Два стихотворения Александра Кушнера легли в мою поэтическую коллекцию. Одно - о фиванских истуканах - поэт в нём выражает общественную усталость от революций, другое - о евангельском петухе-революционере, возвестителе новых зорь и эпох. Это дало мне повод задуматься сначала о извинительном предательстве Петра, а потом попытаться оправдать и кошмарный поступок Иуды, а заодно революции и их вдохновителей, вождей. По первому стихотворению Кушнера, которое цитируется несколько ниже, понятно, что эволюционный предел длится от скудости до полноты, от единицы до семёрки, и за дело принимается серп, вершитель жатвы. Жатва - это смерть, страда, страдание, но она же - обещание новой жизни. "И примешь ты смерть от коня своего" - эти пророческие слова пушкинского волхва в общем банальны. Единство и нешуточная вражда противоположностей сосредоточена именно здесь, во взаимосвязи мужского и женского начал, всадника и оседланного. Когда какому-то делу приходит крах, говорят: а что удивляться - каждый двенадцатый (или тринадцатый) - Иуда! Да нет - каждый второй Иуда! А если представить, что всякий всадник, всякий господин и начальник, в иерархии для кого-то является одновременно подчинённым, взнузданным, рабом, - итак, Иуда всякий и каждый!
Мужчины строили. А женщины стирали.
И в новый путь сиротство собирали
На вечный рынок - ярмарочный круг,
Виток философической спирали.
(Николай Панченко)
Впрочем, этот вопрос разбирал ещё Соломон. ВИДЕЛ Я РАБОВ НА КОНЯХ, И КНЯЗЕЙ ХОДЯЩИХ, ПОДОБНО РАБАМ, ПЕШКОМ(Екклезиаст 10:7). Как тут не присовокупить стихи о праведном гневе взнузданного и оседланного!
Искусство, истина и власть -
Не Божий дар и не напасть,
А знак другого измеренья,
Где жизнь проносится как пир,
Где первозданный помнит мир
И фаэтоново паденье
Понятья эти для людей
Даны в обличии коней,
Не понукаемых возницей,
И поднебесный гулкий зов
Смущает редких смельчаков
Соблазном править колесницей.
Да, можно, можно на ходу
Вцепиться в жгучую узду,
Чтоб ощутить через минуту
Безумство оскорблённых сил,
Боль надрывающихся жил,
Недостижимость абсолюта.
(Сергей Пашин)
Здесь же, у Соломона, указана опасность, исходящая делателю от дела, то есть от женского начала: КТО ПЕРЕДВИГАЕТ КАМНИ, ТОТ МОЖЕТ НАДСАДИТЬ СЕБЯ, И КТО КОЛЕТ ДРОВА, ТОТ МОЖЕТ ПОДВЕРГНУТЬСЯ ОПАСНОСТИ ОТ НИХ(Екклезиаст 10:9). То, что женская коса и в русском языке одинаково звучит со смертельным лезвием опять и опять подчёркивается Соломоном: ГОРЧЕ СМЕРТИ ЖЕНЩИНА, ПОТОМУ ЧТО ОНА - СЕТЬ. И СЕРДЦЕ ЕЁ - СИЛКИ, РУКИ ЕЁ - ОКОВЫ; ДОБРЫЙ ПРЕД БОГОМ СПАСЁТСЯ ОТ НЕЁ, А ГРЕШНИК УЛОВЛЕН БУДЕТ ЕЮ(Екклезиаст 7:26).
Даже сам Иисус, посылая учеников на жатву, предостерегает: Я ПОСЫЛАЮ ВАС, КАК АГНЦЕВ СРЕДИ ВОЛКОВ(Лука 10:3). Действительно, бескорыстное товарищество, доходящее даже до эйфории, возможно между хищником и вегетарианцем только в начале( в начале, как говорит, Иисус, не разводились) - на заре юности, когда они ещё ягнёнок и волчонок, весной жизни, когда является чудо любви, и весной человечества, при коммунизме, когда эксплуататор и эксплуатируемый находятся в сносном товариществе. Даже ядовитое растение в детстве своём безопасно. Но потом мы все воры и разбойники, и Священное Писание в ужасе от человека. Всякий и каждый Иуда! При крепостничестве в России крепостной от крепостника имел право уходить к другому только в Юрьев день, но потом и его отменили. Теперь же, как производства и фирмы ни стимулируют привязать опытного работника к работодателю, всякий старается разорвать ярмо и расторгнуть единство. А ведь отношений мужского и женского начал бесчисленно: врач и больной, продавец и покупатель, кондуктор и пассажир, учитель и ученик, правый и левый, ведущий и ведомый, задний и передний, хвост и голова и т.д. Но, кажется, пришла пора и похвалить женское революционное начало, потому что не бывает хула без славы. ЖЕНА СПАСЁТ МУЖА - написано в Библии, и это правда, потому что в деле прославится делатель, и смерть - есть одновременно новое рождение. Так посеянное семя умирает, но зато принесёт сторичный плод. КТО СТАНЕТ СБЕРЕГАТЬ ДУШУ СВОЮ, ТОТ ПОГУБИТ ЕЁ; А КТО ПОГУБИТ ЕЁ, ТОТ ОЖИВИТ ЕЁ .(Лука 17:33). Душа и всякий организм, источённый и съеденный женским началом, возвращается к Первоначалу, к Единству, а потом через женщину возвращается в мир разобщённым мужским или женским началом для борьбы и испытания.
Так что революция - это не только сегодняшняя девальвация ценностей, это - завтрашнее умножение в другом качестве того, что, казалось бы, исчерпало себя. Молоко превращается в простоквашу - это революция. Простокваша сгущается в творог - опять революция. Из творога получается сыр - тоже революция. А сливки из молока? А масло? А мятежная кипящая вода? Как она двинула прогресс от бурлаков до пароходов и паровозов! Далее я не буду отягощать читателя достижениями прогресса, потому что сам профан в науке. Да и вряд ли смогу убедить консерваторов в пользе революций, поскольку эти консервщики зациклены на эволюции, и единственный их конечный продукт - мертвечина, консерва. Сколько раз было об этом говорено еврейским праотцам, но они из наставлений не извлекли пользу, а только фарс, символ. Таким символом и инициацией стало обрезание крайней плоти. Возможно, некоторая польза есть и от инициации: подрезание буйного побега укрепляло доброе сердце и интеллект, и в жарком климате поддерживало гигиену плоти. Но важнее соблюдать гигиену времени, эпохи, вот для того и существует революция, то есть обрезание. Бог рост, то есть эволюцию, терпит только до некоторой степени, а потом его превращает в акт справедливости и Своего пришествия или присутствия, - как хотите: ПРИГОТОВЬТЕ ПУТЬ ГОСПОДУ, ПРЯМЫМИ СДЕЛАЙТЕ В СТЕПИ СТЕЗИ БОГУ ВАШЕМУ; ВСЯКИЙ ДОЛ ДА НАПОЛНИТСЯ, И ВСЯКАЯ ГОРА И ХОЛМ ДА ПОНИЗЯТСЯ, КРИВИЗНЫ ВЫПРЯМЯТСЯ И НЕРОВНЫЕ ПУТИ СДЕЛАЮТСЯ ГЛАДКИМИ(Исайя 40:4). Эта священная революционная фраза трагично звучит для "эволюционистов": ГОРЕ ВАМ, ПРИБАВЛЯЮЩИЕ ДОМ К ДОМУ, ПРИСОЕДИНЯЮЩИЕ ПОЛЕ К ПОЛЮ, ТАК ЧТО ДРУГИМ НЕ ОСТАЁТСЯ МЕСТА, КАК БУДТО ВЫ ОДНИ ПОСЕЛЕНЫ НА ЗЕМЛЕ(Исайя 5:8), но для униженных и угнетённых - сыплется небесная манна. Коран тоже немилостив к "эволюционистам": УНИЧТОЖАЕТ АЛЛАХ РОСТ И ВЫРАЩИВАЕТ МИЛОСТЫНЮ. ПОИСТИНЕ, АЛЛАХ НЕ ЛЮБИТ ВСЯКОГО НЕВЕРНОГО, ГРЕШНИКА! ТЕ ЖЕ, КОТОРЫЕ УВЕРОВАЛИ, ТВОРИЛИ БЛАГОЕ И ВЫСТАИВАЛИ МОЛИТВУ И ДАВАЛИ ОЧИЩЕНИЕ - ИМ ИХ НАГРАДА У ГОСПОДА ИХ(Коран 2:277). К неудовольствию еврейских ростовщиков так написано? - нет, но про всякого, кто не соизмеряет свои дела с делом Божьим, числом 6, и даже 7, а из жадности считает дальше, а надо бы священную семёрку делать не продолжением или концом, а началом, возвращением к первоначалу, совершенствованием правды и справедливости. В Евангелии такие люди, не в унисон живущие с творением Бога, названы вертепом воров и разбойников, хотя казалось бы они должны жить в храме молитвы и зависеть от Единого, но им кажется, что они и сами прекрасно управляются без Бога, - о грешники! Но что есть грех? Церковники контролируют свою паству и держат в повиновении посредством покаяния в грехе, который неискореним, поскольку первороден. А грех происходит банально, посредством удаления от Единого, а сказать ещё банальней - от Единицы. Все числа и вещи умножаются, и делается это заданно, в порядке вещей, "по умолчанию". Эволюционный путь - путь удаления от Бога. Растёт число от единицы до 4, 5, 6, и получаются ГОРЫ, ГОРЕ, ГОРЕЧЬ, ГРЕХ, и если последнее слово проверить гласной, то загорается ГОРЕХ - всепожигающий огонь. Горе богатым и делающим одновременно много дел, они не останутся без греха! Но как человек, который переходит границу страны, становится иноплеменником, так есть граница между множеством и Единством, и эта граница называется покаянием. Все слова можно привести к общему знаменателю, для того и существуют синонимы. Половину всех слов можно записать в синонимы по аналогии с разделением на мужское и женское начало, но чтобы объединить мужское и женское начало, нужно покаяние, то есть революция, возвращение к первоначалу.
Люди делятся
на мужчин и женщин,
на белых и чёрных,
на военных и штатских,
на друзей и врагов,
на мудрецов и тупиц,
на начальников и подчинённых,
на молчальников и проповедников,
на бездельников и мастеров,
на именитых и безымянных,
на трезвых и пьяных,
на водителей и пешеходов,
на властителей и бродяг,
на зрителей и небожителей,
на любовников и супругов,
на родителей и детей,
на носителей разных идей...
Люди сами и кем-то делятся,
иногда это правильно делается,
но от меченого песка!
вдруг такая тоска,
что немедленно хочется лично
из отдельных песчинок,
из праха
сотворить человека
вторично.( Кирилл Ковальджи)
Однако, пришло время обещанного Александра Кушнера.
Не пойти ли мне к сфинксам фиванским у нас на Неве,
Грозноликие, с чудною башенкой на голове,
Не спросить ли о чем-нибудь их или лучше загадку
Попросить загадать, словно бросить им вызов, перчатку?
И, снимая перчатку, подумать: ну всё, я погиб!
Почему же погиб? Разгадал же загадку Эдип,
Вдруг и я отгадаю - над хмурой Невой крутобровой?
Иль за тысячи лет никакой не придумали новой?
Или долгая жизнь ожидания их превзошла?
Та загадочка простенькой, будничной слишком была -
И чуть-чуть простодушной глубокая кажется древность,
Или нет ничего удивительней, чем повседневность?
Детство, взрослые годы и старость - обычный удел.
Как они ни грустны, потрясений бы я не хотел,
Революции я не хотел бы - не лучше ли будни?
Сфинксы быть не велят безогляднее и безрассудней.
(Александр Кушнер)
Мировоззрение поэта в этом стихотворении чисто иудейское: хотя он и отличает иконную священную субботу, будничные реалии ему ближе, привычней и безболезненней. Идеал этого стихотворения - дольний, посюсторонний мир. Таково и наше русское православие: традиционно оно чтит семейные ценности и направлено на сюсюкающие коммуникации с ближними, - вроде бы всё есть для благополучной жизни, но Евангелие этот хрупкий псевдорай называет одноразовым результатом, как раз так просил сеять сатана(Лука 22: 31). И никто не вспоминает, что в Евангелии есть ещё строки усталости от прощения семижды семьдесят раз, усталости от компромиссов с сатаной, от замшелости, косности, ретроградства: ЕСЛИ КТО ПРИХОДИТ КО МНЕ И НЕ ВОЗНЕНАВИДИТ ОТЦА СВОЕГО И МАТЕРИ, И ЖЕНЫ И ДЕТЕЙ, И БРАТЬЕВ И СЕСТЁР, А ПРИТОМ И САМОЙ ЖИЗНИ СВОЕЙ, ТОТ НЕ МОЖЕТ БЫТЬ МОИМ УЧЕНИКОМ(Лука 14:26); или строки с менее экспрессивным глаголом - не то, чтобы возненавидеть, но просто оставить(Марк 10:29-30). Впрочем, оба слова и в подмётки не годятся по точности и синонимичности к третьему - предать. ВРАГИ ЧЕЛОВЕКУ - ДОМАШНИЕ ЕГО, и любить их больше положенного срока невозможно(Матфей 10:36-38). Потому-то и обзывает Христос Петра сатаной, когда тот препятствует Его скорбному восхождению к Богу(Марк 8:33).
Петух, чудовище с кроваво- красным гребнем,
Зубчатым, губчатым, чуть загнутым, в твоем
Зверином облике неотразимо-древнем
Есть что-то гневное, грозящее огнем.
О, как ты топчешься на месте, узловатый,
Натужный, жилистый, как радужный божок,
Такой воинственный, в бою с другим помятый,
Землей присыпанный и пылью, как ожег.
Вот встал на цыпочки, вот снова в прах улегся,
Как будто вымазан в запекшейся крови.
О, есть ли кто-нибудь, кто в жизни не отрекся
Ни разу, праведный, от жизни и любви?
Безумный, взвинченный, охрипший, безголосый,
Как сладко заново нам каждый раз с утра
Все начинать опять, как горько... помнишь слезы -
Не наши, жидкие, но, может быть, Петра?
(Александр Кушнер, Петух).
Теперь видна разница в одноразовой жатве любви и в неоскуделой любви Петра? Необязательно идти на костёр с обречённым, как это делали жёны умерших мужей в Индии или приближённые скончавшихся египетских фараонов ложились с ними в саркофаг. Дело умершего живёт, и оставшийся жить может его умножить. Иисус с пониманием относится к своей отверженности Петром. Мало того, он еще трояко нагружает и программирует его любовью, чтобы тот, трижды революционер, продолжал Иисусово дело на земле.(Иоанн 21:15-17). Так подающий надежды спортсмен неоднократно уходит от исчерпавшего себя тренера, чтобы добиться славного результата. А ведь Петру тоже нужен результат: уйти от Иисуса плотского, от Иисуса душевного к Иисусу Духу Святому.
Итак, если подвести резюме под сказанным - не просты отношения как между мужчиной и женщиной, так и между мужским и женским началом, и не зря Иисус вспоминает в Евангелии самодостаточных евнухов(Матфей 19:12). Не прелюбодействуй, не нарушай союза между мужским и женским началом - в идеале двумя руками можно проголосовать ЗА. Но как остановить динамику умножения чисел?! Как в дополнение к наскучившему мужу не завести любовника - одного, другого? Как отказаться от разнообразия пищи, когда этого требует сама природа питания? Как отказаться от умножения имения, когда твой праведный труд сам по себе накопитель и коллекционер? Как не покорить и не подчинить трепещущие народы вдобавок к скандальному соседу - пусть платят посильную дань! Добрый человек заботится о своей снеди - так написано у Иисуса Сирахова. Но как ни заботься, корову, дающую молоко, и курицу, несущую яйца, все равно придётся зарезать. Динамика умножения не совсем приятна Богу. КАКАЯ ПОЛЬЗА ЧЕЛОВЕКУ, ЕСЛИ ОН ПРИОБРЕТЁТ ВЕСЬ МИР, А ДУШЕ СВОЕЙ ПОВРЕДИТ?(Марк 8:36) Ведь концом умножения всегда является семёрка, определённая Богом мера, семерть, смерть.
В глаголе "есмь" зачатие семи.
Семь ниспровергло башню Вавилона.
И семь холмов - столицы мира лоно.
Цвет семицветным явлен пред людьми.
Семь - основанье лунного закона.
Земные тайны за семью дверьми.
Семь дней творенья как завет прими,
Как семя, чьё движенье неуклонно.
Семь раз отмерив, свой закончи труд.
И семь ветров твой пот седьмой смахнут.
В седьмое небо вглядывайся зорко.
Пусть отвергая многословный бред,
Рабочая и мудрая семёрка,
Удваиваясь, дарит нам сонет!
(Вячеслав Куприянов, Сонет к семи)
Поэтому апостол Павел приводит революционные слова пророка Осии: НЕ МОЙ НАРОД НАЗОВУ МОИМ НАРОДОМ, И НЕ ВОЗЛЮБЛЕННУЮ - ВОЗЛЮБЛЕННОЮ(Римлянам 9:25), И Я ОТКРЫЛСЯ НЕ ВОПРШАВШИМ ОБО МНЕ; МЕНЯ НАШЛИ НЕ ИСКАВШИЕ МЕНЯ(Исайя 65:1). Эволюционно БОЛЬШИЙ БУДЕТ В ПОРАБОЩЕНИИ У МЕНЬШЕГО - то есть никогда старое не сможет возвыситься над новым, разве только само не обновится. Поэтому, когда говорят о превосходстве мужчины над женщиной, этой байке на сто процентов не надо доверять: женское начало диктует мужскому, что хочет, потому что эволюционно старшее - в рабстве, а привилегированный класс и вовсе дети. Об этом и апостол Павел намекает вскользь, философски, после традиционного высказывания о главенстве мужа: ВПРОЧЕМ... КАК ЖЕНА ОТ МУЖА, ТАК И МУЖ ЧЕРЕЗ ЖЕНУ; ВСЁ ЖЕ ОТ БОГА(1 коринфянам 11:11-12). То есть апостол Павел этой окончательной фразой предлагает самостоятельно решать извечный вопрос: что раньше - яйцо или курица? Женское начало приносит мужское в жертву ради себя и потомства. Изначально женское начало революционно. Идешь за травой, допустим, за зверобоем, которую не раз заготавливал в знакомой ложбине, а там торжество и злая зелень другой травы. Один год рождает много татарника, другой - донника, третий устилается гринделией. Одна эпоха благоприятна для трудящихся, другая для спекулянтов, третья для хищников и юристов, четвёртая для ростовщиков и банкиров.
Вот так я подвёл свои размышления к Иуде и к Евангелию от Иуды.
У Низами в Сокровищнице тайн есть такие слова:
Мудрый друг, что всечасно готов на тебя нападать,
Лучше друга-невежды, что всем неразумным под стать.
Если видишь тростник, что смотреть на окрестные травы!
В тростнике ценен сахар; лишь он удостоился славы.
Одарённых цени, а не тех, что желают прослыть.
Дичью быть для возвышенных - значит, возвышенным быть.
Уже как бы оговорено, что и мужское и женское начала - оба хищники, оба поедают друг друга, оба находятся в некоей заданной зависимости. Что ученики поедают кровь и плоть Христа - это уже хрестоматийно. И поедать её они должны благоговейно, рассудительно, это знают даже паразиты, высасывая кровь потихоньку, не доводя жертву до смерти, потому как смерть хозяина - крах и для паразита. Но как разделить однозначно эти понятия, как указать пальцем: это именно жертва, а это жратва? Потому и похожи по начертанию эти явления одного круга: корни и крона, убожество и богатство, слабость и сила, беда и победа, поражение и праздник, истина и истукан. В такой же взаимосвязи находятся понятия - преданность и предательство. Это как бы две двери одного дома: вход и выход. Поэт, будучи отчасти пророком, тоже путается в этих косяках: мужские они, то ли женские, благополучные или страдательные.
Полжизни проплутав в сухих лесах любви,
охотником себя не мысля, но добычей,
я говорю тебе: за тихий щебет птичий,
за боль сплетённых тел - сей варварский обычай -
прости меня и путь иной благослови.
Да, заросла тропа прожилками огня,
узорною травой, терновником колючим,
но путника она ведёт к небесным кручам -
и Ты на этот путь благослови меня.
Пусть будет дождь шуметь и тёплый ветер дуть,
и ранят неба грудь внезапных звёзд уколы,
пусть тихий блеск озёр и рек живая ртуть,
и пенье волн морских, и вешних гроз глаголы
вольются в душу мне, и светом станет плоть,
и винограда гроздь протянет мне Господь.
(Cветлана Кекова)
Я пытаюсь обилием нюансов нагнетать исход и его итоги, но всё уже доказано и обобщено в Евангелии: не желай другому того, чего себе не желаешь. То есть испытания, приготовленные тебе, суженому - путь и возмездие к истязателю, теперь тебе надлежит быть судьёй. Иуда не захотел постепенно пить кровь и откушать плоть Иисуса, он принёс Его в бескомпромиссную немедленную жертву даже не посмотрев на то, что и его жизнь оборвётся. Но ведь смерть это иллюзия, всего лишь метаморфоза жизни. ТЫ ПРЕВЗОЙДЁШЬ ИХ ВСЕХ, ИБО В ЖЕРТВУ ПРИНЕСЁШЬ ЧЕЛОВЕКА, В КОТОРОГО Я ОБЛЕЧЕН, - так говорит Иуде тринадцатому Христос в Евангелии от Иуды. Что же вещает Христос в этом Евангелии двенадцати, казалось бы, верным последователям? - ОНИ САЖАЛИ ДЕРЕВЬЯ БЕСПЛОДНЫЕ, ВО ИМЯ МОЕ, ПОСТЫДНЫМ ОБРАЗОМ. Трудно с этим не согласиться. Разве не подтверждается этот пшик и каноническими Евангелиями: ГОРЕ ВАМ, КНИЖНИКИ И ФАРИСЕИ, ЛИЦЕМЕРЫ, ЧТО ОБХОДИТЕ МОРЕ И СУШУ, ДАБЫ ОБРАТИТЬ ХОТЯ ОДНОГО; И КОГДА ЭТО СЛУЧИТСЯ, ДЕЛАЕТЕ ЕГО СЫНОМ ГЕЕННЫ, ВДВОЕ ХУДШИМ ВАС(Матфей 23:15). И апостол Павел предчувствовал недоброе: лжеучители приземлят и погубят христианство, - Я ЗНАЮ, ЧТО ПО ОТШЕСТВИИ МОЁМ, ВОЙДУТ К ВАМ ЛЮТЫЕ ВОЛКИ, НЕ ЩАДЯЩИЕ СТАДА; И ИЗ ВАС САМИХ ВОССТАНУТ ЛЮДИ, КОТОРЫЕ БУДУТ ГОВОРИТЬ ПРЕВРАТНО, ДАБЫ УВЛЕЧЬ УЧЕНИКОВ ЗА СОБОЮ(Деян.20:29,30). Итак, что сегодня христианство: хохлома, гжель или русский лубок?
Горизонт в заусеницах волн - корабельное древо:
сухогруз, как рубанок, прочтет его справа налево,
и пройдется по солнцу, едва задевая макушку -
осторожно снимая с нее золотистую стружку.
О, невидимый Плотник, на что уповаем в итоге?
спят фанерные библии, дремлют паркетные боги,
шелест веток в груди, вдохновение дятла под сердцем,
дай мне самые лютые гвозди, чтоб стать иноверцем -
Так что ко вчерашнему другу своему я равнодушен, - это только благодушное стечение времени. Врага и предателя своего не сужу, тоже равнодушен, подумаешь, встречный ветер! Не сужу ни жену, ни близких однажды лиц, что некогда были яркими для меня, но почему-то отошли на дальнюю перспективу. У меня нет претензий ни к протестанту Мартину Лютеру, ни к парикмахеру бородатой Руси Петру Первому, ни ко Льву Толстому, непртивленцу, восставшему на ортодоксальное замшелое христианство, ни к
Ленину, атеисту, провозвестившему прямые евангельские пути для Правды и Справедливости: холм пусть понизится, дол наполнится, кто был ничем, тот станет всем. Ни даже к генералу Власову, Горбачёву, Ельцину с Путиным,- не спрашиваю, кто они такие-растакие, хотя мне и сегодня близки преданные ими идеалы коммунизма и товарищества, и я ностальгирую по Советскому Союзу. Но Бог не велит сентиментальничать : Господь творит новое небо и новую землю.
Как Лотова жена, окаменевший Крым
Глядит вослед достигшему Стамбула,
И, Лот, прости, что вспять взглянула,
Что очага ей сладок горький дым.
К воротам золотым, к горе с руном аула,
К лозе внизу и к тем холмам пустым
Припавшая тебя не обманула,
Застывши слезопадом соляным.
Но Бог велит меняться, чтобы сдуло
Всю ветошь дуновением одним,
Он не любезен, им гоним
По зыбям тот, кто тверже стен и стула.
(Дмитрий Авалиани).
Сказать честно, я и сам предатель. Предателей не прощают, потому что они жители другого эона, по этой же причине непозволительно и моё запоздалое прощение, впрочем, махнуть рукой, как отрезать, всегда могу. Христос спас меня от злой безбожной жизни, которая явно мне не по плечу. ПОТЕРПИ ЕЩЁ НЕМНОГО, СКОРО ТВОЯ ЖИЗНЬ ПЕРЕМЕНИТСЯ! - был ко мне голос с дерева, с сосны в безлюдном загородном лесу, на шершавый круп которой я сложил свои безвольные руки и тупиковую голову. Действительно, крещёный в младенчестве в православной церкви, вскоре я попал в баптистский дом молитвы и поверил в Бога, что оказалось самым великим торжеством в моей ничем не примечательной жизни. Я только корил себя иногда да и то недолго, что не приметил сосны-вещалки, чтобы принести к ней воды в знойную погоду. Впрочем, и успокоился, когда понял, что кроме Бога ничего нет, и вычленять что-то из Единства всё равно, что деформировать Его.
Что же! Все в мире чувствует.
Пифагор
Подумай человек! Тебе ли одному
Дарована душа? Ведь жизнь - всему начало.
Ты волей наделен, и сил в тебе немало,
Но миру все твои советы ни к чему.
Узрев любую тварь, воздай ее уму:
Любой цветок душой природа увенчала,
Мистерия любви - в руде, в куске металла.
"Все в мире чувствует!" Подвластен ты всему.
И стен слепых страшись, они пронзают взглядом,
Сама материя в себе глагол таит...
Ее не надо чтить кощунственным обрядом!
Но дух божественный подчас в предметах скрыт;
Заслоны плотных век - перед незримымым глазом,
А в глыбе каменной упрятан чистый разум.
(Жерар де Нерваль, Золотые стихи)
Я ознакомился со многими религиями и перелистал кипы Священных Писаний, что тоже как-то неадекватно по отношению к Евангелию. Может быть, нестандартная жизненная мудрость, которую я доношу до читателя, кого-нибудь тронет. Прежде чем представить Евангелие от Иуды, привожу ещё одно стихотворение: вот оно, кредо "предателей" и революционеров! Кто кинет в них камень?
Нет счастья для меня и нет меня для счастья -
и формула проста, и замысел непрост.
Что мыкать счастье мне, когда могу упасть я,
как радуга в ручей - не молния, но мост
меж телом и душой, меж змием и женою,
и смертью смерть поправ, ворота распахнуть
туда, где дар любви не осквернен виною
и только в небеса ведет Орфея путь.
Затем и бездна мне в круговороте снится,
что я гляжу в нее, склонившись над холстом,
и мой герой - лишь тот, кого со мной волчица
вскормила в темноте бесстрашным животом.
Мы чужаки в толпе, нам не нужна победа -
ни мир ценой войны, ни хлеб ценой вранья,
тюремный двор земли цветет на грани бреда,
не принимая нас, и Бог ему судья.
Среди еще живых теней седьмого круга
скрываясь и скользя уже в который раз,
по загнанным глазам узнаем мы друг друга,
и счастье не сразит и не удержит нас.
Вперед, держись за ту звезду над переправой!
А бездна под стопой - всего лишь с полверсты.
Да будет твой побег увенчан вечной славой,
мой бедный брат, всегда сжигающий мосты.
(Надежда Мальцева, Мост)
Евангелие от Иуды
Тайный пересказ откровения, поведанного Иисусом в разговоре с Иудой Искариотом за три дня до празднования Пасхи.
Придя на землю, Иисус творил чудеса и дивные дела ради спасения человечества. А так как одни шли по праведному пути, а другие погрязли в грехах, то были призваны двенадцать учеников.
Он стал говорить с ними о тайнах, неведомых миру, и о том, что случится в конце. Часто он являлся ученикам не в собственном облике, а находился среди них как дитя.
Однажды он был со своими учениками в Иудее и нашел их собравшимися вместе и сидящими в благочестивом внимании. Когда он приблизился к своим ученикам, собрались вместе, и сели, и возносили благодарственную молитву над хлебом, он засмеялся.
Ученики сказали ему: "Учитель, почему ты смеешься над нашей благодарственной молитвой? Мы сделали, как должно".
Он сказал им в ответ: "Не над вами смеюсь. Вы не по своей воле это делаете, но потому, что через это славится ваш бог".
Они сказали: "Учитель, ты сын бога нашего".
Иисус сказал им: "Откуда меня знаете? Истинно говорю вам, ни одно поколение людей, которые среди вас, не узнает меня".
Услышав это, ученики разгневались и стали поносить его в сердцах.
Когда Иисус заметил, что они его не понимают, он сказал им: "Почему смятение привело вас в гнев? Ваш бог внутри вас. Пусть любой из вас, кто достаточно силен среди людей, явит истинную человечность и встанет перед лицом моим".