Памяти моей подруги Ольги посвящаю. Рассказ напечатан в газете "Леди", Узбекистан, 10 сентября 2009 года.
БЕЛАЯ РОЗА
Алексей вышел на трап и с наслаждением вдохнул горячий воздух родного города.
"Здравствуй, Ташкент! Давно не виделись!".
Словно в ответ, ветер закружил пыльную воронку и понес ее вдаль, не обращая внимания ни на самолеты, ни на взлетные полосы. Алексей улыбнулся.
"Здорово!"
Он не был здесь восемь лет, почти восемь. Когда он улетал в Германию, стояла поздняя осень. Моросил дождь, и пасмурное небо было похоже на его настроение - мрачное и тяжелое. Тогда казалось, что он уезжает навсегда. Впереди маячили неясные надежды на новую счастливую жизнь, а в прошлом он оставлял родину, юность и любимого человека.
Оля!
Он помнил о ней все время. Она была его музой, далекой и неосуществимой мечтой.
Сейчас он точно знал, что нынешней успешной жизнью обязан этой женщине, которая давным-давно отвергла его. Именно тогда он решил сделать все, чтобы доказать ей, как она ошиблась. Он создал замечательную семью - подрастали его мальчишки, рядом была любящая жена, - научился зарабатывать хорошие деньги, купил дом, и самое главное - он терпеливо и настойчиво целый год лечил лицо. Да, дефект кожи лица Алексей считал своим несчастьем! Возможно, именно он оттолкнул от него Олю. Тогда ее подружки называли его за глаза Квазимодо. Что ж, теперь вряд ли кому это пришло бы в голову!
Алексей не заметил, как вышел в город - размышляя о жизни, он прошел и таможню, и паспортный контроль, и только навязчивые таксисты отвлекли его от дум.
- Брат, тебе куда, а, брат? - узбек с округлым авторитетом, выпирающим под рубашкой, теребил его за рукав, успевая при этом отгонять от клиента других таксистов, - идем сюда, давай, вон машина стоит, тебе куда, говоришь?
Алексей долго не раздумывал и, к великой радости водителя, решил поехать с ним.
В Ташкенте не осталось никого из родных, все перебрались к нему в Германию, и Алеша поехал к старинному другу. Они были неразлучны с детства, шли по жизни бок о бок до того времени, пока он не уехал, а потом переписывались, все восемь лет.
Дорога от аэропорта не заняла много времени. По пути Алексей смотрел в открытое окно легковушки, с интересом разглядывая знакомые улицы, и вспоминал, как познакомился с Олей.
Он увидел ее в горах, на соревнования скалолазов. Девчонки и ребята наперегонки лазали по почти отвесной скале, ловко цепляясь за выступы и поднимаясь по совершенно гладким стенам. Оля приехала с сестрой-близняшкой. Похожие друг на друга как две капли воды - тонкие, высокие, белокурые - они и разговаривали они как-то особенно: певуче, медленно растягивая слова, и двигались также: плавно, неторопливо. То, как девушки пытались преодолеть скальный маршрут за ограниченное время, вызывало улыбку.
Из двух сестер именно Оля запала ему в душу. В ее голубых глазах он увидел огромный таинственный мир. Тогда Алеша и решил стать скалолазом. Вместе с другом пришел на тренировку в городе, и с тех пор был рядом с Олей, как тень. Она не возражала, но и не выказывала к нему никаких чувств. Они чаще молчали, чем разговаривали.
- Приехали, брат, - водитель притормозил у обочины дороги и прервал воспоминания Алексея.
Рассчитавшись с ним, Алеша пошел к девятиэтажке, стоявшей неподалеку. Знакомая дорожка была все такой же пыльной, и только зелень палисадников, или огородов, как их называли жители, оживляла окрестности спального квартала.
Друг встретил его душевно. И по какой-то негласной традиции, прочно вошедшей в быт с советских времен, они прошли на кухню, где и просидели до позднего вечера, вспоминая былые годы за рюмкой водки.
- Ты знаешь что-нибудь про Олю?
Алексей решил спросить прямо, в лоб. К чему предисловия? Ведь он приехал ради нее, оформление бумаг - лишь предлог.
Друг пожал плечами.
- Ничего нового. Я ж писал тебе! Вскоре после того, как ты уехал, она бросила скалолазание и вместе с подругой ушла к спелеологам. Там обе вышли замуж. Я их всех вместе видел года три назад зимой в горах Чимгана, уже с детьми. У Оли кажется две дочки.
- Да-а?
Последнего Алексей не знал.
"Надо же! У меня сыновья, у нее - дочки!".
Снова нахлынули воспоминания. Все мечты Алексея рухнули в тот день, когда он, наконец, решился сказать Оле о своих чувствах. Он хотел быть рядом всю жизнь, чтобы не случилось. А случилось все ровно наоборот - после того, как он сделал ей предложение, они расстались.
- А ты позвони ее матери, она живет все там же, я ее видел как-то, узнай телефон Ольги, ну и ... - предложил друг.
Алексей очнулся и снова вернулся в эту маленькую кухню. Здесь была уверенность в себе, а там, в прошлом, - растерянность, обида.
- Я схожу к ней, к чему звонки, - ответил он, - поговорим, расспрошу ее обо всем, прежде, чем встретиться с Олей.
На следующий день, закончив все свои дела, он купил огромный букет белых роз и пошел туда, где когда-то жили его мечты и осталась его боль. Он точно знал, что единственным лекарством для него может быть только встреча с Олей.
Старая четырехэтажка, хрущевка, как называли такие дома, все также была окружена деревьями, кроны которых стали еще раскидистей, и первый этаж среди яркого дня был в полумраке - солнце совсем не проникало в окна квартир.
Алексей позвонил и затаил дыхание. Послышались шаги за дверью, знакомый голос спросил:
- Кто там?
Алексей громко ответил, что он - Олин друг и пришел повидаться с ней.
Дверь отворилась. На пороге стояла Олина мама - совершенно белые волосы, гладкой шапочкой обрамляли ее лицо. Сердце Алексея сжалось - и в полумраке было заметно, как она изменилась за эти годы.
- Здравствуйте! Вы меня узнаете? - спросил он.
Олина мама тяжело вздохнула и кивнула.
- Я хотел узнать про Олю, вот... , - он не докончил фразу.
- Проходи, - женщина включила свет и прошла вглубь маленькой прихожей.
Он зашел, затворив за собой дверь, и, чувствуя неловкость, остановился, не зная, что делать с цветами. Олина мама смотрела на него очень грустными глазами, и не пыталась взять протянутый букет.
- Как тебя зовут? - спросила она.
- Алексей, я приходил к вам, давно, правда.
- Да, да, я помню, Алеша. Ты бывал у нас, - она тяжело вздохнула и, наконец, решившись, сказала, - А Оли нет.
Алексей понимающе кивнул:
- Да, я знаю, она замужем, у нее семья, дети. Я просто хотел встретиться с ней, поговорить.
- Оля умерла, Алеша, уже больше года, как ее нет.
Алексей остолбенел. Он не мог вздохнуть, внутри словно все окаменело. Рука сжала розы. Их шипы вонзились в ладонь, болью отозвалось сердце. Стон, похожий на рычание зверя, вырвался наружу. Слезы хлынули ручьем. Он и не старался их сдержать. Не в силах стоять, Алексей присел на корточки. Он плакал навзрыд. Олина мама, глотая слезы, гладила его по голове, приговаривая:
- Ну что поделаешь, Алеша, что поделаешь.
Когда он немного пришел в себя, она рассказала ему, что смерть забрала Олю быстро. Три месяца близкие боролись за ее жизнь, но видно судьба такая - никакими молитвами они не могли вернуть ее.
Алексей всхлипывал, словно ребенок. Здесь в этой маленькой квартире они виделись в последний раз. Кто мог предположить тогда, что жизнь Оли закончится вот так быстро!
- Я столько хотел рассказать ей, я так ждал встречи, я жил ею все эти годы! - говорил Алексей Олиной маме. А она, кивала, утирая слезы платочком.
Потом он замолчал, словно проглотил свою боль. И они вдвоем сидели напротив стены, где висел большой портрет Оли, перехваченный с одного уголка черной ленточкой. Оля, молодая и красивая, смотрела на них, улыбаясь загадочно, лишь глазами, которые и на портрете светились неповторимой душевностью, поражая глубиной понимания и мудростью.
Алеша ушел, оставив на полу в прихожей букет белых роз в прозрачной обертке с алыми пятнами его крови.
Через два дня он улетел. Навсегда. Но до того навестил Олю, там, где она нашла свой вечный покой. Он осыпал ее могилу лепестками белых роз, и лишь один бутон положил к изголовью нетронутым.
Алексей долго сидел у Олиной могилки. Он рассказал ей все, что хотел, а она, как всегда молча, выслушала его. Молоденькое деревце вишни за мраморной плитой шелестело листочками и казалось, что Оля сидит рядом, все также улыбаясь, а ветерок играет ее золотистыми волосами.
Прощаясь с Олей, Алексей прощался со своим прошлым. Трудно было уйти. Эта могила вобрала в себя все, что долгие годы окрыляло его надеждой. Теперь здесь, в покойной тишине, оставались его юношеские мечтания, его большая любовь, отвергнутая, но продолжающая жить в душе. Здесь закончилась его молодость. Впереди ждала другая жизнь. Какая? Он еще не знал. Он только шагнул в нее, сделав над собой усилие, и, отвернувшись от могилы, скорым шагом, почти бегом устремившись в будущее.