Долгая Галина Альбертовна : другие произведения.

Порванная струна

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Вечная история Ромео и Джульетты, Тахира и Зухры, Фархада и Ширин...

   ПОРВАННАЯ СТРУНА
  
   Родилась дочь у шаха Бабахана
   Краса ее была благоуханна.
   И люди то сокровище земли,
   Ту девочку Зухрою нарекли.
  
   Родился сын у визиря Бахира,
   Он был прекрасней всех младенцев мира.
   На званный пир придворные пришли
   И мальчика Тахиром нарекли.
  
   Предание о Тахире и Зухре.
  Перевод с узбекского С.Сомовой
  
  
  Тахир и Зухра, Кадр из фильма [] Трель звонка разорвала напряжение аудитории и студенты, вздохнув с облегчением, захлопнули конспекты.
   Ира сложила тетради в сумку и вопросительно посмотрела на подругу.
   - Иду, иду, - понимая без слов, откликнулась та, провожая взглядом своего однокурсника, кудрявая голова которого уже маячила перед дверью.
   - Быстрей, быстрей, выпустите меня! - он настойчиво пробирался между выходящими.
   - Куда это Джахангир так торопится, а Ань, ты знаешь? - перехватив взгляд подруги, спросила Ира.
   Аня, утвердительно кивнув, протянула Ире яблоко.
   - У него любовь в национальной группе, а они сейчас должны выйти из соседней аудитории, - Аня откусила яблоко, - пошли, посмотрим.
   В коридоре кипела студенческая жизнь, суетой наполняя институт во время перемен между лекциями и семинарами. Около окна стояла группа девчонок, казалось забывших, что за десять минут надо успеть добежать до соседнего корпуса. Они в восторженном молчании внимали Джахангиру, который что-то рассказывал им, улыбаясь и чуть склонив голову.
   - Вон та, видишь, стоит к нам лицом, коса еще вокруг головы уложена, как у украинки, - кивнув, показала Аня на девушку, каждую минутку общения с которой с томлением ожидал их друг во время лекций.
   - Да это же Муккарамка, - воскликнула Ира, узнав девушку, - мы на хлопке рядом жили, она на соседних нарах спала с этими же девчонками, и передовичка наша, Махбуба, там была, помнишь?
   - Помню, помню, я ее запомнила, когда она в окружении девчонок как-то вечером песни пела, - ответила Аня, - голос у нее звонкий и такой душевный.
   - У Махбубы?
   - Да нет же, у лисички!
   Ира с непониманием посмотрела на подругу:
   - У какой лисички?
   Аня улыбнулась и снова кивнула в сторону девчонок, млевших от рассказов Джахангира.
   - У нее, у зазнобы Джахангира нашего! Посмотри, она на лисичку похожа. Глаза выразительные такие, чуть раскосые, носик остренький, и прямой, как у римлянки, щечки яблочками. А взгляд, посмотри, какие она искорки в Джахангира метает, а? Хитрющая, понимает, что парню сердце растревожила, и молчит, только поглядывает.
   - Да не только она поглядывает! Интересно о чем он им все время рассказывает? Они смотрят на него, как завороженные...
   Раздался звонок. Девчонки, что слушали Джахангира, опомнившись, дружной стайкой побежали в свою аудиторию, а Аня с Ирой, не спеша, подошли к товарищу, который, провожая влюбленным взглядом тонкую фигурку Муккарам, их даже не заметил.
   Подруги взяли его с двух сторон под руки и заговорщически повели к выходу - была свободная пара и они решили прогуляться в парке недалеко от института.
   Теплая осень украсила дорожки хрустящими листьями, среди которых желто-зелеными пятнами лежали крупные изрезанные листья чинар и круглые, как ладошка, листья тополей. Голубое небо, особенно прозрачное в это время года, отражалось в глади озера, поверхность которого изредка покрывалась рябью от легкого дуновения ветра.
   - Так, Джахангирчик, давай, рассказывай и нам, о чем ты там девчонкам своим щебечешь!
   - Иринушка, Аннушенька, - растерялся Джахангир, оказавшись в плену у подруг, - ничего особенного...
   Он не хуже Лисички хитро поглядывал на однокурсниц, довольный их вниманием.
   - Не-е, дорогой ты наш, пока не откроешь секрет, не видать тебе свободы! - пошутила, оставаясь при этом совершенно серьезной, Ира.
   Усевшись в парке на массивную скамью у самой воды, друзья завели разговор о любви, о красоте речи, о поэзии.
   - Понимаете, - говорил Джахангир, - я рассказываю все то же, что и другие, но таким языком, - он задумался, подбирая нужное слово, - ну, как писал, например, Навои, или Фирдоуси, или Низами.
   - Это как? - Ира заглянула в загадочные карие глаза друга. Свет тонул в них, оставляя лишь едва различимый блеск.
   Джахангир мягко, как сытый кот, улыбнулся, и лицо его приобрело оттенок напускной застенчивости, так не вязавшейся с его широкоплечей фигурой.
   - Иринушка, я могу сказать по-узбекски, но ведь ты не поймешь, дорогая.
   - Нет, ты не юли, дорогой, - обращаясь друг к другу по заведенной еще с первого курса в вычурно вежливой манере, не унималась Ира, - давай по-русски, сообрази как-нибудь.
   Джахангир встал, напустил на себя отрешенный вид сказителя и певучим голосом продекламировал:
   - О, свет очей моих, Иринушка, узнай, с твоим лицом в разлуке мой каждый вздох костром возрос. Я разбросал по белу свету огни его палящих роз. (А. Навои, прим. автора)
   - Ничего себе! - перебила Аня. - А я, а мне... - театрально надув губки, она изобразила обиду.
   Джахангир подарил ей восхищенный взгляд и, жестикулируя, продолжил:
   - Все громче стон в моей груди, Аннушка, что пронзена твоей стрелой. Так саз, чья дека пронзена, рыдает каждою струной. Чадит свеча моей тоски. И тень от копоти свечи в заре, на белизне стены, колеблясь, пишет образ твой. (А.Навои, прим автора)
   Девчонки с наслаждением слушали необычные слова признаний великого поэта, звучавших в исполнении Джахангира так, словно они были адресованы только им.
   - Поня-я-я-тно, - протянула Аня, когда музыка слов закончилась, передавая эстафету птицам, с шумом сорвавшимся с веток и устремившимся в небо, - Джахангирчик, я тебе точно скажу, что твоя Лисичка не устоит от таких признаний.
   Ира скосила на подругу расширенные глаза, давая понять, что та ляпнула что-то не то. Сам же Джахангир пожал плечами и сел между девчонками, облокотившись на колени. Он смотрел на воду, а мысли его, казалось, витали далеко в будущем.
   - Джан, - толкнула его в бок Ира, - не обижайся, просто у тебя все на лице написано.
   Парень облокотился на спинку скамейки и, одарив подруг сияющим взглядом, как всегда, ласково, ответил:
   - Иринушка, Аннушенька, как я могу на вас обижаться?! Вы всегда такие проницательные, и добрые, я знаю, что вы добрые, и мы же друзья!
   - Ну, тогда, друг, пошли! Скоро перемена, тебя твои поклонницы искать будут!
   Друзья, продолжая разговор, поспешили в институт.
   Всю зиму весь третий курс с умилением наблюдал за красивой парой, которую окружала светлая аура любви, вызывающая восхищение друзей. Джахангир и Муккарам продолжали встречаться на переменках, а на лекциях для всего потока они садились рядом, и по пунцовым щечкам Муккарам можно было догадаться, о чем тихонько шепчет ей сладкоголосый возлюбленный.
   Но, когда весенний апрельский ветерок окончательно прогнал воспоминания о зиме, когда нежными сиреневыми соцветиями украсились кусты парка, и чарующие ароматы проснувшейся природы волшебством любви наполнили почти все сердца, к удивлению однокурсников, Джахангир и Муккарам начали избегать друг друга, а встречаясь случайно в толпе спешащих студентов, опускали головы, отводили взгляды и быстро проходили мимо, не обмолвившись ни словом.
   - Какая муха укусила их? - не понимая, что происходит, Ира в который раз провожала взглядом Муккарам, словно осенний листок гонимую ветром мимо аудитории, рядом с которой в одиночестве стоял Джахангир.
   - Смотри, как он руки сжал, пальцы аж побелели! - тревожась, обратила внимание Аня. - Ир, я так не могу, пойдем поговорим с ним. Видно же - что-то случилось.
   И не дожидаясь одобрения подруги, Аня пошла к Джахангиру.
   - Джахангирчик, дорогой, что случилось? - он отвернулся к окну. - Не молчи, а, я не могу смотреть, как ты страдаешь, давай поговорим, Джахангирчик, давай, одна голова хорошо, а три, - Аня кивнула на подошедшую подругу, - а три лучше.
   Джахангир взял себя в руки. Развернулся. Его глаза, прищуренные, превратившиеся в щелочки, окруженные черточками морщин, казались потухшими. Сколько Ира не вглядывалась в них, так и не смогла ничего прочитать. Словно пелена закрыла некогда живой и горящий взгляд.
   - Спасибо, Аня-ханум, Ира-ханум, но что я могу вам сказать?! Вы же видите...
   - Да, мы видим, только понять ничего не можем! - как всегда торопливо воскликнула Аня.
   Джахангир поднял лицо и посмотрел на девушку, так, словно хотел взглядом рассказать ей о своей беде. Аня разволновалась. В глазах друга была боль. И ничего больше.
   - Господи, Джахангир, вы расстались... совсем... что же случилось, не молчи, я вижу - все очень серьезно...
   - Серьезно, Аня, - слова, сказанные Джахангиром, словно тонули, теряя звучание, - Муккарам сосватали, после экзаменов свадьба...
   - Как сосватали? - в один голос воскликнули девушки. - Кто сосватал?
   Джахангир рассказал им, как все произошло.
   В конце марта Муккарам сказала ему, что родители хотят отдать ее замуж - время подошло, девушке исполнилось двадцать лет, и, несмотря на учебу в институте, она должна выйти замуж, так положено. Национальные традиции свято соблюдались. Пришло время, засылают сватов. К ним уже приходила сваха. Муккарам попросила мать подождать еще сватов, надеясь, что семья Джахангира больше понравится ее родителям. И они отдадут ее любимому. Когда он сказал о намерении жениться своим родным, они отказались послать сватов, и причиной отказа стала неразрешимая проблема: Джахангир был третьим сыном у родителей, а второй по старшинству брат еще не женился.
   - Подожди, подожди, Джан, - никак не могла успокоиться Аня, - какие традиции, бред какой-то... у тебя же отец - профессор, мама преподает в нашем институте! Я ничего не понимаю, честно! Они же современные, образованные люди!
   Джахангир лишь сокрушенно покачал головой.
   Ира молчала. Она поняла, что ничего уже изменить нельзя. Чудовищная машина непонимания разрушительным ураганом уничтожала счастье двух людей на глазах у всех, но, ни уговоры, ни объяснения, ни слезы - ничего! - уже не могут помочь.
   Прошла летняя сессия. Муккарам вышла замуж. Джахангир кое-как сдал экзамены. Аня с Ирой помогали ему, как могли. Всех перевели на четвертый курс. Расставшись на лето, друзья встретились в сентябре. Но Муккарам среди студентов не было. Как рассказали ее подруги, муж настоял на том, чтобы она бросила институт. Джахангир казался таким же, как раньше - обаятельным, веселым, но что-то резкое появилось в нем: во взгляде проскальзывала наглость, в словах ирония. Девчонки переглядывались, заметив изменения в друге. И Аня, все же не выдержала и, как всегда прямо, спросила:
   - Джахангир, как ты живешь сейчас? Расскажи, что-то изменилось в твоей семье, твой брат женился?
   Ира не стала сдерживать подругу. Ей тоже показалось странным, что всегда галантный и вежливый, Джахангир стал слишком откровенно, даже нагло, поглядывать на всех девчонок, чего раньше за ним не наблюдалось.
   - Ну, чего молчишь? - настаивала Аня.
   - Аннушенька, ты никогда не меняешься, - как прежде ласково и с улыбкой ответил Джахангир, - все такая же настойчивая!
   - Ладно, ладно, я настойчивая и не меняюсь, а ты вот изменился и чует мое сердце, что это связанно с чем-то... с какими-то изменениями в твоей жизни.
   Ира заметила, что лицо друга на одно мгновение, на секунду осунулось, потемнело, словно кто-то невидимый накинул на него незримую вуаль. Но тут же он взял себя в руки и, как ни в чем ни бывало, сказал:
   - Мама ищет мне невесту. Брат скоро женится, моя очередь подходит. Вот окончу институт, отслужу в армии полтора года и женюсь. А пока знакомлюсь с девушками, - он склонился ближе к подружкам и, понизив голос, как большую тайну, сообщил: - Мама каждое воскресенье дает мне двадцать рублей. И говорит, где у меня с возможной невестой встреча. Я иду, мы гуляем, потом я возвращаюсь, говорю, что она мне не нравится. На следующее воскресенье мама опять дает мне двадцать рублей...
   - И ты снова идешь, гуляешь, - в тон ему продолжила Ира.
   - Да, дорогая Ира-ханум, зачем отказываться от двадцати рублей...
   Аня покачала головой.
   - Ничего себе... пол стипендии за один день... И долго ты так ходить будешь?
   Джахангир отвернулся, безразлично махнув рукой.
   - Не знаю, пока будут деньги давать.
   Девчонки переглянулись и больше ни о чем не спрашивали.
  
  
   Прошло несколько лет. После окончания института судьба развела друзей. Каждый строил свою жизнь, но порой, вспоминая студенческие годы, они вспоминали друг друга и ту дружбу, тепло которой согревало сердце. Как-то Аня встретила Джахангира у входа в метро. Она торопилась, да и он тоже. Обменявшись радостными приветствиями, они расспросили друг друга о жизни, о семье, о детях. Джахангир рассказал, что он, как и планировал, женился, у него растут мальчик и девочка, он живет в отдельной квартире, работает. Аня слушала и, вглядываясь в его глаза, вспоминала, как они горели, когда в один из осенних дней он рассказывал им с Ирой о Лисичке и о своей любви к ней.
   - Джахангир, ты жену любишь? - неожиданно спросила она.
   Джахангир замолчал и, как показалось Ане, потускнел.
   - Поня-я-я-тно, - протянула она, отводя взгляд, - ну ладно, мне пора, - улыбнувшись, Аня еще раз посмотрела в лицо другу и, сдержав себя от напоминаний о Лисичке, распрощалась с ним: - Пока, всего тебе хорошего, Джахангир! Пусть твои дети будут счастливы!
  
  
   Поет бахши для молодой страны
   Сказания далекой старины.
   Его дутар, векам ведущий счет,
   Большую песню о любви поет...
  
   Предание о Тахире и Зухре.
  
  
   Ташкент, октябрь, 2009
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"