Аннотация: Второй вариант рассказа "Я- Жизнь!" http://zhurnal.lib.ru/d/dolgaja_g_a/ya-zhizn.shtml Оба мне дороги, потому оставляю и тот, и другой на своей странице. Но в этой версии рассказ динамичнее и короче в два раза, что читателям, думаю, понравится больше :)
Галина Долгая
Я - Земля!
Рассказ. Мистика
Несмотря на позднюю осень, солнце хорошо грело. Зоя скинула куртку и прибавила шаг, догоняя мужа. Обогнув невысокую полуразрушенную скалу, они вышли на тропу, уходящую за гребень. Подъем оказался сложнее, чем поначалу думала Зоя. Медленно переставляя ноги, она тяжело дышала, но не останавливалась. Только четче ставила ногу и резко выдыхала, но сердце ухало в груди, отчаянно сопротивляясь нагрузке.
- Ты как? - спросил муж.
- Да что-то тяжеловато... высота здесь какая? Должно быть около двух тысяч...
- Больше. Чуть-чуть.
Зоя уже отдышалась и с улыбкой рассматривала окрестности. Пейзаж с гребня горы открылся изумительный! Хоть склоны гор в осеннее время и были серыми, но четкий абрис хребтов, темно-зеленые конусы арчи на фоне яркого голубого неба восхищали строгой красотой природы, готовящейся к длительному зимнему сну.
Еще летали птицы, щебеча то тут, то там, но в их трелях слышались нотки озабоченности - зима, которая через месяц ворвется в горы снежными ветрами, не сулила птахам ничего хорошего.
Алексей сфотографировал Зою на фоне неба. В прямоугольном окошке камеры застыло улыбчивое лицо жены. Ветер растрепал ее волосы, приподняв густую челку над высоким лбом.
- Может быть, ты здесь посидишь, а я быстренько туда сбегаю? - спрятав фотоаппарат в чехол, Алексей показал в сторону скального цирка.
Зоя прикинула, что туда ей не дойти, и согласилась.
- Я к ручью спущусь, - она кивнула вниз: два склона, украшенных арчой и кустами миндаля, сходились у берегов сая (примечание автора: сай - небольшая горная речка), поросших мятой и ежевикой. - Посижу рядом с водой, послушаю, как она бежит.
Алексей ободряюще подмигнул и пошел вверх, а Зоя, проводив его грустным взглядом, не спеша начала спуск. Еще сверху она приметила огромный камень, который словно на минуточку остановился на границе ложа сая и склона горы. Вокруг камня пышными кустами разрослись желтые пахучие тысячелистники.
Оставшись совсем одна, Зоя ощутила восторг от того умиротворения, той тишины, которая окружала ее. Городские шумы, ставшие несмолкающим фоном для каждого горожанина, остались далеко внизу. Уши, привыкшие к ним, здесь словно заложило ватой.
Зоя прижала ладони к камню и закрыла глаза. Незримый теплый поток входит в ладони, вопреки бытующему мнению, будто камни забирают тепло у человека. Слух улавливал непривычные шорохи, изменение голоса ручья, шелест крыльев пролетевшей птицы. Зоя открыла глаза и покачнулась.
"Надо же, как интересно! - подумала она. - Как сильно обостряются чувства, когда ты остаешься один на один с природой".
Зоя погладила шершавую поверхность руками. Обошла валун вокруг. Со стороны цирка, к которому ушел Алексей, оказалось уютное место - плавный скос камня образовал с ложем сая подобие спинки кресла. Недолго думая, Зоя уселась в него. Вытянула ноги, запрокинула голову. Солнце освещало горы перед ней. Ветер, лихо гуляющий наверху, здесь становился легким и нежным. Зоя любовалась небом, взглядом скользила по изломам верхушек скал, пытаясь вписаться в кривизну линий, с интересом рассматривала деревья арчи, которым, судя по высоте, было куда больше трехсот лет.
"Сколько ж вы видели людей... - мысль о краткости жизни человека возвысила величие природы до необозримых высот, - я - ничто в этом мире, пришла и ушла... этот камень будет лежать здесь века, скалы разве что изменят очертания, вода сменит русло..."
Словно в подтверждение мыслей женщины зашевелились кустики тысячелистника. Вдохнув полной грудью прохладный воздух, напоенный горечью терпкого цветочного аромата, Зоя почувствовала, как навернулись слезы.
- Господи, как прекрасна Земля! - сказала она вслух, и ее голос показался таким чуждым этому месту.
Зоя поднялась на ноги. То ли от резкого подъема, то ли от дурманящего запаха цветов у нее закружилась голова. Скалы, деревья, камни, кусты - все поплыло, слилось в одну картину, мазки которой перемешались в беспорядке, лишив пейзаж стройности и четкости. Зоя покачнулась, казалось, почва уходит из-под ног. Женщина погружалась в нее, как в туман, ничего не видя перед собой, потеряв ощущение реальности и только чувствуя тугой воздух, словно поддерживающий под руки, которыми она хватала его, в надежде удержаться от падения.
Алексей тем временем уже спускался. Он видел, как маленькая фигурка жены маячит внизу. Вот она подняла руки, помахала ему, он ответил и продолжил спуск, не спуская глаз с тропы, местами теряющейся в камнях.
Когда Алексей добежал до того места, где, как казалось сверху, должна была быть Зоя, то ее там не оказалось.
- Странно... - он остановился возле большого, доходившего ему до пояса, камня, вокруг которого росли кустики сильно пахнущих цветов, - вроде здесь была...
Алексей медленно прошелся взглядом вокруг. Не обнаружив жены, он позвал:
- Зоя!
Замер, прислушиваясь. Непривычная тишина зазвенела в ушах. Алексей постоял еще немного, вглядываясь в кусты на склоне, осмотрел внимательней большие камни, за которыми может укрыться человек, и недоуменно поджав губы, решил, что жена, должно быть, спустилась, не дождавшись его, и побежал вниз.
Зоя повисла в темно-синем тумане. Она ничего не слышала и не видела. Тело не ощущало ни холода, ни тепла, ни прикосновения одежды. Мысли застыли. Время застыло вместе с мыслями. Никакого движения, никакого сопротивления - ни внутри, ни со стороны. Покой пришел на смену животному страху, сжавшему сердце в первое мгновение. Зоя пребывала в ожидании. Она не знала - чего, и не думала об этом. Что-то приказало ждать, и она ждала, не сопротивляясь, не удивляясь, не торопясь.
Безо всяких предисловий, внезапно по глазам ударил вихрь, в котором с огромной скоростью мчалось нечто сверкающее, разноцветное. Зоя попала в круговорот, подхвативший ее, и помчалась к центру спирали, закрученной таким ветром, с силой которого она могла сравнить разве что торнадо, способное поднять человека словно песчинку. Вещество, с которым она летела, менялось беспрерывно: составляющие его пузыри, камни, клубы пара или пыли - осознать, что это было, Зоя не могла - сталкивались друг с другом, сливались и распадались, становились единым целым и вновь испарялись прямо на глазах.
Зоя, казалось, не дышала. Она наблюдала за бешеной пляской чудовищного вихря и ждала, когда она закончится. То, что конец близок, Зоя уже знала. Откуда? Этого она не смогла бы объяснить никогда, но знала!
Движение остановилось так же внезапно, как и началось. На смену разрозненности пришло чувство цельности. Огромное, пышущее жаром тело, которым Зоя ощущала себя, медленно плыло вокруг раскаленного шара, извергающего языки пламени. Они не достигали Зою, но ее тело само горело, все сильнее разогреваясь изнутри. Зоя чувствовала себя так, словно она попала в центр костра, в самое его сердце, и сама превратилась в белое пламя. Жажда иссушила губы, язык распух, горло саднило, внутренности горели.
- Воды! - взмолилась она.
Огонь - не потух, нет! - он преобразовался, расплылся по ее телу, отчего оно изменилось до неузнаваемости. Местами оно стало тягучим, вскипающим и булькающим, как густой кисель, местами - твердым. Плотные, крепкие части расползлись в две стороны, и пространство между ними заполнилось влагой. Зоя обильно потела. Ей казалось, что капли пота, слились в ручьи, а те полились по ее телу, освежая его, заполняя все ложбинки, обтекая только места, в которых ее кожа стала сухой и твердой, такой, что любое движение причиняло боль.
- Что это? Помогите, прошу! - мысль о помощи пробила пустоту и ... невероятной силой обрушилась на Зою. Она затряслась в ознобе, страдая одновременно и от жары, и от холода. Казалось, что кожа потрескалась и расползлась. Но спасительная влага омыла ее, и живительным бальзамом заполнила ранки.
После звуков стремительного движения вновь опустилась тишина. Зоя потеряла счет времени. Сколько длилась передышка, сколько истерзанное тело висело в пространстве, оставалось неизвестным. Но вот в голове просветлело. Мысли - одна фантастичней другой! - пробудили творчество. Воображение Зои начало создавать прекрасные образы - иногда настолько фантастические, что они не ассоциировались ни с какими известными ей, иногда знакомыми, напоминающими то, что она видела в своей жизни. Образы начали оживать, принимать осязаемые формы. Зоя радовалась, как ребенок, забыв о боли и страданиях, как ребенок, которому удалось построить из кубиков свой первый дом...
Радость давала пищу для еще большей фантазии. И Зоя творила - самозабвенно, забыв обо всем на свете! Шедевром ее творчества стало удивительное существо, напоминающее в чем-то те, которые она уже создала, но такое хрупкое, нежное и красивое. Настолько красивое, что оно казалось верхом совершенства. Зоя вглядывалась в него, и новый образ казался ей знакомым, словно она не придумала его, как многие, а вспомнила и сотворила по памяти.
"По образу и подобию!" - пронеслось в голове, но мысль улетела, не задерживаясь.
Тело Зои все время продолжало видоизменяться, покрываясь морщинами и наростами, становясь плотным и бугристым или разглаживаясь и смягчаясь. Плоды ее фантазий украшали его, как игрушки новогоднюю елку, их становилось все больше. Но вскоре наступило равновесие. Каждое творение заняло свое место и существовало в гармонии со всеми другими.
Любимое создание Зои также гармонично вписалось в мир прекрасных грез. Оно единственное не знало себе равных не только по красоте и совершенству, но и по хитрости и коварству. Материнская любовь - безграничная, безусловная, - прощала все, что оно по недомыслию или из озорства ломало, портило, убивало. Зоя видела, как ее любимое детище уничтожало созданное ею. Но, вспылив, в сердцах обрушив на него свою ярость, она в очередной раз прощала и, успокоившись, опять терпела.
В мгновения гнева ее тело сотрясалось, извергая огонь, или обильно покрывалось влагой, уничтожая все, созданное ранее. Опомнившись, Зоя опять творила. Снова и снова придумывая и воплощая в жизнь плоды безграничной фантазии. Совершенное создание с каждым разом видоизменялось, становясь то выше, то ниже, то умнее, то красивее. Но неизменным оставались его амбиции. И Зоя устала.
Теперь ей хотелось только одного: чтобы ее оставили в покое. Она так хотела забыть обо всем, закрыть глаза и уснуть. У нее не осталось сил на борьбу с собой, с совершенством, которое теперь паразитом жило на ней, с той силой, которая держала ее здесь - в мире опостылевшем и ставшим злым и жестоким.
- Освободи! - обратилась она к невидимой силе, зная, что та ей внемлет.
Ответ пришел не сразу, но, когда он пришел, Зоя ужаснулась.
- Нет! - закричала она и погрузилась в мрачную пустоту.
Тревога Алексея нарастала. Пока солнце освещало горы, он побродил в окрестностях, надеясь, что жена где-то рядом, ушла туда, куда ее увлекло. Но наступили сумерки. Закат подарил прощальную красочную картину, разукрасив небо в радужные цвета. Ночь стремительно укрыла горы тьмой. Одна за другой зажглись звезды.
Алексей спускался в темноте, прислушиваясь к рокоту воды в сае, к шуму падающих вдалеке камней. Он надеялся, что Зоя уже ждет его в машине, которую они оставили на окраине кишлака (примечание автора: кишлак - поселок в горах). Но, спустившись, Алексей понял, что жена потерялась. Искать в ночи было бессмысленно, и, заночевав в доме чабана, Алексей едва дождался утра и вместе с хозяином и его сыном, прихватив с собой веревку и провизию, они отправились на поиски Зои.
Небо заволокло облаками, холодный ветер пробирал до костей. К полудню пошел снег. Мужчины обшарили все тропинки, проверили все гроты у скального цирка, где накануне гулял Алексей и куда могла подняться Зоя.
- Послушай, парень, ты не обижайся, но нам надо уходить. Погода портится, оставаться в горах без крова нельзя, опасно. Мы понимаем, но поверь, ее нет здесь. Никаких следов...
Алексей замолчал. Снег усиливался, ветер бил в лицо, колкие снежинки впивались в кожу ледяными иголками. Но Алексей не хотел сдаваться.
- Вы идите, спасибо, а я еще раз посмотрю у того камня, где видел жену в последний раз.
Чабан понимающе кивнул и вдвоем с сыном они ушли вниз, а Алексей свернул на тропу, ведущую к саю.
"Камень... Она стояла или сидела у этого камня. И никуда от него не уходила. Никуда! Что же это за чертовщина?!"
Алексей в сердцах стукнул по камню, обошел его вокруг, прикрывая глаза от колючего снега. В отчаянии сел на колени, сжал голову руками и завыл. Потом, опомнившись, поднялся и вдруг увидел, что из-под камня парит. Снег ложился рядом, на сам валун, но у его подножия, вокруг небольшого камня, плотно к нему прилегающего, виднелась земля, от которой туманом поднимался пар. Алексей ощупал землю руками, ничего не обнаружив, в отчаянии сел на лежащий камень и вдруг почувствовал, как он зашевелился. Свалившись в сторону, Алексей отполз и тут его осенило. Он вернулся к проталине и начал рыть, выгребая подмокшую землю вокруг шаткого камня.
Вскоре открылся ход.
"Пещера!" - ликовал Алексей, и надежда найти Зою снова ожила.
Камень, что лежал, прикрывал ход, широкой частью вписавшись между массивными плитами, которые удерживали его от провала, и он балансировал между ними, как на шарнире. Плотный ком сухой земли прикрывал его, и словно цементировал. Снег таял от тепла, идущего снизу, из пещеры, земля размягчилась и камень освободился.
"Зоя стояла на нем! - понял Алексей. - И провалилась! А камень вернулся и снова прикрыл вход, потому я ничего не заметил. Дурак! Надо было ... " - от досады и злости на самого себя, Алексей скинул пуховку и, как собака, начал рыть землю, расширяя вход.
В снежной пелене, заполнившей небо, ничего не было видно. Алексей просунул голову в образовавшийся лаз и позвал:
- Зоя!
Из пещеры послышался стон. Алексей забыл об осторожности и полез внутрь. Но кто-то удержал его, ухватив за ногу. Алексей высунулся и увидел знакомое лицо чабана.
- Подожди, обвяжись.
Его сын протягивал конец веревки, приготовившись страховать.
Тяжелое небо придавило город бесформенными тучами. Казалось, вот-вот, разразится ненастье, но за окном только покачивались голые верхушки деревьев, окруженные вязким воздухом.
Зоя не сводила глаз с окна, с тревогой всматриваясь в небо и повергая мужа в недоумение одними и теми же вопросами. Ее интересовало, светит ли солнце, не пылают ли пожары на Земле, растаяли полюсные льды или нет. Ночами Зоя металась в постели, крича и призывая на помощь. Она кричала во всю мощь легких, но не слышала собственного голоса - звуки растворялись в воздухе, как пар, поднимающийся от разогретой воды. Моря и океаны Земли бурлили, как кипяток, испаряясь на глазах. Планету окутала облачная вуаль. Зоя задыхалась от горячего пара, обжигающего горло, глаза. Ее мысли - еще недавно стремительные и легкие - обугленными головешками заполнили сознание, и в их беспорядочном нагромождении потерялось все, что имело значение до того, как Зоя ощутила себя родной планетой.
- Нужно обратиться к Солнцу! Люди! Помогите! Нужно обратиться к Отцу! Он не слышит меня, мой голос потерял силу! Помогите! - метаясь по постели, бредила Зоя.
Алексей не мог понять, что происходит с женой. На все вопросы она отвечала одно и то же: Земле нужна помощь! А ночные кошмары забирали ее силы.
Накануне дня весеннего равноденствия Зоя вдруг заявила:
- Мне надо назад, туда, где я была.
- Куда? - не сообразил сразу Алексей.
- В горы, к тому месту, где пещера, - Зоя была совершенно серьезной.
- Что-то я ничего не понимаю... - Алексей вглядывался в глаза жены. Но ее взгляд был чистым, никакого волнения или страха Алексей не увидел. - Зоя, зачем тебе туда и сейчас? Ты же понимаешь, что там еще лежит снег, холодно. Что случилось-то? Я думал, ты больше никогда не захочешь даже близко подойти к тому месту.
- Алеша, не волнуйся, прошу тебя, выслушай, - Зоя присела на диван и потянула за собой мужа. - Я должна там быть двадцать первого марта, это день весеннего равноденствия. Я не знаю, зачем. Но должна, и все. Просто поверь мне и помоги.
- Нет, так дело не пойдет. Я хочу знать, понять, что с тобой происходит.
Зоя отвернулась. Потом заметалась по комнате.
- Я тебе пыталась рассказать, но ты не стал слушать! Ты решил, что я сошла с ума! Но это не так, Леша!
- Хорошо, хорошо, успокойся, давай попробуем еще раз. Расскажи мне обо всем снова.
Алексей понял, что отмахиваясь от навязчивых, как ему казалось, мыслей жены, он никогда не сможет разобраться в том, что с ней произошло, и их жизнь так и останется кошмарным сном.
- Я говорила тебе, Леша, что я - Земля. Тогда в пещере я прожила всю ее жизнь, но так быстро... это как, если бы кино, рассчитанное на два часа, прокрутить за пять минут, даже быстрее. Но в конце, я тебе говорила, мне стало нестерпимо больно и страшно, и я, ну, Земля, попросила помощи. Алеша, это не как у нас, там нет двусмысленности. Просишь - получи! Тем более, что все знают и видят, как Земля страдает.
- Подожди, подожди, - прервал жену Алексей, - кто "все"?
Зоя, не мигая, смотрела на мужа.
- Все. И Солнце, как Отец, защитило.
- Защитило?
- Да. Оно... он... уничтожит нас... уже уничтожает. Земля поняла, что произошло, но уже ничего не может сделать, она попросила и получила ту помощь, которую может дать огромный сгусток огня - он все сожжет. Все! Под горячую руку сожжет все, ничего не останется. Земля... опустеет... совсем.
- И когда это произойдет, по-твоему?
- Это уже происходит, Леша. Да ты и сам новости смотришь...
- Хорошо, предположим, что все, так, как ты говоришь, - Алексей никак не мог поверить в реальность того, что его жена получила какую-то информацию и все остальное. Но ему сейчас надо было как-то остановить ее, убедить в том, что не в ее силах изменить природные процессы. - Но что ты можешь сделать? С Солнцем поговорить? Ты после контакта, как ты утверждаешь, с Землей, чуть умом не тронулась, то, что тогда говорить о Солнце?!
- Леш, ну зачем ты так? Ты же знаешь, что я нормальная. Почему умом тронуться? Почему не заболеть? Да ну тебя, - Зоя обиделась, - я все равно туда пойду. Я просто прошу тебя помочь. С тобой мне будет легче и безопаснее. Пожалуйста. - Она в упор смотрела на мужа, ожидая ответа.
Алексей не торопился. Закрыл лицо руками, потирая пальцами лоб.
- Зоя, ты сама сказала, что Земля ничего уже не может сделать. И, если ты - Земля, то и ты ничего не можешь сделать. Так? Должна же быть логика!..
- Ты забыл, что я еще и человек! Во мне есть огромная сила - любовь! Да, да, не смотри на меня так! Мы, люди, обладаем огромной силой любви. И вот она вместе с силой Земли, соединившись во мне, и даст ту мощь, которая прорвет пространство и остановит Солнце.
Алексей молчал. Потом кивнул, соглашаясь.
- Ладно. Время еще есть. Ты сил набирайся, обыкновенных, физических. Путь нелегкий, а ты слабая совсем. Мы пойдем туда, хоть мне все, что ты говоришь, кажется... странным, но пойдем. Иного выхода я не вижу...
К месту Зойкиной пещеры вел узкий кулуар, уходивший влево от реки. Тропы там и летом не было. Крутые склоны холмов сходились каменными боками у русла сая, сейчас бежавшего между заледеневшими камнями. Заснеженные кусты барбариса, цепко державшиеся корнями за скальные выступы, свисали с них, наклоняясь к воде, брызги которой сковали ветки причудливыми сосульками.
- По саю не пройдем, - констатировал Андрей, - остается лезть на склон, а это... даже не знаю, как.
- Вон оттуда, - Зоя показала рукой. - Там, видишь, над скалой полого. Идем!
Уверенность жены удивляла Алексея не меньше, чем ее видения. Да и силы откуда взялись! Зоя лезла в гору как никогда ловко и быстро. Казалось, сама природа помогает ей. Неприступный с первого взгляда склон горы открыл нехоженые тропы, ветерок подталкивал в спину, и лишь солнце слепило глаза, хотя его тепло приятно согревало лицо.
Вопреки ожиданиям, Зоя не пошла к пещере, а направилась на гребень горы, которая обрывалась в кулуар тем самым скальным цирком. Алексей бросил рюкзак и поспешил за женой. Они выбрались наверх засветло. Взору открылся великолепный пейзаж. Вдаль уходили горные хребты, выглядывая один из-за другого, причудливыми абрисами проецируясь на синее небо, поддернутое легкой дымкой.
Пройдя немного дальше по хребту, Зоя остановилась посередине почти ровной поляны. Она оглянулась на Алексея и, махнув ему рукой, сняла куртку и села на нее, положив прямо на проталину в снегу. Лицом Зоя повернулась к солнцу.
Алексей остановился, не спуская глаз с жены. Ее решительность настораживала. Не понимая, что с ней происходит, он инстинктивно готовился к защите, как зверь, чувствующий опасность. Еще в городе, Алексей заметил, что Зоя становится все задумчивей. Ее взгляд чаще был отрешенным, а вот глаза сияли. Свет лился из них, как из неспящего окна в ночи города. Но то сияние пугало. Алексей ничего не говорил, ни о чем не спрашивал, он наблюдал, как и сейчас. Одно было ему ясно, как день: чтобы поставить точку в этой истории, надо пройти до конца. И, возможно, именно на этой горе все и закончится.
Зоя подставила лицо теплым солнечным лучам. Через прикрытые веки они проникали внутрь, приятно согревая глаза, в которых от нежного соприкосновения с живительной энергией рождались многочисленные радужные круги, восхищая изменчивостью сияния и перетеканию цвета, как на тончайших стенках мыльных пузырей. Зоя всем сознанием ушла в созерцание. Она вся превратилась в ощущения, не слыша и не видя окружающий мир. Энергия солнца наполняла тело, согревая его изнутри все более. В один момент Зоя почувствовала, как ее тело переполнилось светом и она, расширяясь во все стороны под его давлением, превратилась в горящий шар. Страх смешался с восторгом, рождая новое, неиспытанное раннее чувство. Зоя перестала дышать - она больше не нуждалась в воздухе, - но ее сердце гулко стучало внутри, распространяя по телу вибрации, подталкивая свет к выходу.
Тонкая струйка мысли озадачила Зою. Она подумала: "А где выход?" Мысль становилась все длиннее, она шла из сердца, содрогаясь от каждого его удара и, когда достигла кожи, то раскрылись все поры, отчего свет ринулся на свободу. Вместе с ним полетела мысль. Но теперь она была другой. Теперь мысль показалась образом, приняв вид мадонны.
Живое, исходящее золотым светом тело женщины трепетало в лучах, поддерживающих ее. Женщина смотрела в мир свысока, простирая руки над ним. Обратив взор к Зое, Мадонна погладила ее по голове. Доброта лилась из ее глаз, обволакивая счастьем и даруя радость. Мысль и свет сплелись в одну струю и, поднявшись в небеса фонтаном, подарили озарение.
Жизнь!
Зоя закричала, подняв лицо к солнцу. Свет заполнил все ее существо, и не было в ней ни единого темного уголка. Зоя была чиста и прозрачна, как и спокойна и уверенна. Мысль, прорвавшаяся к светилу, несла в себе самое главное - жизнь! Жизнь - это то, что составляет суть Вселенной, суть борьбы и побед, суть рождения и смерти, суть деяний и помыслов.
Тонкая струйка мысли, наполненная светом, превратилась в океан, в одночасье поднявшийся к солнцу с силой, равной энергии самого светила. Она достигла его горячей поверхности и захлестнула ее мощной волной.
Услышав крик Зои, Алексей вскочил на ноги и ринулся к ней. Но остановился в полшага. Неожиданно солнце погасло. Синие сумерки опустились на землю.
- Что это? - Алексей опешил. Он не мигая смотрел на солнце, превратившееся из горящего шара в темное пятно. - Затмение? - гадал Алексей, но смутное осознание того, что такое явление происходит на Земле впервые, ошарашило его, и Алексей понял: это сотворила его жена! Зоя, получив мощь Земли, собрав каким-то непостижимым образом в себе всю силу людей, укрыла Землю от губительной энергии Солнца именно в тот момент, когда та достигла своего максимума.
Зоя сидела в той же позе: на коленях, положив на них руки. Казалось, что она застыла, превратившись в каменное изваяние. Ощущения жизни возвращались постепенно. Зоя видела себя плывущей в океане. Она плавно разводила руки, устремляясь вверх, к его поверхности. Отталкиваясь ногами от водной толщи, она слышала подводные звуки, гудящие в голове так, словно ее укутали ватой. Зоя плыла и плыла, прорываясь через темную, но уже светлеющую воду. Чем ближе она поднималась к поверхности океана, чем больше звуков проходило к ней через ватный барьер. Наконец, последний рывок - и оркестр жизни заиграл над океаном, обрушив на Зою всю мощь звучания.
Она вынырнула и вдохнула в себя сладкий воздух Земли, сознавая, что именно таким был ее первый вдох при рождении.
Жизнь!
Распластавшись на покачивающейся водной глади, Зоя открыла глаза. Синь неба смешалась с белизной облаков, перевитая золотыми стежками солнечных нитей. Размытость красок начала приобретать формы, и затуманенный взор обрел контрастность. Солнечный свет уже не бил в глаза, а голубое небо сияло чистотой. Зоя поморгала и осмотрелась. Белые вершины далеких горных хребтов маячили на горизонте, как облака. Снег на поляне, где она сидела, местами подтаял, и островки земли, украшенные первыми весенними цветами, создавали веселую пятнистость пейзажа.
Зоя почувствовала, что ее ноги затекли. Она привстала, наклонилась вперед, опершись ладонями о влажную почву. Кровь пробивалась к ступням колкими толчками. Зое казалось, что она чувствует каждый капилляр, через который мельчайшие капельки крови несут ее телу кислород.
- Зоя, - на спину легла теплая ладонь.
- Ноги затекли, - обыкновенно сказала она, - я постою так немного, а то не встану.
- Ну, постой, - Алексей присел перед ней на корточки.
Зоя посмотрела в глаза мужа. Нежность во взгляде вместе с улыбкой окончательно вернули ее в реальность.
- Что уставился? - шутливо сказала она, пытаясь встать.
- Видела бы ты себя со стороны, - Алексей вздохнул, - давай помогу!
Зоя поднялась, опираясь на его руку.
- Красота! - она еще раз окинула взором далекие горы, потопталась, проверяя, прошло ли онемение. - Пошли.
- Пошли пока не стемнело. Палатку поставить надо и есть хочется.
Зоя усмехнулась.
- Смешно тебе? Ты лучше скажи, жить-то будем?
Зоя остановилась, обняла мужа.
- Будем.
Потом сорвалась с места и понеслась вниз, ловко поворачивая и перепрыгивая камни.
- Догоняй!
- Точно, ненормальная, - Алексей смотрел вслед жене, которая, словно ребенок, мчалась по тропе, раскинув в азарте руки.
Ветер ударил в спину, облетел, взъерошив волосы, ласково, как ладошка любимой, скользнул по лицу. Алексей поднял голову к небу, прищурился. Безграничная синева, подкрашенная пурпуром заката, защищала планету, чистой аурой окружив Жизнь, закрыв ее от невзгод, как мать укрывает в объятиях свое дитя.
- Эх! - Алексей оттолкнулся и, подпрыгнув, понесся вслед за женой.