На дверях родного предприятия висел замок, и не было даже вахтера.
   Дворники пропали. Редкие машины пробирались по опустевшему проспекту, лавируя среди заносов.
   Везде я видел следы надвигающейся бури. Город быстро терял тот полуцивилизованный вид, который поддерживался в нем стараниями последнего мэра.
   Мусор не вывозился уже неделю, и если бы не зима, в воздухе давно разливался бы непередаваемый букет гниения. Рядом с контейнерами высились целые баррикады черных мусорных пакетов, некоторые из которых напоминали мне мешки для трупов.
   Как я и ожидал, электричество исчезло надолго. Причину я выяснил, ее каждому рассказывала одна бабка из нашего дома, чей сын работал в энергосети.
   Уж сколько раз твердили коммунальщики людям - не пользоваться электрообогревателями. Но куда деваться? Когда давление в трубах отопления упало, народ массово начал спасаться, как мог. И электрические сети "полетели" у целых домов.
   И, что самое страшное, не было никаких новостей. Даже по радио. Ни одной станции.
   Никаких оповещений о чрезвычайной ситуации.
   Что там, в столице? Путч? Оккупация? Ядерный удар? Эпидемия?
   Говорили разное, и каждый бредовый слух только подогревал панику. Люди уже были готовы поверить хоть в высадку марсиан.
   Ближайший супермаркет, тот самый "Семафор", встретил меня дверями и окнами, закрытыми рольставнями. Даже табличку о том, когда он вновь будет принимать покупателей, вывесить не удосужились. Магазины поменьше тоже были заперты на замок. Торговала только крохотная точка на углу, но и там ассортимент напоминал конец восьмидесятых.
   Я пристроился в хвост небольшой очереди. Пока стоял, подкатила машина и зашел невысокий полный мужик в кепке-"жириновке". Хозяин. Он подошел к прилавку и перебросился парой слов с продавщицей. У меня с детства хороший слух, а в эти дни обострилось и внимание. Они тоже распродавали последнее. На оптовых складах ничего не было.
   Вот так - было да сплыло!
   - Солнышко, - сходу сказал я ей, вернувшись из "разведки". Она сидела на кухне и, закутавшись в плед, пила кофе. - Мы эвакуируемся.
   - Уже? - удивилась она. - А не рано? Тут соседи говорили, крупу по карточкам давать будут. И воду питьевую машина подвезет.
   - Может, и подвезет, - согласился я, хоть и не верил. - Но этого мало. Они уже наверно переморозили трубы. Даже если в котельную подвезут уголь и дадут электричество, тепла не будет. А нам угля никто не даст. Лучше подстраховаться. Надо уходить, пока можно. Пока дороги совсем не замело и можно проехать. Будем следить за развитием событий из безопасного места. Если все наладится, сразу вернемся.
   Зная ее характер, я был готов к тому, что убедить ее будет непросто. Я не знаю, был ли я готов применить силу, если надо. Но она неожиданно легко уступила мне. Будто почувствовала, что наступили другие времена.
   - Хорошо, дорогой. У меня самой этот город сидит в печенках.
   - У меня тоже. Ничего хорошего он мне не дал. Ну, кроме тебя.
   Она улыбнулась и обняла меня. Как легко им угодить... иногда.
  
  
   Логика говорила, что мы совершаем безумие. Что мирная жизнь будет налажена в городах... если она вообще будет. Но инстинкт твердил другое, прямо противоположное.
   "Беги и не оглядывайся".
   Я ведь знал то, что Насте еще пока не решился сказать. И мало кто в городе это знал. Слухи уже циркулировали, но медленно, потому что скованный холодом город был лишен всех привычных средств связи.
   Идея немедленно покинуть его созрела у меня в голове сразу после отключения энергии. Но сначала я попытался сделать это один. Тоже своего рода разведка.
   Я использовал для этого свой "Фольксваген". Улицы еще не были занесены. Изредка по ним видимо проезжало что-то типа грейдеров, пробивая дорогу.
   Но дальше выезда из города я не попал.
   Не доезжая километра, я уткнулся в хвост гигантской пробки. Очередь из машин тянулась до самого переезда. После десятиминутного ожидания, не добившись от таких же злых и замерзших водителей внятных ответов, я пошел вдоль автомобилей, узнать обстановку.
   Там у шлагбаума был развернут импровизированный пост в железнодорожной будке, ярко светили прожектора, а рядом горел костер, у которого грелось несколько человек в форме.
   Слегка пьяный полицейский - я понял, что это не гаишник, а что-то типа СОБРа, но что он тогда делал с ними? - сказал мне, чтобы я возвращался в город. Что здесь я не пройду. И что мне очень повезло, что я нарвался на них, а не на тех, кого они тут недавно казнили.
   Тут я увидел у двоих из них автоматы, увидел тела в снегу. Штук десять трупов. И кровь всюду.
   А прямо за поворотом, за железнодорожным переездом - я увидел это в свете костра и прожекторов - пробка продолжалась. И конца и края ей было не видать.
   С неба падало, буран ночью был довольно сильный, и заторы из машин, многие из которых уже были присыпаны сверху, чередовалась со снежными заносами. Машины выглядели, будто их бросили. И не было видно никакой дорожной и снегоуборочной техники.
   Нет. Здесь мы в ближайшую неделю не проедем.
   Я не стал ждать, а сделал так, как они сказали - сел за руль, развернул машину на 180 градусов и поехал обратно. Не стал даже в мыслях подвергать сомнению их правоту. Кем были те, кого они убили, и действительно ли эти служивые меня спасли... я так и не узнал.
   Я вернулся и поставил машину в гараж. Здесь ей уготовано стоять долго, очень долго.
   "Ну и что, что ребенок? Рядом есть совхоз, а там медпункт и фельдшер, - подумал я. - Да хоть ветеринар, еклмн. А здесь скоро не будет ничего. Надо уходить".
   Я понял, что остались считанные дни.
   Должен существовать другой путь. И я его нашел.
   Взвесив все еще раз, я решительно постучал в дверь соседа-железнодорожника. На вокзале не получилось узнать, будут ли вновь ходить поезда. Может, он чем-то поможет.
   Электрички и скорые поезда не ходили уже несколько дней, но изредка я слышал под окнами - мы жили совсем близко к дороге - стук колес. Это были товарняки и инженерные поезда с какой-то хитрой железнодорожной техникой. Пару раз даже проехал с ревом "Буран" или как там называют состав, который разгоняет снежные заносы.
  
   *****
  
   - Родная, пляши, - сказал я Насте через пять минут, - Мы уходим.
   - Отлично. Дай мне только час на сборы.
   Для женщины это совсем немного.
   На самом деле я сам был далеко не уверен, что успею собраться так быстро и ничего не забыть. И что-то мне подсказывало - то, что мы не возьмем, мы можем больше не увидеть.
   Уходя, я еще раз оглядел наше жилище. В нашей квартире нечего воровать, кроме холодильника, так что пусть мародеры подавятся. Дверь я, тем не менее, закрыл на все замки. И во внезапном приступе мизантропии оставил в верхнем ящике буфета пустую бутылку водки, куда аккуратно вылил две бутылочки уксуса. Хорошие люди по квартирам не лазят, а тем, кто будет курочить мою дверь, я от души желал окочуриться на месте.
   Но потом подумал... и вылил уксус в унитаз. Мир изменился. И собственность сейчас - совсем не то, что раньше. Кто знает, что еще придется делать нам?
   Свой ноутбук "Samsung" я взял с собой с наивной надеждой на возвращение прежней жизни. Даже Фунтика мы накормили, дали ему слабое успокоительное, применяемое для кошачьих, и посадили в рюкзак. Пакостливый, конечно, гад, но если его выпустить во двор, ему предстоит исчезнуть в желудках наших сограждан. Жалко.
   Это были самые дорогие билеты в моей жизни. Хоть и в один конец, но они стоили нам остатка денежных сбережений, ящика водки и пяти блоков сигарет. Эту "валюту" я берег как раз на такой случай.
   Вокзал стал прибежищем бездомных и погорельцев, и соваться туда было незачем.
   Поезда действительно еще ходили. Но только на тепловозной тяге. Электричества не было и у железных дорог.
  
  
   Нам было сказано в темное время суток подойти к одному полустанку.
   Мороз был под тридцать. До места посадки мы добрались на попутной машине.
   - А если он откажется? - с сомнением спрашивала Настя, когда мы подходили к потрепанной "девятке", по привычке ждущей у неработающего ресторана.
   - Ми его зарэжем, - усмехнулся я, показав на китайский охотничий нож в чехле на поясе, которым пока резал только колбасу и открывал банки. Ружье у меня за спиной было замотано в одеяло и уложено в брезентовый чехол от палатки (самой палатки у нас не было).
   Как я и думал, "бомбила", пожилой мужик с более-менее интеллигентным лицом, не отказался от возможности заработать легкие деньги. Похоже, он не думал, что эти деньги могут быть теперь просто бумажками.
   И вот он высадил нас и умчался, успев высказать на прощание свои догадки:
   - Я слыхал, война началась.
   Но расспрашивать некогда.
   Был поздний вечер.
   Место абсолютно безлюдное, никаких строений, только перрон. Но по опыту я знал, что в таких местах опасность на порядок меньше, особенно сейчас, когда лишний час на улице может стоить обмороженных ушей.
   Уже десять минут, как должен был подойти поезд, но его не было, и мы начали всерьез волноваться.
   "Неужели обманули? Не будет никакого состава? Довольствуются задатком?".
   Я не полный дурак, и половину оплаты обещал отдать на месте.
   Мы притопывали и водили хоровод вокруг скамейки, чтобы не замерзнуть. Наверно, со стороны это смотрелось забавно.
   "Сколько людей уже получили обморожения?" - подумал я. А сколько будет через неделю, если не починят отопительную систему? (Неужели я сказал "если"?) Сколько сгорят и угорят от самодельных обогревателей? Сколько замерзнут в сугробах и своих холодных квартирах, пытаясь отогреться алкоголем?
   Ни единой души не было вокруг, и мне в голову начали закрадываться еще более нехорошие мысли. Вдруг сосед наведет на нас знакомых громил?
   Они же не знают, что мы взяли с собой только самое необходимое, и с наших трупов не снимешь никаких ценных вещей, кроме нательных крестиков да Настиных сережек, которые достались ей еще от прабабушки. А все по-настоящему ценное было у нас в деревне. Но ружье я взял наизготовку. Оно было заряжено еще в начале событий, в таком виде и дома хранилось.
   Я взял Настю за руки, согревая ее ладони своими. Будет позорно, если я нас подставил, и из-за меня мы какого-никакого товара для обмена лишились.
   "А может и хуже. Остаться - погибнуть" - вспомнил я.
   Я уже почти отчаялся, ведь всегда ждешь худшего, когда почувствовал слабую вибрацию рельсов и увидел далекий отблеск.
   Как манне небесной я радовался звуку приближающегося поезда, который секундой позже вынырнул из-за поворота. Дизельный локомотив, на котором был установлен дополнительный отвал для расчистки путей от снега, тащил всего пару пассажирских вагонов. Тот остановился почти у нас под носом.
   Двери распахнулись. Мужик в форменной куртке и валенках - судя по всему, помощник машиниста, а не проводник - махнул рукой:
   - Эй, туристы, запрыгивайте бегом. Стоянка ноль минут.
   В вагоне было тепло, и мы быстро согрелись. Тут уже было полно народу, но нас провели в самый конец.
   - Своих вывозим, - пояснил наш провожатый. - В село одно. Скоро тут будет пиз..ец. У нас по министерству в предпоследний день циркуляр пришел - провести ревизию подвижного состава. Хана стране.
   Я не торопился задавать вопросы. Захотят - сами расскажут. Но при Насте я такого "базара" не хотел.
   Невольно глянул в окно. Ехали мы очень медленно, и еще проезжали пригороды.
   Буран сыграл злую шутку с автомобилистами. Я видел снежные заносы, в которых стояли длинные вереницы машин.
   - Это мышеловка, бля, - продолжал железнодорожник, поймав мой взгляд и опорожняя второй стакан. - Миллион человек в нескольких городах, а жрать нечего, кроме картохи. Это же не Кубань и даже не Нечерноземье. Себя не обеспечить. Будет голод.
   Увидел в небе быстро двигавшийся огонек, который при ближайшем рассмотрении превратился в несколько огней. Самолет. Довольно низко. Аэропорт в соседнем городе еще работал, но бог знает кого он сейчас принимал. Насколько я знал, местные рейсы по ночам не прибывали. И они отменены несколько дней назад.
   Но нас это не должно было волновать. Мы уносили ноги.
   "Get out of Dodge" - я вспомнил, как называли этот процесс заокеанские сурвивалисты, то есть выживальщики. Про это рассказывал какой-то знаток выживания на своем канале Ютуба.
   Просто в старых вестернах часто события происходили в Додж-сити, Канзас. И с этой фразой: "Проваливай из Доджа!" мог обращаться шериф к злодею. Или наоборот.
   Проверить не могу, потому что не знаток вестернов.
  
  
   Нам дали целое купе, хотя в нем было трудно развернуться, потому что почти все место было занято какими-то мешками. Когда Настя ушла туда, я, наконец, задал им вопрос, который давно не давал мне покоя.
   - Так что за дрянь произошла, мужики? Мне кто-нибудь объяснит, наконец?
   Они сначала смотрели на меня настороженно, переглядывались. Я так и не понял, была ли какая-то инструкция для них - не распространяться среди гражданских о событиях начала этого дня.
   Но потом самый старший, седой, хряпнул рюмку жидкости, которую я идентифицировал как водку, но она могла быть и разведенным спиртом, и заговорил.
   Слова сыпались одно за другим. Какие-то из них - страшные. Другие абсурдные. Третьи даже смешные, но и за ними стояли смерти и разрушения.
   Война все-таки была. Но короткая... и очень странная. И закончилась вроде как ничьей. Вооруженным равновесием.
   Был обмен ударами. Но ПВО сработало. И у них, и у нас. Большинство ракет были перехвачены, сбиты и взорвались в воздухе. Многие над третьими странами, которые к конфликту отношения не имели. Народу погибло не больше миллиона в той и в другой стране. Поразили в основном военные объекты. Вашингтон разбомблен в хлам. Москва - более точечно, но тоже сильно. Высшее руководство обеих держав погибло.
   На момент последних сообщений по спецсвязи, которые работники этой линии РЖД получали - жертвы еще не были подсчитаны. Несколько часов они сидели тоже без информации. Ясно было только, что в остальной стране жопа. Полная. Они недоумевали, почему ничего не делается для населения. А вот я догадался. Наверно, силы, задействуемые для ликвидации чрезвычайных ситуаций... как и армия... были уничтожены, рассеяны. А их остатки так же, как и я, спасали прежде всего своих.
   По поводу того, кто начал... обе стороны обвиняли друг друга (а что это за сторона, помимо России - вы и так догадались).
   Поправка. Вы в своем будущем можете не знать такие вещи, поэтому разжую для вас, потомки. На страну под названием Россия весь двадцатый и начало двадцать первого века точили зуб США (Соединенные Штаты Америки) с другого конца глобуса. Потому что наши геополитические позиции и идеологические установки уж очень не совпадали.
   Обе стороны понесли почти равный ущерб. И уже типа помирились.
   "Чего?! - захотел крикнуть я. - Какой, на хер, помирились?".
   Для меня это звучало как перемирие в Великой Отечественной после битвы под Москвой.
   А вот так. Нет, на самом деле, конечно, не помирились, но прекратили стрелять. Не начали фронтальное наступление, десантные операции и боестолкновения с помощью обычных вооружений. Оставшихся арсеналов хватало для равновесия страха на новом уровне - когда уже знаешь, что стрелять будут и без раздумий. Даже при том, что ряды очень поредели. Мне, гражданскому человеку, никогда не понять эту психологию. Но, наверно, инстинкт самосохранения позволил остановиться у черты. Это было не перемирие, а вооруженный нейтралитет. В отличие от Второй Мировой, ни у одной из сторон не было задач по захвату и удержанию территории противника. А может, возможностей для этого.
   Мне сказали, что самолеты больше не летали и корабли не плавали.
   Мобилизации пока тоже не проводили. Наоборот, стараются разоружить ненадежные части и упаси боже, чтобы оружие не попало к населению. Где-то собрали какие-то трудовые армии и направляли их в очаги ядерных ударов и пожаров. Но разбор завалов еще не начали, пожары еще пылали. Даже оцепление не везде смогли выставить.
   И была уже вроде даже совместная комиссия то ли по прекращению огня, то ли по расследованию причин катастрофы. А кто-то из элиты уже предполагал, что это вообще случайность, сбой системы дальнего оповещения или контроля запуска. Или, может, диверсия третьей стороны. Неких террористов. Звучало нелепо.
   "Каких? Марсианских?"
   - Значит, пиндосам тоже досталось? - переспросил я.
   - Ага. И это радует, - пробормотал старый железнодорожник в фуражке с гербом. - Не жалко, что своя корова сдохла, жалко, когда у соседа жива. Если у них там тоже ПЦ, это хорошо. К нам не полезут.
   - Теперь точно не полезут. Вроде говорят, куда-то уже китайцы вошли, - осторожно дополнил слова начальника еще один, помоложе.
   - Оккупируют, что ли? - переспросил я.
   - Не. Они не оккупанты, а союзники. Заступнички. Теперь наши друзья по гроб жизни. Помогут в наведении порядка.
   Почему-то у меня совсем не прибавилось радости от последней новости.
   А они говорили об этом так буднично. Нет, все было не так, как в кино. Я не видел руин, не видел пожаров. Где-то это было, но далеко. А тут я видел только прокуренный вагон и пьяных невыспавшихся мужиков в спецовках или в форме РЖД.
   Больше я не стал у них ничего допытываться. Да они и не знали. Похоже, их начальство - если оно с ними связь еще поддерживало - информацию им выдавало очень дозировано.
   Я вежливо попрощался и оставил мужиков вместе с их недопитой банкой спирта, закрыл за собой дверцу их "каюты", как один из них, возможно, служивший на флоте, назвал купе начальника этого небольшого поезда.
  
  
   По темному коридору прошел до нашего купе, слышал за другими дверями, как люди
   Наверно, мы родились под счастливой звездой. Теперь осталось совсем немного.
   Настя с тревогой посмотрела в мою сторону, когда услышала, как открывается дверь. Так и не могла успокоиться, расслабилась немного, только когда увидела, что это я пришел.
   Я забрался к ней поближе.Не хотел больше смотреть в окно.
   Мимо проносились столбы. Я слышал стук колес, и, как мне показалось, звук работы дизельного двигателя локомотива, который был совсем близко от нас. Но не слышал ни одного гудка. Мы ехали в безмолвии, казавшимся мне странным. Огней вокруг не было.
   Несколько раз мы останавливались. Но потом снова набирали ход. Я старался не думать о том, что будет, если пути впереди загромождены, повреждены или завалены.
   Мы легли, Настя положила голову мне на плечо и прижалась ко мне щекой.
   Черт, наверно, тут опять больше инстинкта, чем мыслей. Тоже мне, самец-защитник.
   Но, несмотря на эту самоиронию, я чувствовал, что жизнь отдам за нее и ребенка, не задумываясь.
   Наверно, гордиться тут нечем. Если это дело врожденных программ, то так бы поступил на моем месте даже еще больший трус.
   Она уже спала, а я отодвинул шторку и выглянул в окно. Хорошо помню, что сначала просто вглядывался в то, мимо чего мы ехали. А потом волосы на коже у меня встали дыбом. До подсознания все дошло раньше, чем до мозга.
   Поезд ехал мимо трассы. Рельсы шли почти параллельно большому федеральному шоссе. И я увидел, что на съезде к соседнему городу, небольшому, но где, как я знал, есть фабрика по производству взрывчатых веществ и мотострелковая часть, стоят, занимая все полосы и разделительную полосу - тысячи автомобилей. В основном гражданских. Но я заметил среди них и несколько грузовиков, "Уралов", похожих на военные. Хотя это могли быть и какие-нибудь коммунальщики или дорожники.
   Все они были на вид целыми. Но ни у одной не светились фары. Они казались брошенными. Когда я пригляделся... Нет, меня не вырвало, как в кино. Но замутило. Передняя дверца одной из легковушек была приоткрыта, и что-то из нее торчало. Похожее на голову человека. Неподвижную.
   Нет, люди не бросили машины. Они в них умерли.
   Электромагнитый импульс? Химическое оружие? Какая-то новая неизвестная мне херня? Это было Шоссе смерти. Почти как в фотографиях времен войны в Персидском заливе. Я подобное видел только в компьютерных играх. Огня не было, дыма тоже. Только смерть. И падавший с неба снег.
  
   *****
  
   Было еще темно, когда мы добрались до места.
   - Ну, как договаривались? - спросил я помощника машиниста.
   Остаток "суммы" я должен был взять из нашей поклажи. А ведь они могли и силой забрать всё. Их было много. И жаловаться некому.
   Но они выполнили свою часть сделки.
   - Ладно, валите давайте, - осклабился тот, кто был помощником машиниста. - Хорошим людям не жалко помочь.
   На перроне никого не было. Тут жилья вообще нет. А до деревни еще идти да идти. А до нашего домика и того дольше.
   Я взвалил на себя рюкзак и ружье, и мы пошли. Так незамеченными добрались по наполовину занесенной совхозной дороге до нашей окраины.
   Тут протаптывать в снегу тропинку пришлось уже самим. Я шел первым и старался, чтобы Насте было полегче. К счастью, снег был не очень глубоким.
   Вот и наша избушка. Соседей - живших метрах в трехстах - не видно. Снег перед их домами давно никто не чистил.
   На то, чтобы установить отношения с ними, я потратил еще в сентябре лишний день и несколько бутылок. Бояться тут вроде было некого. Все, кого я видел, способны только на мелкие пакости, да и тех я смогу укоротить. Разве что они собьются в стаю. Но они не могут знать, что у нас есть такие богатства.
   Теперь я понимаю, что эти мысли очень наивны.
   Свет нигде не горел. Конечно, тут тоже не было электричества. Да есть ли вообще хоть кто-то живой?
   Жаль, собаку не успели завести. Кстати, Фунтик в своей переноске, замотанной в плед, начал тревожно мяукать. Я понимаю, что девяносто процентов людей кота бы просто бросили. Но мы взяли его с собой не только из сентиментальных соображений. В деревянном доме от мышей хлопот не оберешься. Если он не умеет - придется и ему, как нам, спешно переучиваться из сытого диванного обормота в уличного выживальщика.
   "А если совсем прижмет - мы его съедим", - пошутил я мысленно, но вслух не сказал.
  
   Запись номер Девять
  
   В ту ночь мы проснулись от стука.
   Выглянув в окно, я увидел у калитки необычную компанию. Уж точно это не наши соседи. И не жители деревни. Их было трое - мужчины средних лет, у одного ружье, но оно висело за спиной. По одежде и речи я бы отнес их к горожанам, причем среднего достатка.
   - С Новым годом! - приветствовали они нас. - Здравствуйте, люди добрые! Надо поговорить, раз уж стали соседями.
   Я знал, что умные люди мыслят в одинаковом направлении. И я был очень рад, что мы теперь не одни. Несмотря на то, что нам пришлось поделиться нашими хомячьими запасами.
   Да, я ношу свитер с оленями. Настя мне его связала, пока мы сидели, закрыв ставнями окна, рядом с генератором и нашими стеллажами и коробками.
   Но неделя с лишним в пустой деревне в одиночестве была наполнена таким неиллюзорным ужасом, что мы запомним ее навсегда. Мы даже в какой-то момент пожалели, что сюда сорвались. Каждый скрип казался нам приходом тех, кто нас без разговоров прикончит. Свет мы старались лишний раз не жечь. На улицу лишний раз не выходить.
   Поэтому сказать, что мы были рады... ничего не сказать. Но нам сильно повезло, что на нас наткнулись адекватные люди.
   Это могли быть упыри, беглые зэки, мародеры в форме или просто гопники с ружьями, но это оказались такие же беженцы из города. Несколько семей. Они - точнее их мужская половина - тоже были чем-то вроде выживальщиков, заранее готовились, строили планы... хотя до моего уровня, как сами они признались, им было далеко.
   Некоторые из них купили здесь дома раньше меня, некоторые позже. Другие не купили, а просто приехали вместе со своими товарищами, собирав вещи в последний момент. Им пришлось идти из города пешком, на лыжах.
   Увидев наши схроны, они аж присвистнули: "Да вы прямо "кулаки" какие-то!".
   Нам сказали, что очень советуют нам влиться в их дружную общину. Мы подумали и согласились.
   Все это было не отобрано от нас, а переписано и в основном осталось на старых местах, в тех же стеллажах. У прибывших были и свои запасы, которые они внесли в "общий котел". Непродовольственные товары тоже стали общими.
   На первое время у нас, похоже намечался первобытный коммунизм. Продукты предполагалось выдавать по нормативам на одного взрослого и на одного ребенка. Настя и еще одна беременная женщина - жена главного из их компании, должны были получать все необходимое вдвойне. Одежду не обобществляли. Женщин тоже. Вот тут я бы уже стоял насмерть.
   Зато они привезли с собой много лекарств, которые нам наверняка пригодятся. И где-то достали бензин и солярку. Надеюсь, что честно купили.
   Был назначен тот, кто будет отвечать за выдачу продуктов (и это не я). А "вождь" уже имелся, звали его Николай Николаевич, и до катастрофы он был мелким бизнесменом. Поэтому его слова про коммунизм звучали вдвойне забавно. Но в целом он оказался нормальным человеком.
   Другой бы на моем месте полез в бучу. Как же так, грабят, караул. Но я не роптал. Мы посовещались с Настей и решили подчиниться. Ведь мы получили больше, чем отдали. Мы получили безопасность. Интуиция мне подсказывала, что с этими людьми шансы наши возрастают.
   Если все наладится... как-нибудь сочтемся. Но если так будет всегда... остаться одним - верная смерть. И глупо жалеть какие-то банки с тушенкой.
   Узнав, что я квалифицированный специалист (я не уточнил, что по компьютерам, но постараюсь их не подвести), а моя жена закончила медицинский колледж, главный удовлетворенно покивал, и мы были приняты в только что образованную общину.
   Уже на следующий день я включился в работу, которая отнюдь не исчерпывалась тем, что я поддерживал в порядке все три наших компьютера, которые мы держали не для игрушек, а как хранилища информации. Я отвечал и за электричество.
   Ничего похожего на интернет и спутниковую связь мы подключить не смогли - возможно, все спутники орбитальной группировки были просто сбиты. Работы было много и почти вся грубая и физическая. А то ли еще будет весной...
  
  
   Из внешнего мира приходили противоречивые новости.
   Я знал, что Москва стоит. Но, похоже, не она теперь определяет нашу судьбу, а какой-то Евразийский миротворческий стабилизационный контингент.
   Похоже, во всем регионе была если не анархия, то безвластие. Ни электричества, ни связи, ни восстановления мирной жизни.
   Восточные "союзники" из НОАК и приданные им российские части (да, именно так) удерживали ключевые магистрали и создали несколько опорных пунктов. Ближайший из них был от нас километрах в пятидесяти. Были радиообращения к населению с призывом сохранять спокойствие и ожидать помощи и восстановления порядка.
   Но пока для нас страной и миром стала эта деревня, а человечеством - ее обитатели.
   Мы решили, что пока центральной власти на данной территории нет, жить мы будем по старым законам и сидеть тихо. Ни к кому не лезть, никого не трогать (а не как в книжках по апокалипсис - сразу метать все под себя и кидать ништяки в заплечные мешки). Мы не бандиты.
   А если власть придет - спокойно поднимем лапки вверх, сдадим лишнее оружие, пройдем перепись, получим временные паспорта и т.д. Согласимся хоть на мобилизацию, хоть на коллективизацию. Лишь бы не на продразверстку.
   Но сами первыми навязываться не будем.
   Забегая вперед, скажу, что никто к нам так и не пришел. У сильных мира сего хватало своих проблем.
   От выживальщиков я узнал кое-что. У них был не только хороший радиоприемник. У одного из них, Михал Михалыча (могу и ошибиться, потому что он прожил недолго и я с ним почти не общался), военного в запасе, оставались и какие-то связи. Прежде чем они покинули город, чтобы выдвинуться с семьями сюда, он разузнал все, что мог.
   Правительств в стране на тот момент было минимум два, но даже им подчинялись от силы двадцать процентов территории. Это было что-то вроде карты России времен Гражданской войны и Интервенции с атаманщиной.
   И кто-то там уже с кем-то дрался за власть, кто-то растаскивал суверенитет, прибирал к рукам уцелевшие активы и право собирать подати и доить перепуганное население.
   Европа пребывала в полном ахере, учитывая сколько изделий взорвалось над ними. И на земле, где базы американские были. НАТО де факто больше не существовало. И не из-за понесенного урона, а из-за противоречий между членами альянса - непострадавшими и теми, кто считает, что пострадал зря. Но и Россия почти вбомблена в каменный век. Армия уничтожена полностью.
   Разница была в том, и я это давно знал, что экономика, политическая власть и инфраструктура в Северной Америке исторически очень децентрализована. Как гидра. А у нас прямо противоположное положение. И с уничтожением силовиков и политического класса - какими бы гнилыми они ни были - страна просто начала рассасываться, разбегаться по квартирам. Видимо, повлияло еще то, во что народ превратил тот самый класс. И сейчас все пожинали плоды.
   Нет, на местном уровне наверняка много где сохранялось - или восстанавливалось подобие мирной жизни. Вот только это было больше похоже на Сомали, чем на ту страну, которую я знал.
   Да что говорить... Ведь я сам... не шел на фронт, а уходил в лес, спасал свою семью. Но вроде не было никакого фронта. Никто на нас не нападал. Больше.
   И я никогда не узнаю, можно ли было что-то изменить. Если бы набралась критическая масса людей, которым не безразлично. Которые взяли бы бразды правления чтоб восстанавливать и чистить, а не чтоб жировать на трупе державы.
   Но я не был таким человеком. Какой с меня спрос? Ни квалификации, ни нужного характера. Я хомяк, а не герой. Даже если у меня руки и ружье, а не лапки.
   В безусловном выигрыше оказалась только одна крупная страна с правом вето в ООН. Хотя никакой Организации Объединенных Наций больше не было. Распалась.
   И в половине Азии и всей Африке уже все со всеми дрались.
   "А что, так тоже можно было?!" - был такой мем.
   И идея о том, что можно сжечь соседа ядерным огнем и спокойно жить дальше, распространялась по миру как чума. Уже подсчитали, что никакой ядерной зимы не будет. И загрязнение от выбросов, радиоактивных осадков и пожаров... хоть и было большим... но не станет критическим: "живые пачкали больше".
   И уже многие народы явно присматривались к этому способу решения проблем. Решили не откладывать в долгий ящик. Индия и Пакистан, Китай и Япония были первыми на очереди.
   Никто раньше, даже фантасты, не задумывались, что ядерная война может закончиться так. Тупиком. Патом. Когда вроде бы люди выжили, но жить как раньше уже не смогут.
   Недоверие. Страх. Все то, что - как я понял уже тогда - не позволит оправиться цивилизации, даже если для этого осталось все необходимое.
   Только в добрых книжках пережитое горе чему-то учит, очищает душу. В реальности я знаю только примеры, когда оно или ломает, или превращает в урода.
   Я уже тогда понял, что это далеко не конец и не нижняя точка. Даже если больше ни одна термоядерная боеголовка не взорвется. Я видел впереди движение вниз... даже если оно займет несколько десятков лет.
   Но мы собирались выжить. К нам к тому времени прибилось еще человек двадцать. Мы придирчиво рассматривали каждую кандидатуру. Тем, кто выглядел как алкаш или опасный неадекват - мы вежливо советовали найти другую деревню. А тем, в ком мы ошиблись, кто нарушал правила - тем пришлось уходить под страхом суровой кары.
  
  
   Запись предпоследняя, после большого перерыва
  
   Тяжело без интернета, без соцсетей. Но я научился жить без новостей, без сетевых срачей, без котиков и без Фейсбука.
   Дед Семен говорит, что это программа масонов. Мол, с ЛГБТ и феминизмом не получилось, так вот они теперь так сокращают население в мире. Мол, лишнее население, потребляющее ресурсы, не нужно.
   Не знаю. Я думаю, что это хаос в чистом виде.
   Радиосигналы до нас еще иногда доходят. Значит, где-то еще транслируются передачи. Но эта жизнь от нас чудовищно далеко. Мы на ничейной проклятой земле живем так уже несколько лет и полагаемся только на себя.
   Животных расплодилось до фига. Медведи, волки. Видел даже одичавших собак. Лоси тоже. Нескольких мы подстрелили. "Гринпис" вроде не возражает, ха-ха.
   Трассы и энергетические объекты работали и охранялись какое-то время, железные дороги чуть дольше. Но, похоже, все воинские подразделения из нашего края были выведены. Куда? Не знаю. Мы так и не сумели ни с кем поговорить. Это было просто опасно.
  
  
   Для нас мир сжался. Выживание отнимает все силы. Мне лично плевать, что происходит на другом краю Земли. Думаю, очаги мирной прежней жизни еще оставались. Но их было явно меньше, чем тех мест, где жили как мы.
   Смерть оттуда не придет. И спасение тоже. А раз так - пусть идут к черту.
   Мы не смогли этого изменить. Но мы не виноваты. Я думал, что люди - не насекомые. Но по сравнению с теми процессами, которые происходят в глобальном масштабе, люди Ђ всего лишь муравьи. И вот наш муравейник сожжен и разрушен. И хоть большинство из нас тот момент пережили... судьба наша незавидная.
   Сумели выжить. Надолго ли?
   Новые ядерные войны точно где-то были. И неядерные тоже. Мы ловили на коротких волнах передачи военных на разных языках. Я знаю, что Китаю тоже досталось, а вот от кого, так и не понял.
   Поэтому, наверно, они забросили ту самую базу контингента, которая находилась в нескольких днях пути от нас. Один путник рассказывал, что там только ржавые автоцистерны и заброшенные модульные здания.
   В последней передаче на русском, которая передавалась из областного центра, нам советовали крепиться, надеяться на лучшее и бороться за светлое будущее и возрождение страны. Да, именно так.
   Я думаю, кто-то из них, этих чинуш благополучно успел свалить. На Карибские острова, на Лазурное побережье, в Давос или на Пальма-де-Майорку. Может, кого-то из них там настигли последствия того, что случилось той ядерной зимой. А кто-то может быть жив до сих пор. Но я не держу даже на них зла. Бесполезно ненавидеть лесной пожар. А также чуму, проказу или сифилис.
   Но и Запад, похоже, уже не поднялся.
   Еще когда китайцы были здесь, несколько наших пытались добраться до города. Шли на лыжах вдоль трассы и слишком близко подошли к железной дороге. Прилетела какая-то фигня с пропеллером и расстреляла их с воздуха. Двое погибли сразу, а их товарищ выжил, потому что сразу упал и вжался в снег.
   Мы потом даже тела забрать не смогли. Не вертолет. Думаю, это был дрон. Беспилотный. Наверно, приняли за повстанцев или бандитов.
   Последние в этих краях точно были. На нас пытались напасть какие-то люди на снегоходах, явно не военные... но мы отбились, и трое из этих уродов остались лежать на снегу. Так что жизнь у нас была насыщенная и интересная.
   Конечно, нас могли бы прихлопнуть как муху. Но если сильные мира сего оставляли нас в живых - значит, их планам мы не угрожали, и тратить на нас дефицитные патроны и горючее было незачем.
   Но сейчас поезда по магистрали больше не ходят, а банды к нам пока не суются. Хотя уже то, что они есть и их никто не ловит, показывает, что никаких надежд на восстановление прежней жизни нет.
  
  
   Пчела не знает, что делает мед для пасечника, пока ее улей не окуривают дымом перед зимой.
   Я почему-то вспомнил китайский фильм пор Землю, которая улетела от Солнца блуждать в холодном космосе.
   Что-то говорит мне, что на Земле осталось от силы десять-двадцать процентов населения. Всякие Соросы, Ротшильды и Рокфеллеры должны быть довольны. Я думаю, даже Азию и Африку этот процесс не миновал.
   Лес одичал очень быстро. Там, где были дачи - натуральные джунгли, из которых сиротливо торчат провалившиеся крыши. Даже заборы уже попадали. Там, где были лесопосадки - натуральная тайга с волками и косолапыми.
   Но в городе опаснее. В городе делать нечего. Там уже не собаки-людоеды (тех съели), а люди-каннибалы.
   Вот есть у нас такой дед Семен, тесть Николая Николаевича - звезданутый на всю голову, но руки у него золотые. Раньше был инженером в энергосети.
   У него есть завиральные теории. Например, что полюса поменялись, и произошла инверсия магнитного поля. Или что Йеллоустон наконец-то рванул. Или что был гамма-всплеск от взрыва близкой сверхновой. Мол, от этого связь пропала почти напрочь. Но я не верю. Не бывает таких совпадений. Тот же эффект мог вызвать взрыв ядерных бомб в стратосфере.
   Но чаще он говорит, что просто была мальтузианская очистка планеты. Называет это "мягкой посадкой" - в противоположность жесткому выжиганию всего человечества ядерным огнем или взрывной волной от упавшего астероида.
   А вообще он мужик очень умный, книжек прочел столько, что куда уж мне. И он не теоретик, а практик.
   "Как тебе такое, Илон Маск?" - это про него и его изобретения, отремонтированные или собранные из разных частей агрегаты.
   И все же он говорит, что всему есть предел. Когда его попросили построить ГЭС на речке или ТЭЦ на угле, он только посмеялся и сказал, что он не попаданец и не герой Жюль Верна. Говорил, что проще отправить ракету на Марс. А дальше пустился в объяснения, которые даже я не смог до конца переварить. Но спасибо ему, что хотя бы дымный порох сделать смог и поддерживал в рабочем состоянии наши ручные инструменты и инвентарь.
   Бензина и солярки у нас почти не было, а значит, и автомобилей. Того, что к нам попадало, еле хватало для генератора. Что мы будем делать, когда навернется и он? Похоже, надо быть готовым к жизни совсем без электричества.
   Хорошо, что угля много и дров хоть завались.
   Как там поется? Суровые годы уходят... За ними другие приходят, они будут тоже трудны. Что-то в этом роде.
   Но если мы будем вместе, мы все преодолеем. Что нам еще остается? Главное, что Настя со мной. И наш сын.
  
  
   Запись крайняя, на этом точка.
  
   В "Ночной дозор", как это называлось, ходили по очереди - по четыре человека, с ружьями и собакой.
   Отряд деревенской самообороны совсем не был формальностью.
   С тех пор, как совсем потерявшие человеческий облик вооруженные бродяги повадились воровать наш урожай, пришлось держать ухо востро. Трижды мы давали им прикурить... потеряли одного хорошего человека, но завалили шестерых плохих. Остальных прогнали.
   Не буду хвастаться, я не герой. Меня при этом не было. Так что я пока никого не убивал. Но если понадобится, я чувствовал в себе ледяную решимость.
   Наш сын Саша уже делал первые шаги, и я очень хотел, чтобы к тому времени, когда он будет достаточно большим, чтобы играть одному на улице, все ублюдки забыли дорогу в нашу деревню, и на десять километров вокруг было безопасно. Как раньше.
   Уже потом, вспоминая первые дни, я часто думал, что нам просто фантастически повезло. Мы наткнулись на нормальных людей. Все могло быть иначе. Я слышал - да и пару раз видел своими глазами - что творили в других местах дезертиры, уголовники, просто озверевшие селяне и бывшие горожане. Людей не просто убивали за еду - сами люди порой становились ею.
   Не приведи бог...
   Как всегда, я возвращался усталый и немного голодный. Но очень довольный, как не бывало даже в прежние дни, когда я возвращался с работы в нашу благоустроенную квартиру.
   Она встречала меня у калитки.
   У нее была для меня одна очень хорошая новость.
   Я обнял ее, и прижал к груди. Она по-прежнему была самой красивой. Только руки ее, как и мои, загрубели от работы на земле, но я целовал их еще нежнее, чем раньше.
   Что бы там будущее ни несло - мы все одолеем. Прорвемся. Главное, что мы вместе. И все прекрасно в этом лучшем из миров, даже если кому-то он кажется адом.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
Оценка: 7.44*6  Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"