На следующее утро Митя осмелел и спросил у женщины в белом скафандре:
- А где моя мама?
- Её тоже лечат, - ласково ответила она.
Голос, искажённый динамиком, звучал скрипуче, как у старого робота, но Митя понял, что это было ласково.
- А когда она ко мне придёт? - продолжил он.
- Скоро.
И женщина ушла. Митя съел кашу, очистил яйцо и тоже съел, потом выпил какао. Пластмассовую посуду он сложил горкой на подносе. Делать ему было совершенно нечего.
Тогда он стал думать о полёте. А что делать, если его заперли одного, а в полёте он мог бы найти маму и Тишку, даже уйти из больницы, если захочет. Хотя завтрак ему понравился, а обед мог оказаться ещё лучше.
В последнее время они с мамой мало ели. После того случая, когда сосед дядя Витя напал на маму, они убежали из дома почти без вещей. Хотя Митя предлагал просто связать и запереть дядю Витю во время полёта, но мама испугалась, что Митя не справится. И напрасно - в этом состоянии Митя становился очень сильным.
В соседнем доме они нашли пустую квартиру. Мама днями и ночами сидела у окна, боком, чтобы её не было видно с улицы, и наблюдала. Митя во время полёта ходил по другим квартирам, по дворам, даже подобрал и принёс домой котёнка. Назвали Тишкой. С ним было весело: Тишка бегал за бантиком и залезал Мите на плечо, как белка по дереву. Но он хотел есть. Митя нашёл в соседних квартирах два запечатанных пакета молока и принёс. Тишка пил молоко, и Митя пил, а маме стало плохо, и её вырвало прямо около окна, и потом она сидела там с большими несчастными глазами и всё время вытирала рот, не глядя на Митю.
Людей Митя почти не встречал. Кажется, люди в Москве совсем кончились. Ну, кроме военных. Однажды мама увидела, что во двор заезжает военная "скорая". Мама схватила Митю за руку, и они побежали на улицу. Мама совсем не могла бежать, и Митя ей помогал. Врачи в скафандрах ужасно удивились. Так Митя с мамой оказались в больнице.
После этих воспоминаний Митя не мог больше удерживаться. Он закрыл глаза. Полёт начался сразу, и Митя оказался одновременно в трёх местах: на своей койке, в коридоре за дверью, потом в комнате, где разговаривали врачи.
- Не могу назвать это иммунитетом, - говорил один, старый и бородатый. - Не заболел, но антител не обнаружено. Много странного. Маленький ребёнок, а как он мог нести... груз, в разы тяжелее себя? Или его мать: тяжелейшее состояние, но жива. М-да. Понаблюдаем мальчика и отдадим, пусть они сами его изучают. Нечего ему здесь делать, с обычными людьми.
Это всё Митю не интересовало, и он постарался увидеть всё здание больницы насквозь. Дома у него иногда получалось, так он узнал, что сосед дядя Витя умер. Но мама не поверила и не захотела возвращаться, хотя в их квартире остались игрушки. Но в чужой теперь был котёнок Тишка, так что Митя не настаивал.
Он настроился и стал просматривать больницу этаж за этажом. Найдя маму, оказался в её палате и стал видимым.
- Сынок... Зачем тебя пустили? Вдруг ты заразишься?
Мама была очень слабой и совсем жёлтой, но улыбалась. Митя подумал, что не стоит сейчас забирать её из больницы. Всё-таки здесь кормят. И лечат. Хотя лечению Митя не очень доверял. По его мнению, врачи сами не понимали, как надо лечить. Поэтому он сделал так, как раньше: опустил руки в мамино тело и счистил жёлтые корочки. Их стало меньше, и он почему-то знал, что это хорошо. Вообще с каждым днём он знал всё больше, видел всё дальше...
- С бабушкой всё хорошо, - сказал он, обнимая маму за шею. - Она не заболела. Ты немножко выздоровеешь, и мы полетим к ней в деревню прямо по воздуху. Я умею, у нас всё получится. Только ещё заберём Тишку.