Эли и Элла - имена им как будто подбирали специально. Эли - мой бог, а Эла - богиня. Красивые имена, у нас такие бывают. Мы дружили с ними сто лет, да, впрочем, кто с ними не дружил? Круг их друзей был нереально широк и никому не тесен.
Так легки они были в дружбе! Не требовательны и тактичны, улыбчивы, гостеприимны. Если бы не физическая отдаленность, мы разорили бы их, наверное, своими визитами. Впрочем, и так паломничество к ним не прекращалось зимой и летом.
Маленький дом под большими деревьями, веранда с качелями, трава и цветы вдоль дорожек. Запах цветов по сезону, садов по весне и даже редкой в наших краях сирени.
Но, самое главное, - счастье. Оно было везде, как воздух. Густое, золотистое, с алыми искрами, плотное до осязаемости. Его можно было резать ножом, и взамен отрезанного немедленно появлялось новое, еще лучше прежнего.
Хозяева не скрывали своего счастья, наоборот - готовы были делиться им со всем светом. Друзьям дарили бесплатно, а остальным продавали за небольшую цену.
Эли организовал продажу через интернет, и заказов было на годы вперед. С утра к ним приезжал почтовый пикап, выгружал пустые ящики и загружал упакованные посылки с адресами всего мира.
Лёгкое счастье и отдавать было легко. Эли в саду нарезал счастье пластами, складывал стопкой, а потом выкраивал кирпичи по размеру посылок. Элла принимала заказы, печатала адреса и заклеивала посылки лентой с цветочками.
Отправив почтовую машину, они возвращались к обычной жизни. Эллу, как каждую женщину, счастье превратило в добрую волшебницу. Она шила кукол и варила обеды, а Эли играл на гитаре, и иногда они пели дуэтом. По вечерам на веранде сидели гости, глядя жадно на них, окруженных волшебным сиянием.
Уходя, получали в подарок большую коробку со счастьем и уносили ее бережно, как драгоценность. Ведь так приятно будет открыть ее где-то, когда-то, и любоваться мягким сиянием, и вдыхать несравнимый ни с чем запах счастья!
Если была суббота и не работала почта, Эли работал впрок, складывая коробки в сарай. Ведь счастье не портилось, оно старательно наполняло их дом и двор, и не было счастью конца.
Но однажды случилась беда. Вечером Эли заметил, как таинственно смотрит из-под ресниц на него юная гостья, и его сердце забилось неровно.
Он отставил гитару и вышел в сад подышать, а она уже была там, и то, что случилось, случилось само по себе, и никто не был ни в чем виноват, только ночь, и сирень, и нежная фея.
Все было понятно без слов и прекрасно, как песня, и так же, как песня, недолго. Наутро Эли даже не вспомнил о случившемся ночью, как обо сне. Но то, что случилось - произошло, и его не изменить.
С утра было все, как всегда. Но за обедом Эли недоуменно почмокал губами. Попробовал суп еще раз, и отодвинул тарелку. Ему впервые было невкусно.
Он забыл уже это неловкое чувство, когда не хочешь обидеть хозяйку, и ешь через силу. Хозяйка, казалось, ничего не заметила. Она торопилась дошить новую куклу, которую ждали друзья за полмира отсюда.
Эли вышел проветриться в сад, и не понял, что изменилось. Ему показалось, что на небе тучи, но небо было безоблачно, как и всегда летом. Стало темней оттого, что исчезло сияние счастья.
Эли растерянно огляделся, всматриваясь в облезлую краску перил, стоптанные кроссовки и истертые пледы на креслах. На деревьях поникла листва, наверное, засорилась поливка - подумал хозяин.
Он посмотрел в угол двора, где лежали пласты нарезанного счастья, и не увидел их там. Остались лишь инструменты и пыль.
Еще не осознав до конца, что случилось, Эли зашел в сарай, открыл наугад одну из коробок. Пустота внутри пахла прелью.
Затренькал телефон, извещая о новых сообщениях. Эли достал его из кармана, разблокировал, присмотрелся. По экрану бежали первые строчки писем. Среди рекламаций об испортившемся товаре проскакивали недоуменные письма друзей: 'Что случилось, как вы, неужели несчастье? Что у вас там, война? Землетрясение ?'
Эли усмехнулся натужно. 'Нет, други, хуже, намного хуже!'
Он посмотрел в окно близкого дома. Перед компьютером увидел спину жены, неестественно напряженную, прямую, как палка. Уже знает, понял он. Уже все всё знают.
Он оглянулся, ища, что ему сможет помочь. Исправить, вычеркнуть, вернуть все, как было. Или хотя бы избавить от мыслей, черной галочьей тучей кружащих над головой. Забыть или забыться. Убежать, неважно, как и куда. Остановка автобуса или мотоцикл в гараже?
Да, это, конечно, не выход, но ни за что он не сможет теперь посмотреть бывшей любимой в глаза...