В ряде предыдущих статей я рассматривал сложившиеся в стране системы управления с точки зрения теории. В статье "Научное обеспечение реформ. Практика макроэкономики"[1] рассматривал систему управления хозяйственной деятельностью. В статьях "Работа с обращениями граждан в РФ в свете решений о необходимости новых реформ" [2], "Проблемы инновационного развития РФ глазами изобретателя" [3] рассматривал систему административного управления. Для полноты картины жизни страны в том же аспекте полезно рассмотреть и политическую систему.
В принципе, административная система является составной части политической системы в том смысле, что администрирование это составная часть государственного управления. А госуправление это часть политического процесса. Но, я думаю, вполне уместно разделение на повседневную деятельность государственных органов, что я и назвал административной системой управления, и на деятельность по формированию кадров и структуры власти, которую можно окрестить политическим процессом.
Все эти три системы тесно переплетены и взаимосвязаны. Зачастую успехи в экономике и в развитии управления и самоуправления объясняют совершенством политического устройства. Безусловно, важно знать, действительно ли политические факторы имеют решающее значение для хозяйственной жизни? Или, наоборот, меньшая зависимость хозяйственной деятельности от политики позволяет последней лучше развиваться? Какие политические действия положительны для жизни страны, какие тормозят её развитие? Споры об этом ведутся постоянно. Но, к сожалению, объективность и научность этой дискуссии под большим вопросом. Ещё одна попытка найти истину в этой области знаний не помешает. Наука об управлении оперирует объективными данными. Рассуждая в её категориях, легче сохранить свою непредвзятость, и проще вывести на чистоту лукавство всевозможных псевдонаучных теорий.
Тем более что последние события заставляют критически относиться не только к практике политической кухни, но и ко многим устоявшимся представлениям политологии. В первую очередь, конечно, критически хочется посмотреть на эффективность демократической системы, преимущества которой давно не подвергаются сомнениям.
2. Механизм регулирования политических процессов в демократической системе.
Рассмотрим простейший технический регулятор, например, регулятор уровня воды в резервуаре. В такой системе есть кран и слив. При нехватке воды открывают кран, при избытке слив. Можно поддерживать уровень воды и вручную. А можно сделать простейшую автоматическую систему, когда по сигналу уровнемера включается и отключается либо слив, либо кран. Это называется принцип отрицательной обратной связи, когда по сигналу датчика автоматически включаются исполнительные механизмы, возвращающие характеристики объекта в зону стабильного уровня. Отрицательная обратная связь обеспечивает устойчивость системы. Понятие устойчивости системы рассмотрены в статье [1].
В теории политическая система должна работать аналогично. Также рассмотрим простейшую политическую ситуацию. Государство находится в постоянном процессе обеспечения населению страны двух взаимосвязанных условий существования - возможность комфортно жить и трудиться. В зависимости от объективных условий приоритет в деятельности правительства могут иметь или проблемы развития производства или проблемы социальной сферы. Органы власти могут брать ответственность за выбор стратегии на себя, исходя из своего опыта и профессионализма. То есть управлять в ручном режиме, как с краном и сливом в регуляторе уровня, направлять ресурсы либо в производство, либо в социалку. А можно довериться такому индикатору общественных процессов, как волеизъявление избирателей. В результате голосования побеждает одна из двух политических сил, либо сторонники интересов производства, либо сторонники социального обеспечения. Получившая власть политическая сила автоматически проводит жизнь предвыборные обещания. Процесс развития идёт в выбранном населением направлении. Если за выборный цикл острота приоритетной проблемы перестанет быть доминирующей, к власти придёт политическая сила с другим приоритетом.
В теории выборность первых лиц государства должна обеспечивать ту самую обратную связь власти с народом, через который и проявляются регулирующий механизм государственного управления.
Когда говорят о превосходстве демократического устройства, имеются в виду возможности вышеописанного регулятора вовремя реагировать на изменения в общественной жизни государства. Часто говорят о том, что смена лидера в демократической системе мало влияет на процессы, происходящие в стране, и, как следствие, ротация высшего руководства происходит практически безболезненно для государственной машины.
На практике модель политического регулирования не так проста. Перед властью стоит множество задач, как во внутренней жизни, так и в деятельности на международной арене. И кроме простейших лозунгов, типа "поддержка бизнеса", "права и свободы человека" и т.д. партии должны выдвигать серьёзные комплексные предвыборные программы. А в выборе программ на избирателя уже нельзя положиться. Он голосует сердцем, по совокупности предпочтений - понравившиеся лозунги и харизматичный лидер. Работу такого регулятора нельзя считать безоговорочно надёжной. Избиратель чаще ошибается, чем оказывается прав. У среднестатистического обывателя просто не хватает знаний для правильных решений. А лукавая политическая агитация озабоченных борьбой за власть партий плохой помощник в поиске истины.
Власть не должна умывать руки, ссылаясь на волю избирателя, проявлять необходимые профессиональные знания и брать ответственность на себя.
В технике регуляторы тоже могут быть довольно сложными, контролируется множество параметров, не только уровень, могут контролироваться давление температура, расход, тепловыделение и теплоотвод и т.д.. То есть, это тоже целая программа регулирования сложных производств и процессов. Бывают и индикаторы не очень надёжные и неоднозначные в показаниях. Тем не менее, в технике задачи управления успешно решаются. Органично сочетаются режимы автоматического и ручного управления. В политике явно есть над чем поработать по внедрению успешного опыта из смежных отраслей.
3. Сравнение методов политического управления демократической и авторитарной систем.
Регулирование сложных процессов, которые происходят в жизни страны, через столь примитивный и ограниченный инструмент, как выборы, выглядит явно недостаточным и неполноценным. И оптимальность выбранного кандидата, и стабильность в обществе, которое должна обеспечить легитимность проведённых выборов, никогда не были гарантированы. А уж исполнение предвыборных обещаний явно носит случайный характер, и никак не сказывается на ответственности руководства перед народом.
Хорошим дополнением в период между выборами, могла бы послужить работа с обращениями граждан. О недостатках административной системы в этой области деятельности я писал в своей статье [2]. В политической системе, как мне представляется, дела ещё хуже. Просто перед попаданием в бюрократический оборот административной системы есть ещё одна пересылочная инстанция. Так, что об этом инструменте, способном повысить эффективность политической системы в нашей стране пока говорить не приходится.
Политикам инструмент связи с народом через обращения граждан также не интересен, как и функционерам в административной системе. А ведь с точки зрения теории управления этот инструмент гораздо эффективнее механизма выбора руководителей. И возможность быстрой реакции, и возможность всестороннего рассмотрения и решения множества проблем при рассмотрении обращений граждан несравнимо выше, чем у механизма исполнения предвыборных обещаний.
Старшее поколение помнит, как в Советском Союзе во время выборных компаний, агитаторы встречались с избирателями и даже ходили по квартирам. Можно было шантажировать власть неявкой на выборы для решения бытовых проблем, с которыми не справлялось местное самоуправление. Теперь с такими вопросами можно обратиться только к Президенту и только в редкие и недолгие пиар компании.
Даже откорректировать законодательство, чтобы закон об обращении граждан перестал бы быть мёртворождённой пустышкой и, наконец, полноценно заработал депутатам парламента недосуг, а уж рассматривать работу с обращениями, как наиболее важную из своих обязанностей - этого, скорее всего, электорат от своих депутатов дождётся не скоро.
Как показывают политические процессы в странах развитой демократии, которые много лет служат образцом политического устройства, современные средства манипуляции с общественным мнением, с репутацией кандидатов на выборные должности делает механизм влияния воли народа на власть практически не действующим. Чем сложившаяся система лучше феодального абсолютизма, где обращаться к царю, или его уполномоченным, с проблемами, спорами и предложениями было привычной практикой - непонятно. При этом показухи и имитации бурной деятельности, при рассмотрении челобитной, было гораздо меньше, чем сейчас.
Затраты на политические процедуры в авторитарной системе меньше, а порядка и надёжности работы в исполнительных структурах больше. К слову сказать, в администрировании в демократических системах всегда было много недостатков. Ещё вопрос, не связано ли ухудшение работы с обращениями граждан с предрасположенностью демократических институтов к демагогии и лукавству.
Дальше мы рассмотрим причины этих недостатков. Считалось, что достоинства волеизъявления через выборы с лихвой покрывают все эти минусы. Теперь же, когда стало очевидным, что выборы, как главный инструмент демократии не выполняет свою функцию - корректировать госуправление в соответствии с волей народа, вся политическая система теряет свою функциональность и устойчивость. С помощью подковёрных манипуляций можно проталкивать кандидата или решения в интересах узкой группы лиц, видимо в издевательство называемой элитой. Позволено и вовсе безнаказанно действовать в интересах олигархата стран, угрожающих экспансией. Причём политический статус позволяет безнаказанно получать финансирование подрывной деятельности. То, что в повседневной жизни называется изменой, в политике ханжески зовётся свободой мнений.
Очевидно, что нельзя прикрываться волеизъявлением народа постоянно. За решение многих вопросов ответственность власть должна брать на себя, проявлять не популизм, а профессиональный уровень и опыт руководителя. И здесь не обойтись без ограничителей в виде политических традиций или действующих механизмов самоорганизации.
Вспомним, сколько пота и крови потрачено на формирование политической практики и механизмов администрирования феодальных монархий. Вспомним войну Белой и Алой роз, когда правящий класс Британии сто лет занимался самоистреблением, как очевидно, из-за низкой культуры и несформированной нравственности. Понятия рыцарства, чести, верности появились после того, как бароны долгое время занимались разбоем на дорогах Европы. Только когда эти понятия были привиты правящему классу, феодальные государства приобрели свою стабильность и успешность развития.
Во времена демократических революций, проверенные методы управления и подбора кадров старой системы отвергались. Авантюрная деятельность новой власти приводила к негативным последствиям.
В политической системе трудно увидеть работу механизмов саморегуляции, которые хорошо просматриваются в других системах управления обществом. Рассматривая политическую систему в сравнении, например, с хозяйственной, многое можно прояснить и понять. Почему алгоритмы, которые хорошо работают в хозяйственной системе, не эффективны в политической? Например, в хозяйственной системе не прижилась выборность. Для управления предприятием нанимают профессиональных управленцев. В здоровой конкурентной среде, когда хозяин предприятия вынужден ради прибыли и выживания забыть о личных амбициях и семейственности, руководствуется исключительно интересами дела, такая кадровая политика даёт положительный эффект.
Современная демократическая система не мыслима без политической конкуренции, без дебатов по вопросам даже с единственным и очевидным оптимальным решением. При этом демагогия и враньё, неприемлемые в обществе, в политической среде обыденны и повседневны. Без противостояния, основанного на борьбе за избирателей, политическая конструкция, теряет смысл. То есть в политике оптимальность выбранного решения не является её преимуществом. Отлаженной, беспроблемной работой не привлечь голоса избирателей. Как говорил Столыпин - нужны великие потрясения. Принимаемые решения должны работать на имиджевые интересы политических партий. Чем больше политических партий, со своими оригинальными лозунгами, тем меньше вероятность соответствия компромиссного политического выбора оптимальному экономическому или другому стратегическому интересу страны. В чём сходятся конкурирующие политические силы в неоправданных обещаниях. Процесс реализации неисполнимых обязательств порождает безответственность и произвол в исполнительных структурах. Не случайно в новейшей истории Российской федерации мы видели, как приходилось отказываться от выборности губернаторов. Выбор "народа" не выдерживал никакой критики. Главное достоинство кандидата, как правило, кроме умения в раздаче сладких посулов, было умение хлёстко ругать власть. Управленческая несостоятельность "харизматичных" политиканов слишком дорого обходилась народному хозяйству.
Если посмотреть на мировой опыт, практика развитой демократии предполагает, что в команде популярных политиков, в их тени, должны работать профессиональные управленцы. Замена "свадебных генералов", как правило, слабо сказывается на работе административной системы. Новый руководящий состав, полученный в результате выборов, не должен останавливать функционирование администрации. Поэтому кадровый состав подчинённых исполнителей практически не меняется при новом руководстве от победившей партии.
Смена политического курса с неизменным штатом администрации проходит в очень ограниченном коридоре. Так что, не смотря на политические декларации, отказаться от принципов профессионализма ради всеобщего равноправия не получается.
Во времена застоя в СССР, в обывательской среде ходил миф, что за старыми, дряхлыми членами Политбюро, где то в тени стоят мудрые управленцы и принимают правильные решения. К сожалению, в жизни всё оказалось не так, и, после естественной убыли старого руководящего состава, перед новыми неопытными лидерами оказались такие же застарелые проблемы, как и старое Политбюро. Единственным решением этих проблем могли быть только быстрые радикальные реформы. Реформы были неподготовленными и, как результат, провальными.
С точки зрения теории управления комбинированные системы, в которых административная селекция профессиональных кадров управления сочетается с формированием руководства через выборы, конечно же, более предпочтительны.
Как и в технике, необходимо органично сочетать автоматическое и ручное управление. Очень часто проще и дешевле обходиться без дорогостоящих автоматических систем, если нет проблем с решением проблем вручную.
Только надо, чтобы в сочетании двух систем хорошо работали достоинства каждой из них. Зачастую, при революционном сломе старой системы управления, в новой комбинации часто проявляются скорее недостатки обеих систем. На правильную настройку системы нужны воля и время. С этой точки зрения революционная смена власти представляется событием вредным для обеспечения качества управления. Здесь, как в реплике товарища Привалова в знаменитой комедии "Волга - волга" - заберите у них этот брак и выдайте им новый. Если хрен редьки не слаще, зачем затевать бузу. Причём, очевидно, исправлять новые недостатки сложнее и дольше, чем старые, так как всё надо начинать с нуля, как говорят в технике с изучения вопроса.
Во времена "перестройки" консервативные силы, в лице старой советской номенклатуры, пугали народ, что реформы приведут к отделению национальных республик. Реформаторы же, с не меньшей образностью, сообщали о неминуемом развале экономики и всеобщем обнищании. Непривычный к политическим дебатам советский электорат эти вопли с двух сторон ставили в тупик. В обществе, с доминированием рационального технического образования, было совершенно очевидно, что проведение экономических реформ нисколько не противоречит принципу целостности страны. Результаты рождённого в те годы политического противостояния хорошо известны - страна развалилась, проведённые реформы не создали современную экономику, а позволили обогатиться узкой группе псевдореформаторской номенклатуры и связанной с ней группой ушлых ребят. Причём, с профессиональной точки зрения и тогда реформы не выдерживали критики в области эффективности и полезности для развития страны. Но голос профессионалов в то время утонул в верном спутнике политической кухни - жарких идеологических дебатах. Под лозунгами, типа "не поскупимся принципами" с одной стороны, и "частная собственность - священна", "не трогайте бизнес" с другой разрушили управление.
Если продолжить аналогию политической и хозяйственных систем, то функционирование политических институтов сильно напоминает поведение монополиста в экономике. Это поведение характеризуется:
- приоритетом интересов правящей верхушки над интересами широких масс населения страны,
- диктатом своих условий и правил, игнорированием интересов остальных политических групп и их избирателей, как принято в политических терминах, интересов меньшинства,
- вызывающе разгульным, расточительным, аморальным образом жизни правящей элиты,
- нежелание совершенствоваться, что то менять, и т. д.
Такое поведение в политическом руководстве обусловлено теми же причинами, которые определяют поведение руководства корпораций, избавившихся от конкурентной борьбы, когда нет конкурентов, можно не стесняясь получать незаслуженную дополнительную прибыль.
Единственное отличие хозяйственного и политического монополизма это то, что с развитием хозяйственных отношений развиваются и средства борьбы с монополизмом, совершенствуется антимонопольное законодательство, а в политике никаких механизмов обуздать вседозволенность депутатов нет. Они же сами пишут законы, определяют свои права. И в заботе о себе политические оппоненты на редкость единодушны.
Так и в политике репутация перестаёт быть ограничителем проявления порочных страстей, которые слишком часто провоцируются богатством и властью в душах со слабым нравственным стержнем и ущербным этическим воспитанием. Вспомним Великую Французскую революцию. Первое, что сделали представители Директории после победы над монархией - с головой окунулись в роскошь. Потребовался Наполеоновский переворот, с провозглашением, по монархической традиции, его императором, чтобы спасти Францию от полного краха.
Если вспомнить новейшую Российскую историю, после слома советской номенклатурной машины, депутаты в разорённой голодной стране, в независимости от своих идеологических доктрин, тоже начали с того, что назначили себе министерские оклады и привилегии, забыв о морали и совести, нисколько не боясь ответственности перед избирателями.
4. Способы формирования власти. История развития. Достоинства и недостатки.
Известно, что в среде однородной по составу, где население ведёт одинаковую хозяйственную деятельность, имеет общие интересы, воспитано в одной нравственной среде в результате выборов появлялись хорошие управленцы. Например, сельским старостой всегда выбирались всеми уважаемые односельчане, хорошо управлявшие своим крестьянским хозяйством, с репутацией заботливого семьянина. Доверие односельчан старались оправдать. В патриархальном обществе ни безделье, ни злоупотребление властью не могли остаться безнаказанными. От деятельности старосты зависело благополучие всего села. Поэтому и выбор односельчан и работа выборной власти всегда были ответственными.
Теперь, представьте, что в селе хлеборобов поселился цыганский табор и наравне со старожилами участвуют в выборе старосты. Интересы у старожилов и новых поселенцев разные, иногда противоположные. Каков должен быть выбранный руководитель? Чьим интересам он должен отдать предпочтение? Как, например, он должен будет наказывать за воровство? Жёстко, как требуют консерваторы из старожилов, или либерально, как призывают реформаторы из новых поселенцев?
Очевидно, что систему управления необходимо выбирать в зависимости от условий, состояния и развития общества. Политическая система не исключение. В однородном племенном обществе эффективно было выбирать вождей всем племенем. При социальном расслоении возник запрос на авторитарную власть, где интересы одних групп общества имели приоритеты над интересами других. Проявление недовольства обделённых доступом к общеплеменным активам надо было подавлять. На добрую волю угнетённых групп уже нельзя было положиться, и на место выборности сформировался механизм передачи власти по наследству.
За богатую историю человечества обкатку прошли разные политические системы - монархии, республики, различные смешанные варианты с приоритетом тех, или иных форм правления. Универсальной системы управления найдено не было. При том, что в каждой системе есть свои родовые, как скажут современные программисты, свойства. Причём от смены обстоятельств, внешних и внутренних условий эти свойства могут проявляться как негативные стороны, так и положительные.
На мой взгляд, республиканской форме правления характерны более энергичные действия в развитии, экспансии. Без оглядки на центральную власть, авантюристы предпринимают поиски мест и способов разбогатеть. Здесь уместно вспомнить греческие города, раннюю римскую республику - на освоение новых территорий не надо было разрешения городских властей. Да и Новгородская республика, видимо не случайно, сформировалась на морских воротах древней Руси. Можно вспомнить и польскую авантюру с посадкой на московский престол ложного царя - Лжедмитрия. Вряд ли центральная власть Польши стала бы так рисковать и вредить сильному соседнему государству. В конечном счёте, из-за горстки авантюристов, провернувших ради личного обогащения эту махинацию с посадкой на русский престол марионеточного правителя, два славянских народа поссорились навсегда. И Польше наворованное при московском лжецаре богатство не пошло впрок. Даже с ними реализовать амбиции стать мировой державой она так и не смогла.
Монархии, авторитарные системы не столь эффективны в экспансии, но хороши в создании устойчивых систем управления, способных в сложных условиях сохранять работоспособность, мобилизовать ресурсы для преодоления внешних угроз и внутренней смуты.
Укрепившийся под ударами невзгод абсолютизм позволил Московии выйти на устойчивый путь развития и роста, в том числе территориального. А раздираемая противоречиями, с избираемой королевской властью Польша, не смогла противостоять сильным соседям и потеряла свою самостоятельность.
Ещё из исторического опыта можно сделать вывод, что оперативное управление эффективнее проводить с помощью единоначалия. А стратегические проблемы, когда ответы на злободневные вопросы не очевидны и неоднозначны, лучше решать на советах, где на равных предложения поступают от любого, вне зависимости от табеля о рангах.
5. Демократическая буржуазная система - особенности формирования.
Теперь с учётом вышеизложенных наблюдений рассмотрим современную демократическую систему, родившуюся в горниле буржуазных революций, и которую пропагандируют с тех пор, как универсальное решение политического устройства общества. Как я говорил в самом начале, последние события показывают, что достоинства и универсальность этой системы под большим вопросом. Известный афоризм, что "у демократии много недостатков, но лучше ещё ничего не придумали", нуждается в детализации и критическом осмыслении.
Буржуазная революция принципиально отличается от крестьянских восстаний. До изменения хозяйственных отношений, которые принёс капитализм, целью насильственных действий в отношении власти была коронация "Доброго царя". То есть в рамках существовавших политических отношений была цель влияния на власть угрозой народных возмущений и возможности насильственных действий в отношении руководящих кадров.
Целью буржуазных революций было радикальное изменение правового поля через инструменты демократии. Буржуазию не устраивало политическое неравенство. По уровню богатства они превосходили политически влиятельное сословие землевладельцев, на которое опиралась монархия. Демократия позволила буржуазии использовать своё богатство для усиления политического влияния. При всеобщем избирательном праве с голосами избирателей можно было работать, как с товаром, таким же, как наёмная рабочая сила. С наймом исполнителей у буржуазии был больший опыт, чем у аристократии, не имевшей в отношении слуг договорных отношений. В резко расширившемся электоральном поле буржуазия получила преимущество перед феодалами, которые не привыкли к резким изменениям численности подчинённых. Покупка рабочей силы в экономике имеет ту же природу, что и подкуп электората. Принцип - один человек один голос - позволял добиваться большинства за счёт большой массы людей, готовых за деньги "правильно" голосовать. Именно такой электорат определяет результаты выборов, а не тот, кто, вопреки житейскому опыту, считает своё участие эффективным инструментом улучшения управления страной. Если феодалы были заинтересованы в территориальной целостности и расширении территории государства, которое защищало права населения на землепользование, их участие в политической деятельности было логично и естественно. Участие же в политических вопросах всего населения, у большинства из которого политические проблемы никак не связаны с повседневной жизнью, могло разрушительно сказаться на работе механизмов политической системы. Теперь всё зависело от того, как ловко, буржуазия, решая свои проблемы, сможет манипулировать общественным политическим мнением. Фабричное производство разорило проигравших конкурентную борьбу ремесленников и крестьян. Целая армия бездомных и бродяг, людей, не обременённых ответственностью за свой дом и своё хозяйство, позволили буржуазии не только иметь дешёвый рынок рабочей силы, но и направлять массы, которым, по определению теоретиков коммунизма, нечего терять кроме своих цепей, на смуту. В отличие от дворцовых переворотов, где заговорщики брали ответственность на себя, в буржуазной демократии можно было за кулисами управлять политическим процессом, никогда не неся ответственности за содеянное.
Судя по разрушительности многих буржуазных революций: во Франции, в России, да и в других странах, на начальном этапе политические процессы зарождавшейся буржуазной демократии приносили больше вреда стране, чем пользы. И сами интриганы становились жертвами чужих интриг. Формировался самоедский монстр, где нельзя было предсказать, когда прекратится хаос самоуничтожения.
Часто, интересы бизнеса, особенно нечистоплотного, противоречили интересам государства, и действия этого бизнеса в политической сфере наносили вред не только государственным делам, но и моральному состоянию общества.
6. Мораль и традиции в политической системе.
К слову, нравственное состояние общества играет важную роль в устойчивости политического положения в стране. Можно сказать, это один из элементов самоорганизации, позволяющий стабильно работать политическим механизмам в больших и сложных государственных системах управления. Мораль формируется с развитием общества. В примитивных системах обходились без морали. Иерархия и порядок в стае держался исключительно на силе и агрессивности вожака. В развитом обществе сложность стоящих перед управлением задач не позволяет постоянно тратить ресурсы и время на давно отработанные вопросы, в том числе на вопрос - кто главный. Сформировавшаяся традиция позволяет решить эту проблему быстрее и эффективнее, если общество придерживается единых правил, единой культурой общественного поведения. И мораль не позволяет никому нарушать эти правила.
Вспомним, как формировались традиции. Возможно, сплочённость россиян, стремление к единству сформировались за двести лет монгольского ига. А уважение британцев к закону и порядку появилась после того, как правящий класс, повинуясь нездоровой жажде власти, сто лет истреблял сам себя в войне Белой и Алой роз, неся своим подданным неисчислимые бедствия. Традиции и мораль - это атрибуты развитого общества, опыт, полученный методом проб и ошибок. Отрицание этого опыта, как это часто делается во времена демократических революций, и следующей за ними недобросовестной политической борьбе обрекает страну на деградацию, порождает угрозу агрессии со стороны конкурентов с более развитой, или хотя бы, с более устойчивой системой управления. Недаром верховную власть в прошлом освящали именем бога. Другие аргументы, не затевать смуту ради власти и наживы, тогда ещё не сформулировали. Впрочем, современные формы воспевания "культа личности" не сильно отличаются от феодальных аргументов укрепления единоначалия.
Мораль и традиции - это ещё один компонент обеспечения стабильности в стране, в котором буржуазная демократия оказывается далеко не на высоте. Борьба с моралью под политическими лозунгами в последнее время достигла невероятной, фанатичной агрессивности в странах с развитой демократией. Политика - грязное дело. Похоже, этот афоризм именно в условиях буржуазной демократии, где пропагандистское клеймо подменяет заслуженную репутацию, приобретает значимость. Насколько это правильно в рамках политической конкуренции позволять разрушать заслуженную репутацию у одних, и создавать незаслуженный имидж у других? Опять-таки, проведём аналогию с хозяйственной системой. Там ведь давно никто не занимается дискредитацией менеджеров с высоким рейтингом и не тратит ресурсы на повышение рейтинга бездарностей.
7. Управляемость в демократической системе.
Что же, всё-таки, полезного в демократической политической системе, которая совершенно очевидно менее стабильна, чем абсолютизм, менее профессиональна, менее нравственна и гораздо более затратная. Почему, несмотря на очевидные недостатки, большинству стран пришлось пройти болезненный процесс смены политического устройства в пользу демократии? В своей статье об управлении в экономической системе [1] я давал разъяснения по таким важным для систем регулирования свойствам объектов, как устойчивость и управляемость. Слишком устойчивая система затрудняет оперативность и эффективность реакции на возмущающие воздействия, вызванные неизвестными ранее причинами, на состояние объекта управления. Возможность приспосабливаться её к изменяющимся условиям весьма ограничены. В политической системе, точно так же, как в других объектах управления, излишняя устойчивость, неспособность к адаптации, негативно сказывается на развитии. В этом смысле, в эпоху технической революции, когда хозяйственные отношения постоянно находились в состоянии приспособления к новой организации труда, и возник запрос на новую политическую систему, менее разумную и отлаженную, но способную достаточно быстро реагировать на изменения в экономической и общественной жизни.
Здесь показателен пример Российской империи, скорее всего, самой отлаженной машины абсолютизма. Как долго не могли провести отмену крепостного права! Как это тормозило развитие экономики, усугубляло техническое отставание от Европы! Если бы реформы, приводящие в соответствие капиталистические хозяйственные отношения с правовыми механизмами государства, были бы проведены в полном объёме до первой мировой войны, возможно, удалось бы избежать катастрофы 1917года.
8. Механизмы современной демократии - достоинства и недостатки. Электоральная опора.
Феодальные государства тоже начинались с разбоя баронов на Европейских дорогах, с войны Белой и Алой роз. Это потом появились такие атрибуты правящего класса, как дворянская честь, долг служения отечеству. Постепенно складывалось устойчивое государственное образование с постоянно совершенствующейся организацией и оптимизированным администрированием. В конце концов, надо признать, что система администрирования в Российской империи перед её крахом, была очень даже совершенной, если была способна приводить к главным рычагам управления выдающиеся личности, вроде Витте или Столыпина.
Логично было бы ожидать такого же вектора развития и буржуазных республик. От власти шантрапы, занесённой на вершину иерархии революционным хаосом, до сформировавшегося класса патриотичных, нравственных государственников. И, вроде, развитие демократии обнадёживало ожидания укрепления устойчивости политической системы. Пошли разговоры о среднем классе, на которых опирается государство. Надёжный и разумный в своём политическом выборе электорат, заинтересованный в стабильной стране с комфортными условиями ведения бизнеса, часто семейного, наподобие класса землепользователей во времена феодальных империй, заинтересованный в государственной защите права на землю, мог бы быть оплотом современного государства.
Здесь напрашивается параллель. Если в древности, в системе подневольного труда, основной производительной единицей был раб, без средств производства, то в последующем главным подневольным производственным звеном стала крестьянская семья, самодостаточное экономическое образование рабочей силы и средств производства. Совершенствование экономических отношений сопровождалось совершенствованием административного управления, ростом стабильности в государстве. Логично предположить, что современная система наёмных хозяйственных отношений тоже должна трансформироваться от наёма буржуазией рабочих рук, без средств производства, до системы найма крупными корпорациями малых, часто семейных, предприятий с полным набором средств для производственного процесса. Такие отношения складываются уже в развитых экономиках. Там крупные компании имеют договорные отношения с большим количеством малых и средних предприятий, с помощью которых решают множество задач неосновного производства. И, возможно, вскоре такие хозяйственные отношения станут доминирующими в мировой экономике. С ростом экономической значимости должно расти и политическое влияние представителей малого бизнеса. А с ним должна расти и стабильность в стране.
К сожалению, в нашей стране такие современные отношения крупного и малого бизнеса всё никак не могут сложиться. Использованию услуг специализированных фирм российские крупные компании предпочитают разбухание штата сотрудников. Об этом я писал в статье [3]. Было бы закономерно, если бы в системе административного управления и в политической системе больше бы работали на интересы таких хозяйственных ячеек, как малые и средние предприятия.
Последние события говорят, что, как и на заре капитализма, погоду в политике делает небольшая группа олигархов, бесстыжая в своих подковёрных махинациях. С помощью проходимцев и бездельников, лживых средств массовой информации они готовы добиваться своих политических целей - создать условия урвать сейчас, совершенно не заботясь о стабильности государства. Чем всё это может закончиться в скором времени для страны, неизвестно.
Единственное отличие, что на заре капитализма для политической смуты использовались бродяги из числа разорённых крестьян и ремесленников, а теперь для этих целей служат эмигранты и беженцы из стран с проблемами в развитии. Как выяснилось, в политике защищать интересы тех, кто занимается работой, хозяйственной деятельностью, в том числе и разрекламированного среднего класса, как и сотни лет назад, оказалось некому. Гарантия защиты демократией интересов страны и её граждан через выборные процедуры стала очередным мифом. В последнее время об этом говорят всё чаще и настойчивее.
В преимущество демократии можно записать, конечно, регулярность смены высшего руководства. И этим обеспечивается определённая гибкость системы, во всяком случае, потенциально. Это важное преимущество. Современные технологии меняются достаточно быстро, и хозяйственные отношения должны поспевать за ними. А их, зачастую, можно сформировать только с новыми кадрами в системе госуправления - с "новой метлой". Функционеры, встроенные в отлаженную систему, склонны к консерватизму и всячески сопротивляются переменам. Новое руководство, встраиваясь в существующий аппарат управления, всё равно должно заниматься настройкой взаимодействия с подчинёнными. И в этом есть предпосылка к функциональным переменам. Для старого, привычного руководства сложнее довести до подчинённых, что сформированные долгими годами совместной работы отношения надо менять. Инициативу скорее будут считать блажью.
Хотя и с адаптивностью у демократии не всё хорошо. Выше я говорил, что один из существенных недостатков буржуазной демократии - возможность манипуляций с репутацией политических конкурентов. Почему то за долгую историю развития буржуазной демократии этот очевидный недостаток не устранён.
Получается, что на политические процессы главное влияние оказывают либо помешанные на абсурдных идеологиях догматики, либо подковёрные интриганы, не обременённые нравственностью. Ни те, ни другие не связаны, ни обязательствами, ни ответственностью перед народом. То есть, нет обратной связи - инструмента, позволяющего регулировать и оптимизировать деятельность государственной машины на улучшение жизни населения. Печальный выбор.
9. Идеология, как инструмент политической конкуренции.
Идеология - это инструмент демократической системы, который и позволяет манипулировать избирателями. Население, в своём подавляющем большинстве занимающееся полезными делами, далёко от политики, безразлично к политической кухне, для нормального человека абсолютно омерзительной. Без лицемерия и лжи заставить народ участвовать в нечистоплотных политических интригах, обеспечить "правильное" голосование дело практически безнадёжное. Из формальной логики следует, что преимущество будет у того, кто больше пообещает электорату, кто больше наврёт.
Вспомним лозунги французской буржуазной революции - свобода, равенство, братство. Совсем немного времени потребовалось, чтобы понять - свобода оказалась на редкость избирательной и слишком привязанной к имущественному цензу. О равенстве хозяина и его наёмных служащих даже говорить смешно. Братство даже в фанатских сообществах, типа религиозных сект или масонских ложь попахивало демагогией, а уж масштабах страны, или "свободного мира" это уж точно абсурд, недостойный рассмотрения не то, что в научной среде, даже в разговоре случайно собравшихся рационально мыслящих людей. Тем не менее, под этими лозунгами, вопреки здравомыслию, на дыбы ставили целые страны. И до сих пор с помощью этой демагогии твориться немало глобальных бед.
Интересно дальнейшее развитие политической демагогии. Большевики к французским лозунгам добавили идею всеобщей халявы (как ещё рассматривать коммунистический лозунг - "каждому по потребностям"). А нацисты пошли ещё дальше - пообещав не только личное благоденствие, но и ещё хозяйское положение, так как все остальные, не входящие в элитный электорат, низводились до положения рабов. Галочка в бюллетене для голосования становилась эффективнее волшебной палочки или дядюшкиного наследства.
10. Лозунги и идеологическое обоснование в современных государственных переворотах.
Опыт современных переворотов, особенно оранжевых революций, их сравнение с подобными историческими событиями, позволяет многое понять в механизмах процессов, происходивших в прошлые века, так как не видеть схожесть процессов разрушения государств тогда и теперь просто невозможно. Особенно интересно провести аналогию в развитии идеологического обоснования революций.
Напомню русские революции начала двадцатого века проходили под лозунгами французской буржуазной революции - свобода, равенство, братство. То есть шло под гуманными, но, как уже говорилось, утопичными лозунгами, буквальное следование которым приводило к разрушительным последствиям для народного хозяйства и морали. Грабёж ведь не перестаёт быть грабежом, от того, что его назвали революционной экспроприацией. А равенство прекращает быть нравственной ценностью, если тружеников уравнивают в правах на результаты своего труда с отпетыми бездельниками. Равенство входит в противоречие с правом человека на результаты своего труда и правом на достойную обеспеченную жизнь. Абсолютизируя понятие равенства, общество приходит к единственному варианту равенства - это равенство в нищете и бесправии. Причём вскоре оказывается, что даже в нищете у начальства есть привилегии, и, часто, очень даже материальные.
Власть в результате революции начала XX-го века в России досталась тем, кто смог наобещать электорату больше всех. Пропаганда коммунизма, где всем обещают задарма всё, что захочешь (по потребностям), на тот момент было верхом агитаторского популизма. Тогда ещё не придумали, что ещё можно пообещать наивному электорату.
Последовавшие после Октябрьского переворота в России революционные события в ряде стран Европы закончились победой национал социализма, который идеологически базировалось уже на привычных идеях разделения общества по генетическому признаку. Одни нации имеют право повелевать (господа) и другие должны служить повелителям (рабы). Даже в те времена эти идеи уже считались порочными.
То есть пообещать смогли ещё больше, чем "всё что захочешь", как обещали коммунисты. К этому ещё добавилось и расовое превосходство, право повысить свою самооценку за счёт унижения остальных. Не на много новые идеи расового превосходства отличались от колониальных концепций, на основании которых произошёл передел мира перед первой мировой. А ведь попытка ревизия этого передела мира и стала причиной этой войны. Вторая мировая имела ту же цели, что и первая - борьба с "несправедливым" разделом мира, попытка реванша за поражение в бойне первой мировой. Только немного обновили лозунги.
Не может не бросаться в глаза очевидное родство идеологических концепций деструктивных сил, с культом такого расплывчатого понятия, как "свобода", в прошлом и сейчас. После первой мировой войны и на заключительном этапе Холодной войны недостатком "свободы" в стране оправдывали свою измену отечественные служители заокеанских правопреемников колонизаторов.
Вполне резонный вопрос, не кроется ли причина мировых войн в электоральных играх политтехнологов демократических систем? Причём у этой мысли есть и современное подтверждение. Большинство войн, если не все, развязанные Соединёнными Штатами, одной из главных причин имели необходимость повысить рейтинг президента. За заключение мира на равных условиях один американский президент (Кеннеди за мирное решение Карибского кризиса) поплатился жизнью. Другой (Никсон за уход из Вьетнама) - репутацией худшего президента США.
Смена власти советской идеологии в России прошла под лозунгами построения "гуманного" общества по западному образцу, которое до сих пор эксплуатирует бородатые, как анекдот, лозунги Французской революции. А потом, в ходе перманентного революционного процесса, на окраинах постсоветского пространства последовал приход к власти политических сил, с идеологическим обоснованием родом всё из тех же колониальных концепций. В первую очередь неонацизм.
Радикальный религиозный фанатизм тоже оказался на службе у экспансии. Тут опять ничего нового. Религиозные войны принесли человечеству немало бед в прошлом. Идеи религиозного диктата такие же преступные, как идеи расового превосходства.
Насаждение на постсоветском пространстве русофобских, нацистских режимов никак нельзя назвать положительным явлением, сколько бы ни пелось дифирамбов победе идей "свободы" над "деспотизмом". И здесь дело не только в издержках при освоении прогрессивной системы управления, а и в том, что преступные режимы с порочной идеологией это закономерный, логичный результат демократических процессов, которые не контролировались и не корректировались методами профессионального управления, родом из абсолютизма. Здесь опять уместна аналогия со средствами автоматики в технике. Неотъемлемой частью технических регуляторов являются аварийные системы отключения автоматики и переход на ручное управление. Оправдать легитимностью демократического выбора скатывание к преступной идеологии недопустимо. Выше я говорил о роли традиций и морали в устойчивости работы государственного управления. Недостаток морали в системе госуправления не менее вреден, чем закостенелость и приверженность абсурдным догмам старой номенклатурной системы, которые не позволили стране поспевать в развитии за геополитическими конкурентами.
Недостатком старой системы сторонники русофобии относят "Великодержавность", как любят ставить штамп любители поживиться за счёт других стран - "Тюрьма народов". Прежде всего, это преднамеренная ложь. Собирание земель и народов в единое политическое образование, способное защитить себя и своих граждан от внешней агрессии и внутренней анархии - явление, безусловно, положительное. К нему стремились многие народы. Вспомним, какими влиятельными игроками на политической сцене становились монгольские племена при Чингиз Хане, или Германские земли при Бисмарке. Современная Европа мечтает объединиться. Почему то, что считается полезным для Европы должно считаться вредным для России. Тем более что у России больше опыта в построении большого государства, лучше традиции и больше шансов обеспечить свободы и права граждан за счёт собственных ресурсов, чем в раздираемой противоречиями подконтрольной агрессивному заокеанскому хозяину, Европе.
11. Характеристика политических систем и их комбинации.
Из вышеизложенного можно сделать некоторые выводы. Во-первых, политически активна малая группа населения, и в этом смысле буржуазная демократия не имеет преимуществ перед средневековым абсолютизмом в вопросе представительности. А миф о том, что демократия заставляет власть учитывать интересы всех социальных групп может, в конце концов, лопнуть и похоронить стабильность государственного управления. С ростом недоверия к современным политическим принципам будет расти и запрос на новую концепцию политического устройства. Пока наиболее перспективным вариантом выглядит комбинирование механизмов демократии и абсолютизма. В принципе и сейчас ни одну реальную политическую систему нельзя назвать чисто демократической или абсолютистской. И искусство управления как раз и состоит в том, чтобы в существующей комбинации элементы разных систем проявляли свои достоинства, а не недостатки. Нужно, чтобы противоречия этих систем не вели к разрушающим негативным последствиям. Неустойчивость системы всегда должна находиться в области регулирования, не доходить до революционных переворотов и нелегитимной смены власти.
Главное, что к политической системе можно применять практику и теорию управления, так же, как к системам управления техническими устройствами и промышленными процессами. Как я упомянул в начале статьи, о применении этой теории к органам административного управления и системе управления народным хозяйством говорилось в предыдущих статьях [1,2,3]. У политической системы есть специфика действия механизмов обратной связи, устойчивости и управляемости системы. Но, тем не менее, анализ политической системы методами, отработанными в практике управления других сфер деятельности может позволить развивать политическую систему гораздо эффективнее, чем сейчас, избегая ошибок и идеологических заблуждений.
Очевидно, что демократия, в том виде, в котором она сложилась в последнее время, крайне опасна с точки зрения сохранения стабильности. Слишком часто она стала приводить к переворотам, разрушению государств, воцарению хаоса и беспорядка. Не слишком хорошо она стала работать, как инструмент приспособления к изменяющимся условиям. Она плохо защищает страну от внешних угроз и плохо противостоит внутренним подковёрным интригам. Нет эффективной обратной связи, которая запускала бы механизмы предотвращения или, хотя бы, снижения вреда от этих вредных явлений. Если те, чьи действия влияют на работу системы, не отвечают за их результаты, то они, в конечном счёте, доведут эту систему до разрушения.
В то же время и номенклатурный абсолютизм, который так хотят установить чиновники, как гарантию своего стабильно обеспеченного положения, не может не тормозить развитие страны, не вести к застою и деградации.
Так, что для дальнейшей оптимизации политической системы стоит внимательнее присмотреться к современным комбинированным системам, которые наследуют в себе устойчивость абсолютизма с мобильностью и скоростью реакции на изменяющиеся запросы общества, присущие демократическому управлению.
11.1. Американская двухпартийная политическая система.
Прежде всего, рассмотрим систему декларируемую, как наиболее близкую к "абсолютной" демократии, и которую выдают за эталон демократического устройства - Американская двухпартийная политическая система.
Выше мы рассматривали простейший политический регулятор на основе двухпартийной системы. Такой регулятор хорошо работает и в Великобритании, и в США в периоды, когда злободневность одной двух сторон хозяйственной деятельности - развитие производства и повышения уровня жизни стоит в приоритетных.
Если главными для общества становятся вопросы реформирования, выбор стратегии развития, то демократия будет действовать, как тормоз. Основные ресурсы, как людские, так и материальные задействованы в старых, отсталых хозяйственных отношениях, чтобы не потерять их и своё влияние, консервативные политические силы будут всячески противиться перспективе конкуренции с новым укладом.
Что касается внешней политики, то здесь механизмы демократии скорее разрушительны, чем полезны. Не испытавший ужасов войны, электорат охотно покупается на агрессивную псевдопатриотическую риторику. Без серьёзного ущерба для каждой семьи мысли о мире и уважении к другим странам не станут злободневными для избирателей.
Когда воздействие на объект, воспринимается как положительное, то возникает востребованность на усиление этого воздействия. Это называется системой с положительной обратной связью. Система не стремится вернуться в состояние равновесия, а пытается получить эффект максимальной пользы. Новое состояние равновесия наступит, если возникнут негативные последствия дальнейшего развития процесса.
Если в регуляторе внешней политики работает только "кран" на агрессию, разжигающий чувство превосходства, стоит ли дожидаться чтобы "слив" в результате справедливого возмездия за приносимое остальному миру зло, сформировал отрезвление от спеси? Если демократия не стимулирует толерантность, не стоит доверять такому регулятору.
Сама по себе двухпартийность это серьёзное ограничение демократии. Очевидно, при полном соблюдении принципов свободы, которую идеологи демократии возводят в Абсолют, эффективность управления упала бы до нуля. Партий было бы столько, что сама возможность совместного созидательного процесса была бы крайне затруднена. Компромиссные решения отличаются наиболее низкой эффективностью. В этом, кстати, мы убедились на практике политических преобразований в нашей стране и странах постсоветского пространства после слома советской системы. Этот парад партийной бутафории не породил ничего рационального. Вместо борьбы концепций развития страны, получилось банальное доминирование административного ресурса, со своими закулисными интересами, в гвалте популистских партийных деклараций. От желания абсолютизировать свободу, с которым приходили победившие революционеры, в конечном счёте, после череды негативных последствий при попытке следования этому принципу в практических делах, отказались все. Отличие состоит лишь в том, сколько бед принесли попытки реализации этого заблуждения на практике в той или иной стране.
Двухпартийность по ограниченности свободы выбора скорее ближе к однопартийности, в порочности которой так упрекают советскую систему, чем к теоретическим представлениям о свободе выбора, которую приписывают "настоящей" демократии. Хотя, конечно, двухпартийная система имеет больше возможностей в контролируемом режиме решать проблему своевременной ротации верховной власти. Этот опыт нельзя игнорировать.
Однако следует понимать, что концептуальные отличия игроков двухпартийной системы должны быть очень сильно ограничены. В этом отношении внутрипартийная фракционная конкуренция в однопартийной системе способна обеспечить гибкость управления ничуть не меньше, чем двухпартийная система. Только необходимо и в однопартийной системе сформировать определённый уровень цивилизованности и нравственных традиций в механизме сменяемости власти и как можно больше минимизировать спекуляцию на идеологических догмах.
Политической системе в нашей стране, безусловно, не хватает гибкости и оперативности реакции на внешние и внутренние угрозы. И их надо прививать. Возможно, на пути формирования оптимального сочетания устойчивости и управляемости не следует торопиться с применением именно эталонной двух или даже многопартийной системы. Во всяком случае, пока различия в концепциях построения "идеального" порядка у конкурирующих партий имеют слишком большой разброс мнений, от коммунизма до либерализма. Хозяйственные отношения не могут шарахаться из одной стороны в другую на каждом избирательном цикле. Это всё равно, что руль в автомобиле на бешеной скорости крутить по максимуму из стороны в сторону.
На мой взгляд, даже в официальных программах развития отечественной экономики Кудрина и "Столыпинского клуба" различия слишком велики. Конкуренция этих концепций несёт в себе деструктивные риски для политической системы страны. Причём обе эти программы выражают интересы крупного капитала - одна финансовго, другая промышленного. То есть интересы гипертрофированно узкой группы лиц. Какая сама по себе здесь может быть стабильность при такой малой представительности? Интересы же так называемого среднего класса, малого и среднего бизнеса не представляет ни одна из политических сил, даже наиболее радикальная "несистемная оппозиция" (Эти почти не прикрыто представляют имперские интересы США). И механизма, который обеспечил бы в экономике развитие малого и среднего бизнеса, а в политике формирование движения, защищающего интересы среднего класса, не предвидится. А, следовательно, не предвидится и стабильности политической системы.
Пожалуй, главный недостаток американской политической системы - совершенно неоправданная расточительность. На избирательные кампании, на пропаганду тратятся огромные материальные средства и людские ресурсы.
При этом методы борьбы за избирателя носят совершенно аморальный характер - ложь и клевета разрушают нравственные устои общества. А без них нельзя считать состояние страны благополучным.
В результате достигается довольно скромный результат - побеждают на выборах заурядные кандидаты, главное достоинство которых - устраивать основных членов политической тусовки своей партии. Правда последний президент несколько выбивается из этого правила - он действительно победил благодаря тому, что понравился избирателям, причём именно среднему классу, в опоре на который клянутся все политические функционеры. Зато как ему трудно исполнять свои обязательства перед электоратом из-за слабой поддержки в политических кругах.
К слову сказать, сами основатели американской политической системы не сильно заморачивались стремлением к идеологическим идеалам. Система "выборщиков" всегда выглядела анахроничной, сильно искажающей волеизъявление избирателей. Тем не менее, эта система обеспечила стабильность Соединённым Штатам на несколько веков. И только сейчас, политические силы в этой стране, стали опасно "раскачивать лодку", злоупотребляя нечистоплотными методами пропаганды, замешанными на лжи и клевете. И такое поведение ставит под сомнение эффективность и корректность существующего политического устройства.
Похоже, политика последнего американского президента на усиление национального промышленного капитала слишком сильно задела интересы финансового капитала, который слишком ориентирован на международных спекулятивных инструментах обогащения. Демократы, защищающие его интересы, после проигрыша на выборах, готовы рискнуть стабильностью государства, поколебать веру американского народа в совершенство национальной политической системы. Как далеко зайдут деструкторы, приведёт ли к катастрофическому ущербу для США их деятельность, аналогичному ущербу, понесённому Россией за пореформенное время, будет видно.
11.2. Китайская однопартийная политическая система.
В отличие от советских политических функционеров, китайские коммунисты смогли терпимо отнестись к несоответствию хозяйственных реформ идеологическим догмам. Вспомним высказывание Дэн Сяопина - "Не важно, какого цвета кошка, лишь бы мышей ловила".
Сравним этот афоризм с заголовком статьи в "Правде" во времена начала Горбачёвских реформ - "Не поступимся принципами". Та статья, по советской традиции послужила сигналом номенклатуре противодействовать реформам и дискредитировать её в глазах народа. Где теперь Китай в промышленном развитии, а где мы. Вот цена недостаточной гибкости, упёртости в идеологических заблуждениях правящего класса.
Не менее прогрессивным и эффективным для Китая было решение об обязательной ротации руководства страны. Непростое решение. Причём не столько для носителя верховной власти, сколько для его окружения. Окружение теряет при смене лидера больше всех. Сохранить своё место при новом руководстве также сложно, как и пробиться наверх в первый раз.
Это показательный пример. Без расточительных издержек на демократические процедуры был устранён главный недостаток системы абсолютизма - безболезненная смена верховной власти, причём в оптимальные сроки. В результате, Китай на протяжении длительного времени успешно развивается, достаточно гибко и оперативно решает возникающие проблемы.
Проблемы внешней конъюнктуры, внутренние противоречия между старым и новым экономическим укладом не привели к нестабильности в стране. Хотя и там идеология номенклатурной экономики тормозит развитие, всё же ситуация не выглядит такой безнадёжной, как перед развалом Советского союза.
Сторонники советского реванша много говорят о том, что объективных причин для развала Советского союза не было. Что дела в экономике были не так плохи. На это можно возразить очевидным аргументом - при недостатке гибкости система ломается всегда. Это могло произойти ещё позже. И последствия тогда были бы ещё хуже. Винить в этом коммунисты должны в первую очередь свой непрошибаемый догматизм и явно недостаточную самокритичность.
Сейчас в китайском руководстве обозначился тренд к отказу от принципа ротации. Что это - личные амбиции нынешнего руководства, или сложная международная обстановка - пока сказать сложно. В трудные времена даже в странах с устоявшимися демократическими традициями руководители страны задерживались у руля больше установленного срока. Как скоро Китай снова сможет вернуться к объективно установленной необходимости ротации будет видно. Тогда можно будет сделать и вывод и о том, можно ли сформировать устойчивые политические традиции директивно, без формирования механизмов сдержек и противовесов, которые демократическим системам не позволяют скатиться к разрушительным проявлениям неограниченной власти.
11.3. Традиционная демократическая система.
На критику сложившейся в России политической системы часто отвечают, что у нас слишком молодая демократия, что ещё не сложились демократические традиции. С этой точки зрения интересно рассмотреть качество современных политических систем сложившееся в демократиях с давней историей. Первое, что бросается в глаза, не так всё хорошо с ротацией руководителей стран. В Германии вообще нет ограничений по количеству сроков правления Канцлера. Во Франции, долгое время президентский срок правления составлял 7 лет. То есть два срока - 14 лет. Это слишком большой срок. Только совсем недавно, с исторической точки зрения, срок президентского правления был уменьшен до пяти лет. А ведь попытки уменьшить срок правления предпринимались несколько раз на протяжении довольно длительного времени.
В целом можно сказать - задачу вовремя произвести ротацию верховной власти в стране даже с устоявшейся демократией решают не очень хорошо. Вопрос оптимизации срока правления решается всё той же субъективной волей первых лиц в системе управления, как и в коммунистическом Китае. Никакие демократические механизмы, не влияют на оптимизацию избирательных циклов.
Ещё один недостаток традиционных демократий, который очевиден - полная незащищённость от внешних вмешательств. Во Франции американцы с завидной регулярностью, практически демонстративно, устраивают репутационные скандалы с главными, не устраивающими их претендентами на должность президента, что постоянно позволяет приходить к власти максимально преданным США кандидатам. И за такой длительный срок в электорате, так и не сформировалось неприятие такого бесцеремонного поведения зарубежного партнёра. В других европейских странах не лучше. Стать президентом, не поклявшись в преданной любви к Америке, практически невозможно.
Ситуация в Европе слишком напоминает положение накануне нападения Гитлеровской Германии на Советский Союз. Вся демократичная Европа была на стороне агрессора. Даже в странах, потерпевших поражение от Германии, марионеточные правительства были вполне легитимные, имели поддержку электората, и участвовали на стороне Германии в боевых действиях. При том, что аморальность и преступная сущность нацизма была очевидна и без Нюренбергского приговора.
Таким образом, главный механизм обратной связи, через выборы добиваться решения злободневных для населения задач, не работает. Слишком много возможностей выдавать за волю народа интересы политических махинаторов с низким нравственным уровнем.
В целом можно сказать, что основной инструмент демократии с помощью денег, закулисных махинаций подкупа и интриг, влиять на политику страны стал чрезвычайно опасен и разрушителен. Если в первых буржуазных революциях этим инструментом пользовалась национальная буржуазия, интересы которой, как правило, совпадали с интересами отечества, то, в последующем, эти инструменты оказались эффективным оружием в руках тех, чьим интересам колониального сбыта ресурсов сильное национальное государство только мешало.
Реакция на новые проблемы современного мира у демократических систем Европы явно заторможенная и брать такие системы за образец для подражания в настоящее время вряд ли целесообразно.
11.4. Полуторопартийные политические системы.
Такой термин стали применять к политическим системам, в которой одна партия постоянно находится у власти. Формально у других политических сил есть право участвовать в политической борьбе. Но реальной политической конкуренции нет. То есть, нет механизма обратной связи, через который работа власти направляется на актуальные задачи. С формальной точки зрения это большой недостаток. Но если учесть, что на сегодня принцип политической конкуренции не работает на пользу и в странах развитой демократии, то отсутствие неоправданных надежд на неё заставляет руководство доминирующей партии проявлять политическую волю, брать ответственность за решения проблем на себя. Вести себя по-хозяйски, как сказали бы в экономике. Так принято в системах с доминированием "ручного" управления. Это становится плюсом полуторопартийной системы. Такие системы, как и однопартийные, обеспечивают хорошую политическую стабильность на протяжении длительного времени. Вместе с тем, в отличие от однопартийных систем абсолютистского толка, идеологические штампы не оказывают на хозяйство страны значительного разрушительного воздействия, как это было, например, в Советском Союзе. Такие системы достаточно гибки. Так в Японии, в конце концов, полуторная система трансформировалась в полноценную многопартийную систему. Причём без революционных деструктивных потрясений, которые так характерны многочисленным Российским реформам начиная с 19века до наших дней. Трансформация в многопартийность в Японии положительно сказалась на борьбе с коррупцией, процветание которой следует отнести к недостаткам полуторопартийной системы.
Полуторопартийные системы более восприимчивы к рациональным идеям конструктивной оппозиции, чем системы с обострённой политической конкуренцией. С этой точки зрения такие системы благоприятная среда для формирования технократического способа правления, теоретически наиболее оптимального, но на практике трудно реализуемого. Слишком много возможностей выдавать за профессионализм деятельность чиновников в интересах узкой группы лиц. Наверняка все сталкивались с чиновниками, которые на указание недостатков их работы, в ответ говорят - вы в этом ничего не понимаете.
Полуторопартийные системы, как правило, возникают в результате экономических реформ в странах с устойчивым феодальным укладом. И, надо сказать, патриархальные традиции, нравственные принципы, семейные ценности, где семья не только форма общежития, но и важная экономическая сельскохозяйственная ячейка, в новых хозяйственных отношениях капитализма даёт невероятный экономический эффект. Экономический бум - это, в первую очередь, именно о странах с такой политической ситуацией. Такой бум был в царской России, пока революция не разрушила патриархальную нравственность. Такой бум был в императорской Японии, с её ярко выраженным традиционализмом. В последующем и в других странах Тихоокеанского региона.
Феномен экономического подъёма в странах с сильными феодальными традициями косвенно опровергает один из основных довольно сомнительных тезисов идеологов коммунизма - о неизбежности этапа грабительского накопления капитала. Даже во времена Маркса не было оснований считать, что капиталистические отношения формируются на результатах нелегитимного обогащения. Просто первые преобразования хозяйственных отношений при формировании капиталистического уклада сопровождались правовыми издержками. Рост криминала во времена реформ имеют простое объяснение - проявляются области хозяйственной деятельности, не регламентированные правовым полем. Если реформы идут по неизвестному пути, то отставание правовой базы - объективная реальность.
Если реформы основаны на копировании уже существующей хозяйственной системы в других странах, а у нас в стране проводились реформы такого типа, то правовые издержки - это уже результат некомпетентности, несостоятельности реформаторов по многим критериям, включая нравственные. Парадокс заключается в том, что современные либеральные реформаторы оправдывают, сложившийся в результате проведённых ими преобразований, беспредел в экономике, именно этим положением Марксисткой теории.
Здесь опять бы хотелось вернуться к сравнениям политической и хозяйственной систем. Правовые издержки периода формирования капиталистических отношений с развитием общества и экономики были преодолены. Сформировались цивилизованные отношения и правовая база. В политике буржуазная демократия так и не стала цивилизованной. Ложь, клевета, другие аморальные приёмы политической конкуренции до сих пор не находят отпора ни в правовом поле, ни в сложившихся традициях.
Так что отсутствие политической конкуренции, характерное полуторопартийной системе идёт скорее в плюс политическому управлению. Во всяком случае, пока не сформированы цивилизованные традиции политической борьбы.
Как видим, учитывая ошибки первопроходцев, можно избегать негативных результатов. Неразрушенные традиции и правовые механизмы хорошо развитых докапиталистических государств позволяют развиваться темпами, недостижимыми для стран, прошедших через разрушение старых хозяйственных отношений.
12. Современная политическая система России.
Теперь, рассмотрев наиболее характерные политические системы в мире, проще будет разобраться и с современной политической системой в нашей стране. По формальным признакам политическая система России сильно смахивает на полуторопартийную систему. Причём очевиден тренд на усиление её устойчивости.
Это положительное явление, к сожалению, сопровождается рядом серьёзных негативных черт. По-прежнему сильно влияние идеологических догм, порождённых в смутные времена насильственной смены власти. Борьба коммунистической и либеральной идеологий мешает формированию современных хозяйственных отношений. Они успешно сформировались в развитых странах, с классической демократией, и стремительно формируются в развивающихся странах, где демократическое устройство носит довольно формальный характер. И нам надо поторопиться с избавлением от рудиментов прошлого.
Не спадает номенклатурное политическое влияние, гипертрофированно выросшее после отказа от ведущей роли коммунистической партии, у которой были, хотя и анахроничные, но всё же рычаги контроля и управления бюрократией. Участие номенклатуры госаппарата в политике плохо сказывается на уровне профессионализма, ответственности, служебной этике. Без них управленческий аппарат деградирует. Замены советским системам контроля и управления за тридцать лет сформировано не было.
На предстоящие выборы действующий президент страны идёт, как независимый кандидат. И то, что он хочет уменьшить свою зависимость от административного ресурса, подтверждает негативное влияние бюрократии на политический процесс. Странно только, что за длительное время пребывания у власти, с безоговорочной электоральной поддержкой, Путин так и не смог обуздать бюрократию административными методами.
К положительному тренду совершенствования политической системы следует отнести интенсивную ротацию глав регионов, которая происходит в последнее время. Что касается механизмов смены президентской власти, здесь всё не так однозначно. Будем полагать, что выборы президентом Медведева Д.А. не было тактическим манёвром, а отражало стремление сформировать легитимную своевременную ротацию власти. Президентство нового лидера в первую очередь положительно сказалось на смене одиозных местных политических элит, хорошо освоивших как использование власти для личного обогащения, так и подковёрную демократическую кухню, позволяющую избежать ротации в полукриминальной среде. За этот положительный результат Медведев поплатился своей репутацией. Имидж безграмотного управленца обиженная бюрократия с усердием приклеивала к новому Президенту. Это лишний раз подтверждает избыточность номенклатурного влияние на общественное мнение и политическую жизнь страны, его негативный характер для системы управления. Возвращение Путина на пост Президента, с этой точки зрения, выглядит как уступка номенклатурному клану. И протест на Болотной площади был закономерным результатом того решения. Как бы этого не хотелось номенклатуре, закон усталости от лидера ещё никто не отменял. К сожалению, воспользоваться протестом для конструктивного решения вопроса создания механизма цивилизованной ротации оказалось некому. Политические силы, пришедшие на Болотную возглавить протест, преследовали цель своего прихода к власти, а не формирования в стране эффективных политических механизмов ротации. К чести Путина надо сказать, его правление после перерыва сильно отличалось от его первых двух сроков в сторону улучшения кадрового состава системы управления. Такое впечатление, что перерыв освободил его от каких-то негласных обязательств перед старой управленческой элитой.
Сейчас Путин идёт на новый президентский срок и решение задачи своевременной легитимной передачи власти опять откладывается. В условиях сложной международной обстановки к этому решению можно отнестись терпимо. Примеров в международной практике продления властных полномочий в сложных условиях более чем достаточно.
Тем не менее, механизмы бескризисной ротации власти надо начать формировать. Сейчас, когда существенно обновилась руководящая часть региональной системы управления, для этого существуют благоприятные условия.
От механизма прихода к власти "кота в мешке", через который прошли и Путин, и Медведев надо отказываться. Ведь с чем связан этот механизм. С тем, что, из числа управленцев никого нельзя заранее назначить на роль приемника. Сработает бюрократический закон выдавливания объекта зависти из системы. Весь номенклатурный аппарат, политический или административный, будет действовать на дискредитацию кандидата. Говоря обывательским языком, его "съедят". Поэтому кандидат, на которого реально делается ставка доминирующей политической силы, выдвигается в последний момент. С точки зрения теории управления это очень плохо. Президентские выборы будут проходить на фоне неопределённой стратегии развития страны. Это неправильно как с точки зрения ответственности перед избирателями (чего стоят обещания без программы их реализации), так и с точки зрения производственного процесса. Вместо того, чтобы сразу реализовывать программы, обкатанные в дискуссиях избирательной компании, вся система управления будет в спящем режиме дожидаться стратегических решений. Немудрено, что нашей правящей элите постоянно не хватает избирательного срока, и они его постоянно увеличивают вопреки мировым тенденциям его оптимизации.
Забавно, что и коммунисты на предстоящие президентские выборы кандидата в президенты на замену Зюганову выдвинули Грудинина тоже в последний момент. То есть воспользовались всё тем же принципом, что неизвестный кандидат имеет больше шансов на успех, чем кандидат с ясной политической платформой и широко известной репутацией. И это говорит о том, что несмотря на долгие годы нахождения в оппозиции, компартия так и не трансформировалась в политическую силу, способную представлять чьи-то интересы, кроме бюрократического чиновничества. Жаль, что у электората недостаточно развита технократичность мышления и его легко можно сбить с толку популистскими терминами, типа - "представители интересов трудового народа".
К слову сказать, что и в "демократичной" Франции не брезгуют механизмом "кота в мешке". Именно полная неизвестность помогла Макрону стать Президентом. Так, что "кот в мешке" это не столько свойство политической системы, сколько индикатор её благополучия. Там, где используют этот инструмент, нормальные задекларированные политические механизмы не действуют, а значит и стабильность системы под вопросом.
В целом, политической системе, сложившейся в пореформенный период следует дать негативную оценку. Она практически не даёт толковых руководителей системе управления страной. Рогозин и Панфилова - вот, пожалуй, и всё. Причём их деятельность в аппарате управления не выделяется в лучшую сторону от управленцев, сформированных внутри системы. Ни новых идей, ни новых подходов в систему управления они не привнесли. Зато управленцев, сменивших административную деятельность на политическую, хоть отбавляй. И в этом ничего хорошего нет. В политике все негативные свойства бюрократии расцветают пышным цветом. Те аппаратчики, которые ушли со скандалом, за плохую работу, обслуживают интересы зарубежных политических сил, к сожалению агрессивных. Вспомним, выбор Ельциным Касьянова на пост министра финансов был обусловлен, в первую очередь, его репутацией аполитичности и персональной преданности. Стоило оказаться ему вне административной системы, как он стал ярым оппозиционером, работающим на агрессивные интересы зарубежных политических игроков. Управленец - наёмный работник, и готов продавать не только своё профессиональное умение, но и репутацию, и этические принципы, особенно, если в профессиональном умении ощущается недостаток. Здесь уместен опыт монархий, когда за верную службу представители правящего сословия получали поместья, то есть объекты хозяйственной деятельности, и какие то привилегии. И сейчас высокие должности в успешных коммерческих структурах для бывших высокопоставленных правительственных чиновников - обычная практика. Как это ни цинично, но следует признать, что на патриотизм управленцев высшего уровня лучше не уповать. Это простые граждане готовы жертвовать ради страны многим. Номенклатурный статус сильно может изменить и мышление, и моральные принципы человека.
То, что следует ли устраивать обеспеченную старость высокопоставленным чиновникам, это очевидно, как бы не казалось несправедливым вознаграждение за негативные результаты работы. Но без этого не сформировать практический патриотизм чиновничества. А без него устойчивость системы всегда будет под риском разрушения.
13. Парламент в современной политической системе России.
Рассматривать парламент с точки зрения теории управления ещё сложнее, чем политическую систему в целом. К системе управления парламент имеет косвенное отношение. Принцип - хорошая работа - хорошие дивиденды здесь вообще не работает. Под понятием дивиденды имеются ввиду не только материальное благополучие, но и репутация, популярность у избирателя, карьерные перспективы и т.д.. Ни как орган, представляющий интересы народа, ни как законодательный орган, парламент свои функции не выполняет ни в какой мере. В принципе, беспредел в народном хозяйстве и общественной жизни, который процветал в годы реформ и продолжается до сих пор, на совести парламента, в независимости от партийной принадлежности депутатов. И вина парламента гораздо больше, чем вина бюрократии правоохранительных органов, работу которых парламент должен был контролировать. Чего стоит инициатива Судебной власти, потребовавшей отказа от мотивировочной части приговора. Чиновников с таким мышлением и близко нельзя допускать к государственному управлению, а Парламент утверждал этих чиновников на должности. Мог бы за такие инициативы потребовать их переизбрания. Тем более с ротацией Судебной власти дела обстоят хуже всего.
Создаётся впечатление, что даже концептуально в парламентаризм заложено неразрешимое противоречие. Это противоречие между представительской и законодательной функцией парламента. Представительской функции характерна отсутствие ограничений по критериям профессионализма. Законодательной - необоснованные амбиции и материальные претензии, чем отличаются чиновники, высоко забравшиеся по служебной лестнице. Странно видеть, как депутаты, без мандата ничего из себя не представляющие, без надлежащего образования и знаний, раздувают щёки, и оценивают свою работу на уровне зарплат министров Федерального Правительства.
В чём преуспел парламент за это время, так это в заботе о личном благополучии самих депутатов и приближённым к ним под видом помощников друзьям. Ещё парламент оказался хорошей площадкой для политической агитации, причём не просто бесплатной, но и хорошо финансируемой из бюджета нищей страны.
Бюджетное финансирование политической деятельности вообще не поддаётся никакой логике. Это всё равно, что управление бизнесом доверить иждивенцам.
Особо следует отметить то, что наиболее бесполезной, а то и вредной, для законотворчества и защиты интересов граждан страны деятельность парламента была в периоды наиболее острой политической конкуренции, когда правящая партия либо не была в парламенте в большинстве, либо это большинство было довольно зыбкое. Тогда приходилось идти на компромиссы с паразитирующими на политическом поле образованиями, вроде ЛДПР.
Лишь после того, как положение правящей партии в парламенте упрочилось, её фракция занялась делом и стала вести себя гораздо цивилизованней, чем партии, не обременённые властью. Это, прежде всего, выразилось в ротации руководства парламентской фракции. Так что в пользе политической конкуренции есть дополнительный повод усомниться.
Для полноценной полуторопартийной системы следовало бы и оппозиционную часть парламента настроить на конструктивную работу. Сейчас парламентскую оппозицию можно охарактеризовать, как политического паразита. Практически власть откупается от так называемой системной оппозиции, позволяя ей жировать, ничего не делая, в обмен на имитацию политической конкуренции. Казалось бы, устойчивое доминирующее положение правящей партии сформировано и можно было бы продолжить реформирование парламента с целью повышения эффективности исполнения как законодательной, так и представительской функции. Но, видимо, характерная номенклатурному классу безынициативность и трусость (а депутатский корпус идентифицирует себя, как чиновничество, а не как народное представительство) не позволяет заниматься давно назревшими политическими преобразованиями.
Прежде всего, необходимо вернуть работоспособность принципу ротации депутатского корпуса, выхолощенный совершенно издевательской его интерпретацией. Замене подвергаются статисты - рядовая часть депутатского корпуса, предназначенная исключительно для того, чтобы высокопоставленные партийные товарищи могли неограниченно по времени безбедно существовать на щедром парламентском бюджете. Новые депутаты должны приходить с новыми инициативами, а старые не должны мешать реализации этих инициатив со своими анахроничными представлениями о жизни и проблемах страны. Никто не должен находиться в парламенте больше двух сроков, причём на руководящей должности нельзя быть более одного срока. Впрочем, и на рядовой должности нечего делать более одного срока. Без реальной эффективной ротации исполнять представительские функции парламент не сможет никогда.
Парламент в его нынешнем виде сформировался в своё время, как арена политической борьбы. Электорат голосовал за партии, как за политические силы в борьбе за власть. И деятельность парламента оптимизировалась под главную его функцию - агитационную площадку. Реально законотворчеством занималось Правительство, а не парламент. И надо сказать, создавая законы, правительственные чиновники никогда не забывали о комфортных условиях правового поля для своих интересов. Законы, реально облегчающие жизнь и работу народа, все эти годы проводить было некому.
Один из индикаторов безответственности и паразитизма партий - раздача неограниченных обещаний. Вспомним механизм демократического регулятора, описанный в начале статьи. Главные политические силы выступают либо за ресурсы на социальные проблемы, либо за развитие производства. То, что бюджетный "пирог" ограничен, должно быть включено в правила игры по умолчанию. Для Российского парламента, похоже, в абсурде никаких ограничений нет. Все партии обещают всё и сразу. Принимать необеспеченные бюджеты, назначая неподъёмные налоги - любимое занятие Госдумы, начиная с представления ей Гайдаром своей программы реформ.
В результате такой работы Парламента все программы финансируются в урезанном виде, и в урезанном виде исполняются. Точнее сказать не исполняются. Средства потраченные на незавершёнку - это выброшенные деньги. Страна постоянно остаётся с нищенской социалкой и без рабочих мест в эффективном производстве.
Если уж мы собираемся построить эффективную комбинированную политическую систему, то надо сформировать механизмы, заставляющие и оппозицию быть ответственной за свою деятельность в представительских органах. Чтобы получить полноценную полуторопартийную систему так называемая системная оппозиция в парламенте тоже должна пройти существенную трансформацию и стать конструктивной.
Основную долю системной парламентской оппозиции составляют две паразитирующие политические силы - КПРФ и ЛДПР. Первая паразитирует на ностальгии по советскому прошлому. Вторая - на духе противоречия, специфической форме восприятия свободы, как возможности вообще никому и ничему не подчиняться, в том числе и разуму. Электорат ЛДПР это те "избиратели", в приоритете которого протест рациональному, культурному поведению в политике.
Думаю, до жути интересно всему населению страны, что произойдёт на политической арене, когда лидеры этих двух партий сойдут со сцены. Это будет важный период в трансформации политической жизни государства. И, думаю, для простого народа совершенно непонятно, зачем надо оттягивать, да ещё за народные деньги, удовлетворение всеобщего любопытства. Что изменится в Парламенте, когда две фракции перестанут обслуживать личные амбиции своих лидеров можно выяснить буквально со следующего избирательного срока госдуму, не дожидаясь, как в советское время их естественной убыли. По тому, как себя поведут думские фракции без участия партийных начальников, можно будет прогнозировать и трансформацию этих партий в период смены лидеров. Кто займёт протестную нишу Жириновского, сможет ли КПРФ при новом лидере от демагогии перейти к реальной защите интересов трудящихся - частично ответ на эти вопросы могут дать тенденции поведения фракций без участия в работе парламента лидеров партий. Тогда работа на избирательный имидж партийного начальника, возможно, перестанет быть приоритетной задачей депутатов в парламенте. Влияние внутренней жизни каждой из партий должно оказывать на парламентскую деятельность как можно меньшее влияние. Выбор в парламент по партийным спискам это фактор, который усиливает роль парламента, как площадки политической агитации в ущерб его представительской и законодательной функций.
Оставшаяся часть системной оппозиции, представленная "Справедливой Россией" могла бы стать конструктивной оппозицией доминирующей партии. Тогда, по аналогии с крупными корпорациями развитых экономик, которые сами по себе неповоротливы и не склонны к переменам, но пользуются на взаимовыгодных условиях идеями малых инновационных предприятий, доминирующая партия могла бы подхватывать рациональные предложения оппозиции и внедрять их в жизнь. Отсутствие политической конкуренции способствовало бы подавлению рефлекса отторжения чужих идей.
Как мы помним, в эту партию и были собраны оппозиционные силы, которые могли конкурировать с правящей партией, если не по электоральной поддержке, то по качеству концепции реформирования экономики. Кстати, пока у проправительственной фракции не было большинства в парламенте, она часто поддерживала инициативы профессионалов из оппозиции, попутно стараясь переманить в свои ряды наиболее авторитетных из них.
После победы в парламенте правящая партия с помощью административных махинаций собрала под контроль своего преданного функционера всю конструктивную оппозицию. А тот уже и занялся чисткой рядов своей партии от возможных конкурентов своего лидерства. Теперь парламентская фракция "Справедливой России" такая же приживалка, как и остальные представители "системной оппозиции". Этой партии и так надо менять своего лидера. С такой тенденцией падения рейтинга с Мироновым она рискует вообще не попасть в парламент. Тогда формировать эффективную полуторопартийную систему будет просто не из кого.
К сожалению, у нас в политике ещё нет механизма быстрого формирования политической силы на главном актуальном вопросе современной жизни. Здесь нам не помешал бы опыт Германии, в которой очень быстро общественное движение в защиту экологии смогло сформировать крупную политическую партию - "зелёные". А в результате недальновидной политики правящей партии в миграционном вопросе, столь же стремительно возникло и набрало популярность политическое движение "Альтернатива для Германии".
Как сможет административная система, в условиях, когда им не грозит политическая конкуренция перестроиться с подавления конструктивной оппозиции, выдавливания её из публичного политического пространства к сотрудничеству, пока непонятно. Но это было бы движение в правильном направлении развития политической системы.
Здесь опять уместно вернуться к аналогии с объектами управления в экономике. В развитых экономиках крупные, в том числе транснациональные компании, монополисты в своей сфере деятельности, сотрудничают с малым и средним бизнесом. А монополисты в нашей стране давят этот бизнес как конкурента. Так вот и в экономике, и в политике управленцы монополий должны быть приучены прислушиваться и пользоваться советами людей с низким статусом, но с ярко выраженным превосходством профессиональных идей.
14. Как повышать эффективность политической системы.
На данном этапе задача построения политической системы с реальной конкуренцией политических сил, очевидно, становится не актуальной. Опыт постсоветских преобразований в политической сфере подсказывает - издержки создания такой системы слишком велики. Нашей стране не по карману не только расходы на политическую деятельность, как в США, но и в менее амбициозных европейских странах. Риски перерастания политической нестабильности - спутника политической конкуренции - в разрушение всего государственного устройства слишком велики. В современной сложной обстановке успешно сформировать традиционную демократию нам просто не дадут. Да и вышеизложенного анализа следует, что под современные проблемы развитые страны с демократическим устройством адаптируются плохо. Пока широкие материальные возможности позволяют этим странам сохранять стабильность, но что будет, когда конкуренты из развивающихся стран начнут обгонять старые демократии по уровню жизни, неизвестно.
Более разумный выбор для нашей страны на современном этапе - формирование полуторопартийной системы, к чему мы и так, похоже, интуитивно движемся. Если правильно поставить цели и, вместо построения несбыточного демократического идеала, заняться настройкой механизмов, обеспечивающих надёжную обратную связь власти и общества, вполне достижимо построение эффективной политической системы, стабильной, и достаточно гибкой для реакции на бурно меняющиеся в современном мире хозяйственные, и как следствие общественные отношения. Помимо избирательного права, которое, как показывает практика, мало влияет на эффективность управления, есть много проверенных способов повысить качество управления.
Литература:
1. Донецкий Ю.И. "Научное обеспечение реформ. Практика макроэкономики", URL: (http://technic.itizdat.ru/docs/donetsky/FIL14839374740N510155001/).
2. Донецкий Ю.И. "Работа с обращениями граждан в РФ в свете решений о необходимости новых реформ", URL: (http://technic.itizdat.ru/docs/donetsky/FIL14781549970N200194001/1)
3. Донецкий Ю.И. "Проблемы инновационного развития РФ глазами изобретателя", URL: (http://technic.itizdat.ru/docs/donetsky/FIL14591629050N818955001/1)