Арни очнулся. Было тепло и тихо. Он не спешил открывать глаза. Усилием воли он удержал себя от стремительного погружения в цепкие воды памяти, готовые жадно хлынуть в только что пробудившееся сознание. Арни изо всех сил пытался устоять на темном краю ускользающего сна, предпочитая его безмятежное незнание беспощадной реальности за закрытыми веками. Он не хотел вспоминать, он боялся. Но знание возвращалось. Он в защитном коконе в утробе межзвездного корабля. Если прыжок удался, то сейчас он где-то за тридцать пять тысяч световых лет от родной планеты. Ну а если нет... И именно от этих мыслей он пытался отгородиться.
Гиперпространственные переходы вторглись в историю народов Земли совсем недавно, но уже навсегда и бесповоротно изменили судьбу всего человечества. В годы первых экспериментов с этой технологией недостатка в добровольцах не было. И в большинстве случаев, отчаянных пионеров Дальнего Космоса привлекали не громадные финансовые компенсации, ожидавшие их по возвращении, а жгучее желание проникнуть в непостижимые тайны беспредельной неизвестности там за границами сферы Хилла, прикоснуться к звездам, которые они с рождения видели над своей головой, ответить на извечные вопросы человеческого бытия. Но романтика неизвестности стала быстро сдавать свои позиции, как только люди стали понимать насколько иные измерения иные. Какие-то корабли возвращались в точно рассчитанное мгновение, другие раньше или позже запланированного срока. А некоторые никогда, или, по крайней мере, до сегодняшнего дня о них ничего не было известно. Ибо никто уже не мог утверждать, что они неожиданно не появятся в околоземном пространстве через год или через век. Но странности времени были не самым страшным с чем столкнулись люди. Из Дальнего Космоса возвращались мертвецы, а иногда живые, но в таком состоянии, что по молчаливому мнению спасателей, лучше б они были мертвыми. Надпространственные измерения коверкали тела людей чудовищным образом. Это были не какие-то страшные раны, разрезы, отсечения, переломы, ожоги, расплющивание или дробления, это было нечто совершенно иное. Какие-то невообразимые фантасмогоричные выверты, превращавшие прекрасное человеческое тело в жуткую мешанину, в дикую фантазию безумного художника абстракциониста. Кожа, кости, внутренние органы, кровеносные сосуды перемещались и спутывались. Сердце оказывалось снаружи, левая нога в животе, ребра торчали изо рта, сама голова на правом бедре или что-нибудь подобное. Но самое ужасное было то что порой эти перекореженные тела все еще оставались живыми. Многие из тех, кто работал в спасательных командах, встречавших вернувшиеся корабли, навсегда покидали космос после увиденного. Это было тяжелое время. Правду пытались скрывать, ученые пытались разобраться, говорили о том что тела на самом деле были не повреждены, а лишь искажены в соответствии пространствам других измерений. Они утверждали, что если их вернуть туда, там они будут абсолютно нормальны и функциональны.
Астронавтов решавшихся на Прыжок называли хайджерами. Они получили эту кличку от сокращения слова гипер-джампер. Сначала их считали героями, потом сумасшедшими. Но, так или иначе, правда о Прыжках начала распространяться и количество добровольцев резко сократилось.
Однако к этому моменту были созданы защитные коконы. Искажение тел прекратилось. Но теперь выяснилось, что из всех успешно вернувшихся хайджеров практически нет ни одного, кто сумел сохранить рассудок. Глубина безумия и степень его проявления сильно разнилась и была практически непредсказуема. Одни возвращались ползающими по полу слюнявыми идиотами без малейшей искры разума в глазах, другие в кататоническом состоянии дикой агрессии, пытаясь убить любого кто к ним приближался, третьи в каком-то бесконечном трансе с непередаваемо счастливым выражением на лице, четвертые в коматозном ступоре с глазами полными невыносимого ужаса и отчаянья. Некоторые возвращались мертвыми и причины смерти оставались неизвестными.
Защитный кокон усиливали, обволакивая его всё новыми и новыми слоями магнитных полей и непроницаемых материалов. Наконец хайджеры стали возвращаться совершенно здоровыми и невредимыми. Человечество жадно проглатывало драгоценные сведения о новых мирах и целых системах. Но по-прежнему около четверти Прыжков заканчивались ничем, корабли исчезали и больше не появлялись. По-прежнему некоторые хайджеры возвращались мертвыми и причины смерти оставались неизвестны.
Все эти знания и ворох личных воспоминаний о том пути, который привел его к этому моменту, накатились в один момент яркой вспышкой и тут же тихо отхлынули обратно в темноту памяти. Арни пошевелился, покачавнушись на веренице упругих держателей. С ним все было в порядке. Теперь предстояло открыть глаза. Он знал, что должен увидеть над собой. Горящие в темноте синие цифры, показывающее время прошедшее от входа в гиперпространство. А под часами цветная прямоугольная панелька. Если она горела зеленым цветом, значит Прыжок закончилось удачно, все системы корабля полностью исправны и они прибыли в точку назначения. Если красным, то что-то не так.
Арни с замиранием сердца подумал о Ливи, своей жене. Она находилась в соседнем коконе. Все ли с ней в порядке? Конечно в порядке, коконы научились беречь свое драгоценное содержимое. Он представил как она точно также плавает в теплой тишине, не спешит открыть глаза и думает о нем. Легкая улыбка осветила его небритое лицо. Только подумать на что они с Ливи решились. Влюбленные безумцы говорили им. Но они уже давно готовились к этому и с самого начала решили что если полетят, то только вместе. Около четверти кораблей пропадали в неизвестности, и ни Арни, ни Ливи не собирались остаться на Земле без любимого человека, всю оставшуюся жизнь гадая о судьбе пропавшего.
Арни улыбался. Ему казалось, что сквозь закрытые веки он всё же различает что на лицо ему падает именно зеленый свет. Значит все хорошо. И все будет хорошо. Они вернутся. Они будут богаты, свободны и независимы.
Ливи, Лив, Ливианна, она стеснялась своего полного имени, а он, дразня, иногда называл её не просто полным именем, но еще и удлинял его. Ливианесса, Ливианада, Ливиарона. Они познакомились на подготовительных курсах хайджеров. Одинаково одержимые мечтой о Дальнем Космосе, они могли разговаривать об этом всю ночь напролет. Пока наконец не увидели в глазах друг друга еще одну страсть. Ни менее могучую и древнюю. И соединив свои судьбы, уверенные что навсегда, они с головой погрузились в обе эти страсти. Без оглядки, без сомнений, без долгих взвешиваний "за" и "против" они шли, утопая в собственной любви и сладком, пугающем и завораживающем предчувствии великого приключения, к своему общему Прыжку. Они знали, что некоторые из их знакомых, прямо или намеками заявляли, что это всё из-за денег. Премия хайджера огромна, а умножьте ее на два. Но наедине друг с другом Арни и Ливи прекрасно знали что это неправда. Деньги, конечно, имели какое-то значение, но они безоговорочно отступали на далекий второй план перед настойчивым и властным зовом Вселенной, со всеми её чудесами и загадками.
Кроме того в этом Прыжке им первым выпало испытать новую технологию, которая должна была коренным образом изменить судьбы хайджеров. Если всё получится, то пионеры Дальнего Космоса больше не будут одиноки в той невообразимой запредельной дали, где они оказывались после выхода из Прыжка. Теперь у них будет связь с Землей. Условно эту технологию назвали "гиперлайн". Хотя принципы лежавшие в ее основе были уже достаточно давно открыты, только недавно инженерам наконец удалось воплотить эти принципы в реально работающие устройства, способные обеспечить моментальную связь хайджера с Землей. Устройство назвали "Ариадной". Гиперлайн основывался на квантовой телепортации, одна запутанная частица оставалась на Земле, другая вместе с кораблем совершала Прыжок в Дальний Космос. Затем несложным кодированием, через изменение спина частицы, передавались осмысленные данные. Пока и речи не шло ни о голосовой, ни о видео связи, только текст. Но все понимали, что и это будет громадным прорывом, если гиперлайн действительно заработает. В контрактах, которые Арни и Ливи подписали перед Прыжком, испытание гиперлайна проходило отдельной строкой и за это им полагался дополнительный гонорар по возвращении. Но она и он по сути пропустили это мимо ушей. Сама возможность того что они смогут обмениваться мгновенными сообщениями с Землей с расстояния в тридцать пять тысяч световых лет, настолько потрясала и восхищала их, что они были готовы сами отдать все свои деньги чтобы только попробовать эту технологию. Арни снова улыбнулся, вспомнив как им с Лив не терпелось отправиться в путь. Они делали всё что только могли чтобы ускорить процесс подготовки Прыжка, постоянно подгоняя инженеров, техников, ученых, руководителей проекта, всех кто был в команде по запуску их корабля.
На первом общем совещании перед стартом проекта, Ливи и Арни, по сложившейся традиции, было предложено дать своему кораблю имя. Так повелось с самого начала Прыжков, право наречь межзвездный корабль принадлежало тому или тем, кто готовился разделить с ним свою судьбу. Это было такое же неотъемлемое право хайджеров, как и священное право того кто первый ступал на новую планету давать имя новому миру. Конечно и корабли и планеты имели стандартные маркировки состоявшие из слов, букв и цифр имевших то или иное значение. Что касается кораблей, то это была аббревиатура HSV, гиперпространственный корабль, иногда их называли "хисверами", и цифры, обозначавшие порядковый номер Прыжка. Легендарная первая сотня уже давно стала историей, печальной и зачастую ужасной. Их Прыжок был 2013-ым. Предыдущий корабль не вернулся в назначенный строк, став очередным "призраком", и теперь, по суевериям хайджеров, их шансы на успешное возвращение многократно увеличились, ибо великая и жуткая Гипа редко забирала две жертвы подряд. "Гипой" хайджеры называли все эти непостижимые надпространства, которые странным немыслимым образом изгибали и закручивали обычное "трехмерье", позволяя людям за минуты или часы перемещаться на сверхсветовые расстояния, но и требуя за это ужасные жертвы. Тяжелыми утратами, скорбью и безумным отчаяньем была проникнута вся история Прыжков, но хайджеры всё равно в большинстве случаев упрямо продолжали давать своим кораблям светлые и радостные имена и лишь отдельные субъекты отдавали предпочтенье мрачным названиям.
Ливи и Арни назвали свой корабль "Фрэнк", это было имя парня который когда-то познакомил их и проект по подготовке их Прыжка получил кодовое обозначение "Фрэнк-2013".
Арни открыл глаза и увидел красный свет. В животе похолодело. Синие цифры показывали что в гиперпространстве они пробыли чуть больше 18 часов. Цифры секунд уже не менялись и это означало что они покинули Гипу. Бывали случаи когда корабль выкидывало обратно в околоземное пространство в точку старта, но обычно это происходило в течении первых секунд и поэтому рассчитывать что это их случай не приходилось. Красный свет мог означать что угодно. Но так или иначе за тридцать пять тысяч световых лет от дома это пугало. Он протянул руку и заметил что она дрожит. Прикоснулся пальцами к красному прямоугольнику. Синие цифры уменьшились и уплыли вверх и влево, клавиша вниз и вправо, а в центре возникло объемное изображение структуры корабля. При виде того что именно мерцает бордовым цветом, у Арни остановилось сердце. Это был правый кокон. Он лихорадочно увеличил нужную часть картины и уже полный отчаянья и горя увидел что кокон в порядке и ярким малиновым цветом окрашена человеческая фигура внутри него. Быстро нажал клавишу выхода. В темноте загорелись красные буквы "Обнаружено несоответствие стандартной процедуре завершения перехода. Вы уверены что желаете покинуть кокон?". Почти с яростью он прикоснулся к мерцающей кнопке "Да". "Несоответствие!!!".
Он высвободился из своего укрытия и, не обращая ни малейшего внимания на вид за панорамным окном-экраном, махая руками в непривычной для него невесомости, быстро поплыл к соседнему кокону. Открыв его, он замер в воздухе, держась за край образовавшегося ложа и не сводя глаз со своей молодой жены. Ливи, облаченная как и он в плотно облегающий, так называемый, пижамный комбинезон белого цвета с бесчисленными серебряными и синими прожилками системы жизнеобеспечения, недвижно покоилась в мягких объятиях упругих держателей кокона. Он почти испуганно взглянул на ее лицо, он видел немало снимков других мертвых хайджеров, но нет, никаких гримас сверхъестественного ужаса там не было. Её прекрасное лицо с тонкими аристократическими чертами осталось безмятежным и светлым, широко распахнутые застывшие голубые глаза спокойно смотрели в недоступные для него дали. Арни хотелось закричать, хотелось вернуться в свой кокон, закрыть его и включить программу сна, еще острее хотелось немедленно проснуться, избавиться от этого жуткого видения, хотелось вернуться назад во времени на 18 с лишним часов и всё остановить. Био-браслет на левом запястье женщины часто вспыхивал темно-красным светом. Арни отстегнул его, поднес к глазам и посмотрел время смерти. За 8 минут до окончания Прыжка. Причина смерти: не определена. Так было всегда. Судмедэксперты, патологоанатомы, профессора, мировые светила медицины и биологии так и не смогли установить причины смерти хайджеров. Ни малейшего повреждения не было в их телах, просто мозг больше не функционировал и всё, словно его выключили. Правда в телах фиксировали странную гормональную картину, которая говорила о том что перед смертью человек явно испытывал сильные переживания. Но это и так чаще всего было видно по застывшим на лицах мертвецов выражении счастья или ужаса. Громадное количество разных спекуляций и домыслов обреталось вокруг этого. От выходов душ в некий астрал или переход её в иные миры, где физическое тело человека не может существовать, до непосредственных встреч с Создателем, которых не могло пережить ни одно смертное существо. Но большинство хайджеров относились к этому иначе. Гипа высасывает души, как вампиры кровь, говорили они, и это плата, жертва, которую забирает она, позволяя оставшимся прыгнуть к далеким звездам. Он отпустил браслет и тот покачиваясь повис в воздухе. Арни высвободил тело Ливианны из держателей и крепко прижал его к себе обеими руками, держа её голову над своим левым плечом. Пузырьки слез дрожали в его глазах. Сжимая в объятиях мертвое тело возлюбленной, он медленно плыл куда-то в сторону. Правой рукой слегка толкнул свой кокон, это движение остановило полет и он начал очень неторопливо вращаться почти в самом центре рубки.
Внутри маленькой металлической скорлупки, зависшей рядом с незнакомой планетой, в чужой звездной системе, затерянной где-то в безднах галактики, он плыл в невесомости, в полумраке, сжимая труп своей жены. Внутри росла пустота, необъятная и холодная, она моментально поглотила всё что составляло суть его жизни и осталась лишь оболочка. Ни за что на свете он не мог бы поверить что Ливи может быть мертвой, а он нет. Но доказательства этого он сжимал в своих руках. Он зарывался в ее густые черные волосы и от мысли что она уже никогда не скажет ему с улыбкой "не порть мне прическу, ковбой" и не бросит на него лукавый сияющий взгляд его мозг казалось разрывался на части. Хотелось бранить и проклинать всех тех кто придумывал и создавал эти корабли, всех тех кто сделал возможным Прыжки. Они убили её. А где-то в самой глубине сердца росла холодная ненависть к Гипе, громадной, равнодушной неизвестности, которая ради забавы высасывала души из каждого четвертого хайджера. Это была почти ярость. Но в какой-то момент своего медленного вращения, он случайно скользнул взглядом, полным слез, по широкому окну-экрану и невиданное доселе им зрелище поразило его. "Господи, как же красиво", то ли подумал он, то ли прошептал. И это тут же показалось ему ужасным святотатством, гнусным предательством любимого человека. Она только что погибла, буквально полчаса назад, а он восхищается видом из окна. Но вращение теперь остановилось и он, бережно прижимая к себе тело своей жены, положив ладони на талию и затылок, заворожено глядел из-за её левого плеча в панорамный экран. Столько было беспредельности, грандиозности и силы в этом зрелище что даже смерть любимой казалось отошла на второй план. Безбрежные, неимоверных сюрреалистичных форм, красно-коричневые облака пыли и газа, переполненные внутренним свечением заволакивали половину видимого пространства. Тусклое красное светило выплывало из-за огромного шара второй яркой белой звезды, а в нижней части экрана выдвигалась бескрайняя дуга целевой планеты, окаймленная слабым голубоватым сиянием. Величие картины, её чуждость и непривычность, пленяли человеческое сознание. Арни вдруг почувствовал с небывалой остротой и ясностью в насколько ином месте он находится. И совершенно один. Он крепче сжал тело жены. Даже Земли, той которую он знал, здесь в этой точке пространства, еще не существует. Если бы он мог посмотреть на нее сейчас, то увидел бы первобытную дикую планету позднего палеолита, суровые времена последней ледниковой эпохи, где бесстрашные любознательные кроманьонцы охотятся на громадных северных оленей и вступают в конфликты с могучими неандертальцами. Осознание своей немыслимой оторванности и потерянности черной тяжелой глыбой навалилось на него, но страшная тоска глубочайшего отчаянья мешалась в его душе со странным ощущением близости чего-то божественного, волнующего, непостижимого. Ему на память пришла коротенькая молитва Бретонского рыбака и он, с сильно бьющимся сердцем, тихо прошептал: "Господи, море Твое так велико, а лодка моя так мала".
2.
Он еще не ступил на планету и формально не имел права наречь ее, но он уже знал что имя нового мира Ливи. Его мертвая жена лежала в своем коконе. Он твердо решил, что не будет сжигать тело в топливной камере или выбрасывать в космос. Он похоронит жену в земле, пусть совершенно чужой и неведомой, но земле.
У него поднялась температура, а в голове пульсировала только одна темная безжалостная мысль: "Ливи умерла". Он любил её, любил так, что даже при одном легком касании его сознания мысли о том что её может не стать он начинал задыхаться и у него разрывало грудь. А теперь ее не было. Нигде в этой огромной Вселенной, соверши он еще хоть тысячу Прыжков, он не найдет ее. Отчаянье и бессильная злость окутывали его разум. В горле першило, нос заложило, чесались глаза. Где-то на окраине сознания, кто-то, кто всегда сражался за него, пытался достучаться в этот распавшийся на части мир. Этот кто-то упрямо твердил о том что нужно непременно заняться работой, это поможет, это отвлечет. Но Арни не желал отвлекаться от своего горя, он хотел только чтобы Ливи вернулась, чтобы всё было как раньше. Но словно упершись в стену, он понимал что всё кончено. Этот человек, чьи тело и душу он знал не хуже своих собственных, мертв. Огромным усилием воли, словно сквозь вязкую массу, он заставил себя двигаться и что-то делать.
Надев полупрозрачный облегающий грави-костюм и включив магнитное поле на величину 1g, он сел в кресло перед центром управления кораблем и спокойно, с некоторым холодом и отрешенностью, занялся задачами экспедиции. Однако эта сосредоточенность робота была поколеблена в тот момент, когда он вывел перед собой монитор "Ариадны" и активировал гиперлайн. Он задумался над первой фразой. Делал это снова усилием воли, чтобы только не сорваться на мысли о жене. Никакой стандартной процедуры ему не определяли. Сказать об удачном завершении Прыжка? Об удачном?! О гибели Ливи? Он вздохнул и пробежал по клавишам. На пустом виртуальном экране вверху высветилось: "Фрэнк 2013: Hello, World". С волнением ждал ответа. Несколько минут. Сердце то замирало, то гулко билось. Запустил еще раз тестирование Ариадны. Гиперлайн работал как задумано, по крайней мере с его стороны. На миг ему подумалось что может быть там и правда сейчас каким-то образом поздний палеолит. Ученые вели бурные дискуссии по вопросам того как ведет себя время в Гипе и что на самом деле происходит с внутренним временем хайджеров в течении Прыжка и как это соотносится с временем Земли. Никакого согласия пока не было достигнуто, но так 2/3 кораблей возвращались в точно рассчитанное мгновение, которое отстояло от момента старта ровно на те часы или сутки которые хайджеры провели в экспедиции и по своим часам, большинство считало вопрос решенным или, по крайней мере, весьма второстепенным. Арни ждал. Ему стало страшно, но это быстро прошло. Значит идея не работает, сказал он себе, только и всего. Когда вернусь, ученые проанализируют данные и придумают что-нибудь другое. Было конечно жаль, что не удастся поддерживать связь с Землей, но ничего критичного. В конце концов до него хайджеры совершали Прыжки без всяких гиперлайнов и он обойдется.
Корабль был запрограммирован совершить обратный переход почти через 14 альфа-суток. Арни никак не мог вмешаться в это и что-то изменить. Он должен был приложить все усилия чтобы использовать время до возвращения с максимальной эффективностью. В Прыжках многое оставлялось на усмотрение хайджера. Главная задача состояла в изучении целевой планеты и насколько это возможно всей системы. Решение о высадке на планету самого хайджера принималось только им самим по данным первичной разведки и складывающейся ситуации. Данные телеметрии полученные из околоземного пространства были очень поверхностными и астрономы могли дать лишь весьма приблизительный прогноз о том что ждет хайджера и уж конечно были не в состоянии сказать сможет ли он совершить посадку на экзопланету или нет. Но при благоприятных условиях такая высадка считалась чрезвычайно желательной. Сейчас, на самой заре освоения Дальнего Космоса, любые крупицы знаний о взаимодействии человеческого организма с абсолютно новым для него окружением, с непривычными физико-химическими характеристиками, были на вес золота. Но сейчас у Арни были и свои веские причины сделать это. И как только по первым полученным данным от телеметрии корабля он понял, что сможет, пусть и в защитном костюме, находиться на поверхности планеты, про себя он уже называл её Ливи, он начал готовиться к высадке.
Однако прежде ему надлежало отправить на Ливи три роботизированных исследовательских комплекса, которые имелись в составе почти всех кораблей хайджеров. По традиции они носили имена Арго, Бигль и Эйрик. Менялись только цифры модификаций. И хотя возможности у комплексов во многом перекрывались на случай того что один из них или несколько будут утрачены, но все же каждый имел свои приоритетные задачи. Арго специализировался на геологии, составе минералов, химии грунта, магнитном поле и так далее. Бигль всеми возможными способами искал любые проявления жизни. Эйрик занимался ландшафтами, рельефами, атмосферой, буде таковая имелась, уровнем радиации. Все трое занимались поиском и исследованием любых доступных жидких структур, гидрологией и прочим что могло свидетельствовать о присутствии на планете вещества подходящего под определение универсального растворителя.
После того как корабль вышел на орбиту на высоте около 400 километров, Арни начал определяться с местами для посадки модулей. По крайней мере хотя бы один из них следовало посадить вблизи полюса. Натренированный мозг Арни анализировал обильные потоки информации от приборов корабля. Арни делал это с невероятным удовольствием, он открывал новый мир, он упивался этим, с жадностью погружаясь в цифры и слова на экране. Какое-то время он рассматривал первые снимки поверхности, первые рельефные карты, термокарты, химические карты и его сердце учащенно билось, когда он постигал ту или иную черту Ливи. Про себя он называл планету только так. Вряд ли он отдавал себе в этом отчет, но кажется его подсознание пыталось заменить утраченную любимую другой сущностью, не менее завораживающей и многогранной. Он стремительно впитывал информацию, додумывая и воображая то что оставалось за рамками цифр и названий химических элементов и прочитывал выводы которые ему предлагал, главный компьютер, или иначе Исполнительная Система Извлечения Данных и Анализа, построенная на основе последних достижений в области искусственного интеллекта. Никто уже точно не помнил кто именно составил эту аббревиатуру, или это образовалось как то само по себе после слияния двух систем, управляющей, или исполнительной, и аналитической. Но как бы то ни было, среди хайджеров её звали только Исидой и никак иначе, и в их обиходе прочно укоренилось доброе напутствие "Да хранит тебя Исида", столь же шутливое сколь и священное для них. Представители основных религиозных конфессий Земли часто выступали в СМИ с резкой критикой подобной практики, причем некоторые из представителей в своих обвинительных экзерциссах доходили чуть ли не до исступления и психоза, яростно требуя немедленно переделать аббревиатуру системы и навсегда изгонять из космоса тех хайджеров, которые позволили себе подобные языческие высказывания, а также страстно призывая наполнить гиперпространственные корабли соответствующей религиозной атрибутикой, дабы в новые миры прибывали частицы истинной веры, таким образом освящая собой неведомые земли и распространяя божественное присутствие. На одной из публичных полемик ветеран-хайджер так ответил какому-то священнослужителю: "Но Бог уже там. И если б вы только знали сколько там Его, вы бы не просили нас брать в Прыжок ваши кресты, четки и бутыльки с водой". И в конце ток-шоу, когда уже все прощались, хайджер не удержался и с улыбкой пожелал святым отцам: "Да хранит вас Изида". Естественно ни один хайджер не был уволен из-за упоминаний Исиды и она заняла столь прочное положение в фольклоре и традициях Прыжков, что никто и не подумал изменять аббревиатуру главного компьютера корабля, ибо все прекрасно понимали что это уже ничего не изменит. Он все равно останется Исидой.
Арни время от времени бросал взгляд на монитор "Ариадны", который он отодвинул от себя направо и вверх. Там все так же одиноко светилась только его надпись "Hello, World!". Это начинало немного раздражать и он даже порывался вообще выключить "Ариадну", но так и не решился. Он понял что будет ждать ответа все четырнадцать суток. Он просто не мог отказаться от единственной ниточки, которая сейчас связывала его с родной планетой. Устройство потребляла крохотное количество энергии и потому это было вполне приемлемо. Он даже быстро написал коротенький скрипт, который каждые пять минут отправлял послание "Hello, World!" соответственно каждый раз с новой отметкой времени. Арни подумал, что возможно что-то не заработало, они там что-нибудь настраивают в гиперлайне и это им как-то поможет.
Через шесть часов, когда все три комплекса удачно опустились на планету, в выбранных им точках, Арни, без всякого перерыва, перешел к тестированию взлетно-посадочного модуля, который среди хайджеров именовался "Винни-Пухом", или то просто "Винни", то просто "Пух". Арни проверял и перепроверял данные, не позволяя себе думать ни о чем другом. Он остро чувствовал за спиной закрытый кокон жены, тот словно нависал над ним и давил на него. Арни казалось что как только он ступит на планету, ему станет легче, а как только предаст тело земле, они оба обретут покой. Присутствие трупа угнетало его. Он словно напоминал ему чего он лишился, что за драгоценная сущность обитала в этом красивом теле.
Когда у него начинала болеть голова от непрестанной напряженной концентрации, он вставлял в рот наконечник гибкого шланга и сосал питательную смесь, напоминающую сгущенное молоко. Этот вариант смеси был установлен по умолчанию. Арни было совершенно безразлично что есть еще 30 вариантов других. Он рвался к планете, к Ливи. Где-то в глубине души этот новый мир стал для него каким-то непонятным воплощением его жены. Он не задумывался над этим, он лишь хотел как можно быстрее оказаться там.
Но все же он ни в коем случае не позволял себе пренебрегать своими прямыми обязанностями. Он изучал поступающие сведения и от телеметрии корабля и от опустившихся на планету комплексов. И как и всякий хайджер делал это увлеченно, порой даже на какие-то мгновения забывая о своей утрате.
Поступавшая информация постепенно складывалась в определенную картину, но вопросов, конечно, было больше чем ответов. Странным, например, казалось то, что планета практически не имела следов столкновения с другими небесными телами. Первые наблюдения, пусть пока и весьма поверхностные, не обнаружили ни одного ударного кратера. Возможно дальнейшая, более детальная ландшафтная съемка, и найдет какие-то следы астроблем, но это определенно было странным. У планеты отсутствовали спутники, которые могли бы принять на себя большую часть соударений с незваными небесными гостями. Атмосферные и погодные условия, по первичной информации, тоже не представлялись способными обеспечить стремительную эрозию, интенсивное выветривание и сглаживание рельефа. В возможность того что в звездной системе просто не было блуждающих каменных странников также верилось с трудом. Формирование планет из начального протооблака пыли и частиц, по мнению ученых Земли, происходило по одному и тому же сценарию во всей Вселенной. И наличие бесчисленного количества астероидов, метеороидов и прочей космической гальки являлось неукоснительным логическим выводом такого сценария.
Также Арни обратил внимание, что все три исследовательских комплекса сообщили об отсутствии вездесущей пыли, по крайней в тех масштабах с какими человечеству пришлось столкнуться при освоении, например, Луны и Марса. И это конечно было хорошей новостью. Невероятно мелкая всепроникающая пыль, химический состав который, кроме всего прочего, представлял угрозу человеческому здоровью, стала можно сказать главной головной болью первых марсианских колонистов.
Но об еще более удивительном открытии сообщил комплекс "Арго". Спустя пару альфа-часов после своего приземления у подножия горного хребта, протянувшегося на громадное расстояние практически вдоль экватора, "Арго" зафиксировал гигантский вертикальный выброс бледной массы в двух километрах на восток от себя. При этом, перед началом извержения, "Арго" зарегистрировал легкую вибрацию грунта. Арни направил исследовательский комплекс к месту непонятного выброса. Проведенный анализ показал что это был своего рода фонтан или гейзер, главным составляющим которого были водяные пары с обильными примесями различных солей. Причина "гейзера" оставалась пока невыясненной. Когда "Арго" приблизился, отверстие в грунте было уже закупорено коркой засохшей грязи. Зафиксированная высота фонтана достигала 180 метров и, с учетом повышенного притяжения, сила, вытолкнувшая его из земли, должна была быть весьма могучей. Арни конечно подал команду покинуть место извержение и впредь учитывать подобные явления как дополнительный фактор риска. Но тем не менее, от радостной мысли что на планете присутствует вода, сердце Арни билось сильнее. Пусть и с растворами солей, пусть и в столь грозном источнике, но это была вода. Спустя шесть с половиной альфа-часов "Арго" зарегистрировал еще один фонтан, ни в месте предыдущего выброса, а дальше на восток километрах в четырех.
3.
Когда "Винни-Пух" был готов к старту и Арни определился с местом посадки, осталось только погрузить в модуль тело жены. Не смотря на то что внутри "Пуха" поддерживались пригодные для жизни человека давление и атмосфера, инструкция безопасности требовала чтобы на каждом пассажире был защитный скафандр. Причем внутренняя система контроля модуля не давала произвести старт, если обнаруживала человека без скафандра. Арни точно не знал как она это делает, в конце концов он был геологом, а не инженером, но смутно припоминал со времен подготовительных курсов, что система следила за температурой субъекта, его пульсом и дыханием. "Тогда, наверно, система позволит совершить полет с телом Ливи и без скафандра", думал он. Но что-то мешало ему так поступить. То ли укоренившийся глубоко внутри запрет инструкции, которая, как говорили наставники, также как и воинский устав, написана кровью. То ли потому что он по-прежнему переживал за свою жену, даже не смотря на то что она мертва, и просто не мог представить её в модуле без скафандра. То ли потому что ему просто не хотелось видеть её труп во всех подробностях, а скафандр так или иначе скрывал бы его.
Приняв решение, он встал с кресла и направился к кокону. Магнитное поле, создававшее ощущения гравитации, воздействовало только на его грави-костюм, остальные же предметы по-прежнему пребывали в невесомости, и потому когда он во второй раз освободил труп жены из держателей кокона, тело Ливи повисло в воздухе перед ним. Он долго смотрел на безмятежно прекрасное лицо мертвой женщины. Голубые стеклянные глаза, которые он так и не смог заставить себя закрыть, глядели в недоступную ему глубину. Что же она почувствовала за 8 минут до выхода из Прыжка? Хайджеров специально погружали в глубокий искусственный транс, полагая что так безопаснее для психики. В прошлом, еще когда хайджеры совершали прыжок в полном бодрствовании, но уже под усиленной защитой кокона, из тех кто возвращался живыми, некоторые возвращались в состоянии полного дикого безумия. С введением искусственного сна, который впрочем скорей напоминал не обычный сон, а обморок или кому, процент безумцев практически стал нулевым. Правда количество мертвецов не уменьшилось, а у живых все же наблюдались различные психические отклонения, пусть и не такие явные как недавние безумия. Но лицо Ливи было вполне осмысленным. Получается что она проснулась, что-то вывело её из транса. После выхода из прыжка использовалась специальная химическая смесь, пробуждавшая человека. Без этой смеси, сам по себе, хайджер бы проспал очень долго, прежде чем его кровь очистилась бы от всех снотворных веществ, которые ему ввели перед Прыжком и которые по мере надобности автоматически вводились уже во время перехода. Так с чем же она встретилась, что увидела? Мир какой-нибудь иной реальности, параллельную Вселенную, неведомых астральных инопланетян, чудовищных по своей непостижимой сущности обитателей сверхпространств, ангелов или демонов, Создателя? Люди предполагали всё что угодно. А некоторые говорили что погибшие хайджеры вдруг по какой-то причине постигали истинный смысл мироздания, принципы его устройства и предназначение вещей. И открыв это, они якобы понимали что дальше жить незачем, по крайней мере на данном примитивном уровне бытия, и добровольно оставляли свое тело, обладая среди прочего теперь и знанием как сделать это.
Арни начал облачать труп в скафандр. В какой-то момент, когда он возился уже с роскошной гривой черных волос своей возлюбленной, он снова увидел маленькую татуировку на задней стороне её шеи. Скромная строчка из цифр и двух черточек. Татуировка практически всегда была скрыта волосами и прошло немало времени, прежде чем Арни узнал о ней. Ливи долго не хотела говорить, что они значат, таинственно улыбаясь и лукаво косясь на него. Она дразнила его. Арни не настаивал, хотя конечно ему было любопытно. В конце концов, однажды ночью, после занятия любовью, она призналась что это координаты. Арни естественно пожелал узнать координаты чего. Но Ливи снова уклонилась от ответа и ласково поцеловав его, сказала что пусть в твоей жене останется хоть какая-то загадка. На следующий день Арни конечно проверил что находится по этим координатам, разумно полагая что это географические координаты Земли, а не какой-то другой планеты. Расценив соответственно обе черточки как минусы и таким образом первую часть цифр как южную широту, а вторую как западную долготу, он определил точку где-то в Атлантическом океане. Там не было ни острова, ни подводных колоний, ничего. Немного обескураженный, он начал терпеливую осаду Ливи, но та в ответ лишь смеялась, целовала его в нос, делала большие глаза и с улыбкой говорила: "Твоя жена сплошная тайна, не правда ли?". На всякий случай Арни проверил все другие миры, где существовали либо уже вполне основательные колонии, либо хотя бы первые форпосты человечества. Однако ясности это не внесло. Наконец Арни осенило обратиться к родителям Ливи. И её мать без всяких ухищрений, буднично рассказала ему что это просто координаты места рождения Ливи, они с мужем тогда плыли на корабле из Англии в Аргентину и капитан судна записал эти координаты в судовой журнал вместе с временем рождения ребенка, а потом выдал свидетельство с этими данными счастливым родителям. Мать Ливи также рассказала Арни, что в детстве они часто в шутку называли дочь "девочкой с Атлантиды". И вскоре, в одну из ночей, обнимая свою жену, Арни с улыбкой прошептал ей на ушко: "Я люблю тебя, девушка с Атлантиды". Ливи встрепенулась, оттолкнулась от него и пристально глядя ему в глаза, с шутливым негодованием произнесла "Ах ты... детектив-геолог, ты рылся в моем прошлом! Ну и пожалуйста. Вот и получай себе жену без единой загадки. Потом тебе станет скучно с ней и ты..", но он не дал ей договорить, закрыв её рот поцелуем.
Арни очнулся от воспоминаний и сжал зубы, чтобы выдержать очередной приступ бескрайней тоски. Ливи больше нет. Он неотрывно глядел на черные цифры на шее трупа, словно в них было сокрыто какое-то послание. Она родилась посреди одного океана, чтобы погибнуть в пучинах другого, более громадного и безжалостного.
Когда он и труп уже сидели в кабине "Винни-Пуха" и Арни смотрел на секунды обратного отсчета до старта, ему вдруг стало страшно до дрожжи в руках и ногах. Вот сейчас произойдет отстыковка и корабль со всеми своими системами обратного Прыжка и гиперлайновой связи останется далеко вверху. Огромный темный мир, раскинувшийся внизу, проглотит крохотный шлюп и еще неизвестно отпустит ли обратно. Теоретические расчеты, проведенные с учетом последних данных о планете, уверенно говорили о том что "Винни-Пух" сможет оторваться от её поверхности и набрать достаточную скорость, чтобы добраться до корабля, но Арни понимал, что риск невозвращения остается. Этот риск остается всегда. Космос полон непредсказуемых случайностей и невообразимых опасностей, которые люди даже представить себе не могли, пока не сталкивались с ними лицом к лицу. Механизм обратных Прыжков был уже вполне отработан и отлажен к этому моменту, а потому, оставаясь на корабле, хайджеры имели весьма неплохие шансы вернуться к Земле здоровыми и невредимыми. Но эти шансы резко падали, если хайджер отваживался самолично спускаться в неведомый мир. Ни один контракт не требовал этого и лишь где-то в конце, мелким шрифтом, обозначалось, что при наличии условий допускающих подобное, это было бы очень и очень желательно. Но и без этих дополнительных примечаний, хайджеры всегда стремились пройтись по новому миру. Не для того чтобы получить право дать ему имя, нет, а чтобы пережить то совершенно неповторимое и непередаваемое чувство прикосновения к чему-то настолько запредельному и загадочному, что душа в страхе и трепете замирает в немом восторге. Даже если новый мир был просто каменной пустыней, то и это ничего не меняло. Люди давно уже знали, что и эти пустынные безжизненные планеты могут принести столько сюрпризов и тайн что и целой человеческой жизни не хватит, чтобы постигнуть их. Это до сих пор происходило и с планетами родной Солнечной системы, и даже с самой Землей. А здесь новый мир, вращающийся у совершенно другой, порой очень странной, звезды или даже нескольких звезд. Законы физики и химии одинаковы в любой части Вселенной упрямо утверждали ученые. "Ну и что?", думал Арни. "Ноты тоже везде одинаковые, но разве кто-то сумел бы посчитать, сколько вариаций их комбинаций уже использовано и сколько еще будет создано в будущем. Бесконечность музыки никак не ограничивалась конечностью и определенностью нот. То же самое и с постулатами физики и химии, и кроме того следует учесть, что многое мы еще просто не понимаем, не открыли, а в чем-то заблуждаемся и неправильно интерпретируем". Арни глядел на секунды и вспоминал, как кто-то из хайджеров говорил о выборе между тем остаться на корабле или совершить посадку, что это сродни тому как если бы альпинист собственноручно перерезал несколько волокон каната на котором висит.
Когда таймер обнулился, Арни успел подумать, что если бы Ливи была сейчас рядом и держала его за руку, он бы не боялся так сильно. Наверно. Над головой что-то загромыхало, залязгало. Кабина вздрогнула, задрожала. Послышалось шипение, глухой удар. Затем тишина. В совершенном безмолвии, на широком дисплее, с ощущением пустоты в животе, Арни наблюдал как, казавшийся громадным, "Фрэнк 2013", стремительно удаляется. "Слишком поздно", подумал молодой человек и не знал о чем именно эта мысль.
4.
Планеты в системах двойных звезд не были не только редкостью, а наоборот, по мнению некоторых ученых, даже превышали количество планет у одинарных звезд в целом в Галактике. Однако в большинстве случаев такие планеты вращались вокруг одного из светил, случаи, когда орбита планеты окружала бы обе звезды, были гораздо реже. Но Ливи являлась как раз таким случаем. Полный оборот вокруг своих солнц она совершала примерно за 9.5 альфа-лет, при этом, то очень удаляясь, то опасно приближаясь к малой звезде пары. Ученых, которые консультировали Арни во время подготовки его Прыжка, буквально трясло от возбуждения, они просто алкали знаний на что похож этот удивительный мир. Планета находилась в "зоне обитаемости" или как её еще называли "зоной Златовласки", большей звезды. Однако почти все ученые были согласны, что ни о какой жизни на планете не может быть и речи. Второе солнце при своем сближении с планетой наверняка сводит на нет все шансы для возникновения жизни, по крайней мере, на углеродной основе. Но несмотря на это согласие, они все с огромным нетерпением ждали Прыжка Арни. Те крохи информации что они могли получить от телескопов на таком невообразимом расстоянии оставляли неохватное поле для домыслов и догадок.
Теперь Арни уже знал следующее. Диаметр Ливи составлял около полутора диаметра Земли. Сила тяжести на экваторе и полюсах практически не разнилась и округленно равнялась 1.2g. Атмосферное давление на усредненном уровне поверхности около 0,6 атмосфер. Наклон к эклиптике чуть больше одного градуса. Полный оборот вокруг своей оси планета совершала примерно за восемь альфа-месяцев, один альфа-месяц приравнивался к 30 земным суткам.
Сейчас, когда человечеству приходилось иметь дело с самыми разными вариациями длительностей оборотов миров вокруг самих себя и своих светил, чтобы внести какую-то ясность в этом вопросе и понимать о каком дне или годе идет речь, договорились земной год, месяцы, сутки и даже часы обозначать приставкой "альфа". Поэтому если на Марсе говорили год или день, то подразумевали марсианский год или день. А если это было 9.5 альфа-лет, то значит это 9.5 помноженное на 365 суток родной планеты человечества.
Также Ливи обладала, пусть и весьма разряженной, но атмосферой, в основном из углекислого газа и метана, с незначительными примесями азота и кислорода. А также довольно сильным и стабильным магнитным полем. Как геолога Арни очень интересовал этот вопрос. Вычисленная средняя плотность планеты была ниже земной, и несмотря на то что Ливи была в полтора раза больше, её масса не столь разительно превышала массу Земли.
Что являлось причиной такого заметного магнитного поля? Из каких основных элементов состоял новый мир? Какова его внутренняя структура? И будь его жена сейчас жива, Арни в предвкушении новых данных, трясло бы ничуть не меньше чем ученых на Земле.
Но теперь, приближаясь к удивительной планете, он мог думать только о прошлом, о том чего больше никогда не будет в его жизни. О прекрасном человеке, о женщине которая больше никогда не улыбнется ему, не затрепещет от волнения в его объятьях, не прошепчет ему на ухо сладких слов.
Местом для посадки Арни выбрал безбрежную каменистую равнину в средних широтах северного полушария. Также, он подгадал, чтобы область приземления находилась в поясе позднего вечера. Благодаря крайне неспешному вращению планеты, времена суток растягивались на месяца и Арни счел, что вечерняя пора будет самым подходящим для него периодом. Ему не хотелось оказаться на дневной стороне, под прямыми лучами обоих светил, и тщательно заботиться о дозе получаемой радиации, с учетом разряженной атмосферы, хотя и при условии достаточно сильного магнитного поля. В полосе позднего вечера эта опасность уменьшалась тысячекратно. Находиться же где-то в глубинах темной стороны, в сердце непроглядной ночи, у него не было желания по причине низких температур, до -40, -50 градусов Цельсия, тогда как в приповерхностном слое в месте посадки термометр показывал +1 градус. И поскольку он собирался пробыть на планете максимум десять альфа-суток, Арни решил, что будет вполне разумно провести их в более-менее комфортной полосе местных сумерек.
При первом выходе из взлетно-посадочного модуля, Арни провел процедуру присвоения имени новому миру, фиксируемую всеми возможными устройствами записи. Эти данные сохранялись в "черном ящике" модуля и передавались на корабль, как только тот оказывался в зоне связи. Где уже попадали в "черный ящик" самого корабля. На Земле крайне неодобрительно относились к нареканию новых экзопланет именами любимых. До официального запрета дело еще не дошло, ограничиваясь пока настоятельными рекомендациями хайджерам избегать подобной практики. Но в данном случае Арни было наплевать на эти рекомендации. И когда белая подошва его левого пластикового ботинка коснулась твердого черно-коричневого грунта, он уже ступал на поверхность Ливи.
Предание тела жены земле отняло у него много сил. Сказывалась повышенная сила тяжести и некоторое неудобство работы в плотном костюме и тесном шлеме. Не говоря уже о пронзительном чувстве скорби, разрывающем душу на части, при одной только мысли что он видит Ливи в последний раз. Слово "никогда" стало для него непереносимо страшным. Несмотря на лазерный резак и большого робота-паука, неотступно следующего за ним и оказывающего ему всевозможную помощь, в конце своих печальных трудов он буквально валился с ног.
Арни опустился на колени возле могилы Ливи и посмотрел на надгробный камень, который он и его робот притащили с расстояния около 400 метров. На камне Арни выжег надпись: "Ливи Дейвенпорт" и ниже "Человек с планеты Земля". Он посмотрел на застывшего с другой стороны могилы робота-паука. По щекам Арни побежали слезы.
Верхняя часть огромного сине-белого шара окрашивала западный горизонт бледно-голубым холодным сиянием, с какой-то необыкновенной четкостью очерчивая причудливые гребни очень далеких гор. Второе красно-оранжевое светило уже не было видно и лишь часть западного неба подсвеченное багряными красками напоминала о его существовании. Несметное количество больших звезд, практически не мерцая, горели на черном небе. И кроме всего этого на бескрайние пространства планеты падали почти ирреальные оттенки зеленого и фиолетового света от невообразимо прекрасных пылевых облаков и туманностей на юго-восточной стороне. И на странной громадной черной равнине сверкающей кварцевыми вкраплениями, возле маленького холмика с камнем, застыли две крохотных фигурки: человека и механического паука. Одинокие и жалкие на темной безжизненной планете под совершенно чуждыми небесами. Но слезы, блестевшие в глазах мужчины, были вызваны вовсе не сожалением о своей собственной горькой ничтожной участи. Величие окружавшей картины, чуждость и грандиозность холодной красоты, недоступные теперь для Ливи, вкупе с ощущением безраздельного одиночества, утраченного казалось навсегда человечества, от которого остался лишь это бессловесный, верный как пес, механизм, вызывали странное смешанное чувство потерянности и обретения, и было оно таким пронзительным и надрывным, что на глаза наворачивались слезы.
Арни медленно, с трудом, поднялся на ноги и побрел по направлению к "Вини-Пуху". Паукообразный робот последовал за ним. Арни казалось что ему стало легче на душе, пусть и совсем чуть-чуть. Ливи ушла из его жизни, стремительно и внезапно, оборвав тысячи трепетных нитей связывающих его с ней. И эти нити кровоточили, повиснув в черной пустоте, и причиняли ему невыносимую боль, стоило слегка коснуться хоть одной из них. Но теперь, похороненная в земле этого неведомого мира, его жена словно бы каким-то образом стала снова живой, пусть и такой же недоступной. Он понимал, что почти намеренно идентифицировал планету с любимым человеком, умышленно пытаясь сделать этот мир неким воплощением своей жены. Словно бы её дух переселился в бескрайние просторы этих загадочных равнин и гор. Психологи, готовившие хайджеров к Прыжкам, тратили бессчетное количество часов, убеждая будущих межзвездных путешественников решительно и на корню пресекать всякие поползновения мистицизма в собственном сознании. Они приводили яркие примеры того как здравомыслящие рациональные мужчины и женщины, с железной волей и могучим интеллектом, пережив те или иные происшествия во время Прыжков, впадали в дикую мешанину мракобесия мистической чепухи, сочиняя какую-то немыслимую эклектичную смесь из метафизики и религиозности. При этом зачастую они столь истово верили в свои придуманные трансцендентальные идеи, что начинали вести себя настолько неадекватно ситуации, что ни сумасбродные отроки, переживающие гормональные взрывы, ни закоренелые фанатики различных сект, им и в подметки не годились. Безжалостно и методично хайджеров наставляли на путь рационализма и холодной логики. Это было необходимо, это был вопрос выживания. Все это понимали. Но как говорили многие вернувшиеся хайджеры: там, по ту сторону Прыжка, одной логики порой недостаточно. И Арни, полностью отдавая себе отчет, что его жена мертва, а эта планета просто собрание камней и песка, летящее вокруг двойной звезды, тем не менее позволял своему сознанию, где-то на самых задворках разума, фантазировать что будто некая духовная часть Ливианны Дейвенпорт теперь живет в этой планете. Он считал что это безобидно и несерьезно, не желая вспоминать суровые предостережения наставников психологов что с этого все и начинается. Так ему было легче.
Когда он уже был метрах в пяти от модуля он посмотрел в небо. Внеземное небо. Это был специальный термин, которым обозначались картины небес с других миров. Среди хайджеров даже было распространена игра на угадывание какой планете принадлежит та или иная фотография неба.
Арни вошел внутрь модуля. Паукообразный робот-помощник, без лишних команд, пристыковался к специальной выемке в корпусе модуля.
Как только он избавился от костюма и шлема и подошел к креслу первого пилота, поступил вызов с корабля на орбите. Арни прочитал данные с экрана и приятное волнение забурлило в его душе. Это был сигнал о том что наконец получен ответ по системе гиперлайн. Покидая корабль, Арни попросил Исиду сообщить ему на планету, если это случится.
Все остальное было мгновенно забыто. Арни начал готовить "Вини-Пуха" к старту. Он не предполагал раньше и не собирался сейчас пытаться наладить связь с Землей непосредственно с планеты. Это потребовало бы много времени и ненужного напряжения. А главное, как только корабль покинет зону видимости, связь будет потеряна. Кроме того, если что-то пойдет не так, Арни предпочел бы быть тогда на корабле в непосредственном контакте с "Ариадной". По сути, тестирование гиперлайна было можно сказать задачей номер один всего их Прыжка. Даже удивительный мир вращающийся вокруг двух солнц отступал на второй план по сравнению с этим. Если гиперлайн докажет свою работоспособность и у хайджеров появиться мгновенная связь с Землей, это конечно же откроет новую эпоху в истории межзвездных путешествий. И хайджеры больше никогда не будут одиноки по ту сторону Прыжка. Никогда.
Пока системы взлетно-посадочного модуля производили предстартовые тесты и рассчитывали траекторию пути до корабля, Арни смотрел в обзорный экран на одинокую могилу посреди безбрежной ирреальной равнины.
5.
На капитанском мостике "Фрэнка", перед громадным обзорным экраном, Арни сидел без единого движения и неотрывно глядел на дисплей "Ариадны". Он так торопился к терминалу гиперлайна, что даже не одел грави-костюм и до кресла пилота буквально долетел. А сейчас он не мог пошевелиться, уставившись на две строчке на дисплеи.
Именем Лили в Солнечной системе называлась громадная орбитальная станция, вращающаяся вокруг Земли на высоте около 600 километров.
Хотя многим политиканам и начальникам-администраторам от Общенационального совета по освоению космоса претило это название, они полагали что оно слишком легкомысленно и не подходит для официальных документов, вытравить его из народных масс они так и не сумели. Кто-то из инженеров, еще на стадии первоначального монтажа, счел что станция с определенного ракурса очень напоминает лилию. Кто-то подумал точно так же. Другие согласились и подхватили. Название прижилось среди космических строителей, пилотов и поселенцев. Постепенно оно проникло в СМИ, на телевиденье, в Интернет и когда недовольные официальные лица попытались присвоить орбитальному комплексу какую-то весомую многозначительную аббревиатуру было уже слишком поздно. Все кто жил и работал в космосе называли её Лили, люди на Земле, обсуждая по барам и кафе, на интернет форумах и чатах, успехи и неудачи освоения космоса, называли её Лили, журналисты и дикторы, чтобы быстро и точно дать понять о чем идет речь, называли её Лили. И в конце концов официальные лица вынуждены были уступить. Внутри станции, во всех надлежащих местах появились соответствующие таблички и маркировки.
Альфа-временем именовалось так называем Всемирное координированное время, которое по сути являлось средним солнечным временем на Гринвичском меридиане. Хронометры показывающие альфа-время на кораблях хайджеров и на станции "Лили" были тщательно синхронизированы и таким образом события происходящие по ту сторону Прыжка можно было привязать к временной шкале Земли.
Предполагалось что каждое сообщением, передаваемое через гиперлайн, будет сопровождаться отметкой альфа-времени отправления, то есть передавался не только текст сообщения, но и время его отправления по хронометру источника.
И теперь, глядя на дисплей, Арни никак не мог уразуметь, во-первых, почему в ответном сообщении нет отметки альфа-времени, а во-вторых, что собственно означают сами эти слова.
"Кто говорит?!", ошеломленно повторял он, "назовите себя? Но во имя великой Исиды, кто это еще может быть?!". Ему представлялось это почти безумием. Система гиперлайна была уникальна и установлена только на его корабле и на орбитальной станции. Если там, на "Лили", приняли его сигнал, то к чему задавать совершенно нелепый вопрос "кто это говорит". В конце концов, прямо в заголовке сообщения значилось "Фрэнк-2013", так что еще тут нужно обозначать?
Возможно они хотят знать с кем именно они говорят, с грустью подумал Арни, с ним или с Ливи. Он протянул руки к клавиатуре и медленно напечатал сообщение.
На дисплеи "Ариадны" высветилось следующее:
"Фрэнк-2013:>>Говорит Арни Дейвенпорт, капитан корабля Фрэнк-2013, инженер-геолог 3 класса, внутренний идентификационной код Космической службы RD18065499".
И тут Арни почувствовал холодок, пробежавший по спине. Дебаты о том, что происходит со временем в момент Прыжка не утихали среди ученых и, так как часть кораблей не возвращалась в назначенное время, некоторые горячие головы утверждали, что они ушли в будущее. Арни представил, а что если он вышел на связь с Землей далекого будущего. Уняв дрожь, он быстро пробежал пальцами по клавиатуре. На дисплеи "Ариадны" высветилось:
Арни смотрел на дисплей, ожидая ответа. Все же ему не верилось, что дело во времени. Хотя это возможно могло бы объяснить почему они спрашивают кто с ними говорит. Если там будущее, то наверно гиперлайн внедрен уже повсеместно и абонентов подключенных к этой технологии тысячи или даже миллионы. Но с другой стороны, насколько он понимал принципы квантовой телепортации, каждая пара "запутанных" частиц была уникальна и там, на "Лили", должны были знать с кем связана конкретно эта частица. Может быть там уже настолько далекое будущее, что записи утеряны? Может быть проект "Фрэнк-2013" давно сдан в архив и навсегда затерялся в нем? Еще один навернувшийся корабль, еще два хайджера пропавшие в необъятной неизвестности, еще две жертвы великой и ужасной Гипы. Но Арни не верил. Кроме всего прочего, в том случае если это действительно далекое будущее, это означало бы что он потерял не только любимую женщину, но и весь свой мир, всех своих родных и друзей. Арни не мог этого допустить, он помнил случаи когда корабли хайджеров возвращались позже назначенного срока, на часы, на сутки, на месяцы и это давало ему надежду, что если и правда произошло какое-то смещение во времени, то оно не столь критично. Но ведь есть корабли, которые так и не вернулись. Арни ждал ответа. Он не верил, но никак не мог избавиться от навязчивого предчувствия, что вот сейчас на дисплеи появится строка с отметкой альфа-времени и он увидит год, который лет на пятьдесят, а может и сто пятьдесят отстоит от того года, что показывает хронометр его корабля. Ответа не было.
Арни наконец заставил себя оторваться от "Ариадны". Ему сразу стало легче. Мелькнула мысль, что Гипа уже забрала самого дорогого для него человека и если теперь она вдобавок отнимет весь его оставшийся мир, она все равно не сделает ему больнее чем сделала. Он стиснет зубы и вытерпит. И эта усталая злость обреченного человека помогла ему сбросить груз невыносимого ожидания и он наконец в полной мере отдался накопившемуся утомлению. Он провел в непрерывном бодрствовании около 22 часов. И сейчас, когда он позволил себе вспомнить об этом, его нестерпимо потянуло в мягкое уютное ложе кокона, который в раскрытом виде представлял из себя приятную удобную постель. Настроив "Ариадну" на звуковой сигнал при получении сообщения, он доплыл до кокона, забрался под грави-одеяло, свернулся клубком и практически моментально заснул. Последняя его мысль была про то, что есть все-таки нечто удивительное в том, как человек спокойно и сладко засыпает в 35 тысячах световых лет от родного дома, пролетая над новым неведомым миром под смертельно опасным сиянием двух чужих звезд в пугающей близости к центру Галактики с его убийственным излучением. И лишь хрупкое и дерзкое творение разума человеческого укрывает и оберегает его.
6.
Из сна Арни вырвала негромкая мелодичная трель. Он тут же поглядел на часы. Проспал почти одиннадцать часов. Долго же они тянули с ответом. Он еще помнил что ему снилось как он стоит под небом полным огромных звезд и пылавших зеленым и фиолетовым светом туманностей, в одном легком тоненьком комбинезоне посреди бескрайней сверкающей равнины и, задрав голову, смотрит на гигантский гейзер, извергающийся буквально в пяти шагах от него. И во сне он удивлялся почему это теплая соленая вода, падающая сверху, ни единой каплей не попадает на него. Это упрямство воды озадачивало и раздражало его. На равнине было очень холодно и он хотел согреться. Но детали сна неудержимо таяли, освобождая место окружавшей реальности.
И в этот момент он понял, что ему страшно подплыть к капитанскому креслу и узнать ответ. Ему очень хотелось в туалет и он впал в глубокое размышление, что сделать первым. Эта естественная процедура в условиях невесомости отличалась некой спецификой и требовала больше времени чем обычно, а потому он склонялся к мысли заняться ею и таким образом оттянуть неизбежное. Но его смущало что это вроде как малодушие, а потом его уже смущало что это глупо и смехотворно, лежать в постели и всерьез мучиться таким вопросом. "Надо встать и прочитать сообщение", твердо сказал он себе. После чего вылез из-под одеяла и поплыл в сторону туалетной кабинки. Выйдя оттуда, он долго и тщательно натягивал на себя грави-костюм. Закончив с этим, он подошел к обзорному экрану, сел в кресло и посмотрел на дисплей "Ариадны".
"Лили:>>У вас есть высшее образование? (отметка альфа-времени отсутствует)"
Арни чуть ли не минуту неподвижным взором глядел в дисплей. Ему казалось, что он все еще спит. Как под наваждением, он поднял правую руку, набрал "Да" и щелкнул "Enter".
Арни отвечал спокойно, почти отрешенно. Он перестал задаваться вопросом что все это значит. Видимо, люди на "Лили" почему-то решили, что такой способ более всего подходит для тестирования гиперлайна. И он старался не обращать внимания на то, что складывалось впечатление, будто собеседник не только проверяет устройство связи, но и пытается убедиться что Арни это Арни. Хотя возможно в этом был какой-то смысл, в конце концов они пытаются говорить с человеческим существом на другой стороне галактики и поэтому, наверно, стоит убедиться, что им отвечает именно представитель Homo Sapiens, и именно тот представитель, который улетел от Земли на корабле с данным терминалом гиперлайна.
"Лили:>>Номер дома вашего последнего местожительства на Земле?"
Арни замешкался. Последние два с половиной года он провел на "Лили", не считая кратковременных командировок на Луну и Землю, и ему понадобилось некоторое усилие, чтобы припомнить номер своего маленького домика в одном из предместий Тулузы.
"Фрэнк-2013:>>15"
"Лили:>>Какая марка вашего первого автомобиля?"
Арни удивленно уставился на экран. Он то, конечно, помнит какая, но откуда им знать правильный ответ? Насколько Арни помнил, ни в каких анкетах или тестах он этого не упоминал. Впрочем на 100 процентов он не был в этом уверен.
"Фрэнк-2013:>>Тойота Камри"
"Лили:>>Были ли среди ваших наставников действующие хайджеры?"
"Фрэнк-2013:>>Да."
"Лили:>>Назовите имя одного из них"
"Фрэнк-2013:>>Мэтью Ли Чанг".
"Лили:>>Может ли кот улыбаться?"
Арни снова замешкался. Ему показалось, что от вопроса веет каким-то доморощенным психоанализом. Потом ему представилось, как на "Лили", перед экраном "Ариадны", собралась компания молодых людей, тестирование начинает их утомлять и их тянет поупражняться в остроумии.
Он ответил кратко.
"Фрэнк-2013:>>Да."
"Лили:>>Где вы сейчас находитесь?"
Арни задумался. О чем его спрашивают? Медленно он напечатал.
"Фрэнк-2013:>>В капитанском кресле перед дисплеем "Ариадны"" в главной рубке управления на борту корабля "Фрэнк"."
Следующее сообщение пришло лишь через несколько минут.
"Лили:>>Где сейчас находится корабль?"
Эта пауза создала у Арни впечатление, что его собеседник, или собеседники, придают какое-то особое значение этому вопросу. И он постарался дать развернутый ответ.
"Фрэнк-2013:>>В данный момент корабль находится на расстоянии 10'731 парсеков от Земли, в звездной системе Сите, вблизи второй планеты системы, на высоте 400 километров от её поверхности, примерно над 75 градусом южной широты."
На этот раз пауза затянулась надолго.
Арни застывшим взором глядел на зависший в воздухе экран и ждал. Где-то на заднем фоне сознания все отчетливее проступало ощущение какого-то безотчетного ужаса, казалось что-то чернильно-темное и абсолютно чуждое нависает над его затылком и эти маленькие белые буквы на дисплее единственное что еще как-то сдерживает этот ужас. У Арни зачесался левый глаз, но он боялся пошевелиться, он боялся хоть на миг оторвать взгляд от букв. Ему стало совершенно ясно что 35 тысяч световых лет это слишком много для человека, по крайней мере, для него. Чужое пространство, чужое время. В какой-то момент он почувствовал что кто-то смотрит на него со спины и ему тут же представилось что это его мертвая жена. Она недовольна, она не хочет оставаться в грунте неизвестной планеты, ей также страшно там, как и ему здесь. Арни стало чудиться, что ему трудно дышать. Это, конечно, накатывающий приступ паники, их учили справляться с подобным. Надо было заставить себя дышать медленно и глубоко, но не успел он начать, как появилась следующая строка:
"Лили:>>Назовите себя!".
Паника мгновенно отступила. Арни с удивлением уставился на экран. Удивление тут же сменилось раздражением. Что происходит, они издеваются что ли над ним? Но он удержался от резкого ответа, стрессоустойчивость закладывали в них с первых дней учебы. Он посмотрел на свои пальцы, зависшие над клавишами, пальцы не дрожали. Он медленно начал печатать.
"Фрэнк-2013:>>Арни Дейвенпорт, инженер-геолог 3 класса, идентификационной код Космической службы RD18065499. Место рождения: Нантер, Парижская конурбация. Дата рождения: 18.04.72. Родители: Чарльз Дейвенпорт и Марина Луше. Супруга: Ливианна Дейвенпорт. Детей нет. В данный момент участвую в проекте "Фрэнк-2013", пространственный гиперпереход ко второй планете системы Сите, расстояние от Земли 35 тысяч световых лет. Руководитель проекта: доктор Алонсо Вэйер Ромедо. Прыжок завершен 34 альфа-часа назад. Все системы корабля полностью работоспособны. Модули "Арго", "Бигль" и "Эйрик" размещены на планете и работают в штатном режиме. Выполнен один пилотируемый полет на поверхность. Прошу произвести официальную регистрацию имени планеты: Ливи. Второй член экипажа, космобиолог Ливианна Дэйвенпорт погибла при переходе. Причины смерти не установлены."
Арни откинулся назад. Теперь всё. Теперь только ждать. За спиной больше ничего и никого не было. Он покосился на панорамный экран. Громадная темная Ливи, расцвеченная синевато-зелеными отсветами, закрывала почти весь обзор. Ливианна там.
Ждать пришлось почти полчаса.
"Лили:>>Арни, это Евгений Вэйст. Сейчас все вышли, здесь просто сверхновая! Отвечай быстро. Помнишь фею из Кейптауна. Что у нее было за тату? (отметка альфа-времени год/месяц/день/часы/минуты/секунды)".
Арни растерянно глядел на экран. Он был несколько ошеломлен.
Отметка альфа-времени Лили совпадала со временем его корабля. Это была хорошая новость. Те кто жил и работал вне пределов родной планеты, слово "сверхновая", помимо его прямого значения, частенько использовали чтобы описать необычайную суматоху, суету, столпотворение, шумиху, в общем всплеск неожиданной и обычно хаотичной человеческой активности того или иного рода. И это наверно была не очень хорошая новость. Конечно удачный запуск гиперлайна это весьма знаменательное событие, но все же неужели это вызвало на Лили такой резонансный ажиотаж.
Женя Вэйст и Лена Соснова являлись хайджерами-дублерами в проекте Фрэнк-2013. За время подготовки Прыжка все они очень сдружились. Где-то в самом начале проекта, около двух лет назад, он и Женя ездили в Кейптаун на сеансы психологического тренинга в знаменитом Черном городе, огромном комплексе зданий и подземелий, где человека учили справляться с различными эмоциональными кризисами. Как-то вечером, когда у них была увольнительная в город, Женя снял проститутку и упорно звал Арни присоединиться к ним. И хотя они оба были вдрызг пьяные, Арни упрямо стучал своим обручальным кольцом по столу и отрицательно качал головой. Он удержался от соблазнительного предложения Евгения, но саму девушку хорошо запомнил. Это была умопомрачительная красавица с роскошными рыжими кудрями и пылающими голубыми глазами. На ней была косая красно-зеленая юбка, которая закрывала правую ногу почти до щиколотки, но зато левую выставляла во всей красе. На бедре над коленом у девушки был вытатуирован длинный узкий кинжал.
Но почему Женя сейчас спрашивал об этом? Он тоже хочет убедиться что Арни это Арни? О той увольнительной они никому не рассказывали и рыжеволосая красавица осталась их маленькой тайной.
Кроме того, это казалось несколько неуместным. Гиперлайн, чудесная система, связывающая двух людей через неизмеримую бездну космоса, вдруг используется для описания татуировок проститутки. При этом Арни только что сообщил о смерти своей жены.
Но он понимал, что видимо произошло нечто непредвиденное, нечто такое что заставляет людей на Лили сомневаться в его аутентичности. И когда они убедятся что он это он, то они конечно все объяснят.
"Фрэнк-2013:>>Кинжал над левым коленом."
Некоторое время Евгений не отвечал. Арни глядел на экран чуть ли не с замирающим сердцем. Пронзительное предчувствие, что сейчас он узнает нечто оглушающее парализовало его.