Ее звали Анна. Она была без ума от вампиров - буквально грезила ими во сне и наяву. Книги, фильмы, стихи, сериалы, плакаты на стенах и интерьер ее комнаты, стиль одежды и волосы, косметика и бижутерия, замкнутость, образ жизни, лэптоп, и даже постельное с исподним - все было посвящено им. Ну и, конечно же, она всем своим сердцем, всеми фибрами своей темной души хотела стать вампирицей.
Вот уже больше года Анну морочили разные проходимцы, обещая "обратить" ее не сегодня, так завтра. Подобно тому, как вокруг наркодиллера, торгующего за процент разной дурью, всегда толпится шайка паразитов и спекулянтов, корчащих из себя блатную братву, так же, и вокруг прекрасного мифа стали возникать всякие группы, секты и тайные общества проходимцев. Жертвами их, как правило, становились юные готы и романтичные девушки, но, встречались порою и дурачки повзрослее. Чуть ли не каждая готесса или "ведьма" из соцсетей считала себя "посвященной", и "свято хранила" "страшную тайну" о настоящих вампирах, рассказывая ее, по секрету, всем друзьям и знакомым. Только вот девочки эти, в отличие от "реальной братвы" не могли предложить ничего ищущему, кроме пустого трепа да заученных высокопарных фраз, смысл которых терялся где-то "во глубине веков".
-- У меня есть идея, - сказала Люси, наконец-то оторвавшись от ноутбука Эльвиры.
-- Йоу, и в чем же она? - казалось, Элли была несколько раздражена, как ребенок, которому понадобилась вдруг его заброшенная в темный угол игрушка.
-- В сети столько страждущих перейти на темную сторону; глупо было бы не воспользоваться.
-- Так займись этим, если тебе делать нечего, - безразлично сказа Элли.
-- Может быть и займусь. Люди всегда были падки на абсолютно нелогичные религиозные догмы, и трепетно млели от тайных обществ, стремясь всеми силами в них попасть. Религия - это пирамида и бизнес, причем - наркобизнес, как сказал некий Остап; а разные секты и псевдовампирские ковены - суть эдакий полулегальный черный рынок, и было б неплохо часть его под себя подмять, - закончила со смехом в голосе свою тираду Люси, и вывалила на столик содержимое сумочки.
-- Черная помада, лак, грим... Ты что, серьезно? - Эльвира подняла брови, и широко открыла глаза.
-- Нужно соответствовать имиджу, созданному рекламой.
-- Какому имиджу? Что за реклама?
-- Ти слова: вампиры, кино, готика.
-- Значит, ты оставляешь меня одну. А сама идешь на свидание с Дракулой? - нахмурилась Элли.
-- Скорее с тем, кто себя за него выдает, - ответила Люси, сидя перед зеркалом; скрыть здоровый румянец на ее щеках было довольно таки проблематично.
Эльвира лежала на диванчике неподалеку, обняв плюшевого медвежонка, и наблюдала за постепенным превращением своей инфернальной наставницы, любовницы и подруги.
-- Впервые вижу, как демон гримируется под вампира, - рассмеялась она.
-- Демонесса, причем чистокровная, из знатного рода, и вовсе не под вампира; я лишь хочу немного войти в роль, навеять ауру готичности, - ответила Люси фальшиво обиженным голосом. - Тут главное не переборщить, я обязана быть неотразима.
-- Неотразима во всех смыслах? - съязвила Элли. - А меня с собой взять не желаешь?
-- Перестань ревновать. Одинокая романтическая дурочка - всегда потенциальная добыча. Если мы будем вдвоем, то можем спугнуть зверя.
-- Умеешь ты все обосновать. Не подкопаешься, - надула алые пухлые губки Эльвира.
-- Обещаю, что скоро мы с тобой повеселимся на славу; а пока, позволь, я приготовлю тебе коктейль в качестве утешительного приза.
При слове "Коктейль" у Элли загорелись глаза: всего несколько капель крови ее любовницы, добавленных в "кровавую мери", делали напиток воистину волшебным. Трудно описать словами его действие в целом, но Элли, словно новорожденное дитя тьмы, вскармливало на демонской крови свою силу и суть, испытывая при этом необычайный всплеск энергии, ясность ума и блаженную эйфорию.
-- Сегодня я угощу тебя "Кровавой Гейшей". Сказала Люси, доставая из красного сундучка старинную глиняную бутылку с японскими иероглифами.
-- Саке вместо водки? - несколько пренебрежительно фыркнула Элли.
-- Это не саке, это сётю, - нравоучительно ответила дьяволица, срывая красную восковую печать.
-- Не вижу разницы.
-- Разница как между пивом и виски. Я случайно увидела эту прелесть в антикварной лавке, и тут же купила ее, - сказала трепетно Люси. - Думаю, что этот рецепт дано был утерян.
Дьяволица вынула притертую пробку, и по комнате пронесся душок рисовой водки, а вслед за ним странный дурманящий аромат лесных трав.
-- Ух ты, да что это за зелье такое? А запах вначале был как у той хрени, которой дядя на ферме свой трактор заправляет из экономии.
-- Не утрируй. Это лишь вырвался злой дух, томившийся там лет сотню - другую, - улыбнулась Люси. - Кстати, если ты пила саке подогретым, то это дерьмо - хороший саке пьют охлажденным.
-- Так в чем же тут фишка? - с нетерпением спросила Элли, глядя, как дьяволица колдует над высоким стаканом, капая туда свою кровь.
-- Имей терпение. Чистый сок зелья вряд ли испортит, но вот лимон, и лишняя соль, могут неизвестно как повлиять. Пей так, будет очень вкусно, поверь моему опыту, - ответила ведьма.
-- Ладно, - пробормотала Эльвира, и сделала первый глоток.
Глаза девушки неожиданно сделались круглыми, зрачок бешено запульсировал, она поспешила присесть на стул.
-- Кончила от первого же глотка? - радостно усмехнулась Люси.
-- О да! Охренеть. Надо же. Ну и ну. Да что это за пойло такое?
-- Этот напиток создали два тысячелетия назад придворные алхимики специально для одной гейши. Она была ведьмой и приближенной императора. С помощью этого сётю она могла свести с ума кого угодно, манипулировать всеми любовниками и любовницами, згнать в постели до смерти хоть десятерых, и много чего еще интересного. При этом она сама получала ни с чем не сравнимое удовольствие от всего этого. Если же это зелье выпьет мужчина, то он станет или непобедимым воином, или таким любовником, что сможет удовлетворить зараз целый гарем. Правда вот, как известно, никто после таких экспериментов не выживал. Но это было давно - все нужно проверить. Тебе же скажу одно точно - достаточно будет лишь поцелуя, чтобы мужчина стал твоим рабом.
-- Рабом навсегда? - спросила Элли; она лишь пригубила коктейль, и снова заерзала на стуле.
-- К счастью ль, к сожалению ли, но нет. Да и без моей крови этот рецепт так же бесполезен, как член без эрекции.
-- Отсутствует самый главный ингредиент?
-- Нет, кровь демона есть в этом сётю, - горько вздохнула Люси, пробуя напиток на вкус. - Вот только сам демон давно уже предан забвению, и сгинул в морской пучине. Допивай, и отдохни на славу, а я пока займусь чем-то серьезным.
Но Элли уже не слышала слов дьяволицы; прихватив с собою высокий стакан, она скинула домашний халат и сорочку, и принялась с восхищением любоваться на свое отражение в зеркале, медленно пританцовывая под слышимую только ей и ее любовницей потустороннюю музыку...
-- Ну, как бы уже получше. Теперь с тобой все хорошо будет, - сказала Люси, спустя два часа, приняв душ, и поправив готический макияж.
-- Выглядишь потрясающе, - манерно мурлыкнула Элли. - Останься еще на часок.
-- Тебе не соблазнить меня с помощью моей же собственной крови, - как-то неуверенно ответила дьяволица. - Еще есть время. Сходи в ресторан, и сними там себе шикарного мачо.
-- Хочу команду по регби.
-- Почему бы и нет.
-- Боюсь, шлюшки черлидерши обольют меня кислотой, - рассмеялась Эльвира.
-- Не обольют - их тоже можно очаровать.
-- Но чары рассеются.
-- А воспоминания о кайфе останутся. Бояться следует скорее преследования разбитых сердец, нежели кислоты.
-- Черлидерши такие клевые, - мечтательно вздохнула девушка.
-- А я думаю, что все они слегка туповатые, надрессированные и одинаково-безликие. И если поменять черлидерш местами, то никто из их парней даже не почувствует разницы. А ты живая и настоящая, другой такой нет.
-- Вау, - Элли состроила рожицу, хоть сама и готова была заплакать от счастья; странным образом зелье усиливало и чувства.
-- *уяу, стерва. Ладно, я полетела, - крикнула на прощанье Люси, и хлопнула дверью.
-- Пока, летучая мышка, - вздохнула девушка, и, посмотрев на недопитую "Кровавую гейшу", хищно провела языком по зубам.
Готический ночной клуб на окраине города, вопреки ожиданиям Люси, оказался солидным, цивильным, и, довольно таки светлым, не похожим на склеп заведением. Далеко не все пили абсент, коктейли со страшными именами или "Кровавую мери", находящихся под воздействием сильной дури или гостей из тьмы тоже не наблюдалось.
Дяволица села за стойку, и заказала порцию своего любимого сухого британского джина. Услышав слово "Будлз", бармен просиял.
-- Осмелюсь заметить, что не каждый день встретишь истинного знатока и ценителя джина среди женщин, - почтительно произнес он.
-- Все просто: я из хорошей семьи - те еще снобы, и не привыкла к дешевому пойлу, - небрежно ответила дьяволица, и, подмигнула готессе, сидящей неподалеку.
Тем временем бармен продемонстрировал ей, как драгоценность изящную бутылку из кристально чистого стекла с барельефной этикеткой золотой фольги, а так же литой пробкой, и наполнил стакан.
-- Пожалуй, займу столик понеприметнее в глубине зала, - сказала Люси. - Сдается мне, что зря я сюда пришла.
-- Не торопись, я сразу тебя узнал, - соврал бармен Люси. - Меня зовут Мариус.
-- Вот как, - саркастично усмехнулась ведьма. - Прячешься у всех на виду?
-- Они смотрят на меня в упор, но не видят, а сами все у меня тут, как на ладони. Как разноцветные рыбки в моем аквариуме.
-- Выгодная позиция. И кто же, по-твоему, я?
-- О, ты очень дорогая, и редкая рыбка. Они тут тебе не ровня.
-- Пока ты тянешь из них деньги и морочишь голову?
-- Деньги нам не нужны, - таинственно прошептал бармен.
-- А моя кровь и другие услуги стоят очень уж дорого, - ответила дьяволица, и, выплеснув содержимое нагретого ею стакана в лицо наглому бармену, чиркнула зажигалкой.
Бармен заорал, как резанный, и побежал в служебное помещение сбоку, но ничего сверхъестественного при этом не наблюдалось.
-- Беги за ней, Анна. Проследи. Нельзя упускать такую... - скулил бармен Марио одной из бросившихся ему на помощь послушниц халдеек.
-- Вампир, как же. Пора сваливать, - вздохнула Люси, и, прихватив со стойки бутылку джина, пользуясь неразберихой, спокойно направилась к выходу.
Хвост ведьма просекла моментально. Собственно это и было одним из основных вариантов просчитанных ею событий. Пройдя по заранее намеченному маршруту, она притаилась в подворотне. Ждать пришлось всего пару минут. Напав на преследующую ее молодую готессу, дьяволица схватила ее за горло, и взглянула в глаза.
-- Следовало ожидать, что они приближают самых внушаемых. Да еще и без таблеток наверняка не обошлось, - хмыкнула Люси, и слегка ослабила хватку. - А сейчас ты мне расскажешь все, как на духу, - добавила она, обращаясь к бледной девчонке.
-- Для того чтобы обратили надо служить им, - начала тараторить девушка. - Мы исполняем поручения, прислуживаем, сдаем для них кровь, ищем доноров, оказываем другие услуги...
-- Какие поручения?
-- Недавно я ездила за какими-то ценными реликвиями и книгами, бывает мы носим что-то по адресу, или составляем компанию...
-- И это все?
-- Каждый из них может взять себе в рабыни любую послушницу... ненадолго. Но те, кто ослушались или же провинились, исчезают. Одна оказалась в психушке... они сильные, у них власть. Они делают что хотят. Всегда есть свидетели. Алиби. Для них ничего не стоит убить или свести с ума.
-- Ты знаешь хоть одну подругу, которую обратили?
-- Я нет, но Марта говорила. Что ее знакомя....
-- Так, все, достаточно, - Люси опять сжала бедняжке горло, выключив ее безудержный треп. - Теперь говори ясно и четко. Только имена и адреса. Куда посылали девочек. Кто за этим стоит?
-- Нет, я не могу. Я, правда не могу, меня убьют...
Люси отвернулась, а затем, с разворота врезала Анне пощечину тыльной стороной ладони. Готесса завыла от боли - казалось ее лишили лица.
-- Говори.
-- Я не могуууу...
Девушка забилась в истерике и задергалась так. Словно была больна эпилепсией.
-- Думаю, на сегодня с меня достаточно бреда. Все равно толку от тебя ноль, - вздохнула дьяволица, и легким молниеносным движением сломала послушнице шею.
Тем временем Элли, в квартале неподалеку, зашла в один из самых дорогих ресторанов города. В сумочке у нее не было ни цента. Зато выглядела она на миллион долларов, а уверенности в себе и обаяния было у нее и того больше. Всего за месяц жизни вместе с шальной дьяволицей, Эльвира изменилась до неузнаваемости. Была ли главной причиной тому любовь исчадия ада и их кровавые пиршества, или же она сама, получив толчок к эволюции, начала выбираться из кокона, но в шикарной и ослепительной женщине вамп мало кто из знакомых признал бы скромную и мечтательную студентку, работающую в ночную смену и предпочитающую не ранящие сердца вибраторы реальным мужчинам; а фантазии под одеялом и в душе - удовлетворению настоящих желаний и настоящих потребностей. Дело было даже не в том, что она ощутила вдруг, что окружающий ее, скудный убогий мирок слишком мерзок грязен и отвратителен, что для нормального человеческого существа оскорбительно и унизительно жить так, как она жила до сих пор - серой мышкой забившись в норку, пока жирные крысы и кошки не выбросят, обожравшись, отходы со своего стола; за которые, впрочем, тоже придется подежурить в ночную смену, или же отсосать коту - это уже дело личное. Лишившись всего, и оказавшись в грязном рубище перед плахой или в подвале рабовладельца чечена, Эльвира продолжала б сиять, ибо в ней пробудился древний могучий дух - та неведомая и неподвластная разуму женская сила, которую боялись, и продолжают бояться сменившие масть инквизиторы.
И вот теперь, презрительно глядя на напыщенных и раздутых от самомнения господ жизни, как смотрит, прищурясь, вольная кошка на жирных тупых голубей, Эльвира вошла в светлый зал. "Дяденька метрдотель" тут же проводил ее к своему столику, а голубоватый халдей принялся лизать зад, расхваливая вина и кухню. В общем - обычная скука, но - этим вечером с Элли случилось нечто, совершенно невероятное.
Среди не слишком приятной, тлеющей животными страстями, тщеславием, жадностью, страхом, цинизмом, надменностью, пахнущей властью и унижением, деньгами и предательством ауры, Эльвира вдруг заметила приятное голубое сияние; оно манило, притягивало ее, как свет далекой звезды, как манящий фонарик охотника подводного мира. Ему было на вид лет двадцать пять, не больше - немного женоподобный блондин с ярко-голубыми глазами, и он сразил Элли наповал... в буквальном смысле этого слова. Тяжело задышав, девушка схватилась за скатерть, но темная волна грубо уволокла ее забытье.
-- Разойдитесь, я доктор! - услышала Элли суровый и властный голос, вынырнув из неприятного мрака, увидела его владельца совсем близко.
-- Отвезите меня домой, пожалуйста, - прошептала она, схватив за руку незнакомца.
-- С ней все будет нормально, - заверил голубоглазый доктор, и поднял девушку на руки.
Эльвире стало гораздо лучше уже по дороге к машине. Обнимая за шею странного и таинственного красавца андрогина, она почувствовала защищенность, покой, умиротворение и... голод. Еле сдерживая себя, чтобы не впиться спасителю в горло, Элли села в машину, и, сразу же задала вопрос:
-- Почему я вырубилась, увидев тебя? Кто ты?
-- Меня зовут Габриель, и я ищу Лейлу. Твоя подруга может помочь мне.
-- Не поняла. Охренеть! Габриель - это тот самый, что с крылышками? А я думала, что ты женщина, - рассмеялась Эльвира.
-- Мой образ из фильма про экзорциста не соответствует истине... не вполне, - Габриель, какзалось, немного смутился. - И я не вожу дружбы с Моммоной, хоть и часто встречаюсь с его отцом.
-- Вот как? Значит ты трансвестит? Или еще круче? Господи... Я угадала!? - развеселилась юная ведьма.
-- Напрасно я тебя излечил, - горько вздохнул ангел.
-- Что это значит?
-- Обычно причащенные от Лукавого люди не выживают в моем присутствии.
-- То, что давало мне силы, могло меня погубить, - смекнула Эльвира.
-- То, что давало тебе силы и знание мерзко и богопротивно. Ты уходишь все дальше от любви Господа...
-- Какая-то странная у него любовь: кисни в дерьме, страдай, будь униженной, жертвуй - и ты любимое чадо; встань на ноги, умойся, расправь плечи, начни думать - и ты уже не удел.
--Не кровью ли детей его ты смыла с себя печать неведения?
-- Тебе то что, педик пернатый?
-- Мне ничего. Ты вольна выбирать, но я...
-- Ты, обломал мне сегодня наи*издатейший вечер. И теперь я так зла, что точно убью кого-нибудь... и съем.
-- Я мог бы остаться с тобою, и утолить твою похоть и жажду.
-- Ты? - Элли просто опешила, глядя на ангела.
-- У меня имеется неплохой опыт. Неужели ты думаешь, что архангел не сможет удовлетворить смертную ведьму?
-- Заводи тачку, погнали ко мне, - скомандовала Эльвира. - Интересно, какова на вкус кровь ангела? - подумала она про себя.
Габриель усмехнулся, и включил зажигание. Из слегка охрипших динамиков старенькой "бэхи" зазвучала знакомая песенка:
"Obsedee du pire
Et pas tres prolixe
Mes moindres soupirs
Se metaphysiquent
J'ai dans mon ciel
Des tonnes de celestes
M'accroche aux ailes
Et tombe l'ange Gabrie...."
"Я одержима чем-то ужасным
И не очень многословна
Мои слабые вздохи -
Они бесплотны.
Я у себя на небе
Километры небес!
Мне дали крылья...
И могилу ангела Габриэля!
Я одержима самым худшим
Немного плотским...
Фараоновским желанием трепетать.
Дочь аскета!
Моя жизнь - тьма.
У меня нет языка,
Нет пола - я безжизненна!
Любовь, это - ничто!
Когда это политически правильно,
Мы друг друга очень любим,
Даже не понимаем,
Когда мы раним друг друга.
Любовь - это ничто,
Когда все сексуально правильно,
На нас это наводит скуку,
Мы кричим до тех пор,
Пока жизнь не прекратится.
Жизнь - ничто,
Пока она теплится, она чахнет,
И вы накачиваете свою кровь сигаретным дымом,
Она прекрасна...
Она - мед,
Если она - наркотик,
Который меня любит и преследует!
Я одержима чем-то ужасным
И не очень многословна.
Мои слабые вздохи -
Они бесплотны.
У меня в голове
Сумбур и прыжки.
Для меня в этом
Нет ничего странного,
Я одержима самым худшим
И не очень многословна.
Разделите мой
Бессмысленный смех.
В моей сфере
Парниковый эффект,
Моя кровь кипит.
В общем, конец всему.
Любовь, это - ничто!
Когда это политически правильно,
Мы друг друга очень любим,
Даже не понимаем,
Когда мы раним друг друга.
Любовь - это ничто,
Когда все сексуально правильно,
На нас это наводит скуку,
Мы кричим до тех пор,
Пока жизнь не прекратится.
Жизнь - ничто,
Пока она теплится, она чахнет,
И вы накачиваете свою кровь сигаретным дымом,
Она прекрасна...
Она - мед,
Если она - наркотик,
Который меня любит и преследует!"
******
-- Я хочу проверить одну теорию, - сказала Эльвира, ставя на стол бутылку драгоценного Сётю. - Эксперимент опасный, но в присутствии такого чудесного доктора, я чувствую себя защищенной.
-- И в чем подвох? - спросил Габриель, присаживаясь за стол.
-- Мне нужно пару капелек твоей крови, Гаврюша, - сказала Эльвира и, склонив на бок голову, стала похожа на маленького, поджавшего лапки, котенка.
-- Хорошо, - согласился ангел, и протянул руку.
-- Коктейльназывается "Кровавая гейша", - сказала ведьма спустя минуту, протягивая Габриелю его стакан.
-- После первого же глотка ангел ослабил галстук, и тяжело вздохнул; а Элли поджала коленки, и тихо застонала, как раненая маленькая фея.
-- О, чувствую, это будет нечто, - прошептала она, и, схватив Габриеля за галстук, потащила его к себе в спальню.
Люси открыла дверь своим ключом, даже не надеясь застать дома Эльвиру, и тут же почуяла что-то неладное. Не обращая внимания на доносящиеся из спальни скрипы стоны и вздохи, прошла на кухню; увидев недопитый коктейль, сделала небольшой глоток...
-- Здравствуй, Габриель, - сказала Люси, неслышно войдя в спальню.
-- Люсильда, я искал тебя, - прохрипел ангел, с трудом оторвавшись от такой сладкой и нежной, сочащейся ядом страсти, горячей ведьминой киски.
Элли недовольно открыла глаза, а дьяволица лишь пожала плечами, и сбросила тонкий халатик.
-- Потом поговорим о делах, время будет, а сейчас я иду к вам, - сказала она, и легла рядом.
Это было совершенно безумно и неестественно, но Эльвира заметила, что Люси двигается быстрее своего голоса, а ее халат все еще совершает свое медленное падение. "Грехопадение - это суть не диагноз, это долгий приятный процесс", - мелькнула у нее в голове такая же сумасшедшая мысль.
-- Кровь ангела все равно, что запретный плод для нашего зелья, - сказала Люси, облизывая головку фаллоса размером с детский кулачек. Это любовь в чистом виде, вознесение во плоти; словно твой пик наивысшего наслаждения становится бесконечно острым, а с неба, чистого и доступного, идет кокаиновый снег, и ты вдыхаешь снежинки, а вместе с ними детство, невинность и молодость, и все самое прекрасное, что было в твоей жизни. Это блаженство, сияние разума, и полное избавление, и покой; ни грязи, ни желчи, лишь чистый кайф и радость, которые невозможно отнять или осквернить...
-- Это и чувствуют ангелы? - спросила плывущая по волнам наслаждения Элли; она испытала такой всплеск эмоций, такой сильный прилив нежности, что даже пустила слезинку, целуя при этом возлюбленную в ее самое нежное место.
-- Да, такова ангельская благодать, их природа, энергия, часть их ангельской сути; но и она же, как героин, лишает их человечности, делает надменными сволочами, - ответила Люси неожиданно резко, и, грубо повалив Габриеля на спину, с размаху села на его здоровенный болт. Ангел застонал, а дьяволица продолжила:
-- Иди, сядь ему на лицо - эта божья коровка вылижет тебя так же искусно, как умеет пудрить мозги.
-- У меня такое чувство, будто я обдолбалась всем сразу, и теперь сама уже не пойму, отчего меня тащит, - промурлыкала Элли, млея от кунилингуса.
-- Разгоняйся, пора кончать, а то мы разорвем его в клочья, но так и не узнаем... зачем... он сюда... явился! Закричала Люси, и спрыгнула огромного твердого фаллоса.
Ангел извергся как жеребец, окатив Эльвиру мощными нескончаемыми струями спермы, шокировав ее этим до глубины души.
-- Вот это да! - воскликнула девушка, и тут же запрыгнула на все еще крепкий инструмент Габриеля.
Ангел же, словно очнувшись, схватил ее, и, подмяв под себя, начал усердно нанизывать, проникая все глубже и глубже. Вскоре Эльвире показалось, что она умерла, взорвавшись, как праздничный фейерверк, а ее душа, ненадолго поднявшись, начала стремительно падать в страшный красный туман. И она непременно умерла бы от охватившего ее дикого ужаса, если бы в этой мгле не раздался любимый голос:
-- Не бойся, милая. Я рядом. Пей, пей и возвращайся ко мне.
Элли мертвой хваткой вцепилась в протянутую ей руку, и жадно впилась губами в надрезанное запястье. Красный туман отступил прочь, сдуваемый теплым ветром, оставляя на траве и листьях деревьев кровавую росу, пульсирующую в такт сердцу архангела Габриеля.
******
"Евангелие от Лейлы" отрывок.
Глубоко вздохнув, ангел поставил на стол стакан с недопитым скотчем, сделал несколько шагов, и открыл стеклянную дверь, ведущую в благоухающий зимний сад, который он обожал с юности.
Габриелю не нравилось быть своим среди чужих, но отказать себе в удовольствии встретиться с легендарной Лейлой он не мог, тем более что чувствовал себя в некоторой безопасности относительно ее чар. Недаром иудейское имя Габриель является как мужским, так и женским - ангел был гермафродитом, и чувствовал некоторую самодостаточность, делавшую его неуязвимым и универсальным солдатом небес. Почему Нортон воспринимал его как брата, а не сестру, и почему они симпатизировали друг другу, оставалось для Габриеля загадкой. Ему, как несмышленому ребенку было невдомек, что он не был ни тем, ни другим - всего лишь глупая шутка Бога, несчастное и никчемное создание, не лишенное, впрочем, обаяния, странной притягательности для обоих полов и своеобразного шарма. Не вкусив от древа познания, словно выросший в изоляции уродливый ребенок, он чувствовал себя превосходно, но иллюзии часто рушатся, оставляя тебя лицом к лицу с тем, что есть.
Лейла стояла у небольшого пруда, и кормила экзотических разноцветных рыбок. Она была так непосредственна, и настолько увлечена своим занятием, что даже не заметила приближающегося Габриеля. К удивлению ангела, подошедшего к ней, дьяволица даже не обратила внимания на одетого в строгий костюм женоподобного юношу. Чтоб привлечь к себе внимание Лейлы, Габриель кашлянул. Повернувшись с таким видом, словно ее оторвали от решения важных государственных дел, Лейла подняла голову, и, смерив ангела уничтожающим презрительным взглядом, вздернула бровь.
-- Ты вроде хотела видеть меня? - непонятно почему засмущался ангел.
-- Я, видеть тебя? Черт побери, ты Габриель?
-- А ты ожидала увидеть грозного воина в золотых доспехах, с белыми крыльями за спиной?
-- Вы меня разыгрываете? Похоже, что нет. Значит я облажалась, и теперь мои шансы равны нулю, - сказала Лейла как бы сама себе.
-- Я не из обидчивых. К тому же у меня к тебе тоже есть разговор.
-- Значит на "ты"? - лукаво спросила Лейла, протягивая руку.