В самом центре большого города по тротуару шла голая женщина.
Совсем рядом, за пыльными старыми кленами сквера, по горячему асфальту главной улицы мчался поток автомобилей. Вдоль проспекта растекались быстрыми реками и ручьями толпы пешеходов. Женщина шла неторопливо, не замечая шума и суеты за деревьями. Не прячась и не прикрываясь, брела вдоль поржавевшей чугунной ограды сквера, босыми ногами ступая по пыльным тротуарным плиткам. На сумасшедшую она не походила, разве что, немного не в себе. По выражению ее лица казалось, что она что-то потеряла. Или забыла.
Хотя женщина, скорее всего уже перешагнула за сорок, выглядела очень даже неплохо и явно следила за собой. Но то, как она шла, почему-то не казалось эротичным. В этом ощущалось скорее что-то жуткое.
На голую женщину не показывали пальцем, никто не хихикал - прохожие обходили ее далеко стороной и старательно избегали смотреть в ее сторону. Наряд полиции из сержанта с рацией и двух рядовых, вместо того чтобы задержать нарушительницу общественного порядка, увидав ее на своем пути, резко свернул в сторону и скрылся в проулке.
Глаза отводили не стыдливо, а скорее испуганно, даже сотрудники МВД.
Пацан.
На женщину обратил внимание один молоденький паренек, почти мальчик, звали его Сергей.
Вместе со старшим братом и его приятелем, Серега работал на ремонтах в квартирах и офисах. В тот день их мини-бригада с раннего утра вкалывала на очередной шабашке. В кабинете какого-то большого начальника они выкладывали из буковых планок затейливый, как персидский ковер, узор паркетного пола. Ближе к обеду, от духоты в комнате и кропотливой работы у Сереги начала кружиться голова. Он подошел к распахнутому окну, чтобы хоть немного освежиться, закурил и поперхнулся дымом.
Всего в нескольких метрах от него по тротуару шла голая баба. Не сказать, чтоб молоденькая, тетка уже, но фигура еще приличная, ничто не мешало это определить. И выглядела, вроде бы вполне нормально - не пьяная, да и на уколотую не походила. Это было странно. Ладно, если бы молодая девка перепила, или обкурилась и куролесила потом под кайфом. А так - очень странно. "Может, в карты проиграла, или проспорила?" - подумал Серега - "И ведь сколько народу кругом, а все - ноль внимания, будто так и надо". Он неуверенно усмехнулся:
-Во, блин, чего у вас в городе вытворяют!
Коллеги-шабашники, стоявшие в углу на четвереньках, подняли головы:
-Чего там еще?
-Ха-ха! Да тут баба какая-то, в чем мать родила, прямо по улице разгуливает.
Серега ожидал, что парни сразу же подскочат и побегут смотреть на бесплатное шоу. Но те только быстро переглянулись и разом нахмурились.
-Ну-ка, давай быстро за работу! Работать надо, а не в окошки пялиться!
Брательник Антон прикрикнул, хотя обычно не повышал голоса на "малого" и за куда большие грехи.
-Мальчик еще маленький. Голых баб только на картинках видел, вот они ему и мерещатся. - друг брата, Витек, фальшиво пошутил и натянуто посмеялся, - Хи-хи!
-Да, чего я, свихнулся что ли! - оскорбился Серега - Сами посмотрите вон она идет, ее еще видно.
-Ты не понял, что тебе сказали? Хватит там смотреть, работы полно! Теперь Антоха уже закричал и Серега решил не спорить. Он обижено отошел от окна. Уже и школу закончил, а с ним все как с пацаном. Но работы было действительно много и, тетка эта быстро забылась. Вспомнив о ней уже по дороге домой, Серега подумал, что все-таки все городские слегка тронутые. Только одни больше, другие меньше. О том, что этот странный случай может иметь какое-то отношение лично к нему, пацану и в голову не пришло.
Ископаемая "копейка", сочного зеленого цвета, мчалась по талому от жары асфальту в сторону пригорода с нереальной для нее скоростью в 60 км/ч. Продавленные рессоры почти не амортизировали, поэтому Серегу на заднем сиденье трясло и кидало, как на телеге, но это его ничуть не злило. Он со смехом подпрыгивал на ухабах, ударяясь макушкой о низкий потолок салона. Настроение его было отличным - пятница и впереди выходные. Никакие дурные предчувствия его не беспокоили.
Антон и Витек собрались на пару дней в деревню, поэтому торопились, чтобы успеть приехать туда еще засветло. Они поселились в городе почти четыре года назад. Все прелести мегаполиса уже успели для них если и не надоесть, то уж новизну потеряли точно. Два приятеля решили провести уикенд ближе к природе, навестить родную Никоновку. Вспомнить простые забавы крестьянской юности - попариться в баньке, попить самогону, сходить на дискотеку в клуб и, по возможности, там подраться. Ну, и конечно, подцепить пару сдобных, выкормленных на цельном молоке и домашней сметане, деревенских девок.
Серега стал горожанином всего месяц назад, когда закончил школу. Ностальгией, слегка отдающей навозом, он еще не страдал, поэтому соблазны миллионного города манили его гораздо больше. Естественно у него тоже имелся свой план культурных мероприятий на эти выходные - он собирался на центральный пляж. Он вообще-то любил купаться, но дело было даже не в купании - на пляже он собирался пощеголять набитыми крестьянским трудом бицепсами, трицепсами и другими мышцами, названия которых он не знал, но которые у него были. Так он надеялся очаровать какую-нибудь городскую красотку. Тем более, что на целых двое суток он вдруг становился полным и единственным хозяином съемной однокомнатной квартирки.
Если честно, на любовном фронте Серега пока терпел сплошные поражения. А если еще конкретнее, то в свои семнадцать лет он оставался девственником. Это казалось ему невыносимым и, он стремился покончить со своей невинностью как можно скорее. Желательно уже в эти выходные.
Для начала Серега решил привести себя в порядок - отгладил стильную белую футболку с черными и красными иностранными надписями и прикольные полосатые шорты до колена. Потом наспех прополоскался в ванной и тщательно выбрился, хотя брить было особенно и нечего. Когда добривался, брат с другом уже собрались уходить. Крикнул им из ванной:
-Подождите меня! Я уже заканчиваю, подбросьте до центра.
-Еще чего! На маршрутке доберешься. Салага!
Сергея всегда бесило, когда они называли его "салагой", "мелким" и в том же духе. Старики нашлись - обоим по двадцать пять только-только исполнилось.
-Сволочи! Сами вы - салаги! Довезите, говорю, а то - хуже будет.
Но Серегины угрозы только развеселили "стариков". Они чем-то подперли снаружи дверь в ванную, погасили свет и радостно гогоча, выскочили из квартиры. В бешенстве Серега так лягнул дверь, что придвинутая к ней обувная тумбочка развалилась на дощечки, но обидчики уже убежали. Плюнул в сердцах и длинно, художественно выругался. Правда, уже через пару минут отошел - настроение все-таки было отличное. Тем более, что удалось мелко отомстить - буквально умылся дорогим фирменным одеколоном брата, которым тот и сам-то пользовался только в особо торжественных случаях. Бросил в пластиковый пакет плавки, да полотенце, и решил добраться до центра на такси. В конце концов, он неплохо зарабатывал, а копить на квартиру, как Антон или Витька, еще не начал.
Несмотря на вечер, зной не спадал. От белого слепящего солнца темнело в глазах. До мелкого, прокаленного за день речного песочка, оставалось всего пара десятков шагов. Серега уже заметался взглядом по заваленному обгорелыми туловищами пляжу, выбирая достойную цель. Причем взгляд этот сам собою задерживался на экземплярах в тонюсеньких "стрингах". И вдруг в его животе яростно заурчал свирепый зверь. Жрать все-таки хотелось. Чтобы не испортить все удовольствие, Серега решил быстренько перекусить в маленькой летней кафешке.
За десятком пластмассовых столиков, расставленных под ярким клеенчатым навесом, нашлось свободное местечко, и, Серега выбрал в меню двойную порцию мантов. Удалось взять даже три бутылки "реально холодной" "Сибирской короны", хотя бармен сначала осмотрел Серегу критически и спросил, есть ли ему уже восемнадцать. Когда Серега стал возмущаться, что ему вот-вот вообще двадцать стукнет, насмешливо хмыкнул, но пиво дал. Одну бутылку Серега взял под манты и пару - чтобы пить на пляже. Торопливо глотал горячее и слишком острое мясо в тесте и запивал действительно ледяным пивом. Он успел за три минуты разделаться с половиной ужина, когда увидел старика и чуть не подавился. При этом обрызгал пивом сидящего напротив мужика, но тот вообще никак не отреагировал, даже не обтерся - просто продолжил сосредоточенно ковыряться в своей пластиковой тарелке, не поднимая головы. Остальные посетители тоже как будто разом вспомнили старую поговорку, стали "глухи и немы" и с подозрительной старательностью принялись за еду. Хотя за минуту до этого в кафе было шумно как на вокзале - на многих столиках выстроились целые батареи пустых пивных бутылок, а сидящие за этими столиками люди были уже в изрядном подпитии.
Загребая песок босыми мосластыми ногами мимо кафе, вдоль пляжа брел голый старикашка. Неторопливо и чинно вышагивал, как будто это было в порядке вещей, и, разгуливал он голышом не в провинциальном и консервативном во взглядах российском городе, а по фешенебельному пляжу для нудистов где-нибудь в Малибу.
Он шел прямо, слегка задрав седую бороденку, рассеянно смотрел на выгоревшее, белесое небо. Хрупкий, без слез не взглянешь, заметно прихрамывал - скорее всего, он обычно ходил с палочкой, но сейчас тонкие узловатые руки были заложены за спину. Он сильно смахивал на дряхлого гения, который как раз делал в уме великое открытие и потому ему было глубоко фиолетово - где он, что нем надето и как на это смотрят окружающие его люди.
Старичок проковылял мимо кафе под аккомпанимент гробовой тишины и лишь через несколько минут после того, как он пропал из виду, начали понемногу оживать звуки. Но робко и неуверенно. Вот теперь Серега уже почувствовал что-то нехорошее - вроде бы неловкость, но смешанную с непонятной тревогой. Чтобы как-то нарушить пугающую тишину сострил:
-Ну, прямо как Архимед! - блеснул он эрудицией перед соседом, но мужик только буркнул в ответ что-то неразборчивое. А Серега, покончив с едой, закурил. От сытости, а частично и от пива его потянуло пообщаться:
-Между прочим, я сегодня уже во второй раз такую фигню вижу. Хи-хи! Утром какая-то баба в таком же виде разгуливала. В центре города! Свобода нравов, блин!
Коротко кольнув Серегу взглядом, мужик молча поднялся и, недоев свою шаурму, ушел.
"Дурдом какой-то! Все с ума посходили" - решил Серега и открыл еще одну бутылку пива.
-Свободно?
-Садись. - Он кивнул здоровенному, коротко стриженому парню, который, не смотря на страшную жару, был одет в черную кожаную куртку и видимо сильно в ней потел. Под курткой поверх черной же футболки болталась толстенная золотая цепь, которая, казалось, еле выдерживала огромный, почти как на кафедральном соборе, золотой крест. "Бандюга!" - промелькнула у Сергея мысль - "Стопудово бандит".
Парень держал в руках только бутылку пива. Он был очень широк в плечах, с толстой бычьей шеей, но с узким, неестественно вытянутым лицом. "Бандюга" свое пиво даже не пригубил. Сидел, облокотившись на столик, периодически бросал настороженные взгляды по сторонам, а между этими оглядками в упор разглядывал Сергея большими, сильно на выкате, холодными глазами. Серега почувствовал себя под этим взглядом не очень уютно и решил уйти подобру-поздорову, но только он приподнялся, парень неожиданно спросил:
-Ты кто?
-С-серега.
-Да хоть Агафон! - парень поморщился - Чем занимаешься, спрашиваю?
-А-а. Плотник. Со старшим братом работаю, - на всякий случай уточнил Сергей - ну, там - ремонт квартир, офисов.
-Ну и как? Бабки хорошие зашибаешь?
-Да не жалуюсь. У нас качество, даже очередь на нашу бригаду, - Серега начал было со хмеля хвастаться, но осекся (вдруг бандит ограбит) и торопливо добавил - только у меня с собой денег почти нет. Так, по мелочи. Ну, я пойду... пора мне.
Скорчив гримасу что-то вроде "неплохо-поболтали-пока" снова было поднялся, но Бандюга жестко бросил:
-Сиди.
У Сереги засосало под ложечкой, он затравленно оглянулся и присел на краешек стула, а парень напротив него о чем-то задумавшись, нервно вертел в огромной пятерне пивную бутылку. Потом отхлебнул-таки пару глотков пива, отчего на его верхней губе мгновенно выступил пот и спросил:
-А лет тебе сколько?
-Восемнадцать...с половиной - сам не зная почему Серега накинул себе год.
-Хм, выглядишь моложе. - Парень задумался еще на миг, потом махнул рукой - Хрен с ним! Пока сойдет, а там видно будет. Пошли.
-К-куда? Не-не-не! Не пойду я. Пора мне уже. Ждут меня. - Серега тараторил скороговоркой, лихорадочно прикидывая, как бы сбежать отсюда и чем скорее, тем дальше.
Бандюга сунул правую руку за пазуху и, слегка отогнув полу куртки, показал Сереге укороченный ментовской "калашник". Прошипел сквозь зубы:
-Пошли, говорю. А то - я рассержусь. И не понтуйся лошок, это не надолго. Сейчас мы на пять сек зайдем вон туда, - он показал на ближайшую пляжную кабинку, - и ты свободен. - Парень поднялся. - Иди. Ты первый, я за тобой. Иди, я сказал, и не трясись ты, нормально все будет.
Легко сказать: "не трясись"! Серегу колотило так, что он еле мог передвигать ослабевшие ноги. Бандюге пришлось постоянно подталкивать его в спину. У кабинки Серега инстинктивно попробовал упираться, но бугай просто закинул его внутрь за шиворот, как котенка.
-Раздевайся. Барахло вешай на крючки.
-Зачем это? - Серега опасливо попятился в угол крохотной кабинки.
-Не ссы мальчик. Мне твоя невинность не к чему. Шмотками с тобой махнемся. Понял? И давай резче, у меня времени в обрез.
Громила и сам разделся догола, схватил Серегу за руку и пробормотал какой-то дурацкий стишок. Что-то вроде:
Ё-моё!
Твоё - моё!
Моё - твоё!
Потом торопливо напялил на себя Серегины шмотки, включая трусы. Одежда на нем сидела в обтяжку, аж трещала, майка местами порвалась по швам, но он неожиданно беззаботно рассмеялся:
-Размерчик-то не мой! Ну, да ничего, сойдет на первое время.
Что-то в его облике неуловимо переменилось - резкие черты лица смягчились, оно стало намного приятнее. Добродушно похлопав Серегу по плечу, грабитель сказал:
-Барахлишко оставляю тебе, вместе с цацками и баблом, оно тебе сейчас здорово понадобится. Ствол - тоже тебе, с ним может и выкрутишься. И мой тебе совет, кореш - сваливай. Если подфартит, еще успеешь. - Он хотел уже уходить, но замялся и смущенным тоном, который совершенно не вязался с его грозной внешностью, добавил: - Ты извини, корешок, что так вышло, у меня другого выхода не было.
Серега посмотрел в щелку, как слегка припрыгивающей походкой, смешно размахивая руками, удаляется по кромке пляжа высокий плечистый парень в непомерно тесной одежде. И пожал плечами.
-Я худею с этих городских. Психи!
Прежде чем одеться, похлопал по карманам теперь уже своих вещей. Во внутреннем кармане куртки нашел тугой бумажник, открыл его и присвистнул - по разным отделениям были рассованы деньги, очень много денег - рубли, доллары, евро. Это не считая двух огромных золотых перстней и толстенной цепи с крестом, которые висели на ржавых металлических крючках кабинки.
-Караул! - прошептал Серега и нервно хихикнул - Ограбили!
Тут же, на коротком ремне висел автомат, на него Серега старался не смотреть и вообще брать в руки не собирался - решил прямо здесь и оставить. Поэтому пора было уже сматываться, пока его, Серегу, кто-нибудь тут не заметил и не запомнил. Поспешно оделся в слишком просторную и длинную одежду, золото спрятал в карман и напрягся всеми мускулами, сжался, как стальная пружина.
Пару секунд хмуро размышлял, потом снял автомат с крючка. Понял - без ствола из этой передряги вряд ли удастся выкрутиться.
Акула
Как будто в подтверждение этой мысли в кармане черных спортивных штанов громко заиграл "Мурку" телефон. Серега быстро нажал прием, чтобы звук не привлек внимание.
-Говори, братан.
-Акула, они уже знают, где ты. Кто-то тебя на пляже засек и им стуканул. Линяй!
-Спасибо, братан. Если выкручусь, за мной должок.
Но это Серега говорил уже сам себе - телефон отключился. Прежде чем выйти осторожно выглянул и осмотрелся - и сразу засек братву Магомеда. Кавказцы крутились в кафешке, в которой он только что сидел. Еще несколько бойцов стояло у питьевых фонтанчиков. Значит обложили конкретно, со всех сторон. Прорываться в город не было смысла - завалят еще на пляже и не посмотрят на народ вокруг. Это конечно беспредел, но такой у джигитов на него, Акулу, зуб имелся, что ни перед чем не остановятся.
Серега шагнул из кабинки и торопливо, но, стараясь не бежать, двинулся прямо к реке. Среди почти голых тел он, слишком одетый, выглядел странно и сразу бросался в глаза. К счастью из-за жары народу на пляже отдыхало очень много. Правда его все-таки заметили в толпе, но он уже успел подойти к воде. Там на длинном шесте развевался флаг с надписью: "Прокат гидроциклов. Катание на банане". До черноты загорелый паренек в бейсболке и мокрых шортах усаживал на "Ямаху" смазливую блондиночку. Рядом уткнувшись в берег, покачивались на волнах еще два сине-белых гидроцикла. Такую технику Серега водить не пробовал, поэтому решил не рисковать и доверить управление профессионалу. Он толкнул деваху с сиденья так, что та упала на песок и, не поняв еще, что к чему, начала возмущаться:
-Ну, ты, мудак, лапы убрал! Сейчас я поеду, я уже заплатила!
Серега показал белобрысой кукле автомат, и, она заткнулась на полуслове с разинутым ртом. Потом схватил за шею оторопевшего паренька и усадил за руль:
-Поехали шеф. И очень быстро, если жить хочешь!
Парень испуганно кивнул, "Ямаха" взвыла двигателем и, гидроцикл рванул с места наперерез течению. Едва достигнув противоположного берега, Серега двинул кулаком по затылку водителя, он был уже не нужен. Паренек отключился и завалился набок.
Через реку, поднимая фонтаны брызг, уже мчались в погоню две такие же "Ямахи" - джигиты сориентировались быстро. В три прыжка Серега добрался до ближайших кустов, благо берег густо зарос ивняком, упал на землю. Уже из прикрытия дал аккуратную очередь. Добавлять не пришлось - оба гидроцикла перевернулись почти на середине реки и их, вместе с пассажирами понесло вниз по течению. Серега вскочил на ноги и быстро стал продираться через густую прибрежную поросль - невдалеке вдоль реки проходило шоссе.
Добравшись до дороги, хоть и очень спешил, решил сначала осмотреться. Всего в десятке метров он увидел припаркованную на обочине облезлую "шоху" с надписью на заднем стекле: "Какая жизнь, такая и машина". Это был просто подарок - лучшего транспорта нельзя было и специально придумать. Пузатый, лысый мужик в растянутых спортивных штанах и в клетчатой рубашке с закатанными рукавами, увязывал веревкой какую-то коробку на крыше автомобиля. Серега тихо подошел сзади и сунул ствол толстяку в бок.
-Тихо дяденька! Веди себя спокойно и все будет хорошо.
Немолодой уже мужчина слегка обернулся, увидел автомат, вздрогнул и сильно побледнел. Но держался хорошо, крепкий видать мужик. Почти спокойным голосом сказал:
-Деньги в правом кармане. Ключи в машине.
-Твои гроши мне не нужны, мне ехать надо. А за рулем светиться мне нельзя. Поэтому, дядя, сейчас ты отвезешь меня в одно место. - Серега говорил почти шепотом и улыбался, но от его шипения мужик сжался еще сильнее. - Если будешь делать все правильно, останешься цел. Я даже тебе заплачу, если захочешь.
Лысый молча сел за руль, а Серега лег сзади на пол так, чтобы его не было видно с дороги.
-Военный городок знаешь?
Мужчина молча кивнул.
-Тогда поехали. И давай без приколов, мне терять нечего! Ты все понял?
Мужик снова кивнул как китайский болванчик.
-Не трясись ты так, нормально все будет...Да, смотри правила не нарушай. Менты остановят - первая пуля твоя.
У поста ГИБДД на выезде из города, не смотря на жару, Серегу пробил озноб, но невзрачную машину с пожилым водителем пропустили без проверки и от сердца отлегло. Водила, проехав пост, тоже шумно вздохнул.
-Не бзди, мужик - прорвались.
Через десять минут, в нескольких километрах впереди, над деревьями, показались серые квадратные коробки панельных домов.
-Все, приехали. Сворачивай к обочине и загони машину в лес.
-Не поеду в лес, - голос у мужика дрогнул, видно и у него очко оказалось не железное, - высаживайся здесь, я буду молчать.
-Не боись. Постоишь в кустах полчаса, пока я уйду подальше и езжай куда хочешь. Давай-давай, толстый, не заставляй меня нервничать!
Вцепившись в баранку так, что побелели костяшки пальцев, мужчина свернул-таки. Машину затрясло на кочках - проехав с сотню метров "шоха" застряла в кустарнике.
-Глуши мотор отец, и держи - Серега протянул пару бумажек - Столько хватит, или добавить?
Мужчина повернул ключ зажигания и неуверенно взял две зеленоватые сотенные бумажки. В его глазах загорелась надежда, он с облегчением выдохнул: - Вполне. Трясущимися руками он начал совать баксы в нагрудный карман рубашки, а Серега молниеносно ухватил его обеими руками за голову - за затылок и за челюсть и резким отработанным движением свернул шею. Предстояло еще отсидеться здесь до темноты, поэтому отпускать водилу было опасно - мог сдать.
Совершенно неожиданно в голове промелькнула мысль, что толстяка можно было просто связать. От этого Серега удивился сам себе - он "отработал" мужика совершенно не задумываясь, на автомате. В принципе, связать водилу тоже вариант, только стоило ли с ним возиться? Мочкануть намного проще, да и надежнее. Прикинув туда-сюда Серега решил, что поступил правильно. Но неприятный осадок почему-то все равно остался.
Серега вышел оглядеться - убедился, что с дороги машина не видна, и, успокоенный, сел обратно в салон. Забрал из пальцев покойника деньги, зачем они ему, и закурил. Ждать темноты предстояло еще часа три не меньше. Хотя задницей чуял, что надо линять, бежать не останавливаясь, без оглядки.
А чутье его еще никогда не подводило, если бы не оно, он уже давно валялся бы в морге с парой лишних дырок в черепе. Да только хрен вам с маслом - не та рыбешка Акула, чтобы голыми руками за жабры хватать! Выкрутился! Но карты только сдали, расслабляться после первого отбоя не стоило. Ставка на кону - его, Акулы, шкура. К гадалке не ходи - ясно, что по всему городу его сейчас вычисляют люди Маги. Свои тоже ищут, чтобы заткнуть ему глотку раньше, чем он успеет разболтать свой очень интересный секрет. "Ну, ищите, ищите, - ухмыльнулся Серега - а я пока здесь посижу". Снова захотелось курить, но сигареты закончились. Пустую пачку "Парламента" бросил под ноги и обшарил жмурика. Тот оказался курящим, нашлась почти полная пачка дешевой "Явы". Серега покривился, но выбирать не приходилось, прикурил.
Когда бригадир приказал убрать одного дага - "так, пешка", и начал объяснять детали операции, то у Сереги даже зубы заныли от нехорошего предчувствия. Очень не понравилось ему это дело. Только хоть он и тянул уже давно на большее, его номер в бригаде пока что был второй. Значит, слово бригадира пока еще оставалось законом. По понятиям, даже за намек на неповиновение, бригадир мог его убрать и никто из братвы не вступился бы, дисциплина - покруче, чем в штрафбате. Пришлось браться за работу.
Вчера поздним вечером, уже в сумерках, клиент выходил из своего "Лексуса" на стоянке у загородного клуба. Серега пролетел через парковку на мотоцикле и, не останавливаясь, с одной руки расстрелял из "калаша" длинной очередью и самого дага и его телохранителя. В последний момент, даже не боковым зрением, а шестым чувством заметил как тень приближающуюся на большой скорости черную "БМВ" с погашенными фарами. Спрыгнул на ходу с "Хонды", откатился в сторону и быстро заполз за ближайший припаркованный автомобиль. В этот момент из "Бэхи" вдарили по нему два ствола, но зацепить не смогли. Акула резанул в ответ парой очередей. В "Бэхе" посыпались стекла, она дала по газам и скрылась.
Прежде чем дать деру, Акула подбежал и внимательно рассмотрел покойников. Клиент был не тот человек, которого показывал на фотке бригадир. Вблизи, даже в нечетком свете фонарей и с перепачканным кровью лицом Серега узнал его. Это был младший брат Магомеда, местного кавказского авторитета. Подстава!
Так Серега стал "торпедой" - одноразовым киллером. Зачем убрали брательника Маги, Серега не знал, а вот почему эта сука - бригадир выбрал из бригады именно его, было понятно - силу в нем почуял и специально подставил, убрал конкурента. Только осечка вышла, не удалось Серегу хлопнуть, чтобы убрать концы в воду. Теперь бригадир, поди, тоже задницу рвет, ищет Серегу, чтоб не успел ничего шепнуть дагам.
Серега успел даже вздремнуть чуток, а когда наконец-то начало смеркаться в последний раз покурил и вышел из машины. Легкой трусцой он побежал к военному городку напрямик, через лес. Раньше здесь была воинская часть, потом ее не то передислоцировали, не то вообще расформировали, а жилой фонд передали городу и в бывших офицерских квартирах стали селиться все подряд, а казармы отдали под общаги. Хотя и военных в отставке в городке еще хватало. Серега давно уже снял по дешевке у отставного капитана однокомнатную квартирку. Про берлогу эту никто не знал, только один самый центральный, еще с малолетки, кореш. И сам Серега здесь старался не светиться, приезжал редко - только бабло скинуть. В этой квартире был тайник, где Серега хранил все, что успел урвать опасным бандитским трудом. Поэтому и он не свалил сразу, хоть и очень хотелось - не мог бросить свой кровный лавандос. Тем более делов-то - заскочить на пару минут. Специально для такого случая все аккуратно упаковано в спортивную сумку, оставалось схватить ее и делать ноги. Серега собирался, опять же через лес, пробраться к железнодорожной ветке и на семафоре заскочить на транзитный товарняк.
В подъезде ему не понравилось.
В воздухе зависло что-то гнетущее, ощущение тревоги резко усилилось. Серега вздрогнул, когда заиграл телефон. Прежде чем нажать кнопку лифта, он ответил:
-Говори, кореш!
Знакомый голос Серега еле узнал, друг говорил хрипло и, запинаясь:
-Акула! На хату свою не ходи, я ее...сдал. Меня даги прихватили, резали суки, потом кастрировать обещали. Я и сдал...зря, все равно яйца отрезали...хана мне кореш. А ты - не ходи туда.
Пошли гудки, Серега отбросил телефон в угол, звонить ему было больше некому. Он не успел еще повернуться, чтобы бежать, когда услышал, как тихонько скрипнула входная дверь подъезда. Потом почти неразличимые шорохи - осторожные мягкие шаги сразу нескольких пар ног. Серега застыл не поворачиваясь, как будто лифт ждал, а сам осторожно сунул правую руку под куртку, перевел предохранитель "калашника", и когда шаги замерли на нижнем пролете, молниеносно обернувшись, послал вниз очередь. Раздался болезненный вскрик и ругань в несколько глоток на гортанном языке. "Даги!".
Полоснул по лестнице еще разок, не давая пиковым высунуться из-за угла, разнес прикладом панель лифта и рванул вверх по ступеням, радуясь, что джигиты не успели посадить засаду этажом выше. Услыхав, что Серега убегает вверх по лестнице кавказцы осторожно двинулись следом. На рожон им можно было не лезть, все равно дом окружен. А менты, даже если их кто-то и вызвал, добираются сюда из города минут за двадцать.
Серега захлопнул за собой люк на чердак и просунул в скобы обрезок какой-то трубы - на несколько минут это их задержит, не больше. Заметался по чердаку, понимая, что он сейчас как крыса в ловушке и не пришили его сразу только потому, что хотят живым отвезти к Маге.
Вдруг в темном углу Серега наткнулся на странное сооружение. Из картонных коробок было сделано не то гнездо, не то берлога, устеленное полуистлевшим тряпьем и обрывками газет. На подстилке, раскинув руки в стороны, как Иисус, лежал старый бомж. От его дыхания шевелилась седая борода и с каждым выдохом в воздухе зависало вонючее облако какой-то невероятной сивухи. Серега пнул бомжа ногой - как будто по мешку с зерном, бродяга был в полном отрубе. Серега думал несколько секунд. Потом торопливо стянул с бесчувственного тела драные штаны, что-то вроде рубахи, с оторванными рукавами и пляжные сланцы. По случаю лета больше одежды старику видимо не было нужно, а белье он, может быть, вообще никогда не носил. Серега подтащил тело к ближайшей от люка вентиляционной вытяжке и, держа за шиворот, саданул головой об эту жестяную трубу. На лбу бродяги появилась здоровенная ссадина, лицо стало заливаться кровью. Серега бросил тело и быстро сам разделся догола. Кое-как, наспех, натянул свои вещи на бомжа, не оставив себе ничего, даже деньги и золото. Сунул автомат бомжу в руки и, задыхаясь от вони, натянул на себя его тряпье. Стиснул в своем кулаке грязную ладонь старика и торопливо пробормотал:
Ё-моё!
Твоё - моё!
Моё - твоё!
Патефон
Голова вдруг раздулась как бочка и в эту бочку сразу налили до краев тягучей черной смолы, в которой увязли и захлебнулись все мысли. Наступила чернота, Серега сделал несколько шагов к своему логову, но коление его подогнулись и он повалился на спину, раскинув руки, как крылья и задрав кверху свою седую бороду.
Он спал и уже не видел, как, выломав люк, на чердак осторожно залезли крепкие смуглые парни. Даги сразу заметили тело бандита с автоматом. Их было четверо и они не спешили подходить к Акуле, опасались подвоха. Чуть выждав, осторожно двинулись с разных сторон, готовые в любой момент начать стрелять. Когда подошли вплотную и увидели кровь на лице, один сообразил первым и рассмеялся:
-Он об трубу ударился, когда убегал.
Остальные тоже облегченно заржали и кинулись на Акулу, пока тот не очухался. В две секунды ему стянули ремнями руки и ноги и поволокли его тяжелое туловище к люку. Тут один из кавказцев и наткнулся на спящего Серегу:
-Э! Тут еще человек.
Старший из четверки занервничал:
-Откуда человек? Что за человек?
-Да это бомж какой-то. Совсем пьяный. Взять с собой или пристрелить?
-Если совсем пьяный - пусть валяется. Ничего не скажет. Пошли.
Четверо просто сбросили Акулу как куль через люк на площадку и потащили волоком к лифту. Загудел двигатель в лифтовой, потом на чердаке стало тихо.
Через сорок минут прямо в лицо Сереге уперся луч фонарика.
-Товарищ капитан, тут бомжара валяется. Только он в дугу пьяный.
-Тащите вниз, может он что и видел.
У подъезда стоило два синих полицейских "УАЗика", Серегу подтащили к одному из них и попытались поставить на ноги. На ногах Серега не стоял. Сколько ни пытался дюжий старшина полиции пинками привести его в чувство, тот даже глаз не открыл, только мычал.
-Ладно, Давыденко, брось ты его. Бесполезно. - усатый капитан с досадой сплюнул. - Все равно с него толку никакого. Он в таком состоянии ничего не видел.
-В отделение его?
-Да на кой он нам сдался? Пусть валяется. Не до него, поехали.
Пришел в себя Серега от сильного удара по ребрам.
-Патефон!
И снова удар.
-Патефон, твою мать! Тебе говорю! Вставай!
И опять удары.
Серега мучительно разлепил глаза. Над ним стоял злой дворник-таджик Алик с черенком от лопаты в руках. Алик со всего маху ударил Серегу палкой по ребрам.
-Патефон! Я тебе говорил, чтобы ты сюда больше не приходил? Говорил, да?
От боли Серега окончательно пришел в себя и взвыл хриплым голосом:
-Алик, не бей! Я переночевать только хотел. Я же тихонько. Алик, не надо.
-Переночевать? Тихонько? Ты посмотри, пьянь - все заблевал. А убирать кто будет? Опять Алик убирать будет?!
Серега с трудом приподнял голову. Он и впрямь валялся в огромной луже блевотины у самых ступеней подъезда. По ступеням как раз спускалась семья - мужчина, женщина и двое детей. Они брезгливо обошли лежащего на асфальте Серегу, мужчина задержался:
-Поддай ему еще Алик. А то прижился тут, бомжара!
-Конечно, поддам, - согласился дворник, - сильно поддам. Больше не захочет сюда ходить.
И действительно принялся молотить Серегу палкой зло и жестоко - куда ни попадя. Бил долго. Серега извивался на асфальте, пытаясь увернуться от ударов, прикрывал руками голову и своим сиплым голосом уговаривал: "Алик, не надо! Алик, ну хватит!". Но дворник с каждым ударом распалялся все больше и дубасил уже в полную силу, с плеча, выкрикивая что-то по-таджикски с русскими матами.
Было раннее утро и из дверей подъезда время от времени выходили люди. Некоторые смотрели на избиение равнодушно, просто обходили стороной и спешили на работу. Многие бросали одобрительные взгляды, подзадоривали Алика и тоже уходили. Вступиться за Серегу никто и не подумал.
Вообще-то били его часто - иногда за дело, когда стащит чего-нибудь, а иногда и вообще просто так. Так что он к этому привык, но сейчас начал переживать, что Алик может забить его до смерти. Бывали случаи, когда бомжей убивали просто ради забавы. Потерпев некоторое время для правдоподобия, Серега сделал вид, что отключился. Но его уловка не удалась, ударов меньше не стало. Тогда Серега, обезумев от боли и страха, что его действительно убивают, рванулся бежать. Он рывком поднялся на четвереньки и побежал сначала так - на карачках, как побитая собака. Потом уму удалось встать и, качаясь, он побежал, насколько хватило его стариковских сил. А дворник подгонял его пинками и ударами палки по спине. Только когда Серега добрался до кустов, злой таджик перестал его лупить, остановился и дал старому бомжу убежать. Но еще долго кричал вслед:
-Смотри, Патефон! Не приходи больше! Совсем убью!
Серега скуля, качаясь и хватаясь за деревья, бежал и бежал дальше в лес. Очень скоро он начал задыхаться, запнулся, упал и уже не смог подняться. Тогда он заполз под густой куст боярышника, скрючился там, вжался в землю и затих.
Весь день он отлеживался в лесу, так и не решившись выбраться из под куста. Очень хотелось есть, еще сильнее - пить, но только он собирался подняться, ему мерещилось, что поблизости бродит Алик с палкой в руке, обшаривает кусты, чтобы найти его - Патефона и добить. Ночью прошел короткий и теплый летний дождик, который принес небольшое облегчение. Наутро Серега кое-как встал, нашел в ложбине лужу с дождевой водой и, по крайней мере, напился уже вдосталь. Потом потихоньку двинул в город. Свой обжитый угол на чердаке он покидал без сожаления - за долгие годы бродяжничества жизнь его многому научила. Например, он точно знал, что с этим басурманом Аликом теперь лучше не встречаться. И так чуть не убил. Вполне мог - жизнь бомжа никто за грош ломаный не ценил. Вообще повезло, что даже не изувечил - хоть и сильно побил, но ничего не сломал, ну может одно - два ребра, так это мелочи. Главное - кажись, внутри ничего не отбито.
К шоссе не пошел, в таком виде его в автобус не пустят даже за деньги, а могут еще и снова избить. Добирался два дня напрямик через лес. Поначалу ел только ягоды, но к вечеру второго дня наткнулся на семью, которая собирала на опушке леса землянику и со слезами попросил у них еды. Его все-таки пожалели. Брезгуя подойти ближе и отворачиваясь от его изувеченной рожи, покрытой кровавыми коростами, кинули как собаке несколько кусков хлеба и пару вареных яиц.
И вся его еда за три дня.
Зато в городе быстро оклемался. В городе летом хорошо - тепло, сытно.
Беды быстро забылись, пошли дни тихие и приятные. Просил милостыню в переходах, а по выходным - у церкви и, когда мелочи набиралось на бутылку портвейна "три топора" или другой бормотухи, напивался и спал где-нибудь в укромном местечке за гаражами. Когда хотелось есть - шел в ближайшую пельменную, чебуречную или еще какую-нибудь забегаловку, там всегда полно объедков. В крайнем случае, воровал по мелочи на рынке. Несколько раз его за это били, но не сильно - так, пнут несколько раз и отпустят по добру по здорову, боялись зашибить ненароком старика, отвечай за него потом. Пару раз его лупила своя же бомжовская братва, за то, что рылся в мусорных баках на чужом районе. Территория - дело святое, но опять же не сказать, чтоб здорово отдубасили. Бродяги как волки или одичавшие собаки - летом совсем не такие злые как зимой. Летом всего хватает на всех, поэтому границы своей зоны влияния поддерживают больше для порядка, чем по необходимости.
Жизнь текла сама собой - привычно и без усилий. Только в последнее время иногда, в голову вдруг стали приходить странные мысли. О том, что он неправильно живет. Причем, без всяких на то оснований - Серега считал, что вообще все шло хорошо. Да и менять что-то в судьбе все равно поздно, он бомжевал уже долгие годы, так видать и помрет - бродягой. Если глупые думки сильно доставали, Серега просто нипивался. И делал это регулярно, так что в основном он ни о чем не думал, мысли оставались только самые простые, в основном были ощущения. Лето вообще казалось сплошным ощущением тепла, сытости и спокойствия.
Но оно кончилось.
Пришло серое чувство сырости - осень.
Потом кончилось и оно - началось бесконечное белое чувство вечного холода, боли, болезни. Серега ошивался по колодцам теплотрассы, по подвалам. Насобирал на помойках кучу рванья, но оно не грело старые кости, а чтобы найти еду и главное - выпивку, приходилось идти на мороз. Не раз Серега ревел в голос, размазывал по бороде слезы и сопли, отогревая где-нибудь в бойлерной у горячих труб обмороженные руки и ноги. Из-за того, что он ослаб, у него частенько отнимали его добычу более молодые и здоровые бомжи. Серега не мог дать отпора никому, поэтому беззащитного старика обижали все кому не лень. Даже на дне жизни есть иерархия, Серега занимал на этом самом последнем подвальном пролете социальной лестницы самую низкую ступеньку.
Но не это было страшно - память Серегина стала короче, чем у младенца и все обиды и боли он забывал уже через минуту. Только не проклятый кашель. Вот что действительно не давало ему жить и пугало его. Даже в самом теплом подвале всегда тянуло сыростью и сидя ночью на бетонном полу, Серега не мог спать. Он кашлял. Все чаще заходился такими приступами кашля, после которых начинала идти горлом кровь. И боль в груди становилась совсем невыносимой. Сиплый голос, из-за которого его и прозвали Патефоном, почти совсем пропал. Когда Серега пытался что-то сказать, вместо слов у него получалось только шипение вперемешку с хрипом и свистом.
Оттепели Серега встретил со слезами радости на глазах - он уже и не верил, что дотянет до лета. И понял, что еще одной зимы не переживет. Поэтому когда ему подвернулся Мелкий, он просто воспользовался шансом чтобы продолжить жить.
Молодой невзрачный парнишка торопливо потрошил дамскую сумочку в кустах за автовокзалом. Он так увлекся, что не сразу заметил, как туда забрел Серега, а когда поднял на него глаза, то от испуга ойкнул и присел на задницу. Но, разглядев, что перед ним всего-то старый бомж успокоился:
-Фу-у! Напугал, старый хрен. А ну, пошел отсюда!
Серега развернулся и заковылял, было прочь, но воришка вдруг его окликнул:
-Эй, старый, смотри, сколько ломанул! - паренек показал Сереге пачку денег, а кошелек, из которого их вынул, бросил себе под ноги. - Везуха!
Молодой воришка явно хотел похвастать удачей, но показать улов кому-то опасался, деньги запросто могли отобрать. А вот деда этого можно было не бояться, ведь он явно еще слабее.
Увидав деньги, Серега на всякий случай остановился, могло что-нибудь перепасть. Опустив глаза, как бы равнодушно просипел:
-Так обмыть бы надо.
-С тобой что ли, старый? На халяву прешь?
-Так я что...обычай просто...
-Знаем мы такие обычаи - на хвост падать. Ну, да ладно, я сегодня при бабле, налью тебе старый хрен маленько. Если хорошо вести себя будешь.
-Дак мне ж много и не надо, - Серега старался придать своему шипению как можно больше почтительности, - только символически, за удачу хорошего человека.
-Ладно, старый, уболтал. Пошли, угощу. Я добрый.
В ближайшем магазине паренек купил литр водки, три литра пива, пол палки копченой колбасы, хлеба и пару шоколадных батончиков. Выпивать отправились к реке, там выбрали полянку у самой воды и устроились на пикник. Правда место сильно смахивало на помойку - судя по разбросанным вокруг пустым бутылкам, пивным банкам и обрывкам целлофановых пакетов, отдыхали здесь регулярно. Лично Серега на мусор плевать хотел. Зато густые заросли ивняка надежно укрывали от посторонних глаз.
После первых же ста граммов водки, запитых глотком пива, паренька разнесло в хлам.
Заплетающимся языком он начал рассказывать, какой он крутой вор. Что его все урки знают и уважают и не сегодня-завтра в авторитеты примут.
-Ты не смотри старый, что я худенький. У меня характер - во, - парнишка сжал костлявый кулачок, - железо. За это меня уважают. И ты старый, тоже смотри мне! Поперек вякнешь - порву, как Тузик грелку! Ты меня знаешь!
-Да, ну ты что, Мелкий, - торопливо заверил Серега - я же тебя уважаю!
-То-то. - Мелкий снова сжал кулак - Вот вы у меня, где все. Если что - всех порву. А потом сяду, если надо будет. Мне к зоне не привыкать. Я хоженый. Понял ты, пень старый?
-Конечно, все понял.
-Смотри мне! - и вдруг пьяно заухмылялся - Да ты не бойся, я строгий, но справедливый. Давай, наливай.
Серега быстро налил полный пластиковый стаканчик водки и поднес Мелкому. Тот глянул мутными глазами:
-Че так много налил-то.
-Уважаю.
-А-а. Смотри мне. Вор выпил от силы половину, остальное пролил на себя. Но и того, что попало в глотку, ему хватило - успел еще нетвердой рукой взять бутылку пива и отхлебнуть глоток. После чего бутылка выпала из его рук, глаза закрылись и, он уснул, как сидел - привалившись спиной к дереву.
Серега пару минут смотрел на этого щуплого жалкого мальчишку и не мог решиться.
Пошел с ним, только в надежде на выпивку. Потом увидел, как сопляк начал быстро отъезжать и мелькнула мысль - подождать, когда он налакается и вытащить у него деньги. Больше ни о чем таком даже не думал. А сейчас вот подумал, но вдруг стало жалко желторотика. Очень хотелось выпить еще, но боялся, что тоже вырубится, его самого порядочно развезло. Может от волнения, его снова разбил приступ кашля. Кашлял долго, прикрывая рот рукой, потом вытер пятна крови с ладони об себя и решился. Задыхаясь от напряжения, даже такая легкая, казалось бы, работа уже давалась ему тяжело, начал стаскивать с пацаненка одежду.
Воришка
Проснулся Серега от жажды ранним утром. В нескольких шагах от него плескалась о берег река, над водой еще не развеялся туман, пахло сыростью.
Серега удивленно огляделся - вокруг разбросаны бутылки, пакеты, пластиковые стаканчики. Как он оказался на этой помойке вспомнить не получалось. Его горячая и тяжелая голова вот-вот могла взорваться от боли. Несмотря на утреннюю прохладу, язык и губы пересохли, пить хотелось невыносимо.
Со стоном Серега кое-как поднялся, пошатываясь, дошел до воды, рухнул на четвереньки и начал пить по-собачьи. Его не волновало, что рядом волны качали всякий мусор, а вода была почти не прозрачная. Лишь бы напиться. Вода попадала в нос, он закашливался и снова пил, пил. Потом пригоршнями стал лить воду себе на голову. Стало чуть полегче и он вспомнил - "Старый"!
Быстро обыскал все карманы, потом прошарил траву под деревом, где проснулся и песок на берегу, там, где только что пил. Денег не нашел. Серега подскочил и как сумасшедший забегал по поляне. Он пинал все, что попадалось под ноги, махал кулаками и орал:
-Старый! Крыса! Я ж тебя найду! Убью! Зубами загрызу, крыса вонючая!
Когда выбился из сил, тяжело дыша, уселся на привычное место, откинулся спиной на ствол дерева и закрыл глаза. Пару секунд лицо его кривилось, а потом он громко всхлипнул и заревел в голос.
Сидеть на месте не смог, снова встал и побрел вдоль берега, не разбирая дороги. Он шел и ревел горько и жалостно, размазывая по щекам слезы. Потому, что никогда ему в жизни не везло. Он родился в семье алкашей и ничего кроме пинков и тычков в детстве не получал вдоволь. Попрошайничать начал, еще когда жил с родителями, потому, что всегда хотел есть и потому, что нужно было принести хоть сколько-то денег домой - на выпивку родителям. Иначе домой не пускали, даже зимой. Когда отца посадили, то мать совсем запилась и его отдали в детский дом. Там кормили и было тепло, но там ему тоже было плохо. Там нужно было учиться, делать уборку, работать на огороде, а он ничего не умел. Ни учеба ему не давалась, ни руками ничего толком делать не мог, хотя пытался научиться. Непутевый. Да еще ростом от горшка два вершка и хилый. Вот поэтому над ним и смеялись всегда, да постоянно шпыняли. Сбежал он оттуда и решил стать вором.
Но и вор из Сереги не вышел - он попался на первой же краже. В троллейбусе попытался вытащить у какой-то толстой тетки кошелек из сумки, да так бестолково, что это заметили все пассажиры и кондуктор в придачу. Здоровенная тетка за шиворот отволокла его в милицию и Серега получил бесплатную путевку в исправительно-трудовую колонию для несовершеннолетних. Там его тоже шпыняли, ходил в шестерках и авторитетные пацаны сказали, что настоящим вором ему никогда не стать. Потому, что он лох по жизни и лохом помрет.
А вчера Серега в первый же день, как вышел за ворота ИТК, срезал на рынке сумочку. Он выбрал женщину с кучей сумок и пакетов, дождался момента, когда она увлеклась перекладыванием покупок и тихонько подошел сзади. Заточенной пятирублевой монетой (еще с зоны заготовка) он срезал лямки висевшей у женщины на плече дамской сумочки. Не сказать, что у него это вышло чисто - на самом деле его просто не смогли догнать. Но дело-то не в этом. Главное, что у него получилось ломануть кошелек и бабла там оказалось прилично. Значит он, Серега, не лох, а реальный вор, что бы там не говорили. Ему очень хотелось похвастаться хоть кому-нибудь, тут и подвернулся этот старый козел. И ведь что обидно - Серега же к нему по-человечески: водки купил, пива, выпил с ним. А эта старая крыса его обшмонала. И выходит, что он - Серега все-таки лох, и видать, правда так лохом и помрет. Хоть это он слышал про себя чуть не с рождения, именно сейчас понимать что он ЛОХ вдруг стало совершенно невыносимо.
Сколько Серега так брел вдоль реки он не помнил. Не помнил и в какой момент ему пришла в голову мысль утопиться. Это легко бы у него получилось, плавать он не умел. Только он всегда панически боялся воды и не смог себя заставить войти в реку дальше, чем по колено. Как-нибудь по другому, только не так. Поняв, что покончить с собой он тоже толком не может, Серега зарыдал с новой силой. Но постепенно его рев пошел на убыль - сначала сменился просто плачем, потом тихим поскуливанием, а потом остались только горестные всхлипы. Серега почувствовал страшную усталость, проплакавшись, он немного успокоился и его поклонило в сон. Под ближайшим раскидистым кустом у самой воды он и прилег. Свернулся калачиком в тени волчьей ягоды, положил под щеку ладошку и уснул.
Разбудил его смех под самым ухом. Серега ошалело поднял голову, пытаясь сообразить спросонья, что происходит. Шум доносился из-за куста, Серега осторожно прополз и выглянул из-за веток. С другой стороны куста скрывалась небольшая, уютная полянка, окруженная со всех сторон густыми зарослями. У самой воды на травке расположилась на пикник парочка - мужик с противной крысиной рожей и молодая, очень красивая девушка. На расстеленной скатерти горой была навалена еда - почти не тронутая курочка-гриль, ветчина, копченая колбаса, фрукты и шоколадные конфеты. Среди продуктов возвышались несколько красивых бутылок, некоторые из них были уже полупустыми. Серега сглотнул слюну и решил подождать, может ему удастся стащить хоть что-то из этого богатства. Тем более голубки были уже изрядно подпитые, особенно девушка, а мужик ей подливал еще и еще, явно ее спаивал. Действительно, от силы через полчаса красавица полностью потерялась в пространстве и не могла уже ни петь, ни свистеть. Тогда-то мужик пошел в лобовую атаку и начал стаскивать с девушки те немногие вещи, что на ней были надеты. Девушка попыталась изобразить сопротивление, но спьяну ее движения были очень вялыми. Скоро она осталась совсем голой. Мужик даже не стал раздеваться, только приспустил белые льняные шорты и мерзко оскалив крысиную морду, полез сверху. Он пыхтел и ерзал от силы минуту и отвалился набок. Дополз до ближайшей бутылки и сделал пару хороших глотков, потом закурил. Еще не успев докурить сигарету, он уснул. Выронил окурок из пальцев в траву, перевернулся на живот и размеренно засопел, выставив кверху голый зад - свои шорты он так и не натянул.
Серега осторожно выбрался из-за куста и огляделся - вдруг у этого дядьки поблизости охрана, судя по харчам, чел далеко не бедный. Но вокруг стояла тишина. Стараясь не разбудить пьяных любовников Серега начал потихоньку шмонать их барахло. По сравнению с этим сумочка, которую он подрезал на рынке, показалась просто фигней. В одном только лопатнике у мужика вмещалось столько денег, сколько у Сереги не водилось за всю его предыдущую жизнь. А Серега взял еще и шмотки, даже завязал узлом скатерть, чтобы унести продукты. Снять с мужика часы побоялся - котлы наверняка дорогущие, но если дядя проснется, можно потерять все. Зато все украшения с девицы поснимал - серьги, колечко с камушком, цепочку с кулоном. Часики на ней были дешевенькие, но снял и их. Пока обдирал бабу неожиданно возбудился - такая она была доступная, голая и очень красивая. И в стельку пьяная, видимо ее развезло окончательно. Трясущимися руками Серега начал расстегивать штаны. От волнения выступил пот и одежда прилипала к телу, никак не хотела сниматься, сдирая ее с себя, начал психовать.
Когда наконец-то полез на бабу, та приподняла голову, посмотрела на Серегу мутными глазами и что-то промычала. Серега начал торопливо бормотать, что-то тоже не очень разборчивое, типа - "Какая ты красивая". Но "красивая" снова закрыла глаза и уронила голову. А Серега от нервов и перевозбуждения кончил, так и не успев начать. Это его расстроило, разозлило и обидело. Он решил, что во всем виновата эта пьяная шлюха. Серега медленно (спешить было уже некуда) поднялся и от души пнул красивое голое тело.
"Вот у кого в жизни проблем нету", - подумал он со злостью - "не надо ни воровать, ни зарабатывать. Легла, ноги раздвинула и все у тебя в шоколаде. Сука!".
Вместо того, чтобы хватать бабло и барахлишко, да срываться поскорее, Серега собрал свою одежду, которую разбросал в спешке и стал натягивать ее на девушку. Когда закончил, то девушка в его шмотках стала выглядеть немного комично, но все равно осталась очень красивой. А вот когда он потом оделся в ее женские штучки, сам себе показался нелепым. Он напялил все, что нашел - стринги с кружевами и стразами, черные колготки, кожаную мини-юбку и розовый топ. Даже босоножки кое-как натянул, хотя они сразу начали нестерпимо жать. Успел только подумать, что похож в таком виде не то на извращенца, не то на голубого, а скорее всего - на голубого извращенца.
Серега взял в руку красивые польцы девушки и пробормотал торопливо:
Ё-моё!
Твоё - моё!
Моё - твоё!
Едва он договорил последние слова, его накрыла, как цунами, волна опьянения. Он повалился на мягкую травку и уснул.
Шлюха
Проснулась, Серега оттого, что солнце светило ей прямо в глаза. А еще, раскалывалась, голова. Серега с трудом приподняла голову и огляделась.
Вокруг нее по траве были разбросаны мятые салфетки, пластиковые стаканчики, пара пустых бутылок. Скатерти с продуктами не было. Так же как и плетеной корзинки, в которой тоже еще оставалось больше половины провизии для пикника. В приспущенных шортах, раскинувшись на спине, храпел на самом солнцепеке Крыса. Вещей его видно не было. Из густого серого дыма в Серегиной голове всплыло смутное воспоминание - как на нее карабкается какой-то прыщавый сопляк. Трахнул он ее или нет, Серега не помнила. Скорее всего - да. Так же как и этот...Крыса. Напоил сволочь в стельку, а потом и трахнул, это она еще помнила, хоть и не отчетливо. А откуда взялся этот мальчишка? Скорее всего, мимо проходил, гаденыш, ну и попользовался ситуацией.
Серега хотела глянуть время, но часов не было. Так же как и украшений. Серега всхлипнула - "Сходила блин на пикник! Поимели все, кому не лень, да еще и ограбили". Она попыталась встать, от движения ее сильно затошнило и вырвало на зеленую травку. Но потом стало немного легче. Так она не напивалась еще ни разу, но почему-то эти отвратительные ощущения были ей хорошо знакомы, как будто такое с ней случилось совсем недавно. Но голова ее была сейчас не в состоянии разбираться с этим дежавю, ей было совсем не до того. Почти ползком Серега добралась до берега и повалилась в воду прямо в одежде. От прохладной воды стало еще немного полегче и, через несколько минут, Серега начала мало-мальски что-то соображать. Первое, что пришло ей в голову, что надо отсюда поскорее сваливать - когда этот урод очухается, то может сказать, что это она его обчистила. Тем более что ее-то одежда на месте, а украшения она могла и припрятать. Все равно работа, которую она так хотела получить, теперь обламывается, а если остаться, то можно еще и на долги встрять. Серега еще разок окунула голову, с трудом поднялась и, покачиваясь, пошла вдоль берега реки. С мокрых волос и с одежды ручьями стекала вода, а состояние было просто паршивым.
Серега брела и не понимала - для чего этот Крысоподобный гад ее напоил. Когда она согласилась поехать "на природу", то вполне понимала, для чего ее туда пригласили. И воспринимала это вполне нормально - закон рынка, "дашь-на-дашь". А дать ей было что, едва ей исполнилось четырнадцать, как мужики начали облизываться, глядя на нее. Серега была девушкой практичной, излишними комплексами не страдала и потому не раз пользовалась своей привлекательностью. Если было нужно, то свое "дашь" давала без сомнений. Другое дело, что взамен ей редко могли предложить что-то стоящее. Здесь, в провинции было мало людей с такими возможностями, которые бы соответствовали ее потребностям. Недавно Сереге стукнуло двадцать, она собралась ехать в столицу, пока ее товар не потерял необходимой свежести. А тут подвернулся этот Крысенок и предложил работу за границей. Это даже лучше - мужиков состоятельных там побольше, а красивых женщин по пальцам одной ноги пересчитать можно, и те все приезжие. Свои-то бабы говорят у них все из одного целлюлита сделаны, потому, что жрут свой фаст фут без памяти. Поэтому хоть официанткой, хоть посудомойкой - главное туда попасть, а уж там-то Серега сумеет найти себе местечко под солнцем, причем желательно на вилле пошикарнее.
Так Серега думала еще утром. Потому и поехала на пикник с Крысой. А тот - "Пей, да пей". Ну и решила подыграть ему - может он пьяных баб любит? Так ради бога. Нате! Ну и доигралась. Сейчас тащилась, сама не зная куда, грязная, мокрая и без копейки денег, без своих побрякушек и без работы на которую рассчитывала. А самое страшное - Серега вдруг поняла, что больше не подпустит к себе ни одного мужика, ни за какие деньги. То, что раньше Серега воспринимала вполне спокойно и что уж там, частенько делала, теперь показалось ей отвратительным. И мужики вообще мерзкими, она не могла представить, что к ней еще хоть раз даже пальцем прикоснется один из них. НИ-ЗА-ЧТО! Вот только как теперь добиваться чего-то в этой жизни, она даже не представляла. Прямо бери и топись сейчас в этой речке.
Дорогу Сереге преградила сплошная стена прибрежных кустов, а из-за которых послышался шум двигателя. Идти назад Сереге не хотелось, она стала медленно продираться через густые заросли, на всякий случай, стараясь не шуметь. Серега вся поцарапалась о ветки, но через десяток метров кусты начали редеть, двигаться стало легче, а потом и вовсе впереди показался просвет. Шум мотора к тому времени стих, но Серега решила не спешить выходить из кустов, а сначала осторожно выглянула.
За кустами к реке с пригорка спускалась грунтовая дорога. На дороге у самой воды сверкала на солнце черным лаком огромная машина. Серега сразу узнала ее - это была машина Крысы. На ней они и приехали на пикник, а когда выгрузились, Крыса отправил водителя, чтобы не нарушать интимной обстановки. Водила - невероятно здоровенный мужик в костюме и при галстуке прохаживался вокруг джипа, видимо съездил куда-то, теперь ждет, когда его вызовет Крыса. Мужик побродил немного, потом пораскрывал все дверки в автомобиле, разделся до трусов и побросал вещи на заднее сиденье. Достал из багажника ведро, набрал в него воды из реки и принялся тщательно, не спеша мыть машину. Хотя на вид она казалась вполне чистой.
Серега подумала, что это реальная возможность отомстить мерзкому гаду. "Надо раздолбать нахрен его колымагу, небось, нехилых денежек стоит. То-то ублюдок расстроится"! - подумала Серега. Только была одна загвоздка - этот здоровенный бугай, водитель, вряд ли позволит ей даже чихнуть на хозяйскую машину. Вон как наяривает.
Мужик действительно мыл машину на совесть. Вымыв, еще долго протирал сухой тряпкой, а потом брызгал чем-то из баллончика и снова долго протирал. Когда он закончил, то на машину просто невозможно стало смотреть - так она сияла.
А Серега все не уходила, хотя ей надоело до чертиков сидеть в засаде, ее мутило и комары закусали до чесотки. Но она упрямо ждала, хотя сама толком не знала чего.
А дядька тем временем закончил работу, оглянулся по сторонам, снял трусы и голышом с размаху плюхнулся огромным туловищем в реку. Вынырнул он метров за двадцать от берега и вразмашку поплыл дальше к середине. Это был самый подходящий момент - нужно было только одним рывком подскочить к машине, и долбануть палкой пару раз по стеклам. Пока водила доплывет к берегу можно успеть еще и фары расколошматить.
Но Серега не побежала. Хотя пошарила вокруг и нашла то, что нужно - толстый крепкий сук. И снова стала ждать, сжимая палку в руках. Потому, что разбитого стекла и одной - двух фар ей показалось мало.
Купался мужик недолго, минут через десять, фыркая и покряхтывая, он выбрался на берег. Сунулся головой в салон и принялся там рыться. Когда он начал, пятясь, вылезать с полотенцем в руках, Серега и саданула его корягой по затылку. Хорошо видать попала - огромное голое тело рухнуло на песок без звука.
Серега стояла и изумленно смотрела на груду мышц у своих ног. Только сейчас до нее дошло, что просто какое-то невнроятное везение помогло ей уложить этого бугая. Столько здоровья она еще никогда не видела в одном человеке. "Вот у кого, наверное, никаких проблем нет в жизни!" - с завистью подумала она. Действительно, кто такого амбала может обидеть. Даже похожий на крысу хозяин явно побаивался своего водителя, это Серега сразу заметила.
Вместо того, чтобы как собиралась разделаться с машиной, пока мужик не очухался, Серега медленно, как во сне, начала раздеваться. Она не могла сама толком понять, что она делает, только в ее болящей голове крутилась мысль - "Мужикам вообще лучше живется на этом свете".
Вещи на здоровяка не налезали. Кое-как удалось натянуть трусы, колготки и юбку только до середины бедер, а топик Серега просто надела мужику на шею. Она не знала, сойдет так или нет, но выбора все равно не было.
Так же медленно как раздевалась, Серега надела вещи, которые нашла в машине. Опасливо взялась за широкую, как лопата, тяжелую ладонь. И почему-то шепотом проговорила: