Аннотация: Первая реакция на события первой главы. Сбор ополчения и надежды осаждённых.
ГЛАВА ВТОРАЯ
"ОПОЛЧЕНИЕ"
Ждан мчал коня, не уставая его нахлёстывать. Как только к усадьбе боярина Белевицкого прибежали первые смерды с криками о татарском нашествии, Константин Васильевич, немедля отдал ему приказ скакать в Оскол.
Покуда Ждан накидывал куяк и седлал коня, боярин успел раздать дворне все необходимые приказы. Трое крепостных поскакали по окрестным деревням упреждать смердов, а все оставшиеся в усадьбе мужики, принялись готовиться к отпору.
Всего за стенами оставалось около двух дюжин мужчин, да ещё столько же даст Бог соберутся с ближайших деревень. Кроме черносошных крепостных мужиков способных оказать сопротивление, основную оборонительную мощь составляли три служилых человека, поднимаемые в ополчение с боярином Белевицким, сам боярин и два его сына.
Продержится боярин. Седьмицу продержится, а там глядишь, и ополчение подойдёт. Только надо успеть упредить Оскольского воеводу. И вот теперь, после двух дней скачки Ждан углядел долгожданные городские стены.
Всю дорогу он мчался, не останавливаясь на ночлег, и здорово загнал коня. Зато по пути успел упредить жителей трёх деревень. Казалось бы малость. Деревни-то плёвые, и двух дюжин семей не наберётся на всех. Но и это - десятки, спасённых от рабской участи или от смерти, русских людей.
Невысокий, в полтора людских роста, земляной вал окружавший Оскол был между тем очень надёжным укреплением. По самому гребню шла крепкая каменная стена в два человеческих роста с выдающимися вперёд башнями. Внизу шёл дедовский, но всё ещё эффективный рожон, а кроме того город был окружён рвом. Тем самым, который возник когда насыпался защитный вал. Впоследствии, ров залили водой, благо город стоял на берегу Донца, щедро одарявшим своими водами окрестные речушки и рукотворные каналы.
Боярин часто посылал Ждана с поручениями в город, а потому тот знал, где именно искать воеводу. Впрочем, и искать его не пришлось. Ворота Набатной башни были распахнуты и прямо перед мостом раскинулся походный лагерь. Три десятка крупных шатров, в основном европейского образца, говорили о том, что не менее трёх десятков бояр уже прибыли согласно переписным листам.
Не мудрствуя, смерд направил своего коня к самому большому шатру. Оглядывая лагерь он увидел, что местный воевода подошёл к своему делу более чем добросовестно. Помимо бояр и служилых людей отдельным лагерем стояли полсотни стрельцов.
Огненная справа была внове, и многие бояре относились к ней пренебрежительно, но молодой царь яро верстал всё новых людей в это непривычное служилое сословие и щедро одаривая их землёй, оставлял в городах и крепостицах. Вот и теперь к походу готовились не только служилые оружные люди и традиционно умелые в воинском деле бояре, но и стрельцы.
Ждан соскочил с коня и бросился к шатру. Дорогу ему преградил какой-то паренёк, по виду новик. Голова его была обрита наголо, борода толком не росла, да и доспех представлял собой всего лишь куяк с накинутым поверху зерцалом. Видно чей-то боярский сын.
- Кто таков - задиристо выкрикнул Новик - Что за дело?
- Смерд боярина Белевицкого - не замедляя хода, бросил Ждан - к воеводе.
Не тратя времени на препирания с горячим по причине молодости пареньком, Ждан ткнул зарвавшегося юнца в грудь и юркнул в шатёр. Попятившись под неожиданным напором, новик споткнулся и повалился на спину. С головы его слетела бумажная шапка, а сам он пребольно ударился об один из колов, коими крепился воеводский шатёр.
Воевода Егор Трофимович Владимирский в полном боевом доспехе, с длинной блестящей саблей за поясом в окружении пятерых бояр пил сбитень и слушал отчёт кого-то из служилых людей. Бояре сидели на грубо сработанных стульях вокруг походного стола. На столе в изобилии лежали пряженцы и пироги, а кроме того квашеная капуста.
На вошедшего смерда оборотились шесть пар глаз. Вторжение было, мягко говоря, неожиданным. Сидевший по правую руку от воеводы тучный и седой боярин опершись на рогатину приподнялся и грубым, рокочущим голосом произнёс:
- Кто таков? С ума посходил смерд... Кто пропустил? Глеб, чёртов лодырь! Запорю обоих!
В шатёр ввалился новик, и схватив Ждана за шиворот, принялся трясти его одновременно крича:
- Я тебя, морда черносошная, живым в землю зарою.
После чего кинул взгляд на поднявшегося боярина и, обращаясь уже к нему, произнёс высоким и неровным голосом:
- Пётр Демьянович, я не пускал. Богом клянусь.
Ждан вырвался из ослабшей хватки новика. Будь его воля он бы скрутил этого сопляка в три погибели, но сейчас времени для раздоров не было. Он сделал шаг вперёд и, обращаясь к боярам, отчеканил:
- Татры у нас. Усадьбу боярскую обложили.
Не успел он закончить, как новик вновь схватил его за шиворот и сильно тряхнул.
- Ты боярин Пётр уйми своего боярского сына. Ретив он и горяч, но молод и, вестимо, глуп.
Пётр Демьянович поглядел на новика взглядом полным огня и новик, отпустив Ждана, выскочил из шатра. Теперь ему необходимо было спрятаться хотя бы до вечера. Боярин Демидов был суров и честолюбив без меры. Несмотря на то, что опростоволосившийся Глеб был не поднятым с земли вчерашним смердом, а боярским сыном Кривцовым, поколотить мог его нещадно.
Оправив куяк и переведя дух, Ждан глубоко вздохнул, перекрестился на установленную в красном углу походную икону и снова начал.
- Полтора дня назад смерды прибежали - начал он - татары на полдня к усадьбе боярина Белевицкого подступили.
- Сколько их - спросил воевода - как идут?
- Мужики баяли до тысячи. Все конные да с обозом.
- Основной отряд значит - пробурчал в бороду воевода и, оглядев бояр, добавил - вот куда пошли. От боярина Ловчева вчера смерд на закате был и вот теперь от боярина Белевицкого. Значит на запад от Донца две версты пошли.
- Торопиться надо - грассирующим голосом произнёс высокий светловолосый боярин - сегодня бы выступить.
- Нельзя сегодня - встрял в разговор тучный боярин Демидов - ещё не всё ополчение собрали. Бояре Шелепихин, Заядлый, Говоров и Белялов не подошли ещё. Да боярских детей едва ли не дюжина с ними. А это всё же три десятка кованой конницы, да ещё около полусотни оружных служилых людей.
- Согласен я с тобой Егор Тимофеевич - присоединился ещё один боярин.
- И я согласен - утробно пророкотал ещё один - надобно нам...
- О том после - обрезал воевода - гонца подробнее испросить потребно.
Шесть пар глаз вновь впились в Ждана. Тот невольно поёжился, но вспомнив, что он тут не смерд чёрный, а гонец боярский развернул плечи и всем видом своим показал, что готов ответствовать.
- Усадьбу боярина твоего я помню - продолжал воевода - не крепость, вестимо, но с наскока не возьмут. Сколь людей у боярина под рукой?
- Упредить вовремя успели - начал Ждан - а потому мыслю, что три-четыре дюжины смердов за стены соберутся. А кроме того боярин с двумя сыновьями да оружных людей трое.
Бояре кивали. Вестимо меньше чем полсотни людей в чистом поле не устоят супротив тысячи конных татар, но за стенами, в крепкой усадьбе да при разумном воеводе... Был бы припас. Всё тот же светловолосый боярин задал следующий вопрос:
- Подпол крепок ли у боярина твоего? Доспехи, стрелы, припас какой есть?
Ждан потупился и молчал. С детства находясь на службе у Белевицких, он ещё от отца впитал привычку не рассуждать о хозяйских делах. И молодой боярин весьма ценил его за это.
- Ты не робей - вмешался воевода - что о делах хозяйских не болтаешь, то честь тебе и хвала. Но тут дело важное. Да и мы чай не нехристи какие. Милостью государя поставлен я на землях Оскольских русских людей беречь и защищать. А потому знать надобно, продержится боярин твой?
- Ну еды в усадьбе и на полгода хватит - неуверенно начал Ждан, почёсывая правую руку - колодца два.
- Это хорошо, - пробасил боярин Демидов - а по справе воинской?
- Смердов что порукастее, в куяк обрядить можно. С десяток их у боярина. Да тегиляев дюжины две. Оружные люди при юшманах все. Топоры есть, мечи дедовские правда, но зато не меньше дюжины. Луков три. Нет четыре, но один плоховат уже. И стрел сотен семь.
Бояре молча переваривали услышанное. Стрел маловато конечно, но стрелять-то особенно не получится. Тысяча татар обложив усадьбу, накроют её дождём из стрел, из-за частокола не высунешься.
- Навес от стрел по стене есть? - спросил воевода - Запамятовал я.
- Нет навеса - виновато разведя руками, потупился Ждан - как стены подновили, так новый и не ставили. Вроде и не к чему оно было.
- Ну ладно, ступай - ровным, не выдающим никаких эмоций голосом произнёс воевода - у костров найди Прокофия он тебя на кошт поставит.
Ждан кивнул. Высокий, рыжеватый боярин подключился к беседе и спросил:
- Ты как смерд сам-то? С обозом пойдёшь? Или повоюешь за боярина своего?
- Повоюю - пробурчал Ждан не долго раздумывая - дело привычное.
Боярин Демидов громко и презрительно хмыкнул, а воевода спросил, ухмыляясь в пышные усы:
- И когда ж ты повоевать-то успел?
- Так о прошлом годе, когда почитай всю волость исполчали татарина бить. Да двумя годами ранее, литвинов от Ельца гнали.
- Помню тот поход - снова вмешался в разговор рыжеватый боярин - хорошо тогда прошлись. Не повезло немного, но всё одно славно. Двух поляков на саблю взял, да кавалера одного на рогатину.
- А мы вот всё больше по татарам - пророкотал Демидов - всю жизнь почитай, со времён Великого Князя Василия Васильевича тут живём. Окромя татар никого и не видали, зато их уж тьма. Я их ещё лет десять назад считать перестал.
- Не о том сейчас - оборвал боярские воспоминания воевода - звать тебя как?
- Жданом.
- Стрельбе обучен?
- Нет - честно признался Ждан, которому эта наука толком так и не далась - не с руки. Рогатиной могу. Или мечом прямым. Саблей хуже.
- Ясно - принял решение воевода - ну, ступай. Прокофия найдёшь, он тебя определит.
Ждан немного согнулся в пояснице, и пятясь, вышел.
- Татары, боярин - с криком ворвался в светёлку светловолосый худой мужичок - Татары!
- Чего голосишь как кобыла жеребая - гаркнул боярин - вестимо татары, а иначе на рожна мы столько смердов за стены нагнали.
Боярин Константин Васильевич поправил посеребренный шишак, проверил хорошо ли закреплена бармица и, взмахнув руками, убедился в том, что толстый стёганый подоспешник не смущает движений. После чего подхватил со скамьи длинный сложносоставной лук, поправил в кольце саблю, обернулся на вбежавшего мужика.
- Пошли на стену. Поглядим.
Боярин вышел во двор в сопровождении младшего сына Дмитрия. Со стены ему махнул рукой старшенький - Иван, и боярин рванул по лестнице вверх. Зрелище, представшее его взору, не порадовало Константина Васильевича.
До последнего рассчитывал он, что мужикам со страху померещились тысячи татар. Мнилось боярину, что не больше двух сотен отважились на поход и их он сдержать сможет без проблем. У страха-то вестимо глаза велики, а мужики - они ясное дело не вои, могут и ошибиться.
Однако единого взгляда на поле хватило, чтобы понять, что со стороны заливного Хватова луга к усадьбе приближалось не меньше тысячи ногайцев. Было от чего впасть в уныние. Тут уж весь расчёт только на ополчение. Седьмицу бы продержаться до подхода. Дольше татары навряд ли будут держать осаду, а для Оскольского воеводы времени более чем в достатке.
Спустившись со стены боярин Белевицкий окинул взором двор и, ухватив за ворот пробегавшего мимо парнишку, принялся кричать:
- Почему без тегиляев? - прокричал он на ухо пойманному смерду - Где Харитон!?
Из-за овина, где укрыт был скот, выскочил седой, полноватый мужичонка, прихрамывавший на одну ногу. Несмотря на увечье, он резво подбежал к хозяину.
- Тут я Константин Васильевич - протараторил мужичок - Тут уже.
- Почему у тебя, пёсий сын, смерды раздеты?! - грозно прокричал боярин - Ты приказчик или смерд черносошный? Не посмотрю что ты не ярыга, так плетью и пропишу тебе в назидание!
Харитон вжал голову в плечи и, попятившись, затараторил:
- Так ведь жарко на улице. Упарятся смерды!
- Упарятся! - продолжал буйствовать боярин, раздавая суетящимся мужикам подзатыльники - ничего, зато без них остынут. Сейчас как выпустят татары сотню стрел махом, да и посекут всех к чертям!
Мужики, видя настрой барина роптать не перестали, но следуя указам Харитона, принялись натягивать на себя тегиляи и бумажные шапки. Боярин же не унимался:
- Почему кадок с водой у стен нет? Сгореть решили? Чем пожар от стрел смоляных горящих тушить будете?
В помощь отцу спустился со стены старший сын и принялся командовать хаотичными передвижениями смердов, внося в их движения осмысленность. В считанные минуты вся дворня и крепостные готовы были к осаде.
К утру третьего дня с момента получения воеводой первых упреждений о татарском набеге было принято решение выступать. Все не успевшие - нагонят в пути.
Шатры были свёрнуты, костры затушены, а последняя на ближайшие дни сытная и вкусная еда - съедена. Выдвинулись тремя параллельно идущими отрядами по версте между каждым, благо поле позволяло.
За отрядами шёл обоз, заботу о котором воевода возложил на молодых бояр Шелепихина и Заславского. Эти молодые бояре только зимой стали полноценными главами своих семей и были при том молоды, не имея серьёзного ратного опыта.
Боярин Шелепихин, семнадцати лет отроду, ходил в один лишь поход, да и то оставался с засечным отрядом, так и не вступив в битву. Шестнадцатилетний же боярин Егор Тимофеевич Заславский и вовсе ни разу не ходил в походы, хотя и шла о нём молва, что горазд он саблей рубиться, да и в стрельбе из лука одним из первых будет.
Согласно переписным листам бояре привели с собой восемь оружных людей одвуконь, да ещё почти десяток подвластных им детей боярских. Для пущей же уверенности отрядил им в помощь воевода десяток стрельцов.
Всего же исполчены были двадцать три боярина. Общая численность ополчения составила только кованной боярской конницей девяносто шесть человек. Людей оружных же при отряде было общим счётом триста двенадцать, все одвуконь но вооружены конечно не так как бояре, да и доспех проще. Ещё стрельцов пол-сотни. На тысячу-то татар более чем достаточно.
Имея информацию о численности и приблизительном месторасположении татарского войска, Егор Тимофеевич не стал требовать от войска полного облачения. Отряд двигался легко и быстро. Заводные кони везли оружие и доспех, а сами вои ехали на конях в подоспешниках.
Отдельным вопросом для воеводы стояло то, что помимо исполчённых им бояр к месту сбора у оскольских стен прибыл князь Михаил Катырев-Ростовский. В полном боевом облачении и с отрядом в два десятка оружных людей. По словам его, ехал он в Елец, однако по пути перехватил гонца, несшего вниз по Донцу весть о татарах.
С одной стороны два десятка умелых воинов княжеской дружины хорошее подспорье для ополчения. Но с другой стороны, он не подвластен оскольскому воеводе и может стать причиной раздора между боярами, и без того не слишком миролюбивыми.
"Как же истомило это земство" - размышлял воевода - "Сколько раз уже трепали нас из-за гонора боярского". Предстояло, чувствуется, ещё не мало.
Седеющий служилый боярин Белялов, прадед которого осел под рукой Московского царя полтора века назад, при войске командовал разъездами. Был он невысок, с кривыми ногами и обветренным лицом. Тонкая его бородка давно поседела, а вокруг узковатых глаз появились многочисленные морщины.
Несмотря на то, что осев на Руси, он продолжал держать магометанскую веру, среди бояр служилых пользовался он большим уважением. Среди родовитых же бояр к нему привыкли и давно уже не чинили ему неуважения, а зачастую даже прислушивались. В свои пятьдесят семь лет он был всё ещё бодр и обладал острым умом и цепкой памятью.
- Тихо всё пока, Егор Тимофеевич, - ответствовал старый боярин - если Всемилостивый будет к нам добр, так до самой усадьбы Белевицких спокойно доберёмся.
- Твоими бы устами, боярин Алехан.
Ощущая волнение воеводы старый татарин предложил:
- Ну, коли нервничаешь ты, так как остановимся на ночлег, давай приказ войску в доспех облачаться.
Воевода покачал головой и промолчал. Что-то не так шло в этом, казалось бы, спокойном походе. Тревога всё сильнее съедала сердце боярина Владимирского.
- Дозволь сказать Егор Тимофеевич - донеслось до слуха боярина вкрадчивое обращение - вижу я, что тоска у тебя на сердце.
- Да сам не пойму, боярин Алехан. Не так что-то.
- Думается мне, из-за князя Ростовского ты в волнении. Раздоров боярских опасаешься?
- Не без этого. Вот от тебя я подвоха не жду. От Ружинского с Заядлым. А вот Демидов - так тот, кичливостью своей поместной, целую седьмицу может войско на месте продержать. Да и Огинский с Еропкиным тоже немало гонора имеют.
- Ну так кажется мне, что от Ростовского этого беды нам не будет.
- От чего это? Я лично с ним ранее знаком не был, но коли правильно мыслю, так он потомок князя Андрея Ростово-Борисоглебского. Родич царю нашему, хоть и дальний. Рюриков потомок. Как не гоношиться-то?
Старый татарин ухмыльнулся в усы, и тихо склоняясь с лошади прямо к воеводе, на ухо ему прошептал:
- Так пращур-то его, прямо скажем, славы себе не снискал. Глуп и жаден был. В отличие от отца своего, что под руку Московских князей перешёл и в Куликовой битве себя проявил преизрядно, сам он, получив местничество псковское, изгнан был.
- Ну так что же?
- А то, что у Катыревых-Ростовских, мыслю я, кроме родословия и похвалиться особо нечем. Земель, я полагаю, у них втрое меньше твоего будет, хоть ты и простой служилый боярин. А потому, коли ты ему за родословие полк правой руки отдашь, так он тебя во всём поддержит. Ну сам погляди, зачем по-твоему в Елец он ехал?
Воевода задумался. Может и прав боярин Алехан. Тогда ведь совсем другая картина рисуется.
- Сам подумай. Татар мы с Божьей помощью сомнём. Ты в Москву отпишешь, в Разрядный приказ и грешным делом помянешь князя безземельного, но родовитого. Поди, заметит государь?
- Пожалуй прав ты, боярин Алехан. Мудр ты зело.
Боярин Белялов улыбнулся в усы и отвёл коня в сторону, на встречу двум всадникам принесшим очередные вести.
Воевода же глянув на краснеющие уже солнце, кликнул двух воинов и дал им указание передать боярам правого и левого отрядов команду к привалу. Первый день похода оскольского ополчения близился к концу.