Русский мир не вмещался в границы древнерусского государства. Средневековые авторы рассказывали про отдельные группы руси, разбросанные по Европе островами и архипелагами. Тот факт, что народ успел разделиться на самостоятельные части, подразумевает его длительную предварительную историю. Когда формируется народ, то поначалу он возрастает в численности, раздвигает свою территорию. Но потом народ увеличивается настолько, что управление им становится затруднительным, а порой и вовсе невозможным, и тогда он начинает дробиться. Если русский народ достиг этой стадии уже в период раннего средневековья, то, значит, предыдущие стадии он успел пройти ещё раньше. И совершенно очевидно, что русская история начинается не с Рюрика, что его княжение - это лишь очередной этап. Западные цивилизаторы стремятся поскорее забыть об этих осколках русского мира, чтобы избежать, как они любят ругаться, "удревнения" русской истории. Нам ставят своеобразный шлагбаум: до Рюрика можете доходить, а дальше вглубь времён - ни-ни! Причина понятна: европейские земли делят между собой потомки кельтов и германцев, а историки получили заказ на обоснование исторических претензий самозванных хозяев Европы. Славяне в эту картину не вписываются, поэтому лучше сделать вид, будто их и вовсе не было, а не получится - так объявить "неисторическим народом". Понятно, что известия о существовании других групп руси, помимо Рюриковой, для норманистов просто нож острый. Можно попытаться отмахнуться от сообщений очевидцев, но о разных группах руси сообщали и наши летописи, а их уже не раз издавали и тиражировали. Так что, с летописями поневоле придётся считаться.
I
Вот та группа руси, которую летописец не включил в состав государства Рюриковичей: "Афетово бо и то колЪно: Варязи, Свеи, Урмане, Готе, Русь, Агняне..." (Лаврентьевская летопись, РЛ, т. XII, Рязань, 2001, с. 4). Упомянутая русь помещена между готами и англами. Под именем "Готе" подразумеваются не исторические готы, а всего лишь готландцы, жители острова и провинции Готланд в составе Швеции. С готами у них нет ничего общего, кроме сходства в названиях. Англы с древности жили на юге Ютландии (Ф. Крузе "О пределах Нормании и названии норманов и руссов" // ЖМНП, ч. XXI, СПб, 1839, с. 20-21). Русь, указанная в летописи, находилась как раз между Скандинавией и Ютландией и вариант тут всего один - остров Рюген, священный оплот славянского язычества. Н.С. Трухачев, внимательно изучавший историю знаменитого острова, отметил в своём исследовании:
"Нестор, помещая Русь в район Балтийского моря, одновременно утверждает, что она говорила по-славянски. На Балтике по-славянски говорили только на южном берегу моря, между устьем Вислы и Данией. Тем самым утверждение Нестора, что Русь говорила по-славянски, определенно указывает на географическое положение прибалтийской Руси. С другой стороны, при перечислении западноевропейских народов ("Афетово бо и то колено: Варязи, Свей, Урмане, [Готе], Русь, Агняне, Галичане" и т. д.). Нестор помещает Русь между готландцами ("Готе"), жившими на юге современной Швеции и на острове Готланде, и "Агнянами", под которыми, крайне вероятно, надо понимать датское племя англов, которое соседствовало с Рюгеном, так как жило в нынешней провинции Ангельн в юго-восточной части Ютландского полуострова и на некоторых датских островах. Трудно при перечислении народов точнее охарактеризовать географическое положение Рюгена по отношению к скандинавским народам, чем это сделано русским летописцем. Координаты прибалтийской Руси у Нестора (на южном берегу моря между готландцами и англами) точно совпадают с положением острова Рюгена"
(Н.С. Трухачев "Попытка локализации Прибалтийской Руси на основании сообщений современников" // "Древнейшие государства на территории СССР", М., 1980, с. 161-162)
Эта статья вызывает откровенную неприязнь у норманистов и русофобов. Привязываясь к любым неточностям, а их хватает в любом историческом исследовании, они пытаются не допустить к научному изучению неудобные для себя факты. Зато норманистам прощаются любые огрехи за их "правильное" поведение. Остров Рюген представляет одну из таких неудобных тем. Сведения о нём содержатся в сочинениях средневековых авторов, которые порой даже не скрывали свою злобу и остервенение по отношению к славянам:
"Очевидно, страна Померания самим происхождением своего названия указывает на характер своего местоположения. Ведь поме на языке славян означает рядом или возле, мориз же - море. Поэтому Померания - как бы Померизания, т. е. расположенная рядом или вокруг моря <...> за Померанией находятся в океане Дания и Ругия (Rugiam), остров небольшой, но густо заселенный. Над ней же, то есть вправо на север, имеются Флавия, Пруссия, и Руссия (Rusciam)..."
("Беседа Герборда о житии Оттона, Бамбергского епископа" // М.Б. Свердлов "Латиноязычные источники по истории Древней Руси IX-XIII вв.", СПб, 2017, с. 232-234)
Автор назвал Киевскую Русь Русцией, то есть страной русичей. Стало быть, наряду с термином "рутены" (русины) немцам был известен и второй вариант самоназвания жителей Руси. Другие авторы сообщали более подробные сведения и про сам остров, и про его население:
"Ругия остров на мори орнетанском (ориенстальском) то есть восточном, или Свевицком, а имянно называют Балтицкое море, от баралибицкой области дацкая граница. Остров беловат, с того острова видят островы Манада (Ummantz), Гидензера (Hiddensehe), от западу; да от полудня поморские грады граничат, именем Барто (Bardt), Трозуб (Stralsund), Крипсваде (Gripswalde), Валгасте. Остров в древние лета многим пространнее был, неже ныне. Божиею волею промыла вода сквозь той остров и отделила особно остров Руден на удивление всем, что неподобно было тому тако статися, страшными волнами морскими и трясением земли и ветры великими потопило многие домы и костелы и колоколни между Ругиею да между Руденом островом на 5 миль. Ныне в том месте глубина немерная, великие корабли тем местом проезжают, а называют то место новой проезд или корабельной проезд. В древние лета большие корабли на широкое море и иным местом проезжали, на запад, а не на восток, проезд той называли Данбелен; на том проезде дацкие корабли потонули и ныне на дне моря видят корабли и опасаются тем местом кораблями ездити. Остров той весь великое море обошло долгота и ширина того острова 7 миль, округи того острова по смете математицской 21 миля. Ныне в правду та округлость не только многим островам и прилепкам большим и меншим разделяется и естьли кто хощет с прилежанием смеряти и сметити, 70 миль найдется; между островков ширина заток по три мили, а менши полторы мили несть; а которые корабли к тому острову приезжают, от волн морских шкоты бывает мало, пристанища угодные опасные.
На острове том хлеба родится изобилное множество, близь града Стралзунна; како в древние лета римляном в Сицылии хлебородство бывало, тако и на том острове. Срабо (Страбон) о том пишет. Скота, то есть коней и овец есть по мере; гусей в правде немерное множество и велми велики; волков и болших мышей на том острове несть, токмо не в давне на прилепку Витов мыши болшие, т. е. кроты появились с приезжих кораблей. На острове том живали люди идолопоклонники, Рены (Раны) или Рутены имянуемые, люты, жестоки к бою, против христиан воевали жестоко, за идолов своих стояли. Те Рутены от жестосердия великого едва познали после всех Христианскую веру. Того острова владетели таковы велможны, сильны, храбрые воины бывали, нетокмо против недругов своих отстаивалися крепко, но и около острова многие грады под свою державу подвали, то есть Бордум, Гривмъмам, Трибесия, и воевали с Дацким королем и со иными поморскими князьми и с Любскою областию воевали много, и всем окрестным Государством грозны и противны были. Язык у них был Словенской да Виндалской (Валдалской); грамотного учения не искатели, но и заповедь между собою учинили, чтобы грамоте не уталися, токмо воинским делам прилежные охотники были"
(Герард Меркатор "Космография" // И.Е. Забелин "История русской жизни с древнейших времен", ч. I, М., 1876, с. 590-591)
"Недалеко от области славян находятся, насколько нам известно, три примечательных острова. Первый из них называется Фембре. Он лежит напротив вагров, так что его, как и Лолланн, можно видеть из Ольденбурга. Другой остров расположен напротив вильцев. Им владеют раны [, или руны], могучее славянское племя. По закону без учёта их мнения не принимают ни одного решения по общественным делам. Их так боятся по причине их близости к богам, вернее к демонам, поклонению которым они преданы более прочих <...> Схолия 121 (117). Рюген - остров рунов по соседству с городом Юмной, так что у них общий король"
(Адам Бременский "Деяния архиепископов Гамбургской церкви"// Адам Бременский, Гельмольд из Босау, Арнольд Любекский "Славянские хроники", М., 2011, с. 104, 127)
"Раны же, у других называемые рунами, - это кровожадное племя, обитающее в сердце моря, преданное сверх всякой меры идолопоклонству. Они занимают первое место среди всех славянских народов, имеют короля и знаменитейший храм. Именно поэтому, благодаря особому почитанию этого храма, они пользуются наибольшим уважением и, на многих налагая дань, сами никакой дани не платят, будучи неприступны из-за трудностей своего месторасположения. Народы, которые они подчинили себе оружием, принуждаются ими к уплате дани их храму. Жреца они почитают больше, чем короля. Войско свое они направляют, куда гадание покажет, а, одерживая победу, золото и серебро относят в казну бога своего, остальное же делят между собой <...>
Ибо из всех народов славянских, которые делятся на области и княжества, один только народ руян упорнее других в мраке неверия вплоть до наших дней остался, будучи для всех недоступным по той причине, что окружен морем. Старое предание вспоминает, что Людовик, сын Карла, пожаловал некогда землю руян св. Виту в Корвейе, потому что сам был основателем этого монастыря. Вышедшие оттуда проповедники, как рассказывают, обратили народ руян, или ран, в веру и заложили там храм в честь мученика св. Вита, которого почитает эта земля. После того же как раны, они же руяны, с изменением обстоятельств отклонились от света истины, среди них возникло заблуждение, худшее, чем раньше, ибо св. Вита, которого мы признаем слугой Божьим, раны начали почитать, как бога, поставили в честь его громадного идола и служили творению больше, чем творцу. И с тех пор это заблуждение у ран настолько утвердилось, что Святовит, бог земли руянской, занял первое место среди всех божеств славянских, светлейший в победах, самый убедительный в ответах. Поэтому и в наше время не только вагрская земля, но и все другие славянские земли посылали сюда ежегодно приношения, почитая его богом богов. Король же находится у них в меньшем по сравнению с жрецом почете. Ибо тот тщательно разведывает ответы [божества] и толкует узнаваемое в гаданиях. Он от указаний гадания, а король и народ от его указаний зависят.
Среди различных жертв жрец имеет обыкновение приносить иногда в жертву и людей-христиан, уверяя, что такого рода кровь доставляет особенное наслаждение богам <...> Хотя ненависть к христианству и жар заблуждений были у ран сильнее, чем у других славян, однако они обладали и многими природными добрыми качествами. Ибо им свойственно в полной мере гостеприимство, и родителям они оказывают должное почтение. Среди них нигде не найти ни одного нуждающегося или нищего потому, что тотчас же, как только кто-нибудь из них ослабеет из-за болезни или одряхлеет от возраста, его вверяют заботам кого-либо из наследников, чтобы тот со всей человечностью его поддерживал. Ибо гостеприимство и попечение о родителях занимают у славян первое место среди добродетелей. Что касается прочего, то земля руянская богата плодами, рыбой и дикими зверями. Главный город этой земли называется Аркона"
(Гельмольд из Босау "Славянская хроника"// там же, с. 194-195, 279-280)
По свидетельству немецких писателей, остров Рюген славился дружинами неукротимых воинов, признаваемых лучшими бойцами на Балтике. К злобе и зависти поклонников викингов. А в немецких документах Балтийское море называлось "mare Rugianorum" (А.Г. Кузьмин Варяги" и "Русь" на Балтийском море" // "Вопросы истории", # 10, 1970, с. 40). Но ещё более остров прославился святилищами грозных богов, почитаемых всеми балтийскими славянами. И об этих святилищах сохранились кое-какие сведения, пусть даже и с точки зрения злопыхателей:
"Город Аркона лежит на вершине высокой скалы; с севера, востока и юга огражден природною защитою... с западной стороны защищает его высокая насыпь в 50 локтей... Посреди города лежит открытая площадь, на которой возвышается деревянный храм, прекрасной работы, но почтенный не столько по великолепию зодчества, сколько по величию бога, которому здесь воздвигнут был кумир. Вся внешняя сторона здания блистала искусно сделанными барельефами различных фигур, но безобразно и грубо раскрашенными. Только один вход был во внутренность храма, окруженного двойною оградою: внешняя ограда состояла из толстой стены с красною кровлею; внутренняя - из четырех крепких колонн, которые, не соединяясь твердою стеною, увешаны были коврами, достигавшими до земли, и примыкали ко внешней ограде лишь немногими арками и кровлею. В самом храме стоял большой, превосходившей рост человеческий, кумир с четырьмя головами на стольких же шеях, из которых две выходили к груди и две к хребту, но так, что из обеих передних и обеих задних голов одна смотрела направо, а другая налево; волосы и борода были подстрижены коротко; и в этом, казалось, художник соображался с обыкновением руян. В правой руке кумир держал рог из различных металлов, который каждый год обыкновенно наполнялся вином из рук жреца для гадания о плодородии следующего года; левая рука, которою кумир опирался в бок, подобилась луку. Верхняя одежда спускалась до берцов, которые составлены были из различных сортов дерев и так искусно были соединены с коленями, что только при точном рассматривании можно было различать фуги. Ноги стояли наравне с землею, их фундамент сделан был под полом. В небольшом отдалении видны были узда и седло кумира с другими принадлежностями; рассматривающего более всего поражал меч огромной величины, которого ножны и черен, кроме красивых резных форм, отличались прекрасною серебряною отделкою... Для содержания кумира каждый житель острова обоих полов вносил монету. Ему также отдавали третью часть добычи и хищения, веря, что его защита дарует успех; кроме того в его распоряжении были триста лошадей и столько же всадников, которые все добываемое ими насилием или хитростью вручали верховному жрецу; отсюда приготовлялись различные украшения храма; прочее сохранялось в сундуках под замками; в них, кроме огромного количества золота, лежало много пурпуровых одежд, но от ветхости гнилых и худых.
Можно было видеть здесь и множество общественных и частных даров, жертвованных благочестивыми обетами требующих помощи, потому что этому кумиру давала дань вся славянская земля. Даже соседние государи посылали ему подарки с благоговением: между прочими, король датский Свенон, для умилостивления его, принес в дар чашу искуснейшей отделки...
Этот бог имел также храмы в очень многих других местах, управляемые жрецами меньшей важности. Кроме того, при нем был конь, совершенно белый, у которого выдернуть волос из гривы или хвоста почиталось нечестием. Только верховный жрец мог его кормить и на нем ездить, чтобы обыкновенная езда не унизила божественного животного. Верили, что на этом коне Святовит ведет войну против врагов своего святилища; это следовало из того, что конь, ночью стоявший в стойле, часто утром был покрыт пеною и грязью, как будто он воротился из дальней дороги.
Святовит имел свои боевые значки (Signa) или знамена. Главнейшее из них называлось Станица (Stanicia). Оно было отлично по величине и цвету и почитаемо народом руянским почти столько, сколько величие всех богов. Нося его перед собою, они считали себя вправе грабить все человеческое и божеское и все считали себе позволенным. С ним они могли опустошать города, разрушать алтари, неправое делать правым, всех пенатов руянских разрушать и сожигать, - и власть этого небольшого куска полотна была сильнее власти княжеской"
(Саксон Грамматик "Деяния данов" // А.С. Фаминцин "Божества древних славян", М., 2014, с. 57-59)
Кроме Арконы, большим почётом на священном острове пользовался и другой культовый центр - Кореница. Там были построены три языческих храма для трёх великих богов (Ругевита, Поревита и Поренута), чрезвычайно популярных в славянском мире. Интересно, что богов на Рюгене их почитатели изображали многоголовыми. Если пропустить злобные и неумные ругательства христианского автора, то из его сочинения можно выжать некоторую информацию:
"Это поселение было знаменито своими тремя необыкновенными святилищами, каждое из которых имело свой украшенный с большим искусством храм. Уважение и почет, которые местные жители питали к этим своим богам, были почти такими же, как та власть, которой божество из Арконы обладало среди вообще всех склавов <...> Самый большой из этих храмов находился в центре отведённой для него площади, при этом у обеих [его частей] вместо стен были пурпурные [занавеси], а крыша опиралась на одни лишь столбы <...> предстал сделанный из дуба идол, которого [местные жители] называли Ругиевид (Rugiaevithum) <...> у его головы было семь похожих на человеческие лиц, причем все они имели одно общее темя. Еще же его создатель сделал так, что сбоку на поясе у этого истукана висело семь настоящих мечей в ножнах, тогда как обнажённый восьмой [меч] он держал в своей правой руке <...> Своими размерами этот идол намного превосходил [всё то, что природа отвела для] человека <...> Считалось, что этот бог могущественен, как Марс, и что от него зависит всё на войне <...> идола Поревида (Porevithum), которому поклонялись в соседнем храме. У этого [бога] было пять голов, он не имел оружия <...> к храму Поренуция (Porenutii). Статуя этого идола имела пять лиц, одно из которых располагалось на его груди, при этом левой рукой он касался лба, а правой держался за подбородок"
(Саксон Грамматик "Деяния данов", т. II, М., 2017, с. 225-227)
Римский папа Бенедикт XI обращался в 1304 году к рюгенским князьям как к "возлюбленным сынам, знаменитым мужам, князьям русских" ("principibus Russianorum"). В немецких источниках население Рюгена называется Rugiani, Ruiani, Roiani, Rugi, Rutheni, то есть ругиане, руяне, руги, русины (Н.С. Трухачев "Попытка локализации Прибалтийской Руси на основании сообщений современников" // "Древнейшие государства на территории СССР", М., 1980, с. 160, 164). В немецкой книге 1567 года остров Рюген назван "Russianorum". В одном из списков "Жития св. Северина", принадлежащего Венской придворной библиотеке, имеется приписка над словом "Rugorum", утверждающая, что это латинское название по-немецки звучит как "Ruzen" или "Rucen" (Ф.М. Святной "Что значит в Несторовой летописи выражение "поидоша из Немец" или несколько слов о Варяжской Руси", СПб, 1842, с. 9-10). В одном из списков сочинения Видукинда (X в.) говорится, что "Рани, Руани и Ругиани - это одно и то же, только различно выражено" (А.Г. Кузьмин "Варяги" и "Русь" на Балтийском море" // "Вопросы истории", ? 10, 1970, с. 41).
Такое толкование приводит в ужас германофилов, одним чохом зачисляющих в германцы множество народов, хотя о них не известно ничего, кроме названия. Ругов, о которых упоминал Тацит: "Далее, у самого Океана, - ругии и лемовии; отличительная особенность всех племен - круглые щиты, короткие мечи и покорность царям" ("О происхождении германцев и местоположении германцев" // Корнелий Тацит "Сочинения в двух томах", т. I, СПб, 1993, с. 354), - принято относить к восточногерманским народам. Не из Германии, но всё равно сородичи, кто не кельты - те германцы. Как-то так. Все народы, включённые в эту категорию, уже вымерли и не могут защитить себя от немецкого произвола. Не зная языков и происхождения народов, немцы, тем не менее подгребают их под себя.
Зато, к примеру, Гельмольд причислял герулов не к восточным германцам, а к славянам и отождествлял их с гаволянами: "... а именно герулы, или гаволяне, обитающие по реке Гаволе" (Гельмольд из Босау "Славянская хроника" // Адам Бременский, Гельмольд из Босау, Арнольд Любекский "Славянские хроники", М., 2011, с. 155). Австрийский историк Хервиг Вольфрам писал применительно к XVII веку: "Отождествление славянских народов с восточногерманскими племенами уже тогда имело долгую традицию" (Х. Вольфрам "Готы. От истоков до середины VI века", СПб, 2003, с. 11). Советский историк А.Г. Кузьмин заметил, что от славян требуют соблюдения "неизменного комплекса хозяйственно-бытовых и погребальных традиций", а германцам разрешён свободный допуск (А.Г. Кузьмин "Начало Руси. Тайны рождения русского народа", М., 2003, с. 299).
Но, ведь, название острова Рюген несомненно произошло от ругов, а населяли его в период средневековья славяне. Приходится выкручиваться. Сначала, мол, на Рюгене действительно жили руги, а в V веке они ушли на Дунай и вот тогда опустевший остров заняли славяне. Такая, вот, рокировка. Правда, по данным археологии преемственность традиции, и хозяйственной, и сакральной, не нарушалась, и заселение острова было непрерывным. Тут же придумали объяснение: часть ругов будто бы осталась на острове, встретила там славян и обеспечила-таки преемственность. Как-то так (Н.А. Ганина "Тайны рюгенских славян" // "Studia Slavica et Balcanica Petropolitana", 2015, # 2, с. 65-81). Толкование откровенно притянуто за уши. Смена населения неизбежно должна отразится на хозяйственном укладе и культурных традициях местных жителей. Если ничего подобного не случилось, так, значит, и этническая ситуация на острове не претерпела существенных изменений. Опять же, уникальный языческий культ на острове не выглядит привнесённым, напротив, он возвышался над региональными культами, а сам остров виделся славянам в качестве сакрального центра. По свидетельству Адама Бременского, рюгенцы стали наиболее уважаемым среди балтийских славян народом по причине своей близости к богам.
Так и на Руси, остров Рюген был не менее почитаем, у нас его сближали с фольклорным островом Буяном, сердцевиной Мироздания (А.Н. Афанасьев "Языческие предания об Острове-Буяне" // ВИМОИДР, кн. IX, М., 1851; В.Б. Вилинбахов "Балтийско-славянский Руян в отражении русского фольклора" // "Русский фольклор". Т. XI. "Исторические связи в славянском фольклоре", М.-Л., 1968, с. 177-184; В.И. Меркулов "Древнерусское предание с острова Рюген" // "Русин", 2014, # 1(35), с. 165-171; В. Опарин "Остров Буян - быль или легенда" // "Вокруг света", 1983, # 5, с. 38-40; М.Л. Серяков "В синем море есть святой божий остров" // "Исторический формат", 2019, # 2, с. 46-58; "На море-океане, на острове Руяне" // Л.Р. Прозоров "Святослав Храбрый. Русский бог войны", М., 2009, с. 35-93). А "славный град Антон" из русской сказки ("Сказка о славном и храбром витязе Бове королевиче", СПб, 1815, с. 3) - это знаменитая Аркона, название лишь слегка видоизменилось. Значит, рюгенцы для Древней Руси не были чужими, языческий остров воспринимался русскими людьми как земля далёкая, загадочная, но родная.
Некоторые из народов, известных древнеримским писателям, сохранились до средневековья и при этом они оказались славянами. Птолемеевские вельты позднее стали известны как велеты или лютичи: "Затем побережье океана у Венедского залива занимают вельты" (Клавдий Птолемей "Руководство по географии" // М.С. Боднарский (сост.) "Античная география", М., 1953, с. 321). На месте буланов появились летописные поляне: "... около реки Вистулы, ниже венедов <...> буланы" (там же).
И у Тацита можно обнаружить славян под видом германцев: "... и англии, и варины <...> расчленяющиеся на различные племена лугии <...> За лугиями живут готоны <...> у самого Океана, - ругии и лемовии" ("О происхождении германцев и местоположении германцев" // Корнелий Тацит "Сочинения в двух томах", т. I, СПб, 1993, с. 353-354). Варины известны на тех же местах средневековым авторам, которые их называли вары, варги, вагры, варяги. Лугии - это лужичане, существующие и поныне. Ругии - это руги или русы из Южной Прибалтики. Так что, "германцы" - понятие слишком расплывчатое и неопределённое, оно не отражает этнического происхождения.
Тацит в своём сочинении рассказывал про область, которую римляне называли Германия, а вот местного наименования у неё не имелось, потому что население там было этнически пёстрое, да и единого политического объединения там не сложилось. Значит, и общего самоназвания в принципе не могло появиться. Сначала так назвали тунгров, потому что они "первыми переправились через Рейн и прогнали галлов". То есть, сами себя они называли тунграми, а римляне их прозвали германцами. Область Германия в то время ещё представлялась римлянам неведомой землёй, рассказывали, что её будто бы посещали Геркулес и Одиссей (там же, с. 338). Незнакомые и непонятные народы римляне стали называть германцами, но Тацит откровенно дал понять, что считает этот термин географическим, а не этническим. К германцам он отнёс "племена эстиев", а у них "язык - ближе к британскому" (там же, с. 355). То есть, то, что эстии были кельтоязычными, для Тацита не имело значения. Но вот его дальнейшие размышления: "Отнести ли певкинов, венедов и феннов к германцам или сарматам, право, не знаю <...> Однако их скорее можно причислить к германцам, потому что они сооружают себе дома, носят щиты и передвигаются пешими, притом с большой быстротой; все это отмежевывает их от сарматов, проводящих всю жизнь в повозке и на коне" (там же, с. 355-356). Теперь очевидно, что все народы, вне зависимости от их языков, римляне делили на три большие группы: хорошо знакомые им народы (галлы, фракийцы и т. д.), незнакомые оседлые народы (германцы) и всевозможные кочевники (сарматы).
В Древнем Риме в качестве пограничных знаков использовались гермы - столбы, увенчанные головой бога (первоначально, Гермеса). Отсюда следует, что германцы - это живущие за гермами, чужеземцы, иностранцы. Никогда не существовало такой этнической общности, как "иностранцы", никогда не существовала страна "Инострания". Нынешние немцы сформировались в позднее время и из разнородных компонентов, сплошь латинизированных и окатоличенных. И если античные авторы называли какие-то народы германцами (то есть, варварами), то это не даёт никаких прав немцам объявлять их своими сородичами. Впрочем, немцы всё равно будут так поступать, потому что им это выгодно. Только причём тут наука?
Наука ни при чём, вмешалась политика. Итальянские писатели эпохи Возрождения проклинали готов и другие северные народы, разрушившие Римскую империю, а немцы, австрийцы, шведы и прочие жители Северной Европы, числившие себя потомками готов, принялись доказывать своё превосходство. Родилось политическое движение под названием "готицизм", которое довёл до полного абсурда профессор из Упсалы Олаф Рудбек (1630-1702), отождествивший Швецию с платоновской Атлантидой (Х. Вольфрам "Готы. От истоков до середины VI века", СПб, 2003, с. 12). Немцев в античные времена и в проекте не было, как не было шведов, датчан, нидерландцев, да и всех современных народов Европы. Этническая палитра выглядела тогда совсем иначе и от того, как она перемешается, зависело рождение в будущем новых этносов. Народы и племена, населявшие Европу, следует считать не предками современных народов, а этническими компонентами в сложном и длительном процессе этногенеза.
И славяне тогда только формировались, так что народы, жившие на славянской территории, не стоит поспешно признавать ославяненными, славянский этнос вырос из многих корней, как и остальные народы. Древние руги не были "восточными германцами", они были самими собой. Только в XVI веке немецкие историки (Франциск Иреник, Виллибальд Пиркхеймер, Альберт Кранц и др.) принялись выделять группу народов, которые условились считать родственным, и для них использовали заимствованный от римлян, за неимением своего, термин "германцы" (Л.П. Грот "Путь норманизма: от фантазии к утопии" // "Варяго-русский вопрос в историографии", М., 2010, с. 119-120). Следовательно, семья германских народов - это мираж, книжная конструкция, далёкая от исторической реальности. Пропагандировалась она в политических интересах и не отражает этнического развития. А вот термин "славяне" действительно явился порождением живой истории. Народы славянского языка самостоятельно осознали своё единство и приняли общее самоназвание.
Что русами или ругами называли один и тот же народ, следует из европейских письменных источников, они с определённостью именовали ругами киевских русов.
"959. Послы Елены, королевы ругов (reginae Rugorum), которая при Романе, константинопольском императоре, была крещена в Константинополе, придя к королю, притворно, как затем стало ясно, просили, чтобы этому народу были поставлены епископ и священники <...>
962. В этом же году Адальберт, епископ, назначенный к ругам (Rugis), не будучи в состоянии преуспеть в том, чего ради он был послан, и понимая, что ему поручили напрасный труд, возвратился. Во время возвращения некоторые из его людей были убиты, и сам он едва спасся с большим трудом" ("Продолжение хроники Регинона Прюмского" // М.Б. Свердлов "Латиноязычные источники по истории Древней Руси IX-XIII вв.", СПб, 2017, с. 34).
"... достопочтенный муж Адальберт, некогда назначенный и посланный для проповеди ругам (Rugis), стал архиепископом [Магдебургским] и митрополитом всего славянского племени за Эльбой и Салой" ("Учредительная грамота Магдебургского епископства" // там же, с. 39).
"Этот Куно имел так же четырех дочерей <...> третья - за короля ругов (regi Rugorum)" ("Генеалогия Вельфов" // там же, с. 151)
"962. В этом же году Адальберт, епископ, назначенный к ругам (Rugis), не будучи в состоянии преуспеть в том, чего ради он был послан, и понимая, что ему поручили напрасный труд, вернулся" ("Саксонский анналист" // там же, с. 164)
"Был в то время некто Адальберт, монах великого достоинства и заслуг, некогда вышедший из трирского монастыря св. Максимина и посвященный в епископы, который был предназначен для проповеди среди ругов (Rugis). Но этот ожесточенный народ дикого вида и неукротимый сердцем изгнал его из своих пределов" ("Деяния Магдебургских архиепископов" // там же, с. 193).
"У этого вышеназванного Эдмунда был некий сын, которого звали Эдуард; он по смерти отца, страшась [короля Канута], бежал из этой земли в землю ругов (Rugorum), которую мы называем Руссией (Russiam). Король этой земли, по имени Малесклод (Malesclodus), когда услышал и понял, кто он, с честью принял его" (Роджер из Ховедена "Хроника" // В.И. Матузова "Английские средневековые источники IX-XIII вв.", М., 1979, с. 58).
Гийом Жюмьежский (XI в.), автор "Истории норманнов", в рассказе о женитьбе французского короля Генриха I на Анне Ярославне назвал Ярослава Мудрого "rex Rugorum" (А.В. Назаренко "Древняя Русь на международных путях", М., 2001, с. 46).
Польский историк Хенрик Ловмяньский, изучая взаимодействие терминов "руги" и "русы", высказал вполне логичную мысль, что отождествление русов с ругами "свойственно именно Киеву". Славяне на острове Рюген впервые упомянуты в форме "Rugini" в хронике Беды Достопочтенного в 731 году. А киевских русов называли ругами источники, зависящие от Адальберта, отправленного в 962 году королём Оттоном I с христианской миссией на Русь. Именно они называли княгиню Ольгу королевой ругов, тогда, как другие источники использовали слово Руси. Получается, что "Адальберт узнал о ругах во время своего пребывания в Киеве". В английской хронике запись о ругах связана с Эдуардом, сыном короля Эдмунда Железнобокого, изгнанного из Англии Канутом. Эдуард спасся бегством в землю ругов и провёл на чужбине 40 лет (с 1016 до 1056 г.), он-то, очевидно, и был информатором хрониста. Во Францию имя ругов проникло в 1051 году, когда Ярослав Мудрый выдал свою дочь замуж за короля Генриха I. Нормандский хронист уверял, что Генрих женился на Матильде, дочери короля ругов Юлиюсклодия. Имена он откровенно переврал, но название ругов передал верно, видимо, информация поступала от свиты княжны Анны. Таким образом, и наименование Рюгена на Западе "Ruthenia", и появление ругов в письменных источниках приводят к Руси, в Киев. "Отождествление руссов и ругов произошло в славянских пределах, в славянском Киеве" (Г. Ловмяньский "Руссы и руги" // "Вопросы истории", # 9, 1971, с. 43-52).
Сделав этот безупречный в логическом отношении вывод, польский историк вдруг резко повернул в сторону норманнов, уступая своим норманистским воззрениям. Нет, норманны тут вообще не к месту, среди них никогда не бывало ни русов, ни ругов. Да и не найдены норманны среди населения Киева. Напротив, из всех славян именно там отличия от германского мира разительнее всего (Т.И. Алексеева "Славяне и германцы в свете антропологических данных" // "Вопросы истории", 1974, # 3, с. 67). Безусловно, историк прав, указывая на варягов Рюрика, вот только это не были норманны, это была славянская русь. Про неё было сказано в польском документе "Dagome iudex", помещавшим русь между пруссами и поморянами (Н.И. Щавелева "Польские латиноязычные средневековые источники", М., 1990, с. 28), про неё сообщал ибн Якуб, говоря о набегах русов на пруссов" (А.А. Куник, В. Розен "Известия ал-Бекри и других авторов о Руси и славянах", ч. I // "Записки Императорской Академии наук", т. XXXII, прил. ?2, СПб, 1879, с. 46-51), Оттон Фрайзингенский знал Русь между Польшей и Балтийским (Скифским) морем (Оттон Фрайзингенский "Деяния императора Фридриха" // "Древняя Русь в свете зарубежных источников", т. IV, М., 2010, с. 250). Там в древние времена и жили руги, а их восточными соседями были эстии ("О происхождении германцев и местоположении германцев" // Корнелий Тацит "Сочинения в двух томах", т. I, СПб, 1993, с. 355), предшественники тех самых пруссов, с которым воевали южнобалтийские русы - ещё одно совпадение. Какое-то время Рюрикова русь сохраняла диалектный вариант самоназвания, но постепенно смешалась с днепровской русью и усвоила местный вариант. Таким образом, можно разрешить кажущееся противоречие в летописном тексте, когда сначала Рюрик "пояша по собЪ всю Русь", потом при Олеге они же в Киеве "прозвашася Русью" (Лаврентьевская летопись, РЛ, т. XII, Рязань, 2001, с. 19, 23). Пришлая группа руси была ассимилирована местными сородичами. Как заключил историк А.Г. Кузьмин: "Тождество ругов и русов не гипотеза и даже не вывод. Это лежащий на поверхности факт, прямое чтение источников, несогласие с которыми надо серьезно мотивировать" (А.Г. Кузьмин "Одоакр и Теодорих" // "Варяго-русский вопрос в историографии", М., 2010, с. 526).
II
О ругах писал готский историк Иордан (VI в.) и выводил их с выдуманного острова Скандза. Выдуманного, потому что сам Иордан ничего о нём не знал и ссылался на Клавдия Птолемея. Ничего не зная, он вдруг принялся рассказывать о великом множестве народов, будто бы вышедших с этого острова. Но у Птолемея Скандия - это маленький остров (Рихард Хеннинг "Неведомые земли", т. I, М., 1961, с. 337). Заведомая фантазия. И Скандза - это вовсе не Скандинавия, потому что Иордан его помещал "в Коданском заливе" и "против реки Вистулы" (Иордан "О происхождении и деяниях гетов", ВБ, СПб, 1997, с. 64). Река Висла впадает в Гданьский залив и такой обширной суши там нет. Но указанное место вызвало интерес у летописца: "Въ лЪто 6813. <...> она бо бЪ рода князей Сербскихъ, съ Кашубъ, отъ поморiя Варязскаго, отъ Стараго града за Кгданском" (Ипатьевская летопись, ПСРЛ, т. II, СПб, 1845, с. 227). Хотя, совпадение может быть и случайным. Плиний Старший остров в заливе Кодан называл "Скатинавия", рядом с ним находился остров "Энгиния", а вокруг них скопилось множество мелких островов (A.B. Подосинов, М.В. Скржинская "Римские географические источники. Помпоний Мела и Плиний Старший", М., 2011, с. 179). Ни малейшего сходства со Скандинавским полуостровом. Помпоний Мела назвал тот же остров "codannouia", от его расположения в Коданском заливе (Помпоний Мела "Хорография", М., 2017, с. 368). То есть, получается, что термин "Скандия" не устоялся и не все авторы его принимали. А первым упомянул Скандию Гомер, упомянул мимоходом как малоизвестный греческий город (Гомер "Илиада", ЛП, Песнь X.268, СПб, 2008, с. 139). Конечно, заштатный городок не мог настолько прославиться, чтобы передать своё имя далёкому острову, но из этого следует, что термин "Скандия" был продуктом античной культуры и его не знали обитатели Балтики. Античные авторы прилагали это название к разным малоизвестным островам, а Иордан воспользовался расплывчатым значением термина.
Кроме ругов, Иордан указал в тех краях ещё и ульмеругов, то есть островных ругов, "которые сидели тогда по берегам океана" (Иордан "О происхождении и деяниях гетов", ВБ, СПб, 1997, с. 65). То, что он тут ничего не выдумал, доказывает упоминание ульмеругов в древнеанглийской поэме, записанной в IX веке: "Кесарь правил греками, / А Кэлик финнами, / Хагена хольмрюггами" ("Видсид" // "Древнеанглийская поэзия", ЛП, М., 1982, с 15). Скорее всего, имелись в виду рюгенские руги. Но, вот, почему столицу Руси в скандинавской литературе постоянно называли Хольмгард - город на острове? Больше всего подходит Аркона, жемчужина славянского мира. Прусский хронист Лука Давид (XVI в.) рассказывал, что якобы во времена Августа некие учёные мужи из Вифинии добрались на севере до венедов и алан в Ливонии. За морем они встретили народ ульмигеров, язык которых был никому не понятен, кроме венедов (А.Г. Кузьмин "Начало Руси. Тайны рождения русского народа", М., 2003, с. 96). "Ульмигеры" - это слегка искажённое название ульмеругов и хронист сообщал об их славяноязычии. Иордан припомнил, как он выразился, "басни", поскольку эти рассказы унизительны для готов, а говорилось в них о том, что готы "были обращены в рабство в Британии или на каком-то из островов, а затем освобождены кем-то ценою одного коня" (Иордан "О происхождении и деяниях гетов", ВБ, СПб, 1997, с. 68). На Балтике был только один остров, где существовал культ коня - остров Рюген. Священный конь использовался там для языческих обрядов и гаданий. И это доказывает, что, вопреки хвастливым заявлениям Иордана, готы не только не сумели победить ульмеругов, но, напротив, они сами были наголову разгромлены и порабощены. Только благоприятный результат гадания вернул готам свободу, взамен же они были принуждены покинуть свои места проживания, из которых их изгоняли победители.
А затем началось Великое переселение народов - масштабные миграции, охватившие всю Европу в V-VII веках. Тут уж мы не поверим Иордану, распинавшемуся о неслыханных завоеваниях готов, о создании ими грандиозного государства, сравнимого с Римской империей, о блистательных победах и в Европе, и в Азии. Ничего подобного никто не видел, и в помине не было громких побед, великих завоеваний и могучей империи, а был только пшик. Иордан бессовестно врал, приписывая готам чужие деяния и чужую историю. Причины массовых передвижений этнических групп носили климатический и общеполитический характер (похолодание и завоевания гуннов). Множество народов стронулись со своих мест, и готы лишь передвигались в общем потоке. Благодаря рекламе, под готами древние писатели стали понимать самые разные народы из Причерноморья, которых раньше всем скопом называли скифами (Х. Вольфрам "Готы. От истоков до середины VI века", СПб, 2003, с. 35).
В IV-V веках на римскую империю наводили ужас гунны. И вот с гуннами, возможно, связано одно странное летописное свидетельство, которое до сих пор не находит внятного объяснения: "... еще же древле и царь Феодосiй Великiй имЪяше брань съ Русскими вои, его же укрепи молитвою великiй старец Египтянин именемъ Иванъ Пустынникъ" (Книга Степенная царского родословия, ч. 1, ПСРЛ, т. XXI, СПб, 1908, с. 63).
Император Феодосий I Великий (379-395 гг.) был последним правителем единой Римской империи. Иоанн Пустынник тоже жил примерно в эти времена. Но воевал Феодосий I по преимуществу с готами. А Феодосий II Калиграф действительно натерпелся страха, когда в 434 году во Фракию вторглись гунны. Их повелителя называли Ругила, Руас, Руга, Руа - единого варианта нет. Гунны опустошили Фракию и прошли бы дальше, если бы не внезапная смерть их вождя, вот так Феодосий и был спасён, как тогда считали, божественным чудом. Да, ведь, он и в самом деле молился, как и сказано в летописи: "Узнав об этом, царь, по обычаю, все попечение возложил на Бога и, усердно помолившись Богу, скоро получил то, чего желал" (Сократ Схоластик "Церковная история", VII.43, М., 1996, с. 305). Иоанна Пустынника, правда, уже не было в живых, но его могли вспоминать. А так, полное совпадение с летописным сообщением.
Но вот, что сказано дальше: "В то же самое время возбудил к себе удивление и епископ Прокл, приноровив в своем поучении пророчество Иезекииля о Церкви к дарованному Богом спасению. Это пророчество состоит в следующем: Сыне человече, прорцы на Гога князя, Рос, Мосоха и Фовеля. Ибо отсужду ему смертию, и кровию, и дождем потопляющим, и камением градным, огонь и камень горящ одождю нань, и на вся сущая с ним, и на языки многие с ним. И возвеличуся, и прославлюся, и уведан буду пред языки многими, и уведят, яко аз есмь Господь (Иез. 38, 1, 2, 22, 23). Этим-то, как сказано, Прокл возбудил к себе чрезвычайное удивление" (там же).
Имя вождя гуннов в тексте сопоставлено с именем библейского народа. С течением времени подробности событий забывались, люди забыли и гуннов, и их предводителя. А имя мифического народа осталось в тексте, и его-то русские книжники приняли за имя "русь". Попутно книжники спутали и двух отдельных Феодосиев, о которых мало что знали. В походе гуннов могли принимать участие и славяне, но вовсе не обязательно. Впрочем, всё это только предположение.
Проблему ругов изучал советский историк А.Г. Кузьмин. Сопоставив показания письменных источников, он предложил такую хронологию событий. Часть ругов рассеялась по балтийскому побережью, основная масса отправилась на юг к Дунаю, оседая по пути. А "наиболее многочисленные группы их осядут по верхнему Дунаю на территории нынешней Австрии и в областях севера бывшей Югославии, с выходом к реке Саве, адриатическому морю и Северной Италии". После смерти Аттилы весной 453 года гуннский союз раскололся и полыхнула война. В битве при Недао в 454 году (в Паннонии на реке Недао, сейчас Нетава - приток Савы) между коалицией, возглавляемой королём гепидов Ардарихом, и войском гуннов под началом сына Аттилы Эллака одни руги сражались за гуннов, а другие против них. После поражения гуннов часть ругов ушла к Чёрному морю, зато руги, сражавшиеся на стороне гепидов, даже расширили свою территорию (А.Г. Кузьмин "Руги и русы на Дунае" // "Варяго-русский вопрос в историографии", М., 2010, с. 540-541).
Руги, союзные гуннам, упомянуты Иорданом: "Думаю, что там было зрелище, достойное удивления: можно было видеть и гота, сражающегося копьями, и гепида, безумствующего мечом, и руга, переламывающего дротики в его [гепида] ране, и свава, отважно действующего дубинкой, а гунна - стрелой, и алана, строящего ряды с тяжелым, а герула - с легким оружием" (Иордан "О происхождении и деяниях гетов", ВБ, СПб, 1997, с. 111). С этими ругами можно связать русскую топонимику в Крыму. В южной части Тарханкутского полуострова находился Rosofar, а южнее - местность под названием Rossjca, а ещё была Rossa - Тендерская коса, в Приазовье - Rosso, вблизи устья Дона - fiume Rosso, к югу от Азова - Casale dei Rossi, в 27-и милях от Матрахов Идриси помещал город Русия (Д.Л. Талис "Росы в Крыму" // "Советская археология", # 3, 1974, с. 88; его же "Топонимы Крыма с корнем "рос" // "Античная древность и средние века", вып. 10, 1973, с. 229). Автор считал, что на территории Таврики обитали росы, которых византийцы идентифицировали с тавроскифами.
Вскоре после битвы при Недао возле Дуная на территории нынешней Австрии образовалось государство ругов, известное, как Ругиланд. Название не местное, сами руги наверняка называли своё государство иначе. Иордан интереса к Ругиланду не проявил, это же не его любимые готы. Сказал только, что "руги <...> испросили себе для поселения Биццию и Аркадиополь" (Иордан "О происхождении и деяниях гетов", ВБ, СПб, 1997, с. 112). Упомянутые города находились во Фракии, так что туда направилась часть ругов, отколовшаяся от сородичей и поселившаяся отдельно от Ругиланда. Свидетельства о Ругиланде немногочисленны и разрозненны. История этого государства включена в "Житие святого Северина", составленное его учеником Евгиппием. История фрагментарна, во многом ошибочна и автора интересуют исключительно церковные дела. Но, что есть, то есть:
"I. 1. В те времена, когда умер король гуннов Аттила, в обеих Паннониях и других, у пределов дунайских, провинциях состояние дел было крайне тревожным <...>
V. 1. В это время король ругиев по имени Флакцитей, едва вступив на престол, был сильно напуган неисчислимым множеством своих соседей - весьма враждебно настроенных к нему готов, проживавших в Нижней Паннонии. По этой причине Флакцитей попросил блаженнейшего Северина вопросить как бы небесного оракула. Придя к слуге Божьему, поведал король, рыдая, что желает уйти от готских вождей в Италию, ибо они, вне всякого сомнения, замыслили его убить, хотя и отрицают это.
2. Тогда Флакцитей получил от святого мужа такой ответ: "Если бы нас с тобой связывала общая католическая вера, то ты должен был бы больше расспрашивать меня о жизни вечной, но, поскольку ты печешься только о земном благополучии, которое и нам небезразлично, то выслушай наставление. Не бойся ни войска, ни враждебных готов, ибо скоро, с их уходом, ты будешь править в желанном спокойствии и благополучии, если только не оставишь без внимания предсказаний моих по малости моей. Итак, да не постыдно будет тебе заключать мир даже с самыми ничтожнейшими, не уповая на свои добродетели. Святое Писание говорит: ничтожнейшими, не уповая на свои добродетели. Святое Писание говорит: "Проклят тот, который надеется на человека и плоть делает своею опорой и которого сердце удаляется от Господа". Итак, учись избегать козней, но не строить их, и тогда в конце жизни с миром перейдешь ты на погребальное ложе свое".
3. После этого, возрадовавшись душой и телом, Флакцитей удалился. Но тут ему сообщили, что шайка разбойничающих варваров захватила в плен нескольких ругиев. Король немедленно послал людей к человеку Божьему за советом. Северин же предостерег Флакцитея святыми наставлениями, дабы не преследовал он разбойников, говоря при этом по Божественному наущению: "Если станешь преследовать, то тебя убьют. Опасайся переходить Дунай и бойся засад, приготовленных тебе в трех местах. Не торопись, ибо скоро придет надежный человек, который расскажет тебе об этих варварах подробнее".
4. Вскоре двое пленников, бежав из расположения врага, благополучно прибыли к Флакцитею, как то и предсказывал в своем откровении блаженнейший муж Христов. Так славный король, порушив козни многочисленных противников, окончил жизнь свою в счастии и спокойствии. <...>
VII. 1. И с таким же благоговением предстали перед ним некие варвары, которые, идя в Италию, завернули к Северину, желая получить благословение.
2. Среди них был и Одоакр, который позже правил в Италии, в то время юноша высокого роста, облаченный в самые жалкие шкуры. Он, дабы не задевать своей головой очень низкий потолок кельи, нагнулся и, стоя в дверях, вопросил человека Божьего о своей судьбе. Ему, прощаясь, Северин сказал так: "Иди в Италию, иди! Ныне ты покрыт самыми жалкими шкурами, но вскоре будешь раздавать великие богатства".
VIII. 1. Король Фелетей, он же Фева, сын упомянутого Флакцитея, следуя примеру отца, стал усердно посещать святого мужа еще до начала своего правления. Но злобная и зловредная супруга его, по имени Гизо, часто отвлекала своего мужа от дел благочестия. И вот она, среди прочих своих несправедливостей, задумала как-то перекрестить нескольких католиков, но по робости своей, а также из-за страха мужа своего перед блаженным Северином, от святотатственного своего замысла отказалась ...>
XXXI. 1. Фелетей, он же Фева, король ругиев, зная, что оставшееся население всех городов, что были разрушены оружием варваров, перебралось в Лавриак, собрал свое войско и направился туда, надеясь всех осевших в Лавриаке увести с собой и разместить их как платящих подати в своих городах и землях. Одним из таких городов были Фавианы, отделенные от ругиев только Дунаем.
2. По этой причине встревоженные жители Лавриака всем миром пришли к святому Северину, умоляя его выйти навстречу Фелетею и при личном свидании с королем смягчить его душу. Северин, проведя в пути всю ночь, ранним утром на двадцатой миле от города встретил его <...> король, усмиренный разумными речами, сразу же возвратился обратно и увел свое войско. Римляне же, которых святой Северин взял под свое покровительство, уйдя из Лавриака, были добровольно размещены в городах, мирно проживая в добром соседстве с ругиями. А Северин, расположившись в своем старом монастыре у Фавиан, не упускал случая увещевать народ и предсказывать ему будущее, оберегая всех добровольно переселившихся на земли римской провинции от какого-либо несчастья.
XXXII. 1. Тем временем король Одоакр, направив дружеское послание святому Северину, смиренно обещал исполнить любую его просьбу, ибо помнил то предсказание, в котором ему некогда было обещано правление. Ободренный такими словами, святой попросил короля простить некоего изгнанника Амвросия, которого блаженный муж укрыл у себя. Одоакр с величайшей поспешностью исполнил эту просьбу.
2. В это же время многие знатные мужи в присутствии святого мужа угодливо, как это обычно бывает, превозносили добродетели упомянутого короля. Северин спросил их, какого же короля они одаривают столь хвалебными речами. Когда ему сказали: "Одоакра", то он переспросил: "Одоакр - это тот, который в спокойствии пребудет еще лет тринадцать - четырнадцать?", - тем самым указав предел его правления. И к этим словам еще добавил, что предсказанное им непременно сбудется. <...>
XLII. 1. А в это время Фердерух получил во владение от брата своего, короля ругиев Февы, из нескольких городов, что еще оставались на Дунае, Фавианы, который, как я уже рассказывал, Северин в свое время сумел отстоять. И вот когда все тот же Фердерух приехал по обыкновению своему поприветствовать святого мужа, начал ему воин Христов указывать путь истины <...> Фердерух, пообещав следовать предостережениям слуги Христова, вернулся домой. Сладчайший же учитель через мгновение обратился к своей братии, говоря так: "Уповаю на милость Господа моего Иисуса Христа, что вам, упорным в деле своем и пребывающим в память обо мне в мирном благостном сообществе, воздаст Он жизнью вечной и не откажет ныне в утешении" <...>
LIV. 1. Безденежный же и нечестивый Фердерух, томимый постоянной и ненасытной варварской жадностью, узнав о смерти блаженного Северина, тут же приказал унести собранную для бедных одежду и другие припасы. И решив к этому святотатству присовокупить еще одно, повелел также унести серебряный кубок и прочую алтарную утварь.
2. Поскольку все это располагалось на священных алтарях, то не осмелился посланный Фердерухом управляющий поднять на такое свою руку и заставил некоего воина, по имени Авициан, похитить упомянутое. Тот, хотя и против воли, исполнил приказание. Однако вскоре претерпел он великие муки по причине вселившегося в него беса. И лишь тогда Авициан наилучшим образом исправил свое прегрешение, когда задумал предаться делу святости на пустынном острове, обретя тем самым оружие небесное и предпочтя его военной службе.
3. Фердерух же, забыв мольбы и предостережения святого мужа, со всем награбленным добром ушел обратно, разве что стены монастырские на месте оставив, ибо не мог их переправить через Дунай. Но вскоре на него обрушилась предсказанная кара: в этом же месяце он был убит Фредериком, сыном брата, лишившись сразу и жизни, и добычи.
4. Вот почему король Одоакр пошел на ругиев войной. И, одержав над ними победу и обратив Фредерика в бегство, а отца его, Феву, взяв в плен, отправил он пленного короля вместе с его зловредной супругой в Италию. Но вскоре Одоакр узнал, что Фредерик опять вернулся на родину. Тотчас послал он брата своего Оноульфа с большим войском, из-за чего Фредерик бежал вторично, на этот раз к королю Теодориху, который в то время находился у Новы, города в провинции Мезия. Там и нашел Фредерик свою смерть.
5. Оноульф же, имея приказ брата, повелел всем римлянам переселяться в Италию. После этого все жители провинции узнали, что, согласно предсказанию святого Северина, они будут уведены от повседневной жестокости грабежей варваров подобно тому, как был выведен избранный народ из египетского плена"
("Житие святого Северина", СПб, 1998)
Житие даёт сведения о правившей в Ругиланде королевской семье: король Флакцитей или Флаккифей (Flaccitheus), его старший сын и наследник Фелетей, он же Фева (475-487 гг.), Фердерух - младший брат Фелетея (ум. в 482 г.), Фредерик - сын Фелетея, Гизо - жена Фелетея из готского рода Амалов, предположительно родственница Теодориха (Х. Вольфрам "Готы. От истоков до середины VI века", СПб, 2003, с. 382). Но не они основали государство ругов, король Флакцитей вступил на престол уже существовавшего королевства. Власть он получил от своих предков, управлявшими ругами до него, а жили руги в придунайской области ещё при Аттиле, а то и раньше. Византийский писатель XIV века Никифор Григора уверял, что некий русский князь был стольником при дворе Константина I Великого, то есть ранее 337 года (Н.М. Карамзин "История государства Российского", т. I, М., 1989, с. 217). Если известие достоверно, то относиться оно могло только к Дунайской Руси. Но такая древность в "Житии святого Северина" не отражена, история, предшествовавшая чудесам святого, составителям "Жития" была неинтересна.
Соперниками и врагами ругов стали готы. Они появились в дунайских областях сразу в виде огромных полчищ. Преимущество в численности позволяло им безнаказанно кошмарить окрестные страны: "... стремились они проявить присущую им отвагу и потому начали грабить соседние племена, жившие кругом <...> Ввиду того, что со временем уменьшилась добыча от грабежа соседних племен, возник у готов недостаток в продовольствии и одежде. Людям, которым некогда война доставляла пропитание, стала противна мирная жизнь" (Иордан "О происхождении и деяниях гетов", ВБ, СПб, 1997, с. 113, 115). Вели себя готы совсем, как татарские орды, и с такой же наглостью уверились в своём праве грабить, кого им вздумается. С другой стороны, никак не мог ничтожный народец гутонов разрастись до подобных масштабов. Хервиг Вольфрам пояснял, что вплоть до VI века постоянно расширяется значение понятия "готский". Со временем античные наблюдатели стали говорить о "готских народах": "Имя "готы", которое сменило название "скифы", с конца V в н.э. охватывало различные германские и негерманские народы - готов в Италии, вандалов, готов в Испании, гепидов, ругиев, скиров и бургундов, даже аланов <...> В III в. римлянам и персам были известны сами готы и их название. Многочисленная этническая общность (этникон) образовалась на северо-западном берегу Черного моря между устьем Дуная и Доном, и никто не думал о том, чтобы выводить происхождение этого народа от гутонов" (Х. Вольфрам "Готы. От истоков до середины VI века", СПб, 2003, с. 35, 39).
Ситуация выглядит ещё более сложной и запутанной из-за ненадёжности главного источника по истории готов - сочинения Иордана. Готский историк чересчур вольно обращался с историческими свидетельствами, не гнушался вранья и фальсификаций в стремлении возвеличить обожаемых им готов. А в результате письменная история лишается достоверности: "До настоящего времени среди исследователей все еще нет единства в вопросе о реальности не только существования в Северном Причерноморье некоего объединения готов с определенным уровнем политической организации и этнической консолидации, но и пребывания в этом районе готов вообще" (В.П. Буданова "Готы в эпоху великого переселения народов", М., 1990, с. 121-122).
Стало быть, не народ готов, а целый конгломерат всевозможных народов под собирательным именем "готы". Настоящие готы давно растворились в этом конгломерате, передав своё имя политическому объединению. Подобные объединения легко разрастались, но точно так же легко и распадались. А руги, напротив, традиционно удерживались от смешения с другими народами: "Они никогда не вступали в браки с чужеземными женщинами и благодаря этому не смешанному потомству они сохраняли в своей среде подлинную чистоту своего рода" (Прокопий из Кесарии "Война с готами", кн. III(VII).2, М., 1950, с. 265). Такая традиция позволяет сохранить свою идентичность в чуждом окружении, но при этом она и ограничивает рост численности народа. Тут приходится выбирать, а палка всегда о двух концах.
Иордан обвинил скиров и ругов в коварных замыслах против готов, но "Житие святого Северина" даёт другой вариант событий: это готы угрожали владениям ругов, а король Флакцитей искал возможности для отражения агрессии. Ну и что, Иордан даже восхвалял готские разбои и грабежи, считая это доблестью, если, конечно, грабят не самих готов. В таком случае, сражение объединённых сил скиров и ругов, когда был убит готский король Валамир, видится отчаянной попыткой поставить преграду вторжению готских полчищ. Новый готский король Тиудимер собрал дополнительные войска и обрушился на скиров и ругов "у реки Болии в Паннониях". Иордан упоённо расписывал побоище, после которого тела павших врагов будто бы заполняли пространство "более чем на десять миль" (Иордан "О происхождении и деяниях гетов", ВБ, СПб, 1997, с. 114-115). Восторги Иордана вызывают большие сомнения, потому что о готских победах никто другой не слышал, да и река Болия известна лишь самому Иордану. Но скиры действительно понесли большие потери, их вождь Эдика пал в бою, а его старший сын Гунульф (в "Житии святого Северина" Оноульф) перешёл на службу в Константинополь. Младший сын Одоакр (тот самый, что встречался со святым Северином) не участвовал в сражении, потому что ещё раньше он отправился в Рим, где сделал головокружительную карьеру, став правителем государства. Очевидно, и в готском войске потери оказались тяжелы, в результате мир с ругами пришлось скрепить династическим браком: за Фелетея, наследника короля ругов, была выдана готская принцесса Гизо. Да ещё часть готов в 473 году откололась от остальных и со своим вождём Видимиром ушла в Италию. Потерпев там неудачу, готы повернули в Галлию (Х. Вольфрам "Готы. От истоков до середины VI века", СПб, 2003, с. 383). Якобы именно это событие и предсказал королю Флакцитею святой Северин. Иордан, правда, опять принялся трубить о липовых победах, но раскол в войске свидетельствует о серьёзных проблемах у готов. Если верить "Житию", то король Флакцитей спокойно правил ругами до конца своей жизни. Тогда, в 469 году, первый натиск удалось отбить, но готы копили силы для новой войны.
После кончины короля Флакцитея ему наследовал Фелетей. Бедствия, которые обрушились на его государство, автор "Жития" связывает с церковными делами, только это, конечно, вздор. Причины государственных катаклизмов всегда земные и сугубо материальные. Большая политика связала между собой Константинополь и Рим, а руги оказались заложниками этой политики.
Последний законный римский император Юлий Непот в 475 году был низложен военным магистром Орестом, который провозгласил императором своего малолетнего сына Ромула. Юлий Непот и сам в 474 году сверг императора Глицерия, но поцарствовать он смог чуть больше года, а потом был вынужден бежать в Далмацию (своё наследственное владение), где и пребывал до самой своей смерти в 480 году (Э.А. Томпсон "Римляне и варвары. Падение Западной империи", СПб, 2003, с. 55-58; Эдуард Гиббон "Закат и падение Римской империи", т. IV, М., 2008, с. 103-105).
"В то время, когда в Константинополе правил Зенон, патрикий Непот, прибывший в Порт города Рима, лишил власти Глицерия, который стал епископом, а Непот стал императором Рима. Потом он прибыл в Равенну: его преследовал с войском патрикий Орест; опасаясь нападения Ореста, Непот, поднявшись на корабль, бежал в Салону и оставался там пять лет, позже он был убит своими [людьми]. Вскоре после его бегства императором стал Августул"
(Аноним Валезия "Извлечения" // "Формы исторического сознания от поздней античности до эпохи Возрождения", Иваново, 2000, с. 183-184)
О дальнейших событиях рассказал византийский писатель Прокопий Кесарийский (VI в.):
"Одновременно с Зеноном, царствовавшем в Византии, власть на Западе принадлежала Августу, которого римляне ласково, как ребенка, называли уменьшительным именем Августула, так как императорский престол он занял совсем юным. До него (мудро) правил его отец Орест, человек большого ума. Несколько времени раньше римляне приняли в качестве союзников скиров, аланов и другие готские племена, которым за это время со стороны Алариха и Аттилы пришлось испытать много того, что рассказано мною в предыдущих книгах. И насколько за это время (военное) положение варваров окрепло и пришло в цветущее положение, настолько значение римских военных сил пало, и под благопристойным именем союза они испытывали на себе жестокую тиранию со стороны этих пришлых народов: не говоря уж о том, что последние бесстыдно вымогали у них против их воли многое другое, они в конце концов пожелали, чтобы римляне поделили с ними все земли в Италии. Они потребовали от Ореста, чтобы из этих земель он дал им третью часть, и, видя, что он не проявляет ни малейшей склонности уступить им в этом, они тотчас убили его. В их среде был некий Одоакр, один из императорских телохранителей; он согласился выполнить для них то, на что они заявили претензию, если они поставят его во главе правления. Захватив таким образом реальную власть (тиранию), он не причинил никакого зла императору, но позволил ему в дальнейшем жить на положении частного человека. Передав варварам третью часть земель, он тем самым крепко привязал их к себе и укрепил захваченную власть на десять лет"
(Прокопий из Кесарии "Война с готами", кн. I(V).1.2-8, М., 1950, с. 77-78)
Ещё небольшое дополнение: "Вступив в Равенну, [Одоакр] лишил власти Августула; но, пожалев его из-за малого возраста и, тронутый его красотой, сохранил ему жизнь, и, дав ему содержание в шесть тысяч солидов, отправил в Кампанию свободно жить со своими родственниками. Отцом же его был Орест Паннонийский, который в свое время, когда Аттила вторгся в Италию, сблизился с ним и стал его нотарием. После этого он также преуспевал и достиг, наконец, звания патрикия" (Аноним Валезия "Извлечения" // "Формы исторического сознания от поздней античности до эпохи Возрождения", Иваново, 2000, с. 184).
Единственно, в чём нельзя согласиться с Прокопием, так это с его оценкой Одоакра, как одного из телохранителей. Никого из простонародья в принципе невозможно было провозгласить королём хотя бы потому, что тогда конкурентами станут абсолютно все. Чтобы выделится из толпы и приобрести авторитет, надо иметь знатное происхождение и никак иначе. Простое происхождение Одоакра отстаивал О.Л. Вайнштейн, при этом, он ссылался на Эннодия, составившего панегирик готскому вождю Теодориху и заявившего там о низком происхождении Одоакра (О. Вайнштейн "Этническая основа так называемых государств Одоакра и Теодориха" // "Историк-марксист", ? 6(070), 1938, с. 145). Так, ведь, панегирик - это не историческое сочинение, это безудержное восхваление. Достаточно только взглянуть на произведение Эннодия и убедиться, что автор полностью отвлёкся от реальности (Эннодий "Панегирик Теодориху" // "Опыт тысячелетия. Средние века и эпоха Возрождения", М., 1996, с. 312-324). Ему настоятельно требовалось всеми доступными средствами возвысить Теодориха, для чего он и стремился принизить его соперника, тем более что сам Теодорих родился от наложницы (Иордан "О происхождении и деяниях гетов", ВБ, СПб, 1997, с. 113). И напрасно О.Л. Вайнштейн ссылался на боевой опыт Одоакра. Рядовой воин, даже опытный, всё равно не сможет руководить войсками, для этого требуются знания. А они даются с обучением. Иордан называл Одоакра королём племён, королём торкилингов и рогов (Иордан "О происхождении и деяниях гетов", ВБ, СПб, 1997, с. 107, 117). И ещё одно свидетельство: "Пришедший же с родом скиров Одоакр убил патрикия Ореста в Плакцентии, а брата его Павла [убил] близ Пинеты за пределами Классиса Равенны" (Аноним Валезия "Извлечения" // "Формы исторического сознания от поздней античности до эпохи Возрождения", Иваново, 2000, с. 184). Эти авторы явно считали Одоакра высокородным.
Аноним Валезия отождествил римского Ореста с секретарём Аттиллы из сообщения Приска Панийского, византийского дипломата V века: "Орест Римлянин, житель Пеонской области" (Г.С. Дестунис "Сказания Приска Панийского" // "Ученые записки второго отделения императорской академии наук", кн. VII, вып. 1, СПб, 1861, с. 29). Очевидно, так оно и есть. Вместе с Орестом послом к византийцам приехал "Эдикон, скиф, отличавшийся великими военными подвигами" (там же), "человек на войне знаменитый и природный унн" (там же, с. 34). Путаница в этнонимах означает лишь то, что племя или народ, возглавляемый Эдиконом, жил в то время в Причерноморье или поблизости от него. Аноним Валезия сообщал об Одоакре: "Его отец носил имя Эдикон" (Аноним Валезия "Извлечения" // "Формы исторического сознания от поздней античности до эпохи Возрождения", Иваново, 2000, с. 184). То же самое говорится у Иоанна Антиохийского: "Одоакр, родом из так называемых скиров; отец же его Идикон, а брат Онульф" (О. Вайнштейн "Этническая основа так называемых государств Одоакра и Теодориха" // "Историк-марксист", # 6(070), 1938, с. 142). В таком случае, очень даже вероятно, что вождь скиров Эдика, погибший в битве у реки Болии, и Эдикон, служивший Аттиле, одно и то же лицо. В этом не сомневался английский историк Эдуард Гиббон (Эдуард Гиббон "Закат и падение Римской империи", т. IV, М., 2008, с. 106-107). Скиры жили в Паннонии, там же, где и гунны, входили в гуннский союз, вот их вождя византийцы и назвали природным гунном. В сочинении Иордана есть одно любопытное замечание, которое не всегда переводят точно, иначе придётся многое объяснять. Вот эта фраза в оригинале: "Sciri vero, et Sadagarii et caeteri Alanorum" (Иордан "О происхождении и деяниях гетов", ВБ, СПб, 1997, с. 166). Если перевести в точности, то получается: "Скиры, садагарии и прочие аланы". А скиров уже успели записать в германцы, хотя никто не знает, каково их происхождение и откуда они вообще взялись. Просто в исторической науке сложилась такая традиция - записывать в германцы всех, кого только возможно. Впрочем, и вхождение кого-либо в объединение алан тоже ничего не доказывает, к аланам могли присоединяться племена самого разного происхождения. Но постоянная связь скиров со степными народами позволяет искать их исторические корни в другом направлении. Выходит, что Одоакр был очень даже родовитым, и уж точно знатностью куда выше Теодориха. В августе 476 года Одоакр стал правителем Италии.
А теперь о конфликте Одоакра с ругами. Разумеется, кража церковной собственности, как объяснялось в "Житии святого Северина", не могла послужить причиной или хотя бы поводом для нападения. В Константинополе готовили большую войну против Одоакра, а руги уже не были ему союзниками. Император Зенон и готский вождь Теодорих, сын Тиудимера, сговаривались о походе на Италию, которая заранее отдавалась во владение Теодориху. В успехе подельники не сомневались, а это означает, что преимущество в войсках у них было подавляющим (Иордан "О происхождении и деяниях гетов", ВБ, СПб, 1997, с. 117). Одоакр ничем не угрожал Зенону и не стремился обострять отношения. Подлинную причину войны раскрывает Прокопий Кесарийский:
"Приблизительно в это же время готы, поселившиеся с разрешения императора во Фракии, с оружием в руках восстали против римлян под начальством Теодориха, патриция, получившего в Византии звание консула. Умевший хорошо пользоваться обстоятельствами, император Зенон убедил Теодориха отправиться в Италию и, вступив в войну с Одоакром, добыть себе и готам власть над западной империей; ведь достойнее, говорил он, для него, тем более что он носит высокое звание сенатора, победив захватчика власти, стоять во главе всех римлян и италийцев, чем вступать в столь тяжелую войну с императором. Теодорих, обрадовавшись этому предложению, двинулся на Италию, а за ним последовали и все готы, посадив на повозки детей и жен и нагрузив весь скарб, который они могли взять с собой"
(Прокопий из Кесарии "Война с готами", кн. I(V).1.9-12, М., 1950, с. 78)
То есть, византийцам надоело терпеть бесчинства обнаглевших варваров, и они постарались отправить их подальше от границ империи, пусть грабят кого-нибудь другого. И военное давление славян принуждало готов искать новые места для поселений. Но Одоакр - опытный полководец, с наскока его не одолеешь. Значит, необходимо собрать в один кулак все окрестные племена, какие только возможно. В конце концов, чем больше варваров уйдёт с Теодорихом, тем спокойнее для империи. А Одоакра следовало лишить союзников.
По-видимому, на короля ругов Фелетея воздействовали через его жену Гизо. Она и сама родом из готов, а её сын - наполовину гот, так что это давало хорошие шансы превратить мать и сына в союзников Теодориха. Потом, с их помощью, уже можно вложить в голову короля нужные мысли, о том, что союз с готами обещает для ругов куда больше выгод, нежели союз с Одоакром. Может, руги даже и присоединятся к воинству Теодориха. Но у Фелетея имелся младший брат Фердерух и на него воздействовать было нечем. В самом деле, ведь не за кражу церковной утвари убил его племянник. Это мать, готская принцесса, настроила Фредерика против дяди. Вопрос архиважный - направление государственного курса. Если верить "Житию", то Фердерух владел некоторыми городами в государстве, наверняка у него была и собственная дружина. Конечно же, нашлись и другие люди, недовольные сближением с готами. Государство неуклонно сползало к смуте.
Одоакр не стал дожидаться, пока сторонники готов одержат победу, он воспользовался разбродом среди ругов и первым нанёс удар осенью 487 года. Войско его противников оказалось не готово к войне, похоже, что на ответную реакцию бывшего союзника Фелетей даже не рассчитывал. А новые союзники помочь не торопились. Королю Фелетею и его супруге Гизо эта ошибка стоила жизни, но их сын Фредерик сумел спастись и даже потом попытался восстановить свою власть в разорённом королевстве. Но в 488 году произошло повторное вторжение, которое возглавлял брат Одоакра Гунульф, и тогда Фредерик ушёл к готам, родичам его матери. Трудно сказать, какое решение было бы для него правильнее: Теодорих вовсе не горел желанием возрождать государство ругов, хотя, с другой стороны, неизвестно, хватило бы сил у Фредерика для борьбы в одиночку. Ясно, что Фредерик ненавидел Одоакра и жаждал ему отомстить, что было на руку Теодориху. Одоакр прислал брата с войсками не для поимки Фредерика. Он понимал, что даже разгромленную территорию ему не удержать, и решил вывезти оттуда римское население и разместить его в Италии, надеясь таким образом укрепить своё государство в преддверии грядущей войны.
В 488 году после сбора урожая готское войско двинулось в поход на запад. Его численность оценивается в 20 тысяч, а вместе с семьями получается порядка 100 тысяч (Х. Вольфрам "Готы. От истоков до середины VI века", СПб, 2003, с. 397). По тем временам войско огромное и собрать его Теодорих мог лишь привлекая к походу и другие, самые разные народы, что было бы невозможно без содействия императора Зенона. Прежде всего, к готам присоединились остатки войска ругов во главе с Фредериком. Но и остальные руги тоже снялись с места и отправились мстить Одоакру. Об этом упомянул Прокопий Кесарийский в рассказе про лангобардов, расселявшихся "... по всей той стране, которая лежит за рекою Истром... где в древности жили руги, которые, соединившись с войском готов, вместе с ними ушли в Италию..." (Прокопий из Кесарии "Война с готами", кн. II(VI).14.24, М., 1950, с. 208). В другом месте своего труда византийский писатель снова вспомнил о ругах в готском войске: "Эти руги являются одним из готских племен, но издревле они жили самостоятельно. Когда первоначально Теодорих объединил их с другими племенами, то они стали числиться в среде готов и вместе с ними во всем действовали против врагов" (там же, кн. III(VII).2.2-3, М., 1950, с. 265). Прокопий откровенно высказал свою позицию: для него готами считались те, кто находился в готском войске. Но при этом все они оставались самостоятельными, отдельными от готов этносами. Так что, никакого национального единства в готском войске не было и в помине. О.Л. Вайнштейн по сообщениям письменных источников постарался оценить этнический состав армий Одоакра и Теодориха: "Здесь были скиры, туркилинги, герулы, ругии, готы, аланы, различные племена сарматов. Прокопий называет все эти племена готскими. Сидоний Аполлинарий, намекая, по-видимому, на тех же варваров Одоакра, называет их скифами <...> у Рикимера было в распоряжении всего 6 тыс. воинов, а Одоакр имел, во всяком случае, не больше, так что для отражения Теодориха ему пришлось включить в ряды своих войск и некоторое количество римлян <...> Но не менее очевидно и то, что под готами и готскими племенами греко-римских авторов V-VI вв. скрывалась необычайно пестрая по этническому составу масса варваров, в которой германцы были перемешаны с аланами, сарматами, гуннами, славянами в самых неопределенных пропорциях <...> В войске Теодориха было, как известно, немало герулов и особенно ругиев <...> Остготы Теодориха вместе с обломками других племен, приведенных им в Италию (ругиями, гепидами, бреонами и пр.) <...> готы ко времени похода в Италию уже не являлись единым племенем" (О. Вайнштейн "Этническая основа так называемых государств Одоакра и Теодориха" // "Историк-марксист", # 6(070), 1938, с. 147-158). Таким образом, варварские войска "представляли собой самую невообразимую этническую смесь" (там же, с. 155).
По утверждениям Иордана, поход Теодориха представлял из себя сплошную череду побед. Вышел Теодорих из столицы и повёл войско в пределы Венетий, пока не остановился у Моста Сонция (река Изонцо). Тут подошло и войско Одоакра, в сражении с ним близ Веронских полей победил Теодорих и стал с войском под Равенной. Одоакр укрепился в городе, оттуда он постоянно нападал на готское войско и так продолжалось три года (Иордан "О происхождении и деяниях гетов", ВБ, СПб, 1997, с. 117-118). Аноним Валезия насчитал два сражения: на "реке Сонций" и на "малом веронском поле". Второе сражение произошло 27 сентября 489 г., а в Равенне Одоакр заперся 30 сентября 489 г. (Аноним Валезия "Извлечения" // "Формы исторического сознания от поздней античности до эпохи Возрождения", Иваново, 2000, с. 186). Три дня прошло, однако. Что-то не похоже войско Одоакра на разбитое, разве лишь на слегка потрёпанное. Прокопий Кесарийский писал про многие сражения, после которых войска Одоакра "вместе со своим вождем заперлись в Равенне и других наиболее укрепленных местах" (Прокопий из Кесарии "Война с готами", кн. I(V).1.14-15, М., 1950, с. 78).
Иордан вовсю старался, чтобы показать своих готов в наиболее выгодном для них свете, а франкский хронист Григорий Турский имел собственные национальные пристрастия и заявил с апломбом: "... готам ведь свойственна трусость..." (Григорий Турский "История франков", ЛП, кн. II.27, М., 1987, с. 48). Каждый судит со своей жёрдочки.
Порассуждаем логически. Если готы действительно разбили войско Одоакра в сражении на реке Изонцо и добили под Вероной, то им в таком случае оставалось забрать себе Италию и война для них была бы закончена. Тогда с кем же они воевали ещё три года? Значит, в реальности картина выходила далеко не радужной. Оба раза поле боя оставалось за готами, но почему-то нет сведений о соотношении потерь: Иордан дипломатично назвал сражение "кровопролитным", у Анонима Валезия "многие пали и с той и с другой стороны". Готы не смогли организовать ни штурм Равенны, ни её полноценную осаду. Они даже обосновались "на третьей примерно миле от города, в местности под названием Пинета" (Иордан "О происхождении и деяниях гетов", ВБ, СПб, 1997, с. 118). Постепенно вырисовываются намерения Одоакра: не имея возможности остановить полчища готов, он старался нанести им максимальные потери, тем самым постепенно изменяя соотношение сил в свою пользу. Готы приписывали себе победы в сражениях, но, атакуя их, Одоакр не имел цели удержать за собой поле боя, он стремился уменьшить вражеское войско. И этот план работал, готы бессильно стояли перед Равенной, не пытаясь переломить ситуацию. Теодориху нечего было противопоставить военному таланту Одоакра. Вот как дальше развивались события:
"А патрикий Теодорих направился в Медиолан и [там] сдалось ему множество воинов Одоакра, в том числе и Туфа, которого Одоакр назначил военным магистром. В апрельские календы (1 апреля 490 г.) того же года военный магистр Туфа вместе со своими лучшими [людьми] был послан Теодорихом против Одоакра, укрепившегося в Равенне.
Прибыв в Фавенцию, Туфа со своим войском осадил [там] Одоакра; ведь Одоакр вышел из Равенны и прибыл в Фавенцию; и Туфа передал Одоакру комитов патрикия Теодориха, которых заковали в железо и отправили в Равенну.
Консульство Фауста и Лонгина.
В их консульство король Одоакр покинул Кремону и направился в Медиолан"
(Аноним Валезия "Извлечения" // "Формы исторического сознания от поздней античности до эпохи Возрождения", Иваново, 2000, с. 186-187)
Одоакр провёл блестящую операцию - под видом перебежчика он внедрил в окружение Теодориха своего верного сподвижника Туфу. Можно только представить, насколько огромными были потери в войске Теодориха и насколько велик был его страх перед Одоакром, если он тут же ухватился за возможность покончить с противником чужими руками. Туфа увлёк с собой часть готского войска и подставил его под удар воинов Одоакра. Теодорих потерпел крупное поражение, последствия которого выглядели губительными. Готское войско перемолото в сражениях, Одоакр перешёл в наступление и теперь сам Теодорих оказался в осаде. Тут бы ему пришёл конец, да на счастье его подоспела помощь со стороны: "Тогда на помощь Теодориху пришли визиготы, и произошла битва на реке Аддуе в третьи иды августа (11августа, 490 г.), с той и с другой стороны там пало множество [воинов], в том числе и комит доместиков Пиерий; Одоакр бежал в Равенну, а патрикий Теодорих, преследуя его, достиг Пинеты, разбил там лагерь, и осаждал Одоакра, запертого в Равенне, в течение трех лет" (там же, с. 187).
Помощь подошла как нельзя вовремя, она не только позволила готам продолжить войну с новыми силами, она спасла Теодориха от верной гибели. Бедолага натерпелся такого страха, что в благодарность за спасение он отдал свою дочь в жёны королю Алариху II: "Теодорих... имел он двух внебрачных дочерей... одну по имени Тиудигото... он отдал Алариху, королю везеготов" (Иордан "О происхождении и деяниях гетов", ВБ, СПб, 1997, с. 118); "... Теодорих...выдал замуж за бывшего тогда вождем визиготов Алариха младшего свою дочь, девушку, Теодихузу" (Прокопий из Кесарии "Война с готами", кн. I(V).12.22, М., 1950, с. 117).
Иордан обо всех этих событиях не сказал ни слова. Даже битву на реке Адде, вроде бы успешную для готов, он тоже пропустил. Очевидно, успех готов сильно преувеличен. Как-то странно вёл себя Теодорих, преследуя Одоакра, возвращавшегося в Равенну. Побеждённого противника следует добить, пока он не набрался сил, Теодорих же осторожно следовал за Одоакром, не решаясь ему препятствовать. Одоакру пришлось отступить перед соединёнными силами остроготов и везеготов, но он не был ими побеждён. Даже раненый лев оставался страшен.
Вот тогда и началась трёхлетняя осада Равенны, о которой сообщал Иордан. Неуклюжая какая-то осада. Готы не решались подойти к городу, а сами постоянно подвергались атакам осаждённых. Одоакр следовал своему плану: изматывать осаждающих и уничтожать их по частям. Численный перевес опять был на стороне Теодориха, но осаждённые его войско основательно проредили. Сохранилось описание одной такой вылазки 15 июля 491 года: "... король Одоакр покинул ночью Равенну, напав с герулами на Пинету, на лагерь патрикия Теодориха, и пали воины и с той и с другой стороны, тогда же в реке Бедент, спасаясь бегством, погиб военный магистр Одоакра Левила" (Аноним Валезия "Извлечения" // "Формы исторического сознания от поздней античности до эпохи Возрождения", Иваново, 2000, с. 187). Как бы ни восхваляли Теодориха, но он не сумел обезопасить свой лагерь от вылазок противника. И тут дело не в оплошности, а в неумении правильно организовать осаду.
Кстати, один болезненный удар Одоакр всё же пропустил. Вождь ругов Фредерик якобы поссорился с Теодорихом и перешёл к Туфе. А потом (то ли ещё в 492 г., то ли в 493 г.) он поссорился уже с Туфой и случился настоящий бой между Вероной и Тридентом, в котором оба погибли (Х. Вольфрам "Готы. От истоков до середины VI века", СПб, 2003, с. 401). Понятно, что всё это было организовано специально, чтобы лишить Одоакра самого надёжного соратника. Фредерик ненавидел Одоакра, убившего его родителей, и был готов рисковать своей жизнью ради мести. Теодорих воспользовался ненавистью Фредерика, а когда дело было сделано, тут же от него открестился. Дескать, он, Теодорих, благородный и подобными вещами не занимается.
Тем временем приближался конец осады, Иордан изображал его как капитуляцию Одоакра. Такого же мнения был и Аноним Валезия. Но окончание осады совсем не похоже на торжество Теодориха: "Когда уже пошел третий год, как готы с Теодорихом стали осаждать Равенну, и готы уже утомились от этого бесплодного сидения, а бывшие с Одоакром страдали от недостатка необходимого продовольствия, они при посредничестве равеннского епископа заключили между собой договор, в силу которого Теодорих и Одоакр должны будут жить в Равенне, пользуясь совершенно одинаковыми правами. И некоторое время они соблюдали эти условия..." (Прокопий из Кесарии "Война с готами", кн. I(V).1.24-25, М., 1950, с. 79-80).
Теодорих выступил в поход, мечтая о власти над Италией, несколько лет воевал и всё это лишь для того, чтобы разделить эту власть с Одоакром. Все усилия так и не позволили ему одержать военную победу. Собирая войско, он буквально выскреб придунайские области, чтобы получить решающий перевес в силах над Одоакром. И этот перевес в конце концов сгорел в сражениях. Подмога от везеготов позволила ему сохранить жизнь, но не победить. И теперь, чтобы закончить войну, Теодориху приходилось признать власть Одоакра в Италии. После вмешательства везеготов Одоакр, конечно, потерял шансы на победу, но сумел перевести ситуацию из критической в патовое состояние. Теодорих как полководец и в подмётки не годился Одоакру.
25 февраля 493 года при посредничестве равеннского епископа Иоанна был заключён мирный договор, 5 марта Теодорих вступил в Равенну, а ещё через десять дней за совместной трапезой он вероломно убил Одоакра. Византийский историк Марцеллин Комит (VI в.) сочувственно писал: "... он был запутан ложью Теодориха" (Марцеллин Комит "Хроника", БелГУ, 2010, с. 73). Пока два человека, притворившиеся просителями, держали Одоакра за руки, Теодорих поспешно пронзил его мечом. При этом он якобы важно произнёс: "У подлеца будто и костей в теле нет" (Х. Вольфрам "Готы. От истоков до середины VI века", СПб, 2003, с. 401-402). "Подлецом" был сам Теодорих, поступок его омерзителен и заслуживает только презрения. Он мстил за свой страх и стыд трёхлетней давности, когда под угрозой неизбежного краха был вынужден слёзно умолять везеготов о помощи. Так он ещё и законченный трус, два человека удерживали Одоакра, чтобы Теодорих мог безопасно для себя его убить. На поединок Теодорих не осмелился - шестидесятилетний Одоакр быстро бы его пришиб. Вслед за Одоакром прямо в церкви был убит его брат Гунульф, супругу Одоакра Сунигильду уморили голодом, позднее был убит и его сын Тела. Началась бойня сторонников Одоакра (там же). Итак, алчный, вероломный, трусливый - полный джентльменский набор. И вот этого гнусного типа немцы признали своим национальным героем. И не противно. Впрочем, каков народ, таковы и его герои.
Теодорих на восьмом году жизни был отправлен заложником в Константинополь, где провёл десять лет (Иордан "О происхождении и деяниях гетов", ВБ, СПб, 1997, с. 113, 115). И конечно, его там обучали всему, что должен уметь благородный человек. Но Аноним Валезия, восхваляя Теодориха на все лады, проговорился, что готский вождь был неграмотен (Аноним Валезия "Извлечения" // "Формы исторического сознания от поздней античности до эпохи Возрождения", Иваново, 2000, с. 188). Туповат в обучении оказался национальный герой. Так он, вдобавок, и помер от страха. Однажды, когда Теодорих обедал, слуги поставили перед ним голову крупной рыбы, а ему вдруг почудилось, будто это голова недавно казнённого им патриция. От ужаса Теодорих занемог, а потом испустил дух (Прокопий из Кесарии "Война с готами", кн. I(V).1.32-39, М., 1950, с. 80-81). Впрочем, причиной смерти Теодориха называли и дизентерию (Х. Вольфрам "Готы. От истоков до середины VI века", СПб, 2003, с. 475). Тоже не самая почётная смерть. Мы не можем знать, насколько жизнеспособным было государство Одоакра, но государство Теодориха оказалось недолговечным и вскоре развалилось.
III
Руги продолжали жить в Италии вместе с готами, а в мае 541 года им даже удалось возвести своего ставленника Эрариха на готский престол. Но возглавлял государство он всего пять месяцев. Готы, недовольные возвышением ругов, составили заговор и убили Эрариха (Прокопий из Кесарии "Война с готами", кн. III(VII).2, М., 1950, с. 265-267). Открыто действовать против ругов они не решились. Вместо грубой силы готы использовали интригу, а это очевидное свидетельство того, что подчинить ругов они были не в состоянии. Но и после исчезновения готов руги никуда не делись, их христианские общины сохранялись на севере Италии. Они соблюдали арианство и вплоть до IX римские папы обращались к "клирикам рогов" особо (А.Г. Кузьмин "Руги и русы на Дунае" // "Средневековая и новая Россия", СПб, 1996, с. 134: его же "Одоакр и Теодорих" // "Варяго-русский вопрос в историографии", М., 2010, с. 526). Только с течением времени в названии народа начинает преобладать вариант "русы".
Во французских средневековых поэмах нередко встречаются русские персонажи, в 28 поэмах Русь упоминается около 70 раз. Во многих случаях это можно объяснить влиянием Киевской Руси, но в "Ogier le Danois" (XII в. - начало XIII в.) "русский граф" Hernaut - Эрно (вариант Bernalt - Бернальт) де Кастелер защищает Павию (столицу лангобардов) от войск Карла Великого (А.И. Дробинский "Русь и Восточная Европа во французском средневековом эпосе" // "Исторические записки", # 26, 1948, с. 104, 114). Он явно местный и с Киевом не связан. Зато имя "Hernaut" подозрительно схоже с именем Herraudr (Херрауд) из исландской "Одд-саги". Так звали правителя Гардарики (Руси) либо Гуналанда (Hunaland), пребывавшего в Хольмгардах (Holmgardar), при дворе которого жил герой саги (К.Ф. Тиандер "Поездки скандинавов в Белое море", М., 2020, с. 204-207; "Сага об Одде Стреле" // "Древняя Русь в свете зарубежных источников", т. V, М., 2009, с. 262-263). Hunaland - это, дословно, страна гуннов, а гунны жили в Паннонии, из которой многие племена переселились в Италию. В русской былине Илья Муромец признаётся: "А когда я был во той земли во Тальянскою, / Три году служил у короля тальянского" ("Илья Муромец", ЛП, М.-Л., 1958, # 26, с. 215). Так что, похоже, два имени происходят от общего прототипа, бытовавшего в придунайских областях. А связь дунайских русов с лангобардами подтверждается свидетельством средневековых писателей:
"В это время возгорелась между Одоакром, который уже несколько лет правил в Италии, и Фелетеем, королем ругиев, именуемым также Февой, жестокая война. Этот Фелетей пребывал в те дни на том берегу Дуная, который он [Дунай] отделяет от Норика. В этом Норике был тогда монастырь святого Северина, украшенный со всей святостью умеренности, уже был известен многими добродетелями. До конца своей жизни проживал он в этой местности, останками же его сейчас обладает Неаполь. Частенько увещевал он, уже названного Фелетея и его супругу, что звалась Гиза, благочестивыми речами, оставить свое неправедное поведение. Но, так как те пренебрегли его благочестивыми словами, то возвестил он им уже задолго до того, что с ними случиться впоследствии. Итак, Одоакр собрал народности, которые находились в его власти, а именно турцилингов, герулов и часть ругиев, всеми которыми он владел уже давно, с ними еще и народы Италии, двинулся в страну ругиев, сразился с ругиями, нанес им совершенное поражение и зарубил сверх того короля их, Фелетея. Опустошив всю страну, ушел он, с немалым числом пленных, обратно в Италию. После этого снялись лангобарды со своих мест и прибыли в страну ругиев, которая по-латински зовется Rugorum patria, и оставались там, ибо имела она плодородную почву, многие годы
Тем временем скончался Годехок; ему наследовал сын его, Клеф. Когда же умер и Клеф, на трон вошел его сын Тато, седьмым королем. Лангобарды вышли в это время из страны ругиев и жили на просторных равнинах, называвшихся на их языке "Фельд"
(Павел Диакон "История лангобардов", М., 1970, с. 7)
"Затем они перебрались в Ругию, где оставили свои корабли, и отправились далее по суше" (Саксон Грамматик "Деяния данов", т. I, М., 2017, с. 307). "Лангобарды ушли из Ругиланда, который зовется по-латыни "Rugorum patria" ("родина ругов")" (Эккехард из Ауры "Всеобщая хроника", М., 2018, с. 278).
Готское слово "Ругиланд" и латинское "Rugorum patria" обозначают одну и ту же территорию - Русь Дунайскую. Столкновения между готами и ругами в немецком фольклоре преобразованы в эпохальную схватку между немцами и Русью. Причём, все группы руси беспорядочно перемешаны и так же перемешаны их противники. Всевозможные предания, байки и небылицы собраны, перекроены, а порой и перевраны в "Саге о Тидреке Бернском". Это произведение, составленное в XIII веке, трудно отнести к народному творчеству, скорее его можно рассматривать как политическую агитку ради оправдания немецкой агрессии на восток. Тидрек Бернский - это, по мысли составителей саги, тот же Теодорих, вождь готов, но представлен он таким, каким его хотелось бы видеть немцам. Реальный Теодорих был туповатый, вороватый, трусоватый, хреновый воевода и, если верить Анониму Валезия, очень стеснялся волос в носу. В саге его изобразили величайшим из воинов, непобедимым и благородным, чего за ним отродясь не водилось. Ничего не изменилось и до сих пор: не важны подлинные достижения, главное - под нужным углом их подать и разрекламировать.
Сага рассказывает о том, как конунг Вилькин, правивший народом вилькинов, силой овладел страной, которая после этого стала называться страной вилькинов (Vinland). Потом он пошёл войной на Русь (Ruzcialande), правителя которой звали Гертнит, при этом битвы проходили на территории Польши (Pulinaland). В одной из битв пал брат Гертнита Гирдир, а русская земля оказалась подчинена Вилькину. После смерти Вилькина уже Гертнит из Гольмгарда пошёл войной на земли вилькинов и завоевал их. У Гертнита было три сына: Озантрикс, Вальдимар и Илья (Ilias), между которыми он разделил своё государство (А.Н. Веселовский "Русские и вильтины в саге о Тидреке Бернском (Веронском)" // ИОРЯС, т. XI, кн. 3, СПб, 1906, с. 134-138).
Описанные события взяты из истории балтийских славян, на землях которых они и проходили. Достаточно очевидно, что вилькины (вильтины) - это славянский народ велеты или лютичи, они же птолемеевские вельты, продвинувшиеся на запад от Вислы и Немана до Эльбы и Одера (там же, с. 11-12). Они заняли земли, принадлежавшие ругам или рюгенским русам. Это объясняет, почему западных соседей лютичей-велетов немцы назвали ободритами, то есть выходцами с Одера. А.Н. Веселовский связывал название велетов со словом "волот", "велет" в значении - исполин, гигант, и с легендами о богатырях волотах, а в Германии о велетабах-вильцах рассказывали, как о свирепых чудовищах (там же, с. 14-20). В саге у Вилькина от морской женщины родился сын Вади, который был великаном, у другого сына - Нордиана - родились четыре сына и все великаны (там же, с. 136, 138). Предания о велетах оказались перемешаны с преданиями о великанах. Конечно, на самом деле велеты были людьми обычного роста, только, ведь, в фольклоре зачастую соединяется несоединимое. Собравшись с силами, балтийские русы сами подчинили велетов, те признали над собой власть победителей, но никуда не ушли.
"Славянские племена весьма многочисленны; первые среди них - вагры, граничащие на западе с трансальбианами; город их - приморский Ольденбург. За ними следуют ободриты, которые ныне зовутся ререгами, и их город Магнополь <...> За лютичами, которых иначе зовут вильцами, протекает Одер, самая полноводная река в земле славян" (Адам Бременский "Деяния архиепископов Гамбургской церкви" кн. II. 21 (18) // Адам Бременский, Гельмольд из Босау, Арнольд Любекский "Славянские хроники", 2011, с. 40-41).
Таким образом, как сообщал хронист, лютичи или вильцы поселились к западу от Одера, ободритам пришлось отступить в земли вагров (варинов), а настоящее самоназвание ободритов - "ререги". Их главный город назывался Рерик, нынешний Мекленбург, его другое название Велиград, по латыни Магнополь (Й. Херрман "Ободриты, лютичи, руяне" // "Славяне и скандинавы", М., 1986, с. 344-345), либо, что вероятнее, город назывался Рарог (П.Й. Шафарик "Славянские древности", т. II, кн. III, М., 1848, с. 146). И ещё, возле этого города в XIX веке было записано предание о Рюрике (В.А. Чивилихин "Память", кн. 2 // "Собрание сочинений", т. IV, М., 1985, с. 419-420). Ререги-Рерик (Рарог)-Рюрик. Слишком много совпадений, чтобы от них просто отмахнуться.
П.Й. Шафарик связал название столицы ободритов с западнославянским словом "рарог" - сокол. А в славянской мифологии почитался Рарог - огненный дух, связанный с культом очага. Его представляли в виде хищной птицы (чеш. raroh - сокол) или дракона (Рарог // "Мифы народов мира", т. II, М., 1992, с. 368). На Руси о нём не вспоминали, но зато имелся сходный фольклорный персонаж: "Дивъ - птица-укальница, серая как баран, шерсть на ней, как войлок, глаза как у кошки, ноги мохнатые, как у зверя; птица она вещая - села на шелом - ожидай беду. Сидит она на сухом дереве и кличет, свищет она по змеиному; кричит она по звериному; с носа искры падают, из ушей дым валит" (Е.В. Барсов "Слово о полку Игореве как художественный памятник Киевской дружинной Руси", т. I, М., 1887, с. 370). Див - это не имя, это синоним понятия "бог". Значит, соколиного бога на Руси когда-то знали, да позабыли с приходом христианства.
О.М. Рапов, исследуя знаки Рюриковичей, пришёл к выводу, что они изображают летящего сокола. Видны крылья и клюв, принадлежащие хищной птице, если был вид сверху, то изображались глаза, а при виде снизу виднелись лапы. Образ сокола пользовался чрезвычайной популярностью на Руси. Он часто встречается и в былинах, и в "Слове о полку Игореве", князья Рюриковичи назывались "соколами". Это всё говорит о том, что сокол был эмблемой, гербом рода Рюриковичей, а ещё раньше и тотемом (О.М. Рапов "Знаки Рюриковичей и символ сокола" // "Советская археология", # 3, 1968, с. 62-69). Имя Рюрик произведено от этнического названия "ререги" или "рюрики".
С.А. Гедеонов связывал знак Рюриковичей с соколом-рериком (raroh, rarog): "Как лутичи волками, так оботриты прозывались соколами вследствие особого уважения к религиозному и символическому значению этих животных..." (С.А. Гедеонов "Варяги и Русь", М., 2004, с. 173-174). Название "Рерик" получила река, впадающая в Одер под Кенигсбергом (там же, с. 175). Скальд Гуторм Синдри прославлял короля Гакона "за то, что он покорил Зеландию и подчинил себе гнездо вендского сокола" (там же, с. 174). Вендами называли славян - влиятельная славянская группировка на Балтике прозывалась соколами и это была ветвь русов.
В Галлии древние авторы (Плиний Старший, Юлий Цезарь) между секванами и гельветами упоминали племя рауриков (Raurici). Племя небольшое, Юлий Цезарь насчитал в нём 23 тысячи человек ("Галльская война" кн. I.29 // "Записки Юлия Цезаря и его продолжателей", ЛП, М.-Л., 1948, с. 22), из них всего 2 тысячи воинов (там же, кн. VII.75, с. 180). Связано ли оно своим происхождением с ререгами-рюриками или же сходство случайно? В Галлии жили ещё и рутены и вот тут сходство явно неслучайно. И Плиний Старший, и Юлий Цезарь помещали рутенов в Аквитании (юго-запад Галлии), при этом Юлий Цезарь отделял аквитанов и бельгов от настоящих галлов (там же, кн. I.1, с. 7). Значит, жителей Аквитании относили к галлам только территориально, но не этнически.
По сообщению Тацита на Балтике жили по соседству "у самого Океана, - ругии и лемовии" ("О происхождении германцев и местоположении германцев" // Корнелий Тацит "Сочинения в двух томах", т. I, СПб, 1993, с. 354). Как уже установлено, руги и рутены - это разные варианты обозначения одного этноса. Так вот, соседями аквитанских рутенов названы лемовики: "Племена... принадлежащие к аквитанам: ... лемовики... рутены... у рутенов - серебряные рудники" (Страбон "География", кн. IV, гл. II.2, Л., 1964, с. 182). И вот такое совпадение, может быть случайное, а может и нет: "Русы имеют в своей земле серебряный рудник, подобный серебряному же руднику, находящемуся в горе Банджгира, в земле Хорасана" (Ал-Масуди // А.Я. Гаркави "Сказания мусульманских писателей о славянах и русских (с половины VII века до конца X века по Р.Х.)", СПб, 1870, с. 130). Рутены могли выставить 12 тысяч воинов, а лемовики 10 тысяч ("Галльская война" кн.VII.75 // "Записки Юлия Цезаря и его продолжателей", ЛП, М.-Л., 1948, с. 180). Руги и лемовии, рутены и лемовики - очевидно, что говорится об о том и том же объединении. А может даже и об одном народе. Главным городом лемовиков был Лимож и два епископа в этом городе (V-VI вв.) носили имя Рюрик, они происходили из местной знати (Л.П. Грот "Имена летописных князей и корни древнерусского института княжеской власти" // "Варяги и русь", М., 2015, с. 317-318). Первый из этих епископов переписывался с каким-то высокородным Виттамаром и даже прислал ему и его супруге в подарок сотню груш. По мнению Хервига Вольфрама, это был готский вождь Видимир, который в 473 году увёл группировку, отколовшуюся от остроготов, сначала в Италию, а потом в Галлию (Х. Вольфрам "Готы. От истоков до середины VI века", СПб, 2003, с. 268).
Раурики, окружённые многочисленными племенами галлов, очевидно, полностью ассимилировались среди них, зато рутены в Аквитании могли сохранять свою самобытность. Их город Родез, названный так по имени племени, существует и поныне (А.В. Назаренко "Древняя Русь на международных путях", М., 2001, с. 48). Гальфрид Монмутский уверял, что рутены во времена Юлия Цезаря будто бы жили на северном побережье Галлии, прямо напротив Британии (Гальфрид Монмутский "История бриттов", гл. 54, ЛП, М., 1984, с. 37). Сам Юлий Цезарь ни о чём подобном не упоминал, тут одно из двух: либо часть рутенов в результате войн Юлия Цезаря ушла на север, к прежним своим местам обитания (А.Г. Кузьмин "Начало Руси. Тайны рождения русского народа", М., 2003, с. 269-270), либо Гальфрид Монмутский всё наврал, как это он уже не раз демонстрировал в своём сочинении.
Огненный сокол (Рарог или Рюрик) наверняка был не единственным тотемом у русов, но церковники всячески старались уничтожить память о языческих верованиях. И всё же есть основания полагать, что для ещё одной крупной группировки русов тотемом был дикий вепрь. В молитве, которую сложил константинопольский патриарх Филофей Коккин (XIV в.) по поводу нападения русов князя Аскольда на Византию в 860 году, говорится: "Яко же иногда всесильным ты воеводством спасла еси царствующий град от скифскаго воеводы, свирепаго вепря, онаго прегордаго кагана..." (В.Н. Татищев "История Российская", ч. II // "Собрание сочинений", т. II, М., 1995, с. 205). В 941 году, Константин VII Багрянородный жаловался митрополиту Кизика Феодору: " Всё расстроили дикий вепрь и нашествие скифов" (Г.Г. Литаврин "Малоизвестные свидетельства о походе князя Игоря на Византию в 941 году" // "Восточная Европа в исторической ретроспективе: К 80-летию В.Т. Пашуто", М., 1999, с. 139). Балтийские славяне в облике огромного вепря почитали бога Радегаста: "Верящие издавна различным заблуждениям, они считают, что если им угрожает продолжительная и жестокая война, то из упомянутого моря выходит огромный кабан с белыми и блестящими клыками, и многие видят, как он катается по болоту, сопровождаемый страшными сотрясениями земли" (Титмар Мерзебургский "Хроника", VI.24 // "Хрестоматия по истории средних веков", т. I. "Раннее средневековье", M., 1961, с. 314). Этот культ отмечен на земле лютичей, но до них там жили руги и культ священного коня у лютичей сходен с аналогичным культом рюгенских русов (там же). Известно, что киевские язычники вставляли челюсти кабана в ствол священного дуба. Один такой дуб был найден в 1909 году в 8 км от устья Десны, а второй в 1975 году ниже устья Десны. В ствол первого дуба были врезаны четыре кабаньи челюсти, а в ствол второго - девять и оба раза они были расположены квадратом. На нижней части ствола найдены следы огня (Б.А. Рыбаков "Язычество Древней Руси", М., 1988, с. 212). Если Рюрикова русь почитала сокола, то для Днепровской руси, а, возможно, и для руси Аскольдовой, ту же роль исполнял вепрь.
Но вернёмся к "Саге о Тидреке Бернском". Межславянские разборки закончились и теперь в центре повествования находится конфликт Руси с государством гуннов, которое, как известно, располагалось в Паннонии. Соответственно и русское государство подразумевалось тоже в районе Дуная. Появляется Аттила, но он в саге не гунн, а конунг из Фрисландии (приятнее считать его германцем), так вот этот конунг Аттила завоёвывает государство гуннов и становится его правителем. Потом началась череда войн с Русью и тогда на стороне Аттилы выступил Тидрек Бернский, который в саге конечно же неустрашимый, непобедимый и вообще незаменимый. В описаниях сражений много хвастовства, но нет и капли правдоподобия. Тидрек всех подряд побеждал, спас Аттилу и завоевал всю Русь (А.Н. Веселовский "Русские и вильтины в саге о Тидреке Бернском (Веронском)" // ИОРЯС, т. XI, кн. 3, СПб, 1906, с. 145-187). Упоминаются в тексте Смоленск и Полоцк, а это значит, что составители саги мечтали завоевать нашу Русь, на многие века ставшую источником вожделения для бандитской Европы. Но использование в качестве главных персонажей Аттилы и Тидрека локализует действие саги в придунайских областях, то есть в её исходном варианте имелась в виду только Дунайская Русь. Тидрек (Теодорих) символизировал немцев, тогда в русским народом стали связывать Одоакра.
Вспомнил про Одоакра Богдан Хмельницкий в своём Белоцерковском универсале, посвящённом победам над поляками при Жёлтых водах и под Корсунем в 1648 году: "... ежели ветхiй Римъ (иже всЪх Европейских градов матерiю нарещися может) многими панствами и монархiями владЪвшiй, и о шестистах четыредесяти и пяти тысячей войска своего древле гордивiйся, давнихъ оных вЪков, далеко меншимъ противъ помененной воинственной сили римской валечнихъ Руссов зъ Ругiи, отъ Поморiа Балтицкого албо НЪмецкого собранiем, за предводительствомъ князя ихъ Одонацера, року по рождествЪ Господнем 470, был взятiй и чотиринадцать лЪтъ обладаемiй, то нам теперь, кштальтомъ оныхъ древнихъ Руссов, продков нашихъ, кто можетъ возбранити дЪльности войнственной и уменшити отваги рицерской" (С. Величко "Летопись событiй въ Югозападной Россiи", т. I, Киев, 1848, с. 89).
А потом на погребении Богдана Хмельницкого в 1657 году и его самого секретарь Самойло Зорка сравнил с Одоакром: "Къ ТебЪ обращаю я тщетное слово; возлюбленный намъ вождь! Древнiй Русскiй Одонацарь..." (там же, с. 292).
В 1674 году про Одоакра упомянул архимандрит Киево-Печёрской лавры Иннокентий Гизель: "ОбрЪтаетъжеся въ лЪтописЪх Польскихъ, яко власть Славеноросская и Риму досязаше, и Князь нЪкий Славеноросский Одонацер войною доставши Рима, держаше его подъ властiю своею лЪт тринадесятъ" (архим. Иннокентий (Гизель) "Киевский Синопсис", Киев, 1836, с. 4).
Правда, автор признался, что эти сведения он нашёл в польском письменном источнике. И, пожалуй, этот источник даже можно точно указать - польский историк XV века Ян Длугош: "От этого Руса, первого [праотца] и насельника Руси, ведет корень и русин Одоакр. В год от Рождества Христова пятьсот девятый, при папе Льве Первом, он явился в Италию с русским войском, взяв Тициний, разрушил его огнем и мечом, взял в плен и обезглавил Ореста, а Августула, который осмелился захватить императорскую власть, изгнал. Войдя со своими [воинами] победителем в Рим, он овладел королевством всей Италии, и никто не смел ему противиться" (Н.И. Щавелева "Древняя Русь в "Польской истории" Яна Длугоша" (книги I-VI), М., 2004, с. 220).
Если Иннокентий Гизель, несомненно, воспользовался сочинением Яна Длугоша, то в летописи С. Величко никаких ссылок нет. Напротив, это польский историк обратился к каким-то неожиданным для него свидетельством. Ведь подобный рассказ служит прославлению не его родной Польши, а Руси, что для поляков однозначно неприемлемо, да и явно цитируемые слова об Одоакре: "После его четырнадцатилетнего в высшей степени мирного и спокойного правления..." (там же), - выдают заинтересованного автора, который может быть только русским.
Одно небольшое летописное замечание под 1204 годом даёт понять, что на Руси люди тоже знали про "Сагу о Тидреке Бернском", но воспринимали её по-своему: "...въ градЪ Берне, идеже бЪ жилъ поганыи злыи Дедрикъ" (Новгородская первая летопись, ПСРЛ, т. III, М, 2000, с. 225). По наблюдению А.Г. Кузьмина, новгородскому читателю "поганыи злыи Дедрикъ" был известен настолько, что его именем поясняли географические ориентиры (А.Г. Кузьмин "Одоакр и Теодорих" // "Варяго-русский вопрос в историографии", М., 2010, с. 522).
Исследуя проникновение немецкой саги на Русь, И.Э. Клейненберг объяснял культурный обмен поездками торговцев, благодаря которым перемещались не только деньги, но и фольклорные сюжеты (И.Э. Клейненберг "Дедрик Бернский" в Новгородской I летописи" // "Летописи и хроники", М., 1974, с.129-136). Пусть так, но невозможно отрицать, что содержание "Саги о Тидреке Бернском" на Руси знали задолго до Длугоша. Так что исторический экскурс в летописи С. Величко никак не связан с сочинением польского историка.
В действительности нет никаких доказательств связи Одоакра с Русью. Его называли королём готов, торкилингов, рогов, скиров, герулов (Иордан "О происхождении и деяниях гетов", ВБ, СПб, 1997, ком. 589, с. 320), но подчинение Одоакру разноплеменных военных отрядов никак не связано с этническим происхождением самого вождя. На мраморной плите из города Зальцбурга в катакомбах при церкви св. Петра сохранилась латинская надпись, которую Г.Е. Янушевский и С. Лесной (С.Я. Парамонов) сочли доказательством русского происхождения Одоакра:
"Anno Domini CCCCLXXVII Odoacer rex Rhutenorum, Geppidi, Ghoti, Ungari et Heruli contra Ecclesiam Dei sevientes beatum Maximum cum sociis suis quinquaginta in hoc spelio latinantibus, ob confessione Fidei trucidatos, precipitarunt, Noricorum quoque provinciam ferro et igne demoliti sunt"
"Лета Господня 477 князь Русинов Одоакр, Гепиды, Готы, Унгары и Герулы, свирепствуя против Церкви Божией, блаженного Максима с его 50 товарищами, молившихся в этой пещере по-латински, после мучений за исповедание веры низвергнули вниз, а провинцию Норик опустошили мечом и огнём"
(Г.Е. Янушевский "Начало истории русского народа по новейшим данным", Брест, 1934, с. 16)
Надпись на плите опять же свидетельствует о подчинении Одоакру войска, собранного из разных народов, да и только. Григорий Турский писал: "И вот Хильдерик вел войну под Орлеаном, а Одоакр с саксами выступил против Анжера <...> Одоакр заключил союз с Хильдериком, и они покорили алеманов, захвативших часть Италии" (Григорий Турский "История франков", ЛП, кн. II.18-19, М., 1987, с. 43). Но это вполне мог быть и совсем другой Одоакр.
Разные авторы называли Одоакра то ругом, то готом, то скиром (Иордан "О происхождении и деяниях гетов", ВБ, СПб, 1997, ком. 589, с. 320), только вот сам он не отдавал предпочтение ни одному из народов и стремился к личной власти. Вожди племён и народов постоянно заключали политические браки, а в результате этнический состав правящих семей получался сложным и запутанным. К тому же, в те времена ещё не сложилось нынешнее представление о национальности. Так что, Одоакр был вождём без национальности и формировал систему власти на основе преданности лично правителю. Таким же вождём был и Теодорих. Борьба за Италию между Одоакром и Теодорихом никак не связана с противостоянием германского и славянского мира.
IV
После завершения войны между Одоакром и Теодорихом Дунайская Русь в качестве государства более не упоминается в письменных источниках. Но, несмотря ни на какие катаклизмы, народ никогда не покидает свою землю целиком, русские общины ещё много веков обитали в придунайских областях. Они упомянуты в Раффельштеттенском таможенном уставе, составленном в 903-906 годах: "Славяне же, которые из [стран] ругов или богемов, приходят для торговли; если они займут места для торговли где-либо вблизи берега Дуная или где-либо в областях роталяриев или ридариев, должны платить с одной согмы воска пошлину в две массиолы, каждая из которых должна стоить один скот" ("Раффельштеттенский таможенный устав // М.Б. Свердлов "Латиноязычные источники по истории Древней Руси IX-XIII вв.", СПб, 2017, с. 27). Из текста следует, что страна ругов располагалась на Дунае, и что её населяли славяне. Недвусмысленное указание на славянство ругов.
Другое известие содержится в сочинении Адама Бременского: "Схолия 120 (116). Даны-варвары называют Русь Острогардом, потому что она расположена на востоке и, словно орошаемый сад, изобилует всеми благами. Её называют также Хунигардом, потому что там первоначально жили гунны" (Адам Бременский "Деяния архиепископов Гамбургской церкви" // Адам Бременский, Гельмольд из Босау, Арнольд Любекский "Славянские хроники", М., 2011, с. 127). Это известие в точности воспроизвёл Гельмольд. Под Острогардом хронисты однозначно понимали Киевскую Русь.
Адам Бременский: "От этого города 14 дней ходу под парусами до Острогарда Руси. Столица её - город Киев, соперник Константинопольской державы, прекраснейшее украшение Греции" (кн. II.22(19) // там же, с. 41).
Гельмольд: "Давно уже обратилась в веру Русь. "Даны называют Русь также Острогардом по той причине, что, будучи расположена на востоке, она изобилует всеми благами. Ее называют также Хунигардом, потому что на этих местах сначала жили гунны". "Главный город ее Хуэ". С помощью каких учителей пришли они [русы] к вере, об этом у меня мало сведений, кроме того, что во всех обрядах своих они, кажется, предпочитают больше подражать грекам, чем латинянам. Ибо Русское море самым кратким путем приводит в Грецию" (Гельмольд из Босау "Славянская хроника", кн. I.1 // там же, с. 153).
Столицей Острогарда назван Киев, государство через Русское море связано с Византией. Тут двух мнений быть не может. Но вот гунны там не обитали. Острогард считался восточным государством относительно Хунигарда, который, соответственно, надо искать западнее. Гунны поселились в Паннонии, поблизости должно было располагаться западнорусское государство. И это прямое указание на Дунайскую Русь (Ругиланд).
Арабский географ Ал-Идриси (XII в.) разделил русов на два вида. Говоря о первом виде, он использовал распространённый среди восточных писателей рассказ о трёх центрах Руси. Этот рассказ, несомненно, относится к Киевской Руси. Зато второй вид русов помещён автором между Венгрией и Македонией, то есть на месте Дунайской Руси: "Русов два вида. Один их вид - это тот, о котором мы говорим в этом месте. А другой их вид - это те, которые живут по соседству со страной Ункариййа и Макадуниййа" (И.Г. Коновалова "Ал-Идриси о странах и народах Восточной Европы", М., 2006, с. 121). Ал-Идриси не знал историю Ругиланда и поэтому его сообщение можно считать независимым подтверждением существования западнорусского государства.
Дунайскими русами и только ими могли быть таинственные дунайцы из Никоновской летописи: "поищемъ межь себе, да кто бы въ насъ князь былъ и владЪлъ нами: поищемъ и уставимъ таковаго или отъ насъ, или отъ Казаръ, или отъ Дунайчевъ, или от Варягъ" (Летописный сборник, именуемый Патриаршей или Никоновской летописью, ПСРЛ, т. IX, М., 2000, с. 9). Дунайцы представлены как политическое объединение, с которым можно вести переговоры, и как конкуренты Рюриковой руси. Упоминаются в летописи дунайцы и в связи с городком, который построил на Дунае князь Кий: "... приде къ Дунаеви, и възлюби мЪсто, и сруби градокъ малъ, и хотяше сЪсти с родомъ своимъ, и не даша ему ту близь живущии; еже и до нынЪ наричють Дунайци городище Киевець" (Лаврентьевская летопись, РА, т. XII, Рязань, 2001, с. 9). Повторение означает, что слово "дунайцы" использовалось летописцами в качестве реального термина, отражавшего политическую жизнь придунайских областей в IX веке.
В "Истории о Иерусалиме и Антиохии" люди из России (de Russie) перечислены среди участников крестового похода и битвы за Никею. В Палестине они основали город Rossa, иначе Russa, Roiia, Rugen, Rursia, Rusa (М.Н. Тихомиров "Древняя Русь", М., 1975, с. 35-36). Этого не знали русские летописи, то есть в крестовом походе приняли участие какие-то другие русы, не из нашей Руси.
В "Список русских городов дальних и ближних" (письменный памятник конца XIV в.) помимо достоверно русских городов включены ещё города болгарские и волошские: "А се болгарскыи и волоскии гради" (М.Н. Тихомиров "Список русских городов дальних и ближних" // "Исторические записки", т. 40, М., 1952, с. 226-229: его же "Русское летописание", М., 1979, с. 96-100). Подобный интерес могли вызвать лишь воспоминания о некогда живших в тех краях кровных родичах обитателей Киевской Руси. Да и разделение русских городов на дальние и ближние подразумевает два русских государства: наше и отдалённое.
В одном из списков "Жития св. Кирилла" русский книжник XVII века заявил: "И не токмо Моуравляне, Чехи, Козари, Карвати, Сербы, Болгари, Ляхи, и земля Мунтяньская, вся Далматїя и Диоклитїя, и Волохи быша Роусь, Словянскым языком и письмом Бӑ хвалиша" (О.М. Бодянский "О времени происхождения славянских письмен", М., 1855, с. 109). То есть, не только моравы, чехи, хазары, хорваты, сербы, болгары, ляхи, но и земля Молдавская, вся Далмация и Диоклития, и волохи была Русь, славянским языком и письмом бога хвалившая. О Дунайской Руси люди помнили и в XVII веке.
Русы расселялись от Дуная на восток, смешиваясь в Причерноморье с антами, и приняли участие в формировании тиверцев и уличей. О русах, населявших Предкавказье в VII веке, сообщал исламский историк и богослов ат-Табари (X в.): "В Баб-аль-Абвабе находился тогда царь, по имени Шахриар, который пошел к Абдуррахману обратно (на встречу), заключил мир с тем, чтоб не платить дани (Арабам) и сказал следующее: "Я нахожусь между двумя врагами, один - Хазаре, а другой - Русы, которые суть враги целому миру, в особенности же Арабам, а воевать с ними, кроме здешних людей, никто не умеет. Вместо того, чтоб мы платили дань, будем воевать с Русами сами и собственным оружием и будем их удерживать, чтоб они не вышли из своей страны. Считайте это нам данью и податью, чтоб мы ежегодно это давали" (А.Я. Гаркави "Сказания мусульманских писателей о славянах и русских (с половины VII века до конца X века по р.х.)", СПб, 1870, с. 74)
Ещё о русах, живших в VII веке, упоминалось в грузинском манускрипте 1041 года (# 471): "На восьмой год царствования Фоки вступил на престол Ираклий по выбору всех князей и народа. Вся сила греческого царства была унижена и сокрушена персами и "скифами, кои суть русские" (М.Г. Джанашвили "Осада Константинополя скифами, кои суть русские" // "Сборник материалов для описания местностей и племен Кавказа", выпуск 27, Тифлис, 1900, отдел I, с. 15).
А.П. Новосельцев сведения ат-Табари подкрепил ссылкой на двух других мусульманских авторов - арабский учёный ас-Са"алиби (XI в.) и персидский дипломат Захир ад-дин (XV в.) помещали русов к северу от Кавказа ещё в VI веке. Историк сделал вывод: "... наличие корня рос на юге в раннее время неоспоримо" (А.П. Новосельцев "Восточные источники о восточных славянах и руси VI - IX вв." // "Древнерусское государство и его международное значение", М., 1965, c. 362-363).
Автор еврейской книги "Иосиппон" (X в.) знал о каких-то русах на Северном Кавказе: "Руси живут по реке Кира [Кура], текущей в море Гурган [т.е. Каспийское море]" (Фр. Ф. Вестберг "К анализу восточных источников о Восточной Европе" // ЖМНП, ч. XIII, февраль, СПб, 1908, с. 376).
А вот свидетельство, интересное уже потому, что исходит оно от врага России: "Шамиль говорил, что Авария принадлежит потомкам русского князя Сурака и это ничего не значит, если русские завладеют ею, потому что они и прежде ею владели" (Гаджи Али "Сказание очевидца о Шамиле" // "Сборник сведений о кавказских горцах", вып. VII, Тифлис, 1873, с. 57).
Константин Философ (Кирилл), когда пребывал в Корсуни зимой 860/861 года, "Нашел же здесь Евангелие и Псалтирь, написанные русскими письменами, и человека нашел, говорящего на том языке, и беседовал с ним, и понял смысл этой речи, и, сравнив ее со своим языком, различил буквы гласные и согласные, и, творя молитву Богу, вскоре начал читать и излагать (их), и многие удивлялись ему, хваля Бога" ("Житие Константина", гл. VIII // Б.Н. Флоря "Сказания о начале славянской письменности", СПб, 2004, с. 149).
В русском пересказе: "И грамота Русская явися Богом дана в Корсуни Русину, от нея же научися философ Костантин, от куду сложив написав книгы Русскым гласом. То же муж Русин бысть правоверьн... и тьи един от Русска языка явися преже крьстьяны..." (И.И. Срезневский "Древние памятники русского письма и языка", СПб, 1963, с. 3).
Язык этих книг оказался знаком Константину, но из известных ему языков следует исключить греческий и семитские - они точно не к месту. Остаётся славянский язык, книги были написаны на русском варианте славянского языка. Хозяин этих книг не мог быть родом из Днепровской Руси, где тогда ещё держалось язычество, он должен был принадлежать к Руси Дунайской, уже несколько столетий как христианской.
Русское имя было известно в Причерноморье задолго до появления на Руси варягов и норманистам тут поживиться нечем.
"Баварский географ" IX века поместил русов рядом с хазарами: "Кациры (Caziri), 100 городов. Русь (Ruzzi)" ("Баварский географ" ("Описание городов и областей у северу от Дуная") // "Древняя Русь в свете зарубежных источников", т. IV, М., 2010, с. 29). Это известие подтверждают и восточные авторы.
"Русы - народ в стороне булгар, между ними и славянами <...> Что касается хазар, то <...> Они находятся между морем Хазар, [царством] Сарир, русами и огузами (Ал-Истахри "Книга путей и стран" // там же, т. III, М., 2009, с. 82). Место проживания русов автор указывает на Волге между хазарами и булгарами.
"Что касается [тех, кто живет] в стране (хазар) из идолопоклонников, то виды их - славяне и русы. Они [обитают] в одной из двух сторон этого города (Итиль); они сжигают своих умерших, свой скот, утварь и наряд <...> В хазарской столице семь судей. Два из них - для мусульман; два - для хазар, судят законом Торы; два - для тех, кто [есть] в ней из христиан, судят законом Евангелия; а один из них - для славян, русов и других идолопоклонников, судят языческим законом, а это - право разума <...> Русы и славяне, о которых мы упомянули, что они - идолопоклонники, они [являются] войском царя (хазар) и его слугами" (Ал Мас"уди "Золотые копи и россыпи самоцветов" // там же, с. 113-114). Как видим, в этом случае русы живут прямо в столице хазар.
"И Славянин пришел к Русу, чтобы там обосноваться. Рус же ему ответил, что это место тесное (для нас двоих). Такой же ответ дали Кимари и Хазар. Между ними началась ссора и сражение, и Славянин бежал и достиг того места, где ныне земля славян. Затем он сказал: "Здесь обоснуюсь и им легко отомщу" ("Моджмал ат-Таварих" // "Древняя Русь" IX - XIII вв., Воронеж, 2008, с. 17).
"Рассказывают также, что Рус и Хазар были от одной матери и отца. Затем Рус вырос и, так как не имел места, которое ему пришлось бы по душе, написал письмо Хазару и попросил у того часть его страны, чтобы там обосноваться <...> И остался такой обычай, что если кто-либо (русов) ранит, они не успокоятся, пока не отомстят. И если дашь им весь мир, они все равно не отступятся от этого!" (там же, с. 35-36).
"И у хазар есть письмо, заимствованное от русских, и некоторые народы Рума, которые близки им, пишут этим письмом и их называют рум-и-рус, и они пишут слева направо, и буквы одна с другой не соединяются, и букв не больше, чем двадцать одна" (Фахр ад-Дин Мубарак-шах "Книга генеалогий" // Б.Н. Заходер "Каспийский свод сведений о Восточной Европе", т. II, М., 1967, с. 152-153).
В русском "Сказании о Словене и Русе" можно обнаружить соответствия мусульманским рассказам.
"По мале же времяни правнуцы Афетовы Скиф, Казардан отлучишася от братии своей и от рода своего от западных стран и коснушася полуденных стран и вселишася во Аексенопонте и живяху тамо многия лета. И от сих породишася сынове и внуцы, и умножишася зело, и прозвашася по имени прадеда своего Скифа Скифия Великая. И бысть межу ими распря и междоусобие и крамола многа тесноты ради места. Начальнии же их родители тогда княжаху единого отца дети пяточислении, им же имена суть: 1-е Словен, 2-е Русь, 3-е Болгор, 4-е Коман, 5-е Истер. От сих же племяни во время последнее и каган сыроядец искочи, яко же греческая история глаголет" (Мазуринский летописец, ПСРЛ, т. XXXI, М., 1968, с. 10)
"По мале же мремени правнуцы Афетовы Скиф и Зардан отлучишася от братий своих и от рода своего от западных стран, и коснушася полуденных стран, и вселишася во Ексинопонте, и живяху тамо многа лета, и от сих породишася сынове и внуцы и умножишася зело, и прозвашася по имени прадеда своего Скифа Скифия Великая. И бысть между ими распря и междоусобица и крамола многа и тесноты ради места. Начальницы же тогда родители их княжаху единого отца сынове пяточислении кровницы, им же имена: 1) Словен, 2) Рус, 3) Болгар, 4) Коман, 5) Истер. От сих же племени во время последнее и каган сыроядец изскочи, о нем же греческая история последи изьяснит" (Холмогорская летопись, ПСРЛ, т. XXXIII, Л., 1977, с. 139).
Поздней вставкой выглядит Коман, обозначавший половцев, с которыми на Руси познакомились только в XI веке. Но в Причерноморье и в самом деле наблюдалась настоящая мешанина из славян, болгар, хазар, аланов, вынуждавшая местных жителей искать новые места для поселения. Прежде всего на север уходили славяне, имевшие возможность присоединиться там к своим сородичам. Группа руси, обосновавшаяся в хазарских владениях, рассматривалась новгородцами в качестве кандидатов на власть: "... поищемъ и уставимъ таковаго или отъ насъ, или отъ Казаръ..." (Летописный сборник, именуемый Патриаршей или Никоновской летописью, ПСРЛ, т. IX, М., 2000, с. 9). И в самом деле, не чужаков же звать для управления государством, тем более не степных хищников, способных только разрушать и грабить. Наши предки не были наивными простаками и вовсе не страдали демократическим недержанием. Выражение "отъ Казаръ" означало - с территории, контролируемой хазарами и не более того. Все кандидаты: "... или отъ насъ, или отъ Казаръ, или отъ Дунайчевъ, или от Варягъ", - представляли собой различные группировки руси, расположенные на Волге, на Дунае, на Балтике или в самом Новгороде. В "Сказании о Словене и Русе" решительно утверждается о существовании среди словен влиятельной группировки руси. К IX веку русский мир охватил всё восточное славянство.
Мешанина из племён и народов в Причерноморье привела к ассимиляции изрядной части русов пришлыми народами. Лишь этим можно объяснить в высшей мере странные заявления мусульманских авторов.
"Описание страны русов. Они большой народ из турок" (Ибн Ийас "Аромат цветов и диковинок округов" // "Древняя Русь в свете зарубежных источников", т. III, М., 2009, с. 63).
"Русские один из тюркских народов; они живут по соседству от Рума и приняли также христианскую веру с весьма давних времен. Земля их граничит с областями Азербайджана" (Ибн Хальдун // Б. Дорн "Каспий. О походах древних русских в Табаристан, с дополнительными сведениями о других набегах их на прибрежья Каспийского моря", СПб, 1875, с. 516).
"От Славы до Кокиана 8 дней пути. Кокианах обитаем тюрками, известными под названием Руса" (Ал-Идриси // Б.А. Рыбаков "Русские земли по карте Идриси 1154 года" // КСИИМК, т. XLIII, М., 1952, с.38).
"Что касается русов (ар-русийа) <...> захотели они [обратиться] в ислам, чтобы возможными стали для них война и борьба и [чтобы] вернуться к привычкам, которые были у них. Направили послов к правителю Хорезма <...> Прибыли послы их в Хорезм, выполнили свою миссию, [получив] разъяснение от хорезмшаха, так что захотели в ислам. Прислал к ним хорезмшах учителей, чтобы научить их закону ислама и обратить в ислам" (Ал-Марвази "Природа животных" // "Древняя Русь в свете зарубежных источников", т. III, М., 2009, с. 60).
"Русы <...> почувствовали склонность к религии ислама и сделались мусульманами; их побуждало к этому желание получить право вести войну за веру. Они отправили послов к хорезмшаху <...> он очень обрадовался их желанию принять ислам, пожаловал им почетные подарки и отправил одного из имамов, чтобы научить их правилам ислама. После этого они все сделались мусульманами" (Ауфи "Сборные рассказы и блестящие предания" // там же, с. 62).
Все эти известия можно признать только как описания народов, которые поглотили русов, но сохранили их имя. В своё время русские казаки охотно женились на турчанках и татарках, и только постоянный приток переселенцев из русских областей не позволял измениться этнической ситуации. Переход национального имени на другие этносы не такая уж редкость. Вот, как раз, соответствующее свидетельство о славянах:
"Славяне состоят из двух частей: темные и смуглые - это те, что примыкают к морю, а что касается светлых, то они красивы и живут на суше" (Ибн ал-Факих "Книга стран" // там же, с. 34-35).
Внешний облик южнославянских народов и в самом деле далёк от истинно славянского. Генетически эти народы следует считать потомками аборигенов, усвоившими имя и язык славян. К тому же в тех краях стало модно выводить свой род от готов:
"... извергся из северной страны некий народ, который именовался готы, народ дерзкий и неукротимый, князьями над коим были три брата, сыновья короля Сенубальда, имена которых были следующие: первый Брус, второй Тотила, третий Остроил" (Алексеев С.В. (ред.) "Летопись попа Дуклянина", СПб, 2015, с. 48).
Байка, разумеется, недостоверна, но осколки от готского союза и впрямь разошлись среди южных славян.
Дунайская Русь не имела единого государства и потому подверглась агрессии чужеземных завоевателей. Паннонию заняли мадьяры. В сочинении Фомы Сплитского (XIII в.) упоминается "марка рутенов" на территории Паннонии (А.В. Назаренко "О "Русской марке" в средневековой Венгрии" // "Восточная Европа в древности и средневековье", М., 1978, 305-306). В Венгрии известен Оросвар, "русский город" на Дунае, и русские деревни (там же, с. 303). В сообщении "Хильдесхеймских анналов" о смерти герцога Имре Святого, сына короля Иштвана I, погибший назван русским герцогом: "1031. И Генрих, сын короля Стефана, герцог руцов (dux Ruizorum), погиб плачевной смертью, растерзанный вепрем на охоте" (М.Б. Свердлов "Латиноязычные источники по истории Древней Руси IX-XIII вв.", СПб, 2017, с. 86). В.Т. Пашуто допускал, что Имре имел отношение к "Русской марке" в Венгрии (В.Т. Пашуто "Внешняя политика Древней Руси", М., 1968, с. 51). Готфрид Витербоский (XII в.) Рутению (Русь) обнаружил между Венгрией и Грецией: "Там Дунай находит свой первый исток, а Венгрия, Рутения, Греция дают ему прибежище" (Готфрид Витербоский "Пантеон" // М.Б. Свердлов (сост.) "Латиноязычные источники по истории Древней Руси", Часть 2, М.-Л, 1990, с. 346). Русская марка (Ruzaramarcha) упомянута в грамоте короля Людовика Немецкого от 16 июня 863 года, подтверждающей земельные пожалования Карла Великого Алтайхскому монастырю в Баварии (А.В. Назаренко "Об имени "Русь" в немецких источниках IX-XI вв." // "Вопросы языкознания", М., ? 5, 1980, с. 47-48; его же "Ещё раз о "Русской марке" (Ruzaramarcha) из грамоты Людовика Немецкого 862-863 года" // "От Древней Руси к России нового времени", М., 2003, с. 51-52; "Из грамоты короля Людовика Немецкого Альтайхскому монастырю " // "Хрестоматия по истории России с древнейших времен до 1618 г.", М., 2004, с. 95-96).
Матвей, епископ Краковский (XII в.), в своём письме к Бернарду, аббату Клервоскому, писал о широком расселении русского народа: "И не только в Рутении, что есть как бы другой мир, но равно и в Полонии и в Богемии, иначе общим названием в Склавонии, коя многие области объемлет..." (Н.И. Щавелева "Польские латиноязычные средневековые источники", М., 1990, с. 163-164). В XII веке русский народ был ещё достаточно многочисленным в Польше и Чехии. О русских в Чехии сообщал и Оттон Фрейзингенский: "1166. Равным образом, в том же году <...> король чехов представил ему [императору] некоего из незначительных королей рутенов и подчинил его [своей] власти" (Оттон Фрейзингенский "Деяния Фридриха" // М.Б. Свердлов "Латиноязычные источники по истории Древней Руси IX-XIII вв.", СПб, 2017, с. 225). Чешская хроника Пулкавы (XIV в.) включала в состав Моравии эпохи князя Святополка Полонию и Русию. В "Хронике всего света" Мартина Бельского (XVI в.) сказано, что Святополк держал русские земли. Чешский хронист Хагеций вспоминал, что Руссия прежде входила в состав Моравии (А.Г. Кузьмин "Сведения иностранных источников о руси и ругах" // "Откуда есть пошла Русская земля", кн. I, М., 1986, с. 668). Устав турнира в Магдебурге (938 г.) называл в числе участников русского князя Велемира (Belimarus princeps Russiae), русского герцога Радеботто (Radebotto dux Russiae) и князя Ругии Венцеслава (Wenceslaus princeps Rusciae). Тот же устав был слово в слово напечатан в Собрании грамот империи (Ф.Л. Морошкин "Историко-критические исследования о Руссах и Славянах", СПб, 1842, с. 25). В грамоте епископа Любецкого Петра I сказано, что раньше Любецкая церковь находилась в России (in Russia) "в Гориции близ Франкфурта", но была изгнана оттуда язычниками. В Тюрингии до 1920 года существовало княжество Ройс, одного корня с названием русских Reussen (там же, с. 26-27; А.Г. Кузьмин "Падение Перуна. Становление христианства на Руси", М., 1988, с. 130; Меркулов В.И. "Княжество Русь в сердце Германии" // http://pereformat.ru/2012/09/reuss/).
Русы населяли земли Германии, Польши, Австрии, Чехии, Словакии, Венгрии, Румынии, Болгарии - огромная территория и древняя история. Кто такие перед ними какие-то там готы? Так, эфемерное образование. Проклятая разобщённость вынудила русов уступить первенство другим народам, более организованным и агрессивным. Новые хозяева стремились вытеснить русов из мест обитания, из истории, ассимилировать их и начисто стереть всякую память об их существовании. А, ведь, русские - не простой народ, это народ воинов. С самого рождения воинская стезя становилась призванием каждого русича:
"Когда у них рождается сын, то он дарит новорожденному обнаженный меч, кладет его перед ним и говорит: "Я не оставлю тебе в наследство никакого имущества, и нет у тебя ничего, кроме того, что приобретешь этим мечом" (Ибн Русте "Книга дорогих ценностей" // "Древняя Русь в свете зарубежных источников", т. III, М., 2009, с. 48).
"Говорят, что если рождается у одного из них ребенок, оставляет ему [отец] меч и говорит: "Нет у тебя ничего, кроме того, что добудет твой меч" (Ал-Мукаддаси "Книга творения и истории" // там же, с. 51).
"Когда родится сын, отец кладет ему на живот меч и говорит: "Вот тебе наследство!" ("Моджмал ат-Таварих" // "Древняя Русь" IX - XIII вв., Воронеж, 2008, с. 36).
Это не одни слова. Русские воины действительно прославились в сражениях:
"Они - люди сильные, могучие <...> Их мужество и доблесть известны тем, что один у них соответствует нескольким из всего народа" (Ал-Марвази "Природа животных" // там же, с. 61).
"Могуществом они превосходят все народы" (Ауфи "Сборные рассказы и блестящие предания" // там же, с. 63).
"Русы - многочисленный народ, выделяющийся своей силой среди храбрейших народов Аллаха" (Ибн Са"ид ал-Магриби "Книга распространения земли в длину и ширину" // там же, с. 151).
"А когда норманнами (Normanni) правил Рикард (Richardus), граф Руана (Rotomensis), сын [упомянутого] Рикарда, множество их во главе с Родульфом (Rodulfus), вооружившись, двинулись к Риму, а оттуда, с согласия папы Бенедикта - в Апулию (Appulia, все опустошая. Против них Василий (Basilius) направляет войско, и в двух и [даже] трех сражениях побеждают норманны. В четвертой схватке с народом русь (Russi) они были побеждены, и повержены, и превращены в ничто, и без числа влекомы в Константинополь, [где] до конца жизни томились в темницах" (Адемар Шабаннский "Хроника" // там же, т. IV, М., 2010, с. 86-87).
Отчего же тогда восточнорусское государство смогло состояться, а западнорусское - нет? Конечно, много сильных и жадных соперников препятствовали созданию западного государства. Но на востоке враги были, пожалуй, и посильнее: Хазария, Византия, орды кочевников. Но восточные русы в условиях сверхвысокого внешнего давления консолидировались, становились сильнее и, в конце концов, побеждали. А их западные сородичи, напротив, разделялись и сражались между собой к выгоде конкурентов. То же самое творилось и у балтийских славян: лютичи воевали против ободритов, рюгенцы против лютичей, а немцы этим бессовестно пользовались. Думается, что главная причина раздоров заключалась в христианстве. Восточные русы придерживались язычества, позволявшего им сохранять национальную идентичность, а, значит, и возможность для консолидации. На Западе же при господстве церкви русам пришлось забыть о национальных интересах, забыть о себе, становясь безродными христианами. Медленно, но неумолимо идентичность размывалась.
Ни один из народов языческой Европы не дожил до наших дней. Их сначала христианизировали, потом денационализировали, лишив исторической памяти и превратив в безвольный субстрат, из коего вылепили совсем другие, послушные народы. А уже для них принялись сочинять мнимую историю, только вот у свежеслепленных народов своей истории в принципе быть не может. Не может, потому что не допускалась преемственность между языческими народами и христианскими, за этим церковники строго следили. И ради чего все усилия, что хорошего принёс народам христианский произвол? Не так уж плохо жили язычники.
"Хотя ненависть к христианству и жар заблуждений были у ран сильнее, чем у других славян, однако они обладали и многими природными добрыми качествами. Ибо им свойственно в полной мере гостеприимство, и родителям они оказывают должное почтение. Среди них нигде не найти ни одного нуждающегося или нищего потому, что тотчас же, как только кто-нибудь из них ослабеет из-за болезни или одряхлеет от возраста, его вверяют заботам кого-либо из наследников, чтобы тот со всей человечностью его поддерживал. Ибо гостеприимство и попечение о родителях занимают у славян первое место среди добродетелей. Что касается прочего, то земля руянская богата плодами, рыбой и дикими зверями" (Гельмольд из Босау "Славянская хроника"// Адам Бременский, Гельмольд из Босау, Арнольд Любекский "Славянские хроники", М., 2011, с. 280).
"Изобилие рыбы в море, реках, озерах и прудах настолько велико, что кажется прямо невероятным. На один денарий можно купить целый воз свежих сельдей, которые настолько хороши, что если бы я стал рассказывать все, что знаю о их запахе и толщине, то рисковал бы быть обвиненным в чревоугодии. По всей стране множество оленей и ланей, диких лошадей, медведей, свиней и кабанов, и разной другой дичи. В избытке имеется коровье масло, овечье молоко баранье и козье сало, мед, пшеница, конопля, мак, всякого рода овощи и фруктовые деревья, и будь там еще виноградные лозы, оливковые деревья и смоковницы, можно было бы принять эту страну за обетованную <...>
Честность же и товарищество среди них таковы, что они, совершенно не зная ни кражи, ни обмана, не запирают своих сундуков и ящиков <...> Платья свои, деньги и разные драгоценности они содержат в покрытых чанах и бочках, не боясь никакого обмана, потому что они его не испытывали. И что удивительно, их стол никогда не стоит пустым, никогда не остается без яств <...> Блюда, ожидающие участников трапезы, покрыты наичистейшей скатертью. В какое время кто ни захотел бы поесть, гость ли, домочадцы ли, они идут к столу, на котором все уже готово" (Из "Жизнеописаний Оттона Бамбергского" // "Хрестоматия по истории средних веков", т. I, М., 1949, с. 44-45).
И чего ещё не хватало? Христианство принесло народам только разорение и невзгоды: "... мы желаем, чтобы ротари, которые, как мы слышали, понесли такое поражение <...> не получали от вас никакого мира <...> всеми силами тесните их и положите конец уничтожению их" (Видукинд Корвейский "Деяния саксов", ПСИНЦВЕ, кн. III.70, М., 1975, с. 194). Крещение жителей Рюгена, как это показано у Саксона Грамматика, свелось к повальным грабежам и повсеместным надругательствам (Саксон Грамматик "Деяния данов", т. II, М., 2017, с. 211-228). Ну так ради грабежей вся катавасия и затевалась: народы, облагодетельствованные крещением, благополучно вымирали, а их владения доставались оккупантам. Дошло дело и до нашей страны - в последнее тысячелетие Европа постоянно пыжится, желая нас уничтожить. Своих подлых замыслов там даже и не скрывают, любое упоминание о русских вызывает у этих господ отрыжку желчью. Если кто там усиливается, так сразу пробует нас на прочность. А в мирное время европейцы в большом числе мигрируют к нам, но вовсе не для помощи, а чтобы встроиться в государственную структуру, тихой сапой пробраться к власти и гадить, гадить, гадить!
Страшна открытая борьба с народом-воином. Наши предки разгромили татарскую орду, от русской рати бежал хромой Тимур, русские победили Карла XII, Фридриха II, Наполеона, Гитлера. А чем может похвалиться спесивая Европа? От смертельной опасности она пугливо прячется за русским щитом или же поспешно капитулирует и перебегает на сторону сильного. Но после каждой русской победы европейцы дружно бегут назад. Оттого и с Россией они предпочитают воевать не сами, а стараются перетянуть на свою сторону очередной российский регион, чтобы с нами его и стравить. При этом они вроде бы остаются в стороне. Но подобная тактика будет действовать лишь до тех пор, пока в России дозволено бесчинствовать агентам влияния Запада. Покончив с ними, мы, наконец, разорвём порочный круг.
