Множество тихих, ненавязчивых звуков подчеркивали и обрамляли тишину. В черной воде ночного озера караси играли в догонялки, от чего время от времени раздавался негромкий всплеск. Слабые порывы ветра иногда шелестели листвой леса и слегка шуршали сухим камышом. Из чащи доносились отклики далеких вскриков и близкие осторожные шорохи. Тонко, на грани ультразвука звенели комары.
Кирилл, раскинув руки, лежал в прибрежной траве, смотрел на звезды летнего неба и наслаждался покоем. Ему казалось, что он может бесконечно долго пребывать в этом блаженном состоянии нирваны, никуда не спеша и ни о чем не беспокоясь.
Т -толька-а! Р-р-рюмка водки на стале-е-е!!!
Пьяный хор на том берегу озера не слишком мелодично, зато очень громко в пятнадцатый раз за ночь затянул песню о самом главном. Звук по воде разносился далеко, поэтому казалось, что горлодеры орут под самым ухом.
Кирилл поморщился, как от зубной боли и сел. Он уже успел понадеяться, что дебоширы наконец-то перепились до отключки и больше беспокоить не будут. Не тут-то было! Народный хор устроил небольшой антракт, во время которого явно подзарядился допингом и теперь грянул с новой силой.
- Р-р-рюмка водки-и на стале-е-е!!!
-Господи! Когда-нибудь это кончится, или нет?! - Таня заворочалась в палатке так, что та заходила ходуном. - Два часа ночи! Они что, до утра будут орать?
Кирилл в ответ промолчал. Что он мог ответить? Только то, что скорее всего так и будет.
Они с Таней провели на этом озере уже пять чудесных дней и еще более чудесных ночей. Специально забрались в самую дремучую глухомань, где людей практически не бывает. Это стало как бы их озеро. Они ловили рыбу и варили на костре невероятно вкусную уху. Собирали грибы, которых в тайге - косой коси и жарили из них шашлык, нанизав только шляпки на черемуховые веточки. Купались голышом в прохладной воде камышовой заводи, а потом занимались любовью прямо на берегу. А перед сном сидели у костра и молча смотрели на пламя, или на ночное небо. Им было хорошо.
Они не взяли с собой телефоны. Никаких компьютеров, никакой музыки. Только природа - такая, как будто человека вообще нет на этой планете.
И вот вчера, цивилизация, от которой они сбежали и спрятались, нашла их и в этих дебрях. На противоположном берегу озера на поляну выехали сразу три автомобиля.
С этого момента идиллия закончилась.
Сразу загрохотала музыка, да так, что вековые сосны содрогнулись под ударами децибел. Застучал топор, как будто валежника в лесу мало. Крики и смех уже больше не смолкали. Наоборот ближе к вечеру они только усилились - в воду полетели пустые бутылки, речь мужчин становилась все менее связной, голоса женщин все более визгливыми. Потом не менее шумно прошло массовое купание и как кульминация культурной программы - дикие пляски вокруг костра. Иногда неистовый дэнс прерывался на коллективное пение.
Если бы на потаенное озеро приехали деликатные и культурные любители дикой природы, соседство с ними еще можно было бы перенести. Да и то - не очень хотелось бы, чтобы не нарушать уединение. Так нет, приехали Хамы! Рядом с которыми, невозможно находиться в принципе. Которые умудряются испортить и изгадить все вокруг себя! Быдло!
Песня закончилась на долгой надрывной ноте и снова во всю мощь колонок вдарила попса. В огромный костер подбросили дров и, пламя взметнулось высоко к ночному небу. На фоне огня кривлялись и метались черные тени танцоров.
-Я так больше не могу! - Кирилл обернулся. Таня стояла у входа в палатку с карабином в руках. - Убей их!
-Что, всех? Да их там больше десятка!
-Убей, кого успеешь! Остальные сами разбегутся. А главное - сломай эту их чертову музыку, чтобы она наконец-то заткнулась!
-Малыш! Попробуй успокоиться, - Кирилл подошел к девушке, обнял и тихонько похлопал по спине, - Скорее всего утром они уедут и все пойдет как прежде.
Таня нервно вырвалась из объятий.
-Успокоиться?! Как я могу успокоиться? Эти психи орут, как кошки в марте! Животные! И музыка их гребанная долбит и долбит по башке! Убей их!
-Танюша! Да я полночи буду в темноте по кустам обходить это озеро. А утром они все равно уедут. - он попытался снова обнять подругу, но та оттолкнула его, - Малыш! Меня это тоже бесит, но давай потерпим до утра.
-А я не хочу терпеть! Я хочу спать! - Таня перешла на крик, у нее явно началась истерика, - Ты же мужчина! Ты должен заставить их заткнуться! Далеко идти? Тогда стреляй отсюда!
-Ну, вот что! Я никому и ничего не должен! - Кирилл тоже начал злиться, - Стрелять я не буду! Если у них есть оружие, то и они в ответ начнут стрелять. Или подкрадутся через лес и нападут на нас. Я не собираюсь играть в войнушку с толпой обожранных дегенератов!
-Тогда я сама буду стрелять! Я заставлю их заткнуться!
Девушка подняла было карабин, но выстрелить не успела - Кирилл выхватил у нее оружие.
-Ты что творишь, идиотка!
-Отдай ружье!
-Размечталась!
-Трус!
-Дура!
Таня разрыдалась и убежала в лес. Но не слишком далеко, так чтобы Кирилл хорошо мог слышать ее рев.
Парень нашел в рюкзаке стальную фляжку с коньяком и сделал из нее пару больших глотков. Потом сел на берег и стал ждать, когда этот дурдом закончится. Ждать пришлось долго - час, может даже полтора. Все это время мозг ему выносили вопли и музыка с одной стороны и, монотонные, нудные всхлипы и завывания с другой. Заряженный карабин лежал у него на коленях, а он время от времени делал очередной глоток из фляги. И боролся с искушением.
Ему жутко хотелось на самом деле начать палить в сторону костра на том берегу озера. А заодно и пристрелить эту истеричку, что выла под боком. В какой-то момент ему даже стало казаться, что он так и сделает и он даже уже успел решить, что это будет правильно. Но... может от алкоголя его развезло, может от усталости сморило - он уснул.
Стадо человекообразных животных с противоположного берега на следующий день все-таки убралось.
Не с утра конечно. К обеду они только проснулись, потом еще несколько часов вяло ползали по поляне, изредка переговариваясь осипшими голосами. Когда солнце уже начало клониться к лесу, все три автомобиля уехали с берега лесного озера. Оставив в память о себе разбросанный по траве мусор, порубленные деревья и огромное тлеющее кострище.
Таня тоже выбралась из палатки в середине дня. Ее лицо выглядело одновременно заспанным и обиженным. Она дулась потом еще до самого вечера. Уже за ужином Кирилл решился с ней поговорить.
-Малыш! Ну, перестань! Ты же понимаешь, что связываться с этими скотами было опасно, а главное - совершенно бессмысленно. Они уехали и так даже лучше. В городе они получат свое!
В конце концов, Таня все-таки согласилась с совершенно очевидной вещью - это быдло не стоило убивать здесь, гораздо лучше, что уроды убрались домой, в скопление им подобных. Туда, где вечный шум и бесконечная беготня. Причем скоро шум на какое-то время усилится, достигнет апогея... а потом наступит тишина.
Кирилл с детства рос, что называется некоммуникабельным. Тихий и замкнутый он интересовался только наукой - типичный "ботаник". Если точнее - вирусолог. Его всегда раздражали люди - то, что они в подавляющем большинстве агрессивные, наглые, глупые и очень шумные. Именно шума Кирилл не любил особенно. Но сильнее всего его раздражало в людях то, что их много. Слишком много.
Поэтому, когда ему удалось вывести новый штамм невероятно свирепого вируса, Кирилл понял, что это судьба. Он не стал хвалиться открытием. Просто тщательно разработал вакцину и сделал прививку себе и своей девушке. С Таней он познакомился в интернете и она полностью разделяла его взгляды на людей. Вместе они несколько дней выпускали вирус на волю - в аэропорту, на железнодорожном и автовокзале. Потом взяли запас продуктов на пару месяцев и ушли в тайгу.
Инкубационный период заразы подходил к концу, со дня на день ожидался апокалипсис. Кирилл не хотел смотреть на агонию человечества - слишком много будет криков и суеты. В город можно вернуться в конце лета, к тому времени все должно закончиться. Тогда наступят покой и тишина. Правда ему не понравилось, как вела себя ночью Таня. Если она станет закатывать такие истерики, то будет мешать наслаждаться покоем. Может, не стоило ее прививать?
Кирилл решил что, в крайнем случае, если начнет доставать, девушку можно просто пристрелить. Одиночество его не пугало.