Вирджиния Тернер была самой прекрасной девушкой на свете. Двадцать два года,белоснежная улыбка, переливающийся словно соловьиное пение смех, голубые глаза, длинные как у Рапунцель волосы. Что еще надо от девушки, чтобы в нее обязательно влюбился тридцатидвухлетний клерк без каких-либо вредных привычек из Воксхолла.
И, конечно же, эта любовь была безответной. Вирджиния не только не замечала меня, а всегда при моем появлении в их доме радостно кричала:
- Привет, мистер Зануда. Как поживаете, мистер Зануда?
А я был рад если за весь последующий вечер она бросит на меня еще хотя бы один взгляд. Но Вирджинию всегда окружало множество поклонников. Этих напыщенных хлыщей из Челси и Оксфорда. И пробиться через них к Вирджинии было решительно невозможно.
И тогда я решил на ней жениться. Точнее эта мысль пришла мне в голову после случайной встречи со старой, беззубой цыганкой, гадавшей на картах в самом центре маленького городка возле Лондона. Городка, в котором проживала моя любовь - Вирджиния Тернер.
Цыганка долго колдовала над колодой и только когда была перевернута дама пик, сказала:
- Ты скоро сделаешь счастливой одну женщину.
И нахально подмигнула мне.
"Одну женщину, одну женщину"! - пела моя душа. И я обязательно женюсь на ней! Тем более, что скоро Вирджинии исполняется двадцать три года. А это самый оптимальный возраст для девушки, желающей совершить хорошую партию. И я начал действовать. В подобной ситуации я надо было придумать что-то сверх необычное. Такое, что взгляд Вирджинии затуманится, она отодвинет от себя всех своих поклонников, подойдет ко мне, возьмет за руку и скажет:
- Мистер Смит, какая я была раньше дурочка, что не смогла вас разглядеть как можно более подробно.
Или:
- О, Ричард. Вы так стремительно неожиданно открываетесь с непривычной для меня стороны!
Или... Впрочем, чем бессмысленно мечтать, лучше действовать. У меня был за последние годы скоплен небольшой капитал. Пятьдесят тысяч фунтов в одном из банков Лондона. И все эти пятьдесят тысяч фунтов были потрачены в один миг на покупку тридцати двух голубых, как глаза Вирджинии, жемчужин в универмаге "Harrods" на Бромптон Роуд. Затем эти жемчужины спрятались с помощью кондитера из "Gail's" в тридцать две шоколадные конфеты. Это будет великолепный сюрприз на ее день рождения! И вот, наконец, я на пороге дома Вирджинии. Но нет. Сам я его не переступлю. Отдам конфеты через слугу. Коробку и записку с поздравлением и выражением моей крайней почтительности. Вирджиния без всякого сомнения тут же попробует одну из конфет, обнаружит там голубую жемчужину и сразу начнет мне телефонировать. Такого оригинального подарка ей в этот день совершенно точно никто не сделает. И я, отдав конфеты слуге, тот же час удалился.
Прошло три дня. Телефон упрямо молчал, хотя все эти три дня я не отходил н него ни на минуту. Мое нетерпение дошло до точки кипения воды по Реомюру. И я решил навестить таки дом Вирджинии.
Меня встретил их старый слуга Джордж. Встретил словами:
- Сэр. Покорно извините меня, но велено вас не принимать ни под каким предлогом.
- Но что, что случилось, - воскликнул я в изумлении. - Вы передали мой подарок?
- Конечно, сэр. Миссис Вирджиния взяла его, прочитала записку и сказала:
- Фи, всего лишь конфеты от мистера Зануды. Потом она открыла коробку и кинула одну конфету в рот. И ...
- И что? Ну говорите же!
- Видите ли сэр. В конфете оказалась косточка и когда миссис Вирджиния ее проглотила, ей тут же стало дурно. Причем настолько, что гости были вынуждены разъехаться, а срочно вызванный доктор Ливси весь вечер ставил миссис Вирджинии клизмы и пускал кровь.
Я в ужасе слушал речь Джорджа.
- А другие конфеты. Куда, куда они делись?
- Видите ли, сэр. Когда миссис Вирджиния немного пришла в себя, она велела мне гнать мистера Зануду, то есть вас, сэр, с порога, как вы только у нас появитесь. А конфеты велела выкинуть.
- И вы их выкинули?
- Что вы, сэр. Там была такая красивая коробка. Я отдал ее цыганке, которая гадала на главной площади города. У нее столько маленьких ребятишек, что я подумал, сэр, это будет лучше, чем просто выкинуть. Я правильно поступил, сэр?
Я ничего не ответил, в задумчивости сел в экипаж и велел ехать домой, в Воксхолл. И, проезжая через главную площадь городка, в котором жила моя несостоявшаяся любовь Вирджиния, я увидел старую, беззубую цыганку, раскладывавшую колоду карт. А на шее у нее висело прекрасное ожерелье из голубого жемчуга.