Делегация голландских фермеров в Боталово появились так.
Зоя Ивановна, продавщица, как обычно сидела на крылечке своего магазина и пытливо озирала окрестности в поисках новостей. Время близилось к обеду и с момента открытия уже произошло много интересного. В 9-15 соседним проулком прошмыгнул сынок председателя колхоза Вовчик, явно не ночевавший дома. Ох, и трепку сейчас получит от матери!
В полдесятого заявился участковый Кузяков и, пытаясь выяснить, не видела ли чего подозрительного Зоя Ивановна с часу до трех ночи, а, именно, угнанного с соседней улицы трехколесного детского велосипеда, стащил из бочки два слабосоленых огурца.
Затем мимо магазина прошел сам председатель колхоза с озабоченным видом и с сотовым телефоном возле уха.
- Ждем, - кричал он кому-то в трубку. - Все готово. Коровник вычищен, доярки в макияже. Самогонки - три литра. Гнал лично. Да, сертификат будет. Не волнуйтесь, Михаил Сергеевич, встретим, как положено. По-русски.
За председателем семенили расфуфыренные донельзя женщины из бухгалтерии. В деревне явно ждали приезда высоких гостей и то, что Зоя Ивановна была не в курсе, ее явно расстраивало. Но голландцев она увидала со своего крылечка первой.
По улице мимо небольших, покосившихся домиков проплыл огромный двухэтажный автобус, крича на всю деревню нерусскими надписями и отражая летние лучи солнца огромными, зеркальными стеклами.
Голландские фермеры приехали в Боталово по программе культурного обмена между двумя странами. С нашей стороны еще полгода назад в Амстердаме побывала делегация чиновников из областного правительства с целью изучения опыта легализации публичной проституции и введение ее в правовое русло. Все три дня пребывания в столице Голландии, наши чиновники трудились не покладая (э-э-э)рук. Они практически не вылезали из квартала красных фонарей, интервьюируя, за счет российских налогоплательщиков, фламандских жриц любви, и своей работоспособностью заслужили нескрываемое уважение со стороны голландских коллег.
Итак, автобус с фермерами, как гигантская каравелла времен Колумба, подплыл к магазину. Двери открылись, и прямо на крыльцо выскочил Виктор Викторович Сырохватов, журналист областной газеты, державший в Боталово дачу.
- Добрый день, Зоя Ивановна. Принимайте гостей из дружественной капиталистической страны.
- Здорово, сосед. Гостям мы завсегда рады. Особенно, если выручка магазину предвидится.
- Даже не думайте, - Сырохватов хитро прищурился. - Они идут по программе "все включено". За это "все" заплатило правительство Нидерландов.
- Даже за выпивку, - удивилась Зоя Ивановна.
- И за нее, родимую. На счет колхоза такие деньги перевели. Полгода можно не работать.
- То-то председатель суетится. Аж весь вспотел, бедолага, с утра.
- Вот, вот. Ладно, мы пошли в правление, а вы тут автобус постерегите.
- Постерегу, мне не жаль. А то у нас в деревне в последнее время угоны транспорта участились. Ты сам-то чего в этой делегации делаешь.
- Переводчиком подрабатываю. Да и статью потом в газету напишу о приключениях голландцев в России.
- Скажешь тоже. Какие тут у нас приключения. Скука одна.
Сырохватов построил голландцев в колонну по одному, и они пошли через дорогу к правлению колхоза. Там уже включили магнитолу с "Еще польска не сгинела" (председатель колхоза почему-то решил, что это гимн Нидерландов) и подняли на самодельных флагштоках два флага. Один - российский, а второй тоже российский, но перевернутый вверх ногами. Председатель еще со школы знал, что Петр Первый, прибыв в Голландию для изучения кораблестроения, вспомнил, что на его корабле нет флага своей страны. Тогда он приказал взять голландское красно-сине-белое полотнище и перевернуть его вверх тормашками. Так и появился на свет российский флаг, используемый впоследствии генералом Власовым и Борисом Николаевичем.
Голландцы стояли по стойке "смирно" и слушали музыку, полагая, что это и есть гимн страны пребывания. Затем им поднесли хлеб-соль и налили по рюмочке самогонки производства жены председателя.
Далее все пошло по заранее установленной программе. Фермерам показали колхозные поля, дающие по 20 центнеров с гектара, молочную ферму с накрашенными поутру доярками, колхозную баню с абсолютно трезвым кочегаром Кузьмичем и быка-производителя, отца 120 телят и бычков, гордость района - Тихона Петровича.
Затем предполагался торжественный обед в клубе, но тут глава голландской делегации фермер Ян Ван Дербильд (при помощи Сырохватова, разумеется) заявил:
- Уважаемые господа. Мы совершенно искренне потрясены всем увиденным. Но, хотелось бы посмотреть в России не только работу коллективного хозяйства, но и таких же фермеров, как и мы.
Наступило легкое замешательство. Надо сказать, что один фермер в деревне был. Еще три года назад местный житель Леха Мурзаев вышел из колхоза и основал свое, единоличное хозяйство. Он даже отсудил у председателя полтора гектара неплохой земли, но на этом его бизнес закончился. Ни денег, ни техники у Лехи не было и он зарабатывал на жизнь рыбалкой, которую страсть как любил. Поймает десяток щук и на полустанок к московским поездам. Тем и жил.
Председатель подозвал Сырохватова и провел короткое совещание.
- Значит так, Виктор Викторович. Мурзаев мне враг по край жизни. Но и голландцев уважить надо. Ты их проводи на полчасика к этому фермеру недоделанному. А потом, вместо обеда в клубе мы всю делегацию отвезем на зеленую стоянку. У нас на озере специальный пункт для приема гостей оборудован - Новые выселки называется.
Сырохватов легко согласился и повел гостей в дом к Мурзаеву. Леха ничуть не удивился прибытию иностранной делегации. Он как раз сидел на завалинке и изучал франко-русский словарь, купленный зимой в столице.
Голландцы с удовольствием обошли все шесть соток Лехиного подворья. На вопрос, где же остальное хозяйство, Мурзаев махнул рукой в сторону леса.
- Вот, все те поля. Под парами стоят. Есть еще вопросы.
Один из фермеров, лысый лет пятидесяти голландец спросил:
- Скажите, уважаемый Алексей Владимирович. Я побывал в вашем птичнике и совершенно не понял, как куры выживают там в суровые российские зимы.
Сырохватов даже не стал переводить и ответил сам.
- They jump. (Они подпрыгивают).
Затем Виктор Викторович объяснил, что торжественная часть программы закончена и наступает самое приятное. Сейчас всю делегацию посадят на лодки типа "Казанка" и отправят на озеро пить русский самогон и кушать тройную уху.
Тут Ян Ван Дербильд опять воспротивился.
- У нас в Голландии, - говорит, - принято перед обедом совершать променад, то есть пешие прогулки. Не можем ли мы дойти до местного "Макдональдса" пешком?
Сырохватов решил посовещаться с Лехой. Тот долго не думал.
- Где, говоришь, председатель столы накрывает. На Выселках? Так это же мое самое любимое место. Я там завсегда рыбачу. Пусть они на лодках едут, а мы пеходралом дойдем. Гости аппетит заодно нагуляют. Тут всего-то час ходу напрямки.
Сырохватов пошел до председателя. Тот недовольно покрутил ус, но спорить не стал.
- Ладно. Мы поехали. Через час ждем.
Председатель колхоза, главный инженер, бухгалтерия из трех женщин погрузили в лодки заранее наловленную рыбу, самогон, много чего еще и отправились вверх по реке Ворожке на озеро Белое.
Леха с построенными в колонну по одному голландцами и замыкающим Сырохватовым отправился вниз по течению на озеро Текун.
Надо, наверное, объяснить, что деревня Боталово уютно располагается на правом берегу речки Ворожки, вытекающей из небольшого, лесного озера Текун и впадающей в озеро Белое.
Да, Леха Мурзаев перепутал. Но ведь и Виктор Викторович не знал, что кроме Новых Выселок на Белом есть и просто Выселки на Текуне. Вероятно, это был перст судьбы. Может, и Иван Сусанин в свое время точно так же вел отряд польских интервентов, справедливо полагая, что знает окрестные леса от и до.
Прогулявшись по лесу, придя на место предполагаемого фуршета, и никого там не обнаружив, мужики, прождав несколько часов, приуныли. Голландцы к тому времени не просто хотели есть. Они оголодали до степени озверения и кидали, ох, недобрые взгляды в сторону российских партнеров.
- Леха, чего делать-то будем, - шепотом спросил Сырохватов Мурзаева.
- Не, дрейфь, сейчас что-нибудь придумаем. Я снасти-то свои, конечно, не взял. Но есть заначка. - Леха отошел в сторону и вернулся, держа в руке гранату. - Вот, немецкая, в том году раскопал. Значит, план такой. Голландцы лезут в воду, я ее кидаю...
- Леха, а ты последовательность действий не перепутал?
- Ах, да. Я сначала ее кидаю, потом прыгаем в воду и собираем, все, что всплывает. Уи?
- Черт бы тебя побрал с этим французским. Давай кидай, а то эти чудики со своим Гринписом прицепятся.
- Не прицепятся, жрать уж больно хотят. Где тут кольцо-то...
Прогремел взрыв. Голландцы, не выставив никакого протеста, кинулись в озеро и вытащили две небольшие щуки и три окунька. Развели костер, перекусили. Ян Ван Дербильд от имени всей делегации поблагодарил российскую сторону.
- Я, - говорит, - из средств массовой информации был уверен, что в вашей стране только и делают, что пьют водку. Мы уже целый день наблюдаем обратное. По приезду в Нидерланды я обязательно напишу отчет о поездке нашему правительству и попрошу о выделении дополнительных инвестиций в ваше сельское хозяйство. Пятьсот тысяч евро будет достаточно колхозу имени Чапаева и фермеру Мурзаеву?
Леха подошел к Ван Дербильду и обнял его за плечи.
- Ян, и на хрена нам этот имени Чапаева. Хочешь, я еще пару гранат кину?
Запив ужин озерной водой, все, как по команде, решили закурить. Леха было достал свой кисет, но лысый голландец, тот, который про кур спрашивал, протянул ему только что сделанную самокрутку.
- Чего это он, - насторожился Мурзаев.
- Не знаю, но, по-моему, это марихуана. У них в Голландии она разрешена. Сейчас спрошу. - И через минуту, - Да, легкий наркотик. Он говорит, что если ты выкуришь, то твои глаза будут излучать особый блеск и непередаваемое волнение.
Леха взял самодельную сигарету и затянулся. Сильно ничего не произошло. Правда, вместо Сырохватова перед Лехой сидел председатель колхоза и тянул:
- Мурзаев, отдай землю. Отдай по-хорошему...
Леха тряхнул головой, убирая видения.
- Ладно, пусть теперь моего попробует. - Мурзаев насыпал из кисета в быстро скрученную козью ножку добрую порцию самосада.
Голландец затянулся. Лицо его покраснело, глаза начали вылезать из орбит. Мурзаев усмехнулся.
- Я не знаю, что там излучали мои глаза, но его, точно, сейчас на жопу налезут.
Начало темнеть. Мужики посовещались и решили ночевать в лесу. А поутру к председателю на разборки заявиться. Голландцы принялись устраиваться на ночлег. Леха прошелся по полянке, на которой все расположились, и сосчитал гостей.
- Викторович, у тебя по списку, сколько их было?
- Семнадцать.
- Ты только не волнуйся, но их сейчас ровно на одного меньше.
Сырохватов побелел.
- Ты что, шутишь?
- Какие тут на хрен шутки. Видать, гранатой одного все же зацепило. Ладно, сейчас все равно не найдем. Темно, как сам знаешь у кого. Спи спокойно. Утро вечера мудренее.
После этих слов Сырохватов до рассвета не сомкнул глаз. Леха же спокойно храпел под кустом орешника.
С первыми лучами солнца Сырохватов сам пересчитал голландцев. Точно - шестнадцать. Одного не хватало. Он разбудил Яна. Тот долго не мог понять, в чем дело. Затем, разобравшись, указал Сырохватову, что фамилия одного фермера была Ван Гунделингмастерс и не помещалась в одну строчку. Таким образом, тот разделился на Ван Гунделинга и Мастерса. А, вообще-то, это одно лицо, которое спит вон под той березой.
- Доннерветер. Билядь. Фак ю, всех русских, комаров, голландскую королеву и колхоз имени Чапаева.
Утром в Боталово потянулась цепочка искусанных кровососами, не выспавшихся людей. Они по одному доходили до автобуса, стоящего возле магазина, падали на сидения и тут же засыпали. Мурзаев задержал за локоть последнего в очереди на отъезд голландца. Это был Ван Дербильд.
- Ян, без обид. Приезжайте еще. Я такое место покажу, язь так и прет!
- Уи, Льеха, уи. Ай уонтч слиип!
Автобус, закрыв двери, тронулся в обратную дорогу. Над разогретым днем асфальтом стоял густой туман, быстро поглотивший огромную двухэтажную машину. В Боталово стало тихо. Леха проводил Сырохватова до дома и пошел искать председателя колхоза имени Чапаева. Им, явно было, что обсудить.