Провидение 
Ох, моя усталая душа,
Мы уже встречали таких, как ты.
Подожги нас всех.
И, ох, милое провидение!
Приди и спаси нас от нас самих,
От Ада и последствий.
2
 Не обязаны вы верить всему тому, о чём пойдёт речь,
однако смерть Стефана Смита всё же послужит, пускай 
весьма сомнительным, но каким-никаким 
доказательством правдивости моих изречений.
 Известный факт, что последним, с кем встречался 
Стефан Смит, был именно я, и, пускай этот случай 
является явным актом самоубийства, у любого хоть 
несколько грамотного следователя возникнут вопросы 
ко мне. Даже на подобные случаи очевидного 
самоубийства всегда посылают полицейского или 
следователя. Но пока что, спустя две недели, со мной 
всё ещё не связались. Мой отъезд из Ай-Года сразу же 
после этого чудовищного происшествия, как я думаю, 
и должен вызвать какие-то подозрения. Причиной 
таких действий с моей стороны послужило ярое 
нежелание пребывать в городке, а тем более 
участвовать в похоронной процессии Стефана Смита, 
после всего услышанного от него. Надеюсь, что меня,
приличного студента, не будут приплетать к этому. 
Если же со мной и захотят поговорить, то рассказывать 
всё услышанное, о чём хочу уведомить вас, я не 
собираюсь, ведь меня примут за идиота или, в худшем 
случае, за безумца. 
 Каждый август на протяжении последних 
нескольких лет я приезжаю в Ай-Год, чтобы провести 
последний месяц лета в приятной кампании моего 
деда. Это стало уже некой доброй традицией. Городок 
3
насчитывает, если мне не изменяет память, около 
девяти тысяч жителей. Провинциальный уголок, 
который так стремятся покинуть молодые люди, когда 
вырастут. Несмотря на скудные демографические 
показатели, Ай-Год может похвастаться своими 
прекрасными природными видами. Пожалуй, никогда 
из моей памяти не уйдут завораживающие виды 
озёрных гладей и густых лесов, переливных холмов и
алых закатов. Прекрасное место.
 Мой дед жил один в своём старом доме, что 
находиться на краю Ай-Года, а в получасе ходьбы 
располагался Маяк, речь о котором пойдёт позже.
Конечно, старик был рад моей кампании, ведь со мной 
он мог поворчать на своих соседей, на девушек в
слишком, как ему казалось, коротких юбках, 
пожаловаться на боль в суставах, ругать мальчишек, 
что разбили ему окно в сарае, и обсудить прочие 
прелести стариковской жизни. Мы вместе ходили на 
рыбалку, а вечера просиживали за уютным камином, 
наслаждаясь треском дров и рассказывая друг другу 
разные истории, в основном повествования вёл дед. В 
таком почтительном возрасте мой предок вёл 
действительно насыщенную жизнь, которой, я уверен, 
могли позавидовать люди гораздо моложе его. 
 В один из таких вечеров, потягивая собственноручно 
приготовленный глинтвейн, дед рассказал мне, что 
старый Маяк обрёл нового жителя.
4
 Маяком звался дом, он стоял поодаль города, а 
добраться туда можно было по гравийной дороге.
Такое символическое название это, не побоюсь такого
слова, произведение архитектурного искусства
получило из-за своей формы, ибо здание по большей 
части представляло собой башню в три этажа, что 
заканчивалась конусом из черепицы. Как правило, 
здесь жили священники, а службы отправлялись в 
городской церкви. Местечко, вполне подходящее для 
таких лиц. 
 Так вот, совсем недавно в Маяк переехал новый 
священник, имя которому Стефан Смит. Прошлый же 
покинул Ай-Год по указу свыше. Не буду вдаваться в 
подробности, такая практика вполне обычна в этой 
сфере деятельности. И эта история прошла бы мимо 
меня, если б со Стефаном я не был знаком. Этот 
мужчина уже был богослужителем, в то время мне 
было около шестнадцати лет. Раньше в Ай-Годе 
единственным священником был именно Стефан, но 
по долгу службы вынужден был покинуть любимый 
город, и теперь судьба изъявила волю вернуть его в 
родные края.
 В то время я был участником церковного хора, что 
состоял ещё из нескольких ребят примерно такого же 
возраста. Обычно мы сопровождали служение 
музыкой и пением в воскресные вечера, а после 
собирались в Маяке вместе со Стефаном Смитом. Мы 
5
развлекали себя настольными играми, песнями под 
гитару и простыми беседами ни о чём. Несмотря на 
своё, так сказать, положение, Стефан Смит казался нам
совершенно обычным человеком, который 
рассказывал истории, связанные со своей 
специфической профессией, или же мог исполнить 
пару песен под звуки струн. Это была хорошая 
кампания и центром её был, конечно, сам Стефан. Но 
прошли годы, я давно не видел тех людей, возможно 
даже забыл их и, встретив сейчас, полагаю, не узнал 
бы.
 Всё вышеперечисленное было единственной 
причиной, по которой я посещал службы и, переехав в 
другой город из-за учёбы, перестал посещать храмы 
вообще. Даже тогда я не назвал бы себя человеком 
религиозным. Возможно эти слова звучат несколько 
лицемерно. Приверженцем атеистических взглядов я 
тоже не был. Забавно, что порой люди понимают под 
атеизмом отрицание существование лишь бога. Лично 
знаком с несколькими персонажами, что считают себя 
атеистами, но при этом интересуются различной 
мистикой. Я же не верю ни в то, ни в другое. Оба 
взгляда сужают границы, а свой разум ограничивать я 
не желаю. У нас, венцов природы, есть тело и разум, и 
раз уж наша физическая оболочка, особенно в 
сегодняшнее время, так ограничена, зачем же 
6
сковывать и разум, отнимая у себя последнюю
свободу?
 Тема, для меня лично уж точно, довольна интересна, 
однако я невольно отвлёкся.
 Дед рассказывал, что недели две назад служба в 
церкви прекратилась. Стефан, ссылаясь на болезнь, 
заперся в Маяке, а нового священника либо ещё не 
послали, либо он пока что в пути, никто точно не знал. 
Покидать свою обитель Стефан, как уже стало всем 
ясно, не желал, и работникам церкви или просто 
волонтёрам приходилось доставлять ему еду каждые 
несколько дней прямо к Маяку, но даже они не видели 
хозяина, оставляя тяжёлые пакеты с провизией около 
входа. Мой дед не видел Стефана перед тем, как 
священник перестал выходить в свет, однако те 
немногие, кому удалось лицезреть его две недели 
назад, в один голос твердили о странных переменах в
облике Стефана. Очевидцы молвили, якобы он 
выглядел сильно постаревшим, волосы местами 
посидели, движения тела стали какими-то резкими и 
хаотичными, а глаза, некогда ясно сияющие, блистали 
страхом, на лице, словно благодаря искусной работе 
скульптура, застыло неменяющееся выражение 
печали и тревоги. Одним словом, Стефан был не похож 
сам на себя, как будто от энергичного мужчина 
средних лет ничего не осталось. Некоторые особы, как 
сказал мой дед, утверждали, что несколько раз видели 
7
Стефана бесцельно бродящего по ночному городку. 
Он, скрываясь от света фонарей в тени, бормотал чтото невнятное, периодически падал на колени, 
вскидывая руки вверх, затем поднимался 
пошатываясь. И конечно же, никто из этих людей не 
подходил к подозрительному персонажу, не утруждал 
себя убедиться в том, что это был Стефан, а не какойнибудь пьянчуга или бездомный. 
 Рассказ деда меня в некоторой степени 
заинтересовал, и я сообщил ему, что собираюсь завтра 
прогуляться до Маяка и попытаться увидеться со 
Стефаном. Со скепсисом к этой идее отнёсся мой дед, 
не верил он, что Стефан откроет двери или хотя бы 
узнает своего гостя. Для меня же тогда эта задумка 
казалась совершенно нормальной. Сейчас же я 
искренне жалею об принятом решении, ибо нет во мне
уверенности, что мой визит не стал финальным 
гвоздём в крышку гроба Стефана Смита. Не отрицаю 
аналогичный исход, если бы я и не пришёл к Маяку в 
тот роковой день, но какая-та часть вины всё же, 
полагаю, лежит и на мне. Если б я знал, к каким 
ужасным последствиям приведёт мой визит! Но 
совершённого, увы, нельзя вернуть.
 В тот летний день было тепло и солнечно. После 
обеда я выдвинулся к Маяку, пребывая в хорошем 
настроении.
8
 Спустя время асфальт тротуаров сменился 
гравийной дорогой. Под лучами солнца я шёл,
периодически пиная камушки, а те хаотично отлетали 
то к обочине, то вперёд, издавая стук и возвращали
меня на несколько лет назад. Кардинально ничего 
здесь не изменилось и казалось, что измениться не 
могло, виды, так мною излюбленные, были всё те же:
слева лес, через который доносился гул машин, а по 
правой стороне свободно раскинулись поля с редкими 
деревьями. Я не был тут несколько лет и по этой 
причине, порой останавливаясь, наслаждался видами 
зелёных морей, чувствуя непередаваемую свободу.
 Вдыхая чистый воздух, неторопливым шагом под 
лучами летнего и ни с чем не сравнимого солнца я 
приближался к злосчастному Маяку.
 Дорога уводила теперь меня на холм, и, пройдя ещё 
пару сотен метров, оказался на месте. Старое, но 
отнюдь не убогое здание, сложенное из толстых 
брёвен, к восточной стороне которого прижималась 
кирпичная башня, стояло в середине ухоженного 
двора. В глубине участка, словно трущобы мегаполиса, 
ютились хозяйственные постройки, старые и, повидимому, используемые крайне редко. Маяк 
помнился именно таким, каким теперь предстал предо 
мной.
 Я простоял несколько минут и вглядывался в старое 
здание, вспоминая события прошлого. Чем дольше 
9
стоял, тем отчётливее ощущал совсем иную 
атмосферу, нежели была тогда. Не знаю, сложно это 
объяснить. В воздухе веяло каким-то чувством тревоги, 
а предвкушение встречи со Стефаном заполнил страх, 
поражая меня до глубины души. Желание уйти отсюда 
возникло внезапно, но человеческая логика 
переубедила меня, ибо зачем я в таком случае сюда 
шёл? Не знаю, сколько простоял бы перед Маяком,
если не заметил я фигуру, что наблюдала меня из окна. 
Хорошенько перепугавшись, я внимательно вгляделся 
в интересующее меня окно, но смотрящий скрылся, 
утонув в глубине теней.
 Я двинулся на крыльцо и, поднявшись по каменным 
ступенькам, оказался перед входной дверью. Со 
стороны довольно прочная, из дерева, с глазком, она 
вросла в стену без каких-либо намёков на дверной 
звонок. За массивной дверью металась фигура, 
издавая еле слышимые шаги. Сейчас, кажется, она 
подошла к двери вплотную и, полагаю, разглядывала 
меня через глазок. Набрав воздуха, как будто мне 
предстоял прыжок с парашюта, я приложил правую 
руку к двери. Никакой реакции не последовало 
сперва, однако через пару секунд после моих ударов я 
отчётливо услышал шаги. Тот, кто лицезрел меня из 
окна, если слух меня не подводит, быстрыми рывками 
подался прочь от двери. Я постучал ещё раз. Ничего. 
Ещё раз. Аналогично. Судя по всему, мне были не 
10
очень рады. И всё же я испробовал последний шанс: 
нажав на ручку двери, потянул её на себя. Не знаю, 
насколько предрасположена ко мне была судьба, но 
дверь послушно отворилась, и я вошёл внутрь.
 Нисколько вид прихожей меня не удивил - хороший 
знак. Я скинул свою обувь и окрикнул Стефана Смита,
нисколько не сомневаясь, что он здесь. Ответом мне 
послужил низкий хриплый голос из широкого прохода, 
что вёл в гостиную. Я направился в его сторону.
 Войдя в просторную гостиную, я чуть не завопил. В 
середине комнаты находилось два больших кресла, а 
между ними круглый столик. В одном из кресел, 
сложив руки в замок, расположился Стефан Смит.
Клянусь, что мне сильно повезло узнать в этом 
субъекте того священника, что так был любим всем 
городом. Не передать словами, насколько он был 
ужасен: коричневая длинная мантия, на которой почти 
незаметно рассыпались мелкие дырки, по какой-то 
причине была очень грязна в области ног, руки и вся 
фигура словно иссохли, сжавшись, как дикое животное 
перед хищником, волосы же, когда-то густые и 
коричневые, отныне посидели, а на макушке вообще 
частично выпали, лицо покрывали морщины, 
превратив Стефана в старика, но глаза, о Господи, эти 
глаза, словно адские огни из беспросветной бездны, 
горели чистым страхом и вселяли этот ужас в меня, 
взгляд нечеловеческий, предавая какую-то 
11
непостижимую тревогу и печаль, вцепился в меня. Не 
способный на любые движения, я замер, каждой 
клеткой тела проникаясь ужасом этого кошмарного 
облика. Наверное, никогда не доведётся мне видеть 
человека более страшного вида, и тем более никогда 
не доведётся забыть этот безумный взгляд.
 - Рэндольф, - тихим голосом заговорил Стефан, -
Ради всего святого, прошу простить за мой пугающий 
внешний вид.
 Он указал на кресло напротив, предложив мне 
присесть. Я послушно опустился в мягкое сиденье. 
 - Зачем вы явились сюда, дорогой Рэндольф? - тем 
же тихим, но таким пугающим взглядом спросил 
Стефан.
 - Я узнал, что вы недавно вернулись сюда, - отвечал
я. Мой взгляд упал на икону, что висела за Стефаном, 
ибо ни мог я вынести контакта с этими ни на что не 
похожими, безумными глазами. С иконы на меня 
взирал их Бог. Строгий взгляд его отталкивал и даже 
пугал. - О вас ходят разные слухи в городке. Я же 
просто решил увидеться с вами, столько лет прошло, 
хотел по возможности убедиться, что с вами всё 
хорошо.
 - Отнюдь! - громко произнёс Стефан. Я даже 
удивился тому, что такое сухое тело способно выдать 
это. - Я знаю, вы пришли меня выслушать. Только вы 
на это способны, никто другой. Со мной произошла 
12
ужасная вещь, я не знаю, что будет дальше, ибо это 
поразило самые глубины моего сознания. Я верю, что 
вы не сочтете меня сошедшим с ума и внимательно
выслушаете.
 - Сделаю всё возможное.
 С этого момента он начал свой рассказ, 
периодически останавливаясь, чтобы унять дрожь и 
побороть страх. Привожу вам всё, что рассказал мне 
Стефан Смит.
 Непоколебима во мне уверенность,
утверждающая, что всё со мной произошедшее не 
было сном, приступом какой-то болезни или чем-то 
подобным. Ощущения я испытывал более чем 
реальные, не такие, как во сне, уж точно. Это меня 
сильно пугает. Не знаю даже, какой термин здесь 
применим. Пришествие? Провидение? Хм, пожалуй, 
второе подходит лучше, хотя не думаю, что здесь 
применимы вообще какие-либо термины или 
понятия. Пусть так.
 А теперь, уважаемый Рэндольф, слушайте меня 
внимательнейшим образом.
 Не могу точно сказать, когда это со мной 
произошло. С того момента я потерял ход времени 
и уничтожил все часы, которые у меня имелись. 
Время превращает отныне мою жизнь в 
бесконечный туннель ужаса и ночных кошмаров. Не 
помню, когда спал последний раз. Поймите же, все 
13
мои убеждения были уничтожены, всё восприятие 
мира растоптано, и оправиться, боюсь, я уже не в 
состоянии.
 Шум... Я помню шум... Он был не в моей голове,
словно приняв физическую оболочку, обволакивал 
меня. Шум бессвязный, какой бывает, если 
настроить радио не на правильную волну. Потом, 
кажется, были голоса. Десятки фантомных
сущностей нечленораздельно орали. Проскакивали 
ругательства, угрозы, обвинения, пронзительный 
крик, оскорбления, а после... Все они стихли. Пропали 
разом. Я помню... Звуки взрывов, словно вулканы 
извергаются. Шум волн... Он всё нарастал, 
превращаясь в цунами, что сносит всё на своём 
пути. Трещины... Я слышал, как разрываются 
литосферные плиты и поверхность земли 
расходится в противоположные стороны. Я всё это 
слышал... Но даже и ощущал. А потом я открыл 
глаза.
 Я лежал в незнакомом месте, где-то на улице, 
вдали от Маяка. По обе стороны от меня 
наблюдались кирпичные стены зданий, высотой в 
пять этажей примерно, а ещё было небо... Небо, 
окрашенное в золотой и красный, двигалось на меня 
огромным пластом. Пока я лежал на земле, оно всё 
падало, падало, падало... Разряжалось оно молниями, 
разрывалось на части...
14
 Я попытался подняться, но смог только сесть со 
второй попытки. Голова ужасно болела, тело 
ломило, как будто по мне прошлось стадо слонов. Я 
обнаружил, что нахожусь в какой-то подворотне:
справа стояли мусорные баки, сзади кирпичная 
стена, слишком высокая, чтобы можно было бы 
перелезть. Путь мне был уготован один: вперёд. 
Однако подняться было невыносимо сложно.
 В этот момент небеса разразились ужасающем 
громом, что чуть меня не оглушил, а затем, словно 
этого было мало, последовал истошный вопль, но 
источник его был мне не ясен. Ещё толчок из-под 
земли, предвещая землетрясение. Стены вокруг 
меня зашатались, как будто маленький мальчик 
ткнул пальцем в башню из кубиков.
 Я сидел в луже, невольно наблюдая это безумие. К 
моему счастью, там, где дорога сворачивала в мой 
закоулок, я увидел человека. Не торопясь, он шёл, 
одетый в чёрный костюм. Кажется, он был 
совершенно спокоен, несмотря на творящийся бред 
вокруг. Этот мужчина с аккуратной причёской был 
моей единственной надеждой, и я, набрав побольше 
воздуха, позвал его на помощь. Надо признаться, что 
голос я подал совершенно хриплый и тихий, такой, 
каким говорю сейчас. Всё же до этого человека дошёл 
мой чуть ли не шёпот, и неторопливо, в такой же 
спокойной манере он повернул в мою сторону.
15
 По мере приближения пришельца, я заметил на 
нём красный, наполняющий его утончённый облик 
каким-то величием и статусностью, галстукбабочку. Подойдя ко мне и выдав из своих острых 
черт улыбку, элегантный мужчина подал мне руку. 
Только с его помощью я смог подняться. Я 
поблагодарил его, и совершенно внезапно он сказал:
 - Стефан Смит, пришли любоваться на конец 
света в невзрачную подворотню?
 - Простите меня пожалуйста, что? - в недоумении 
ответил я. После поднятия на ноги боль с новой 
силой ударила в мозг. - Я не понимаю, как здесь 
оказался.
 - Ну как же? - искренне не понимая, говорил человек 
с красной бабочкой. - Апокалипсис. Уже настало 
время. 
 - Что? Какой Апокалипсис, упаси Боже, - всё также 
ничего я не понимал.
 - Держащий семь звезд в деснице Своей спустился 
на землю грешную, как и предсказывал Иоанн, -
произнеслись слова эти, снова раздался оглушающий 
раскат грома, и земля задрожала под ногами 
нашими, но спаситель мой был непоколебим.
 - Неужто настал конец? - в ответ незнакомец 
кивнул утвердительно. - Раз уж на это воля Господа 
нашего... Но как здесь оказался я?
16
 - Вам выпадет честь спросить это у Господа 
вашего на Суде. Я сам понятия не имею, - сказал 
незнакомец и резким движением повернулся ко мне 
спиной, скрыв от меня вид по неведомой причине 
такой притягательной красной бабочки. - Идёмте 
же, последний раз вы сможете лицезреть этот мир, 
- таким же спокойным шагом он двинулся в сторону 
улицы, прочь из грязного закоулка.
 - Позвольте спросить, вас как звать? - спросил я и 
поплёлся ему вслед, превозмогая боль.
 - Вайморт, - не обернувшись, ответили мне.
 - Хм, вы ведёте себя так спокойно, не так, как вёл 
бы себя человек, пусть даже не боящийся, - говорил я,
затрачивая все умственные усилия на 
формулирование мысли. В голове моей был ещё ктото, голосом своим он будоражил сознание, зовя меня
в неизвестность. - Так кто вы такой? Ангел? Демон?
 - Как вам будет угодно, так и думайте.
 - Но цель ваша какова? 
 - Скажем так, дана мне некая привилегия, -
отвечал Вайморт, пожалуй, наш диалог 
заинтересовал его. - Я вечно совершаю благо для вас, 
людей.
 Мы вышли на знакомую мне улицу, оказавшись 
почти в центре Ай-Года. Я покорно следовал за своим 
таинственным спутником.
17
 Город изменился до неузнаваемости. Кончено, не 
знал я, каким должно выглядеть Второе 
Пришествие, на это лишь воля Божья. Улица, по 
которой мы шли, казалась не просто прямой 
дорогой, но закручивалась теперь в спирали, узлы, 
преобразовываясь в самые невероятные 
геометрические формы. Здания-прямоугольники 
плыли у меня перед глазами изгибаясь. Куски дороги, 
посаженные кем-то давно деревья, целые здания 
повисли в воздухе, вцепившись в парящий клочок 
земли. А небо, такое ясное сейчас, оставалось 
красно-золотым, и чёрные облака закручивались, 
взрывались, образуя завораживающие рисунки на 
небосводе. "И это, мой дорогой, только начало", -
говорил мне Вайморт. В самом деле, люди пока что 
не выбегали из домов, божественные сущности не 
спускались с небес. Казалось, что всё окружение 
переменилось на лад больного возбуждённого мозга 
какого-нибудь художника.
 - Куда мы направляемся? - разглядывая 
апокалиптические виды, спросил я.
 - Мы подойдём ближе к центральной площади, 
чтобы вы в полной мере узрели всё безумие, -
ответил Вайморт, а затем добавил: - Если 
захотите, уважаемый Провидец, можем взобраться 
на крышу здания. 
18
 - Как посчитаете вы нужным. Всё же в первую 
очередь я жду встречи с Господом моим.
 - Всему своё время, - улыбаясь, сказал довольно мой 
спутник. - У вас будет вечность впереди, чтоб 
насладиться ликом Его милейшим.
 Мы оба смолкли и шли какое-то время молча.
Частично боль покинула мой мозг, и я мог 
размышлять. Что же будет дальше? Предполагаю, 
что Страшный Суд? Куда отправиться моя душа? 
Какой облик примет? Почему я всё ещё здесь, на 
земле? Всё ли видимое взаправду? Почему меня 
сопровождает этот странного вида человек? 
Человек ли он?
 Мой милостивый Бог даст мне все ответы. Я 
проведу вечность в Раю, не зная больше горя, смерти 
и болезни. Иль же отправлюсь в Ад, где буду вечно 
сожалеть, мучаясь из-за своих грехов. В любом случае 
Господ наш справедлив. Так говорит Священное 
Писание. Так говорили мне другие священники. Так 
верил я сам. И вера оказалась истинной, истинной 
справедливой и праведной, чистой, как горная вода, 
прекрасной казалась мне она, словно весеннее солнце. 
Всё происходило так, как нам сказали, как мы верили.
 Вот к чему это Провидение меня привело (Стефан 
указал на своё дряхлое тело, на лицо старика, седые 
волосы и эти огни, горящие во тьме глазниц, которые 
я никогда не забуду).
19
 Не менее интересным мне представлялся 
Вайморт. Как я уже говорил, всё происходящее 
ощущалось более чем реальным, и объяснять 
действия, смысл и природу Вайморта я вам не стану, 
однако, забегая наперёд, говорю вам, Рэндольф, что 
известна стала она мне. 
 Признаться честно, мне многое стало ясно из, как 
было выяснено, ранее непонятного, но, коль 
осмелюсь я, расскажу вам позже.
 Между тем, попутно моим мыслям в голове, 
продолжали мы путь, шествуя по закручивающимся 
улицам.
 Очень резко и неожиданно согнулся я пополам, ибо 
невыносимая боль пронзила мою голову. Голос, 
вселяющий страх своими речами, снова подал знак и 
зашумел в моём сознании. Я упал на землю, 
ухватившись руками за голову, и катался взадвперёд, хаотично размахивая ногами. Я кричал, 
кричал из-за боли, из-за голоса, который молвил чтото будоражащее самые глубины разума. 
"Любопытнейше" - пошевелил губами Вайморт,
наблюдая за мной. После последовал взрыв и на 
мгновение я перестал ориентироваться в 
пространстве, но координация быстро вернулась.
Боль и голос стихли также внезапно, как и появились, 
и я не без помощи моего союзника поднялся на ноги.
 - Я умер? - дрожащим голосом проговорил я.
20
 - Нет, - ответил Вайморт. - Вы же сами верите, 
что никто не умирает. 
 Вскинув голову, взор мой упал на небо. 
Невообразимых размеров на нём появилась линия, 
разрезав его на две половины. Из образовавшейся 
трещины валило светло. Самый чистый и светлый 
свет. Не уверен, но мне показалось, что видел я 
фигуру титана где-то в глуби этого света. Титан 
прорезал небо острым с обеих сторон мечом. Уловил 
я, как небольшие призрачные силуэты выходили из 
глубины небес и на крыльях спускались вниз.
 Землетрясения продолжали будоражить землю, 
поднимая куски грунта и топя целые здания в 
ущельях. Слышны стали людские крики. Они 
смешались в безобразную какофонию и понять смысл 
или различить хотя бы отдельные фразы не 
представлялось возможным. Вайморт изменился в 
лице: невозмутимость сменилась предвкушением 
чего-то, а глаза загорелись.
 - О да, сейчас-сейчас, уважаемый Провидец, -
возбуждённо сказал он. - Вы уже слышите людей? 
Видите сущностей, спускающихся с небес?
 - Да, всё это, - ответил я, постаравшись 
произнести слова спокойным голосом, ведь 
любопытства и интереса во мне имелось немало.
 Приближаясь к площади, мы стали встречать 
людей. Картина была таковой: кто-то, стоя на 
21
коленях, поднял руки к небу и молился, кто-то 
пытался прятаться в зданиях, что было не очень 
разумно, некоторые просто орали и метались из 
стороны в сторону, выкрикивая что-то
нечленораздельное, кто-то заливал в себя алкоголь, 
люди плакали и смеялись, все предавались хаосу и всех 
поглощало безумие.
 - Как вы считаете, - обратился ко мне Вайморт, -
люди заслуживают это?
 - Как понимать? - недоуменно выдал я, посмотрев 
на Вйморта. - Все эти люди разные, и Господь всех 
рассудит справедливо. Каждый получит то, что 
заслужил при жизни. Всем воздастся по деяниям 
нашим.
 - Хорошо.
 Что-то ещё хотел сказать он мне, но 
воздержался. 
 В глаза бросился мне человек, низкий худой 
мужчина с лысиной, который приближался к нам. 
Сначала он просто торопливо шагал, но затем шаг 
сменился бегом. Через время он стоял предо мной, 
тяжело дыша. Я узнал этого мужчину. Был это 
никто иной как Бари Шимфилд. Я знал его, ведь этот 
низкий индивид регулярно посещал церковь, приходя 
каждый день.
22
 - Стефане... Стефане, растолкуй, что 
происходит? - затараторил Бари. - Весь мир словно 
сошёл с ума.
 - Это Второе Пришествие, бояться нечего не 
нужно, - я пытался говорить с ним спокойным 
тоном, пытался успокоить его, ибо всем видом 
высказывал он тревогу и страх.
 - Неужели... Это Конец? - в глазах Бари появились
слёзы.
 - Не конец, Бари, - я приобнял его, ведь обязан был 
утешить, - мы все будем жить в вечной радости 
Господа нашего.
 - Но... Если Он посчитает, что я не достоин рая? 
 - Думаю, что ты прожил хорошую жизнь, в вере в 
Христа, - движением правой руки вырисовывал я 
крест в воздухе. - Я благословляю тебя, ты 
вступишь в Вечность, и судить тебя будут по 
деяниям твоим справедливо.
 Бари перекрестился и затем сказал, немного 
успокоившись: 
 - Но я так много не успел сде... - но бедняга не 
договорил. 
 Раздался крик животного ужаса из его уст, когда 
между нами совершенно бесшумно на своих крыльях 
приземлилась сущность. Одетая в сверкающие 
белые одеяния, она стала спиной ко мне и, 
соответственно, лицом своим к Бари. Я заметил,
23
как бедолага, вопя от ужаса, упал на землю и 
попятился прочь от фигуры с белоснежными 
крыльями. Бари полз, закрывая глаза рукой. 
Сущность обернула голову на все сто восемьдесят 
градусов, не двинув телом, и я отскочил прочь в 
страхе, ведь лицо у фигуры не было. Это 
действительно было жутко. Но сущность, ни капли 
не заинтересованная во мне, вернула свою голову на 
место, двинувшись к Бари. Тот сжался в комок: 
поджал ноги и обхватил голову руками, нервно 
качаясь из стороны в сторону. Быстрым движением 
сущность, сошедшая с небес, взмахнула крыльями и, 
ухватив валяющегося Бари за руки, поднялось в 
воздух. Предплечья несчастного оказались в плену
безжалостной хватки сущности. Бари, размахивая 
ногами в разные стороны, стонал, а вскоре от него 
последовал истошный вопль боли, когда руки его 
неестественно скорчились. Крылатое нечто теперь 
уносило свою жертву вверх. Наблюдая за этим 
какое-то время, я понял, что сущность тащило 
всячески вертевшегося Бари в светящуюся 
расщелину на небе. Вскоре они скроются в ярком 
свечении...
 Не только Бари Шимфилд стал жертвой безликой 
твари. Сущности спускались, безжалостно хватая 
людей, и уносили их неизвестно куда. Сопротивление 
было полностью бесполезно. Было мне не понятно: 
24
почему же эти сущности игнорируют меня? 
Вайморта, к слову, я потерял, словно он сквозь землю 
провалился. Я пробирался к площади, наблюдая за 
всем этим кошмаром.
 Ещё одна сцена запомнилась мне предельно 
хорошо. Будто маленькая лодочка, попавшая в бурю, 
стояла женщина на коленях в грязи, судя по всему 
молилась. Взгляд устремлён в аномальное небо, а 
руки укачивают маленького человечка, закутанного 
в какие-то грязно-белые ткани. Человечек плачет, 
ведь невдомёк малышу, что происходит. Почему 
мать его шепчет странные слова, почему падают 
небеса, рушатся здания, дрожит и раскалывается 
земля и почему всё вокруг смешалось в безумную 
какофонию страдания. Но время их истекло, и вот 
уже приземлилась перед ними безликая сущность. 
Женщина поднялась рывком, она уже приняла свой 
исход, а потому не пыталась бежать прочь. Но что 
же это происходит? Призрачные руки протянулись и 
дотронулись до укутанного малыша. Женщина всё 
поняла, но нет, допустить, чтобы их разделили, не 
могла. Она прижимала свёрток с самым для неё 
дорогим к груди, а в глазах появилась ярость, вскоре 
сменившаяся выражением мольбы. Но безликий был 
непреклонен. Я стоял, наблюдая, как они боролись за 
этого малыша. Но не вините меня, ибо что в силах 
мог я совершить? Внезапно к ним подлетел ещё один 
25
безликий. Теперь уж точно результат битвы был 
предрешён. Только что явившаяся сущность подняла 
руку, и в руке той возник острый меч из чистого 
света. Меч быстро опустился вниз, отрубив смелой 
женщине обе кисти. Хлынула кровь, но бедняга 
оставалась на ногах, крича от боли и смотря, как её 
человечка уносит безликий посланник. Вот таким 
методом их и разделили. Другая же сущность, 
крепко ухватив женщину за обрубки, поднялась в 
воздух. Я убеждён, что жертва была жива, но, 
видимо, из-за шока не кричала, не размахивала 
ногами в воздухе, как делали другие, на лице застыло 
одно лишь выражение беспомощности и 
безнадёжности.
 Я помню также того безумца. Повстречался он 
мне, когда я уже пришёл к центральной городской 
площади. Один парень выбежал из здания, 
совершенно нагой. Не знаю, что двигало им, но найдя 
где-то большой кухонный нож, он бегал по площади, 
высунув язык. "Мне уже всё равно. Нет, не достоин я, 
ни единого шанса на спасение!" - кричал безумец. Он 
орудовал своим ножом, пуская кровь другим людям. 
Обычно люди кричали, если видели, как кровь 
стекает по их груди и рукам, но затем, вероятно, 
ничего не чувствуя, продолжали предаваться 
всеобщему хаосу. Из их тел текла кровь, текла 
безостановочно, но никто не умирал. Никто теперь 
26
не умрёт. Безумец же, когда завидел 
приближающегося к нему безликого, упал на колени 
и, издав свой последний, как он думал, крик, принялся 
хаотично резать себя ножом. Подумайте только: 
смертью попытаться обмануть вечную жизнь. Он 
вспаривал себе живот, отрезал пальцы, пронзал себя 
десятки раз, однако никак не мог умереть. А 
безликий всё приближался. Поняв, что забвение 
просто так не придёт, безумец попытался, встав с 
колен, сразить призрачную сущность. Какая 
глупость! Рубящие и колющие удары парня 
проходили сквозь тело оппонента, не нанося ему 
никакого ущерба. Безумец в отчаянии вновь принялся 
колоть себя. Его тело превратилось в безобразный 
кусок мяса, который теперь мало напоминал 
человеческое тело. Без раздумий сущность 
отрубила своим мечом голову парню и, удерживая её 
за волосы, отправилась туда, куда отправлялись все 
остальные сущности, поймав своих жертв. А на
удаляющемся лице безумца поочерёдно сменялись 
искажённые гримасы.
 Придя на площадь, я обрёк себя находиться в самом 
центре этого кошмара. Да, в тот момент для себя 
уже начал я применять именно это слово. Я видел 
много ужасных вещей, что творились там. Описаний 
хватит на небольшую книжку, я думаю. Пожалуй, 
впечатлений на сегодня вам хватит с головой, и я не 
27
буду рассказывать про другие жестокие эпизоды 
Апокалипсиса, что случались с людьми не по их воле.
 На западной стороне площади каким-то чудом 
уцелело пятиэтажное здание, на котором стоял 
господин с красной бабочкой. Вайморт там словно 
обрёл уголок мира и спокойствия. Он тоже меня 
заметил. Взгляда его было достаточно, чтобы я 
понял, куда мне нужно идти. Через какое-то время, 
преодолев пять этажей ступенек, я стоял бок о бок 
с красной бабочкой и смотрел на ужасающий, но 
одновременно с этим завораживающий вид.
 - И как вам? - начал Вайморт. - Пожалуй, не совсем 
то, чего вы ожидали?
 - Это просто ужасно, - сказал я, глядя на площадь 
сверху вниз. - Кто эти безликие твари, что мучают 
людей?
 - Это ангелы, - со спокойным видом пояснял 
Вайморт. - Они снисходят на землю, чтобы предать 
людей Суду.
 - Почему люди не умирают? - спросил я. - Видел 
парня, который разворотил себе тело, превратив 
его в безобразное месиво, но при этом оставался в 
сознании.
 - Смерти больше не существует. Можно сказать, 
что биологические часы для всего живого 
остановились, - говорил Вайморт, сложа руки за 
спиной. - Однако в физической оболочке больше 
28
потребности нет и по окончанию Суда останется 
только душа, которая примет другие формы.
 - Вайморт, всё это, как мне кажется, выглядит не 
так, как должно, - немного помолчав, я добавил: -
Разве в Библии указано, что ангелы будут хватать и 
уносить людей? Разве должен быть ужасающий 
титан, что разрезал небо, пустив безликих ангелов?
Разве так ангелов описывают в текстах и 
изображают на фресках и иконах? 
 Вайморт повернулся ко мне, сверкнув горящими 
глазами, как мне показалось, такого же цвета, как и 
небо, и громко рассмеялся. После, уняв смех, подошёл 
к самому краю крыши, повернувшись ко мне, сказал:
 - А почему это всё должно быть таким, каким вы 
себе представили? Скажите на милость, дорогой 
мой Провидец, вы верите, что всё это, - он взмахнул 
рукой, указывая на разрушающийся город, -
происходит действительно?
 - Да.
 - Верите ли вы в Бога?
 - Отца, Сына и Духа Святого.
 - Хорошо, - сказал Вайморт и сел на край здания, 
свесив ноги вниз. - Сядьте со мной и поговорите, 
пока время ещё позволяет.
 Я покорно исполнил его просьбу.
 - Как вы считаете, может ли человек или вы в 
частности понять Бога?
29
 - Библия говорит, что Бог непознаваем. Лишь 
только через служение ему мы можем приблизиться 
к пониманию.
 - То есть, Уважаемый Провидец, человек не может 
познать Бога. Но ваш Бог ведь милостивый, 
правильный, единственный и справедливый.
 - Да, мы верим в это.
 - Тогда почему ваш добрейший Бог учиняет этот 
кошмар, что наблюдаем мы?
 - Потому что это правильно. Сам Бог учиняет Суд 
над человечеством. Он жесток, но справедлив. Если 
этот кошмар происходит, значит, что люди 
заслужили это. Хорошие люди попадут в Рай, а 
грешники будут вечно гореть в Аду.
 - Этим вы и объясняете всё происходящее? Потому 
что люди заслужили это? Неужто все заслужили 
испытывать этот ужас, эти мучения, даже если они 
попадут в Рай?
 - Думаю, что да. 
 - Кстати, а что такое этот ваш Рай?
 - Место, где нет болезни, греха, смерти, 
прекрасное место, где души пребывают в вечном 
покое, восхваляя своего Бога. Это всё, что нам 
известно.
 - Не очень-то и много, скажу я вам. Да и сведения 
эти довольно неконкретны и абстрактны, - говорил 
30
мне Вайморт. - Но вы ведь, как сами сказали ранее, 
не можете понять весь смысл происходящего?
 - Да, не могу понять, - отвечал уверенно я. - К чему 
вы всё это клоните?
 - Да вот к следующему, - господин в красной 
бабочке выдержал небольшую паузу. - Всё, что вы 
читали в ваших Священных Писаниях, что говорили 
вам другие люди и священники, что вы знали о своём 
Боге, во что так сильно верили, оказалось отчасти 
неправдой.
 - Конкретнее? - нахмурившись, спросил я. - Вера 
наша правдива. Доказательства перед вами.
 - Да-да-да, ваш Бог, Провидец, действительно 
существует, глупо это отрицать, особенно сейчас. 
Но я расскажу вам правду, которая может 
оказаться губительной для вас.
 Я промолчал, тем самым выражая знак согласия.
 - Вы верите в Бога, судя его лишь по Библии и 
остальным писаниям. Все ваши знания упираются 
лишь в это. И вера ваша базируется исключительно 
на этих знаниях. Но сами же вы не отрицаете тот 
факт, что ничего не понимаете и понять не 
можете. Ваша религия выдаёт только ограничения, 
учит, безусловно, важным моральным принципам, 
даёт отдельным лицам вроде вас деньги, при этом 
забирая свободу мысли, ибо вы ограничиваете сами 
себя. Но эта свобода обернулась мыльным пузырём, 
31
ибо Бог оказался существующим. Но с чего же вы 
решаете, что Бог ваш должен быть таким, каким 
вы его себе представляете и в какого верите? Он 
нечто такое, что лежит за гранью вашего 
понимания. Как оказалось, вы ничего не знали и не 
понимали. Никогда не поймёте. Разве это вас не 
приводит в дикий ужас? То, во что вы верили, по 
итогу оказалось вымыслом. Разрушены ваша вера и 
мировоззрение. Всё, что вы не можете объяснить и
понять приводит в состояние ужаса. Так и сейчас. 
Весь Апокалипсис не тот, что вам представлялся. 
Ваш Бог не тот, в кого вы верили. Хотите вы или 
нет, верите вы или нет, но Бог оказался 
необъяснимым, потусторонним и ужасающим. Все 
мои богохульные речи правдивы, скоро сами 
убедитесь. Не можете и вообразить, что есть Рай и 
Ад. Не понимаете, за что и как вас будут судить, и 
остаётся вам только стоять, испытывая 
невообразимый ужас, представ пред ликом вашего 
Бога. Конец света, вопреки вашим мнениям, оказался 
мучением и кошмаром не только для неверующих, но 
и для самых правильных, хороших и верующих людей. 
Безликие твари, которых вы зовёте "ангелами" 
уносят людей, где те ждут своей очереди. Почему на 
вас лица нет, дорогой мой Провидец? Почему же вы 
дрожите? Каждому воздастся по вере его. Так ведь? 
Но верить вы можете и в то, чего не понимаете. И в 
32
этом случае вера ваша может обернуться 
неописуемым ужасом для вас.
 - Когда меня заберут безликие ангелы? -
дрожащим голосом говорил я. 
 - Кого-то раньше, кого-то позже... - ответил 
спокойно и непоколебимо Вайморт. - Посмотрите 
туда, кажется они летят по вашу душу.
 Действительно, прямо к нам летели две сущности. 
Безликие и неумолимые. Я понимал, что 
сопротивление бесполезно, и поэтому поднялся, 
когда те оказались совсем близко. Я протянул им 
свои руки и повернул голову в сторону, взглядом 
попрощавшись с Ваймортом. Он ответил мне
кивнув. Двое безликих подхватили меня и подняли в 
воздух. Летя к разлому в небе, я опрокинул голову, 
наблюдая, как уменьшается в размерах красная 
бабочка.
 Тревога и страх сопровождали меня по пути на 
Суд. Через время земля пропала из виду, и меня несли 
двое безликих, летя в какой-то белой туманной 
пелене. По крайней мере здесь было тихо и спокойно: 
не слышалось криков людей, гула землетрясений, 
грохота гигантских молний. Рэндольф, по пути я 
видел Рай и Ад, если эти места уместно так 
назвать, представшие пред мной в истинном 
облике. Наверное, в тот момент я и начал сходить с 
ума. 
33
 Мои глаза стали смыкаться, а сознание 
отправилось в свободное плаванье. Очнулся я только 
на самом Суде, если это можно так назвать.
 На троне из сверкающего Солнца восседал мой Бог. 
Бог непознаваемый, непонятный, необъяснимый. 
Один лишь вид его вселял в меня ужас, а лик его, 
такой безобразный, ужасный и безумный, я описать 
не в силах. Держал у себя он книгу с семью печатями. 
Я не проговорил ни слова, просто не мог преодолеть 
всё это. Бог тоже ничего не сказал. Он поднял книгу, 
указывая на меня, и из белого туманна возникло 
животное, похожее на льва. Лев взял книгу и, подойдя 
ко мне, принялся распечатывать семь печатей. Мне 
оставалось лишь заворожённо наблюдать. Когда 
последняя печать была снята, лев открыл книгу, и я 
видел все её страницы. 
 В тот момент я постиг всё. Весь мир открылся 
мне вместе с этой книгой. Я познавал сущность Бога, 
сущность людей и бытия, сущность Вайморта и 
Вселенной. Это безумие чистой воды, Рэндольф. Ради 
твоего же здравия, не буду рассказывать то, что 
увидел я в той книге.
 Я поглощал текст и в какой-то момент потерял 
сознание. Просто всё разом провалилось в темноту. 
Открыв глаза, я понял, что нахожусь снова здесь, на 
Маяке. Всё рассказанное чистая правда, и, пожалуй, 
мне уже всё равно, поверите ли вы или нет. 
34
 Но я, напротив, верил ему. Не мог человек, который 
так выглядит, в глазах которого поселилось безумие, 
который так говорит, нагло врать. После рассказа 
Стефана я пробовал задавать вопросы, расспрашивать 
про Вайморта и про книгу с семью печатями. Всё было 
бесполезно, сколько бы я не пытался. 
 Я был так увлечён, что не заметил, как на улице 
начало темнеть. Прогулка в полной темноте не 
показалась мне хорошей перспективой. Я собирался 
уходить, тем более, что ничего больше мне 
рассказывать не спешили. Когда я уходил, Стефан 
сидел всё в том же кресле. Напоследок он велел мне 
прийти завтра, обещая раскрыть некоторые 
подробности. 
 Дорогу домой я преодолел достаточно быстро. Мой 
дед встретил меня расспросами, и я пересказал всё, 
сидя вечером у камина. Я так и не понял, поверил ли 
во всё это он, однако всё же посоветовал завтра 
сходить к Маяку ещё раз.
 На следующий день я проснулся примерно в шесть 
утра. Признаться, спалось мне плохо той ночью. Выпив 
кофе, я поспешил к Маяку. 
 Дверь, как и в прошлый раз, оказалась незапертой. 
Стефана я обнаружил, сидящего в том же кресле. Рот 
приоткрыт, а глаза тупо таращились куда-то в потолок.
Рядом на полу валялся в лужице крови небольшой нож 
с красным лезвием. Шея Стефана была перерезана, и 
35
из смертельной раны шла дорожка из засохшей крови. 
Ничего рассказывать он не хотел, но пожелал, чтобы я 
пришёл и увидел его таким.
 Я смотрел на труп, а на меня с иконы смотрел его 
Бог, жестокий, но справедливый...