Поворочавшись примерно около получаса, Сергей все ж таки отключился. Это было весьма непросто для юноши призывного возраста, наблюдающего на соседней кровати пусть необычную и неприступную, но ужасно привлекательную молодую даму, невероятным образом посетившую его скромную земную обитель. Божественный аромат ее сладких духов, ее чувственная, но аристократичная аура будоражили юную кровь парня. Он был взволнован, приятно смущен, счастлив, и даже немного влюблен. Погруженный в таинственную эротическую атмосферу трансцендентного, которую практически перестают чувствовать взрослые люди, Сергей наконец-то уснул. Впрочем, сном это забвение можно было назвать с натяжкой. Мир грез открылся перед ним еще до засыпания, и познаватель просто шагнул в него; нырнул в неизвестность, как когда-то на Черном взволнованном море, смутно наблюдая, что именно находится в его полупрозрачных зеленых водах.
Чем отличаются наши сны - миражи сознания, от видений или от галлюцинаций - наркотических грез. Тем, что они натуральны? Не вызваны повреждениями мозга, отравлением или шизофренией? О том, что означает последнее, по сути, вообще никому не ведомо до сих пор. И от чего тогда в нашем мозгу так много рецепторов, реагирующих на малейшую долю галлюциногена в крови? Неужто природа от нечего делать одарила живые существа способностью видеть сны и видения? Говоря это, я четко различаю такие понятия, как иллюзии, видения и галлюцинации. И, повторяя самого себя, добавлю для ясности: "Каждое видение, это галлюцинация, но далеко не каждая галлюцинация - суть видение; как и не каждый сон - вещий". Иллюзии же, когнитивные или парейдолические*, сенсорные и прочие, хоть и пересекаются с миром видений, но интересны лишь как помощники их обретения и забавный обман...
Присутствие Белой Королевы, ее астра-ментальные эманации, ее ультрасексуальный запах, стали путеводной нитью для сталкера сновидений, которая привела его к третьим вратам.
Сергей проснулся. Проснувшись, он сразу понял, что спит; больно уж богатой и красочной, идеально-волшебной стала обстановка его скромной обители. Огромные прозрачные окна мерцали, словно экраны, на которых показывали ночь какой-то чудесной планеты. Полная Луна необычайных размеров сияла на мрачно-синем мраморном небе тревожно и ярко. В ее пронизывающем сознание свете все становилось странным, подозрительным и очень красивым. Нарисованный тонкими и смелыми штрихами мир впечатлял изысканностью форм и красок. Небогатая обстановка его дома стала шедевром. Хотелось любоваться каждым узором деревянной доски, каждой мелочью. Старинные обои на стенах вспыхивали фантастическими цветами, сплетающимися в сложные арабески узоров; разводы лака на фанере одной из дверей превратились в шевелящуюся потустороннюю фреску, и даже задумчивое пятно на стене являло собой безумную картину гениального художника из мира инферно. Не было больше случайностей ни в трещинах штукатурки, ни в сплетении теней веток деревьев за темным окном, ни в случайно просыпанном на белую скатерть пепле. Разум сиял ясно и четко, угадывая в каждой мелочи смысл, дорисовывая картины. Таков был этот мир - сновидение, в котором очнулся Сергей.
Белая Королева сидела за окном на ветке огромного дерева, и пела какую-то очень красивую песню на странном, похожем одновременно и на французский, и на итальянский, языке.
Парень открыл дверь, вышел на улицу, и вдохнул опьяняющую прохладу черного осеннего воздуха.
-- Здравствуйте, Ваше Величество, - сказал Сергей, и вежливо поклонился, выписав бесконечность шляпой, как некогда мушкетеры.
-- Здоровались уже, - со смехом в голосе ответила Белая Королева, и выплюнула вишневую косточку; при этом французский акцент у нее тут же пропал. - Залезай сюда; давай смотреть телевизор.
Не задавая лишних вопросов, познаватель забрался на дерево, и уселся на ветку рядом с Королевой. Взяв пригоршню пахнущих табаком вишен из протянутого ему кулька, проследил за ее взглядом. За высоким соседским забором, в маленьком аккуратном домике светилось окно. Источником голубого света был старенький пузатый ламповый телевизор. В сияющей лупе экрана мелькали неясные образы.
-- Не видно ж ни черта, - проворчал Сергей, пробуя вишню; на вкус она была как табак насвай, и рассыпалась во рту маленькими, жгучими, щебечущими, будто птенцы шариками, весело щекоча язык*.
-- Заткнись, и смотри, - сказала Белая Королева с обидой в голосе, набивая рот чирикающими ягодами.
-- Dеsolе, - сконфуженно пробормотал Сергей по-французски, закинулся вишней, и уставился на окно.
К его великому удивлению дом соседа стал внушительным особняком, а старинный ламповый телевизор сиял теперь всеми цветами радуги, но, все равно был чересчур далеко, чтобы в нем можно было хоть что-нибудь рассмотреть.
-- Эх, - вздохнул заскучавший парень.
-- Держи, дурачок, - сазала Белая Королева, и протянула ему маленький театральный бинокль с золотой ручкой.
Взяв в руки драгоценную винтажную штуку, Сергей поблагодарил красавицу, и продолжил свои наблюдения.
На экране, ставшем теперь, при рассматривании через бинокль, совершенно реальным миром, происходило следующее: К себе в квартирку пришла, побросав, как попало вещи, та самая медсестра, что явилась ему в видениях незадолго до этого. Переодевшись, почистив зубы, и приняв несколько штучек маленьких разноцветных пилюлек, девушка начала кормить кошку кусочками сырого мяса, и забавно беседовать с нею...
******
Эльвира проспала двадцать часов подряд. Придя с работы домой свежим прохладным утром, она покормила кошку, согрела какао, и, открыв коробочку со свежим бисквитным тортиком, с ногами забралась на диван. Из восьмидесяти шести каналов ни один не заинтересовал Эльвиру, поэтому она включила по привычке "Флешн", и незаметно уснула под бесконечное брожение по подиуму костлявых фотомоделей.
Сны пришли рано утром, на следующий день, до этого был просто черный провал в ничто. Старинный бабушкин плед, воздушный и невесомый, но очень теплый, упал, скользнув, на пол. Предрассветный туман прокрался сквозь оконную сетку в комнату, коснулся обнаженных девичьих ног, тронул руки, поцеловал шею, проник под халат, стал нежно, но настойчиво гладить спину, забирая тепло и уют. Эльвира свернулась калачиком, но это уже не спасало - холодный туман проник в сон, медленно и незаметно окутывая все тело. Эльвира почувствовала под ногами снег, и открыла глаза.
Холодно. Дорога на загородный домик ее дедушки. Вокруг стройные сосны, впереди синее небо, сверху серая туча. Туча нависла так низко, что трудно дышать. Огромные снежные хлопья медленно падают вниз, возникая в воздухе ниоткуда. Холодно. Пар изо рта. "Почему же я так одета, или, скорее раздета?", - подумала Элли; на ней была лишь тонкая ночная сорочка, больше ничего. "Но это же совершенно неправильно. Откуда я тут? Что происходит?". Ноги несчастной девушки были уже по щиколотку в снегу, когда она приняла решение - во что бы то ни стало бороться за жизнь, и, закусив от боли и отчаяния до крови губу, Эльвира побежала в сторону своего лесного имения.
Вокруг потемнело, поднялся настоящий буран. Часть снежных хлопьев была светящейся, они искрились, сгорали зеленым пламенем, оставляя в воздухе мерцающие следы. В какой-то момент странность и нелогичность происходящего стала настолько явной, что Элли остановилась, и, глядя по сторонам, прошептала: "Я сплю!" Осознание этого пришло к ней внезапно, и сразу начало изменять окружающий мир. Буран утих, в воздухе стало чисто и, даже немного теплее. Чувствуя, как прохладный ласковый ветерок касается ее бедер, приятно холодит горячую влажную суть между ног, Эльвира почувствовала возбуждение. "Наверное, мои груди сейчас очень красивые", - Мелькнула в ее голове лукавая мысль. Трогая свои затвердевшие от прохлады соски, девушка скинула шелковую сорочку, и с удивлением обнаружила, что стоит перед зеркалом в каком-то большом темном зале. Справа и слева горели газовые рожки, освещая теплым мерцанием ее прекрасное тело. Отражение было волшебно-красивым, только вот в зеркале отражался вовсе не этот зал. За чистым золотистым миражом амальгамы Эльвира стояла на мягком белом ковре в шикарном президентском гостиничном номере. Дверь отворилась, в апартаменты вошли трое мужчин атлантов. Белые футболки и тонкие спортивные брюки отнюдь не скрывали, но, даже, скорее подчеркивали их бугристые мускулы и наводящие на дерзкие, немного боязливые мысли, огромные мужские достоинства, томящиеся у каждого возле ляжки. Глядя на себя и происходящее в зеркало, Эльвира задрожала всем телом - теперь, наверное, уже не из-за холода.
Тем временем мужчины подошли к ней, и начали трогать, лаская и поглаживая все тело. Их теплые руки явно никогда не знали работы. Мягкие нежные прикосновения больших сильных мужских ладоней ввели Эльвиру в самый, что ни на есть настоящий гипнотический транс. Не помня себя от возбуждения, она медленно опустилась на колени, в предчувствии чего-то особенного.
Три здоровенных члена, один за другим повыпрыгивали из тесных брюк прямо перед ее лицом.
"О, боже мой, я делаю это! Я делаю это с тремя...", - сладким страхом окатив все внутри, пронеслась в голове девушки дрожащая крамольная мысль. "Впрочем, это ведь сон - делаю все, что захочу!", - твердо решила она, и отбросила остатки сомнений.
Один за другим, большие, растущие и твердеющие на глазах члены исчезали во рту Эльвиры. Не смотря на страх и внушительные размеры, она легко их проглатывала, не задыхаясь, не кашляя, не давясь ими. Было здорово. И все же, что-то было не так. Несмотря на моральные переживания, азарт, остроту ощущений и просто безумное животное удовольствие, Эльвира осознавала, что все это делает, вытворяет не она сама, а ее волшебное отражение, ее смелая развратная сильная бессовестная часть, живущая в зазеркальи.
-- Я хочу сама сделать это. Я просто обязана попробовать наяву... - прошептала Эльвира, и протянула руку к зеркалу, словно пытаясь войти внутрь.
Стекло подернула рябь, и наваждение улетучилось. Сначала исчезли парни с большими членами наперевес, потом пропал роскошный гостиничный номер, и, в конце концов, исчезла сама Эльвира. Ее отражение растаяло вместе с грезами. Сон покинул девушку как жестокий садист, сделав ее вдруг безмерно несчастной.
Чувствуя себя выкинутой на улицу собачонкой, Элли закуталась в плед, но не легла снова; она налила себе полный бокал вина, и принялась набирать ванну с душистой пеной. Взглянув на себя в зеркало, Эльвира увидела, что по ее щекам катятся слезы. Внезапно она ясно, в мельчайших подробностях, вспомнила о недавней встрече с Эммануэль - бесплотным, но осязаемым существом, духом, или же демоном, ей было неважно.
-- Эх, знала бы я, как тебя вызвать, - прошептала Эльвира; мысль же о том, чтобы вновь мастурбировать дружками из латекса ей показалась противной.
Несколько удивляясь такому необычному своему мироощущению, девушка вновь наполнила опустевший бокал, а затем с наслаждением легла в покрытую обильной пеной горячую воду. Вода была для Эльвиры наркотиком, она всегда помогала ей избавиться от лишней ментальной грязи.
Холод постепенно выходил из нее, а вместе с ним девушку покидали остатки странного сна, его гипнотическое послевкусие, похожее на печаль о прошедшем лете и романе, не выдержавшим испытание холодом. Незаметно для себя самой, согретая красным вином, расслабленная ванной, Эльвира принялась ласкать свое тело. Прошла минута, другая, казалось - вот-вот, и оргазмик накроет ее... Но он предал, буквально ускользнул между пальцев. Возбуждение схлынуло, утекло вместе с мыльной водой.
Приняв душ, Эльвира почувствовала такую злость, такую ненависть к себе и всему окружающему ее миру, что ее буквально затрясло, как какую-то киношную ведьму.
Далее начали происходить и вовсе непонятные вещи. Пометавшись минут пять по квартире, Эльвира вдруг успокоилась. Прибрав волосы в тугой клубок, она надела джинсы, старый растянутый свитер и поношенные кроссовки. Выбрав на кухне самый большой и острый нож, завернула его в черный пакет для мусора, и вышла в подъезд.
Забравшись по лестнице на чердак, девушка прошла в самый конец дома, и, не без труда отворив люк, спустилась на лестничную площадку. За серой стальной дверью жил ее знакомый по колледжу, высокий блондин модельной внешности. Правда, вот девушки этого парня интересовали постольку поскольку, и, к тому же, он подрабатывал наркодилером, иначе говоря, был заурядным барыгой.
Элли поежилась как от холода, и нажала кнопку звонка. Ждать пришлось недолго. Увидев Эльвиру, выглядящую как обычная наркоманка, Стью мерзко ухмыльнулся, и, отойдя в сторону, жестом предложил войти. Будучи еще в просторной прихожей, Элли, ни слова не говоря, скинула старый свитер и джинсы, одетые на голое тело, накрыв одеждою нож. Улыбающийся теперь во весь рот, обдолбаный с утра дилер, распахнул дверь в зал, и буквально втолкнул девушку внутрь.
За столиком на кожаном диване сидели трое гостей Стюарта. Еще один приютился в кресле, и исподлобья смотрел, не мигая, на Элли. Не помня себя от страха, стыда она почему-то совсем не испытывала, Эльвира выдернула заколку, распустив роскошные длинные волосы, и, грациозно виляя бедрами, подошла к столу. Налив себе небольшую порцию "Red label", села в свободное кресло, очень сексуально закинув ногу на ногу.
-- Может, бахнешься с нами? - сдавленным голосом спросил один из парней, и тут же закашлялся.
-- Может и бахнусь, надо же как-то присесть на вашу волну, - ответила почти спокойно Эльвира.
Студентку медицинского колледжа трудно было напугать иглой, да и насчет многих наркотиков она была уже далеко не невинна. К тому же, не успевшие еще сильно сторчаться нарики были очень симпатичными молодыми людьми из богатых семей.
Парни переглянулись; похоже было, что их интересовал в жизни далеко не один героин. В это время немного пришедший в себя Стью присел на подлокотник кресла, и по-хозяйски положил руку на плечи Эльвире. Девушка поморщилась; надменно ухмыльнувшись, она передала опустевший стакан хозяину дома, и сказала, блеснув глазами:
-- Налей мне еще для храбрости. Успеешь натрогаться, и не только. Нас с вами ждет целое море удовольствия. - Добавила она как-то неоднозначно, и улыбнулась, совсем как Саша Грей.
Порядком опешивший наркодилер кинулся исполнять просьбу "королевы бала", а его ранние гости уже начали выбирать "инсулинками" свое доброе варево.
Эльвире досталось немного, как раз столько, сколько требовалось, чтобы отбросить последние комплексы, укрепиться в достижении цели. После инъекции ей показалось, что она просто пришла в себя, проснулась, стала такой, какой и должна быть, излечилась. Найдя по ТV подходящую музыку, Эльвира начала танцевать, выкручиваясь и так и эдак. Вся виденная ею эротика всплывала в памяти и выплескивалась в танец, а природное обаяние и артистизм усиливали это стократно. Эльвира была не просто сексуальна, в нее вселился бес; она заворожила зрителей, она была демоном, дьяволицей; она правила этим утренним балом за темными шторами. Не прекращая танцевать, движениями рук и пальцев, бестия приманила парней, и те послушно столпились вокруг, поспешно избавляясь от ставшей тесной одежды.
Какое-то время Эльвира держала их на расстоянии, дразнила, раззадоривала, наслаждаясь абсолютной властью, Касаясь ладонями, телом, то одного, то другого фаллоса, она сама заводила себя, закручивая общий пружинный механизм до отказа.
В одном из углов стояло большое старинное зеркало. Увидев нем свое отражение, Элли вдруг снова, ясно и отчетливо вспомнила сон. Страх вперемешку с каким-то диким отчаянием и безумной похотью пронзили ее, ноги сделались слабыми, и она опустилась на кожаный теплый диван, увлекая за собою любовников.
Все было почти как во сне. Легко проглатывая медленно, но неумолимо твердеющие члены, Эльвира наслаждалась физически и морально. Ей не просто приятно было заниматься этим, она испытывала настоящий восторг и азарт, у нее буквально дух перехватывало от того, что она, наконец-то нарушила все запреты; а дальше... дальше будет еще страшней, и еще приятней.
Удобно расположившись на кожаном диване, Эльвира позволила каждому сделать внутри себя по нескольку десятков движений. Вскоре, распалившись, как следует, оседлав самого симпатичного, и приказала другим войти в анус. Было совсем не больно, только все нарастающее удовольствие, комфорт, радость, уют, наслаждение, удовлетворение, уверенность, и, даже, возможно, обретение некого временного смысла жизни, а еще... чувство победы. Все было замечательно. Но Эльвира почему-то знала, что настоящий кайф еще впереди.
Парни меняли друг друга. Элли давала и в перед, и в зад, страстно, неистово; сосала, проглатывала, принимала всюду, куда только можно, и как только можно принять. Стойкие молодые наркоши обливались потом, но кончить из них смог пока только один - такова уж была участь почти всех героинщиков. Как долго длилась эта безумная оргия - сказать сложно. Казалось, прошла целая вечность, но парни начали выдыхаться; да и сама Эльвира, хоть и прихлебывала время от времени виски, но ощутила усталость, и даже легкое жжение в интимных местах.
На этот раз ширево варил сам Стьюарт. Благодаря стараниям Элли, ему удалось-таки кончить, и теперь, довольный, как свистнувший рыбу кот, он грел в ложке герыч из своих личных запасов. От не разведенного ничем, чистого "перца" парней унесло моментально и напрочь. Они валялись полуживые по разным углам комнаты, практически не подавая признаков жизни, а "королева бала" курила, щурилась, и как-то, немного странно улыбалась.
Минут пять она смотрела на себя в зеркало, потом заколола волосы, и вошла в зал; в руке у нее сверкал немецкий шеф-нож, которым без труда можно было усмирить любого громилу, при должном умении, разумеется.
Первым был Стью. Умело подняв ему член, нарики ведь только кажутся порой мертвыми, Эльвира уселась сверху, и начала двигаться; чувствуя, что приплывает, нанесла первый удар. Исполосовав красивое самодовольное лицо, бестия проткнула самцу горло, и, не удержавшись, сделала пару глотков. Вкус чужой крови не то, чтобы ей сильно понравился, но сам факт содеянного возбудил неимоверно. "Кровавое причастие", - прошептала она, подойдя к следующей жертве.
Увидев на себе окровавленную девушку с блестящими безумно глазами, парень хотел закричать, но вместо крика лишь брызги крови и хрип вырвались из его перерезанного горла.
Следующему Эльвира завязала глаза, перед четвертым приняла душ. Чувствуя приход смерти, парни кончали как кони. Горячая сперма сильными струями брызгала внутрь, а фаллосы разбухали и твердели так сильно, что дьяволица стонала во весь голос, кончая вместе со своими жертвами. Каждый ее оргазм был шедевром, граничил с сумасшествием, и уносил на неведомые доселе вершины наслаждения. Казалось, что она съедала их души, и каждая смерть делала ее еще сильней, еще уверенней, и еще безумней.
Последний нарик, будучи уже с перерезанным горлом, внезапно схватил Эльвиру, и, перевернувшись, оказался на ней. Глядя куда-то вдаль, словно увидев кого-то, он продолжал что есть силы вгонять свой окаменевший фаллос в стонущее лоно убийцы, поливая ее своей кровью. Когда же и он, наконец-то скончался, Эльвира еще долго плыла в невесомости, размазывая по себе горячую и густую кровь.
Приняв душ, прихватив с собой необычную секс игрушку, бестия вернулась домой той же дорогой. Сложила одежду в сумку, съездила в лес, сожгла. Нож не стала выбрасывать, почему-то ей непременно захотелось оставить его.
На улице стояла толпа. Суетились пожарные. Перед уходом Эльвира зажгла свечу, и открыла газ, а на пол, мягкую мебель и трупы вылила все горючие вещества, что нашла дома. Благо, что Стью был жадным, и в кладовой у него нашлись не только оставшиеся после ремонта лаки и краски, но, так же, здоровенная бутыль ядреного самогона, неизвестно, с какой целью хранящаяся, и кем презентованная. В общем - неплохо должно было полыхнуть после взрыва.
"Igne natura renovator integere", - донес невидимый ветер до сознания Эльвиры беззвучную фразу.
-- В огне природа обновляется вся, - прошептала девушка, и содрогнулась всем телом, словно нечто ужасное из запредельного мира коснулось ее.
В следующее мгновение она ухмыльнулась, и, отогнала от себя наваждение, или же просто приняла его, как и свою скрытую суть.
Довольно потянувшись, томно мило зевнув, Элли сбросила тонкий халатик, и обнаженная легла под одеяло, включив на ноуте подборку любимых клипов Armin van Buuren.
-- Боже мой, как приятно, - прошептала она, впадая в легкую дрему.
-- Теперь ты знаешь, как меня можно привлечь и порадовать, сделать сильнее, реальнее. Но самое главное - теперь ты знаешь себя, - раздался красивый потусторонний голос.
Казалось, что он является частью музыки, но звучал не извне, а в мозгу; и, в то же время, голос был настоящим живым и теплым.
Легкая нежная ладонь коснулась лица Эльвиры, погладила волосы. Открыв глаза, она увидела, что на кровати сидит, и мило улыбается ее инфернальная возлюбленная, потусторонняя Эммануэль Вожье.
******
* Парейдоли;я (парейдолическая иллюзия) (греч. para - рядом, около, отклонение от чего-либо, eidolon - изображение) - разновидностьзрительных иллюзий (так называемые "сенсорные иллюзии дополнения"); заключается в формировании иллюзорных образов, в качестве основы которых выступают детали реального объекта. Таким образом, смутный и невразумительный зрительный образ воспринимается как что-либо отчетливое и определенное - например, фигуры людей и животных в облаках, изображение лица человека на поверхности Марса.
Парейдолии часто возникают в инициальных стадиях острых психозов. Если парейдолии теряют характер объективности, реальности для пациента и это сопровождается появлением чувства их сделанности, иллюзорности, бредовым толкованием, то они называются псевдопарейдолиями.
* Насвай - жевательный табак, в состав которого входят свежие зеленые листья табака, известь, куриный помет, иногда гашиш. Никотин из насвая впитывается прямо в кровь за губой или под языком. Токсичен. Обычно продается в виде маленьких шариков, получающихся после пропуска ингредиентов через мясорубку и сушки.