Плюс Дмитрий : другие произведения.

Ни за что не угадать, что за вкус будет у молодой почки! Я иду по лесной тропинке и осторожно срываю нежные зеленые лакомства. Одни горчат, другие напоминают мяту, третьи - малину. А бывают - с тонким миндальным ароматом. После них кружится голова, хочется закрыть глаза, вдохнуть пьяного, пахнущего весной и мхом, воздуха и - взлететь...

Я давно уже не летал. Ни в грезах, ни наяву. Не знаю уже, смогу ли. Дома, в подвале, не первый год томятся затянутые в пластик крылья. Накаленный воздух предгорья не первую весну поднимается к ослепительному небу налегке, без меня. Я заметил, когда долго находишься внизу, накапливается особая тяжесть. Словно невидимые нити опутывают, привязывают к земле...

Тонкий писк динамика прервал размышления. Лучи на экране безнадежно разбежались, синяя линия событий кончилась, уперлась в нижнюю границу. Зато красная дорожка прогноза полезла вверх, в очередной раз подтверждая расхожий тезис, что будущее предсказать нельзя. Даже с нашими программами.

Целый полк могучих машин трое суток трудился над задачей - и столь плачевный результат! Если так пойдет дальше, не прогностические поля - восход-заход скоро не смогу рассчитать. Нет, надо что-то делать.

- Игорек, бросай прессу, пошли кофе пить!

Мой гость с радостью сложил зачитанную газету и устремился к "чайному углу". Там у нас все для отдохновения души - кофемолка, чайник, кофеварка. Набор чаев, кофе, всякие сладости. Игорь далек от наших проблем, занимается историей, но мы учились вместе, и он частенько приходит поговорить.

- Что-то не вижу радости в глазах, - Игорь устроился на своем любимом месте. - Когда ты пер это кресло из парикмахерской, у тебя было совсем другое выражение лица.

- Не выдумывай. Дело происходило в темноте...

- Конечно, в темноте. Ты всегда трусил и на свету боялся воровать.

- Но ты ж знаешь, я думал - кресло выкинули. А они покрасили и выставили во двор сушить. Да и перли мы с тобой, помнится, вместе...

Эта шутливая перепалка ничего не означает и, в разных вариантах, повторяется почти каждый раз. Мой друг продвинулся в своем деле заметно дальше меня, стал большим начальником, куча народу на него работает. Но здесь он - прежний Игорек:

- Я вчера Машку Бусову встретил. Такая шикарная стала. Только толстая. Приглашала нас, между прочим, к себе.

Маша - давняя школьная подруга, наша юношеская симпатия. Мы изредка собираемся прежней компанией, говорим ни о чем и расстаемся. Я стараюсь не пропускать встреч, чтобы первая любовь старела для меня незаметно.

- Машка, - продолжил Игорь, - увлеклась футурологией. Подозреваю - с твоей подачи. Ты ж у нас главный по прогнозам. И ей, небось, голову заморочил...

Игорь скептически смотрит на мои идеи расчета будущего. Но я ведь считаю не судьбы мира, а лишь погоду. Земной шар мал - вон циклонов умещается всего с дюжину. А самое главное - наш мир замкнут. Чихнешь на север, а эхо кругом облетит и вернется к тебе с юга: будьте здоровы, Христофор Бонифатьевич! И уравнения потому получаются замкнутые. Точнее, должны получаться...

Я давно бьюсь над этой задачей. Кажется все ясно: есть архивы, глобальные карты, остается рассчитать последствия. Чем точней мы знаем, что было вчера, тем прогноз надежнее. А Машка, упрямая, на зыбкую социологию хочет опереться. И что обидно, получается у нее заметно лучше меня.

К кому только я не обращался! Один гений полгода корпел, но доказал, что решения существуют. Какие-то аспиранты работали еще дольше и тоже обосновали все в лучшем виде. Только реально - ничего не выходит. Модели сами по себе, а погода - сама по себе. Вроде, как на собачках тип-топ, а больные мрут, как мухи...

Игорек разлил черный аромат по чашкам, добавил сливки:

- Кофе готов. Прошу к столу.

Нет, все-таки начальство выглядит иначе, чем простые смертные. Даже после тридцатилетнего знакомства. И костюмы наши похожи, и лысины, и рубашки, а вот сразу видно, кто есть кто. Даже чашку держит по-особому. Когда студентами баловались - не кофе, пивом! - в забегаловке у Китайского посольства, стакан мой друг держал иначе. Любитель был, будь здоров. Даже опыты ставил: определял дозу пенной жидкости, нужную для максимальной скорости перевода с английского...

Игорь отпил глоток и неторопливо поставил чашку:

- Мы тут решили поиграться с твоими наработками. Так сказать, спрогнозировать прошлое. Задачи-то схожие. Только время, вроде, пускаем вспять...

Ага, клиент созрел. Давно агитирую его на этот подвиг.

Мой друг забрал программы и надолго исчез. На вопросы по телефону, отвечал, что процесс идет. Но вот, недавно - звонок. "Давай встретимся. Есть разговор. И Машу пригласи, ей будет полезно".

Машку я позвал заранее, купил ее любимых мелких гвоздик, посидели, попили чаю с печеньем, потрепались. В назначенный час явился Игорек. Машка, зараза, достала из сумки припрятанный домашний пирог и предложила заварить кофе. Пока я молол зерна, заправлял кофеварку, ребята мило разговаривали. Когда я сел за стол, Игорь раскрыл папку с бумагами: "Смотрите, друзья, что получается...".

Получалось у него примерно то же, что у меня. Чем глубже прогноз, тем хуже результат. Что в будущем, что в прошлом. И не погрешностями это определяется. Решения странным образом гуляют сами по себе. И вот тут-то наш Игорек показал класс. Объяснил, почему его лысина блистает в самых верхах:

- Я подумал, это что ж: хватай мешки, вокзал отходит? Может, мы смотрим не так. Может, не решения бегут от событий, а события плывут? И мы правильно считаем прошлое, но это не то прошлое! Прошлое изменилось...

Игорь скоро почувствовал, что знаний его не хватает, и написал нашему лауреату, "пану профессору" - Сереже Лисаренко, в Чикаго. Тот долго разбирался, а затем заявил, что такие модели известны, но всерьез не рассматривались из-за скудности экспериментальных данных. Что это новая сторона принципа дополнительности, когда измерения влияют на то, что меряешь...

Машка все терпеливо слушала, а тут не выдержала:

- Подожди, Игорек, с твоей дополнительностью. Как это прошлое изменилось? Оно же было!!! Или что, открою я сейчас паспорт и узнаю, что я теперь француженка Мари из города Бари?!

- Не горячись, Машенька. Все останется по-прежнему. То, что уже известно, на небесах высекается в нерушимых скрижалях...

Игорь задумчиво помешал ложечкой кофе:

- Но вот, к примеру, жил в древности фараон Менес. Когда родился - не ведомо. И хоть записано событие тогда было в точности, завтра египтологи найдут таблицы, а там совсем другая дата...

Машка аж подскочила от возмущения:

- И как же это, Игоречек, ты себе представляешь?! Кто-то циферки в твоих таблицах подчищает? Или сами они волшебно меняются? Чего происходит на самом деле?!

Игорь взъерошил остатки шевелюры, наморщил лоб:

- Я задавал этот вопрос. Лисаренко говорит - нет никакого "на самом деле". Пока не нашли таблиц, их вроде бы и нет вовсе. А как найдут, и выйдет ночь полнолуния - все, точка! Хоть матушка фараонова и разрешилась за двое суток до Большой Луны...

Игорек отхлебнул остывший кофе:

- И во всех источниках потом будет полнолуние, и никак иначе. "Профессор" считает, что так устроено прошлое: неопределенно, как и будущее. Потому и орбиты комет переменчивы, и вселенная разбегается во все стороны...

Мне, честно говоря, было начхать на вселенную вместе с кометами, а вот моим прогнозам - не светило ничего хорошего. Работа с космической скоростью летела коту под хвост. У Игорька и так все приблизительно, а наши программы опирались именно на высочайшую точность. Похоже, тут не кофе надо пить, а что-нибудь покрепче! Да и не один день кряду...

Машке тоже не понравилась такая механика:

- Это что ж выходит, ничему вообще верить нельзя? Вот, строюсь я в Подмосковье, собираюсь на будущий год переехать, а там вовсе не дом, а колодезь с журавлем?

Игорь улыбнулся:

- Всякое в жизни бывает. Вон "пан профессор" чинил-чинил свою халупу в Малаховке, а живет в особняке под Чикаго! Я так понял, у будущего много вариантов. Важно, что делается сейчас, но не меньше - что наш брат накопал в прошлом.

Игорек отставил чашку и откинулся в кресле:

- Может, не сидели б мы здесь, не пили кофе, если б Шлиман Трою не нашел. И с папирусами моими я теперь точно разберусь, потому что сегодня у Машеньки получился о-бал-денный пирог!

Поговорили еще немного. Потом Игорь заторопился уходить и предложил Маше подвезти ее до работы. Я остался один - глядеть на разбросанные бумаги и думать. Все было неожиданно и совсем не просто. Требовалось новую пищу переварить и как-то усвоить...

А через несколько дней Игорек объявил, что в ближайшие выходные мы втроем прыгаем, как встарь, с нашей любимой скалы, "лысины папы Карло". Только не на крыльях, а в автожире. Машу он уже уговорил. На мои недоуменные вопросы, как мы затащим тяжелый аппарат на гору, мой друг сказал, что техника будет сброшена прямо на "лысину". Наше дело - подняться наверх, установить маячок и ждать посылки.

Да, у начальства свои причуды и свои возможности. Я никогда не слышал, чтобы Игорь занимался гиропланами. Трехместный автожир, небось, тонну весит, и спускать его надо, как танк, на реактивных парашютах. Если кого придавит - расплющит в лепешку. Приключение наверняка небезопасное, но я уже загорелся и с нетерпением ждал конца недели...

В субботу встретились у подножья. Игорек рассказал, что аппарат новый, очень легкий, практически - корзинка с винтом. Без груза в гору поднялись достаточно просто, погода стояла хорошая, даже облака не цеплялись за вершины. Наверху было все по-прежнему, только старый каменный гурий у скальной расщелины весь потемнел и скосился. Игорь достал коробку радиомаяка, включил. Мы с Машкой быстро расчалили ее веревками и закрепили. Наш товарищ посмотрел на часы и гаркнул: "В укрытие!". Втроем мы еле втиснулись в узкую щель...

Груз поначалу снижался неслышно. Но вот камни накрыла летучая тень, тут же защелкали пиропатроны, а за ними ударили тормозные двигатели. В клубах дыма полетел песок и какие-то осколки. Ну все, подумал я, кирдык маяку. Когда грохот стих, мы осторожно выглянули. В самом центре площадки лежал запыленный, укутанный оранжевыми амортизаторами мешок. Во все стороны от него расходились тросы фиксаторов. Стальные занозы глубоко впились в скалу и намертво пригвоздили посылку к "лысине папы Карло". Парашют отстрелился заранее, и неутихающий ветер снес его куда-то далеко в сторону. Видимо туда же улетел, сорванный огнем, несчастный радиомаяк.

Мы рьяно взялись за дело. И до темноты успели не только распаковать, но собрать и надежно привязать бескрылую, темно-зеленую конструкцию.

Утром уже не торопились. Надо было дождаться, пока солнце встанет достаточно высоко и нагреет воздух. Пригибаясь от сильного ветра, мы подвязали наши пожитки к грузовой раме, проверили все еще раз и забрались внутрь. Оказалось довольно тесно, но поместиться можно. Игорек занял место пилота, а мы с Машкой уселись, прижавшись, почти у него на плечах, даже ноги пришлось подогнуть. Наш командир развернул лопасти, и ветер через пару минут раскрутил их так, что машина задрожала. Игорь дернул кольцо, титановые пальцы крюка разжались, и автожир подскочил, словно зеленый кузнечик. Вверх - на десяток метров над каменной "лысиной", и вперед - на два километра над пропастью внизу.

Освобожденный винт перестал громыхать, лишь рычал и хлопал, пролетая над головой. Игорь постоянно лавировал, искал восходящие потоки. А Машка наслаждалась положением пассажира и, перекрикивая шум полета, болтала без умолку:

- Игорек, мальчики, слушайте, я поняла, зачем нужны ученые...

- Чтобы ослам в строю не было одиноко? - откликнулся Игорь.

- Нет, дурак. Чтобы делать мир стабильным. Чем больше мы узнаем, тем прочнее история, тем виднее будущее. И не прав Городницкий с атлантами, небо не упадет. Если мы бросим свое дело, небо просто улетит - неизвестно куда...


---------------------------
Автожир (гироплан): здесь - безмоторный и бескрылый летательный аппарат. Подъемную силу ему обеспечивает большой винт, как у вертолета, но раскручиваемый набегающим потоком воздуха. Автожир может парить, как планер и вертикально садиться, словно вертолет.
"Армию построить в каре. Ослов и ученых - в середину". Приказ, приписываемый Наполеону.